Ведьмы. В петле времени

Глава 14 Покой нам даже и не снится

Сижу, положила Динкину голову себе на колени, привалилась спиною к стене и плачу. Так обидно. За всё. За неё, за себя, за наши с Сергеем отношения, которые замарал своими похотливыми лапами… Да что уж там, и не только лапами! Как посмел этот урод некогда, пусть и в прошлой, по детски глупой и наивной жизни, но всё же бывший моим мужем так поступить? Мозгом взрослой женщины понимаю, что надо это выбросить из головы, не думать, забыть, сделать вид, что ничего не было. Можно ведь как той курице, петухом потоптанной, отряхнуться и гордо задрав голову потопать дальше, сделав вид что ничегошеньки не случилось. Но почему-то не могу. Откуда-то родом из детства проснулись в сознании гордость, принципы, и изнывает от боли сердце оплакивая поруганную честь. Наверное, так бы я себя и чувствовала, тогда, в свои первые восемнадцать.

А тут ещё и Дина шевельнулась, явно приходя в себя. Что ей сказать? Как утешить?

— Ты, — отталкивая мои руки, прошипела девушка. — Убирайся! — не без усилия садясь, выкрикнула она, оправляя испачканный в крови подол.

— Диан, успокойся, — попыталась угомонить её я, хотя и понимала тщетность своих попыток. — Жизнь на этом не кончилась…

— Не кончилась? — процедила сквозь зубы девушка. — Не кончилась?! Тварь! Я говорила — он мой! — всхлипывая, орёт.

О, боги!!! Она из-за этого козла переживает что ли? А я-то думала всё-таки из-за случившегося позднее…

— Он не стоит твоих слёз, — как можно спокойнее произношу.

— Не тебе, тварь, решать, кто и чего стоит! Подстилка! — с неожиданной прытью вскакивая на ноги и хватая меня за грудки, кричит она. — Я подругой тебя считала! Какая же я дура! Лучше бы ты никогда не возвращалась! Лучше бы я тебя вообще не знала! — добавляет и мою щёку обжигает звонкая пощёчина. — Убирайся! — толкая меня к выходу из квартиры кричит Диана.

Что тут скажешь? Обидно, да. Очень. Я-то в чём спрашивается виновата? Нет, если копать глубже, то конечно я виновата в том, что очутилась здесь, но она этого не знает. И объяснять ей сейчас что-либо бесполезно. Не услышит. Не поймёт. Взрослая повидавшая жизнь женщина не поняла бы, а она ведь девчонка ещё совсем. Зелёная, неопытная, наивная, влюблённая… Ну и глупая пока.

Так Дина и выставила меня за порог, прямо в порванных колготках и босиком. Стою, переминаюсь с ноги на ногу. Пол в подъезде каменный — холодный. И вдруг дверь опять распахивается. Я наивно делаю шаг навстречу, надеясь, что подруга одумалась. Ага. Как же! Молча вышвырнула мне под ноги куртку, шарф и сапоги с сумочкой и дверь обратно захлопнула.

Собрала своё барахло. Оделась. Окинула взглядом свой далеко непрезентабельный вид: одни только стрелки на колготках чего стоят! А что там на голове творится, и думать страшно. Красотка в общем. Что дальше делать? Не знаю. Картина Репина «приплыли», называется: гребли, гребли, а лодку отвязать забыли.

Присела на подоконник и задумалась: вот и куда мне такой расписной, пусть и вполне уже трезвой, но с убойным перегаром идти? Домой? Не-е-е… Это же такой скандал разразится… Год припоминать ещё будут.

С одной стороны, как давно уже взрослой женщине, меня от этого прямо скажем наизнанку выворачивает и хочется покачать права, доказывая, что имею право на то или это, и не важно, что ничего из случившегося мне даром не надо. А с другой, понимаю, что хоть по факту я типа и взрослая, а в паспорте едва восемнадцать исполнилось, школа ещё не закончена, не говоря уже о какой-либо стабильности или независимости. Ни своего жилья, ни работы. Да и с близкими ссориться совсем не хочется. Они же не виноваты в том, что я обладаю талантом собирать неприятности на пятую точку.

