1


Оздоровительный центр «Жемчужина Калифорнии», располагавшийся недалеко от Сан-Диего, казалось, нежился под теплым июньским солнцем, щедро заливавшим золотистым светом благоухающие розами клумбы, теннисные корты, баскетбольные площадки и бассейны с обычной и минеральной водой, вокруг которых были установлены удобные шезлонги.

Долли уже год работала здесь врачом-физиотерапевтом. «Жемчужина» — как для краткости называли центр все сотрудники — по сути являлась закрытым частным комплексом очень высокого уровня. Персонал ее состоял из квалифицированных специалистов, а близость к Голливуду обеспечивала приток знаменитостей, которые, в свою очередь, привлекали менее известных, но очень состоятельных клиентов. Последним было лестно принимать грязевые ванны или заниматься на тренажерах рядом с кинозвездами.

Сюда приезжали спортсмены восстанавливать подвижность пострадавших в результате травм или растяжений конечностей, богатые престарелые дамы, обожавшие быть в центре всеобщего внимания и требовавшие, чтобы персонал «Жемчужины» ходил перед ними едва ли не на цыпочках, а также актеры, которые использовали проводимое здесь время не столько для отдыха, сколько для работы. Дело в том, что предприимчивые владельцы Центра содержали на своей территории конюшни с площадками для верховой езды, где все желающие могли научиться ездить на лошади вполне сносно, или даже овладеть этим искусством в совершенстве.

В «Жемчужине» имелись все возможности и для подводного плавания. Долли сама много раз спускалась на глубину с аквалангом, вспомнив свое прежнее увлечение. Она пристрастилась к этому занятию в юности, когда жила с родителями в Сан-Хосе. Ее притягивал умиротворяющий покой подводного мира. Сейчас он особенно благотворно действовал на душу, в которой все еще не утихала боль от внезапного разрыва с любимым человеком, оказавшимся лжецом и предателем…

Покончив с грустными воспоминаниями, Долли со вздохом откинулась на спинку стула и равнодушно оглядела столовую для персонала, где сейчас собрались сотрудники, чтобы перекусить во время обеденного перерыва. В большом светлом зале стоял монотонный гул множества голосов. Долли захотелось прикрыть глаза и расслабиться. Она поддалась этому желанию, и в следующее мгновение почувствовала странное, необъяснимое волнение — возникла уверенность, что скоро непременно должно что-то произойти, что-то хорошее, способное коренным образом изменить ее жизнь. Это чувство уже не раз внезапно возникало у Долли в течение последних нескольких дней, и она каждый раз удивлялась. Ей казалось, что она словно настраивается на определенную частоту радиоволн…

Внезапно прозвучавший в дальнем конце столовой смех заставил Долли открыть глаза. Она увидела веселившихся за одним из столиков инструкторов Центра, среди которых находился какой-то незнакомец. Судя по всему, он только что закончил рассказывать смешную историю.

Мужчины — странные существа, мельком подумала Долли. Стоит им собраться вместе, как они начинают или спорить, или смеяться. Впрочем, представители сильной половины человечества сейчас не занимали Долли, уж очень болезненный удар она получила от одного из них.

— Привет, Долл! — раздался рядом знакомый голос, и на соседний стул опустилась Уна Хирамото, массажистка. — Хорошо, что я тебя застала! Мне нужно кое-что выяснить, — сказала она, берясь за нож и вилку.

— Не представляю, какими секретами я могу владеть, о которых тебе не известно! — весело откликнулась Долли, пожимая плечами. Грустное настроение вмиг покинуло ее.

— Ну, об одной новости ты наверняка можешь быть осведомлена лучше, чем я. Девочки просили узнать, познакомилась ли ты уже с новым инструктором по плаванию. До нас дошли слухи, что этот парень обращает на себя внимание!

