Вокруг света за 80... свиданий

Глава 15 АВСТРАЛАЗИЯ

Устроившись в самолете, летящем в Таиланд, я продолжала думать о Поле. Время от времени, вспоминая очередной постыдный момент вечера, тихо стонала.

А ведь до сих пор все шло так хорошо!

Но хотя я корила себя, все же не могла не задаваться вопросом: если не считать конфуза, унижения, чересчур поспешного прощания — из тех, когда обе стороны не знают, как поскорее отделаться друг от друга, — и последующей ночной пьянки с Гектором, чем бы это могло кончиться? Да, Пол мне понравился, и я была рада познакомиться с ним, но он не Единственный. Между нами не проскочила искра, и не было того чувства мгновенной и тесной связи, как при встрече с Гарри.

Я сразу почувствовала облегчение, поскольку это означало, что отношения между мной и Полом не так уж испорчены. Но вдруг показалось, что я не слишком искренна в своих намерениях.

Неужели я езжу на оставшиеся свидания, желая удостовериться, что никто другой не может сравниться с Гарри? Неужели для меня это все равно что покупать одежду из новой коллекции, только вместо платьев я примеряю поклонников?

Я все же надеялась, что ошибаюсь. Уж слишком это цинично и несправедливо по отношению к моим кандидатам или Гарри. Но в то же время как может быть иначе? И что важнее, если по какому-то капризу судьбы я действительно встречу достойного соперника Гарри… что тогда?

БАНГКОК, ТАИЛАНД

Я немного тревожилась, пока летела на юго-восток из Пекина, через весь Китай, Северный Вьетнам и Лаос. Целью моего путешествия был Таиланд. Но в Бангкоке я всегда прекрасно проводила время, и по дороге из аэропорта в город приятное волнение вытеснило остатки беспокойства.

Отель, как оказалось, я выбрала удачно — небольшое частное владение неподалеку от Силома. Там всегда прохладно и тихо. Кроме того, он находился в нескольких минутах ходьбы от станции «Чонг нонси скай-трейн», жизненно важной монорельсовой дороги Бангкока, позволявшей избегать печально известных пробок на дорогах и ужасающего загрязнения воздуха.

На улице стояла сорокаградусная жара, сопровождаемая невыносимой влажностью; я буквально варилась в собственном поту каждый раз, когда выходила из отеля. Но Бангкок не то место, где можно оставаться в номере и смотреть MTV. Не нужно идти далеко, чтобы наткнуться на нечто поразительное. Достаточно увидеть золоченые орнаменты и изысканную резьбу Большого дворца и изумрудного Будду, а также Город потребителей на семь тысяч лотков — рынок Чатучак, где продается все, от змей до молочных коктейлей.

Таиланд сам по себе невероятно уютная, дружелюбная, всепрощающая страна, где легко путешествовать. Поверьте, ездить; там впервые куда проще, чем, скажем, по Индии или Камбодже.

Но не нужно попадать под власть стереотипов, считая эту страну живым музеем традиций и культуры. Уж очень она особенная. Бангкок, например я, считала городом людей образованных, прогрессивных, с утонченными урбанистическими вкусами.

Это стало ясно с той минуты, как я вошла в вестибюль отеля «Конрад», где было назначено следующее свидание. Бесконечные мраморные колонны вздымались из океанов сверкающих мраморных полов, миниатюрные прекрасные женщины в переливающихся прозрачных нарядах плыли по поверхности, как многоцветные стрекозы. Я встречалась со своим потенциальным поклонником в Дипломатическом баре в половине десятого вечера, и в зависимости от того, как все сложится, могла взять его с собой или идти одна в сверхмодный клуб «87», где договорилась провести время со своим другом Джо.

Эндрю (свидание № 67) был другом моей австралийской приятельницы Дорны (той, что устроила мне свидание в Стокгольме со своим братцем Уильямом). До сих пор я не общалась с Эндрю, потому что — и это шокировало меня едва ли не больше, чем инциденты с Полом, братом Дорны, встреча Гарри с Келли и все безумные истории, случившиеся со мной в этом путешествии, — он не имел электронной почты.

Только представьте!

Эндрю импортировал вина и оказался славным, но, на мой вкус, несколько пресным. Точнее сказать, между нами не было пресловутой химии. Он был просто не в моем вкусе.

Долго суетился, заказывая необходимое, по его мнению, вино, и долго рассказывал о его свойствах, сожалея, что если бы не слишком много того и слишком мало этого, оно было бы идеальным.

Прекрасные белокурые волосы он постоянно приглаживал, поправлял пробор, а когда наконец все выглядело прекрасно, откидывал челку со лба и все начинал сначала. Это завораживало — все равно что наблюдать, как вертятся вещи в сушилке.

