Глава 6

Взяв Николь на руки, он осторожно перенес в спальню, аккуратно поставил на середину комнаты и, отойдя немного в сторону, начал неторопливо раздеваться.

Скорее всего, привычка раздеваться в присутствии других людей выработалась у него уже очень давно, с горечью подумала Николь, и вероятно, все эти «другие люди» были его предыдущими любовницами…

Николь нахмурилась. Мысль о многочисленных любовных связях Джеймса еще не приходила ей в голову. Но теперь она была уверена: Джеймс Дукарт— опытный, привыкший к победам бабник! Она с ужасом следила за тем, как он сбрасывает с себя рубашку, развязывает шнурки на ботинках, снимает носки… Наконец, выпрямившись, Джеймс потянул за широкий кожаный ремень на джинсах…

Неужели они сейчас сделают это?! И как же она будет выглядеть в глазах этого «специалиста»? Николь охватила паника. Ведь она всего лишь старалась играть роль уверенной, знающей себе цену дамы! А сейчас? Она просто обязана предотвратить надвигающийся позор! Николь судорожно пыталась придумать достойный выход из положения.

Притвориться равнодушной?

Действительно, а что, если вести себя, как натуральное бревно? Изображать из себя Снежную королеву? И тогда Мистер Совершенный Любовник разочаруется в ней! Кто захочет иметь дело с безнадежным «куском льда», когда вокруг столько очаровательных красавиц, только и ждущих, когда их заманят в постель?

Николь не смогла сдержать улыбки. Как почувствует себя этот самоуверенный донжуан, так и не добившись от нее ответной страсти? И единственное, что ей останется сделать в этом случае, так это проследить за выполнением всех условий брачного договора после расторжения их брака.

— Ты выглядишь, как кошка, обнаружившая без присмотра кусок великолепной осетрины! — самодовольно заметил Джеймс. По всей вероятности, он неверно истолковал ее улыбку.

Николь хотелось закрыть глаза, чтобы никогда больше не видеть его. Она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься бежать, но все же заставила себя, не отрываясь смотреть ни него… Темные жесткие волосы курчавились на его груди, постепенно собираясь в густую стрелку, спускающуюся все ниже и ниже, уходящую под расстегнутую металлическую пуговицу джинсов.

— Ну-ну! Не надо так пугаться! — услышала она его насмешливый голос. — Представь, что перед тобой пушистый зайчик из твоей коллекции.

— Прекрати свои глупые шутки! — Она и всех сил старалась придать своему голосу уверенность и силу, но, кажется, ей это не слишком удалось.

— Не обижайся, дорогая. — Джеймс чуть коснулся ее руки. — Ты моя жена, и я никогда не позволю себе сделать тебе больно. — Он сжал ее ладони. — Ты чувствуешь, как я хочу тебя, Николь? — прошептал он ей в самое ухо. — Я мечтаю только о том, чтобы целовать тебя, ласкать, представляю себе, как вхожу в тебя и мы сливаемся друг с другом! — Джеймс прижался горячими губами к ее рту. — Я хочу тебя, Ники!

Волны любопытства, смущения и вновь зарождающейся в ней страсти поглотили девушку. Н все эти чувства не могли победить одно — самое главное: чувство ужаса.

Что-то ужасное и враждебное для нее было в этом мужчине. Он представлялся ей захватчиком, ворвавшимся в ее девичий рай, призванный разрушить его покой и идиллию.

Но любопытство одержало верх. Неуверенная как смущенный ребенок, она коснулась волос на его груди. Потом медленно и осторожно пальцы ее двинулись вниз…

Под грубой тканью джинсов Николь почувствовала упругую плоть…

— Подожди! — резко перехватил ее руку Джеймс. — Нам не стоит форсировать события. — Мягко, и в то же время решительно он вернул ее ладонь на свою разгоряченную грудь.

Джеймс понимал, что сейчас ему не стоит торопиться. В конце концов, он добился своего: Николь Уайлдер стала его законной женой. И теперь в его власти сделать ее счастливой. Те долгие годы, когда Николь избегала мужской ласки, как бы омолодили ее. В свои двадцать семь лет она так и осталась невинной и неопытной девочкой…

— Не бойся! — тихо уговаривал ее Джеймс. — Я не причиню тебе зла… Я не стану требовать от тебя невозможного! Вот увидишь, все будет хорошо! — Он нежно поцеловал ее в губы.

