Виват, мой генерал!

Глава 6

Разбудил меня стук в дверь.

Дернувшись, едва не скатившись на пол, я едва не выронила фонарик, прижимаемый к груди. Тот давно уже погас, видно истратив всю энергию, но почему-то его присутствие меня немного успокаивало. Хотя, может все дело было в темноте, которую он помогал рассеивать. Теперь же сквозь мутную поверхность окна в камору лился слабый утренний свет, так что фонарь и не был нужен. Но я не могла его отпустить.

В дверь снова постучали. Осторожно, как-то нерешительно.

– Клара, ты там? – голос тоже звучал странно. Словно мужчина с той стороны старался говорить тише.

– Кто.. кто вы? – охрипнув со сна, или от испуга, я едва могла шевелить языком. Пересохшее горло жгло. Вот только не ответить было еще страшнее. Вдруг этот кто-то, кто притворяется хорошим, вновь попытается пробиться в мою комнату силой? А у меня не было уверенности, что я сумею удержать дверь во второй раз.

– Слава небу, ты в порядке, – тихое бормотание было сложно разобрать, и я не была уверена, что все расслышала правильно, но на сердце почему-то стало чуть менее тревожно.

– Я же сказал, что сторожил весь остаток ночи! За кого ты меня принимаешь? – второй голос был выше и в нем слышалось явное возмущение.

– Замолкни. Я тебе благодарен, но сейчас не время. Исчезни.

– Р-р-р, – я вздрогнула всем телом, услыхав знакомый звериный рык, но ему на смену тут же пришел голос, что казалось вовсе невероятным: – Как прикажешь, наследник.

– Клара, Клара, послушай, – в дверь с той стороны тихо стукнули костяшками пальцев, словно стараясь привлечь таким образом мое внимание. – Мое имя Паскаль. Я генерал Лимейской армии. Кроме того, у меня есть личное войско…

Мужчина замолчал, словно пытался решить, что именно говорить дальше.

– Я вас помню. Видела во дворце, – нехотя произнесла, прижимая колени к груди. Мне больше не было страшно. Только немного тоскливо. Словно все, что я сделала до этого момента, было по-детски глупым и бесполезным. Результат все равно оказался однозначным: я попала к нему в руки.

– Да, это был я, – с той стороны выдохнул и с облегчением, а затем опять на несколько мгновений наступила тишина. – Скажи, ты в порядке?

Очень хотелось промолчать. Или хотя бы разрыдаться, громко и отчаянно, но ни слез, ни злости как-то не было.

– Думаю, что да. Ваш человек с собакой… он появился вовремя. Это же был кто-то из ваших.

– Да, это был Энау. Я вас позже познакомлю, он будет рад… – грозный, ужасающий лорд замолчал, словно смущенный. Мне казалось, сейчас я вовсе разговариваю с кем-то другим, а никак не с тем мужчиной, затянутым в кольчугу, что встретился мне во дворце. И словно подтверждая такое впечатление, генерал тихо, печально спросил: – Клара, почему ты сбежала из дворца, подвергая себя такой опасности?

Вот теперь во мне встрепенулись злость и возмущение. Хотелось чем-то увесистым треснуть по голове этого солдафона. Не так чтобы сильно навредить, но так, чтобы там немного прояснилось. Как можно задавать такие глупые вопросы? Едва не подпрыгнув, но не сумев встать на ослабевшие ноги, я все же повернула голову в сторону двери, язвительно зашипев:

– А что я по-вашему, должна была добровольно согласиться на роль грелки в вашей постели? Я, пусть не благородная, но все же не гулящая девка, как вы верно подумали. С чего вы вовсе решили, что можете меня требовать что-то подобное? Да еще у самого короля!