Я не взяла его на встречу с Джо и самого Джо тоже не увидела. Забежав в туалет по пути в клуб, я дала промашку. Дело в том, что, как и в Японии, таиландцы предпочитают пользоваться в туалетах не бумагой, а водой, для чего в унитазах имеются маленькие выдвигающиеся насадки. Комбинация высокого давления воды и плохой координации означала, что в самый ответственный момент водяная струя ударила у меня между ног, промочив юбку и сказочной красоты сапожки с Родео-драйв. Выражение лиц прекрасных дам, собравшихся вокруг зеркала (они скорее всего в жизни своей не писали), при виде этакого мокрого чучела подтвердило мои худшие подозрения относительно собственной внешности, и я решила, от греха подальше, вернуться к себе.

По пути остановилась выпить в маленьком баре за углом от отеля, решив поразмыслить, что происходит, прежде чем идти спать. Пора признать то, что я пыталась игнорировать все это время, — у меня появились проблемы с целеустремленностью. Мое внимание продолжало рассеиваться, и я оказалась в тисках сомнения в поставленной задаче.

«Ты уже сделала так много, — строго сказала я себе. — Сейчас необходимо сосредоточиться. Твое дело — оставаться в зоне свиданий. Причина, по которой ты это делаешь, станет ясна, когда придет время».

По правде сказать, я все время стремилась увидеть, куда все это ведет. Мне нравилось встречаться с мужчинами, и я хотела сделать все, чтобы каждая встреча проходила как можно лучше. Но роль советника Уилла, неудача с Полом и так называемое свидание с Эндрю не давали понять, какой цели служили эти свидания в общей схеме событий. И чем меньше меня поглощала сама цель, тем больше я тосковала по Гарри (что, естественно, заставляло меня снова и снова гадать, почему я все еще продолжаю эти свидания. Как плохо, что его нет рядом!).

Но если Гарри здесь нет, есть я и мои кандидаты. Мне необходимо строго придерживаться курса, переходить от свидания к свиданию, как планировали мы с «охотниками за кандидатами».

Приходилось опять прибегнуть к вере. Утвердиться в мысли, что поиски и принятый мной курс могут привести к неожиданному открытию. И следует верить в это сейчас, как в то время, когда я «искала» Гарри.

Лекция, которую я прочла себе, должно быть, сработала, потому что следующее свидание вышло поистине блестящим.

Моя подруга Катя жила в Бангкоке, но, на беду, во время моего визита улетела в Лондон.

«Не знаю, как ты ожидаешь найти кого-то в Азии, если отказываешься встречаться с теми, кто ниже шести футов! Как тебе известно, высокие мужчины в Азии-явление нечастое», — говорила она по телефону в начале месяца. Но Катя была одной из «охотников за кандидатами», которые, похоже, считали, что моя вера во встречу Родственной Души должна подвергнуться испытаниям.

Зато у меня для тебя настоящая сенсация! Я договорилась о встрече с моим другом Тоем. Он — модель. Наполовину таец, наполовину итальянец и абсолютно неотразим. Познакомься с ним, на свою погибель… а потом расскажешь, как все было.

Кэт, Бангкок.

Это, разумеется, отдавало «тем, кто мог быть Единственным», но ничего не поделаешь: как верно заметила Катя, требования к росту почти исключали азиатских мужчин, как правило, худых и низкорослых. И Той (свидание № 68) оказался прекрасным лекарством от моих сомнений в Свиданиях.

Он действительно смотрелся настоящей моделью. Высокий и стройный, с чуть выдающимися скулами и прекрасными карими глазами, он был так же красив, как и элегантен. Когда проходил мимо, люди оборачивались. И он казался мне идеальным лекарством не потому, что неотразим и уверен в себе — это, скорее, должно было сделать его истинным кошмаром для женщин, — просто я редко встречала таких прекрасных людей. Полный энергии и энтузиазма, Той был абсолютно простым и непринужденным. Он оказался большим любителем музыки, и мы целую вечность болтали о европейской и азиатской музыкальной жизни. Его восхищало мое путешествие, и он был готов слушать о нем хоть целый день.

Но пока отвез меня на традиционный тайский праздник «Лой кратонг». Он проходит во время первого полнолуния ноября. По всему Таиланду люди собираются у рек и пускают по воде лодочки из банановой кожуры в качестве приношения речной богине. Праздник отмечается по всей стране, и в самом Бангкоке тысячи тайцев приходят к берегам реки Чао-Прайя, у отеля «Шангри-Ла», в поисках лучшего места, откуда можно отправить в плавание лодочку-кратонг.

