Влюбленный джентльмен

Глава 6

– Тэлия, с тобой все в порядке?

Голос вывел Тэлию из задумчивости. Обернувшись, она увидела молодую швею, с удивлением глядящую на нее.

– Прости, – сказала она ей. – Ты что-то говорила?

– Я три раза спросила у тебя, тот ли это бархат, который ты хотела для шляпки леди Стэндиш?

Тэлия с трудом сфокусировала взгляд на куске материала в руках швеи.

– Да, это то, что надо. Спасибо, Эмили.

Швея вышла, и Тэлия напомнила себе, что на работе не следует думать о посторонних вещах.

Но это было нелегко, особенно после того, как этим утром Тэлия проснулась и ощутила, что ее сердце поет, словно сама она оказалась в иной стране, где ничто не было реальным, и солнечный свет заливал собою все.

«Это и есть любовь, – подумалось ей, – и все теперь по-другому. Ничто не так, как прежде».

Затем какая-то пессимистичная часть рассудка задалась вопросом: а значит ли любовь так же много для графа?

Заранее боясь возможного ответа, она не хотела задумываться над этим.

Влюбившись в графа, она встала перед лицом множества новых проблем – проблем, которые рано или поздно все равно предстояло решать, – но в нынешний момент для нее не существовало ничего, кроме ослепительного великолепия любви.

Она отправлялась спать, чувствуя, словно его поцелуй вознес ее к звездам и оставил там, в вышине над землей, где ничто не могло причинить ей зла.

«Теперь я должна смотреть в глаза реальности», – горько усмехнулась она.

Тэлия взяла шляпку, над которой только что трудилась, и попыталась вспомнить, как она намеревалась украсить ее.

Не успела она вдеть нитку в иголку, как в мастерскую влетела миссис Бертон.

– Пришел лорд Дервиш, – зашептала она, – и с ним его невыносимая сестра, леди Уэнтмор. Не забудь добавить к его счету десять процентов, чтобы он мог их сторговать.

Эта инструкция была непонятной для постороннего, но Тэлия прекрасно поняла, что от нее хотела миссис Бертон.

Существовала определенная категория клиентов, пытавшихся оспорить любую цену и настаивавших на скидках.

Подобным покупателям миссис Бертон изначально завышала цену, чтобы в итоге получить требуемую сумму.

Среди таких клиентов был и лорд Дервиш, автоматически вычеркивавший десять процентов со своего счета.

Таким образом, указанная поправка цены и относилась непосредственно к нему.

Не спеша, Тэлия вышла в зал магазина, где, как и ожидала, увидела миссис Бертон, обслуживавшую одну из тех капризных нетерпеливых красоток, что перемеривали все имевшиеся в наличии шляпки, прежде чем выбрать одну.

У второго зеркала ждали лорд Дервиш и его сестра.

Тэлия почтительно присела в реверансе.

– Доброе утро, миледи, – приветствовала она леди Уэнтмор, которую ей уже приходилось несколько раз обслуживать.

Ее светлость не стала тратить время на приличия.

– Я хочу видеть самые красивые и новые шляпки, причем самые оригинальные, – нетерпеливо произнесла она. – «

И я буду очень недовольна, если потом увижу на ком-нибудь такую же, как у меня!

– Будьте спокойны, миледи, – пообещала Тэлия. – Мы гордимся тем, что ни разу не продали двух одинаковых моделей.

Леди Уэнтмор недоверчиво фыркнула, однако все же уселась перед зеркалом и принялась поправлять искусно уложенные волосы.

Пятнадцать лет назад она была сногсшибательной красавицей, но теперь, когда ее очарование начало увядать, леди Уэнтмор всеми известными способами старалась сохранить черты молодости.

Лорд Дервиш, внешностью походивший на денди, был погружен в свои собственные думы и не обращал внимания на Тэлию.

– И вот, как я говорил, дорогая, – обратился он к сестре, – я заявил министру финансов, что дела требуют безотлагательного вмешательства. Если все будут столь безответственно относиться к уплате налогов, то откуда мы возьмем средства для поддержки армии, флота и прочих необходимых структур?

– Конечно, ты прав, – кивнула леди Уэнтмор.

Она вертела головой, пытаясь оценить привлекательность шляпки, которую Тэлия только что помогла ей примерить.

– Кстати, это напомнило мне об одной неожиданной новости, – продолжал лорд Дервиш. – Я услышал ее вчера вечером.

Он подождал, пока его сестра проявит интерес, спросив, что же это за новость, и пояснил:

– Лоусон на днях вернулся из Америки, и как ты думаешь, кто ему там повстречался?

– – Понятия не имею, – вздохнула леди Уэнтмор.

– Кавершем! Дензил Кавершем, важный, словно хозяин жизни!

– Сэр Дензил? – воскликнула леди Уэнтмор. – Я думала, он давно умер!

– Живее всех живых, если верить Лоусону, – ответил лорд Дервиш. – И если он вернется сюда, его будет ждать от , меня сюрприз.

Услышав имя отца, Тэлия словно окаменела. Но услышав, что он жив и по крайней мере здоров, она испытала такое облегчение, что едва сумела удержаться на ногах.

– Я жду следующую шляпку! – сердито окликнула леди Уэнтмор.

С трудом отдавая отчет в своих действиях, Тэлия взяла первую попавшуюся шляпку и одела ее на леди Уэнтмор.

