Ведьма. Без права на чувства

Глава 1. Тёмные личности

Магнолия

– Значит, мы договорились?

Этот вопрос заставил меня вздрогнуть и вернуться из своих мыслей в реальность. Каюсь, я задумалась, упустила нить разговора, хотя детали, которые обсуждали мой отец с хозяином этого мрачного кабинета, меня не особенно интересовали. Они говорили о деньгах, обсуждали размер оплаты, условия сделки, торговались. Вот как раз на моменте торга я и отвлеклась.

На кабинет, по всей видимости, были наложены хитрые защитные заклинания, и мне очень хотелось разобрать их силовые вибрации, попробовать понять их суть. Любому нормальному магу для этого потребовалось бы просто сосредоточиться и перестроить зрение… вот только я была на подобное не способна.

– Договорились, – ответил папа, с облегчением усмехнувшись. – Три тысячи у меня сейчас с собой, ещё десять отдам через два дня, а остальную сумму переведу в банк Карста, где на имя дочери открою счёт. Она вручит вашим людям ещё пять тысяч по прибытии, а потом будет передавать им деньги раз в месяц.

– С вами, лорд Ринсон, приятно иметь дело, – ответил господин Лимт, и на его лице расцвела лёгкая довольная улыбка.

О Корвине Лимте в городе слышали многие, но я узнала о нём только вчера, от отца. Этот человек считался некоронованным королём преступного мира Дайвиса – столицы нашей Изерфитской империи. Иногда он заключал сделки с аристократами. Понятное дело, что к нему обращались лишь в тех случаях, когда никто другой помочь не мог. Наверное, в моей ситуации можно было бы справиться самим, но папа решил, что содействие господина Лимта нам просто необходимо.

– Надеюсь, с вашей стороны тоже накладок не возникнет, – ответил ему мой отец.

– Мне нужна неделя, чтобы утрясти все вопросы с документами и договориться о зачислении прекрасной леди Ринсон, – он перевёл взгляд на меня, его улыбка стала плотоядной, а меня передёрнуло, – …на ведический факультет.

Господин Лимт выглядел лет на сорок, и внешне этого мужчину даже можно было бы назвать симпатичным, если бы не окружающая его жуткая аура. Да, я не была способна видеть потоки, но отчётливо их ощущала и с уверенностью могла сказать, что Корвин Лимт – крайне опасный маг. Его руки в крови даже не по локоть, а куда выше. Скорее всего, он был перепачкан в этой самой крови до самой головы, хотя внешне и выглядел как лощёный аристократ.

– А теперь самое время представить вам тех, кто будет сопровождать вашу прекрасную дочь, – слащавым тоном добавил этот опасный мужчина. – Сейчас я их позову.

Когда он вышел из кабинета, я наклонилась к отцу и спросила:

– Папа, ты уверен, что это правильный выбор?

– Уверен, Мегги, – ответил он, хотя в его глазах я всё-таки уловила отголоски сомнения. – Ты же знаешь, что сейчас тебе лучше уехать из страны. А в Ферсии находится единственная академия, где учат таких, как ты. Особенных.

– Ведьм. Называй вещи своими именами, – бросила я, отводя взгляд. – Здесь только ты и я. Поверь, нас никто не подслушивает.

Увы, таких, как я, действительно, называли именно ведьмами, и в нашей империи женщинам с подобным даром места не было. Нас боялись, нас ненавидели, от нас всячески старались избавиться. Хотя те же маги, наоборот, считались этакой элитой. Нет, на кострах ведьм давно уже никто не казнил, но в обществе нас всё равно не принимали. И, если бы о моём даре узнал кто-то из знакомых или партнёров отца, такая новость легла бы несмываемым клеймом на всю семью. Это ж надо, дочь графа Ринсона – ведьма! Но для моего поспешного отъезда имелась ещё одна веская причина, и именно из-за неё я всё же согласилась на этот побег.

– Я очень за тебя боюсь, – проговорил папа, накрыв мою ладонь своей. – Ты даже не представляешь, как я не хочу отпускать тебя в другую страну, за тысячи километров от дома. Но там ты сможешь жить, не скрывая свои способности. Там будут иметь значение твои таланты, а не вид дара. И, главное, там тебя никто не достанет.

