Весна в Севилье

6

Проснувшись, Кристи обнаружила, что лежит в той самой позе, в какой уснула, и поняла, что спала очень крепко. Она глянула на циферблат будильника.

Десять часов! Нет, не может быть. Она же ранняя птаха и никогда не просыпалась так поздно. При этом у нее почему-то не было ощущения, что она выспалась.

Девушка лениво зевнула и сладко потянулась под пуховым одеялом, но тут же решительно сбросила его и вскочила.

Вероятно, она расслабилась потому, что Айвор Холдейн предложил надежный выход из положения. Теперь можно прекратить все дела с агентами и остаться хозяйкой этой квартиры.

Но почему он пошел на это? Ясно, что не ради нее. Из-за дяди? Ради спокойствия Гейл? Судя по ее фотографии, вряд ли она сумела бы поладить с Юджином Айшемом. Хотя Айвор вчера не говорил об этом, Кристи подозревала, что он достаточно проницателен, чтобы разобраться в характере своего дяди, и уже убедился, что этот старик из тех, кому неприятности и скандалы доставляют своего рода удовольствие, и кто ради этого способен поступать вопреки здравому смыслу.

От рождения ли Юджин таков, или всему виной преклонный возраст, перенесенные обиды, долгое одиночество?.. — вдруг задумалась Кристи. Возможно, это своего рода месть миру, который отверг его, ведь все нелюдимы склонны сгущать краски и превратно толковать действительность.

Тут девушка вспомнила, что в последнее время ее тоже стали считать нелюдимкой. Неужели она скоро станет похожей на Юджина Айшема?

При этой мысли ею сразу овладело беспокойство и смутное желание отказаться от всего, что стало привычным. Да, но ведь так можно зайти слишком далеко, остановила себя Кристи, и холодок тревоги пробежал у нее по спине.

Конечно, она любит одиночество и дорожит своей независимостью, но разве есть в ней что-то от чудаковатых отшельниц, какими принято рисовать старых дев и незамужних женщин не первой молодости? Разве это плохо — любить размеренность и порядок? Правда, когда эти принципы ставятся превыше всего на свете, когда не остается желания все пересмотреть и изменить, то…

Хватит думать об этом, приказала себе Кристи, а то воображение заведет меня бог знает куда!

Она энергично выдвинула ящик и достала кроссовки.

Утро было пасмурным и довольно прохладным.

Девушка немного размялась возле дома и побежала по улице, сразу почувствовав, как к ней возвращается бодрость.

Эти пробежки, промелькнуло у Кристи в голове, как и многие другие ритуалы, способствуют тому, что я уверенно чувствую себя в обществе и ни у кого не иду на поводу. Нельзя допустить, чтобы кто-то возобладал надо мной, сумел себе подчинить! Впрочем, сейчас вообще не время задавать себе такие серьезные вопросы. Надо переключиться на что-нибудь…

И вдруг перед ее мысленным взором снова возник Айвор Холдейн. Почему ей так тяжело о нем думать? Тут же охватывает предельное возбуждение начинается неистовое сердцебиение…

— Да, — тихонько охнула Кристи, — случилось то, чего ты так боялась. Ты полюбила Айвора. Этого уже нельзя отрицать.

Итак, анализировала она свои ощущения, любое воспоминание о нем рождает в тебе мгновенный отклик. Мысли о доме, работе, друзьях и развлечениях всегда словно рассекали твою жизнь на составные части, а как только ты начинаешь думать об Айворе, она становится цельной и гармоничной.

Дядя? Покой Гейл? Или все-таки я ему небезразлична? — спрашивала себя девушка. А может, даже желанна?.. Нет, не может быть, тут же мысленно возражала она. У него на уме что-то другое… Однако в любом случае следует признать, что мы больше не враги. Иначе Айвор не предложил бы выкупить у меня коттедж. А может быть, ему все-таки хочется мне понравиться? Или он желает угодить только своей Гейл?

Это имя и мгновенно всплывший в памяти образ на фотокарточке привели Кристи к окончательному убеждению, что у Айвора есть твердые, непреложные обязательства по отношению к этой женщине.

Да, но почему я постоянно напоминаю себе об этом? — задумалась она.

Кристи расплатилась за газеты, твердо решив пренебречь восхищенным взглядом продавца, и пробежала еще несколько ярдов. Закончив пробежку, она отправилась в обратный путь — подъехала пару остановок автобусом, а оставшуюся часть прошла пешком, и, уже подходя к подъезду, заметила стоящий во дворе «лендровер».

