Ведьма. Открытия

Глава 8

Охранники бросились вслед за ведьмаком, я же подумала, что стоит тоже рвануть отсюда, пока при памяти. Ну не погонится же этот урод за мною самолично. Не хозяйское это дело.

– Не стоит убегать, девушка. Все равно ребята вас поймают, еще и помнут сгоряча, – шагнул ко мне Александр Петрович поближе, рассматривая цепко или даже липко что ли. Его взгляд скользил по моему лицу и волосам, оставляя там буквально физически ощутимый след скользкой мерзости какой-то. Мерзости, что быстро трансформировалась в просачивающийся сквозь кожу ужас, постепенно оборачивающий сердце все более плотным покрывалом. – А ваш приятель тот еще рыцарь. Бросил вас на растерзание, можно сказать. – Ага, без “можно сказать” уж точно, учитывая, кто ты. – Он же не знает, вдруг я неадекватно реагирую на вторжение в мою личную жизнь и могу навредить вам. – Вот как раз знает прекрасно, но сбежал, скотина подлунная. – Хотя, как посмотрю, он и сам не брезгует рукоприкладством. Это же он сделал? – Маньяк протянул руку и коснулся моей скулы с пожелтевшим синяком.

– Не… – Я буквально поперхнулась словом, заметив мгновенную метаморфозу глаз мерзавца.

Только что их радужка была вполне обычной – темно-карей, но едва он дотронулся до моей кожи, как вокруг черного провала зрачка появилось тонкое кольцо ярко-желтого, почти оранжевого цвета. Страх, растущий во мне, стал быстро набирающей обороты паникой. Он какой-то подлунный? Кто-то сильный, а подставщик Лукин понял это и свалил поэтому, спасая свою шкуру? А он знает, кто я? И что теперь? Я могу его проклясть? Подействует? А если я прокляну, он поймет и пришибет уж точно в отместку. Насколько же он может быть силен и защищен, если даже опытный ведьмак счел за благо сбежать?

Я отшатнулась от его прикосновения, не отпуская взгляда, и ноздри убийцы дернулись жадно, а яркая полоска в зрачке стала еще заметнее. Он весь напрягся, будто готов на меня наброситься, если сделаю хоть шаг. Как будто был котом, алчно наблюдающим за мышонком. Пока недвижим, и хищник весь натянут, но не нападает, рванет грызун с места, и все – пропал в когтях. В моей голове наступила полная пустота от страха. Я оцепенела, не делая ни единого движения, чтобы не спровоцировать его, а в висках только билось “чтоделатьчтоделачтоделать?!”.

– Как вас зовут? – Александр Петрович и не подумал опустить руку, наоборот, подцепил прядь моих волос, выбившуюся во время возни у забора из хвоста, и пропустил между пальцами. – У вас такие красивые темные волосы.

Пипе-е-ец Люсенку. Вот тут мне совсем заплохело. У Марго же тоже были длинные темные волосы. И у всех остальных убитых девчонок тоже. Вот это я влипла. Ну не станет же он меня… Меня же эти охранники его видели. Ага, видели, но кому скажут? Кто меня искать в принципе станет, а тем более здесь? Данила, какой же ты…

– Поймали! – В коридоре затопали, и в гостиную ввалились трое охранников с Данилой, у которого опять были руки за спиной. – Связали теперь. Фокусник, смотри какой, наручники расстегивать. Шеф, что, ментов вызываем и сдаем? Оборзел совсем, мало того, что вломились в чужую собственность, так еще и окна выносить.

Александр Петрович повернул в их сторону голову медленно, будто делал над собой усилие.

– Никакой полиции, – процедил он, потерев пальцами горло и поморщившись. – Мы пришли к пониманию с милой дамой и решили забыть об этом недоразумении и разойтись друзьями.

Чего? Нет-нет-нет!

– Неправда! – выкрикнула я. – Вызывайте полицию немедленно!

– Так этого развязывать, что ли? – спросил недоуменно охранник, судя по голосу один из тех, что изловили у пролома меня, словно и не замечая моего возражения.

