ВОРОНЬЯ СТАЯ

Серия: Иные. Книга 2

Автор: Энн Бишоп



Переводчик: Gosha_77

Редактор: svetik99, Luxmila01

Вычитка: Marina_lovat

Переложение для группы https://vk.com/booksource.translations


При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.





ГЛОСАРИЙ

ГЕОГРАФИЯ

НАМИДА — мир в целом

КОНТИНЕНТЫ/СУША


Африках

Острейлис

Бриттания/Дикая Бриттания

Кель-Романо / Кель-Романский Альянс Наций

Фелида

Фаланговые Острова

Грозовые Острова

Таисия

Тохар-Чин

Зеланде

Великие Озера — Супериор, Тала, Хонон, Эту и Тахки

Другие озера — Фетер Лейкс / Фингер Лейкс

Река — Талулах / Водопад Талулах

Горы — Аддирондак

Города и деревни — Причал Паромщика, Хабб НЭ (также называемый Хаббней), Джерзи, Лейксайд, Поданк, Спарклтаун, Талулах Фолс, Толанд, Ореховая Роща, Уитфилд


ДНИ НЕДЕЛИ

День Земли

День Луны

День Солнца

День Ветра

День Таисии

День Огня

День Воды


ВВЕДЕНИЕ

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ МИРА


Давным-давно Намида породила все виды жизни, включая вид, известный как «человек». Она наделила людей своей плодородной частичкой, и дала им чистую воду. Понимая их природу и природу других её отпрысков, она также предоставила им достаточно уединения, чтобы у них был шанс выжить и разрастись. Они так и сделали.

Они научились разводить огонь и строить укрытия. Они научились разводить животных и строить города. Они построили лодки и стали ловить рыбу в Средиземном и Чёрном морях. Они плодились и распространялись по своим уголкам мира, пока не вторглись в одичалые места. Именно тогда они и обнаружили, что другие отпрыски Намиды уже заявили свои права на остальной мир.

Иные посмотрели на людей и не увидели в них завоевателей. Они увидели только новый вид добычи.

Начались войны за обладание одичалых земель. Иногда люди побеждали и распространяли своё семя чуть дальше. Но чаще всего уголки цивилизации исчезали. Напуганные до смерти выжившие старались не дрожать, когда в ночи раздавался вой или когда забредшего слишком далеко от безопасности крепких дверей и света человека, находили следующим утром обескровленным.

Прошли столетия. Человечество построило большие корабли и переплыло на них Атлантический океан. Открыв нетронутую землю, они возвели поселение близ берега. И, тут, они обнаружили, что земля эта также была застолблена за терра индигене — коренными жителями. Иными.

Терра индигене, правившие континентом под названием Таисия, очень разозлились, когда люди начали рубить деревья и распахивать земли, не принадлежавшие им. Поэтому Иные съели поселенцев и изучили форму этого конкретного мяса, точно также, как они делали в прошлом множество раз.

Землепроходцы и переселенцы второй волны нашли заброшенное поселение и снова попытались заявить права на землю, как на свою собственность.

Иные и их съели.

У третьей волны поселенцев был глава, который оказался умнее своих предшественников. Он предложил Иным тёплые одеяла, отрезы ткани для одежды и интересные сверкающие кусочки в обмен на разрешение жить в поселении и выделение достаточной площади земли для выращивания культур. Иные посчитали, что это был честный обмен, и сняли свои ограничения с земель, чтобы люди могли их использовать. Ещё больше даров было обменено на право охоты и рыбалки. Это соглашение устраивало обе стороны, даже если одна из них относилась к новым соседям с рычащей толерантностью, а другая, сглатывая свой страх, заботилась, чтобы её народ был в безопасности внутри стен поселения до наступления ночи.

Прошли годы, и прибыло ещё больше переселенцев. Многие умерли, но большинство людей процветало. Поселения переросли в деревни, которые затем стали посёлками, а позже разрослись до городов. Мало-помалу люди перемещались по Таисии, продвигаясь насколько это было возможно по территории, которой им позволили пользоваться.

Канули века. Люди были умны. Как и Иные. Люди изобрели электричество и водопровод. Иные контролировали все реки, которые могли питать генераторы, и все озера, которые были источником свежей питьевой воды. Люди выдумали паровые двигатели и центральное отопление. Иные контролировали всё топливо, которое требовалось для работы двигателей и отопления зданий. Люди создавали и производили продукты. Иные контролировали все природные ресурсы, тем самым решая, что будет производиться в их части мира, а что нет.

Столкновения, конечно, продолжались, и некоторые места стали скорбными памятниками погибшим. Эти мрачные мемориалы, наконец, дали понять человеческому правительству, что, именно, терра индигене правит Таисией, и ничего, кроме конца света, не изменит этого.

И вот дело дошло до нынешней эпохи. Небольшие людские деревни теперь находятся внутри просторной местности, которая принадлежит Иным. В больших же городах существуют огороженные места, называемые Дворами, и заселённые Иными. Назначением последних стало, следить за его жителями и требовать исполнение соглашений, которые человечество заключило с терра индигене.

И до сих пор одна сторона проявляет определённую зубастую терпимость, в то время как человечеству присущ страх перед тем что, ходит по ночам. Но если люди проявляют осмотрительность, они выживают.

Чаще всего, они выживают.


ГЛАВА 1


Разбуженный беспокойными движениями своей соседки по кровати, Саймон Вулфгард зевнул, перевернулся на живот и внимательно посмотрел на Мег Корбин. Она сбросила большую часть одеял, что было не очень хорошо для неё, ведь у неё не было меха, и она могла, в конечном итоге, поймать простуду. Для Волка терра индигене поймать что-то, означало, что ты этого хочешь, и он не мог придумать ни одной причины, по которой человек хотел бы простудиться, но, очевидно, люди могли поймать простуду в холодную погоду. И даже в последние дни Феброса в Северо-Восточном Регионе Таисии было очень холодно. С другой стороны, если ей становилось холодно, она прижималась к нему плотнее, что было вполне разумно, так как у него была хорошая зимняя шуба, и, будучи Волком, он любил близость.

Если бы кто-то сказал ему несколько недель назад, что он подружится с человеком и будет заботиться о нём по ночам, он бы просто расхохотался и откусил себе хвост в процессе. Но поглядите на него. Он был в квартире Мег в Зелёном Комплексе, в то время как его племянник Сэм жил с его отцом Эллиотом в Комплексе Вулфгардов. Перед нападением на Двор Лейксайда в начале месяца они с Сэмом прижимались к Мег, чтобы вздремнуть или даже проспать всю ночь. Но что-то случилось той ночью, когда люди пришли похитить Мег и Сэма. Во-первых, Мег чуть не погибла, спасая Сэма от этих людей. Во-вторых, что-то случилось с ним по дороге в больницу, что заставило его почувствовать неконтролируемый гнев. У него были подозрения насчёт того, что произошло, и именно поэтому Сэм, который всё ещё был Волчонком и не обладал самоконтролем, больше не спал с ним, когда он сворачивался калачиком рядом с Мег.

Мег говорила людям, что её рост сто шестьдесят сантиметров, потому что, по её словам, это звучит выше, чем полтора метра с чем-то. Ей было двадцать четыре года, у неё были странные оранжевые волосы, естественно-чёрный оттенок которых стал уже отрастать. Ясные серые глаза, как у некоторых Волков, и светлая кожа. Странная и хрупкая кожа, которая так легко покрывается шрамами.

Она была кассандрой сангуэ, пророком по крови — женщиной, которая видела видения и говорила пророчества всякий раз, когда её кожа разрезалась. Был ли это формальный порез её специальной бритвой или рана, нанесённая острым камнем, она видела видения того, что может произойти в будущем.

Сангвинатти называли таких женщин, как Мег, сладкой кровью, потому что, даже когда они были взрослыми, эти женщины сохраняли сладость детского сердца. И эта сладость, в сочетании с кровью, бурлящей от видений, делала их не-добычей. Она делала их творением Намиды: удивительным и ужасным. Может даже делало их чем-то более ужасным, чем могли представить терра индигене.

Он справится со всем ужасным, если придётся. Пока что Мег была Мег — людским Связным Двора и его другом.

Она начала издавать звуки и дёргать ногами, как будто бежала.

<Мег?> Она не могла слышать речь терра индигене, но он всё равно попытался, так как сомневался, что она видит хороший сон о погоне за оленем. Особенно когда от неё вдруг повеяло страхом. <Мег?>

Намереваясь разбудить её, он прижался носом к её уху.

Во сне Мег слышала, как чудовище подходит всё ближе и ближе. Знакомый звук, ужасный от разрушения, которое, как она знала, последует за ним. Она попыталась выкрикнуть предупреждение, позвать на помощь, убежать от образов, заполнивших её разум.

Когда что-то ткнуло её под ухо, она замахала руками, закричала и изо всех сил пнула. Её нога зацепилась за что-то. В ужасе она пнула ещё раз.

За этими пинками последовал громкий визг и глухой удар, который заставил её вскочить и включить лампу.

Тяжело дыша, чувствуя, как пульс стучит в ушах, она впервые заметила, что прикроватный столик соответствует тому, что она видела перед сном, за исключением того, что маленькие часы рядом с лампой показывали три часа. Успокоенная знакомой обстановкой, она огляделась.

Она находилась не в стерильной камере в резервации, контролируемой человеком, который наносил порезы на её кожу ради прибыли. Она была в своей спальне, в своей квартире в Дворе Лейксайда. И она была одна.

Но она была не одна, когда выключала свет несколько часов назад. Когда она засыпала, рядом с ней лежал большой мохнатый Волк.

Схватив как можно больше одеяла, она легла и натянула его до подбородка, прежде чем прошептала:

— Саймон?

С пола по другую сторону кровати донеслось ворчание, похожее на хрюканье. Затем в поле зрения появилась человеческая голова. Саймон Вулфгард уставился на неё янтарными глазами, в которых мерцали красные огоньки, верный признак того, что он был зол.

— Ты уже проснулась? — прорычал он.

— Да, — кротко ответила она.

— Хорошо.

Она успела мельком увидеть стройные мускулы и обнажённую кожу, прежде чем он забрался под одеяло. Она отвернулась от него, её сердце заколотилось от страха иного рода.

Он никогда не спал с ней в своей человеческой форме. Что значило, что он был человеком сейчас? Он хотел… секса? Она не… Она не… Она даже не была уверена, что сможет… Но что если он ожидал?..

— С-Саймон? — в её голосе послышалась дрожь.

— Мег? — в его голосе всё ещё слышалось рычание.

— Ты не Волк.

— Я всегда Волк.

— Но ты не мохнатый Волк.

— Нет. И ты перетягиваешь одеяло на себя, — сказав это, он схватил одеяло, за которое она цеплялась, и дёрнул.

Она упала на него. Прежде чем она успела решить, что делать, одеяло накрыло их обоих, и он зажал её между своим телом и кроватью.

— Перестань ёрзать, — рявкнул он. — Если ты ушибёшь больше, чем бедро, в которое лягнула меня, я укушу тебя.

Она перестала извиваться, но не потому, что он угрожал укусить её. Пророчества и видения плавали в её крови, высвобождаясь, когда её кожу разрезали. Саймон знал это, поэтому он не будет рвать её плоть. Но за последние пару недель он понял, как укусить её через одежду достаточно сильно, чтобы причинить боль, не повреждая кожу. Волчья дисциплина приспособилась к общению с её видом человека.

Семь недель назад она, полузамёрзшая и ищущая работу, наткнулась на Двор Лейксайда. В первые дни Саймон регулярно угрожал съесть её, что было не совсем типичным для него способом общения с подчинёнными, поскольку большинство из них в ответ написали бы заявление об увольнении и выбежали за дверь. Но когда Иные обнаружили, что она была пророком по крови, скрывающимся от человека, который владел ею, они решили относиться к ней как к одной из них. И защищать её, как одну из них, особенно после того, как она провалилась под лёд и чуть не утонула, уводя врага от племянника Саймона Сэма. Вот почему с тех пор, как она вернулась из больницы, она каждую ночь ложилась спать с Саймоном, свернувшимся калачиком рядом с ней, на страже.

Она была бы менее счастлива из-за отсутствия ночного уединения, если бы это мохнатое тело не помогало ей согреться.

Поэтому в её квартире всегда было прохладно, и она не поднимала шума из-за того, что Саймон спал с ней. Ей не пришло в голову поднимать шум из-за того, что он был Волком. Только теперь он не был похож на Волка, и Саймон, как человек, лёжа с ней в постели, ощущался… по-другому. Сбивающий с толку. Грозный в каком-то смысле, который она не хотела объяснять.

Но мохнатый или нет, он всё ещё был тёплым и ничего не делал, и было ещё слишком рано думать о том, чтобы встать с постели, так что это было что-то… что следует обдумать… завтра.

Она уже начала засыпать, когда Саймон слегка встряхнул её и спросил:

— Что тебя напугало?

Ей следовало бы знать, что он не оставит её в покое. И, возможно, он был прав, что не скидывал это со счетов. Её способности пророка изменились с тех пор, как она сбежала из резервации и стала жить с Иными. Теперь она стала более чувствительной, до такой степени, что ей не всегда нужно было резать кожу, чтобы видеть видения, особенно если они каким-то образом касались её.

Образы постепенно тускнели. Она знала, что уже видела во сне вещи, которые не могла вспомнить. Вспомнит ли она что-нибудь к утру? И всё же даже мысль о том, чтобы вспомнить этот сон, заставляла её содрогаться.

— Ничего особенного, — сказала она, желая поверить в свои слова. — Просто сон.


Даже у пророков по крови бывают обычные сны. Разве не так?

— Ты так испугалась, что столкнула меня с кровати. Это не пустяки, Мег, — Саймон крепче обнял её. — И просто чтобы ты знала. Может, ты и маленькая, но брыкаешься, как лось. Именно это я и говорю остальным Волкам.

Отлично. Как раз то, что ей нужно. Да, это наш Связной. Мег Брыкастый Лось.

