Властелин небес

Глава 1

Лочейберское плато, декабрь 1305 года

– Дэллас, не надо!

Дункан Макдональд в отчаянии вцепился в плащ старшего брата, его пальцы все сильнее впивались в грубую шерсть. Но – нет, переубедить Дэлласа невозможно.

– Умоляю тебя, оставь Мэри Росс! Ведь она вышла за другого, и это неудивительно. Последние пять лет, насколько мне известно, ты вообще ее не замечал!

Ров, огибающий Инверлокский замок, уже покрылся льдом, однако местами искрящаяся пленка еще не затянула водную поверхность, казалось, бесстрастно прислушивающуюся к мольбам юноши. Острый запах гниющих овощей заполнял воздух, смешиваясь со свежим, словно хрустящим, ароматом вновь выпавшего снега.

Дэллас Макдональд молча бросил на брата хмурый взгляд, потом презрительно фыркнул, отчего в морозном воздухе нарисовалось белое облачко. Повернувшись навстречу ветру, Дэллас вновь обратил взор на возвышающиеся серые стены. Нет, ничто не заставит его изменить свои планы!

Но Дункан продолжал умолять брата: – Дэллас, отрекись от Мэри! Она должна принадлежать Макдугаллу. Если любишь ее, отрекись!

– Любовь здесь ни при чем! – Дэллас пристально посмотрел на брата, который, наконец, выпустил из рук грубую серую ткань. Хмурая тень не сходила с лица Дэлласа: Дункан так заботится о чувствах Мэри Росс, лучше бы подумал о чувствах своего старшего брата.

Тишину нарушали только мертвенный хруст обледеневших ветвей на ветру да стон ледяной глыбы, образовавшейся у поваленного дерева, крошившейся под каблуками Дункана. В голубых глазах юноши застыли печаль и отчаяние.

– Ты думаешь, я влюблен? – резко спросил Дэллас.

– Я убежден, если мужчина мстит женщине, причиной тому может быть только любовь или богатство. Тебе не нужны земли Мэри, ни один дюйм, принадлежащий Уэстеру Россу.

Минуту они молчали. Затем брови Дункана еще сильнее сошлись на переносице.

– Не понимаю, зачем, для чего мы здесь? Если не | во имя любви, то ради чего?

И вновь установилась тишина, все поглотившая тишина. Даже ветер, казалось, затаил дыхание в ожидании ответа…

Дэллас закрыл глаза, но в ушах его продолжали раздаваться резкие крики, которые накрепко запали в его память. Казалось, он вновь ощутил вкус горького вина. Да, последнее время он много пил. И немалая доля выпита им из кубка тоски… Дэллас открыл глаза, глянул на младшего брата и глухо произнес:

– Отмщение.

– Отмщение? – эхом отозвался Дункан.

– Да.

Пальцы Дэлласа сжались в кулак, и он изо всех сил ударил по ледяной корке на стволе дуба. Может быть, физическая боль отвлечет его от душевных мук?

Сэр Вильям Уоллес, друг Дэлласа и надежда шотландцев, стремящихся водрузить знамя свободы над своей страной, был предан Камминзами и предательски убит «во имя английской справедливости». Смерть этого человека, великого борца за свободу, нанесла тяжелый урон движению за независимость. Но еще есть силы. И после тягостной, холодной зимы борьба будет продолжена.

Мысль перенеслась к известию о том, что в детстве помолвленная с ним Мэри Росс собирается выйти замуж за Иана Макдугалла, и сейчас находится в Инверлоке, в замке Каммингзов. Ах, Мэри, какой неосмотрительный выбор! Дэллас ощутил; как в нем закипает ярость. Поистине неосмотрительный выбор!

Замок, возвышающийся над рвом, казался неприступным. Итак, она там… Кокетничает с Макдугаллом и думает, что ей ничего не грозит. Она не имеет представления о том, что такое честь для Дэлласа Макдональда.

Любовь? Как нелепо само предположение брата! Дэллас никогда не любил Мэри, он и сейчас не испытывал никаких чувств к этой девушке. Да и вообще в течение пяти последних лет предпочитал приволокнуться за первой попавшейся красоткой. Самое обидное для него то, что Мэри Росс выбрала Макдугалла – одного из заклятых врагов Дэлласа Макдональда.

– Забудь все, Дэллас, – тихо сказал Дункан. – Откажись от этой безумной игры, ведь ты никогда не любил эту девушку.

– Она была помолвлена со мной. Суровый взгляд Дэлласа заставил Дункана потупиться.

– К тому же, ни одна женщина, связанная со мной, не имеет права принадлежать этому предателю.

– И ты хочешь здесь, в Инверлоке, где мы играли в детстве, пролить кровь?

– Я не собираюсь проливать свою кровь, приятель. Мне хорошо известны здесь все ходы и выходы, и я знаю, чего хочу.

– Тебе трудно остаться незамеченным, ведь ты выше любого Макдугалла не меньше, чем на голову. Никакой плащ или рваный капюшон не смогут укрыть тебя. Это безумие! Не могу избавиться от мысли, что только недомыслие привело меня к стенам этого замка.

– Успокойся, братишка. Уверяю тебя, у меня есть план.

Дункан взглянул на него с сомнением:

– Мне известно немало твоих планов, которые не принесли успеха, Дэллас.

– Этот принесет.

– Клянусь, быть с тобой здесь – просто сумасшествие.

– Пусть так.

Усмешка, появившаяся на лице Дэлласа, повергла Дункана в еще большее отчаяние. Но все же в голубых глазах юноши мелькнуло восхищение старшим братом.

– Мы все немного сумасшедшие, братишка. Об этом не раз говорили. Мы, Макдональды, дикие, безумные. Мы враги Макдугаллов и Каммингзов, пьянеем от крови, жаждем власти и исполнения своих желаний.

– То, что ты пьян, это без сомнения, – хмурясь, заметил Дункан. – Однако это не жажда власти, а всего лишь власть вина.

Дэллас вновь окинул взглядом замок, кажущийся еще более неприступным в сгустившихся сумерках. Бледный свет скользил по влажным каменным стенам, тени все более удлинялись, напоминая о ночи и смерти.

Каммингзы явно недооценивали Инверлок, считая его всего лишь одной из стратегических точек. Дэллас представил себе берег Ская и другое владение Макдональдов, их гордость – Донанский замок. Его величественный и одновременно изящный силуэт на фоне бездонного неба. Здесь же, в Инверлоке, ощущалось запустение. Внезапно Дэлласу захотелось вернуться. Но только вместе с Мэри Росс… И чтобы мрачные тени Инверлока остались в далеком прошлом.

– Пора! – нарушил молчание Дэллас.

Дункан покорно кивнул:

– Когда ты вернешь ее себе, то женишься?

– Нет, дружище, – ответил Дэллас и пристально посмотрел на брата. – Нет. Я не намерен жениться на ней или предоставлять ей свободу выбора. Я никогда не женюсь на женщине, которой касался кто-либо из Макдугаллов.

– На что же ты хочешь обречь ее? Ты ее ненавидишь?

– Во мне нет ненависти. Возможно, она всего лишь глупа. Я только хочу отобрать ее у Макдугаллов.

– Но ты говорил об отмщении…

– Да.

Взгляд Дэлласа скользнул мимо Дункана по каменным стенам. В глазах его вспыхнул огонь плохо сдерживаемой ненависти.

– Я хочу, чтобы Макдугаллы горько пожалели о том, что у них когда-то зародилась мысль завладеть Мэри Росс.

Согнувшись под тяжестью вязанки дров, Дэллас вошел в Инверлок. Едва ли кто из прохожих обратил внимание на согбенного дровосека, а те, кто его заметил, скорее всего подумали, что дрова предназначены для каминов замка. Впрочем, едва ли кто-нибудь его заметил: слишком холодно сейчас на дворе, чтобы смотреть по сторонам.

Дэллас всего два раза опускал вязанку на землю: на мосту и потом у навесной решетки ворот. Рукоять меча больно билась о его бок, и Дэлласу пришлось укрепить перевязь, чтобы случайно не обнаружилось его оружие. Сердце его колотилось в предвкушении опасности. Это даже радовало его, потому что позволяло чувствовать себя живым. За последние несколько месяцев ему так редко удавалось подавить в себе смертельную тоску.

Внезапно его ноздрей достиг неприятный запах гнилой воды из полузамерзшего рва, и Дэллас, прислушиваясь, замедлил шаги: люди замка готовились к ночи. Мужчины усталыми голосами отдавали приказы, сумерки были словно пронизаны клацаньем и скрипом ржавых цепей.

Рука Дэлласа скользнула по каменной стене, коснувшись холодной изморози. Он быстро нащупал небольшую расщелину. Здесь когда-то он прятал сокровища, вернее то, что мог счесть сокровищем ребенок. Сейчас расщелина была пуста. Тень от факела взметнулась, и Дэллас почувствовал острый запах горящей смолы. Ветер усилился.

Никто не заметил, как усталый дровосек опустил свою ношу у костра во дворе, никто не обратил внимания на то, как он поднимался по спиралеобразной лестнице с видом человека, не раз проделывавшего этот путь. Ему следовало быть очень осторожным – посторонним мужчинам не позволяется бродить близ женских покоев. Одни только слуги иногда допускаются в эту часть замка. Сгустившиеся сумерки служили ему защитой, лишь иногда всплеск света от факела пронизывал темноту. Шум голосов становился все глуше и глуше.

Теперь ему удалось расслышать мягкий смех, вероятно, женский. Что же, пусть смеются. Пока. Наступит время, и Макдугаллы и Каммингзы перестанут смеяться.

Небольшая ниша в стене, скрытая под пологом, отличное убежище, и Дэллас скользнул в нее. Было страшно холодно, и грубый плащ не помогал унять дрожь.

Миновал час, потом другой. Ожидание изматывало: ему хватило времени, чтобы поразмыслить о том, чем может обернуться его предприятие. Часть его души жаждала открытого боя – возможности излить свой гнев, свою ярость, другая же – призывала задуматься.

Дэллас раздвинул полог, едва не расчихавшись от взметнувшейся пыли. Теперь он пробирался по длинному сумрачному коридору, благодаря судьбу за ниспосланную темноту – впереди дверь, из-за которой не так давно раздавался смех. Где-то там, наверное, сейчас Мэри.

Обычно служанки в ожидании приказов госпожи спят на набитых соломой тюфяках в смежной комнате. Дэллас молил бога, чтобы также было и сейчас. Его отец не раз говорил: «Тебе везет, как дьяволу».

Дэллас вошел и прокрался вдоль спящих у камина девушек – так он пробирался бы по лесу, боясь спугнуть жертву.

Дверь опочивальни тихонько скрипнула, но никто даже не шевельнулся. Язвительная улыбка скривила его губы, когда он закрыл за собой дверь. Теперь Дэллас мог разглядеть на широкой постели под теплыми одеялами неясные очертания спящей девушки. Тяжелые шторы были задернуты. Бесшумно ступая, Дэллас приблизился к постели. Неясное беспокойство охватило его. Казалось, он чего-то ждал. Звука? Жеста? Сопротивления? Все произошло слишком легко. Дэллас нахмурился. Он даже почувствовал разочарование – неужели у него не будет повода вынуть меч и обагрить его кровью? Неужели он так и не ощутит бешеное биение сердца и пьянящее предвкушение опасности?

Мэри преспокойно спала. Ее лицо было обращено к стене, изящные линии тела угадывались под одеялом. Дэллас отодвинул занавеску – лунный свет и сквозняк потревожили спящую. Мэри зашевелилась. Однако так пока и не проснулась – длинные ресницы оттеняли мягкую свежесть щек. Неожиданно Дэллас представил себе, как безупречна ее кожа, как соблазнительны формы тела. Его губы сжались при одной мысли об этом, но вместе с тем он вспомнил и о том, что Мэри больше не чиста: руки Макдугалла ласкали ее. Дэллас знал, что сам он теперь не сможет коснуться этой женщины. Нет… По крайней мере, не сейчас, когда она ждет Макдугалла, который должен лечь в ее постель и стать частью ее тела…

Гнев переполнял Дэлласа. Он прижал ладонь к губам Мэри и грозным шепотом произнес:

– Просыпайся, Мэри Росс. Тебя ждет твоя судьба.

Тело ее вздрогнуло. Ресницы разомкнулись, глаза округлились от неожиданности и страха. Дэллас не отрывал от нее взгляда. Да, он переполнен гневом, но в нем нет ненависти, только чувство нетерпения и желание довести задуманное до конца.

Дэллас медленно убрал руку с ее губ, мысленно ожидая ее крика. Ему даже хотелось, чтобы она закричала, тогда может быть удалось бы вступить в бой и снять это невыносимое напряжение.

Но Мэри не издала ни звука. В ее глазах, по-совиному круглых, застыл ужас.

– Боже мой, прекрасная Мэри, кажется, ты не ожидала увидеть меня?

Она заморгала и коснулась рукой лица, словно желая убедиться, что все это не сон. Дэллас усмехнулся. Его жесткая усмешка должна была привести ее сердце в трепет. Ведь она предала его.

– Итак, это я, твой суженый, стою сейчас перед тобой. Ты не рада меня видеть? Я, Дэллас, человек, которому ты дала обещание быть женой. Я пришел за тобой. Наверняка, ты знала, что я приду.

Он без труда поднял ее с постели. Мэри не оказала никакого сопротивления.

– Черт тебя побери! Скажи хоть что-нибудь, – пробормотал он, ощутив бесчувственную покорность тела. Ему показалось, что он держит в объятиях не красавицу, а тюк с бельем, который к тому же вот-вот выскользнет из его рук.

Дэллас вновь чертыхнулся и усадил девушку на кровать, прислонив к изголовью. Мэри жалобно застонала, и Дэллас помрачнел: она была мертвенно бледна, ее длинные ресницы вздрагивали. Черт ее побери!

– Нет, красотка, не надо терять сознание! Именно сейчас. – Ему пришлось вновь подхватить ее соскальзывающее на пол тело. Нет, этого он не ожидал. Он еще предвкушал удовольствие увидеть виноватое лицо Мэри, почувствовать ее сопротивление… Теперь же его не оставляло ощущение, что даже в этом она его обманула.

– Проклятие! – пробормотал он. – Боже! Праведный Боже, что за игры?

Дэллас тяжело вздохнул, словно подчиняясь предначертанному свыше, завернул Мэри в льняной мешок, приготовленный специально для этой цели. Черт побери эту шлюху! Он все равно унесет ее отсюда. Может быть, когда она очнется вне стен Инверлока, хотя бы это вызовет у нее протест?

Дэллас обернулся к двери и замер на месте, услышав подозрительный шорох. Нервы его были напряжены, рука моментально нащупала меч, готовясь к бою…

Дэллас с трудом подавил смех: белый кот с любопытством в круглых глазах заглянул в комнату и грациозно выгнул спину.

– Чертово животное, – тихо сказал Дэллас, беззвучно рассмеявшись. – Вот бой, которого я так ждал.

Дальше все уже было детской игрой: с ношей на плечах пробраться мимо спящих служанок. Только кот был свидетелем похищения. Развязка совершенно разочаровала его. Может быть, все-таки его ждут еще какие-нибудь препятствия? Дэлласу отнюдь не хотелось бы погибнуть, но все же он жаждал отомстить Макдугаллам и Каммингзам, так и не проснувшимся для достойного боя. Мрачный коридор на этот раз показался ему длиннее. Дэллас оглянулся. Чертов кот мяукнул, эхо было неожиданно громким. Дэллас даже вздрогнул.

– Брысь отсюда! – просипел он, попытавшись ногой отшвырнуть животное.

Но кот в одно мгновение переместился, легко отпрыгнув, возглавил процессию, так что Дэллас даже ощутил зависть. Жаль, что он не может передвигаться столь же бесшумно и быстро.

Дэллас поправил свою ношу и прижался к стене, поочередно проклиная Мэри, всех Макдугаллов, Каммингзов и белого кота. Опьянение проходило. Мысль о последствиях совершившегося похищения все более занимала его, вызывая неведомое раздражение. Пропади все пропадом!

Мэри Росс тихо застонала, и Дэллас ускорил шаг. Свернул за угол.

Впереди лестница. Стоит оступиться, и ошибка | может оказаться смертельной. Неясный шум заставил его поднять голову. Он прищурился, пытаясь взглядом прорезать темноту. Похоже, там кто-то стоял. Дэллас 1 различил фигуру молодой женщины. В колеблющемся | свете факелов она казалась бесплотной. У Дэлласа все внутри похолодело, он сжал свою ношу. Мэри Росс вновь застонала.

Женщина сделала шаг вперед, свет теперь ста ровнее. Брови Дэлласа поползли вверх: это была не просто молодая женщина, а настоящий ангел. Длинные черные волосы, обрамлявшие ее прекрасное лицо, струились по округлым плечам. Темные, как бездна, ее глаза под слегка нахмуренными бровями сияли. Черная одежда незнакомки подчеркивала алебастровую белизну ее кожи.

У Дэлласа перехватило дыхание. На мгновение ему показалось, что он встретился с чем-то непредусмотренным. Он замер, словно изваяние. Теперь он понял, что заставило его почувствовать волнение. Он узнал эту женщину. Ну, конечно, он узнал это лицо, этот решительный ясный взгляд, эти густые черные волосы.

Это была наследница Галловея – Изабель Макдугалл.

Перед мысленным взором Дэлласа промчались годы ненависти: влиятельный клан Макдугаллов, отмеченный родством с королевской фамилией, когда-то поддержал этого негодяя – английского короля Эдуарда, выразив тем пренебрежение Уоллесу. Сейчас перед Дэлласом Изабель Макдугалл, помолвленная с кем-то из рода Каммингзов, которые по богатству соперничают с королем, тем самых Каммингзов, которые во время недолгого правления своего родственника Джона Баллиоля отобрали у Макдональдов замок Инверлок. Нет, Дэллас не собирается прощать кого бы то ни было, захватившего земли Макдональдов. Должно быть, он произнес последнюю мысль вслух, потому что Изабель сделала еще один шаг вперед. На ее лице не было заметно страха – только любопытство и настороженность. Она подняла голову, откинув назад черные волосы, чтобы встретиться с Дэлласом взглядом.

– Кто ты? Чего ты хочешь?

Дэллас решил промолчать, чтобы посмотреть, что она сделает дальше, а также обдумать собственные действия. Нет, она, очевидно, не собирается спасаться бегством – ее ясные глаза без страха смотрели на Дэлласа. Он почувствовал, что его лицо краснеет от напряжения. Слышалось одно только потрескивание факелов, их свет прорезывал темноту. Его пристальный взгляд буравил девушку. Она была само совершенство. Продолговатый овал лица придавал чертам особое изящество. У Изабель был небольшой правильной формы нос, красиво очерченный рот и загадочный взгляд прекрасных глаз, оттененных черным веером ресниц.

Дэллас неожиданно ощутил жгучее желание, хотя трудно было бы придумать более неподходящий момент даже для подобной мысли, но чувство было настолько сильным, что ему с трудом удавалось контролировать себя.

– Куда ты идешь?

Голос ее был чист и мягок. Дэллас хмуро улыбнулся:

– Покидаю Инверлок, красавица.

– Правда?

Брови ее изогнулись, заметно было, что она мучительно вспоминала, приходилось ли ей раньше видеть этого человека.

– Назови свое имя.

– Зачем оно тебе?

– Тогда я смогу сказать брату, кто тот смельчак, проникший в его дом и укравший его жену. Дэллас в изумлении уставился на нее.

– Да, – продолжала Изабель так, как будто он ответил на ее вопрос. – Я знаю, что за ноша у тебя в руках. Я слежу за тобой. «Мэри Росс, ты, кажется удивилась, увидев меня здесь?» – ведь именно эти слова ты произнес несколько минут назад?

– Да.

Дэллас сделал еще один шаг вперед, осознавая что разоблачен.

– Однако тебе не удастся остановить меня.

На какое-то время все, казалось, затаилось в ожидании. Тени, словно зрители, замерли на местах. Изабель Макдугалл медленно оглядела Дэлласа с голов! до ног, потом так же мягко сказала:

– Похоже, передо мной властитель замка Скай Дэллас Макдональд?.. Его глаза сузились:

– Да, это я.

– Ты либо глупец, либо сумасшедший, Дэллас Макдональд. Я немало наслышана о тебе. Только безумный мог задумать подобное.

_ Только бесчестный предатель, такой, как Макдугалл, мог покуситься на женщину, обрученную с другим.

Брови Изабель вновь изогнулись.

– Неужели?

Едва заметная загадочная улыбка затаилась в уголках рта красавицы. Дэлласу на секунду пригрезилось, что он целует эти губы, этот мягкий, чувственный рот, и она опускает глаза, не выдержав его взгляда и не протестуя.

– Уйди с дороги, красавица, пока я не причинил тебе зла, – прорычал Дэллас.

Внезапный шум привлек его внимание: Дэллас увидел белое пятно, оторвавшееся от каменного пола и взметнувшееся вверх. Машинально он отступил на шаг назад. Когда же сообразил, в чем дело, почувствовал себя глупцом. Уже знакомый ему кот сидел теперь на руках у Изабель. Ее длинные изящные пальцы ласково разглаживали белоснежную шерсть. Казалось, девушка появилась здесь только за тем, чтобы обменяться приветствиями с Дэлласом. Он почувствовал, как в нем закипает ярость: женщина издевается над ним! Неужели она думает, что ему не удастся покинуть замок с Мэри Росс на руках? Неужели она надеется, что сможет его остановить?

– Ты безрассудна, – выдохнул он.

Изабель продолжала гладить мурлыкающего кота.

– Тебе меня не остановить.

– Остановить тебя? – ее смех был как звук серебряного колокольчика. – Зачем мне тебя останавливать?

Подозрение сменилось недоумением. Дэлласу стало как-то неуютно, и он поежился. Возможно, на нее действует луна? Она ведет себя слишком самоуверенно. Ее глаза странно насмешливы, беспричинная улыбка прячется в уголках губ.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Все очень просто, – взгляд Изабель скользнул по бесчувственному телу на плече Дэлласа, затем остановился на лице похитителя. – Если ты заберешь жену моего брата, я буду только рада, – Мэри не годится ему в жены. Став ее мужем, он не приобрел ничего ценного, лишь плаксивую красотку, готовую потерять сознание при виде мыши. Хорошо, владелец Ская, забирай ее. Нашему роду она не принесла ничего, кроме беспокойства: ни земли, ни титула, только скудные крохи да обещания ее отца, за которыми ничего не стоит. Во время помолвки старый Росс говорил то, что считал для себя выгодным, а потом, кажется, забыл об этом.

Дэллас молча слушал ее насмешливые слова.

– Так что, бери ее, господин, а я помогу тебе благополучно покинуть Инверлок.

Изумление Дэлласа сменилось гневом:

– Ты хочешь мне помочь?

– Да, мне доставит большое удовольствие, если; Мэри исчезнет, а я буду знать, что помогла ей в этом.

– Ты слишком безрассудна и откровенна, Изабель Макдугалл. Хотя ты не мужчина, вряд ли кто-нибудь может заставить тебя смутиться.

Кот зашипел. Видимо, почувствовав перемену в Дэлласе, Изабель вновь отступила в тень.

– Забирай Мэри и уходи. И торопись. Пока я не передумала и не позвала стражу.

– Я давно мечтаю скрестить мечи с Макдугаллами или Камминзами, – сказал Дэллас. – С того самого мгновения, как моя нога ступила на проклятые камни Инверлока. Так что зови их.

Изабель заколебалась, и Дэллас решил не упускать своего шанса. Без лишних слов он быстро опустил Мэри на пол и шагнул к Изабель. Она поспешно отступила и уже открыла рот, готовая закричать.

Дэллас наконец-то испытал удовлетворение. Хоть кто-то противится ему. Не долго думая, он сорвал со своей шеи шерстяной шарф и завязал девушке рот. Изабель буквально замерла от неожиданности: темные глаза ее неотрывно следили за Дэлласом. Он рассмеялся, оторвал ее от пола – какое сладкое мгновение! Ее кожа пахнет, как весенний цветок, хотя сейчас зима!

– Изабель, – он наклонился к самому ее уху, наблюдая за испуганным блеском темных глаз и наслаждаясь близостью ее гибкого тела. – Думаю, бедняжка Мэри не лучший способ отомстить. Меня заставила придти сюда подлость твоего брата. Пусть и он узнает, каково потерять то, что тебе принадлежит…

Какое-то мгновение одно лишь потрескивание горящих факелов нарушало тишину.

Не только шарф, но и настоящий страх лишили Изабель дара речи. Знакомый ей когда-то обаятельный юноша, не скупящийся на комплименты и сыпавший остротами, превратился в беспощадного, даже злобного человека. Нет, она помнит совсем другого Дэлласа Макдональда, а не этого яростного мстителя, держащего ее в своих объятиях.

Ее глаза с мольбой глядели на Дэлласа, как будто она хотела что-то сказать, невзирая на грубую ткань, стягивающую ей рот. Она почувствовала удушье.

– Если я позволю тебе говорить, то должен быть уверен, что ты не будешь кричать. В противном случае…

Грозно сдвинутые брови и гримаса, искривившая рот, свидетельствовали о том, что Дэлласу не до шуток. Она торопливо кивнула, и сильная рука одним движением развязала шарф.

– Пусти, – тихо попросила она после того, как вдохнула воздух.

