Вне закона

Глава 20

Когда Уиллоу добралась до дома, там стояли три незнакомые лошади, и Чэд ждал ее у загона.

— Здесь мистер Морроу, — сказал он, — и его наемник, о котором вы рассказывали. Я слышал.

Сердце Уиллоу на мгновение замерло. Оно билось быстрее обычного, и теперь удары прекратились на несколько секунд. Теперь она вспомнила, что слышала раньше: все хотели увидеть схватку между этим человеком и Лобо.

Но человек, которого Джесс называл Маршем Кантоном, был здесь с Гэром Морроу и, возможно, это значило плохие новости в другом роде. Несомненно, ручей Гэра пересох окончательно, и ему требовалось прогнать свой скот к реке по земле Уиллоу.

Она надеялась, что у нее будет больше времени, может быть, даже время построить запруду. Но она обещала Гэру воду, когда она ему понадобится, и это ускорит открытую схватку с Алексом Ньютоном.

— Где они?

— На кухне с Брэди. Эстелла увидела, что они подъезжают, и ушла в спальню. Ей не нравится мистер Морроу.

И Уиллоу знала, почему. Морроу был вдовец и часто наведывался к Эстелле в постель. Уиллоу не думала, что он был груб с ней, но Эстелла всегда отшатывалась, если встречала кого-то из тех времен.

Уиллоу посмотрела в ту сторону, откуда приехала. Она надеялась, что Джесс не станет спешить обратно, и так же отчаянно надеялась, что ей удастся быстро покончить с этим делом. Приятное щекотание на спине сменилось дрожью страха, и это ей совсем не нравилось. Что, если он и Кантон встретятся? Вдруг это приведет к схватке?

Такого не должно было случиться, она это знала. Не теперь, когда Джесс больше не работал на Алекса. Но она также помнила, как быстро Кантон сориентировался на танцах, как был рад предлогу к ссоре и как мгновенно выхватил револьвер.

Она прошла на кухню и увидела Брэди, стоящего у плиты, разговаривая с Гэром, Марша Кантона, и третьего, незнакомого мужчину. Она с благодарностью отметила, что он не выглядел опасным.

Уиллоу взглянула на Кантона, который одобрительно смотрел на нее. Она рассеянно подумала, что надо было причесаться и почистить платье от земли и листьев. Внезапно она ощутила себя выставленной напоказ и неуклюжей перед этими, как будто все знающими глазами.

Но она пыталась не выдать своего состояния.

— Чем могу быть полезной, джентльмены?

Гэр снял шляпу, и то же сделал Кантон, а за ними и третий, нерешительно, как будто не зная, что от него ждут.

Гэр Морроу чуть покраснел и сказал извиняющимся тоном:

— Я знаю, что навлекаю на вас неприятности, мисс Уиллоу, но мой ручей пересох и скотина скоро начнет дохнуть.

Уиллоу кивнула. Она обещала, и так же не могла спокойно наблюдать, как скот умирает, как и продать ранчо Алексу.

— Вы сможете подождать несколько дней?

— Сколько?

— Неделю.

— Может быть. Но не больше.

Она кивнула.

Он повернулся к человеку в черном, стоявшему рядом.

— Вы знакомы с Маршем Кантоном. — Это было утверждением, и у него хватило совести слегка покраснеть, когда они оба вспомнили роковую сцену на танцах.

Она холодно посмотрела в направлении Кантона и чуть кивнула.

— И он останется здесь, если хотите, — неловко сказал Гэр. — Алекс скоро узнает, что нам нужна ваша вода.

Кантон обратил на нее все свое обаяние, и она поняла что это любимец женщин. В его взгляде сочетались наглость с уверенностью, от улыбки захватывало дух, но за ней ощущалась пустота.

Уиллоу готова была бы в любой момент променять эту улыбку на хмурость Джесса. По крайней мере, та была искренней. А была ли у этого человека хоть капля искренности?

— С нами все в порядке, мистер Морроу. Спасибо вам, но я думаю, мы сможем сами со всем управиться.

