Вкус дома

Глава 6

Уилл не мог успокоиться. Его преследовала печаль, одолевавшая Клэр несколько минут назад. Грусть овладела ею после двух дней, на протяжении которых он заставлял её улыбаться и смеяться. Снимая костюм, он метался по комнате, вытаптывая след на ковре, как сказала бы его мать. Расстегнув рубашку, он бросил её рядом с пиджаком на кровать. По-прежнему снедаемый беспокойством он желал обнять Клэр и найти способ осчастливить её.

К сожалению, сделать этого он не мог, хотя и пытался. Какое-то время ему удавалось отвлечь её, но, в конце концов, он не член семьи Клэр, и Солт-Лейк — не их дом.

Вместо того, чтобы облачиться в ночную, Уилл посмотрел на рубашку и брюки, висевшие на спинке стула. Нужно проветриться и размять ноги, чтобы перестать метаться по комнате. Надев старую одежду и пальто, Уилл схватил ключи от номера и, спустившись по лестнице, направился к Бродвей-стрит. Засунув руки в карманы пальто, он побрёл по тёмной улице. Снег искрился от света уличных фонарей, отчего ночь казалась более светлой, чем должна в такую пору.

Уилл прошёл несколько кварталов на восток, север, запад и снова на север, не обращая внимания, куда идёт. Направление не имело значение. Важно лишь дать мозгу поработать на полную мощность. Шестерёнки в голове бешено крутились, пытаясь придумать, как избавить Клэр от печали. У него заныло в груди от воспоминаний её заплаканных глаз. Она пыталась скрыть слёзы, но колядки напомнили ей о Рождестве вдали от дома.

Его общество для неё не равноценно дому. В груди защемило сильней. Он хотел стать для неё домом. Ему мало находиться с ней день или два, Уилл хотел быть с Клэр вечно.

Он не мог об этом думать, пока её снедала печаль и меланхолия.

«Как мне вернуть ей душевный покой?»

Вот над этим нужно хорошенько пораскинуть мозгами. Неважно, что для этого потребуется, он сделает всё, чтобы сделать её счастливой. Даже обнял бы мистера Робертса и признал своим вторым отцом, если бы это осчастливило Клэр. В любом случае, простить и принять человека, влезшего в семью Родсов, казалось легче, чем заставить уголки губ Клэр приподняться, а глаза заискриться смехом.

Уилл пнул снежный бугор и сильнее укутался в пальто, подняв воротник. Он вспомнил разговор с Клэр в поезде о семейных традициях. Уилл понимал, что с наступлением утра она снова вспомнит всё, что семья будет делать без неё, и это окончательно её сломит. Когда она не попробует материнских ирисок с ореховой начинкой...

Вскинув голову, он замедлил шаг.

Конечно! Он мог воплотить в жизнь хоть одну из её семейных традиций. Понятно, что не ириски миссис Дженнингс, однако в кондитерской, мимо которой он проходил, наверняка найдутся такие же. Уилл поспешил назад, пытаясь вспомнить, где именно видел магазин. Но когда нашёл, внутри не горел свет, а на двери висела табличка «Закрыто». Тем не менее, он взялся за ручку и потянул. Заперто.

Конечно, магазин закрыт. Как большинство благоразумных людей, владельцы заведений и их работники проводят сочельник вместе со своими семьями. Уильям поплёлся дальше, на этот раз ZCMI, почти наверняка уверенный, что двери торгового центра тоже заперты. Но ему необходимо удостовериться в этом лично. Ему нужно найти способ доставить Клэр хоть немножко рождественской радости.

«А если обратиться к тёте Родне?» — он покачал головой на промелькнувшую в голове мысль. Тётя живёт недалеко от Авеню. К тому времени, как он туда доберётся, будет далеко за полночь. В такой час она вряд ли откроет дверь. Кроме того, он не может ожидать, что тётушка позовёт Санту, который волшебным образом окажется перед ними с коробкой ирисок.

