Вернуться домой

Глава 9

Вспоминая первую ночь в новом доме, Роксанна порадовалась, что поддалась минутному порыву и пригласила Илку и Сэм к себе. Они веселились до упаду. Пили вино, закусывали сыром, хрустели прихваченными из дома солёными крендельками и крекерами. Лёжа на матрасах прямо на полу спальни, они то смеялись, то хихикали, то болтали, до рассвета предаваясь воспоминаниям. Потом все трое, немного пьяные, стояли у французского окна в большой комнате, восхищённо охали и ахали, глядя на мерцающие в долине под ними огоньки, а после носились по дому и заливисто хохотали, сами не зная над чем. «Это нас сблизило», – решила Роксанна. Она нежно улыбнулась. Будет потом, о чём вспомнить.

Рождество осталось позади. Роксанна отлично провела время, ведь она встретила праздник в семейном кругу. Ничего подобного в её жизни не случалось уже лет десять – от такого события не отмахнёшься. Она даже соизволила покинуть свой «насест», как окрестили жилище Роксанны Илка и Сэм, и отпраздновала рождественскую ночь в родном доме. В тот вечер они обменялись небольшими подарками, хотя их стоимость намного превысила установленный предел в двадцать пять долларов. Но на Рождество грех мелочиться, а то Санта обидится. Для женской половины семейства Роксанна приобрела у своего нью-йоркского приятеля по паре сережёк авторской работы из кручёного золота. Мужчины получили сплетённые из конского волоса галстуки «боло» с серебряными зажимами.

Насчёт стоимости подарков она, может статься, немного соврала, совсем чуточку. Роксанна растрогалась, когда они вскладчину преподнесли ей большущую ярко-красную тележку для садовых работ и набор инструментов: лопаты, грабли и две пары садовых ножниц. Роксанна подозревала, что её родственники здорово потратились, но не стала разрушать волшебство момента разговорами о такой низменной материи, как деньги. К горлу подкатился ком, и, глядя на весело ухмыляющиеся физиономии, Роксанна выдавила:

– Все понятно. Вы хотите, чтобы я с головой погрязла… у себя в огороде. – Тут она ласково улыбнулась: – Спасибо вам. Лучше подарка не придумать.

В первый день Рождества приехали Слоан и Шелли. Ради праздника они выбрались из своего горного жилища. И Марку в кои-то веки, – если не считать его неутомимой восьмидесятисемилетней матери, которая в настоящее время сломя голову носилась… то есть, хм-м, путешествовала по Европе, – удалось собрать под одной крышей всё семейство. Он сиял от радости.

Марку с трудом удавалось терпеть присутствие в своей семье Шелли; что ни говори, она была из тех самых Грейнджеров. Но как-то раз Слоан отвёл его в сторонку и разъяснил отцу: если тот ещё хоть раз искоса посмотрит на Шелли, ноги его старшего сына в доме больше не будет и не видать Марку внука от Слоана, как своих ушей. Старику хочешь не хочешь пришлось отбросить свои предрассудки. Мол, хорошо хоть его сын до безумия любит свою новую жену, а Шелли, само собой, отвечает ему тем же. Доброта и очарование новой родственницы тоже в определённой мере содействовали избавлению Марка от предубеждения против семейства Грейнджеров, и, кроме того, как напомнил отцу Слоан, Шелли уже не Грейнджер, теперь она Боллинджер. Да и каким же бездушным мерзавцем надо быть, чтобы разрушить сияние счастья, возникшее между этими двумя. Ради счастья Слоана его отец смирился бы с чем угодно, даже с Шелли Грейнджер в качестве невестки.

К концу года дом Роксанны был готов. Осталось лишь доделать некоторые мелочи. Роксана уже распаковала кое-какие личные вещи, перевезённые из Нью-Йорка, к тому же теперь в комнатах и на кухне появилась мебель – всё очень практичное и удачно вписывающееся в интерьер. Роксанна обожала своё жилище. В нём её ждали тишина, простор и уединение.

Этим дождливым декабрьским утром молодая женщина потягивала кофе, смотрела на дождь за окном кухни и представляла себе, как всего лишь через несколько месяцев изменится двор. Посаженные ею луковицы уже пробили влажную почву и на поверхности появились жёсткие зелёные листочки, и Роксанне не терпелось увидеть, как расцветёт первый ярко-жёлтый нарцисс. Надо бы построить сарай. И новую насосную будку, и новый гараж. Всё это чётко нарисовалось в её воображении. Роксанну охватило нетерпение. Эх, скорей бы весна!