Я несколько раз понимающе кивнула и опустила голову.

– Не представляю, как сообщить об отъезде Валту.

– Просто скажи ему правду. Только попроси сначала дать клятву, что он оставит эту информацию в тайне. И, если Валт любит тебя, он найдёт для вас способ быть вместе. А если нет…

Папа не договорил, но я и так всё поняла. На самом деле, мой жених ему никогда не нравился, хоть и происходил из герцогского рода. Думаю, отец был бы даже рад, если бы из-за моего внезапного побега наша свадьба сорвалась.

Дверь скрипнула, послышались шаги, но я не спешила оборачиваться. Решила сначала довериться дару, попробовать почувствовать вошедших, прежде чем на них смотреть. И, что удивительно, все трое оказались очень сильными в магическом плане. Но, если к ауре Корвина я уже успела немного привыкнуть, то двое его спутников заставили меня напрячься.

Одной из них была девушка, обладающая мощнейшим тёмным даром. Её тьма ощущалась липким холодом, и веяло от неё настоящей жутью. А вот аура вошедшего за ней мужчины вызвала у меня живейший интерес. Он показался мне странным, словно был и не человеком вовсе, а ожившим воплощением четырёх стихий. В нём одинаково сильно чувствовались энергии воды, огня, земли и воздуха, причём каждая их них была очень сильной.

Не сдержав любопытства, я всё же обернулась.

Корвин Лимт прошёл к своему креслу и, опустившись в него, проговорил:

– Лорд Ринсон, леди Магнолия, разрешите представить вам моих добрых друзей. Они любезно согласились провести некоторое время в Карсте. Пока мы договорились с ними на два месяца, но они согласны, при необходимости, оставаться там и дольше. Когда вы, леди Ринсон, решите, что их присутствие больше вам не требуется, наш договор будет завершён.

Девушка оказалась стройной и очень молодой, на вид не старше меня самой. Она обладала кукольной внешностью, и лишь белые, словно седые, волосы портили образ. А хмурый, тяжёлый взгляд светло-голубых глаз и вовсе отбивал всякое желание подходить к ней ближе.

Стоящего рядом с ней мужчину я разглядывала с куда большим интересом. Он выглядел лет на пять старше своей спутницы. Его широкие плечи обтягивала чёрная рубашка, тёмно-русые волосы были собраны в низкий хвост, а заметно отросшая щетина придавала ему немного диковатый вид. Но стоило мне посмотреть ему в глаза, и я тут же нарвалась на ответный изучающий взгляд. Незнакомец разглядывал меня без малейшего стеснения, смотрел, как на вещь, а потом просто отвернулся к Лимту, не выразив ни малейшей заинтересованности.

– Знакомьтесь, это Кетти и Оникс Фарты, – продолжил Корвин. – По нашей легенде, они брат и сестра, которые отправились в путешествие вместе с леди Ринсон. В академии Кетти наймётся горничной или на кухню, а Оникс – разнорабочим. Так они смогут присматривать за прекрасной леди Магнолией.

Брат и сестра? Вот уж вряд ли. Хотя… что-то общее в их внешности всё же было. Хотя бы носы прямой аристократической формы, да и взгляды у обоих казались одинаково холодными и чуть надменными. В остальном же эти двое совершенно друг на друга не походили.

– Как я понимаю, это не настоящие имена, – проговорил папа.

– Так и есть, – подтвердил Лимт. – Но этого достаточно. Я ручаюсь, что Оникс и Кетти выполнят свои обязательства по договору в лучшем виде. Ваша дочь будет в безопасности.

Я ещё раз посмотрела на девушку. Она казалась безучастной и равнодушной к происходящему вокруг. На ней были чёрные брюки и шёлковая туника, какие носили некоторые горожанки. Её белоснежная коса была перекинута через плечо и доставала до груди. И, что странно, при таком безжизненном цвете волос брови и ресницы оставались довольно тёмными. Неужели когда-то и сама она была шатенкой или даже брюнеткой?

