Вопреки (СИ)

— Пора ехать, — объявил Рагнар.

За спиной послышалось глухое “Стойте!” родным голосом.

Рихард…

Экипаж фон Норда остановился у ворот, граф вышел и из-под бровей глянул на всех разъярённо. Внутри меня быстрее забилось сердце, а глаза больно запекли. Хотелось подбежать к нему, обнять, но не могла. Граф Ярл сделал шаг вперед и закрыл меня собой.

— Розэ никуда не поедет, — произнёс сквозь оскал Рихард.

— Кто остановит? — спросил с иронией Раганар. — Ты? Каким образом? Пару снежков в нас кинешь? Неужели всё ещё не понял, что ты не имеешь прав на эту женщину? Она моя невеста.

— Розэ, — обратился ко мне анкор, поджав губы. — Пойдём со мной, я защищу тебя от любого, хоть от самого короля. Пусть мир болтает, что хочет, разве нам важны их мнения? Я безумно люблю тебя, а ты меня. Не губи свою жизнь.

К горлу подступил комок, я всхлипнула. Родители кричали не слушать его, что если пойду за ним, навеки погублю себя.

Вот тот выбор, которого я так боялась: уйти с любимым и столкнуться с множеством проблем или же… смириться с устоями мира, выйти за того, кого выбрали родители и жить “правильно”.

— Розалия, — меня нежно окликнул Рагнар и я взглянула со слезами на него, — я не стану давить на тебя. Сделай свой выбор сама.

Тремор рук. Учащенное дыхание. Я сильно нервничала и кусала губы, переводила взгляд на Рихарда, на родителей и на Рагнара.

Пыталась услышать ответ сердца… Оно рвалось к фон Норду, тешило меня надеждами, что, пройдя через множество проблем, по итогу мы с ним обретён счастье, всё будет хорошо и общество примет нашу любовь.

Разум спускал с небес на землю: напоминал об ответственности, просил не быть эгоистичной, твердил о чести; параллельно всплывали диалоги с миссис Лоу и её наставления.

Я утерла пальцем слезу и через спазм в горле тихо произнесла:

— Поехали домой, Рагнар….

Тотчас сердце больно кольнуло, я кулачком постучала по левой стороне, стараясь выровнять дыхание, попутно забираясь в карету. Рихард смотрел мне в след, ничего не говорил и просто молчал с растерянностью в глазах. Родители еле заметно улыбались. Рагнар поклонился кивком и кинул брату:

— Всего вам хорошего, граф Рихард фон Норд, — а затем тоже сел в карету.

Теперь я заплакала. Горько, взахлеб, закашливаясь от судорог в горле. Мне не хватало воздуха, но я не могла остановиться.

Карета тронулась, я смотрела, как удаляюсь от родного дома, родителей и… Рихарда. Моего Рихарда! Любимого, единственного. Но не могла поступить иначе… Надеюсь, он поймёт… Честь семьи на первом месте. Уже чуть её не потеряла, но Рагнар не отвернулся, протянул мне руку, вытащил из котла позора и спас. А второй раз так подставить родителей я не могу.

Со временем слёзы прекратились, а на место печали пришло смирение. И только надежда быть с Рихардом всё еще тлела где-то глубоко в сердце.

С графом Ярлом в карете только мы одни. Ехали молча. Я смотрела в сторону, а он пристально изучал меня. Ощущая его взгляд, было не по себе; я нервно сглатывала, украдкой кидала взор в его сторону, но встретившись глазами, тут же быстро моргала и отворачивалась обратно. Он ехидно ухмылялся, слышала по дыханию. Этим только злил.

Картинки за окошком менялись. Было интересно увидеть мир, который долгое время был закрыт для меня. Он удивителен! Горы Северного графства завораживали, огромными стенами стояли вдоль дороги и грозно нависали над нами. Хоть сейчас лето, на верхушках всё еще был снег. Потом мы проезжали через лес, мрачный такой, казалось, сейчас нападут разбойники — так морально давил он, но нет, дорога была, к счастью, спокойной. Затем лес закончился и снова начались высокие горы. Я жадно рассматривала чудеса света. Для меня, не видящий ничего кроме стен Благонравной академии, даже речушка, над которой мы сейчас проезжали, была правда чудом!

— Уверен вам понравится Людское графство, мисс, — заверил Рагнар, видя моё любопытство, которое после его слов разом иссякло, и я села ровно, подняв на графа мрачный взгляд. — Что? — спросил после этого он.

Я не ответила. Только хмыкнула и отвела глаза в сторону.

Граф наклонил голову вбок, улыбнулся уголками губ и сказал:

— С моего поместья открывается потрясающий вид на море.

Заинтересовано приподняла бровь. Он кивнул, а я призналась:

— Никогда прежде я не видела моря.

— Оно прекрасно, мисс, — говорит и не сводит с меня глаз, добавляет: — напоминает вас.

В эту секунду мы заехали в туннель и на полуулыбку Рагнара пала тень, но зрачки сияли искорками всё также.

Я вопросительно взглянула на него, феодал, после короткой паузы, продолжил:

— Такое же манящее, как и вы.

Почему-то после его слов, я невольно вздрогнула. Очень поэтичное сравнение. Оно меня заставило засмущаться.

— А вы мне напоминаете лес, — шепотом ответила я, — тёмный и мрачный, таинственный, оттого не понять, что у вас на ума.

Рагнар хищно ухмыльнулся, чем только подтвердил мои слова. Стала не по себе, я сглотнула, прикусив нижнюю губу. Без понятия, что ждёт меня дальше. Но этот мужчина… определённо меня пугал.

Дорога заняла несколько дней. Ночью мы останавливались в постоялых дворах, а утром опять выдвигались в путь. Несмотря на ночлеги, я всё равно была сильно вымотана, однако, силы вернулись, когда вскоре я увидела вдалеке широкую ярко-синюю полосу — море.

Сдетскойрадостью я не сводила с него глаз, эмоции переполняли, хотелось увидеть ближе. Это был восторг! Такой искренний, наивный… Раньше видела море только на картинках. Знала оно часто бушует, бьётся огромными пенными волнами о берег, но не думала, что увижу когда-нибудь на яву.

Приходилось себя контролировать. При Рагнаре важно было соблюдать хладнокровие и не терять бдительность. Кажется, он замечал, как я пыталась сдерживать улыбки, хотя внутри был просто взрыв положительных эмоций. Граф хитро смотрел, затем смеялся. Я всё-таки не выдержала и с улыбкой на лице признала:

— Здесь очень красиво!

— Рад, что вам нравится, мисс Розалия. Моё поместье находится на краю скалы, вид там удивительный, потом сами убедитесь. И нет, не делайте такое перепуганное лицо, уверяю, тамбезопасно.

Ещё через время я увидела и сам город. Большой, яркий, благодаря обилию разноцветных цветов, которыми он был весь украшен. Сам город белокаменный, в основном все дома одноэтажные, много скульптур и фонтанов.

Улыбающиеся люди; не такие как в Северном графстве, у нас все всегда почему-то хмурые.

Здесь даже мода другая. Разглядывая прелестных дам, меня удивляли их лёгкие платья с открытыми плечами, пошитые из сатина и шифона. Как-то слишком смело…

Мы подъехали к поместью, хотя на языке просится слово “дворец”. Прям высокий из белого камня дворец, над острыми верхушками которого кружат большие белые птицы. Рагнар сказал это чайки.

Бегали мурашки по телу от звука… бушующего моря. Отсюда его не видно, но хорошо слышно. Сильная, могущественная водная стихия увидеть воочию, которую мне уже так натерпелось!

Внутри поместье такое же красивое: в выдержанном белом цвете мебель, скульптуры необычных женщин-рыб, фонтанчики, цветочные горшки со странноватыми растениями. Рагнар сказал это цикасы, хотя сперва я их нарекла “маленькими пальмами”. Просто пальма — единственное южное растение, которое я знала.

— С возвращением, Ваше Сиятельство.

Мы обернулись вдвоем. Перед нами стояла тучная женщина лет сорока с легким загаром и выгоревшими от солнца русыми волосами, на ней было лазурное платье ниже колена с белым передником.

— Это Марта, — представил Рагнар, — главная домработница. Марта, — взглянул на неё, — это мисс Розалия Ларс, моя невеста.

Женщина поклонилась.

— Добро пожаловать, мисс Розалия.

— Благодарю, — ответила я.

— Распорядиться подготовить для госпожи покои? — спросила она у графа Ярла.

— Нет. Она будет жить со мной.

— Хорошо, Ваше Сиятельство, — поклонилась Марта и ушла исполнять поручение.

Меня словно поразила молния, я оцепенела, задержав от испуга и возмущения дыхание.

— Я отказываюсь жить с вами в одной комнате, граф Ярл!

— Почему? — с абсолютной невозмутимостью на лице поинтересовался он.

Я пораженно выдохнула от такой наглости.

— Мне нужно личное пространство! Да и потом… Вы всего лишь мойжених, никак не муж!

— Этот маленький недостаток будет исправлен в ближайшее время, — подмигнул Рагнар, чем разозлил меня ещё больше, особенно заставило занервничать выражение насчёт свадьбы “в ближайшее время”.

— Но ведь поканеисправлен, — подчеркнула. — По правилам, пока мы не женаты, жених и невеста не могут спать в одной комнате…

Мои убедительные доводы в секунду были перечеркнуты его словами:

— Первой нарушать правила сталивы, мисс Розалия. Уж с кем нарушали, — он цокнул, — позвольте напоминать не стану. Однако… — подошёл ко мне и угрожающе добавил на ухо: — жить вы теперь будитеисключительнопомоимправилам. А значит и спатьтожебудете со мной ине важнов браке мы на данный момент или нет.

— Это угроза, — прошипела я.

Граф изменился в лице, нежно улыбнулся, провел пальцем по моему подбородку и сказал:

— Нет, что вы! Этовоспитание, раз в Благонравной академии вас не научили правильно себя вести.

— Я вас ненавижу, — отталкиваю его, отступая.

Рагнар злобно посмеялся:

— От ненависти до любви один шаг.

Нас перебила кхекающая Марта, таким образом притянула наше внимание к себе:

— Ваши покои готовы, Ваше Сиятельство.

— Отлично. Идёмте, мисс, покажу вам, — схватив меня за руку, повёл за собой.

За тем, как прошу графа отпустить и пытаюсь освободиться от его цепких рук, наблюдали все слуги поместья. Они перешептывались и кидали косые взгляды. Лично мне было всё равно.

— Прошу, — Марта открыла дверь; когда Его Сиятельство толкнул меня внутрь и следом зашел, домработница поклонилась и вышла.

Я буквально впала в панику! Освободившись, подбежала к небольшому столику и скинула оттуда стоящие чашки и чайники, они с грохотом разбились. Схватила осколок и выставила, как оружие, перед собой.

— Это очень дорогой сервиз, — с наигранной досадой произнёс Рагнар.

— Не подходи! — пропуская слова мимо ушей, я взмахнула осколком по воздуху.

— Поранишься.

— Сказала не подходи! — взмахиваю еще раз.

— Мисс Ларс, успокойтесь, — попросил он.

— Нет!

Мужчина цокнул, а затем, после нескольких манёвров, я и не заметила, как рыцарь забрал осколок фарфора, а меня саму повалил на постель. Я замерла под ним.

— Успокоилась?

— Прошу вас, отпустите…

— Розалия, давай всё-таки перейдём на “ты”. Очень скоро ты станешь моей женой. Не к чему официальный тон.

— Хорошо, — я была на всё согласна, лишь бы отпустил скорее.

Отпустил. Просто встал с меня и улыбнулся. Я тоже постаралась быстрее принять вертикальную позу.

— Как тебе здесь?

Я взглянула на комнату из-под лба. Большая кровать с балдахином, просторные шкафы, красивый резной стол с книгами. Красиво и роскошно, как может быть еще в покоях графа?! Будучи после всего немногословной, лишь одобрительно кивнула.

— Я выйду, а к тебе зайдут прислуги, помогут в ванной комнате, они же помогут и одеться.

— Благодарю.

Всё так и случилось. Только Рагнар покинул покои, ко мне зашли две женщины средних лет, поклонились и представились. Сперва показали разные платья, попросили выбрать какое я желаю потом надеть. Пальчиком указала на бежевое с кружевными воланами. Потом меня повели в ванную. Как же я была рада приятной теплой воде! Она смывала с меня всю накопившуюся усталость и нервы.

Мы вышли, на мне было лишь одно широкое полотенце, потому я запаниковала, когда увидела сидящего на кровати графа Ярла. При виде меня он томно посмотрел и ухмыльнулся. Я прижала полотенце ближе, а за меня тем временем вступились слуги:

— Ваше Сиятельство, мисс Розалии нужно переодеться.

Рагнар провернул кистью, мол пусть.

Я увидела сочувствующие глаза слуг. Попробовать вразумить графа попыталась вторая:

— Ваше Сиятельство, вы можете покинуть комнату?! Мисс нужно переодеться. Она ещё не ваша жена, вы не можете видеть её обнаженной!

Граф помрачнел и приказал:

— Приступайте!

Ярость в моей груди распустилась цветком. Я ненавидела Рагнара всем сердцем! Наблюдаю его перед собой и еле сдерживалась, чтоб не придушить. Мое тело невольно начало мандражировать от захлестывающих стыда и злобы. Пытается таким образом опустить меня? Пусть.

— Исполняйте приказ, — кинула безразлично слугам.

Мы с Рагнаром встретились глазами. Он улыбался, а я тихонько плакала. Почти вскрикнула, когда с меня стянули полотенце, а обнаженного тела коснулся воздух. Граф смотрел с желанием, похотью, предвкушением, он щурился и закусывал нижнюю губу.

Выдохнула с облегчением, когда на меня надели платье. Оно скрыло наготу. Застегнули рукава, завязали шнуровку сзади. Одна из служанок предложила не трогать волосы, оставить распущенными. Никогда прежде я так не ходила, но взглянув на себя в зеркало, согласилась. Прям очень летний образ. Закончив, женщины поклонились и покинули покои. Снова я и Рагнар наедине…

— У тебя красивое тело, — граф Ярл подошел со спины, коснулся губами плеча, погладил меня по руке.

Стыдно признавать, но легкий поцелуй вызвал мурашки. Я втянула носом воздух и отошла от Рагнара, резко сменив тему:

— То, как вы поступили, — пальцем указываю на место, где совсем недавно я стояла обнаженная, — низко!

Мужчина ответил:

— Низко спать с другим, Розалия.

Я нахмурилась, ведь… у нас с Рихардом так ничего и не было. Об этом знают родители, во всяком случае я говорила им. Не знаю услышали ли, ведь в тот раз отец просто прогнал меня. Но вот Рагнар точно не в курсе. И пусть!