Она была счастлива. Почти всем довольна. Но ей уже в который раз захотелось, чтобы Роман не возвращался в Новый Орлеан. К всеобщему удивлению, в начале октября он улетел в Луизиану, пообещав вернуться после Нового года и заехать в гости. Дела, мол, сами по себе не делаются, а он уже провёл в Дубовой долине почти пять месяцев. Все необходимые решения принимались им посредством телефона и факса, однако, по его словам, настало время ему самому «оказать влияние на ситуацию». Он настолько прижился в Долине, что его отъезд стал для всех неприятным сюрпризом. Они осознали, что жизнь Романа на них клином не сошлась, поняли, что у него есть семья, и на Юге его ждут совсем иные заботы. Роксанна, как ни странно, очень скучала по Роману. Нет, не в романтическом смысле – просто он ей нравился. С ним было весело; она наслаждалась его обществом, к тому же ей хотелось услышать его мнение о доме и о проводимых в нём изменениях. «Нет, – подумала она, улыбаясь до ушей. – Опять что-то менять я уже не стала бы. Просто было бы здорово послушать его замечания – похвалу или критику, не важно.»

А пока дом целиком занимал её мысли. Он всё ещё требовал некоторой доработки и до сих пор казался Роксанне новым и чужим: иногда ей не удавалось найти в собственной кухне и в ванной самых обычных, повседневных вещей, но она не унывала. Большую часть времени Роксанна проводила наедине с собой, чему и радовалась. А пожелай она человеческого общества, таковое дожидалось её в Долине, всего в нескольких милях от дома.

В общем, Роксанна была почти довольна. Она поморщилась. Её беспокоило это самое «почти». Молодая женщина тряхнула головой. «Ну и какая разница, – промелькнула у неё шальная мысль, – если порой, мне хочется, чтобы не родственник или друг, а кто-то особенный, обсуждал со мной планы и гордился этим домом? Подумаешь!» Никто ей не нужен. Роксанна угрюмо нахмурилась. Особенно мужчина.

Она как ошпаренная выскочила из кухни, и остаток дня занималась развешиванием картин и перестановкой мебели. Перед отъездом из Нью-Йорка Роксанна продала большую часть своей мебели, а переехав в Дубовую долину, не особо торопилась приобрести новую. Однако, всё же купила самое основное, а кое с чем из прежней обстановки так и не смогла расстаться и привезла сюда. Среди этих вещей оказались телевизор с большим экраном в гостиную и огромный вычурный шкаф вишнёвого дерева, который ничуть не уступал в размерах не менее огромной кровати с балдахином и прикроватными тумбочками. Со временем Роксанна планировала приобрести столик и стулья, у окон как раз было пусто, подумывала и о покупке письменного стола и кресла для спальни, а пока довольствовалась тем, что есть. Разумеется, в гостевые комнаты, столовую и зал потребуется куда больше мебели, но она не спешила. Роксанна смаковала ощущение счастья, от проживания в своём собственном доме. Даже в самых элегантных и роскошных апартаментах она ни разу не испытывала таких приятных собственнических ощущений. Роксанна любила свой дом!

Она поморщилась. А ещё Роксанна злилась, если её отрывали от дома… например, Слоан и Шелли ни с того ни с сего затеяли завтра вечером новогоднюю вечеринку. Роксанна печально вздохнула. Она-то предвкушала, как встретит Новый год в полном одиночестве: уже выбрала тёмно-красную шёлковую пижаму и под стать ей духи «Red». Роксанна собиралась поставить последний компакт-диск «The Gipsy Kings», откупорить бутылку по-настоящему хорошего вина, конечно же, красного, приготовить фритатту с артишоками[24] и, сидя в зале на полу перед камином, упиваться одиночеством. А заметив огоньки у соседей через дорогу, поднять тост за их здоровье. Одна, но не в одиночестве. «Большая разница», – подумала Роксанна. В первый день нового года она мечтала проснуться в собственной спальне, немного погодя налить себе чашечку кофе, а потом, если прогнозы опять врут, и не выпадет ни дождя, ни снега, выйти на недостроенную веранду в задней части дома и смотреть вниз на Долину. Ей хотелось насладиться моментом – стоять тут на собственной веранде и созерцать долину Сент-Гален, что раскинулась внизу, словно детский игрушечный городок. Она уже нарисовала в воображении: вот она стоит, наслаждается нехитрыми радостями вроде чашки горячего кофе и размышляет о том, чего достигла за последние месяцы и надеется добиться в наступающем году.

Роксанна криво усмехнулась. Но, похоже, этому не суждено сбыться.