**

– Клара, – из-за двери послышался нервный смех, – кто тебе такое сказал? Ты правда решила, что из-за обычно девки, которую требуют в качестве приживалки… Кто бы согласился на такие условия мирного договора? Я, конечно, тот еще дипломат, но все же не совсем идиот. Братья бы такого поворота не оценили, поверь. Нет, ни одна девка на свете столько не стоит, будь она хоть трижды умелой в постельных утехах.

– Тогда что это было? – признаться, я никак не могла понять, где ошиблась. Я все слышала собственными ушами и даже если Паскаль, этот грозный генерал Лимерии попытается меня переубедить, то я пока тоже из ума не выжила, чтобы принимать фантазии за реальность.

– Хм. А вот это уже не простой вопрос. Видишь ли, наша встреча была такой же неожиданной и для меня, как и для тебя. И так получилось, что если ты имеешь какую-то линию свобод, то для меня теперь все предрешено.

Голос генерала звучал спокойно, а мне хотелось уже самой стучаться головой о дверь, к которой я прижималась. Просто потому, что я не понимала, что он имеет ввиду. Какое «предрешено»? И при чем тут я?

Тряхнув лохмами, что выбившись из прически упали на лицо, я глубоко вздохнула:

– Я ничего не понимаю, и если вы нормально не объясните…

– Я потомок Трианонских лордов, как ты наверняка знаешь, – быстро, словно боясь передумать, затараторил мужчина по ту сторону двери, – и для некоторых из нас судьба выбирает пару на всю жизнь. Это не добровольное желание, а что-то в крови. Непреодолимое и довольно опасное. Но в той же мере это гарантирует нам будущее. Шанс на семейное счастье и сильное потомство… Много всего.

– Я слышала, что ваш король, ваш младший брат, объявил о помолвке через неделю после знакомства с невестой, – задумчиво протянула, пытаясь как-то применить все сказанное на себя.

– Это он еще держался изо всех сил. Вот Филиппу и Арианне так сильно не повезло, – в голосе слышалась улыбка, но какая-то горькая, ненастоящая.

– А теперь вы?

– Теперь я. И моя единственная возможная пара на ближайшую жизнь – это ты. Но не в том качестве, что ты подумала изначально, а в роли моей супруги. Я не стал этого говорить при Жуане, потому то подобные знания и твое присутствие при его дворе дают слишком большую власть надо мной и над моей семьей… Сожалею, что это доставило тебе неприятности, но я не видел иного варианта.

Я сидела, теребя юбку, дергая ткань и не зная, радоваться такому исходу или все же позволить себе небольшую истерику, что так и не догнала меня ночью, но вполне могла случиться теперь.

– Клара, открой дверь, пожалуйста. Я вовсе не хочу ее выбивать и тебя травмировать, но я просто не могу больше находиться по эту сторону. Кроме того, мне своими глазами необходимо убедиться, что ты в порядке.

– Я все еще не уверена, что это все правда и что мне стоит вам доверять. После того, что я видела и слышала во дворце.

– В любом случае, выбраться из этой лачуги ты можешь только в мои объятия, так как с Жуаном твой статус мы обговорить успели. Как и остальные условия дальнейшего сотрудничества. Да и мне показалось, что эта ночь была для тебя достаточно информативной, чтобы принять верное решение. – Голос стал жестким, резким.Генерал явно не привык кого-то так долго уговаривать. – По крайней мере, у меня есть войско и шатер. В котором уж точно не живут клопы.

Последнее заявление вызвало дрожь во всем теле. Аргумент весьма значительный, нужно признать.

Передернув плечами, я решила, что в чем-то все же этот человек прав. Кроме того, я не сильно обольщалась: чтобы выбить эту дверь и снести меня ее так бездумно подпирающую, нужна пара ударов крепкого плеча.

– Ладно, – решила я и попыталась встать. Вот только ноги почему-то совсем не желали держать, норовя то и дело подогнуться. В очередной раз рухнув на колени, больно стукнувшись о деревянный пол, я громко выругалась.

– Клара? Что случилось?