Убедившись, что универмаг закрыт, Уилл вынужден был признать, что кроме тёти Родны у него не осталось вариантов. Она могла приготовить ириски на Рождество или получить их в подарок. Уилл надеялся, тётя не расстроится узнав, что он не сообщил о своём пребывании в городе.

Он направился в сторону Авеню, внезапно ощутив неуверенность, что сможет отыскать дом тётушки. Ночью всё выглядело иначе, и зима придавала улицам иной вид, чем он помнил. Наконец, Уилл заметил фонарный столб с вывеской, на которой чёрным по белому была написана фамилия Родны — Дженсен. Он нашёл то, что искал.

Стоя перед дверью, Уилл замер в нерешительности, хотя проделал сюда весь путь с твёрдым намерением постучать. Запрокинув голову, он посмотрел вверх. Из дымохода вилась струйка дыма — жалкие остатки от недавно пылающего камина. Дом был погружён во мрак, если не считать слабого света из бокового окна в задней части дома.

«Там кухня, если мне не изменяет память. Свет исходит от свечи или маленького ночника. Кто-то не спит».

Решив, что ему больше повезёт, если он постучит в заднюю дверь, Уилл обошёл дом по дорожке, засыпанной пяти или семи сантиметровым слоем снега. Оставалось порадоваться, что он надел зимние ботинки. Подойдя к кухонному окну, он замедлил шаг и заглянул внутрь, пытаясь разглядеть, кто же ещё не спал.

«Надеюсь, тётя Родна».

За окном мелькнул женский силуэт с волосами, собранными в пучок. Уилл потянулся к цветочным клумбам, пустующим зимой, и отряхнул снег в поисках камешка. Он бросил его. Камешек отскочил от стекла, хотя в ночной тиши звук получился громким. Уилл не был уверен, что смог привлечь внимание тёти.

Родна протёрла кухонным полотенцем покрытое инеем окно, а затем, прикрыв глаза рукой, всмотрелась во двор.

Уилл замахал руками и крикнул:

— Родна! Тётя Родна, это я, Уилл!

Вздрогнув, она отбросила в сторону полотенце и приоткрыла окно на несколько сантиметров.

— Уилл? Проклятие, что ты делаешь в моём дворе в сочельник?

Он потопал на месте, чтобы согреться.

— Можно войти? Я всё объясню.

— Конечно. Заходи с чёрного входа. Я сейчас тебе открою.

Она закрыла окно, и Уилл направился к задней двери. Тётя Родна распахнула её, и несмотря на усталость, омрачившую глаза, радостно улыбнулась. Уиллу повезло, что она не легла спать.

— Входи скорее, — пригласила она, отступая в сторону.

Отряхнув снег с ботинок, он переступил порог, радуясь, что угольная печь ещё горит. Он не подозревал, насколько сильно замёрз.

— Пойдём присядем на кухне. Постарайся не обращать внимания на кукольный домик. Джереми вбил себе в голову сделать его для девочек на Рождество, и я была вынуждена провести последние несколько часов, клея оставшиеся детали.

Сняв пальто и шляпу, Уилл повесил их на деревянную вешалку, сделанную его отцом много лет назад. После чего последовал за тётушкой на кухню и сел за стол. Кукольный домик был узким, с тремя этажами и двумя лестницами. Каждая комната с настоящими обоями и занавесками, которые Родна, вероятно, вручную сшила из обрезков ткани. Ажурная деревянная отделка, напоминавшая кружево, обрамляла карниз крыши.

— Девочки будут в восторге, — предсказал он.

— Надеюсь, — ответила Родна, потирая глаза. — Мороки оказалось с ним больше, чем мы ожидали.

— А что осталось? Может я смогу помочь.

— Лишняя пара рук мне бы не помешала, но для начала расскажи, что привело тебя сюда в рождественскую ночь невзирая на снегопад? — Придвинув стул она села в ожидании ответа.