Он отрицательно покачал головой. Русые пряди его длинных, до плеч, волос разметались по складкам плаща.

– Нет. Твоя судьба решена.

– Моя семья тебя уничтожит. Тебя четвертуют, твою голову, насаженную на кол, выставят для всеобщего обозрения у ворот замка.

Угол его рта изогнула полная злобы улыбка.

– Да, безусловно, они попытаются, красавица. Все эти Макдугаллы и Каммингзы, все эти трусы, которые – не дай им бог – захотят вновь скрестить мечи с Макдональдами. Надеюсь, они попытаются спасти тебя, как только узнают…

Она тяжело вздохнула. Мысли ее перепутались, но одно она уже поняла: вместо Мэри Росс в льняном мешке скоро окажется она, и Дэллас Макдональд постарается унести ее, Изабель Макдугалл, из Инверлока. Как кляла она себя сейчас за соблазн избавиться от невестки, проклинала Дэлласа за безумие и коварство. Словно прочитав ее мысли, он улыбнулся, еще крепче прижав ее к себе. Изабель задрожала. Было ясно, что перед ней человек необузданных страстей. От него пахло лесом, костром, ветром и вином. Его мускулистое тело было словно из стали.

– Вы готовы, миледи?

– Тебе не придется беспрепятственно покинуть Инверлок. Тем более, выкрасть меня. Глупо даже пытаться.

– Мне показалось, только что вы говорили об успехе подобного предприятия, а теперь почему-то предрекаете неудачу?

– Полагаю, меня запихают в мешок? Он усмехнулся, сверкнули белые зубы.

– А я полагаю, что есть еще один, весьма распространенный способ «запихивания», красавица, и не надо меня искушать.

Изабель почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Тело ее неожиданно обмякло, как будто силы покинули ее.

_ Кажется, вы уже приготовились? А я надеялся, что будет хоть толика протеста в связи…

Последние слова он не договорил, потому что жадно впился в ее полураскрытые губы. Несмотря на холод, его прикосновение обжигало. У Изабель перехватило дыхание. Она была на грани обморока. Никто никогда не осмеливался так вести себя с ней, Изабель Макдугалл, сестрой Иана, представительницей одного из самых влиятельных родов Шотландии.

Дэллас поднял голову и, прищурившись, посмотрел ей в глаза. Изабель постаралась взять себя в руки.

– Ты поплатишься за это безрассудство, владелец Ская. Ты заплатишь сполна, и эта ночь вспомнится тебе в твой смертный час.

Его смех заставил ее вздрогнуть.

– Надеюсь, красавица. Клянусь, я даже в этом уверен!

Дрожа от холода и нетерпения, Дункан переминался с ноги на ногу за снежной грядой у восточных ворот. Полная луна рассыпала блестки по искрящемуся насту.

Безумие, совершенное безумие, что он согласился потворствовать планам своего брата. Разве жизнь так ничему и не научила его?

Северный ветер бился о каменную стену, комья снега сыпались, словно из желоба откуда-то сверху. Как сказать отцу об этом безрассудном плане, как объяснить, во имя чего погиб Дэллас? А также как объяснить свое соучастие? Неподдельное чувство вины едва не заставило Дункана застонать. Он ведь не просто рядовой соучастник. Если бы не он, Мэри Росс никогда бы не встретилась с Ианом Макдугаллом и не обручилась бы с врагом Макдональдов. И это выглядело тогда так благородно: помочь бедняжке, которую его брат столь оскорбительно не замечал, обрести настоящую любовь. Тогда Дункан еще не помышлял, что его действия можно расценить как предательство. Но теперь, после замужества Мэри, видя реакцию брата, Дункан увидел все по-иному. Боже, какой же он был дурак!

– Черт побери, я должен был все ему объяснить, – вслух пробормотал Дункан.

Слова неестественно громко раздались среди ночной тишины, нарушаемой лишь дьявольскими завываниями ветра. Внезапно Дункан вздрогнул, взглянув вверх. Нет, шорох доносился откуда-то справа. Рука его сжала эфес меча. Мгновение спустя он с облегчением вздохнул. Это Дэллас. Его силуэт трудно не узнать. Согнувшись под тяжестью ноши, Дэллас шел по снегу. На какую-то долю секунды Дункан почувствовал жалость к Мэри Росс. Ну почему именно ей выпало стать пешкой в игре тщеславий двух кланов? Затем его пронзила мысль о том, что от страха она, наверняка, расскажет Дэлласу, что это его младший брат способствовал ее помолвке с Ианом.

– Приведи лошадь, – сказал Дэллас, приблизившись.

От дыхания перед лицом похитителя на морозе образовывалось белое облачко. Лунный свет серебрил снег и деревья.

Дункан скрылся в небольшой пещере, где они оставили лошадей. Через минуту он вернулся.

– Вижу, ты с добычей? Она в порядке?

– В порядке, – фыркнул Дэллас. Он шлепнул широкой ладонью по наиболее округлой части мешка. Последовал приглушенный крик.

– Тебе следовало поинтересоваться, в порядке ли я. Эта особа желала бы удить меня. Хоть я и жаждал схватки, но если бы на меня набросились все люди замка, едва ли мне удалось бы уйти живым.

– Значит, тебя не заметили?

– Могли бы, – яркий лунный свет отразился в голубых глазах Дэлласа, – эта стерва сделала все возможное, чтобы переполошить округу.

– Не предполагал, что Мэри на это способна, – с удивлением заметил Дункан.

Он подвел лошадь ближе, но когда увидел лицо брата, вскрикнул:

– Господи! Ты выглядишь так, будто дрался с тигром.

– Что-то в этом роде, – хмурясь, сказал Дэллас.

– Это дело рук Мэри?

– Мэри? Нет, это ее чертов кот чуть не выцарапал мне глаза. Эй, помоги-ка мне прежде, чем она сможет выпорхнуть!

Дункан придвинулся, чтобы подхватить грубый льняной мешок.

– А я и не знал, что у Мэри есть кот.

– У нее его действительно нет. Кот есть у Изабель Макдугалл.

Глава 2

Иан Макдугалл швырнул кусок пергамента на потускневший от времени стол, пытаясь сдержать закипающий гнев:

– Черт возьми! Я не могу ничего понять!

Лениво развалившись в кресле у стола, Ред Каммингз слегка приподнял кустистую бровь.

– Спокойнее, приятель.

– Спокойнее?

Иан уставился на Реда, затем изо всех сил ударил ладонью по столу.

– Я не для того скакал без передышки из Дунстаффнаге в Дамфрайз, чтобы выслушать вашу чертову проповедь о том, что пощечины следует терпеливо сносить, а потом подставлять другую щеку. Прошел уже месяц с тех пор, как Дэллас похитил Изабель. Я должен вернуть сестру до того, как этот негодяй…

– Успокойся, Иан, – мягко сказал Каммингз. Он долго смотрел на молодого Макдугалла. – Ты всегда был слишком горяч, пора научиться терпению. Не стоит позволять чувствам одерживать верх над разумом.

Он отодвинул в сторону письмо, которое бросил на стол Макдугалл.

– Давай перекусим. Уже несколько дней я не видел настоящей еды.

– Поесть? С тех пор, как сестра в руках этого Макдональда, я не могу притронуться к пище.

– Человеку необходимо есть, необходимо заботиться о собственном организме и о своих удовольствиях.

Каммингз подвинул Иану тарелку с изрядным куском мяса и хлебом.

– Жизнь человека и так непроста. И глупо думать только о том, что волнует сердце.

Каммингз замолчал. В комнате слышалось только звяканье о тарелку режущего мясо кинжала. Потянувшись за чашей, Каммингз взглянул на Иана:

– К счастью, Макдональд не похитил твою жену и не заточил ее в одном из этих проклятых замков на Скае, – задумчиво проговорил он, держа в своих длинных пальцах витую ножку чаши. Отпив еще глоток, он пристально посмотрел на Макдугалла. – Говорят, замки Макдональдов неприступны.

Иан вновь стукнул рукой по столу так, что тарелки подпрыгнули.

– Пусть даже сам господь бог не сможет в них войти! Моя сестра должна быть там, где она должна быть!

Лицо Реда посерьезнело.

– Ты хочешь вернуть сестру, хочешь отомстить. То и другое возможно, но вначале нужно все обдумать. Ясно, что Макдональд хочет войны. Именно поэтому он и не скрывает, что Изабель у него. Он рассчитывает, что ты придешь в ярость и постараешься освободить сестру. Но, если честно, Иан, то, что Изабель попала в беду, только на руку.

– На руку? Чему и кому именно? Ред вновь откинулся в кресле. Вынув из кармана какое-то письмо, он протянул его Иану.

– Видишь вот это?

– Конечно, почему бы мне не видеть? Легкая улыбка скользнула по губам Реда после угрюмого ответа Иана.

– Это соглашение между Робертом Брюсом и мною. Действительно, это правда: когда я думал, что король Эдуард умирает, я пошел на союз с Брюсом.

Иан вытаращил глаза. Неужели он не ослышался? Не может быть! Это же откровенное предательство по отношению к законному королю. Иану показалось, что в его горле застрял огромный комок. Проведя рукой по лицу, он пробормотал:

– Не может быть, чтобы вы…

– Ты, конечно, думаешь: мы заключили союз для того, чтобы посадить на шотландский трон Роберта. Но ведь Эдуард выздоровел, и это ставит меня под удар. Поэтому я готов пойти на разоблачение Роберта Брюса, чтобы самому добиться милости Эдуарда.

Каммингз с угрюмой решительностью передернул плечами.

– Эдуард весьма подозрительно относится к Шотландскому совету. Ему отлично известно, что мы хотим независимости, однако давно пришли к выводу, что английский король никогда не согласится подарить Шотландии возможность самоуправления. Эдуард всегда будет вести игру, сталкивая различные шотландские кланы, игру, хорошо знакомую ему с детства, в которой он умеет выигрывать. Однако с меня хватит, я устал от войны. Хочу сохранить свои владения, даже если Брюс при этом должен будет потерять свою голову за измену.

– За измену?

Казалось, отразившись от высоких стен огромной полупустой комнаты, слово это осело на выцветших обоях.

ИЗМЕНА.

– Да, самое тяжкое преступление, – произнес Каммингз. – Брюс мечтает о шотландском троне, а я обещал ему помочь завладеть им.

Макдугалл мгновенно уловил взаимосвязь: улыбка скривила его рот, а в светлых глазах вспыхнула радость.

– Если голову потеряет Брюс, ее потеряет и Дэллас Макдональд.

– Надеюсь, именно так оно и случится. Так оно должно быть..

И они обменялись многозначительными улыбками.

Рискуя упасть, Изабель высунулась из окна. Ее взгляд рассеянно блуждал по гладким камням высоких стен. Каменный широкий подоконник неприятно холодил ладони.

Неужели уже целый месяц прошел с тех пор, как ненавистный Дэллас Макдональд принес ее сюда? Она была уверена, что это так. Даже если бы не было узелков, которые она каждый день завязывала на длинной шерстяной нитке, Изабель знала: уже месяц, как она узница в Донанском замке. Изо дня в день она думала о побеге, но безуспешно.

Внизу, под ее окном, Альшский фьорд. Волны, смеясь, лижут песчаник. Вот где дорога к свободе, если бы у нее была такая возможность. Из окна видны также одинокие холмы, окутанные зимним туманом. Там, среди них, дороги, ведущие в Инверлок. Или домой, в Галловей. Или же в замок ее отца – Дунстаффнаге. Изабель зажмурилась. Если бы у нее была веревочная лестница, она презрела бы опасность и спустилась по отвесной стене. Однако здравый смысл подсказывал, что побег из замка – это только первый шаг. А далее узкие и хорошо охраняемые дамбы, соединяющие остров с большой землей. Зимой главный перевал покрывается льдом. Теперь же водную преграду можно пересечь только на лодке, что почти невозможно сделать незаметно. Изабель вновь подалась вперед, рассматривая обледеневшую дамбу. Ее волосы трепало ветром. Чувство безнадежности охватило девушку. Густой туман почти полностью покрывал обледеневшую дамбу, но холеные руки Изабель продолжали цепляться за шершавые камни, пока она, стараясь отыскать путь к спасению, вглядывалась в изморось, повисшую в воздухе.

– Еще немного вперед, миледи, – раздался насмешливый голос, – и этот всплеск запомнится на века.

Изабель быстро скользнула обратно в комнату, оцарапав нежную кожу. Сердце ее колотилось. Насмешливая улыбка скривила губы вошедшего. Он прислонился к закрытой двери и чуть прищурил глаза.

С тех пор, как они прибыли в Донанский замок, Изабель впервые видела Дэлласа. Она даже забыла, какой он высокий, какая мощь чувствуется во всей его фигуре. Воспоминание обо всем этом не принесло ей успокоения, но притупившийся гнев придал мужества.

– Вам станет легче, если я упаду, лорд Ская? Может быть, угрызения совести перестанут терзать ваше сердце?

Ее слова, похоже, только позабавили его. Она до боли сжала пальцы.

Бровь Дэлласа насмешливо изогнулась, голубые глаза искрились, пока он медленно разглядывая ее пристальным беззастенчивым взглядом.

– Что касается совести, вы правы, но моим планам это не соответствует.

– Планам?

Она сложила руки под грудью, спрятав их в широкие рукава платья, стараясь, чтобы Дэллас не увидел, как они дрожат.

– Думаю, ваши планы столь же бессмысленны и бессердечны, как и вы сами. Дэллас только усмехнулся:

– Вы опять же совершенно правы. Вы просто посланы мне богом, моя леди. Несколько недель я старался держаться от вас подальше, размышляя о вашем будущем. Пока вы гостили здесь, я охотился со своим братом, но не забывал о вас. Предугадать грядущее непросто. Но я знаю, почему я выкрал из Инверлока вас, а не Мэри Росс. Прошла не одна неделя, и теперь я не сомневаюсь: вы ниспосланы мне, чтобы стать средством мести.

– Мести? У вас руки коротки, лорд Ская. Есть надежда их удлинить?

– Они и так достаточно длинны. Полагаю, что сумею добиться того, чего захочу.

Изабель посмотрела на него в упор.

– Позаботьтесь о том, чтобы их удлинили не цепи, в которые, настанет час, вас закует мой брат.

Дэллас рассмеялся. Гулкое эхо, смешавшись с завыванием ветра, заполнило комнату, светлые пряди его волос разметались.

– Надеюсь, что ваш брат достаточно глуп, чтобы попытаться сделать это.

Дэллас произнес эту фразу совсем тихо, однако в его тоне прозвучало нечто такое, что Изабель вздрогнула.

Он отошел от двери и зашагал по комнате. Его движения были поразительно грациозны. Остановившись у окна, он посмотрел на фьорд и окружавшие его скалы. Затем, не поворачиваясь, проговорил:

– Мечтаете о побеге? – Он заложил руки за спину и принялся раскачиваться на каблуках. – Мне сообщили также, что вы изводите милую особу, которая вам прислуживает. Она даже боится входить в вашу комнату.

– Я не удивлена. Возможно, мне еще удастся повстречать кого-либо из Макдональдов, кто не струсит перед лицом опасности.

Дэллас резко повернулся к ней.

– Да? – Его голос стал низким и глухим. – Может быть, и мне удастся повстречать кого-либо из Макдугаллов, кто сможет отличить трусость от храбрости, хотя последнее вряд ли входит в их арсенал.

– У вас потрясающий стиль! Я готова отдать дань вашему остроумию, однако, лишь остроумию…

Дэллас пристально взглянул на нее, стараясь держать себя в руках. Изабель почувствовала удовольствие от того, что сумела выиграть словесный поединок. Он сделал шаг вперед и прорычал:

– Если я потребую с вас дань, Изабель Макдугалл, это еще не самое худшее.

– Что же может быть хуже? Я ваша пленница, залог того, что вы можете шантажировать моего брата. Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы еще убедитесь, что Иан не тот человек, который легко пойдет на уступки.

– Разве? Представьте себе, я тоже. Но в одном вы ошибаетесь.

– В чем же?

– Я не собираюсь делать из вас заложницу. Холодок пробежал у нее по спине, Изабель с трудом набрала воздух, пытаясь подавить приступ страха.

– И что же вы собираетесь предпринять, позвольте узнать?

Дэллас подошел к ней почти вплотную. Он был настолько грозен, что Изабель показалось, будто ей нанесли удар в самое сердце, хотя Дэллас не притронулся к ней и пальцем. Глаза его были прищурены, голос холоден и бесстрастен.

– Как я уже говорил месяц назад в лесу… когда надо мной был только бог, а вокруг – только лес… И земля… Мне пришла в голову идея… Я собираюсь жениться на вас, Изабель Макдугалл. И посмотрим, как это понравится вашему чертову брату.

Изабель похолодела. Сердце ее остановилось. С трудом сохраняя самообладание, она подыскивала достойный ответ. Но на ум ничего не приходило. Пауза затянулась, но она смогла только пренебрежительно пожать плечами.

– Моя семья этого не допустит. Вам должно быть известно: отец и брат приедут за мной, разнесут эти стены и равняют их с землей еще до того, как вы посмеете совершить нечто подобное.

– Да? – Дэллас улыбнулся. – Попытаться они, конечно, могут, но едва ли им это удастся. Ей стало страшно, и она отвернулась.

– Вас убьет Дэвид Каммингз, с которым я помолвлена. Он не тот человек, с кем можно шутить.

– Убьет? Возможно, он попытается это сделать. Честно говоря, это будет справедливо.

– Разве есть оправдание вашим поступкам? – В ее голосе слышался гнев. – Это бесчестно – похитить чужую невесту.

– Именно это я и хотел доказать. Изабель покраснела, понимая, что попала в ловушку. Она тихо произнесла:

– Возможно, Иан тоже в чем-то неправ.

– В библии сказано: «Око за око». Она с горечью рассмеялась.

– Почему вы уверены, что у Иана ситуация такая же? У него все было по-другому, и вы это знаете.

– Что я знаю? Скажи мне, что не так? Мэри Росс была моей невестой, а Макдугалл объявил о своей помолвке с нею…

– Мэри Росс не видела вас в течение пяти лет. Она уже давно достигла того возраста, когда вы могли жениться на ней, но вы сами забыли о своей помолвке. Иан оказал ей честь, сделав то, чего не сделали вы.

Она замолчала, затем, набравшись сил, хотела продолжить свою обличительную речь.

Но тут Дэллас покачал головой.

– Нет, все совсем не так. Вы считаете, что прекрасная дева Галловея значительно важнее, чем дочь герцога Росса. Вы ставите себя много выше бедной Мэри. Именно поэтому вы были бы не прочь избавиться от нее. Даже сейчас по вашим глазам видно, что я не ошибся.

– Мне не нравитесь вы, – вспыхнула Изабель. Ее лицо пылало гневом. – Я Макдугалл! А вы всего лишь гнусный Макдональд – глыба мускулов, готовая служить любому, кто предложит большую плату. Вы думаете, я не слышала о том, что знает весь Лойчебер, а впрочем, вся Шотландия? Да, не смотрите на меня так, как будто ваша единственная мечта перерезать мне горло кинжалом! Вы просто ничтожество, всего лишь продажный слуга, меч которого покупают, – ну, кто больше даст? – и таким, Дэллас Макдональд, вы и останетесь.

Его лицо все более мрачнело, взгляд стал зловещим. Кулаки сжимались и разжимались. Изабель не осмеливалась посмотреть на кинжал, заткнутый за пояс на его гибкой талии. Заметно было, что нервы Дэлласа напряжены до предела.

Изабель больше не решалась ни что-либо произнести, ни отвернуться от его взгляда, ни даже просто пошевелиться:

Дэллас первым пришел в движение. И в мгновение ока очутился в двух шагах от нее.

– Да, моя прелесть, – прошептал он, – похоже, ты считаешь свою кровь более благородной, чем моя.

Сильные цепкие пальцы сжали ее запястья.

– Да, – морщась от боли; выдохнула Изабель. – Я уверена, что моя кровь благороднее и ярче твоей, Дэллас Макдональд.

– Неужели?

Странная улыбка скользнула по его губам. Прежде, чем она смогла догадаться о его намерениях, лезвие выхваченного из-за пояса кинжала сверкнуло в свете факела.

У нее не было времени ни закричать, ни сделать хоть какое-либо движение. Он полоснул кинжалом по своей руке у локтя. Ярко-красная кровь мгновенно пропитала рукав и стала капать на каменный пол. Горло Изабель сжал мучительный спазм, но она не посмела протестовать, когда он поднял ее руку и прижал кинжал к ее нежной коже. Лезвие было холодным и липким от его крови.

– Может быть, сравним, моя леди? – глухо спросил он. – Посмотрим, ярче ли ваша кровь моей?

На лице Дэлласа читалась злобная решимость. Неужели он думает, что сможет покорить ее? Заставить признать себя побежденной? Нет, она сумеет показать ему, как любой из Макдугаллов ведет себя в минуту опасности.

Свободной рукой Изабель коснулась его руки с кинжалом.

– Давай, попытайся, если ты считаешь, что только таким образом можно что-либо доказать, мой лорд.

Наступила напряженная тишина, затем он отпустил ее:

– Мне не нужна твоя кровь, чтобы доказать то, что я и так знаю. Но я не позволю тебе, Изабель Макдугалл, неуважительно отзываться о Макдональдах. Иначе я за себя не ручаюсь.

Дэллас заложил кинжал за пояс. Он посмотрел на нее долгим взглядом, затем глухим голосом проговорил:

– Отнюдь не Макдональды стремятся добиться милости и денег из сундуков короля Эдуарда. Именно Макдугаллы и Каммингзы не против поживиться. Предатели, низкие предатели.

Дэллас презрительно фыркнул, взглянув на свою руку. Кровь текла уже не так сильно. Он взял со стола салфетку и перевязал руку.

– Прольется еще немало крови, красавица, но она уже будет не моей. Помяни мое слово! Дрожащим голосом она сказала:

– У тебя нет прав на меня. Я невеста Каммингза. И буду принадлежать ему.

Его рот вновь исказила ухмылка.

– Только после того, как станешь моей женой.

– Этого никогда не будет. Лучше умереть, клянусь.

Дэллас прижал ее к себе. Изабель прикрыла рукой грудь, ощутив его железные мускулы. Она чуть не потеряла сознание от неожиданного горячего поцелуя. Рука Дэлласа легла ей на затылок, так что она не могла даже пошевелиться, когда его язык преодолел сопротивление ее плотно сжатых губ.

Изабель была вне себя от негодования. Как осмелился он обращаться с ней, как с уличной женщиной!

Он слегка отстранился, его глаза были сощурены, и в них светились яркие точки. Она и раньше замечала огонь в глазах мужчин, что смущало ее. Однако никогда еще ни один мужчина не посмел взглянуть на нее столь откровенно, никогда этот огонь не подступал к ней так близко. К ней с уважением относились на протяжении всего детства и юности. Изабель была вне себя от возмущения и оскорбления. Но было что-то еще, что ее озадачило и испугало.

Встряхнув головой, – черные волосы заструились по спине – она взглянула Дэлласу прямо в глаза.

– Если ты посмеешь повторить это, клянусь, я позабочусь, чтобы твоя смерть была мучительной.

– Может быть, прямо сейчас, моя прелесть? Я просто трепещу от страха.

Ухмыльнувшись, он отпустил ее и прислонился к стене, лениво наблюдая за ее движениями.

– Как мне выкупить мою свободу? Назови цену, Макдональд!

– Ах, мне предлагают сделку. Я люблю торговаться, милая. Что ты можешь мне предложить, чем привлечь меня?

Его глаза бесстыдно рассматривали ее, как будто она была товар, а он определял цену. Щеки Изабель вспыхнули.

– Деньги, драгоценности, землю.

– Даже ваш бесценный Галловей? И с какой частью его ты готова расстаться? Или со всем сразу?

Она вздрогнула. Галловей. Нет, только не Галловей, собственное ее владение, которое она любила, считала смыслом всей своей жизни. Изабель глубоко вздохнула, следя за тем, чтобы голос ее не дрожал.

– Может быть.

Кажется, это удивило его. Он передернул плечом.

– Необходимо посоветоваться с отцом, и…

– Нет, уже поздно. Ты сама это знаешь. Кроме того, если он сюда приедет, это будет означать его смерть. А я бы все же не стал рисковать жизнью ради куска столь неохотно отдаваемой земли.

Изабель пристально посмотрела на него. В выражении его лица ей удалось прочитать глубоко запрятанные боль и печаль.

Боль в глазах дьявола…

Машинально она подняла руку, словно желая высказать сочувствие, но скрип открываемой двери заставил Дэлласа резко повернуться. Окровавленная рука легла на рукоять кинжала.

На пороге стоял Дункан. Удивленный юноша смотрел на лужу крови на каменном полу.

– Все в порядке, Дэллас?

– Да, брат. Все в порядке. Что привело тебя сюда? Дункан протянул письмо. Изабель подалась вперед с радостным возгласом.

– Это от моей семьи?

Дэллас жестом остановил ее.

– Не торопись.

Он больше не смотрел на Изабель.

– Плохие новости? – обратился он к Дункану.

– Не знаю. На письме печать Брюса, я не вскрыл его.

– Брюса? Не могу даже предположить, зачем ему понадобилось писать мне. Разве он в Англии? Он не осмелился бы писать, зная, что люди Эдуарда начеку.