– Са… – Хозяин дома ужасов сбился и прокашлялся, сильно нахмурившись, причем выражение его лица отражало удивление как будто. – Савельев останется и развяжет, а после вывезет их с территории. Остальные отправляются нести службу в обычном режиме. Свободны!

Ой как мне все это не нравится. Зато судя по довольной морде ведьмака ему все очень даже нравится. Вон даже лыбится как-то зловеще и головой покачал, прошептав “Не надо”, когда я хотела снова возмутиться. Ну и какого черта?

Мужчины, они же свидетели, при ком нас сходу убивать не с руки, потянулись на выход, оставляя нас в обществе маньяка, которого опять настиг приступ кашля, и его прихлебателя горилоподобного вида, что вперся в меня тяжелым взглядом мясника, оценивающего фронт работ перед привычным забоем скотинки. Выходит, этот в курсе жутких пристрастий хозяина, да еще и на подхвате, помогая уроду. А сам-то громадина какая, ручищи лопаты целые совковые, еще и непропорционально длинные, надбровные дуги нависающие и ноздри огромные, чуть вывернутые, ну точно обезьяна.

– Девку вниз, Петрович? – пробасил он, как только шаги затихли. – А с этим что делать?

Но ответить ему хозяин не смог, потому как уже просто зашелся в изнурительном приступе свистящего и булькающего кашля. При этом его глаза выпучились, и в них читалось крайнее изумление. Он согнулся, хватаясь за спинку кресла, и замахал второй рукой оставшемуся охраннику.

– Что, Петрович? Врача? Воды? – очень медленно оттормозился горилла, оторвавшись от рассматривания меня, и полез в карман за телефоном. Походу, без команды примат примитивный действовать был не приучен.

– Люся, не тормози, блин! – Данила чувствительно толкнул меня в плечо и развернулся спиной, подставляя свои связанные кисти.

Я отмерла и принялась развязывать толстую веревку, ломая ногти и выворачивая пальцы. Процесс не шел, тот, кто вязал эти узлы, дело свое знал и затянул на совесть.

– Блин, на столе! – уже в полный голос рявкнул ведьмак, глянув на мои потуги через плечо, и это привлекло внимание помощника-бабуина, что был отвлечен на все продолжающего захлебываться кашлем хозяина.

– Эй, че удумали! – ломанулся он к нам, но Данила неуловимо переместился ему навстречу, умудрившись встретить на подлете ударом лба в лицо. Тот взвыл, закрутился на месте, умываясь кровью.

– Люська! – окликнул Данила меня, торопя, и я бросилась к журнальному столику, где помимо наших телефонов была свалена еще куча всякого мелкого барахла, судя по всему, содержимое карманов ведьмака. Среди него мелькнул и нож с выкидным лезвием, который я и сцапала.

– Только не дергайся! – попросила я, взявшись пилить веревку.

Лезвие оказалось очень острым, и крепкие волокна разошлись под ним без труда с моей стороны. И очень вовремя, так как у человека-обезьяны прошло оглушение от удара в переносицу и он снова бросился на нас. И теперь он наверняка был в курсе о скорости и умениях Данилы, потому как не кинулся в лобовую, а принялся кружить, делая обманные замахи. Но это не сильно ему помогло. Ведьмак сначала несколько секунд стоял на месте, отслеживая его и слегка уклоняясь, а потом просто изловил его руку в полете в очередном выпаде, дернул к себе, а дальше я только и видела, как летит на пол бесчувственное тело.

Александр-сдохни-как-шакал-Петрович уже тоже сполз на пол с багровым лицом, хрипя, задыхаясь и раздирая ворот рубашки скрюченными пальцами. Ведьмак в его сторону даже не глянул, сгреб со столика и сноровисто рассовал по карманам свое добро, кинул мне в ладони мой телефон и так же быстро обшарил уже карманы Савельева, выудив из нагрудного ключи от машины.

