Волшебное облако

ГЛАВА 2

– Но я только что пообедала, – заупрями­лась Эми, но опоздала, потому что лифт уже шел вверх.

– Кофе можно пить в любое время, – на­зидательно произнес Люк.

– Вы забываете, что я не француженка, – отрезала Эми.

– Кофе любят везде, а не только во Фран­ции. Если хотите, я могу заказать для вас чай. Будем надеяться, что у них он есть.

Эми сдалась. Босс, без сомнения, не соби­рался ее отпускать, если только она не уст­роит шумного скандала. Эта мысль позабави­ла Эми. Она вдруг почувствовала, что совершенно избавилась от своего уныния и успокоилась. Ее глубокий и отрешенный вздох вызвал особое удовлетворение на лице Люка Мартеля. Он твердо намеревался показать ей, кто глава фирмы, потому что обычно всем своим видом Эми утверждала, что это место занимает она. Никогда прежде Люк не стал­кивался с такой строптивой особой. Мисс Скотт походила на маленького колючего и упрямого ежика, и с каждым днем ее непо­виновение росло, вызывая раздражение Люка. Она, без сомнения, была самой красивой женщиной, которую он когда-либо встречал, хотя ему редко доводилось любоваться ею. По­чти всегда ее лицо было повернуто к одному из ее обожаемых компьютеров. А что касалось ее затылка, то он уже успел досконально изу­чить его и знал каждую прядь ее блестящих каштановых волос. Даже когда он говорил с ней о работе, что случалось достаточно час­то, Эми умудрялась смотреть в сторону. Она вообще научилась беседовать с боссом, не поворачивая к нему головы.

Люк ловко подвел ее к уединенному сто­лику в углу и заказал кофе. Эми с любопыт­ством оглядывала зал. Ее поведение, как и выражение лица, в корне изменилось. Про­изошло это удивительно быстро и, видимо, без особых усилий с ее стороны. Люк с опас­кой поглядывал на Эми, ожидая подвоха.

– Здесь хорошо, – сказала она. – Я никог­да прежде не бывала в этом ресторане. Спа­сибо, что вы меня сюда привели.

– Вы живете в городе?

– Совершенно верно. Но я редко куда-ни­будь хожу, особенно теперь, – добавила она, слегка нахмурившись.

До разрыва с Эриком они часто ходили в рестораны. Теперь Эми предпочитала питать­ся дома, боясь где-нибудь столкнуться с ним. Они расстались со скандалом, и Эми опаса­лась, что при встрече прежний возлюбленный устроит ей сцену. Она даже не исключа­ла, что он может наброситься на нее с кула­ками.

– Где вы сегодня обедали? – спросил Люк, стараясь быть любезным.

Месяца три назад на работе много говори­ли о ее разрыве с Эриком Сомерфилдом, и Люк догадывался, о чем она сейчас думает, но не понимал, почему это его волнует.

– Мы с подругой обедали в «Мажестике». – Эми вновь помрачнела. – Она завтра уезжает в Америку. Мы не увидимся целый год.

– Вы будете по ней скучать? – спросил Люк и, пользуясь тем, что Эми повернулась к нему лицом, старался разглядеть каждую его черточку.

У нее была удивительно гладкая, нежная кожа и прекрасные синие глаза, окаймлен­ные пушистыми ресницами. Возможно, ма­нера Эми держаться и вызывала раздражение, но изящество ее облика невольно приковы­вало внимание. Поэтому на работе Люк не­престанно тайком поглядывал в сторону оча­ровательной коллеги.

– Да, мне будет не хватать ее, – кивнула Эми. – Джилл старше меня, но мы дружим уже много лет. Без нее мне будет трудно, осо­бенно теперь, когда нет тети Селии.

– Извините, я совсем забыл, ведь вы были на похоронах. Сегодня у вас тяжелый день.

Выражение лица Люка смягчилось, но Эми этого не заметила.

– Вы правы, – со вздохом подтвердила она. – Тетя меня вырастила.

– У вас нет родителей? – осторожно спро­сил Люк. Он не хотел, чтобы девушка почув­ствовала его интерес к ней.

– Моя мать умерла, когда я была еще мла­денцем, в восемь потеряла отца. Поэтому тетя Селия заменила мне сразу обоих. До двадцати одного года я жила у нее, но после того, как окончила университет и поступила на рабо­ту, тетя убедила меня снять небольшой дом. Ей очень хотелось, чтобы я научилась жить самостоятельно. Дом тети Селии всего в деся­ти милях от города, но все-таки это далеко­вато для ежедневных поездок. Между прочим, в прошлом году, как раз перед вашим приез­дом, я купила тот самый дом, который сни­мала. – Эми взглянула Люку в лицо и неожи­данно ослепила его яркой, лучезарной улыбкой. – Он небольшой, но зато мой.