По крайней мере, не в этом году. Да, её планы относительно празднования Нового года изменились точно так же, как когда-то вынудили её передумать насчёт первой ночи в этом доме незримые узы, что связывают семьи воедино. Шелли и Слоан обиделись бы на Роксанну, вздумай она не явиться на их новогоднюю вечеринку номер один. Посему хочешь не хочешь, а придётся забыть обо всех своих планах, кроме фритатты – её можно взять с собой – и утешаться тем, что она сама захотела жить в семье, поэтому, в частности, и вернулась в долину. Роксанна покачала головой. За годы жизни в Нью-Йорке она привыкла считаться только с собственными желаниями и не обращать внимания на чувства других людей. Как нелепо привязанность влияет на нашу жизнь! «Нет, – торопливо поправила себя Роксанна, – я не собираюсь рабски подчиняться требованиям семьи и бегать к ним по малейшему поводу. Я не настолько самоотверженна». Она усмехнулась. Едва ли. Скажем прямо: она собиралась неплохо провести время у Слоана и Шелли. Скорее всего, у них будет весело. Кроме того, этот Новый год наверняка не последний… Как знать, может в следующем году в это время у неё появится кто-то особенный, человек, который скрасит её одиночество… Роксанна наморщила носик. Нетушки. Ни за что. Она слишком долго была независимой женщиной.

На вечеринке её ждали не раньше шести, но молодая женщина решила выехать с запасом и покинула свой дом сразу после пяти. На здания и деревья уже наползали сумерки, и она наслаждалась немного жутковатым спуском в русло Долины, наблюдая как обыкновенные крючковатые сучки и заросли толокнянки в свете фар автомобиля превращаются в гоблинов. «По крайней мере, людям с развитым воображением именно так и кажется», – хихикнув, подумала Роксанна.

Слоан и Шелли жили всего-то в полусотне миль от неё, но, учитывая неровный рельеф, доехать до них было непросто. Их дом находился в горах на севере Долины в десяти милях от Тилда-роуд. От её жилища до самого шоссе набиралось добрых пять или шесть миль, и как только Роксанна спустилась на дно Долины, она разогналась от души… и ехала с ветерком пока не добралась до Тилда-роуд. На этом хорошая дорога закончилась. Дальше перед ней, поднимаясь вверх, извивался настоящий серпантин. Долина осталась за спиной, и Роксанна поморщилась, когда джип попал колесом в выбоину и машину тряхнуло. Теперь придётся ехать медленно и осторожно. Гравийка извивалась, словно рассерженная змея, и пестрела выбоинами. Слоан, ругаясь, в шутку замечал, что некоторые колдобины размерами не уступают штату Дэлавер. По сравнению с этим шоссе в Дубовую долину казалось прямо-таки четырехполосной автострадой. «Всё это часть местного очарования», – отметила про себя Роксанна. Тем временем джип, угодив колесом в одну из этих гигантских рытвин, дребезжал и протестовал.

Роксанна не проехала и трёх с половиной миль по дороге в горы, когда в воздухе поплыли огромные хлопья влажного снега. Они, словно кляксы, шлёпались на ветровое стекло. «Ого! – весело подумала молодая женщина. – В кои-то веки метеорологи на самом деле угадали». А потом тоскливо вздохнула. Ах, как бы ей хотелось сейчас сидеть в своём аккуратненьком, тёпленьком домике и смотреть на снегопад, а не ехать к брату. «Чего только не сделаешь во имя любви», – промелькнула унылая мысль.

И не успела Роксанна додумать её до конца, как джип чихнул, дёрнулся и замер. Просто-напросто встал. Фары, как и датчики на панели управления, ярко горели, но машина не двигалась с места. Роксанна озадаченно покрутила ключ в зажигании, пытаясь запустить двигатель. Никакого эффекта. Она глянула на уровень бензина, и сердце её сжалось, – судя по стрелке, бак почти опустел.

Проглотив ругательство, которое наверняка вогнало бы в краску даже бывалого грузчика, Роксанна хмуро уставилась на датчик горючего. Как же так? С какой стати, ведь она наполнила бензобак только… Молодая женщина поморщилась. Когда же она в последний раз заправляла джип? И не смогла вспомнить.

Обвиняюще глядя на датчик горючего, Роксанна оценила обстановку. Ничего хорошего. Она выглянула наружу. В ярком свете фар виднелись лишь темнота да метель. Опасаясь разрядить аккумулятор, Роксанна выключила освещение. Тьма обступила её.