Но главенствующий Волк и лидер Двора ждал ответ.

— Я слышала какой-то звук, — тихо сказала она. — Мне следовало бы знать, что это такое, но я не могу его идентифицировать.

— Звук из твоих уроков? — спросил он так же тихо, имея в виду обучение по распознаванию того, что она видела или слышала в пророчествах, которое она получила в резервации.

— Из уроков, — согласилась она, — но и отсюда тоже. И я слышала не только один звук, а видела ещё множество вещей, которые в совокупности имеют один смысл.

На мгновение воцарилось задумчивое молчание.

— Хорошо. А что ещё?

Она вздрогнула. Он обнял её в ответ, и ей стало теплее. Безопасно.

— Кровь, — прошептала она. — Зима. На земле лежит снег, и этот снег забрызган кровью. И я увидела перья, — она повернула голову и посмотрела на него. — Вот почему я пыталась кричать, чтобы кто-нибудь услышал. Я увидела сломанные чёрные перья, застрявшие в кровавом снегу.

Саймон внимательно посмотрел на неё.

— Ты могла их видеть? На улице ещё не стемнело?

Она на мгновение задумалась, потом покачала головой.

— Дневной свет. Не яркое солнце, но дневной свет.

— Ты узнала это место?

— Нет. Я не помню ничего из сна, что указывало бы, где именно это произошло. Ничего, кроме снега.

Саймон перегнулся через неё и выключил свет.

— В таком случае засыпай, Мег. Мы будем преследовать эту добычу утром.

Он вытянулся рядом с ней и почти сразу же заснул, совсем как тогда, когда был в Волчьей форме. За исключением того, что он не был в Волчьей форме, и она не знала, как сказать ему о том, что из-за того, сто он спал рядом с ней, выглядя и ощущаясь человеческим мужчиной, что-то изменилось между ними.


ГЛАВА 2


Припарковавшись перед домом своего лучшего друга Гризли Мэна, Дикий Пёс остался сидеть в пикапе своего отца вместе с другим лучшим другом, Ревуном, и стал поджидать начало веселья. День Ветра был мусорным днём в этой части Ореховой Рощи, и долбаные Вороны из Двора прилетали прямо перед появлением мусоровозов, чтобы поворошить мусор, который выбрасывали люди. Каждую грёбаную неделю они появлялись и рылись в мусорных баках, которые были выставлены на обочине. Они рылись, клевали и улетали со всяким дерьмом, потому что, на самом деле, эти все Вороны — собиратели дерьма.

Люди ничего не могли с этим поделать. Людское правительство так сказало. Нельзя даже выстрелить в чернокрылое ворьё, потому что тюремный срок и штрафы могли погубить целую семью. Но Гризли Мэн, который знал, как найти дерьмо в компьютере, о котором вы не хотели бы, чтобы знали ваши родители, узнал о стервозной игре под названием «Воронья приманка» и «Сбитые животные». Нежные мальчики могли зарегистрироваться на сайте и играть в игру на компьютере, но если вы хотели попробовать настоящую вещь, вам нужны были два очень особенных наркотика: «имитатор волка» и «балдёж».

Их было нелегко достать, и ни один наркотик не был дешёвым. Ему, Гризли Мэну и Ревуну потребовалось два месяца, чтобы собрать большую часть своих денег на покупку флаконов, которые Ревун приобрёл у друга, который в свою очередь знал парня, который знал другого парня. Теперь они собирались выяснить, стоят ли того наркотики и игра.

— Пошли, — пробормотал Дикий Пёс. — Мне нужно вернуть пикап, пока старик не собрался на работу.

Ревун опустил стекло со стороны пассажира.

— Я слышу, как подъезжают мусоровозы. Должно быть, они в соседнем квартале. Гри-Мэн готов?

Дикий Пёс вытащил из кармана мобильник и набрал номер.

— Ты готов? — спросил он, а Гризли Мэн ответил:

— Я дал им дозированное мясо. Ты уверен насчёт дозы?

Боги земные, нет, он не был уверен насчёт дозы. На прошлой неделе они втроём разделили половину флакона с «имитатором волка», чтобы опробовать его, и у него осталось лишь смутное воспоминание о том, что произошло после того, как они догнали Присциллу Кис, которая не имела права возвращаться домой одна после наступления темноты. Но он помнил, что чувствовал себя более чем возбуждённым. Он чувствовал себя диким и сильным, и хотел снова почувствовать это.

Но не в ближайшее время. Пока шумиха не остынет. Присцилла не вернулась в школу, и он подслушал, как его мама говорила бабушке, что жестокое нападение нанесло какой-то ущерб внутренностям девочки… там, внизу, и, возможно, были другие виды повреждений, и она не позволит своей дочери теперь идти одной даже к дому друга, который жил всего лишь в шести домах дальше по улице. По крайней мере, до тех пор, пока не поймают животных, которые сотворили это с Присциллой.

Было странно слышать, как его мама так говорит, словно она испытывала какую-то серьёзную боль. Это его немного напугало, поэтому он был рад, что они проголосовали за то, чтобы использовать оставшуюся часть «имитатора волка» для игры. К тому времени, когда они смогут достать себе ещё один флакон с наркотиком, всё вернётся в норму.

— Эй, Дикий Пёс, — сказал Гри-Мэн. — Ты ещё здесь? Собаки ведут себя странно, и мне не нравится, как они на меня смотрят. Это выводит меня из себя.

— А вот и они, — сказал Ревун, когда Вороны влетели внутрь.

Наклонившись вперёд, он положил руку на приборную панель.

— Ну же, уроды, — прошептал Дикий Пёс. — Съешьте немного спагетти и почувствуйте себя хорошо.

Он хихикнул. Примите немного «балдёжа», и вы почувствуете себя так кайфово, что ничего не почувствуете.

Ревун клялся, что наркотик достаточно силён, чтобы сделать взрослого Волка таким же беспомощным, как новорождённого щенка, — или удержать всех этих чёртовых Ворон на земле. Так что вчера они купили большой заказ спагетти на вынос. Этим утром они смешали еду с «балдёжем» и оставили пригоршни готовой смеси рядом с шестью мусорными баками на улице.

Вороны влетели внутрь, устремляясь к бакам, у которых не было плотно закрытых крышек или имели оставленные рядом с ними предметы. Как только первая Ворона заметила спагетти, птицы слетелись отовсюду, и Дикий Пёс не мог сказать, были ли это Вороны или вороны. Но они все жадно поглощали спагетти.

— Продолжайте, тупые говнюки, — прошептал Дикий Пёс. — Хавайте. — Он сказал в мобильник: — Гри-Мэн. Почти пора.

— Эй, — сказал Ревун. — А это ещё кто?

Они смотрели, как миниатюрная черноволосая девушка ходит от дома к дому, заглядывая в мусорные баки.

— Отлично, — сказал Дикий Пёс. — У нас есть ещё один Иной в человеческом обличье.

— Мусоровоз будет здесь с минуты на минуту, — сказал Ревун. — Нам нужно сваливать пока нас не заметили.

— Да, да.

Дикий Пёс ещё немного понаблюдал за птицами. Проезжавшему по улице автомобилю пришлось резко свернуть, чтобы избежать столкновения с птицей, которая даже не пыталась убраться с дороги. Идеально.

— Гри-Мэн, отпускай собак.

Две охотничьи собаки, принадлежавшие отцу Гри-Мэна, выбежали со двора, заметили птиц и набросились на них с такой яростью, что Дикому Псу стало не по себе. Пара птиц захлопала крыльями в слабой попытке убежать, что только привлекло внимание собак к ним, и к девушке, застывшей рядом с мусорным баком.

— Вот дерьмо, — сказал Ревун. — Я знаю, кто это! Это новая девочка из школы. Её семья только что переехала сюда. Они приехали из самого Тохар-Чина. Мы должны остановить собак!

— Мы не можем их остановить! — Дикий Пёс схватил Ревуна за куртку, но тот уже наполовину вывалился из пикапа и закричал: — Зови своего отца! Зови своего отца!

Ничего не оставалось, как пойти с другом. Никто не должен был увидеть, как он сидит там, когда Ревун орёт, а девушка кричит, а люди выходят из своих домов, некоторые одеты для работы: некоторые всё ещё в халатах, несмотря на снег и холод.

Вдруг кто-то оттолкнул его в сторону и заорал на всех, чтобы они убирались с дороги, и…

Бах. Бах.

Тот же самый человек теперь кричал людям, чтобы они вызвали полицию, скорую помощь, и Дикий Пёс, наконец, узнал его. Он не знал его имени, но знал, что этот мужчина был полицейским, другом отца Гри-Мэна.

Теперь коп стоял рядом с девушкой, прижимая руку к ране на её шее, которая всё ещё кровоточила. Он посмотрел на отца Гри-Мэна и сказал:

— Прости, Стэн, но мне пришлось застрелить их.

— С девочкой всё будет в порядке? — спросил Стэн.

Полицейский помолчал, потом поднял руку и покачал головой. Вымыв руки свежим снегом, он встал и пристально посмотрел на Дикого Пса и Ревуна.

— Что вы здесь делаете, мальчики?

Стэн молча смотрел то на девушку, то на собак.

— Боги небесные и боги земные, что на них нашло? И как они выбрались со двора?

— Мы возьмём их, проверим. Выясним, не сошли ли они с ума по какой-то причине.

Полицейский говорил о собаках, конечно, но продолжал смотреть на Дикого Пса. Потом он посмотрел на мёртвых птиц.

— Да, нам нужно сделать несколько тестов.

Дикий Пёс попытался рассказать историю о том, как он просто заскочил на минутку к Гри-Мэну, но внезапно на улице появились всевозможные служебные машины, и было много полицейских, заинтересованных услышать его историю, и они хотели услышать её в участке в присутствии его отца. Вот почему он вернулся домой на заднем сиденье полицейской машины.

И именно поэтому полиция была рядом с ним, когда он вошёл в кухню и обнаружил, что Присцилла помнит гораздо больше его о той ночи на прошлой неделе, и именно поэтому она взяла с собой дробовик своего отца, когда пошла к нему домой сегодня утром.


ГЛАВА 3


Поздним утром в День Ветра лейтенант Криспин Джеймс Монтгомери припарковал патрульную машину на стоянке для посетителей Двора, вышел и вдохнул воздух, в котором всё ещё чувствовался укус глубокой зимы. Что было неудивительно, учитывая бурю, которая опустошила Лейксайд в начале месяца; бурю, которая доказала всем живущим здесь, что оборотни и вампиры, которые были публичным лицом Двора, не были самыми опасными терра индигене в резиденции. Разъярённые нападением на Двор и смертью одного из своих пони, Элементалы, ведомые Зимой, обрушили свою ярость на город и его жителей в виде того, что газеты и телевизионные выпуски новостей назвали бурей века.

Некоторые здания были повреждены или разрушены во время этой бури. Некоторые люди были ранены, а некоторые погибли. Целые районы города уже несколько дней оставались без электричества, и люди изо всех сил старались согреться и поесть, в то время как Лейксайд был заперт рекордным снегопадом и глыбами льда, которые блокировали все дороги из города.

Проводя каждую свободную минуту в течение последних двух недель, читая о городах, которые были разрушены после конфликта с Иными, Монти знал, что буря и последствия могли быть намного, намного хуже. Он не был уверен, с кем разговаривала Мег Корбин и что она сказала, но готов был поспорить на месячное жалованье, что именно из-за неё ледяные глыбы просто растаяли за одну ночь, позволив ввезти необходимые припасы в город. Она предупредила Иных о яде, предназначенном для пони Элементалов. Она спасла племянника Саймона Вулфгарда, Сэма, во время нападения на Двор. Она завоевала доверие существ, которые редко, если вообще когда-либо, доверяли людям.

С другой стороны, поскольку она была намеченной целью нападавших, она была косвенно ответственна за бурю, которая покалечила Лейксайд, а также за смерть мэра Лейксайда и губернатора Северо-Восточного региона. Но об этом знала только горстка людей. Для всех остальных официальная версия состояла в том, что группа чужаков прибыла в Лейксайд с намерением устроить беспорядки и спровоцировала нападение Иных, когда они взорвали часть Коммунального Комплекса Двора и убили нескольких терра индигене. Поскольку все новостные репортажи ясно давали понять, что именно люди начали беспорядки, в последние две недели между жителями Лейксайда и Иными было заключено выжидательное перемирие.

Может быть, люди были слишком заняты ремонтом своих домов и предприятий и просто хотели вернуться к своей жизни. Или, может быть, они старались держаться подальше от существ, которые правили континентом Таисия. И не только Таисией. Терра индигене правили большей частью мира. С их точки зрения, люди были другим видом мяса, и единственная разница между людьми и оленями заключалась в том, что люди изобретали и производили продукты, которые, по крайней мере, некоторым из Иных нравились. Это была единственная причина, по которой Иные в Таисии арендовали участки земли, где люди могли жить и выращивать пищу, и снабжали людей ресурсами, необходимыми для производства продуктов. Но люди всё ещё оставались мясом в тот момент, когда они делали что-то, что не нравилось терра индигене.

Эту истину нелегко было проглотить и в лучшие времена, а учитывая информацию, которой он собирался поделиться с Саймоном Вулфгардом, сегодняшний день будет не лучшим временем.

Монти прошёл мимо ателье и «Лёгкого Перекуса», кафе, которое было одним из немногих магазинов Двора, открытых для всего человеческого населения Лейксайда. Добравшись до книжного магазина «Вопиющее Интересное Чтиво», которым управляли Саймон Вулфгард и Владимир Сангвинатти, он проигнорировал табличку «Только для жителей» и постучал в дверь.