Уилл взглянул на висевшие над плитой часы. Действительно, было четверть первого ночи.

— Я ехал домой в отпуск с Клэр Дженнингс. Она работает экономкой в Калифорнии. Помнишь её?

Тётя кивнула.

— Кажется, да. Прелестная красавица, самая старшая из трёх сестёр? Её семья живёт чуть дальше по улице от твоей семьи.

— Верно.

Затем Уилл перешёл к сути: корь Джоуи, карантин и что Клэр потеряла бы работу, если бы поехала домой на Рождество.

— Печально, — вздохнула Родна. — Помнится, её семья отмечала этот праздник дольше всех и с большим размахом, чем кто-либо в городе.

Уилл с мольбой наклонился к тёте.

— Она полностью выбита из колеи. Я ежеминутно пытался поднять ей настроение, но это не меняет того факта, что сегодня Рождество, и удержать слёзы она не в силах.

Родна пристально изучала его лицо.

— Да ты в неё влюблён! — удивлённо воскликнула она.

Он резко вскинул голову.

— Что?

— Не отрицай. Ты абсолютно увлечён ею. Ты опечален, поскольку ей грустно. И хочешь осчастливить Клэр. И... у тебя горят уши.

Уилл тут же пожалел, что снял шляпу.

— Я, ммм... — Он попытался обуздать разгорающийся румянец на лице, но чем больше старался, тем тот ярче полыхал. — У меня есть идея, как поднять ей настроение. Она скучает по рождественским ирискам своей матери, тем, что посыпают рубленными грецкими орехами. Я надеялся отыскать их в местной кондитерской, но пока додумался до этого, магазины закрылись. И я подумал... Может, у тебя они есть, и я смогу их одолжить? При первой возможности я куплю и верну конфеты.

Улыбка Роды стала ещё шире.

— Подумать только, мой племянник так влюблён в девушку, что невзирая на снегопад отправился скитаться по городу в надежде раздобыть ирисок. Никогда бы не подумала, что ты на такое способен. Ты вырос, Уилл.

В данную секунду комплименты ничего не значили. Уилл просто хотел знать:

— У тебя есть ириски?

— Нет.

Одно слово, ранившее его в самое сердце.

«И что теперь делать?»

— Но, — продолжила Родна, подняв палец, — я могла бы сделать целый противень, если ты подождёшь. Кроме этого, тебе придётся приклеить оставшуюся черепицу, пока я буду готовить.

— Считай, дело сделано, — оживлённо ответил Уилл. — Я готов приклеить черепицу к тысяче кукольных домиков.

— Кажется, мне досталась более выгодная часть сделки. — Родна со смехом похлопала его по плечу и встала. — Детали на другой стороне стола. Следуй рисунку уже приклеенной черепицы. Задача не трудоёмкая, но отнимает много времени. Я буду у плиты.

Уилл с полной решимостью принялся за работу, готовый сделать всё возможное, чтобы отблагодарить суетившуюся у вновь растопленной плиты тётю. Она достала сахар и масло, вскипятила их до нужной температуры, потом порубила орехи и застелила металлический противень пергаментной бумагой. Наконец, она решила, что пахнущая маслом ирисовая масса готова. Родна вылила её из кастрюли и разровняла на противне. Затем ложечкой посыпала измельчёнными орехами и аккуратно вдавила в конфеты, предварительно смоченными в масле пальцами. «Наверное, чтобы те не липли к сладости», — решил Уилл. Он с жадностью следил за каждым этапом приготовления, но когда ирис оказался в противне, для Уилла осталось секретом, что будет дальше.

— Конфета должна затвердеть, прежде чем мы сможем порезать её на кусочки, — поведала Родна. — Самый быстрый способ — вынести ирис на холод.

Родна вынесла поднос на улицу и вымыла испачканную в процессе приготовления посуду. Уилл закрепил последние несколько черепиц на доме. Его веки отяжелели, а тело жаждало сна. Он положил руки на стол и прижался к ним лбом — просто, чтобы дать глазам отдохнуть. По крайней мере, Уилл так думал.

