Водоворот страсти

Глава 5

Гил Ролинз сидел у окна своего дома на окраине небольшого городка, названного в честь его деда. Городок Ролинз был совсем небольшим и каким-то сонным. Его населяли фермеры и скотоводы, предпочитавшие своим родовым усадьбам небольшие домики с городскими удобствами. В них они и жили, каждый день уезжая как на работу в свои хозяйства. Гил тоже переехал в город десять лет назад после смерти жены.

Что касалось Эли, то он не испытывал ни малейшего желания покидать дом, построенный его отцом еще в конце тридцатых годов. Правда, ему все же пришлось сделать определенные усовершенствования в старом здании. В результате была полностью сохранена первоначальная архитектура дома, зато добавился целый ряд современных удобств.

Гил построил в Ролинзе небольшой кирпичный домик в двух кварталах от дома сына и в полумиле от ультрасовременного дома дочери. Знай он тогда, что Эли разрешит Натану Хантеру поселиться на ранчо, словно тот был членом семьи, он бы ни за что не переехал в Ролинз!

Гил был абсолютно уверен в том, что все последние годы Хантер сильно влиял на Эли, разжигая между братьями вражду. Их противостояние окончилось лишь со смертью Эли. И во всех то и дело возникавших между братьями ссорах Гил винил только Хантера.

Теперь, когда старший брат неожиданно погиб, судьба товарищества оказалась в опасности. Если Гилу не удастся добиться от Элиссы полного согласия на все свои действия, ранчо Ролинзов может попросту развалиться. Гил очень рассчитывал на то, что Элисса давно потеряла всякий интерес к скотоводству и земледелию и вряд ли что-нибудь понимала в сельском хозяйстве вообще. Все, что ему было от нее нужно, так это чтобы она стала покорным, молчаливым и на все согласным партнером по бизнесу, в то время как важные решения станет принимать Гил.

Содержание завещания Эли тоже в немалой степени тревожило Гила. Ему было известно, что брат недавно внес в него какие-то изменения, очевидно, под дурным влиянием Хантера. Если в завещании будет упомянут Натан Хантер, это может создать дополнительные трудности. Вплоть до сегодняшнего утра мысль о том, что Хантер окажется в числе наследников Эли, даже не приходила Гилу в голову. Теперь он жалел о том, что заранее не подумал о такой возможности.

Наверное, наблюдая из иного мира за разворачивавшимися после его смерти событиями, Эли получал немалое удовольствие. Гила не покидало навязчивое ощущение того, что брат находится где-то поблизости, своенравно улыбаясь и ожидая того момента, когда воспитанный им самим Натан возьмет бразды правления в свои руки. Гил мысленно поклялся, что никогда не допустит этого! У него тоже есть сын и дочь – и внуки! – о благополучии которых он обязан позаботиться. Элисса и так унаследует богатство того бизнесмена, за которого вышла замуж ее мать, Джессика Ролинз Катлер. Поэтому наследство отца было ей вовсе ни к чему, да она его и не заслужила! Последние десять – двенадцать лет она вообще не бывала у отца, так что и членом семьи ее уже почти никто не считал.

Завидев подъехавший к дому пикап Верджила, Гил бросился к двери.

– Где тебя черти носили вчера вечером? – набросился он на сына, едва тот появился в дверях.

В ответ Верджил недоуменно пожал плечами:

– Мне надо было заняться кое-какими неотложными делами…

Чертыхаясь, Гил отошел в сторону, чтобы дать сыну войти в дом.

– Мне пришлось позволить Нату поехать в город за Элиссой, хотя мне очень не хотелось давать ему такой прекрасный шанс повлиять на нее! За ней должен был отправиться ты!

– Успокойся, папа. Мы ничего не потеряли. – Стряхнув со штанины едва заметную пушинку, Верджил уселся в кресло. – Кто такой Нат? Аутсайдер! С чего ты взял, что Элисса станет прислушиваться к его словам?

– Она сама тут аутсайдер! И так должно остаться!

– Ты всерьез считаешь, что Нат может причинить нам неприятности? – спросил Верджил, наблюдая за нетерпеливо расхаживающим по ковру отцом.