Когда Эми улыбалась, ее лицо как будто озарялось светом и становилось еще более кра­сивым, а удивительные синие глаза сияли, как далекие загадочные звезды. Люк никогда прежде не видел таких глаз, потому что Эми еще никогда ему не улыбалась. Он вдруг по­нял, что готов без конца любоваться этой улыбкой и позабыть о том, что иногда мисс Скотт вызывала у него раздражение.

– А вы купили здесь дом? – нарушила мол­чание Эми.

– Нет, у меня квартира на окраине города. Покупка дома закрыла бы мне путь к отступ­лению, а я все же надеюсь возвратиться в Париж.

Эми кивнула. Она так и думала. Люк Мартель ненавидит все английское: климат, об­раз жизни, свою работу здесь. Наверное, ему стоит больших усилий быть сейчас любезным с ней. Нет, он не забыл о ее сегодняшнем проступке.

– Я знаю, – сочувственно сказала Эми, – вы не любите Англию.

Люк иронично улыбнулся.

– Я искренне надеюсь, что не произвожу на окружающих такого впечатления.

– Конечно же нет, – от души поддержала его Эми. – Но мне кажется, что никто этого просто не замечает. – Она понизила голос и наклонилась к нему через стол. – Вы испус­каете волны, а я обладаю особой чувствитель­ностью, чтобы их принимать. Они витают в воздухе, и я их тут же ловлю.

На загорелом лице Люка засверкала улыб­ка. Он определенно наслаждался ее обществом и надеялся, что в данный момент до нее не доходят его волны. Он уже не думал о том, чтобы ее наказать, потому что находил ее оча­ровательной и забавной.

Оказалось, у нее есть воображение и даже некоторое легкомыслие, что было странным, если учитывать ее выдающиеся профессио­нальные качества. Правда, он всегда был уве­рен, что Эми Скотт необыкновенная женщи­на… Он часто слышал, как она беседует со своими компьютерами, катаясь от одного к другому на красном кресле с колесиками. В такие минуты она казалась ему современной колдуньей, распространяющей вокруг себя электронные чары.

С ее талантом она могла стать властной жен­щиной, повелительницей, из тех, что повер­гают на землю одним взглядом. Как хорошо, что перед ним не монстр в юбке и в роговых очках, а красивое и при этом милое и неж­ное существо, один вид которого вызывает восхищение.

Эми серьезно созерцала его улыбку из-за своей чашки.

– Поверьте мне, это именно так. – Для убедительности она несколько раз кивнула.

– Что именно так?

– То, что вы испускаете волны раздраже­ния и…

– Надеюсь, не равнодушия? Ведь я воз­главляю английское отделение нашей компа­нии, – прервал ее Люк.

– Нет, конечно! – воскликнула Эми. И Люк не усомнился в ее искренности.– Вам вооб­ще не стоит об этом беспокоиться. Все зна­ют, какой вы умный. Вы блестяще реоргани­зовали всю работу фирмы.

– Надеюсь, не в худшую сторону? – спро­сил он шутливо, и Эми кивнула, не видя не­обходимости лукавить в доверительном раз­говоре.

– Угу, – вновь кивнула она. – И тем не менее вы, наверное, понимаете, что с вами трудно ладить?

Люк в изумлении уставился на нее. Она за­была о дипломатии и высказывала ему все, что думала, не заботясь о последствиях.

– Среди мужчин мало найдется таких, с которыми легко ладить, – осторожно заметил он, вспомнив разговоры о ее прежнем друге и в то же время охотно используя воз­можность задеть Эми.

– Неправда, – отрезала она. – Я провела первую половину дня в обществе мужчины, с которым мне всегда было легко ладить. Мы понимаем друг друга с полуслова.

– А я-то думал, что в первой половине дня вы были на похоронах вашей тети.

В голосе Люка зазвучали прежние издева­тельские и угрожающие нотки.

– Так оно и было. Питер сопровождал меня, чтобы морально поддержать.

– И кто же такой Питер? – спросил Люк и насупился.

Значит, у нее кроме прежнего «друга» есть еще кто-то. С другой стороны, сомневаться в том, что женщина с ее внешностью не оста­нется долго в одиночестве, не приходится.