– У меня это, – было как-то стыдно и немного обидно. Я пока так и не определилась, как относиться к Грозному и такому противоречивому человеку, как Паскаль, но признаться в собственной слабости казалось куда сложнее, чем мне думалось. – У меня ноги не держат…

– Отодвинься от двери. В сторону, как можно дальше.

**

Дерево, старое и иссохшее, из которого была сделана дверь, треснуло. В помещение, едва не зацепив темной головой низкий потолок, ввалился крупный мужчина с каменным выражением лица. Внимательно окинув взглядом камору, сведя брови от недовольства, генерал, наконец, посмотрел на меня. Сейчас он казался еще выше и шире в плечах, нависая надо мной, словно скала.

Темные глаза, кажется, стали еще мрачнее, когда взгляд прошелся по скрюченной фигуре вверх-вниз. Скулы заострились от гнева. От этого взгляда очень хотелось вжаться в пол, стать совсем незаметной. А лучше провалиться этажом ниже.

– Это не называется «в порядке», – тихо с угрозой, произнес генерал, растягивая слова.

– Думаю, в моей ситуации, это все же минимальный урон из возможных, – тихо, стараясь голосом успокоить собеседника, проговорила я. В воздухе словно бы мелькнули искры, но они пропали так быстро, что я и не была уверена, стоит ли доверять собственным глазам. Но вот лицо генерала чуть разгладилась, складка между бровей стала не такой глубокой.

– Вероятно, – нехотя согласились со мной, и великан присел рядом, почти сравняв свое лицо с моим. – Ты не будешь против, если я возьму тебя на руки? Лестница довольно крутая, а если ноги тебя плохо держат…

– Пожалуй, это единственный вариант мне спуститься, не упав, – я чувствовала себя странно, смущенно и неуверенно перед этим мужчиной.

Кивнув, словно такого ответа ему было довольно, Трианонский лорд придвинулся ближе, и запустив одну руку под колени, немного путаясь в складках, второй придержал за плечи прежде чем прижать к своей широкой, почему-то горячей даже через кольчугу, груди. Я невольно вся сжалась, пытаясь казаться легче, меньше, на что мой нежданный спаситель тихо хмыкнул:

–Если держаться за шею, то положение должно быть устойчивее.

Я сделала вид. Что не услышала сказанного. Такая позиция, на руках у крупного мужчины, генерала, была для меня в новинку. И не сказать, чтобы очень уж приятна. Но стоило нам подойти к дверному проему, в котором на одной оставшейся петле болталась дверь, как я судорожно схватилась за камзол, боясь упасть с такой высоты.

– Ну вот. Так определенно лучше, – усмехнулся генерал, начав спускаться по лестнице. Не знаю, что на него подействовало лучше, моя магия или отсутствие между нами двери, но выглядел он определенно спокойнее.

Меня не спустили с рук ни на первом этаже, ни на улице. С удивлением и испугом, я разглядывала люде, стоящих на коленях под строгими взглядами солдат. Кто-то при нашем появлении попытался выть, прося пощады, но получив тычок под ребра, тут же замолк, судорожно всхлипывая.

– Что-то выяснили? – спокойно и строго. Словно я не висела у него на руках, обратился к подчиненным генерал.

– Да, – к нам подбежал кто-то из офицеров, хмуря косматые брови, – Энау помог нам найти того. Кто пытался навредить госпоже. Однако выяснилось, что это не первый подобный случай на постоялом дворе. За домом, ближе к лесу, мы нашли несколько могил, разного по времени захоронения.

Офицер замолчал, скосив взгляд на меня, словно опасался продолжать. Меня же сотрясала мелкая дрожь, когда до утомленного разума дошло все сказанное.

– Продолжай, – сквозь зубы потребовал генерал прижимая меня сильнее.

– Энау глянул насквозь, благо могилы неглубоки, и говорит, что все молодые женщины. И ни одна не умерла своей смертью.

– Постояльцев допросили? Почтовую карету?