В сумке телефон уже в который раз пилимкает. Ответить бы надо, но что им сказать? Это по-любому или мама, или бабушка звонят, хотят узнать — как дела? Перед мысленным взором предстаёт картинка, как я отвечаю: «Всё хорошо! Мы тут немного в тряпки напились, меня изнасиловал парень Дианы, а её — его друг. Эти козлы свалили, мы с Диной поссорились. Она выгнала меня из квартиры. Сижу на лестничной площадке. А так всё, окей…»

Параллельно, словно специально действуя на нервы, начал пилимкать скайп и оповещения о новых сообщениях в социальной сети. Это явно Серёга с Каринкой места себе не находят, я уже довольно долго не отвечаю на их сообщения, а они ведь наверняка писали. Вот только сейчас я меньше всего хочу переписываться с Сергеем. Придётся врать, что всё хорошо, и так мерзко на душе от этого! Каринку бы сюда. Вот она бы выслушала, поняла, утешила. Но где она, а где я?

С тоской взглянула на прощание на дверь Дианкиной квартиры, будто закрывая ещё одну страничку из своего прошлого и, игнорируя лифт, поплелась на первый этаж. Вышла на улицу. За время посиделок на улице приморозило.

Добрела до парка, постоянно оскальзываясь на не приспособленных для гололёда шпильках. Последствия случившегося изливаются наружу и от этого настолько мерзко, что, хочется плюнув на гуляющих здесь мамочек с колясками и собачников, присесть где-нибудь под кустиком и, хотя бы снегом оттереть со своего тела всю эту гадость.

Кое-как доплелась до метро. Зашла в магазин, купила колготки. Мелькнула мысль попроситься прямо тут, где-нибудь в подсобке переодеться, но брезгливость замучила, сначала безумно хотелось в душ. Прямо как в той поговорке: «Дайте пожалуйста водички напиться, а то так есть хочется, что аж переночевать негде…»

Вышла опять на улицу. У метро в такое время почти никого нет, что безумно радует, хоть не так стыдно в таком виде щеголять. И что особенно радует — здесь асфальт ото льда очищен и ноги не разъезжаются. Плетусь, сама не зная куда, уткнувшись взглядом в дорогу под ногами, а там… Ответ на мои терзания — реклама. «Отель — 300 метров», и стрелочка указывающая направление. Залезла в сумочку, пересчитала не столь и многочисленную наличность. Понятия не имею, за сколько сейчас можно номер снять, но очень хочется надеяться, что моих сбережений хоть на сутки,, но хватит.

Искомое здание нашлось без труда. Скромненькое такое, невзрачное, не зная, что там располагается, и внимания-то не обратишь. Внутри тоже всё простенько — дешёвые пластиковые панели на стенах холла, кафель на полу, вся мебель явно наборная из Икеи. За обычным офисным столом, исполняющим здесь роль рецепшена, сидит девушка лет двадцати. Окинула меня безразличным взглядом, кивнула каким-то своим мыслям, и дальше в какой-то пестрящий картинками журнал уставилась.

— Извините, сколько у вас одноместный номер на сутки стоит? — интересуюсь.

Девица удивлённо оторвалась от рассматривания картинок и воззрилась на меня, с таким видом, будто я неудачно пошутила.

— Хм… А вы разве не из тех, кого вызывали? — интересуется.

И тут до меня начинает с опозданием доходить, с кем именно она меня перепутала! Первым порывом хотелось высказать этой нахалке всё что наболело и уйти, но… Куда идти-то? Пришлось скрипнуть зубами и изобразить полнейшее недоумение.

— Ох, простите, — тут же подскочила девица. — Я обозналась. Тут встреча была назначена, я думала вы туда… — лепетала она.

— Сколько стоит номер на сутки? — повторяю.

В итоге, моих скудных накоплений хватило на несколько дней проживания, включая трёхразовое питание в имеющейся здесь столовой, гордо именуемой рестораном. Недолго думая, заказала номер. Благо паспорт по ещё давнишней — взрослой привычке я всегда таскаю с собой.

— Через час ужин, — отдавая мне ключи, объясняла сотрудница отеля. — И не забудьте, седьмого после обеда вы должны съехать, или продлить номер.

— Не забуду, — буркнула я, желая поскорее очутиться в номере.

Номер не поражал изысками, хотя для меня это и не играло значения. Довольно светлый, и то хорошо. Кровать есть? Есть. Душ и горячая вода тоже… А большего мне и не надо.

Душ… Одновременно дарует блаженство и напоминает лишний раз о случившемся. И в голову не переставая лезут всякие думы…

Не скажу, что слишком опечалена ссорой с Дианой, всё же, это для неё мы активно поддерживающие связь подруги, а для меня она давно стала частью далёкой, почти позабытой, прошлой жизни. Хотя то, что произошло у неё дома конечно же расстраивает. Можно сказать — мол моей вины в этом нет, но… Не явись я туда, не пришли бы и эти отморозки, и не случилось бы то, что случилось. Как теперь сложится Динина судьба? Не знаю, но явно иначе, ведь в том давнем витке, она умудрилась достаться итальянцу девственницей, может потому он и воспылал чувствами, решив срочно увезти столь редкий в наши дни экземпляр к себе на родину?