Хотелось съязвить. Ответить что-то вроде: “Да, спала. Рихард дотрагивался до меня и это было очень приятно. А в вашем случае, граф Рагнар Ярл, меня даже ваш взгляд раздражает”. Но сдержалась! Нутро подсказывало: скажи я так, всё бы для меня закончилась плачевно…

Так как я промолчала, Рагнар тоже ничего на эту тему говорить не стал. Недолгое время смотрели сердито один на одного, затем граф сказал:

— Спускайся в столовую.

Молча направилась к двери. Выходя, громко ею хлопнула.

Гулкими шагами шла по коридору, ловила на себе любопытные взгляды слуг. Уверенна, о произошедшем те две уже рассказали всем. Наверное, гадали теперь, чем так я разозлила их господина, раз ко мне такое пренебрежительное отношение.

По дороге я встретила Марту. Женщина притворно улыбалась. Ещё бы! Раз меня не уважает сам граф Ярл, то почему она должна быть услужливой? Однако, имея всё же статус невесты, подчиняться мне они должны все, ни смотря ни на что, а потому Марта сопроводила меня в столовую.

Стол был накрыт. Только я села, официанты начали поднимать колпаки-баранчики с блюд. Аппетитный аромат разошёлся по помещению. Забыв о манерах, облизнулась при виде еды, уж очень была голодной с дороги. Тут и мясо, и салаты, различные нарезки. Невольно улыбнулась от уха до уха.

Хотела приступить к трапезе, но Марта, намекая, “подсказала”:

— Может быть дождаться Его Сиятельства?!

Закатив глаза, я согласилась. К счастью, он пришел быстро. По влажным волосам Рагнара поняла, что он тоже был в купальне. Уже переоделся. На нём были хлопковая рубашка голубого цвета и белые брюки. Платиновые волосы красиво переливались от капель воды.

— Прошу прощения, что заставил ждать, — кинул он, а затем пожелал приятного аппетита.

— И тебе, — ответила в ответ и молча принялась за еду.

Вкусно. Очень.

После трапезы, Рагнар сказал, что ему нужно в кабинет, мол работа не ждёт; предложил мне прогуляться по замку самой или он может приказать кому-то из слуг показать мне здесь всё. Я выбрала первый вариант.

Залы и лестницы сменяли друг друга. Всюду было светло и просторно. Высокие потолки. Легко дышалось. Скоро нос приятно защекотал запах моря. Никогда не чувствовала его, да и моря не видела еще, но уже понимала интуитивно, что это именно аромат моря. Не ошиблась.

Я вышла на огромный широкий балкон. Там был сильный ветер. Он не мешал, я улыбалась, как ребенок, потому что наконец-то увидела эту восхитительную морскую стихию.

Бескрайнее синее море переливалось в лучах солнца, играя лазурными оттенками. Бушевали волны, бились внизу о скалы. Я подошла к краю, оперилась на перила, взглянула вниз и ахнула, как очередная волна разбивается и разбрасывает множество брызгав. Из всей сложившейся ситуации, есть только один плюс — я увидела это чудо света.

На балконе я провела весь оставшийся день. Разглядывать море было не скучно: оно неповторимо и, кажется, за ним можно наблюдать вечно. Вовсе не заметила, как потихоньку стемнело. Но и ночная красота этих видов неповторима. На воде загорелось множество мелких огоньков… Это были корабли.

Холодало. Мне пришлось возвращаться в комнату. И чем ближе я подходила, тем сердце билось быстрее. В покоях меня будет ждать Рагнар. Эту ночь мы проведем вместе. Я буквально тряслась от одной только мысли.

Застыла у двери, глядя с огорчением на дверную ручку. Абсолютно заходить не хотелось! Но разве есть выбор? Есть куда убежать или спрятаться? С этими мыслями, зажмурившись, открыла дверь и зашла внутрь, замерев на пороге.

Рагнар, сидя за столом, прекратил изучать бумаги и поднял равнодушный взгляд на меня:

— Я уже думал приказать искать тебя.

— Не нужно, я была на балконе наверху, — сухо ответила и, заметив сорочку, которую, видимо, подготовили для меня слуги, подошла, взяла её и с ней ушла в ванную переодеться.

Граф за мной наблюдал, оттого было крайне неуютно и из-за нервов я несколько раз оступилась.

— Осторожно, — произносил с насмешкой в голосе дворянин.

Я вздрагивала от ярости.

Переодевшись, из ванной не хотелось выходить. Ещё, как на зло, сорочка из какой-то приятной, но прозрачной ткани. Рагнар опять будет поедать меня глазами, а может даже… позволит себе зайти дальше.

Открыв двери, я попутно громко произнесла:

— Доброй ночи, — затем скорее запрыгнула в постель, накрылась одеялом и закрыла глаза, изображая крепкий сон.

Послышался смех графа Ярла, от которого я боязливо задрожала. Потом — его шаги. Он направлялся ко мне. Одело пришлось натянуть выше и прижать крепче на случай, если тот постарается стянуть его с меня. Чувствовала, как он обходил кровать, а потом сел на другой стороне. Его энергия с каждым мгновение становилась ближе; мне стало невыносимо тревожно, и я раскрыла глаза. Рагнар смотрел на меня, расположившись у моего изголовья.

Мужчина потянул ко мне руку — я вздрогнула. Ухмыльнулся, затем провел пальцем по моей щеке. Мне было неприятно: глаза отвела в сторону, невольно кривя губы.

Этот жест его разозлил. Рагнар взял меня грубо за подбородок, повернул к себе, секунду смотрел в глаза, а затем крепко прижался губами. Пульс участился от подступившего к горлу липкого страха; я начала вырываться, но он лишь ловил мои руки. Его пальцы сжимали запястья, прижимая к кровати, и я осталась совсем обезоруженной. Он властно целовал, а я лишь могла вертеть головой, чтобы хоть как-то уклониться от его поцелуев. Не получалось.

В какой-то момент, когда языки сплелись в едином танце страсти, по моему телу прошло приятное тепло. Я обмякла. Туманом наполнилась голова и я сама начала двигаться на встречу Рагнару. Постепенно он меня отпустил.

Почему-то сама перестала предпринимать попытки освободиться, наоборот, провела рукой по его шее и груди. Граф обрывисто задышал. Прекратил на секунду поцелуй, взглянул на меня жадно и только потом поцеловал еще раз, только на этот раз сильнее. Мне как голову снесло… От удовольствия возникло легкое головокружение. Это был странный коктейль чувств: страсть с привкусом ненависти, только ненависть вкус не портила, наоборот, добавляла пикантности.

Рагнар также резко оторвался, как и поцеловал. Отстранился от меня с довольной улыбочкой. Я села на кровати, плотоядно глядя на него. Тело предательски требовало продолжения, возбуждение сплелось в тугой узел внизу живота. Но граф издевательски давал понять, что продолжения не будет.

— А вот теперь доброй ночи, — пожелал и лег на спину, прикрыв глаза тыльной стороной ладони.

Какой чёрт меня укусил, что я спросила в этот момент:

— Это всё?

Рагнар убрал руку, лег поудобнее, одарив меня ироническим взглядом и еще более ироничной улыбочкой, затем съязвил:

— Ты уж определись: ненавидишь меня или всё-таки хочешь.

Я уже сотню раз отругала себя за глупый вопрос, а его колкий ответ окончательно ввёл меня в краску. Я выкрикнула:

— Ненавижу, конечно! — ударила его быстро по груди, затем быстро отвернулась, улеглась и закрыла глаза. А за моей спиной еще долго доносился зловещий смешок.

Что это было? Что на меня вообще нашло? Я была уверена в своей ненависти к Рагнару! Даже не понимаю, как потеряла голову рядом с ним…

Так мерзко на душе… Вспомнила Рихарда и стало еще хуже.

Я с головой накрылась одеялом, чтобы скорее забыть поцелуй с графом Ярлом, как самый страшный в своей жизни. Больше такого никогда не повторится! То была не я, просто всплеск гормонов, не больше! Буду внимательнее! Рагнар меня не коснется. Я люблю только Рихарда…

* * *

Я проснулась совсем рано, только начало светать. Холодно окинула покои взором, а затем поднялась на кровати, осторожно убирая одеяло в сторону. В этот момент, спящий рядом со мной Рагнар поморщился так, словно сейчас проснется. Но нет. Лишь выдохнул и перевернулся на другой бок, потянув и мою часть одеяла на себя. Я затаилась, дабы убедиться, что женишок точно спит; только потом поднялась с кровати и поплелась в ванную комнату умыться.

Всё делала на автомате. Не смотря на сон, я была очень уставшей. Стрессы давали о себе знать. Ещё и вчерашний поцелуй неприятно грыз совесть. Старалась не думать об этом, плескала на себя холодную воду, чтобы та разогнала тягостные мысли.

Затем выбрав одно из неброских платьев, я покинула покои, аккуратно закрыв за собой дверь.

Всё поместье спало. Ни души.

Я поднялась опять на тот балкон. Море на рассвете было таким красивым! Я подошла к краю, обняла себя и всплакнула. Горло спазмировало. Это была грусть по родному дому и о Рихарде…

Позже за мной пришла Марта. Как и вчера на её лице была натянута притворная улыбка. Женщина подошла ко мне, бурча про то, как холодно, а затем сказала, что меня ждёт Его Сиятельство к завтраку. Я молча поковыляла за ней.

Граф был уже в столовой. Нарядный, при полном параде, как и надобно дворянину. Только я появилась, он сделал глоток какого-то напитка из кубка и посмотрел на меня изучающе. Не отрывал глаза всё то время, пока я подходила к нему. Кинув ему вялое: “Доброе утро”, молча села за стол и из-под ресниц наблюдала, как официанты начали подавать завтрак.

— Больше не сбегай, — отрезал сурово, а я спокойно ответила:

— Не сбегала.

— По утрам я хочу видеть тебя рядом, — холодно бросил он.

Делаю глоток воды, потом язвлю:

— Только не заставляйте целовать вас по утрам в щечку, улыбаться и желать, чтобы день прошёл хорошо.

— Думаю и это войдёт тебе в привычку. Со временем.

Я ухмыльнулась:

— Даже не думала, что вам по душе подобная романтика…

Граф усмехнулся, отложил приборы, складывая руки на столе, а затем произнес, словно угрозу:

— Радуйся, что после всех твоих выходок я стараюсь быть романтичным и ты еще не сталкивалась с отрицательными чертами моего характера.

— Ты только что признался, что двуличный?

— Многогранный, — поправил он. — И только от твоего отношения ко мне зависит, какой гранью повернусь к тебе я, — затем дворянин сделал секундную паузу, после которой приказал: — ешь.

Я вздрогнула и тотчас уткнулась взглядом в тарелку. В отличии от меня граф принялся за трапезу, а мне после всего и кусок в горло не лез.

— Рагнар, — обратилась к Его Сиятельству более мягким тоном.

Он кивнул, мол “что?”. Я продолжила:

— Хочу написать письмо родителям, что мы добрались. Думаю, они очень переживают. Кому потом я могу отдать письмо, чтобы его отправили?

Проглотив пищу, феодал ответил:

— Мне бы могла, но у меня сегодня несколько встреч, поэтому я буду занят, — озвучил, словно в пустоту, и задумался. — После завтрака познакомлю тебя с мистером Агмундом, за почту в поместье отвечает он. Напишешь письмо и отдашь ему.

Согласившись, кивнула. От этого настроение немного поднялось, даже аппетит проснулся, и я сразу принялась за сладкую молочную кашу с фруктами. Очень вкусно. Еда прям перенесла меня в прошлое: в Благонравной академии нам всегда давали на завтрак молочную кашу, только та была пресной, а эта… объедение!

— Идём, — сказал Рагнар после еды и направился к выходу. Я в спешке, придерживая подол платья, поплелась за ним.

Мы спустились на первый этаж. Кабинет мистера Агмунда находился возле главного выхода за небольшой, совсем невзрачной дверью, которую сразу и не заметишь. Внутри кабинет тоже больше напоминал коморку, где пахло стоячей старой палью, всюду были разбросанные бумаги и стояли стопки писем. Во всем этом хаосе за небольшим столом сидел и сам “почтальон”.

Мистер Агмунд пожилой мужчина. Взгляд у него совсем угрюмый, даже злой. Сам худого телосложения, оттого камзол и бриджи казались на него большими. Когда мы появились в его кабинете, мужчина сразу встал и поклонился господину, меня же одарил любопытным прищуром.

— Это Розалия Ларс, Агмунд. Моя невеста, — представил Рагнар.

Почтальон учтиво поклонился. Я улыбнулась.

— Как здоровье? — спросил граф.

Мужчина повеселел, махнул рукой и ответил:

— Всё хорошо, благодарю вас за беспокойство, Ваше Сиятельство.

— Рад слышать, — улыбнулся граф Ярл. — Агмунд, сегодня у меня много встреч, поэтому есть к тебе дело… — тот выровнялся и приготовился слушать. — Розалия напишет письмо родителям и принесёт тебе. Отправь его.

— Разумеется, Ваше Сиятельство, — поклонился мистер Агмунд.

Теперь граф обернулся ко мне и сказал:

— Иди писать письмо.

Сказал довольно строго! Я даже сперва растерялась, но потом он добавил более мягко:

— У меня есть ещё личные дела к мистеру Агмунду.

Почтальон, словно опомнился, начал доставать какие-то письма и тараторить о их отправителях. Я, понимая, что делать здесь больше нечего, лишь поблагодарила и вышла.

На самом деле я написала два письма… Одно родителям, другое Рихарду. Второе писала дрожащими руками, постоянно оглядываясь на дверь в страхе, что сейчас зайдёт граф Ярл. Я писала о чувствах к фон Норду, о том, как скучаю и мечтаю увидеться, прошу не отступать от нашей любви и постараться найти выход всё же быть вместе.

Не прекращая, думала о том, как объяснить мистеру Агмунду об этом письме. На всякий случай взяла самое дорогое украшение, чтобы отдать его почтальону вместе с письмом.

И уже потом, когда я вернулась в его кабинет, на письмо для родителей — отреагировал хорошо, а вот когда протянула второе… мистер Агмунд замер и поднял на меня тяжелый презрительный взгляд.

— Что это?! — спросил грубым, с повышенным тоном голосом.

— Прошу вас… не заставляйте меня объяснять. Просто поверьте: его необходимо доставить Рихарду фон Норду, — взмолилась я.

— Вы понимаете… Да вы понимаете? Что это… это! — ударил возмущенно по столу. — Это письмо от ва-а-ас друго-о-ому мужчине! Вы невеста господина Ярла! — вразумлял меня.