– Ходу, василек! – скомандовал он мне и для верности ухватил за руку, потащив куда-то.

– Это ты сделал? – спросила я, напоследок мотнув головой на хрипящего хозяина дома.

– Конечно.

– Он умрет?

– Не вот прям счаз.

– Я думала, ты меня бросил, – призналась честно.

– Не бросил, а оставил на крайне короткое время, в котором нуждался для нанесения сокрушительного удара по противнику, чьи физические характеристики оказались неожиданностью для меня.

– То есть, говоря простым языком, нежданчик вышел с личностью Александра Петровича? – немного язвительно уточнила я.

– Или так, – запросто согласился Лукин, остановился в коридоре и развернулся, потащив меня обратно, на развилке свернув теперь в другую сторону, ворча: —Понастроят катакомб, сука.

– Этот Александр Петрович, он что, какой-то подлунный?

– Бесово отродье, – ответил не оборачиваясь ведьмак, толкнул очередную дверь и выдал довольное: – Ага!

Мы очутились в подвальном гараже, где стояло три авто. Данила ткнул в кнопку брелока, и крайний внедорожник моргнул стопарями, откликаясь.

– Живо пристегивайся! – велел он, буквально запихнув меня на сиденье. – Я пульт от ворот гаражных не взял, возвращаться не буду, так что тряхнет слегка.

Взревел движок, меня вжало в сиденье от резкого старта, а потом тряхнуло, да еще как. Лобовому хана, и несколько десятков метров мы неслись вслепую, потому как покореженный лист металла никак не хотел слетать с не менее искореженного капота.

– Ну у тебя и методы! – прошамкала я, сглатывая кровь от прокушенного языка.

– Не свое – не жалко! – азартно хохотнул ведьмак и прибавил газу.

– О нет, опять! – проныла я, наблюдая, как на нас с огромной скоростью несутся ворота. Точнее, мы на них. Хорошо хоть в этот раз сетчатые, а не глухой металлопрофиль. Плохо, что у нас от стекла лобового и так уже какая-то занавеска из искрящихся от фонаря осколков, чудом держащаяся еще на месте.

– Правда, я охрененный и со мной не заскучаешь? – подмигнул мне Данила, снеся очередную преграду под вопли офигевшей охраны. – Не то что какой-то там стремный скучный коп!

– На дорогу смотри!

– Не бзди, василек, уже все норм! Домчу с ветерком!

– Псих ты!

– Зато какой обаятельный и мегасексуальный.

Ответить я не успела, так как мы донеслись уже до места, где было спрятано в кустах авто ведьмака. Он круто, с визгом покрышек, развернул чужой тяжелый внедорожник, наградив меня еще одной шишкой, и поставил его так, чтобы перегородить и так неширокую дорогу. Зашвырнул ключи в лес, и мы торопливо пересели в его машину, которую он повел дальше не в пример чужой бережнее.

– Ты сказал, что этот гад был бесовым отродьем? – чуть отдышавшись и справившись с нервным мандражом, начала я. Моя покойная бабуля рукодельница, та что по папиной стороне, так ругалась на своего кота, когда он шкодил. Только у нее, рожденной на юге России, звучало скорее как “бисово отродье”.

– Ага, так и есть. Глаза его заметила или все промухала со страху?

– Ну, знаешь ли! – возмутилась я. – Легко обвинять кого-то в трусости, когда это не ты девушка, что подходит под излюбленный типаж жертв маньяка, да еще и подлунного!

– Бесов, демонов и их потомков не принято считать подлунными. И я не обвинял тебя в трусости, василёк, ты чего! – Он как бы невзначай погладил меня по бедру, мигом убрав лапу, когда я замахнулась по ней хлопнуть. – Я бы еще там в озере от страха сдох, клянусь!

– Спасибо, что спас, – опомнилась я. – Теперь я тебе, выходит, должна?

– Херня, считай, мы в расчете. Я тебя втянул в это, так что какие долги, – легкомысленно отмахнулся Данила, впрочем, тут же добавил, покосившись на меня лукаво. – Так, вычту чуток из твоей доли, и все дела.