Покусывая нижнюю губу, она обдумывала сложившуюся ситуацию. Тилд-роуд – это вам не оживлённая магистраль. И не густонаселённый район. Да, что там, даже не малонаселённый. Здесь живут несколько человек, но на приличном расстоянии от шоссе и друг от друга – на несколько миль отсюда никого нет. Вряд ли откуда ни возьмись появится её сердобольный сосед Сэм с канистрой бензина, или ей удастся быстренько спуститься вниз на проезжую дорогу и найти там укрытие с телефоном вкупе с покладистым домовладельцем. Роксанна застонала. И надо же ей было додуматься оставить дома мобильник. Это же всего-навсего короткая поездка к брату… зачем ей телефон? Ха! Она попала. Чёрт знает где, в темноте, в снегу, а единственными её соседями, если не считать что кто-нибудь, может быть, только может быть, поедет вслед за ней на вечеринку, станут, скорее всего, кугуары, медведи, лисы и скунсы. Ай да Новый год!

Роксанна осмотрела то, что надела собираясь на вечеринку: чёрные замшевые джинсы в обтяжку, подходящая к ним жилетка и шёлковая рубашка из набивной ткани леопардовой расцветки. С мочек ушей свисали большие золотые серьги в виде колец, вокруг шеи обвивалась изысканная гранёная золотая цепочка. Костюм дополняла пара щегольских опять же леопардовых сапожек из микрозамши с позолоченными каблуками. В такой одежде далеко не уйдёшь по заснеженной пустыне, что раскинулась снаружи за окнами джипа. Но спасение находилось у нёе под рукой. Поскольку предполагалось, что все гости заночуют у Слоан и Шелли, Роксанна взяла с собой на смену кое-какие вещи: толстые носки, ботинки, джинсы, пару блузок и свитеров… и куртку. Натягивать всё это на себя не особо хотелось, но без бензина джип быстро промёрзнет, а она нарядилась явно не по погоде.

Ладно! Если понадобится, она оденется теплее. Это не даст ей замёрзнуть. Роксанна на несколько секунд включила фары, пытаясь определить своё местоположение, сомневаясь, стоит ли ей и в самом деле отправиться пешком за помощью.

Тилд-роуд нельзя было назвать двухполосной дорогой в полном смысле этого слова; на большинстве её участков два автомобиля могли еле-еле разминуться только, если один из них сворачивал на обочину. По причине узости трассы среди водителей вошло в привычку ездить почти по центру, если конечно не появлялась встречная машина. Следуя этому общепринятому правилу, джип Роксанны застрял буквально посреди дороги. Одно хорошо, этот участок Тилда-роуд относительно прямой; кто бы ни появился сзади, он заметит её машину и не сможет её объехать, не рискуя вмазаться в бампер джипа. Вспомнив об аварийных свечах в кармане за спинкой сиденья, Роксанна пошарила и нашла одну. Не обращая внимания на леденящую стужу, молодая женщина выпрыгнула из машины, зажгла свечу и бросила на землю позади своего автомобиля.

Дрожа от холода, Роксанна поспешила вернуться в относительно тёплый салон джипа. Очутившись внутри, она схватила свой чемоданчик и перетащила его на переднее сиденье. Самое главное – согреться и сохранить тепло. Десять минут спустя пара хлопчатобумажных джинсов оказалась натянутой поверх замшевых, а к жилетке и шёлковой рубашке добавилась блузка и пара свитеров. С двумя парами носков на ногах и в туристических ботинках, Роксанна посчитала, что готова даже к вылазке наружу. Толстая кожаная куртка лежала на сидении рядом – Роксанна приберегла её на случай настоящего холода, какой бывает в окрестностях часам к двум утра.

Обхватив себя руками, Роксанна уставилась в темноту, раздумывая, а не стоит ли ей попытаться найти помощь прежде, чем станет слишком поздно… или холодно, или пока её не завалило снегом. Она прикусила губу. Ей вовсе не улыбалось вылезать из безопасного джипа, к тому же Роксанна сознавала, что недостаточно хорошо знает местность. Конечно, она здесь выросла, но это было двадцать лет назад, а все эти годы она провела там, где стоило лишь позвонить и еду привозили на дом, где на закате солнца загорались неоновые огни, и повсюду были люди.

Одно немного успокаивало – её отсутствие скорее всего уже заметили и, вполне возможно, что кто-нибудь из приглашённых едет следом за ней – значит, помощь вот-вот подоспеет. Роксанна оживилась. Ну да! Она же явно не последний по счёту гость на вечеринке у Слоана и Шелли. Илка, Росс, или Ник, или ещё кто-нибудь из приглашённых на вечеринку появится тут с минуты на минуту.

И едва эта мысль пришла Роксанне в голову, как её внимание привлёк рассеянный свет фар позади джипа, а внутрь салона просочилось приглушённое урчание другого двигателя. Роксанну захлестнула бурная радость. Помощь подоспела, так скоро что она не успела ни толком испугаться, ни как следует замёрзнуть. Она родилась под счастливой звездой? Или нет?