Долли улыбнулась, убирая с лица прядь длинных светлых волос. Ей всегда доставляло удовольствие видеть Уну, которая стала первой ее приятельницей в «Жемчужине». Приветливая и никогда не унывающая массажистка была американкой японского происхождения, и ее яркая внешность сразу бросалась в глаза. Уна казалась ожившей фарфоровой куклой. Ее миниатюрная фигурка отличалась изысканным изяществом. Коротенький форменный халатик выгодно подчеркивал тонкую талию и аккуратную маленькую грудь. Кроме того, светлый оттенок униформы служил прекрасным фоном для иссиня-черных волос до плеч, обрамлявших выразительное лицо с влажно поблескивающими темными глазами и яркими алыми губами. Дополнительным украшением Уны служила ее милая кроткая улыбка.

— К сожалению, ничем не могу тебя порадовать. — Долли лукаво подняла бровь. — Насколько мне известно, новый инструктор прибыл всего несколько часов назад, поэтому его мало кто видел. Впрочем, тебе, кажется, повезло, — добавила она, бросив взгляд на высокого незнакомца, только что поднявшегося из-за стола и продолжавшего беседовать о чем-то с тренером по баскетболу. Через секунду вся компания направилась к выходу из столовой. — Насколько я могу судить, вон тот здоровяк и есть интересующий тебя инструктор.

— Ты имеешь в виду того, кто выше всех? — оживленно уточнила Уна, вглядываясь в спины удаляющихся мужчин.

— Да нет же! — Долли бросила на подругу удивленный взгляд. Как можно не узнать баскетболиста Неда Джейсона? — Выше нашего Неда я еще никого не видала! А вот справа от него — интересующая тебя персона!

— О-ох, — протянула Уна с легким разочарованием в голосе. — Все равно… Я и ему, скорее всего, достану макушкой лишь до диафрагмы.

Долли рассмеялась.

— Ты же сказала, что о новом инструкторе просили разузнать девочки!

— Ну да! — спохватилась Уна. — Я и плавать-то толком не умею… Значит, ты считаешь, что это и есть Николас Хоуп, приезда которого все здесь ожидали?

— Полагаю, что так.

— Ты-то с ним определенно познакомишься — ведь, кроме всего прочего, ты проводишь со своими пациентами занятия в бассейне.

— Да, некоторым из них это бывает полезно, — согласилась Долли.

Уна, казалось, была искренне поражена ее спокойствием.

— Долл, ты меня удивляешь! Как тебе удается оставаться безразличной ко всем здешним красавцам?

— Необходимо лишь почаще напоминать себе, что все мужчины одинаковы, — усмехнулась Долли.

Уна не скрывала восхищения молодыми, сильными и красивыми пациентами Центра, с которыми ей приходилось общаться по роду своей деятельности. Впрочем, ничего особенного в этом Долли не видела. Она прекрасно знала, что и у остальных массажисток непременно появлялись любимчики среди тех, кто попадал в их руки на массажном столе. Поэтому интерес сотрудниц «Жемчужины» к новому молодому коллеге был понятен Долли. По правде сказать, сама она тоже невольно обратила внимание на четкий профиль Николаса Хоупа, а так же на его стройную, как у всех пловцов, фигуру и широкие плечи. О Хоупе было известно лишь то, что его пригласили на место прежнего инструктора по плаванию, у которого возникли разногласия с руководством Центра, и что до этого он жил в Австралии, где тренировал профессиональных спортсменов.

Долли бросила взгляд на часы и взялась за вилку — обеденный перерыв скоро закончится, а она еще не успела поесть. Уна же, как ни странно, уже почти опустошила тарелку, хотя не переставала болтать на свою излюбленную тему — о мужчинах. Сейчас она переключилась на одного из музыкантов, игравших по вечерам в принадлежавшем «Жемчужине» ресторане, барабанщика Дена Коума. Почти все из тех, кто решил провести свободное время в оздоровительном центре, а это были практически здоровые люди, нуждавшиеся в развлечениях, предпочитали ужинать в «Шатольоне» — это название было дано ресторану в честь бессменно царившего там шеф-повара, специально приглашенного в свое время из Франции.

