Входящая в сознание

***Эвирисса***

Когда я была маленькой, тетя Витта часто брала меня с собой в лес. Я с открытым ртом наблюдала, как лесная нимфа общается с животными, растениями, волшебными пикси и, честно говоря, немного завидовала, ибо Витта получала такую поддержку от природы, что мне никогда и не снилась. Ее магия была с ней в полной гармонии, в то время как моя меня совершенно не слушалась.

Время шло, я взрослела. В лес уже отправлялась не с тетей, а с папой. Отец не горел желанием брать меня в свои походы — на охоту, но кто ж его спрашивал? Использовала артефакт и воаля — стала невидимой даже для дракона. Правда по шее получила потом знатно… От мамы! Папа лишь снисходительно на меня смотрел и улыбался. Нежно-нежно.

Помню, как в один из походов я не скрывалась от отца. Упросила взять меня без магии и хитрости, и папа согласился. Кто ж знал, что этот поход мог быть для меня последним?

Не все знахарки — белые ведьмы. Многие из них живут в лесу, не чтобы быть в гармонии с природой, а наоборот, забирать у нее ее же дары. Такие ведьмы очень изобретательны в способах выкачки магии и до безумия жестоки. Им неважно, кем питаться и пополнять свои запасы: обычными животными и растениями или магическими существами и артефактами.

Ведьма, вставшая на нашем пути, была черной до мозга костей. Выглядела она характерно: ужасно и пугающе, из-за чего у меня даже дрожали колени. Запах тоже был мерзкий. Ореолом окутывал ведьму, на несколько метров отравляя собой все, что попадалось на его пути.

Если бы не отец и его собственник дракон, меня бы сначала выкачали магически, а потом и сварили в котле. Детское мясо для таких ведьм все же деликатес.

И вот, идя сейчас по тихому, как океан в штиль, лесу, я ежилась и каждый раз вздрагивала, стоило услышать хруст веток, ломающихся под ногами. Парни видели мою нервозность, и если Лиам с улыбкой подтрунивал надо мной, то Алишер с беспокойством поглядывал на меня каждый раз, когда я вздрагивала. Беспокоился обо мне.

Я побывала во многих лесах за время службы в стражах, и каждый из них был уникальным: наполненным дикой магией, редкими растениями, исчезающими животными, но во всех их кипела жизнь. А этот же… Он будто вымер. Да, ветер до сих пор поет в кронах деревьев, но только и всего. Птицы молчат, насекомые тоже. То же спокойствие, что и царило в поселении, коконом окутывает лес. Та же опасная атмосфера. Гнетущая и всепоглощающая гробовая тишина.

Свист заставил меня вздрогнуть.

— Ах-ха-ха-ха! — расхохотался Лиам, посмотрев на мое побелевшее как полотно лицо. — Видела бы ты себя, ве-дь-ма! — растянул он в привычной манере, одаряя меня дерзкой ухмылкой. — Трясешься как девственница, увидевшая член!

— У тебя ни все дома! — рыкнула я, не скрывая раздражения.

— Тоже мне открытие! — хмыкнул некромант. — Я проводник смерти, крошка. Этим все сказано.

Поджав губы, я промолчала, хотя высказать хотелось многое. Толкнув Лиама в плечо, я прибавила ходу и обогнала Алишера. На языке крутились сотни нецензурных слов, готовых в любой момент вырваться наружу и обласкать собой некроманта.

Какое-то время снова стояла тишина, пока мы медленно, переступая через опасные растения морохи с ядовитыми шипами, двигались в чащу леса, где по словам Алишера, жила знахарка… Белая она или черная, я не знала: капитан так и не ответил на наши с Лиамом вопросы.

— Зверобой, ромашка, мак: Ведьма видит в тебе страх. — напевал Лиам, ловко перепрыгивая кусты с морохом. — Крысы, змеи, пауки: он задавит изнутри.

От его песенок у меня начала болеть душа.

На руках от пугающего голоса вставали волоски, а во рту все сильнее и сильнее пересыхало. Это песенка из старого детского сборника страшилок, коими на протяжении долгих лет пугали маленьких детей, не желавших слушаться родителей, наводила ужас.

В те времена черных ведьм было полно, пока инквизиция не начала за ними охотиться. И она бы истребила их всех, если бы магия не начала трансформироваться, чтобы сохранить наш род.