– Думаю, вы понимаете, что следить за вашей дочерью круглосуточно мы не сможем, да и не станем, – проговорил тот, кого Лимт представил как Оникса. – Но, со своей стороны, сделаем всё возможное, чтобы обеспечить её безопасность. Корвин ввёл нас в курс дела, и всё же некоторые моменты хотелось бы уточнить.

У него оказался глубокий приятный голос, мне неожиданно понравилось, как он звучит. А вот сухой деловой тон немного покоробил.

– Думаю, все вопросы вы сможете задать моей дочери уже по дороге в Ферсию, – ответил ему папа. – Ехать вам несколько дней, будет достаточно времени пообщаться.

Оникс повернулся ко мне, наши взгляды снова встретились, и меня словно прошибло волной магической силы. Захотелось отвернуться, но я сдержалась, сумела не разорвать зрительный контакт и заставила себя сосредоточиться на цвете глаз нового знакомого.

А они были очень даже интересными, и не зелёными, и не серыми, и не синими… какой-то оттенок между этими цветами. Хотя, возможно, дело в скудном освещении?

– Папа прав, – проговорила я. – Если в ваших вопросах нет ничего важного именно сейчас, то предлагаю отложить этот разговор на другое время.

– Тогда сразу предупрежу, – ответил Оникс, чуть склонив голову набок и продолжая смотреть мне в глаза. – Я должен знать о вас всё. Ваши привычки, ваши страхи, ваши симпатии и антипатии. Я должен понимать и чувствовать того, кого охраняю. И вы, леди Магнолия, должны мне доверять как самой себе.

Когда он произнёс моё имя, что-то в груди странно заныло. Будто кто-то слегка потянул басовую струну на гитаре, а потом отпустил. Признаться, я не сразу поняла суть озвученной фразы, а когда осознала, всё во мне мгновенно ощетинилось.

– Это перебор, – сказала я строго и гордо. – Или вас даже цвет моего белья интересует?

Я думала, эта фраза его осадит или хотя бы заставит понять, что он просит слишком многого, но взгляд парня вспыхнул совсем не смущением, а я почувствовала, как оживилась окружающая его аура. Вот теперь мне удалось вызвать у него интерес, только такая заинтересованность совсем не радовала.

– Что за вздор?! – выпалил папа.

– Интересует, если это важно для обеспечения вашей безопасности, – ответил мне Оникс, проигнорировав возглас графа Ринсона.

– Оникс прав, ему на самом деле нужно знать о леди Магнолии как можно больше, – Корвин Лимт встал на сторону своего приятеля. – Это поможет ему не допустить неприятных для неё ситуаций. Но не волнуйтесь, никто к ней в душу и, уж тем более, под юбку лезть не станет.

Папа с Корвином некоторое время бодались взглядами, но в итоге отец отвернулся первым.

– Мегги скажет только то, что посчитает нужным, – произнёс он холодным тоном.

– В таком случае, ждите от меня записку с указанием даты и времени выезда, – тут же смягчился Лимт. И, поднявшись на ноги, дал понять, что на этом встреча закончена.

Я же едва удержала вздох облегчения. Всё же мне было не по себе в этом месте, а сам Корвин вызывал желание как можно скорее сбежать от него и никогда не попадаться ему на глаза. Когда мы с папой вышли из здания и забрались в салон чёрной отцовской машины, мне, наконец, стало легче.

– Не переживай, Мегги, – проговорил папа, давая знак водителю ехать домой. – При всех своих недостатках, Лимт всегда выполняет условия заключённых договоров.

– Он жуткий, а эти его приятели… странные, – ответила я. – Они ведь могут оказаться опасными преступниками.

Папа взял меня за руку и ободряюще сжал пальцы.

– Это так, –тяжело вздохнул он. – Но они точно будут тебя защищать, помогут добраться до Карста и устроиться там. Иначе не получат своих денег. Главное – не позволяй им собой помыкать, и тогда всё будет хорошо.

Я медленно кивнула и отвернулась к окну, за которым мелькали освещённые фонарями скверы, опустевшие ночные улицы, погружённые в темноту дома, где в этот поздний час давно все спали. Сердце кольнуло осознанием того, что всего через неделю я покину этот город и родную страну. Ох, если бы только я могла за себя постоять, защитить близких, если бы только владела собственным даром, то мне бы точно не пришлось уезжать. Но теперь уже поздно сокрушаться.

