Властелины удачи

1

Выписавшись из больницы, Джонас обосновался в своей квартире в «Уолдорф Тауэрс». Через две недели вызвал самолет «Интерконтинентал» и улетел на ранчо в Неваду. Провел там неделю, после чего перебрался на пятый этаж отеля «Семь путешествий». Энджи все время находилась рядом с ним.

Когда прибыл Бат, Джонас сидел в гостиной, обложившись папками с документами. Компанию ему составляли Клинт Макклинток и Билл Шоу. Шоу, бывший пилот-испытатель ВВС США, доставил его в Лас-Вегас из Невады. И теперь держал «бичбарон» наготове, на случай, если Джонас захочет куда-либо полететь.

— Ты хорошо выглядишь. — Бат улыбнулся отцу. — Похоже, быстро идешь на поправку.

Джонас был в темно-синей рубашке и брюках цвета хаки.

— Я снова немного выпиваю. Чуть-чуть трахаюсь. Они хотят держать меня на коротком поводке. — Он покачал головой. — Советуют бросить работу.

— Я думаю, в этом они перегибают палку.

— Ладно, присаживайся. Что ты сказал Лански?

— Я отказался. Моя мать переговорила с президентом, чтобы помочь Лански получить все лицензии. Я не уверен, что ее участие сыграло какую-то роль, но лицензии Лански получил. А вот на дополнительные инвестиции на Кубе я не пошел. Мать полагает, что режим ее дяди падет, и мои впечатления от увиденного в Гаване говорят о том же.

— Лански пытался дозвониться до меня, и я понял, что ты ответил отказом на его предложение.

— Он хочет, чтобы ты решил иначе.

— Это уж точно. Ты, возможно, отказался от очень прибыльного дела, мой мальчик. Но перечеркивать твое решение и менять его на прямо противоположное я не собираюсь.

— Почему нет, если ты считаешь, что я неправ?

Джонас пропустил этот вопрос мимо ушей.

— Перейдем к главному. Мне понравились эскизы отеля «Интерконтинентал Вегас». Но я считаю, что галерея с автоматами расположена неудачно. На автоматах играет мелкая рыбешка. Незачем им ходить по казино и глазеть на сидящих за столами. Размести галерею снаружи, чтобы играющие даже не заходили в отель. И еще. По плану в галерее есть окна. Никаких окон быть не должно, ни в казино, ни в галерее. Игроки должны забывать о времени, нечего им знать, день на дворе или ночь.

— Хорошо, — кивнул Бат.

— Я тут просматриваю документы. Ты, я вижу, пока не перестраиваешь мою империю. Я-то побаивался, что, вернувшись, не найду своего имени в шапке на фирменном бланке.

— Никуда оно не делось.

— Ты действительно думаешь, что мы должны прекратить производство телевизоров?

— Я приводил свои доводы.

— Да. Что ж, деваться мне некуда. Ладно. Перестраивай. Теперь это твоя работа. Но сделай все так, чтобы мы не выглядели побежденными. Кроме того, ты полагаешь, что мы должны прекратить строить самолеты.

— Ты пилот. Стал бы ты летать на «Корд-50»?

— Хороший легкий самолет. Для подготовки летчиков.

— Для этого годится и «пайпер». И «Сессна-150». И «бич». Посмотри на объемы продаж.

— Что ты от меня хочешь? Закрыть и «Интерконтинентал»?

— Нет, конечно. «Интерконтинентал» вполне конкурентоспособна. Она удерживает свой сегмент рынка, имеет свои маршруты. Эта компания — наша гордость. Со временем мы, возможно, захотим ее продать. Если мы это сделаем, то получим немалую сумму или акции одной из ведущих авиастроительных фирм.

— Да зачем вообще ее продавать? Останется у меня что-нибудь или мы распродадим все?

— С авиалиниями происходит то же самое, что и с производством автомобилей, — ответил Бат. — Тенденция такова, что на рынке остается все меньше компаний. Выживают лишь наиболее мощные. Но до кризиса еще далеко. Пока места хватает всем.