В тоне Дункана сквозило нетерпение.

– Распечатай же, Дэллас! Внизу человек ждет ответа.

– Вот как?

Дэллас взял письмо из рук брата и подошел к окну. Он сковырнул восковую печать и развернул пергамент. После напряженной паузы Дэллас подошел к камину и бросил письмо в огонь. Оно сгорело в одно мгновение, превратившись в комочек пепла.

– Измена и смерть, – пробормотал Дэллас, затем глянул на Дункана, который нетерпеливо ждал разъяснений.

– Дэллас, кто нас предал? Дэллас бросил взгляд на Изабель.

– Кто еще может, кроме предательского рода Каммингзов? Некоторым будет приятно узнать, что Каммингзы хотят видеть меня, и Брюс дал согласие. Мы встречаемся в Дамфрайзском замке близ Грейфрея в десятый день февраля. У нас мало что изменилось, зато многое изменилось в Шотландии. Подозреваю, что эта встреча в Дамфрайзе означает только одно: Каммингзы хотят предать Роберта Брюса. А что еще все это может значить? Роберт Брюс – единственный, кто может занять место Вильяма Уоллеса, выступить против Англии. Вообрази, Изабель, на пороге война, и первый удар должен нанести Брюс.

Изабель опустила голову. Было слышно только потрескивание дров в камине. Тишину нарушил Дэллас. В его голосе звучала ирония.

– Не исключено, что ваше желание видеть меня мертвым когда-нибудь исполнится, миледи.

– Значит, бог слышит мои молитвы.

Он рассмеялся.

– Боже мой, какая вы кровожадная, Изабель Макдугалл! Ты находишь ее красивой, Дункан? Прекрасная невеста.

Изабель вскинула голову.

– Нет, раньше ты окажешься в аду!

Дэллас усмехнулся.

– Сколько силы духа! Как ты думаешь, это скажется в постели?

Дункан одобрительно прищелкнул языком, и Изабель почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Дэллас смотрел на нее, словно не заметив выразительного ответа брата.

– Оставь нас, Дункан. Мне очень многое нужно обсудить со своей будущей женой.

Бросив недовольный взгляд, Дункан вышел, громко хлопнув дверью. Изабель повернулась спиной к Дэлласу.

– Вы глубоко ошибаетесь, – холодно сказала она, – если думаете, что когда-нибудь я буду женой Макдональда.

Он подошел к ней. Только сапоги его скрипели по каменному полу. Рука скользнула по ее плечу. Изабель почувствовала тепло его тела.

– Не тратьте время на протест. Вы выйдете за меня. Ни ваш отец, ни брат, ни даже бешеный Дэвид Каммингз не приедут, чтобы вас спасти.

Она обернулась, вырвав свою руку. На этот раз он держал ее не крепко.

– Приедут. Я послала им записку с просьбой приехать за мной.

– И они приехали? – покачал он головой, светлые волосы блеснули в лунном свете, проникающем в комнату. – Они не приехали и не приедут. Разве вы не видите сами? Это же очевидно.

– Очевидно только для вас, я полагаю. Его губы сжались. Обозначились желваки.

– Глупая женщина. Они от тебя отказались. У них нет выбора. Им пришлось выбирать: ты или союз с Англией. И, как я понимаю, они выбрали Англию, а не твою честь.

– Лжешь!

Ее голос напоминал стон раненого животного.

– Это правда! – воскликнул он, и в его голосе послышалось сочувствие. – Ты здесь уже месяц, а от них не получено ни одного письма. Они не приехали и не приедут.

– Понятно, чего вы хотите! – на удивление уверенно и звонко произнесла она. – Вы хотите заставить меня поверить, что они отказались от меня, и чтобы я согласилась выйти за вас.

– Думаешь, мне нужно твое согласие?

Несмотря на сопротивление, он притянул ее к себе. Совсем рядом Изабель услышала биение его сердца, ладонями ощутила его напрягшиеся стальные мускулы. Голубые глаза Дэлласа охватило яростное сияние. Глухим шепотом он произнес:

– Чтобы ты очутилась в моей постели, не нужно свадьбы. Ты и так моя.

Не в силах закричать при виде склонившегося над ней лица, как будто он имеет право целовать ее, а она должна быть послушна любому его желанию, Изабель попыталась вырваться. Недавнее прикосновение его губ все еще жгло ее рот, ее гордость. С трудом ей удалось отвернуться, и его зубы скользнули по ее щеке.

– Нет! – выдохнула она.

Дэллас отпустил ее, но его рука оставалась вытянутой, пока она пятилась.

Она прислонилась спиной к стене.

– Нет, не твоя. Объяви за меня выкуп. Отпусти или убей. Но избавь от позора.

Его глаза потемнели. Брови сошлись на переносице.

– Позора? – с силой ударил кулаком о ладонь другой руки, Дэллас сделал два шага, и его угрожающее лицо нависло над ней. Голос его был резок. – По-твоему, выйти за Макдональда – позор?

– Я Макдугалл. – Изабель сделала паузу. Она явно колебалась: сопротивление одно, а неосторожность совсем другое. Если она будет неосмотрительна, язык может подвести ее. Она постаралась взглянуть ему прямо в глаза. – Я считаю позором выйти замуж против своей воли. Отпусти меня домой, мой лорд.

– Нет, – он покачал головой. – Я не могу, и ты знаешь, почему.

– Нет, не знаю.

– Черт побери! – пробормотал он. Он провел рукой по волосам, оставив на лбу кровавое пятно.

– Потому что я слишком тебя уважаю, чтобы позволить тебе выйти замуж за Каммингза.

– Уважаешь? – она удивленно подняла брови. – В таком случае ты должен обеспечить мне безопасное возвращение в Инверлок.

– Уважение и честь – вот главная причина, по которой тебе следует оставаться здесь. Отец и брат отреклись от тебя во имя Англии, во славу английского короля. Вместо того чтобы предложить выкуп и рисковать жизнью, они поджав хвосты ждут, что Эдуард сделает это за них.

– Ты лжешь.

– Лгу? Нет, – он презрительно скривил рот. – Твой так называемый жених, этот трусливый Дэвид Каммингз, до сих пор не приехал за тобой. Этот ублюдок даже не подумал предложить мне компенсацию за твою безопасность. Ни одного пенни. Дьявол ему судья. Возможно, он слепо следует советам Реда Каммингза, как и твой драгоценный брат.

Изабель спрятала за спину свои дрожащие руки. Похоже, все, что он говорит, горькая правда, но как же ей хотелось бы считать все это клеветой…

– Не может быть!

– Может. И мне ясно, что за этим кроется, хотя и не могу оправдать трусость. Они мечтают увидеть меня повешенным по обвинению в измене Англии. А тогда уж они приедут сюда, не подвергая себя опасности…

– Но они же не трусы!

– Да что вы говорите? А почему в таком случае Ред Каммингз настаивает на том, чтобы я присоединился к Брюсу в Грейфрее? Почему они тянут время и не приходят вам на помощь? Вы получили хотя бы одно письмо от своего отца? Или от жениха?

В ее глазах появились слезы.

– Подлость, Дэллас Макдональд, настраивать меня против моих родных.

– Это не подлость, миледи, а необходимость.

– Я ненавижу вас за это.

Щеки Изабель зарделись от гнева, но она не отвела глаз от пристального взгляда Дэлласа.

– Да, – хрипло сказал он, – вы можете ненавидеть меня за это. А также за то, что я оказываю вам уважение и предлагаю выйти за меня замуж, а не просто лечь со мной в постель, как проститутке.

– Вы полагаете, я настолько глупа и не понимаю, что вы не из одного только уважения хотите жениться на мне?

Изабель смахнула с лица черную прядь волос, взгляд ее был полон презрения.

– Вы жаждете завладеть моими замками. Получить приданое. Именно это влечет вас ко мне. Я отлично знаю. Да лучше я стану проституткой, чем позволю хоть дюйму земли Галловея стать собственностью Макдональда!

Прищурившись, он подошел ближе.

– Да? Может быть, мы попробуем и это, очаровательная Изабель Макдугалл?

Рука его молниеносно обхватила затылок девушки, пальцы запутались в распущенных волосах. Притянув Изабель к себе, он заметил в ее глазах слезы. Другой рукой он коснулся шеи, затем его ладонь оказалась на мягкой округлости груди. Его глаза, не отрываясь, глядели ей прямо в лицо. Он медленно провел большим пальцем по ее соску, и Изабель в ужасе почувствовала, что грудь ее как будто замерла, а бедрам стало жарко. Она тяжело, неровно задышала, испытывая боль в легких, и от этого ее грудь напряглась и уперлась в его ладонь. Дэллас улыбнулся, как голодный волк.

– Может быть, у тебя даже окажутся способности, прекрасная моя Изабель, – мягко сказал он.

Произнесенные им вслух слова мгновенно разрушили чары его рук.

– Не прикасайтесь ко мне, – холодно бросила она, согнула локти, чтобы оттолкнуть его.

Дэллас отпустил ее, однако его насмешливый взгляд красноречиво свидетельствовал о том, что ей не хватит сил побороть его.

– У тебя такая сильная воля, что у нас будут смелые дочери и мужественные, как львы, сыновья.

– Я не буду рожать от тебя всякое отродье, Дэллас Макдональд.

– Будешь. Ты родишь мне здоровых детей, которые станут сражаться за свободу Шотландии. Думаешь, мне нужен твой Галловей? Начнись война, и твои владения превратятся в ничто. Если твоя семья поддержит Эдуарда, и он будет побежден, твое драгоценное приданое будет стоит не более чем пролитая кровь.

– А если Эдуард победит? – в ее голосе звучала насмешка.

Глаза его потемнели, и он отпустил ее подбородок.

– Тогда ты будешь вдовой, и весь наш разговор окажется бессмысленным. – Голос его стал глуше. – Но Эдуард не может победить.

Она смотрела на него, пытаясь сообразить, о чем он говорит.

Если Шотландия достанется Роберту Брюсу, тогда ее земли будут конфискованы. Эдуард должен победить. Вся судьба Изабель основывалась на том, что в один прекрасный день она выйдет за Каммингза, чтобы укрепить союз их родов. Ее семья и все друзья всегда поддерживали короля Эдуарда.

– Я не могу поступить бесчестно, – шептала она, – Дать вам брачную клятву, значит нарушить все остальные.

– Преданность – это весьма благородно, но глупо быть преданным тому, кто этого не заслуживает.

– Я сохраняю преданность своей семье.

– А королю?

– Эдуард мой король, и я должна быть преданной ему.

Дэллас посмотрел на нее исподлобья.

– Вы родились и выросли в Галловее. Как можете вы служить англичанину? Разве вам не дорога Шотландия?

Это задело Изабель за живое.

– Я люблю Шотландию не меньше, чем вы, Дэллас Макдональд.

– Тогда будьте ей преданы!

– То есть вы хотите сказать, служите Брюсу?

– Да, он надежда нашей родины. Эдуард – символ Англии. Подумайте об этом, и вы согласитесь, что я прав.

У нее мучительно разболелась голова. В желудке начались спазмы. Черт побери! У него язык сладкоголосого оратора, заставившего усомниться даже ее. Неужели она действительно не уверена в своей семье, в своих убеждениях?

Закрыв глаза, Изабель нащупала позади себя холодную каменную стену, к которой ей захотелось прислониться.

Когда она вновь открыла глаза, Дэллас был совсем рядом – она ощутила исходящее от него тепло. Как во сне Изабель увидела, как он обнимает ее, прижимает к себе. Они настолько близко друг к другу, что невозможно ни о чем думать, слышно только сумасшедшее биение сердца, слышно, как стучит кровь в висках.

Так шумит море, заглушая все ее возражения, поглощая в своих безднах здравый смысл. Ей казалось, будто она плывет.

– Выходи за меня замуж, Изабель, – прочувствованно сказал он.

Ей хотелось подыскать подобающий ответ, но все ее силы потерялись в море незнакомых чувств, рожденных его натиском, а затем нежным прикосновением к ее щеке. Она почувствовала, что язык почти не подчиняется ей.

– Я… Галловей…

– Он будет твоим. Даю слово. Если хочешь, мы подпишем документ, подтверждающий это.

Изабель ощутила теплую волну мужского дыхания у самого своего лица. Ее голова беспомощно уперлась затылком в каменную стену. Сердце теперь билось медленно, казалось, оно переместилось куда-то вниз. Рука Изабель бессильно поднялась и опустилась – как будто она шла по глубокой воде; Дэллас поймал ее пальцы и начал целовать.

Она старалась призвать на помощь все свое благоразумие, весь здравый смысл. Действительно Дэллас говорил горькую правду. Если Эдуард потерпит поражение, ее земли будут конфискованы, потому что ее семья была предана королю. Если победит Брюс, то как жена Макдональда она сумеет вернуть свои владения. В случае поражения Брюса, Дэллас погибнет, она же все равно сохранит свои земли. То есть и в том и в другом случае у нее есть возможность сохранить Галловей и сохранить свою честь. И в том и в другом случае она сможет отомстить, что, в конце концов, тоже означает победу.

Ладонь Дэлласа вновь коснулась груди Изабель, приведя ее в трепет.

Ее тело уже дало ответ еще до того, как после очередной его горячей просьбы она пробормотала:

– Да, Дэллас Макдональд, я выйду за тебя, да благословит нас обоих господь…

Глава 3

– Ваша очередь, миледи.

– Я знаю, милорд.

Дэллас забарабанил пальцами по крышке стола, но Изабель так и не подняла головы. Он видел, как сдвинулись в раздумье ее брови, пока она обдумывала свой ход. Дэллас подавил волну нетерпения. Он уже жалел, что с такой легкостью пожертвовал некоторые фигуры в начале игры. Из десяти партий ему удалось выиграть лишь две, что весьма уязвило его гордость. Когда речь зашла об игре ума, Изабель оказалась противником более серьезным, чем он предполагал.

Поразительно, что он вообще может проиграть там, где нужны способности стратега, девушке, которая ростом едва ему по плечо. И что особенно забавно – Дункан откровенно этому рад. За его ухмылочки Дункан был отослан прочь – отвезти донесение в соседний замок. Но даже прогулка в мороз не умерила по возвращении его непозволительную радость проигрышу брата.

Дэллас подавил проклятие, а Изабель бросила на него быстрый взгляд прежде, Чем снова погрузиться в раздумье. Сейчас Дэллас мог спокойно любоваться своей невестой. Он окинул взглядом ее стройную фигуру, закутанную в теплый плащ, укрывающий от сквозняков, поскольку камины не обеспечивали в достаточной степени теплом комнаты. Изабель была столь неприступна, столь холодна и сдержанна, что Дэллас порой чувствовал себя зеленым юнцом, впервые ухаживающим за девушкой.

Он едва слышно вздохнул, взглянув на ее волосы, свободно струящиеся по плечам, блистающие на фоне бордового плаща. Дэллас с трудом подавил желание коснуться ее, проклиная себя за эти мысли. Его раздражение усилилось, когда она, наконец, подвинула одну из фигур и сладким голоском произнесла:

– Посмотрите, милорд, владелец Ская. Дэллас подался вперед, сложив руки под подбородком, принялся изучать позицию.

– Да, все правильно, моя дорогая. Он поднял глаза и постарался беззаботно улыбнуться:

– Вы победили.

Ее губы слегка изогнулись.

– Похоже, милорд, ваши мысли заняты отнюдь не игрой.

– Должен признать, что это действительно так, – поклонился он. – А не хотите ли вы узнать, чем они заняты?

Изабель молчала. Ее взгляд был прикован к шахматной королеве, пальцы бесцельно гладили точеную фигуру.

Она напоминала ласточку, которую преследует сокол. Это сравнение не раз приходило на ум Дэлласу. Последние три недели – три, бесконечно длящиеся недели перед свадьбой, Изабель с молчаливой холодной любезностью принимала его ухаживания и подарки. До сих пор она соблюдала дистанцию, несмотря на все его попытки понравиться.

Пальцы ее замерли, она поставила белую королеву на доску.

– Итак, милорд Ская, что занимает ваш ум?

– Вы. Наша свадьба. Наше общее будущее. Будущее Шотландии.

– Шотландии… Но есть ли у нее будущее? Наша земля подвергнута разорению и печали. Такова же судьба наших кланов. Свадьба Макдональда и Макдугалл – это невозможно себе представить. Так же, как невозможно вообразить Шотландию под властью Роберта Брюса…

– Но это будет!

Изабель бросила на него быстрый уклончивый взгляд.

– Что думают о наших планах ваши братья? Вопрос удивил Дэлласа.

– Одобряют ли они ваше решение жениться на мне?

– Разумеется, они не так этому радуются, как я, – неохотно отозвался он. – Но ведь они привыкли думать о Макдугаллах, как о врагах.

– А вы? – улыбнувшись, спросила она и добавила: – Я думаю, едва ли кто-нибудь, положив руку на сердце, готов отнестись к этому одобрительно.

Дэллас усмехнулся:

– Не секрет, что я никогда не испытывал особой любви к Макдугаллам. Вы единственная, чье присутствие меня не раздражает.

– Не сказала бы, что чувствую себя польщенной, – произнесла она своим обычным язвительным тоном.

Он рассмеялся:

– Боже, милая Изабель, я всеми силами стараюсь показать вам, как высоко вас ценю! С каким нетерпением я жду того дня, когда мы станем мужем и женой.

Изабель зябко поежилась, пальцы ее рук, лежащих на коленях, нервно сжались. Глядя на нее, он не мог не восхититься ее чистым профилем, безупречной линией шеи и груди. Последнее время Дэллас все больше и больше думал о первой их брачной ночи, когда, наконец, он познает все нежные линии этого тела. То, что она его пленница, только подогревало страсть. Он желал ее, как никакую другую женщину в мире.

– Да, – прошептала она. – Вы очень внимательны, милорд. Можно предположить, что передо мной пылкий влюбленный, а не рыцарь, задумавший посеять вражду между кланами.

Дэллас встретился с ней взглядом и улыбнулся слегка насмешливо:

– Возможно, это и так. А может быть, я стремлюсь не только к политическим козням, но и к чему-то еще?

Покраснев, Изабель уставилась на доску и принялась бесцельно переставлять фигуры.

– Возможно, – произнесла она после секундной паузы, – сейчас вы думаете, что я вам нужна, но после свадьбы…

Дэллас перегнулся через доску, взял ее за руку, почувствовал, как дрожат ее нежные ладони.

– Дорогая, давай немного поразмышляем. Ты думала о том, что создадутся какие-нибудь союзы, когда клялась выйти замуж за Дэвида Каммингза?

– Все было по-иному. Я обручена с Дэвидом с детства. Наши семьи стремились породниться, в том числе и для политических целей.

– И это ты считаешь главным в супружестве? Мощный политический союз?

Она казалась удивленной.

– А разве женщина имеет право что-либо желать? Я не знаю ни одной, которая была бы помолвлена с любимым человеком. Ни моя мать, ни кто-либо еще из моего окружения. Все браки продумываются, как, впрочем, и ваш брак с…

Она не закончила, а его губы злобно изогнулись.

– Что ж, закончи фразу. Как и мой с Мэри Росс, хотела ты сказать. Но разве ты не говоришь, что Мэри была счастлива стать женой твоего брата? И какой она была бы подлой, если бы вышла за меня?

Розовые полосы проступили на щеках Изабель, подчеркнув темный цвет ее глаз.

– Да, я это говорила, но обстоятельства были иные.

– Какие же? Я ее не замечал? А другие мужчины обрушивают на своих невест, с которыми помолвлены с детства, потоки комплиментов? Назови мне хоть одного, и я соглашусь с твоей точкой зрения.

Изабель нетерпеливо передернула плечами.

– Возможно, у меня нет таких знакомых, но это вовсе не значит, что таких мужчин не бывает.

– Хорошо. Будем считать, что я один из них. За последние три недели я получил массу удовольствия, оказывая вам знаки внимания.

– Нет, – пролепетала она, не в силах отвести от него взгляд. – Вам нужны мои земли. И вы хотите отомстить.

– Да?

Легкая усмешка скользнула по губам, его пальцы с нежностью коснулись ее руки.

– А может быть, меня больше интересует сама женщина, чем ее земли или месть?

Дэллас погладил нежную ладонь Изабель, дотронулся до ее изящных пальцев. Она вздрогнула, когда он заглянул в ее темные, как омут, глаза. Ему показалось, что в них на мгновение метнулся страх, но тень: испуга была столь мимолетна, что, возможно, ему это только показалось.

Вместо того чтобы вознегодовать из-за того, что будущая жена не доверяет ему, Дэллас почувствовал странное желание успокоить Изабель, дать ей понять, что он не собирается причинить ей зло. Это было весьма непросто. Ведь так сильно было противостояние между их родами.

Неожиданный приступ нежности привел Дэлласа в замешательство, его рука слегка дрожала, когда дотронулся до ее подбородка.

– Не бойся, милая, – мягко сказал он. – Я не обижу тебя.

– Я никого не боюсь, – отозвалась Изабель, однако дрожь в ее голосе свидетельствовала о том, что сама она в этом не совсем уверена.

Дэллас улыбнулся:

– Знаю. Это одна из ваших черт, которая приводит меня в восхищение. Вы отважны и красивы.

– А вы, сэр, любите льстить.

Она отстранилась и, помолчав, продолжила:

– Эти последние недели поколебали мое прежнее представление о вас, как о каком-то монстре, каким я года-то…

– Благодарю вас, – пробормотал он. Она мягко улыбнулась.

– Но это вовсе не значит, что мы будем счастливы вместе.

– Вы не сомневаетесь, что были бы счастливы с Дэвидом Каммингзом? Вы его любите?

– Любить? – она уставилась на Дэлласа. – Я ведь почти не знаю его. Мы провели вместе намного меньше времени, чем вы и я за эти недели. Но он был со мной обручен.

Дэллас вытянул ноги и откинулся в кресле.

– Теперь вы обручены со мной, Изабель Макдугалл.

– Да, – едва слышно произнесла она и опустила глаза. – Я помолвлена с вами, Дэллас Макдональд.

– И это вас так огорчает, что вы даже не можете на меня смотреть?

Его голос был более груб, чем ему самому так хотелось.

– Не совсем так, – ответила она, взглянув на него. – Я испытываю тревогу. Трудно предугадать, что может принести нам завтра.

– Мне тоже это неизвестно, дорогая, однако я не стал бы огорчаться по поводу того, что изменить не в моих силах.

Его резковатый тон выдал его. Он понял это по ее глазам. Черт, он не ожидал попасть в ловушку: мысль о том, что Изабель не по своей воле выходит за него замуж, была ему страшно неприятна.

Она поднялась и положила руку ему на плечо.

– Я вижу, вы привыкли к женской покорности, поэтому я скажу просто. Вы достойный человек, этого нельзя отрицать. Но не я вас выбрала, и с этим ничего не поделаешь. Я выйду за вас замуж, как обещала, но большего вы от меня ждать не должны.

Дэллас быстрым движением притянул ее к себе, обняв за хрупкие плечи. Она ошибается, если думает, что ему не нужна ее преданность. Зачем иначе он ждет этой свадьбы, добивается ее согласия?

– И все-таки я жду большего. И я дождусь. Она откинула голову, длинные волосы мягко скользнули по его рукам.

– Да? Вы умеете управлять любовью? Сомневаюсь.

– Значит, вы ошибаетесь, Изабель Макдугалл.

Изабель не успела увернуться, и его губы жадно припали к ее рту. От неожиданности она слабо вскрикнула, и он немедленно воспользовался моментом: его язык проник сквозь ее полураскрытые губы.

Целуя, Дэллас наклонялся все ниже и. ниже. Послышался треск шахматной доски и стук падающих фигур. Подавленная его натиском, Изабель упала на небольшой стол. Его колено вторглось между ее бедер. Дыхание ее было неровным, и он почувствовал, что она вся дрожит. Дэлласа охватил приступ желания. Боже, как он хотел ее, сейчас, здесь. Пусть открыта дверь в комнату, пусть вместо постели небольшой, но прочный стол. Она просто сводит его с ума, находясь так близко. И так далеко.

Он поднял голову, тяжело дыша и все еще ощущая потребность в ее тепле. Нет, это безумие, добиться своего сейчас, когда она и так вскоре будет принадлежать ему. Неужели он разрушит все – недели разговоров, ухаживания только лишь потому, что она посмела выразить свое пренебрежение? Нет, не сейчас.

Дэллас помог Изабель встать. Она пристально смотрела на него, такая хрупкая, изящная, однако по силе духа не уступающая ни одному мужчине, которого он знал. Он отпустил ее. Его сильные руки на секунду задержались на ее нежных плечах и тонких запястьях. Изабель скрестила руки на груди, словно защищаясь. Глаза ее мерцали темным блеском, губы оставались полуоткрытыми и были все еще влажными от его поцелуя. Она молча смотрела на него, словно готовясь к приговору.

– Миледи… – Его голос был неожиданно даже для него самого мягким. – Я оставлю вас, чтобы вы могли предаться размышлению.

Он резко повернулся на каблуках и, не оглядываясь, направился к выходу.

После того, как дверь за Дэлласом затворилась, Изабель ничего не видящими глазами уставилась на то место, где он только что стоял. Неожиданная тишина, казалось, эхом отдавалась от стен. Изабель вздрогнула.