И, если я хочу хоть когда-нибудь вернуться домой, мне придётся стать сильнее.

***

Бран

Солнце медленно опускалось за макушки деревьев, окрашивая облака на небе в оттенки розового и оранжевого. Над головой шелестели листья, а от земли после недавнего дождя пахло сыростью. Лёгкий ветерок шевелил мои волосы у лица, гладил кожу и будто нашёптывал что-то. Наверное, если бы я мог разобрать эти звуки, то узнал бы много интересного, но я не понимал ни слова.

Лето ещё не закончилось, но природа уже начала готовиться к скорой осени, да и дни стали не такими жаркими. Трава во многих дворах пожухла, но мой двор всё ещё красовался зелёной лужайкой, именно на ней я любил встречать закаты… когда выпадали редкие свободные вечера.

Чужие шаги я услышал отчётливо, но реагировать не стал. Давно умел по звуку угадывать, кто именно идёт, потому и продолжил лежать на месте.

– Ты прочитал досье на девчонку? – спросила Алексис, загородив мне вид на заходящее солнце.

– Там нет ничего важного, – ответил я, переведя на неё недовольный взгляд.

– Есть, – возразила Лекса, садясь рядом со мной на плед. – Она ведьма.

– И что это меняет? – спросил я равнодушно.

– По сути, ничего, – со скепсисом в голосе бросила Алексис. – Но я чувствую, что именно из-за этого она желает сбежать из страны. Мне мало известно о ведьмах, но я читала, что это крайне опасные и непредсказуемые существа. В нашей стране их не любят.

– Не думаю, что она решила уехать из-за этого. Скорее, поверю, что залетела от кого-то недостойного и желает скрыть беременность. Или совершила преступление и хочет сбежать, пока её не арестовали. Возможно, завела роман с женатым и теперь улепётывает от мести его злобной жёнушки.

– Нет, – чуть подумав, сказала Лекса и отрицательно помотала головой. – Тут что-то другое. Но такая изнеженная аристократка никогда бы не решилась на побег без веской причины. И я чувствую, что нам очень важно эту самую причину узнать.

– Значит, выясним, – спокойно вздохнул я.

По правде говоря, ни предстоящая работа в академии чужой страны, ни проблемы с пересечением границы меня особенно не волновали. Для меня в этой поездке имелось нечто куда более интересное и важное, чем заработок за охрану чьей-то то там дочери. И к тому делу следовало тщательно подготовиться.

– Ты согласился из-за Корвина или из-за меня? – спросила Алексис, мягко коснувшись моей руки. – Я помню, что ты ненавидишь Ферсию. Не думала, что пойдёшь на это дело.

– Ради денег, – бросил я равнодушно. – Ты знаешь сумму гонорара. Получив его, я, наконец, смогу выкупить этот дом.

Алексис посмотрела на стоящее чуть в стороне одноэтажное кирпичное здание с красной черепичной крышей и скривилась.

– Не понимаю, зачем тебе такая развалюха, да ещё и на самой окраине.

Я сел, отряхнул руки от травы и тоже посмотрел на своё жилище. Да, не хоромы, всего три комнаты, ванная да кухня. Зато возле реки и с красивым садом. Здесь, в отличие от города, почти всегда тихо. Но главное даже не в этом.

– Скажи, Алексис, у тебя был дом? То самое место, где тебе хорошо, уютно, где ты чувствовала себя спокойно и на своём месте? Твой дом.

– Был, – она чуть поникла. – Давно. В детстве. И семья была. Ну… ты же знаешь, я рассказывала.

– Знаю. А вот у меня не было. Ни дома. Ни семьи. Ничего. Наверное, потому я так нуждаюсь в своём жилье. В том, которое смогу назвать своим домом.

Лекса понимающе кивнула, но говорить ничего не стала. Для неё самой тема семьи была больной, оттого её так беспокоила грядущая поездка в Ферсию, ведь именно это место она когда-то считала своей родиной.