Саймон подошёл к двери и слишком долго смотрел на Монти, давая полицейскому время поразмыслить о разнице между ними. Вулфгард выглядел как подтянутый мужчина лет тридцати пяти с красивым лицом и тёмными волосами, подстриженными в соответствии с имиджем владельца бизнеса. Большую часть времени он легко сходил за человека. За исключением его глаз. Янтарные глаза никогда не позволяли забыть, что ты смотришь на Волка терра индигене, хищника, особенно теперь, когда Вулфгард перестал носить очки в проволочной оправе, которые были попыткой сделать его менее опасным. Монти, с другой стороны, был темнокожим человеком среднего роста, который оставался подтянутым только с усилием. Ему ещё не исполнилось сорока, но в его коротких вьющихся волосах уже пробивалась седина, а на лице появились морщины, которых не было ещё несколько месяцев назад.

Наконец Саймон открыл дверь, и Монти проскользнул в магазин.

— Сегодня не открываете для человеческих посетителей? — спросил Монти, когда Саймон снова запер дверь.

— Нет, — коротко ответил Саймон. Он захромал к тележке, полной книг, и начал переделывать витрину на фасаде магазина.

Монти кивнул молодой женщине за кассой, одной из людей, кого нанял Двор.

— Мисс Хотон.

— Лейтенант, — ответила Хизер.

Она выглядела испуганной, и когда она наклонила голову в сторону Саймона, как бы говоря: «обрати на него внимание, там что-то происходит», Монти подумал, что жители Двора уже слышали новости или у Хизер была другая причина бояться.

Мгновение понаблюдав за Саймоном, он сказал сдержанным тоном:

— Ты поранил ногу?

Саймон швырнул книгу на стол и зарычал.

— Она столкнула меня с кровати! Ей приснился плохой сон, и я попытался разбудить её, но она столкнула меня с кровати.

Монти не стал спрашивать, кто она такая. Он заметил, что Хизер, которая теперь смотрела на Волка широко раскрытыми глазами, тоже ничего не спросила.

— А потом она стала вести себя и пахнуть как странный кролик, касательно меня в человеческом обличье.

Саймон вывалил на стол ещё несколько книг. Одна соскользнула и упала на пол. Волк не обратил на это внимание.

— Какая разница, лохматый я или нет? — Он указал на Хизер, и по выражению его глаз было ясно, что он ждёт ответа.

— А-а-а-а, — сказала она, взглянув на Монти. — Хорошооооо. Когда моя мама засыпает, наш кот сворачивается калачиком рядом с ней и папе всё равно. Но я не думаю, что ему понравится, если кот вдруг превратится в человека.

— Но почему? — спросил Саймон. — Кошка была бы просто кошкой в другой форме.

Хизер издала странный звук, но не ответила.

Монти тихо откашлялся, а затем произнёс:

— Форма, которая могла бы заниматься сексом с человеческой женщиной.

— Я не хотел секса! — крикнул Саймон. — Я просто хотел получить свою долю одеяла, — он бросил обжигающий и враждебный взгляд на Хизер. — Женщины очень своеобразны.

«О, боги», — подумал Монти, глядя, как глаза Хизер наполняются слезами.

— Я собираюсь забрать кое-какой ассортимент для заказов.

Хизер фыркнула и поспешила к складу в задней части магазина.

— Если ты пытаешься уйти, я тебя съем! — крикнул Саймон.

Единственным ответом был звук захлопнувшейся двери.

Саймон уставился на экспозицию, на которой не было ничего, кроме неаккуратной стопки книг. Затем он посмотрел на Монти и прорычал:

— Что ты хочешь?

Нет, сейчас было не самое подходящее время для того, о чём он пришёл поговорить, но ему нужна была любая информация, которую мог дать ему Вулфгард, и, поделившись тем, что он знал, он надеялся избавить Лейксайд от ещё одного проявления гнева терра индигене.

— Вы сегодня слушали радио или телевизор? — спросил Монти. — Вы слышали о том, что произошло сегодня рано утром в Ореховой Роще?

Саймон не шевелился, казалось, даже не дышал.

— Вороны были убиты?

— Некоторые птицы были убиты, — осторожно ответил Монти. — Капитан Бёрк получил недостаточно подробностей от своего контакта в полицейском участке Ореховой Рощи, поэтому я не могу сказать вам, были ли эти птицы воронами или Воронами, — он помедлил. — Мисс Корбин это приснилось?

Или она сделала кое-что серьёзнее, чем просто спала? Неужели она взяла бритву и порезала себе кожу, чтобы произнести слова пророчества?

— Ей снилась кровь и сломанные чёрные перья на снегу, — прорычал Саймон и бросил на Монти вызывающий взгляд. — Она не делала надрез. Я бы почувствовал запах крови, если бы она сделала надрез.

Были ли пророческие сны нормальными для пророка по крови, или это было признаком того, что душевная стабильность Мег была разрушена? Сегодня он точно не мог это обсуждать. По крайней мере, с Саймоном Вулфгардом.

— Ваш капитан Бёрк слышал что-нибудь ещё? — спросил Саймон.

«Тебя интересует что-то конкретное?» — подумал Монти.

— Похоже, на птиц напали две охотничьи собаки. Возможно, они выбрались из своего двора случайно и просто действовали инстинктивно, но девочка-подросток также была убита.

Мать, отец и младшая сестра одного из мальчиков, которые присутствовали при нападении собак, также были убиты. Но он сомневался, что Вулфгард будет заинтересован в том, что девушка стреляла в семью, если только это не вернётся обратно к тому, что случилось с птицами.

Саймон уставился в окно книжного магазина.

— Сегодня утром я не видел ни одной Вороны. Утром не слышал ни одной Вороны.

Подойдя к кассе, он снял телефонную трубку и набрал номер. Через несколько секунд он пробормотал:

— Занято, какой сюрприз, — повесил трубку и набрал другой номер. — Дженни? Это Саймон. Я хочу поговорить с тобой. Сейчас же.

Монти со своего места услышал возражение Дженни Кроугард, так что Саймон, несомненно, тоже услышал его. Волк всё равно повесил трубку.

Эллиот Вулфгард управлял консульством и был публичным лицом Двора, коренным жителем, который разговаривал с мэром и имел дело с правительством Лейксайда. Но Саймон Вулфгард был настоящим лидером этого Двора, и никто здесь не бросал ему вызов. Кроме, пожалуй, Гризли, который тоже жил здесь. И Элементалов, которые ни перед кем не отчитывались.

— Ты не будешь говорить об этом Мег, — сказал Саймон. — Пока нет.

Монти хотел расспросить Мег о её сне, пока воспоминание не затуманились какими-то образами, которые она услышит или увидит в новостях. Но он не стал спорить и понял, что принял правильное решение, когда кивнул в знак согласия, и Саймон немного расслабился.

— Если кто-нибудь из Кроугардов узнает что-нибудь об этих смертях, я позвоню тебе, — сказал Саймон.

— Спасибо, — ответил Монти. — Полиция Ореховой Рощи проводит обследование собак и птиц. Вполне вероятно, что все полицейские силы в северо-восточной части Таисии будут проинформированы о результатах. Как только я что-нибудь узнаю, я вам всё расскажу. Честно говоря, мистер Вулфгард, мы все надеемся, что собаки были бешенными, а птицы просто не успели соскочить.

Девушка явно не была достаточно быстра.

— Если это не так…

Он не хотел об этом говорить.

Саймон, не колеблясь, закончил за него:

— Это может быть первым признаком болезни в Северо-Восточном Регионе. Это может быть та же самая болезнь, которая вызвала беспорядки в Средне-Западном Регионе и спровоцировала драку в Джерзи в прошлом месяце.

«Не болезнь, а наркотик», — подумал Монти. А «драка» это всего лишь маленькое слово, обозначающее жестокое убийство одной трети населения этой деревни. Но было ли это болезнью или наркотиком, вопрос, к которому он обратится, как только полиция Ореховой Рощи получит результаты анализов, потому что он был почти уверен, что Саймона накачали тем же самым наркотиком в ночь, когда бушевала буря. Только этим можно было объяснить ту чрезмерную агрессию, которую проявил Волк, когда Мег привезли в больницу.

— Офицер Ковальски побывал в «Беге и Ударе» ранее, побегал на беговой дорожке и использовал некоторые тренажёры, но полагаю, он уже поднялся в квартиру, — сказал Саймон.

В благодарность за то, что Монти и его команда защищали Мег, пока она пребывала в больнице, Иные предоставили команде одну из служебных квартир над ателье. Учитывая существующий налог на воду, для кого-то вроде Карла Ковальского принятие душа вдали от дома пару раз в неделю было преимуществом, которое нельзя игнорировать.

— Обычно он не пользуется нашим фитнес-центром по утрам.

Саймон вопросительно посмотрел на Монти, подтверждая, что Волк знает график работы команды Монти едва ли не лучше самого Монти. Это также подтверждало, что Иные не игнорировали ничего, что меняло бы распорядок дня любого, кто имел с ними дело.

— Сегодня он взял пару часов личного времени, — сказал Монти.

Вулфгарду не нужно было знать, что капитан Бёрк считал личное время, проведённое в Дворе, временем дежурства, поскольку иметь дело с Иными было опасно даже при самых благоприятных обстоятельствах.

— Доктор Лоренцо вынюхивает медицинский кабинет на Рыночной Площади, — добавил Саймон.

— Тогда я поздороваюсь с доктором, прежде чем заберу офицера Ковальски, — сказал Монти.

Саймон вернулся к витрине, сделав вид, будто Монти там больше не было. Но сказал:

— Выходи через заднюю дверь. Так будет быстрее.

«Ещё несколько недель назад Вулфгард не предложил бы мне ничего такого», — подумал Монти, проходя через склад к задней двери «Вопиющего Интересного Чтива».


Он не питал иллюзий, что Иные считают людей союзниками, не говоря уже о том, чтобы быть равными. Люди всё ещё были умным мясом. Но это был первый Двор, который стал таким доступным для людей с тех пор… Ну, с тех пор, как столетия назад люди пересекли Атлантический океан и заключили свои первые сделки с терра индигене на этом континенте.

Он лишь надеялся, что доступность останется после того, как Саймон выяснит, что был накачан наркотиком, известным как «имитатор волка».


* * *


Дженни Кроугард вошла в переднюю часть «Вопиющего Интересного Чтива», одетая только в зимнее пальто, которое пахло вереском и закрывало голые ноги Вороны до середины бёдер.

Саймон внимательно посмотрел на неё. Обычно весёлая и любопытная, сегодня утром она казалась настороженной.

— Ты что-то слышала, — сказал он.

Это был не вопрос. У каждого вида терра индигене были свои сильные стороны. И хотя некоторые называли Ворон сплетниками, мало что передавало информацию из одного места в другое быстрее, чем Кроугарды. Даже сейчас единственное, что было быстрее Вороны, был телефон, изобретённый людьми несколько десятилетий назад. И компьютеры, с тех пор, как Влад сказал, что ты можешь отправить одно и то же самое сообщение многим людям.

— Ореховая Роща, — подсказал он, наблюдая за ней.

Дженни обхватила себя руками.

— Что-то плохое. Не знаю, что именно. Не знаю почему.

Она знала кое-что о том, что и почему — факты, которые, он был уверен, люди ещё не знали. Кусочек за кусочком он вытягивал из неё информацию. Свежая еда в снегу — искушение в это время года. Молодые вороны и Вороны летят, чтобы перекусить. Потом собаки, смерть и множество людей.

— Сегодня утром Мег приснился сон о Воронах, — сказал он, когда Дженни рассказала ему всё, что знала. — Он её очень напугал.

Дженни нахмурилась.

— Почему нашей Мег снится Ореховая Роща?

— У неё нет причин видеть во сне тот Двор… если только это не предупреждение для нас, — он пристально смотрел на Дженни до тех пор, пока она не заёрзала. — Ты, твои сёстры и все остальные Кроугарды в Лейксайде должны быть осторожны. Ореховая Роща находится примерно в двухсот сорока километрах к югу от этого города. Если болезнь, поразившая людей и Иных на Среднем Западе и в Джерзи на Западном Побережье, достигла этой части Таисии, мы все должны быть осторожны. До Ореховой Рощи легко добраться на поезде. Болезнь достаточно легко может проникнуть с кем-то в Лейксайд.

— Мы будем осторожны.

— Если ты увидишь, что Мег потирает руки, как она это делает, когда видения начинают покалывать её кожу, скажи мне. И обращай внимание на всё, что она говорит.

— Я буду внимательна, — пообещала Дженни. — Даже если наша Мег говорит не о Воронах.

Решив удовлетвориться этим, Саймон отпустил её и вернулся к выставлению экспозиции новых книг. После бури клиентов стало заметно меньше, несмотря на беспрецедентную помощь, которую Иные оказали некоторым людям, оказавшимся в бедственном положении.

«Вернутся они или нет», — подумал Саймон, прочитав последние страницы нескольких книг и отложив их в сторону для себя. — «Хотя сегодня мы всё равно не хотим, чтобы в Дворе были незнакомые мартышки».

Услышав стук колёсиков, он обернулся и увидел, как Хизер толкает тележку к кассе. Двор Лейксайда снабжал товарами всех терра индигене, живущих в близлежащих диких землях. И там где «Вопиющему Интересному Чтиву» не хватало в последнее время в человеческих клиентах, было более чем уравновешено количеством заказов на книги, присланных из всех поселений.

— Ты собираешься работать над заказами? — спросил он.

Она уже говорила об этом, когда уходила на склад, так что он просто пытался быть вежливым и загладить свою вину за то, что зарычал на неё ранее.

Хизер не ответила ему. Она бросила на него Взгляд с большой буквы.

Закряхтев, Саймон вернулся к раскладыванию книг. «Кролик, пытающийся запугать Волка? Какая нелепость!»

Когда эта мысль овладела им, он отодвинулся и стал наблюдать за ней, пока расставлял книги. Как часто в эти дни Хизер напоминала ему кролика? Это сравнение всегда присутствовало, всегда шла оценка личности, а также того, как она реагировала на Иных. Но он вдруг понял, что с тех пор, как разразилась буря, он всё чаще думает о ней именно так.

