Ведьма вне закона

ГЛАВА 13

Понедельник — день тяжелый, как утверждает народная мудрость. Начало следующей недели решило ее подтвердить. Для начала я потеряла в омнибусе рукавицы. Выпали из кармана, наверное, а я и не заметила. Зачарованные, чтобы не промокали и хранили тепло. Я обнаружила их потерю только в управлении и очень расстроилась. Не то чтобы я без рукавиц замерзла, но демонстрировать свою устойчивость к холоду и вызывать тем самым ненужные вопросы не хотелось. Пила утренний кофе и размышляла, успею ли за обеденный перерыв слетать на ближайший рынок за новыми рукавицами. Откровенно говоря, было лень. За окном опять мело. А метла после эксплуатации в нелетную погоду становилась особенно капризной и норовистой. К примеру, в прошлый раз она при первой возможности стряхнула меня в сугроб возле дома. Выбиралась я под глумливые ухмылки проходившего по другой стороне улицы городского патруля и для благополучия патрульных же не хотела ничего знать о том, как именно они изощрялись в остроумии по поводу не умеющих управлять собственными летательными средствами ведьм. Метла была наказана и несколько дней оставалась дома.

Ян вошел в кабинет порывисто и резко. Бросил на меня нечитаемый взгляд черных глаз и направился к своей половине стола. Мне показалось, что дракон чем-то недоволен, даже зол.

— Светлого утра, — сухо бросил он.

— И тебе, — настороженно отозвалась я.

Воображение подкидывало самые различные варианты случившегося, вплоть до того, что дракон каким-то непостижимым образом выяснил, кто похитил "Лунную бабочку" и сейчас прикидывал, как ее из меня добыть. Беспокоило, что напарник вновь закрыл свою ауру, и я могла лишь догадываться о причинах.

— Я взяла кофе и тебе, — сделала я попытку наладить отношения и придвинула к дракону бумажный стаканчик с наброшенным на него заклинанием стазиса.

На самом деле, я сама рассчитывала на двойную дозу кофеина с утра, но почему-то подлый кофемеханизм выдал второй стакан слишком бодрящего напитка. Черного, как душа Тирианы. Я не согласилась бы пить такой кофе даже под страхом пытки. Еще не хватало, чтобы сердце проломило ребра и ускакало прочь. Поэтому решила позаботиться о напарнике.

— Благодарю, — сухо бросил Ян.

Взял стаканчик, снял стазис и, не сводя с меня хмурого взгляда, сделал небольшой глоток.

— Не отравлено и без корицы, — уязвленно бросила я.

— Сегодня можно и с корицей, — пожал плечами дракон.

— В смысле? — я удивленно выпрямилась в кресле. — У тебя же на нее аллергия…

— У меня аллергия на запах корицы, — хмуро пояснил Себастьян. — А от него прекрасно спасают воздушные фильтры.

О таком заклинании я знала, но не понимала, зачем Ян решил навесить его на себя. Воздушные фильтры не пропускали абсолютно никаких запахов. Я испробовала их на себе лишь однажды и даже для меня, ведьмы, это было неприятным опытом. Мир потерял часть красок. До того дня я даже не представляла, как много зависит от обоняния. А уж что говорить про чувствительных оборотней? Теперь стало понятно, почему у дракона такое мерзкое настроение.

— Можно узнать, зачем они тебе сегодня? — полюбопытствовала я.

— Нельзя, — отрезал дракон.

Я притихла, размышляя и сопоставляя факты. Следователь из меня, конечно, был так себе, но некоторые выводы я сделать смогла. Желание запустить в дракона чем-нибудь тяжелым становилось просто нестерпимым. Да за кого меня принимает этот огнедышащий злодей? Сидит, понимаете ли, с мученическим выражением лица, и пишет очередной отчет, всем своим видом выражая неодобрение. С чего он взял, что по выходным я только и прыгаю по чужим кроватям? Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Досчитала до десяти, представляя, как душу сидящего напротив меня блондина, и выдохнула. Почти спокойно произнесла:

— Если дело в инстинктах, то можешь не беспокоиться. Посторонних запахов на мне нет.