Шум другого мотора затих, хлопнула дверца. Перед боковым окном её машины возникла здоровенная мужская фигура и чья-то рука нетерпеливо застучала по стеклу.

Опустив окно, Роксанна лучезарно улыбнулась Джебу Дилэни. Она была почти счастлива его видеть. «Утопающий рад и соломинке», – напомнила себе молодая женщина.

Кажется, Джеб её радости не разделял.

– И какого чёрта, ты стоишь посреди дороги? – требовательно спросил он.

Джеб оглянулся на мерцавшую позади джипа аварийную свечу.

– По крайней мере, у тебя хватило мозгов выставить предупреждение.

Роксанна заставила себя улыбаться, хотя это далось ей с трудом, с большим трудом, и вежливо ответила:

– Бензин кончился.

Тёмные брови сошлись у Дилэни на переносице, и он устремил на неё свирепый взгляд:

– Уж не хочешь ли ты мне сказать, – проворочал он, – что ехала с пустым баком?

Роксанна улыбнулась ещё более лучезарно.

– Угадал, командир. Абсолютно пустой бак. Ни капли горючего.

– Полагаю, мало толку напоминать тебе, что здесь не Нью-Йорк – эти места заправками не кишат, да и помощников на каждом углу не сыщешь?

Она широко распахнула глаза и улыбнулась прямо-таки ослепительно.

– Фу ты! Знаешь, а я не замечала, – Роксанна взбила волосы. – Немного глупо с моей стороны.

– Заткнись! – прорычал он. – Ты могла попасть в беду. В настоящую беду, если бы я не появился.

Роксанна выпятила подбородок.

– Возможно, ситуация не самая удобная и не очень радостная, но опасности никакой. Подумаешь, одну жалкую ночку в джипе помёрзну. – Её глаза полыхнули янтарным пламенем. – Почему бы тебе просто не свалить отсюда? А я подожду спасателя поприятнее.

– И вот ещё что, – начал Джеб, пока Роксанна смотрела на его припорошенную снегом чёрную шляпу и широченные плечи, обтянутые тёмной кожаной курткой. – Тебе не следовало опускать стекло перед первым встречным. Может, у нас и нет таких извращенцев, как в больших городах, но тут водятся ребята, с которыми тебе в такую ночку вряд ли захочется встречаться. Ты круглая дура, если вот так просто открыла мне окно.

– Я в курсе, – огрызнулась Роксанна и быстро подняла стекло.

Уперев руки в боки и застыв на месте, Джеб свирепо уставился на неё. Молодая женщина упрямо выпятила подбородок и смотрела на Дилэни не менее сердито. Это сводило его с ума.

Ничья. Тихо заворчав, Джеб забарабанил пальцами по стеклу.

– Открой, – с трудом выговорил он, но Роксанна продолжала молча смотреть на него. Она лишь чуть выше вздёрнула подбородок.

Джеб закрыл глаза и досчитал до десяти. Вероятно, недалёк тот день, когда он её придушит. Он глубоко вздохнул. Ладно, возможно он слегка перегнул палку. Но, Господи! Как же он испугался, когда на очередном повороте заметил одиноко стоящий посреди дороги её маленький, но стильный чёрный джип. Конечно, он тут же его узнал и не хотел бы ещё раз когда-нибудь испытать такой страх. Разыгравшееся воображение нарисовало ему ужасную картину: с Роксанной что-то случилось или того хуже, её вообще нет в салоне. Поэтому он, недолго думая, и выскочил из своего пикапа. А когда понял, что с ней всё в порядке, Джеба охватило невероятное облегчение, и он, надо признаться, слегка вспылил.

Дилэни открыл глаза и уставился на неподвижный профиль Роксанны. Он ещё раз вздохнул и, снова постучав по окну, крикнул:

– Извини! Может, начнём всё сначала?

Она взглянула на него. Фыркнула. И медленно опустила стекло.

Крепко прихватив пальцами дверцу джипа… вернее стекло, Джеб наклонился и сказал:

– Бензин закончился, да? Вот незадача!

И уточнил:

– Ты ехала к Слоану и Шелли?

Роксанна кивнула, не желая так просто уступать.

Джеб усмехнулся, и она зажмурилась, а сердце неровно забилось – вот он стоит, опираясь о дверцу, и завораживает её своей улыбкой, а вокруг тихо падает снег. Белые зубы сверкают в улыбке, а в уголках окаймлённых длинными ресницами глаз залегли такие притягательные морщинки, что у Роксанны аж голова закружилась. Молодая женщина смотрела на него – впервые в жизни она удосужилась как следует рассмотреть Джеба. «А он, пожалуй, красив», – кольнула Роксанну глупая мысль, пока она ощупывала взглядом резкие черты его лица. Очень, очень красив. Её взгляд опустился на рот Джеба, и Роксанна вдруг вспомнила, каковы на вкус эти губы. Стало трудно дышать. Роксанна сглотнула. Ого! Как бы ей не влипнуть.

