Восхождение к любви

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дома на виа Манцони, одной из красивейших улиц Милана, говорили о финансовом благополучии их владельцев. Все они были воплощением семейного уюта и гостеприимства. За исключением одного, мрачного и уединенного. Очевидно, его хозяин не хотел, чтобы его беспокоили.

Мэнди остановилась рядом с ним, чтобы убедиться, что не перепутала адрес. Было трудно связать Ренцо с этим мрачным местом, однако в газете, которую она держала в руках, говорилось, что он жил именно здесь. Она подняла руку, чтобы позвонить, но затем передумала и вместо этого направилась в маленькое кафе неподалеку.

Трусиха, отругала она себя, потягивая кофе. Но ведь столько времени прошло. Два года с тех пор, как мы нашли, полюбили и потеряли друг друга. За это время столько всего произошло. Я изменилась, и он, должно быть, тоже.

Мысль о том, что Ренцо стал другим, опечалила ее. Она представила его себе со знакомой улыбкой на лице. Дразнящей, но полной нежности. Неужели она больше никогда ее не увидит?

Она посмотрела на свое отражение в зеркале на стене. Это было все равно что увидеть привидение. Именно так она чувствовала себя с того самого дня, когда проснулась в больнице в Шамони и ей сообщили, что Ренцо пропал и, возможно, погиб. Его гибель была подтверждена несколько дней спустя.

Убитая горем, она вернулась в Англию и попыталась собрать воедино обломки своей жизни. Впрочем, после того, как судьба подарила ей любовь, а потом так жестоко отобрала, она чувствовала себя живой только наполовину.

Но почти ровно через два года она прочитала в газете:

Неправильно опознана жертва лавины.

… тело, идентифицированное как итальянский альпинист Лоренцо Данило Руффини, обнаруженное после схода лавины в Альпах два года назад, на самом деле принадлежало другому мужчине, похожему на него…

Мэнди тут же наняла частного детектива, и он в скором времени подтвердил эту информацию.

– Прошло много времени, прежде чем спасатели нашли Ренцо, – сообщил он. – У него было сильнейшее переохлаждение и многочисленные травмы, но он, вопреки прогнозам врачей, выжил.

– Как так получилось, что тело неправильно опознали?

– Двое мужчин считались пропавшими. Женщина, принимавшая участие в опознании, была женой одного из них. Она не смогла смириться с его гибелью, поэтому сказала, что тело было не его. У нее было помутнение рассудка, но недавно она выздоровела и во всем призналась. Синьор Руффини сейчас живет в Милане. Ему принадлежит компания, торгующая спортивным оборудованием. Его физическое восстановление заняло много времени, а психическое – еще больше. Как вы понимаете, ни то ни другое еще не закончено. Возможно, он никогда полностью не поправится.

И вот она в Милане. Через несколько минут она снова увидит Ренцо и узнает, есть ли у мечты, которую она лелеяла в своем сердце, шанс осуществиться.

Одно ее беспокоило. Она не разыскивала Ренцо прежде, поскольку считала его погибшим, но он тоже не пытался ее найти. Это было бы можно сделать с помощью записей Пьера Фуле. Неужели она тоже считалась погибшей? А может, он просто ее забыл?

Нет! – неистово возразило ее сердце. Он сказал: «Я люблю тебя. Ты для меня все, и так будет всегда, сколько бы времени нам ни было отпущено».

В тот момент она видела его лицо, его глаза, полные любви и нежности, и этот образ все это время жил в ее сердце.

Ренцо был не из тех, кто бросается словами. Должно быть, она по-прежнему ее любил, так же как она его, и все остальное не имело значения.

Сегодня она его увидит, и ее жизнь снова станет полной. Он посмотрит на нее, его лицо озарится радостью, и они пойдут вперед рука об руку.

Собравшись с духом, она встала, вернулась к дому и позвонила в дверь. Навстречу ей вышла женщина лет тридцати с небольшим. Она держалась отстранение, но вежливо улыбалась.

– Здесь живет синьор Лоренцо Руффини? – спросила Мэнди по-итальянски.

– Да, но он не хочет, чтобы ему мешали. Я Лючия, его секретарь. Он вас ждет?

– Нет, он меня не ждет.

– Как вас представить?

– Мэнди Дженкинс.

– Он вас знает?

– Я… я не знаю.