— Счастлив это слышать, — ответил Себастьян и провел открытой ладонью перед лицом, словно снимая невидимую "сетку".

Глубоко, с видимым удовольствием вдохнул. А у меня так и зудели кончики пальцев от желания одарить белобрысого гада… да хоть бы перхотью. А лучше чем-нибудь посерьезней. Только ведь не справлюсь с его защитой, хорошо, если порча тут же не вернется обратно.

— Я видел тебя на катке в выходные, — неожиданно соизволил пояснить напарник. — Со Скайнером.

— Это не твое дело, — прошипела я.

— Не мое, — легко согласился Ян. — Поэтому решил подстраховаться.

Ну да, логично. Теперь предосторожность с воздушными фильтрами казалась обоснованной. Себастьян заботился о моем (и своем) спокойствии. Только почему-то его поступок все равно задел.

— Одно слово — оборотень, — хмуро бросила я. — В погонах.

— Это пять слов, ведьма, — парировал дракон.

— Да хоть бы и так, — махнула я рукой. — Какой у нас план на сегодня?

Неприятный инцидент был исчерпан, рабочий день входил в обычную колею. По крайней мере, мне так казалось. К обеду сразу из двух лабораторий пришли долгожданные результаты по делу лавочника и Ян ушел с ними в кабинет к Элис, чтобы не отвлекать меня. От возни с бумажками, да-да. Он любезно принес папки из архива, и я разбирала старые документы, все сильнее и сильнее уверяясь: моя идея была верной и дети пропадали не случайно. Два случая десятилетней давности были похожи на нынешние, как две капли воды. Я прикусила кончик ручки, раздумывая. Всего двое… Странно. Новому городу уже почти век. Если я права, то для запретных ритуалов нужно гораздо больше невинных душ. Если только это не… От догадки похолодели пальцы. Я знала всего лишь про один ритуал, количество жертв в котором возрастало с каждым "кругом". Обретение молодости. Некромантов, вернее, некромразей, решившихся на подобное, уничтожали на месте без капли жалости. И их приспешников тоже. Я отодвинула папки и заметалась по кабинету. Мне было необходимо поговорить с напарником. Однако вместо Яна в кабинет пришла Элис. Прикрыла за собой дверь и многообещающе улыбнулась мне.

— Поговорим по душам, ведьма? — ласковым, грудным голосом поинтересовалась она. Заметив, как я смотрю на дверь за ее спиной, покачала головой: — Ян занят. Ближайший час, а то и полтора, если я его хорошо знаю, он проведет в допросной, беседуя с вдовой безвременно почившего Эммануила Стормо. Именно она заказала убийство мужа… а впрочем, это неважно. Главное, что у нас с тобой бездна времени.

— Нам есть, что обсудить? — холодно ответила я, взяв себя в руки.

— Думаю, да, — лиса еще шире улыбнулась и без спроса плюхнулась в мое кресло.

— Ирия Элисандра, а вы не перепутали свой рабочий кабинет с моим? — начиная закипать, спросила я.

— Нет, — уверила меня она. — Ян не любит, когда кто-то садится за его стол. Пусть рычит на тебя.

— Вообще-то я тоже не люблю, когда посторонние садятся за мой стол, — заявила я четким, ровным голосом.

Видит Праматерь, мне хотелось, опустошив резерв, вынести наглую лису прочь из кабинета, но останавливали две вещи. Во-первых, Элис явно напрашивалась на скандал, а он был совсем не в моих интересах. Во-вторых, она наверняка пришла подготовленной.

— Переживешь, — фыркнула Элис. — Давай поговорим о том, когда ты собираешься уволиться из нашего управления.

— Не собираюсь, — хмуро ответила я, усаживаясь на подоконник.

