Волшебный медальон

5

Джулия прошла по мощеной дорожке через благоухающий сад. Слева и справа от нее тюльпаны качали своими красными и желтыми головками. Кусты белой сирени распространяли сладкий, немного душный аромат. Пахли розы и садовые ромашки. От обилия зелени и разноцветья у Джулии с непривычки закружилась голова.

Она толкнула тяжелую дубовую дверь с прозрачными стеклянными вставками и переступила порог родительского дома.

— Мама, папа! Я приехала! — громко объявила Джулия.

Оставив сумку у дверей, она вошла в залитую солнцем гостиную.

Первое, что здесь бросалось в глаза, это большой камин из темно-коричневого кирпича.

Когда Джулия была маленькой, семья Брайт часто собиралась возле этого камина. Ее отец, Джеймс Брайт, рассказывал сказки, а Джулия с мамой, Мэрилин Брайт, накалывали хлеб на шампуры и делали тосты.

А еще у Джулии был большой красный носок с белой опушкой, который ей связала мама. Этот носок Джулия вешала над камином под Рождество, и на следующее утро тот всегда был полон конфет, леденцов и лакричных палочек.

— Теперь-то ты понимаешь, почему я сделал камин таким большим? — спрашивал Джеймс, глядя, как маленькая Джулия уплетает сладости.

— Знаю, папа, — отвечала Джулия. — Это чтобы Санта-Клаус смог пролезть в наш камин.

На каминной полке стояли большие часы, которые громко и мерно тикали. Джулия помнила, что это тиканье очень раздражало миссис Терезу Скарлетт, соседку Брайтов и подругу Мэрилин, которая, бывало, заходила к ним в гости.

— Ах, ведь это невозможно! — в отчаянии восклицала она. — Мэрилин, я ничего не слышу из-за этих часов! И как вы можете здесь находиться? Это тиканье просто невыносимо!

— Наверное, мы просто привыкли к нему, — усмехалась Мэрилин, и по выражению ее лица Джулия понимала, что реакция соседки забавляет мать. — Давай пройдем на кухню, Тереза. Недавно я нашла рецепт очень вкусного пирога. Он бесподобен!..

И конечно же гостиная была уставлена вазами с мамиными цветами. Мэрилин восхитительным образом умела составлять букеты так, что запахи разных цветов не конфликтовали друг с другом, а, наоборот, сливались в единый приятный аромат.

Сейчас отец Джулии сидел в глубоком удобном кресле, положив ногу на ногу, и читал свежую прессу. Джулия улыбнулась. Ей с детства казалось очень милым, что огромный разворот газеты почти полностью скрывает ее папу и остаются видны только ноги.

— Привет, папа, — сказала Джулия.

Джеймс с шелестом опустил газету и посмотрел поверх нее на Джулию.

— Дочка! — воскликнул он и, отложив в сторону газету, поднялся, поправляя сползшие на кончик носа квадратные очки.

Джулия подошла и обняла его.

— Ну, как поездка? — спросил Джеймс и, не дожидаясь ответа, позвал жену. — Мэрилин! Спускайся! Джулия вернулась!

— Пап, поездка была чудесной, — затараторила Джулия. — Я увидела все, о чем читала и что мечтала увидеть! Папа, если бы ты видел Колизей поздно вечером! Это нечто! Огромная древняя постройка, выхваченная из темноты белым и желтым светом…

— Я надеюсь, ты привезла своим старикам парочку фотографий? — поинтересовался Джеймс.

— Конечно, папа! Их нужно только напечатать. Хочешь, я достану фотоаппарат, и вы с мамой их посмотрите?

— Разумеется, хочу, — ответил Джеймс. — Мэрилин! Ну где же ты?

— Уже иду! — послышался с кухни голос Мэрилин.

Джулия отправилась за фотоаппаратом, который лежал в сумке. Когда она снова вернулась в гостиную, на столике перед креслом стояла тарелка с песочным печеньем — фирменным блюдом Мэрилин.

После каждой поездки Джулия обычно заезжала к родителям, рассказывала о своих впечатлениях, дарила им подарки. И каждый раз мать готовила к ее приезду какое-нибудь угощение.