Предаться размышлениям – самое ужасное, что можно было бы для нее сейчас придумать. Дэллас был прав, когда говорил, что сумеет подчинить ее. Когда бы он ни вошел в ее комнату, когда бы ни услышала она его голос или смех, ее сердце начинало безудержно колотиться. Да, за последние недели Дэллас Макдональд добился большего, чем она могла бы предположить. Единственное, что еще было в ее власти, – скрывать это от него.

Изабель вновь подошла к огромному окну и бездумно посмотрела на залив, волны которого лизали стены Донанского замка. Ей очень хотелось бы верить, что Дэллас действительно любит ее. Но за свою жизнь ей не раз приходилось видеть, как легко нарушаются клятвы, как слово мужчины рассыпается в прах. Особенно, когда так высоки ставки.

Разве Роберт Брюс не нарушил клятву верности королю? Да и многие другие сделали то же самое, стремясь обрести богатство и власть.

Так почему же она должна верить в то, что и Дэллас Макдональд когда-нибудь не изменит словам любви? Нет, ему просто нужны ее земли, а также он руководствуется политическими соображениями. Любовь для такого человека, как Дэллас, несмотря на все его обаяние и даже порой галантность, лишь нелепая шутка, рассчитанная на глупцов.

Вокруг каменных стен роились снежные хлопья и завывал ветер.

Изабель отошла от окна и вернулась к камину. Нет, пора вновь подумать о побеге, а не о том, чего никогда не будет. Мало кто из женщин бывает счастлив в браке. Того, что Дэллас Макдональд хотя бы старается поухаживать за ней, уже достаточно, а ее бредовые мысли, наверное, родились под влиянием луны.

О, как бы повеселился Иан, если бы видел сейчас ее, свою маленькую, самоуверенную сестру, всегда такую сдержанную, мечтающей о любви высокомерного легкого в движениях Дэлласа? Да Иан просто запер бы ее в пустой клетке ради ее же собственной безопасности!

Изабель вздохнула и улыбнулась собственной слабости. Ей потребовались все ее силы, чтобы не выдать себя в его присутствии, и она молила бога, чтобы Дэллас не заподозрил, что ее крепость уже пала, что все еще гордо высящиеся перед ним башни – мираж.

Никто не ухаживал за Изабель так, как Дэллас. Конечно, она догадывалась, чего он добивается. Но так легко забываешь все доводы, когда в ожидании ответа он стоит перед тобой, улыбаясь красиво очерченными губами. Светлые волосы отброшены на одну сторону. В голубых глазах чуть заметная ирония. А когда он ее целует…

Она закрыла глаза и пришла в смятение, вспомнив те чувства, которые пробуждают в ней его прикосновения. Никогда не думала, что возможно ощущать нечто подобное от прикосновения мужчины. Все ее представления о здравом смысле, оценка поступков – все это терялось, падало в какую-то бездну. Когда Дэллас дотрагивался до нее, он словно зажигал в ней огонь, заставляющий забыть обо всем.

Изабель надеялась, что Дэллас даже не подозревает об этом. Она не должна показывать ему, что одно его прикосновение, и она всецело в его власти.

Все еще дрожа, Изабель смотрела на извивающиеся языки пламени. Она сдается, теперь уже в этом нет сомнений.

Сдается, сдается, сдается…

Глава 4

Несколько дней спустя Дэллас, проходя по коридору, подал служанке знак, чтобы она не смела заговорить с ним. Ему хотелось войти неожиданно, чтобы Изабель не знала заранее о его приходе. Известие, которое он нес, вряд ли ее обрадует, хотя, кажется, последнее время она была в хорошем настроении.

Облокотившись о груду подушек, Изабель полулежала, изящно подогнув под себя ноги, и гладила пушистого котенка, что-то нашептывая ему на ухо. Разумеется, это был не тот белый кот из Инверлока, который расцарапал ему лицо до крови, а один из родившихся в Донанском замке. Дэллас послал котенка, надеясь развеять ее скуку, и, кажется, это помогло. Он улыбнулся. Она была полностью поглощена крошечным существом, лежащим кверху лапками и пытающимся ухватить нитку, которую она слегка раскачивала над его головой. Ее глаза взволнованно блестели. Странно, что это существо ей так небезразлично. Все, что свойственно Изабель, не укладывается в его понятие. Он заметил это с самого начала, еще в Инверлоке, когда нес на своем плече ее невестку.

Изабель ласково провела рукой по пушистому серо-белому животу котенка. На какое-то мгновение Дэлласу показалось, что ему хотелось бы оказаться сейчас на месте котенка, чтобы ощутить, как пальцы Изабель гладят его волосы, с нежностью касаются его кожи.

Она наклонила голову, и длинная прядь ее черных, как смоль, волос свесилась на лицо. Естественно, это заинтересовало котенка больше, чем ниточка, и он обеими лапками ухватился за ее волосы. Изабель звонко рассмеялась.

У Дэлласа перехватило дыхание. К сожалению, еще ни разу ему не приходилось слышать ее беззаботного, радостного смеха.

На фоне черных, как вороново крыло, волос ее щеки казались выточенными из слоновой кости, губы улыбались, а серебряный звук ее смеха привел его в волнение. Продолжая оставаться незамеченным, Дэллас наблюдал, что Изабель позволила котенку как по лестнице взобраться по волосам, затем взяла пушистый комочек в руки и заглянула в зеленые кошачьи глаза. Она что-то шепнула, глядя в эти две блестящие искорки, и Дэллас, к своему величайшему удивлению, почувствовал ревность.

Ревновать? К котенку? Кажется, он сходит с ума! Пожелать хотя бы на секунду стать каким-то безмозглым животным?

Он вздохнул, только сейчас заметив, как у него перехватило в горле. Неожиданно взгляд Дэлласа встретился с широко раскрытыми глазами служанки Изабель, Майды. Он мотнул головой, и она беззвучно исчезла.

Дэллас вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Изабель вопросительно посмотрела на него, и он с горечью отметил, что радостное выражение ее лица сменилось на озабоченное.

– Здравствуй, мой лорд, – тихо сказала она. Ее тон звучал вопросительно.

– Венчание назначено на завтра, – сухо сказал он.

Она побледнела, и он почувствовал приступ гнева. Сколько боли причиняла ему мысль о том, что после нескольких недель ухаживания Изабель все еще не испытывает желания стать его женой.

– Неужели мысль о нашей свадьбе все так же неприятна вам, моя прекрасная Изабель? Может быть, я не подхожу вам?

– Не в том дело, – она пристально посмотрела на Дэлласа своими темными глазами. – Просто я не ожидала, что все будет так скоро.

– Не ожидали? Я дал вам месяц. Мне кажется, времени было вполне достаточно. Она опустила голову.

– Наверное, времени достаточно. Но я не чувствую того, чего вам хочется, чтобы я чувствовала.

– А чего я хочу? – напрямую спросил он, пораженный, что она читает его мысли.

– Любви, – ответила она и подняла голову. – Или хотя бы привязанности. Может быть, преданности. Хотя я готова признать, что вы вовсе не такой грубый монстр, каким я вас себе поначалу представляла, я все еще не люблю вас.

Из всех девушек, которых покорил Дэллас, ни за одной он не ухаживал столько времени. И именно Изабель откровенно признается, что не любит его. Он так старался завоевать ее симпатию, и все безуспешно.

Дэллас сложил руки за спиной.

– Не любите? А мне показалось, что вы совсем по-другому реагируете на мои прикосновения, а может быть, и на мое присутствие.

Она отвернулась, щеки залились ярким румянцем.

– Я этого не отрицаю, а также вашего умения вырвать у меня это признание: мое тело не всегда слушается моего сердца и разума.

– Что уж тут отрицать, – отозвался он резко.

Ее холодность больно задела его. Дэллас всегда был самолюбив, поэтому не побоялся задеть и ее самолюбие.

– Значит, речь идет только о непослушном теле? И хотя я всего лишь Макдональд, а вы благороднейшая Макдугалл из рода великого короля Норвегии Олафа, вы не слабы телом. Вам просто приятны мои прикосновения.

Дернув подбородком, она грациозно отбросила черную гриву волос. Это ее движение привлекло внимание котенка, который тут же потянулся к шелковистым прядям. Изабель погладила зверька, не отрывая глаз от лица Дэлласа.

– Да, мой лорд. Мне приятно. Но я была бы плохой ученицей, если бы это было – не так, не правда ли?

Дэллас давно не чувствовал себя таким неуклюжим, черт ее побери! Словно юноша, умоляющий о ласке.

Изабель встала, наклонилась и отпустила котенка, который тут же увлекся упавшей ниточкой. Затем она разгладила складки своего платья.

– Я должна оправдываться? Я уже дала вам свое слово и выйду за вас. Чего же еще вы ждете от меня?

– Надежды, намека на… Я хочу видеть тебя улыбающейся, видеть твое желание быть со мной. Видеть, что я тебе не безразличен.

– Вскоре после нашего венчания я покину Донанский замок, – сказал он вслух, не глядя на нее.

– Покинете, мой лорд? Значит ли это, что мы уезжаем вместе?

В ее голосе звучала тревога. Ее волнение удивило его.

– Нет. Уезжаю я один. Я еду в Грейфрей, как тебе известно. Наутро, после свадьбы. Надеюсь, тебе это безразлично?

– Меня тревожит не то, что вы уезжаете, а то, куда.

Он криво улыбнулся.

– Вы не скрываете своей неприязни к Брюсу, миледи.

– Я и не пытаюсь ее скрыть.

– А если я не вернусь? Вы подумали о том, что будете делать тогда, леди Изабель?

Ее лицо побледнело.

– Не вернешься? Ты хочешь не вернуться?

– Встретиться с Брюсом и с Редом Каммингзом небезопасно. Возможно, меня ждет смерть.

Он сделал шаг к ней, не в силах сдержаться, чтобы не дотронуться до ее черных волос. Темный шелк мягко скользил по ладони.

– Ради твоей же безопасности тебе лучше остаться в Донане до моего возвращения.

Ее губы слегка задрожали, но она довольно быстро поджала их.

– Вы тревожитесь о моей безопасности или по поводу того, что я могу сбежать?

– А вы до сих пор хотите бежать? Это неблагоразумно.

Тыльной стороной ладони он коснулся ее щеки, его голос стал глуше.

– Это будет совсем неумно. Неужели ты думаешь, что если даже доберешься до Инверлока, то Дэвид Каммингз встретит тебя с распростертыми объятиями, узнав, что ты невеста Макдональда?

Ее била дрожь, но она не захотела сдавать позиции.

– Дэвид убьет тебя за то, что ты меня похитил.

– Не думаю.

Он взял прядь ее волос и стал медленно наматывать на ладонь.

– Нет, Дэвид Каммингз – всего лишь самолюбивый ублюдок. Если бы ты сейчас была с ним, он, не задумываясь, продал бы тебя.

Изабель вздрогнула, как от пощечины.

– Он никогда бы не продал меня тебе!

– Не будьте столь самоуверенны, милая. Не воспрепятствовал же он твоему позору… Кажется, ты выходишь замуж за Макдональда?

– Он не будет обвинять меня, поскольку меня заставляют дать клятву. Каммингз дал слово защищать меня.

Дэллас еще раз обернул ее волосы вокруг своей ладони, Изабель пришлось шагнуть вперед.

– Ты женщина, Изабель Макдугалл, и Каммингз вряд ли посчитает неблагородным то, что он нарушил клятву, данную женщине. Кто такие Каммингзы? Род, полный амбиций, не так ли? Их глаза прикованы к Англии, им наплевать на Шотландию, впрочем, им наплевать на все, кроме собственных кошельков! Это просто преступление, если ты попадешь в их клан. Я этого не допущу.

– А разве не преступление жениться и оставить меня запертой в замке на милость твоей семьи, если ты не вернешься?

– С завтрашнего дня я твой муж, и буду делать все, что считаю нужным.

– Тогда отошли меня домой. Если не в Инверлок, то в Галловей, и там меня оставят в покое и Каммингзы, и Макдональды.

Он покачал головой и вновь намотал ее волосы на ладонь. Теперь ее грудь коснулась его, и он почувствовал, как дрожит мягкая кожа. Она совсем рядом, губы чуть приоткрыты от негодования.

– Нет, милая, ты останешься здесь. Я вернусь. Ты моя жена, а жена должна принадлежать мужу.

Она бросила на него тревожный взгляд. Явно она боялась остаться одна с его семьей, если он не вернется.

Но через мгновение в ее взгляде вновь появилось презрение, и Дэллас наклонился так низко, что увидел, как отражается пламя в ее зрачках.

– А когда я вернусь, я увижу в этих прекрасных глазах желание.

– Нет, страх и одиночество не заставят меня желать тебя, я меняюсь не так легко. Променять свою семью на тебя и твоего бешеного короля – это невозможно. Никогда. И я никогда не предпочла бы тебя Дэвиду Каммингзу. Мы поженимся, потому что такова сила обстоятельств.

Его рот был всего на расстоянии дюйма от ее полураскрытых губ.

– Надеюсь, дорогая Изабель, ты изменишь свое отношение. И никакая сила не потребуется.

Он поцеловал ее страстно, требовательно, словно желая напомнить о своем будущем праве на нее.

Изабель не противилась поцелую: словно окаменев, она замерла в его объятиях. Его губы от безответного рта скользнули к уху, зубы слегка тронули мочку. Единственное, что выдавало ее волнение – это дрожь, пробежавшая по телу.

Он тихо рассмеялся, и она поняла, что готов сдаться.

Изабель сделала шаг назад, но уперлась в кушетку. Тело Дэлласа склонилось над ней – она почти упала на подушки. Все ее мысли смешались. Неужели его поцелуи, его ласки могут заставить ее потерять разум, а тело – зажечь страстным огнем?

– Не сопротивляйся, красавица, – пробормотал! Дэллас глухим голосом. Его губы коснулись пульсирующей жилки на шее, вновь скользнули к уху.

Она снова содрогнулась. Невольный ответ ее тела, видимо, ободрил его.

– Изабель, иди ко мне…

Она хотела воспротивиться, какой-то уголок ее мозга еще, кажется, сохранил благоразумие. Но и этот крошечный бастион пал. С ужасом, как будто со стороны, она видела, как поднимается ее рука, скользит по его щеке, чувствовала, что отвечает на его поцелуи.

Она предает себя. Ее тело против воли готово на предательство. Должно быть, это вино, вино на его губах, которое она попробовала. Неужели она пьяна от этой малости? Нет, она пьянеет от страсти…

Обнаженную кожу обдало холодом, и она осознала что Дэллас поднял подол ее платья, рука его медленно гладит ее бедро.

– Нет…

Он, казалось, не слышит. Может быть, она даже не произнесла этого вслух?

Его рот вновь требовательно завладел ее губами, лишив ее дыхания и воли. Она, Изабель, словно скользит по ледяной горке или качается на зыбких волнах. Никогда раньше ничего подобного ей не приходилось испытывать.

Дэллас, похоже, заметил ее состояние.

Ладонь его скользнула еще выше, приводя в трепет горячую кожу.

– Дэллас…

Ее шепота почти не было слышно.

С ужасом осознав, что ее тело отвечает на его ласку, Изабель попыталась противостоять чувственному напору его губ. Язык Дэлласа проникал все глубже и глубже, касаясь ее неба. Сильное мужское тело, казалось, вдавливало ее в подушки. Но легче было противиться этому наваливающемуся на нее телу, чем противостоять атаке его языка, который легко касался ее влажного рта, словно играя… Она с трудом дышала.

Руки Дэлласа переместились с ее шеи к груди. Все еще продолжая целовать ее, одной рукой лаская бедро, Дэллас двумя пальцами сжал ей сосок.

И тут же чувственные волны словно поглотили Изабель. Она вздрогнула, пытаясь ускользнуть, но большой палец его руки продолжал кружить по бархату ее корсажа, заставляя ее всю трепетать. Словно сквозь густой туман, Изабель услышала собственный глухой стон. Он показался ей каким-то отдаленным, совершенно заглушенным торжествующим смехом Дэлласа.

Нотка торжества, казалось, заставила ее собраться с духом. С неизвестно откуда взявшейся силой она заслонила грудь ладонью, сдавленный шепот вырвался из глубины сознания:

– Пожалуйста, не нужно!

Он помедлил, попытался поймать ее взгляд. В голубых глазах Дэлласа светилась страсть. Ресницы на секунду скрыли этот блеск, губы плотно сжались. Затем он сказал:

– Ты хочешь этого, красавица.

– Боже мой! Спаси меня, господь, от самой себя прежде, чем я отдам то, что не отдается столь легко.

Он продолжал ласкать ее бедро, намеренно касаясь гладкой кожи там, где бился пульс. Изабель с трудом подавила в себе желание пойти ему навстречу. Она больше не извивалась в его руках, твердо встретила взгляд его возбужденных глаз.

– Вы дали слово, мой лорд, что остановитесь, если я пожелаю.

Его пальцы замерли на ее бедре.

– Неужели я был таким дураком, что пообещал это? Когда?

– Когда сказали, что не возьмете меня силой. Он тихо рассмеялся, в голосе послышалась ирония.

– Я имел в виду, прекрасная Изабель, что вы сами измените свое мнение, и сила не потребуется. Но я не говорил, что буду менять его за вас.

Изабель смотрела на его волосы, отливающие золотом в свете камина, с решимостью встретила напряженный взгляд Дэлласа сквозь чуть сомкнутые ресницы. Ее тело все еще сладко ныло, возбужденное его поцелуями, его прикосновениями. Неужели ее воля бессильна?

Голова ее откинулась назад, темные волосы, прижатые его ладонью к спине, причинили боль. Дэллас нагнулся, чтобы поцеловать ее вновь.

– Если в вас есть хоть капля уважения ко мне, то позвольте мне лечь в свадебную постель честной… – с отчаянием в голосе прошептала она.

Время, казалось, остановилось, Изабель почувствовала, как он замер.

Дэллас резко отпустил ее и встал. Крупное тело четко вырисовывалось на фоне окна. Руки сжаты в кулаки, грудь тяжело вздымается. Но, кажется, ему удалось совладать с собой.

– Я согласен, Изабель Макдугалл, – его голос походил на рычание медведя. – Но не думай, что я буду медлить в нашу брачную ночь.

Она встретила его яростный взгляд.

– Я никуда не убегу после венчания, Дэллас, но я не люблю тебя. За последние недели ты старался повлиять на меня, но безуспешно. Я не могу подарить тебе любовь. Пусть даже тебе и достанется мое тело.

Гнев и гордость сквозили в его облике.

– Этого будет достаточно. Но если я решил, что ты полюбишь меня, значит, так оно и будет. В ее голосе послышалось презрение.

– Ты глуп, если считаешь, что заставишь меня полюбить.

Не отрываясь, она следила, как он подходит к двери.

– Я не ребенок и не собака, и не приучена есть из чужих рук.

Дэллас остановился у порога и резко обернулся.

– Я уже говорил, миледи, что не собираюсь брать тебя до тех пор, пока ты сама не попросишь. Если мне суждено владеть только одним телом, пусть так и будет. Но это тело ты сама подаришь мне.

– Никогда.

– Да? – Он передернул плечами. – Не думай, что тебе удастся избежать собственной судьбы. Она настигнет тебя, где бы ты ни была.

– И ты – это моя судьба?

– Да. Предначертано это нам, или же бог совершил ошибку, но завтра в этот час мы уже будем мужем и женой. И ты станешь когда-нибудь моей любовницей по собственной воле, даже если тебе трудно сейчас это предположить.

Он вышел, хлопнув дверью. Его слова, прозвучавшие, как предсказание, вели ее в дрожь.

Даже шалости котенка не могли в этот день отвлечь ее от мысли о предстоящей свадьбе, Завтра она станет женой Дэлласа и ляжет в его постель.

Утро было холодное, яркое, чистое. Такой день редко бывает здесь, среди фьордов. Пушистые облака плыли по такому голубому бездонному небу, что глазам сделалось больно. Снег украсил белыми шапками вершины холмов, разбросал белые лоскуты по земле.

Но Изабель, глядя в окно, не смогла отвлечься, оставшись равнодушной к окружающей красоте. Раньше она часто представляла, что день ее свадьбы останется одним из самых светлых воспоминаний. А ее ждала сухая церемония – без родственников, без друзей.

Быстрыми взволнованными шагами она прошлась по комнате. Замерла, когда в двери повернулся ключ. Но это был не Дэллас – в комнату со свертком проскользнула ее служанка, занимавшаяся приготовлениями к свадьбе. Изабель была немного удивлена, когда узнала, что Дэллас настаивает на торжественном обряде вместо краткого обмена брачными клятвами.

– Его милость продумал все мелочи, миледи. Вы такая счастливая невеста, он так великодушен.

Изабель ничего не ответила, но не смогла сдержать возгласа восхищения, когда Майда разложила на кушетке шелковое пурпурное платье, украшенное горностаем и расшитое золотыми нитями.

– Это прекрасно.

– Да, – отозвалась служанка. – Лорд Ская велел приготовить его специально для вас.

Изабель расправила складки на подоле: чудесный шелк холодил пальцы. Роскошная горностаевая опушка обрамляла корсаж и широкие рукава. Солнечный свет весело заигрывал с золотой вышивкой. Рядом с платьем лежал пояс – золотистое кружево, готовое охватить тонкую талию.

Майда уже начала суетиться вокруг хозяйки, что-то приговаривая. Изабель почти не слушала ее, безмолвно замерев, облаченная в свадебный наряд.

– В Донанском замке нет даже часовни, хотя когда-то была. Один священник – такая неосторожность – не досмотрел, и она сгорела. Наверняка, выпил излишне много церковного вина.

Изабель чуть заметно улыбнулась, не обратив особого внимания на длинный список грехов священника, давно ушедшего в мир иной. Отвлекшись от своих мыслей, она стала прислушиваться к звонкому голоску Майды. Та прощебетала:

– Лорд Ская думает, что лучше всего, если венчание пройдет в главном зале. Мы уже отнесли туда все вечнозеленые растения, которые только отыскались в замке, чтобы было похоже на летний сад.

– Он решил устроить в главном зале летний сад? Специально для нашей свадьбы?

Изабель направилась к окну, не обратив внимания на легкий треск: в этот момент Майда как раз закрепляла одну из складок платья. Изабель ничего не видящим взглядом уставилась на залитую солнцем гладь фьорда. Она попыталась представить себе Дэлласа, старающегося придать их свадьбе романтический колорит.

– Да-да, миледи, – подтвердила Майда, несколько озабоченная быстрым перемещением своей госпожи. – Лорд Ская сам за всем следит. Все просто очаровательно. Так и должно быть для невесты Макдональда.

Изабель сжала руки. Всего лишь тщеславие. Нет, это не любовь. Все – только из гордости. Она подняла голову, чтобы Майде было легче расправить высокий воротник.

– И еще – это уже последнее, – сказала Майда к величайшему облегчению Изабель, – мы приготовили веночек из зимних цветов для вас.

Чтобы не помялись шелковые складки, Майда попросила Изабель не садиться, сама встала на табуретку и увенчала темные волосы невесты роскошным венком. После нескольких минут борьбы с распущенными волосами Изабель Майда соскочила со стула и принесла зеркало.

– Лорду Ская останется только восхищаться вами. Не было невесты очаровательнее, чем вы, миледи.

Повинуясь настойчивости служанки, Изабель взяла тяжелую серебряную ручку зеркала, медленно подняла его. Легкий румянец залил ее щеки, темные глаза блестели, изящный венок из вечнозеленых листьев и сухих цветов, увенчавший ее голову, напоминал головной убор принцессы из сказки. Прутики сухого вереска переплетались крошечными белыми цветами. Узкой змейкой по ним пробегала алая лента.

Изабель опустила зеркало и робко улыбнулась:

– Я благодарю вас за работу, Майда.

– Великодушный лорд сделал все сам, миледи. А теперь чуть-чуть ударьте себя по щекам, на секунду прикусите губы, чтобы все порозовело. Нужно спешить: идет ваш эскорт, чтобы сопровождать вас в зал.

Изабель едва успела глубоко вздохнуть, как раздался стук в тяжелую дубовую дверь. Майда отворила ее. На пороге стоял Дункан. Изабель с облегчением улыбнулась:

– Значит, это вас прислали за мной?

– Да, по моей личной просьбе, миледи. Я хочу, чтобы именно мне предоставили честь сопровождать самую красивую девушку Шотландии – невесту моего брата.

Изабель посмотрела ему в глаза и увидела в них отблеск печали. Улыбались только губы. Он протянул ей руку, и она с благодарностью вложила пальцы в его ладонь.

– Я рада видеть вас вновь, Дункан.

Эхо их шагов гулко отдавалось от стен широкого коридора. Каблуки Дункана скрипели, пока они спускались по крутой каменной лестнице.

– Если понадобится, я всегда рядом, миледи. Она бросила на него мимолетный взгляд.

– Хотя от бед и тревог вас будет оберегать мой брат, – добавил он.

– И вы не сомневаетесь в этом? Он посмотрел на нее с удивлением:

– Конечно. Дэллас никому не позволит обидеть вас!

– Мне хотелось бы быть в этом уверенной так же, как вы.

Дункан ласково сжал ее руку, когда они достигли конца лестницы и вошли в зал, полный народу. Вооруженные воины стояли навытяжку, в то время как остальные гости перешептывались в огромном зале. Между ними мелькали слуги.