– Всех. Почтовые, ни охранник, ни кучер, ничего не знали. А вот все остальные… Из постояльцев только и было что два мужика, один из которых и напал на госпожу.

– Почтовых отпустить. Остальных казнить. Дом спалить вместе со всем добром. У хозьявов есть дети?

– Здесь нет. Хозяйка говорит, что у ее родни пока гостюют.

– Жене трактирщика позволить взять одну котомку вещей и отрубить руку. За пособничество. Остальных не щадить.

– Слушаюсь, генерал.

– Как закончите – двигайте к стоянке. Но проверьте, чтобы огонь на остальную деревню не перекинулся.

– Будет исполнено.

Офицер развернулся, и быстрым шагом подошел к женщине, что завывала , стоя на коленях в грязи. Я же не могла вздохнуть. Так просто решать чью-то судьбу? Отнимать чужие жизни? Немного прийти в себя удалось только тогда, когда меня водрузили на спину высокой лошади. Пришлось уцепиться за гриву животного, чтобы не сползти на землю. Одно быстрое движение, и генерал оказался за моей спиной. На плечи набросили темный, длинный плащ, а затем попытались прижать к жесткой ткани стеганки на мужской груди, но я не далась, передернув плечами.

Я чувствовала. Что мужчина за спиной разражен, но ничего не могла с собой поделать.

– Энау, веди нас к основному лагерю! – после грозного окрика впереди, словно из воздуха. Появился огромный пес с длинной мордой. Не обращая внимания на мое недовольство, генерал ухватился за поводья и ударил пятками, пуская коня рысью. Позади раздались синхронные окрики сопровождения, двинувшегося за нами.

Какое-то время мы ехали в тишине, нарушаемой только моим недовольным фырканьем и передергиванием плечами на каждую попытку генерала обнять и прижать к себе.

В конце концов, растратив остатки терпения, этот грозный человек, чьи решения я не одобряла, выпустил вдруг поводья, и легко приподняв меня над лошадиной спиной, усадил так, как ему было удобно, практически примотав руки невесть откуда взявшимся плащом.

– Ты недовольна, но не стоит из-за этого подвергать себя излишней опасности.

– Вы так легко распоряжаетесь чужими жизнями! Как вы можете?!

– Видно, ты забыла обо всем, что случилось с тобой ночью. Или о том, что могло в итоге случиться, не поспей Энау вовремя. Но хочу напомнить, что так повезло не всем постоялицам этого двора.

– А вдруг вы ошиблись! Вдруг кто-то был невиновен? Как вы могли так просто решить, без суда…

Конь так резко остановился, что я едва не вылетела из седла. Непременно упала бы, если бы не крепкая, жесткая рука на моем боку, удержавшая от падения.

– Не забывай, кто я. Я и есть суд в этих землях. И если бы не твое присутствие и твой болезненный вид после явно бессонной ночи, я бы привел приговор в исполнение собственными руками, – генерал говорил тихо, без угрозы, но в словах было столько веса, что я невольно втянула голову в плечи.

**

Сколько бы я ни старалась держаться отстраненно, гордо выпрямив спину, через какое-то время усталость взяла свое: я просто уснула, покачиваясь в такт лошадиному ходу. Голова упала на грудь, неудобно вытянув и без того ноющую шею, а от очередного тычка, едва не завершившегося падением, я дернулась и испуганно заозиралась по сторонам.

– Если не хочешь остаться без шеи, то лучше опереться на меня, – спокойно, словно мы не неслись по тракту, заметил генерал. Он так и придерживал меня одной рукой за талию, словно ладонь приросла к тому месту и больше не могла сдвинуться.

Очень хотелось тряхнуть головой, показывая отсутствие смирения и гордость, но разум все же взял верх над чувствами: пришлось чуть отклониться, позволяя усталой спине расслабиться, а голове найти опору. Я знала, что он был прав, когда приказал казнить преступников. Даже если не была готова произнести этого вслух. Мое возмущение сейчас не принесло бы пользы ни одному из нас, как бы мне ни хотелось его высказать. Но и терпеть дальше оказалось выше моих сил.