Что-то изменилось во многих людях, работавших в Дворе. Некоторые, такие как Лорн, управлявший «Три Пи» — магазином бумаги, книгопечатания и почтовых услуг, продолжали жить так же, как и раньше. Другие люди, такие как Мэри Ли, проявляли некоторые Волчьи черты характера и, хотя всё ещё были достаточно осторожны, были более решительно настроены работать с терра индигене. А другие, как Хизер, слишком хорошо понимали, что они никогда не станут хищниками.

Он не мог уволить её за то, что она была кроликом. Ну, он мог бы, но не хотел. Во-первых, он потеряет хорошего работника. Во-вторых, ей будет очень тяжело, если она не сможет сразу найти другую работу, и это сделает Мег и всю человеческую стаю несчастными. А он не хотел, чтобы Мег была несчастна.

Подавив вздох, Саймон заставил себя вернуться к витрине с книгами.

Не имело значения, есть ли у него человеческие клиенты или нет. Пока Мег и её стая были в Дворе, ему всё ещё было что изучать и ломать голову над человеческим поведением.


* * *


Монти нашёл Доминика Лоренцо, когда тот проходил через офисный этаж здания на Рыночной Площади.

— Доктор Лоренцо.

— Лейтенант Монтгомери.

— Значит, вы всерьёз собираетесь открыть офис в Дворе? У меня сложилось впечатление, что вы не очень хорошо относитесь к Иным.

— Не уверен, — ответил Лоренцо. — Но нигде на этом континенте нет другого врача, который имел бы возможность так тесно взаимодействовать с терра индигене. Я проверил.

— Как и нет возможности общаться с пророком по крови? — тихо спросил Монти.

Лоренцо посмотрел ему прямо в глаза.

— Это было одной из главных причин, по которой я предложил открыть свой офис здесь, и хочу быть врачом в резиденции, так сказать.

— Вы отказываетесь от работы в больнице?

— Нет. Я поговорил с администраторами больницы после того, как Иные отменили налог на воду в благодарность за заботу о Мег Корбин. Это существенная экономия.

Монти кивнул.

— Они также отменили налог на воду в полицейском участке на Чеснат Стрит.

— Хотя многих беспокоит то, что Иные будут рядом с больными или ранеными людьми, нельзя отрицать, что наличие больницы, которая готова оказать помощь любому жителю Двора, может иметь большое значение для всех нас в будущем. Как вы и говорили мне во время бури. Прямо сейчас я предполагаю пару раз в неделю проводить здесь рабочие часы.

Зима превратила выздоровление Мег в условие прекращения бури, и Лоренцо, несмотря на свои сомнения относительно Иных, оказал Людскому Связному наилучшую помощь. В каком-то смысле действия доктора спасли всех в городе.

— Элементарная медицина, — сказал Лоренцо, махнув рукой в сторону офиса. — Деловая Ассоциация Двора готова приобрести любое необходимое дополнительное оборудование, хотя я сомневаюсь, что много потребуется для того вида медицинской помощи, которую я имею в виду. Они упрямятся из-за того, чтобы у меня была медсестра или офис-менеджер, чтобы помочь с бумажной работой, — он задумчиво посмотрел на Монти. — Вы можете что-нибудь с этим сделать?

Монти покачал головой, потом задумался.

— У них здесь уже есть какие-то целители, не так ли? Может быть, кто-нибудь из них сможет помочь вам и в придачу немного узнает о человеческой медицине. И разве массажист не использует часть этого офисного пространства?

Он видел табличку «Массаж Хорошими Руками» на соседней двери.

— Да, она использует одну из комнат для своей работы. Вряд ли у неё здесь много клиентов, поэтому её время ограничено.

— Вы могли бы поинтересоваться, как она справляется с назначением встреч. Может быть, Деловая Ассоциация согласится нанять одного административного помощника для вас двоих, кого-то, кто будет назначать встречи и заниматься бумажной работой.

— Возможно, — сказал Лоренцо. — Я добавлю это в свои записи. Завтра я выступаю с официальным докладом перед Деловой Ассоциацией и консулом.

Наконец Монти заговорил о главной причине, по которой он хотел видеть Лоренцо.

— Вы уже ранее имели дело с кассандрой сангуэ. Как только вы увидели шрамы мисс Корбин, вы сразу поняли, кто она такая.

— Я уже видел таких девушек, — Лоренцо внимательно посмотрел на Монти. — Мег Корбин гораздо более здоровая и здравомыслящая, чем девушки, которых я лечил, когда был ординатором. Где бы она ни была до того, как оказалась здесь, там знали, как заботиться о таких девушках, как она.

— Из того, что мне сказали, эта забота включала в себя принудительные уроки, принудительное разрезание кожных покровов и отсутствие шанса или выбора испытать жизнь. Да, девушек держали в безопасности, но они были использованы исключительно для чьей-то выгоды.

— Мне сказали почти то же самое, когда Волк позволил мне задать мисс Корбин несколько вопросов, пока она была в больнице, — ответил Лоренцо. — Но даже те девушки, которых я видел раньше, жили в контролируемой среде, в частном доме, который был пристройкой к школе. Я не уверен, что кассандра сангуэ сможет выжить без того, чтобы кто-то другой не контролировал её жизнь. Даже под присмотром слишком многие из них обрекали себя на смерть или безумие, — он умолк. — Есть группа людей, которые представляют опасность для самих себя, и я хочу помочь. С той заботой, в которой нуждаются эти девушки, кто-то должен знать, как обращаться с ними и с их пристрастием к нанесению порезов. Но информации слишком мало.

— Отсутствие информации способствует людям создавать групповые дома и пытаться управлять девушками, — сказал Монти. — Полагаю, что несколько благонамеренных объектов закрылись за эти годы из-за смертей, вызванных порезами.


Это он сможет проверить, когда возвратится в участок.

Лоренцо кивнул.

— Возможность пообщаться с Мег Корбин может стать первым шагом на пути к тому, чтобы все эти девушки прожили более долгую и здоровую жизнь.

Пожелав Лоренцо удачи на завтрашней встрече, Монти откланялся, достал мобильный телефон и позвонил Ковальски. Убедившись, что молодой человек встретит его, он направился в кафе.

Воспользовавшись задним входом, он вошёл и поздоровался с Тесс — терра индигене, которая управляла «Лёгким Перекусом». Наблюдая, как она расставляет тарелки с печеньем и пирожными в стеклянной витрине, он задавался вопросом, зайдёт ли кто-нибудь купить их.

— А что происходит с едой, которая остаётся к концу дня? — спросил он.

— Обычно то, что нельзя оставить на следующий день, передаётся, — ответила Тесс. — «Мясо и Зелень» получает некоторое из этого, чтобы включить в вечерние блюда, подаваемые там. Остальное делится между охранниками и возвращается в комплексы для тех, кто хочет поесть.

Из глубины кофейни послышались шаги.

— И в такой день, как сегодня: «только для жителей», терра индигене, которым было любопытно, каково это быть в кофейне, рискнут войти для опыта, — Тесс понизила голос.

Сколько Иных, живущих в Дворе, не придёт в кофейню, потому что она была открыта для людей? Может быть, они обижались на людей, которые работали на Рыночной Площади, и которым разрешалось делать там покупки? Или это был случай относительно количества? Горстка людей не представляла никакой опасности, и поэтому её можно было терпеть, но магазин, полный людей, был местом, которого следовало избегать?

Испытывали ли терра индигене, которые жили и работали в Дворах, на себе давление находится в окружении врага день за днём? Или же они почувствовали облегчение, зная, что хотя бы некоторые из их видов всегда выживут в конфликте просто потому, что они были столь смертоносны?

И что это говорит о беспрецедентном решении Саймона Вулфгарда позволить даже нескольким людям помимо Людского Связного, взаимодействовать с Иными, живущими в Дворе?

Он увидел, как в главную часть кафе вошли шесть мужчин и две женщины. Согласно общим правилам окраски: у трёх самцов были янтарные глаза Волков, у одного самца и у одной самки чёрные волосы и глаза Ворон, и он не мог сказать, были ли остальные Ястребы или Совы или это иной вид коренных жителей, которых он раньше не видел.

— Я не буду беспокоить ваших гостей, — тихо сказал Монти. — Я подожду офицера Ковальски снаружи.

— Останьтесь, — сказала Тесс.

Это был скорее приказ, чем просьба.

Монти на мгновение заколебался, но затем, кивнув группе, всё ещё сгрудившейся у чёрного входа, сел за столик рядом с аркой, ведущей в «Вопиющее Интересное Чтиво».

Тесс указала на другие столики.

— Садитесь.

Настороженные, постоянно наблюдая за ним, они разделились и сели за столики, которые стояли как можно дальше от него. И все они выбрали стулья, чтобы держать его в поле зрения.

Ковальски открыл входную дверь и вошёл. Он бросил на Иных удивлённый взгляд, подтверждая подозрения Монти, что эти терра индигене обычно не попадались на глаза людям, которым разрешалось находиться в Дворе. Кивнув всем, Ковальски присоединился к своему лейтенанту.

Тесс принесла поднос к их столику. Она поставила на стол две кружки кофе, маленькую сахарницу и маленький кувшинчик со сливками. Она также дала им столовое серебро и салфетки. Затем она протянула им обоим лист плотной бумаги с напечатанным меню.

Ковальски открыл рот, намереваясь сделать замечание по поводу меню, но бросив взгляд на волосы Тесс, которые внезапно стали зелёными и начали завиваться, ничего не сказал.

— У нас сегодня бутерброды с нарезанной говядиной или курицей. А ещё у меня есть пирог с заварным кремом и свежими фруктами, — сказала Тесс. — Это в дополнение к нашему обычному меню.

«Мы являемся демонстрацией», — понял Монти. — «Живой обучающий фильм, показывающий, что нужно делать в той или иной ситуации. Вот почему Тесс захотела, чтобы мы остались».

— Я возьму пирог с заварным кремом и свежими фруктами.

Когда Тесс посмотрела на Ковальски, Карл сказал:

— Я бы хотел сэндвич с говядиной.

— Не хотите ли к нему свежих фруктов? — спросила Тесс.

— Да, пожалуйста.

Мэри Ли вышла из подсобки и скользнула за прилавок. У человеческой женщины виднелись небольшие синяки вокруг глаз. Возможно, просто из-за недостатка сна. Как и Хизер Хотон, Мэри Ли была студенткой Университета Лейксайда, и Монти помнил, как поздно вечерами готовился к контрольной или писал работу, которая должна была состояться на следующий день.

Так что, вероятно, это не что иное, как недосыпание. Или может быть что-то ещё. Поскольку Карл старался не привлекать к себе внимание, он позже выяснит, слышал ли что-нибудь его офицер.

Тесс приняла заказы от терра индигене, а затем помогла Мэри Ли обслужить всех.

Они следили за ним, эти Волки, Вороны и остальные. Они наблюдали, как он расстелил салфетку на коленях, а затем, после минутного колебания, сделали то же самое. Они следили за тем, какой посудой он пользуется и что, подобно Карлу, бутерброд можно есть руками. Они наблюдали, как Мэри Ли ходит вокруг столов, наполняя кофейные кружки и стаканы с водой.

Они наблюдали, и пока он слушал, как Карл болтает о тренажёрах в «Беге и Ударе» и новой книге, которую ждала его невеста Рути, Монти постепенно осознал, что эти терра индигене были не из Двора. По крайней мере, не из этого Двора. Может быть, они сделали несколько поставок мяса и продуктов и решили остановиться в кафе, прежде чем отправиться домой. Может быть, приехали сюда на встречу с Саймоном Вулфгардом. А может они пришли из какого-нибудь поселения в диких землях, которое почти не контактировало с людьми.

Кем бы они ни были и откуда бы они ни пришли, для них новым опытом была не только кофейня. Просто быть рядом с человеком — это то, чего они никогда не делали раньше. По крайней мере, такого они точно не делали, если только не собирались убить и съесть человека. И вот теперь они сидели здесь и пили кофе, ели пирожные и бутерброды, отвечая на дружеские комментарии Мэри Ли сухими, точными словами, как путешественники, которые использовали для общения разговорник на иностранном языке.

Пойдут ли они затем в «Вопиющее Интересное Чтиво» и купят ли книги, чтобы научиться, как пользоваться человеческими деньгами?

Впервые с тех пор, как он начал приходить в «Лёгкий Перекус», Тесс дала им счёт. Чувствуя себя всё более и более похожим на актёра в пьесе, Монти вытащил бумажник, отказавшись от предложения Ковальски заплатить за половину. Тесс принесла сдачу, и они с Карлом обсудили правильный процент за чаевые. Они не повышали голоса. На самом деле, он говорил мягче, чем обычно. Но он знал, что каждый из терра индигене слышал то, что они говорили, и запоминал это.

Было огромным облегчением выйти и сесть в патрульную машину. Ковальски завёл машину, но не включил передачу.

— Это было странно, — сказал Ковальски. — Я помню, как мой отец повёл нас, детей, в кафе-мороженое и сделал почти то же самое, говоря о чаевых и напоминая нам о правильном поведении, которое мы обсуждали по дороге в кафе. Только ни один из детей, которых он учил, не смог бы откусить ему руки, если бы им не понравилось то, что он сказал.

— Ты когда-нибудь задумывался, как Иные выбирают учителей, которые показывают им, как быть людьми? — спросил Монти.

Карл бросил на него настороженный взгляд.

— Они никогда не бывают людьми, лейтенант. Они просто подражают нам, чтобы получить то, что хотят.

Монти кивнул.

— Да. Они подражают. И ты прав. Они никогда не станут людьми. Но мне пришло в голову, что тот, кого Иные выбирают в качестве образца, определяет, имитируют ли они лучшее или худшее из того, что значит быть человеком.

Карл вздохнул.

— Полагаю, это делает нас образцами.

— Да, так и есть, — согласился Монти. — И это вселяет в меня надежду для всех нас.

Когда они выехали со стоянки и направились в участок Чеснат Стрит, Монти подумал, не связаны ли посетители Двора с убийствами в Ореховой Роще.