Судя по тому, как злобно сузились глаза собеседницы, ей не понравились ни потерянное преимущество "начальственной" позиции, позволявшей отчитывать меня, словно нерадивого подчиненного, ни то, что я оказалась выше нее, ни то, что заставить меня сесть в кресло Себастьяна не удалось.

— Собираешься, — отрезала она, переплетая пальцы. — Арен будет рад тебя видеть и найдет применение твоему дару. Ему как раз нужен поисковик. Скай тебя отпустит, если попросишь.

— Спешу тебя огорчить, Элис, но у нас договор с Яном на ближайшие полгода, — патетично развела я руками. — И я не буду нарушать его в угоду твоим прихотям. К тому же, не будет меня, будет другая ведьма, которую Скайнер назначит напарницей Себастьяна.

— До тебя он отказывался от напарниц, — пожала точеными плечами лиса. — И мы прекрасно справлялись с помощью Виолы. Ты ведь не хочешь, чтобы все узнали о твоих маленьких тайнах, м?

Сердце пропустило пару ударов. Но ответила я так же ровно и спокойно:

— Маленькие тайны есть у всех.

— То есть, ты не против, чтобы кто-нибудь задался вопросом, с какой целью ты почистила ауру перед тем, как устроиться на службу? — с ласковой улыбкой палача парировала Элис. — Ты такая беззащитная, такая открытая, такая… пустышка. Но в самом пустом из пустых сундуков может оказаться двойное дно. Ты чего-то боишься.

— Все чего-то боятся, — бросила я в ответ.

— Что ж, раз диалога у нас не вышло, я доложу о своих подозрениях Скайнеру и поделюсь ими с Себастьяном, — хмыкнула лиса, начиная подниматься из кресла.

Продуманно медленно и изящно, давая мне возможность ее остановить. Рыжая хитрая ревнивая тварь. Я представила, какие вопросы могут возникнуть у Яна в свете новых любопытных фактов из моей биографии, и поняла, что придется играть по навязанным лисой правилам. И торговаться. В таможенную службу я совсем не хотела.

— Элис, ты меня хорошо слышала? — уточнила я. — Еще раз повторяю: у нас с Себастьяном личная договоренность. На полгода. И лично я продлевать ее не планирую.

— Полгода — слишком много, — покачала головой лиса, останавливаясь у двери.

— Давай откровенно, — я спрыгнула с подоконника, едва не уронив графин. — Мы с Яном взаимно не заинтересованы друг в друге. Через полгода я из стажера стану полноценным поисковиком, и то, что моим куратором был лучший следователь Шестого управления повысит мои шансы на получение нормального постоянного напарника. Ничего личного. Каждый выживает, как может. Оставаться напарницей Себастьяна я не собираюсь. Знаешь ли, так себе удовольствие сортировать документы изо дня в день, будто я архивариус.

Элис задумалась, рассматривая меня, словно диковинную букашку. А потом проговорила:

— Стажировка может закончиться и через три месяца. А потом…

Она сделала паузу, позволяя мне додумать и закончить мысль. Колебалась я недолго. Полугода у меня все равно не было, учитывая проклятье. Я сомневалась, что есть даже три месяца. И уверенно продолжила:

— …а потом я с удовольствием перейду в подчинение к иру Арену Кромвеллу как полноценный поисковик.

— А личные отношения с напарником и куратором… — добавила лиса.

— …мною категорически не приветствуются, — закончила я.

— Хм, а ты неглупа, — улыбнулась Элис. — Полагаю, мы поняли друг друга и договорились.

— Вполне, — согласилась я.

— И об этой беседе никто не узнает.

— Как и о некоторых личных домыслах.

Несколько секунд мы мерили друг друга взглядами и никто не желал сдаваться первым. Наконец, Элис кивнула:

— Разумеется.

— В таком случае, стороны договорились, — подытожила я.

Лиса походкой победительницы упорхнула в коридор, а я обессиленно прислонилась к стеллажу. Вот только этого мне не хватало. Вот уж правду говорит народная мудрость: ревнивая баба страшнее любого следователя. Как только она умудрилась узнать о том, что я чистила ауру? Впрочем, какая теперь разница.