На этот раз Николь не успела подготовиться к обороне. Инстинктивно она чуть подалась вперед и немного приоткрыла губы. Язык Джеймса осторожно поглаживал внутреннюю поверхность рта… Его руки крепко обхватили ее талию, скользнули ниже…

Бедная девушка боялась пошевелиться. Она чувствовала, как где-то, чуть ниже живота, нарастает и крепнет горячая, сжигающая ее изнутри страсть. С каждой секундой она становилась все жарче, все невыносимей… Николь судорожно сжала в своих ладонях жесткие волосы на его груди.

Нет, она не забыла своего плана избавления от мистера Дукарта. Но она просто не могла сопротивляться. Растущее внутри нее непреодолимое желание ласкать, целовать, получать удовольствие и радость, казалось, парализовали ее волю и разум…

Когда пальцы его коснулись пуговиц на ее платье, Николь не смогла подавить нетерпеливого стона. Джеймс замер.

— Ты еще не готова? — прошептал он. — Хочу раздеть тебя до того, как это случится, родная. Не бойся, мы не станем торопиться. И, не почувствовав сопротивления, Джеймс продолжил расстегивать пуговицы. Не отрываясь от ее губ, он осторожно положил блузку на тумбочку у кровати.

Николь больше не могла бороться с собственными желаниями. Она порывисто сомкнула руку на его шее… Ей хотелось быть как можно ближе к нему, раствориться в его горячей нежности…

Джеймс сразу ощутил изменение в ее поведении. Душа его ликовала. Однако он не торопился. Ему хотелось разбудить в ней всю так долго скрывающуюся страсть без остатка, и с каждой минутой ему все труднее было сохранять внешнее спокойствие. Эти поцелуи просто сводили его с ума!

Раньше он всячески старался избегать отношений с неопытными в любви партнершами. Конечно, он догадывался, сколько терпения и нежности необходимо проявить к таким девушкам. Но стоило ему взглянуть на фотографию Николь Уайлдер, и он забывал обо всем. Ради этой любви он был готов на любые жертвы! И даже шестизначные долги сенатора не сделали Николь менее желанной… Впервые в жизни Джеймс не думал о финансовой стороне дела, но, кажется, ему еще придется пожалеть об этом.

Хотя… Если дело так пойдет и дальше, то просто не останется времени для работы. Решившись на эту свадьбу, он тем не менее не предполагал такого накала страстей.

Джеймс попытался взять себя в руки. Прикрыв глаза, он медленно и осторожно расстегнул пуговицу на юбке Николь… Он с трудом удерживался, чтобы не разорвать эту дурацкую юбку в клочья… Но Николь инстинктивно прикрыл ладонью молнию.

Они молча смотрели друг на друга.

— Сними юбку, — чуть слышно произнес конец Джеймс. — Сними ее прямо сейчас, Николь.

Ей хотелось кричать. Она понимала, что почти проиграла свою борьбу. Несмотря на все ее отчаянное сопротивление, Джеймс сумел разбудить в ней страсть и желание… Вспомнив о лежавшей на тумбочке блузке, Николь покраснела и порывисто прикрыла грудь руками.

— Нет!

— Пожалуй, мне не стоило останавливаться, ведь всего минуту назад ты хотела меня, не так ли? — Голос Джеймса чуть дрожал от напряжения.

Но он не мог остановиться! Та власть, которую она имела над ним и о которой даже не подозревала…

— Сейчас не время и не место для детских капризов, дорогая, — уже увереннее продолжал он. — И если ты не хочешь раздеваться сама, я с удовольствием сделаю это за тебя.

Резким движением Джеймс расстегнул молнию на ее юбке. Легкая ткань послушно скользнула по ее бедрам и чуть шурша упала на пол… Теперь Николь осталась лишь в своем нежно-розовом белье из магазина «Твой секрет» и чулках…

Она дрожала от волнения, а прикосновения его разгоряченных ладоней снова наполнили ее страстным желанием…

— Ты пожалеешь об этом, — сама не веря своим словам, все еще продолжала сопротивляться Николь.