— Ведьма, ведьма, ты ответь, могу ли я во тьму смотреть? В ней твои глаза сияют, меня в плен твой забирают.

— Не видела еще более идиотского способа, скоротать время. — перебила я Лиама, резко остановившись, из-за чего парень чуть не врезался мне спину.

— Это всего лишь песня. — хмыкнул некромант.

— Способная вогнать в ужас любого, если он дослушает ее до конца!

— Зануда. — тяжело вздохнув, закатил глаза парень. — Ты…

— Тише! — перебил его Алишер, настороженно осматриваясь по сторонам. — Мы близко.

— Ла-ла-ла… — тихое пение доносилось из-за огромных камней, поросших мхом и огораживающих эту часть леса от посторонних глаз.

Красивый, мелодичный голос вел за собой сквозь тонкий тоннель, через который парни еле-еле могли протиснуться. Вода капала на голову, попадала за пазуху, мочила одежду, но этот дискомфорт был ничем по сравнению с тем, что в дырах, заполонявших каменные стены, кишили клубки змей, каждый раз шипящих, как мы проходили рядом с их логовом.

Я кривилась, когда проползала рядом с отверстием, и всеми силами старалась не смотреть на этих гадов, пугающих меня до чертиков. Даже столь близкий контакт с Армом, когда я соприкасалась с ним телом, казался нормой.

— Черт! Здесь слишком узко! — прокряхтел некромант, ползущий впереди всех.

— Осталось немного. — с такой же натугой передвигаясь, ответил покрасневший Арм.

Не солгал. Практически через пару минут мы выползли из этой узкой, давящей на ребра и грудь, тюрьмы и очутились в красивом, я бы сказала, даже чарующем месте. Со всех сторон эту часть леса защищали огромные высокие камни, покрытые мхом.

Здесь вовсю кипела жизнь. Насекомые летали вместе с проказливыми пикси, украшающими воздух своей пыльцой; в кронах деревьев пели птицы, в унисон звуча с мелодией, льющейся из женщины, находившейся у крыльца небольшой покрытой цветами и зеленью хижины. Немного подкошенная на бок, она манила к себе чудесным ароматом, лившимся из приоткрытых дверей.

Мы с Лиамом переглянулись, а Арм, не став терять времени и осматриваться по сторонам, пошел к женщине, стирающей вещи в небольшом корыте, стоящем рядом с крыльцом. Я по какой-то причине не спешила к ней подходить, хотя внешне никакой опасности знахарка не выражала.

— Не нравится она мне. — встал на мою сторону Лиам, взглядом, словно рентгеном, сканируя женщину.

— Идем. — сказала я и направилась за Алишером. Говорить о своих подозрениях не спешила.

Узкая дорожка, покрытая мелкой галькой, по мере того, как мы двигались в сторону хижины, обрастала невысокими кустами с распускающимися на их ветвях бутонами нежно-голубых цветов. Их пыльца золотом выстреливала в воздух, заставляя глаза тереть от жжения, а нос морщить от желания чихнуть.

Это место убаюкивало не только нашу бдительность, но и нас самих. Чем ближе я была к знахарке, тем быстрее отгоняла от себя ощущение опасности, что наводила на меня ведьма. Веки тяжелели, тело слабло. В любой момент я могла провалиться в сон, упав прямо на дорожку.

— Апчхи! Чху! Мать тво… Чху! Что это за хрень?! — выругался Лиам, попав под обстрел цветков.

— Весенний дурман. — нежным голосом ответила некроманту ведьма, выпрямившись и взглянув на нас. — Я ждала вас. — улыбнулась она дружелюбно, обтирая руки о юбку. — Прошу в мой дом.

— Я бы не спешил. Слишком уж она дружелюбна. — прошептал Лиам Алишеру, с недоверием поглядывая на гостеприимную ведьму.

— И то верно. — нахмурилась я.

Даже я впервые встретила ведьму, которая с такой радушной улыбкой встречала гостей и приглашала их к себе домой. Домой! Ни одна уважающая себя ведьма не пустит чужаков, в особенности стражей, туда, где все пропитано ею. Ее чарами и заклятиями. Ее запахом магии. Это верная гибель для нее!

— Ну же! Вам нечего бояться! Алишер, ты ведь уже был у меня в гостях.