– Говоришь, у тебя есть сюрприз для сэра Дензила, – напомнила леди Уэнтмор, пока Тэлия завязывала ленточки у нее под подбородком. – И что же это?

– Этот сюрприз не из тех, который обрадует, – ответил лорд Дервиш.

В его голосе звучала неприязнь, и Тэлия затаила дыхание.

– Ну скажи же мне, Артур, и прекрати напускать таинственность, – сказала леди Уэнтмор. – Мне всегда нравился сэр Дензил. Он так хорош собой, да и танцевал очень недурно!

– Когда он приедет в Англию, тебе еще долго не представится возможности потанцевать с ним, – ответил лорд Дервиш.

– Почему? – удивилась леди Уэнтмор.

– Потому что, дорогая, он будет в тюрьме!

– В тюрьме? О чем ты, Артур, и с какой стати он должен там оказаться?

– Я сам намереваюсь его туда упрятать, – заявил лорд Дервиш. – Ты можешь не поверить, но этот негодяй улизнул из Англии, задолжав мне тысячу фунтов!

Было видно, что интерес его сестры заметно возрос, так как она отвернулась от зеркала.

– Тысячу фунтов, Артур? Как получилось, что он занял так много?

– Долг чести, дорогая! По крайней мере для тех, у кого эта честь имеется.

– А, ты имеешь в виду карты!

– Да, я говорю о картах, – подтвердил лорд Дервиш. – Кавершем оставил мне долговую расписку, но цена ей не выше листка бумаги, на котором она написана.

– Ты хочешь сказать, он поэтому уехал за границу?

– Он должен не одному мне. Я слышал, он здорово задолжал своим компаньонам и решил исчезнуть. Чертовски непорядочно, если хочешь слышать мое мнение. Ни один джентльмен не мог так поступить!

– Это совершенно не похоже на сэра Дензила, – сказала леди Уэнтмор, снова поворачиваясь к зеркалу. – Вот увидишь, он обязательно расплатится с тобой, когда вернется.

– Я собираюсь подстраховаться, добыв ордер на его арест, – заявил лорд Дервиш.

Леди Уэнтмор тихо вскрикнула:

– О, Артур, это слишком жестоко! Я не могу представить себе человека со столь изысканными манерами, как у сэра Дензила, в этой ужасной долговой тюрьме! Я слышала, что условия там совершенно несносные!

– Это будет ему уроком, – удовлетворенно заметил лорд Дервиш. – И, признаться, лично я никогда не был в восторге от этого типа, вокруг которого ты и твои подруги порхали, словно бестолковые мотыльки вокруг свечки.

Он помолчал и добавил:

– Но крылья обжег я, а не ты! И теперь я заставлю его пострадать самого, что бы мне это ни стоило!

В голосе лорда Дервиша слышалось неприкрытое злорадство, заставившее Тэлию с ужасом подумать о том, что все слухи о его скупости правдивы.

Миссис Бертон всегда говорила, что из всех постоянных клиентов самым ужасным для нее является лорд Дервиш, трясущийся над каждым пенни и неизменно отторговывавший свои десять процентов с каждой покупки.

» Тысяча фунтов!«

Для ее отца задолжать тысячу фунтов у такого человека, как лорд Дервиш, было столь же ужасно, как и предстать перед судом или получить счет за развлечения в Карлтон-Хаусе.

Все, что можно было продать из усадьбы, было уже продано, и живя лишь на деньги, зарабатываемые своим трудом, Тэлия с трудом могла представить, как ей возможно скопить хотя бы тысячу пенсов, не говоря уже о стольких соверенах.

Лорд Дервиш не простил бы ее отца.

Но все же тот пока в Америке. С ним все в порядке и, по-видимому, он намерен вернуться домой, поскольку три года его ссылки закончились.

Два противоречивых чувства боролись в ее душе – радость, что все страхи матери были напрасны, и ужас от того, что не успеет ее отец ступить на английскую землю, как тут же будет арестован и отправлен в тюрьму.

Не только леди Уэнтмор была наслышана об ужасах тюрьмы, где люди, не сумевшие расплатиться по счетам, влачили жалкое существование среди бандитов, карманников и проституток.

Как только она могла допустить, чтобы ее отец попал в такое место!

К тому же ей было понятно, что лорд Дервиш осуществит свою угрозу и, более того, будет наслаждаться унижением человека, который не только задолжал ему в карты, но и, по его мнению, умышленно обманул его.

За одну минуту было тяжело осознать весь ужас происходящего, но в одном она была уверена наверняка: если лорд Дервиш осуществит арест ее отца, мать будет убита.

После всего перенесенного пережить еще один шок унижения она уже не сможет.

» Нужно что-то делать! Что-то делать!«– судорожно думала Тэлия.

Смутно, словно издалека, до нее донесся голос леди Уэнтмор:

– Я возьму голубую шляпку. Кажется, в ней я выгляжу лучше всего. Ты не согласен, Артур?

– Да, голубой цвет тебе восхитительно идет, дорогая.

– И с твоей стороны было так мило пообещать подарить мне ее, – сказала леди Уэнтмор. – Спасибо тебе!

– Погоди, погоди! – заторопился лорд Дервиш. – Не торопись! Надо узнать цену, я не дам себя одурачить!

Леди Уэнтмор звонко рассмеялась:

– Никто не собирался тебя одурачивать, Артур! Ты так проницателен и умен.

– Надеюсь, – довольно произнес лорд Дервиш.