— Мистер Агмунд, — взяла его за руку, — прошу, помогите мне… Доставьте это письмо фон Норду. Вот… — кладу перед ним золотое украшение с драгоценными камнями. — Возьмите это в знак моей благодарности…

Тотчас почтальон прекратил читать нотации, успокоился и покосился на “подарок”.

— Оно очень дорогое, — деликатно намекнула я.

— Ладно! — фыркнул мистер Агмунд, схватил рывком украшение и положил в карман вместе с письмом.

Я радостно поблагодарила и уже шепотом попросила:

— Только ничего не говорите графу Ярлу…

— Разумеется! — воскликнул с легкой обидой, мол он и так знает.

Я ещё раз поблагодарила, а потом покинула кабинет почтальона с чувством приятной лёгкости на душе, что всё получилось!

***

Когда из кабинета графа Ярла выходил очередной посетитель, феодал заметил в коридоре мистера Агмунда. Сразу напрягся, свёл свирепо брови на переносице и жестом позвал почтальона к себе.

Мужчина подошёл к столу господина. Молча положил перед ним письмо и золотое украшение. Раганар сжал в гневе губы, на секунду отвернулся, а затем, сжимая кулаки, спросил:

— Что это?

…Хотя и сам догадывался.

— Как вы и просили доложить вам, если мисс Розалия постарается отправить ещё что-то помимо письма родителям. Вот это, — пальцем пододвинул ближе, — адресовано графу-анкору Рихарду фон Норду. А украшение… плата за мое молчание.

Рагнар резким движением снёс всё со стола, а затем буквально зарычал. Поднялся, сделал несколько нервных шагов, пытаясь сдержать приступ агрессии.

— Рихард! Рихард! Рихард! — протараторил с отвращением и ударил по столу со всей силы. Почтальон, задрожав, отступил от господина на пару шагов. — Только о нём и думает… — измученно добавил он.

— Не моё дело, однако… — мистер Агмунд бормотал под нос, — если вы знали о чувствах невесты к другому, то заче…

— Закрой свой рот! — рявкнул Рагнар.

Мужчина, побледнев, весь вжался.

— Я влюбился в эту… эту… — говорил с какой-то ненавистью, но и… желанием, — в эту валькирию… — сделал паузу, перевел взор на письмо, взял его и открыл, — что там она ему пишет?

Пробежавшись по строкам, ухмыльнулся с болью в глазах и прошептал:

— Отвратительно…

Рагнару мучительно читать, как любимая девушка с трепетом и нежностью пишет другому. Так опрометчиво расписывает, как скучает по его прикосновениям, затем так ярко описывает моменты, что вонзились ей в память.

Все они четкими картинками всплывали в мыслях Рагнара. Он не мог смириться с фактом, что та… которая по праву принадлежит ему, была с другим. Ревность душила Рагнара также, как если дышать с минимальным просветом в бронхах. Пусть назовут хоть тираном, но он хотел иметь власть над Розалией, прям как она имеет бесконечную власть над его мыслями и чувствами.

Всё, что он смог выдавить из себя:

— Позовите Розалию ко мне, — а затем устало плюхнулся на стул и опустил голову.

Мистер Агмунд лишь торопя поклонился и поскорее вышел.

* * *

Я затряслась, когда меня позвали в кабинет графа Ярла. Было очень плохое предчувствие. Невольно пробежала мысль, что почтальон мог раскрыть меня. Хотя глупо же! Мистер Агмунд согласился помочь мне, даже украшение принял. Видимо, проблема в другом, но… в чем?! Неизвестность пугала ещё больше.

Перед дверьми кабинета, легкие сдавила паника. Я долго мешкалась перед тем, как войти, а когда зашла и увидела поникшего Рагнара сердце больно сжалось. Он сидел, опираясь локтями на стол и пальцами давил на виски. Глаза были закрыты, губы изогнуты в гневе. Я тихонько окликнула его, оставаясь стоять на пороге.

Граф Ярл поднял глаза, пустые, не отображающие никаких эмоций. Как-то грустно улыбнулся уголочками губ, а затем жестом указал на стоящий неподалёку стул и предложил присесть. Так я и сделала.

Подозрительно молчал, оттого было не по себе. Я даже задергала ногой, прям как мой папа, когда нервничает. Рагнар достал сигареты, взял одну и закурил, пуская к потолку серый дым. Неприятый запах ударил в ноздри, я невольно несколько раз кашлянула, а граф лишь ухмыльнулся.

— Вы курите? — спросила я.

Глупый, конечно, вопрос… Ведь и так вижу, что да, но на удивление Ярл ответил совершенно спокойно:

— Только когда нервничаю, — затем сделал очередную затяжку.

Посмотрел на меня так…изучающе, аж мороз пошёл по коже, и я заёрзала.

— Мне нужно кое-что тебе вернуть, — сухо произнес он, когда докурил.

Потом поднялся из-за стола и подошёл ко мне. Обошёл, вставая у меня за спиной. Сердце буквально подпрыгнуло к горлу, когда я ощутила позади себя его энергетику.

Звенящий звук, прям такой, если достать из кармана украшение и раскрыть в руках. Сглатываю, а потом вообще впадаю в панику, когда Рагнар надел на менямоёукрашение и поправил осторожно волосы. У меня волоски стали дыбом на макушке. Сразу вскочила и сделала шаг назад.

Граф Ярл, пряча руки в карманы, выровнялся и посмотрел на меня с высокомерием.

— У меня ещё есть кое-что для тебя, — ледяным тоном объявил он.

Я закачала отрицательно головой, глаза запекли.

— Что? — спросил со злой улыбочкой. — Почему ты так напугана?

Может Рагнар и человек, вот только я боюсь его больше, чем любого анкора в нашем королевстве!

Граф достал сложенное пополам письмо и, удерживая его между указательным и средним пальцами, продемонстрировал мне:

— Твоё?

Я тяжело задышала.

— Письмо графу-анкору Рихарду фон Норду… — манерно прочитал имя адресата, а через мгновение устремил сердитый взгляд на меня.

— Я… — а мне и сказать нечего. Как начала говорить, так сразу и замолчала, виновато опустив голову, но громкий приказ: “Смотри меня!”, заставил вновь поднять.

— Какими были условия, чтобы я спас твою семейку оттвоегопозора, Розалия?! — произнёс сквозь почти звериный оскал.

Не дождавшись моего ответа, Рагнар напомнил сам:

— Чтобы я не слышал о фон Норде, и чтобы ты даже не думала о нём! Но что делаешь ты? Пишешь Рихарду душераздирающее письмо, еще и моих людей просишь отправить. Запомни, Розалия, здесь никого нет на твоей стороне, — сделал паузу, а потом, словно отрезал: — нашему договору конец.

— Что? — я вздрогнула.

Рагнар вернулся за стол, кинул письмо и уже там повторил:

— Конец нашему договору, Розалия. Думаешь тебе всё всегда будет сходить с рук? Я сейчас же отправляю тебя обратно в Северное графство, а потом, готовься, всё королевство узнает о твоей распутности. И мне плевать, что с тобой будет.

— Нет, граф, не надо…, — я кинулась к его столу, опираясь руками на край. — Простите мне эту глупость…

— Сколько ещё лжи я должен проглотить? Сколько должен закрывать глаза? Почему ты так эгоистична, Розалия? Мир не крутится вокруг тебя, и терпеть твои жалобы о том, как же всё несправедливо, никто не будет. Отец выбралменятебе в мужья, не Рихарда. Ты должна была смириться. Таков наш мир! Но как поступаешь ты? Игнорируешь законы, традиции, спишь с другим, подставляешь своих родителей… и абсолютно не задумываешься о последствиях. А надо бы! Знаешь… за свои поступки нужно нести ответственность. И ты её понесешь! Прикрывать тебя я не стану. На этом всё… пошла вон!

— Рагнар, нет…

— Пошла вон. И вещи свои собрать не забудь. Ты сегодня же возвращаешься!

Слушать бы он не стал… всхлипнув, я повернулась на пятках и покинула его кабинет, потом направилась в покои… чтобы собрать сумки.

На меня плачущую косились все слуги. Особо наглые даже останавливали и любопытствовали о том, что случилось. Я молчала, разворачивалась и уходила.

В покоях дала себе волю выплакаться. Проклинала того почтальона! Хотя должна ли? В первую очередь мне следует злиться на себя.

Рагнар прав, ответственность за свои поступки нужно нести, а я слишком удачлива, раз мне всё сошло с рук, особенно история, когда меня застукали с другим мужчиной! Если бы не Рагнар… страшно подумать, чтобы со мной было и куда бы сослал отец. На самый север на тяжелые работы или же… в бордель?! Даже не знаю, что хуже.

Уйди я с Рихардом… весь удар бы пал на родителей: позор, осуждение, критика. Папа бы точно потерял работу. Родители бы оказались на улице. А им никто бы никогда не помог.

Рагнар во всем этом хаосе стал ангелом: простил, защитил, принял… А я так ужасно поступила. Но иначе не могла. Уж не виновата, что полюбила другого. Насильно мил не будешь. Вот только задумываюсь и спрашиваю саму себя: «А кому нужна та “любовь”?! Если сейчас родители упадут вместе со мной в самую бездну…»

Утерев слезу, взяла очередное платье и сложила в сумку, потом всхлипнула, ведь страшно подумать, какое ужасное будущее меня теперь ждет из-за моей глупости и неблагодарности!

Хоть вещей немного, но собирала их до самого вечера. Быстро не получалось: много раз я просто так замирала на месте, вглядываясь в одну точку. Это опустошение. Внутреннее отчаяние.

В дверь постучали. Я удивилась, крикнула: “Войдите”, но кто-то за дверью лишь подёргал ручку и всё. Видимо, случайно закрыла, а сама не заметила. Пришлось подойти и открыть самой. Тут же замерла, когда встретилась глазами с Рагнаром. Граф посмотрел на меня с какой-то болью. Печально выдохнул.

— Мои сумки готовы, — еле слышно оповестила я.

— Что есть такого особенного в Рихарде, чего нет во мне?! — обречённо спросил он.

Не ожидала такого вопроса, потому растерялась. Рагнар чуть приоткрыл губы и пошел на меня. Я машинально отступила. Затем еще раз. Ощутив спиной стену, вздрогнула.

Граф подошёл совсем вплотную, а через секунду неожиданно поцеловал. Всё произошло стремительно, я и не поняла сначала, но потом поддалась, разрешая уводить себя в танец и скоро поцелуй превратился в настоящую страсть. Я несмело обвила руками его шею, Рагнар тут же прижал меня к себе сильнее, увеличив напор. Теперь это был требовательный поцелуй. От его прикосновений по коже забегали мурашки. Хотелось быть еще ближе. Нравилось ощущать страсть, агонию, желание.

Я не осознавала до этого, как сильно меня тянуло к нему. Мне его было мало. Словно поцелуй — укол наркотика, я пристрастилась и стала зависимой от него.

Рагнар оторвался от губ и начал жадно покрывать мою шею поцелуями. Покусывал, оставляя свои метки. Ноги стали ватными. Я обмякла в его сильных руках. Мужчина подхватил меня, удерживая осторожно за талию, направился к постели.

Нависа надо мной и снова поцеловал. В нос бил запах его тела: приятный, чуть терпкий; я блаженно вдыхала его. Вдруг меня захлестнуло волной несдержанного желания, я потянулась к пуговицам на его камзоле. Наблюдая за мной, как хищник, Рагнар мне помогал и скоро моему взору открылось красивое, мужское, мускулистое тело. Граф, в свою очередь, начал раздевать меня. Было не по себе, но я слишком сильно хотела его.

Его руки, губы изучали меня. Я выгибалась от нежных касаний, затем замерла, когда ощутила, как одним плавным, спокойным движением Рагнар оказался во мне. На секунду стало больно, я прикусила губу от неприятной рези внизу. Граф, приковав ко мне взволнованный, растерянный взгляд, тихонько спросил:

— Ты невинна?

Я в ответ кивнула. Вмиг Рагнар повеселел, улыбнулся, глядя на меня томно, затем поцеловал, поддавшись вперед снова. Я обхватила его бедра ногами, притянув ближе. Жар расплывался по всему телу. Страсть накрывала с головой. Рагнар то ускорялся, то притормаживал. Это был взрыв эмоций! А наши довольные протяжные стоны, наверное, слышали во всем поместье.

* * *

Полумрак. Рагнар глядел куда-то отрешенно в сторону, поглаживая пальцем плечо невесты, а она молча лежала у него на груди. Рагнар не мог подобрать слов, всё произошло внезапно. Он был как в тумане, не успел понять, когда страсть овладела ими двумя.

Невинность Розалии стала для графа Ярла неожиданностью и… подарком. Теперь ему было неудобно, что считал девушку «порченной». Хоть и принял её, но в душе злился и ненавидел за близость с фон Нордом, а оказалось зря.

Розалия сама не могла поверить в то, что она переспала с Рагнаром, хотя осознанно пошла на этот шаг. Уж сильно глаза Рагнара помутнели от ревности, злобы, собственничности. Он бы не простил её за письмо Рихарду и от своих слов не отказался бы: легко бы отправил с позором обратно домой. Подаренная ему невинность стала этакой жертвой, чтобы остаться в Людском графстве. Потихоньку воспитанница женской академии осознавала свою силу, о которой когда-то говорил Рихард: мужчина теряет голову с той, в которую он влюблен и готов ради неё на всё. Близость — стала ментальными узами, ведь теперь Рагнар чувствовал, что Розэ принадлежиттолькоему, а потому, когда девушка поднялась на кровати и, придерживая одеяло на груди, попыталась встать, на фразу Розалии: “Мне нужно собираться дальше…”, он ответил низким тембром:

— Забудь. Ты никуда не едешь.

На этой фразе белокурая девушка сидела к жениху спиной. Услышав её, она хитро улыбнулась. Удивительно, но сработало! Не пойди она на это, граф бы не смиловался. А так Розэ сумела спастись изощрённым способом.

Обернувшись, северянка загадочно улыбнулась Рагнару. Мужчина вздохнул, руки завёл за голову и пристально рассматривал светловолосую бестию. Сколько же демонов в её омуте… Зеленые глаза, как два изумруда, горели словно сорванные с олимпа огни. Таинственная, через чур смелая… просто ведьма, одурманившая его.

В свете полумесяца серые глаза Ярла переливались от серебряного к черному. Искорки сияли, как осколки, на краю. На плотоядную улыбочку ложилась тень. Платиновые волосы переливались в белом свете луны.

Девушка и не заметила, как засмотрелась, засмущалась и, оробев, осторожно отвела взгляд в сторону. Есть в нём что-то такое… притягивающее. Пусть близость — жертва, но чувства, что накрыли волной — были настоящими.