* * *


Мег собрала тряпки, совок, веник и баллончик с чистящим средством, которые ей понадобились, чтобы прибраться в Офисе Связного. Новизна уборки сошла на нет после первых двух раз, когда она делала это самостоятельно, но ей нравился конечный результат. Кроме того, чистый офис приравнивался к офису без мышей.

Офис Связного представлял собой прямоугольное здание, разделённое на три большие комнаты. В задней комнате была ванная комната, а также кладовка с полными корзинами одежды, которую Иные использовали, когда скидывали мех или перья, превращаясь в человека. Здесь также была кухня, небольшой круглый стол и два стула. Средняя комната была сортировочной. Там стоял большой прямоугольный стол, за которым она сортировала почту и посылки, приходившие для предприятий и жителей Двора Лейксайд. В передней комнате был трёхсторонняя стойка, где она разговаривала с посыльными и принимала посылки. Кроме того, две тележки были припаркованы у двери доставки, которая открывалась между передней комнатой и сортировочной. Там лежал Натан Вулфгард, растянувшись на большой собачьей лежанке. Она купила её в качестве дружеского жеста по отношению к Волку, которому было поручено охранять её в рабочее время, и теперь называла волчьей кроватью.

Мег открыла дверь с табличкой «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ», через которую у неё был лёгкий доступ к стойке, когда она работала в сортировочной. Поставив метлу и совок рядом с дверью, она весело сказала:

— Поскольку я не жду никаких поставок сегодня утром, самое время прибраться. Может быть, ты хочешь вынести волчью кровать наружу и хорошенько вытряхнуть её.

Натан поднял голову ровно настолько, чтобы окинуть её Волчьим взглядом. Потом он зевнул и снова плюхнулся на кровать.

Рано или поздно он это сделает. И если она не будет ворчать на него по этому поводу, он может натянуть какие-нибудь штаны, прежде чем встанет в зоне доставки и вытряхнет постель на виду у всех, кто идёт или проезжает мимо. Она не думала, что хоть когда-то кто-то действительно многое видел спереди — по крайней мере, лейтенант Монтгомери ни разу не позвонил и не спросил о голом мужчине, — но поскольку в передней части офиса было два больших окна и стеклянная дверь, она много раз видела заднюю часть человеческой формы Натана.

Судя по обучающим образам, которые были её ориентиром в мире за пределами резервации, Натан имел прекрасную человеческую форму.

И, несмотря на то, что она лишь мельком взглянула на Саймона, прежде чем он нырнул под одеяло, ей показалось, что у него была прекрасная человеческая форма.

«Чистота», — сказала себе Мег. Пусть руки работают, пока ум размышляет. Так говорила Мэри Ли.

Она опрыскала переднюю стойку и вытерла её.

Наверное, ей не следовало ничего говорить о том, что Саймон был в человеческом обличье этим утром. И само собой, она ничего не сказала прямо. Их встреча была больше похожа на минутную болтовню, когда она примчалась в «Лёгкий Перекус» за своим утренним кофе и булочкой. Она даже не была уверена, что говорила связно, но Мэри Ли уловила суть. Отсюда и предложение заняться кое-какими делами, пока мысли и чувства сами собой разбираются.

Она надеялась, что её чувства разберутся сами собой. И она надеялась, что когда они это сделают, Саймон останется её другом, даже если она решит, что ей не нужен любовник.

А сейчас ей не нужен был никакой любовник. Верно?

Она потёрла нос и втянула воздух от неожиданной боли. Вбежав в ванную, она внимательно осмотрела своё лицо… и трещину на коже с внешней стороны левой ноздри.

Час спустя Мег прислонилась к столу в сортировочной и принялась листать журнал. Осознав, что всё ещё потирает руки, она закрыла журнал.

Слишком много образов. Слишком много новых вещей, чтобы думать и разбираться сегодня. И она боялась, что это повреждение кожи было признаком того, что что-то было ужасно неправильно. В конце концов, у неё не было никакой реальной уверенности, что кассандра сангуэ могут выжить за пределами резерваций, подобных той, где её продержали большую часть её жизни. Может быть, такие девушки, как она, долго не протянут.

«Не думай об этом», — одёрнула она себя, бросив взгляд в сторону двери служебного помещения. Натан был подозрительно спокоен с тех пор, как она нанесла антисептическую мазь на рассечённую кожу и вернулась в сортировочную. Если бы он почувствовал запах лекарства, разве он не завыл бы от этого? Разве он не ворвался бы в сортировочную, чтобы понюхать её и выяснить, что случилось? Или он предпочёл быть незаметным для этой охоты?

Многие виды добычи усовершенствовали искусство скрывать болезни или травмы, чтобы избежать выделения запаха, когда хищники охотились. Волки терра индигене в совершенстве владели искусством распознавать, что именно пытается скрыть добыча. Поэтому Мег не очень удивилась, когда Генри Бэагард появился в дверях между задней комнатой и сортировочной.

Очевидно, Натан решил рассказать Генри о запахе лекарства, нежели выть об этом самому.

— Как поживаешь, Мег? — спросил Генри своим рокочущим голосом.

— Я в порядке, — солгала она.

Волки чуяли страх. Как и Гризли.

Когда он пересёк комнату и встал возле сортировочного стола, он провёл большой рукой по своим лохматым каштановым волосам, спускавшимся до самых плеч. Карие глаза, изучавшие её, напоминали о том, что Генри, помимо всего прочего, был духовным наставником Двора.

Он понюхал воздух, но не стал комментировать запах лекарств.

— Я слышал, ты вышвырнула Саймона из постели.

Она вздохнула. Поскольку она вроде как бы рассказала об этом Мэри Ли, она не могла винить Саймона за то, что он что-то сказал. Но то, что пару дней назад казалось естественной дружбой, теперь казалось таким сложным.

— Мне приснился плохой сон. Саймон рассказал тебе о сне? — она подождала, пока Генри кивнет. — Я пинала что-то во сне, но Саймон помешал и упал с кровати. Но я не специально сбросила его с постели. С кровати. Без разницы, — она умолкла. — Он злится из-за этого?

— Он хромает, и все у него спрашивают почему. Ему неловко, потому что случившееся забавляет всех нас.

— Ну, он не должен тыкать меня носом, когда мне снится плохой сон!

Раздался раскатистый смех Генри.

— Думаю, он усвоил этот урок.

«По крайней мере, Саймон не будет называть меня Мег Брыкастый Лось», — подумала она. «Во всяком случае, пока».

— Итак, — сказал Генри. — Почему от тебя пахнет лекарствами?

Она повернула голову и указала на свой нос.

— У меня кожа треснула. Не знаю почему. Я не… резала её.

— Так вот почему тебе приснился этот сон?

— Не знаю. Может быть. За пределами резервации всё по-другому. Так много образов, но я не могу их каталогизировать, и потом они перемешиваются и не имеют ярлыков, и иногда в рабочее время я ловлю себя на том, что может пройти пять или десять минут, а я просто стою и ничего не вижу.

Она не собиралась этого говорить, не собиралась никому рассказывать о том, как её разум иногда пустеет. Иные — особенно Саймон, не позволили бы ей водить КНК или делать что-то самостоятельно, если бы знали о провалах в памяти. А теперь она взяла и рассказала всё Генри, который просто стоял и смотрел на неё, как на какую-то странную и любопытную вещицу.

— А Саймон знает об этом? — наконец спросил Генри.

Она покачала головой.

— Нам обязательно говорить об этом сейчас?

Долгий взгляд.

— Есть о чём подумать, так что мы можем отложить это в сторону. Пока.

— Спасибо.

Обсуждение было отложено, но оно не будет забыто.

— Ты пришёл только, чтобы спросить о Саймоне?

Она знала, что Генри использовал полученный Саймоном пинок, как предлог, чтобы прийти и узнать, почему от неё пахнет лекарствами.

— Человеческий целитель был здесь, осматривал офис на Рыночной Площади, — сказал Генри. — Может быть, нам стоит перезвонить ему, чтобы он посмотрел твою кожу.

— Доктор, — тихо сказала она. — Его называют доктор.

Она вздрогнула, не в силах сдержать страх, который таился в воспоминаниях о её прежней жизни.

— Для этого мне не нужно его видеть.

— Это беспокоит тебя, ты не хочешь, чтобы он был здесь, — голос Генри прозвучал как гром, предупреждающий о надвигающейся буре.

«Осторожнее», — подумала она.

— Нет, доктор Лоренцо меня не беспокоит. Он кажется хорошим человеком, и он хорошо заботился обо мне, когда я была в больнице.

Генри выжидал. Мег подозревала, что он может ждать и будет ждать часами.

— Вы впускаете другого человека из-за меня. Вот почему Саймон рассматривает возможность позволить доктору Лоренцо иметь здесь офис, не так ли? Чтобы заботиться обо мне? Но у него будет выход на Рыночную Площадь, он сможет наблюдать за всеми вами.

Генри улыбнулся.

— Сколько бы люди ни думали, что узнают о нас, мы всегда узнаем больше, Мег.

— Он будет лечить других сотрудников?

— Мы можем это обсудить, — последовало молчание. — Почему ты не хочешь, чтобы он был здесь?

— Халат, — выпалила она, пытаясь почесать кожу сквозь слои одежды. — Белый халат. Ходячие имена, люди, которые заботились о девушках в резервации, носили такие же белые халаты или белую униформу.

— Тогда он не будет носить символ страха и боли, когда будет в Дворе. Мег!

Услышав своё имя, которое прорычал Гризли, она испугалась настолько, что отшатнулась от стола, а Натан вскочил на стойку в передней комнате, готовый ворваться в дверной проём служебной комнаты, если он ей понадобится.

— Он не будет носить символ твоего врага, — сказал Генри.

— Арроууу!

Согласие от Натана. Не имело значения, прислушивался он к их разговору или нет. Ни один Волк не станет спорить с Гризли, особенно когда он сам позвал этого Гризли, чтобы помочь с человеком.

— Всё в порядке.

Что-то внутри неё расслабилось. Или, может быть, сейчас она была более сосредоточена на том, чтобы сказать правильные вещи, чтобы Натан спрыгнул со стойки, прежде чем он поскользнётся и ушибётся. Она посмотрела на Генри, потом на Волка.

— Со мной всё в порядке.

Кризис разрешился, Натан спрыгнул со стойки и вернулся в постель. Генри ушёл, заверив её, что белые халаты будут запрещены.

Мег стояла в сортировочной, пытаясь отгородиться от воспоминаний о своей жизни в резервации и убедить себя, что ей никогда не придётся туда возвращаться. Во время полуденного перерыва она отправится в «Вопиющее Интересное Чтиво» и найдёт одну из книг ужасов, написанных терра индигене. Эти истории пугали её настолько, что она спала с включенным светом, но она также находила утешение в том, насколько ужасными могут быть Волки, когда они терзают человека, которого считают врагом.


* * *


Генри вошёл в «Лёгкий Перекус», схватил Мэри Ли и потащил её в заднюю часть магазина, несмотря на яростные протесты Тесс.

Обеим женщинам потребовалась минута, чтобы достаточно успокоиться и выслушать его, но как только они это сделали, и Мэри Ли поняла, о чём он спрашивает, он почувствовал себя лучше и хуже. Дело было не в том, что Мег была пророком по крови, а в том, что она была человеком. Но Иные никогда раньше не пытались заботиться о человеке, и даже люди находили заботу о ком-то вроде Мег сложной задачей.

Откуда терра индигене могли знать, что у людей осталось так мало инстинктов заботы о себе?

Хотя, честно говоря, у Мег никогда не было возможности позаботиться о себе самой.

Потрескавшиеся губы. Потрескавшаяся кожа, которая могла треснуть из-за холодной погоды, сухого воздуха и обезвоживания. Грубые кутикулы, которые могут расколоться и кровоточить. Зима была суровой для человеческой кожи, но были кремы для лица и рук и лосьоны для тела, которые могли бы помочь. Бренд, который Иные требовали от своих сотрудников, был доступен в нескольких человеческих магазинах, но очень дорог, а лосьоны и кремы не продавались в магазинах на Рыночной Площади, где они были бы более доступными.

Будь у него выбор, Генри скорее обнял бы дикобраза, чем выслушал бы восторженные отзывы о лосьонах и кремах для рук. Поскольку у него не было выбора, и он сам попросил, он терпел объяснения Мэри Ли, пока Тесс не остановила девушку.

— Я закажу достаточно продуктов для всех вас, если вы, девочки, пообещаете объяснить Мег, как ухаживать за её кожей, — сказала Тесс.

— Конечно. Мы можем поговорить сегодня вечером после медитации, — ответила Мэри Ли. — Рути и Хизер тоже будут там.

— Есть ещё кое-что, — сказал Генри, глядя на Тесс. — Наша Мег призналась, что иногда её переполняют образы и в голове у неё всё путается. Это пугает её.

— Информационная перегрузка, — мгновенно ответила Мэри Ли. — Когда раздражителей слишком много, мозг нуждается в отдыхе. Такое случается со всеми.

< С нами такого не бывает>, — сказала Тесс.

<Мы во многом умнее людей>, — ответил Генри. Затем он обратился к Мэри Ли:


— Это то, о чём стоит упомянуть Мег. Это ей неизвестно, и переживания были пугающими.

Получив согласие Мэри Ли сообщить Мег, что перегрузка — обычное явление среди людей, Генри вышел из кофейни и направился в тихую студию. Идя по дорожке к двери студии, он бросил взгляд через кирпичную стену высотой по плечо, отделявшую его двор от зоны доставки перед Офисом Связного. Потом он остановился. Болтовня о лосьонах и кремах сбивала его с толку, но теперь он думал обо всём остальном, что узнал за этот день.

В данный момент никаких грузовиков, доставляющих грузы, не было. В этом не было ничего необычного. Ворон на стене не было, а вот это было необычно. С тех пор как Мег начала работать на Иных, над офисом постоянно кружили Вороны. Наблюдатели, которые объявляли о прибытии регулярных курьеров и предупреждали о присутствии посторонних. Он не всегда обращал на них внимание, так как они имели тенденцию болтать так же много, как и человеческие женщины, но теперь он чувствовал их отсутствие.