А я… Да мерзко, но переживу. Как никак в первой линии своей жизни, я прожила с этим уродом четыре года, восемь месяцев и двадцать дней под одной крышей. Спала с ним, и ничего со мною не сталось.

Увы, но это всего лишь бравада, а на душе пакостно. После всего того, что случилось в прошлом витке, после Серёгиной верности на протяжении считай десяти с половиной лет… А тут… третьи сутки как расстались и…

Тело уже скрипит, а я всё тру и тру его, в попытке смыть ненавистные прикосновения. Вот только с души это грязное пятно не оттирается.

Стирального порошка тут конечно же не было, но хоть мылом как могла отстирала кажущийся неимоверно сильным запах Александра, въевшийся в мои вещи. Ведь переодеться-то не во что, а натягивать на себя впоследствии испачканное белью и юбку совершенно не хотелось. Один только минус, в столовую идти теперь не в чём. Завернулась в полотенце, добрела до телефона. Набрала рецепшен.

— Извините, я нечаянно намочила одежду, а багажа у меня с собой нет, — произношу. — Нельзя ли попросить ужин в номер?

— Да, можно. Я передам, — отозвалась девица-администраторша и отключилась.

Удивительно, но уже спустя каких-то пять минут в дверь постучали — доставили заказ. Ела не разбирая вкуса, попросту запихивая в себя еду, потому что понимала, что надо поесть после тех возлияний, что я бездумно позволила себе у Дианки.

После того как горничная унесла посуду, я упала на кровать и уставилась на экран телефона. Надо позвонить домой и насочинять родным с три короба, и что-то написать Каринке и Серёге в ответ на их немалочисленные послания.

Дома трубку подняла мама. Пришлось ей наврать, что я с Динкой укатила к ним на дачу. Она обрадовалась, что я наконец-то возвращаюсь к нормальной жизни, и пожелала хорошо провести время. Отключив связь я с облегчением вздохнула, мысленно молясь, чтобы мама не столкнулась где-нибудь с Дианой. А вот дальше было сложнее. Совесть никак не позволяла написать Сергею ответ, а посланий от него было у-у-у сколько…

«Ты там один на один поболтать можешь?» — чиркнула Карине.

«Что случилось?» — сразу же почуяла что-то неладное подруга.

«Писать просто не хочу», — отвечаю, не рискуя откровенничать в чатах, которые кто-нибудь случайно мог прочитать.

«Сейчас выйду прогуляться и поболтаем», — отписала Карина, а я сходя с ума от нетерпения встала и начала расхаживать по номеру.

Наконец-то раздался звонок скайпа, и я не глядя на экран подтвердила связь, опять забыв обратить внимание на то, что вызов шёл с видео.

— Ты куда пропала? — отчётливо, будто он находился рядом, раздался голос Сергея. — Ты где? — видимо оценив окружающую обстановку интересуется.

Ну что тут сказать? Оплошала я, и теперь стою замотанная в полотенце посреди гостиничного номера, хлопаю глазами и не знаю, что ответить.

— Только не говори, что ты тут живёшь, — не унимался парень.

— Приехала к подруге в гости и поссорилась, домой ехать уже поздно, — выпалила я, вот только его мои слова явно не убедили.

— Это в семь-то часов поздно?

— Ты решил сцену ревности закатить? — вопросом на вопрос отвечаю, ощущая всё больше нарастающее раздражение, но не на него, а на саму себя и всю эту до ужаса нелепую ситуацию.

— А есть повод?

— Нету, — выдохнула, надеясь, что он всё же не заметит, что мой голос при этом слегка дрогнул.

— Я сегодня опять не находил себе места, — говорит. — Как тогда, в последний твой день здесь. Писал тебе, звонил, ты не отвечала.

— Ну в гостях была, телефон в сумке остался…

— Ясно, — вздыхает. — Ты не в духе.

— После ссоры с подругой — да.

— С Дианой что ли? — уточняет.

И вот соврать бы мне, ан нет, кивнула.

— Ладно, давай приходи в себя, — как-то отстранённо произносит, а у меня опять скайп пиликать начинает. — Смотрю ты востребована. Все звонят и звонят.

— Это, наверное, Каринка, — отозвалась я.

— Ну поболтай, может успокоишься. Если что пиши… — произносит и отключает связь.