Ян вернулся ровно через час. Опустился в кресло и устало потер лицо ладонями. Расстегнул две верхние пуговицы на мундире, прикрыл глаза. Я смотрела на него, отмечая легкие тени под глазами, сжатые челюсти, опущенные уголки губ. Похоже, допрос подозреваемой дался ему нелегко. Даже не задумываясь о том, что делаю, я поднялась, энергично потерла руки. Добилась ощущения покалывания на коже и аккуратно накрыла ладонями верхнюю часть лица напарника, щедро делясь накопленной энергией. Кожа дракона оказалась горячей. Его ресницы слегка дрогнули, пощекотав мои ладони, но в остальном он никак не отреагировал. А я внезапно поймала себя на том, что хочу разгладить хмурую складку между светлыми бровями, провести пальцами по скулам, опускаясь все ниже. Погладить широкие плечи и обнять, прильнув грудью к спине. Святое сердце, откуда только взялись эти мысли? С трудом подавив желание испуганной козочкой отскочить подальше, я убрала руки и с невозмутимым выражением лица проследовала на свое место.

— Неожиданно, — отметил дракон, обжигая меня взглядом черных глаз.

— Мы напарники, — пожала я плечами. — Отвечаю заботой на заботу и возвращаю долг за массаж плеч.

Себастьян улыбнулся. Не так, как обычно — сдержанно, лишь уголками губ. Искренне, лучисто, той самой улыбкой, которая вначале вспыхивает в глазах, наполняя их теплым светом. Я откровенно залюбовалась им и вновь неосознанно подалась вперед, но тут же, мысленно отругала себя, откинулась на спинку кресла и пробормотала:

— Ничего личного, исключительно рабочие моменты.

— Разумеется, — откликнулся Себастьян.

Он сделал это с такой мягкой иронией, что принять ответ за полноценное согласие мог только безумец. Но продолжать этот опасный разговор, грозящий свернуть куда-нибудь не туда, я не хотела. И без того уже наговорила лишнего. Не стоило, ох, не стоило уточнять, что мой порыв основывался исключительно на служебном рвении. К моему счастью, именно сейчас Ян был настроен вполне миролюбиво, решил проявить тактичность и не загонять меня в угол. Хотя неприятный вопрос все-таки прозвучал, пусть и совершенно по иной теме.

— Зачем приходила Элис?

— А откуда ты знаешь? — удивленно моргнула я. И тут же досадливо поморщилась: — Запах… У нее слишком стойкие духи.

— Верно, — кивнул Ян, но сбить себя с толку не позволил. — Итак?

— Интересовалась, как мне с тобой работается, — выдала я наименее опасную полуправду.

— Понятно, — в глазах дракона сверкнули огненные полосы. — Я с ней поговорю.

— Не надо, — запротестовала я. — Мы вроде как поняли друг друга. И… и это не тот случай, когда без твоей поддержки я не справлюсь Хотя мне очень приятно, что ты готов за меня заступиться. Даже не знаю, как благодарить.

— Принимать, как должное, — посоветовал Себастьян после короткой паузы.

Мне показалось, будто он хотел сказать что-то другое, но передумал в последний момент. Но разбираться, так ли это, я не стала. Поведала напарнику о своих догадках относительно пропажи детей. Ян выслушал меня внимательно, без тени насмешки или снисходительности, мол, чего ждать от женщины, кроме как попыток отстоять наиболее кошмарную версию из всех возможных. Более того, сказал, что тоже предполагал такой вариант, и раз уж наши мысли сходятся, его необходимо учитывать. А через час в наш кабинет вошли неожиданные гости. Заплаканная женщина средних лет, со слегка оплывшей после нескольких родов фигурой и высокий, суровый мужчина, виски которого были тронуты сединой. Его я знала. Один из городских судей, ир Грэг Берченио. Он преподавал что-то следователям, и я, пока училась, периодически видела его в коридорах академии. Ир Грэг славился неподкупностью, бескомпромиссностью и справедливыми решениями. За глаза его называли "стальным судьей". Меня он тоже узнал и сдержанно кивнул в знак приветствия. Себастьян встал, придвинул к столу два стула для посетителей.