Буквально через секунду уже кто-то тряс его за плечо и звал по имени. Открыв глаза, он оглядел погружённую в полумрак кухню, пытаясь сориентироваться. Комнату освещал не свет фонаря, а предрассветного солнца, поднимающегося над горами.

— Уилл, уже утро. Ирис готов, — голос тёти помог ему окончательно осознать происходящее.

Сегодня рождественское утро. Воспоминания нахлынули на него потоком: почему он оказался в Солт-Лейке и пришёл к тёте Родне. Уилл сел и повернулся к тётушке, переодетой, с собранными в гладкий пучок волосами. Она протянула ему белую коробку, украшенную ярким красным бантом, двумя колокольчиками и ёлочной веточкой. Подарок нёс в себе дух Рождества, побуждая открыть и насладиться счастьем.

— Всё вышло?.. — спросил Уилл, побаиваясь, что если дотронется до коробки, то танцевальный вечер с Клэр, приход к тёте и приготовление ирисок окажется сном.

— Замечательно. Я на всякий случай попробовала и тебе оставила кусочек.

Тетя Родна протянула ему блестящую, золотистую ириску с идеальным по мнению Уилла количеством орехов.

Он взял и откусил кусочек. Сливочная сладость заполнила рот, и Уилл невольно застонал от наслаждения.

— Божественно!

— Рада, что ты так считаешь, — ответила Родна, сияя от гордости. — Теперь иди. Я упаковала тебе несколько булочек, ты, наверное, умираешь от голода.

— Спасибо, — поблагодарил Уилл, и у него потекли слюнки от предвкушения.

— Я разбудила тебя, потому что не была уверена, захочешь ли ты быть рядом, когда проснутся малышки и побегут за подарками.

Уилл тоже не хотел, чтобы дядя Джереми его видел.

— Возможно, твой отчим не самый лучший в мире человек, — Родна перешла на шёпот, неожиданно озвучив мысли Уилла. — На самом деле, он далёк от идеала. В каком-то смысле он мне кажется негодяем. Но... твоя мать любит его. Это её осознанный выбор. У меня плохое предчувствие, что скоро она будет нуждаться в поддержке семьи, как никогда прежде.

Уилл кивнул, понимая и неохотно соглашаясь. Если мистер Робертс проявит дурной нрав, о существовании которого подозревал Уилл, — и по видимому его тётя, — тогда матери действительно понадобится поддержка сестры и сына. Он решил, что не позволит никому, даже мистеру Робертсу, испортить их с матерью отношения.

Кроме этого, Уилл решил обращаться с Клэр так, чтобы все вокруг знали, он счастлив, и к ней относятся уважительно и с любовью. У него сдавило горло, когда он потянулся к красиво завёрнутой коробке.

Их взгляды с Родой встретились, и они обменялись понимающими улыбками. Мистер Роберст стал обоюдной ношей, которую они неохотно взвалили себе на плечи, но они по одну сторону баррикады — за благополучие его матери.

— Спасибо за помощь, тётя Родна. Это так много для меня значит. — Наверху послышались шаги, и Уилл запрокинул голову. — Мне лучше поскорей уйти.

Кивнув, Родна последовала за ним к задней двери и подержала коробку, пока он надевал пальто и шляпу. Обняв его, тётя отдала ему подарок, а потом взяла лежащий на полу мешок и тоже вручила племяннику.

— Возьми. Я положила туда немного игрушек. Во дворе заберёшь сосновую ветку. Твоей девушке необходима новогодняя ёлка.

— Отличная мысль! — воскликнул Уилл, беря мешочек и коробочку.

Родна погладила его по щеке, как часто делала мать.

— Надеюсь, Клэр понимает, как ей повезло.

Глядя ей в глаза, он боролся с наплывом чувств.

— Я тоже на это надеюсь.