– Ты весьма упряма, – заметил мужчина с улыбкой в голосе, поправляя тот плащ, что согревал меня и укрывал от утренней росы.

– Если бы не это, я бы и дня не сумела провести в услужении у Талии Хелдерийской, – чувствуя, как закрываются глаза, а под ухом, даже сквозь одежду, стучит чужое сердце, буркнула в ответ.

– И зачем же тебе упрямство в услужении принцессы? Мне казалось, там требуется смирение, – шепот доносился издали, словно из самого сна.

– Чтобы не успокоить ее до смерти раз и навсегда одним счастливым солнечным днем, – сердито буркнула то, что уже давным-давно, несколько лет назад, оформилось как четкая мысль. – И чтобы не забыть, ради чего я ее терплю.

– Ради чего же?

– Семья, свобода.

– И в чем же свобода служения взбалмошной и капризной принцессе?

– Лучше быть чародеем, служащим Талии Хелдерийской, чем армии, – зарываясь носом в плащ, произнесла необдуманно.

Слова еще не затихли в воздухе, а сон уже пропал словно его и не было. Я неподвижно сидела в объятиях Паскаля Трианонского, самого грозного из генералов соседней страны, и едва дышала.

Не везде чародеев принимали благосклонно: в одних странах их обязывали служить всю жизнь королям и лордам, в иных – использовали в качестве подопытных материалов. Я слыхал, что бывали даже такие, где чародеев убивали, признавая неполноценными, бракованными.

– Значит, все же чародейка*, – довольно, с каким-то мурлыканьем прозвучало над моей головой. – Какая удача. А я все гадал, в чем подвох и почему Жуан так долго отбрыкивался от столь выгодного, на первый взгляд, предложения.

Я невольно скрипнула зубами. Да, ситуация теперь казалась еще менее радужной. Кто знает, как именно пожелает использовать мои таланты этот человек.

– И в чем же твое умение? – словно бы не он советовал только что отдохнуть, продолжил расспросы генерал.

– Я могу успокаивать людей. Гнев, страх. Со вспыльчивым характером Талии это показалось его величеству вполне уместным и подходящим талан том для фрейлины.

– Почему тогда не успокоила того, кто напал на тебя ночью? – конь недовольно фыркнул и повернул голову, словно вслушиваясь в стальной голос своего хозяина.

А я онемела. Почему? Да потому, что мне подобное и в голову не пришло! Никто и никогда не нападал на меня, вынуждая использовать собственные умения в качестве Защиты.

– Не сопи. И посмотри на меня, – все так же строго и спокойно потребовал генерал. Я не обольщалась: это была вовсе не просьба, так что пришлось вскинуть голову и уставиться в темные, непроницаемые глаза: – Сожалеешь, что проговорилась?

– Д-да, – сквозь зубы сумела-таки выдавить я.

– Не доверяешь?

Этот вопрос ответа не требовал, так что я просто промолчала. Так и не дождавшись ни слова, генерал только хмыкнул:

– Ничего. Этому ты научишься. А что касается твоего таланта… поверь, мои полководцы будут в восторге, как только узнают, что именно ты умеешь. Думаю, они даже в какой-то момент откажутся проводить совещания и приносить доклады без твоего присутствия, – последние слова были сказаны едва слышно, под нос, а сам мужчина явственно кривился от воображаемой перспективы. Кажется, такое будущее ему не сильно нравилось. Я же, представив подобную картину, вдруг улыбнулась.

– Вот-вот. Смеешься, – беззлобно бурчал лорд, с трудом сдерживая кривящиеся губы от улыбки, – а мне теперь придумывать, как скрыть твои таланты от подчиненных чтобы они не обернули их против меня же.