– Он мой дядя, – пояснила Эми и немно­го помолчала. – Честно говоря, он мне не на­стоящий дядя, но я всегда его так называла. До последнего времени. Теперь он запрещает мне называть его дядей, считает, что это его старит. Но, как я уже говорила, с Питером удивительно легко, так что ваша мысль отно­сится не ко всем мужчинам. Хочу также доба­вить, – продолжала Эми, – что Питер очень богат и всегда был таковым, что, конечно, весьма способствует хорошему расположению духа. Кстати, вы тоже не бедняк, но это не улучшило вашего характера. Так что теория теорией, а жизнь остается жизнью.

– Вы полагаете, что подходите к проблемам с научной точки зрения? – спросил Люк, удивляясь, как она справляется со своими компьютерами, обладает непогрешимой ре­путацией системного администратора огром­ной фирмы и одновременно остается удиви­тельно наивной в своих взглядах на мир.

– Нельзя руководствоваться наукой, если не располагаешь всеми необходимыми фак­тами, – сказала Эми на этот раз уверенным голосом. Она поставила на стол чашку и с достоинством выпрямилась. – Мне все извест­но о Питере. Я знаю его всю жизнь. Он сводный брат моего отца. А о вас я ничего не знаю, за исключением того, что вы мечтаете возвратиться в Париж.

– А что бы вы хотели обо мне узнать? – спросил Люк, испытывая некоторую расте­рянность. Предполагалось, что он поставит са­моуверенную особу на место, на деле же она загнала его в угол, и, как ни странно, ему это нравилось.

В мгновение ока Эми испуганно спрята­лась в свою раковину. Нет, она не желает ни­чего о нем знать, не желает больше ни на шаг приближаться к нему. Благодарю вас, хотелось сказать Эми, мы и так с вами почти уперлись лбами. Люк Мартель – опасный че­ловек, быстро пронеслось у нее в голове, он способен выведать все, что захочет, и потом использовать добытые факты против тебя.

– Я знаю все, что мне положено знать, – заверила его Эми с наигранной веселостью. – Вы мой босс, поэтому вправе дать мне ко­манду «Прыгай!», а я могу только спросить насколько высоко. А теперь скажите, вы не раздумали покупать сумку для вашей мамы?

– Пожалуй, да, – сказал Люк, и мечта­тельное выражение исчезло с его лица.

Ему показалось, что Эми сначала вознес­ла его с собой на небеса, на мягкое розовое облако, а потом со скоростью ракеты воз­вратилась на землю, оставив его в растерян­ности там наверху. Он хотел бы спуститься на землю вслед за ней на больших сильных кры­льях, а вместо этого совершил аварийную посадку. Люк был раздосадован.

– У моей матери достаточно сумок, – за­кончил он холодно.

Люк подал знак официанту принести счет, и Эми собрала свои вещи. Она поняла, что совершила ошибку, но какую? Несомненно, виноват ее язык, который очень часто дей­ствовал самостоятельно, вне зависимости от ее воли. Что ж, хорошо, что хоть несколько минут между Люком и ею было согласие.

Эми взглянула на часы. Половина четвер­того. Как надолго он задержал ее. Неужели настал долгожданный момент освобождения?

– Мы можем идти? – спросил он подчер­кнуто вежливо, и Эми кивнула в ответ. Те­перь ей не оставалось ничего другого, кроме как возвратиться на работу. Сейчас, когда боссу известно, что она нашкодила, он мо­жет просто взять ее за шиворот и доставить обратно в контору. А глубокоуважаемый босс снова заледенел и превратился в снежного человека.

– Моя машина все еще на стоянке у «Мажестика», – пробормотала Эми. – Мне надо забрать ее, прежде чем возвращаться на ра­боту.

– Не ходите сегодня на работу, в этом нет никакого смысла. Занимайтесь тем, что вы де­лали, когда я вас встретил.

Это был уже не снежный человек, а це­лый айсберг, и Эми совсем съежилась.

– Осталось еще два часа до конца рабоче­го дня, – напомнила она виновато.

– Вот и потратьте их на покупки, мисс Скотт. Вы ведь настроились сегодня на поход по магазинам. Я это сразу понял, когда вас увидел. До встречи в понедельник утром.

Люк кивнул и зашагал прочь. Эми с него­дованием посмотрела ему вслед. Он сказал, «когда я вас увидел». Вернее было бы сказать, «когда я вас выследил». И почему он обидел­ся? Ведь босс сумел потратить на себя значи­тельную часть украденного ею рабочего вре­мени.

Может быть, Люку не понравилось, что она говорила о его недостатках? Но, с дру­гой стороны, она помогла ему с покупками. Наверное, все дело в том, что Люк Мартель наполовину француз.