— Она снова ушла на кухню, — пожаловался Джеймс. — Я не знаю, что она там готовит, но этот запах дразнит мое обоняние с самого утра.

Из кухни доносился торопливый стук ножа о деревянную разделочную доску.

— Пойду помогу. — Джулия, словно на крыльях, впорхнула в кухню.

Ей всегда нравилось бывать в доме у родителей. Каждый предмет здесь напоминал ей о светлом и беззаботном детстве.

— Здравствуй, мама. — Джулия обняла мать, которая стояла у стола и нарезала зелень.

— Джулия! — Мэрилин отложила нож, но вместо того, чтобы обнять дочь, схватила прихватку и кинулась к духовому шкафу.

Когда тот приоткрылся, Джулия почувствовала запах, от которого у нее потекли слюнки, и свело скулы.

— Мама, а что это у нас такое вкусное на обед?

— Узнаешь, — ответила Мэрилин, загадочно улыбаясь.

— Давай я тебе помогу, — предложила Джулия. — Я так хочу показать вам с папой фотографии. А чем быстрее мы закончим с приготовлением обеда, тем быстрее это случится.

— Хорошо, — согласилась Мэрилин. — Тогда ты порежь фрукты и заправь вон тот салат, а я закончу с зеленью. Только не забудь отложить папе отдельную порцию. Ты же помнишь, что он не ест майонез.

— Я помню, мам, — кивнула Джулия, которая уже откладывала салат из общего блюда на тарелку для Джеймса.

У него была язва желудка, поэтому он вынужден был соблюдать диету. Джулия добавила в салат для отца оливкового масла, заправила общий салат майонезом и занялась фруктами!

Мэрилин в это время достала из духовки противень с гусем, запеченным с яблоками.

Аромат распространился по всей кухне, и Джулии пришлось сглотнуть слюну.

— Так вот что это! — восхищенно выдохнула она.

Мэрилин постаралась на славу. Кроме того, что блюдо аппетитно пахло, оно еще и превосходно выглядело. Тушку, поджаренную до золотистой корочки, обрамляли запеченные в мятно-сметанном соусе яблоки.

— Хотела бы я готовить так же вкусно, как ты, мама, — вздохнула Джулия.

— Все приходит с опытом, дочка, — ответила Мэрилин, посыпая гуся свежей зеленью. — Ну вот. Обед готов. Можно накрывать на стол.

Мэрилин и Джулия перенесли еду в гостиную, где Джеймс снова читал газету.

— Так вот что это было! — воскликнул Джеймс, когда увидел главное блюдо.

Мэрилин сняла фартук и подбила рукой пышные волосы. Вид у нее был более чем довольный: она сумела произвести на мужа и дочь должное впечатление.

Джеймс отложил газету и взял в руки нож и вилку. Как и полагается главе семьи, он стал отрезать от птицы кусочки мяса и раскладывать их на тарелки жены и дочери.

За ужином Джулия показала родителям фотографии, которые она сделала в Риме во время экскурсий и с высоты смотровой площадки в тот вечер, когда она встретила Бартоло.

Брайты оторвались от еды на некоторое время и расположились на диване: Джулия с фотоаппаратом — в центре, Джеймс и Мэрилин — по обе стороны.

Джулии хотелось поделиться с родителями своими впечатлениями от Италии, чтобы у них осталось ощущение, будто они сами там побывали. Она устроила матери и отцу настоящую экскурсию на дому. Джулия перелистывала фотографию за фотографией, останавливалась, делала к ним пояснения, рассказывала о достопримечательностях.

Джулия задержалась на фотографии, на которой была видна та самая площадь, где она встретила Бартоло. Джулия не знала ее названия и для себя окрестила «площадью с голубями».

Я обязательно туда вернусь, пообещала себе Джулия и тут же спросила себя: а зачем?

Скорее всего, она хотела повторить те незабываемые ощущения от знакомства с Бартоло. Но ведь его там не будет. Нужна ли ей восхитительная красота этой площади без него?