Их отношения странные и запутанные, прям как клубок запутанных разноцветных нитей: где черная нить — ненависть, красная — страсть, фиолетовая — насмешки и колкости друг на другом, зелёная — влечение. Наверное, спросив у Розэ о чувствах к Рихарду, она ответит, что любит. Задайте такой же вопрос насчёт Рагнара — она сперва замешкается, потом с ярким огнём в глазах будет доказывать свою ненависть к нему, только огнем будет далеко не переполняющая ярость, а симпатия.

***

Поместье графа-анкора Рихарда фон Норда

Холодные пальцы сжимали алый бутон. Сильнее. Цветок смялся, а затем безжизненно полетел на деревянный пол. Граф морщился от боли. Проклятая тоска! С ней невозможно бороться, хотя он должен. Столько вопросов, которые нужно решить. Отступиться от Розалии? Однозначно, нет. Пусть она избрала лёгкий путь, дабы не подставлять родителей, но фон Норд так просто свою пару не отпустит. Должен собраться и продумать другой план, но физически пока не может… Он абсолютно разбит. Тоска равнозначна скорби: угнетающая, душащая, мучительная.

Чувствовать пару — драконий инстинкт, тоска тоже происходила на инстинктах, ей воспротивиться было нельзя.

— Ваше Сиятельство, — в тёмную комнату зашёл Вестар, остановился на пороге и, прижав руки вдоль туловища, поклонился. — Я позвал Мари…

— О нет, — прорычал возмущенно Рихард.

Только этой золотой драконицы не хватало: самовлюбленной, требующей всеобщего внимания. Дворецкий постарался объяснить зачем позвал её, но не успел. Словно у себя дома девушка раскрыла двери покоев Рихарда. Анкор поморщился от яркого света, а Мари, лёгкой походкой, зашла внутрь, ещё и пробубнела:

— Ну и темень!

От одного взмаха её руки свечи в канделябрах вспыхнули, и комната наполнилась светом. Граф цокнул, запрокидывая устало голову. Девушка прошла к нему и, оглядев бывшего влюблённого, печально сказала на выдохе:

— Ужасно выглядишь.

— Пришла позлорадствовать? — угрюмо спросил Рихард.

Мари обиженно хмыкнула:

— Хотелось бы! Люби ты меня, таких проблем не было, но нет… ощутил же пару в человеческой девчонке! — крайние слова почти проглотила. — Но должна признать, — скложила руки на груди, — неплохой выбор. Дочка купца-а-а.

— Откуда ты знаешь? — удивился Рихард.

Мари засмеялась:

— Всё графство сплетничает о твоей интрижке с Розалией Ларс. Только никто так и не знает: правда это или нет… Ведь граф Ярл благородно забрал распутницу с собой.

— Закрой свой рот! — оскалился анкор, что есть мочи.

Девушка обиженно насупилась, а граф кинул главный вопрос:

— Зачем пришла?

Мари выровнялась, а затем, достав из сумки эликсир, ответила:

— Помочь.

Граф с подозрением взглянул на тёмно-бардовую почти черную жидкость.

— Издавна этот эликсир прозвали “Бардовой смертью”. Да-да, тот самый, — закивала Мари, когда заметила на лице Рихарда безмолвное удивление. — Постепенно, день за днём, он разрушает узы с истинной парой. Так как узы − плоды инстинкта, не имеющие ничего общего с настоящими чувствами, эликсир может полностью избавить тебя от них. Тоска тоже уйдёт. Навсегда. Возможно, когда ты снова встретишься с Розалией, она для тебя станет просто прохожей, а может… всё еще будешь любить её.

— Вы должны начать принимать его, Ваше Сиятельство, — подхватил Вестар.

Рихард медлил с ответом. С одной стороны, ему необходимо избавиться от тоски, чтобы здраво мыслить, а с другой… он боялся, что чувства к Розэ исчезнут. Мари заметила его смятение и не упустила шанс поязвить:

— Всё-таки не уверен в своей истинной любви к Розочке?

Вопрос бывшей возлюбленной больно уколол, но он всё равно твердо заявил:

— Уверен!

Мари опустила голову, сжала губы, а потом, сдерживая слёзы от ревности, начала объяснять:

— Принимать надо ровно по двадцать капель в день на протяжении тридцати дней. Тебе будет плохо, — грустно добавила она, — очень. Будет хуже, чем даже сейчас. Так он действует. Придется терпеть ради свободы в будущем.

— Я всё вытерплю, — с хрипотцой в голосе ответил фон Норд, а затем спросил: — но… откуда он у тебя? Я думал рецепт уже давно утерян.

— Это правда, — грустно улыбнулась Мари. — Но в нашей семье он сохранился. Я попросила бабушку его приготовить. Она отказывалась. Семья вообще меня видеть не хочет, а помогать тебе тем более. Ведь они считают, что ты виновник того, что меня исключили из Благонравной академии для анкоров. Знаешь, я им соврала, мол ты планировал идти просить моей руки, но глупый сработавший инстинкт поломал все планы. Бабушка согласилась. На самом деле… — Мари закусила губу, — я действительно надеюсь, что потом ты поймёшь: у тебя нет чувств к Розалии, а меня… любишь. Ты дорог мне, Рихард. Может я не святая, но, встретив тебя, полюбила по-настоящему. И… если окажусь права, вернись ко мне. Я не дочь купца, а обычная дочка лесоруба, родители на наш брак согласятся несмотря ни на что.

Рихард развел руки и шепнул:

— Иди ко мне.

Слёзы хлынули из глаз, и девушка тотчас кинулась в объятия графа. Прижималась к нему, терлась виском о сильную грудь. Как же Мари скучала по нему! Она считала Розалию недостойной, осуждала, что уехала с графом Ярлом, обзывала слабачкой и трусихой. Мари уверена, будьонана её месте, ушла бы за Рихардом, не побоялась бы тернистого пути, даже если бывсёкоролевство было против них!

Анкор понимал, что Мари его правда любит, но не мог ответить взаимностью. К ней была страсть, но никогда не было любви, только горячие ночи без обязательств, которые устраивали, как ему казалось, их двоих. Когда изменились её чувства — даже не знает. Просто в какой-то момент Мари полюбила и пожелала взаимности, которую дать Рихард не мог. Ему жаль. Очень. Но в его сердце другая.

Мари, всхлипывая, поднялась, взяла ложечку на столике и, считая вслух, накапала ровно двадцать капель, а затем преподнесла эликсир к губам фон Норда.

Отвратительная на вкус жидкость мигом начала действовать. Сковала дыхание тотчас, когда проходила по горлу. Она словно обжигала органы внутри. Были сильные боли в теле, а мучительные судороги выкручивали. Началось головокружение. Глаза на миг перестали видеть. Приступ был недолгим, хотя Рихарду показалось, что прошла целая вечность. После он устало выдохнул, проваливаясь в сон, а где-то глубоко в душе впервые пришло ощущение мимолётной лёгкости.

* * *

Мне перегородили дорогу трое прислуг, держа в руках скатерти. В один голос задали вопрос: “Какую?”. Я завела руки за спину и внимательно их рассмотрела. Обе одинаково белоснежные, различались лишь золотыми узорами на краю. Вдруг со стороны лестницы донеслось:

— Та, что в центре.

— Рагнар, — я улыбнулась жениху, который направлялся ко мне.

Мигом кинула слугам: “Эта!”, указав пальчиком на ту, что предложил граф и направилась на встречу. Ярл растянул губы в хитрой улыбочке и сузил глаза:

— У меня для тебя сюрприз.

— Свадебный подарок? — изогнула бровь.

— Лучше, — протянул он, обошел меня и нежно попросил: — закрой глаза.

Я, сделав вдох, закрыла.

— Осторожно… — одна рука легла мне на талию, а вторая придерживала за руку.

Я послушно следовала, невольно смеялась оттого, что несколько раз споткнулась. Рагнар тоже мило смеялся, просил быть осторожнее и аккуратнее, за ранее говорил куда следует повернуть или где порожек.

— Стой тут.

Меня отпустили. Послышался звук, открывающийся двери. Я улыбнулась в предвкушении, а когда после его слов: “Открывай” увидела родителей, буквально взлетела к небесам от счастья!

— Мама! Папа! — я тотчас кинулась обнимать их.

Уже прошло больше месяца, как я уехала из Северного графства, безумно соскучилась по родным. Даже слезу пустила. Мама, заметив, тоже разрыдалась.

— Когда вы приехали? — спросила я у неё.

— Та вот совсем недавно. Зять встретил, а родная дочь где-то пропадает, — засмеялась она.

— Прости-и, — протянула я виновато и объяснила: — уже через пару дней свадьба. Рагнар очень занят, много работы, поэтому все заботы о ней легли на меня.

— Ну вот… Сейчас твои родители подумают, что я тебя эксплуатирую, — скорчил обиженную гримасу жених, подходя ко мне; притянул за талию и поцеловал меня в висок, щеки налились румянцем и я осторожно отстранилась, указывая на родителей, мол неудобно при них, а графа, по-моему, они не смущали, тот ухмыльнулся и притянул ещё ближе.

— Так рада видеть, что вам хорошо вместе несмотря на то, что произош… — отец не дал договорить жене лёгким тычком локотком.

Мама тут же поняла, что сказала лишнее. Она вжала шею в плечи, бросая растерянный взгляд на мужа. Рагнар недовольно выдохнул, а я опустила голову. До сих пор мой поступок, как ножом по сердцу для всех. Никто не хочет вспоминать ту страшную ночь. При всей моей любви к Рихарду, даже мне тяжело, потому что… безумно стыдно перед родными.

— А… может покажете, мистер Ярл, как обстоят дела в Людском графстве? — предложил отец.

Для него это не просто повод сменить тему, но и животрепещущий вопрос. Рагнар согласился и пригласил тестя в кабинет. Мы с мамой остались вдвоём, я спросила:

— Может быть чай?

Мы расположились на небольшим балконе с прекрасным видом на море. Сегодня штиль, потому чаевать на воздухе — было одно удовольствие. Прислуги принесли ароматный фруктовый чай и разные сладкие угощения.

Я взяла кружечку, сделала глоток. Мама тоже самое. Нависла неловкая тишина, которую разрезал лишь шум морского прибоя. Вдруг она тихонько спросила, словно сочувствовала:

— Ну как ты здесь?!

Я подняла глаза и встретилась с её ещё более сочувствующим взглядом, потом пожала плечами и процедила:

— Нормально.

— Мне… — покачала отрицательно головой, — так жаль, Розалия.

— Почему? Скоро свадьба с Рагнаром Ярлом, графом Людских земель. Разве это не то, чего вы хотели?

Мама поникла. Она взяла чашку с блюдца дрожащими руками, сделала глоток, затем заговорила, глядя куда-то вдаль:

— Никак не могу выкинуть из головы твой взгляд на фон Норда, перед тем, как ты уехала с Рагнаром. Сколько в нём было боли, сожаления… Не знаю возможна ли любовь с первого взгляда, но если то не взгляд расставания влюблённых, тогда что?! Я корила и корю до сих пор себя, ведь ничего не приняла для того, чтобы ты была с тем, кого выбрало сердце. Я думала: как же моей девочке тяжело переступать через свои чувства и следовать правилам нашего жестоко мира, подчиниться воле отца и уехать с нелюбимым, посвятить ему жизнь, родить детей. Мне ужасно оттого, что ты несчастна, Розалия, — не выдержав, мама горько заплакала.

Я взяла салфетку и молча протянула ей.

— Не плачь, мам.

— Прости меня, дорогая…

— Всё хорошо, — я выдавила из себя улыбку. — Правда, — кивнула в знак подтверждения. — Я привыкла жить рядом с графом Ярлом. Сначала мы и правда много ругались, а потом притерлись характерами. Он оказался очень добрым и заботливым, внимательным, понимающим и отзывчивым.

— Но ведь ты не любишь его…

Я вздрогнула. После недолгой паузы, ответила:

— Затоонменя любит. Безумно любит.

— Но…

— Мама! — перебив, грустно улыбнулась. — Я поняла одну важную истину: есть тот, кого любишьты, и тот, кто любиттебя. В нашем мире это частое явление. Я не одна такая. Папа прав, Рагнар − хороший человек. Мужем, уверена, тоже будет замечательным, как и будущим отцом. Поэтому не волнуйся за меня и не вини себя. Любовь − не единственный фактор счастья, счастье можно найти в семье и в детях. А там… кто знает?! Может со временем моя любовь к графу Ярлу никогда не сравнится с любовью к фон Норду, и я пойму, чтотобыла лишь… глупая влюбленность по молодости.

— Ты стала такой мудрой, Розалия, — поразилась мама.

— Пришлось.

— А… — начала говорить, но запнулась, я попросила продолжить, — а граф Рихард фон Норд… так и не объявлялся?

— Так и не объявлялся, — досадно на выдохе ответила я. — Хотя, честно признаться, я сначала его ждала. Думала придёт за мной, словно принц, но нет… Ничего…

Мама поддалась телом вперед и дальше говорила шепотом:

— Вдруг он писал, но Рагнар избавлялся от писем?

— Тогда так даже лучше.

Мама удивилась, а я пояснила:

— Зачем писать, если мог приехать? Или придумать план, чтобы мы были вместе… Думаю, он просто отказался от меня в тот день, когда я выбрала Рагнара, — сделала паузу, после продолжила: — знаешь, я даже понимаю Рихарда. Зачем идти за той, кто выбрала другого? Осознав, я просто перестала ждать. Наши пути разошлись. Значит, так надо, — сделала глубокий вдох. — Ладно! Хватит мусолить прошлое… Нужно думать о настоящем.

Мама согласилась и сразу же перевела тему:

— Свадебное платье принесли? Покажи хоть!

— Портнихи доставят его завтра утром.

— Уверена, оно очень красивое.

В это время на балкон зашла Марта, поклонилась и оповестила:

— Ваши покои готовы.

— Замечательно! — вздохнула мама. — Пойдёмте, покажите. Розалия, милая, и ты тоже.

— Идите без меня. У меня есть дела… — крайнее произнесла неуверенно, но узнавать подробности мама не стала, наоборот, мягко улыбнулась, одобрительно кивнув. И я ей в ответ, а потом, когда они уже ушли с домработницей, мигом допила чай и торопливо направилась в кабинет Рагнара.

Я зашла без стука. Папа, сидя в кресле, изучал какие-то отчетности. Их на столе перед ним была целая куча. Граф чинно сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и наблюдал за тестем из-за припущенных ресниц. Я остановилась на пороге, руки сложила на животе и уважительно поклонилась. Врываться в кабинет, где мужчины над чем-то работают или что-то осуждают, очень непочтительно. Потому папа, хмуро глянув на меня, буркнул:

— А манерам ты так и не научилась, Розалия…

— Пап, — осторожно обратилась я, — мне нужно срочно поговорить с Рагнаром.