Эми направилась обратно в магазин, хотя Люк еще не исчез из виду. Она ведь не рабыня. К тому же босс сказал ей, чтобы она занялась покупками, вот она и следует его совету!

Недовольно хмурясь, Люк вернулся к сво­ей машине. Он был не в настроении и тоже не собирался возвращаться на работу. Все сло­жилось не так, как надо. Он не сумел справиться со своей очаровательной сотрудни­цей, и она ускользнула из его рук. Он был слишком очарован ее красотой и характером, чтобы поставить на место. И еще он узнал, что неинтересен ей и что с ним трудно ла­дить.

Возможно, она права. Он всегда трудно схо­дился с людьми и действительно не хотел по­кидать Париж, а тем более не хотел жить в этом большом городе на севере Англии, ли­шенном очарования французской столицы. Люк скучал по друзьям и парижским ресто­ранам. Ему недоставало суеты и блеска Пари­жа. Он говорил по-английски почти без ак­цента, но предпочитал английскому языку матери французский своего отца.

Люк с силой хлопнул дверью, тронул ма­шину с места и решил поехать домой, в свою квартиру. Целых двое суток отделяли его от понедельника, и он не знал, на что потра­тить бесконечное время. Интересно, как раз­влекаются в этом забытом Богом месте?

Он бросил взгляд на сиденье рядом, где лежали пакеты с подарками для матери, и воспрянул духом. Скоро он поедет домой, в Париж. Оставалось совсем немного времени до дня рождения, и подарки уже готовы. Даже красиво упакованы благодаря стараниям его вздорной подчиненной.

Он поедет домой и сам преподнесет их ма­тери вместо того, чтобы отправлять по почте. Он закажет ужин в хорошем ресторане, и па­рижский воздух развеет его мрачные мысли. Вряд ли он захочет сразу же вернуться сюда.

И вдруг Люк вспомнил, что предстоит ра­бота над срочным проектом, и ему придется немедленно приехать обратно. Эми Скотт уже занимается проектом, и без его консульта­ций ей не обойтись.

Люк не был уверен, кто из них, он или мисс Скотт, победил в сегодняшней схватке. Наверное, Эми, поскольку сейчас она путе­шествует по магазинам. В дальнейшем он не будет к ней столь снисходителен. В мире кро­ме нее существует великое множество ком­пьютерных гениев. Он даст ей понять, что не считает ее незаменимой.

Беда только в том, что он не хочет видеть никого, кроме Эми, возле ее компьютеров. Он так привык наблюдать за ней через стек­лянную стенку, что все равно бы поспешил обратно, даже если бы им не нужно было вместе работать над проектом.

Люк подумал о Веронике и почувствовал себя виноватым. Он уже забыл, когда в послед­ний раз звонил ей, и сомневался, что она встре­тит его с распростертыми объятиями.

Вероника Дюбуа, как и он сам, обладала сильным характером. В Париже у нее было соб­ственное дело: она занималась женской модой. Они уже много лет знали друг друга, и Люк считал, что Вероника будет для него хорошей женой, если когда-нибудь он надумает жениться. Однако он не спешил связывать себя брачны­ми узами, хотя мать неустанно твердила, что ему давно пора обзавестись семьей. Сам Люк, до приезда сюда, был убежден, что, когда при­дет время, он женится на Веронике.

Но в последние месяцы он перестал даже вспоминать о ней. Жизнь с Вероникой преж­де представлялась ему спокойной, однообраз­ной и даже не лишенной привлекательности. Но, приехав в Англию, Люк с головой по­грузился в работу и не на шутку заинтересо­вался Эми Скотт, о чем предпочитал не ду­мать, поскольку сама мысль об этой своей слабости раздражала его. Вот и сегодня он поймал Эми Скотт вовсе не из дисциплинар­ных соображений, а потому, что его неудер­жимо влекло к ней.

Наверное, встреча с Вероникой заставит его образумиться. Пожалуй, придется выду­мать хорошее оправдание, почему он так ред­ко ей звонил. Скучала ли о нем Вероника, тоже было под вопросом. Почему-то Люку казалось, что нет. Вероника – серьезная жен­щина. Она никогда бы не позволила себе, гля­дя на него синими глазами, разглагольство­вать о пустяках и пытаться угадать его мысли.

Да, ему действительно нужно съездить до­мой, чтобы встряхнуться и прийти в себя. Ан­глия определенно разрушительно действует на его мозги.

Вечером Джилл пришла на ужин, и Эми попыталась хотя бы на время забыть своего босса, но это оказалось невозможным. Она уже привыкла, что Люк теперь всегда пребы­вал где-то в укромном уголке ее души.

