Венские сказки

СМЕЛЫЙ КОРОЛЕВИЧ

Жил в одном королевстве очень смелый королевич. В один прекрасный день ему надоело жить в отцовском замке, а поскольку он ничего не боялся, то решил так: «Пойду я странствовать по белу свету, и не скучно мне будет, да и насмотрюсь на разные диковинные вещи». Он попрощался со своими родителями и отправился в путь. И шел он напрямик с утра и до самого вечера, и было ему все равно, куда лежит его дорога.

И вот долго ли коротко, пришел королевич к дому одного великана. Утомленный он сел у его дверей отдохнуть. А тут как раз из дома вышла жена великана. Она заметила у себя на крыльце маленького человечка, а тот приподнял ее юбку и увидал огромную дыру — такую большую, что обе его руки в ней поместились. Стал он шарить руками в пещере великанши, и той это так понравилось, что она застонала от удовольствия. Великан услышал необычный шум и выглянул в окно. Он увидел там человека, не выше ростом, чем все обычные люди, однако же этот подлец ебал его жену.

— Эй ты, козявка! — крикнул великан. — Что ж ты с моей женой делаешь? Как тебе это удается?

Королевич глянул наверх, оглядел великана и сказал:

— Ну ты и чурбан! Ты что же, думаешь, будто у тебя одного большой хер? Я могу все, что захочу!

Великан вышел из дома и с удивлением стал смотреть, как его жена ебется с маленьким человечком.

— Ну-ка, покажи мне свой инструмент!

— Сначала ты свой, — ответил принц.

Великан вытащил свой член и вывесил его наружу. Тот был таким огромным и толстым, что болтался из стороны в сторону, будто гигантская сытая змея. Однако принц не смутился, быстро подскочил к нему и ловко завязал хер великана в узел. Великан взвыл от боли и пообещал принцу сделать все, что тот только пожелает, лишь бы развязал обратно этот узел.

— А ты смотри, как я буду драть твою жену у тебя на глазах. Тогда твой хер встанет, и узел развяжется сам.

— Да это не поможет, — сказал великан. — Моя жена так мне надоела, что у меня не встает, даже когда она берет его в свою пасть. Но если ты развяжешь узел, я расскажу тебе, как добыть волшебную мазь жизни.

Королевич ухватился за его член и развязал узел. Великан аж обмочился от облегчения.

— Добыть ту мазь нелегко, — сказал он королевичу. — Тебе нужно будет пойти в волшебный сад, в середине которого сидит королева великанов. В ее пизде хранится склянка с мазью. Кто свой хер этой мазью намажет, сможет ебаться вечно, а ствол его при этом будет всегда таким большим или таким маленьким, что сможет заполнить любую дырку со всеми ее причудами.

«Я должен раздобыть эту мазь», — решил королевич. На том он попрощался с великаном и двинулся через горы, поля и леса к заветной цели. И вот через несколько дней пришел он к чудесному саду. Там, среди цветов сидела на скамейке совершенно голая великанша. Она спала, и королевич мог хорошенько ее разглядеть. Мизинчик ее ноги был размером с ногу принца. Увидев столько мяса, королевичу тут же захотелось ебаться. Вставив свой хер между четвертым и пятым пальчиком на ноге великанши, он начал трудиться. И шло это дело на славу, к полному удовольствию королевича.

Но тут великанша почувствовала, что кто-то трется об ее ногу, и проснулась. Схватившись за свою ногу, она поймала королевича, поднесла его к своим глазам и начала удивленно рассматривать, словно диковинного жука. Потом она вытерла пальцем ту жидкость, которую выпрыснул на нее принц, и понюхав, нашла, что та пахнет очень возбуждающе. Великанша дотронулась кончиком пальцев до члена королевича, дабы убедиться, что тот пахнет так же и жидкость взялась именно из него. После она внимательно осмотрела прелести маленького мужчинки, отвела кожицу, проверила, на месте ли яйца и есть ли за мешочком дырочка, как полагается. Поняв, что все на месте, великанша усадила королевича в заросли перед своей пещерой. А тому только того и надо было. Он пошарил руками вокруг входа и потер клитор, потом залез в темную шахту почти по задницу, нащупал склянку и вытащил ее наружу. И как только он помазал свой хер мазью, чтобы попробовать ее в действии, как стал член огромным, полностью заткнув дыру великанши.

Так ее еще никогда не ебли. Королевич врывался в нее, как дикий зверь, втыкал ствол до основания и потом полностью вытаскивал и снова втыкал. Великанша кончила уже несколько раз, а королевич все не останавливался и продолжал долбить ее, пока она не стала умолять его прекратить это приятное мучение. Тогда королевич оставил заебанную до полусмерти великаншу посреди сада, а сам зашагал прочь.

Его член снова стал обычного размера, и поблагодарив бога за то, что послал ему такую прекрасную мазь, королевич отправился дальше странствовать по свету. Он имел всех женщин, повстречавшихся ему на пути, и каждой это нравилось. Они чувствовали его хер одновременно клитором, вульвой да еще и задними воротцами, и все громко стонали от удовольствия.

Однажды пришел принц к заколдованному замку. В его воротах стояла прекрасная дева — стройная, красивая, только вся черная как смоль.

— Ах, королевич! — сказала она, увидев его. — Прошу тебя, сними с меня злые чары!

— Сначала я тебя выебу, — ответил королевич.

— Ох! — воскликнула дева. — Но я девственница!

— Ничего, — сказал королевич, — с этим мы как-нибудь справимся.