Мы с Алексис познакомились прошлой зимой. Корвин попросил меня спрятать свою знакомую от возможного внимания стражей, а за это пообещал давать мне только самые прибыльные и лёгкие дела. В доме как раз пустовала свободная спальня, потому я легко согласился. Правда, поладили мы с этой хмурой замкнутой проклятийницей не сразу, зато сейчас я считал её близкой подругой.

Жить с ней оказалось комфортно, да и готовила она неплохо. В каком-то плане, нас с ней можно было назвать родственными душами: одинаково одинокими и одинаково холодными. Наверное, на почве этой холодности мы и сошлись, сдружились… ну, и иногда проводили вместе ночи.

Нет, между нами не было любви или каких-то нежных чувств. Я вообще сомневался, что способен испытывать что-то подобное. Но это не удивительно, если с детства приходится думать только о выживании. Ну, а Лекса сама однажды призналась, что её сердце пропитано тьмой настолько, что никакая любовь проникнуть в него просто не сможет.

Так и жили… до недавнего времени.

Всё изменилось несколько дней назад, когда к нам вдруг решил наведаться Корвин. Лично, чего никогда раньше не случалось. Обычно он всех вызывал к себе, да ещё и в приказном порядке. Попробуй, не явись, неприятностей потом не оберёшься. А тут вдруг пришёл вечером без предупреждения, сел за стол на кухне с таким видом, будто он тут хозяин, и предложил работу, от которой отказался бы только дурак.

Но Лимт не зря выбрал именно нас. Алексис давно просила его помочь ей попасть в Ферсию по поддельным документам. А для меня у нашего главы нашлось ещё одно предложение. По сути, сопровождение дочери лорда Ринсона являлось лишь ширмой, и должно было обеспечить нам с Лексой хорошее прикрытие.

Вот только первая встреча с этой самой леди Магнолией заставила меня насторожиться, а интуиция кольнула дурным предчувствием. Я не стал говорить этого Лексе, не хотел её пугать. Просто решил сам быть настороже.

– Бран, я предлагаю взаимную помощь, – вдруг сказала Алексис, садясь ровнее. – Я знаю, что Корвин поручил тебе ещё что-то, помимо охраны девчонки. Я помогу тебе с этим делом, а ты поможешь мне встретиться с матерью. На твой личный гонорар не претендую. Он будет только твоим.

– Боишься родственничков? – спросил я, разглядывая её красивое, но холодное лицо. – Мне казалось, страх тебе чужд.

– У всех нас есть что-то, что способно взбудоражить даже запертые чувства, натянуть до звона даже самые крепкие нервы. Этакие слабые места, – ответила она с лёгкой тоской в голосе. – Даже у тебя, Бран.

Я усмехнулся.

– Возможно, ты права, – ответил ей. – Зарекаться не стану.

– Поверь, я видела разных людей. И головорезов, и дельцов, и коммерсантов, и представителей знати. Знала тех, у кого совсем не было совести, тех, кто был готов на всё ради денег. Ты не такой, как они. Хоть и говоришь, что не способен чувствовать, но я вижу, что ты не тронешь ребёнка, не причинишь вред женщине или тому, кто слабее. Хоть ты и вор, но никогда не забираешь последнее.

– Ещё святым меня назови, – бросил я хмуро.

– Ну, нет, – она чуть улыбнулась. – До святого тебе точно далеко.

Некоторое время мы молча любовались закатом и слушали шум реки, а когда солнце окончательно спряталось, Алексис спросила:

– Ты уже продумал маршрут? Как будем пересекать границу?

Да, это тоже было причиной того, почему нас наняли для сопровождения аристократки. Официально дипломатических отношений между Изерфитской Империей и Республикой Ферсия сейчас не существовало. Более того, оба государства находились в состоянии холодной войны. Пограничные пункты пропуска были закрыты, а военные тщательно охраняли границу от шпионов и нелегальных переселенцев.

– У Корвина и среди военных на обеих сторонах есть свои люди, – поведал я. – Пройдём. Главное, чтобы наша красотка ничего не испортила.

Лекса глянула на меня удивлённо.

– Красотка? Хочешь сказать, что тебе понравилась леди Ринсон? – спросила подруга провокационным тоном, а её голубые глаза зажглись интересом.