Гэр посмотрел вокруг, сначала на Брэди, потом на Чэда и близнецов, глазевших, разинув рты, на человека в черном.

— Обдумайте это, мисс Уиллоу.

— У нас есть Джесс! — гордо сказал Чэд.

Трое посетителей глянули на Уиллоу. Гэр Морроу слышал, что наемник Алекса Ньютона перешел на сторону Уиллоу, но не поверил этому. Уиллоу не могла ничего ему предложить, Гэр знал, что у нее не было денег.

— Джесс? — мягко спросил Кантон.

Но никто не спешил ему ответить, даже замерший Брэди.

Кантон снова заговорил. Он ничего не слышал о человеке по имени Джесс, но слышал, что Лобо вроде бы переметнулся. Теперь он размышлял вслух.

— Я слышал, что Лобо оставил Ньютона…

— Это верно, — послышался ответ от двери. Там стоял Лобо, небрежно прислонившись к дверной ручке, разглядывая переполненную комнату поблескивающими, почти ничего не выражающими глазами.

Наблюдая, как Джесс и Кантон изучающе разглядывают друг друга, Уиллоу почувствовала, что у нее все внутри переворачивается. Ей не приходилось видеть, чтобы в комнате так быстро возникало такое напряжение, видеть такую опаску между двумя людьми. Этого не было даже на танцах. Тогда был внезапный шквал, быстрый и полный опасности он быстро утих. А это… это больше было похоже на вспышки молний, предшествовавших длительной и яростной буре.

Кантон снова холодно улыбнулся.

— Лобо, — приветствовал он, чуть заметно кивая.

— Марш, — ответил Лобо так же спокойно. Его поза оставалась небрежной, но одна рука стягивала перчатку с правой «револьверной» руки.

— Слышал, вы поменяли стороны. Не мог этому поверить. Высоко берете.

Лобо ни на мгновение не отвел глаз от Кантона, ни разу не моргнул. Уиллоу удивлялась, как такое было возможно.

— Просто каприз, — сказал он.

— Никогда не считал вас капризным, — возразил Кантон, но не расслабился, и его улыбка оставалась такой же холодной.

Лобо пожал плечами, откровенно давая понять свое безразличие тому, что считал Кантон.

Уиллоу вдруг испугалась, что Кантон сочтет это за оскорбление, но в его глазах появилась лишь насмешка. Концентрация энергии в комнате, концентрация угрозы возрастала, и она почувствовала, что ее пробирает страх, и теплоту в сердце сменил холод. Теперь она видела Лобо, не Джесса. Как будто он стал другим человеком. Подобно хамелеону, у нее на глазах он превращался из нежного любовника в хладнокровного убийцу.

Кантон, с таким же немигающим взглядом, как у Лобо, мгновение колебался, прежде чем снова заговорить.

— Значит, мы на одной стороне?

Лобо опять пожал плечами.

— Я работаю на мисс Тэйлор. Вы работаете на него.

Оценивающий взгляд Марша Кантона переместился на Уиллоу, как будто он пытался сообразить, что же она могла предложить такому человеку, как Лобо. Лобо уловил этот взгляд и замер, сжимая и разжимая пальцы «револьверной» руки. Кантон заметил это движение и приподнял руки как бы призывая к спокойствию.

И так высокое напряжение в комнате вдесятеро усилилось. Гэр Морроу отступил на шаг, Чэд подвинулся к Лобо, Брэди вцепился в плиту.

Уиллоу считала взгляд Марша Кантона жестким, но он был ничто в сравнении со льдом, появившимся теперь во взгляде Джесса. Внезапно она поняла, почему его прозвали Лобо. Она никогда не встречала животного, которое выглядело бы таким опасным. По ней прошла дрожь. С трудом можно было представить, что этот хищник — тот самый человек, который был частью ее, который так глубоко проник в нее.

— Нам нечего делить, Лобо, — медленно произнес Кантон, хотя в его голосе не слышалось страха или извинения. — Мистер Морроу здесь просит разрешения поить его стадо, и я пришел с ним предложить охрану.