— Согласен. Закрывай «Корд ти-ви», закрывай «Корд эйрлайнс». Но постепенно, не разом. Мы же не хотим, чтобы все выглядело так, будто мы отказываемся от борьбы или нас выпирают. Что еще?

— Я думаю, мы должны слить «Корд эксплозивз» и «Корд пластикс». Сфера деятельности у них одна: продукты химии. Какой смысл держать на жаловании двойное число менеджеров, бухгалтеров, юристов и так далее.

— Будь я проклят, если ты не говоришь мне, что я не очень-то эффективно управлялся со своим хозяйством.

— Я тебе ничего не говорю, — возразил Бат. — Тебе виднее, с чем ты управлялся эффективно, а с чем — нет. У меня есть еще одно предложение. «Корд эксплозивз». Мне представляется, что слова «взрывчатые вещества» в названии материнской компании скорее недостаток, чем преимущество. Кое у кого это вызывает отрицательную реакцию. Я считаю, компанию надо переименовать в «Корд эксплозивз дивижн», а всю группу наших предприятий назвать «Корд энтерпрайзез». В названия «Корд продакшнс» и «Корд хотелз» также добавится слово «дивижн», и эти компании станут отделениями «Корд энтерпрайзез».

— Ты еще не взялся за структурную перестройку, но серьезно об этом думаешь, — резюмировал Джонас.

— Кроме того, я бы рекомендовал называть «Корд энтерпрайзез» КЭ и разработать соответствующий логотип. Ты же знаешь, General Electric у нас GE, International Business Vachines — IBM, Trans World Airlines — TWA, примеров этому предостаточно.

— Мой отец переворачивается в гробу.

— Будь он жив, он бы сделал то же самое.

— Будь он жив, он коротал бы дни в доме для престарелых.

— Изменения не такие уж значимые. И никак не угрожают твоему контролю.

— Хорошо, хорошо. Проводи их. Я назначаю тебя вице-президентом и членом совета директоров этой КЭ, которая будет, как ты говоришь, материнской компанией. Жду от тебя частых и подробных отчетов. Я собираюсь остаться здесь и взять на себя руководство «Корд хотелз». А также приглядеть за строительством «Интерконтинентал Вегас». И прижать к ногтю Чандлера. Этот сукин сын становится очень уж самостоятельным.

— Он попал в плохую компанию.

— Это заметно. Слушай, твой друг-адвокат, Эмори, войдет в нашу команду? Для проведения всех этих изменений нам нужен юрист, разбирающийся в корпоративном законодательстве.

— А Фил Уоллейс?

— Фил Уоллейс — мой личный адвокат, хотя он и вел дела компании. Дэйв Эмори станет главным юристом «Корд энтерпрайзез». Если ты думаешь, что он справится.

— Я знаю, что справится.

— С этим решено. Хорошо, что он живет в Нью-Йорке. Там он понадобится нам больше всего. Зачем ты брал в Гавану нашу телезвезду? Она так хорошо трахается?

— Я и она…

— Да, да. Но она будет слишком много знать, все время находясь рядом с тобой. Я не хочу, чтобы она была в курсе наших дел. По собственному опыту знаю: нельзя смешивать бизнес и секс. Согласен?

— А если я скажу, что могу жениться на ней?

— Я подумаю, что ты тронулся умом. — Голос Джонаса переполняло презрение. — Как и твоя сестра. Она говорит, что может выйти замуж за этого говнюка Парриша. Я пытался убедить ее полежать в клинике для алкоголиков, но она и слышать об этом не хочет. Черт! Не могу же я следить за всем. Если у тебя хватает мозгов для бизнеса, пользуйся ими и в личной жизни.

— Джо-Энн нужна работа. Она больше не хочет жить на пособие. Она должна нести за что-то ответственность… видеть перед собой какую-то цель. Я бы хотел взять ее в «Корд продакшнс». В отдел рекламы или пресс-бюро.

— Нет, — отрезал Джонас. — Никакой работы, если она выйдет за Парриша, Никакой работы, пока она не пролечится.

Бат пожал плечами:

— Ты босс.

Джонас отвернулся от Бата, посмотрел в окно.