С тяжелым вздохом, явно переступая через себя, Арм поднялся на крыльцо и, бросив беглый взгляд на ведьму, вошел внутрь хижины. Знахарка, довольно улыбнувшись, указала красивыми ухоженными руками на дверной проем, приглашая и нас.

Я насторожилась. Еще раз оглядевшись вокруг, отогнала с помощью магии от себя весь тот морок, что проник в меня вместе с пыльцой.

Слишком сладкий мелодичный голос, красивая внешность, нежные руки. Для женщины, живущей одной, без мужчины, да еще и в лесу, она слишком ухожена. С таким-то хозяйством!

— Эвирисса, твое недоверие оскорбляет меня. — обиженно взглянув на меня, прощебетала знахарка.

— Откуда ты знаешь, кто я? — сощурившись, обратилась я к ней.

— Моя магия рассказала. — отмахнулась ведьма. — Проходи. Мужчины ждут.

С тяжелым грузом на сердце я вошла внутрь. Стоило переступить порог, как дверь хижины с грохотом захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Знахарка, мелодично рассмеявшись, порадованная моей реакцией, юркнула к котлу, издающему странный терпкий аромат.

— Что-то вы ко мне зачастили, стражи. — сказала женщина, почерпнув в ложку то, что кипело в котле, и, подув, попробовала, громко причмокивая.

— Наша б воля, не появились бы здесь. — скривился Лиам, нагибаясь, дабы не отбить макушку о низкий потолок.

— Как грубо. — сморщила маленький носик ведьма.

— Грубо показывать морок и обманывать своих гостей. — осматривая кухонную утварь, травы на полках и свисающие с потолка сушенные зверобой и тысячелистник, сказала я.

— Ты права, сестра. — усмехнулась знахарка. — Негоже лгать гостям.

Ее голос: красивый и чарующий, уже на последних словах начал искажаться — стареть. Морок, как плащ, соскользнул с тела, падая сгустками магии к ногам женщины. Вернее, дряблой старухи.

— Как ты… — Лиам замолк на полуслове, удивленно взглянув на меня.

— Скрывающие чары. — ответила я на его немой вопрос. — Их может почувствовать только ведьма.

— Очень-очень-очень сильная ведьма. — усмехнулась знахарка, оценивающе скользя по мне взглядом. — Удивила, девочка. Я столько лет скрывалась за этой личиной, а почувствовать ее никто не мог. Даже ты, дракон. — хмыкнула ведьма, взглянув на Арма. — Смотрю, мои слова сбылись. Спасительницу-то свою обрел. Теперь не потеряй.

— Мы здесь по делу! — грубо перебил ее Арм. — Заканчивай бросаться своими предсказаниями и говори, что знаешь о твари, убившей полдеревни мужиков.

— Как грубо. — цокнула языком старуха, вперевалочку, кряхтя, двигаясь к креслу-качалке. — Ничему тебя время не учит. Каким хамом был, таким и остался, сынок.

— Отвечай, ведьма!

— Кеп, кхм… я бы на твоем месте не горячился. — попытался вразумить Алишера Лиам.

— Я бы на твоем месте помалкивал. — прогромыхал тот, зверея все больше.

Не знаю, что так разозлило его, но после слов ведьмы он будто бы изменился. Часто и тяжело дышал, разгневанный. С силой стискивал кулаки. Сжимал челюсть.

— Послушай друга, сынок, и не зли меня. Я может, и выгляжу старо, но по шее накостылять еще способна. Для чего мне, по-твоему, такая тяжелая трость? — хмыкнула знахарка, раскачиваясь в кресле. — Присаживайтесь. В ногах правды нет.

Отогнав от себя склизкое чувство, глодающее душу, я присела на ветхий стульчик, готовый вот-вот сломаться под тяжестью моего веса. Ведьма, бегло улыбнувшись одними губами, хмуро взглянула на парней, не спешащих исполнить ее приказ. Да, приказ, ибо по интонации ее слова напоминали именно его.

— Вы не найдете здесь то, что ищете. — подняв на нас уставшие глаза, рядом с которыми собиралось множество старческих морщинок, промолвила знахарка.

— О чем вы? — спросила я, в недоумении нахмурившись.