— Никогда, — чуть улыбнулся в ответ Джеймс. — Поверь мне, мы оба никогда не будем жалеть об этом!

Но Николь не убедили его слова. Решившись на побег, она оглядывалась по сторонам. Осознав, что сейчас ей вряд ли хватит сил, чтобы броситься к спасительным дверям вдоль стены, искренне намереваясь сократить себе путь, они бросилась на кровать… Только потом Николь осознала, как двусмысленны были все ее действия…

Огромная, как футбольное поле, постель «президентского» номера тут же поглотила ее разгоряченное тело. Рука Джеймса крепко сжалась на ее тонком запястье. Он с легкостью перевернул девушку на спину. Глаза их были теперь так близко друг к другу…

— Расслабься, Ники, — прошептал он ей в самое ухо.

— Но… но я не могу! — Николь изо всех сил старалась освободиться из-под тяжести его сильного тела.

— Это неправда. — Его пальцы коснулись ее груди. — Ты не только можешь, ты хочешь этого, Ники.

Она ощутила, как напряглись вдруг и набухли соски на ее груди… Она не могла больше сопротивляться!

Николь все еще умоляла его остановиться, хотя в душе мечтала лишь об одном: эти минуты должны были продолжаться вечность! Она уже не отдавала отчета в своих действиях. Ей хотелось как можно крепче прижаться к его сильному, разгоряченному телу, слиться с ним в единое целое.

Тем временем руки его скользнули вниз по гладкому животу и внутренней стороне бедер, дрожащим от страсти коленям…

— Знаешь, твои шпильки… Они такие сексуальные… — прошептал вдруг Джеймс. — Ты наполняешь страстью любую вещь…

— Эти каблуки могут стать неплохим оружием, — улыбнулась в ответ Николь.

Но почему-то сейчас ей совсем не хотелось приводить свои угрозы в исполнение… Она уже не сопротивлялась, когда Джеймс осторожно снял с нее туфли.

— Сейчас тебе не от кого защищаться… — Он медленно расстегнул застежки ее пояса и с видимым удовольствием снял с нее шелковистую паутину чулок.

Николь не могла даже пошевелиться. Сердце ее гулко стучало, голова кружилась от нетерпения…

Ладони Джеймса снова сжали ее бедра. И, не отдавая отчета в своих действиях, девушка порывисто обняла его, словно благодаря за терпение и ласку…

Где-то в самой глубине сознания она еще слышала тревожный сигнал, предупреждающей о надвигающейся опасности. Ведь только вчера она была твердо уверена, что ничего подобного просто не может случиться. Но природа берет свое, и женское начало все же одержало верх над страхом и всяческими комплексами!

Правда, если быть честной перед самой собой, Николь понимала, что с самого начала дала Джеймсу повод поверить в успех его притязаний. Вся ее враждебность и злость были лишь видимой стороной их отношений. Ведь стоило ему прикоснуться к ней, и она, сама того не желая, растаяла в его объятиях…

Очнувшись от этих мыслей, Николь еще раз взглянула на своего мужа. Как, почему этот человек, которого она искренне презирает, сумел пробудить в ней такую страсть, такое дикое желание?

— Это несправедливо! Нечестно, — обессилено взмахнула руками она.

— На войне — как на войне, — улыбнулся в ответ Джеймс. Он осторожно поцеловал грудь через тонкое кружево бюстгальтера.

Сердце ее забилось с новой силой. Война. Его случайная фраза попала в самую цель. Приподнявшись на локте, она оттолкнула его от себя.

— Ты абсолютно прав, — стараясь освободиться, продолжала Николь. — Это война. И любовь, о которой сегодня все так красиво говорили, не имеет к нам никакого отношения.

Опустив руку на ее плечо, Джеймс уверенно уложил девушку обратно.

— Обсудим это как-нибудь в другой раз. Его сильный язык одним движением приоткрыл ее губы…

Николь застонала. Она чувствовала на себе тяжесть его тела, ощущала своей кожей мелкие уколы его курчавых волос, и… и ей нравилось это.

Они целовались. Медленно, страстно, горячо, нежно…

Наконец Джеймс, словно нехотя, оторвался от ее жарких губ и заскользил вниз, по запрокинутому подбородку, по пульсирующей жилке на ее хрупкой шее, осторожно отодвинул в сторону кружево бюстгальтера и коснулся ее разгоряченной груди.