Изготовление лодочек приносит мастерам большой доход, поскольку люди предпочитают покупать готовые изделия. У лотков вдоль обочины тротуаров шла оживленная торговля. Сами лодочки выглядели красочными тортами, но на самом деле представляли собой гигантские цветы лотоса. Внешние зеленые лепестки были аккуратно отогнуты назад, создавая рамку из маленьких зеленых треугольничков вокруг чашечки цветка, усаженной ноготками, орхидеями и благовонными палочками. Впервые увидев такую лодочку, я воскликнула, что она слишком красивая, чтобы с ней расстаться.

— Да, но мы отпускаем их во имя любви. А что может быть прекраснее этого? — возразил Той.

Я рассмеялась, подумав, что разум у Тоя может быть и тайским, зато сердце — чисто итальянское.

Вокруг нас собралось не менее пяти тысяч празднующих. Они проталкивались к берегу реки, чтобы присоединиться к десяткам тысяч уже собравшихся. Мы выбрались из толпы, чтобы тоже купить кратонги.

— Видите ли, — объяснил Той, — кратонги — это жертвоприношение речной богине, и кроме того, они предсказывают будущее вашей любви.

Я на мгновение забыла о разложенных на лотке лодочках, каждая из которых была красивее и изящнее предыдущей, и уже внимательнее прислушалась. Но Той вновь показал на лодочки, очевидно, предлагал выбирать и слушать одновременно.

— Когда одинокие люди спускают на воду лодочки, это значит, что они избавляются от прежних отношений. Лодочка уплывает, оставляя их свободными начать сначала и найти кого-то нового, — очень серьезно описывал ритуал Той. — А если у вас появляется молодой человек, приходите к реке на следующий год и пускаете свой кратонг по воде — в знак благодарности и во имя счастливого будущего вместе.

Я еще внимательнее стала приглядываться к кратонгам, поскольку хотела от души поблагодарить богиню за Гарри.

Я открыла рот, чтобы сказать это Тою, но неожиданно подумала, что он вряд ли знает о Гарри. Доставит ли ему удовольствие узнать, что я уже кого-то встретила? Судя по всему, я ему понравилась, но исходившие от него флюиды скорее можно было назвать озабоченностью, чем истинным интересом. Пока он говорил, я наблюдала за ним, гадая, в чем причина.

— Когда вы встречаете кого-то, следует привести его сюда, — продолжал он, — и вы оба пускаете свои кратонги по воде. По тому, как далеко они уплывут, можно судить, сколько продлятся ваши отношения.

Рассказ показался мне чудесным, и его смысл был чрезвычайно для меня важен. Но я была также заинтригована Тоем. Он чем-то напоминал мне скорбного Солимано из Вероны, вынужденного вечно играть Ромео. Возможно, потому, что я знала о его итальянской крови.

Но хозяйка лотка не имела времени для нашего момента поэзии души, ей нужно было продать как можно больше кратонгов. А мы только болтали, и, снедаемая нетерпением, она схватила первую попавшуюся лодочку и сунула мне так резко, что я отшатнулась. Лоточница же протянула руку за деньгами.

Я была слишком шокирована, чтобы помнить о вежливости, и с негодованием вернула ей вещицу — ведь я выбирала кратонг, чтобы поблагодарить богиню за встречу с Гарри и в качестве залога нашего будущего.

Но хозяйка права — пора принять решение.

Мы с Тоем выбрали, на наш взгляд, самые красивые кратонги, после чего присоединились к толпе семей, влюбленных пар тинейджеров и карманных воров, теснившихся на самом краю воды.

Давка была такая, что мы едва двигались; медленно-медленно протискиваясь вперед болтали о моем путешествии и о том, где побывал Той с Домом моделей.

И тут на меня нашло.

— Той, с вами все в порядке? — нахально спросила я.

Мы были стиснуты так, что едва дышали. И все же Той, услышав вопрос, непроизвольно оглянулся.

— Почему вы спрашиваете? — пробормотал он, не сердито, скорее заинтригованно, словно я видела что-то ему недоступное.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Просто подумалось…

В этой поездке я усвоила две вещи. Первая: мои мужчины обычно стояли на перепутье. И следовательно, считали (возможно, правильно), что и я нахожусь в таком же положении. Вторая: они согласились встретиться со мной из-за моей роли: «уши сегодня, прощание завтра» — то есть все хотели поговорить с кем-то вне своего обычного круга и обсудить ситуацию, в которой оказались.

Той вздохнул и повернулся ко мне с выражением «ты сама напросилась…». Что же, все идет как обычно.

Как оказалось, он хотел на время бросить работу. Той стал моделью, потому что это оказалось самым легким выходом — в двадцать лет его нашел представитель агентства, на которое он с тех пор и работал.