Странно, что я наткнулась на него взглядом, как будто ждала увидеть, сказала себе Кристи. Вид у этого автомобиля был отнюдь не броский, и среди других машин попадались куда более кричащие цвета, модели и названия… И все же я заметила его сразу же.

Тут дверца распахнулась, и Айвор, выбравшись из-за руля, двинулся ей навстречу.

Кристи тяжело дышала, как рыба, выброшенная на берег, а ее губы стали суше бумаги. Конечно, это можно было объяснить физической перегрузкой, но она знала, что на самом деле причиной такого состояния является идущий по направлению к ней с приветливой улыбкой на лице человек.

— Я уже давно здесь, — сообщил Айвор. — Не застал вас дома и решил подождать. Подумал, что вы скоро вернетесь, поскольку машина на месте.

Кристи охватил озноб, и она поняла, что собеседник это заметил, — он сразу замолк и бросил на нее испытующий взгляд.

— Немудрено, что вы худеете, — заметил он, хмурясь. — У каждого человека есть свой предел выносливости, через который ни в коем случае нельзя переступать.

Он что, считает меня полной дурой? — разозлилась Кристи.

Холдейн был одет в линялые, но тщательно выстиранные джинсы и синюю рабочую рубашку. Он выглядел очень спокойным, и это обстоятельство заставило Кристи с досадой подумать о том, какой неопрятный и растерянный вид у нее самой — одна прядь выбилась из прически и назойливо лезла в глаза, от быстрого бега майка взмокла.

Айвор нахмурился еще сильнее.

— Вам, должно быть, холодно, — сказал он.

Неужели обязательно напоминать мне о том, как я безобразно выгляжу? — все больше вскипала Кристи.

— Да, — не стала возражать она, сама не понимая, почему стремится держать дистанцию, но тем не менее отступая от Айвора все дальше.

— Вообще-то я заехал узнать ваш окончательный ответ на мое предложение по поводу коттеджа. — Кристи молчала, и Айвор добавил: — А что, если нам обсудить это за обедом?

— За обедом? — недоуменно повторила Кристи и посмотрела на часы. Ах да, вспомнила она, сегодня я так поздно встала и вышла на прогулку, что сейчас действительно уже почти обеденное время. — Но это сейчас никак невозможно… — пробормотала она. — Мне надо принять душ, вымыть голову…

— Да, разумеется, — спокойно ответил он, — я готов подождать.

Кристи мысленно выругала себя за неверный шаг. Надо было просто сказать, что она не хочет с ним обедать, вместо того, чтобы оправдываться!

Пожалуй, Айвор и в самом деле толстокожий — внешность не обманывает. Неужели он не видит, что не нужно навязывать ей свое общество?

Хотя, собственно говоря, чего ты хочешь? — спросила себя Кристи. Чтобы этот мужчина понял, насколько привлекателен для тебя? Неужели ты стремишься увенчать этим полным унижением нагромождение ошибок и глупостей, которые без конца совершала в своих отношениях с ним? Чего тебе бояться? Почему бы прямо не сказать, что не пойдешь с ним обедать, потому что не доверяешь ему, а еще точнее — себе?

Айвор проводил Кристи к двери.

— Позвольте! — предложил он, забирая у нее газеты, которые мешали ей отстегнуть приколотые к поясу шорт ключи.

Майка, взмокшая от пота, прилипала к груди, а Кристи была без бюстгальтера…

Она чувствовала, что Айвор внимательно следит за каждым ее движением. Чтобы достать ключи, ей надо было расстегнуть пояс.

Кристи внезапно бросило в жар, к горлу подступила тошнота… Да, похоже, эта история с коттеджем не прошла для нее бесследно.

Она повернулась к Айвору спиной и расстегнула шорты. Его близость тяготила ее.

Ему явно нравилась, что она в шортах. Во всяком случае, он не сводил глаз с ее обнаженных ног.

Наверно, у меня ужасный вид, подумала Кристи, поправляя майку, и открыла замок. Едва они оказались в холле, как Айвор набросил на дверь цепочку.

— Почему женщины всегда так неосторожны? — заметил он.

Кристи сделала вид, что не слышит его, и помассировала пальцами затылок.

Она чувствовала себя разбитой, ей хотелось поскорее сбросить с себя липкую от пота одежду и насладиться прохладным душем, но приходилось соблюдать законы гостеприимства, а значит угостить его кофе.

Пока Кристи возилась с кофейником, Айвор несколько раз загадочно ей улыбнулся.

— Что вас так забавляет? — спросила она, хотя внутренний голос советовал ей молчать.