Джулия задумалась.

А ведь ей хочется еще раз вернуться в Италию именно из-за Бартоло.

Величественная красота города, все великолепие его прекрасных улиц для нее ничего не значит без одной самой главной детали: тех чувств, которые Джулия испытала, когда Бартоло взял ее за руку в переулке рядом с рестораном «Bella Italia», когда он предложил ночную прогулку и они шли в молчании, потому что слова только разрушили бы их блаженство.

Ночь, которую они с Бартоло провели в темном, защищенном от света номере, Джулия помнила до мельчайших подробностей. Она чувствовала в теле приятную истому каждый раз, когда вспоминала умные руки Бартоло и страстные поцелуи, которыми он одаривал ее тело.

Джулия помнила и тот волшебный момент, когда она уже решила, что Бартоло ушел не попрощавшись, а на самом деле он спустился вниз, чтобы заказать для них завтрак, потому что заботился о ней.

Родители терпеливо ждали, когда Джулия что-нибудь скажет или продолжит показывать им фотографии.

— Что это за место? — наконец спросила Мэрилин.

— Ах, это? — вздрогнула Джулия.

Мысли о Бартоло настолько поглотили ее, что она на некоторое время будто выпала из реальности и перестала замечать, что происходит вокруг.

— Эта фотография сделана со смотровой площадки, — сказала Джулия.

Больше она ничего не стала рассказывать и перелистнула фотографию. Площадь с голубями оказалась последним, что она сфотографировала, поэтому фотоаппарат снова высветил первую фотографию, на которой был запечатлен Колизей, подсвеченный белым и желтым электрическим светом на фоне темного нотного неба.

— Это все, — объявила Джулия.

— Мне очень понравились фотографии форума, — сказала Мэрилин.

— Если хочешь, я тебе их распечатаю, — предложила Джулия.

— Распечатай, пожалуйста, — обрадовалась Мэрилин. — Очень уж они красивые.

— Да, — согласилась с матерью Джулия. Она снова посмотрела на фотографии Римского форума.

В тот день стояла прекрасная погода. Колонны разрушенного храма Сатурна от времени приобрели кремовый оттенок. Подсвеченные ярким солнечным светом на фоне чистого синего неба, они завораживали. И это притом, что фотоаппарат Джулии был недостаточно хорош, чтобы в полной мере передать всю красоту этого зрелища.

Следующая фотография — триумфальная арка Септимия Севера, расположенная сразу за колоннами храма Сатурна. И, наконец, общий вид на Римский форум: поразительной красоты развалины, остатки былого величия Римской империи, которые даже в таком виде вызывают восторг у того, кто их видит. Великолепие кремового камня на фоне синего-синего неба и изумрудно-зеленой травы.

— А я, пожалуй, хочу фотографию Пантеона, — сказал Джеймс. — Повешу ее у себя в кабинете.

— Хорошо, папа, — улыбнулась Джулия.

— Давайте же вернемся к еде, — предложила Мэрилин. — Я заварю чай. Хочу, чтобы вы попробовали мое печенье. Сегодня оно получилось необыкновенно вкусным.

— Мама, у тебя всегда… — начала Джулия.

— …вкусное печенье, — закончили они с отцом в один голос.

— Спасибо, дорогие мои, — растроганно улыбнулась Мэрилин и ушла на кухню.

Джулия и Джеймс вернулись за стол.

Джулия посмотрела на фотографию Пантеона. Восемь колонн, за которыми темнеет вход в храм. Над ними треугольный торец крыши с высеченной надписью: «M. AGRIPPA L. F. COS. TERTIUM FECIT», что означает: «Марк Агриппа, сын Луция, избранный консулом в третий раз, воздвиг это».

Джулия фотографировала Пантеон вечером, когда солнце уже начало садиться и спряталось позади храма, поэтому на колонны Пантеона падала тень, отчего камень приобрел холодный голубовато-серый цвет.

По мнению Джулии, эта фотография получилась чересчур строгой, но она знала, что ее отец любит такие. К тому же для кабинета она подходила идеально.