– Ты здорово готовишь! – похвалила под­ругу Джилл, когда они поели. – Надеюсь, когда я вернусь, ты устроишь такой же прекрас­ный ужин.

– Что ж, у меня впереди еще целый год, чтобы совершенствоваться в кулинарном ис­кусстве, – печально заметила Эми.

– Ты ведь знаешь, как быстро бежит вре­мя, – успокоила ее Джилл. – Эми, тебе грустно не только из-за моего отъезда. Мне кажется, смерть тети Селии напомнила тебе о прошлом. О том ужасном времени, когда умер твой отец. Я тоже не забыла те дни.

Эми разлила по чашкам кофе и, осторож­но взяв в руки поднос, предложила Джилл перейти в гостиную.

– Я знаю, – согласилась она. – Без тебя и тети Селии мне бы тогда было очень трудно, особенно если иметь в виду, что по завеща­нию отца я не получила никаких денег.

– Таково было соглашение между твоим отцом и Питером, милочка. Перед своей кон­чиной твой отец волновался об этом, но что поделать, у них с Питером Енсеном уже все было оговорено. Енсен и Скотт всегда вмес­те, а если один умрет, то второй берет все проблемы на себя. Во всяком случае, ты зна­ла, что дядя Питер о тебе позаботится.

– У него не было такой возможности, – напомнила Эми. – Тетя Селия сразу взяла все в свои руки. Она не могла доверить мое вос­питание мужчине, особенно такому, как дядя Питер.

– Я все хорошо помню, – усмехнулась Джилл. – Питеру пришлось уступить, потому что тетя Селия все равно бы выиграла дело в суде. Твоей родственницей была она, а не дядя Питер.

– Я, кстати, никогда не могла понять, по­чему тетя Селия и дядя Питер не любили друг друга, – задумчиво произнесла Эми. – Один раз я слышала, как они ссорились. Это про­изошло вскоре после моего переезда к тете. Вечером я спустилась вниз, чтобы попить воды, а они были в маленькой комнате, ко­торую тетя называла своим кабинетом.

– И о чем же они спорили? – спросила Джилл, бросив быстрый взгляд на задумчи­вое лицо Эми.

– Не знаю. Дверь в комнату была плотно закрыта. Тетя Селия что-то говорила о моем отце, но я не захотела подслушивать.

– Может быть, когда-нибудь ты все вспом­нишь, – заметила Джилл. – Память – стран­ная вещь. Одно она отвергает, другое приду­мывает. Если было сказано что-то, чего ты не хотела слышать, что-то, причинившее тебе боль, память скроет от тебя. А потом, позже, откроет – и ты все вспомнишь. Я вообще удив­ляюсь, что ты сумела пережить потерю отца, своего дома и вообще всей окружавшей тебя жизни.

– У меня не было выбора. С другой сторо­ны, удивительно, что отец ничего не преду­смотрел для меня, какое бы ни было деловое соглашение у него с дядей Питером. Мы не были бедны. Я знаю, что у нас имелись соб­ственные деньги.

Эми глубоко задумалась, и Джилл поспе­шила нарушить молчание.

– Ты ведь помнишь, я тоже была тогда с вами, Эми. Мне показалось ужасным, что никто о тебе не позаботился. Я без обиняков сказала об этом Питеру, хотя, вообще гово­ря, это меня не касалось. Он и сам был ис­кренне огорчен, и я пожалела, что вмеша­лась. Питер сказал, что не оставит тебя и что тебе в конце концов достанется все: и его деньги, и отцовские. Но когда появилась во­инственная тетя Селия, Питеру не оставалось ничего другого, как ретироваться. Она не по­зволила ему взять тебя даже на время. Она меня удивила. Мне кажется, это было жестоко с ее стороны. Питер Енсен был ее сводным бра­том, но она обращалась с ним, как с врагом.

Джилл потрясла головой, отгоняя мысли о прошлом.

– Довольно воспоминаний. Давай лучше я расскажу тебе о моей новой работе в Америке.

– Я не хочу о ней слышать, Джилл. Бо­юсь, я скоро получу от тебя письмо с сооб­щением, что ты остаешься там навсегда.

– Ни за что на свете, – возмутилась Джилл. – Здесь моя родина, и здесь моя жизнь.

– А как насчет дяди Питера? – пошутила Эми. – У тебя есть планы в отношении него?

– У меня нет времени мечтать о Питере Енсене. На свете есть и другие мужчины.