Молодая женщина закашлялась:

– М-м, да. Так и есть. К Слоану и Шелли, – и зацепившись взглядом за замочек у воротника его куртки, спросила:

– Ты тоже к ним?

– Ага, – Джеб огляделся по сторонам. – Холодная ночка выдалась… хорошо, что я появился, а?

Роксанна слабо улыбнулась.

– Да уж, неплохо.

– Ладно, пока я тут себе что-нибудь не отморозил, – ухмыльнулся Джеб, – давай стащим тебя с дороги и перенесём твои шмотки ко мне в пикап. Мы ведь приглашены в гости. А твоим джипом можно и поутру заняться.

Что тут возразишь? Подталкивая её машину пикапом, они попытались выбраться на более широкий участок, и Роксанна смогла припарковать джип на обочине. Через минуту её чемоданчик и сумка-холодильник с фритаттой тряслись на заднем сидении пикапа, а она разместилась в тёплой кабине автомобиля Джеба.

Когда они отъезжали от джипа, Джеб заметил:

– Не хочу опять спорить, Рокси, но сама знаешь, ты играешь с огнём, – он покачал головой. – Доездиться до пустого бака, о Боже!

Роксанна зыркнула на него, и он закрыл рот, сосредоточившись на дороге. Однако, если глаза Роксанну не обманули, Дилэни улыбался. Ещё с милю они вежливо болтали о всяких пустяках, вроде погоды, Рождества и наступающего Нового года.

Вскоре Роксанне стало жарко в тёплом салоне пикапа, и она принялась сбрасывать свои одежды. Джеб старался не таращиться на неё, но, как не смотреть во все глаза, если рядом с тобой раздевается одна из красивейших женщин на свете.

Пока Роксанна скидывала свитера, стягивала ботинки и носки, а потом укладывала всё это в чемоданчик, Дилэни сохранял молчание, но едва она принялась стаскивать джинсы, Джеб закашлялся и прохрипел:

– Ого, что это ты делаешь?

Его попутчица усмехнулась во весь рот:

– Избавляюсь от лишней одежды, которую я напялила, предполагая, что придётся заночевать в джипе.

Она натянула леопардовые сапожки с золотыми каблуками, а воображение Джеба нарисовало весьма нескромные картинки. На одной из них Роксанна была одета лишь в эти чёртовы сапожки, отчего Дилэни чуть не начал хватать ртом воздух. Решительно уставившись на пейзаж за ветровым стеклом, он, наконец, ухитрился выдавить:

– Лишняя одежда – отличная идея.

– Ого! Благодарю вас, мистер Дилэни. Это, вероятно, ваш первый комплимент мне.

– Неправда, – возразил Джеб. – Раньше я тоже с тобой любезничал.

Джинсы, свитера и блузка благополучно разместились в чемоданчике вместе с остальной запасной одеждой, а Роксанна оглянулась на Джеба:

– Назови хоть один такой случай.

– М-м, ну, гм-м…

Роксанна фыркнула, да так весело, дерзко и хрипло, что у Джеба стеснило грудь и… кое-что пониже. Он почувствовал, как его член увеличился в размерах, точнее ещё больше увеличился, и неловко заёрзал. Он находился в полувозбуждённом состоянии с тех самых пор как увидел её лицо за стеклом джипа, и теперь, сидя рядом с Роксанной в тесноте и темноте кабины, вдыхая аромат её духов, никак не мог совладать с непослушными гормонами.

Роксанна, которой нечасто доводилось видеть Джеба в такой растерянности, покачала головой и едва заметно улыбнулась самой себе. «Не такой уж он и злодей», – подумала она, заканчивая устранять последствия недавнего переодевания. Пока их машина тряслась на ухабах, Роксанна причесала волосы, а потом, откинув противосолнечный щиток, глядя в зеркальце с подсветкой, поправила макияж. Качнула пальцами золотые кольца на мочках ушей. На месте. Она выглядела так же, как и в тот момент, когда выехала из дома.

Роксанна мельком взглянула на Джеба и встревожилась, заметив его странный взгляд и забавное выражение лица. Дилэни сбросил скорость, пока они еле-еле сползали вниз по узкой дороге. В кабине было темновато, горели лишь индикаторы на приборном щитке, но и этого хватило, чтобы подчеркнуть все черты женского лица в обрамлении облака тёмных волос.

– Боже мой! Да ты красавица, – сказал Джеб почти благоговейным тоном, а пикап едва не остановился.