Николь не могла больше сдерживаться. Забыв обо всем на свете, она полностью погрузила в то счастье, которое дарил ей Джеймс. Постанывая от удовольствия, она все сильнее прижимала его голову к своей груди.

Неожиданно Джеймс отстранился от нее и встал с постели. Николь с недоумением взглянула на него. Не в силах больше сдерживать свои чувства, она страстно прошептала:

— Не уходи, Джеймс… Джеймс улыбнулся.

— Я никуда не уйду, — пообещал он.

Только сейчас Николь поняла, что он собирался сделать. Торопливо сбросив с себя джинсы и трусы, он обернулся к ней. В горле у нее все пересохло. Ее единственный опыт сексуального общения с мужчиной проходил в полной темноте. К тому же в тот раз они так торопились, что даже не удосужились полностью раздеться. Впервые в жизни Николь видела перед собой обнаженного мужчину.

Джеймс лег рядом. Теперь он казался ей еще больше, еще жарче и опасней, чем раньше. Николь по-настоящему испугалась.

Что она делает здесь, рядом с этим человеком?

Приподнявшись, Джеймс заглянул ей в лицо.

— Испугалась? — мягко улыбнулся он ей.

— Я… Кажется, мне уже поздно говорить «нет»… — неуверенно покачала головой Николь.

— Пожалуй, ты права. — Джеймс нежно провел ладонью по ее губам. Рука его заскользила вниз по изгибам ее напрягшегося тела… Не спуская с нее глаз, он осторожно прикоснулся к заветному треугольнику…

— Может, не надо, Джеймс? — смущенно потупилась Николь. Инстинктивно она скрестила ноги, стараясь вытеснить его руки с запретной территории.

Но Джеймс, казалось, даже не заметил этого. Уверенным движением он раздвинул ее бедра, и, улегшись поудобнее, осторожно потянул на себя нежно-розовое кружево трусиков. Николь вспыхнула, почувствовав между ног влажный жар желания…

— Скажи, что ты хочешь меня, — откладывая в сторону ее трусики, попросил Джеймс. Он с нескрываемым восхищением смотрел теперь на обнаженное тело. — Ты так красива, Ники. Ты просто великолепна…

Он не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. Еще никогда он не встречал в своих партнершах столько естественности и женственности, никогда еще не видел таких идеальных пропорций и форм, такой белоснежной и шелковистой кожи, такой красивой и сексуальной груди…

И теперь эта Женщина стала его женой.

Джеймс с трудом сдерживал торжествующую улыбку.

Он ощутил внутри себя прилив нежности к лежащей рядом Николь. Что с ним происходит? Да, он всегда чувствовал себя защитником, иногда позволял себе быть излишне агрессивным и нетерпеливым, но испытывать такую нежность?

Теперь ему было недостаточно просто видеть жаждущую их близости обнаженную Николь. Он хотел большего. Хотел услышать от нее страстные слова желания.

Николь горела от возбуждения. Восхищенный взгляд Джеймса сводил ее с ума. Она боялась и вместе с тем безумно хотела его. Впервые в жизни она чувствовала себя такой слабой и наполненной дикой энергией одновременно…

— Скажи мне это, Ники. Скажи мне, что ты хочешь меня! — Его голос звучал как крик. Полуприкрыв глаза, он внимательно следил за ней.

— Нет! — Кого она хочет обмануть? Джемсу прекрасно известно, что она лжет. Он видел и слышал ее, он касался ее… он знает. Он наверняка знает, как сильно она хочет его. — Нет! — еще тверже повторила свой отказ Николь.

Неожиданно Джеймс рассмеялся.

— Ты маленький упрямый зайчишка. Твое тело горит и разрывается на части от желания. И ты, и я, мы прекрасно знаем об этом. Почему ты не доверяешь своим чувствам? — Его губы приблизились к самому ее уху. — Скажи мне, что ты хочешь меня!

Наверное, именно таким тоном библейский змей убеждал наивную Еву вкусить запретный Плод.

— Я никогда не смогу сказать тебе этого, — упрямо повторила Николь.

— Сможешь. — Его голос звучал так уверенно.