– И еще какие! В случае проигрыша он потеряет не меньше нас с тобой! Однако если нам удастся уговорить Элиссу согласиться на наши условия, никаких финансовых затруднений у нас не возникнет. Я пригласил ее прийти сегодня днем сюда, в мой дом, и я хочу, чтобы на этой встрече присутствовал и ты, Верджил. Возможно, совместными усилиями мы сумеем склонить ее на нашу сторону.

– Не думаю, чтобы мои слова возымели какое-нибудь действие на Элиссу…

– Что ты хочешь этим сказать?

Верджил уклончиво пожал плечами:

– Ты же знаешь, мы с ней никогда не были дружны настолько, чтобы мое мнение имело для нее какое-нибудь значение…

Верджил вспомнил тот злополучный день, двенадцать лет назад, и другие дни во время летних визитов Элиссы на отцовское ранчо. Он был уверен, что у Элиссы нет оснований вспоминать своего кузена с любовью. Впрочем, тогда он не очень-то заботился о том, что думает о нем большеглазая маленькая кузина, вовсю наслаждавшаяся всеми удовольствиями жизни в большом городе, в то время как он сам должен был от зари до зари гнуть спину на отцовском ранчо. Приездов Элиссы на ранчо всегда ждали так, словно к ним должна была прибыть королева, а Верджил был для дяди Эли всего лишь одним из работников, обязанным оказывать Элиссе всяческое уважение и заботиться о ней.

И сейчас Верджил был уверен, что у Элиссы имеется заманчивая перспектива стать наследницей двух состояний – отца и отчима, в то время как ему приходилось с огромным трудом добиваться возможности разводить племенных спортивных лошадей. Для того чтобы занять в этом бизнесе прочное положение, Верджилу необходимо было время и достаточная финансовая поддержка. Хотя ему было уже тридцать три года, он все еще не завоевал уважения в среде коневодов-профессионалов и находился практически в самом начале желанной карьеры. Мысль о том, что кузина Элисса одним движением может помочь ему или, наоборот, отбросить далеко назад, если вовсе не уничтожить, приводила его в полное отчаяние. Фактически сейчас все зависело от того, насколько она была зла на него за прошлое.

Верджил считал, что отец абсолютно прав, – нужно собраться всей семьей за одним столом и привлечь городскую кузину на свою сторону.

В конце концов, кто прошлое помянет, тому глаз вон! Тогда Верджил был закомплексованным обидчивым подростком. Повзрослев, он научился контролировать свои эмоции и поведение. Теперь, чтобы повлиять на Элиссу, ему придется проявить себя настоящим дипломатом. Верджил очень надеялся на то, что детские впечатления успели стереться в памяти Элиссы. Если его надежды окажутся напрасными, вряд ли ему хватит ума и обаяния, чтобы убедить кузину во всем слушаться дядю Гила.

Пробивая себе дорогу в коневодческом бизнесе, Верджил научился хитрить и лавировать. Оставалось надеяться на то, что Элисса за время своих частых поездок в Вашингтон не успела приобрести большого опыта в этих полубюрократических-полуинтеллектуальных играх. Теперь, когда на карту была поставлена практически вся жизнь Верджила, а не только его финансовые интересы, он не мог позволить кузине переиграть его.

Напоминая себе о том, что он должен вести себя как можно любезнее, чтобы заручиться помощью со стороны Элиссы, Натан осторожно открыл дверь в ее спальню и вошел. За ним по пятам следовал верный пес Рики. И в ту же секунду возникшее было раздражение неожиданно переросло в неуместное желание физической близости.

Модная блузка с глубоким декольте не скрывала тугую полную грудь. Кожа была гладкой, цвета топленых сливок. Вдобавок ко всему верхняя пуговка расстегнулась, приоткрыв белоснежный краешек кружевного лифчика. Элисса лежала на боку, обеими руками обнимая подушку, точно так же как накануне обнимала его ногу во время ночной поездки в его пикапе. Ее обтянутые джинсами бедра заставили сердце Натана биться так сильно, что он испугался, не разбудит ли ее этот бешеный стук.