Роксанна не испытывала гордости. Она не ставила внешность себе в заслугу. Её лицо и фигура – всего лишь следствие удачного сочетания генов. Роксанна вообще не знала толком, что сказать, когда люди расхваливали её красоту. И поскольку внешность не была делом её рук, она обычно пропускала подобные замечания мимо ушей. Однако высказывание Джеба порадовало её. Роксанна понимала, что не следует придавать большого значения внешности; ей хотелось, чтоб её ценили за ум и знания, но теперь она радовалась, что ей посчастливилось родиться красивой.

Она неуверенно улыбнулась, а сердце странным образом затрепетало в груди.

– Ну, спасибо.

Роксанна проглотила комок в горле, сердце забилось ещё сильнее, а Джеб, не отрываясь, смотрел на её лицо.

– Это уже второй раз, – взволнованно заметила молодая женщина и, заметив на лице Дилэни озадаченное выражение, пробормотала:

– Ты уже дважды сделал мне комплимент. Продолжай в том же духе, может, войдёт в привычку.

Он так и не понял, каким образом ему удалось оторвать взгляд от этого очаровательного личика. И едва сделал это, как почувствовал, что сердце словно вырвали из груди. Следя за дорогой, Джеб решительно надавил на педаль газа.

– Ага, – проворчал он. – Не хочешь же ты, чтобы я начал прямо сейчас?

– Не знаю, – ответила Роксанна. – Возможно, это доставило бы мне удовольствие, но…

Он мельком взглянул на неё.

– Что «но»? – настороженно спросил Джеб.

Роксанну душил смех:

– Но, скорее всего, ты бы повесился ещё до полуночи.

Джеб рассмеялся вместе с ней.

Они взяли передышку, готовясь возобновить боевые действия, но в это мгновение пикап свернул с Тилда-роуд. Ехать оставалось совсем недолго. Пять минут спустя они заметили мерцающие сквозь деревья огоньки, а еще через минуту пикап вкатился на большой посыпанный гравием участок сбоку от жилища Слоана и Шелли.

Свет из дома обрисовывал в дверном проёме крупную мужскую фигуру – очевидно, Слоан услышал звук подъезжающего автомобиля. Джеб выбрался из пикапа и повесил на плечо большую спортивную сумку, а Роксанна захватила свой чемоданчик. Вместе они поспешили сквозь усиливающийся снегопад к деревянному крыльцу и вошли в коттедж.

В доме было тепло, как в раю. Роксанна поцеловала брата в щёку, крепко обняла Шелли и спросила:

– Уж не хотите ли вы сказать, что мы первые?

Шелли рассмеялась. Высокая и эффектная, с золотисто-каштановыми волосами и глазами цвета изумруда, она была всего несколькими годами младше Роксанны. Как и её золовка, Шелли родилась и выросла в Долине, но в восемнадцать она неудачно влюбилась в Слоана, что вынудило её сбежать сначала в Нью-Йорк, а потом в Новый Орлеан. В Дубовую долину Шелли не возвращалась семнадцать лет. По этой причине, а также из-за вражды семейств Грейнджеров и Боллинджеров, которая началась вскоре после Гражданской войны, Роксанна и её невестка не общались до тех пор, пока Слоан и Шелли не ликвидировали свои разногласия, поженившись к всеобщему изумлению. Сначала женщины, точнее в основном Шелли, относились друг к другу с некоторой опаской, но за прошедшие полгода между ними возникла искренняя симпатия. Пока остальные Боллинджеры, продолжая заниматься ерундой, держались особняком, Роксанна с самого начала радовалась появлению Шелли в семье. Они стали не просто родственницами, но и подругами.

– Да, так и есть, – ответила Шелли. – Полагаю, остальные начнут прибывать с минуты на минуту, хотя Эм-Джей и Трейси, насколько мне известно, будут попозже. Эм-Джей нужно закрыть магазин, а Трейси собиралась до отъезда из города навестить пациента – больного телёнка. Они поедут вместе, если только Трейси неожиданно ещё куда-нибудь не вызовут. Но все остальные – Илка, Росс и Сэм – должны появиться с минуты на минуту.

– И уж кому-кому, – ухмыльнулся Слоан, – а близнецам-Куртландам ничто не помешает явиться на вечеринку.

– Хорошо, что ты предложил всем переночевать у вас, – заметил Джеб, протягивая свою куртку Слоану. – Снег валит так, что я бы не рискнул трогаться отсюда раньше часа-двух ночи.

– Лишь бы все доехали, – встревоженно сказала Шелли. – Мы предполагали, что Ник, Эйси и Мария приедут сюда раньше вас.

Она посмотрела на часы.