Слишком взволнованный, чтобы работать над деревянными скульптурами и тотемами, он заварил чашку чая, а затем позвонил Владимиру Сангвинатти, соуправляющему «Вопиющего Интересного Чтива».

— Влад? Нет, с Мег всё в порядке. Но когда Саймон немного успокоится, скажи ему, что она очень расстроилась, когда заговорила о врачах и белых халатах. Это то, что мы все должны иметь в виду.

А позже этим вечером он поговорит с Саймоном и Владом о коже, которая может треснуть достаточно, чтобы раскрыть пророчество, но при этом не кровоточить.



ГЛАВА 4


Распорядитель шёл по коридорам резервации, кивая своим подчинённым. Он направлялся к одной из комнат пророчеств. В сшитом на заказ костюме-тройке, накрахмаленной рубашке и галстуке с тонким рисунком он выглядел как генеральный директор одного из крупнейших предприятий континента.

В каком-то смысле так оно и было. Его прадед основал семейный бизнес как учреждение для сохранения странной ветви людей, которые могли предвидеть будущее, когда были ранены. Во всяком случае, девочки могли. Мальчики несли в себе семя этой способности, но не саму способность. Так мало-помалу заведение стало убежищем для девочек, которых либо в лучшем случае избегали бы, а в худшем — забрасывали камнями или сжигали из-за страха перед тем, что они знали и могли бы сказать.

Некоторые превозносили прадеда как гуманиста, а другие осуждали его как спекулянта. Но уход за девушками стоит денег, так что же плохого в использовании знаний, которые были получены, когда они намеренно причиняли себе боль, чтобы испытать эйфорию? Особенно когда это предвидение никому не вредило?

Конечно, бизнес иногда взлетал или падал в зависимости от того, покупал или продавал прадедушка свои акции в той или иной компании. И всё же, в целом, мало что изменилось в тех частях мира, над которыми люди имели некоторый контроль. Да, были изобретения, инновации, новые навыки и технологии. Но независимо от того, насколько причудливо всё это выглядело или насколько велик был город, люди по-прежнему запирали на ночь двери, похожие на частоколы, и дрожали от страха перед тем, что наблюдало за ними из лесов и полей.

Прадедушка был гуманистом. Дедушка же стал бизнесменом, больше интересовавшимся прибылью, и он обнаружил, что несколько других семей, обременённых этими иждивенцами, также стремились избавиться от своих гуманитарных корней и приобрести какое-то серьёзное богатство… такое богатство, которое могло бы оказать влияние на мир.

Законы, поддерживающие «благотворительную собственность», были приняты в регионах, где проживали эти пророческие магнаты. Людей нанимали учить девушек, присматривать за девушками, даже оплодотворять девушек и сортировать потомство. Благотворительность превратилась в очень прибыльный бизнес, и резервации превратились в открытую тайну среди богатых, осторожных клиентов, поскольку разрезание кожи девушек стало регулярной, контролируемой процедурой.

Но вы не можете исключить все нежелательные наклонности, не потеряв некоторые из способностей, и, к сожалению, верно, что интеллект и склонность к неповиновению были связаны с чувствительностью, чтобы произвести самые лучшие пророчества, и никакие усилия программы размножения не смогли изменить это. А иногда для оживления поголовья требовалась свежая кровь, и именно поэтому молодых девушек иногда забирали от родителей, которых пугала нервирующая привычка девочек резать себя. Иногда родители отдавали девушку добровольно, иногда нет. Но даже если они не отдавали добровольно, они редко сообщали о похищении. В конце концов, если местные власти узнают, почему была похищена девушка, вся семья может быть передана в благотворительную собственность, для их же блага, конечно, потому что эта склонность к резанию распространялась в семьях линиях.

У него были расходы и накладные расходы, как и у любого другого бизнеса. Но ему больше не приходилось усмирять девушек, с которыми было трудно справиться и у которых не осталось достаточно жизнеспособной кожи, чтобы их содержать. Теперь эти девушки были источником совершенно иного продукта.

«Не всегда продавай самое лучшее и используй забракованных девушек для себя», — говорил ему дед. — «Твоё будущее так же важно, как и твои клиенты».

Здравый деловой совет. Даже здравый личный совет. Вот почему дважды в месяц он выбирал двух девушек, чтобы те пророчествовали о его собственных интересах. Год назад он начал слышать буквы НТЛ в этих пророчествах. Только в последние несколько месяцев эти буквы обрели смысл, поскольку разговоры о движении «Намида только для людей» стали включаться в фоновые дискуссии, которые он иногда вёл со своими более влиятельными клиентами.

Для человека, владеющего пророками, не стало случайностью, что осознание этого движения совпало с открытием, что в крови кассандры сангуэ плавало куда больше, чем только пророчества.

Распорядитель открыл дверь в комнату пророчеств и занял своё место, пока персонал привязывал первую девушку к креслу.

Открыв блокнот, он достал ручку из внутреннего кармана пиджака и сказал:

— Моё новое деловое начинание. Каков следующий шаг?

Он повторял эти слова снова и снова, пока резчик выбирал место на левом бедре и использовал личную бритву девушки, чтобы разрезать свежую кожу, ровно на шесть миллиметров от шрама, оставленного предыдущим разрезом.

Её лицо исказилось от ужасной боли, которая появилась ещё до того, как прозвучали первые слова пророчества. Затем девушка заговорила, и боль сменилась захватывающей эйфорией, похожей на сексуальное возбуждение и оргазм.

— Человек, смотрящий в зеркало. Маленькие кусочки бумаги на его лице, в красных пятнах. Пушистый кот царапает подушку стула. Буквы Н, Т, Л, — простонала она, её таз приподнялся в приглашении, несмотря на ремни, удерживающие её на стуле.

«Так мало для пореза бедра», — сердито подумал он.

— Отведи её обратно в камеру и подготовь вторую девушку. Я вернусь через несколько минут.

Он пошёл в свой офис и включил компьютер. Пока он ждал, он составил список слов, связанных с этими изображениями. «Порез, царапина, ник» для первого изображения. «Коготь» и «скретч» для второго. Как только он попал в сеть, он использовал поисковую программу и играл с комбинациями слов. Ничего и ничего. Потом он напечатал «ник», «скретч» и «НТЛ».

И вот оно. Николас Скретч. Недавно прибыл из Союза наций Сел-Романо. В настоящее время находится в городе Толанд, чтобы провести несколько бесед о движении «Намида только для людей».

Распорядитель улыбнулся. Николаса Скретча будет нелегко достать, но он доберётся до этого человека. Независимо от того, какое лицо они выставляли движению публично, люди в первую очередь были остриём в борьбе за то, чтобы вырвать мир из-под контроля терра индигене, и он был единственным человеком, который мог снабдить их хитроумным оружием, которое могло сделать это возможным.

Для пробных запусков «балдёжа» и «имитатора волка» были грязными уличными наркотиками. Но он не будет продавать наркотики движению НТЛ для их армий. Нет, он снабдит их фармацевтическими усовершенствованиями, которые, с одной стороны, смягчат врага, а с другой — создадут армию берсеркеров, которая без колебаний встретится с терра индигене во славу человеческой расы.

Да, контакт с Николасом Скретчем был следующим шагом в его новом бизнесе.

Довольный Распорядитель вернулся в комнату за вторым пророчеством. Хотя технически это тоже был деловой вопрос, он казался личным, потому что кс759 — та самая сука, которая называла себя Мег Корбин, — всё ещё была свободна. И хотя каждый порез приближал их на шаг к смерти, пророки по крови в дикой природе могли быть могущественными врагами. То, что она говорила пророчества для Иных, делало её вместе с ними слишком опасными. Тем более сейчас. Поэтому ему нужно было вернуть её или убить, прежде чем она увидит пророчество, которое разоблачит его новый бизнес и его предполагаемую связь с движением НТЛ.

— Расскажи мне о Волке Лейксайда, — попросил он. — Что будет с лидером Двора Лейксайда?

Кровь потекла, и пророчество потекло вместе с ней. Но на этот раз, вместо того чтобы заговорить, девушка попыталась освободиться от ремней и стула.

— Что будет с Волком? — командным тоном спросил Распорядитель. — Расскажи мне о Волке!

Девушка смотрела на него и не переставала кричать.

— С неё достаточно. Залатай её.


* * *


— Почему мы собираем кровь из носа? Там сопли.

Резкий, жёсткий смех.

— Кого это волнует? Те, кто купит это, и сделают глоток, этого не узнают. Он хочет от неё всего. Она самый мощный производитель, который у нас есть. Думаю, что сумасшествие делает продукт ещё лучше.

Она слушала, как они говорят о ней, но слова были не более важны, чем те несколько толчков, которые потребовались им обоим, чтобы кончить в неё. Иногда они шлёпали её, дразнили, доводили до бешенства. В других случаях они использовали кулаки, чтобы извлечь кровь из ран и порезов. Они резали её слишком близко к предыдущим шрамам или пересекали старые шрамы. В любом случае, что бы она ни кричала, это не имело никакого значения ни для кого.

Кроме неё.

Она не сопротивлялась, когда они запечатывали порезы и разбирались с кровоточащим носом. Теперь она была пассивной, лишённой сил и пророчеств.

— До скорой встречи, кс747, — сказал один из Ходячих Имён, злобно ухмыльнувшись ей. — Ты всё ещё стоишь немного денег, так что не умирай при нас.

«Умру как раз не я», — подумала она, услышав, как закрылась дверь её камеры, и повернулся ключ в замке. Я видела… так много всего. Белый халат, который больше, чем Ходячее Имя. Человек с седыми волосами. Темнокожий мужчина, едущий в полицейской машине. И Волк. Я видела Волка Мег.

Так много всего должно было случиться из-за Мег и её Волка.

— Я не кс747, — с вызовом прошептала она, поёрзав на койке и прислонившись спиной к стене. — Меня зовут Джин.

ГЛАВА 5


Поздним утром в День Огня Влад, подняв глаза от стопки счетов на столе, увидел Хизер и Мэри Ли, стоявших в дверях офиса, и молча проклял Саймона за то, что он взял это утро, чтобы дуться или размышлять, или что там ещё делал Волк, что заставило его застрять с бумагами книжного магазина и какими-то проблемами, которые эти женщины собирались свалить на него. Потому что по выражению глаз Мэри Ли и по тому, как она схватила Хизер за запястье и потащила её в кабинет к столу, было ясно, что, по крайней мере, у одной из них что-то на уме.

Они были хорошими работниками. Следовательно, они не были съедобными.

И если бы их сочли съедобными, он подозревал, что даже голодный вампир нашёл бы их кровь слишком кислой этим утром.

— Что? — спросил он, стараясь не выдать своей настороженности.

Два месяца назад не было никакой необходимости быть осторожным. Они были людьми. Если они становились неприятными, их можно было заменить. Затем Мэри Ли, Хизер и ещё несколько человек подружились с Мег Корбин и превратились в людскую стаю Двора, и Деловая Ассоциация всё ещё пыталась выяснить, как именно это произошло, что это означало и как объяснить это остальным терра индигене, живущим в Дворе, не говоря уже об остальной части терра индигене.

В Двор Лейксайда начали приходить посетители с единственной целью — увидеть эту странную, несъедобную людскую стаю. Он не хотел быть в офисе в тот день, когда одна из девушек поймёт, что приезжие терра индигене считают их своего рода туристическим аттракционом — не таким впечатляющим, как водопад Талулах, но более загадочным.

— Что? — повторил он, когда они продолжили таращиться на него.

— Натан должен покинуть Офис Связного во время полуденного перерыва Мег, — сказала Мэри Ли.

— Обычно он уходит во время перерыва, — ответил Влад.

— Если только Мег там не остаётся. А мы как раз собираемся пообедать с Мег. В офисе.

— Так зачем же ему уходить?

— Это вмешательство друзей, — сказала Мэри Ли в то же время, как Хизер пробормотала: — Это просто девичья болтовня.

— Насчёт?.. — подсказал он, когда они больше ничего не сказали.

— Секса, — сказала Мэри Ли.

— Возможного секса, — сказала Хизер, отступая на шаг от стола и бросая на него взгляд, который Саймон прозвал «кроличьим». — Я слышала, как мистер Вулфгард сказал, что дело не в сексе.

— Но Мег так считает, — возразила Мэри Ли. — Или это могло бы быть. Как бы то ни было, Мег и Саймон ведут себя странно друг с другом, и им нужно разобраться, прежде чем другие люди действительно расстроятся.

«Она отнюдь не кролик», — подумал Влад, изучая огонь в глазах Мэри Ли. — «В её поведении есть что-то Волчье. Может быть, даже немного Медведя».

— Если им нужно разобраться, почему Мег разговаривает с вами? И кто эти другие люди?

И почему он не слышал об этом до сих пор?

— Чтобы понять, что она должна сказать!

Мэри Ли казалась раздражённой его неспособностью понять простую концепцию.

— Что касается остальных людей, то сегодня утром некто по имени Воздух пришла в кафе с одним из пони и сказала Тесс, что Весна считает Мег несчастной, и все девушки на озере хотят знать, в чём причина. У меня сложилось впечатление, что Тесс обеспокоилась об их заинтересованности, и о том, что Воздух привела пони в «Лёгкий Перекус», так что нам, девочкам, — она покрутила пальцем между собой и Хизер, — пора помочь Мег разобраться во всём этом.

— Какой пони? — спросил Влад.

— Я не знаю. Коричневый.

Это мог быть Землетрясение, Торнадо или Смерч. Зима однажды заходила в офис книжного магазина, так что Влад понял, почему Тесс обеспокоилась о том, что одна из девушек нанесла визит в кафе по причинам, не связанным с кофе.

Он хотел поговорить с Никс, хотел простоты общения с женщиной, которая была смертельным хищником и одной из его собственного вида, потому что эти два несъедобных пушистых шарика заставляли его нервничать, особенно тот, который выглядел так, будто вот-вот взорвётся.