— Не вздумай жениться на этой сучке. Ты просил меня не лезть в твою личную жизнь, но если человек не может разобраться со своей личной жизнью, как можно полностью доверять ему в бизнесе. Или ты будешь утверждать, что без памяти влюблен в Гленду Грейсон?

— Ты спрашивал, хорошо ли она трахается. Я тебе скажу, трахается она потрясающе.

— А теперь послушай меня. В свое время я переспал со многими женщинами. Но детей мне родили две из них, только две. И позволь мне сказать, я могу гордиться обеими. Твоя мать — прекрасная женщина. Моника тоже, пусть и по-своему. А вот если ты женишься на Гленде Грейсон, если она станет матерью твоего ребенка, рано или поздно наступит момент, когда ты будешь стыдиться ее, тебе будет неприятно представлять ей своих деловых партнеров и близких друзей. Она же была стриптизершей, Бат! Она вульгарна!

— Хорошо, хорошо. Ты высказался.

— И потом, разве ты сможешь столь жестоко обойтись с этой умной, очаровательной девчушкой из Вашингтона? Для чего у тебя голова, Бат?

2

— Ты знаешь, что он мне сказал? «Ты босс». Я только что назначил этого мальчишку вице-президентом главной компании, а стоит ему с чем-то не согласиться, как он пожимает плечами и говорит: «Ты босс».

— Почему тебя это задевает? — спросила Энджи.

Джонасу рекомендовали отдыхать после ленча не меньше часа. Доктор объяснил, что это значит: раздеться и лечь в постель. Обычно к Джонасу присоединялась Энджи. Она отвлекала его от мыслей о бизнесе, но и лишала положенного ему отдыха. Вот и теперь она лежала рядом, осторожно массируя его пенис и мошонку, надеясь, что он расслабится и, возможно, даже уснет.

— Не знаю, — тон голоса помягчел. — Черт, я… я не думал, что он так окрысится на меня, если я что-то решу по-своему. Бог мой, я согласился на все серьезные изменения, которые он наметил, а когда я сказал нет по какому-то пустяку, он надулся и заявил, что я босс. Разумеется, я босс. А кто же еще, черт побери!

— Может, причина в том, что вопрос этот личный? Речь шла о его сестре.

— Я хочу, чтобы мальчик добился успеха. Хочу, чтобы в надлежащий момент он перехватил у меня бразды правления. Но момент этот еще не наступил.

— И сколь велик должен быть успех, которого он должен добиться? — спросила Энджи.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я собираюсь определить величину его успеха. Большой, но не столь большой, как твой. Так?

Джонас долго молчал.

— Ты у меня, как Бат. Слишком умна.

3

— Меня предупреждали. Мне говорили, что я стану его мальчиком на побегушках, — жаловался Бат Гленде.

— Чертовски хорошо оплачиваемым мальчиком на побегушках, — уточнила Гленда.

Они лежали в постели в доме на побережье.

— Я как собачка на поводке. На определенном расстоянии вроде бы бегаю свободно. А потом он дергает за поводок. Кстати, я более не твой продюсер. Сегодня он сказал мне об этом.

— Не ты? А кто же?

— Еще не знаю. Даже не знаю, кто будет выбирать, он или я. Общее руководство пока оставлено за мной, но текущие вопросы будет решать кто-то другой. Мне придется проводить большую часть времени в Нью-Йорке.

— Другими словами, мы уже не будем так часто видеться.

— Я буду прилетать в Лос-Анджелес. А ты — в Нью-Йорк.

— Когда идут съемки, такое невозможно.

— Значит, прилетать буду я. Часто. Но быть вместе каждый день мы не сможем.

— Каждую ночь, — поправила она его. — Так тебе больше не нужен этот дом. Я могу…

— Разумеется, нужен. Нам нужен.

— Значит, старик своего добился.

— О чем ты?

— Ты должен ехать в Нью-Йорк. Я — оставаться в Калифорнии. Он все устроил с тем, чтобы развести нас в разные стороны.

— Я сам себе хозяин, — пробурчал Бат.

— Естественно, — фыркнула Гленда.