Лобо немного расслабился, но выражение его глаз не изменилось и он не отвел взгляда от Кантона, когда обратился к Уиллоу:

— Мисс Тэйлор?

Голос был ледяным, и по коже Уиллоу пошли мурашки.

— Я сказала им, что нам не требуется добавочная помощь. — Голос ее слегка дрожал.

Лобо сжал челюсти, но его глаза не мигали и не обратились на нее.

— Вот наш ответ, Марш.

Марш Кантон пожал плечами.

— Если вам потребуется…

— Не потребуется. — Ответ Лобо прозвучал, как выстрел, так же резко, коротко и загадочно.

Марш, не обращая на него внимания, повернулся к Уиллоу.

— …моя помощь, — продолжал он с новым интересом в глазах, то я буду на ранчо Морроу.

При таком явном пренебрежении Марша все в комнате повернулись к Лобо. В воздухе вибрировало ожидание чего-то.

Ладонь Лобо коснулась штанины, очевидно борясь со стремлением ответить. Рука Марша вела себя похоже.

Уиллоу с трясущимися коленями встала между ними.

Лобо уронил руку. Сжав зубы, он отвел глаза от ее побелевшего лица и повернулся к Маршу.

— Вы получили ваш ответ, — сказал он.

Кантон кивнул. Он сделал свое предложение, и большего здесь было не достичь, было незачем дальше дразнить Лобо. Он знал, что это опасно, но его наняли охранять женщину, и он хотел знать позицию Лобо. Теперь он знал ее, и это его слегка забавляло. Он меньше всего мог бы обвинить Лобо в сентиментальности, но было невозможно не заметить его покровительственный тон или короткий страждущий взгляд перед тем, как он закрыл его своей обычной непроницаемой маской.

Кантон повернулся к Морроу, выглядевшему неловко и смущенно. Его работодатель надел шляпу и в знак уважения дернул спереди за поля.

— Мисс Уиллоу, тогда мы пойдем. Я дам вам знать насчет скота.

Она кивнула, не в силах ничего сказать, не в силах оторвать глаз от человека, в котором все было от Лобо и ничего от Джесса. Она знала, что глаза выдавали ее смятение, и когда он повернулся к ней, его лицо стало понимающим и неожиданно усталым. Его губы сжались.

После того, как трое мужчин ушли, оставшиеся обитатели комнаты не двинулись с места. Брэди переводил взгляд с Лобо на Уиллоу, глаза Лобо чуть затуманились, когда он испытующе смотрел в лицо Уиллоу.

— Теперь вы точно знаете, кто я, — горько сказал он. — Марш и я — это две стороны одной монеты.

— Нет, — возразила она, но в ее голосе появилось сомнение, ранившее до глубины души.

— Вы слишком умны, чтобы этого не видеть, — мрачно сказал он. — Я имел глупость забыть об этом. — Он вышел, хлопнув дверью.

Уиллоу пошла было за ним, но Брэди остановил ее.

— Оставьте его в покое ненадолго. — Неожиданно мягко глядя на нее, он тронул ее за плечо.

— Но…

— Ему надо побыть одному, — сказал он.

— Он думает…

— Он прав, — мягко сказал Брэди. — Я ведь тоже видел ваше выражение. Вы вознесли его на пьедестал, девочка. Вы не решались разглядеть его целиком.

— Я люблю его целиком, — возразила она.

— Разве, Уиллоу? Здесь, в кухне, вы любили его или он вас напугал?

— Конечно, напугал, — сказала Уиллоу более спокойным голосом. — Он… это от неожиданности, но совсем не значит…

— Он профессионал, Уиллоу, и был им много лет. Из этой породы не много тех, кто помягче, осталось в живых.

— Он другой, — сказала она. Мгновение Брэди молчал.

— Не буду спорить, он меня немного удивил, но это не меняет факта, что он человек жесткий, такой, который выжил в бизнесе, где человеческие эмоции или слабости только помеха.

Уиллоу проглотила комок. Ей он виделся в основном как героическая, мистическая фигура. В своих мыслях она преобразила его в своего собственного Одиссея: сильного, полного сочувствия, борца за справедливость. Даже когда он рассказывал ей о своей юности, она представляла его Давидом, борющимся с неисчислимыми ударами судьбы.