А затем он плотно прижал свою ладонь к внутренней стороне ее бедер. Все тело ее задрожало от напряженного ожидания. Джеймс уже не скрывал торжествующей улыбки. Теперь он знал наверняка: Николь хочет его и ей придется признать это.

— Да! — порывисто выдохнула она. — Я хочу тебя, Джеймс!

Она потеряла всякий контроль над своим телом, над своими чувствами. Ей казалось, что после долгого заточения ее наконец выпустили на волю. Упиваясь совершенно новым, пьянящим чувством свободного полета, она конвульсивно двигалась навстречу любому его движению.

Счастливые слезы текли по щекам Николь. Поднявшись на самую вершину блаженства, она свободно парила теперь в каких-то райских просторах… Голос Джеймса прозвучал откуда-то издалека:

— Открой глаза, Ники.

Она послушно взглянула на него. Лицо его было так близко…


— Почему ты не подождала меня? — улыбаясь, прошептал он. — Наша брачная ночь еще не окончена!

Она почувствовала на себе тяжесть его сильного тела.

— Я… Я боюсь, — чуть слышно прошептал она. Не двигаясь, она напряженно ждала его действий.

— Я знаю, Ники. — Джеймс прекрасно понимал ее чувства. Он внимательно вглядывался в лицо. Ее неподвижность вселяла в него силы…

Медленно и осторожно он проник в ее лоно. Николь ожидала почувствовать нестерпимую боль, но… Она ощущала в себе его плоть, его могучую силу… Никакой боли.

Его движения становились все сильнее и отзывались все глубже. Инстинктивно подчиняясь ему, она крепко обняла своего любовника, стараясь слиться с ним, раствориться в нем. И он снова почувствовала, как внутри нее нарастает и крепнет жаркая волна страсти.

Судорожно сжимая его плечи, словно в забытьи, она застонала от наслаждения. Она не понимала, что с ней происходит, да и не желала понимать. Она хотела сейчас лишь одного: чтоб Джеймс проникал в нее все глубже. С каждой секундой она хотела его все больше и больше!

Дикая, неуправляемая страсть охватила их обоих. Слившись в едином порыве, они погрузилась в пучину наслаждения.

Когда все закончилось, Джеймс порывисто обнял свою любимую, обессилено упав на нее всем телом. Николь все еще крепко сжимала его плечи. Голова ее кружилась, сознание уплывало.

С трудом Николь заставила себя разомкнуть веки. Она увидела свое обнаженное расслабленное тело, раскинувшееся на бесконечно широкой кровати… А рядом с ней, счастливо улыбаясь, лежал мужчина. Ее муж. Она отчетливо вспомнила теперь все, что с ней происходило. Ее стоны и страстные объятия, ее конвульсивные движения, и вершина, пик физического наслаждения.

Резко вскочив, Николь уселась на постели. Щеки ее пылали от стыда. Джеймс осторожно потянул ее к себе. Оглянувшись, она еще раз взглянула на его мощное сильное тело. И… его мужское достоинство выглядело теперь совсем по-другому. Николь в ужасе отвернулась. Он медленно провел пальцем по ее спине.

— Ложись рядом со мной, дорогая. — Голос его звучал немного устало.

— Я… Мне надо принять душ, — не поднимая глаз, возразила Николь. Ей просто необходимо было остаться сейчас одной. Она попыталась встать на ноги. Рука Джеймса снова сомкнулась на ее запястье.

— Я понимаю, ты не можешь похвастаться богатым сексуальным опытом, но… — Словно не замечая ее сопротивления, он заставил ее снова лечь рядом с собой. — Но знай, никогда нельзя торопиться в ванную сразу после… после этого. Твой партнер может подумать, что ты торопишься смыть с себя все следы вашей любви. — Джеймс нежно поцеловал ее в щеку. — Поняла? — ободряюще улыбнулся он.

Николь попыталась освободиться. Безуспешно. Теперь она была так близко рядом с ним…

Что с ней происходит? Как могла она хотеть его всего несколько минут назад?! И как она может все еще хотеть его сейчас?! Хотеть Джеймса Дукарта? Человека, которого еще вчера ненавидела больше всех на свете.

— Отпусти меня! — сухо бросила она ему. Заметив в его глазах недоумение, Николь нехотя добавила: — Пожалуйста. Я вернусь через несколько минут.