Посетителей привлекала в «Шатольон» не только отменная кухня и возможность продемонстрировать сногсшибательные вечерние туалеты, в ресторане можно было потанцевать и послушать музыку на любой вкус, от традиционного джаза до самых свежих рок-н-роллов. Особый восторг вызывали у знатоков виртуозные соло Дена Коума, с которыми он выступал иногда в конце музыкальной программы. Ден, казалось, тонул в бурном море им же самим извлекаемых из инструмента звуков. Лица его почти не было видно из-за рассыпающихся волос, и лишь уверенно мелькали над барабанами руки, прочерчивая воздух палочками, чтобы в следующее мгновение обрушить на слушателей каскад звуков. Неутомимо била в басовую «бочку» колотушка, приводимая в движение правой ногой Дена. Рот его при этом был открыт, как будто он отдавал всем присутствующим поток высвобождаемой энергии. Кончалось это взрывом аплодисментов публики, захваченной неистовым импровизационным порывом музыканта.

Ден по праву мог считать себя всеобщим любимцем, и именно о нем говорила сейчас Уна.

— Долл, мне хотелось бы узнать твое мнение о Дене. Как ты к нему относишься?

Долли пожала плечами.

— В общем неплохо, хотя мне не представилось случая познакомиться с ним поближе. Насколько я могу судить, он непосредственный и добродушный малый. Что же касается его музыкального таланта, о котором все твердят, то, по правде сказать, я в этом мало что смыслю, — призналась она. Уверена, ты должна знать Дена лучше меня, ведь он захаживает к тебе на массаж, — лукаво улыбнулась Долли.

Уна вздохнула.

— Денни уже давно нравится мне. — Она опустила глаза. — Только никак не пойму, что меня больше привлекает — он сам или его музыкальные импровизации. Когда я вижу его на сцене… — Уна подняла лицо, и в ее взгляде появилось мечтательное выражение, но она тут же взяла себя в руки. — Потому-то я и спросила, что ты думаешь о нем. Боюсь, что мое собственное мнение может оказаться необъективным.

— Здесь я тебе не помощник, — серьезно произнесла Долли. — Если необходимо принять какое-то решение, ты должна сделать это сама. — Она отпила глоток кофе, глядя вдаль через распахнутое окно, и продолжила, словно размышляя вслух: — Во всяком случае, Ден не женат… — Заметив, что Уна смотрит на нее с удивлением, Долли поспешно добавила более веселым тоном: — По крайней мере, насколько это всем известно!

— Можешь не сомневаться, — самодовольно заметила Уна. — Он действительно свободен. Уж эту информацию я выведала в первую очередь! — рассмеялась она. — Кстати, как ты думаешь, сколько лет нашему новому инструктору?

— Хоупу? На мой взгляд, не больше тридцати пяти. — Долли собиралась добавить еще что-то, но Уна вдруг воскликнула:

— Эй, смотри-ка! Стоило о нем заговорить, как он тут как тут! — Она кивнула в сторону окна, откуда просматривалась ведущая к бассейну дорожка, по которой шел Николас Хоуп в окружении нескольких загорелых парней в шортах.

Долли проследила за взглядом подруги.

— Похоже, он уже приступил к своим обязанностям.

— А это означает, что вскоре ты сможешь возобновить свое любимое занятие и, возможно, получишь компаньона для путешествий под водой! — подхватила Уна.

— Может быть, — коротко ответила Долли.

— Кстати, что ты делаешь сегодня вечером? Заходи ко мне — мама прислала из дома огромный кекс, и я одна с ним не справлюсь.

— Ябы с удовольствием посидела с тобой за чашечкой чая, но у меня другие планы на сегодняшний вечер. Мне нужно позвонить в Сан-Хосе.

Уна потянулась за кофейником, чтобы подлить себе кофе.

— Готова спорить, что твоим собеседником окажется симпатичный молодой человек. Что, угадала? — хитро улыбнулась она. — Ты всегда становишься такой скрытной, когда речь заходит о твоей личной жизни, Долл. Хотела бы я быть хоть немного похожей на тебя! Мне непременно нужно с кем-нибудь поделиться…

Долли рассмешило искреннее раскаяние Уны.

— Так происходит потому, что ты еще не нашла того единственного, кто тебе необходим. Поверь, когда это случится, ты будешь помалкивать.

— Ах вот почему ты ничего не рассказываешь! — воскликнула Уна. — Впрочем, не подумай, что я стремлюсь докопаться, кому ты собираешься звонить, — тут же добавила она.