После моих слов жених лениво перекатил голову на подголовнике кресла и посмотрел с любопытством.

Отец равнодушно кинул:

— Говори, — глаза от документов не отрывал ни секунды.

— Пап, можешь, пожалуйста, — сделала паузу и мягко добавила: — выйти?

Сколько же в его глазах было возмущения! Я даже вздрогнула.

— Мистер Ларс, видимо, это правда срочно. Мы с вами потом продолжим, — на помощь пришел Рагнар.

Ему он перечить не стал. С недовольством откашлялся, демонстративно кинул на стол бумаги и поспешил выйти. Я виновато опустила на секунду голову, а затем, выровнявшись, подошла к столу графа. Тот ухмыльнулся и взглянул на меня как-то ехидно, оттого чуть смутившись, я робко улыбнулась.

— Что случилось, Розалия? — спросил Рагнар.

Я ответила, как отрезала:

— Мне нужны личные покои.

Граф сперва замер, словно перекручивал полученную информацию, а потом рассмеялся. У него был низкий, почти бархатистый смех.

— Они резко понадобились тебе после совместного проживания целый месяц?! — издевательски усмехнулся. — Кризис отношений? — язвил. — Слишком быстро, не находишь? Мы ведь ещё даже не поженились.

Я цокнула:

— Дело не в этом! Согласилась жить по твои правилам и в частности ночевать в одних покоях −я, но для моих родителей подобное не слыхано!

— Брось, Розалия, — качнул головой. — Не в твоем случае. Плюс они знают, что ты уже больша-а-ая девочка, — добавил двусмысленно.

— В отличии от тебя, они знали, что между мной и Рихар… — я запнулась, а потом просто, тараторя, договорила: — в общем, что между нами ничего не было! — щеки налились румянцем, и я отвела глаза в сторону.

Рагнар пожал плечами:

— Допустим. Но они ведь не против были отпустить тебя в моё графстводозаключения брака, а здесь… — он коварно улыбнулся, — итак понятно, что мы не будем целый месяц вести исключительно светские беседы.

— А должны были! — возмущенно воскликнула я.

Граф засмеялся. Затем поднялся и, взяв меня за кисть, потянул на себя. Взял за талию, поднял и усадил на стол. Руки поставил по бокам. Томно и желанно смотрел на меня.

Сердце тотчас подпрыгнуло к горлу. Я панически обернулась на двери и затараторила:

— Рагнар, ты что делаешь? Дверь открыта! Вдруг кто зайдёт? Нас же увидят! Я умру со стыда, если нас застукают! Отпусти сейчас же!

Он, подобно демону-искусителю, ехидно ухмыльнулся, словно получал удовольствия от моих переживаний. Я выдохнула и приказала уже строго:

— Граф Рагнар Ярл, отпустите меня сейчас же!

Дворянин иронично нахмурился и поддался ближе. Я вздрогнула.

— Хочешь казаться примерной девочкой? С твоим огненным темпераментом это сложно.

— Если вы меня не отпустите, я закричу, — пригрозила.

— Лучше ночью, — съязвил он.

Я выдохнула с негодованием, а он лишь коварно заулыбался, а бесстыжие глаза заблестели. Он перевел взгляд на губы. Ещё мгновение и поцелует, но я осторожно отстранилась. Открытая дверь очень меня смущала. Боюсь, что могут заметить родители.

Рагнар был настойчив. Мне кажется, мои волнение и дикое смущение, его только заводили, потому он положил ладонь на мой затылок и медленно притянул к себе. Упираясь руками на его грудь, я боролась с ним, но феодал лишь зловеще усмехался. Сильный… Я ничего не могла сделать против него, а потому, когда губы соприкоснулись, тотчас ответила на поцелуй. Сперва было легкое касание, а потом страсть взяла вверх и вот поцелуй преобразился в пламенный. Адреналин лишь усиливал бешенные чувства.

Рывком мужчина прижал меня вплотную. Я обвила руками его шею, перебирая пальцами пепельные волосы… Ноготком провела по коже — Раганар чуть не зарычал мне в губы.

…Я привыкла целовать его, привыкла спать с ним. Мне нравились его касания, поцелуи кружили голову. Даже привыкла к близости с ним. Рагнар прекрасный любовник и знает, как доставить удовольствие.

Потихоньку Рихарда было всё меньше в моей голове. Я научилась жить без него. Скоро стану женой графа Ярла. Жизнь будет такой, какой должна была быть изначально.

Рагнар отстранился и томно посмотрел на меня. Мне кажется, не будь сейчас дневного времени, поцелуи бы давно переросли в большее. Я же моментально смогла взять себя в руки, выровнялась, невзначай кидая осторожные взгляды на дверь, а потом требовательно озвучила ещё раз:

— Мне нужны личные покои!

Граф посмеялся, но согласился:

— Хорошо. Будут тебе покои.

***

Утром следующего дня портнихи доставили свадебное платье. Изысканное, пошитое согласно всем моим пожеланиям: белоснежное, с длинным шлейфом, состоявшего из множества юбок, с изящными вышивками на корсете платья. Его расположили в моей комнате; точнее, которая только вчера официально стала “моей”. Туда отнесли и другие личные вещи невесты.

Покои украсили живыми цветами, обычно украшают белыми розами, но Рагнар распорядился украсить именнокрасными, ведь я безумно любила этот цвет. Многие слуги, особенно женщины в возрасте, пытались спорить, говорили, мол не по правилам, но граф настоял.

Я ходила среди свадебной роскоши, много думала и не верила, что уже — вот! — завтра свадьба. На меня опустилась грусть, даже невольно всплакнула. Промелькнул образ Рихарда, оттого сердце больно сжалось, словно воткнули кинжал. Вынужденно всхлипнула, сдерживая мучительный стон. Я думала: “Почему не Рихард? Почему стану женой другому?”. Хоть и запрещала себе думать о фон Норде, перед свадьбой он был тенью, следующей всюду за мной.

Воспоминания о нём лились, как слезы сейчас с моих глаз. Я остановилась возле окна со стаканом воды в руках. Вела беседы сама с собой в голове, пыталась убедить себя, что происходящее — правильно, и мне не нужно грустить, ведь впереди ждёт прекрасная жизнь. Ещё столько всего случится! Пойдут дети… Тоска по Рихарду заполнится другим.

Так странно любить, зная, что человек никогда с тобой не будет. В этом нет никакого смысла, но это чувство не подвластно разуму. Ты просто любишь и всё. И мне кажется, я буду любить Рихарда вон Норда ещё бесконечно долго…

* * *

Аура легкости. Белые высокие стены с резными барельефами. Арочные панорамные окна, за стеклами которого был морской пейзаж. Погода была чудная: небо насыщенного голубого цвета отражалось на морской пелене, делая воду ярко-лазурной. Столы из белого дерева были украшены обилием красных роз, среди них стояли серебряные канделябры со свечами.

Аромат роз смешался с нежным жасмином — это Марта провела по коже невесты стеклянной палочкой. Цветочный аромат обволок Розалию, подобно ауре. Другая слуга, оттряхнув лишнее, провела кистью по скулам девушки. Третья — нанесла на губы помаду красивого розоватого оттенка, убирая остатки подушечками пальцев. Марта поставила флакон на стол и принялась за светлые волосы Розалии. Сперва осторожно расчёсывала, потом, глядя на неё в зеркало, по-разному укладывала пряди, подбирая будущую прическу.

Девушка сидела, как кукла: молчала и отрешенно смотрела в одну точку. Всплывшие вчера воспоминания всё ещё терзали, с ними Розалии было сложно бороться.

— Улыбнись, — просила сидящая неподалёку мама.

Воспитанница украдкой взглянула на неё и постаралась выдавить из себя улыбку, только она получилось грустной.

— Оставьте госпожу, миссис Ларс, — мягко попросила Марта и пояснила: — она просто волнуется, это нормально. Верно, мисс Розалия? — домработница положила руки на плечи невесты и, глядя на неё в зеркало, улыбнулась.

Розэ нервно задержала на мгновение дыхание, а потом, соглашаясь, торопливо закивала.

— Я была внизу, там столько гостей, — поделилась миссис Ларс, — даже граф и графиня фон Зииль − феодалы Восточного приморья приехали! Я уж молчу про Его Сиятельство Эмиля Флаэ из Феуерского графства!

— Мне всё равно. Я никого из них не знаю, — равнодушно ответила Розалия.

Ответ дочери застал миссис Ларс врасплох. Она никак не ожидала безразличия натакихвысокоуважаемых феодалов, ведь наоборот, их приезд на свадьбу — большое событие, демонстрирующее высокое положение. Мама удивленно вздохнула, поражаясь Розалии, а та всё также оставалась абсолютно невозмутимой.

Марта взяла край фаты и легким движением закрыла ею лицо девушки — невеста была готова. По плечам Розалии прошлась холодная дрожь, когда взглянула на себя в образе невесты, ведь совсем скоро она официально станет женой графа Рагнара Ярла.

— Мы вас оставляем, — оповестила Марта. — Ожидайте здесь, мисс Розалия, совсем скоро за вами придёт Его Сиятельство.

— Я тоже пойду, милая, — подхватила мама. — Мне нужно быть с гостями. — Миссис Ларс подошла к дочке, осторожно приобняла её, — ты у меня красавица! — ласково добавила, а затем покинула покои невесты вслед за слугами.

Только дверь закрылась, Розалия взялась за голову и понурилась. Глухой стон грусти вперемешку с всхлипом вырвались из её уст. Отчаяние опустилось дымчатым туманом. Морально тяжело бороться с чувствами, когда сердце рвалось к Рихарду, а разум твердил: “Забудь”. Сегодня будет точка невозврата. Если до этого дня она допускала мысли о фон Норде, а в душе тлела надежда, что он придёт, то после заключения брака Розэ обязана навсегда выкинуть анкора из памяти.

…Еле уловимый скрип двери, за которым последовал характерный звук, закрывающегося замка на засов. Розалия оцепенела и, с нарастающим чувством паники в груди, подняла глаза на зеркало. В отражении за её спиной у двери стоял… Рихард фон Норд. Девушка не могла в это поверить, тотчас обернулась с уверенностью, что образ анкора растворится рябью, но он оставался там. Подняла фату, встала со стула и внимательно вгляделась в Рихарда. Он был словно произведение искусства: вроде близко перед ней, но при этом непостижимо далеко; подобно знаменитой скульптуре очень давний эпохи, к которой было нельзя прикасаться.

Вчера был последний день “Багровой смерти”, которая, одаривая анкора адскими муками, взамен награждала свободой от уз к человеческой девушке. Тоска исчезла навеки. Сегодня первый день, когда он снова увидел Розалию. Дикое притяжение к ней дало графу понять, что даже без этих уз, он по-прежнему её любил, словно и глотка эликсира не сделал. По телу Рихарду прошла волна дрожи, он сглотнул нервный ком в горле и с грустной полуулыбкой произнес:

— Поздравляю с днём свадьбы.

Розалия опустила глаза на мгновение и заморгала, дабы хоть как-то остановить поток слез, а затем с болью в голосе ответила:

— Благодарю вас, — после недолгой неловкой паузы, спросила: — почему вы здесь?

Анкор достал из внутреннего кармана приглашение:

— Граф Ярл меняличнопригласил.

— Понятно, — сухо процедила девушка.

Она старалсь держаться холодно, но огонь в глазах никак было не спрятать. И Рихард фон Норд прекрасно его видел. Ухмылялся с наивности Розэ, плохая с неё актриса. Сделал шаг к ней — та дёрнулась. Как и прежде перед Рихардом она была абсолютно уязвима. Мужчина остановился перед ней, скользнул томно глазами и сказал:

— Выглядите просто роскошно.

Дрожащими пальцами Розэ сжимала юбку платья, роняя тихое:

— Спасибо.

Фон Норд подушкой пальца приподнял подбородок возлюбленной.

— Почему глазки такие грустные?

Изумрудная радужка заблестела. Не от счастья, а от поступивших слёз. С уст сорвалось:

— Вы знаете…

Граф горестно улыбнулся, затем прикусил нижнюю губу и, сложив руки на поясе, бросил:

— Вы сами выбрали свою судьбу, мисс, — поднял тяжелый взгляд. — Чем же недовольны сейчас?

Розэ возмущенно вздохнула. Сдерживая слезы, отвернулась и уронила прискорбное:

— Да, вы правы!

Фон Норд издевательски ухмыльнулся, а затем взял возлюбленную за руку и рывком повернул к себе. Мгновение и она стояла в его объятиях. Анкор шептал практически в губы:

— Я скучал.

Слёзы тихо потекли с глаз, она горестно с болью спросила:

— Тогда почему не приходил? — даже перешла на “ты”. — Знаешь ведь по какой причине я ушла с Рагнаром. Сама этого не хотела…

— Знаю.

— Но тогда… — хотела кинуть очередной вопрос, но граф, перебив, уже отвечал сам:

— Я не приходил, потому что не мог… — сожалеюще посмотрел на Розалию. — Не рассказывал тебе раньше, но… я ощутил в тебе пару. Давно. С нашей первой встречи. — Девушка покачала головой, словно не верила. Анкор улыбнулся: — да, прям как мои предки много веков назад, — улыбка сменилась отчаянием, — когда ты уехала с Рагнаром… на меня опустилась тоска. Это происходит на инстинктах, и я не мог её контролировать. Пришлось идти на крайние меры…

Фон Норд поведал о том, что пережил. Говорил немного, в основном вкратце. Признался, что принял древний эликсир, дабы избавиться от мучительных уз, а потом, заметив испуганные глаза Розалии, нежно уточнил:

— Я избавился от уз тоски. Однако, по-прежнему… люблю тебя.

Сердце белокурой девушки забилось сильнее. Она радостно заулыбалась и, не в силах бороться с эмоциями, поцеловала. Граф тотчас ответил. Поцелуй, который не похож ни на какой другой. Было не просто наслаждение — эйфория. Каждое прикосновение вызывало мурашки.

Кажется, словно сердце имеет собственную память, ведь истинные чувства никогда не умирают. Они въедаются под кожу, в кровь, в душу; никогда не угасают, а отзываются лишь на прикосновения поистине любимого человека.

Граф оторвался и, обрывисто дыша, сказал:

— Розалия, то, что произойдётв будущем, будет зависеть от твоего ответасейчас, — взгляд помрачнел. — Ты хочешь быть моей или… свыкнуться и жить так, как хотели родители?!

— Снова предложишь мне сбежать?! — после недолгой паузы с иронией спросила Розалия.