– Рада это слышать, – серьезно сказала Эми. – За свою жизнь он разбил немало жен­ских сердец.

Когда Джилл ушла, Эми некоторое время думала о прошедшем вечере. Она была доволь­на встречей с Джилл, но не могла не заметить, что та немного нервничала. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: завтра для нее начиналась новая жизнь. Эми тоже была немного возбуждена и считала, что про­шедший день был не из лучших. Но, как ни странно, самой приятной его частью была встреча с Люком Мартелем. Интересно, уж не отправится ли он на уик-энд в Париж, чтобы преподнести брошь своей аристокра­тической мамаше? Бессмысленно было пре­даваться воспоминаниям о прошлом, но еще хуже было против собственной воли увлекать­ся своим боссом. Вконец утомившись, Эми заснула.

Утром в понедельник почту принесли еще до ухода Эми на работу, и она сразу узнала длинный конверт. Письмо было от Хетерингтона, адвоката тети Селии. Скорее всего оно касалось завещания тети. Брайан Хетерингтон, теперь возглавлявший фирму, был на похо­ронах вместе со своим отцом и предупредил Эми, что собирается отправить ей письмо по поводу завещания.

Эми прочитала письмо, сидя на кухне. Оно было коротким и деловым. Ее приглашали се­годня в половине шестого зайти в адвокат­скую контору. Брайан Хетерингтон хотел по­знакомить Эми с содержанием завещания и готов был ждать ее до шести часов.

Эми положила письмо в сумку и взяла клю­чи от машины. Неизбежная процедура пугала ее, как бы подтверждая окончательный факт смерти тети Селии, и Эми вдруг пожалела, что та не оставила свои деньги кому-то дру­гому, например, какому-нибудь благотвори­тельному обществу. И еще она не сомнева­лась, что вечером опоздает в адвокатскую контору.

После неприятного события в пятницу она не могла уйти с работы до пяти тридцати, как не могло быть и речи о том, чтобы про­сить Люка Мартеля отпустить ее пораньше. Встреча с ним в пятницу убедила ее, что у него есть некий замысел в отношении нее и что в тот день он значительно продвинулся в его осуществлении. Видимо, он собирался избавиться от нее, для чего выискивал ее уяз­вимые места. А она, почувствовав себя уве­ренной, слишком много болтала в ресторане. Эми вспомнила едва заметную усмешку на лице Люка. Возможно, он решил ее уволить, и сегодня она об этом узнает.

Мартель уже был у себя в кабинете, и Эми, как обычно, прошла в свою комнату под его пристальным взглядом. Его просторный ка­бинет, отгороженный стеклянной стенкой, являлся частью общего зала.

В прежние времена, до перехода фирмы в руки Международной компании «Мартель», стекла были прикрыты рекламными плаката­ми, и можно было миновать кабинет, не под­вергаясь досмотру любопытных глаз. Теперь плакаты исчезли. Люк Мартель приказал их снять, как только вступил в должность. И он не просто смотрел на проходящих мимо, а скорее подвергал их безмолвному допросу.

Комнатка Эми тоже отделялась от зала про­зрачными перегородками, но стоило ей вой­ти к себе и оказаться в обществе своих ком­пьютеров, как она забывала обо всем на свете. Тем более что она сидела спиной к своему начальнику.

Эми не юркнула к себе испуганной мыш­кой, а прошествовала через зал неторопли­вой уверенной походкой. В своем бюро она была полноправной хозяйкой, особенно если учесть, что Люк Мартель совершенно не раз­бирался в компьютерах.

Оказавшись в безопасности, Эми с облег­чением вздохнула, сняла жакет и села в свое красное кресло.

Нахмурившись, Люк наблюдал за ней че­рез стекло перегородки. Он не получил ника­кого удовольствия от поездки в Париж, так как вздорная мисс Скотт не выходила у него из головы, даже когда он обедал в обществе Вероники. Он раньше всех явился на работу под предлогом того, что следует самому убе­диться, не опоздает ли сегодня мисс Скотт. Но в глубине души он знал, что хочет в кото­рый раз посмотреть, как она пересечет зал, прежде чем уединится в своем маленьком кабинете и забудет обо всем, кроме компью­теров.

Эми была необыкновенно хороша в золо­тистого цвета легком шелковом платье, ко­торое развевалось при каждом шаге. Ее блес­тящие каштановые волосы лежали на плечах и вздрагивали в такт походке. Мисс Скотт не обратила никакого внимания на то, что он смотрит на нее. Она даже не выказала смуще­ния, что он поймал ее в пятницу на улице за изучением витрин.