Дева улеглась на постель, застеленную шелком, и королевич внимательно рассмотрел ее пизду. Дырочка в девственной пленочке была очень узенькой. Помазал королевич свой хер мазью великанши, и тот стал тонким, как макаронина, и смог легко проникнуть в отверстие. Он выебал черную деву, которая очень удивлялась, что осталась невинной, не почувствовала боли, но все-таки почувствовала внутри себя умелую макаронину.

— О, милый королевич! — кричала она. — Еще! Еще! Это так замечательно!

Потом она растянулась на кровати и уже вообразила, что она в раю и ангелы поют вокруг нее. Но королевич заставил ее кончить еще три раза.

— А что же я должен для тебя сделать? — спросил он, когда вдоволь насладился девой.

— Ты должен провести три ночи в большом зале заколдованного замка, — ответила дева. — Но ты не должен допускать в свое сердце страх.

— Я ничего не боюсь! — заявил королевич. — И с божьей помощью сделаю все, что пожелаешь.

И он беспечально направился в замок, а когда стемнело, он пошел в зал и стал ждать, что же произойдет. До самой полуночи все было тихо, но как только часы пробили двенадцать, вдруг поднялся страшный шум, и изо всех углов и закоулков появились маленькие чертенята. Они сразу же вытащили свои черные хуи и стали мериться ими. Принц все так же сидел в зале, но черти делали вид, будто его не замечают. Наконец они подняли такой крик, что всякий пришел бы в ужас, заслышав его. Но смелый королевич продолжал сидеть совершенно спокойно, ибо страха в нем не было. Потом он расстегнул свою ширинку, помазал свой хер мазью, и тот стал расти все больше и больше, дорос до самой стены, потом пополз вверх до самого потолка, а сверху опять свесился вниз. И тут королевич взялся поливать чертенят, будто из огромного хобота. Никогда еще черти не видали ничего подобного. Они затихли, потом уважительно поклонились и исчезли.

Наступил рассвет, и королевичу явилась черная дева. Она отвела его к мраморной ванне и улеглась туда вместе с ним. Королевич снова уменьшил свой член и хорошенько выебал деву в воде, сохраняя ее невинность.

— Одну ночь ты выдержал, но тебе предстоят еще две, — сказала дева. — Потом она снова ушла, но еще в ванне королевич заметил, что ноги у девы стали белыми.

На следующую ночь черти явились вместе со своим повелителем Мастером Мочегонном, который думал, что у него самый большой хер в мире. Черт скатился по печной трубе, предстал перед королевичем весь в пламени и, шипя и фыркая, потребовал, чтобы тот показал ему свой ствол. Но королевич не испугался. Он снова увеличил свой хер и обмотал его четырежды вокруг Вельзевула, так что тот не мог шевельнуться и запросил пощады. Принц отпустил его.

Однако черт не собирался сдаваться просто так какому-то смертному. Через полчаса он вернулся с двумя ведьмами с Лысой горы.

— Ладно, пусть у тебя самый длинный хер, — сказал черт. — А теперь посмотрим-ка, кто из нас больше сможет!

С этими словами он схватил рыжеволосую ведьму и ворвался в нее так, что та заорала от удовольствия. Королевич же принялся за черноволосую, и каждый раз, когда черт успевал кончить один раз, королевич со своей ведьмой кончал дважды или трижды. Черт задыхался и побагровел, а королевич веселился от души. И отправился злой черт назад к себе в ад, так что и вторая ночь закончилась удачно.

Когда взошла утренняя заря, явилась дева, ожидавшая, что королевич выебет ее снова, но тот попросил передышку, чтобы отдохнуть перед последней, самой трудной ночью.

Он лег, но, перед тем как заснуть, заметил, что дева уже почти вся стала белой, кроме самых кончиков пальцев. И вот спал королевич, а дева, не зная, как себя развлечь, начала складывать его одежду. И тут выпала у него из кармана склянка с волшебной мазью. Принцесса убрала ее, да так, что и сама забыла куда.

И пришлось королевичу идти в последнюю ночь без волшебной мази. А тем временем в полночь явилась к нему сама чертова бабушка, прослышавшая про его огромный хер и про то, что королевич может ебаться ночь напролет. Поэтому, как только она явилась в замок, тут же потребовала, чтобы ее ублажили. Сорвала она с королевича одежду, но его хер был таким же маленьким, как и у других людей, и ничего особенного в нем не было. К тому же он безвольно висел, потому что королевичу было жутко смотреть на старую каргу. И пришлось ему терпеть, как ведьма всю ночь мяла его хер в надежде, получить хоть что-нибудь. А когда у нее ничего не получилось, чертова бабушка, сыпля проклятиями, отправилась обратно в ад, бранясь на своего сына — дескать, тот мог бы думать о ней и получше.

А наутро явилась к королевичу дева, вся белоснежная и прекрасная, как ясный день. И весь замок был расколдован. Дева оказалась богатой королевной, откуда ни возьмись появились слуги и доложили, что в пиршественном зале уже накрыт стол и поданы блюда с яствами. Уселись королевич с королевной за стол, ели и пили вместе, а вечером, в великой радости, они отпраздновали свою свадьбу. А про скляночку с волшебной мазью королевич и не вспомнил больше, потому что теперь он мог лишить свою королевну невинности. Было немного крови и чуть-чуть больно. Но моей матери тоже было больно, да и твоей. А мой дед говорил, что ради радостей любви девы должны страдать.