Граф мягко улыбнулся:

— Нет, мисс. Больше не поставлю вас перед выбором, как в прошлый раз. Обещаю! Поэтому, к сожалению, выйти замуж сегодня придется, но считайте это фиктивным браком, — подмигнул. — Сейчас я разрабатываю план, в будущем который, поверь, не принесёт позора ни тебе, ни твоей семье.

Розалия с подозрением сузила глаза:

— Что ты задумал, Рихард?

— Просто ответь: ты хочешь быть со мной или с Рагнаром?!

Сначала девушка замешкалась, а потом едва слышно прошептала:

— С тобой…

* * *

Мы оба замерли, когда за дверью послышались шаги и многочисленный говор. Я с паникой посмотрела на Рихарда, но тот, улыбнувшись, легонько поцеловал меня на прощание и растворился в парах серого тумана. Я в это время возвратила фату на лицо и, когда двери открылись, натянула счастливую улыбку.

Граф Рагнар Ярл — словно сошедший со сказок прекрасный принц в белоснежном камзоле, уложенными гладко волосами и восхитительным букетом цветов в руках. Стоявшие позади гости застыли, рассматривая меня с любопытством. Граф неспеша подошел, остановился, сделал комплимент и подарил мне красочный букет. Я смущенно поблагодарила и приняла подарок. Аристократично жених встал возле меня, протягивая руку. Я улыбнулась и положила в его руку свою. Гости выстраились в коридор, радостно хлопая. Когда мы проходили мимо одного из гостей — я ощутила особую энергию, украдкой взглянула и оцепенела, невольно сжав пальцы графа Ярла, потом что снова увидела Рихарда. Он стоял среди остальных, улыбался и хлопал нам. Сколько же боли мне это принесло, как сложно было идти под венец с другим, особенно когда совсем рядом любимый.

— Ты в порядке? — спросил Рагнар, переводя оценивающий взгляд то на брата, то на меня.

— Да, — ответила шепотом.

— Ничего, что я пригласил фон Норда? — вопрос был с подвохом.

Я как можно более равнодушно, с улыбкой ответила:

— Конечно, нет.

— Я рад, — ядовито усмехнулся, демонстративно притянул меня за талию, смотря при этом брату прямо в глаза.

***

Бальный зал. Белоснежные высокие стены, арочный расписной потолок. Длинные столы с угощениями.

Музыканты наигрывали тихую музыку. Слышны беседы графов и графинь, приехавших в поместье графа Ярла на свадебную церемонию. Мужчины больше разговаривали о делах каждого графства, а женщины, прикрыв лица веерами, обсуждали невесту: всем интересно какая она, почему такой уважаемый господин выбрал в жёны дочь купца, а не благородную леди; делятся, как Рагнар Ярл ик нимприезжал знакомится, к кому к дочке, к кому к племяннице, но наотрез отказался жениться.

Арочная дверь открылась, тотчас музыка стала литься громче, любопытные взгляды гостей устремились к молодым. Женщины жадно глазели на Розалию, щурились, дабы увидеть недостатки, потом хмурились оттого, что девушка и правда хороша. Корсет платья подчеркнул тоненькую талию, изящную спину, открыв острые ключицы, хрупкие плечи и лебединую шею. Они завидовали её бархатной белой коже, аристократичным рукам, которые граф Ярл нежно держал в сильных своих. Хрупкая принцесса рядом с могущественным графом.

Он вел девушку к жрецу, который ожидал пару на противоположной стороне бального зала. Почтительно поклонился, когда граф с невестой подошли ближе. Музыка прекратилась. Жрец выразительно читал свадебное вступление, а Рагнар в это время влюблённо смотрел на Розалию, держа ладонь девушки в своей. Воспитанница сквозь фату бросала взгляды на жениха, но смущалась от его пристального взора, потом она случайно замечает Рихарда, который подошёл и остановился среди гостей. Её сердце забилось сильнее, а грусть опустилась, как туман на землю. Тело замандрожиравало, руки похолодели. Рагнар это ощутил, улыбнулся, думая, что это свадебное волнение.

Фон Норду необычайно тяжело наблюдать за происходящим. Ревность пожирала изнутри, растворяла всё, оставляя лишь злость и лютую ненависть на брата, который специально позвал его сюда с целью причинить боль. У него получилось. “Прекрасный” концерт!

Рагнар, заметив взгляды Розалию куда-то в сторону, обернулся сам. Заметив брата, лишь злорадно ухмыльнулся ему. Рихард нервно выдохнул, свёл брови на переносице и от гнева сжал кулаки столь сильно, что даже костяшки побелели.

— Клятва невесты, — объявил жрец.

Розалия вздрогнула. Клятва невесты… Каждая невеста должна прочитать её вслух, с эмоциями для будущего мужа. Розэ кусала губы, слёзно смотрела на Рихарда, словно извинялась за то, что обязана была сделать. Когда будет читать клятву, отрывать глаза от женихастрогозапрещено! Душа сжималась от вины, но девушка, всхлипывая, сглотнула нервный удушающий комок, крайний раз кинула взор на Рихарда, а затем, переведя изумрудные очи на Рагнара, поклялась:

— Рагнар Ярл, сегодня я выхожу за тебя замуж. Я клянусь любить тебя всегда: в хорошие времена и в плохие, когда жизнь будет казаться легкой и когда тяжелой. До тех пор, пока я живу я буду любить тебя, уважать и почитать. Клянусь быть верной тебе душой, духом и телом. Клянусь быть верным другом, лучший любовницей и единственной женой. Клянусь всегда быть рядом с тобой. Всё, что есть во Вселенной, всё, чем я обладаю в этой жизни — всё твоё, отныне и во веки веков.

Каждое произнесённое ею словно, подобно удару ножом по сердцу, ударам хлыстом по спине. Боль выходила через слезы, молчаливо скатывающиеся по её щекам. Вина перед Рихардом терзала грудную клетку, словно сквозь ребра прорастал колючий чертополох.

Слёз не было видно до тех пор, пока Рагнар не поднял фату с лица невесты. Теперь он видел эти блестящий капельки, которые катились с глаз. Взгляд графа помрачнел, нос еле заметно поморщился от раздражения, ведь граф Ярл понимал причину глубокой печали Розалии. Однако, церемония состоялась! Розалия Ларс официально принадлежит только ему. Клятву она дала тоже ему. Потому он притянул и властно её поцеловал — имел право. Розэ сделала то, чему её всегда учили в академии, — покорилась. Другого выхода у неё не было

Когда поцелуй закончился, воспитанница моментально выглянула туда, где стоял Рихард, но его не было… На душе стало совсем плохо. И пока все радовались, аплодировали, а музыканты громко играли музыку, она искала в толпе графа-анкора. Даже когда все подходили поздравить молодых, Розэ всё еще искала его, но… тщетно.

Бал продолжился. Все танцевали традиционные танцы, несколько раз звучал анкорский вальс. Розалии и Рагнару тоже нужно было танцевать и хоть невеста была сильно подавлена, исполняла свой долг до конца. Молодых поздравляли, одаривали подарками: золотые украшения, дорогие ковры, редкие растения, драгоценные камни, фарфор, скульптуры. Молодожены благодарила лично каждого.

Многие заметили плохое настроение Розэ, начали обсуждать. Это дошло и до Рагнара. Тот сразу попросил жену быть веселее, а точнее приказал. Зная причину, граф не мог быть с ней мягким, потому невольно грубил Розалии и говорил на повышенных тонах. Подобное поведение лишь добивало девушку и слезы лились градом, она была на грани истерики. Граф Ярл не выдержал и удалился с Розэ.

Гости на это отреагировали нормально, ведь сегодня… их первая брачная ночь. Потому не ново, что, когда молодые уединяются, завершение свадьбы ложится на плечи родителей. У Рагнара их, к сожалению, нет, поэтому мистер Ларс с женой взяли ответственность на себя.

***

— Ну что ты устроила?

Рагнар расстегнул верхние пуговицы камзола, обходя стоящую в центре покоев Розалию, поникшую и обречённую. Розалия чувствовала себя отрешённо. Она настолько ушла в себя, что потеряла связь с внешним миром: взгляд абсолютно был пустым, слезинки скатывались одна за одной, оставляя влажные дорожки, становясь символом обреченности.

— М? — спросил Рагнар, смотря на неё сверху-вниз.

Розалия заморгала и без единой эмоции в зелёных очах посмотрела на графа. Рагнар выровнялся и повторил вопрос:

— Что ты устроила? Все гости заметили твоё ужасное настроение. Сложилось впечатление, словно ты не на свадьбе, а на похоронах.

— Свадьба с вами для меня, что похороны… — произнесла шепотом.

Рагнар изменился в лице: губы побледнели, оттого что крепко сжал их в гневе, брови сдвинулись к центру; он тяжело задышал от вспыхнувшего за секунду гнева.

— Во время подготовки ты более веселой, — утвердительно напомнил он, а затем с подозрением спросил: — отчего так резко поменялась?

Настолько сильно граф-анкор распалил в ней прошлые чувства, что сейчас Розалия не могла контролировать свои слова и ответила:

— Вы прекрасно знаете причину.

— Увидела на свадьбе Рихарда и забыла, как дышать? — ядовито предположил граф.

Девушка напрягла плечи и процедила серым голосом:

— Да.

— Даже не скрываешь! — не выдержав, Рагнар повысил голос.

— Зачем тогда он был приглашен на свадьбу? — прошипела Розалия. — Я уже научилась жить без него… Почти забыла. Привыкла к вам!

— Привыкла?! — возмущенно переспросил граф. Он несколько раз пораженно выдохнул, тормоша от изумления волосы на голове, затем замер и, как мантру, произнёс: — я хочу, чтобы тылюбиламеня.

Невеста задрожала, отвернулась на секунду, а затем выпалила правду:

— Я не люблю тебя. Никогда не любила и никогда не полюблю. Моё сердце отдано другому. Навсегда! И я не хотела эту чертову свадьбу, — истерично вздернула юбкой свадебного платья. — Изначально не хотела её, — подчеркнула. — Я говорила тебе об этом, но что ты ответил? “А кто тебя будет спрашивать?”. Так и вышло. Я стала твоей женой, но любить… не проси!

— Что? — протянул гласную. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты полюбила меня?

— Ничего, — ответила, словно это конец, словно пальцами погасили огонёк на свечи. — Я уже ответила: ты никогда не получишь моей любви, — затем она всхлипнула и сквозь спазм в горле добавила: — достаточно того, что ты получил моё тело, но сердце… — далее проговорила через стиснутые зубы: — никогда!

Глаза графа Ярла покраснели, в них смешались ярость, грусть и боль от безответной любви. Столь сильно Раганар проникся чувствами к Розалии, что её слова наносили глубокие багровые порезы по сердцу, и адская боль от них преследовала его каждый день.

— Ты моя. Всё, что у тебя есть будет принадлежать мне. А Рихарда… — далее, приблизившись к уху, добавил: — я убью.

— Ты никогда не сделаешь этого!

От слов графа Ярла по спине Розалии прошла крупная дрожь; девушка отпрянула, кинув на “мужа” взгляд полный ненависти, чёрной, как оникс.

— Уж поверь, — Рагнар ухмыльнулся, — сделаю.

На этих словах мужчина покинул покои, оставив девушку одну. Та невольно пала в объятия паники, кинулась за графом, просила не убивать, сжалиться. Розэ отчаянно стучала в запертую с той стороны дверь, плакала навзрыд, но тщетно…

* * *

Когда я открыла глаза, было уже утро: солнце давно на небосклоне и его яркие лучи пробивались сквозь окно прям на меня. Я поморщилась от ослепительного света, отвернулась и попыталась привстать. Остатки сонного состояния словно сняло рукой, когда я увидела Рагнара. Граф стоял у зеркала, застегивая золотые запонки на белой рубашке. Заметив меня в отражении, довольно ухмыльнулся и поприветствовал добрым утром столь приторно-сладким тоном, что я передёрнула плечами и лишь недовольно хмыкнула в ответ. На мне всё ещё было свадебное платье… вовсе не помню, как очутилась в кровати и когда уснула. Поразмыслив, картинки последних моментов всплыли в памяти и моё сердце сжалось, когда перед глазами возник образ графа Ярла, угрожающего убить Рихарда.

— Рихард… — встревожено кинула в пустоту, потом поднялась и громко спросила: — что с Рихардом?

Муженёк издевательски молчал. Я не выдерживала и спросила снова:

— Что с ним?

— Жив, — ответил тихо граф, а затем голосомотметил: — пока ещё.

Я невольно улыбнулась. Как хорошо, что он жив! Уверена, слова Рагнара лишь пустые угрозы. Он ничего не сможет сделать своему брату, фон Норд по природе сильнее. Человек никогда не сравнится с могуществом анкров. Но я всё равно, глубоко в душе, боюсь, ведь графа Ярла называют лучшим рыцарем; при этом, среди окружающих его потомков драконов, он был единственным представителем человеческой расы.

— Но убью, — вслед добавил Рагнар.

— Ты чудовище, — шикнула я.

— Ну что ты… — протянул с притворной досадой, а затем хищно процедил: — хуже.

Я сжала от ярости зубы, а Ярла лишь моя реакция повеселила. Мужчина усмехался, подходя ко мне, а уже остановившись рядом, сказал практически в губы:

— Мне нужно идти, дорогая жена. Сегодня много работы.

Я храбро оставалась на месте, лишь пальцы сжала в кулаки. Твердо смотрела в омут темно-серых, почти черных глаз, мрачных, в глубинах которых покоился гнев.

— Не поцелуешь мужа? — глумился граф.

— Видеть тебя не хочу, — отрезала я.

— А придется, — улыбнулся. — Мы теперь муж и жена, — наполнил скорбную для меня новость и, ухмыльнувшись очередной раз, вышел из покоев. Я провела Рагнара недобрым взглядом, а когда он вышел, захлопнув дверь, прищелкнула сварливо языком, после, поправив пряди волос за ухо, поплелась в ванную комнату приводить себя в порядок.

***

— Доброе утро, Розалия, — ласково поприветствовала мама, когда я зашла в столовую.

— Доброе, — ответив, я прошла к столу и села напротив.

Официанты тотчас закружились вокруг меня, как бабочки над цветком: поставили тарелку с золотистым ободком, столовые приборы и сами утренние блюда. Сегодня на завтрак сырная нарезка, овощной салат и рыба на пару. Я взяла вилку и нож, отрезала кусочек красной рыбы, пожевав немного, проглотить не смогла, потому остатки аккуратно забрала салфеткой и, принюхиваясь к еде, сказала:

— Рыба имеет странный вкус.

Так как мама спустилась на завтрак раньше и своё уже доела, уверенно возразила:

— Быть не может! — потом выхватила столовый прибор у меня из рук и, быстренько отломив кусочек, попробовала. — Очень нежный, приятный вкус, — подытожила и взглянула на меня с легким подозрением: — как ты себя чувствуешь, Розалия?