Тэлия бросила взгляд на миссис Бертон, которая, заметив, что леди Уэнтмор сменила прежнюю свою шляпку на новую, извинилась перед своей клиенткой и поспешила к лорду Дервишу.

– Я вижу, ваша светлость довольна, – сказала она. – И вы, надеюсь, тоже, милорд. Мы всегда стараемся угодить вам, как самому нашему ценному и давнему партнеру.

– Это зависит от одного и только от одного, – начал лорд Дервиш.

Держа в руках голубую шляпку, Тэлия скрылась с ней в заднем помещении.

– Упакуйте ее, – сказала она, обращаясь к одной из работниц. – А миссис Бертон, если она будет меня спрашивать, скажите, что я на минуту вышла подышать воздухом.

– Подышать воздухом? – переспросила женщина. – Это на тебя не похоже, Тэлия! Ты ж никогда на улицу носа не кажешь, пока не придет пора домой идти!

Тэлия не стала утруждать себя ответом и, открыв заднюю дверь, вышла наружу.

Мгновение она стояла в нерешительности, а затем, подобрав юбки, пустилась бежать.

Если кто-то и удивился, заметив девушку, бегущую к Беркли-сквер по Хэй-Хилл, то Тэлия никого не видела.

К тому моменту, как она достигла импозантного крыльца Хеллингтон-Хауса, стараясь не попасться на глаза никому, кто мог идти ей навстречу, Тэлия совершенно запыхалась.

Только тогда она остановилась перевести дух, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

В этот момент двери распахнулись, и двое лакеев, одетых в хеллингтонские ливреи, выйдя на крыльцо, принялись расстилать на ступенях крыльца красный ковер.

Секундой позже Тэлия увидела графский фаэтон на углу здания.

Она поняла, что успела в нужный момент.

Взбежав по ступенькам на крыльцо, она увидела в дверях зала дворецкого, прислуживавшего им вчера за ужином.

– Мне нужно поговорить с его светлостью, – сказала она.

– Доброе утро, мисс, – вежливо ответил дворецкий. – Я доложу его светлости, что вы здесь.

Тэлия проследовала за ним через зал, и он провел ее в уютную комнатку, которую, как подумала девушка, могли использовать для подобных нежданных посетителей графа.

Но она не могла думать ни о чем, кроме своего отца и ловушки, в которую он попадет, ступив на родной берег.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь отворилась снова и вошедший дворецкий сказал:

– Не пройдете ли вы за мной, мисс? Его светлость в библиотеке.

Будучи не в силах облечь в слова то, что она собиралась сказать, но понимая, что вопрос о жизни матери и свободе отца решится в ближайшие минуты, Тэлия проследовала за дворецким в зал.

Он открыл дверь в помещение, стены которого были уставлены книгами.

Граф подошел к ней, и, взглянув ему в лицо, Тэлия увидела, что он удивлен.

Подождав, пока за дворецким закроется дверь, он спросил:

– Что случилось? Почему ты здесь?

Она подняла на него взгляд, и увидев ее глаза, граф еще некоторое время смотрел на Тэлию, после чего сказал:

– Ты в шоке. Присядь и все мне расскажи.

Первой его мыслью было, что ее мать умерла. По виду девушки было понятно, что произошло нечто страшное, иначе она никогда не пришла бы к нему сама.

Граф также был сильно изумлен, когда всего лишь за несколько минут до выхода из дома дворецкий вошел в библиотеку и объявил:

– Вас хочет видеть леди, милорд.

– Леди? – резко спросил граф, уверенный, что это леди Аделаида. Ему вовсе не хотелось откладывать свой отъезд из-за нее.

– Та молодая леди, с которой вы ужинали вчера, милорд.

Некоторое время граф не мог поверить услышанному.

Затем он поспешно произнес:

– Позовите ее сюда!

– Будет исполнено, милорд.

Когда дворецкий направился за гостьей, граф подумал, что только лишь веская причина могла заставить ее не просто встретиться с ним в дневное время, но и прийти к нему лично.

Еще утром граф начал волноваться, что Тэлия снова ответит отказом, и ему придется изобретать очередной способ уговорить ее встретиться с ним.

Прошлым вечером она не высказала прямого отказа выслушать его план или просто увидеться с ним снова, но граф опасался, что после расставания с ним Тэлия вновь найдет какую-нибудь причину не прийти на встречу.

Лишь из-за боязни того, что граф раскроет ее тайну – и лишь Богу было известно, что это за тайна! – согласилась она поужинать с ним вчера.

И хотя он надеялся, что волшебный поцелуй все изменил, полной уверенности в этом у него не было.

Но все же, несмотря на всю не правдоподобность и нереальность происходящего, она была здесь, и явно не из-за желания насладиться его обществом.

Сейчас, глядя на нее, он видел, как она расстроена, и желал развеять все ее страхи и несчастья, что бы с ней ни произошло.

– Я… не буду садиться… – еле слышно произнесла Тэлия. – Мне… кое-что нужно… сказать вам, но… это… тяжело выразить словами.

– Я вижу, ты расстроена, – сказал граф. – И, как мне кажется, сильно торопилась добраться сюда. Я велю подать кофе или, может, тебе лучше выпить бокал вина?

– Мне ничего… не надо… Только… выслушайте меня.

– Ты знаешь, я готов, – сказал граф. – Но я не могу видеть тебя такой. Дай мне руку, дорогая.