— Вы, — ответил он мягко и добавил: — То, как вы изо всех сил пытаетесь подавить в себе гнев и замешательство и выказать хорошие манеры, чтобы выглядеть воспитанной, как вас учили родители. Но мы ведь живем в двадцатом веке, который предоставляет людям больше открытости и свободы, чем было в прошлом. Вам это не приходило в голову?

Кристи была ошеломлена. Осознание своей беспомощности окатило ее, словно волна. Дай она волю своим истинным чувствам, его бы через минуту здесь не было. Но он бесцеремонно за ней наблюдает, а она не может открыто выразить свое отношение к этому — мешает воспитание.

Впрочем, хорошо, что у нее еще есть силы сдерживаться, иначе было бы еще хуже.

Кристи вспомнила, как близко было ее состояние к нервному срыву в первые дни после смерти родителей. Все пугало ее тогда, все приводило в ужас…

«Больше открытости и свободы», мысленно повторила она слова Айвора. Что он имеет в виду? Хочет, чтобы она его прогнала? У нее еще есть возможность прервать эту рискованную игру и оградить себя от опасности.

Она уже хотела открыть кухонную дверь, как вдруг застыла как вкопанная, ощутив холодное прикосновение пальцев к своей спине.

Кристи бросила вопросительный взгляд через плечо и поняла, что Айвор поправляет ей бретельку майки. Ее удивление переросло в тягостное напряжение.

Да, она в ловушке. Кухонная дверь захлопнута, а он стоит у нее за спиной.

— Все в порядке, — спокойно сказал Айвор. — Не стоит простужаться после разминки. От переохлаждения может начаться ревматизм.

Он стоял позади нее и не двигался с места, но и она, в свою очередь, тоже не могла ни пошевельнуться, ни вздохнуть. Впрочем, его прикосновение было мягким и как будто бы ничем ей не угрожало. Кристи стала уже оправляться от замешательства, как вдруг Айвор положил руку ей на затылок, коснувшись тяжелых прядей волос…

Откуда он знает, что это мое самое чувствительное место? — промелькнуло в голове у Кристи.

Айвор нежно пощекотал ей шею большим пальцем, и по ее телу прокатилась волна восхитительных ощущений — пробежали мурашки, груди набухли, а соски напряглись.

— У вас кожа как бархат… — тихо пробормотал он. — А вы знаете, что после физического труда или спортивных упражнений женское тело пахнет как-то особенно? Мужчины не могут устоять против этого аромата.

Кристи отпрянула и выкрикнула:

— Не смейте!

Айвор спокойно открыл кухонную дверь и вышел. Ей было слышно, как он расхаживает по комнате, но она никак не отзывалась на его присутствие, делая вид, что занята приготовлением кофе.

За этим ничего не последует, уговаривала себя Кристи. Они с Айвором — люди прямо противоположного склада. Например, она не могла бы представить себя произносящей подобные слова столь безмятежным тоном. Для Кристи они представлялись возможными только в постели, и даже если бы она нестерпимо остро ощущала запах его кожи, то вряд ли смогла бы комментировать эти эротические подробности.

Кроме того, ее чувственные переживания могли быть связаны с одним-единственным мужчиной, тогда как его суждение относилось к женскому полу вообще.

Кристи поставила на поднос две кружки, налила в них свежесваренный кофе, положила на блюдце печенье и вошла в комнату.

Ставя поднос на столик, она покосилась на Айвора, который в этот момент рассматривал фотокарточку ее родителей.

— Вы их очень любили?

Фраза была дежурной, но взгляд при этом выражал слишком многое.

— Да, — ответила она нехотя и, поймав взгляд Айвора, вдруг снова остро ощутила, что на ней короткие шорты.

Ну и пусть, что тут особенного, сказала себе Кристи. Пусть дотронется, пусть даже бросится на меня, — я уже ничего не боюсь!

Но на самом деле она очень остро ощущала его присутствие, ее груди почему-то тяжелели и наливались.

— Пойду приму душ, — бросила Кристи запросто, как если бы обращалась к подруге, — это быстро, — и поспешила в спальню с неистово колотящимся сердцем.

Она снова и снова прокручивала в мыслях все, что говорил сегодня Айвор.

Он сказал что-то про обед. Ну да, обед и деловой разговор, напомнила себе девушка, и вдруг ход ее мыслей принял совсем другое направление: Айвор сидит у нее в комнате, и джинсы у него до того облегающие…

Обед, напомнила себе Кристи. Вряд ли это будет что-то официальное, иначе он оделся бы по-другому. Но ведь предполагался именно деловой разговор по поводу купли-продажи коттеджа?.. Все это очень странно…

Пальцы Кристи вздрагивали от напряжения, когда она передвигала плечики в гардеробе. В результате долгих сомнений она отдала предпочтение темному костюму, к которому хорошо подходила блузка цвета морской волны.