Изабель услышала шутки, пение, смех. Свадьба – это же веселое мероприятие, только об этом почему-то забыли сообщить невесте…

У нее перехватило горло, слезы невольно навернулись на глаза. Она была рада услышать шепот Дункана, сообщившего о том, что Дэллас ждет ее у каменной ниши у лестницы. Она ничего не сказала, когда юноша отпустил ее руку и сделал шаг назад, только оглянулась на него. На ее лице отразилась паника. Дункан, готовый прийти на помощь, вновь шагнул к Изабель, но тут раздался голос Дэлласа:

– Нет, Дункан. – Дэллас вышел из ниши. – Она останется со мной здесь, ненадолго. Потом мы присоединимся ко всем.

Дункан склонил голову, ободряюще улыбнулся Изабель и подошел к гостям.

Изабель не могла поднять на Дункана глаз, стала рассматривать свои сплетенные пальцы в надежде, что волнение не выплеснется наружу.

– Взгляни на меня, Изабель.

Она гордо вскинула голову, словно стряхнув оцепенение, и встретила его взгляд. Свет факелов золотил его светлые волосы, в глазах сияло восхищение. Голос Дэлласа стал чувственным, низким.

– Вы самая красивая девушка Шотландии. А я, клянусь, самый счастливый человек в этом мире.

Она ничего не ответила. Она просто не могла вымолвить ни слова. В его глазах, в изгибе его губ таилось столько желания, что ей на ум приходили только такие мысли, которые лучше не додумывать до конца. Руки еще сильнее сжались.

– У меня есть для тебя подарок, Изабель, – он чуть усмехнулся. – Я не хотел бы, чтобы мои братья знали о том, что я выбрал для тебя, и надеюсь на твое молчание.

Удивленная, она ничего не ответила, перебирая тяжелые складки платья. Затаив дыхание, она смотрела, как он поднял что-то с каменной скамейки, находившейся в нише. И, прежде чем он развернул сверток, она догадалась, что это, не в силах сдержать радостный возглас:

– Цвета Макдугаллов!

– Да, – он протянул ей шаль из нежной шерсти темно-коричневого и зеленого цветов, пересеченных тонкими красными и золотистыми нитями.

Руки Изабель дрожали, когда она коснулась лоскута материи, достаточного только для того, чтобы накрыть плечи, Но этот знак внимания был настолько ей дорог, что, казалось, Дэллас подарил ей целую комнату свитков ткани.

– О мой лорд!..

– Не стоит говорить другим, милая, что тебе это подарил я. Они подумают, что я сошел с ума.

– Как… как я могу отблагодарить тебя? – спросила она и подняла глаза, ожидая увидеть его насмешливую улыбку, но он только покачал головой.

– Мне нужна не благодарность, Изабель Макдугалл.

Она встревоженно посмотрела на него.

– Чего же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты накинула эту шаль, пусть это даже несколько испортит впечатление от твоего потрясающего платья.

– Накинуть? Сейчас?

– Да. Хотя ты скоро станешь Изабель Макдональд, я не хочу забывать о том, что ты из рода Макдугаллов, и не хочу, чтобы об этом забыли другие.

Такого Изабель не ожидала. Она могла предположить, что Дэллас будет грубоват и настойчив, как прошлым вечером. Или он, может быть, будет веселым и обаятельным, будет шутить со всеми. Но такой торжественный Дэллас, полный достоинства, был ей не знаком.

Он молча наблюдал за ней. Только сейчас она заметила, как изящен его камзол, как тщательно расшита туника, обратила внимание на праздничные краски плаща, мягкую кожу сапог. Колеблющееся пламя факела золотило его светлые волосы. И Изабель впервые подумала, что сейчас перед ней истинный Дэллас, а не те маски, которые он предпочитает надевать. Неожиданное открытие взволновало ее.

– Да, – сказала Изабель мягко, – я с гордостью надену цвета моего рода во время свадьбы, Дэллас Макдональд.

Она набросила шаль на плечи, затем протянула ему руку.

– Я готова, мой лорд.

Глава 5

Вот клятвы молодых позади…

В мерцающем свете факелов шумная толпа кажется призрачной. Изабель сжимает оловянную ножку своего кубка – костяшки пальцев побелели от напряжения. Раздаются взрывы смеха, и, кажется, словно они поднимаются к высокому потолку меж деревянных опор зала, смешавшись со звуками музыки. На лице Изабель застыла вымученная улыбка, но, похоже, этого никто не замечает.

– Вам не сладко при мысли о брачной ночи, миледи?

Вздрогнув от неожиданности, Изабель посмотрела налево и встретилась взглядом с Джеми, братом Дэлласа. На лице его не было и тени улыбки.

Братья Макдональды, невзирая на общие черты – голубые глаза и светло-русые волосы, были настолько разными по характеру, что, узнав их ближе, было трудно даже предположить, что они родственники. Медлительный, осторожный Стюарт – самый старший; спокойный, расчетливый Найл, который всего на год старше Дэлласа; горячий, вспыльчивый Джеми – все они походили на горных львов. Лишь Дункан был мягок сердцем, похож на взрослого ребенка…

Джеми холодно смотрел на нее своими голубыми глазами, в которых ясно читалась враждебность. Она давно отметила, что он против женитьбы брата, чего, впрочем, и не пытался скрывать.

– Я получаю огромное удовольствие от праздника, – сдержанно ответила Изабель. Брови Джеми сдвинулись.

– Никогда не предполагал, что увижу кого-нибудь из Макдугаллов в этом зале за ужином.

– Макдугаллы тоже никогда не мечтали ужинать вместе с Макдональдами, мой лорд.

– Возможно, пройдет вечность, прежде чем нечто подобное повторится, – прорычал Джеми.

– Джеми, – Дэллас наклонился вперед, глядя на брата, – если тебе не терпится поссориться, ссорься со мной. Но не пытайся задеть мою жену, я этого не позволю.

Джеми отвернулся, вступив в разговор с человеком, сидящим слева от него. Изабель пригубила вино, поставила кубок и повернулась к Дэлласу.

– Я сама в силах постоять за себя, милорд. Его бровь изогнулась, легкая улыбка тронула уголки губ.

– Бесспорно. Но мне не хотелось бы, чтобы в этом появилась необходимость накануне нашей брачной ночи. Джеми должен придержать свой язык.

Он ласково положил ладонь на ее руку и мягко сказал:

– А нам лучше подумать о себе, а не о злобных словах Джеми.

Ее сердце затрепетало, когда она ощутила жар его руки; Изабель старалась не думать о том, что ей предстоит. Она даже закрыла глаза.

Нет, спасительное неведение не могло прийти ей на помощь. Она посетила достаточно свадеб в качестве гостьи и догадывалась, что бывает после того, как новобрачных провожают в их опочивальню. Обычно присутствует немало свидетелей: родственники невесты и жениха, пришедшие убедиться в физическом совершенстве новобрачных, чтобы потом никто не мог быть недоволен. Молодые раздеваются. Их с любопытством изучает множество глаз – столько, сколько только может вместить опочивальня; пару укладывают, задергивают балдахин, после чего брачные клятвы скрепляются известным способом. Доказательство невинности невесты выносится на всеобщее обозрение…

Изабель содрогнулась. Мысль о том, что на нее уставится множество чужих, недоброжелательных глаз, была невыносима. Если бы она находилась в окружении своих близких, женщины ее рода подошли бы к ней, чтобы ободрить и утешить. Здесь же, в стане недругов, ей не к кому было обратиться.

Разве что к мужу.

Она украдкой бросила на него взгляд – Дэллас повернулся к одному из своих братьев, смеясь над какой-то шуткой. Конечно, ему нечего волноваться по поводу предстоящей церемонии. Рука Изабель вновь сжала ножку бокала, она поднесла вино к губам. Дрожь пробежала по телу, и несколько розовых капель выплеснулось через край и упало на ее тарелочку с хлебом.

Дэллас тут же наклонился к ее уху. Голос его был тих и мягок:

– Ты не рада празднику, моя жена?

Его теплый тон и то, что он назвал ее женой, несколько сняли напряжение, и Изабель выдавила из себя улыбку.

– После долгого пребывания в уединении мне кажется, что здесь слишком шумно и оживленно.

По выражению лица Дэлласа она поняла, что сказала это зря, поэтому поспешила добавить:

– Я не жалуюсь по поводу своего заточения, а просто хочу сказать, что разница между пребыванием в комнате, куда входит только служанка, и присутствием в зале, где собралось две сотни гостей…

Дэллас кивнул:

– Конечно, разница есть, моя леди. Его большая ладонь накрыла ее руку, лежащую на столе.

– Можно также упомянуть о комнате, где только двое: мужчина и женщина. Я догадываюсь, что ты боишься предстоящей церемонии. Если хочешь, я могу настоять на том, чтобы нас оставили вдвоем.

Глаза Изабель метнулись – от ее руки, прикрытой его ладонью, к глазам Дэлласа. Она почувствовала, что он вполне серьезен.

– Ты сделаешь это для меня? – прошептала она.

Он слегка улыбнулся.

– Я готов на большее ради того, чтобы в твоих глазах не было страха, Изабель.

Трясущимися губами она попыталась улыбнуться, заметив, что краснеет. Она так часто с гордостью говорила, что ничего не боится, а теперь дрожит при одной мысли об этом пресловутом ритуале!

– Я хотела бы этого избежать, – прошептала она. Дэллас слегка сжал ей руку.

– Значит, так и будет. Все для невесты!

– И никто не возразит?

– Надеюсь, я смогу все уладить.

Когда празднество достигло апогея, Дэллас встал, увлекая Изабель за собой. Это не ускользнуло от внимания сидящих за столами, и шум чуть-чуть стих.

– За новобрачную! – сказал Дэллас, высоко поднимая кубок свободной рукой.

Потом поднялся один из братьев Макдональдов, Изабель показалось, что это был Найл, и предложил тост за здоровье и благополучие новобрачных.

Провозглашались тост за тостом – Изабель подумалось, что ей нажелали здоровья и счастья на всю оставшуюся жизнь. Затем Дэллас резко взял ее за руку и, прежде чем кто-либо осмелился возразить, быстро вывел из-за стола. Миновав низкую арку, они очутились в коридоре, по которому подавали блюда из кухонь в большой зал. Дэллас ускорил шаг, увлекая Изабель за собой. Позади них слышались смех и голоса.

Изабель почти бежала, с трудом переводя дыхание. Неожиданно она заметила, что смеется над криками их преследователей. Дэллас усмехнулся, его глаза озорно блестели, светлые волосы золотились в мятущемся свете редких факелов и свечей.

Пробежав вдоль ряда дверей, они достигли опочивальни, приготовленной для них. Дэллас едва успел захлопнуть дверь и задвинуть засов перед самым носом их преследователей. Кулаки загрохотали по тяжелой дубовой двери. Дэллас и Изабель обменялись взглядами заговорщиков.

– В эту ночь я хочу быть наедине с моей женой, Джеми Макдональд, – прокричал через дверь Дэллас когда Джеми потребовал, чтобы их впустили, – у меня нет сомнений в том, что она мне подходит.

Голос Джеми за плотной дубовой дверью шириной дюйма в три стал заметно тише, в нем прозвучала неприкрытая ирония.

– Но все может быть, Дэллас… Вдруг красавица заявит, что ты не подходишь ей.

– Подобных красавиц я бросаю… Тех, которые жалуются что я им не подхожу.

Дэллас подмигнул Изабель, стараясь смягчить грубоватую шутку Джеми, над которой хохотали собравшиеся у двери. Изабель почувствовала, что краснеет. С нее достаточно гостей. И так за сегодняшний вечер их было многовато, пора бы им и уйти. Эта мысль, видимо, отразилась на ее лице. Дэллас взял ее за руку и подвел к небольшому столику, уставленному вазочками со сладостями и графинами с вином.

– Скоро они исчезнут, – сказал он, наполняя два бокала. – Вряд ли мы представляем больший интерес, чем оставшиеся в зале танцоры и музыканты.

Изабель слабо улыбнулась.

Как и предсказывал Дэллас, шум в коридоре через несколько минут стих – еще до того, как Изабель допила свое вино.

Она осталась наедине с мужем.

Пальцы Изабель в волнении скользили по инкрустированной сапфирами ножке бокала. После нескольких мгновений тягостной тишины Дэллас взял с тарелки засахаренное яблоко и поднес к ее губам.

– Это тебе, любовь моя.

Ее ноздри вдохнули сладкий дразнящий запах яблока. Язык готов был ощутить вкус меда. Она улыбнулась. Большой палец Дэлласа скользнул по верхней губе Изабель, слегка раздавив лакомство, которое она послушно взяла губами. Затем Дэллас поднес палец к своим губам и лизнул его.

– Как сладко! – прошептал он, не отрывая глаз от ее лица.

Сердце Изабель чуть не выскочило из груди.

– Но, конечно, далеко не так, как упоительна ты, Изабель!

– Твои слова приятны и тоже сладки, Дэллас Макдональд. Ты пытаешься достичь своей цели или просто меня утешаешь?

Он рассмеялся:

– Да, я с удовольствием убедился бы в том, что ты расслабилась, утешилась, что тебе стало легко. Это и есть моя цель.

Изабель отвернулась. Ей хотелось ему верить. Но воспоминания о многих годах вражды не позволяли ей расслабиться, разрушали едва начинающие возникать надежды. Она глубоко вздохнула. Дэллас похитил ее, чтобы отомстить, но за эти последние недели она видела немало добра и заботы о себе. Возможно, пусть она и поклялась, что никогда не полюбит его, он не так уж жесток. И, может быть, ее род, благодаря этому браку, заключит с Макдональдами союз.

Однако все не так просто. Слишком много крови уже пролилось, чтобы одна свадьба могла повернуть ход событий. Иан никогда не примирится с тем, что она вышла замуж за Макдональда, а ее отец уже слишком стар и болен, чтобы принимать важные решения. К счастью или к несчастью, но она дала сегодня брачную клятву.

Ее всю трясло, когда Дэллас взял ее за руку и подвел к широкой роскошной кровати. Если бы все шло так, как должно было происходить, то служанки быстро сняли бы с нее одежду, смеясь и уверяя друг друга и Изабель, что молодому мужу еще предстоит показать, на что он способен. А друзья и родственники окружили бы жениха. Звучали бы шутки и смех. Потом их оставили бы одних… Но их брак необычен. И все в нем не по плану. До сих пор не совсем ясно, какие цели он преследует.

Дэллас взял ее за запястья, притянул к себе. Затем его руки дотронулись до ее спины. Она молча смотрела на его богато расшитую тунику, не в силах поднять глаз. Невзирая на все свои усилия, она чувствовала, что еще чуть-чуть, и потеряет сознание. Как проклинала она себя за трусость! Разве он не был с ней нежен и страстен? Может быть, все не так ужасно.

– Милая…

В его голосе звучала чувственность. Изабель осмелилась поднять глаза. Его взгляд казался синим, как воды фьорда. Она перевела дыхание.

– Да, мой лорд?

– Ты можешь не обращаться ко мне столь официально, когда мы одни.

Дэллас все сильнее прижимал ее тело к мощной груди, его пальцы ласково коснулись нежных плеч. Это несколько успокоило ее, и она закрыла глаза.

Одной рукой Дэллас взял ее за подбородок, затем его рука коснулась ее лебединой шеи. Он закрыл ей рот поцелуем. Изабель не сопротивлялась, но оставалась безучастной. Она была слишком взволнована. Должно быть, он это понял, потому что отстранился и нахмурился.

– Ты знаешь, чего ждут от нас.

Изабель кивнула. Она знала, что ей предстоит, но все же продолжала дрожать. В какой-то миг она подумала о том, чтобы умолить его избежать…

Но тогда опозорена будет не только она но и Дэллас. Речь идет не только об одной ночи. Если она унизит его, вряд ли ей будет легко потом.

– Ты боишься, что я причиню тебе боль? Она ответила не сразу:

– Если ты имеешь в виду ту боль, которую испытывает каждая девушка, то я опасаюсь не этого.

– Чего же?

Волнение сделало ее голос неестественно звонким.

– Я не знаю тебя, лорд Ская. Совсем не знаю. Я боюсь потерять самое себя. Все кажется мне неправильным, неверным.

– Потерять себя? – переспросил он и покачал головой. – Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Покориться – означает не только подарить тебе мое тело. Разве ты не понимаешь, что это значит отказаться от собственной воли, от стремления принимать решения. Лечь рядом с тобой сегодня… Речь идет не только о долге жены. Я не ощущаю радости, я не уверена, что, поднявшись, смогу сохранить уважение к себе. Ты воин и хорошо понимаешь, что такое честь.

Он хмуро посмотрел на нее, затем с неожиданной теплотой произнес:

– Да, красавица, я хорошо знаю, что это такое.

– Так ли, мой лорд? Молю бога, чтобы ты понял меня.

Он ничего не сказал. Изабель стояла, опустив голову, нервно сжав руки. Тишина нарушалась лишь потрескиванием дров в медной жаровне.

Дэллас явно такого не ожидал. Пристальным взглядом он смотрел на свою жену, стоявшую с поникшей головой. Он не ожидал, что Изабель, которая порой так смело парировала его иронические выпады, испугается их брачной ночи. Конечно, она не первая новобрачная, которая боится мужа накануне первой ночи, но Дэлласу не хотелось брать то, что отдают без желания, только из чувства долга. Ни разу в жизни он еще не совершал над женщиной насилия. Немало его друзей завоевывали женщин без их на то согласия, но Дэллас никогда не занимался ничем подобным, даже если потенциальная жертва ему нравилась. Он предпочитал не сопротивление, а ответную страсть.

Дэллас с нежностью коснулся рукой поникшей головы своей жены и ощутил, что она вздрогнула. Он опустил руку.

– Изабель, милая, посмотри на меня.

Темные, широко открытые глаза глянули из-под густых ресниц. Она держалась с достоинством, и он знал: мольба не сорвется с ее губ. Она вынесет все с тем же суровым мужеством, которое поразило его еще при первой их встрече. Он улыбнулся. Эта женщина понимает, что такое честь.

– Уже поздно, мы оба устали. Хотя я знаю свои брачные обязательства, а тебе известны твои, я не хочу сегодня спорить с тобой. Не так важно, когда мы увенчаем наш союз так, как должно. Пусть в нашей совместной жизни не будет разногласий.

Изабель не верила своим ушам.

– Ты хочешь сказать, что не собираешься… не собираешься…

Дэллас вздохнул:

– Нет, речь не о том, что я не хочу тебя, я просто не хочу принуждать тебя к тому, к чему ты еще не готова. Я понимаю: обстоятельства необычны, наша свадьба была не по твоей воле. Я подожду. Любой человек должен заботиться о своей чести, уважении к себе. Я не отниму у тебя этой возможности. В особенности сегодняшней ночью.

Губы Изабель слегка приоткрылись:

– Даже не знаю, что и сказать, мой лорд.

– Мне известно, что некоторые за словом в карман не полезут.

– Обычно да, – рассмеялась она и ласково коснулась его груди. – Я благодарна тебе за это решение. И не забуду твоей доброты.

– А как же завтра? Я знаю, как провести тех, кто придет осматривать нашу брачную постель. Но сможешь ли ты сыграть свою роль?

– Женщины рождены, чтобы играть роли, мой лорд. Это часто нас выручает. Даже спасает. Дэллас поднял бровь.

– Буду иметь это в виду. Может быть, избавлюсь от бед.

– Возможно, но что нужно сделать?

Дэллас взял ее руки в вои, ощутил, как они холодцы. Затем вынул кинжал из инкрустированных драгоценными камнями ножен. Лезвие длиной дюйма четыре больше годилось для того, чтобы разрезать оленину, а не биться с врагом. Но для сегодняшней цели оно как раз подходило.

– Мы разденемся, ляжем в кровать, а когда они придут, они найдут необходимые доказательства.

– Если ты поранишь себя, они увидят ссадину и догадаются, подумают, что я была не чиста.

– Я порежу себя в таком месте, где никто не заметит, – улыбнулся он. – Я не настолько глуп, чтобы выслушивать унизительные замечания своих братьев или их последующие предположения о том, чей же это ребенок, который родится у нас.

Изабель покраснела.

– Хорошо.

– Такова уж человеческая природа. Поэтому, чтобы обезопасить себя, порой приходится идти на многое.

– Да, это так, – Изабель подошла к кровати, повернулась к нему спиной, перекинула волосы на грудь. – Ты не поможешь мне расшнуровать платье, мой лорд? С узелками на спине мне самой не справиться.

Дэллас подошел и развязал шнуровку. Когда она сняла платье, он искренне пожалел о своем благородстве. Она была еще более прекрасной, чем он мог себе представить. Дэллас с трудом заставил себя отвернуться, когда она робко подошла к кровати и укрылась одеялом. Она казалась такой маленькой в этой огромной кровати с высоким балдахином – ребенок, а не взрослая замужняя женщина.

Задув свечи на столе, он разделся в полутьме. Горела лишь одна свеча, отбрасывая колеблющиеся тени на стены комнаты. Дэллас слышал тихое дыхание Изабель и почти неслышный шорох ее тела под одеялом, когда он лег рядом.

– Послушай, – мягко сказал он, чувствуя ее дрожь. – Я обещал не трогать тебя этой ночью, и я сдержу слово. Но нужно, чтобы никто не усомнился.

Дэллас провел острием кинжала по обнаженной коже своего бедра. Даже в неярком свете было видно, как заблестела кровь. Он услышал, как вздрогнула Изабель, в темноте ее лицо казалось белым, словно молоко.

– Мне не больно, красавица. И будет незаметно. Пусть кровь будет на тебе.

Вначале она ничего не сказала, затем произнесла дрожащим голосом:

– Никогда не думала, что ты готов на такое, чтобы защитить меня.

Дэллас встал с кровати, чтобы спрятать кинжал в ножны. Затем он вернулся.

– Я не хочу, чтобы ты потом презирала меня. И так трудно жить в мире и согласии. Ты решилась на этот брак только потому, что у тебя не было выбора. С сожалением я сознаю, что вынудил тебя. Но как я уже сказал и готов повторить: мне хочется, чтобы ты сама шла мне навстречу. Я надеюсь, что так и будет.

Он снова почувствовала, что она дрожит всем телом. Дэллас, положив руку на одеяло, чуть обнял ее. На мгновение она замерла, но не отстранилась.

Он знал, как тепла и мягка ее кожа, но избегал касаться ее. Он не столько боялся испугать Изабель, сколько опасался, что не сможет сдержать данное слово. Она замерла, словно ребенок в колыбели.

Свеча погасла, и он заметил, что Изабель заснула.

Дэллас глубоко вздохнул и тоже закрыл глаза. Эта ночь, подумал он про себя, сохранится в его памяти как самая, может быть, трудная в его жизни.

Глава 6

Наутро после свадьбы Дэллас собрался уезжать. Десятого февраля он должен был встретиться в Грейфрее близ Дамфрая с Робертом Брюсом.

Наблюдая за его торопливыми сборами, Дункан держал дорожный мешок, в который Дэллас второпях запихивал тунику.

– Давай, я помогу, – предложил Дункан.

– При условии, что ты пообещаешь мне нечто важное.

Дункан с готовностью ожидал указаний по поводу караула или распоряжений по замку: остальные братья уже покинули Донан. Просьба же Дэлласа оказалась совсем другого рода.

– Позаботься, чтобы в мое отсутствие Изабель была веем довольна. Не позволяй ей встречаться с теми, кто мог бы быть очарован ею.

От удивления Дункан потерял дар речи. Не дождавшись ответа, Дэллас повернулся к брату, вопросительно подняв бровь.

– Ты слышал, приятель?

– Да, – отозвался наконец Дункан. – Слышал.

– Ты выполнишь мою просьбу?

– Да, Дэллас, хотя я не вижу причины…

– Не видишь? Ты хочешь, чтобы она околдовала какого-нибудь безмозглого стражника, и тот помог бы ей предупредить своих родственников о том, что я еду на встречу с Брюсом?

– Понятно, но я не думаю, что она предпримет попытку совершить нечто подобное теперь, когда вы женаты.

Дэллас усмехнулся:

– Брачная клятва и преданность семье – разные вещи, Дункан. Изабель не изменила своих взглядов. Незадолго до свадьбы она поклялась, что останется верна своему роду. Может быть, когда-нибудь я смогу убедить ее, что Брюс – лучший правитель для Шотландии, но на это потребуется много времени. Дункан слабо улыбнулся.

– Ты прав, – сухо сказал он. – Однако кажется ты относишься к ней с большей нежностью, чем я предполагал.

Улыбка исчезла с лица Дэлласа, и он отвернулся к окну.

– Вначале я действительно просто хотел отомстить ее брату. Но теперь я уверен, что Изабель может быть самой лучшей женой на свете. Эта женщина, которую я уважаю, может родить мне дюжину сильных, красивых детей. Я никогда не собирался жениться. Именно поэтому и держался подальше от Мэри Росс. Но Изабель совсем другая. Я понял это, как только ее увидел.

Дэллас помедлил, задумчиво посмотрел на Дункана.

– Теперь она моя жена. И я хочу, чтобы она была в безопасности, пусть даже на это потребуются все мои силы и состояние. Думать по-другому я считаю постыдным.

Пока Дэллас пристегивал меч и надевал плащ, Дункан молча наблюдал за ним. Он был уверен, что его братом движет не только долг, но и непреодолимая нежность к Изабель. Дэллас такой порывистый, иногда слишком бестактный. Он никогда не признается в своих чувствах. И уговаривать его не имеет смысла.