Пантеон был последней достопримечательностью маршрута экскурсии, после которой группа туристов во главе с Джулией вернулась в отель.

Джулия вспомнила, как она приняла душ у себя в номере и отправилась гулять по Риму. Это был тот самый вечер. Последний вечер в Риме, когда она встретила Бартоло.

Джулия тряхнула головой. Как так получается, что, о чем бы она ни думала, ее мысли вновь и вновь возвращаются к Бартоло?

— Джулия, у тебя очень красивый медальон, — сказала Мэрилин, ставя на стол заварочный чайник и кувшинчик со сливками.

Джулия вздрогнула: она и не заметила, как мать вернулась в гостиную.

— Ты купила его в Риме? — поинтересовалась Мэрилин.

— Нет, — улыбнулась Джулия. — Мне подарил его один итальянец, у которого я купила… О боже! — Джулия вскочила со стула.

— Что случилось? — осведомился Джеймс.

— Я совсем забыла! — Джулия вышла из-за стола и бросилась к своей сумке.

Она достала завернутые в подарочную упаковку сувениры, которые купила для родителей, и вернулась в гостиную.

— Я забыла про подарки, — объяснила Джулия и заметила, как глаза отца и матери подернулись пеленой слез. Джулия привозила для них подарки из каждой своей поездки, и каждый раз забота дочери трогала их до глубины души.

— Это для тебя, папа. — Джулия протянула отцу коробочку, завернутую в блестящую черно-красную обертку. — Надеюсь, тебе понравится. А это тебе, мама. — Подарок Мэрилин сиял серебристо-золотой оберткой.

Джеймс надел очки и занялся своей коробочкой. Он снимал обертку медленно и неторопливо. Джулия хорошо знала эту привычку отца. Он получал удовольствие от такого неторопливого разворачивания и намеренно оттягивал момент, когда подарок предстанет перед его глазами.

Мэрилин всегда разворачивала подарки с нетерпением и восторженной улыбкой на губах. Она быстро расправилась с оберткой и обнаружила под ней коробку, на которую ей потребовалось еще меньше времени. И вот Мэрилин со счастливой улыбкой держала в руках вазу, расписанную под акварель ее любимыми цветами: красным и оранжевым.

— Я сейчас же поставлю в нее букет, — решила Мэрилин и подошла к Джулии. — Спасибо, дорогая. Я давно мечтала о вазе для спальни. А эта мне очень нравится. Мне очень приятно, что ты помнишь мои любимые цвета.

Поцеловав дочь в щеку, Мэрилин бережно поставила вазу на каминную полку и отправилась в сад срезать цветы для букета.

В это время Джеймс открыл картонную коробочку и неторопливо достал из нее маленькую шкатулку, усыпанную мелкими черно-красными камешками.

— Какая красота… — Он медленно поворачивал в руках шкатулку и рассматривал ее со всех сторон, осторожно прикасаясь к камням кончиками пальцев.

— Открой ее, папа. — Джулии не терпелось увидеть реакцию отца на содержимое шкатулки.

Джеймс повернул шкатулку дном вниз и легонько надавил на крохотную металлическую кнопку. Крышка отскочила, представляя вниманию своего нового хозяина две игральные кости: одна черная с красными точками, другая красная с черными.

Джулия почувствовала радостное ликование, глядя на восхищенное лицо отца.

Джеймс провел большим пальцем по черному бархату, которым шкатулка была отделана изнутри, взял одну из игральных костей и поднес ее к глазам, придерживая другой рукой очки.

— Какая великолепная тонкая работа, — сказал он. — Они сделаны из камня, верно?

— Да, — ответила довольная Джулия и мысленно поблагодарила торговца из сувенирной лавки. Он знал, что предложить.

— Каждая грань заключена в оправу из серебра — необычайно красиво. — Джеймс положил обратно в шкатулку одну кость и взял другую. Его восхищению не было предела.

Вернулась Мэрилин. В руках она несла букет из желтых и красных тюльпанов.

— Думаю, они будут смотреться превосходно, — сказала она и подошла посмотреть на подарок Джеймса. — Боже мой, какая красота!