— Я не знаю, что творится в деревне. Какое именно существо утаскивает охотников. Люди давно отказались от моей помощи. Изгнали. — скривилась ведьма. — Сами накликали беду, а теперь трясутся как заяц перед волком.

— Может, у вас получится использовать какую-нибудь траву. — предложила я. — Котел наверняка вам поможет и покажет то, что нужно нам.

— Я похожа на черную ведьму, Эвирисса? — недовольно промолвила знахарка, сжимая подлокотники кресла своими сморщившимися руками.

— Нет. — мотнула я головой, прикусив изнутри щеку. Интуиции забила в набат, да так громко, что меня всю затрясло.

— Я могу лишь дать совет. — добродушно улыбнулась знахарка. — Оставьте вы это дело, не рискуйте жизнью. Она сама уйдет, когда напитается.

— Она? — переспросил Лиам, переглянувшись с Алишером.

— Оговорилась. — улыбнулась ведьма, привлекая мое внимание тем, что сжала подлокотник кресла так, что дерево захрустело.

— Что ж. — задумчиво произнес Арм.

— Простите, дамочка, но мы не будем ждать, пока эта дрянь не утолит свой голод! — запротестовал Лиам, подскакивая на ноги. — Либо колдуй и показывай то, что жрет людей, либо мы тебя арестуем.

— На каком основании? — хриплым, ужасным смехом разразилась ведьма.

По моей спине тут же побежали мурашки: дикие, необузданные… И такие же напуганные как я.

— За…

— Вам лучше уйти, молодые люди. — перебила Лиама ведьма, треснув тростью по полу.

— Угрожаете нам?

— Оберегаю… себя. Я стара. — тяжело вздохнув, миролюбиво сказала ведьма. — Мое здоровье крошиться как хрусталь, а вы, не жалея, добиваете меня. Я знахарка, а не ведьма. Я не могу плести заклятья. Я вижу только то, что позволяет мне моя магия.

После ее слов воцарилась тишина. Алишер продолжал молчать, прибывая в глубокой задумчивости; Лиам гневно раздувал ноздри, желая вытрясти из старухи еще хоть что-то; а я… я не понимала, что мы здесь делаем. Только время теряем!

— Уходим. — наконец, сказал Алишер, поднявшись с кресла.

— Но кеп…

— Это приказ! Мы потратили много времени!

— Ты сам притащил нас сюда!

— Я думал, она поможет!

— Ну-ну, молодые люди, не ссорьтесь. Боюсь, мое сердце не выдержит всплеска вашей энергии.

«Ложь! Ложь! Ложь!». — завопила моя магия входящих, прорываясь в сознание к знахарке.

Я так и не смогла встать со стула. Ноги стали ватными, такими слабыми, что затряслись.

«Вкусная-вкусная плоть! А их мольба! М-м-м!».

Бросив косой взгляд на ведьму, я побледнела. Кровь мгновенно отхлынула от лица. Резко захотелось уйти, но я не могла подняться со стула. Понятия не имею, о ком думала старуха, выпроваживая нас. Надеюсь, не о нашей плоти!

Кое-как поднявшись на ноги, я поплыла к двери, у которой уже стояли парни, согнувшись над потолком в три погибели. Старуха семенила рядом с ними, что-то без умолку щебеча о непростых временах, но ее слова пролетали как мимо парней, так и мимо меня.

— Хоть кто-то в гости зашел впервые за столько лет. — с тяжелым вздохом промолвила знахарка, когда я последней вышла на крыльцо.

Тут-то меня и пронзило догадкой, как током от сильного магического заклинания.

«Я не знаю, что творится в деревне и какое существо утаскивает охотников.

Она сама уйдет, когда напитается.

Она! Она! Она!».

Усмехнувшись, я, не поворачиваясь к ведьме, тихо сказала:

— Мы не говорили вам о том, что охотников утаскивают. Да и непохожа ты на немощную старуху, неспособную стойко на ногах стоять: уж больно магия мощная.

— О чем ты, деточка? — невинно переспросила ведьма, но я-то почувствовала, как ее магия медленно начала подползать ко мне и поэтому, немедля, ударила по старухе со всей силы, что у меня была.

Парни резко обернулись в нашу сторону, а я, переступив порог, вошла в хижину, которая тут же захлопнула за мной двери, отрезав меня от отряда.