— Не считая легкой слабости, нормально, — пожала я плечами.

— Слабость? — она немного сузила глаза.

Съев пару ломтиков сыра, которые в отличии от рыбы, мне пришлись по вкусу, ответила:

— После свадьбы мы с Рагнаром немного поругались, — потом сделала глоток воды и предположила: — плакала вчера много, не выспалась, оттого и самочувствие неважное.

Мама попыталась выяснить причину ссоры, но я на отрез отказалась говорить, подчеркнув, что это наше с графом Ярлом личное дело. Спорить она не стала, вернулась к своему кофе. Сделав глоток, вытянула губы и, торопливо поморгав, задала мне вопрос таким голосом, каким выясняют нечто личное и неудобное:

— Вы ведь с Рагнаром спали до свадьбы, правильно?

От вопроса я чуть не подавилась! Округленными глазами посмотрела на маму, ощущая, как щеки заиграли румянцем.

— Значит, да.

Я даже не поняла её эмоций на крайней фразе: досада, удивление? Мама сделала долгий вдох и на выдохе предлагает:

— Может вызвать лекаря? Пусть тебя осмотрит.

— Зачем? Я себя правда хорошо чувствую.

— Розалия… вдруг ты беременна?

Тут я замерла. Ну нет! Быть такого не может. Я отрицательно закачала головой, не отнимая от мамы испуганные глаза, которые вскоре защипали во внутренних уголочках от поступившего к горлу сомнения.

— Я попрошу Рагна…

— Я не беременна! — воскликнула, подскочив с места.

— Розалия!

— Мне не нужен лекарь! — поставив твёрдую точку, направилась к выходу.

— Мы сейчас с твоим отцом уезжаем, — новость мамы остановила меня на пороге.

Я обернулась, а мама кивнула.

— У твоего отца много работы, мы даже сейчас не в Северное графство, а сразу направимся в порт. Оттуда поедем в графства Восточного приморья за специями и шелком. Я еду с ним, но если окажется, что ты беременна, то, конечно, останусь. Тебе будет нужны мои помощь и поддержка.

— Не нужно, — уверила я, подчеркнув внятно ещё раз: — я не беременна!

— Ладно, — громко и возмущенно кинула мама. — Но попрошу Его Сиятельство повнимательнее отнестись к твоему здоровью.

— Нет! — воскликнула, а потом мягко попросила: — пожалуйста, ничего ему не говори. Слабость оттого, что плакала, плюс перенервничала на свадьбе…

Мама, недолго поразмыслив, согласилась:

— Хорошо, милая. Будь по-твоему. Но вернись, поешь, — указала на мою тарелку. — А то ты совсем бледная.

Я покорно вернулась на место. Тему беременности мы больше не затрагивали. Мама говорила о предстоящем плавании, спрашивала, что мне привести, ведь когда вернутся первым делом заедут к нам. Мне и не нужно ничего, попросила, самое главное, быть осторожными. Я спросила у неё про отца, ведь так и не видела его этим утром, она посмеялась, задавая встречный вопрос, мол — а где же он может быть? — конечно, у графа Ярла в кабинете. Завтрак с мамой постепенно перешел в обед, а из-за стола мы так и не ставали, о чем-то беседовали вплоть до того времени, когда им с отцом пора было уезжать.

На душе всегда грустно видеть сумки родителей и карету, в которой они вот-вот отправятся: уедут, и я снова буду невыносимо по ним скучать. Мне их мало, наши встречи за всю жизнь можно пересчитать па пальцам, ведь сначала я пропадала за учебой в Благонравной академии, а теперь в другом графстве замужем.

Карета только отъехала, а у меня уже слезы хлынули с глаз. Рагнар подошел и встал рядом, руки держал за спиной, не спешил обнять меня или утереть слезы, лишь украдкой поглядывал. Всхлипывая, смахивать мокрые дорожки принялась я, уж очень не люблю быть слабой при Рагнаре.

— Не грусти, — мягко попросил он.

Я цокнула. Не нужна мне его поддержка! Сделала один твердый шаг в сторону поместья, как внезапно закружилась голова, мир начал сжиматься и перед тем, как тьма полностью встала перед глазами, я услышала встревоженные оклики графа Ярла и слуг.

***

Мерзкий запах, очень насыщенный и плотный, через нос, казалось, проник в самый мозг; я очнулась, откашливаясь и морща нос. Столь был отталкивающий запах, что меня начало от него подташнивать; рвотные позывы не заставили себя ждать и моментально меня одолели. Чьи-то морщинистые руки подставили мне деревянный тазик, но меня так и не вырвало, я лишь снова закашлялась.

— Как вы себя чувствуете? — послышалось над головой.

Я подняла глаза и увидела пожилого мужчину со светлыми, добрыми глазами, по белым одеждам сразу поняла, что это лекарь.

— Мне лучше.

— Розалия, — донеслось взволнованное с другой стороны, я обернулась. — Ты меня так напугала, — в глазах Рагнара, действительно, читался испуг.

Вот его я точно не рада видеть. Насупилась и демонстративно отвернулась. Следом услышала уже сердитое:

— Розалия!

— Ваше Сиятельство, — лекарь обратился к графу так, словно его осуждал, — оставьте мисс в покое. В её состоянии нельзя переживать, это может быть опасно.

Моё сердце замерло, и я спросила:

— Что со мной, доктор?

Ответ не удивил. Где-то в глубине души я понимала это, но сердцем и умом отрицала. Новость: “Вы беременна, мисс”, — лишь подтвердила мои опасения. Граф Ярл, наоборот, обрадовался. Глаза засветились от счастья, губы озарились улыбкой, он посмотрел на меня с такой благодарностью, что даже я невольно смутилась.

— Поздравляю, Ваше Сиятельство.

Мужчины пожали друг другу руки. И пока лекарь собирался, Рагнар присел на край кровати, нежно вглядываясь в меня. Столь сильно его переполняли яркие, радостные эмоции, что даже сбилось дыхание. Я же… осталась абсолютно равнодушной. Новость о ребёнке меня больше опечалила, чем обрадовала. Возможно, это гадко, но я понимала наверняка, что не хочу этого ребёнка! Не хочу носить под сердцем отпрыска Рагнара! Ненавижу его! И стыдно думать, как буду ненавидеть его маленькую копию, которая навеки свяжет меня с ним!

— Мне пора идти, — объявил лекарь и, нежно глядя на нас, дал наставления: — больше отдыхайте, находитесь на свежем воздухе, правильно питайтесь и, самое главное, никаких переживаний!

— Благодарю вас, — с улыбкой ответил Рагнар, а потом, когда лекарь покинул покои, изучающе провел по мне глазами и произнёс с мечтательной улыбкой на устах: — у нас будет ребёнок.

Граф провел подушечкой пальца по чертам моего лица, по шее, обвел ключицы. Наклонился, аккуратно поцеловал меня в щеку, потом еще раз, но дольше, тягуче. Я смиренно терпела, глядя стеклянными очами куда-то в пустоту. Рагнар целовал уголок моей губы, шептал слова благодарности, и уже попытался поцеловать по-настоящему. Я свои губы крепко сжала, давая Рагнару понять, что не хочу его поцелуев, но он не остановился даже когда я начала жмуриться и мычать, отталкивая его; он всё равно губами рвался ко мне.

— Да не трогай ты меня!

Каждое касание графа, подобно пощечине, болючей такой, неприятной. Граф Ярл рассерженно отстранился и спросил:

— Что опять не так?

— Всё не так! — воскликнула я, а потом, разрыдавшись, призналась: — Я не хочу этого ребёнка… Он мне не нужен!

Рагнар поднялся с кровати, слышно выдохнул носом, параллельно ударяя ногой по стоящему рядом стулу, что тот громко рухнул на пол. Обернулся и настолько злобно посмотрел на меня, что на секунду мне показалось, будто он меня сейчас ударит. Я поджала под себя одеяло, задрожав крупной дрожью.

— О, Могущественные предки, какая же ты стерва… — ненавистно прошептал Рагнар. — Зачем я только такой суке помог? Какая же ты… низкая, Розалия, и… подлая. Не хочешь этого ребёнка? Это ведь не только мой ребёнок, но итвой… И ты… — качает головой, — прямо заявляешь, что он тебе не нужен?

Граф смотрел выжидающе, словно давал мне последний шанс исправиться. Ожидал ответа, как ждут важнейших вестей: затаив дыхание, замерев на месте. Отказываться от слов я не стала, потому что “материнского инстинкта” не было, потому абсолютно равнодушно повторила:

— Да! Мне не нужен этот ребёнок.

Рагнар ещё раз ударил по валявшемуся на полу стулу. Я вздрогнула, а он, повысив тон, произнес:

— Роди мне этого ребёнка и проваливай. Плевать куда! Хоть к своему дорогому Рихарду иди! Мне всё равно!

— А моя честь и семьи не пострадает? — с подозрениями спросила я, припоминая как Рагнар часто меня шантажировал.

Граф зловеще засмеялся, изгибая с иронией бровь:

— Честь? У тебя её, как и совести, нет, Розалия! Ты мерзавка и дрянь. Ты всегда так панически боялась опозориться, боялась, что тебя начнут сравнивать с бордельными девками, вот только ты никак не поймёшь, что тыхужеих. Ты стоишь дажениже, Розалия. Я не ожидал, что тынастолькопрогнившая…

Меня бы, услышь я раньше, эти слова очень обидели, но сейчас, прожив уже месяц с Рагнаром, а потом снова встретив Рихарда, подобное высказывание ничуть не тронуло.

В графе Ярле говорила обида. Ог, будучи ослеплённым любовью ко мне, злился, что его чувства невзаимные. Феодал, наверное, думал я резко поменяюсь, узнав о ребёнке, но нет. Проникнув ещё более глубокими чувствами к фон Норду, ребёнок от графа Ярла стал для меня неким барьером: я боялась реакции Рихарда, когда он узнает о моей беременности.

— Пусть будет так, — вздернув подбородком, согласилась я. — Раз я такая плохая, — затем процитировала: — ”мерзавка и дрянь”, “стерва и сука”, так разведитесь же со мной и отпустите, наконец-то, на свободу! Потому что быть вашей я не хочу! И не хотела никогда!

— Поверьте, разведусь, мисс, — процедил шепотом, а потом твердо поставил условие: — сразу, когда вы родите мнемоегоребёнка!

Мне абсолютно не интересно какого обо мне мнения граф Ярл, так странно, что он требует чувств, хотя я изначально говорила, что не полюблю его. Сделал меня своей лишь шантажом.

Хорошо… ради свободы, в которой ни я, ни честь рода Ларс не пострадает, — рожу! А потом уеду к дорогому Рихарду.

***

Раганар наблюдал за лицом Розалии, которое просто засияло, когда он сказал, что отпустит её не важно куда и к кому, хоть к его брату! Это сжимало его сердце.

Изумрудные глаза Розэ смотрели в одну точку, только сейчас они были не грустными, как в последние дни. В них горели искорки. Рагнар качал головой, усмехался от своего же бессилия перед этой… порочной девушкой. Даже после её отвратительного заявления, он не может Розалию ненавидеть. Она так… жестока. Все угрозы Рагнара для неё давно стали ничем, ведь она уверенна в его любви, потому давно не боится. Даже сейчас ему хотелось просто задушить её, но не мог. До сих пор, после всех её отвратительных слов, граф Ярл продолжал быть одержим ею и безумно любить.

— Договорились, — кинула ему равнодушно, затем Розэ поднялась с постели и, направляясь к двери, оповестила: — мне уже лучше, но я голодна… Прикажу подать мне фрукты.

Голос девушки расцвел счастьем. В ней проснулись новые силы и новая надежда по одной лишь причине: Рагнар сам отпустил её к Рихарду. Прошло столько времени, а она отчаянно продолжала его любить, каким бы добрым, внимательным, заботливым и любящим не был граф Ярл.

Обида сковала Рагнара тяжёлыми цепями. Всем нутром он ненавидел фон Норда, а потому — никогда! — Розалия принадлежать Рихарду не станет. Впервые граф Ярл не сдержит обещание, впервые обманет Розэ. Ему не стыдно, уж сколько проглотил онеёлжи — не счесть.

* * *

Поместье графа-анкора Рихарда фон Норда

Граф фон Норд чинно сидел в просторном кресле из красного дерева и кожи, задумчиво вглядываясь в пробирку с ядом. Перекручивая её то вниз, то вверх, наблюдал, как яд единой целой каплей металлического цвета плавно скользит с одной стороны в другую. Вестар стоял у двери, держа руки за спиной, как подобает дворецкому, поглядывая на господина с легким осуждением. Улыбочка на устах Рихарда, словно у потерявшего рассудок, безумца. Видно граф что-то задумал и яд станет главным помощником в его темном плане, оттого смотрел на него так, словно видит не сам яд, а целый триумф, который он ему принесёт.

За окнами послышалось ржание лошади, граф зловеще объявил:

— Приехал! Приведи ко мне нкор Кьелла, Вестар.

Дворецкий поклонился и вышел.

Нкор Кьелл — один из личных помощников графа-анкора Рихарда фон Норда. Феодал знаком с ним уже очень давно, оттого полностью доверяет, как и Вестару. Ни разу нкор Кьелл не подвёл своего господина. Он исполняет графу очень важную службу — является его ушами и глазами во дворце короля. Разумеется, сами придворные о тайне Кьелла не знают, наоборот, мужчина очень уважаем при дворе! Будучи Великим камергером, отвечает за состояние покоев короля, трапезы, следит за снабжением двора и его финансами. В его подчинении вся королевская обслуга: камердинеры, гардеробщики, меблировщики, цирюльники, обойщики, часовщики, библиотекари и не только!

— Нкор Кьелл, — объявил Вестар и, отойдя в сторону, пропустил камергера.

Он уже в возрасте, даже как для потомка драконов, выглядел уже довольно старым и уставшим, но взгляд всё ещё такой, как и в молодости: строгий, внимательный, чуть презрительный, но то не удивительно, ведь быть камергером монашеского двора большая ответственность. Мужчина носит парик из черных курчавых по плечи волос, немного спутанных сейчас после долгой дороги; под орлиным носом длинная линия усов, закрученных на конце. Губы у него изогнуты в недовольстве, могло бы показаться, что нкор Кьелл всегда без настроения, но это не так, просто быть строгим и держать всё в ежовых рукавицах его обязанность, а с мягким и улыбчивым лицом было бы довольно сложно.

— Рад вас видеть, нкор Кьелл, — Рихард поднялся и пожал старому другу руку.

— Взаимно-взаимно, Ваше Сиятельство, — по комнате разился низкий чуть хрипловатый баритон.

— Присаживайтесь.