– Они немного опаздывают. Я полагаю, их задержала непогода. – Шелли вздохнула: – Затевая вечеринку, мы на снегопад не рассчитывали.

Она мельком взглянула на чемоданчик золовки и сказала:

– Ой, да ладно, хватит об этом! Давай устраиваться.

Оставив Джеба и Слоана беседовать в центральной части дома, женщины отправились в студию к Шелли, чтобы оставить там вещи Роксанны. В дверях комнаты Шелли скривила лицо.

– К сожалению, тебе придется спать на полу. А когда сюда заявятся Эм-Джей, Илка и остальные, ты, вероятно, решишь, что попала в женскую общину.

Коттедж не отличался большими размерами; Слоан построил его для себя, ещё будучи холостяком, но в июне он женился на Шелли, и это всё изменило. Поскольку Шелли была довольно известной художницей, ей была просто необходима студия. Таковую построили всего за несколько месяцев. Помещение удалось на славу: просторное, светлое, со множеством окон и камином из камня у стены. Мебели было мало: красный клетчатый диван и пара журнальных столиков с пузатыми фарфоровыми лампами, которые можно найти где угодно. Мольберты и холсты кучей сгрудились в углу, а свои рабочие принадлежности Шелли убрала в дубовые шкафы, выстроившиеся вдоль одной из стен. В этот ряд вклинивалась длинная кухонная стойка, оснащённая мойкой; к одному её краю пристроился маленький холодильник. Точно посредине столешницы стояла банка с кофе, кружки, кофеварка и кое-что из съестного. На полу лежали матрасы, а на каждом из них стопкой – простыни, одеяло и подушка, на случай, если гости заночуют. Роксанна осмотрелась и подумала, что из этой студии ночью, вероятно, получится замечательная гостевая спальня. Здесь даже имелась небольшая ванная комната. Отлично!

Бросив чемоданчик на пол около первого попавшегося односпального матраса, Роксанна рассмеялась:

– Насчёт этого не волнуйся, Шелли. Мы оторвёмся на всю катушку. Устроим эдакий ночной девичник для взрослых женщин – кто бы может просить большего? – в золотистых глазах Роксанны промелькнула искорка. – Или даже лучше… парни, чего доброго, могут затеять набег на трусики[25]. Бедняжка! В постельке у Слоана ты пропустишь все эти развлечения.

Шелли весело фыркнула:

– Звучит заманчиво. Может, и я к вам присоединюсь. – А потом пробормотала: – Интересно, не захочет ли Слоан переночевать с парнями в сарае?

В глазах хозяйки дома плясали озорные чёртики. Женщины переглянулись, расхохотались и в один голос ответили:

– Нет!

Подхватив Шелли под руку, Роксанна сказала:

– Пойдём, посмотрим, чем занимаются мужчины. Ты упоминала о горячем роме с маслом?

Они вернулись в центральную часть коттеджа и обнаружили Слоана с Джебом у камина. Рядом с ними лежал чёрно-серебристый комочек меха. Стоило Шелли войти, как он подскочил и стремглав понёсся к ней. Крохотный цвергшнауцер уселся на полу у ног Шелли и жалобно посмотрел на хозяйку, длинные, роскошные усы мелко подрагивали. Шелли рассмеялась, наклонилась, подняла собаку и крепко прижала её к себе.

– Пандора, тебе не обмануть меня своим видом, – с притворной суровостью в голосе сказала она собаке. – Я знаю, чего ты добиваешься. Ты замечаешь меня только, когда Слоан не пускает тебя к себе на колени.

Из-под мохнатых бровей выглянули умильные чёрные глазёнки. Шелли снова засмеялась, когда розовый язычок проворно лизнул её щеку.

– Я ещё не растаяла от нежности. Но раз уж ты вся выложилась, я разрешу тебе забраться ко мне на колени.

Роксанна усмехнулась:

– Похоже, она, наконец, смирилась с тем, что ты не собираешься отсюда уходить.

Слоан покосился на них.

– Было время, когда я думал, что мне на самом деле придется выбирать между женой и собакой, – его горящий страстью взгляд остановился на Шелли. – Непростой выбор.

Шелли хмыкнула, хотя глаза её улыбались.

– Продолжай в том же духе и закончишь тем, что пойдёшь ночевать в сарай с остальными мужчинами.

– Эй, эй, я же не говорил, кого бы я, в конечном счёте, выбрал, – произнёс с подчёркнутой медлительностью Слоан, его губы растянулись в ухмылке. – Я лишь сказал, что это был бы непростой выбор.

Не успела жена ему возразить, как они услышали шум подъезжающего автомобиля. Шелли опустила Пандору на пол и сказала:

– Похоже, к нам гости.