Вкус предательства [СИ]

Глава 23

Стою в ожидании Абрамова, нервничая, работает ли эта записывающая штука. Сама идея вдруг кажется нелепой и невозможной.

Успокойся. Вдох, выдох.

Закуток, в котором я его жду удален от основного входа, с задней стороны здания. Выбрала это место, потому как прохожих здесь практически не бывает.

— И?!

Кирилл вырастает из ниоткуда, вставая четко напротив. Немного опешив от неожиданности, тушуюсь.

— Здравствуй.

— Чего хотела?!

Он даже не смотрит на меня, хотя я не такой реакции ожидала.

— Поговорить о прошлом… — честно признаюсь: — Как понимаю, есть вещи обо мне, которых я даже не знаю.

Он резко переводит взгляд, усмехаясь со своим привычным высокомерием.

— И позволь спросить, при чем тут я?!

— Может быть ты раскроешь мне карты? С Ризановым общение у нас не ладится… — играю правдой, пытаясь прочесть хоть какие-либо ответы.

Он смеется, неискренне и фальшиво.

— То есть со мной вдруг ты пообщаться захотела?!

Не понимаю постановки вопроса.

— Насколько я помню, ты был как раз против общения.

— Я был против, а ты, значит, нет?! — подходит ближе: — Думаешь я не понимаю, что ты делаешь? Увы, Никандрова, ты хреново играешь!

— Наверное ты прав, пьедестал у тебя и твоего друга. — улыбаюсь: — И все же, ваша игра в прошлом шла на оба фронта?!

Фраза ставит его в тупик.

— Что?!

— Ну как… решили с Ризановым повеселиться, нашли наивную дурочку и вуаля, ваша скучная богатая жизнь заиграла красками! — даже жестикулирую для правдоподобия.

— Ты очевидно, как была глупа, так и осталась. — ухмыляется он: — Твой Ризанов воем выл от того, что его скромная душечка кувыркалась с другим! — триумф в глазах видно невооруженным глазом.

Он прямо питается тем, что он якобы сейчас на коне.

— Душечка, которая с ничего, получила бы империю за то, что видимо трахается как-то иначе!

Рука не выдерживает и сама собой тянется к его лицу. Звук пощечины тонет среди шума улицы. Он сверкает глазами, потирает щеку и ухмыляется, будто ему нравится выводить людей.

— Ты меня совсем не знаешь, Кирилл! — цежу сквозь зубы: — Это зависть или ревность твоего раненого обиженного мальчика, м?! — я даже чуть подаюсь вперед от переполняющих меня эмоций: — А циничный ловелас удобная маска, которую ты каждый день надеваешь, пряча этого бедолагу! Но ты не переживай, покажи его, может быть хоть кто-то пригреет малыша! — сарказм так и сочится между слов, а его лицо мрачнеет.

Он оглядывается по сторонам, разминая шею, и делает шаг ближе ко мне.

— Слышишь, мразь, я не он! Не посмотрю, что ты баба! — цедит с неприкрытой яростью.

— Вы оба, знаешь ли, не пример для подражания… — усмехаюсь: — Но понятно, плевать на меня. Только, Абрамов, ты предал человека, которого называл братом, внутри ничего не происходит от понимания этого?! — последняя фраза из всего этого самая правдивая.

Я говорю откровенно то, что думаю, с разочарованием смотря в налитые злостью глаза. Очевидно, это еще больше его раздражает. Проводит рукой по волосам, и кажется я даже слышу рык.

— Не я первый это начал! — сквозь зубы отвечает, а для меня это уже что-то.

— Не поделили очередную жертву?! — фальшиво усмехаюсь, а Кирилл тем временем резко вскидывает взгляд в мои глаза.

Что-то в этом настораживает, и я вопросительно вздергиваю бровь.

— Как же ты наивна, Вероника… — выдает чуть ли не с брезгливостью.

— Хочешь сказать, что Артур и с тобой поигр…

— Даже сейчас, до сих пор ты произносишь его имя с придыханием… — перебивает меня, а у меня мгновенно расширяются глаза.

Смотрю на него, думая, что мне определенно померещилось. Вряд ли эти слова что-то значат. Просто даже теоретически невозможно.

— Зачем это все было? Тебе стало легче? — тихо спрашиваю, качая головой.

Знаю, что не должна проявлять и долю оправдания, быть настолько ранимой перед ним, но я действительно хочу понять, чтобы отпустить. Что я сделала конкретно этому человеку, раз он так поступил…

— Их семья доставила мне немало хлопот. — вдруг выдает он: — Я выставил счет. — снисходительно усмехается.

— Так все это…месть Ризанову?!

С изумлением ищу в глазах каплю раскаяния, хоть и осознаю, это бесполезное дело.

— Можешь называть, как хочешь. Но ты права, он был моим другом, только не помню когда.

Боже! Он говорит с таким холодом и циничностью, что в голове не укладывается. Как можно говорить так о человеке, с которым вы с детства вместе. Сколько я в свое время слышала историй от Артура, где они еще мальчишками стояли друг за друга горой.

— Ладно, даже если и так, то причем здесь я?!

— Хм… — пожимает плечами: — Ты расходный материал.

Слышать это не так больно, больше шокирует несправедливость и подлость.

По Абрамову всегда было видно, что он пойдет по головам, но что опустится настолько низко… Можно позавидовать его устремленности, ждать несколько лет, прежде, чем осуществить свой гнусный план.

