Вишенка от босса

Глава 28

— Вы сегодня остаетесь на ночь? — спрашиваю из вежливости.

— Нет, Катерина Матвеевна попросила зайти на минутку. Со мной можно на «ты», Виктория. Ты очень забавно удивляешься. Все на лице написано. Тебе странно, что меня ненавидит половина семьи, но не бабуля? Так уж вышло. Ей нравится делать из меня мальчика на побегушках. Обращается по некоторым вопросам, связанным с недвижимостью.

— Все бывает. Не так уж это странно. Может, не так уж сильна неприязнь? — предполагаю с улыбкой.

— Увы. В этом доме меня всегда ненавидели, ведь моя мать увела Дмитрия из семьи. Ты уже, думаю, в курсе.

— И правда, не самый приличный поступок.

— А ты не лезешь за словом в карман. Почему ушла с вечера? Ревнуешь к Софье? Правильно делаешь, — хмыкает Карим.

— Нисколько не ревную.

— Ага, только все об этом говорят.

— Что за чушь! Мы с Антоном взрослые люди и в наших отношениях нет место глупой ревности! — не могу сдержать возмущения.

— Ладно, пусть будет так, — кивает мой собеседник.

Лифт останавливается. Я так потрясена откровенным разговором, что выхожу, даже не убедившись, что мой этаж.

— Зачем ты ее привел? Если она тебе не интересна? — выпаливаю, обернувшись.

— Позлить Антона, ясное дело. Мы враждуем много лет. Или ты не слышала эти истории? — скалится мужчина.

— Это грустно. Ладно, я дальше поеду.

Снова захожу в лифт. Карим — за мной.

— Ты куда? — удивляюсь. Чего он ко мне привязался? Только этого не хватает для полного счастья! Оказаться между двух огней, разозлить босса. Между прочим, я все еще на него работаю, нельзя забывать об этом.

— Решил проводить девушку до дома, — объясняет Карим. — То бишь, до комнаты, разумеется.

— Очень смешно! Давай без этого обойдемся, ладно? Не надо провоцировать Антона. Я это не позволю.

— Да ты настоящая фурия. Готова броситься на его защиту, да?

— Я серьезно! Тебя ждет бабуля! — киплю, не собираюсь уступать.

— Ладно, прости. Признаю, заигрался, — кивает мужчина.

— Пора уже взрослеть, Карим, — укоряю. — Тебе не идут подобные игры!

— Я об этом подумаю, спасибо за отповедь. Ты определенно умеешь за себя постоять, — в его голосе звучит уважение.

Выскакиваю из лифта. Карим остается. Смотрит мне вслед. Прямо спину прожигает.

А я, подойдя к комнате, которую делю с боссом, натыкаюсь на него самого.

Стоит, сверлит меня взглядом, словно я совершила что-то ужасное. Мне окончательно становится не по себе.

— Ну как, пообщалась с Каримом? Было весело? — спрашивает язвительно. — Вы смотрю отлично поладили.

— Немного пообщались, — пожимаю плечами. — В чем проблема?

— Ты же понимаешь, он сделал это назло.

— А от тебя бывшая не отлипала. Карим хотя бы честно сказал, что хочет тебя позлить. А Софья раскрыла свои мотивы? — прищуриваюсь. Хочет все на меня свалить? Не получится!

— Ты ревновала? — брови Велевского взлетают вверх.

— Не дождешься! Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

— Что ты пытаешься мне сказать, Вика?

— Хотела убедиться, что ты в курсе, что София еще не отпустила ваши отношения.

— Мне она не интересна. Давай сменим тему, — морщится.

— Про Карима поговорим? У тебя с ним проблемы, ясно. Но я не хочу быть вашим буфером!

— Просто держись от него подальше, — злится. — Он еще тот бабник.

— Это у вас общее, — бурчу себе под нос.

— Что? — переспрашивает Антон.

— Я хочу уехать! Юбилей окончен.

— Мы пробудем тут неделю. Смирись.

— Я с ума сойду. Что мне тут делать?

— Отдыхать, гулять, дышать воздухом и убеждать мою мать и бабушку в нашей любви, — не теряется Велевский. — Завтра сообщим, что мы ждем ребенка. Они будут счастливы. Хотел сегодня, но дико на незваных гостей разозлился.

— Мне понравился твой отец. Он сожалеет о прошлом, хочет исправить свои ошибки. Мне так кажется. Может быть стоит дать ему шанс? Наши родители не молодеют.

Не понимаю, зачем говорю все это, зачем вмешиваюсь. Это ведь не мое дело…

— Я не хочу об этом говорить, — Велевский снова становится резким, непримиримым. Не стоило задевать его больную мозоль. Вот оно мне надо? О себе лучше бы думала. Своих проблем выше крыши.

— Ты хочешь, чтобы я была механической куклой, да? — психую. — Без собственного мнения? Чтобы молчала, когда скажешь, улыбалась, когда позволишь? — вопрос звучит очень горько. — Боюсь, мне больше не по силам эти представления.

— Уверен, ты справишься.

— Хорошо. Тогда, думаю, надо установить некоторые новые правила.

— Установить правила? — голос Велевского полон скептицизма и насмешки. — Интересно, что ты еще придумала.

Поворачиваюсь к боссу и силой воли заставляю себя встретить его внимательный изучающий взгляд. Я должна донести, дать понять, что не испытываю к нему романтического интереса. Никакого. Совсем.

— Да, правила. Если ты желаешь дальше изображать идеальную пару, я должна внести несколько поправок в договор.

Босс вздыхает.

— Считаешь, что продешевила?

— Нет! Я вообще никаких уже денег не хочу! Я себя не продавала! Я не хочу, чтобы ты меня целовал.

Антон проводит рукой по волосам, этот жест выдает крайнее раздражение.

— Возможно, ты права. Я сегодня сорвался. Извини, бес попутал. Для меня это тоже новый опыт — играть в любовь.

— Хорошо. Значит, обещаешь, что больше не повторится?

— Что именно? Поцелуи?

— Да. И остальное.

— Когда ты говоришь о поцелуях, Вика, мне еще сильнее хочется тебя поцеловать, — признается вдруг глухо.

Снова играет, издевается надо мной.

Убегаю в свою половину, громко хлопнув дверью.

Потому что мне тоже хочется… его поцеловать.