Волшебство лета

Глава 17

Про беременность я, конечно, наврала. От поцелуев дети не рождаются.

Просто не видела другого выхода из сложившейся ситуации и наивно полагала, что это как-то поможет. А в итоге только добавила небольшую проблемку к вороху уже существующих на отцовской шее. И не сомневайтесь, все их он разгребет с максимальной пользой для себя.

Успокоившись и утерев слёзы, я подошла к двери и потянула её на себя. Заперто. Кто бы сомневался!

Но теперь меня этим не остановишь. Теперь меня вообще ничем не остановишь. Я ведь папина дочь, и упёртым характером тоже в него пошла.

Раскрыв окно (неужели они не подумали об этом?), легко перекинула ноги за подоконник, сначала усевшись на него, а потом мягко спрыгнув на землю. Только очутившись за пределами спальни, почувствовала, что наступила ночь, и зябко поёжилась, но возвращаться за кофтой не стала, хоть в моем лёгком платье и было очень холодно.

Пригибаясь так низко, как только могла, проскочила под светящимися окнами родного дома и оказалась во дворе. Теперь возникла новая трудность – преодолеть забор. На ночь он закрывался и охранялся системой оповещения. Ключей у меня, разумеется, не было, так как выходить в комендантский час не положено. Они есть только у родителей. А перелезть не получится всё из-за той же сигнализации. Уверена, об этом уже позаботились.

Я стояла рядом с калиткой, пытаясь растереть окоченевшие пальцы рук и плечи, а заодно придумать хоть какой-то мало-мальски приемлемый план. На ум ничего не приходило.

Вот досада! От заветной свободы меня отделяет всего пара сантиметров толщины забора, но их никак не преодолеть. Обидно до слёз!

Но я не вернусь. Пусть даже меня найдут под утро замёрзшей до смерти под забором, ни за что не вернусь!

«Думай, думай», - приказывала себе.

Неужели на нашей территории нет ни одной лазейки? Допустим, через центральный вход мне не выбраться, но, может, стоит вернуться в сад и посмотреть там?

Так я и поступила. Всё лучше, чем бездействовать.

И ещё не дойдя до места, поняла, что нужно делать.

Было так страшно, что и представить невозможно. Но я будто сошла с ума. Всё, что сейчас было в моей голове – одно слово: «надо».

И я взобралась на высокое дерево, самое ближнее к забору. Его ветви как раз выходили за пределы нашей территории. Вот только это были уже не толстые стволы, а небольшие сучья. Ветки под ногами трещали при каждом шаге и опасно кренились вниз, но я понимала, что это единственный шанс вырваться отсюда, а потому шаг за шагом приближалась к заветной цели.

Когда стало ясно, что ещё шаг – и сучья не выдержат тяжести моего тела, я мысленно построила план дальнейших действий. Как прыгнуть и при этом ничего не переломать? Как наделать поменьше шума, чтобы меня схватились не так быстро?

Максимально сгруппировавшись, я прыгнула в неизвестность и, едва коснувшись земли, ощутила резкую боль в левой ноге. Всё-таки повредилась.

Но, обернувшись, смогла понять главное – я на свободе! Забор остался позади!

Осторожно встав на ноги, я сделала шаг левой ногой. Больно, но наступать можно, значит, ничего серьёзного. Сейчас главное – найти Нила, а там уж мы вместе непременно придумаем, что делать дальше.

Легко сказать: «найти». А где его искать, если я даже представления не имею, где он живёт? Нужно подумать логически. Наверняка это где-то на окраине. И почему я никогда не интересовалась этим? Даже не спрашивала у него.

Было темно и жутко страшно. А ещё жутко холодно.

И жутко не везло.

Едва я преодолела первую трудность в виде забора, как тут же столкнулась со второй: мне навстречу кто-то шёл. А ведь сейчас комендантский час! Видимо, не я одна нарушаю установленные в нашемокруге правила.

Спрятавшись за ближайшим деревом, я старалась перевести дыхание, и, дождавшись, пока человек, по моим подсчётам, скроется где-нибудь за поворотом, выглянула. Чисто.

Куда же идти?

Я вспомнила, что Нил ходил куда-то в противоположную от меня сторону, когда мы уходили с луга. Значит, нужно идти туда.

Я шла и боялась каждого шороха. Изо всех деревьев и теней мне мерещились монстры. И, главное, идти приходилось почти в полной темноте – чем дальше от центра, тем меньше фонарей попадалось на моём пути. С одной стороны, хорошо, потому что так меньше шансов попасться кому-то на глаза и быть замеченной. Возвращаться домой и нести ещё большее наказание совсем не хотелось. С другой стороны, не передать словами то чувство страха и уязвимости, которое я испытывала. Всё время ждала, что кто-то неслышно подберётся сзади и накинет на меня петлю. Или зажмёт рукой рот и потащит куда-нибудь. Ну или ещё что-нибудь подобное. От этих мыслей становилось ещё хуже, и я ускорила шаг, хотя не знала точного направления, куда следовало двигаться.

Миновав луг и решив дальше следовать прямо, полагаясь на удачу, я заметила, что дома здесь стали совсем иными. В этой части нашего округа я никогда не была, поэтому с удивлением разглядывала сменяющуюся обстановку, надеясь, что именно здесь, в одном из этих ветхих домишек живёт Нил.

Окна большинства из них были тёмными. Все спали. Никто не нарушал комендантский час, кроме обезумевшей девчонки - меня. И лишь одно, попавшееся мне на пути окошко, светилось.

Я незаметно подкралась к нему и, затаив дыхание, заглянула. В сумраке комнаты, представившейся моему взору, я увидела девушку немногим старше меня, сидевшую у кроватки ребёнка с вязанием в руках.

«Как будто в другой век попала!», - пронеслось в голове.

И тут же в идеальную картину в духе девятнадцатого века добавился ещё один силуэт. Мужской. И принадлежал он Стасу.

Может быть, это было слишком безрассудно, но я посчитала это за удачу и осторожно, чтобы не напугать их и не разбудить ребёнка, постучала в окно.