– Послушайте, я не думаю…

– Я подожду. Не имеет значения, сколько времени это займет.

Мэнди прошла внутрь, прежде чем Лючия успела возразить.

– Ждать придется долго. У него важная встреча с деловым партнером, точнее, с врагом. По правде говоря, Руффини, кажется, всех считает врагами. Он сотрет беднягу в порошок. А-а, кажется, вот и наш гость, – добавила Лючия, когда раздался звонок. Она открыла дверь коренастому мужчине с выпирающим животом и хитрыми глазками.

– Синьор Вэнвик? – вежливо спросила она.

– Мистер Вэнвик, – проворчал мужчина по-английски.

– Прошу вас, следуйте за мной, мистер Вэнвик.

Она провела его по коридору и открыла одну из дверей. Мэнди последовала за ними.

– Синьор Руффини, к вам мистер Вэнвик, – сообщила Лючия и тут же отошла назад.

Прежде чем закрылась дверь, обе женщины услышали, как Вэнвик прорычал:

– Ну что там за проблемы с моим счетом, Руффини?

– Ну и характер, – сказала Мэнди по-английски. – Он может испортить впечатление о моей стране.

– Никаких проблем, – сказала Лючия. – Через несколько минут он выскочит оттуда бледный и дрожащий. Он пытался нагреть синьора Руффини на миллион евро и сейчас об этом пожалеет. Мистер Вэнвик неприятный человек, но мне будет его жаль, когда синьор Руффини начнет рвать и метать

– Вы не любите синьора Руффини?

– Не знаю. Во многих отношениях он хороший босс. Когда моя мать заболела, он дал мне внеочередной отпуск без потери оплаты. Но работать на него нелегко. Он орет на людей, даже не глядя на них.

– И как часто он стирает людей в порошок?

– Когда они водят его за нос. Многие считают, раз он был так болен, значит, его легко обмануть, но очень скоро убеждаются в обратном.

Из кабинета донесся резкий, неприятный голос.

– Вот видите, – произнесла Лючия.

Через несколько секунд этот же голос позвал ее. Секретарша быстро прошла в кабинет, оставив дверь приоткрытой. Мэнди захотелось, подойти поближе и тайком взглянуть на Ренцо, но в последнюю секунду она внезапно передумала.

Два года она жила воспоминаниями о добродушном, беззаботном смельчаке с огоньком в глазах и озорной улыбкой. Сейчас ее охватило неприятное предчувствие. Его голос изменился, но она заверяла себя, что это естественно. Что он остался прежним Ренцо, который поприветствует ее радостной улыбкой.

Мэнди быстро подошла к двери и заглянула в щель. Увиденное потрясло ее.

На мгновение ей показалось, что это не Ренцо. Кто этот человек с мрачным, напряженным лицом?

Неужели это то же самый мужчина, который так нежно любил ее в заброшенной хижине в горах?

Он сидел за большим столом, но неожиданно поднялся и с угрожающим видом направился к своему посетителю. Когда он повернулся, Мэнди узнала его суровый профиль. Это был Ренцо и в то же время не Ренцо.

Должно быть, он сильно страдал, сказала она себе. За эти два года он очень изменился, как и она сама. И все же произошедшие с ним перемены омрачили радость от встречи с ним.

Она вернулась на место. Через несколько секунд из кабинета вышла Лючия

– Ему срочно понадобилась какая-то бумага, вот только ее будет нелегко найти в куче других.

– Я вас подменю, пока вы будете искать, – ответила Мэнди.

– Спасибо. Он может потребовать вот это. – Лючия указала ей лежащую на столе газетную вырезку и удалилась.

Мэнди сидела, прислушиваясь к голосу Ренцо, доносящемуся из-за двери. Она пыталась уловить в нем знакомые дразнящие нотки. Но их не было. Его голос был холодным и отрывистым, как у робота.

Но он определенно изменится, когда Ренцо увидит ее и вспомнит о том времени, что они провели вместе.

– Лючия, принесите мне ту вырезку, – скомандовал он.

Взяв газетный листок, Мэнди прошла в кабинет. Ее сердце бешено колотилось в ожидании того момента, когда их взгляды наконец встретятся.

Он стоял у окна спиной к полному мужчине, который сидел на стуле с растерянным видом.