– Если ты позволишь ей переписку, – продолжал Дэллас несколько приглушенным голосом: мешала грубая шерсть плаща с капюшоном, который он надевал на себя, – то непременно прочитай все, что она напишет. Никто не должен знать о встрече в Грейфрее. Хотя подозреваю, что сборище этих предателей, которых она считает своей семьей, тоже вышлет своих представителей. И я не хочу, чтобы об этом было известно больше, чем уже известно.

– Излишне напоминать об этом, Дэллас. Не так уж я глуп, чтобы не понимать, как хранить тайны. Дэллас взглянул на него.

– Прости, приятель, я не хотел тебя обидеть.

Слегка расслабившись, Дункан кивнул. Он знал, что Дэллас никогда намеренно не обидит его. Из всех братьев Дункан больше всего любил Дэлласа, и тот отвечал ему взаимностью. Нет, не стоит напоминать о том, что путешествие полно опасностей, о том, что Дэллас может погибнуть. Да и Брюс тоже.

– Дэллас, ты… будешь осторожен? – спросил наконец Дункан, немного стесняясь того, что выдал свои чувства.

Легкая улыбка тронула уголки рта Дэлласа, он обернулся к своему младшему брату.

– Я не собираюсь подставлять горло под нож Реда Каммингза, это уж точно.

– Опасайся предательства, – тихо сказал Дункан.

Дэллас кивнул:

– Смерть всегда подстерегает нас, Дункан, всегда. И не нам выбирать день и час.

Он провел рукой по волосам, поправляя шерстяной капюшон, который закрывал ему глаза.

– Если я вдруг… эй, послушай, тогда ты должен отослать Изабель в Галловей, к ее матери. Запомни, я сказал «отослать», потому что рисковать тобой я не хочу. Ей нужно будет уехать отсюда, потому что если Брюса и меня уничтожат, то в Шотландии поднимется бунт, которого никогда еще не бывало. Даже тогда, когда казнили Вильяма Уоллеса.

В голосе Дункана появились нотки неподдельной тревоги.

– Но если ты погибнешь, Дэллас, что же мне тогда без тебя делать?

Широкая ладонь опустилась на плечи Дункана. Голос Дэлласа был низким, печальным.

– Поезжай в Скай. Если понадобится, поезжай к отцу. В случае поражения Брюса его брат Найджел отомстит и жестоко отомстит. Прольется много крови.

– Если тебя убьют, – резко сказал Дункан, – я тоже буду мстить за твою смерть.

– Не стоит, Дункан. Ты понадобишься в Скае, поможешь отцу. И послушай: у Шотландии есть шанс обрести свободу, пока у нее есть смелые воины, такие, как ты, чтобы защищать эту землю.

Дункан покорно склонил голову.

Изабель отступила к стене, почувствовав холод камня. В свете факела вырисовывалась фигура Дэлласа, остановившегося на пороге. Она попыталась преодолеть дрожь. Воспоминания об их ночи породили странную неловкость, с которой она пыталась справиться. Нет, она не должна себя выдавать – ни капли нежности! Этот человек – ее муж, он был великодушен, но, возможно, это их последняя встреча. Если он не вернется, она станет вдовой, но обретет свободу. Их брак даже не был скреплен брачной ночью. И впадать в чувствительность излишне. Лучше расстаться вот так – не приближаясь друг к другу.

– Если вы пришли попрощаться, то я благословляю вас в дальний путь, – она прощально помахала рукой.

– Ах, Изабель, – рассмеялся он, – вы никогда не разочаровываете меня. Клянусь, никто не сможет развлечь меня так, как вы. Ваши сладкие слова приправлены змеиным ядом.

– Не обольщайтесь.

Заметив, что он приближается к ней, Изабель хотела отвернуться, но ее охватило странное волнение. Оказывается, она не забыла ни поцелуев, ни прикосновения его сильных рук.

И сейчас эти руки легли ей на плечи, а лицо приблизилось к ее лицу. Изабель старалась не смотреть на него. Глазам ее было больно, словно на солнце. Она молила бога, чтобы Дэллас ее отпустил. Но мольбы остались тщетными. Он взял ее за подбородок и, казалось, заглянул в самую душу. Изабель почувствовала, как колотится ее сердце, стук отдается в ушах – наверняка, Дэллас тоже слышит этот звук.

– Нет, – сказал он, когда она попыталась увернуться, – не избегай моих прикосновений. Когда я вернусь, ты будешь ждать подобных мгновений.

– Если ты вернешься…

Ее голос был более спокоен, чем она сама того ожидала. Но внутри она вся сжалась.

Тихо рассмеявшись, он склонил голову, слегка коснулся ртом ее губ и отпустил.

– Я вернусь, моя дорогая жена, и мы начнем с того, где остановились. И надеюсь, что ты сама будешь желать моих ласк.

Ей удалось улыбнуться.

– Посмотрим, мой лорд.

Дэллас больше ничего не сказал, резко повернулся и, выходя, захлопнул за собой дверь.

Он ушел, ее муж. Может быть, навсегда. Улыбка исчезла с ее лица, в сердце затаилась боль. После его ухода она почувствовала странную пустоту.

– Дэллас!

Изабель показалось, будто это прошептала не она, а кто-то другой.

Бледный дымок клубился над крышами. Ветер разрывал белесые спирали, смешивая с туманом, повисшим над долиной, запах домашних каминов.

Дэллас стоял на вершине одного из холмов, с которого хорошо видна долина Дамфрай. Три дня пути верхом в ужасную погоду позади. Эта земля заметно отличается от гор, которые он так любит. Ни скал, ни непроходимых перевалов, ни живописных видов с остроконечными пиками слей и кострами, пламя которых вьется на ветру. Здесь повсюду дорогу обрамляют густые, тенистые леса, вздымаясь над одиноким путешественником, словно духи. Пологие холмы, летом зеленые, побелели. Дэллас поплотнее завернулся в плащ.

Дамфрай, словно уставший ребенок, приник к берегам Нирвы. В такой пасмурный день жители Галловея предпочитали оставаться дома. Дэллас ехал по узким улочкам городка. Он еле успел уклониться от холодно струйки, стекающей с карниза и едва не пробравшейся ему за воротник. В надежде отогреться и поесть чего-нибудь горячего он прямой дорогой устремился в гостиницу, приметив на дороге указатель.

Им был проделан немалый путь – с редкими остановками, чтобы сменить лошадь и поспать пару часов перед тем, как снова отправиться в дорогу.

Мрачная решимость гнала его вперед. Дэллас ясно понимал, что хотя Брюс пока еще некоронованный король, именно он надежда Шотландии на освобождение от английской тирании. Смерть Уоллеса оставила болезненный след, но сейчас надежды многих шотландцев вновь возродились.

Пусть господь дарует Брюсу удачу…

Дэллас оставил лошадь на конюшне и вошел в главный зал таверны. Он с облегчением вдохнул: дым от жарко топящегося камина заполнял комнату, в которой собралось много народу: не один он в этот холодный день искал тепла и еды.

С тарелкой горячего мяса и хлеба Дэллас сел за испещренный шрамами стол, поставил перед собой кубок с вином. Теперь он мог разглядеть присутствующих более внимательно. Мало кто интересовался вновь прибывшим, но, оглядывая гостей, Дэллас почувствовал, что за ним тоже наблюдают. Он нахмурился и вонзил кончик своего кинжала в кусок оленины. Через мгновение Дэллас почувствовал движение позади себя – его рука тут же сжала рукоять.

– Простите, сэр, – произнес кто-то тихим голосом над его левым плечом. Дэллас привстал со скамьи. – Прошу вас, не беспокойтесь. Я принес записку от того, кого мы оба любим.

Дэллас медленно опустился на жесткое сиденье. Из-за его спины вышел незнакомец, лицо которого было наполовину скрыто капюшоном.

– Говорите, – хрипло сказал Дэллас. Он увидел, что на затененном лице курьера мелькнула тень улыбки.

– Граф со своей семьей находится в своих поместьях в Лохмабене. Он пошлет меня за вами, когда придет время.

– Лохмабене?

– Это на дороге между Дамфраем и английской границей.

– Знаю, – кивнул Дэллас. – Хорошо, я буду ждать.

– Я не сомневался, что вы так ответите. И опять та же улыбка, затем курьер, не прощаясь, отошел.

Дэллас посмотрел ему вслед. Итак, придется ждать. Он сжал рукоять кинжала. ЖДАТЬ. Боже, как он ненавидит это медленно ползущее время, когда так много дел и так мало надежды. Но он подождет.

Через несколько ночей курьер вновь появился. С наступлением сумерек они вместе отправились в Грейфрей. Ехали в тишине.

Нервы Дэлласа были натянуты до предела. Дни он проводил в праздности, однако ночами мучился. Он никак не мог отвлечься от раздумий и нередко лежал без сна в темноте, в молчании изучая тени на потолке.

Его преследовал образ Изабель, хотя он боялся себе в этом признаваться. Еще ни одна женщина не заставляла его столько думать о себе, за исключением, может быть, Мэри Росс. Но тогда была уязвлена его гордость, сейчас же он ощущал боль.

Изабель казалась ему воплощением тайны, она и влекла его и раздражала. Перед его внутренним взором возникли ее черные, как смоль, волосы, ее лицо, напоминающее своей формой сердце, широко раскрытые серьезные глаза, то искрящиеся иронией, то полыхающие негодованием. О, да, она столь многолика, что никогда не наскучит ему, позволь он себе ее полюбить.

Однако он не собирался влюбляться. Он женился, потому что подвернулась подходящая партия, но он не подумает влюбляться. Он не может себе этого позволить. Никогда. Единственная его любовь – это Шотландия. На остальное нет ни времени, ни сил. Скоро начнется война, долгая и кровавая война. Как может он любить, если его дни час за часом будут наполнены ненавистью?

Путь Дэлласа лежал мимо церкви. Он приблизился. Внутри его встретил аромат горящих свечей, к которому примешивался запах влажной шерстяной одежды – народу было немало. Дэллас взглянул на людей, обернувшихся к нему, и мускулы его лица напряглись.

В проходе между рядами стоял Ред Каммингз. Рядом с ним – сэр Дэвид Каммингз и его сын Дэвид младший, с которым была помолвлена Изабель. Глаза Дэлласа сощурились. Нервы были напряжены. На лицах обернувшихся, когда он вошел, явно читалась враждебность.

Взгляд Дэлласа отыскал также Брюса, приближавшегося к группе мужчин. На лице Брюса не было беспокойства, возможно, он больше, чем Дэллас, доверял собравшимся.

Грейфрей был выбран для встречи из-за своей отдаленности. Это было место, где мужчины могут поговорить о своих делах, но Дэллас все-таки не испытывал чувства доверия. Брюс положил руку на плечо Дэлласа, приветствуя его.

– Благодарю бога за то, что ты приехал. Мне не хотелось бы разговаривать с Каммингзом о его предательстве без тебя.

– Разумеется, я приехал, – отозвался Дэллас и положил руку на рукоять меча, пристегнутого к поясу. – Кажется они решили приехать целым кланом, мой лорд. Похоже, они готовы даже на большее, чем предательство.

– Что ж, ты вовремя, – улыбнулся Брюс, в голосе его слышались низкие глухие нотки. – Я вступил в союз с Каммингзами и договорился с ними о том, чтобы взойти на трон. Но несколько недель назад я перехватил сообщение о том, что Ред собирается раскрыть наш план королю Эдуарду в обмен на его милости.

Брюс посмотрел на группу людей, стоящих в проходе и льстиво улыбавшихся.

– Этот гнусный ублюдок собирается предать меня ради собственного своего блага, – продолжил он.

В душном воздухе повисло напряжение. Каммингзы и их люди стояли теперь у высокого алтаря. Церковь переполняло повисшее в воздухе напряжение, которое усиливалось запахом и треском горящих свечей.

Какое-то время никто не шевелился, Дэллас замер, чувствуя, что все его существо пронизано мыслями о мести. Ред Каммингз! Ненависть переполняла Дэлласа – как бы он хотел отомстить и за потерю Инверлокского замка, и за смерть Вильяма Уоллеса и его молодой жены!

Нет, смерть слишком легкое наказание для Каммингзов!

Взгляд Дэлласа скрестился со взглядом Каммингза, и Дэллас заметил отражение своей собственной ненависти на лице другого человека. «Каммингзы тоже ненавидят меня и за то, что Инверлок достался им не так уж легко, и за то, что я похитил Изабель», – подумал Дэллас.

Взгляд Каммингза только усилил гнев Дэлласа, он зловеще улыбнулся, обернувшись к Брюсу.

– Действительно, мой лорд. Речь идет даже о большем, чем предательство. Они замыслили убить нас. Всех нас, мой лорд, – сказал он так тихо, что расслышать смог только Брюс. – Именно поэтому они настаивали, чтобы я тоже был здесь. Не ради вашей безопасности, а чтобы убить и меня – это написано на их лицах.

– Да, – в шепоте Брюса звучали гневные ноты. – Может быть, но сейчас – время Шотландии, а не этих предателей. Я представляю нашу родину, и они хорошо это знают.

Дэллас перевел взгляд с мятого письма в руках Брюса на его лицо, на котором ясно читался вопрос: будешь ли ты бороться, готов ли ты умереть вместе со мной, если понадобится?

Дэллас медленно склонил голову.

– Я с вами, мой лорд. Мой меч и моя жизнь принадлежат вам и Шотландии.

Легкая улыбка пробежала по губам Брюса. Он повернулся на каблуках и направился к своим людям, которые поджидали неподалеку. Обменявшись с ними несколькими словами, Брюс направился к алтарю – туда, где находился Ред Каммингз.

Дэллас переместился в боковой проход справа, не отводя глаз от двоих, явно готовых к бою: они стояли в тени и приглушенно переговаривались.

Поначалу Брюс и Ред Каммингз разговаривали тихо, но потом их голоса зазвучали громче. Рука Дэлласа опустилась на рукоять меча, и он шагнул вперед. Двое, находившиеся в укрытии, переместились к передним скамейкам. Уже не просто голоса, а резкие оклики наполняли воздух. Пламя свечей отражалось на обнаженных клинках. Дэллас бросился вперед, выхватив меч, – раздалось лязганье металла.

Но все же он не успел.

Словно во сне он видел, как сверкнули мечи в руках Реда Каммингза и Брюса, видел, как отразился свет от длинного меча Дэвида Каммингза, острие которого было направлено прямо в грудь Брюса. Видел, как упал Ред…

Ярость наполнила Дэлласа, он бросился вперед, размахивая мечом, стараясь не подпустить других сражающихся.

Вот он уже рядом с графом. Взмахи его меча отогнали врагов от их жертвы.

Брюс упал на одно колено, прижимая окровавленный кулак к ране на груди.

– Мой лорд, мы должны поторопиться!

Брюс посмотрел на него. В его лазах была боль. Пытаясь встать, он прошептал:

– К лошадям… к лошадям.

На подмогу к ним уже подскочили люди Брюса, оттеснив Дэлласа, который услышал, как Дэвид Каммингз-младший отдает команды: «Бой может быть смертельным».

Дэллас посмотрел на Брюса. Тот отрицательно покачал головой: «Нет, не должны скрещиваться мечи в церкви, храме божьем!»

– Вынесите его из храма, – приказал Дэллас, отходя от слабеющего графа.

Люди Брюса, который уже не мог стоять на ногах, подняли его и понесли. Дэллас взглянул на Дэвида Каммингза, который по боковому проходу церкви вел своего отца. Затем его взор упал на Реда Каммингза, распростертого на каменном полу, – если Каммингз смертельно ранен в Грейфрейском храме, то Эдуард, а вместе с ним и вся Англия, будут искать самые кровавые пути отмщения.

С трудом держась на ногах с помощью одного из своих людей, Брюс пробормотал:

– Боже, хорошо, что здесь нет моего брата Найджела, он бы уже расчленил Каммингза на четыре части, и тот пребывал бы сейчас перед вратами ада.

Дэллас нахмурился.

– Вы опасаетесь, что он умрет, мой лорд?

– Нет, – отозвался Брюс, и на его лице появилась гримаса боли. – Я опасаюсь, что он выживет. Брюс отвернулся и Дэллас медленно сказал:

– Не пройдет и часа, как Каммингз будет в аду.

Каблуки скрипели по каменному полу, тени колеблющегося пламени факелов метались по стенам.

Дождавшись момента, когда Брюса вывели из церкви, Дэллас кивнул одному из его людей:

– Пойдем со мной к алтарю.

Они подошли к стонущему Реду Каммингзу. Человек Брюса, поймав взгляд Дэлласа, улыбнулся:

– Я понял.

Несколько мгновений спустя Ред Каммингз уже не стонал, ничего не видящие глаза устремились к высокому потолку храма.

Изабель с трудом переносила неизвестность. Никто ей ничего не говорил о том, что происходит за стенами Донанского замка. Теперь, когда она смотрела в окно, ей хотелось не бежать, а увидеть знакомую фигуру, улыбающееся лицо.

Привыкшая к светской жизни, Изабель страшно тяготилась тишиной, которая наполняла ее комнату.

Часы превращались в дни, а дни – в недели, а Изабель видела одну только служанку, которая приносила ей еду и следила за чистотой в ее комнате. Устав от одиночества, сходя с ума от тишины, Изабель не раз просила, чтобы ей прислали кого-нибудь, с кем она могла бы поговорить. Просьба выполнена не была, да Изабель особенно и не надеялась, что что-нибудь может измениться.

Одно лишь окно связывало ее с внешним миром, и большую часть дня она проводила, устремив взгляд на дамбу, связывающую замок с большой землей. В течение нескольких последних дней дамба была затоплена водой из-за морского прилива, и лодки и баржи, борясь с волнами, подплывали прямо к замку.

Сегодня их было особенно много – никогда еще Изабель не видела в Донане такого количества лодок, не слышала так много голосов. В ее сердце зародилась надежда. Должно быть, что-то произойдет. Но что? Наконец появилась Майда с огромным узлом в руках. Она опустила свою ношу на пол и распрямилась, потирая спину, которая, видимо, ныла от тяжести. Майда неприветливо посмотрела на Изабель и резко сказала:

– Не стоит волноваться, миледи. Прибывают люди, которые не носят ваших цветов… – презрительно фыркнув, она добавила: – Цветов вашего рода. Прибыли шотландские воины, их вы и видите из окна. Приехали Макдональды и их друзья.

Изабель выглянула в окно.

– Надеюсь, что мой муж тоже вернулся?

– Нет. Хотя я хотела бы, чтобы он вернулся.

– Тогда кто же?

– Я уже сказала. Воины. Братья лорда Ская, а также люди с большой земли – те, кто готов сражаться.

– Сражаться? – Изабель ждала еще хоть каких-нибудь разъяснений, но Майда погрузилась в молчание.

Не выдержав, Изабель вновь обратилась к нахмуренной служанке.

– Я же никому не могу причинить вреда здесь, находясь взаперти, Поясни хотя бы, о каких сражениях ты говоришь. Мне ведь ничего не известно.

– Я уже достаточно сказала. Приедет лорд Ская, вот тогда и спрашивайте…

– О чем? – раздался резкий мужской голос. И на пороге появился Дункан Макдональд.

– Дункан! – Изабель даже не пыталась скрыть своей радости, увидев младшего брата Дэлласа. Она испытывала искреннюю симпатию к юноше, хотя последние дни он очень редко посещал ее.

Теперь, заметив его смущенную улыбку, она понимала, почему он старался держаться подальше. Дункан чувствовал, что совершенно не умеет занять беседой светскую женщину, с которой едва знаком. Глядя в пол, он медленно сказал:

– Миледи, я вижу, вы здоровы.

– Да, несмотря на то, что я пленница.

Его лицо вспыхнуло. Он поднял глаза.

– Нет, вы не пленница, вы жена Дэлласа.

– Жена? Или служанка?

Дункан посмотрел на Майду, склонившуюся над узлом с бельем. Подошел к двери, распахнул ее и жестом приказал Майде удалиться. Когда дверь затворилась, Дункан повернул ключ в замке. Раздался металлический скрежет. Боже, как Изабель ненавидит этот звук, который означал ее несвободу.

Когда Дункан обернулся к ней, она резко сказала:

– Вы боитесь, что я сбегу?

– Убежите? Нет, миледи, – он приблизился к ней. – Но я обещал Дэлласу, что к его возвращению вы будете в целости и сохранности. Теперь трудные времена, как вы и сами знаете. И найдутся такие, кто готов причинить вам вред. И у них есть на то причины. А есть такие, кто мечтает освободить вас. И у них свои соображения. Не стоит создавать предпосылки как для тех, так и для других…

– Итак, меня держат в неведений для моей же безопасности? Утешительно!

Она скрестила руки на груди.

– И именно это мешало вам навестить меня, чтобы развеять нестерпимую скуку?

На лице Дункана появилось недоумевающее выражение.

– Скуку?

– Конечно. Неужели вы думаете, что я приятно провожу время, беседуя лишь с водой и ветром? Могли бы хоть иногда посидеть со мной, сыграть партию в шахматы.

Он покраснел.

– Я и не предполагал, что вы хотели бы проводить больше времени в моем обществе. Я Макдональд, брат человека, который…

– Который – что?

Дункан отвернулся, после длительной паузы продолжал:

– Я не должен говорить с вами о Дэлласе. Изабель опустила руки, пальцы ее сжались.

– Полагаю, что смогу закончить за вас, Дункан Макдональд. Вы, брат человека, который силой подвел меня к алтарю, человека, который не позволяет мне общаться с моей семьей, держит взаперти в замке, в окружении врагов. Это вы хотели сказать?

Губы Дункана сжались, брови сдвинулись, голос превратился в шепот.

– Я не собираюсь обсуждать с вами действия Дэлласа, миледи.

– Тогда расскажите, что это за лодки под моим окном, если вы не хотите ничего сказать о своем угрюмом брате.

От волнения ее голос стал совсем низким. Она всплеснула руками.

– И о моей семье! Прошу вас, расскажите мне о моей семье.

Дункан опять опустил глаза, затем резко повернулся на каблуках и уставился в окно – на бесконечный поток прибывающих лодок. Потом мягко сказал:

– И так ясно, что что-то должно произойти.

– Сражение? Битва? Макдугаллы или Каммингзы готовятся к нападению? Они идут за мной?

– Нет. Они не идут, – ответил Дункан и озабоченно посмотрел на нее. – Но они придут. В этом вы можете быть уверены, миледи. Донан – неприступный замок. Люди стекаются сюда не потому, что необходимо удержать взаперти непослушную жену.

В его голубых глазах отразилась обеспокоенность! Изабель подумала, что этот мальчик вырастет настоящим мужчиной.

– Если они идут не за мной, то зачем?

– За Шотландию.

– Шотландию? Не понимаю.

– Женщинам не обязательно разбираться в таких вещах. Это – дело мужчин.

В голосе Изабель послышались нотки ярости.

– И только потому, что я женщина, вы считаете меня безмозглой, не способной разбираться в политике? Стыдитесь, Дункан! Я с детства владею землями и прекрасно понимаю, зачем плетутся сети политических интриг, неплохо представляю себе человеческую натуру. Галловей принадлежит мне, а не моему отцу. И не моим братьям, не Каммингзам. Он принадлежит мне со дня моего рождения. Поэтому, если вы хотите' говорить о Шотландии, то можете сказать мне все – мне тоже есть что терять в этом мире, как и любому, кто родился на шотландской земле.

Дункан заколебался, вновь взглянул в окно, затем обернулся к Изабель.

– Вы должны знать, – серьезно сказал он, – что Галловей в опасности. Идет война, миледи. Шотландия борется за свою свободу. Роберт Брюс провозглашен нашим королем.

– Королем? Роберт Брюс теперь король Шотландии?

– Да. Ред Каммингз умер. Он убит в церкви Грейфрея. Брюс сейчас в Перте. Дэллас с ним, Для Шотландии наступает великое время, клянусь!

Вне себя от изумления, Изабель уставилась на него:

– Ред Каммингз мертв? Брюс – король? Не может быть!

Невероятно, что все это произошло, а она ничего не знала. Теперь все изменилось. Боже! Ведь ее положение стало еще более шатким! Будучи женой Дэлласа Макдональда, который выступил против законного короля, она вполне может быть казнена, если победит Эдуард и будет признано, что она вышла замуж по доброй воле. Если даже ее не казнят, ничего хорошего ждать не приходится.

По ее спине пробежал холодок. Война. Война с Англией. Ее собственная борьба за достоинство, свободу – ничто перед призраком грядущих событий.

Она пристально посмотрела на Дункана:

– Когда вернется мой муж?

– Скоро. Это все, что мне известно.

Глава 7

Апрель 1306 года

Солнечные блики на воде были такими яркими, что слепили глаза, но Изабель не отрывала взгляда от небольшой лодки под трепещущими парусами, легко, словно мотылек, скользящей по воде, слегка погружая нос в волны.

Изабель приложила ладонь к глазам, чтобы защитить их от солнца. На фоне светлой воды ярко выделялась одна фигура. Дэллас Макдональд. Даже с большого расстояния его легко было отличить по золотившимся на солнце волосам.

По телу Изабель пробежала дрожь, хотя ей и не хотелось бы в этом признаваться. Радость охватила ее… Дэллас смелый, порой грубоватый, надменный. Во всем, что он делает, почти всегда сквозит насмешка, но все же он бывает добрым и нежным. Ее тянет к нему.