– Да пожалуйста! Ты мне про бесово отродье расскажи.

– Любопытный василечек? Это хорошо. Только погоди, я сейчас заказчице звякну быренько и расскажу.

Под мое тихое ворчание о нарушениях правил, он все же набрал номер.

– Наталья Николаевна? У вас имеется желание вогнать каблук в яйца ублюдку, повинному в насилии и смерти вашего ребенка? – Я аж вскинула голову, изумленно воззрившись на него. Офигеть! Вот это и называется сразу переходить к делу, да? – Тогда вам стоит срочно выяснить, в какую клинику в течение ближайшего часа доставят прекрасно вам известного господина Скворцова. – Пауза. – Абсолютно точно он. Он будет жив еще где-то часов пять, но ему будет так больно, что смерти он себе желать станет каждую секунду. И это совершенно бесплатно. Тело? Тут вам придется добиться возможности обыскать дно того самого озера, над которым построен его загородный дом, и, скорее всего, провести генетическую экспертизу, и не одну… Да, не только Марго. Знаете, где это? Да, вы правы, у него хватало совести приглашать вас в дом, где он истязал и убил вашу дочь… Не стоит благодарности, отведите душу. Увидимся еще.

– Ты соображаешь, что она реально сейчас на эмоциях сотворить может? – нахмурилась я на ведьмака.

– Получит хоть какую-то компенсацию за те страдания, через которые прошла? – легкомысленно дернул он мощным плечом, явно не впечатленный моей строгостью. – Люся, среди подлунных совсем не популярна концепция прощения.

– А о том, что ее это может еще и в тюрьму привести, ты не подумал?

– Василек, поверь, не в ее состоянии и с ее состоянием этого стоит опасаться. Она уже почти на пороге суда высшего, ей ли бояться людского.

– Ну… – Что тут еще возразишь, да и стоит ли? – Ладно. Давай тогда рассказывай.

– А ты переодеться в сухое не хочешь? Там и пакет какой-нибудь валяться должен для мокрого. – Он мотнул головой на заднее сиденье, и я перелезла туда прямо на ходу, схлопотав шлепок по заднице. – Ну не сдержался, уж прости. Так вот: бесы и демоны, как ты понимаешь уже, вполне себе реальные персонажи нашей жизни. Правда, демонов и их потомков давненько никто не видал. Демоны умные и если и творили зло в человеческом понимании этого слова, то никогда не бездумно. Ну знаешь, как в киношках принято показывать, эдакое зло ради самого зла и бесконечные реки крови, кишки на ветках и вырванные сердца на тарелках, короче, жестокость и насилие ради самого процесса. Нет, они вроде как ученые даже больше, исследующие границы возможностей магии во вселенной или типа того. Понятно, что с жертвами в ходе своих изучений никогда не считались, люди, да и большинство подлунных для них так, муравьи какие-то, снующие под ногами. Кто их берет в расчет? А вот бесы, они тоже из темных тварей, но тупые-е-е! – Рассказывая, он, ни капли не скрываясь, пялился, как я переодеваюсь в зеркало заднего вида, даже подстроил его для удобства, но я уже забила. Пусть его. – Типа гопоты быдловатой, знаешь. Они как вырываются к нам с той стороны, так давай творить всевозможные непотребства. Громят, убивают, бухают страшно, насилуют не разбирая пола и возраста, всеми видами наркоты закидываются. Отрываются по полной. Поэтому их, конечно, вычисляют и мочат быстро, даже эти отдельские “коекакеры“, но вот следы в виде зачатых в загуле детей бывает остаются. И этот самый Скворцов – один из таких выродков. Может, бабку его бес когда-то оприходовал, или несколько поколений назад вообще такое случилось, не суть. Главное результат. Вылупился он такой на белый свет, а бесова натура однажды вылупилась из него. И эта же часть сути душу Марго и остальных жертв, походу, и удерживала.