— Тебе нужно время, чтобы все обдумать, мрачно заключил он. — А потом ты снова решишь, что я — самый отвратительный мужлан во всем мире. И в результате придешь к выводу, что я просто-напросто принудил тебя сделать это.

— Совершенно верно! — оборвала его Н коль. — Я ненавижу тебя, Джеймс Дукарт!

Она опять попыталась освободиться. Джеймс с легкостью повернул ее к себе лицом и, навалившись на нее, внимательно взгляну ей в глаза.

Снова ощутив близость его тела, Николь с ужасом почувствовала уже знакомую ей волну желания… Курчавые волоски на его груди приятно щекотали ее нежную кожу…

Она почувствовала, как внутри нее с новой силой зарождалась страсть. Ей вдруг захотелось обнять своего противника, раствориться в его ладонях. Отчаянно сопротивляясь своим желаниям, бедняжка снова и снова пыталась вырваться. Бесполезно! Горячая волна нежности и любовного томления накрыла ее с головой… Расслабившись и прикрыв ставшие вдруг такими тяжелыми веки, Николь полностью отдалась своим ощущениям.

Джеймс пристально вглядывался в ее лицо. Нет сомнений, он сумел разбудить в Николь истинную женщину!

Но ее слова!..

Я ненавижу тебя!

Разве это он ожидал услышать от своей жены в первую брачную ночь? Нахмурившись, он резко вскочил на ноги.

— Я пойду закажу нам ужин. Если не возражаешь, я закажу стейк и для тебя!

От неожиданности Николь не могла сдвинуться с места. Она с трудом сдерживала слезы разочарования.

Джеймс, уже стоял на пороге спальни, с удивлением смотрел на свою растерянную жену.

— Что ж, — произнес он наконец, — пожалуй, настало время преподнести тебе следующий урок. Слова «ненавижу тебя» никогда не должны произноситься в постели! Это может оскорбить твоего партнера, что непременно отразится на вас обоих, — и, не глядя в ее сторону, Джеймс стремительно прошел в ванную.

Через мгновение она услышала звук льющейся из душа воды. Обняв руками колени, Николь поудобнее уселась на кровати, думая о том, что будь это настоящая первая брачная ночь, они стояли бы теперь под тугими струями воды вместе… Прикрыв глаза, она живо представила себе, как его руки касаются ее груди, скользят вниз…

Вздрогнув, Николь попыталась прийти в себя. Что с ней происходит? Почему при одной мысли по этому вандалу, она начинает дрожать от страсти и желания?

Вскочив на ноги, она торопливо накинула на себя тонкий шелковый халат. Шагая из угла и угол просторной спальни, она тщетно пыталась выбросить из головы все, что связано с этим человеком.

Прислонившись к косяку двери, Джеймс с недоумением следил за ее бесконечным кроссом, заметив наконец его присутствие, Николь в смущении замерла на месте. А что, если он подойдет сейчас к ней… Прикоснется своими нежными руками к ее разгоряченному телу…

— Ванная в твоем распоряжении, — прервал поток ее мыслей Джеймс. — Советую тебе поторопиться. Ужин подадут с минуты на минуту.

Разочарованная его сухим тоном, Николь, приняв самый независимый вид, прошествовала мимо него в ванную, Джеймс Дукарт даже не обернулся в ее сторону!

Решительно хлопнув дверью, Николь сбросила с себя халат и стремительно шагнула по горячую струю душа. Вода послушно повторял изгибы ее усталого тела, стекала по лицу, смыва горькие слезы, ручьями льющиеся по щекам. Она не понимала, почему чувствует себя такой одинокой и несчастной.

Нет, ей совсем не хотелось снова ощутить жаркие прикосновения Джеймса, не хотелось прижаться к его сильному, молодому телу и почувствовать себя защищенной от всех и от всего… Ей не хотелось, чтобы он видел ее слезы… А если бы он ворвался сейчас в ванную и попытался приблизиться к ней, она без колебаний влепила бы ему пощечину…

Николь вздохнула. Все ее благие намерения ничего не стоят. Вспомнить хотя бы, как буквально через полчаса отчаянного сопротивления, она уже стонала от наслаждения в его объятиях…



Загрузка...