Конечно, она будет выглядеть в этом наряде слишком строго, тем более, если учесть, что Айвор в рубашке и джинсах, но сейчас важно подчеркнуть, что их отношения носят сугубо деловой характер.

Минут через десять, стоя под душем и торопливо намыливая грудь, Кристи случайно задела жесткой губкой сосок, и это прикосновение возродило в ней то самое чувство, которое она испытала в момент, когда Айвор положил руку ей на затылок.

Девушка закрыла глаза и вступила в неравную схватку со своим воображением, так некстати рисующим моменты близости с Айвором Холдейном, от которого ее отделяла лишь тонкая стена. Она решительно закрыла горячий кран и пустила сильную струю из холодного, надеясь таким образом привести себя в чувство.

Выйдя из-под душа, Кристи энергично растерлась полотенцем, еще раз напомнив себе, что надо быть сдержанной, строгой, холодной. Надев костюм и окружив себя броней холодной деловитости, она почувствовала себя увереннее.

Ее еще влажные волосы были собраны на затылке в пучок, поддерживая строгий стиль, соответствующий ее настроению. Сделав неброский макияж, Кристи глянула в зеркало и осталась довольна. Вид у нее был независимый, собранный, — к таким женщинам мужчины не смеют подступиться, — а значит, теперь можно вернуться в гостиную.

При ее появлении Айвор встал и сдержанно поклонился. Он не мог не заметить, что ее официальный вид резко контрастирует с его собственной небрежностью, однако не счел нужным комментировать это.

— Мне очень нравится ваша квартира, — сказал он просто. — Дорин говорила, что в вас есть дизайнерская жилка, что вы хорошо чувствуете цвет и умеете превратить любое жилое помещение в настоящий дом. Теперь я убедился, что это действительно так.

— Эту квартиру я не обставляла, — возразила Кристи, смущенная преувеличенной, на ее взгляд, оценкой своих дарований и вкуса, — просто перевезла сюда мебель из дома родителей.

Эти дополнительные сведения она сообщала без особой охоты, потому что считала, что не стоит слишком подробно посвящать его в свою жизнь. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то много о ней знал, и, в особенности, Айвор Холдейн.

— Ясно, — заметил он, и Кристи невольно заинтересовало, что же скрывается за грустно-задумчивым выражением его глаз. — Вы очень похожи на свою мать.

Это действительно было так, но почему-то до сих пор никто не говорил этого Кристи, и она вынуждена была признать, что наблюдательность Айвора Холдейна ее тронула.

— Дети часто похожи на родителей, — проговорила она сдержанно, как бы закрывая эту тему, и в то же время желая подчеркнуть отсутствие со своей стороны интереса к нему, отсутствие…

Чего? Любви? — вдруг спросила себя Кристи.

Что это за странные перемены в ее чувствах! До недавних пор она и Айвор Холдейн были врагами. Ей о нем практически ничего неизвестно, но одним своим прикосновением он сумел настроить давно не звучавший инструмент ее тела, по существу, воскресив его к жизни. В присутствии этого мужчины она становилась в полном смысле слова живой…

Но он связан с другой женщиной, а это значит, во всяком случае, для нее, что никакой близости в их отношениях быть не может.

— Вы все еще не оправились от своего горя.

Эти слова Айвора подействовали на Кристи как удар. Теперь уже мало кто заговаривал с ней о родителях, ведь со времени их гибели прошло уже почти десять лет.

Девушка совсем растерялась. С одной стороны, ей было неприятно, что он берется судить о ее мыслях и чувствах, а с другой — нравилось, что для него очевидно и ясно то, чего не могут увидеть и понять самые близкие ей люди.

— Почему вы так думаете? — все-таки спросила она.

— Вы окружили себя напоминаниями о них, — спокойно объяснил Айвор, — словно боитесь отпустить от себя их тени и остаться в полном одиночестве.

— Чепуха! — решительно помотала головой Кристи, но при этом внутренне вся окаменела. — Я вовсе не боюсь одиночества.

Ответом на ее слова был его долгий, загадочный взгляд.

— Возможно. Но ведь чего-то вы явно опасаетесь. Может быть, мужской близости?

У нее перехватило дыхание. Она чувствовала себя так, как будто ветер распахнул перед ней двери, и она оказалась в чуждом, пугающем мире.

— Я думала, вы хотели обсудить со мной дела, связанные с продажей коттеджа, но если я нужна вам как объект психоанализа… — после долгой паузы, проглотив вставший в горле комок, выдавила она.