Унаследованные от предков-шайеннов черты придавали Элиссе неотразимую загадочную прелесть, неизменно возбуждавшую мужчин. Даже в самые худшие времена девушка оставалась красивой и женственной.

Несмотря на всю свою неприязнь к Элиссе, Натан никогда не отрицал ее физической привлекательности. Однако если как мужчина он был вовсе не против близости с ней, то как человек не испытывал ни малейшего желания выполнять ее волю. Тот факт, что Элисса слишком много времени проводила в городских кабаках и при этом, кажется, не знала меры в алкогольных возлияниях, вызывал крайнее неодобрение Натана, хотя если верить ее рассказу о внезапно обнаруженной измене жениха, то и в этом ее можно было понять. Не так давно Натан, вернувшись с родео, застал собственную жену в постели с одним из собственных соперников, который был дисквалифицирован и поэтому раньше других уехал с родео. Натан и не подозревал, что Уит Стивенс нашел утешение в его постели. В ту ночь Натан напился до полусмерти…

Танцовщица из бара, на которой Натан Хантер женился, будучи молодым и глупым, выскочила замуж за Уита Стивенса так быстро, что даже чернила на свидетельстве о разводе с Хантером не успели как следует просохнуть. Интересно, собирался ли Роберт жениться на своей секретарше? В любом случае Хантер чувствовал, что не имеет права обвинять Элиссу за то, что вчера она так напилась. Для нее вчерашний день действительно оказался очень тяжелым.

Подойдя к постели, Натан поставил поднос с завтраком на прикроватный столик. Усевшись на край постели, он легонько потрепал Элиссу по плечу, чтобы заставить ее проснуться. Та слабо застонала во сне.

– Катлер, пора вставать! Уже девять часов, а мы должны быть в городе к одиннадцати. Я принес тебе завтрак.

– Пошел прочь…

В голове Элиссы невыносимо громко стучали огромные барабаны, ее сильно мутило. Она попыталась повернуться на другой бок, но тело отказалось повиноваться хозяйке, и Элисса осталась лежать в прежнем положении.

– Съешь хотя бы тост, Катлер! – не отставал Натан.

Но девушка раздраженно отпихнула от себя поднос с едой. Ей не хотелось просыпаться, уж не говоря о том, чтобы что-то есть.

– К черту твои тосты… Дай мне телефон! – хрипло сказала она и не узнала свой голос. Он скорее напоминал хриплое кваканье простуженной лягушки, если только лягушки когда-нибудь простужаются. Обычно она позволяла себе не больше двух порций спиртного за вечер, потому что алкоголь действовал на нее слишком сильно. Она всегда строго ограничивала себя, зная, что запросто может превратиться в настоящую алкоголичку.

– Скажи мне номер, я сам наберу, – предложил Натан, протягивая руку к телефону. – Ты еще недостаточно протрезвела, как я погляжу…

Но Элисса молча набрала свой домашний номер и, с трудом присев на постели, тяжело прислонилась к стене, не обращая никакого внимания на свою расстегнутую блузку.

– Если это не срочный звонок, я готова убить позвонившего, – раздался наконец в трубке сердитый голос Валери.

– Валери? Это я, Элисса, – вяло проговорила девушка, убирая с лица спутанные золотисто-каштановые пряди.

– Ты что, звонишь мне из соседней спальни? – хихикнула Валери. – Неужели тебе так плохо после вчерашнего? Извини, я не хотела…

Расслышав слова Валери, Натан незаметно усмехнулся. Судя по всему, подружка решила вытащить Элиссу вчера в кабак, чтобы заставить ее забыть о своем неверном женихе.

– Валери, я звоню с ранчо дяди… – Внезапно темные глаза Элиссы наполнились слезами, и она поспешно отвернулась от Хантера. – Вчера погиб мой отец… несчастный случай. Я просто хотела сообщить тебе, где нахожусь… Я перезвоню тебе позже, когда ситуация прояснится…

– О Боже! Это ужасно! – воскликнула Валери. – Если я могу тебе хоть чем-то помочь, хоть что-то сделать для тебя, ты только скажи…

– Боюсь, именно тебе придется обо всем сообщить маме и Даниэлю. Сегодня утром они должны были улететь в Атланту, чтобы оттуда отправиться в морской круиз. Они непременно будут звонить…

– Что-нибудь еще?