4

«Уолл-стрит джорнэл» опубликовала статью о реорганизации предприятий, объединенных, как писали многие газеты, в Империю Корда:

«КЭ — НОВАЯ ИМПЕРИЯ КОРДА

На Джонаса Э. Р. Корда, сына Джонаса Корда II, возложена ответственность за кардинальную перестройку предприятий Корда. Пока тридцатидвухлетний Джонас Корд III только готовится стать во главе Империи Корда, продолжив семейную традицию, не вызывает сомнений, что рычаги власти остаются в руках его пятидесятитрехлетнего отца, сохранившего за собой посты председателя совета директоров и исполнительного директора компании, которая получила новое название — «Корд энтерпрайзез», или КЭ, и владеющего контрольным пакетом акций».

Тони Максим, политический репортер «Вашингтон пост», хотя и не занималась вопросами бизнеса, тем не менее откликнулась на реорганизацию компаний Корда своей заметкой:

«Третий Джонас Корд — Джонас Энрике Рауль Корд-и-Батиста — стопроцентный американец. Незаконнорожденный сын своего отца, он родился и провел детство в Мексике. Образование, однако, получил в Соединенных Штатах: в Военной академии Калвера, в Гарварде и Юридической школе Гарварда. Учеба прерывалась службой в армии Соединенных Штатов. За храбрость и мужество, проявленные в боях с нацистами, он награжден крестом «За выдающиеся заслуги» и двумя медалями «Пурпурное сердце».

Продолжая семейные традиции, он, как и его дед и отец, по праву считается дамским угодником. Его часто видят в компании телезвезды Гленды Грейсон. Недавно он ездил с ней на Кубу, где инспектировал казино, в которое вложены деньги Кордов, и встречался с дядей своей матери, кубинским диктатором Фульхенсио Батистой».

Когда Тони приехала в Нью-Йорк, Бат показал ей телекс, полученный от отца:

«Я ПОЛАГАЛ, ЭТА ДЕВУШКА НАШ ДРУГ. ОНА СЛИШКОМ МНОГО ЗНАЕТ И СЛИШКОМ МНОГО ГОВОРИТ. ПОМНИ МОЙ СОВЕТ НАСЧЕТ ТОГО, ЧТО МОЖНО ГОВОРИТЬ ЖЕНЩИНАМ О СВОИХ ДЕЛАХ».

Она сидела напротив его стола в Крайслер-билдинг. Рабочее пространство стола увеличивали два бюро со сдвижными крышками. Обычно на столе Бата царил беспорядок, но при необходимости он мог скинуть все бумаги в бюро и закрыть их крышками. В углу стоял телетайп, по которому отец присылал Бату свои вопросы или жалобы. Сейчас аппарат что-то выстукивал. Бат вроде бы этого и не замечал. А когда телетайп замолчал, не поднялся, чтобы взглянуть на очередное послание.

Тони стала еще прекраснее. В тридцать один год она не прибавила ни унции, возможно даже чуть похудела. А высокая грудь под белым шелком блузы так и манила к себе. Он так давно не ласкал ее тело. Даже от мысли об этом у Бата перехватило дыхание.

— У меня не было намерения обижать твоего отца, — улыбнулась Тони.

— После инфаркта он стал очень сварливым, — ответил Бат. — Доктор предупреждал меня, что такое возможно.

— Сказалось близкое общение со смертью.

— Не совсем. Причина в изменении кровоснабжения мозга.

— Я забежала к тебе не для того, чтобы говорить о твоем отце, — сменила тему Тони. — Сегодня я беру интервью у мэра и подумала, не пообедать ли нам вместе.

— Отличная мысль. — Бат перевернул страничку календаря. — Я отменю пару встреч.

— Прекрасно. Где мы встретимся?

— А где ты остановилась?

— В «Алгонкине».

— Там хороший ресторан. Но… слушай, а почему ты остановилась в отеле? Ты же знаешь, что у меня квартира в «Уолдорф Тауэрс».

— А как отреагирует Гленда, узнав, что я ночую у тебя?

— Это не ее дело.

— Совершенно верно… Да и мне нет дела до того, что ты спал с ней. Я хочу сказать, мы видимся раз в несколько месяцев и нельзя же требовать от тебя, чтобы ты воздерживался все это время. Естественно, нельзя требовать того же и от меня.