— Здесь нет никакого секрета. Мне нужно поговорить с отцом, — пояснила Долли. — Всего три месяца назад он женился вторично, а сейчас Синтия, его жена, находится в больнице, так как вывихнула ногу. Отец сильно переживает, я хочу успокоить его и узнать, как дела у Синтии.

— Понятно, — сочувственно вздохнула Уна. — Ну, мне пора бежать, — заметила она, взглянув на наручные часы. — Иначе возле кабинета соберется очередь!

— Я тоже ухожу. — Долли поднялась со стула.

Следующие три часа пролетели незаметно, если не считать небольшого происшествия, случившегося в конце рабочего дня. Долли проводила к выходу из кабинета престарелую миссис Шервуд и вернулась к столу, чтобы сделать необходимую запись в журнале. Следующим и последним в списке пациентов на прием в физиотерапевтический кабинет значился мистер Роджерс. Долли помогала ему восстановить подвижность в пострадавшем в результате перенесенной травмы колене. Мистер Роджерс владел судостроительными верфями, но в силу преклонного возраста отошел от дел и передал управление компанией мужу Флоренс — своей единственной дочери. Именно она и привезла отца в «Жемчужину Калифорнии», чтобы он поправил здоровье.

Долли выглянула в коридор, но там было пусто. Мистер Роджерс опаздывал. Уж не забыл ли старик, что ему нужно прийти на процедуру, подумала Долли, но в этот момент в дверь постучали и в кабинет заглянула Флоренс.

— Простите, мисс Пауэлл, папа, случайно не у вас? — обеспокоено поинтересовалась она.

— Нет, но я как раз жду его.

— Ума не приложу, как ему удалось улизнуть от меня! Он ведет себя, как малыш, которому не хочется идти к врачу, — бросила в сердцах Флоренс. — Постойте, я, кажется, знаю, где его искать… Сейчас приведу! — пообещала она и скрылась за дверью.

Однако прошло не менее двадцати минут, прежде чем до слуха Долли донеслись из коридора звуки словесной перепалки. Голос Флоренс звучал укоряюще, но все ее доводы разбивались о невозмутимое спокойствие мистера Роджерса.

— Вот, полюбуйтесь! — сердито произнесла Флоренс, пропустив отца в кабинет. — Как я и думала, он оказался у круглого бассейна. Прихожу туда — и что вижу? Папа сидит в окружении этих бесстыжих девчонок, и вся компания веселится напропалую! Можете себе представить мое возмущение!

Долли вполне понимала состояние Флоренс. У круглого бассейна, где каждый день обновлялась морская вода, чаще всего загорали молоденькие киноактрисы. Привыкнув к свободным нравам мира, в котором они вращались, юные особы не отягощали себя условностями, предпочитая сбрасывать бюстгальтеры или спускать верхнюю часть купальника, подставляя под солнечные лучи обнаженную грудь. Долли едва удержалась от улыбки, представив себе картину, которую застала Флоренс.

— Вместо того чтобы подумать о своем здоровье и отправиться на процедуру, ты занимаешься бог знает чем! — сказала она и бросила на отца гневный взгляд.

— Ладно, не кипятись, — миролюбиво проворчал маленький лысоватый мистер Роджерс, с лица которого не сходила довольная ухмылка. — Подожди меня в коридоре.

— Возможно, ваша дочь права: вам действительно стоит поберечь силы, — осторожно начала Долли, оставшись с пациентом наедине. — Мне не хотелось бы лишний раз напоминать, но в вашем возрасте иногда необходимо проявлять осмотрительность…

— Детка, что вы знаете о моем возрасте! — перебил ее мистер Роджерс. — Когда мужчина достигает моих лет, ему нельзя пренебрегать ни единым из предоставляемых судьбой шансов, потому что каждый из них может оказаться последним. Я молодею в обществе этих милых кисок! А дочь… — Он махнул рукой. — Она и мой зять больше всего боятся, что я на старости лет женюсь на какой-нибудь красотке, которая, чего доброго, родит мне сына и оставит их с носом, прибрав к рукам все мои денежки. Но я не собираюсь отказывать себе в маленьких удовольствиях. А в своем завещании никого не обижу.