— Но знаете, Дженнифер, — сказал он без иронии, — я все думаю: неужели значение имеет только моя внешность? Неужели я всего лишь лицо и хорошая фигура?!

Легче всего было посмеяться над Тоем. Но я и не подумала. Мой разговор с зарубежным корреспондентом Уиллом в Пекине был еще свеж в памяти, и я не сомневалась, что даже те, кто делает блестящую карьеру, могут быть одиноки.

Мы уже подошли к мосту, но шагали очень медленно, преодолевая сопротивление толпы. Он казался ошеломленным собственной исповедью, а я ждала продолжения. Но Той оставался молчаливым и взволнованным.

— Так что вы собираетесь делать? — допытывалась я. Он изучающе уставился на меня. Как же он красив!

Если ему повторяют это изо дня в день, нетрудно представить, как это способно подействовать на нервы.

— Что вы имеете в виду? — медленно спросил Той. Очевидно, он уже давно принял решение, но не хватало смелости сказать об этом.

Неожиданно ледяная судорога сжала мой желудок. Ужасающее предчувствие охватило меня. О нет: неужели он сейчас скажет, что желает стать священником и отказаться от этой пустой жизни?

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза, представив несчастных женщин, вынужденных смотреть в это совершенное лицо и каждый раз при виде своего духовного наставника признаваться в нечистых мыслях. Я уверена, что каждый день в исповедальню будут тянуться длинные очереди, как в первый день распродажи в «Селфридже».

Той глубоко вздохнул. Я последовала его примеру.

— Я хочу…

Он поколебался. Я по-прежнему не дышала.

— Хочу стать работником международной миссии в Африке.

Воздух с шумом вырвался из моих легких.

— Прекрасная идея! На вашем месте я бы так и сделала! — завопила я едва ли не до того, как он закончил фразу.

Бровь идеальной формы, похожая на радугу из черных шелковых нитей, дрогнула.

— В самом деле? Вот это да! Не ожидал поддержки. Вы действительно так считаете?

Теперь, когда шок при мысли о возможной церковной карьере Тоя несколько выветрился, идея показалась мне в самом деле неплохой. Почему бы и нет? Что мешает ему последовать велению сердца и заняться добрыми делами?

Мы обсудили несколько способов попасть в Африку, а также курсы обучения, необходимые ему, и реальность жизни в лагере для беженцев. Той взял у меня блокнот и записал все мои предложения. Он впитывал каждое мое слово и то и дело задавал вопросы. Вероятно, он уже давно подумывал сменить карьеру.

А вокруг нас по-прежнему теснились и толкались люди, бережно несшие кратонги перед собой или над головами, подальше от неосторожной толпы.

Когда мы влились в общую массу, Той шепнул:

— Я очень благодарен вам, Дженнифер, за то, что восприняли меня всерьез. Как это важно, когда ты способен видеть наперед!

Я улыбнулась:

— Я очень рада, Той. Это путешествие научило меня одному: каким бы странным ни казалось вам что-то, иногда просто нужно верить.

— Как в вашу встречу с Гарри?

Значит, он с самого начала все знал!

— Да, — решительно кивнула я. — Именно так.

«А может, и не только?» — подумала я, осознав, что мои сомнения в свиданиях, пережитые ранее, всего лишь последствия ощущения оторванности и одиночества, как у Тоя и Уилла. Разговор с Тоем помог мне восстановить утраченные связи.

И с этими мыслями мы подошли к залитой лунным светом реке. Стоя на берегу, мы зажгли свечки и благовонные палочки в наших кратонгах и осторожно опустили хрупкие посудины в воду.

Я не спросила Тоя, прощается он со старыми отношениями или просит о новых. Я наблюдала, как мой кратонг едва заметно покачивается на чернильной поверхности воды. К нему вскоре присоединился еще один, потом другой, третий… десяток… пятьдесят…

Увлекаемые течением, они выплыли, как лебеди, на середину реки и постепенно исчезли из виду. Их провожали бесчисленные пожелания и мечты, подогреваемые надеждой и уносимые судьбой подлунным небом ночи.

Временами все мужчины, с которыми я встречалась, казались мне кусочками пазлов, помогающими создать картину, которая хоть и манила законченными фрагментами, все же в основном оставалась скрытой, пока не сложу ее до конца.

Той был шестьдесят восьмым. Оставалось поставить на место еще двенадцать кусочков, чтобы закончить панно.