– Обычная лощёная аристократка, – пожал я плечами. – Они для меня все на одно лицо.

После некоторых событий в жизни я старался относиться к девушкам из высшего общества, как к мебели или предметам искусства. Мог полюбоваться со стороны, мог использовать как ключик в каком-нибудь сложном деле. Но потом просто выбрасывал из головы. Не запоминал ни имён, ни лиц. Но вот леди с необычным именем Магнолия почему-то въелась в память, как едкая кислота.

Её образ будто отпечатался на моём сознании. Засел в нём, как глубоко загнанный шип. Я и сейчас, спустя четыре дня после нашей единственной встречи, мог описать её до мельчайших деталей.

В тот вечер она была в чёрном платье, воротничок которого обхватывал её тонкую шею, словно броня. Несмотря на жаркую погоду, девушка надела перчатки того же цвета, что и остальной наряд. А вот золотистые волосы собрала в объёмный пучок на затылке. Её кожа казалась фарфоровой, чуть пухлые губы имели оттенок спелого персика, а маленький, слегка вздёрнутый носик добавлял образу наивности. Но в зелёных глазах отражались только упрямство и серьёзность. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. Правда, в досье значилось, что в середине осени ей исполнится двадцать один.

Да, каюсь, поначалу я решил, что перед нами обычная изнеженная дурочка, но быстро поменял свое мнение. Судя по тому, что я успел увидеть, дурой леди Магнолия не была. Хотя могу и ошибаться.

– Не хочу слушать чужие капризы, – проговорила Лекса. – Надеюсь, с ней не возникнет проблем.

Я не стал говорить, что надеяться на это глупо. Интуиция ни разу меня не подводила, и сейчас она явно трубила о грядущих неприятностях. Но, когда я на мгновение подумал отказаться от задания, всё та же интуиция завопила, что этого делать нельзя. Такая её реакция меня откровенно озадачила, но при этом ещё больше заинтересовала.

– Леди Магнолия показалась мне разумной, но это не исключает её наивности, – ответил я. – Лучше сразу объяснить ей правила. Можно чуть припугнуть, чтобы не делала глупостей. И лучше ты возьми на себя общение с ней. Я не очень-то умею вести беседы с аристократками.

Алексис одарила меня странным взглядом и покачала головой.

– У тебя на редкость чистая речь, Бран. Особенно, для парня, который вырос на улице.

– Ну, не совсем же на улице. Около пяти лет я жил в приюте, ещё два года в довольно приличной семье. Даже школу закончил, между прочим. И, возможно, дело в том, что я всегда любил читать. Да, далеко не классическую высокопарную литературу. Но это и не важно.

– Значит, и с леди общие темы для разговора найдёшь, – отмахнулась Лекса.

– Нет, – я отрицательно мотнул головой. – Держи её от меня подальше.

– Посмотрим, – уклончиво бросила Алексис и поднялась на ноги. – До выезда два дня, Бран. Нужно всё ещё раз проверить, докупить недостающие вещи. Кстати, ужинаешь сегодня сам, у меня встреча.

– С кем? – спросил я спокойно. Личная жизнь Лексы меня не особенно интересовала, но она сама построила фразу так, чтобы я спросил.

– С одним интересным парнем, который обещал мне добыть информацию по высшей аристократии Ферсии и политической обстановке в этой стране.

– Даже не представляю, где он её возьмёт, учитывая наглухо закрытые границы, – заметил я.

– У того, перед кем отчитывается разведка, – с самодовольным видом улыбнулась подруга.

Намёк был более, чем прозрачен и изрядно меня удивил. Нет, Лекса рассказывала, что у неё немало знакомых в верхушке знати империи, но с некоторых пор она предпочитала скрываться. Причину так и не назвала, сказала лишь, что совершила глупость, за которую её сразу казнят, если поймают. А я не стал расспрашивать.

Прекрасно знал, что она рассказала о себе далеко не всё, да и я открыл вынужденной соседке только часть своего прошлого. И вот, даже живя больше полугода вместе, мы так и не научились друг другу доверять. Но дело было не в сложности общения, а в нас самих… и в тех тайнах, что много лет травили наши души изнутри.