— Благодарю, — сухо и отрывисто произнес судья, подерживая под руку плачущую жену.

Я непроизвольно выставила щит, отгораживаясь от эмоций женщины. Слишком острым, саднящим было ее горе. Ян придвинул к себе графин, налил стакан воды и протянул его посетительнице.

— Что у вас произошло? — спросил он, глядя в глаза иру Грэгу.

Рука с чернильной ручкой замерла над чистой страницей блокнота. На всякий случай я тоже достала свой рабочий блокнот. Записи лишними не бывают, а оформлять дело наверняка буду я.

— Нашу младшую дочь похитили, — без лишних слов, по-военному четко заявил судья.

За его сухим, невыразительным тоном я ощутила тщательно скрываемую боль. Ир Грэг переживал ничуть не меньше, чем супруга, но не позволял себе демонстрировать эмоции. А та зарыдала еще горше, уткнувшись в его плечо. Успокаивающе сжав ладонь жены, судья продолжил:

— Мы никогда не запрещали Эйрин общаться с соседскими ребятишками, из простых. Вчера утром дети собрались на речку, покататься на льду. Там они встретились с друзьями, живущими в Новом городе. Решили пойти к ним. На полпути Эйрин вспомнила, что забыла на берегу любимую игрушку и побежала за ней. Больше ее никто не видел. Вот… Игрушку мы нашли.

На стол легла нежно-розовая зайка в фиолетовом платьице. На одном из ее ушек красовалась кокетливая ленточка. Мягкий плюш на лапках выглядел немного потертым. Ребенок, несомненно, любил эту игрушку и не расставался с ней надолго.

— Сколько лет девочке? — спросил Ян, делая пометки в блокноте.

— Пять, — ответил ир Грэг.

— Иреи следователи, вы не подумайте, мы сами искали дочь, — внезапно вступила в диалог его супруга. — У Грэга есть знакомые поисковики. Но помочь нам они не смогли. — На этой фразе она вновь всхлипнула, утирая слезы белым батистовым платком, и сквозь рыдания вымолвила: — Сказали только, что наша девочка пока еще жива. Умоляю вас, помогите вернуть нашу дочь.

— Пишите заявление, — бесстрастно скомандовал дракон, придвигая к ней чистый лист и образец. — Дарина, помоги почтенной ирии.

Сам он продолжил беседу с Грэгом Берченио. "Стальной судья" отвечал на вопросы кратко, четко, безэмоционально и по существу. Я поражалась его выдержке. И лишь одна фраза выдала его состояние. Уже выходя из кабинета, он задержался на миг в дверях и сказал:

— Мы на вас надеемся.

Не сухое "выполняйте свою работу", не обезличенное "рассчитываем на вас", а человечное "надеемся". Судья прекрасно понимал, насколько мизерны шансы вернуть маленькую Эйрин домой. Пожилой законник, повидавший многое в этой жизни, он наверняка знал о том, что исчезновение его дочери не первое и, быть может, не последнее в череде пропаж детей. Но здесь и сейчас он был в первую очередь отцом. И не мог не верить в чудо, отчаянно и вопреки всему.