Дэниел (свидание № 69), мистер «я заставлю вас изменить свое мнение о Гарри, когда приедете в Куала-Лумпур», не смог выполнить обещанного: ему пришлось ехать по делам на Бали, так что свидание-сюрприз отменялось. Правда, он настоял, чтобы мы встретились в кафетерии аэропорта, и после долгого обсуждения графика полетов (я собиралась в Перт сразу после встречи) мы все же сумели выкроить время.

Дэниел был явно не в своей тарелке и очень расстроен.

— Дженнифер, — виновато пробормотал он. — У меня были такие планы! Я хотел покатать вас на яхте.

Ну разумеется, что же еще, как не яхта! Яхты и рыба, яхты и рыба; мужчины могут меняться, но планы на свидания — никогда.

Вслух, однако, я свои мысли не выразила. Наоборот, сочувственно кивнула.

ПЕРТ, АВСТРАЛИЯ

Я летала в Перт в восьмидесятых, когда приехала в Австралию на три месяца, превратившиеся в шесть лет жизни с Филипом. Первый свой год я провела именно здесь и, хотя со времени отъезда на родину бывала в Австралии не менее одного раза в год (головной офис «Лоунли плэнит» находился в Мельбурне), все же не задерживалась в Перте, и теперь мне не терпелось повидаться со старой и очень близкой подругой Джад, которую я знала по работе в кукольном театре.

Я также встречалась с одним из актеров кукольного театра, с которым была немного знакома еще с тех времен. Я много лет не видела Тоби (свидание № 70) и теперь хотела возобновить старое знакомство. Но ничего хорошего из этого не вышло. Я впервые встретила Тоби почти одновременно с Филипом. Он был убежден, что я сделала ошибку, выйдя замуж за Филипа, и теперь в продолжение всего свидания допрашивал меня, почему наш брак распался.

Когда этим же вечером Джад заехала за мной в отель «Эспленейд», я все еще была раздражена и слегка озадачена его поведением.

— Нет, Джад, подумать только, мы с Филипом развелись больше десяти лет назад, — возмущалась я, когда мы сидели на волнорезе, наблюдая, как солнце исчезает в Индийском океане, в великолепии красных, оранжевых и пурпурных тонов, — но если послушать Тоби, это произошло вчера. И черт возьми, какое ему до этого дело?!

Но я была слишком счастлива видеть Джад, и ночь была слишком прекрасна… Зачем тратить время на жалобы, пусть и справедливые? Мы говорили о наших любимых. О том, с кем Джад только что порвала, и о том, кого я только что нашла. И Джад внимательно слушала, как я объясняла, почему решила предпринять путешествие, и рассказывала о приключениях, которые пришлось пережить.

— Скажи, а до этого ты задумывалась, с кем хочешь быть? — неожиданно спросила она.

Я призналась, что никогда — размышления о том, чего ты хочешь, кажутся либо чересчур расчетливыми, либо недостижимыми мечтами.

Джад тяжело вздохнула и призналась, что тоже никогда не задумывалась ни о чем подобном. А теперь жалеет.

— Но, Джад! — с чувством сказала я. — Все равно это мало бы чему помогло. Лично я просто предположила бы, что человека, который мне нужен, вообще не существует, а если и существует, значит, я недостаточно красива, умна или удачлива, чтобы его получить. Поэтому я и пустилась в эту авантюру. Мне нужно было вернуть себе достойную самооценку, прежде чем встречу человека, который создан для меня. Однако если приходится постоянно жить вдали друг от друга, не означает ли это, что остается довольствоваться тем, что есть?

Но пока мужчина моей мечты действительно был слишком от меня далеко. Гарри разъезжал по Штатам с «Суперзвуковыми», и поскольку разница во времени между нашими странами постоянно менялась, связаться друг с другом становилось все труднее. И я была вынуждена признать, что хотя вернула себе бодрость духа и желание продолжать путешествие, все же ужасно тосковала по Гарри.

Наутро я уже в семь часов сидела на кровати с чашкой обжигающего черного кофе, терзаясь жутчайшим похмельем. Кофе был чересчур горячим, но боль в обожженных руках заставляла меня сосредоточиться на том, что ждет впереди, вместо того чтобы безвольно забраться обратно в постель, чего я отчаянно желала. Но как раз этого делать было нельзя — в восемь часов свидание с серфером.

Школа серфинга Западной Австралии расположилась в сорока пяти минутах езды к северу от Фримантла. Там давали уроки желающим, но поскольку серфинг значился в расписании школ Фримантла, обучали и школьников (можете себе представить обучение серфингу в школе? Когда я была маленькой, мы считали себя счастливчиками, если удавалось подержать в руках школьную морскую свинку).

Джад знала кого-то, кто знал кого-то, у кого имелся друг, преподающий в этой школе. Он согласился встретиться со мной при условии, что свидание произойдет в море, на досках для серфинга.