Не желая сама себе в этом признаться, Изабель слишком часто думает о воем муже.

Она отняла ладонь от глаз, пальцы сложились в кулак и с силой ударили по подоконнику.

Опасно… Опасно думать о нем, испытывать приязнь. Неужели она разучилась рассуждать здраво? Но все же совершенно очевидно, что она с нетерпением ждет встречи с Дэлласом, предвкушая их неизбежный словесный поединок.

Солнечный свет и отчаяние омрачили ее разум. Изабель закрыла глаза. Это же безумие – сознаться себе, что она испытывает к нему уважение, даже симпатию. Нельзя. Она себе этого не позволит. Несмотря на то, что он ее муж. Как бы то ни было, Дэллас враг. Он – угроза ее будущему, особенно теперь, когда Роберт Брюс захватил шотландский трон.

Теперь ей все ясно. В течение многих дней она не могла думать ни о чем, кроме встречи с мужем. Теперь же она могла предположить свое будущее: Брюса уничтожат, Дэллас Макдональд падет в кровавом бою. Она же останется вдовой, уповая лишь на милость судьбы.

Изабель открыла глаза и перегнулась через каменный подоконник: лодка Дэлласа причалила, и в окружении оживленных, смеющихся людей он сошел на берег. Братья Макдональды были похожи друг на друга, рослые, светловолосые, однако Дэллас был выше всех, и его легко можно было отличить от других даже на значительном расстоянии.

Да, природа щедро одарила его, вынуждена была отметить Изабель. Она старалась побороть в себе волнение, вызванное его возвращением. Внутренний голос нашептывал ей, что в пылу распрей и битв Дэллас мог позабыть о ней.

– Нет, Изабель, – произнесла она вслух, – собственный голос, раздавшийся в комнате, несколько испугал ее, – только глупец может надеяться на забывчивость Дэлласа.

Он вернулся домой, и она догадывалась, чего он ждет. Она почувствовала, что и ее душа затаилась в ожидании.

– Дэллас! – воскликнул Дункан и бросился вперед, слегка прищурив глаза на ярком солнце. – Как дела?

Дэллас усмехнулся и хлопнул брата по плечу.

– Неплохо, дружище, более-менее неплохо, Он поднял глаза вверх, кивая на высокие стены Донанского замка.

– А как прекрасная леди Галловея?

Дункан с облегчением улыбнулся, и они стали подниматься по грязной дороге, ведущей к воротам в Донан.

– Хорошо. Последнее время мы играли в шахматы. Теперь я знаю, что чувствуешь, когда побеждает женщина. Твоя жена стоит многих генералов, Дэллас.

На тяжелых воротах звякнули цепи. Теперь они шли в тени высоких стен и быстрым шагом вошли в зал.

– Изабель не знает, каково проигрывать, – заметил Дэллас. – Она не умеет проигрывать.

Дункан весело рассмеялся, звук его смеха привлек внимание одного из слуг, который тут же бросился к ним с кубками вина.

– Она никогда не проигрывает, насколько мне известно. – Дэллас усмехнулся. – Но она проиграла мне, разве не так? Мы поженились, как я и задумывал.

Взгляд Дункана скользнул вверх по спиралевидной лестнице.

– Ты еще не победил, Дэллас. Изабель так просто не сдастся.

Тряхнув головой, Дэллас опорожнил кубок и поставил его на первый попавшийся стол.

– Она сдастся. Конечно, у нее обо всем свои представления, но я сумею доказать, что она неправа.

– Она тверда в своем решении касательно Брюса. Она не намерена присягать ему как королю. Дэллас передернул плечами:

– Она изменит свое решение. Я постараюсь добиться ее расположения, а уж потом она и сама удивится тому, что ее мысли потекли в другую сторону.

Дункан снова не смог удержаться от смеха. Прижав одну руку к животу, он сделал шаг назад, слегка поклонившись.

– Если ты собираешься очаровать красавицу, то прежде, чем заключить ее в объятия, смой запах лошадиного пота со своего тела и грязь с шеи.

Притворно рыча, Дэллас рванулся к брату, но тот успел изящно, как танцовщик, уклониться.

Изобразив, что страшно напуган, Дункан старался держаться подальше от брата, предпочитая, чтобы между ними был хотя бы стол. Дэллас так и не смог поймать Дункана, в конце концов, поднял руки вверх, признавая свое поражение.

– Хотя ты мог бы быть учтивее, Дункан, вынужден согласиться с твоим доводом. Приникаю к неисчерпаемому источнику твоей мудрости и, прежде чем навестить бесстрашную тигрицу Галловея в ее пещере, смою с себя лошадиный запах.

Он сделал несколько шагов в сторону лестницы, затем вновь повернулся к брату.

– Пожелай мне удачи!

– Не забудь оружие, – выкрикнул Дункан вслед своему старшему брату, который уже начал подниматься по лестнице.

– В битве с этой леди лучше быть во всеоружии!

Когда Изабель услышала о том, что Дэллас решил принять ванну, она не могла подавить в себе желание подготовиться к его визиту. Хотя не раз во время своего заточения клялась, что никогда ему не добиться от нее ни уважения, ни симпатии. Разумеется, ей не хотелось себе в этом признаваться, но все же Изабель соскучилась, и она была рада, несмотря на обстоятельства (война, Роберт Брюс, ее семья), что Дэллас благополучно вернулся домой. Может быть, ей удастся не выдать зародившейся симпатии, все возрастающего уважения, но скрыть свое волнение в ожиданий их встречи она не могла.

Услышав, как поворачивается ключ в замке, Изабель вскочила. Руки судорожно сжали складки платья. Она едва успела справиться с собой, как дверь распахнулась. На пороге стоял Дэллас. Он показался ей еще более мощным, чем раньше. Его присутствие, исходящая от него жизненная сила привели Изабель в трепет. Она бы убежала, но желание видеть Дэлласа, мысль о том, что она должна сыграть роль жены, одержали верх.

– Миледи, – он отвесил ей галантный поклон, после чего с удивлением осмотрел комнату.

Она тоже отвесила ему поклон, точно такой же, каким приветствовала своего отца и мать.

Изабель церемонно указала на огромный деревянный чан с теплой водой и ароматными травами.

– Повинуюсь вашему приказу, мой лорд. Ваша ванна.

Дэллас, не сходя с места, уставился на сложенные стопки полотенец и белья, плошки с мылом и чистую одежду, которые Изабель приказала Майде принести. Та стояла неподалеку.

Потребовалось приложить немало усилий, чтобы убедить старую служанку в том, что лорд Ская нуждается в заботе своей жены, зато все последующие приказания были исполнены настолько быстро, что Изабель даже удивилась расторопности обитателей высокогорья.

Дэллас усмехнулся. Изабель, не потупив глаз, приняла позу скромной, послушной жены.

– Вы хотели принять ванну, мой лорд?

– Конечно, но я не думал, что именно вы этим займетесь. Обычно это делают слуги.

Передернув плечами, Изабель едва заметно улыбнулась. Ее голос перешел в шепот.

– Вняв моей настоятельной просьбе, слуги принесли ваши вещи сюда, чтобы я могла исполнить ваши пожелания. Надеюсь, я вас не разочаровала, – помедлив, она добавила с неподдельной искренностью: – Я всего лишь хотела встретить вас так, как полагается жене. Вы не рады моей заботе?

– Я рад.

Обернувшись к Майде, Изабель сделала ей знак удалиться. Какое-то время служанка оставалась на месте, не двигаясь. Затем взглянула на Дэлласа, который также кивнул ей.

Что-то пробурчав, Майда вышла. Дэллас и Изабель остались вдвоем.

Каждая, получившая хорошее воспитание, женщина должна была помочь усталому гостю или родственнику после долгой дороги принять ванну, хотя молодых девушек обычно удаляли, если путником был молодой здоровый мужчина.

Изабель знала, что делать, как помочь снять тяжелое военное облачение. Она подошла к Дэлласу и остановилась, терпеливо ожидая, когда тот поднимет руки, чтобы она могла расстегнуть пояс.

Дэллас послушно поднял руки, все еще усмехаясь. В его взгляде была смесь высокомерия и одобрения.

– Возможно, разлука внесла нечто полезное в наши отношения, Изабель.

– Возможно, мой лорд.

Изабель – быстро и умело отстегнула меч, сняла пояс Дэлласа. Туника и рубашка Дэлласа пахли лошадиным потом. Изабель ловко сняла кольчугу и слегка поморщилась.

– Должно быть вы спешили.

– Да, это было утомительное путешествие, Из самого Перта. Но коронование состоялось.

Дэллас облегченно вздохнул, когда она сняла с него тяжелые доспехи и верхнюю одежду. Оставшись в одних клетчатых штанах, Дэллас стоял не шевелясь, пока Изабель развязывала пояс, обмотанный вокруг его талии, придерживающий последнюю деталь его туалета. Наконец, упала и она. Изабель скромно опустила глаза и направилась к деревянному чану. Опустившись на колени, она коснулась рукой воды, потревожив пахучие травы, которые тут же наполнили комнату приятным ароматом.

– Ваша ванна готова, мой лорд, – пробормотала она.

Рядом с чаном стояла невысокая табуретка, но Дэллас не воспользовался ею, перешагнув через край чана в пахучую воду. И тут же погрузился в нее.

– Замечательно! – выдохнул он.

Мускулистые локти легли на края чана.

Изабель начала мыть его, придвинув поближе плошки с мылом. Проводя куском плотной ткани по его плечам, она не могла оторвать взгляда от выступающих узлов мускулов. Дэллас удовлетворенно вздохнул и склонил голову, чтобы она могла вымыть его шею. Светлые волосы потемнели от воды и прилипли к шее. Изабель провела мочалкой за ушами, затем согнула руку, чтобы вымыть под подбородком. Легким движением она слегка надавила на голову, чтобы он наклонился. Дэллас подчинился. Изабель стала тереть его спину: от шеи до пояса. Когда он вновь поднял голову, то его глаза светились от удивления и удовольствия.

Изабель напряглась. То, что он так благодушно принимает ее заботу, начало ее раздражать. Говоря по чести, выражение его лица было таково, что она едва подавила в себе желание шлепнуть его мочалкой. Пока Дэллас был в отъезде, Изабель часто думала о том, как он поступил с ней в их брачную ночь. Нет, она не должна выдавать себя. Изабель потупила глаза и принялась мыть его грудь, ее пальцы путались в волосах, покрывавших его торс.

Дэллас непринужденно рассмеялся:

– За время моего отсутствия ты превратилась в преданную жену, как мне кажется. Ты скучала по мне, милая? Может быть, я заслужил хотя бы каплю любви? И возвратился домой к настоящей жене?

Она молча водила намыленной мочалкой по его предплечью. Небольшие шрамы и следы от старых ран белыми полосками выделялись на фоне более темной кожи. Руки, готовые держать меч.

– Ты не отвечаешь?

Чувствовалось, что Дэлласу хочется закрыть глаза. Он прислонился головой к краю чана.

– Я вижу, что ты превратилась в молчаливую мышку, пока меня не было.

Она бросила на него быстрый взгляд: глаза Дэлласа были полузакрыты. И все же это были глаза мужчины, уверенного в себе мужчины. Раздражение вновь пронзило все ее существо. Неужели это реальность? Он так благодушен, умиротворен, а она играет роль покорной жены. В его взгляде она прочла: он считает, что она здесь, потому что скучала и жаждала его увидеть.

Пусть это и правда, но он не должен так думать! Принимать ее за безвольную исполнительницу его прихотей?

Изабель с трудом подавила негодование и вежливо поинтересовалась:

– Как прошло путешествие, мой лорд?

– Как и ожидалось, – он открыл один глаз и посмотрел ей прямо в лицо. – Ты, наверное, слышала: Брюс провозглашен королем.

– Да, об этом говорили, – Изабель вновь намылила мочалку и провела по его мускулистой груди. – А как мои родственники? Они тоже за Брюса?

Дэллас хмыкнул.

– Разумеется, нет. Этот предатель Дэвид Каммингз чуть не сорвал все, набросившись на Брюса в церкви Грейфрея.

Изумленная, Изабель уронила мочалку в воду. Дэллас поднял намыленную ткань и, странно улыбаясь, вложил ее в руку Изабель.

– Тебя удивляет, что твой суженый мог поступить так непорядочно? Или тебе не нравится то, что он не добился желаемого?

– Нет. Просто меня удивило, что Дэвид тоже втянут в это дело.

– По самую шею, по которой давно плачет веревка. Как и по шее его дяди. Кровь пролилась с обеих сторон.

– Это война?

– Да.

Дэллас схватил ее за руку, когда ее ногти неожиданно впились в его грудь. Она посмотрела ему прямо в глаза. Дэллас продолжал:

– После смерти Реда Каммингза Эдуард, король Англии, объявил нас вне закона. Ты понимаешь то, о чем я говорю? Я преступник, а ты, как моя жена, тоже преступница.

Изабель ничего не ответила, и он отпустил ее руку. Но он уже нарушил равновесие, которое и без этого далось ей непросто. Изабель дала волю гневу. Почему ему безразлично то, что она чувствует, в то время, как она сама так снисходительна к нему? Да, она понимает, что она жена преступника, понимает, что ее жизнь под угрозой. Однако не это было причиной ее гнева. В ней боролись самые разные чувства. Но она сдерживалась.

Дэллас внимательно следил за выражением лица Изабель. Не дождавшись от нее ответа, он передернул плечами.

– Все будет хорошо, когда мы завоюем свободу, Изабель. Те, кто поддерживает Роберта Брюса, будут щедро вознаграждены.

– А если проиграет Брюс? – не удержалась она от вопроса. – Англия и Эдуард – могущественны.

– Он не проиграет.

– Хотела бы я быть в этом уверенной так же, как и ты. Однако боюсь, что ты ошибаешься.

Мокрой рукой Дэллас взял ее за подбородок, чтобы встретиться взглядом.

– Разве когда-нибудь я ошибался? Разве я не говорил, что ты выйдешь за меня замуж? Разве я не сказал, что это совершится по доброй воле? Посмотри на себя сейчас. Так что можешь мне верить: Шотландия будет свободной. Да, Изабель, я в этом не сомневаюсь. Как я не сомневался в тебе, когда вез из Инверлока.

Изабель была настолько ошеломлена, что даже не нашлась, что ответить. Дэллас отпустил ее подбородок и вновь лениво развалился в ванне.

Какая наглость! Этот человек, ее муж, только что сказал ей, что теперь она добровольно духом и телом принадлежит Макдональду! Ее трясло от возмущения. Он все не так понял. Она чуть не разрыдалась. Сцена с ванной должна была развиваться совершенно иначе. Вместо того, чтобы радоваться – вернулся муж! – Изабель чувствовала сейчас непреодолимое желание утопить Дэлласа в пахучей мыльной воде. Неужели он считает себя таким неотразимым? Неужели он не понимает, как ей тяжело быть сейчас рядом, стоять на коленях, мыть его? Какой эгоизм! Какое самолюбование!

Постепенно ее мысли сложились в некоторый план действий. Она проучит этого наглеца! Наклонив голову, чтобы он не видел ее горящего от негодования взгляда, Изабель еще раз тщательно намылила ту часть тела Дэлласа, которая была над водой.

– Мой лорд, – мягко сказала она. – Вы должны встать, чтобы я могла вымыть вас целиком. У вас длинные ноги, мне трудно перегибаться через высокие края чана.

Какое-то мгновение Дэллас молча смотрел на нее, как будто не понимая, о чем идет* речь. Затем, разбрызгивая воду на пол и на одежду Изабель, порывисто встал. Подобный богу моря, он стоял, весь мокрый. Кожа его блестела.

У Изабель перехватило дыхание. Удастся ли ей довести до конца тот план, который столь поспешно созрел в ее голове? Никогда она еще не касалась мужчины так, как делают это некоторые женщины, и рассказы о чем ей приходилось слышать…

Какое-то мгновение поколебавшись, Изабель, все еще не поднимаясь с колен, принялась тереть мочалкой его бедра, вначале осторожно, затем с силой, опускаясь вниз, к икрам.

Послышался его вздох. Она начала дрожать. Как далеко она зайдет, чтобы возбудить его, а потом – отвергнуть? Она медленно подняла глаза, не зная, хватит ли ей мужества провести мочалкой пониже живота.

При ее прикосновении Дэллас пробормотал что-то низким голосом. После нависшей паузы мочалка Изабель начала ходить кругами…

Тело Дэлласа напряглось, он издал какой-то грубый животный звук. Изабель открыла глаза, тяжело вздохнув, направила взор… Сердце ее забилось. Все так… Все эти рассказы о соблазнении мужчин.

Дэллас зарычал и протянул к ней руки, но Изабель, уклонившись, увернулась от объятия. Его влажные руки успели только дотронуться до ее головы, пальцы начали теребить смоляные волосы. Безусловно, ему хотелось большего. Сможет ли она довести розыгрыш до конца?

Ей пришло в голову раздразнить его, заставить подумать, что она готова ему отдаться, более того, жаждет этого. Достаточно коснуться рукой его фаллоса, провести мочалкой взад-вперед, имитируя ласку… морской нимфы? И он сдастся, подчинится ее власти…

Нет, невозможно…

Сжав кулаки, Дэллас стоял в коридоре и раздумывал, стоит ли бежать за ней. Но, когда из-за угла вдруг показалась служанка и, прижав руку ко рту, в изумлении остановилась, Дэллас понял, какого он чуть было не свалял дурака. Гнаться в чем мать родила за собственной женой до залам Донанского замка! Над этим бы его братья смеялись всю жизнь!

Разъяренный Дэллас вернулся в комнату, хлопнув дверью. Стук еще долго отдавался в его ушах, в то время, как он тупо смотрел на аккуратно сложенное белье и одежду. Боже! Он больше никогда не позволит дразнить себя! Очень скоро она узнает, за какого человека вышла замуж!

В глазах Дэлласа зажглось желание, которое затуманило его взор. Он не сразу понял, что она отошла от ванны. Лишь тело его ощутило отсутствие теплых рук, которые зажгли в нем нестерпимый огонь.

– Изабель?

В его голосе слышался рык возбужденного льва.

Она стояла у двери, глядя на него темными, полными тайны глазами; лицо – словно бледная маска. Она смотрела на него так, как будто боролась сама с собой, затем холодно сказала:

– Надеюсь, я хорошо вымыла вас, мой лорд. Я оставляю вас с вашими мыслями. Добро пожаловать домой!..

Какое-то мгновение он был даже не в состоянии понять, что все это значит. Изабель открыла дверь и выскользнула в коридор. Только теперь он все понял. Нет, ее вела не любовь и не желание, а гнев. Заключительная часть купания была всего лишь насмешкой.

– Изабель! – прорычал он, выпрыгивая из чана на влажный пол. От мыльной воды он сделался скользким, и Дэллас замешкался. Когда он добрался до коридора, она уже исчезла.

Ушла… ушла…

Изабель сидела в большом зале у камина, сложив руки на коленях. Дэллас быстрыми шагами подошел к ней. На нем была одежда, которую она приготовила. Тунику наполовину прикрывал плащ, накинутый на плечи и стянутый золотой брошью незамысловатой формы. Красные, темно-синие и зеленые цвета Макдональдов. Дэллас выглядел поразительно красивым и страшно разъяренным.

Изабель бесстрастно взглянула на него.

– Не хочешь ли ты вина, мой лорд?

Не ответив, Дэллас схватил ее за предплечье и буквально стащил с кресла. Судя по оживлению в зале, Изабель поняла, что его резкий жест привлек внимание. Она не отрывала глаз от горящего взора Дэлласа. Его рот скривился.

– Я хотел бы поговорить с тобой наедине, – выпалил он. Изабель согласно кивнула:

– Как пожелает мой лорд.

Не оказывая сопротивления, она позволила ему вести себя по лестнице. Его рука продолжала до боли сжимать ее локоть. Изабель хорошо понимала, что он с трудом сдерживает ярость. Сейчас не стоило его дразнить.

Когда они оказались одни, он долго смотрел на нее, затем прорычал:

– Почему ты злишься на меня? Чем я заслужил тот спектакль, который ты устроила?

Некоторое время она колебалась, прежде чем начать оправдываться.

– Спектакль? О каком спектакле идет речь, мой лорд? – Изабель даже попыталась улыбнуться, чтобы обрести контроль. – Я полагала, что купание прошло отлично.

– Ты лгунья.

– Я говорю правду, мой лорд. Дэллас прищурился.

– Неужели? Хорошо. Я тебе верю, – холодно улыбнулся он. – Однако не кажется ли тебе несправедливым, что преданная жена осталась без вознаграждения? За удовольствие надо платить:

Бровь Изабель изогнулась.

– За удовольствие в ванне? Я надеялась, что я хорошая жена. Я лично не ищу удовольствий, но всячески желаю их вам.

Изабель почувствовала, что беседа принимает рискованный оборот, и сказала:

– Не стоит больше об этом.

Она отвернулась. Дэллас схватил ее за руку.

– Не притворяйся, Изабель. Я знаю, что ты злишься на меня. Но я устал от этих игр, от ничего не значащих слов. Ты хотела меня проучить, ну что ж, я готов ответить тем же. Нельзя дразнить мужчину – тогда и женщину ждут награды. Говоришь, купание было отличным. Значит, ты знала, что и зачем. А теперь ты тоже знаешь, чего хочу я. Я имею в виду – «око за око».

– Да, – она не отрывала взгляда от его серо-голубых глаз. – Хорошо. Я хочу, чтобы ты понял. Действительно сердита. Думаешь, меня так легко завоевать, Дэллас Макдональд? Стоит тебе только удалиться, и я возжажду броситься в твои объятия, как только твой распрекрасный лик вновь появится передо мной? Ты думал, я смогу простить тебе ненависть к нашему роду? Твои язвительные уколы?

– Почему бы и не надеяться? На нежность, на терпение. Я устал после всех этих передряг. Сражаясь за свободу своей страны, я убиваю людей, я помогаю своему королю взойти на трон, а ты играешь в шахматы с моим братом.

Он остановился, переводя дыхание.

– Я долго отсутствовал, Изабель, и приехал в надежде, что моей жене хоть немножко меня не хватало.

– Немного. Да. Но приходило ли тебе в голову, что единственное, в чем я еще по-прежнему вольна, так это в своих чувствах.

К горлу Изабель подступил комок.

– Это все, что у меня осталось. Ты не дал мне свободы выбора: хочу я или нет быть похищенной из Инверлока. Хочу или нет выйти за тебя замуж. О, я знаю, что ты скажешь. О каком выборе может идти речь, когда моя жизнь в твоих руках. Я все прекрасно понимаю. Если я на что-либо не соглашаюсь, то какое это может иметь значение.

Дэллас отвернулся, глянул на балдахин над кроватью. Потом глубоко вздохнул. Голос его стал ласковее.

– Может быть, это и так, дорогая. Не знаю, Я хотел тебя. Насколько мне известно, я человек, который берет все, что хочет. Когда твой брат взял то, что я считал своим, мне захотелось отомстить. Но когда я увидел тебя… тебя, я подумал только о том, что хочу тебя унести. Не ради мести. А просто ради тебя.

– Не понимаю.

– Нет? – он приблизился, нежно отвел прядь волос с ее щеки. – Думаю, ты все понимаешь, Изабель. Женщина всегда чувствует, когда мужчина хочет ее.

– Однако между желанием и любовью огромная разница, Дэллас Макдональд.

– Разве? Мне кажется, одно связано с другим, когда речь идет о такой красивой девушке, как ты. Она почувствовала, что голос ее дрожит.

– Ты должен еще очень многое узнать о любви, мой лорд. Не стоит ее путать с похотью, как бы ни было красиво лицо, которое видишь перед собой.

– Слова легко срываются с языка неопытных девушек. Но они ошибочны. Как у мужчины, так и у женщины, есть инстинкты, которые просыпаются, когда рождается любовь. И мужчина, и женщина чувствуют потребность друг в друге.

Изабель замолчала. Сердце ее бешено колотилось. Когда он погладил тыльной стороной ладони ее щеку, она вздрогнула.

Он прав. Ее тело испытывает вожделение, ей это странно, она даже не может понять самое себя. Хватит ли у нее сил бороться с тем странным томлением, с той тягой, которую пробуждает в ней каждое его прикосновение?

Пока он был в отъезде, она часто вспоминала его теплую кожу, которой касались ее пальцы, вкус его губ. И эти воспоминания не давали ей уснуть. Сейчас он вернулся, и она понимает, что не может удержать его на расстоянии. Не может? Не хочет?

Она ждала.

Как ждал и он.

– Изабель, – раздался мягкий голос Дэлласа. – Я скучал по тебе. Ты моя жена. Обстоятельства сложились так, что ты страшилась нашей брачной ночи…

– Да. Страшилась. Признаюсь, что я ждала твоего возвращения, даже получила удовольствие, купая тебя. Но, боже, я боюсь тебя. А еще… Как ужасна эта война, в которой ты – против моей семьи.

– Но теперь ты знаешь, что нужна мне ради меня самого.

– Знаю.

Он улыбнулся, радуясь ее признанию. Изабель прикусила губу, чтобы не выдать волнения.

– Тогда я предложу тебе сделку.

– Сделку?