Внезапно она поняла, что Брэди был прав. Это понял Лобо, когда увидел ее лицо. Продолжая звать его Джессом, она упорно не желала признать другую его часть, притворяясь, что ее не существует. Но эта часть существовала, и она только что ее видела. Голодная. Опасная. Смертоносная. Готовая убивать.

— Если вы попытаетесь изменить его, то кончите тем, что его убьете, — негромко продолжал Брэди.

— А вам не все равно?

— Как ни странно, думаю, что нет, — с иронией ответил од — Будь я проклят, если знаю, почему.

Уиллоу уставилась на него. Он сделался ярым противником Лобо с тех пор, как узнал, кем на самом деле был незнакомец.

Брэди пожал плечами, жест, так напоминавший ей Лобо. Чэд тоже так делал.

— У меня дела, — сказал он.

— Брэди…

Он повернулся к ней.

— Вы думаете, он уедет?

— Нет, пока не закончит то, что начал, — ответил Брэди.

— А после?

— Да.

Уиллоу почувствовала, что готова заплакать, и отвернулась, не желая, чтобы Брэди видел ее слезы. Она знала, что в чем-то разочаровала Джесса — нет, Лобо, что здорово подвела его, и ей стало больно при этой мысли. Она все требовала, чтобы он был Джессом. Возможно, он был им. Но он также был Лобо.

Она не знала, сможет ли когда-либо примириться с этой его частью.

Лобо стоял на вершине холма. За свою жизнь он наделал достаточно глупостей, но не настолько диких, как сегодня днем. С тех самых пор, как он завидел ранчо, все его правила, всю его предосторожность как ветром сдуло. Он больше не понимал, кто он такой.

Сегодня днем он почти поверил, что был Джессом, каким его представляла Уиллоу. В эти несколько минут, после того, как она уехала, он даже вообразил, что, возможно…

Что, черт побери, он вообразил? Лобо и учительница? Лобо фермер, Лобо ранчер? Муж, отец?

Все это теперь, после противостояния в кухне, выглядело нелепо. Его жизнь была полна таких противостояний. Это для него значило не больше, чем просто еще одно, пока он не увидел лицо Уиллоу, проблески понимания в нем. И тогда ему захотелось, чтобы Кантон схватился за револьвер. Очень сильно захотелось, потому что он испытывал такую острую боль. Уиллоу смотрела на него, как на чужака, как на опасного зверя, и таким он и был.

Он почти поверил в сказочку Уиллоу. Как будто несколько случайностей могли искоренить гниль внутри него. Ладно, она увидела его таким, какой он есть. И это ей не понравилось.

Приютившееся в нем тепло, странное ощущение причастности и покоя были поглощены разверзшейся дырой, ставшей лишь глубже из-за этих нескольких мгновений радости.

Когда же Ньютон нанесет удар? Скоро, потому что Морроу собрался гнать сюда свой скот. У них в запасе был день, может, два, но не больше. Он не был уверен, что успеет построить запруду, но как раз сейчас тяжелая работа была здорово привлекательной. И потребуется вести наблюдение. Чэд мог бы подежурить днем. Почему-то Лобо не думал, что Ньютон нападет при дневном свете. Койоты обычно прячутся в темноте.

Он хотел, чтобы это кончилось. Он хотел оставить пространство между собой и этим чертовым ранчо. Ему хотелось забыть глаза цвета летнего дня, и волосы, как шелк. Ему хотелось забыть восторженные глаза Чэда и тоненький картавый голос Салли Сью.

Через несколько минут он снова был на ранчо, отдавая распоряжения необычно послушному Брэди и благодарному Чэду. Если бы появилась Уиллоу, Лобо готов был уехать.

— Я и вправду могу сторожить? — с такой надеждой спросил Чэд, что его слова почти проникли сквозь кусочки новой брони, которыми Лобо окружил свое сердце.