Нкор Кьелл обернулся, увидел стоящее позади него кресло, а затем на выдохе, плюхнулся в него, а потом первым делом потянулся к стакану с водой и жадно его приглушил, убирая пальцами с усов остатки воды.

Первым делом — этикет. Рихард поинтересовался самочувствием, дорогой, делами в семье старого друга, а уже потом перешёл к главному — новостям из дворца. Потирая крупный подбородок нкор Кьелл рассказывал абсолютно всё, даже многое из того, что должно было остаться в стенах замка. Фон Норд внимательно слушал, а затем задал интересующий его вопрос в лоб:

— Наследники у Его Величества так и не появились?

Нкор Кьелл сузил глаза, ведь о наследниках Рихард поинтересовался за все время впервые.

— Увы, нет, граф. Однажды Её Величество была беременная, но к большому сожалению, потеряла ребёнка. Сколько уже прошло время, а Великие предки больше не осчастливили короля наследниками.

— Если наследники так и не появятся, в король умрет, то… — конец фразы фон Норд вопросительно протянул, нкор Кьелл подхватил и договорил:

— Будет совет и назначат нового короля кого-то из герцогов или графов, — потом камергер посмотрел на вверх и с надеждой протянул: — но надеюсь Её Величество всё же порадует короля детьми!

— Наврятли, — хищно обрубил Рихард, чем смутил гостья и тот, сведя брови, недобро глянул на графа. — Позови Нежу, Вестар, — кинул уже дворецкому.

Через пару минут в кабинет зашла юная очень милая девушка. Маленького росточка и хрупкая, как бабочка. Кожа у неё белая, почти прозрачная; глаза маленькие, со светлыми, редкими, чуть рыжеватыми ресницами, волосы у девчушки были такие же и завязанные в тонкую косу. Смотрела она на всех из-под лба пугливо, словно загнанный в угол зайчик.

— Устрой её во дворец, — приказал граф.

— Что? — возмутился нкор Кьелл.

Фон Норд хищно усмехнулся, поддался телом вперед и по буквам повторил:

— Устрой её во дворец. Горничной, — добавил анкор. — Но не перила лестницы мыть, а горничной покоев короля.

— Я не могу, — отказался камергер и принялся, тараторя, пояснять: — горничными покоев короля очень сложно стать! Года-а-ами для этого подбирают горничных, следят за ними внимательно, проверяют. Это огромная ответственность. Я не могу вернуться во дворец и сказать, что — вот! — она будет убирать в монашеских покоях. Да и потом, — нкор Кьелл задумался, — для чего вам это?

— Чтобы отравить короля, — равнодушно и абсолютно невозмутимо заявил фон Норд; следом звучно ахнули все, стоящие здесь: и Нежа, и Вестар, и нкор Кьелл.

— Вы что, господин?! — воскликнул камергер.

— Я хочу стать новым королём.

— Вы хоть понимаете, что говорите? Вы собираетесь убить Его Величество, — протянул тревожно, но шепотом, словно за дверью сотни, подслушивающих ушей.

— Это безумие, граф, — кратко, но твёрдо вставил Вестар и опустил глаза в пол.

— Безумие… — с притворной грустью согласился фон Норд, прищелкнув вслед языком. — Но… я должен стать королём. Мне нужна власть и сила.

— Вам подчиняется всё Северное графство, — нкор Кьелл развел руки по сторонам, дабы символично показать весь масштаб Северных земель.

Чтобы Розалия стала его без каких-либо проблем, выход только один — стать королём. Тем, кому беспрекословно подчиняются все; тем, чье слово закон; тем, кого все бояться; тем, кому кланяются в ноги. Король единственный, кто может влиять на судьбы и даже… заполучить любую женщину. Именно это и нужно было Рихарду!

Для нкор Кьелла не тайна, что фон Норд всегда хотел иметь лучшее, быть лучшим, главным во всем, а потому заявление стать королём — не столь уж удивило, оно скорее огорчило.

— Я не стану в этом участвовать! — твердил камергер.

Нкор Кьелл слишком уважаем и его статус ему очень дорог, мужчина боялся потерять то, что имеет.

— Вы забыли кому подчиняетесь на самом деле, нкор Кьелл? Вы человек не Его Величества, а мой! Всех успехов, которых вы добились, достигли благодаря мне. Откажетесь подчиняться, тогда, поверьте, покинете дворец не по приказу короля, а потому, что так скажуя. Советую вам вразумиться и быть на моей стороне!

Камергер отвернулся с хмурым лицом, внутри себя он был категорически против участия в этом безрассудстве! Король к нкор Кьеллу относился, словно к хорошему товарищу, а теперь он должен участвовать в убийстве Его Величества только потому, что является человеком Рихарда фон Норда, придать которого он не может. Даже если представить, что предал и рассказал о страшном замысле королю — граф всё будет отрицать и, к сожалению, поверят фон Норду. Выхода нет…

— Что прикажете делать? — с мрачным лицом спросил нкор Кьелл.

Рихард довольно улыбнулся.

— Это Нежа, — начал он, — добрая, хорошая девочка, на вид будто безобидная овечка. Устрой её горничной во дворец и помоги за максимально-быстрое время подняться в горничные покоев короля. В принципе, — граф пожал плечами, — на этом твое участие и закончится.

— И всё?

— И всё, — хитро улыбнулся Рихард.

— А…?

— А дальше волк сбросит овечью шкуру, — фон Норд сделал паузу и продолжил: — возьми, Нежа, — протянул девушке яд, та подошла и взяла пробирку — Как я знаю, постельное белье в покоях короля меняют каждый день и этим, мне надо, чтобы занималась ты. Каждую ночь, по чуть-чуть, капай на подушку яд, а он уже постепенно сам сделает своё дело.

— Но, если кто увидит и обвинит меня?! — со страхом в глазах спросила девушка.

— Делай всё так, чтобы никто не увидел и не обвинил, — покачал с невозмутимостью на лице Рихард и устало выдохнул, затем указал жестом отойти от него, та поклонилась и подчинилась. — Сколько времени займёт путь об обычной горничной до горничной покоев короля? — спросил у камергера.

— Лет пять, — сухо ответил он, а потом холодно подчеркнул: — минимум.

— Долго.

— Не от меня зависит, — кинул Кьелл.

— А от меня многое зависит: ваше положение, к примеру, уважаемые нкор Кьелл, — пригрозил фон Норд. — Потому подсуетитесь и помогите девушке подняться, как можно скорее. Даю год максимум!

Камергер цокнул и ему больше ничего не осталось, как безмолвно подчиниться.

***

Рихард был в своих покоях, на нём атласный черного цвета халат-кимоно и льняные штаны; торс был обнажен, кожа переливалась от света свечей, стоящих в канделябрах на столе. В хрустальной вазе розы; алые красные бутоны магнитом притягивали взор графа, он проводил по лепесткам пальцем, столь нежным, как кожа Розалии, к которой когда-то он с трепетом дотрагивался и целовал губами.

Рихард безумно скучал по теплу её тела. Злился, что к ней прикасается другой, да и ещё ненавистный ему брат! Каждую ночь имеет право овладеть ею, а Рихарду… ох, ему даже запрещено на Розалию смотреть! Идеальная леди, что лишила фон Норда рассудка… Он готов даже пойти на убийство короля, занять его место, всё королевство склонить к ногам Розэ, лишь бы она была с ним.

Фон Норд невольно вздрогнул, когда маленькая женская ручка погладила его плечи, граф обернулся с какой-то надеждой, но грустно выдохнул, когда увидел перед собой Мари.

— Что ты здесь делаешь? — строго спросил Рихард.

— Соскучилась, — заигрывая, ответила девушка и облокотилась виском на мужское плечо.

— И как только Вестар пропустил тебя ко мне…

— Вообще-то это я помогла тебе избавиться от тоски, — кокетливым голосом напомнила Мари. — Ещё бы он меня не пустил! — обиженно надула губки.

— Кажется, я уже тебя за это поблагодарил, — холодно ответил Рихард и, рывком забрав свою руку, отступил на шаг.

— Мы так и не виделись, после твоего возвращения! — громко заявила Мари. — Ты… видел Розалию? — спросила с такой опаской, словно на кону стоит чуть ли не жизнь.

— Видел, — процедил хмуро. — Я должен прямо сказать, что почувствовал или сама догадаешься?!

…Любит. Конечно, Рихард всё еще любит эту, как говорит Мари, лицемерку.

Мари преданно смотрела на Рихарда, пока её глаза наполнялись слезами. Как же больно любить не взаимно! Как невыносимо тяжело любить и знать, что он желает другую… Даже уз нет, но он её любит. По-настоящему!

Когда-то Фон Норд называл Мари гулящей. А ведь они с графом, раз на то пошло, так похожи! Оба свободолюбивы.

Хотя будто Розалия лучше… Для Рихарда она чиста, как вода, но так ли это? Розалия уже давно спит с другим. “Мерзавка”, — думала про себя Мари и с тяжестью на груди не понимала, почему Рихард и его брат — оба! — так околдованы этой девкой…

Мари бесстыдно сняла с себя тафтяное синие платье. Оно упало на пол. Рихард обернулся на шум, но невольно сразу отвернулся и приказал:

— Оденься.

— Граф… — девушка не подчинилась.

Стройная ножка вышла из кольца платья. Мари была абсолютно нагая. Подошла к фон и томно позвала его:

— Граф, — поцеловала мужское плечо, оттягивая край халата.

Рихард взял девушку за плечи; не глядя на неё, оттолкнул:

— Оденься, Мари.

— Вы ведь хотите меня…

Её слова подтвердили мурашки на его теле. Мужское нутро безумно соскучилось по женскому телу. Ещё и Мари продолжила наступать! Нежно провела ладонью по его груди и крепким кубикам пресса, с каждой секунду ломая преграду между ними.

Кровь хлынула к тазу и желание овладеть смелой девицей разожглось, как пламя. Рихард хочет её и пока… Мари этого достаточно. Смело прижалась к фон Норду упругой грудью, параллельно откидывая длинные черные волосы за спину. Секунду она томно смотрела в глаза графа, а затем страстно поцеловала.

Рихард мог с Мари не сдерживаться. Девушка раскована и опытна в отличии от нежной и трепетной Розалии. Фон Норд не сдержался и сейчас: набросился на Мари, как хищник на добычу, жадно и властно поцеловав её. Он гладил изгибы талии, накрывал ладонями грудь, упругие ягодицы. С алых губ сорвался стон и Рихарду вовсе снесло голову… Поднял любовницу на руки и понёс на кровать. Похоть атласными лентами связала их друг с другом под покровом ночи; бешенная страсть была на кончиках языков, приглушенные стоны удовольствия — на устах.

* * *

Поместье графа Рагнара Ярла

Розалии казалось, что — вот! — долгожданная свобода уже совсем скоро, ведь граф Ярл пообещал отпустить, закрыв глаза на прошлое. Однако, всё резко переменилось: через несколько дней он сказал, что Розалия будет жить отдельно, сначала она даже порадовалась, но до тех пор, пока новые покои не стали её тюрьмой. Девушки держали на замке, пищу приносила Марта, оставляла на столике у двери и уходила. С Розалией даже было запрещено говорить. Граф и вовсе не навещал; приходил лишь единожды и то, потому что девушку осматривал врач.

Очередное утро. Розэ сидела на деревянном стуле возле двери в ожидании Марты. Хотелось узнать почему её держат взаперти, это ведь глупо! Если Рагнар думает, что она сбежит, так он ошибается; Розалия и не думает о таком, наоборот, мечтает скорее родить ему его отпрыска и уехать подальше от Людского графства. За дверью послышались шаги, девушка привстала, прислушиваясь. Радостно улыбнулась, когда дверь приоткрылась и Марта, не глядя на неё, поставила серебряный поднос на стол. Потом быстро поспешила закрыть, когда краем глаза заметила, как Розалия потянулась к ней.

— Стой, — удалось в самый последний момент схватит прислугу за руку.

Марта ахнула и постаралась вырвать кисть, но Розэ отчаянно сжала лишь сильнее, отчего домработница поморщилась от боли.

— Отпустите, — смело приказала она, поднимая на “жену” графа Ярла презренный взгляд.

Подобная наглость Розалию не обида, но удивила столь сильно, что она машинально отпустила руку прислуги. Женщина сжала криво губы, вздернула подбородком и собралась уходить, даже взялась за ручку и потянула дверь, но Розалия успела остановить и воскликнула требовательно:

— Я хочу увидеть Рагнара!

Если после этого Марта посмотрела на неё ненавистно, то Розалия одарила в ответ ещеболеененавистным взглядом, невербально показывая, ктовыше. Уж позабыла самоуверенная домработница свое место! Слишком много себе парой позволяет.

— Господин не желает вас видеть, — судорожным, полным раздражения голосом ответила Марта и, вкладывая, что есть силы, постаралась захлопнуть дверь покоев Розалии, но та не давала.

— Я должна поговорить с ним! — громко выпалила девушка и, отталкивая прислугу, сумела выбраться.

Медлить не стала и сразу направилась в кабинет графа; Марта поплелась за ней, жестикулируя и громко ругаясь, что был приказ не выпускать её, но Розэ только отмахивалась и сухо кидала, мол она не заключенная и нечего так с ней обращаться.

В кабинете Рагнара не оказалось.

— Где он? — грубо спросила у всё еще докучающей Марты.

— Нет Его Сиятельства! — прислуга развела руки, потом заморгала ресницами, изгибая некрасиво губы дугой.

Розалия промолчала, а потом торопливо, почти пустившись в бег, направилась в покои графа Ярла.

— И там его нет! — вслед крикнула Марта и тоже побежала.

— Да оставь же ты меня в покое, — отмахивалась девушка.

Вот же раздражительная Марта! Хитрая такая… Только Розэ ладит с Рагнаром, так она добрая и услужливая, а когда проблемы — первая рвется всячески опустить и задеть.

Не успела Розалия подойти к покоям дворянина, как дверь открылась и оттуда вышла вся радостная и счастливая… незнакомая девушка. Она заметила беременную, злорадно улыбнулась и демонстративно помахала, словно веером, бумажными купюрами. Неприятная особа с ярким, вызывающим макияжем, род деятельности которой очевиден, взмахнула редкими рыжеватыми волосами и в окружении рыцарей графа направилась в сторону выхода. Неожиданно для себя в груди Розалии что-то заскребло. Всплыла мысль: “Рагнар мне изменяет”, но изменяет ли? Она ведь его не любит, да и вообще ей на него всё равно, вот только гнев разгорался всё больше, стоит ей представить как он с этой гадкой блудницей развлекался средь белого дня! Возмутительно! Ох и ещё эта Марта! Стоит и, не прекращая, что-то тараторит на ухо: “А что вы застыли?”, “А что не так?”.