Все, кто жили в Зелёном Комплексе, знали, что Мег вчера вечером не проводила время со своим соседом-Волком, что было необычно, и сегодня поехала на работу одна. Тоже необычно. Даже Шутник Койотгард сказал, что не хочет совать свой нос в этого эмоционального дикобраза, поэтому остальные жители решили последовать его примеру, и Влад с радостью продолжал бы это делать.

С другой стороны, до дедушки Эребуса дошло, что Связной совсем не разговаривает с Вулфгардом, и если дедушка будет недоволен из-за того, что Мег несчастна, жизнь в Дворе может стать неудобной. Если уж даже теперь Элементалы обратили на это внимание, то неудобная ситуация может превратиться в опасную для всех них.

Так что, может быть, у этих двух пушистых шариков была правильная идея, и они могли бы помочь исправить… что бы это ни было.

— Так как он охраняет Мег, а не здание, я могу вытащить Натана из офиса, но не далеко от него, — сказал Влад. — Почему он не может остаться в передней комнате, если вы будете в задней?

— Потому что у Волков отличный слух, — сказала Мэри Ли.

«Как и у Сангвинатти», — подумал он, посылая вызов.

<Никс? Мне нужно увидеться с тобой в книжном магазине>.

Другой формой Сангвинатти был дым, а дым мог проникнуть в комнату через щель под дверью или через замочную скважину. Дым мог скрыться в тени комнаты. Дым мог слушать так, чтобы никто не заметил, что там кто-то есть.

— Хорошо, — сказал он. — Натан останется снаружи.

Он уточнит этот приказ с Блэром Вулфгардом, главным стражем порядка Двора. А если Блэр не поможет, он позвонит Генри.

Ему оставалось лишь надеяться, что ни один из них не спросит, что значит вмешательство в девичьи разговоры.

— Уходите, — сказал он. — У меня много работы.

Они поспешно вышли за дверь, и у него возникла мысль, что он согласился на гораздо большее, чем намеревался.


* * *


Хизер принесла пиццу на обед. Мэри Ли принесла шоколад и книгу под названием «Руководство для тупиц по свиданиям».

— Спасибо, — Мег на мгновение уставилась на книгу, а затем отложила её в сторону, чтобы не испачкать её соусом для пиццы. — Ты получила это в «Вопиющем Интересном Чтиве»?

Мэри Ли фыркнула от смеха.

— Боги, нет. Вчера я зашла в книжный магазин возле университета Лейксайда, чтобы купить книгу для тебя. Не то чтобы я считаю тебя тупицей, просто так называется целая серия книг на разные темы. Но я подумала, что это совершенно новая почва для тебя, так что даже основная информация может быть полезной.

— Даже если бы мы нашли эту книгу в «Вопиющем Интересном Чтиве», чего мы не делали, никто из нас не смог бы купить её без ведома мистера Вулфгарда, — сказала Хизер.

Руки Мег начало покалывать. Ей казалось, что она слышит один разговор, в то время как другой гудел ниже, и именно тот, которого она не слышала, таил в себе какую-то опасность.

— Тесс сказала, что заказ кремов и лосьонов должен прийти завтра, — сказала Мэри Ли, пока Хизер раскладывала кусочки пиццы. — И первый запас бесплатно для всех нас на пробу.

— Бесплатно? — спросила Хизер. — Когда я в прошлом году купила крем для лица на подарок, он обошёлся мне в половину моего недельного жалованья! Мы получим его бесплатно?

— Первая поставка, — сказала Мэри Ли. — В качестве пробного запуска.

Кожа Мег зазвенела при словах «пробный запуск». Потом это чувство исчезло.

— Почему средство такое дорогое? — спросила она.

— Спрос и предложение, — ответила Мэри Ли. — Терра индигене делают эту линию продуктов в основном для себя и продают некоторые из них в людские магазины. Ограниченное предложение означает, что это дорого. Есть много таких же продуктов в продаже, но большинство из них имеют добавленные ароматы. Большинство людей не возражает, а Иные против запахов.

Мег вдруг вспомнила обучающее видео, где человеку задают вопрос по одному предмету, а потом он говорит и говорит о чём-то совершенно другом. Как и сейчас Мэри Ли говорила о кремах и лосьонах для тела, но они с Хизер обедали здесь не поэтому.

— Ты тянешь время, — сказала Мег, вспомнив, как видео идентифицировало это поведение.

— Наверное, — призналась Мэри Ли. Она подождала, пока Хизер раздаст каждому по второму кусочку. — Так что же произошло между тобой и Саймоном?

— Я не знаю, что случилось, — ответила Мег. — Я даже не знаю, случилось ли что-нибудь.

Мэри Ли улыбнулась.

— Тогда давай попробуем разобраться.

Они проговорили больше часа, поглощая пиццу, прежде чем перешли на шоколад.

Терра индигене меняются, не задумываясь об этом, — сказала Мэри Ли. — По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление, переход из одной формы в другую для них не более важен, чем для нас смена рабочей одежды на повседневную, удобную одежду. Так что, возможно, Саймон даже не заметил, что он изменился, кроме того, что ему было холодно. Ты же говорила, что он спит с тобой с тех пор, как ты вернулась из больницы.

— Да, но в виде Волка, — ответила Мег. — Меховой Волк тёплый и ласковый. Человекоподобный Волк — это… человек.

Воспоминания о том, что происходило после пореза, были смутными, но её тело реагировало так, как будто была причина бояться.

— И мужчины любят секс, — сказала Мэри Ли, оценивающе глядя на Мег. — Хочешь ты секса или нет, это твой выбор, как и для всех остальных девушек.

Выбор. Да. Она почувствовала, как что-то внутри неё расслабилось.

— Это довольно романтично, — сказала Хизер. — Саймон остаётся с Мег и присматривает за ней. Это похоже на одну из историй, где Волк или вампир влюбляется в человеческую девушку.

— Эти истории — вымысел и выдача желаемого за действительное, — сказала Мэри Ли.

— Многие терра индигене пробовали секс с людьми, — настаивала Хизер. — Или хотя бы нежности. Если бы они не были заинтересованы в физических отношениях с нами, почему в колонке мисс Всезнайки в Вестнике Двора всегда были советы о свиданиях и личном взаимодействии между Иными и людьми?

— То, что человеческий парень хочет секса, не означает, что он хочет полных, преданных отношений с каждой девушкой, которая говорит «да», — возразила Мэри Ли. — И кто знает, что на самом деле думают об этом Иные? Хорошо ли им, когда они находятся в человеческом облике, соизмеримом с нашим опытом, или они рассматривают это как эксперимент — эквивалент того, как один из нас ласкает языком домашнее животное, чтобы понять, каково это?

— Какая гадость! — сказала Хизер.

— И, возможно, это далеко не так, — сказала Мэри Ли, бросив на Мег ещё один оценивающий взгляд. — Думаю, наше вмешательство с девичьими разговорами не слишком помогло.

— Не очень, — призналась Мег. — Но то, что Саймон лёг в постель человеком, всё изменило. Я не знаю, почему, но так случилось. Я просто не понимаю, что с этим делать.


* * *


Саймон сидел на скамейке в мастерской Генри, наблюдая, как Гризли трогает тотемы и другие скульптуры, находившиеся на разных стадиях завершения. Да, Бэагард коснулся дерева, но не взял никаких инструментов — признак того, что Генри был слишком обеспокоен, чтобы работать.

— Лучшее, что Никс смогла понять из того, что услышала, это то, что Мег беспокоится, что я хочу секса, потому что человеческий мужчина ожидал бы этого, — сказал Саймон.

— А ты хочешь? — спросил Генри. Он выключил электрический чайник и, бросив чайные пакетики в две кружки, залил их кипятком. — Ты хотел секса в то утро?

— Нет! В комнате было прохладно. Я просто хотел забраться под одеяло. Я думал, что, будучи в человеческом обличье, но всё ещё имея мех, буду расстраивать Мег. Я старался быть внимательным, несмотря на то, что меня вышвырнули из кровати, в чём не было моей вины!

Технически, он упал с кровати, уклоняясь от второго удара, но никто больше не должен был об этом знать.

— А с чего Мег решила, что я ожидаю секс? От неё не пахло вожделением, как от человеческих женщин, когда они хотят секса.

И если уж на то пошло, от неё пахло нервозностью, даже испугом. Но он думал, что это из-за сна. Ему и в голову не приходило, что это может быть реакцией на него. Он вздохнул.

— Я в замешательстве.

— Что касается Мег, ты сбит с толку с той самой поры, как познакомился с ней, — Генри передал одну кружку Саймону и сел рядом с ним. — И сейчас, мой друг, ты Волк, который вошёл в прекрасный луг и обнаружил, что там полно змей и стальных ловушек.

Он не думал, что это лестное описание Мег, но подавил желание защитить её.

— Она не терра индигене, Саймон, — мягко сказал Генри. — Она не одна из нас. Она человек.

— Она не одна из нас, но и не одна из них, — отрезал он. — Она Мег.

Генри кивнул.

— Что-то новое для нас и непонятное. Она пришла сюда одна и напуганная, с крошечным жизненным опытом. Ты дал ей работу, дал ей жильё. Стал её другом.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть другом.

— Нет ничего плохого в том, чтобы иметь друга. Ты просто забыл, что она не Волк.

Саймон отхлебнул чаю и промолчал. Он не забыл, совсем, но с каждым днём это казалось всё менее и менее важным. До тех пор, пока для Мег не стало странно, что он был в постели с ней, когда он был облачён в свою человеческую кожу.

— Ты изолирован от себе подобных, — сказал Генри.

— Не жить в Комплексе Вулфгард это мой выбор.

— Это хороший выбор для Двора, чтобы лидер жил в многовидовом комплексе, но это не значит, что это хороший выбор для тебя. Волки не любят слишком долго оставаться в одиночестве.

— Я бегаю с кем-то из стаи несколько раз в неделю, и Сэм живёт со мной.


Простой несчастный случай мог причинить так много вреда и женщине, и волчонку, но это было не то, что он мог объяснить им или кому-либо ещё. Пока не мог.

— Теперь у тебя есть Сэм, — сказал Генри, кивая. — Ты использовал его любопытство к Мег, чтобы растопить страх, который держал его замороженным в Волчьем обличье и неспособным общаться ни с кем из нас. Ты использовал Мег.

Саймон отшатнулся от этой конкретной истины. Мег всю жизнь использовали в чужих интересах. Он никогда не хотел быть таким, как эти люди, и иногда боялся, что ему это понадобится.

— Ей это тоже помогло.

— Да, так оно и было. Но если бы ты проделал с Волчицей всё то же, что и с Мег, это можно было бы считать ухаживанием. Ты представляешь себя как потенциальную пару.

— Я не… Она не…

Он не думал о ней так. Но думала ли она о нём именно так?

— Она не одна из нас, поэтому ты не учёл, что игра, уход и сон вместе будут восприниматься таким образом, особенно потому, что она играет с другими Волками. Но теперь, когда Сэм живёт с остальными в Вулфгарде, она спит только с тобой, а ты старался оставаться в Волчьей форме. До вчерашнего дня.

— Я просто хотел поговорить с ней, узнать о сне, — запротестовал Саймон. — Она не может общаться так, как мы. Как ещё я мог с ней поговорить? — когда Генри просто посмотрел на него, он зарычал. — Это вина тех историй, которые люди пишут о спаривании Волков и людей.

— У нас тоже есть такие истории, — возразил Генри. — Но это предостерегающие истории, потому что они редко заканчиваются хорошо для влюблённых. А как насчёт потомства?

— Я не планировал спариваться и заводить щенков, пока был лидером Двора.


Он был молод, когда задумал управлять Двором, но даже в молодости не был глуп. Лидер должен быть настороже и знать о враге, который живёт вокруг его народа, должен соблюдать правила и соглашения. Нужно было решить, нужно ли истреблять людей. А лидер рисковал поглотить слишком много человеческого, стать слишком похожим на врага.

По праву он должен был провести это лето в поселении коренных жителей в другой части Таисии, где он мог бы бегать, бродить и быть Волком целыми днями без всякой ответственности. Но этого не случится. Не тогда, когда болезнь, которая коснулась людей и Иных, появилась в городе слишком близко к Лейксайду.

— Что мне делать? — спросил он.

Генри пил чай и с минуту молчал.

— Ты не можешь забрать дружбу, которую уже подарил, не ранив сердце Мег. Но ты можешь принять решение не выходить за рамки дружбы, как это происходит сейчас. И ты должен выбрать не выходить за рамки того, что уже сделано. Мег была свободна от своих похитителей всего два месяца. Она только учится тому, кто она есть. В этом смысле она такой же ребёнок, как и Сэм, несмотря на то, что у неё тело взрослой женщины, — он вздохнул. — Будь осторожен, Саймон. Мы контактируем с людьми так, как не контактирует ни один другой Двор, поэтому то, что вы делаете с Мег, отразится на жизни людей и Иных.

— Может ли дружба иметь такой большой вес и выжить?

— Не знаю, — Генри вырвал кружку из рук Саймона. — Но тебе пора это выяснить.


* * *

Ровно в четыре часа Натан бросил на Мег обвиняющий взгляд и выскользнул из офиса, оставив свои обязанности сторожевого Волка. Во время полуденного перерыва Генри подошёл и вытащил его за шкирку, чтобы заставить Волка уйти. Сейчас… Ну, у него не было хвоста между ног, но он был близок к этому.

«А это», — подумала Мег, — «означает, что Саймон уже в пути». Пока она ждала, она прибралась в уже прибранной сортировочной и заточила пару карандашей, готовясь к завтрашней работе.

Разговор с Мэри Ли и Хизер был приятным, но не давал ответов. Человек, у которого были ответы, был Волк, который вошёл и теперь стоял по другую сторону сортировочного стола. Но после того как она провела день, размышляя о мужчинах, сексе и жизни в Дворе — и вспоминая некоторые плохие вещи, которые произошли в резервации, — у неё был ответ. Она просто не знала, как он на это отреагирует.

— Ты мне нравишься, — тихо сказала она. — Ты мне очень нравишься. И я хочу быть друзьями.