Едва за посетителями закрылась дверь, я потянулась к зайцу. Правда, сомневалась, что увижу что-то новое, то, чего не смогли обнаружить другие поисковики. Легкий остаточный флер прикосновений магии других ведьм я ощутила, еще не успев дотронуться до игрушки. Провела кончиками пальцев по мягкому плюшу на лапках зайки, настраиваясь на работу. Закрыла глаза. "Покажи мне то, что знаешь". Перед глазами возникла снежная круговерть, сквозь которую проступали контуры. Старый парк, заснеженный берег реки с затейливым узором протоптанных тропинок, сверкающий под неярким зимним солнцем синий лед. Ватага румяных детей с визгом и хохотом катается с крутого берега на деревянном "олешке". А пока снова тащат его наверх, спорят, кто теперь будет сидеть первым и держаться за ручки-"рога", а не за соседа спереди. Эйрин, синеглазая, розовощекая, с выбившейся из-под теплой меховой шапки прядкой темных волос, бережно устраивает зайку на обломке доски. "Подожди меня здесь", — читаю по ее губам. Оставив игрушку, она бежит к друзьям, на лед. А потом, вдоволь накатавшись, дети уходят с речки. Одинокая зайка остается на доске. Долго, очень долго она лежит там, пока ее не подбирают уже другие руки. Вижу встревоженное, хмурое лицо ира Грэга и заплаканное — его жены. Игрушку засовывают в сумку, и дальше лишь темнота.

Я попыталась дотянуться до Эйрин, "увидеть", где девочка сейчас, но ничего не вышло. Туман, густой, белый, плотный колыхался перед внутренним взором, скрывая все. Мои поисковые заклинания тонули в нем, словно в молоке, рассеивались, растворялись, гасли, не получив ответа. Я открыла глаза и поймала взгляд Себастьяна. Задумчивый, пристальный. Напарник успел снять мундир и небрежно бросить его на спинку своего кресла. Да, пожалуй, в кабинете и впрямь было жарковато. Я расстегнула две верхние пуговицы на своем мундире и решила на этом остановиться. Дракон тем временем неторопливо, не сводя с меня темного взгляда, закатал рукава рубашки. Я нервно сглотнула, рассматривая его сильные руки. Сразу вспомнилось, как он массировал мне плечи, как уютно было в его объятиях, когда он не дал мне упасть со стула в первый рабочий день в управлении. Ох, святой котелок, это вообще законно — быть таким… таким привлекательным? С трудом отвела взгляд, возвращая мысли в правильное русло.

— Ничего? — негромко спросил Ян.

— Нет, — я вздохнула. — Хотя есть одна идея. Попробую еще раз.

— Не вздумай выложиться до конца, — в голосе дракона появились злые, рычащие нотки. — Я не собираюсь приводить тебя в чувство.

— И не надо, — пожала я плечами. — Сама приду, если вдруг до этого дойдет.

— Я не это имел в виду, — пророкотал Себастьян, прожигая меня недовольным взглядом.

— Ян, я справлюсь, — негромко, но убедительно проговорила я. По крайней мере, надеялась, что мой тон был именно таким. — Это шанс. Сомневаюсь, что даже из уважения к судье кто-то из поисковиков рискнул выложиться до предела. Может, я и не самая сильная ведьма, зато мой резерв восстановится через пару дней.

Дракон отчетливо скрипнул зубами, шумно выдохнул и, не сводя с меня пылающего гневом взора, бросил в сторону двери сгусток магии. Тот рассыпался ослепительно белыми искрами вокруг ручки. Надо же, даже просить не пришлось запереть кабинет изнутри, чтобы меня никто не отвлекал.