— Теперь я перебрался в Нью-Йорк, и мы можем видеться гораздо чаще.

Тони кивнула:

— Я за. Ты мне все еще небезразличен, знаешь ли.

— Ты мне тоже. Мы…

— Давай не углубляться в дискуссию. Я переселяюсь в твою квартиру. Когда ты там будешь?

Бат открыл ящик одного из бюро, достал ключ, протянул Тони.

— Приходи, как только освободишься. Если меня еще не будет, обживайся сама. Ключ оставь у себя. В Нью-Йорке тебе больше не придется останавливаться в отеле.

5

Все было, как и всегда. В ночи, проведенные вместе после долгой разлуки, они совсем не спали. Обессиленный, он скатывался с нее, чтобы под ее игривыми пальчиками прийти в себя и продолжить прерванное. Она ничего ему не запрещала. Он позволял ей все. Дважды они шли в ванную и вместе принимали душ, смывая пот и сперму. Потом возвращались в спальню, расправляли простыни и вновь отдавались друг другу.

В четыре часа утра зазвонил телефон. Бат не сразу взял трубку, зная, что этого номера в справочнике нет, а срочных звонков он не ждал.

— Боже ты мой, — недовольно пробормотала Тони.

— Это отец, — прошептал Бат. — Звонит из Лас-Вегаса.

— Тебе не звонила твоя сестра? — спросил Бата Джонас.

— Нет. С чего ей звонить?

— Ты никогда не догадаешься, где она сейчас! — В голосе Джонаса звенела тревога.

— Так где? — подчеркнуто спокойно спросил Бат.

— В тюрьме, черт побери!

— Где? И за что?

— В Лос-Анджелесе. Управление автомобилем в пьяном виде. Она попала в аварию, слава Богу, никого не задавила, но ее отвезли в участок и проверили кровь на содержание алкоголя. И выяснили, что выпила она слишком много, чтобы садиться за руль.

— Что мне делать?

— Не знаю. Отправляйся туда и попытайся ей помочь.

— Я позвоню тебе из Лос-Анджелеса.

6

Джо-Энн с пылающим лицом и распухшими от слез веками сидела за проволочной перегородкой. В серой униформе Сибил Брэнд инститьют, женской тюрьмы округа Лос-Анджелес.

— Ты проведешь здесь всего три дня, — успокаивал ее Бат. — Это минимальное наказание для тех, кто управляет машиной, выпив лишнее, избежать которого невозможно. Не горюй… Четверг, пятница, суббота.

— Это так унизительно, — всхлипнула Джо-Энн.

— Мы внесли залог, и теперь ты можешь садиться за руль, хотя водительское удостоверение возвращено тебе условно, с испытательным годовым сроком. Ты даже не знаешь, как тебе повезло. Ты могла бы разбиться насмерть. Или кого-нибудь задавить.

— Может, мне и следовало отправиться на тот свет.

— Не болтай ерунды.

— Ты говорил с Беном? — спросила Джо-Энн.

— Да.

— Он не пришел навестить меня.

— Это невозможно. Тебе разрешено видеться только с членами семьи и адвокатами. Больше ни с кем. Мы могли бы пробить ему разрешение на свидание с тобой, но ты выйдешь на свободу до того, как мы получим его.

— Все равно я не хочу, чтобы он увидел меня здесь.

— А теперь послушай меня. Я договорился с «Сансет-хиллз клиник». После освобождения я сразу отвезу тебя туда.

— Больница для алкоголиков! — в отчаянии воскликнула Джо-Энн. — Я… не хочу туда. Там такая же тюрьма.

— Если ты откажешься от лечения, отец срежет тебе пособие.

Джо-Энн зарыдала:

— Проклятое пособие! Всегда это проклятое пособие! Я должна делать все, что он говорит, чего бы это ни касалось, чтобы получать это проклятое пособие! И ты должен делать все, что он говорит, чтобы не остаться без этой чертовой работы. Ты думаешь, что не зависишь от него? Независимости у тебя не больше, чем у меня, большой брат. Нет среди нас независимых от Джонаса. И сколько я там пробуду?