– Н-нет! Нет!.. – воскликнула Тэлия. – Не прикасайтесь… ко мне, пока… вы… не выслушали меня…

Граф удивился, но продолжал стоять в ожидании, понимая, что девушка пытается собраться с мыслями.

Ему трудно было видеть ее лицо, так как она стояла, низко опустив голову, и серая шляпка почти что полностью скрывала черты Тэлии.

Граф с любопытством ожидал, понимая, что вопросы могут только усложнить ситуацию.

В конце концов Тэлия решилась взглянуть графу в глаза.

– Вы спрашивали, согласна ли я стать вашей… любовницей? – чуть слышно прошептала она.

– Это грубое слово, – сказал граф, – особенно в том случае, когда дело касается нас обоих. При том, что скоро все должно измениться, и мы оба будем счастливы.

– Я не могу… согласиться… на то, что вы… предложили мне, – сказала Тэлия, – потому что мама никогда… не должна узнать об этом, но если…

Она вдруг замолчала, как будто бы сказать дальнейшее представлялось ей невозможным. Словно сделав над собой нечеловеческое усилие, она продолжила:

– Если я буду… с вами, как я могла бы быть… вчера или позавчера… можете ли вы… дать мне… т-тысячу фунтов?

Последние слова она просто выпалила, словно никак не могла решиться произнести их, пока они сами не сорвались с ее губ.

Она не могла больше смотреть на него, и чувствуя, как ее щеки заливает румянец, опустила голову.

– Тысячу фунтов! – медленно произнес граф.

– П-прошу вас… – начала Тэлия. – Мне нужно… срочно… сейчас… и я… не могу ждать…

Снова она подняла взгляд и с отчаянием посмотрела в его глаза, словно вся ее жизнь зависела от ответа графа.

– Кто шантажирует тебя?

– Никто… Это не то… Это совсем… другое…

– Не можешь ли ты объяснить, зачем тебе нужны деньги?

– Я… не могу… сказать, хотя… и хотела бы, но..: это тайна!

– Тайна, которую, ты думала, я узнал вчера?

– Д-да.

– И которая касается кого-то еще?

– Д-да.

Некоторое время граф хранил молчание, и Тэлия в отчаянии сказала:

– Умоляю… Не спрашивайте меня… Я не могу ответить на ваши вопросы… Это невозможно, но мне… нужны деньги… И если вы мне откажете, я даже… не знаю, к кому… мне обратиться… Куда мне идти…

Граф взглянул на нее и увидел мольбу в глазах Тэлии, и ужас, скрывавшийся в их глубине, которого прежде там не было, страх того, что он откажет ей.

– Я дам тебе деньги, – тихо сказал граф.

Вздох Тэлии поведал ему, как сильно она боялась услышать иной ответ.

– Полагаю, ты не возьмешь чек, – продолжил он. – Ведь на нем будет мое имя.

– Нет-нет! Мне нужны… банкноты!

– Хорошо, – ответил граф. – Просто подожди здесь.

С этими словами он вышел из комнаты, и Тэлия, словно ноги не могли держать ее, без сил опустилась в кресло и спрятала лицо в ладонях.

Он поможет ей спасти отца!

Некоторое время она не думала ни о чем другом и даже о том, что она обещала в обмен на деньги.

Имело значение лишь то, что ее мать ни о чем не узнает, а отец сможет спокойно вернуться домой.

Тэлия подумала, как бы ее убило, если бы граф отказался дать ей денег, заявив, что она со временем сама может их заработать.

Поступи он так, и вся их жизнь повисла бы на волоске ожидания того, что отец в любой момент может прибыть в Англию лишь для того, чтобы тут же быть арестованным.

» Он спасен! Теперь он спасен!«– повторяла про себя Тэлия, пытаясь не думать ни о чем, кроме счастья матери и того, что они вскоре вновь будут вместе.

Открылась дверь, и граф опять вошел в комнату.

В его руках ничего не было, и Тэлию словно кинжалом пронзила мысль о том, что он в последний момент передумал и сейчас скажет ей, что в настоящий момент не может дать ей таких денег.

Похоже, граф умел читать ее мысли, поскольку сказал:

– Мой секретарь сейчас приготовит все, что необходимо. К счастью, у нас всегда имеется в сейфе значительная сумма на случай необходимости. Ну а пока мы ждем, я еще раз настоятельно предлагаю тебе выпить вина.

Не дожидаясь ответа, граф подошел к столику в углу комнаты и налил вина из бутыли, стоявшей в ведерке со льдом.

Подойдя к Тэлии, граф вложил бокал в ее руку.

– Я… не хочу, – сказала Тэлия.

– А ради меня?

– Да… конечно…

В ее голосе звучала покорность, и неожиданно девушка осознала, что приговорила себя к исполнению всех его требований, чего бы граф от нее ни пожелал.

» Я благодарна ему… Я так благодарна «, – подумала Она.

И в то же время ей казалось, что только что она вынудила себя расстаться с тем, с чем недавно гордилась, беседуя с графом, – со своим самоуважением.

Отныне ей придется занять место в ряду с такими женщинами, как Женевьева, которые доставляют удовольствие джентльменам видом своего тела в одной лишь ночной рубашке и ожидают от только что представленных им мужчин платы за это удовольствие.

» Не надо об этом думать «, – сказала себе Тэлия.