Стив (свидание № 71) был экс-чемпионом и выглядел просто невероятно — мускулистое упругое тело, короткие, выбеленные солнцем волосы, блестящие синие глаза и грубовато-красивое лицо, изрезанное глубокими морщинами, оставленными ветром и солнцем. Он удивительно походил на молодого Самюэла Беккета, и я (правда, про себя) называла его «Солти[19] Беккет».

Я втиснулась в специальный мокрый костюм (представьте, что натягиваете на себя резиновые перчатки, в которых плещется вода, и при этом голова раскалывается от похмелья!). После того как были объяснены и показаны базовые правила серфинга, мы бросились в океан.

Я быстро обнаружила, что люблю серфинг. Пока волны накатывали на меня и доску, привязанную к моей щиколотке, тащили меня назад, в прибой, и ввинчивали в песок, я чувствовала прилив необычайной энергии и открыла новое средство ухода за телом плюс водный спорт. С терпеливой помощью Стива я наконец сообразила, как вовремя убирать ноги, вскакивать из положения лежа и удерживаться на доске, несущейся к берегу на гребне волны. Я была в полной эйфории.

И вдруг ощутила ужасную усталость.

Потом мы рухнули на песок и стали болтать. Стив рассказывал о своей жизни серфера и как, несмотря на выбитые зубы, разорванный мениск и сломанное плечо, чувствовал себя по-настоящему энергичным и сильным и не мог жить без своей доски.

И пока он говорил, мои носовые пазухи непрерывно и бесконтрольно извергали галлоны соленой воды, которые я успела за это время втянуть в нос. Зрелище было не слишком приятным, но, сколько бы я ни шмыгала, вода продолжала течь.

В этот момент мимо прошла молодая девушка, урок которой только что, окончился. Сзади топали три озабоченные подружки. Я в жизни не видела такого ужасного зрелища: из носа хлестала кровь и лилась ручьями сквозь пальцы, которыми она закрывала лицо. Стив проводил их взглядом.

— Попало доской, — мрачно констатировал он.

Во мне возникло подозрение, что я слишком тщеславна, чтобы стать настоящим серфером.

МЕЛЬБУРН, АВСТРАЛИЯ

Из Перта я отправилась с Мельбурн погостить у ближайших австралийских друзей, Линды и Дейла, и их детей, Грейс и Патрика. Как чудесно снова их увидеть!

Дейл вместе с Патриком отвезли меня на остров Филипа, в семидесяти пяти милях к юго-востоку от Мельбурна, где я встречалась с одним из «хранителей пингвинов».

Остров Филипа был местом обитания колонии неистово-синих, или «волшебных», пингвинов. Каждый раз на закате примерно четыре с половиной тысячи пингвинов, переваливаясь, выходили из моря и спешили в безопасность своих ямок. За ужином Джарвис (свидание № 72) признался, что в списке его обязанностей как хранителя значится вечернее бдение на наблюдательном посту, одном из многих, расположенных вдоль берега, где полагается считать выходящих из моря пингвинов. Я решила, что он шутит, но после ужина мы пошли-таки считать! К нам присоединились Дейл и Патрик, и все мы долго стояли в специальной наблюдательной башенке, глядя, как пингвины появляются из окутанного туманом моря. Они показались мне крохотными беззащитными созданиями, и, по-моему, было нечто невероятно героическое в том, как они, пьяно переваливаясь, выбирались из холодной воды и, неожиданно насторожившись, словно ожидая опасности, перепуганными группками перебегали от одного кустика травы к другому. При этом успевали передать сообщение «на побережье чисто» тем, кто прятался позади.

Джарвис оказался очень славным, и мы провели прекрасный вечер. Он, очевидно, любил свою работу и был предан пингвинам, хотя я втайне посчитала, что, как и любой из «хранителей», Джарвис находит время исключительно для четырех с половиной тысяч пингвинов, но отнюдь не для женщин, если только эта женщина не «хранитель».

Мне ужасно повезло немного побыть с Линдой. В Австралии у меня нет подруги лучше: мы обе жили в Брисбене, часто виделись и оставались близки, даже когда я перебралась в Англию, а она — в Мельбурн. Я была рада повидать и Джад.

Но меня словно тянули сразу во все стороны — нужно было увидеться с друзьями, которых я знала со времен своего брака, и с приятелями в головном офисе «Лоунли плэнит», которые забрасывали меня е-мейлами.

Попробуй только уехать, не повидавшись со мной! Столько всего случилось за время твоего отсутствия, что я умираю от желания поговорить и уууужасно скучаю!

Целую, Лайза.