– Нет, когда будет свободное время, я приеду за необходимыми вещами.

Сделав глоток кофе из своей чашки, Натан положил на рычаг трубку, взяв ее из руки Элиссы.

– Мне очень жаль, – неохотно начал он, – вчера я был с тобой слишком суров. Что бы ты там ни думала, я очень любил твоего отца, и его смерть стала для меня страшным ударом… Кажется, я частично выместил свое горе на тебе…

Не глядя на Хантера, Элисса старалась справиться с подступавшими слезами. Она мысленно готовилась к тому, чтобы дать отпор отцовскому помощнику, но тот неожиданно изменил свое поведение. Конечно, с его стороны подобный шаг был вполне оправданным – нельзя же в самом деле одновременно враждовать с человеком и пытаться втереться к нему в доверие!

– Ну конечно, – недовольно пробормотала Элисса, – какое счастье, что мне не надо считаться с тобой… Мы друг другу откровенно не нравимся, так что давай все оставим так, как есть, и не будем пытаться лицемерить, ладно?

И тут она наконец заметила, что ее грудь практически оголена. Подняв не успевшие высохнуть глаза на Хантера, она перехватила его откровенно мужской взгляд поверх чашки с кофе. Девушке показалось, что он, прикрываясь чашкой, похотливо ухмылялся. Вот негодяй!

Поспешно запахнув блузку, Элисса метнула на Хантера гневный взгляд:

– Убирайся прочь, Хантер! Я хочу позавтракать спокойно, чтобы надо мной не кружился стервятник.

– Но я пришел, чтобы помириться…

– Уходи! Или ты хочешь присутствовать не только при моем завтраке, но и при том, как я буду принимать душ? Зачем мне мириться с тобой? Что я буду от этого иметь? Опытного любовника? Неужели ты пытаешься этим добиться от меня сладкого куска из отцовского наследства?

Незаметно улыбнувшись, Натан продолжал невозмутимо пить свой кофе. Ему понравился гнев Элиссы. Теперь она была особенно похожа на своего отца.

– Вчера ты, кажется, приглашала меня в свою постель, – язвительно сказал он, – а теперь хочешь, чтобы я присоединился к тебе в душе? Может, в другой раз…

– Никуда я тебя не приглашала и не приглашаю! – взорвалась Элисса, гордо выпрямляясь и напрочь забыв о снова распахнувшейся блузке. Однако, заметив появившийся в ясных голубых глазах Хантера хищный огонек, тут же осеклась и снова запахнула блузку, прорычав: – Хантер, ты начинаешь действовать мне на нервы.

– Это похмелье, – уверенным тоном заметил Хантер. – Так всегда бывает, когда накануне выпьешь слишком много виски…

– Вон отсюда! – выпалила разъяренная Элисса, указав правой рукой на дверь. Заметив лежавшую у ног Хантера большую пятнистую собаку, она поморщилась от отвращения. – И забери с собой эту блохастую тварь!

– У Рики нет блох, – спокойно парировал Натан, поднимаясь во весь свой гигантский рост.

– Блох, может, и нет, зато непременно есть какая-нибудь другая зараза, особенно если принять во внимание, кто хозяин этого пса…

Когда Натан вместе с собакой направился к двери, Элисса сердито крикнула вслед:

– Мне нужны ключи от отцовского пикапа, чтобы добраться до города!

– Они у меня в кармане.

Натан слегка повернулся, продемонстрировав мужественный профиль. Это был тот идеал мужской красоты, который так долго искала Валери Митчелл. Соль земли. Настоящий мужчина…

Внезапно Элисса снова ощутила знакомую волну глубокой дрожи. Хантер был так привлекателен сейчас, стоя в дверях в тесно облегающей могучее тело джинсовой одежде. Подсознательно любуясь им, Элисса разозлилась на себя за то, что позволила произвести на себя такое сильное впечатление. Ей не было никакого дела до сексапильности Хантера! Однако он, несомненно, обладал невероятной чувственной притягательностью, и Элисса не могла не поддаться ей, несмотря на то что печальный жизненный опыт подсказывал, что лучше держаться подальше от этого ковбоя.

