Вернись ко мне

Глава 12 Лиза

5 лет назад

Лиза сидела в своей комнате старенького бабушкиного домика и тихо плакала. Толи от радости, толи от страха, толи от неожиданности. Скорее от всего сразу. В руках она держала тест на беременность, пятый по счету. Но все они упрямо показывали две полоски.

Как такое могло произойти, Лиза конечно понимала. Откуда берутся дети, она знала. Но поверить в это было сложно, особенно, сейчас, когда будущее так призрачно и не понятно, что будет дальше.

О том, чтобы прервать беременность, Лиза и не думала — убить ребенка она не могла, а тем более ребенка от любимого человека. И раз уж им не суждено прожить вместе всю жизнь, как они хотели, так пусть у нее останется частичка любимого.

Лиза вытерла набежавшие слезы, подошла к зеркалу и посмотрела на себя — пока конечно изменений никаких не было, кроме осунувшегося лица и мешков под глазами, но внутри уже была жизнь. Лиза чувствовала — и это было прекрасно.

Пока она не понимала, как жить дальше. Одна, с ребенком на руках — жизнь придется начинать с чистого листа. Но рядом была бабушка. Она однозначно поддержит, в этом девушка не сомневалась. И готовилась к серьезному разговору.

— Ба, мне нужно с тобой поговорить, — начала Лиза и боялась. У бабушки были проблемы с сердцем, а такие новости могли подкосить и без того слабое здоровье.

— Я даже знаю о чем. Решилась все таки. Какой срок?

— Ба, откуда… — сказать, что Лиза была удивлена — ничего не сказать. Хотя с бабушкой они были очень близки.

— Лиз, мне сколько лет? Я ведь тоже была беременна. Я сразу заметила. Как только ты приехала.

— Ба, и что делать, — Лиза закрыла лицо руками и заплакала.

— Эй, ты чего удумала? Делать знамо что — рожать. Дите не в чем не виновато — и смей!

— Не, ба, ты не так поняла. Я не хочу делать аборт, я очень хочу этого малыша. Но как мы справимся?

— Лизонька, детка, Господь дает детей, дает и на детей. Все будет хорошо.

Бабушка обняла плачущую внучку, и, поглаживая ее по волосам, начала петь ей колыбельную из детства — Лизу это всегда успокаивало.

Антонина Петровна воспитывала внучку с 15 лет — отец бросил их с матерью, когда Лизе было 7 лет. Мама долго болела и ушла в молодом возрасте. Горе сплотило Лизу и бабушку, отношения у них сложились более, чем доверительные. О том, что у Лизы появился любимый человек, бабушка узнала сразу — внучка ничего не скрывала. Она радовалась за внучку — видела ее глаза, как расцвела внучка и как Макар к ней относится. Такая любовь дается не каждому.

О том, что к Лизе приходил отец Макара, бабушка тоже узнала сразу. Почти.

В тот день внучка приехала к ней раньше обычного, и очень расстроенная. Антонина Петровна не лезла с расспросами, но к вечеру не выдержала и вывела внучку на разговор. Лиза выложила все как на духу. Ей было очень страшно. И за себя и за Макара.

Отец приехал с утра. Был очень зол. Кричал и ругался, обвинял Лизу во всех смертных грехах. Кричал, что Макар не любит ее, и что у него есть невеста, которая ждет от него ребенка. Много чего еще. Но главное — угрозы. И как только он понял, что Лиза не боится за себя, стал угрожать Макару.

Любовь штука тонкая. Только русская женщина умеет любить так. Жертвовать собой, своим счастьем. Ради любимого. Ради его счастья.

И Лиза решила. За себя и за Макара. Имела ли право решать за двоих? Должна ли была поговорить с ним? Об этом она даже не думала. Осознав, что ее любимому может грозить опасность из-за нее, приняла единственно верное решение. Ей казалось, что по-другому нельзя.

Сейчас, держа в руках тест, Лиза впервые задумалась об этом. Но назад дороги нет. Дело сделано — главное, что Макару теперь ничего не угрожает. А у Лизы теперь есть еще и нерожденный, но такой любимый малыш. И его безопасность сейчас превыше всего. Лиза не знала, может ли отец Макара навредить ей и своему сыну, если узнает о ребенке. Но лучше не рисковать. Поэтому, обсудив с бабушкой это, они решили уехать из города, неважно куда, лучше туда, где их не смогут найти. Туда, где Лиза сможет растить ребенка, не беспокоясь и не оглядываясь на прошлое…

***

— Это правда, что у тебя есть дети? И Макар их отец?

Макс смотрел на меня и ждал ответа.

Катя привела мальчишек и тоже смотрела на меня выжидающе.

— Ли-из, что происходит? И что это за тип? Мужчина, — обратилась она к Максу. Тот стоял как вкопанный. — Может вы освободите проход и позволите войти?

— Да пожалуйста! — Макс дал возможность Кате и мальчикам пройти в дом.

— Кать, ты уведи детей, пожалуйста, на кухню, покорми. Нам с Максимом надо поговорить.

— Хорошо. Будет нужна помощь — зови, — и посмотрела на Макса, таким взглядом, что даже мне стало не по себе. А Максу и подавно.

— Пойдем во двор. Разговор не для детских ушей. Да и Катька всего не знает.

Макс молча поплелся за мной. Мы вышли к беседке во дворе, Макс закурил.

— Так это правда. Пацаны просто копия Макара. Ну ты и сволочь Лизок.

— Да ты прав во всем, — мне было очень тяжело. — И про детей, и про меня. И мне правда жаль что так вышло. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно.

— Черта с два! — Макс повысил голос и тут же осекся под моим взглядом. Продолжил почти шепотом. — Черта с два, Лиза! Ты не имела никакого морального права скрывать это от Макара. Ты украла у него детей. Ты вообще соображаешь своими куриными мозгами, что ты сделала. Да он чуть на тот свет не отправился, когда ты ушла. А теперь выясняется, что он уже 4 года как отец! Ты как в глаза ему смотреть собираешься?

— Послушай, — я тоже вышла из себя, — тебя это не касается. Это только наше с Макаром дело! Я виновата перед ним, но тогда, 5 лет назад у меня не было другого выхода! Ты ничего не знаешь! Как ты смеешь говорить мне гадости, не зная что произошло!

— Так расскажи мне! Ты же понимаешь, что теперь вам придется выяснять отношения. Макар не отступит, а узнав про детей, тем более! Он из-за тебя столько вынес, не усугубляй, а.

— Хорошо. Давай поговорим. Я все равно больше не могу носить это в себе. Только не сейчас. Если хочешь, приходи вечером. Мальчики сейчас все равно поговорить не дадут.

— Я приду. В восемь. И не вздумай юлить.

Макс ушел, а не могла прийти в себя. Может и стоит ему все рассказать, тогда и с Макаром будет говорить проще. Макс его лучший друг и эти пять лет он был рядом с ним, поддержал.