Кроме того, друзья в Лондоне совершенно потеряли меня из виду и полагали, что я уже дома.

Не знаю, где ты сейчас, Джен, но Джеймс, Йен и все остальные собираются поиграть сегодня в настольный футбол. Встречаемся в семь вечера. Приедешь на машине или на метро? Увидимся.

С любовью, Глем Тэн.

Не забывали меня и оставшиеся кандидаты.

Привет, Джен, я очень рад, что вы приезжаете в Квинс-таун днем позже. У меня готовится нечто необыкновенное, и ваше опоздание даст мне больше времени позаботиться о деталях. Простите за столь интимный вопрос, но не можете ли сказать, сколько вы весите?

С любовью, Дэвид, Новая Зеландия.

Разговоры со знакомыми о моем бывшем муже, о том, что происходит в компании, на которую я больше не работала, с теми, кто занимался туризмом в стране, которую я только что покинула или куда еще не прибыла, напоминали цирковые номера, поскольку каждая группа считала или предполагала, что я на месте и полностью к их услугам, раз уж современная технология облегчила возможность встретиться со мной.

Я никогда бы и не подумала организовать это путешествие без современных технологий, начиная от «Описания работы по поискам Родственной Души» и вербовки «охотников за кандидатами» до устройства свиданий и сохранения всех подробностей и е-мейлов в лэптопе. Кроме того, с помощью этих технологий стало возможным заказывать билеты и номера в отелях и, разумеется, делать все это в пути, по электронной почте, мобильным телефонам и эсэмэсками. Только современная технология сделала путешествие возможным.

Но технология-всего лишь орудие, которое пока что отказывается работать для меня и Гарри. Хотя мы постоянно находились на связи: переписывались, оставляли сообщения дома и на мобильных и тому подобное, все технологии в мире не могли, похоже, нас соединить.

Мы жаждали быть вместе. Попытки найти короткий интервал, в котором наши часовые пояса и графики совпадали, превращались в постоянную битву. Казалось, между нами только и есть общего, что наша тоска.

«Мне так недостает тебя, Джен», — писал Гарри в своей эсэмэске. И я знала, что это правда.

Было уже поздно, когда я ее прочла. Я как раз укладывала вещи, готовясь наутро лететь в Сидней, но, прочитав текст, долго лежала без сна. Впервые я по-настоящему испугалась. Что, если Гарри меня забыл? Забыл, какая я и почему нам так хорошо вместе. Забыл, почему согласился быть бойфрендом девушки, живущей в Англии, но сейчас разъезжающей по всей Австралии ради встреч с другими мужчинами.

Что я с ним делаю? Что я делаю с нами обоими? У меня не было ответа. Только ощущение холода и пустоты.

СИДНЕЙ, АВСТРАЛИЯ

Я была счастлива оказаться в Сиднее, поскольку, как всегда, надеялась, что перемена мест если не улучшит ситуацию с Гарри, то по крайней мере немного меня отвлечет. Не то чтобы у нас действительно сложилась аховая ситуация: скорее ощущение оторванности от привычной среды и бесцельного дрейфа в пространстве. Я и сама не знала, как определить свое состояние. Теперь, когда усталость и постоянные переезды возымели свое действие, я не могла понять — переутомление это, неизбежное охлаждение, рано или поздно начинающееся между живущими в разлуке влюбленными, или нечто более серьезное. Я не знала, поэтому вернулась к тому, о чем имела понятие, — к свиданиям.

Рано утром я встретилась с Терри (свидание № 73), шефом сиднейской портовой полиции. Обаятельный, интересный человек, которого коллеги явно любили и уважали («Доброе утро, босс», — хором приветствовали они, когда мы выходили из его офиса на пристань). Он попросил одного из своих людей прокатить нас на патрульном катере от полицейского участка до Бэлморала. Небольшая задержка была вызвана тем, что полицейские пытались скрыть от моих глаз мертвое тело, которое выловили из воды несколькими минутами ранее.

Я с удовольствием села в катер и прокатилась по гавани (по крайней мере на этом свидании я ожидала морской прогулки). Солнце играло на струях, вырывающихся из-под кормы, пока мы проплывали мимо здания оперного театра и Сиднейского моста.

Высадившись в Бэлморале, мы погуляли по берегу и отправились завтракать в супер шикарный прибрежный павильон.

До чего же приятно гулять с Терри! Он потрясающе выглядел в мундире, и прохожие почтительно касались шляп или бейсболок или просто улыбались. И с ним интересно разговаривать. Чудесный человек, ничего не скажешь! Он охранял всех важных политиков, приезжавших сюда (только вчера он был с принцем Гарри!), и я с широко открытыми глазами слушала его истории. Он разведен, и объяснял, что работа полицейского разрушительно действует на семейную жизнь. Но мы все же решили, что иногда легче держаться за работу.