Я встала, прижимая зайку одной рукой, сделала глубокий вдох, мысленно обращаясь к ведьминскому дару, пытаясь ощутить весь внутренний источник, пусть неглубокий, но чистый. По кабинету пронесся легкий порыв ветра, шевельнул бумаги на столе. Закрыв глаза, чтобы не терять концентрацию, я потянулась свободной рукой к волосам, достала недовольно зашелестевшую веточками метлу. Не глядя, положила ее на стол, ощущая, как тяжелая копна волос рассыпалась по плечам. Вот теперь все было правильно. Сделала еще один вдох, призывая всю ведьмовскую магию на помощь. Обняла зайку обеими руками, словно ребенка, прижала к себе. Мысленно позвала: "Эйрин". Ветер набирал силу, кружил вокруг, поднимая волосы. Проклятый туман не желал рассеиваться. Наоборот, становился гуще, тянулся ко мне влажными щупальцами, гася искорки магии. Я тонула в нем, не видя даже вытянутой вперед руки, но не сдавалась. Сила лилась с кончиков пальцев, будто родниковая вода. Резерв стремительно пустел, а я так и не добилась результата. Туман окутывал плотным коконом из мокрой ваты, жадно ощупывал лицо, но внезапно шарахнулся прочь, когда на мое плечо опустилась горячая ладонь и ободряюще сжала его. Поддержка словно вдохнула новые силы, дала смелость, и я бросила вперед, в туман, очередной зов, вложив в него всю магию, до последней капли. И где-то вдали, в самом сердце тумана, почувствовала огонек чужой жизни. Яркий, беспокойный. Эйрин боялась. Очень. Отголосок вязкого, лишающего разума ощущения животного, иррационального, всепоглощающего ужаса накрыл с головой, почти до физической боли ударил в грудь. Я даже вскрикнула от неожиданности. И все вновь погрузилось в туман.

Открыв тяжелые, будто налитые свинцом веки, я попыталась шевельнуть головой, разминая затекшие мышцы шеи, и обнаружила, что полулежу на широкой груди Себастьяна. Дракон сидел в кресле, одной рукой удерживая меня за талию, а другой поглаживая мою ладонь. Вашу недозрелую мандрагору, все-таки отключилась. Сил возмущаться на самоуправство напарника не было. К тому же рядом с ним почти не ощущались слабость и озноб, неизменные спутники магического отката. Увы, неизбежного после такого выброса силы. Я вновь смежила веки, слушая, как гулко и размеренно стучит сердце Себастьяна, вбирая жар, исходящий от его тела. Но когда дракон отпустил мою руку и провел ладонью по волосам, перебирая пряди между пальцами, взвилась, словно пружина. Откуда только силы взялись. Это прикосновение было слишком личное. От резкого движения кабинет поплыл перед глазами, я покачнулась, ухватилась за стол, чтобы не упасть.

— Вот не сидится тебе на месте, — сокрушенно заявил Ян, поднимаясь и снова сгребая меня к себе на колени. — Не дергайся, ведьма. Не пущу.

— А ты не слишком много себе позволяешь? — выдохнула я, поднимая голову.

— Нет, — без тени сомнения заявил дракон. Легко удержал меня, не позволяя снова вскочить, вернее, сползти с его колен. — Дара, веди себя разумно. Ты вся дрожишь. Грейся.

Я притихла, чувствуя, как меня и впрямь колотит. Вот только не от озноба, а от внезапного понимания, что мне слишком уютно в объятьях Себастьяна. Стоило опустошить резерв, чтобы ощутить его заботу. Ведьминская сущность рвалась, пытаясь сбросить контроль и любой ценой, любым путем припасть к силе мага, на коленях которого я сидела. Впитать эманации его огненной магии, наполняя опустевший источник. Мне хотелось расслабиться, прильнуть к горячей груди напарника, разрешить перебирать волосы, пропуская между чуткими пальцами каждую прядку. И это было очень, очень плохо. Потому что мне понравились прикосновения Яна. А к волосам я бы подпустила только близкого душе и сердцу мужчину. Из глубин подсознания донесся ехидный смешок, мол, ну наконец-то поняла. Я закрыла глаза и обреченно привалилась головой к плечу дракона. Святой котелок, ну почему из всех мужчин Блесендора я умудрилась проникнуться симпатией к наименее подходящему? Хуже мог быть только Рилиан Фортен. Впрочем, учитывая, что Ян его племянник, неизвестно, что действительно было хуже.

— Скажи-ка, напарник, как тебе пришло в голову хватать меня за плечи в разгар ритуала? — спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься от несвоевременного просветления в отношении собственных чувств. — Тебе никто не рассказывал, чем это чревато?

— В худшем случае, меня могло ударить твоей магией, — спокойно отозвался Ян. — Но, во-первых, ее поглотил бы щит, а, во-вторых, я чувствовал, что тебе нужна поддержка. И твоя сила мне не враждебна. Как и моя тебе.