Он наклонил голову и внимательно посмотрел на неё. Она надеялась, что он не собирается шевелить ушами. Это всегда приводило в замешательство, когда Шутник Койотгард делал это, потому что было трудно вспомнить, что хочешь сказать, когда смотришь на мохнатые уши, прикреплённые к человеческой голове.

— Но ты не хочешь заниматься сексом, — сказал Саймон.

Она не могла найти в своих тренировочных образах, тот, который соответствовал бы выражению его лица. Разочарование? Смирение? Облегчение?

Она покачала головой.

— Нет, я не хочу заниматься сексом. Я всё ещё учусь быть личностью для себя. Я ещё не готова… Я ещё не готова.

— Всё в порядке, — тихо сказал он.

«Он сдался ужасно быстро», — подумала Мег. — «Неужели это было так незначительно для него? Неужели я единственная, кто борется с этим?»

— Ты занимался сексом с людьми, не так ли?

Саймон пожал плечами — пренебрежительный жест, от которого у неё защемило сердце, потому что он заставил её подумать, что мнение Мэри Ли о том, как Иные смотрят на секс с людьми, было ближе к истине, чем мнение Хизер. Но она всё равно не хотела этого, так что, то, что думал об этом Саймон, не имело значения.

— Женщины терра индигене вступают в сезон только один или два раза в год, — сказал он. — Заниматься сексом в другое время приятно. Но эти люди не работали в Дворе и не жили среди нас. Это занимало пару часов, доставило удовольствие и удовлетворило любопытство обеих сторон. Ничего больше, — он помолчал, потом добавил: — Иметь тебя в качестве друга гораздо приятнее.

Она не была уверена, что верит ему, но не чувствовала, что может спросить. Не сейчас.

— Ну, тогда. Думаю, это всё проясняет — сказала Мег, желая, чтобы он ушёл. — С твоего позволения, Саймон, мне нужно сделать кое-какие поставки, поэтому я сейчас закрою офис.

— Конечно. Тебе нужна помощь с загрузкой КНК?

Коробка на колёсах представляла собой небольшой электромобиль, которым пользовались в Дворе.

— Нет, спасибо. Пакеты не тяжёлые.

Он кивнул один раз, затем ушёл через заднюю дверь.

Мег оставалась в сортировочной, пока не убедилась, что он ушёл — и гадала, когда же она начала плакать.


* * *


Саймон прислонился к задней стене Офиса Связного.

Сделано. Достаточно просто, поскольку Мег проделала большую часть работы по установлению границ вокруг дружбы, которых раньше не было. Он должен был чувствовать благодарность, но ему хотелось поднять голову и завыть Песню Одиночества.

Не могу этого сделать. Только не здесь. Не сегодня.

Просто недоразумение. Ничего такого, что могло бы взбудоражить Двор или его более опасных обитателей. Отныне он будет придерживаться границ, установленных человеческими мужчинами и женщинами, которые были дружелюбны, но не были друзьями.

Но он будет скучать по тому, как сворачивался рядом с ней калачиком в постели по ночам. Ему будет не хватать этой близости. Будет ли она по-прежнему играть с ним, или отныне эта дружба будет ограничена человеческим обликом? Если он будет ограничен человеческим обликом, позволит ли она ему слизывать соль и масло с её пальцев от попкорна, который она ела по вечерам, смотря кино?

Вероятно, нет, и это огорчило его, потому что ему очень нравился её вкус.

ГЛАВА 6


Утром в День Луны Мег закрыла дверь своей квартиры, а затем пробормотала:

— Мусорный день, — и вернулась за бумажным пакетом, который оставила на кухне.

В резервации, где она прожила большую часть своей жизни, мусор собирали люди, которые работали на Распорядителя, и знания девочек о том, как обрабатываются отходы, приходили через фотографии или чертежи оборудования и мероприятий, или в обучающем видео. Даже сейчас у неё было лишь смутное представление о том, как люди справляются со всем мусором, который появлялся от повседневной жизни. Она знала, что некоторые вещи перерабатывают по необходимости, но не думала, что так разборчивы в остальном.

Иные почти ничего не тратили впустую, так что жизнь в Дворе означала, что сортировка мусора не была занятием «всё в один мешок». Фруктовые и овощные отходы шли в одном контейнере. Мясные обрезки отправлялись в другой. Бутылки помещались в один ящик, а банки и все металлическое — в другой. Каталоги, которые должны были быть обменены, чтобы получить новые копии, возвращались в офис Связного, в то время как другие виды бумаги отправлялись в другую корзину для переработки.

Если сырые отходы не были испорчены, сердцевины и другие кусочки фруктов оставляли на кормушках, расставленных по всему Двору. Это был источник пищи для птиц. Если они были испорчены, то попадали в компостные кучи. Съедобные кусочки овощей разбрасывали по земле рядом с кормушками для белок и кроликов или кого-то ещё, кто любил такую пищу. Мясные обрезки раздавались в районе Хоукгардов, чтобы накормить крыс, что, в свою очередь, обеспечивало Ястребов здоровым мясом, поскольку крысы не забредали в человеческие кварталы, где пища могла быть отравлена.

К тому времени, как они заканчивали сортировку и переработку, еженедельный мусор для всего комплекса обычно помещался в большой контейнер, который забирался и отправлялся в Коммунальный Комплекс для окончательной утилизации.

Когда она впервые переехала в Зелёный Комплекс, она разделила свой мусор на компост, мусор и переработку. Только в последние две недели Саймон показал ей мусорные баки внизу и дал ей все домашние контейнеры, которые она теперь должна была использовать. В то время она рассматривала это как ещё один признак принятия. Сейчас…

«Как можно наладить дружбу?» Она задавалась вопросом, снова запирая квартиру и спускаясь по лестнице, которую кто-то очистил от снега, чтобы она не поскользнулась.

Она положила мешок с мусором в большой баул, стоявший рядом с дорогой, затем вернулась назад и направилась к гаражам за комплексом, чтобы взять КНК и поехать на работу.

Проводить время с Саймоном было так легко. Теперь, просто увидев его, она чувствовала себя неловко. А вчера, в День Земли, ей было очень неудобно, потому что её не пригласили на вечернюю прогулку с ним и Сэмом. И когда Саймон пригласил её вечером посмотреть с ними фильм, он остался в человеческом обличье и сел на другой конец дивана, вместо того чтобы свернуться рядом с ней, как Волк, что он делал каждый вечер после первого приглашения.

Это был Саймон, в качестве лидера Двора и владельца бизнеса, дружелюбный по отношению к сотруднику, а не Саймон, проводящий время с другом.

И это было больно. Её удивляло, как много чувств может превратиться в физическую боль.

— Это ты начала, — пробормотала она, направляясь в офис. — Это ты наделала много шума из… чего-то.

Но Саймон не очень-то старался — совсем не старался — убедить её, что его пребывание в её постели голым человеком было абсолютно невинным. На самом деле он, казалось, испытал облегчение, получив повод отказаться от дружбы с ней.

«Думай о чем-то другом». Она припарковала КНК в гараже за офисом, проверила панель питания автомобиля, а потом заглушила двигатель. Ей не нужно было заряжать его, так что оставалось сделать ещё одно дело, прежде чем она сможет войти внутрь и открыть офис вовремя для утренних поставок.

После шторма, произошедшего в начале месяца, поставок было немного. Многие магазины утверждали, что нет в наличии вообще никакого товара, заказанного кем-то из Двора. Видя те же самые предметы, выставленные на продажу в «Новости Лейксайда», это не ослабило напряжённость между людьми и Иными. Если человеческий бизнес утверждал, что товары были в дефиците, чтобы избежать продажи терра индигене, сколько времени пройдёт, прежде чем терра индигене отрежут ресурсы для производства этих товаров и превратят дефицит в реальность?

Если это случится, все будут рыться в мусоре в поисках чего-нибудь ещё пригодного.

Ощущение массы булавок и иголок наполнило её руки так внезапно, что она уронила сумку и кошелёк, и принялась тереть кожу через все слои одежды. Это покалывание под кожей случалось как раз перед тем, как наносили порез для пророчества. Теперь, когда она жила в Дворе, это случалось часто. Иногда это было лёгкое покалывание, которое исчезало через минуту. Иногда оно действовало как детектор, ослабевая или полностью исчезая, когда она входила в другую комнату или отходила от определённого человека.

А иногда ощущение иголок и булавок превращалось в болезненное гудение, которое говорило ей, что что-то должно произойти. И единственный способ узнать это — разрезать её кожу, чтобы увидеть видения и произнести пророчество.

Она стояла снаружи, ожидая, когда это чувство исчезнет или усилится.

Затем она услышала карканье Ворон неподалёку. Дженни и её сёстры, направляясь в…

Она вскрикнула, когда покалывание превратилось в болезненное жужжание.

— Мег?

Она подняла глаза и увидела Влада, высунувшегося из открытого окна офиса «Вопиющего Интересного Чтива» на втором этаже. Краем глаза она заметила, как из-за угла офиса Связного выскочил Натан.

— Мег?

Дым заструился из окна «Вопиющего Интересного Чтива» и спускался по стене здания. Влад в другом обличье.

Мег закрыла глаза, изо всех сил стараясь не обращать внимания на Влада, который теперь плыл к ней, и Волка, который теснил её.

Ещё мгновение — другое, и они оба примут человеческий облик и потребуют объяснений. Прежде чем что-то сказать им, она должна была понять, что случилось.

Она думала о мусоре, поэтому она начала вспоминать каждый учебный образ, который был связан с мусором или сбором мусора или контейнерами для мусора и переработки. Что-то о металлических мусорных баках, зарытых в снег или блестящих на солнце? Нет. Чёрные баки на колёсиках, как в Дворе? Нет, но… Мусоровоз. Лязганье от столкновения, звук тормозов или гидравлики, или что-то ещё, что производило этот характерный звук, который можно было услышать за квартал. Перья и кровь на снегу и…

— Дженни! — закричала Мег.

Влад, теперь уже в человеческом обличье, схватил её за руки, она вцепилась в его чёрную водолазку.

— Это был тот самый звук. Во сне. Мусоровоз. Это был тот самый звук. Вороны должны держаться подальше от мусорных баков, грузовиков, всего этого. Если они приблизятся к ним, они умрут, Влад. Они умрут!

Натан внезапно взвыл, и она вздрогнула. Через несколько мгновений ему ответили из Коммунального Комплекса, из Комплекса Вулфгард, и отовсюду, где Волки заботились о делах Двора.

— Я разберусь с этим, — сказал Влад. — Ты можешь сама попасть в офис?

— Да, я…

— Никаких порезов, Мег. Обещай, что не будешь использовать бритву. Обещай.

— Обещаю. На сегодня.

Недостаточно хорошо. Она увидела это в его тёмных глазах ещё до того, как он указал на Натана и сказал:

— Не выпускай её из виду.

Затем Влад побежал к задней двери «Лёгкого Перекуса» и через несколько мгновений она увидела Ястреба, улетающего из Двора. Она поняла, что Влад, должно быть, послал Джулию Хоукгард найти Дженни.

Натан пнул мордой о её бедро. Когда она не сдвинулась с места, он вцепился зубами в рукав её пальто и потащил её в офис.

— Хорошо, хорошо, я возьму свою сумочку, — сказала она. — Мы не можем попасть внутрь без ключей.

Он отпустил её, но не переставал теснить, пока она не открыла заднюю дверь и они оба не оказались внутри. Даже тогда он держался достаточно близко, чтобы схватить её за руку или ногу, если она сделает что-то, что он сочтёт подозрительным.

Покалывание оставалось мучительным, пока она отпирала входную дверь офиса и устанавливала свой планшет для дневных поставок.

Она предупредила. Покалывание уже должно было исчезнуть. Но то, что оно не исчезало, заставляло её задуматься, был ли сон несколько ночей назад настоящим пророчеством. В конце концов, кожа, рассечённая вдоль изгиба её носа, не кровоточила, а пророчества исходили из пореза, который кровоточил.

И она подумала, что, дав обещание Владу не резать свою кожу, она может слишком опоздать со следующим предупреждением.


* * *


Высадив Сэма и ещё нескольких волчат во дворе школы, Саймон поехал в сторону «Вопиющего Интересного Чтива». Когда он услышал вой, он остановил КНК и опустил окно, чтобы послушать, как другие Волки подхватили песню. Первый предупреждающий вой донёсся со стороны делового района. Вряд ли это был Джон, так что оставался только Волк, сидевший на страже в офисе Связного.

<Натан?> — спросил он.

<Мег предупреждает! Мег предупреждает!> — взвыл Натан. <Вороны в опасности!>

Саймон толкнул дверь и вышел. Разумнее было оставаться в машине, если нужно было двигаться быстро, но он не мог вынести запертого пространства, пока не поймёт, с чем они столкнулись, тем более что Волки по всему Двору продолжали отвечать на вой Натана.

<Нападение?> — спросил он.

Прежде чем Натан успел ответить, Влад вмешался:

<Мег говорит, что Кроугарды в опасности и должны немедленно вернуться в Двор. Но сегодня день сбора, а проклятые Вороны не слушают! Я послал Джулию за Дженни и её сёстрами>.

<Как они оказались в опасности?>

<Что-то насчёт мусоровозов>.

Холодок пробежал по телу Саймона. Вороны, убитые в Ореховой Роще, рылись в мусоре, когда на них напали собаки.

<Дженни!> — крикнул он. <Немедленно возвращайся в Двор!>

<Сегодня день сбора>, — ответила она жадным тоном, который говорил, что она будет игнорировать его как можно дольше. <Люди на этой улице выбрасывают много хороших вещей. И Старр заметила что-то блестящее в одной из банок на обочине>.

«Нет», — подумал он. «Нет». Каждую неделю Вороны осматривают окрестные улицы вокруг Двора, чтобы посмотреть, что такого люди оставили на обочине, что могло бы поразить их воображение. Любой, кто планирует нападение, должен знать, где их найти и что использовать в качестве приманки.

Загрузка...