– Как вы могли подумать, что это сойдет вам с рук, Вэнвик? Думаете, я не читаю газет или не понимаю того, что там написано?

– Вы слишком строги ко мне.

– А каким, по-вашему, я должен быть с человеком, который подделал документы, чтобы обмануть меня на крупную сумму? Посмотрите на эту вырезку, и вы сразу поймете, как много мне о вас известно.

Когда Вэнвик взял вырезку, Ренцо подозрительно посмотрел на него. Затем его взгляд упал на Мэнди, но он тут же отвернулся. Он не узнал ее, словно никогда раньше не видел.

Затем Вэнвик что-то пробормотал в свое оправдание, но Ренцо обрушил на него поток ледяной ярости. Говоря, он ходил по кабинету, время от времени останавливаясь. Мэнди заметила, что он держит одну руку за спиной. Взглянув еще раз на его лицо, она поняла, в чем дело. Он испытывал такую сильную боль, что едва держался на ногах.

Сядь, сказала она ему про себя. Почему ты не можешь сесть?

Потому что я человек упрямый, ответил ей Ренцо из прошлого. Я привык все делать по-своему. Поступить иначе означает проиграть.

Она заметила, как сжались его пальцы за спиной. Затем он покачнулся. В мгновение ока Мэнди оказалась рядом с ним и почувствовала, как он схватил ее за запястье.

– Убирайтесь отсюда, – сказал он Вэнвику.

– Но что вы намерены?…

– Я сообщу вам позже, как я намерен с вами поступить. А сейчас убирайтесь!

Вэнвик поспешно удалился. Когда за ним закрылась дверь, Ренцо еще крепче вцепился в руку Мэнди.

– Мне нужно сесть, – сказал он.

Она довела его до ближайшего стула и помогла опуститься на него.

– Может, вызвать доктора?

– Нет. Мне просто нужно немного отдохнуть, пока боль в спине не утихнет. Принесите мне таблетки. Они в ящике стола.

Достав их, она налила в стакан воды из графина и подала ему. Он тут же выпил лекарство.

– Я все же думаю, что вам следовало бы… – начала Мэнди, но он резко перебил ее:

– Мне все равно, что вы думаете. Если вы собираетесь здесь работать, то должны научиться не спорить со мной.

– Но я не собираюсь здесь работать.

– Разве вы не новая помощница Лючии?

– Нет, я пришла сюда по другой причине, но давайте оставим это на потом. Вы уверены, что сможете отдохнуть на этом стуле. На вид он жестковат.

– Вы правы. Мне нужно пересечь двор, чтобы пройти в ту часть здания, где я живу.

– Может, мне кого-нибудь привести?

– Ни в коем случае. Думаете, я хочу, чтобы мои служащие видели меня таким? Зачем, по-вашему, я вышвырнул Вэнвика?

– Не хотите казаться слабым перед врагом?

– Правильно поняли.

– Но ваши служащие вам не враги.

– Перед ними так же опасно демонстрировать свою слабость, как и перед врагами.

– Ну, я ни то, ни другое…

– Вы чертовски назойливая женщина, которая сует нос в чужие дела, но раз уж вы здесь, окажите мне услугу.

Ее охватило негодование.

– Вы само очарование, синьор Руффини!

Ренцо повернул голову, и их взгляды встретились. Разве раньше он давал повод усомниться в своем обаянии?

– Я могу быть обаятельным, когда мне это выгодно, – наконец ответил он.

– Можете не тратить свое обаяние на меня. Просто скажите, чем я могу вам помочь.

– Отведите меня в другую часть дома.

Мэнди помогла ему подняться. Она не смотрела на его лицо, зная, что оно искажено гримасой боли. Затем он взял ее под руку и, прислонившись к ней, медленно направился к двери.

Пройдя по коридору, они вышли в просторный двор, который украшали кусты и яркие цветы. Там работал садовник. Не отпуская ее руки, Ренцо окликнул его и улыбнулся ему.

– Нам сюда. – Он указал ей на дверь. – Вот ключ.

Мэнди провела его внутрь и усадила на диван. Из двери напротив вышла пожилая женщина. При виде Ренцо ее лицо помрачнело.

– Я же предупреждала вас, что это может случиться, если бы будете так много работать! – воскликнула она.

Вместо того чтобы на нее накричать, он печально улыбнулся.

– Вы, как всегда, оказались правы, Тереза. Принесите мне виски.