Хантер легонько похлопал по карману джинсов, словно приглашая девушку достать оттуда то, что ей было необходимо.

– Хантер, ты просто болван! – взорвалась Элисса.

– А ты дерзкая штучка! Так что мы вполне поладим, как только установим границы своих территорий.

– Хантер, у тебя больше нет никакой территории!

Медленно повернувшись, Натан двинулся к ней мягкой поступью крупного хищника. На губах играла самоуверенная улыбка, голубые глаза смотрели остро и пронзительно.

– Вынужден еще раз повторить тебе, Катлер, что вне зависимости от того, что ты и вся твоя семья думаете обо мне – а мне действительно наплевать на это, – я ни за что не уйду отсюда, пока не буду уверен в том, что все желания Эли будут точно выполнены. После того как ты выполнишь все возложенные на тебя неприятные обязанности, нам нужно будет непременно поговорить. Прежде чем твой дражайший дядя Гил познакомит тебя со своей версией причины спора, возникшего между ним и твоим отцом вчера утром, ты должна узнать, что я тот единственный человек, который знает мнение Эли по этому поводу и которому ты можешь доверять. Слушая заливистое пение Гила, не забудь спросить себя, чего он этим добивается…

– А чего добиваешься ты, Хантер? – вызывающе спросила Элисса, глядя снизу вверх на возвышавшегося над ней широкоплечего ковбоя.

Натан с трудом подавил неожиданно возникшее сильное желание поцеловать ее пухлые соблазнительные губы. В нем вдруг властно заговорил инстинкт мужчины, увидевшего желанную женщину.

Словно почувствовав это, Элисса инстинктивно отшатнулась, и глаза Натана чуть удивленно сощурились. Для уверенной в себе женщины, впечатление которой производила Элисса, она отпрянула от него слишком быстро. Очевидно, она испытывала сильную неприязнь к нему: иную причину трудно было себе представить.

Хантер догадывался, что завоевать доверие Элиссы будет очень и очень нелегко! Конечно, он пока еще и не пытался всерьез приняться за решение этой задачи, но все же слегка засомневался в успехе. Элисса была готова поверить самому плохому про Хантера, и это, несомненно, будет на руку Гилу и его детям, для которых Натан был и останется нежеланным чужаком.

Без помощи Эли Хантеру придется нелегко в сражении с Гилом и Верджилом, неудержимо стремившимися к безраздельной власти на ранчо. Элисса не имела ни малейшего понятия о том, с чем ей придется столкнуться и с кем она будет вынуждена иметь дело. Она слишком долго не была в родном доме, и теперь, возможно, Гил считал ее таким же аутсайдером, как и Натана, хотя он, конечно, никогда не скажет ей об этом в лицо.

– Твой отец, Катлер, всегда говорил, что у тебя хорошая интуиция и здоровые инстинкты. Лично я слишком плохо тебя знаю, чтобы быть уверенным в правоте Эли. Придется мне просто поверить в то, что ты все сделаешь правильно…

Он повернулся и вышел. Вслед за ним выбежала, покорно виляя хвостом, пятнистая собака. Элисса некоторое время молча смотрела на закрывшуюся дверь. Немалый опыт психологических атак, приобретенный ею в схватках с правительственными бюрократами и партнерами по бизнесу, сделал ее достаточно подозрительной. Однако сейчас она пребывала в растерянности, не зная, как расценить слова и поведение Хантера. Вполне возможно, его заявление о том, что он доверяет ей, было лишь хитрой уловкой, рассчитанной на то, что и она, в свою очередь, станет доверять ему. Возможно, он хотел заручиться ее поддержкой в предстоявших спорах с дядей Гилом и кузеном Верджилом.

Элисса откинулась на подушку и застонала в бессильной ярости. Она чувствовала себя так, словно ее пропустили через мясорубку. Голова раскалывалась от боли, руки заметно дрожали. К чисто физическим страданиям прибавлялись еще и моральные – из-за смерти отца и предательства жениха, не говоря уже о том, что ей приходилось общаться с отвратительным типом, Натаном Хантером!