Но мысли никуда не исчезали, а продолжали роиться в ее голове, порождая чувства того, что она более не была самой собой, но стала такой женщиной, подобных которым она презирала, хотя л обслуживала их в лавке как скромная продавщица.

Граф продолжал хранить молчание, и она также не сказала ни слова.

Подчинившись его желанию, она пригубила вино, ощущая на себе взгляд графа, хотя сама на него не смотрела.

Открылась дверь, и в комнату вошел секретарь, держа в руках большой пухлый конверт.

Граф направился к нему навстречу.

– Я вложил самые крупные банкноты из тех, что были, милорд, – сказал секретарь.

– Благодарю, – ответил граф.

Он взял конверт, и когда секретарь вышел, протянул его Тэлии.

– Здесь то, что тебе требуется, – сказал он, – но мне не хочется, чтобы ты разгуливала пешком по городу с такой суммой денег, так что я могу доставить ее туда, куда тебе угодно. Или же могу подвезти» тебя на своем фаэтоне?

– Не могли бы вы… отвезти меня обратно… к лавке миссис Бертон?

– Как будет угодно, – ответил граф.

Она поставила свой бокал и, сжимая в руках конверт, поднялась на ноги.

Ее лицо было бледным. Широко открытыми и немного испуганными глазами она взглянула на графа.

– Я… хочу поблагодарить вас…

– Может быть, стоит оставить это до вечера? – спросил граф.

– Д-да, конечно…

В ее голосе прозвучали тревожные нотки, не ускользнувшие от его слуха.

– Перед тем, как мы уедем, – начал он, – мне бы хотелось кое-что сказать.

Тэлия взглянула на него, и ему показалось, что девушку бьет дрожь.

– Дело вот в чем, – сказал он. – Эти деньги я отдаю безвозмездно, не связывая тебя никакими обязательствами, и мне не нужны никакие благодарности, кроме тех, какие ты уже выразила.

– Вы… хотите… сказать… – недоверчиво начала было Тэлия.

– Я хочу сказать, моя милая, – произнес граф, – что с момента нашего вчерашнего расставания для меня ничего не изменилось. То, о чем ты попросила меня, не касается того, о чем мы говорили прежде или собираемся говорить сегодняшним вечером и когда бы то ни было.

Когда до нее дошел смысл сказанного, слезы выступили на ее глазах, от чего они словно стали более широкими и очаровательными.

– Как… вы… могли оказаться совсем не таким, как… я ожидала? – спросила она. – И таким… понимающим…

Слезы хлынули по ее щекам.

– На этот вопрос я отвечу вечером, – сказал он, – когда у нас будет побольше времени. А сейчас, мне кажется, тебе стоит вернуться на работу. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня возникли неприятности.

Губы девушки задрожали, но она не смогла произнести ни слова, и граф, вынув из нагрудного кармана платок, осторожно вытер слезы с ее лица.

– Я уверен, все будет в порядке, – сказал он, – и даже еще лучше, если ты сможешь научиться доверять мне. Я лишь хочу, чтобы ты поняла: я помогу тебе, чем только смогу.

– Я… люблю… вас!

Слова были едва различимы, но граф услышал их.

– Мне многое нужно сказать тебе о своей любви, – сказал он, – но это займет много времени. Но сейчас меня ждет регент, а он весьма не любит, когда его заставляют ждать.

Предлагаю оставить все недосказанное на сегодняшний вечер.

Увидев выражение его глаз, Тэлия ощутила, будто бы снова находится в его объятиях, и, хотя он даже не прикасался к ней, они понимали друг друга без слов.

Они были так же близки, как и в момент их первого поцелуя, и ей казалось, что граф чувствует то же самое.

Бок о бок они вышли из дома, и граф помог ей устроиться в фаэтоне.

Пока они ехали по направлению к Беркли-сквер, Тэлия думала, что никогда в жизни не видела столь яркого и сияющего солнечного света.

Когда лошади замедлили шаг, поднимаясь вверх по Хэй-Хилл, граф спросил:

– Тебя подвезти к задней двери?

– Да… Пожалуйста… – ответила Тэлия.

При этих словах она подумала, что граф обращался с ней не как со своей собственностью, но гораздо более нежно.

Она вспомнила, что так же обращался с матерью ее отец.

«Люблю! Люблю тебя!»– хотелось повторять ей снова и снова.

Но она боялась, что грум, сидевший позади них, слышит каждое слово.

Граф направил фаэтон к задней двери лавки.

– Я точно не могу больше ничем помочь? – спросил он.

– Н-нет… Я… в порядке, – ответила Тэлия.

Она протянула руку, и граф сжал ее в ладони, почувствовав, как девушка вздрогнула от его прикосновения.

Грум помог ей выйти из фаэтона, и она проскользнула в дверь, надеясь, что никто из работниц не видел ее возвращения.

К счастью, войдя внутрь, она обнаружила, что миссис Бертон все еще обслуживала клиентку в главном зале.

Тэлия подошла к столу, на котором выписывались счета, и, раздобыв лист бумаги, написала на нем:

Доверенное лицо сэра Дензила Кавершема от его имени передает сумму в 1000 фунтов стерлингов лорду Дервишу и выражает глубокое сожаление по поводу того, что выплата указанной суммы не была осуществлена в установленный срок трехлетней давности.

Конверт с деньгами и записку она вложила в еще один конверт, взятый ею со стола.

Завернув край конверта, она запечатала его сургучом, который миссис Бертон хранила на случай отправки денег в банк.