– Да. Это милое купание требует, чтобы и я хоть что-то предпринял, – его улыбка стала добродушной и одновременно хитрой. – Я устал от всех этих обменов взаимными любезностями. От выяснений и ожиданий. И стремления к тому, чего я не могу получить. Ты моя жена. И сегодня мы сыграем только одну партию в шахматы. Если я выиграю, то ты добровольно пойдешь со мной в мою постель. И закончим игры.

– Ты не выиграешь…

– Но если я выиграю, ты пойдешь со мной?

Он провел большим пальцем по ее нижней губе, словно приказывая улыбнуться. Губы Изабель действительно сложились в подобие улыбки.

– Придумано неплохо, мой лорд. Я принимаю твои условия. Но если ты проиграешь, ты не пойдешь на попятный?

– Если я проиграю, то буду ждать, дорогая жена. Клянусь тебе!

Изабель широко улыбнулась.

– Пусть принесут шахматы, лорд Ская!

Глава 8

Она должна была отказаться… В конце концов, ставкой в игре была ее честь. Но она не собиралась проигрывать. Сидя в большом зале, Изабель с недоумением уставилась на доску. Дэллас улыбался понимающей, коварной улыбкой, которая заставила ее сердце замереть. Он победил и ждет награды. Дэллас сделал последний ход:

– Мат, дорогая Изабель!

– Наверное, ошибка или трюк…

– Нет, я играл честно.

Она отказывалась верить: Он дал ей какое-то время на изучение позиции. Изабель безуспешно искала еще какой-нибудь ход, который спасет ее короля. Но нет, он выиграл.

– Не понимаю. Я же побеждала тебя в большинстве игр, – ее голос звучал жалобно. Дэллас рассмеялся:

– Да. Ранее ты побеждала, но ставки были маленькие, – подмигнул он. Затем, перегнувшись через стол, прошептал: – Тогда в моих интересах было, чтобы ты выигрывала. Но не теперь. Эта игра на самый высокий приз, который только возможен в поединке между мной и тобой. Сегодня я не имел права проиграть. В конце концов, я столько времени провел без тебя: столкновение в Грейфрее, коронование Брюса. Я так хотел тебя, что только и думал о том, чтобы вернуться в Донан живым и невредимым.

Она тяжело вдохнула воздух.

– Ты хочешь сказать, что раньше намеренно проигрывал мне… Потому что знал, что победишь сегодня?

– Разве это так уж важно? – спросил он. Затем быстро добавил: – Я хочу тебя, Изабель. Сегодня. Сегодня я должен быть со своей женой в постели.

Изабель отвернулась, стиснув пальцы трясущихся рук. Голова ее кружилась. Она не может в это поверить. Может быть, он действительно когда-то дал ей возможность выигрывать? В конце концов, никогда прежде он не играл с ней столь беспощадно – уверенно передвигая фигуры и просчитывая ходы.

«Я проиграла, проиграла. Он победил. Он завоевал меня. Сегодня ночью он будет со своей женой в постели».

Когда она вновь открыла глаза, Дэллас стоял перед ней. Голубой пламень его глаз светился нежностью.

– Я не мог позволить тебе выиграть, – прошептал он, наклонившись к самому ее уху. – Тебе понятно? Да, она все понимала, но не произнесла ни слова.

– Пойдем наверх, Изабель.

Она смотрела на него, не отрываясь. Рот ее скривился. По его глазам она поняла, что он хочет поцеловать ее. Боже, этот полный вожделения взгляд, чуть приподнятые уголки рта! И у него есть право целовать ее, есть право даже на большее. Она его жена. Она ему принадлежит. Изабель подала ему руку.

– Да, мой лорд.

Дэллас сжал ее руку, притянул к себе. Другой рукой он обнял ее за спину, прижимая к своей мощной груди. Она ощутила тепло его кожи, упругость мускулов, пытаясь загородиться от него рукой. Сердце ее замерло. Она боится. По телу пробежала дрожь.

– Я никогда не причиню тебе боли, Изабель, – прошептал он. – Я долго ждал этой ночи, но я не причиню тебе боли.

Она не могла унять дрожь. Его руки напряглись, затем он отпустил ее. На них смотрят. Изабель ясно ощутила это, пока они шли по залу. Она высоко подняла голову. Ей казалось, что все вокруг догадываются, куда и зачем идут Изабель и Дэллас. Ее щеки раскраснелись, внутри пробежал холодок.

Дэллас привел ее в одну из комнат, в которой когда-то жил сам. Мебели здесь почти не было, только широкая кровать у стены, стол и несколько стульев, в беспорядке стоящих у окна. Материя, которой были обиты стены, слегка шевелилась от сквозняка, гуляющего по замку. Огромный подсвечник с пятью свечами украшал стол. Пламя трепетало на ветру.

– Не бойся, дорогая, – произнес он каким-то особенно низким голосом. – Я же обещал, что не причиню тебе боли. – Он привлек ее к себе.

– Я боюсь не этого.

Слова прозвучали приглушенно, чувство паники сжало ей горло. Ей невыносимо в этом признаться, но, кажется, она любит этого человека. И то, чего он просит, может окончательно ее сломить. Она ждала его приезда, ее тело жаждало его объятий. Она чувствовала, что его прикосновения словно обжигают ее, наполняют новой силой, управлять которой она просто не в состоянии.

Дэллас обнял Изабель. Ночь. Первая их ночь. Изабель знала, что изменить ничего нельзя, все равно что солнце заставить двигаться вспять или унять ветры, овевающий Донанский замок.

Боже, она перестает быть собой, готова раствориться в нем, и ничего не изменить!

Дэллас поцеловал ее, она зажмурилась. Прикосновение его губ не пробудило в ней пламени. Она пыталась найти в себе силы, чтобы ответить ему, но не смогла.

Медленно, как будто у него впереди тысячелетия, Дэллас начал ее раздевать. Она стояла, сжавшись от стыдливой боли, чувствуя только огонь его пальцев, А касающихся обнаженной кожи.

– Ты играл нечестно? – вновь спросила она.

– Нет, дело не в этом.

Оставшись в одной нижней юбке, Изабель ощутила, как его руки обняли ее трепещущее тело.

– Изабель, любовь моя, просто я никогда еще не играл с такой осмотрительностью, – шептал он. – Раньше было легко проигрывать, когда я пытался завоевать твое сердце, но не сегодня. Ты слишком нужна мне, и я готов на все.

Страсть, звучащая в его голосе, заглушала все. В его глазах горел огонь – горячее голубое пламя. Изабель услышала звук, похожий на вздох или смех. Одной рукой он приподнял ее лицо, другой провел по спине, затем по бедру. Без труда оторвав ее от пола, он нежно прижал ее тело к себе. Изабель почувствовала, что что-то твердое упирается ей в живот.

Дэллас вновь поцеловал ее. Губы медленно скользили по мягкой коже. Рот Изабель, словно весенний цветок, робко открылся навстречу его губам. Дэллас еще ниже склонил голову, поцеловал ее в подбородок, в трепещущую жилку на шее. Рука осторожно ласкала правую грудь. Прежде, чем его губы вновь завладели ее ртом, он шепнул:

– Милая, ты дрожишь, как осенний лист. Не бойся, я не причиню тебе боли.

Она знала это. Даже когда она боялась его, она знала, что он не причинит ей физического вреда. Может быть, это ужасно, что она понимает это? Изабель казалось, что она плывет по волнам, что она теряет контроль над собой.

– Знаю, Дэллас, знаю.

Он все сильнее прижимал ее к себе. Через какое-то мгновение Дэллас сел на стул, держа ее на коленях – одна рука гладила ее волосы, другая ласкала шею, затылок, касалась груди.

Его рука дотронулась до самого чувствительного места, сжала розовый, словно бутон, сосок, как будто в надежде извлечь из него аромат. Изабель содрогнулась от чувственной радости и боли.

Прильнув к его груди, она слышала, как громко бьется сердце под ее ладонью. Неужели и ее сердце бьется так же?

Он продолжал с силой прижиматься к ней. Каждое его движение буквально гипнотизировало. Словно погруженная в воду, Изабель искала путь наверх.

– Дэллас, – выдохнула она, когда он дотронулся до мочки ее уха.

– Да?

– Быстрее!

Он даже отпрянул, глядя ей в глаза с таким изумлением, что она готова была провалиться сквозь землю.

– Быстрее? Что ты хочешь этим сказать, Изабель?

– Я не могу больше ждать, мне хочется, чтобы все было позади.

Дэллас смотрел на нее, а она думала, понимает ли он, что ее крепость пала. Нет, нельзя, чтобы этот обитатель гор понял, насколько она уязвима. Он запросто сломает ее, если догадается о ее слабости.

Наконец, он встал, продолжая держать ее на руках. Изабель не знала, что ей чувствовать, облегчение или страх. Руки Дэлласа нежны, выражение лица серьезно. Он понес ее к кровати.

Дэллас поспешно раздевался, небрежно бросая одежду куда попало. Изабель отвернулась. Он оставил гореть только одну свечу – тени и отблески света сплелись в причудливый узор над кроватью, где съежилась, дрожа и замирая в предвкушении предстоящего, Изабель. Постель прогнулась, когда Дэллас забрался под одеяло и обнял свою жену.

У нее перехватило дыхание. Неожиданно она ощутила, как холодно было в комнате. Несмотря на то, что кожа ее горела, она задрожала.

Губы Дэлласа коснулись ее плеча, он медленно снял с нее последнюю одежду.

В полном смятении чувств она молча позволила ему ласкать себя. Он коснулся ее груди, плеч, пульсирующей жилки внизу живота. У Изабель перехватило дыхание.

– Дэллас… Дэллас…

– Да, моя прелесть, – прошептал он. – Боже, как ты прекрасна. Не стесняйся, дай мне посмотреть на тебя.

Красная от смущения, трепещущая, Изабель почувствовала, как его взгляд ласкает ее, как только что ласкали руки. И ее смущение исчезло. Иное чувство заполнило ее.

Внезапно тело Дэлласа надвинулось на нее, колено разомкнуло точеные девичьи бедра. Неотвратимый, как морской прилив, он устремился вперед. Изабель задохнулась. Это вторжение, казалось, наполнило все ее существо. Ее руки лежали на его плечах, и она громко, сама того не сознавая, выкрикивала его имя.

Он был уже в ней, горячий, возбужденный, и напор его тела восхитил, наполнил щемящей радостью. Изабель вновь вздрогнула, услышав у самого уха ласковый голос.

– Ну что, дорогая, ты в порядке? Она молча кивнула, все еще не отпуская его плеч, захваченная не испытанными прежде ощущениями.

Дэллас поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза. В его взгляде была заметна тревога, забота о ней. Он нежно коснулся ее шеи. Изабель хотела что-нибудь сказать, но не смогла. Через секунду уже не было смысла говорить что-либо.

Тело Дэлласа вновь пришло в движение, подчиняясь какому-то колдовскому ритму, который заставил ее забыть обо всем на свете. Словно издалека до нее доносился ее собственный голос, шепчущий его имя. И затем она испытала нечто похожее на взрыв… Вскоре гортанный вскрик Дэлласа достиг ее слуха.

Он уткнулся лицом в подушку рядом с Изабель, которая ощутила, как расслабилось его тело. В ее сознании все еще звучал его нежный шепот, она вспоминала поцелуи и бледное пламя свечи рядом с их ложем.

Что бы теперь ни произошло, она знала, что ее жизнь неразрывно связана с судьбой Дэлласа Макдональда.

Иан Макдугалл не мог заставить себя думать ни о чем другом, как только о тех событиях, которые произошли в самом начале года. После встречи с Редом Каммингзом Иан искренне надеялся, что к концу февраля с Робертом Брюсом и Дэлласом Макдональдом будет покончено, а его сестра будет освобождена и возвращена в Инверлок к жениху. Но вместо вести о смерти Брюса Иан услышал ужасную историю о событиях в Грейфрее. И вот уже апрель…

Граф Росс прибыл в Дунстаффнаге, чтобы еще раз выяснить, как погиб могущественный Ред Каммингз, как Англия готовится к войне против Роберта Брюса.

Иан остановился посреди комнаты, которую уже около получаса мерил шагами. Будто не веря самому себе, он глухо пробормотал:

– Ред Каммингз мертв, а этот чертов Брюс осмелился провозгласить себя королем Шотландии.

Сжав кулаки, Иан взглянул на своего тестя. Отчаяние и боль переполняли Макдугалла.

– Я не должен был оставаться в Дамфрайзе. Нужно было ехать в Грейфрей, чтобы предотвратить убийство!

– Не кори себя, Иан. Ты бы ничего не сделал. Каммингзы знали, на что идут. Неужели ты думаешь, не было рискованно раскрывать планы Роберта Брюса Эдуарду? Уверен, что Ред понимал на что идет, хотя едва ли он думал, что все так быстро раскроется.

Иан снова зашагал по комнате, хмуро поглядывая на Росса.

– Вы тоже не присягали Эдуарду. Сейчас вы приехали, чтобы сказать: Мэри должна оставаться в Инверлоке, потому что здесь безопаснее, чем в доме моего отца. На чьей вы стороне, мой лорд?

Легкая улыбка тронула уголки рта Росса:

– Не секрет, Иан, что я ненавижу Англию. Однако не секрет и то, что я не готов встать на сторону Брюса. Эдуард не пощадит никого, кто открыто ему противостоит.

Губы Иана сжались.

– Значит, вы предпочитаете служить и вашим и нашим?

– Но это не так, Иан, – возразил Росс, опечаленный тем, что муж его дочери подозревает его в нечетности. – Я всего лишь предпочитаю осторожность. Именно поэтому я у тебя, чтобы договориться о поездке в Абердин.

– Абердин? – Иан покачал головой. – Нет, только не я. Что касается меня, то я хочу съездить за женой, оставить ее потом в Инверлоке и отправиться в Донан, где томится в плену у этого гнусного негодяя Дэлласа Макдональда моя сестра. Если начнется война, Изабель будет в безопасности в Инверлоке под присмотром людей Дэвида Каммингза.

– Но ты же не сможешь взять Донан штурмом? Глупо даже думать об этом!

– Глупо? Глупо думать о спасении сестры? Обессилев от гнева, Иан тяжело хватал губами воздух.

– Она должна быть освобождена.

– Подожди, – голос Росса стал тише, мягче. – Подумай, Иан. У Макдональда есть единственный способ отомстить Макдугаллам. И месть уже свершилась. Я слышал, что Дэллас женился на леди Изабель. Еще в феврале… Даже до того, как он нанес смертельный удар Реду Каммингзу в Грейфрее.

– Не может быть! – Иан в ярости стукнул кулаком по столу. Тарелки подпрыгнули, одна из них упала на пол, лампа закачалась. Росс едва успел подхватить ее, чтобы не разлилось торящее масло.

Он аккуратно поставил лампу обратно на стол. Затем внимательно посмотрел на Иана.

– Благодари бога за то, что Дэллас женился на ней, а не сделал ее просто своей любовницей, – резко сказал Росс. – Дэллас Макдональд поступает так, как ему хочется, нравится нам это или нет. Такова его месть за то, что ты женился на Мэри.

Иан старался не дать волю чувствам. С трудом переводя дыхание, он глянул куда-то вверх и тихо спросил:

– Как могла Изабель согласиться? Неужели она потеряла всякий стыд?

Росс передернул плечами.

– Ты волен думать, как хочешь. Она женщина. Возможно, она должна была выбрать между замужеством и смертью. Мы ведь не знаем, солгал ей Дэллас Макдональд или просто запугал.

– Я убью его, – тихо сказал Иан. В его голосе звенела решимость.

– Я помогу тебе, Иан. Однако штурмовать Донанский замок бессмысленно. Подумай сам, мой мальчик. Остановить Макдональда можно только на поле битвы. Скачи в Абердин. Предупреди графа Букану о том, что Брюс собирает армию и рассчитывает присоединить к ней войска своего брата.

– Найджела?

– Да. Говорят, что все Макдональды собираются о Донане, и что они намереваются поехать в Маунт, чтобы встретить Брюса.

– Ваши шпионы знают все, – вздохнул Иан. – Кровавая будет бойня, если граф Букана не поднимется, чтобы встретить их. Если победит Брюс, Эдуарду придется нелегко.

– Да, поэтому ты и должен скакать в Абердин. Иан провел ладонью по глазам, затем опустил руку и с любопытством посмотрел на Росса.

– Зачем вы мне это рассказываете, если до сих пор не присягнули Эдуарду? Росс снова усмехнулся.

– Потому что я, как известно, обладаю дипломатическими способностями.

Он подошел к Иану, положил ему руку на плечо.

– Передав тебе эти сведения, я, если понадобится, могу со спокойной совестью поклясться перед теми, кто не понимает, что к чему: граф Букана все узнал от тебя, а не от меня.

Пальцы его вцепились в плечо Иана, когда тот в гневе попытался вырваться.

– Послушай меня, Иан! Если заговор откроется, я буду все отрицать. Если я встречусь с Робертом Брюсом, я обвиню слугу, дочь, кого угодно, можешь не сомневаться. Мои земли должны быть сохранены любой ценой.

Иану удалось вырваться. Он смотрел на Росса с возмущением. Затем с трудом сдерживая гнев, произнес:

– Понятно.

– Итак, тебе все понятно. Вижу, что тебе это не очень-то по душе. Но вряд ли ты выдашь своего тестя какой-либо из сторон – тебя могут посчитать предателем и те, и другие.

– Как все продумано! И как пахнет подлостью!

– Не подлостью, Иан, а благоразумием. Я бы не жил так долго, если бы не знал, как лучше выжить в этом мире.

В Донане Макдональды совещались о том, как победить врага.

– Вот здесь, – ткнул Дэллас указательным пальцем в карту, разложенную на столе, – Маунт, граница владений Каммингзов, и Буканы.

– Небезопасное место для начала военных действий, – заметил Дункан.

Другие братья Макдональды, собравшиеся за столом, одобрительными возгласами поддержали мнение младшего.

– Действительно, – согласился Дэллас, рассматривая головы людей, склонившихся над картой.

– Чтобы победить, – раздался голос Стюарта, – Брюсу понадобится каждый, кто готов сражаться на его стороне.

Дэллас улыбнулся:

– Ты в ком-то сомневаешься?

– Я только хочу сказать, Дэллас, что мы должны будем оставить все свои земли, как в Лочейбере, так и на Скае. Мне это не нравится, – сказал Стюарт.

– Хуже того, – хмуро добавил Найл, – это значит также оставить Донан и прилегающие к нему земли под угрозой. Каммингзы вполне могут добраться сюда из Инверлока.

– Это так, Дэллас, – нахмурился Джеми, из-под нависших бровей его голубых глаз почти не было видно. – Неблагоразумно покинуть наши земли, оставить их без прикрытия в угоду этим вороватым Каммингзам. Если они узнают, что здесь останется только один из нас, не сомневаюсь, они тут же нагрянут.

– Резонно, – сказал Дэллас, переводя взгляд с одного брата на другого. – Но что вы предлагаете? Брюс – наш король, и он велел каждому, кто может держать в руках меч, прибыть в Маунт.

Как самый старший, должен был сказать свое слово Стюарт, но он хранил молчание. Тогда Джеми наклонился над столом и концом кинжала провел по карте тонкую линию.

– Вот наиболее уязвимое место, – медленно проговорил он, имея в виду Скай, Донанский замок и прилегающие западные земли. – Если мы оставим все это на разграбление Дэвиду Каммингзу и его людям, то иначе, как дураками, нас не назовешь. К тому же, это не принесет пользы Брюсу. Ему тоже нужны Донан и острова на Скае.

– И что ты предлагаешь? – Дэллас обернулся к Джеми, не вставая со стула. Тот встретил его взгляд:

– Я убежден, что мы должна послать Найла во главе небольшого, но тщательно подобранного отряда к Инвернессу, где они станут лагерем. Инвернесс совсем рядом с Уэстером Россом, для которого это будет сигналом, что мы намерены удерживать свою собственность.

Рука Джеми сжала рукоять клинка.

– Будучи человеком осторожным, что всем хорошо известно, Росс поддержит войска Найла, если не будет открытого боя. Уверен, что Росс не будет атаковать, так как силы Каммингзов малочисленны на юге.

К тому же Каммингзы толком не знают, к кому он может примкнуть. Тогда Россу просто ничего не останется, как присоединиться к нашим солдатам, твоим, Дэллас, и моим, которые пойдут в Маунт. Дэллас улыбнулся:

– Хитро придумано, Джеми. Я согласен. И Стюарт может оставить на Скае только небольшой отряд, остальные же его люди тоже пойдут на поддержку Брюса.

– Вот именно. – Джеми улыбнулся в ответ. – Тогда нашим землям не так уж будет нужна защита. Клянусь, утесы и скалы – неплохая преграда. Здесь, в Донане, мы тоже оставим лишь небольшой отряд.

– Блестящий план, – согласился Стюарт. Его взгляд оживился. – Таким образом мы сможем собрать хорошую армию, с которой пойдем в Маунт.

Раздался голос Дункана:

– Думаю, моих людей будет достаточно, чтобы охранять Донан.

Дэллас нахмурился. Все замолчали. Какое-то время Дэллас смотрел на Дункана, пытаясь найти предлог отказать ему так, чтобы не уязвить гордость юноши. Он еще молод, мало бывал в битвах, но жаждет отдавать приказы. А также очень обидчив.

– Конечно, Дункан, – тихо сказал Дэллас, когда убедился, что никто из братьев не осмелится высказаться. – Твоих людей будет достаточно. Кажется, среди них есть опытный лейтенант, который весьма поднаторел в битвах и осадах?

Глаза Дункана сузились, голос стал бесстрастным.

– Да. Его зовут Кендрик.

– Знаю. Как ты полагаешь, сможет Кендрик защитить Донан, если я попрошу тебя пойти со мной?

– Да. Но есть ли мне смысл идти с тобой?

– Брюсу нужен каждый. Как мой брат, ты должен быть с нами.

– Кроме того, – резко сказал Джеми, – если ты не сумеешь защитить Донан, то мы не сможем тебя потом выкупить.

Дункан смотрел на братьев. Он был взбешен.

– Вы думаете, я не могу защитить Донан от англичан?

– Дункан, Джеми имел в виду не это, – Дэллас едва подавил в себе желание ударить Джеми под столом ногой. – Дело в том, что все мы в опасности и должны быть осторожны. В Донане не такой уж большой гарнизон, чтобы он смог защитить замок в случае серьезного нападения. К тому же, если ты будешь со мной, то наши силы тоже будут значительнее.

Какое-то время Дункан молча оглядывал братьев напряженным взглядом. Затем он кивнул:

– Хорошо. Я нахожу это разумным. Если Донан падет, то у них не будет ни одного из Макдональдов, чтобы потребовать выкуп.

– Итак, решено? – Дэллас оглядел братьев, которые согласно кивнули головами. Потом, стараясь придать своему голосу небрежный тон, добавил:

– Изабель, конечно, будет со мной.

В глазах Джеми промелькнула ненависть. Всем было известно, что Джеми был горячим сторонником Роберта Брюса. И все также знали, что он яро ненавидит Макдугаллов. Именно Джеми был против брака своего брата и Изабель Макдугалл. Именно Джеми не раз напоминал, что Инверлок захвачен Макдугаллами. Он так и не принял Изабель, как жену Дэлласа, и не собирался этого делать.

Но все же не Джеми, а Дункан выразил сомнение по поводу предложения Дэлласа.

– Это небезопасно, Дэллас!

– Может быть, Дункан, но еще опаснее оставлять ее здесь, пока идет война.

Брови Джеми насмешливо изогнулись.

– Если у тебя есть сомнения, я могу позаботиться о ней. Могу спрятать ее так, что никто не найдет ее до конца войны.

– Нет, тебе бы я не доверил Изабель.

– Ты хочешь сказать, что не доверяешь мне?

– Да, – спокойно встретил гневный взгляд брата Дэллас. – Хорошо известно, что ты ненавидишь Макдугаллов. Ты бы счел вполне приемлемым вернуть ее семье за выкуп – за весьма приличную сумму. А я узнал бы об этом, когда уже было бы слишком поздно.

В комнате повисло напряженное молчание. Джеми усмехнулся:

– Да, он прав. Я отдал бы эту макдугалловскую девку самому дьяволу, если бы тот согласился отвалить мне круглую сумму. И даже пожалел бы этого глупого черта, который вздумал бы ее приобрести.

Раздался смех, который снял напряжение. Только Дункан не смеялся, озабоченно глядя на Дэлласа.

– Мне не нравится то, что ты собираешься взять Изабель в поход, Дэллас, – сказал наконец Дункан, поймав тяжелый взгляд брата.

Прежде, чем Дэллас успел что-либо ответить, раздался насмешливый голос Найла:

– Прекрасная дева Галловея околдовала и тебя.

Дункан?

– Да, – сказал Стюарт. – Мне говорили, что она красавица, в которой скрыты чары, как и в моей жене, которая тоже родилась в долине. Неужели, Дэллас, мы добровольно обрекаем себя на страдания, когда выбираем красавиц, подчиняясь сердцу, а не разуму?

– Может быть. Не могу сказать, так ли это. Но я хочу, чтобы она была со мной, будь то война или не война, – ответил он, спокойно встретив встревоженный взгляд Дункана. – Я не доверю Изабель ни одному мужчине, кроме себя самого, и, черт побери, мне не хотелось бы, чтобы ей это было известно.