— Тоже почувствовал? — ехидно спросила я, вновь пытаясь улизнуть. Напрасно: дракон держал меня надежно. — Интересно, как?

— Увидел, — просто ответил он.

Охохонюшки-охо-хо, а это уже совсем никуда не годилось. Похоже, я и впрямь переоценила свои силы, раз позволила дару настолько вырваться из-под контроля, чтобы зримо проявиться. Интересно, и что такого усмотрел Ян в растительных узорах, присущих магии любой ведьмы.

— Понравилось? — уточнила я.

— Да, — кивнул дракон, коснувшись моих волос подбородком. — Красивые бабочки.

— Кто? — я выпрямилась и повернулась к нему. — Какие бабочки?

— Разные, — пожал плечами Ян. — Большие и маленькие. Полупрозрачные, словно выточенные изо льда или лунного луча. Со светящимися крыльями.

— Да, бабочки всегда летят на огонь, — хмыкнула я.

Внутри зрела истерика. Еще бабочек мне не хватало для полного незамутненного счастья. Клятому артефакту оставалось только сложить из них стрелочку и надпись: "Копать здесь". Ну что за безобразие?

— Мой огонь им не страшен, — тихо ответил Себастьян. — Но я имел в виду другое. В тот день, когда ты обнаружила тайник с контрабандой, я залечил ссадину на твоей руке. И моя магия не доставила тебе неудобств.

— Тогда ты обещал, что больно не будет, — я обличительно ткнула дракона пальцем в грудь.

— Так ведь не было, — ухмыльнулся тот. — Решил рискнуть, и не прогадал. Заодно, как видишь, выяснил полезное обстоятельство.

— У меня нет слов, — пробурчала я, качая головой.

— Прекрасно, — расслабленно улыбнулся Себастьян. И тут же, без перехода, спросил: — Согрелась?

Я кивнула. Озноб и впрямь прошел. От близости дракона, скорее, бросало в жар. Да и противная ватная слабость отступила. Ян легко поднялся, без труда удерживая меня на руках. Улыбка исчезла с его лица, словно ее там и не было. Он подошел к моему креслу, опустил меня туда, вернулся на свое место. Холодный, собранный. Теперь на меня смотрел следователь, профессионал своего дела. И от цепкого взгляда стало не по себе.

— Удалось что-нибудь выяснить? — деловым тоном спросил он, занося ручку над листом бумаги.

— Я не смогла определить, где находится Эйрин, но поймала отголосок ее эмоций, — отрапортовала я. — Девочка жива, но перепугана до полусмерти.

— Ранена? — уточнил Ян, делая пометки.

Я вспомнила ощущения ребенка и покачала головой:

— Пока нет.

— Хорошо, — кивнул дракон и встал. — Я к Скайнеру, пусть оформит приказ на завтра. Навещу коллег из пригорода. Продолжаем разрабатывать твою версию.

— А Эйрин? — тихо спросила я.

Ян поднял на меня тяжелый взгляд. Непроницаемо черный, ледяной, вымораживающий до самого сердца.

— Мы не боги, — сухо бросил он. — Работай с фактами, а не эмоциями, ведьма.

Запирающее заклятье осыпалось с двери тусклыми искрами. Дракон вышел, а я еще несколько минут смотрела перед собой невидящим взглядом. За окном вновь бушевала метель. И такая же вьюга снежными вихрями кружила в моей душе. Я вспоминала заплаканные глаза матери Эйрин, лишившейся единственной дочери. Она любила и старших сыновей, но девочка была такой долгожданной… Вспоминала обреченное понимание в глазах Грэга Берченио и его надежду на чудо. Снова и снова ощущала отголоски ужаса, который испытывала пятилетняя девочка, оказавшаяся неведомо где. Пока маленькая Эйрин была жива, были шансы спасти ее. И я поклялась себе, что сделаю для этого все возможное.