С трудом поднявшись с постели, Элисса побрела в душ. Давно копившиеся слезы грозили прорвать плотину внешней невозмутимости. Но девушка была готова скорее умереть, чем доставить Хантеру удовольствие видеть ее рыдающей. Став свидетелем ее слабости, он непременно попытается шантажировать ее и вообще оказывать всяческое давление.

Торопливо сбросив с себя одежду, Элисса встала под душ. И тут самообладание оставило ее, и девушка горько разрыдалась, словно наверстывая упущенное за все годы, когда ей приходилось хранить унизительную тайну. Тайну того, что в действительности произошло в тот злосчастный день, когда она кубарем скатилась вниз по склону на самое дно каньона…

Она плакала от невыносимого разочарования в своем женихе, который, как выяснилось, просто использовал ее в качестве очередной ступеньки вверх по служебной лестнице, как средство достижения финансового благополучия за счет капитала ее отчима.

Она лила безутешные слезы по отцу, для которого не она, родная дочь, а какой-то Хантер был все последние годы самым близким другом и доверенным лицом.

Она проклинала себя за то, что за эти двенадцать лет так и не научилась справляться со своими кошмарными воспоминаниями, боль от которых и по сей день диктовала Элиссе ее поступки и мешала жить полноценной жизнью…

Теперь было уже слишком поздно. Эли никогда уже не узнает, насколько бесценными были для нее детские воспоминания о жизни с отцом на ранчо и как завидовала она Натану Хантеру, занявшему ее место рядом с ним…

Натан стоял у двери, соединявшей его спальню и душевую комнату. Даже шум воды не мог заглушить рыданий Элиссы. Несмотря на все свое высокомерие и внешнюю невозмутимость, она все же оставалась женщиной, глубоко скорбевшей о потере отца, и Натану почему-то было приятно сознавать, что Элисса не столь бессердечна, как он подумал вначале.

Какой бы сильной и независимой она ни хотела казаться, ей предстояли тяжелые дни, и Натан мысленно поклялся, что будет всегда рядом с ней, даже если она станет отталкивать его, подозревая в корыстных намерениях. Возможно, Элисса воспринимала его как врага, но на самом деле он был ее лучшим другом, потому что в точности знал, чего хотел ее отец, Эли. Впрочем, она не сразу сможет в это поверить…

Когда Рики насторожил уши и поднялся со своего места, Натан понял, что сейчас появится непрошеный гость. И не ошибся! В следующую секунду в комнату вошла Клаудиа Гилберт, двадцатидвухлетняя дочь экономки. Ее мать зарабатывала на жизнь тем, что готовила и прибирала в хозяйском доме и в бараке для наемных работников. Она содержала не только себя, но и свою разведенную дочь и двухлетнего внука. Алтея имела золотое сердце и невероятно умелые руки. Жаль только, что ее дочь не унаследовала от матери ни того, ни другого.

При желании Клаудиа могла бы очень многому научиться у трудолюбивой и мудрой Алтеи Гилберт. Так размышлял Натан, глядя на одетую в невероятно обтягивающие джинсы и облегающую блузку на тоненьких бретельках Клаудиу.

Нельзя сказать, чтобы Клаудиа была по-женски непривлекательна. Нет, просто тот факт, что она в открытую преследовала Натана, действовал ему на нервы и отталкивал от нее. К тому же Клаудиа была на десять лет моложе. И обожала тяжелый рок, а Натану нравилась музыка в стиле кантри. Между ним и Клаудией было слишком мало общего, чтобы Натан решился на любовную связь, к которой так стремилась дочь экономки.

– Привет, Нат! – промурлыкала Клаудиа, с деланной наивностью опуская длинные ресницы. – Я пришла выразить свое соболезнование. Уж я-то знаю, насколько вы с Эли были близки…

Хантер нисколько не удивился ее деланному сочувствию. Он понимал, что Клаудиа пришла вовсе не за этим. У нее было великолепное тело, но при этом ни малейшего понятия о вкусе и изяществе. Она всегда шла на понравившегося ей мужчину, словно тяжелый танк на врага.