По крайней мере внешне она была абсо­лютно спокойна и даже холодна. Трудно было поверить, что именно она непринужденно болтала с ним в пятницу в ресторане. Сегод­ня Эми Скотт опять была прежней мисс Ком­пьютер. Люк возмущенно хмыкнул и вызвал свою секретаршу, еще одно существо жен­ского пола, которое страшно раздражало его.

Тем временем Эми целиком погрузилась в работу. Она обнаружила, что два компьютера зависли, и тут же перезагрузила их, после чего все вошло в свою обычную колею.

– Молодец, Джим! – похвалила она глав­ный компьютер. – Давай займемся с тобой проектированием, – приказала она, и на эк­ране появилось трехмерное контурное изоб­ражение здания.

Эми знала, что сегодня ее обязательно по­сетит Люк Мартель. Он явится сюда, чтобы она на его глазах перенесла на экран его чер­тежи. Ну и пусть! Ей вовсе незачем на него смотреть. Эми применяла эту уловку с тех са­мых пор, как Люк Мартель явился сюда из Парижа. Она сосредотачивала все свое вни­мание на экранах компьютеров, а шефа про­сто не замечала.

Так оно и произошло. Мартель дал ей вре­мя устроиться и затем вырос за ее спиной. В руках он держал кипу бумаг, а под мышкой рулон чертежей. Он вошел в комнату краду­щейся походкой хищника, и Эми не оборачиваясь испуганно сжалась, спиной почув­ствовав его присутствие. Ей не хватило духа обернуться.

– Надеюсь, вы готовы, мисс Скотт? – хо­лодно спросил он, и у Эми душа ушла в пят­ки, что было странно, поскольку она никог­да не страшилась словесных баталий.

Правда, сегодня она не хотела вступать в споры с Люком Мартелем: он был слишком могущественным начальником, неприступ­ным и несимпатичным. И Эми не могла по­нять, почему она так свободно чувствовала себя с ним в ресторане.

Гордон Шин, его помощник, отпустил ее на похороны. И пока она отсутствовала, за­висли те самые два компьютера. Люк Мартель, наверное, был вне себя от бешенства. С другой стороны, если бы она вернулась в пят­ницу на работу сразу после обеда, то еще тогда устранила бы неполадку. Угрызения совести шевельнулись в душе Эми. Может быть, она несправедлива к Люку Мартелю, и у него есть все основания на нее сердиться?

– Да, я готова, – подтвердила Эми. Она не стала оглядываться, и Люк поло­жил свои бумаги на кончик стола и придви­нул к ее креслу стул. Эми мысленно похвали­ла его за сообразительность – ведь он поставил стул слева от нее, иначе бы она беспокоила Люка всякий раз, когда ей надо было подъе­хать к другому компьютеру. Эми показала ему контурное изображение на экране.

На компьютере чертеж здания всегда выг­лядел подобным образом. Он создавался на основе указаний архитектора и должен был быть очень точным. В данном случае это был проект самого Мартеля, здание в централь­ной части Лондона. Он так долго смотрел на чертеж, что Эми испугалась, не допустила ли она ошибку.

– Прошу вас повернуть макет на сорок пять градусов, – приказал он, и пальцы Эми за­бегали по клавиатуре. На экране появился весь скелет здания, и Люк снова принялся его со­средоточенно разглядывать.

– А как оно выглядит с обратной сторо­ны? – спросил Люк все тем же равнодуш­ным голосом робота, и Эми повернула весь чертеж на сто восемьдесят градусов.

Она почувствовала, что снова преврати­лась в покорную тихую мышку, но в данный момент это ее мало беспокоило. Как и всегда, он сидел совсем рядом с ней, но на этот раз она необычайно остро ощущала его присут­ствие. Другие архитекторы тоже садились ря­дом, но Эми никогда не придавала этому никакого значения…

Она чувствовала запах его одеколона, и не­заметно следила за руками босса. Они были сильными, с длинными пальцами – настоя­щие мужские руки. Их вид почему-то волно­вал ее. Эми быстро отвела взгляд, почувство­вав, как вспыхнули ее щеки.

Обычно Люк Мартель не занимался про­ектированием, у него хватало других забот. Он руководил всей фирмой, гигантом, дающим огромный доход, но проект этого здания был очень важным. Им должен был заниматься самый лучший архитектор, и таким архитек­тором был Люк Мартель.

– А как насчет окружающих зданий? – спросил он.

– Они у Элфи, – пояснила Эми и подъе­хала на кресле к другому компьютеру.

– Что вы сказали? – удивился Люк.