— Благодаря тебе эффект был даже лучше, чем я ожидал! — снова смеется, довольный собой.

— Кирилл, тебе надо лечиться. — выдаю единственную фразу, которая крутится на языке.

— Забыл тебя спросить! Довольна фактами?! — усмехается: — И теперь, что ты будешь делать со всей этой информацией?! — в миг становится серьезным, что невольно ждешь подвоха.

— Ничего, Абрамов. — качаю головой, понимая, что человека уже ничего не спасет: — Мой путь давно разошелся с вашим, и эти подковерные игры присущи только вам троим. — улыбаюсь: — Так что, можешь не волноваться.

— Я и не волнуюсь, Никандрова! Твое домашнее видео я хоть и сохранил, но даже, если его отдать на проверку подлинности, никто и не заметит склейки. — прямо наслаждается эффектом.

Смакует так, что становится до жути обидно.

— Какое видео?!

— То самое, в моем доме! — улыбается, видя как меня буквально душит осознание.

Вот о чем говорил Артур! Боже! Что ж они за люди?! С неверием смотрю на того, кто это все подстроил и чувствую отвращение вперемешку с клубящимся сожалением. Мне их жаль, верно это единственная эмоция, которую я отчетливо чувствую. И, как бы ни было, ничью вину это не умаляет, наоборот лишь добавляет…

Моя в том, что видимо не показала масштабы своих чувств. Его в том, что допустил такую мысль обо мне, и отплатил, видимо, той же монетой. Вина Панкратовой в том, что не побрезговав мужчиной подруги, легла в его постель. Конечно, фактически, это он оказался в ее постели, но сути не меняет. А Абрамов виноват в том, что его какая-то месть задела жизнь других людей.

— Надеюсь, что ты доволен собой. Можешь считать это достижением своей жизни. — отвечаю спустя несколько секунд: — Полагаю, именно поэтому ты одинок. Потому что ни один человек не захочет быть рядом с таким, как ты. Можешь оскорблять меня сколько угодно, только это не изменит того факта, что ты никому не нужен… А если обо всем узнает Ризанов, то и его не останется, враг ли он, друг, неважно. Ты просто будешь один влачить свое гнилое существование.

Он вроде делает вид, что не слушает, но не затыкает и не перебивает. А значит, я спокойно бью в точку. Если бы я оскорбляла и играла, то пылал бы яростью, как в начале. Но сейчас он видит, что я искренна, и полагаю, все таки слышит мои слова.

— Поэтому, Кирилл, я желаю тебе счастья. Даже если эти короткие моменты ты получаешь на бедах других людей. Но поверь, заплатить придется тебе. Несмотря на те счета, которые якобы выставляешь ты…расплата будет долгосрочной и трехкратно хуже, чем ты можешь себе представить.

— Философом заделалась, когда грохнулась на сцене?! — со скепсисом надменно звучит.

— Не заделалась. — печально поджимаю губы: — Я слишком многим расплатилась за то, что позволила себе поверить вам.

— Подумаешь, замуж не вышла! — смотрит на меня, как на дуру: — Не делай трагедию, Никандрова!

Отвечать на это бессмысленно, вряд ли это подобие человека поймет о чем я.

— Полагаю, свои ответы я услышала…

— А вот я не закончил. — жестко высекает он, останавливая меня.

С вопросительным взглядом смотрю на него. Становится очень не по себе.

— Ты уедешь. — чеканит уверенно.

А мое удивление только возрастает.

— Интересно с чего?! — моя очередь со скепсисом смотреть на него.

— Иначе, лишишься горячо любимой команды в своей Барселоне.

Теперь удивление сменяется целым набором чувств! Так вот почему он так легко пришел! Вот почему позволил все высказать…

— Ты в своем уме?! — прищуриваюсь, таращась на этого мерзавца.

— Ты слышала, собираешь манатки и уезжаешь восвояси. Мой хороший знакомый уже в Испании, чтобы встретиться с нужными людьми и рассказать о тебе много интересного. Как они там, сильно за репутацию переживают? — я буквально хочу вцепиться ему в горло.

Это просто невероятно!

Только что он признался, что, по сути, сфабриковал какое-то видео с моим участием, теперь угрожает потерей работы.

Нет, нет. Не в этот раз.

— Знаешь что, пошел ты! — отвечаю ему прямо в лицо: — Пусть твой верный помощник там хоть пируэты крутит, мне плевать! Думаешь, что я снова убегу захлебываясь слезами?! Черта с два! Тебе больше нечем меня взять! — истерический смех прорывается вместе со словами: — На Ризанова мне начхать, он выбрал правильную партию для жизни! Работу потерять я не боюсь! Что делать будешь?! Нечем крыть! Так что можешь не возиться со мной, мне терять нечего!

Он наклоняется ближе, крепко хватая меня за талию, не дает отодвинуться.

— Как и мне, Никандрова!

— Отпусти меня! Что ты творишь?! Отпусти! Сейчас же!

Он слишком близко, дыхание оседает на моем лице, а освободиться не получается. Пытаюсь оттолкнуть за плечи, трепыхаюсь, но не могу. До боли его руки сжимают талию, а я с ужасом смотрю на зловещее лицо этого недочеловека.

— А что ты можешь сделать?! — победно ухмыляется он.

Вокруг никого и липкий страх стремительно разрастается в сознании, потому что я совершенно не представляю на что он способен.