— Не то слово, — отозвался он. Джеймс положил кость обратно в шкатулку и закрыл ее. — Спасибо, дочка. — Он поставил шкатулку на стол перед собой и поднялся, чтобы обнять Джулию.

— Я рада, что тебе понравилось. — Джулия подошла к отцу и обняла его.

— Твой подарок станет жемчужиной моей коллекции, — пообещал Джеймс.

— Пойду наберу воду в вазу, — сказала Мэрилин. — Джулия, дорогая, налей пока чаю. Приступайте к печенью без меня. Я присоединюсь позже. Хочу поставить вазу с цветами в спальне.

Печенье в самом деле получилось вкуснее, чем обычно. Джеймс и Джулия едва удержались, чтобы не съесть все.

— Отставь его подальше, — шутливо взмолился Джеймс, — я себя не контролирую.

— Со мной та же история, — усмехнулась Джулия. — Скорее бы мама вернулась.

— Я уже здесь, — ответила Мэрилин. — О, я смотрю, печенье пришлось вам по вкусу!

— Поторопись, — сказал Джеймс, — а то и этого не останется.

— Не волнуйтесь, у меня в духовке выпекается еще одна партия.

Джеймс и Джулия тут же с воодушевлением набросились на оставшееся печенье.

— Как насчет клубничного джема? — спросил Джеймс.

— Сейчас принесу, — ответила Мэрилин. — Заодно проверю, что там с печеньем.

Джулия решила помочь матери и отправилась на кухню вместе с ней.

— Я позабочусь о джеме, мама, — сказала она, открывая дверцу холодильника.

В сознании Джулии всплыла картина: номер отеля в Риме, на столике стоят тарелки с яичницей и тостами, рядом с ними блюдце — с джемом.

Поразительно, еще сегодня утром она завтракала тостами с джемом в Италии, в одном номере с Бартоло!

— Джулия! — Голос матери вернул ее в настоящее. — Что с тобой?

Джулия лишь сейчас поняла, что стоит перед открытым холодильником как загипнотизированная и сжимает в руках банку с клубничным джемом.

— Ничего, мам, все хорошо, — ответила Джулия, закрывая холодильник и нарочито весело улыбаясь. — Как печенье? Мне не терпится получить следующую порцию.

— Почти готово. — Мэрилин слегка наклонила голову вбок, она всегда так делала, когда о чем-то задумывалась. — Джулия, может, ты влюбилась?

— С чего ты взяла? — Джулия резко повернулась к матери.

Стеклянная банка с джемом выскользнула из ее пальцев, и, со звоном ударившись о кафельный пол, разлетелась на осколки. На белом полу расползлось темно-красное пятно джема. Запахло клубникой.

— Прости, мама, — с досадой произнесла Джулия. — Я сейчас же все уберу. И съезжу в магазин за джемом для папы.

— Никуда ты не поедешь, — категорично заявила Мэрилин. — У нас есть еще одна банка джема. Да даже если бы ее не было, я бы все равно никуда тебя не отпустила.

Она снова вернулась к духовому шкафу, проверить печенье, а Джулия привела в порядок пол.

— Так в кого ты влюбилась? — спросила Мэрилин.

Джулия вздрогнула.

«Влюбилась? Разве я влюбилась?» — спрашивала она себя. Ей необходимо было время, чтобы подумать над этим вопросом. Пожалуй, она разберется с ним позже.

— Что ты такое говоришь, мама? Глупости это все, — ответила Джулия. — Да и некогда мне было влюбляться. Я была занята работой.

Мэрилин поставила на плиту противень с печеньем и стала выкладывать его на тарелку.

— Мне показалось, что ты выглядишь немного рассеянной и печальной, как будто скучаешь по кому-то.

Сердце Джулии болезненно сжалось.

— В общем, у тебя вид влюбленной девушки, — заключила Мэрилин. — Но, наверное, я ошибаюсь.

— Я просто устала после перелета, — солгала Джулия, — поэтому такая рассеянная.

— Значит, мне показалось, — улыбнулась Мэрилин.