На конверте Тэлия написала:

Достопочтенному лорду Дервишу, Уайт-клуб, Сент-Джеымс-стрит.

Закончив писать, она спросила:

– А Билл здесь?

– Да, Тэлия, – ответила одна из работниц. – Он собирался отнести эту шляпку той, как ее, леди Уэнтмор. Она сначала сказала, что возьмет ее, а потом передумала.

– Я отнесу ее Биллу, – сказала Тэлия.

Она взяла коробку со стола и направилась в подвал, где обыкновенно находился Билл, если не выполнял заказ по доставке купленных товаров.

Ему не приходилось бездельничать, так как у миссис Бертон всегда имелось, чем занять его.

Требовалось распаковывать коробки и корзины, прибывшие из Парижа. Постоянно требовалось что-то починить, вычистить и отполировать. Миссис Бертон не видела причин нагружать кого-то еще работой, которую мог сделать и он.

Это был человек, перешагнувший сорокалетний рубеж, с седыми волосами, ужасавшийся при мысли, что может потерять работу, и когда Тэлия позвала его, он поспешно отозвался:

– Иду, иду! – как будто бы боялся получить выговор за нерасторопность.

– Эту коробку нужно доставить леди Уэнтмор на Керзон-стрит, Билл, – сказала Тэлия. – И не будешь ли ты так добр, чтобы отнести для меня это письмо в Уайт-клуб? Это тебе почти по пути.

– Конечно, я отнесу его, мисс, не сомневайтесь! – заверил ее Билл.

– Спасибо, Билл, ты очень добр. Но будь осторожен с этим конвертом. Он очень ценный!

– Разве я когда-либо что-то терял, мисс Тэлия?

– Всегда что-то происходит впервые, Билл.

– Только не в том случае, когда мне доверяют вашу собственность, мисс.

– Спасибо, Билл, я очень признательна тебе.

Тэлия направилась вверх, размышляя, что лорд Дервиш, при всей его злобе и ненависти к ее отцу будет чрезвычайно изумлен, увидев содержимое конверта.

Остаток дня тянулся еще медленнее, чем обычно, за исключением тех моментов, когда Тэлия погружалась в мысли о графе, забывая о времени и всем окружающем.

«Почему он так добр, так заботлив?»– спрашивала она себя.

Однако думала она и о том, что с ее стороны было непорядочно принять такую потрясающую щедрость, не имея возможности дать ничего взамен.

Она не была уверена наверняка в том, что именно происходит, когда мужчина и женщина предаются любви. Тэлия просто всегда считала, что это является предосудительным, если происходит до того, как союз влюбленных получает благословение церкви.

Но теперь Тэлию охватывало чувство, что если граф будет любить ее, это будет так же прекрасно, как и его поцелуй.

Неожиданно эти мысли потрясли ее.

Конечно же, будет предосудительным, если она, поклявшись, что никогда не займет положение любовницы, все же станет ею, как бы граф это ни называл.

В глазах ее матери это выглядело столь низко, столь отвратительно, что нельзя было допустить, чтобы она обо всем узнала.

Возвращаясь домой с Анной, Тэлия подумала, что если бы она поведала ей о предложении, сделанном графом за их первым совместным ужином, старую служанку это бы не удивило.

Она ожидала бы такого поступка от джентльмена вроде графа по отношению к девушке более низкого происхождения. Шокировало бы ее лишь то, что предложение, сделанное графом, было адресовано леди от рождения, которая, в глазах Анны, стояла с ним на равных.

«Он никогда не признает меня таковой», – подумала Тэлия, и внезапно ей показалось, что солнце закатилось и тьма поглотила землю.

Задумавшись о своем, Тэлия устыдилась того, что лишь возле самого дома спросила Анну:

– Как мама чувствует себя сегодня?

– Очень печально, – ответила Анна. – После обеда она расплакалась, когда мы заговорили о твоем отце. Вот уже неделя, как исполнилось три года с его отъезда, и она думает, что он уже никогда не вернется.

– Разве неделя? – спросила Тэлия. – Я уже потеряла счет времени.

Затем она вспомнила, что ей есть чем успокоить маму.

Не стоило упоминать об обстоятельствах, в которых она услышала новости, но по крайней мере можно было заверить мать в том, что ее мужа видели в Америке живым и здоровым.

– У меня есть новости для мамы, – сказала она бодрым голосом. – Она не будет так печальна, когда услышит то, что я скажу.

– Новости? – спросила Анна, машинально прибавив шагу.

– Но я сперва должна преподнести их маме, – сказала Тэлия.

Анна отворила дверь, и она взбежала вверх по лестнице.

Леди Кавершем по-прежнему лежала в постели.

– Вот и ты, моя родная! – воскликнула она. – Я тут лежала, читая твою книгу, и нашла ее весьма забавной. Никогда не знала, что у меня такая умная дочь!

– Я надеялась, что ты так и скажешь, мама! – ответила Тэлия. – А еще я должна тебе кое-что сказать, нечто такое, что ты будешь очень рада услышать.

Она заметила настороженный взгляд своей матери и едва успела открыть рот, чтобы сообщить ей новости, как вдруг снизу послышался удивленный вскрик Анны.

Леди Кавершем испугалась.

– Что это? – спросила она.

– Я посмотрю, – ответила Тэлия.

Едва повернувшись, она услышала мужской голос, отвечавший Анне, и шаги на лестнице.