— К концу месяца они определятся с курсом лечения.

Она шумно выдохнула:

— Ты пьешь. Он пьет. Почему же я должна отправляться к психам из-за того, что я тоже пью?

— Мне нет нужды это объяснять. Ты и сама все знаешь.

— А что изменится после того, как я выйду из клиники?

— Когда ты выйдешь оттуда, я возьму тебя на работу в «Корд продакшнс».

— Он тебе не разрешит.

— Я все равно возьму тебя на работу, понравится ему это или нет.

7

Гленда села на кровать в номере мотеля «Золотые вечера», который снял Бен Парриш. Съемочную площадку она покинула лишь полчаса тому назад и еще не успела отдышаться и смыть пот.

— Так дай мне посмотреть на твой знаменитый «агрегат».

Бен тут же расстегнул ширинку и вывалил свое хозяйство.

— О-ля-ля! — воскликнула Гленда. — Самый большой в Калифорнии, так?

Бен улыбнулся, не собираясь убирать своего красавца в штаны.

— Слушай, в Калифорнии такого конкурса не проводилось, так что полной уверенности у меня нет. Может, ты видела и побольше.

— Вроде бы нет. А ты им гордишься, не так ли?

Парриш сжал член, от чего он еще больше вытянулся, потолстел, под кожей набухли синие вены. Приподнял ладонью свободной руки.

— Девушки просят меня показать им моего молодца, даже если не хотят проверить, каков он в деле.

— И ты показываешь?

— Иногда.

Гленда начала раздеваться.

— Очень уж он здоровый.

Бен последовал ее примеру.

— Чего он не любит, так это безработицы.

— А твоя подружка заперта в психушке.

— Она просила разрешить мне навестить ее. Ей отказали, поскольку наши отношения не зарегистрированы официально. Она, конечно, рассердилась, но уже подписала бумагу, согласившись пройти курс лечения, так что выйти оттуда не может. О ней заботится Бат. А вот о тебе, похоже, нет.

— Он позвонил, когда прилетел в Лос-Анджелес, но не смог уделить мне ни часа.

Они разделись догола. Гленда села на кровать, Бен встал перед ней. Она протянула руку, коснулась его огромного члена, затем кивком предложила сесть рядом. Бен сел, начал ласкать ее груди.

— Мы хорошо проведем время, — проворковала Гленда. — Корды нам не нужны. Мы развлечемся и без них.

— Ты чертовски права. Отлично развлечемся. Корды использовали нас, и не только в постели.

— Только те женщины могут говорить, что их оттрахали, которые переспали с тобой. — Она сжала член Бена, чтобы убедиться, что он готов к работе. — Приступим. Пусть мне завидуют все женщины Калифорнии.

Он поцеловал Гленду в шею, пробежался руками по ее телу. Кивнул:

— Хорошо.

Гленда откинулась на спину, широко развела ноги. Он завис над ней, начал вводить своего гиганта, пока Гленда не застонала. Он чуть подался назад, а потом легкими толчками продолжил путь вглубь. Гленда постанывала и повизгивала, но он не успокоился, пока их животы не соприкоснулись. Он не позволял себе резких движений. Не мог позволить. И быстро кончил. Как раз к тому моменту, когда она поняла, что больше не выдержит.

— Мой Бог, Бен! — Рука Гленды нырнула между ее ног. Тело ее блестело от пота. — Как я и сказала, только после тебя женщина может утверждать, что ее оттрахали.

Бен вновь поцеловал ее в шею. Вспомнил свои слова о том, что их обоих использовали.

— Вот о чем я думаю, крошка. Ты — «Корд продакшнс». Твое шоу — их единственный успех. Когда придет срок возобновлять контракт, ты должна заставить их раскошелиться.

— Такая мысль приходила мне в голову. — Гленда лениво потянулась.

— Конечно, когда эта передача только становилась на ноги, никто не мог сказать, чем все закончится. Но сейчас ты на вершине. Однако успех в шоу-бизнесе недолговечен. Мне незачем объяснять тебе эту азбучную истину. Так что, пока есть такая возможность, надо бороться за каждый цент.