— Вы меня убедили, мистер Роджерс, — поспешно проговорила Долли, заметив, что беседа принимает нежелательный оборот. — Давайте лучше займемся упражнениями…

Распрощавшись с жизнерадостным миллионером, Долли сняла халат и надела платье. После этого она спустилась в холл, где были установлены междугородные переговорные кабинки. Мысленно прокручивая предстоящий разговор с отцом, она машинально шагнула к одной из них и… нос к носу столкнулась с новым инструктором по плаванию.

Ник Хоуп с интересом оглядел молодую красивую женщину, которая несколько мгновений смотрела на него, онемев от неожиданности. Легкое цветастое платье идеально облегало ее стройную фигуру, длинные пшеничного цвета волосы рассыпались по плечам, в огромных фиалковых глазах читалось смущение.

— Прошу прощения! — улыбнулся Ник.

— Что вы, это я должна извиниться, ведь я не видела, куда иду, и налетела на вас! — растерянно произнесла Долли, не в силах отвести взгляд от карих глаз Хоупа.

— Мне тоже следовало быть повнимательнее, — вежливо возразил тот. — Честно говоря, у меня голова идет кругом. Сегодня мой первый рабочий день, и я еще не совсем освоился, — пояснил он. — Кстати, меня зовут Николас Хоуп, но лучше — просто Ник.

Долли поняла, что ей тоже нужно представиться, но неожиданно собственное имя на миг вылетело у нее из головы, настолько загипнотизировал ее взгляд Хоупа.

— Долли… то есть Дороти Пауэлл, — наконец выдавила она в замешательстве и смущении. С усилием взяв себя в руки, Долли добавила, указывая на кабинку: — Прошу вас!

Ник улыбнулся.

— Благодарю, Долли, но мне не к спеху. Думаю, твой разговор важнее. — Он как бы случайно перешел на «ты».

В словах Хоупа содержался намек, будто Долли собирается звонить приятелю, и она усмехнулась, набирая номер отца в Сан-Хосе, — уже второй человек сегодня пытается приписать ей несуществующего поклонника.

— Здравствуй, папа! Это я, — произнесла она в трубку, услыхав голос отца, и радостно улыбнулась. С тех пор как пять лет назад умерла ее мать, Долли, казалось, полюбила его еще больше. — Что у вас новенького?

— Здравствуй, детка! — оживленно ответил мистер Пауэлл. — У нас все налаживается. Завтра я забираю Синтию из больницы. Она просила передать тебе привет.

— Отлично! Я рада за нее.

— Ты не собираешься навестить нас?

— Обязательно. Приеду, как только смогу, — пообещала Долли.

Попрощавшись с отцом и проходя мимо кабинок, в одной из них она увидела Ника Хоупа, увлеченно разговаривающего по телефону. На лице его было серьезное, можно даже сказать сердитое, выражение. Прошедшую мимо Долли он не заметил.

Она толкнула тяжелую стеклянную дверь и вышла из лечебно-спортивного комплекса. Ласковое вечернее солнце заставило ее зажмуриться. Вдохнув полной грудью теплый, насыщенный ароматами цветов и моря воздух, Долли направилась прогулочным шагом по вымощенной плитками дорожке, которая пролегала среди пышных клумб и вела к зданию, где размещались апартаменты врачей. Неподалеку находился дом для инструкторов, а сразу за ним — корпус с квартирами младшего медицинского и обслуживающего персонала.

Долли не хотелось сразу идти домой, и она решила спуститься на пляж. Широкие каменные ступени вывели ее на чистый золотистый песок, и она побрела меж зонтов и топчанов, на которых уже никто не лежал, к дальней части пляжа, где начинался дикий берег. Здесь за выступом скалы находилась маленькая уединенная бухта. Долли очень любила это тихое, спокойное место, которое, как ей казалось, каждый раз выглядело по-иному. Приходя сюда, она отчетливее ощущала величие океана и его слегка пугающую таинственность, особенно усиливающуюся ночью, когда на воде тускло серебрились неясные лунные блики.