— Вправду, — коротко сказал он, но Чэд как будто совсем не обиделся. Казалось, все ходили по жердочке после противостояния в доме.

Когда Чэд на старой верховой лошади Уиллоу отправился на холм, Лобо и Брэди взяли два топора и крепко привязали их к седлам. У них было в запасе два часа до сумерек, достаточно, чтобы начать постройку запруды.

Когда они прибыли на место, указанное ранее Уиллоу, Лобо выбрал подходящее дерево, и они по очереди работали топорами. Работа стала соревнованием, испытанием на выносливость. На стороне Лобо были ярость и раздражение, сообщавшие ему почти нечеловеческую силу, но и у Брэди был хороший стимул: он стремился доказать на что способен.

Очень скоро большой тополь упал поперек потока, потом дерево поменьше, потом кусты. Oни работали с наступлением сумерек, и потом при свете луны работали, пока Брэди не готов был свалиться от усталости. Но все же Лобо продолжал работу, мерно ударяя топором, хотя Брэди знал, что у Лобо должны быть такие же кровоточащие волдыри, как и у него. Но по лицу Лобо не заметно было ни боли, ни усталости.

Часом позже Лобо повернулся к нему.

— Вам лучше пойти сменить Чэда.

— Кончайте и поехали со мной, — неожиданно для себя сказал Брэди, заслужив удивленный взгляд Лобо.

— Нет, — сказал он.

Брэди несколько мгновений смотрел ему в глаза. Бесполезно было пытаться убедить его. Лобо сражался со своим собственным дьяволом, и Брэди по опыту знал, что здесь никто не мог помочь.

— Ладно, — наконец сказал он. — Увидимся утром.

Когда он сел в седло и поехал, то все еще слышал звон топора. Он остановился у уже темного дома и взял коробку с медикаментами. Лобо они потребуются, когда он сменит Брэди несколькими часами позже, а Брэди чертовски хорошо знал, что Лобо не станет спрашивать их у Уиллоу. Он уверял себя, что это волновало его лишь потому, что всем им была нужна «револьверная» рука Лобо.

Мариса нашла возможность удрать. Она ждала несколько дней, но после поездки в город за ней следили. Ее надсмотрщики были довольно вежливы, но непреклонны. Ее отца заботила ее безопасность.

Она не оставила мысль о разговоре с Гэром Морроу. Если бы ей удалось разузнать о причине ненависти между ее отцом и его бывшим другом, возможно, ей удалось бы что-то сделать, чтобы примирить их. Она понятия не имела, что именно, но в любом случае стоило попробовать.

Весь день люди разъезжали по делам, даже новые наемники. Все ручьи в округе пересохли, и надо было перегнать скот к реке. У Кэди, занимавшегося лошадьми, работы было больше обычного, и его спина, болевшая после падения при загоне скота, совсем разболелась. Он передал ей просьбу прислать что-нибудь укрепляющее, и она добавила в тоник немного лауданума, который был в доме.

Когда она удостоверилась, что он спит, то оседлала свою лошадь и отправилась. Земля на пастбище совсем пересохла и даже в реке, вдоль которой она ехала, было совсем мало воды.

Ей нравилось чувствовать лошадь под собой, ощущать опьяняющее чувство свободы. На пути обратно она остановилась в городе повидать Салливэна. Салливэн. Само это имя звучало соблазном для нее.

Она свернула на дорожку, которая извивалась по ранчо Гэра Морроу. Время от времени вдали она замечала других всадников, все незнакомых. Несмотря на жаркий день, по ней пробегали мурашки. Теперь каждый незнакомец был зловещим, не то что раньше. С тех пор как несколько лет назад отсюда вытеснили индейцев, здесь было спокойно, и она никогда не опасалась ездить одна. Но теперь…

Ближе к вечеру она остановила лошадь перед забором у дома Морроу. Строение было очень похоже на дом ее отца — по типу домов плантаторов с Юга. Только Джейк из-за болезни жены выбрал одноэтажный дом.

К столбам перед домом были привязаны несколько лошадей, и когда она подъехала, человек, прислонившийся к одной из колонн у входа, исчез внутри. Прежде чем она успела спешиться, из дверей вышел Гэр Морроу в сопровождении профи, которого она видела на танцах.