Присев рядом с Натаном, Клаудиа принялась играть с пуговицами на его джинсовой рубашке. Хантер равнодушно взирал на осторожные, вкрадчивые движения наманикюренных пальчиков. Уж лучше бы она уделяла побольше времени своему маленькому сыну Тимми.

– Знаешь, иногда полезно немного развлечься, Нат…

Клаудиа еще несколько раз взмахнула длинными ресницами, чтобы сделать намек еще более прозрачным. При этом она изо всех сил старалась выглядеть как можно более сочувствующей и понимающей. Однако уловки Клаудии не достигли цели. Запах ее духов был настолько сильным, что можно было задохнуться. Слишком глубоко декольтированная грудь не вызывала никаких других желаний, кроме желания прикрыть ее. Красивые от природы губы были непоправимо испорчены толстым слоем блестящей ярко-розовой помады. Увы, Хантер был достаточно опытным и неглупым, чтобы не попасться на ее крючок. Конечно, маленькому Тимми был нужен отец, но только не Натан!

Осторожно сняв руку Клаудии со своей груди, Хантер отошел от двери в душевую комнату. К этому времени горькие рыдания Элиссы превратились в едва слышные жалобные всхлипывания. Ей потребовалось целых двадцать минут неудержимого плача, чтобы излить все накопившееся горе. Натан в душе надеялся, что теперь Элисса почувствует себя лучше. Ее горькие рыдания подействовали на него словно хлесткие удары плеткой, усилившие его собственную глубокую скорбь, которой он не позволял себе поддаться. Натан знал, что, если поддаться слабости, он не сможет проследить за исполнением последней воли погибшего Эли.

– Клаудиа, могу я тебя кое о чем попросить? – мягко спросил Натан.

– Конечно! Все что хочешь! Ты же знаешь, что я готова сделать для тебя все что угодно! – просияла молодая женщина.

– Послушай, не могла бы ты хоть немного помочь своей матери в уборке и приготовлении пищи? Она много лет проработала в доме Эли и теперь, конечно, тяжело переживает его гибель. Твоя помощь по дому облегчила бы ей жизнь…

Клаудиа моментально сникла.

– Хорошо, Нат, как скажешь… Знай, моя дверь всегда открыта для тебя, если только ты захочешь… Ведь ты и сам знаешь, как я к тебе отношусь.

Клаудиа не шутила, и Хантер знал это, хотя и не испытывал по этому поводу ни малейшей радости.

– Вот и хорошо! А теперь, извини, мне нужно переодеться, чтобы отвезти Элиссу в город.

Взглянув на закрытую дверь в душевую комнату, Клаудиа снова перевела взгляд на Натана.

– Верджил говорит, что дочка Эли сделалась слишком уж городской, чтобы жить теперь среди нас, на ранчо. А ты как считаешь, Нат?

– Я считаю, что мне нужно поскорее принять душ и переодеться, – уклонился от прямого ответа Хантер.

Клаудиа хотела было что-то сказать, но тут же передумала, решив, очевидно, что еще не время раскрывать все свои карты.

После ее ухода в комнате еще долго стоял крепкий запах дешевых духов. Наверное, она купалась в них, да так часто, что этот запах насмерть въелся в ее кожу и светлые волосы. От Элиссы, напротив, исходил тончайший соблазнительный аромат, который хотелось вдыхать еще и еще…

Боже! Всего двадцать четыре часа назад Хантер не дал бы и ломаного гроша за Элиссу Ролинз Катлер, а теперь его неудержимо тянуло к ней. Наверное, Верджил прав – обитатели ранчо явно были другой породы по сравнению с городскими утонченными Катлерами.

Стоя под тугими струями душа, Натан мрачно размышлял о неожиданном повороте в своей судьбе. Потом он принялся яростно намыливаться и тереть тело губкой, пока его не отпустило ненужное напряжение, вызванное мыслями об Элиссе, о предстоявших хлопотах, связанных с похоронами и оформлением наследства, о неизбежной встрече Элиссы с дядей Гилом и кузеном Верджилом, во время которой Натан не сможет быть рядом… Да, Хантеру предстоял нелегкий день.