— Шипы колючие, коготки острые, — ухмыльнулся Айвор, дотрагиваясь до детской фотографии Кристи, на которой она была запечатлена сидящей коленях у матери.

Ей стоило огромного усилия сдержаться и не вырвать фото у него из рук.

Она становилась сама не своя в присутствии этого человека. Ей действительно было страшно, и объяснить это состояние она не могла.

Или не хотела?

— Я думаю, нам уже пора пойти пообедать! — решительно напомнила Айвору Кристи, желая поскорее увести его из дому, чтобы он не расспрашивал ее больше ни о чем, не лез в душу.

К ее радости, он поставил фото на место, а потом слегка улыбнулся.

— Проголодались? Отлично!

Да, у него хорошие манеры, вынуждена была признать Кристи, когда он открыл перед ней дверь. И это не показное, он на самом деле воспитанный человек, которому присуще сознание своей ответственности… причем не только за нее, но и за каждое существо, более слабое, нежели он.

Еще никогда не было так, чтобы она ехала в чужой машине и при этом чувствовала себя так же свободно, как в своей собственной… даже, пожалуй, гораздо более расслабленной и защищенной.

Да, мне хорошо рядом с Айвором на переднем сиденье «лендровера», сказала себе Кристи. Но в то же время он теперь лидер, а я — подчинившийся, полностью зависимый от него партнер.

Партнер? Какие же мы партнеры? Просто двое незнакомых людей, по злой воле судьбы оказавшиеся рядом. Как только решится это дело с коттеджем, и у нас больше не будет ничего общего.

Но ведь Айвор еще и клиент Грега, а это значит, что нам, вероятнее всего, предстоит еще не раз видеться.

И все же сейчас, убеждала себя Кристи, я должна думать только о коттедже. Вчерашнее предложение Айвора было таким неожиданным, что она еще не вполне разобралась в происходящем.

Что говорить, он снимает с ее плеч двойную тяжесть — коттедж и жильца… Но все-таки что-то мешало Кристи согласиться на это предложение. Поразмыслив, она поняла, в чем тут дело, — это было — словно принять от него подаяние. Ведь как иначе можно было расценивать желание купить развалины?

Правда, решение Айвора можно было объяснить и тем, что на его попечении оказался дядя, которого некуда было девать, и который сам не хотел никуда переезжать…

— Между прочим, я поговорил с Юджином про это письмо, — нарушил ход ее мыслей Айвор, — и сообщил ему, что веду с вами переговоры о том, чтобы купить коттедж. Завтра мы вместе поедем к стряпчим, так что письмо больше не имеет юридической силы.

— Спасибо, — выдавила Кристи и отвернулась, подавленная и униженная.

Мне не нужны ваши благодеяния! Я и сама как-нибудь добуду деньги и сделаю ремонт, хотелось выкрикнуть ей, но, увы, гордость теперь стала для нее непозволительной роскошью.

Придется, как тогда, в первые дни после гибели родителей, подавить все свои чувства, чтобы любой ценой сохранить свою квартиру. А еще лучше отвлечься от этих навязчивых мыслей и подумать о другом — например, о том, куда Айвор повезет ее обедать. И Кристи стала перебирать в уме заведения, в которых в воскресный день мужчина мог бы появиться без пиджака и галстука. Ей вспомнилось одно такое место, но «лендровер» явно направлялся в другую сторону. Что там? Разве что две пивные…

Тут Айвор выехал на магистраль, и Кристи поняла, что они направляются к его дому.

— Зачем вы едете туда? — воскликнула она.

Он посмотрел на нее невинно-изумленными глазами и повернул в замощенный булыжником дворик.

— Как зачем? Обедать.

— Но я думала… — сделала последнюю попытку возразить девушка, но Айвор уже вышел из кабины и открыл перед ней дверцу.

Теперь, конечно, было уже поздно, но, знай Кристи заранее, что они поедут к нему, она бы решительно отказалась.

Айвор поставил ее в неловкое положение и вынудил говорить глупости, но сам при этом вовсе не выглядел смущенным.

Что я отвечу, если он спросит, почему мне не хочется обедать у него дома? — задумалась Кристи. Что это слишком интимная обстановка для делового разговора?

Она готова была сквозь землю провалиться со стыда.

Айвор бросил взгляд на ее изящные кожаные туфельки на низком каблуке, и ей на какую-то секунду показалось, что он сейчас подхватит ее на руки и понесет к дому. Слава богу, этого не произошло, и он только вскользь заметил, что с утра занимался уборкой территории.