В первую секунду она не могла себе поверить, и вдруг она воскликнула так, что по комнате прокатилось эхо:

– Папа! Я знаю, это папа!

– Итак, вы меня ждали, – сказал сэр Дензил.

Он вошел в комнату, и увидев жену, заключил ее в свои объятия.

– Папа! Ты приехал тогда, когда был больше всего нужен!

Не отвечая, он обнял сбою дочь одной рукой и, крепко прижав к себе, поцеловал ее в щеку.

Леди Кавершем рыдала на его плече.

– Все хорошо, милая! Я вернулся. Теперь все у нас будет хорошо. Никаких тревог, никаких печалей! Как я мог знать?

Как я мог догадаться, что вам не хватит денег?

– Это не важно! – всхлипнула леди Кавершем. – Я уж думала, что ты умер!

– Умер? – воскликнул сэр Дензил. – Да я более чем жив! Послушай меня, родная! Послушай, Тэлия! Я богат!

Безмерно, невероятно богат!

Тэлия высвободилась из объятий отца и уставилась на него.

– Ты богат, папа?

– У меня несколько миллионов!

– Но как? Как это может быть?

– Это долгая история, но вкратце могу сказать, что я владею золотым прииском, и к тому же весьма перспективным!

– Дензил! Но почему ты мне ничего не писал? – спросила леди Кавершем.

– Не писал? – воскликнул сэр Дензил. – Я отправлял вам письма в первый месяц.

– Но я ничего не получала, – прошептала она.

– А потом, – продолжил сэр Дензил, – я не мог писать письма, поскольку жил на самом краю земли.

– И у тебя правда есть золотой прииск, папа? – спросила Тэлия.

– И не только. Я еще и владелец компании на фондовой бирже, которая будет преумножать мои богатства!

– Поверить не могу! – воскликнула Тэлия.

– Я все об этом расскажу, – пообещал он. – Но сперва я хочу сказать твоей маме, как сильно я люблю ее и как сожалею, что не мог сообщить раньше, что скоро смогу ей дать все, что ей будет угодно!

– Все, что мне нужно, это… ты, Дензил! – со слезами в голосе промолвила леди Кавершем.

Ее муж посмотрел поверх головы жены на свою дочь и хитро ей подмигнул.

– Это ты уже получила, – сказал он. – И я бы вернулся раньше, если б не предпочел вначале получить разрешение лорда Элдона.

Тэлия с тревогой посмотрела на него.

– И все в порядке? Он разрешил тебе вернуться? – тихо спросила она.

– Лорд-канцлер был невероятно добр, – ответил лорд Дензил. – Он предложил, и я полностью согласен с ним, что нам следует немедленно уехать в провинцию и оставаться там, пока все не узнают о том, что я вернулся и все мои дела в порядке.

– Мама так себе все это и представляла, – сказала Тэлия.

– Так мы и поступим, – ответил ее отец. – Думаю, вам не придется долго собираться? Нас ожидают две кареты.

– Ты хочешь, чтобы мы уехали прямо сейчас?

– А что нас держит? – спросил сэр Дензил. – Нам больше не потребуется вся эта рухлядь.

Он пренебрежительно обвел рукой всю мебель в комнате и посмотрел в глаза жены любящим и преданным взором.

– Я воздам тебе, моя драгоценная, за все страдания, которые выпадали на твою долю, пока меня не было рядом, – пообещал он. – И теперь у тебя будет все, от чего ты отказалась ради меня, – бриллианты, драгоценности, лошади, и мы отремонтируем усадьбу, как и планировали сделать, когда нам наконец улыбнется счастье.

В его голосе слышались победные нотки.

– Что ж, счастье нам улыбнулось, и весьма широко.

«Как будто бы старые времена вернулись», – подумала Тэлия, слушая, как отец с гордостью рассказывает о своих достижениях, воодушевленный каким-то успехом, и восторгаясь каждым произнесенным им словом.

Наклонившись, чтобы поцеловать свою жену, он продолжил:

– Возьми пальто и шляпку, любимая. Мы уезжаем прямо сейчас, и если чуть-чуть поторопимся, то к позднему ужину будем уже в поместье.

– Но Дензил, здесь совсем нет прислуги?

– Тут-то я тебя и собирался удивить, – сказал ее муж. – Я ехал домой, ожидая найти вас там. Затем я узнал обо всем произошедшем и попросил всех и каждого в деревне помочь нам, когда мы приедем туда. И они помогут нам, можешь быть в этом уверена.

– О Дензил! Я не могу поверить, что ты снова со мной и все несчастья позади!

Усталость и утомление исчезли из ее голоса, а вместо них звучало нескрываемое счастье.

Дорога домой должна была занять немало времени, но Тэлия понимала, что это и вполовину не утомит ее мать, как печаль, в которой она пребывала последние три года.

Одно лишь возвращение мужа вернуло ей былое жизнелюбие. На ее щеках заиграл румянец, а глаза сияли, словно у молодой девушки.

– Поехали, – скомандовал сэр Дензил. – Поспешим, Тэлия! Я не намерен провести ночь в этом захолустье.

Жизненная энергия отца подобно наводнению смывало их прочь, подумала Тэлия.

Но все же, несмотря на радость от его возвращения, торжество видеть его живым и здоровым, она испытывала смутное чувство того, что для нее приезд отца не так радостен, как для ее матери.