Терри и его сержант высадили меня в яхт-клубе недалеко от моего отеля в Дарлингхерсте. Помахав им на прощание, я включила телефон. На экранчике тут же появилось сообщение от Натана, моего следующего кандидата.

Натан (свидание № 74) преподавал бикрам-йогу, разновидность индийской йоги. Занятия проходили в комнате, нагретой до сорока градусов (идея заключалась в том, что жара расслабляет ваши мышцы, высвобождая засевшие там токсины и позволяя им выходить из организма вместе с потом).

Свидание с Натаном организовала моя подруга Кейт из Австралийской туристической комиссии Сиднея.

Свидание должно было состояться сегодня вечером, но Натан предложил прийти на урок днем, а уж потом вместе куда-нибудь отправиться.

К сожалению, мой телефон был выключен. Я предпочитала следовать строгому этикету — неприлично отвечать на звонки одного мужчины, пока ты на свидании с другим. Но время было подходящее, и я остановила такси.

Я прибыла в центр бикрам-йоги за пять минут до начала урока. Взбегая по ступенькам, мельком увидела потрясающего мужчину, уходящего в комнату, на окнах которой крупными каплями конденсировался пар. За ним следовали процессия восхищенных женщин и пара мужчин. Если это Натан, легко понять, почему его уроки так популярны… и почему в комнате так жарко (я всегда рада признать свою некоторую ограниченность ума и попытаться ее исправить).

Но в спешке я не подумала, что надеть. Лифчик сойдет, но… садиться в стрингах в позу лотоса…

Я подлетела к секретарше в приемной (пока ни о какой релаксации не могло быть и речи) и спросила, не держат ли они здесь запас шортиков, которые я могла бы позаимствовать. Оказалось, что нет, но мне посоветовали сходить в «Гауэрс», что за углом.

— Там очень дешево, — продолжала секретарша, с неодобрением поглядывая на часы, — и можно купить шорты за сущие гроши. Как только начнется урок, вы не сможете войти, так что поспешите.

Я ринулась за угол, к «Гауэрс», но все, что смогла найти дешевого, — омерзительные мужские трусы серого цвета с треугольной вставкой спереди. Да… Натан неотразим, а это… изделие — уродство, уродство, уродство! Но я надену их единственный раз в жизни… Да и стоили они всего девять долларов, так что черт с ними, тем более что я тороплюсь.

Я сунула продавцу банкноту и помчалась назад, в центр йоги. Добежала до раздевалки, выхватила трусы из пакета и, не потрудившись проверить, как в них выгляжу, содрала с себя топ, подцепила сумки и рванула к комнате для занятий йогой.

Я добралась до дверей, когда их уже закрывали. Времени представляться не было, поэтому я быстро вошла в класс, протиснулась мимо матов, загроможденных телами дам, сражающихся за свободное место в первых рядах, и села сзади.

Перед нами стоял Натан, гибкий мускулистый красавец, ослепительный до такой степени, что просто съесть хотелось! Пока он усаживал нас в первую позицию, я судорожно пыталась согнуться над широко расставленными ногами. И в эту минуту случайно взглянула на трусы. Толстая серая фланель была такой неподатливой, что треугольная вставка топорщилась совершенно непристойным образом. Смущенная, пытаясь не привлечь к себе внимания, я быстро наклонилась и расправила вставку. Но она не желала поддаваться и снова приняла прежнее положение, вызывающе торча, словно руль моторной лодки.

Настоящий кошмар!

Я попробовала другой способ — прижимать локтем вставку при наклонах. Но сосредоточиться одновременно на ней и на йоге было невозможно, и чертов кусок фланели вставал дыбом снова и снова, нервно подрагивая, как хвост счастливого пса при встрече с хозяином.

К этому времени комната раскалилась как печь, и вскоре мои трусы промокли от пота, став почти черными, если не считать вставки, которая, не соприкасаясь с телом, оставалась сухой и светлой и с редкостным бесстыдством выдавалась вперед.

Наконец урок, длившийся целую вечность, завершился. И нужно отдать мне должное — я оказалась достаточно храброй, чтобы остаться и представиться Натану. Но поскольку я не догадалась захватить полотенце для душа и смену чистой одежды, наше свидание закончилось слишком скоро. Он был безмятежен и углублен в себя, я — мокра от пота и постоянно смущалась. Мы выпили по стаканчику, после чего я вернулась в отель, легла и стала смотреть по телевизору «Когда Гарри встретил Салли». При этом я так увлеклась просмотром, что съела целую ванночку мороженого.