Видимость

Глава 10 Удовлетворение

Данте

Малик прислонился к стене, когда я закрыл дверь. Он выгнул бровь.

— Ты действительно этим наслаждался?

Я ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

— Завидуешь?

Он пожал плечами и скривил губы.

— Ты ведь знаешь, что я на самом деле наблюдал за тем, что там происходило?

— Я и не ожидал от тебя меньшего, Малик.

Он медленно кивнул.

— Тогда ты не будешь иметь ко мне претензии, если я скажу тебе, что она начала вспоминать.

Я резко остановился и повернулся к нему.

— Что?

Он начал покусывать свою губу и вновь кивнул.

— Ты что-то ей сказал, и это стало спусковым крючком для ее воспоминаний.

Я вопросительно приподнял голову.

— Откуда ты узнал?

— Это было написано на ее лице. Она озадаченно смотрела на тебя.

Мой желудок сжался, а сердце начало бешено колотиться от гнева.

— Это неважно. Все закончится прежде, чем воспоминания восстановятся.

Он вздохнул и посмотрел на меня.

— Ты уверен в этом?

Я повернулся к нему и схватил его за рубашку, толкнув к стене.

— Никогда не выспрашивай у меня, Мал. Мы с тобой двигаемся вместе, но я не потреплю твоего вмешательства. Позволь мне сделать это по-своему. Она — моя. Понял? Моя.

Он поднял руки вверх, чтобы успокоить меня.

— Я знаю, Данте. И понимаю. Я просто предупреждаю тебя.

Я впился в него взглядом, давая понять, что он переступил черту, а затем отпустил его и отвернулся.

— Скажи Тео, что Мария наказана за болтовню. Тупая сука могла все разрушить, — приказал я.

Он вновь вздохнул, но не сказал ни слова, направляясь к выходу. Я сжал переносицу, пытаясь оттолкнуть подступающую головную боль. Еще слишком рано для возвращения ее воспоминаний. Я не был уверен, сколько она знала. Буду ли я в безопасности, если они действительно возвратятся?

Маленькая улыбочка появилась на моих губах. Да, я буду в безопасности, но далек от того, что должен сделать, чтобы достигнуть цели. Мне нравилось смотреть, как моя сперма украшает ее лицо. Она была красавицей, но не выглядела красивее, чем когда была покрыта мной. Она давила на меня. Я позволил моему гневу и слабости взять под контроль мои действия на тот момент. Я мог взять ее прямо там, но любого можно взять силой, в этом нет ни капли власти. Я хотел, чтобы она охотно отдалась мне и возненавидела себя за это. Ее киска хотела меня. Она не могла отрицать этого, когда сжималась вокруг моих пальцев, пытаясь оставить меня внутри своего тела. Я должен был оставить ее нуждающейся в освобождении, оставить, чтобы она жаждала этого.