Вернуться любой ценой

Глава 5

Несколько дней прошли относительно спокойно. Медитации помогали подчинить стихии. Поэтому по вечерам я в ванной играла с водяным драконом, и с ним я ладила намного лучше, чем с огненным, тот вероятно понимал, что перед ним не хозяин и норовил обжечь. Воздух же вел себя достаточно ласково, иногда только сильно трепал волосы. Зато фен отличный вышел, ирокез ставить самое то. Читать же незащищенные мысли оказалось несложно, сложнее было не читать особо громкие, как будто приглашающие на беседу. Но таких было мало, это были либо те, кто не владел магией вообще, и не имели амулетов, а на территории академии они почти не появлялись, либо те, кто не научился ставить блоки или они были слишком слабы для меня.

А зачем было лупить ректора по голове, я так и не решила, как и кому. Появились лишь предположения, что хотели что-то выкрасть из кабинета, но что и получилось ли или я помешала? А может этого что-то в кабинете вообще не было? Ну или им нужно было именно мое тело? В смысле его. Может, нашли способ подселить душу кого-то другого, как сделала это Дике? А что, удобно, сместить моего брата и посадить меня, то есть Герона, с душой того, кто нужен. А может и вовсе без нее, как куклу? То есть искать среди потомков Дроу? Но связаться с Браном я не могла, потому что тело уперто не давало мне знаний об этом, а к брату я опасалась соваться. Вдруг он меня раскусит. Почему брат по вероятности распознавания страшнее Мортена, разобраться не могла. Может потому что он уже знаком, и общаться все равно придется?

А еще утром я просыпалась со слезами на глазах и именами любимых мужчин на губах. Ну и «утренним» сюрпризом. Спасалась холодным душем и физкультурой. На какое времени хватит этих мер, не знаю.

Этим утром я в очередной раз наслаждалась коричьим напитком, как вдруг одновременно зазвенела шкатулка на углу стола и в кабинет вошла миссис Таркл. Она выразительно на меня посмотрела и покосилась на резной ларец.

– Магистр, вам почта личная пришла. Вы сейчас прочитаете или примите портного и сапожника?

– Зови, письма потом, – так вот как тут связь работает. Ладно, потом разберусь.

В кабинет вкатился колобок с товарищем, и представили образцы формы и обуви. Какие они все же исполнительные. И знают свое дело. Экземпляры были высшего качества, стежок к стежку, придраться не к чему. А главное через неделю будет готова одежда на теплое время, то есть на ближайший месяц, а к его концу как раз все остальное. Я поблагодарила мужчин, и, оставшись в одиночестве, потянулась к шкатулке.

Обычный листок бумаги, сложенный вдвое, но я точно знала, что письмо от Брана. А вчитавшись, задумалась.

«Гер, сегодня встречаемся с братом, дело серьезное, но никому не слова».

Очень странная записка. Вторая вообще меня поставила в тупик.

«Брат, жду как обычно. Не смей пропустить встречу».

Они сговорились что ли? Попахивает заговором. И «как обычно» это где и во сколько? Прислонившись к спинке кресла, закрыла глаза и попыталась представить, как проходили эти встречи «обычно». Минуты две в голове была пустота, никаких идей. Но потом, в голове всплыло название харчевни, со столами за перегородками, где-то в городе и время около девяти. Теперь, надо вспомнить, как туда попасть.

День клонился к вечеру, я упрямо читала школьный учебник, и втихаря упражнялась в бытовых заклинаниях, а то вдруг память подведет. И тут до меня дошло, я уже шестой день здесь, а выходных еще не было. Удивительно. Часы пробили шесть, надо бы двинуться в сторону столовой, ужин вот-вот начнется. Можно поесть раньше студентов, спокойно принять душ, одеться и отправиться на поиски «Старого мага».

– Маргарет, обратилась я к секретарше, выйдя из кабинета. – А какой сейчас день? – вопрос задавался в надежде, что ответ вызовет ассоциативный ряд у памяти тела, и надежда оправдалась.

– Седьмой день второй декады вресеня. Заработались, магистр.

– Есть немного, спасибо, – довольная я отправилась кушать.

Вот как тут год делится, двенадцать месяцев, четыре холодных: Студны – ноябрь, Хладень – декабрь, Люты – январь, Сечень – февраль, и шесть теплых: Капель – март, Цветень – апрель, Ластен – май, Травень – июнь, Липень – июль, Сервен – август, Вресень – сентябрь, Пряды – октябрь. В каждом месяце три декады, то есть тридцать дней, семь рабочих, три выходных. Год начинается с «Переломной ночи», которая приходится на ночь первого дня первой декады Люты, она самая длинная, после нее световой день увеличивается. И собственно первые две декады местного января – каникулы. «Летние» же каникулы тут длятся с третьей декады Травеня до третьей декады Сервена. Вполне нормальный график, рассуждала я по пути в столовую и лишь в последний момент успела заметить, как мне в руки с лестницы навернулась девушка потрясающей красоты. К ней неимоверно тянуло. В животе заплясали бабочки, а по спине и рукам побежали мурашки, последние автоматически прижали ношу к груди, нос втянул божественный аромат волос.

– Ах, магистр, какой вы сильный, – прошептал нежный голос, а маленькая ладошка потянулась к моему лицу.

И тут до меня дошло, что произошло. Я чуть ли не с визгом сбросила девчонку с рук, и, принюхавшись, вновь ощутила прилив желания обладать данной особой.

– Адептка! Объяснитесь! – свои хваталки, опасаясь за реакцию организма, уткнула в бока и теперь грозным коршуном нависала над мамзелью, что решила меня «приворожить» да таким грубым способом.

Ответом мне было слабое блеяние, что это случайность, она не хотела и так больше не повториться.

– Конечно не повториться, – завопила я. – Отправляйтесь в общежитие, собирайте вещи. Чтобы к понедельнику, духа вашего тут не было.

– К чему, магистр? – удивилась студентка и услышала мое утробное рычание.

– Сейчас идете, пишете заявление на перевод, куда хотите, потом собираете вещи и валите на все четыре стороны, благодаря стихии, что не сдал вас магическому надзору! И в первый день будущей декады, что бы уже были подальше отсюда.

Девчонка кивнула и опрометью кинулась по коридору, а я дошла до столовой с головной болью и мыслью, что если бы на моем месте был настоящий магистр, то у нее бы все вышло.