«Я должна увидеться с графом… Он должен знать, что произошло…»– подумала она.

Но тут же сказала себе, что сделать это нельзя.

Узнав, кто она есть на самом деле, после всего, что было между ними, он почувствует себя обязанным предложить ей руку и сердце.

Это стало бы ловушкой для него, а он сам говорил ей, что изо всех сил стремится не оказаться пойманным.

Она со всей ясностью вспомнила, как рассказывала ему о том, что женщины, которых она обслуживала в лавке миссис Бертон, выбирали одежду так, словно расставляли сети в надежде поймать рыбу, и со смехом говорили, что граф Хеллингтон был бы отнюдь неплохим уловом, если б им удалось выудить его из воды.

Ей помнилась интонация, с какой граф произнес:

– Могу вас заверить, я изо всех сил буду сопротивляться попыткам набросить на меня сеть.

Она помнила, что пророчески заверила его в том, что в конце концов он будет пойман и, запутавшись в сети, уже не сможет из нее бежать.

– Именно этого я и боюсь, – сказал тогда граф.

Было очевидным, что граф не испытывает желания жениться даже на той, кого он полюбит.

«И значит, – думала Тэлия, надевая плащ, в котором она встречалась с ним вчера, – он никогда не должен узнать, кто я такая».

Вся ее сущность протестовала при мысли о том, что она должна уехать и он так и не выяснит, что же произошло.

Неожиданно она вспомнила о событиях сегодняшнего дня.

Впервые за все время с приезда отца она осознала, что спасла его от ареста, перезаняв деньги, которые он был должен, у графа.

Приезд отца заставил ее забыть обо всем, кроме любви к графу.

Она вернулась в гостиную.

Анна помогала ее матери закутаться в шаль, чтобы не продрогнуть по дороге.

– Мне нужно поговорить с тобой, папа, – сказала она.

– Что случилось, дорогая? – спросил он. – Когда я смотрю на тебя, то вижу, что за мое отсутствие ты стала очень привлекательной.

– Спасибо, папа, но… дело очень важное.

Она провела его из гостиной в свою спальню.

– Послушай, папа, я обязательно все объясню тебе позже, но мне срочно нужна тысяча фунтов, и как можно скорее!

– Тысяча фунтов? – переспросил он. – Но зачем?

Неожиданно он хлопнул себя по лбу.

– Боже! Это мой долг Дервишу!

– Да. И он собирался арестовать тебя в момент твоего возвращения в Англию.

– Хорошо, я разберусь с этим, – сказал сэр Дензил.

– Я уже все уладила сама, – ответила Тэлия. – Но мне нужно как можно быстрее вернуть эти деньги, и причем все сразу.

– Хорошо, – согласился сэр Дензил. – Но кто этот благодетель, спасший меня от тяжелой руки закона?

Его голос звучал шутливо, и Тэлия ответила:

– Сейчас не время говорить, и я не хочу, чтобы мама о чем-то прослышала. Это сильно ее расстроит. Так ты можешь дать мне сейчас тысячу фунтов?

– Скажи ты мне об этом раньше, было бы проще, – сказал сэр Дензил. – Хотя погоди! У меня есть чек на предъявителя!

– Там нет твоего имени? – поспешно спросила Тэлия.

– Нет. На нем имеется лишь название места, где находится мой прииск.

– Тогда все в порядке, – сказала Тэлия. – Не хочу, чтобы человек, кому я их отправлю, знал, кто ты такой.

Отец посмотрел на нее с выражением озадаченности на лице, но в тот момент, когда он собрался что-то сказать, леди Кавершем окликнула его из гостиной:

– Я готова, Дензил!

– Секунду, дорогая! – ответил он. – Мне тут нужно помочь Тэлии.

Он сбежал вниз со словами:

– Скажи Анне, чтобы помогла матери устроиться в карете! А ты подожди здесь!

Прошло несколько минут, и во второй раз за день у Тэлии в руках оказался конверт с тысячью фунтов внутри.

Тут ей в голову пришла одна мысль.

Она взяла одну из своих книжек, все еще лежавших на туалетном столике, и написала на ее форзаце:

Доброму, отзывчивому и замечательному джентльмену, которого я никогда не забуду.

Тэлия.

Вместе с чеком она положила книгу в конверт и адресовала его графу Хеллингтону.

В то время, пока ее отец вместе с Анной помогали матери устроиться в большой и удобной карете, запряженной четверкой лошадей, ожидавшей их на дороге у рынка, Тэлия поспешила к ближайшей мясной лавке.

– Добрый вечер, мисс Карвер, – приветствовал ее хозяин лавки. – Вы позже, чем обычно!

– Прошу вас, окажите мне одну услугу, – сказала Тэлия. – Можете ли вы послать вашего сына или кого-то еще, кому можно доверять, отнести это письмо графу Хеллингтону на Беркли-сквер?

– Конечно, мисс Карвер, – заверил ее мясник. – Никаких проблем! Все будет сделано!

– Вы уверены, что письмо будет доставлено в целости и сохранности?

– На этот счет можете не беспокоиться. Дайте его мне, и через десять минут оно уже будет в руках графа.

– Благодарю вас, – сказала Тэлия. – А кроме того, благодарю вас и за то, что вы всегда были добры ко мне и моей матушке за все время, пока мы жили в Шеппердз-Маркет.

– Вы уезжаете?

– Да… мы уезжаем, – ответила Тэлия. – Мы уезжаем… домой!