Долли присела на разогревшийся за день под солнцем валун и долго наблюдала, как волны лижут песок, размышляя о том, что и тысячу лет назад все происходило точно так же, как сейчас. Эти мысли наполняли ее ощущением причастности к чему-то вечному и незыблемому и вносили в душу покой. Увлекшись умиротворяющим созерцанием, Долли не заметила, как на побережье спустились легкие сумерки. Лишь когда от воды потянуло прохладой, она поежилась и поднялась с камня.

Обогнув скалу, Долли с удивлением увидела, что кто-то медленно бредет вдоль кромки воды ей навстречу. Приглядевшись, она узнала в одинокой фигуре Ника Хоупа. Сначала подумала, что ей это мерещится, но потом поняла, что все происходит на самом деле. Долли ни у кого больше не могла припомнить таких широких плеч и узкой талии. Да и походка нового инструктора отличалась особой грацией.

Через минуту Ник поднял голову, в свою очередь заметил Долли и помахал ей рукой.

— Это ты?! — непринужденно воскликнул он, словно они были давними друзьями. — Всегда здесь гуляешь?

— Довольно часто. — Долли невольно улыбнулась. — Особенно когда выпадают такие спокойные вечера, как сегодня.

Хоуп понимающе кивнул.

— В такие минуты я вспоминаю детство. До десяти лет я жил с родителями в Кингстоне, в Австралии, и все свободное время проводил на берегу со сверстниками.

— Вполне могу себе представить, — заметила Долли.

— Там я и научился плавать, — продолжил Ник. — Всякий раз, когда я уходил на берег, мать предупреждала меня: «Смотри, если утонешь, домой не возвращайся!» — Он усмехнулся. — Я тогда не понимал ее мрачноватого юмора и только гораздо позже осознал, как она волновалась за меня. — Хоуп помолчал. — А ты где родилась?

— Не так далеко отсюда. В Сан-Хосе. Отец и сейчас там живет. Но меня родители одну на море не отпускали. — Долли вдруг замолчала, удивившись самой себе. Почему это она вдруг разговорилась с человеком, о котором почти ничего не знает?

Словно что-то почувствовав, Ник перестал расспрашивать ее, и они молча направились вместе к жилым корпусам. Через некоторое время он все же поинтересовался с улыбкой:

— Надеюсь, твой телефонный разговор прошел успешно?

Долли неуверенно отвела взгляд, не зная, как ответить, но потом подняла голову и с улыбкой посмотрела на Хоупа.

— Да, вполне! — Она как бы подтвердила его догадку, что ее собеседником был близкий приятель.

Долли смущало то обстоятельство, что ей пришлось невольно солгать, но она поступила так намеренно, потому что не хотела дальнейших расспросов. Впрочем, Ник, очевидно в силу врожденной деликатности, перевел разговор на особенности здешнего климата, и Долли рассказала обо всем, что его интересовало. При этом она время от времени поглядывала на Хоупа, продолжая исподтишка изучать его лицо, благодушие которого сейчас ничем не напоминало раздраженного выражения во время разговора в телефонной кабинке. Напротив, приятная дружелюбная улыбка, не сходившая с губ Ника на протяжении всей беседы, каким-то странным образом положительно влияла на душевное состояние Долли и поднимала ей настроение. Ничего подобного она, признаться, не ожидала и потому была приятно удивлена.

Хоуп проводил Долли до дома, где тепло распрощался с ней.

— Спасибо за то, что составила мне компанию. Прогулка мне очень понравилась!

— Мне тоже, — ответила Долли. — Спокойной ночи, мистер Хоуп… то есть, Ник! — с улыбкой добавила она, заметив, как забавно он поморщился, услыхав официальное обращение.

Долли легко взлетела по ступеням, ведущим к входной двери, и на мгновение задержалась, что бы еще раз бросить взгляд на удаляющегося Хоупа. В отличие от других новичков, которые с первых минут начинали задирать нос, он казался непосредственным и обаятельным человеком.

Поднявшись к себе, Долли еще долго думала о новом знакомом, причем на ее губах то и дело появлялась улыбка, но позже, когда она легла в постель, ею вновь овладели сомнения. Стоит ли раскрываться перед Ником Хоупом, после того как с таким трудом она возвела барьер между нею и возможными попытками сблизиться со стороны мужчин? В который уже раз Долли спрашивала себя: можно ли доверять хоть кому-нибудь, даже если это твой коллега?