– Я сказала, что они в другом компьюте­ре, – пояснила Эми, немного смутившись.

Она вызвала на экран другого компьютера окружающие здания, но Люк остался на сво­ем месте, с интересом глядя на Эми темны­ми глазами.

– Вы дали имена этим машинам? – спро­сил он, словно заподозрил ее в психическом расстройстве.

Эми не переставала удивлять его. Она его совсем заинтриговала. В ней было нечто за­дорное, как в шаловливом эльфе, способном на всяческие проделки. Но он не мог бы на­звать ее эльфом, для этого она была слиш­ком красива, слишком элегантна. Эми Скотт была необыкновенным и загадочным суще­ством.

– Почему бы и нет? – с вызовом спросила Эми. – Я провожу с ними целый день и гово­рю с каждым.

– И они вам отвечают? – насмешливо спросил Люк, стараясь не показывать своего интереса.

– Они бы ответили, если бы я захотела, – заверила его Эми. – Во всяком случае, они не стали бы мне перечить.

Она повернулась обратно к экрану, и Люк встал, чтобы лучше все увидеть. Он заметил, что ее щеки слегка порозовели. Наверное, сму­тилась оттого, что называла компьютеры по имени. Насколько он помнил, его присутствие ее никогда не смущало. На этот раз он встал за ее стулом и склонился над Эми, и она по­чувствовала себя в ловушке. Ей хотелось вско­чить со стула и убежать. Это было глупо, но именно так он действовал на нее теперь.

– Отлично, – сказал наконец Люк после затянувшегося молчания, или это только так показалось Эми. – Если, конечно, точно со­блюдены все пропорции…

– Они соблюдены! – обиженно заверила Эми, пытаясь возмущением прикрыть свою растерянность.

– Тогда у нас есть возможность для ма­невра, – отозвался он и снова сел на стул. – Теперь давайте оденем скелет в камень и бе­тон.

Минуту он наблюдал, с каким умением Эми превращала каркас в настоящее здание. В цвете оно стало выглядеть совсем как на­стоящее. Пальцы Эми так и мелькали по кла­виатуре. Ногти на ее руках были короткими, овальными и без лака. У нее были нежные кисти, как у принцессы из сказки. Люк с тру­дом подавил желание взять руку Эми в свою. Ее маленькая рука утонула бы в его ладони. Он чувствовал запах ее духов, очень воздуш­ный, почти неуловимый, и ему захотелось поближе придвинуться к ней.

– Как вы называете вот этого вашего дру­га? – спросил он, чтобы отвлечься и забыть о ее очень женском присутствии и о том, ка­кое воздействие оно оказывает на него.

– Джим, – ответила Эми и снова покрас­нела. – Это мой главный компьютер.

– И ваш самый близкий друг, – высказал Люк догадку.

– По крайней мере он меня любит.

– Только потому, что он вам подчиняет­ся, – сухо заметил Люк. – Он будет предан любому человеку вашей профессии.

Слова Люка очень огорчили Эми, потому что были жестокими. Но, как это не прискор­бно, он сказал правду, и она сделала вывод, что босс о ней не слишком высокого мнения. Наверное, он постарается избавиться от нее, раз она действует ему на нервы. Эми уже дав­но знала, что раздражает Люка. Она подума­ла, что перед уходом неплохо было бы выве­сти из строя всю компьютерную сеть, но, представив себе гнев Люка Мартеля, отказа­лась от этой идеи.

– А теперь спланируйте мне сад, – предло­жил он уже на полтона ниже и даже проси­тельно. – Покажите мне ваши художественные способности. И помните, что мы находимся в городе. Ничего из ряда вон выходящего и рос­кошного, что-нибудь скромное, но приятное для глаза.

Люк встал и направился к двери, пообе­щав, что скоро вернется. Эми не сомневалась, что он возвратится, чтобы дальше ее мучить. Он был безжалостен, рационален и холоден как лед. Эми чуть не подскочила в кресле, когда босс вдруг вновь заговорил.

– Ваша фамилия Скотт, насколько мне из­вестно, шотландская? – неожиданно спро­сил Люк, когда Эми уже не сомневалась, что он ушел.

Люк явно ждал ответа, и Эми невольно обернулась, чтобы посмотреть на него.

– Моя семья происходит из Ирландии, – сообщила она, заинтригованная любопыт­ством босса.

– Удивительно, – пробормотал он, задум­чиво рассматривая ее.

– Я вас не понимаю. – Эми заняла оборо­нительную позицию. – Кстати, в пятницу мне задали бессмысленный вопрос о вас. Почти такой же, как этот.