— Ну что там у тебя стряслось? — на этот раз спросила Карина. — То не отвечает, то ей срочно поговорить надо, то не дозвонишься…

— Серёга звонил, — отвечаю.

— Что-то мне твой голос совсем не нравится, — явно всматриваясь в экран смартфона, произносит. — Нос опухший, глаза красные. Обстановка вокруг какая-то странная.

— Ой, Карин… Тут такое…

В общем, ей я всё без утайки рассказала. Конечно же она посочувствовала, вот только легче не стало.

— В конце концов, ты не дева юная и наивная, — жёстко припечатала в конце подруга. — Переживёшь. А Серёге об этом всём, знать совершенно необязательно. Он и так сегодня носится сам не свой, всё про тебя спрашивает, а я не знаю, что ему отвечать. Теперь буду придерживаться твоей версии о поездке в гости, ссоре с подругой, после чего ты на ночь перебралась в гостиницу.

— Угу… — отозвалась я. — Каринк…

— У?

— Как же мне тебя не хватает, — признаюсь.

— Ничего, Ленчик, всё обязательно наладится, вот увидишь! — с наигранным энтузиазмом отозвалась подруга. — Ой, кто-то идёт. Ладно, зай, всё давай. Не нервничай. И сладких снов!

— И тебе сладких…

Решив пораньше лечь спать, чтобы поскорее забыть о минувшем дне, забралась под одеяло, но сон как назло не шёл. То ли виною тому незнакомая обстановка, то ли все эти сегодняшние потрясения. От нечего делать перечитала скопившиеся за день сообщения от Каринки и Сергея. Как же приятно, когда есть кто-то беспокоящийся о тебе…

«Сладких снов», — отписала ему, и в ожидании ответного послания уставилась на экран.

Пять минут прошло, десять… Абонент светится будто в сети, но ни строчки в ответ. И что самое странное — моё сообщение он прочитал, это видно, текст иначе начинает отображаться после прочтения. Но почему не отвечает? Обычно отзывался сразу же, а тут молчит. Обиделся, что ли?

Ну и что теперь делать? Позвонить ему самой? В теории можно, а на практике, я никогда так не поступала. Он всегда отвечал сам, а если был занят, то я просто-напросто усыпала, а на утро находила в чатах его послания с объяснениями причин несвоевременного ответа. Может и на этот раз так будет? Вот только чем он может быть так занят? В интернате остались кроме него лишь Марьяна и Карина. Нет, об измене я и не думаю, но что помешало ему ответить, ведь моё послание он прочитал…

Полночи я пялилась в экран мобильного, ожидая что вот сейчас он что-то начнёт писать… Чуда так и не произошло. Отключилась я глубокой ночью, а утром, едва разлепив глаза первым делом схватила в руки мобильник.

В верхней части экрана светилось оповещение о пришедшем сообщении. Одном, двух или пятнадцати — неизвестно. Да и столь ли это важно? Вот только почему-то страшно нажать на иконку… Что-то там меня ждёт? Вдруг он так и не написал? Может это Каринка что-то настрочила? Или Танюха…

Потёрла гудящие после вчерашнего виски и почему-то затаив дыхание отключила блокировку экрана и нажала на символ конвертика.

«Лен, что произошло?» — гласило первое и единственное сообщение от Карины.

«А что произошло?» — опешив отписалась я и тут же увидела до боли знакомое сообщение: «Карина Б. печатает…»

«Серёга ночью судя по всему куда-то уехал и до сих пор на звонки не отвечает…» — через показавшееся мне вечностью, мучительно долгое время, пришёл ответ.

«Не знаю. Пожелала ему спокойной ночи. Он не ответил», — отписала в ответ, ломая свою болезную голову над вопросами: Что могло случиться? Куда он сорвался? И почему проигнорил моё сообщение?..

Остаток дня проходила словно в воду опущенная. Карина новостями не радовала и так же, как и я терялась в догадках. Сергей же, по-прежнему ни на звонки, ни на сообщения не отвечал.

Шестое число прошло в том же духе, с той лишь разницей, что я попыталась выяснить у Карины, что же та задумала по поводу спасения своей сестры. Подруга ловко уходила от ответов на этот вопрос, ссылаясь на то, что сама ещё до конца не определилась с тактикой и будет действовать по ситуации.

И вот оно… Возвращение в отчий дом. За время пребывания в гостинице я всё же успела стряхнуть с себя хандру, связанную с произошедшим у Дианы дома. Ни то чтобы забыла, и осадок на душе конечно же остался, но я всё же уже не выглядела настолько подавлено, отдохнула, отоспалась…