В дни, когда она работала в частной филадельфийской клинике, она была еще очень наивна. Ей посчастливилось сразу же по окончании стажировки найти приличное место, и будущее она представляла себе только в розовом свете.

С Эдом Бастальяно судьба свела ее, когда тому понадобилось пройти курс оздоровительной гимнастики, развивающий дыхательную систему. Незадолго перед этим он перенес сильнейшее воспаление легких и врачи посоветовали ему скрупулезно выполнять все рекомендации, чтобы избавиться от последствий болезни. Эд постоянно жил в Нью-Йорке, где владел фирмой по продаже предметов бытовой техники, но в то время расширял бизнес, в связи с чем открыл филиал в Филадельфии. И так как еще не все организационные вопросы были решены, Эду приходилось подолгу задерживаться в городе. Именно поэтому он и решил пройти оздоровительный курс в местной клинике. Так Эд Бастальяно познакомился с очаровательным доктором по имени Дороти Пауэлл.

По истечении двух недель регулярных занятий он впервые пригласил Долли в ресторан, а через месяц признался в любви. Сама она к этому времени была влюблена в него по уши. Эд не стал скрывать, что женат, но сказал, что сейчас как раз решается вопрос о расторжении брака. Он предложил Долли выйти за него замуж, как только будет получен развод. Она согласилась принять во внимание это обстоятельство, потому что была абсолютно уверена — они с Эдом созданы друг для друга. Весь мир, казалось, принадлежал им одним…

Долли грустно вздохнула, глядя сквозь распахнутое окно на звезды. Ей вспомнилось, как она мечтала о создании собственной семьи…

Следующие три месяца прошли в сладком тумане. Настроение Долли омрачалось лишь частыми отъездами Эда, которого дела призывали в Нью-Йорк. Она с нетерпением ожидала его возвращения, а сама тем временем начала подыскивать подходящую квартиру. Бракоразводный процесс Эда затягивался, а ей хотелось поскорее зажить семейной жизнью. О формальностях Долли старалась не задумываться. Она была слишком счастлива, чтобы придавать значение условностям…

Пролежав без сна еще час, Долли почувствовала, что у нее начинает ныть висок. Ей пришлось подняться и проглотить таблетку аспирина. После этого она налила себе стакан апельсинового сока и вернулась с ним в постель. Но воспоминания о скандале, устроенном женой Эда, а также обо всем, что за этим последовало, не оставляли ее…

В целом Долли стойко вынесла удар. Ей удалось сцепить зубы, загнать переживания глубоко внутрь и не поддаться слезливой жалости к себе. Она многому научилась, сделала правильные выводы из неудачного опыта и сейчас благодарила Бога за то, что он вовремя вызволил ее из двусмысленной ситуации.

После пережитого потрясения Долли не могла больше оставаться в городе, где многое напоминало ей о бывшем возлюбленном и где существовала опасность столкнуться на улице с ним или его женой. Поэтому она через своего адвоката связалась с адвокатом Эда Бастальяно, чтобы решить вопрос о продаже квартиры, а позже уехала к отцу в Сан-Хосе. Через некоторое время благодаря блестящим рекомендациям, данным руководством частной клиники, ей удалось получить место в «Жемчужине Калифорнии».

Вскоре у Долли и здесь появились друзья, но она никому не рассказывала о том, что с ней случилось. Ей неприятно было заново погружаться в воспоминания об однажды пережитом унижении и последовавшем за ним разочаровании…

Прохладный морской бриз легонько пошевелил занавески, и Долли снова мысленно вернулась к Нику Хоупу. Странно, но во время прогулки никто из них не заговорил о работе, как зачастую бывает между сотрудниками одного учреждения. Вместо этого они болтали о всякой всячине, не имевшей отношения к деятельности оздоровительного центра.

Как бы то ни было, решительно подумала Долли, ни Хоупу, ни кому-либо другому не удастся больше посягнуть на мое душевное спокойствие. Удовлетворившись этой оптимистической мыслью, она наконец уснула.


Загрузка...