— Мисс Ньютон, — сказал Гэр Морроу. Его лицо выражало удивление. — Это так…

— Неожиданно?

— Неожиданно, — согласился он. — Вы заехали с визитом?

— Я бы хотела поговорить с вами, — сказала Мариса. — Наедине.

Гэр поморщил лоб. Однажды Мариса видела его фотографию вместе с ее отцом и Джейком. Фотография лежала на чердаке в одном из сундуков с вещами ее матери. Все трое молодых людей выглядели симпатично, несмотря на неестественные позы. Гэр, пожалуй, был самым блестящим из троих, с дьявольски беззаботной улыбкой, обрамленной пижонскими усиками. Даже дешевое черно-белое фото не могло скрыть смешинку в его глазах.

Но теперь его лицо было истерто временем. На нем виделась та же горечь, что на лице ее отца, то же разочарование. Осталась только гордость, яростный, неукротимый вызов.

Мгновение она думала, что он откажется, но потом он кивнул и подошел к ней, помогая спешиться.

— Подождите меня здесь, — сказал он человеку в черном. В уютной самой большой комнате в доме он предложил ей немного шерри, и она согласилась. Она наблюдала за ним, пока он не спеша разливал вино, очевидно стараясь понять причину ее приезда. Он повернулся к ней, держа два бокала, и когда передал ей один, сделай большой глоток из другого.

— Мисс Мариса, я весь внимание.

— Я… я надеялась, что вы могли бы сказать мне, почему… из-за чего вы и мой отец стали врагами?

— Он вам ничего не говорил?

Она покачала головой.

— Спросите его.

— Я спрашивала, — безнадежно сказала она. — Он не хочет говорить об этом.

Его взгляд смягчился.

— Вы очень похожи на вашу мать.

— Она имела к этому какое-то отношение?

Он вздохнул.

— Плохо, что вы оказались в этом замешаны. Но вам лучше спросить своего отца.

— Когда-то вы были лучшие друзья, — еще раз заговорила она с ноткой отчаяния в голосе.

Он отвернулся к стене, так что она не видела его лица.

— Лучшие друзья доверяют друг другу, — ядовито произнес он. — К несчастью, ваш отец мне не доверял. И это все, что я могу сказать.

В его словах чувствовалась боль, Мариса почти видела ее.

— Может, я могу что-то сделать?

— Сейчас уже нет, — резко сказал он. — Все зашло слишком далеко.

— Но страдают другие люди.

Он вновь повернулся к ней с упрямым выражением.

— Мне требуется эта вода для моего стада, и ничто не сможет мне помешать добраться до нее.

— Может быть, если бы я знала, то могла бы что-то сделать.

— Теперь никто ничего не может сделать, — сказал он.

— Вы ошибаетесь. Надо, чтобы вы ошибались.

Он было протянул ей руку, потом прервал жест.

— Вы так похожи на нее. Всегда старалась примирить. — Губы его сжались. — Но он предпочитает ссору, и будь я проклят, если позволю ему меня разорить.

— Мистер Морроу…

— Мне очень жаль, Мариса. — Он выглядел измученным и ранимым. — Я пытался, Мариса, видит Бог, я пытался, снова и снова я пытался убедить его, что ничего…

Он замолчал, на лице появилось выражение упрямства, смешанного с гордостью, и Мариса, ощущая тошноту, поняла, что больше он ничего не скажет.

Она мгновение стояла в нерешительности.

— Спасибо, что поговорили со мной.

— Я в ссоре не с вами. Видит Бог, я не хотел ссориться и с Алексом. Но я, тем не менее, не собираюсь отступать. Он не прав, черт побери.

От ярости в его голосе Мариса снова похолодела. Когда она встала и вышла, ее еще пробирала дрожь. Наемник подошел, помогая ей сесть в седло. У него были крепкие руки, но взгляд, как у росомахи.

Мариса сразу пустила лошадь галопом. Ей требовался Салливэн. Ей требовалось тепло.