– После таблеток? – возмутилась Мэнди. – Не знаю, что за лекарство вы приняли, но алкоголь может вам навредить.

– Не надо никакого виски, Тереза, – пробурчал Ренцо. – Я выпью его позже.

Откинувшись на спинку дивана, он закрыл глаза ладонью. Сердце Мэнди разрывалось от жалости. Ей хотелось подойти к нему, но она знала, что сейчас не самое подходящее время. Ей столько всего нужно было ему сказать, столько узнать у него. Неужели он совсем ее не помнит?

Оглядевшись по сторонам, она увидела у дальней стены инвалидную коляску. Как много времени он в ней провел? Очевидно, у него была травма позвоночника, которая все еще давала о себе знать. Мэнди не сомневалась, что он проводил на ногах больше времени, чем ему позволяло состояние здоровья.

Опустив наконец руку, Ренцо пристально посмотрел на Мэнди, сидящую напротив.

– Я тебя знаю? – наконец спросил он.

Она напряглась. Этот вопрос больно резанул ее по сердцу.

– Возможно.

– Это ведь ты была там, на горе, не так ли?

– Да, я.

– Значит, ты все это время существовала в реальности? Я не был в этом уверен. У меня были странные сны. Я жил как в аду.

– Я думала, что ты погиб, – мягко произнесла она.

Его губы дернулись.

– Я мертв. Разве ты не видишь?

– Ты не мертв, просто у тебя плохой характер, – терпеливо ответила Мэнди. – Но это неудивительно. Судя по тому, что я слышала, тебе пришлось нелегко…

– Ради бога, не надо меня жалеть, – произнес он с отвращением. – Иначе я могу совершить убийство.

– Значит, ничего не изменилось. Мы с тобой много раз хотели друг друга убить.

– Мы часто ссорились, не так ли?

– У нас были некоторые разногласия.

– Не надо приуменьшать. Возможно, тогда я был таким же грубым, неприятным типом, как сейчас.

– Нет, не был. Ты любил все делать по-своему, но много смеялся.

Он фыркнул.

– Я не помню.

Нет, печально подумала она. Это не тот человек, которого она знала, а совсем другой, который даже не помнит, каким он был. На секунду ей захотелось уйти и никогда больше не возвращаться.

Но она проигнорировала этот импульс. Оставлять надежду было еще слишком рано.

– А меня ты помнишь? – задумчиво произнесла она.

– Мне все время кажется, что я где-то видел твое лицо. В больнице мне часто снились странные сны, в которых присутствовала ты.

– Но ты не знаешь, была ли я реальным человеком или призраком, который являлся, чтобы тебя помучить.

– Что-то в этом роде.

Вдруг он поморщился от боли.

– Пока достаточно. Мы поговорим, когда тебе будет лучше.

– Кто сказал, что я захочу с тобой разговаривать? Кто тебе вообще позволил командовать в моем доме? Я хочу виски.

– Никакого виски.

– Черт бы тебя побрал, упрямая женщина!

– Да, я упрямая и назойливая, но, если ты хоть что-нибудь обо мне помнишь, это не должно тебя удивлять.

– Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты покинешь этот дом.

– О, у меня никогда его не было.

– Все равно уходи, – отрывисто бросил он. – Пожалуйста.

Мэнди выскочила из комнаты. Несмотря на возмущение, ее сердце разрывалось на части. Она думала, что была готова к худшему, но реальность оказалась ужаснее всех ее предположений.

В коридоре она прислонилась к стене и, заливаясь слезами, пролепетала:

– Нет, пожалуйста, нет… Так не может быть… Не должно… О любовь моя…

Вдруг на ее плечо легла чья-то рука. Обернувшись, она увидела Терезу.

– Сюда, – мягко произнесла пожилая женщина, и они прошли на кухню.

Рухнув на стул, Мэнди закрыла лицо руками и продолжила всхлипывать. Оставив ее, Тереза пошла варить кофе.

Наконец Мэнди удалось взять себя в руки.

– Простите меня, – хрипло произнесла она, сделав глоток из чашки, предложенной Терезой.

– Не извиняйтесь. Иногда бывает полезно дать волю слезам.

Это была правда. Ей действительно стало немного легче.

– Меня зовут Мэнди, – представилась она.

– Вы позволили ему вас напугать?

– А вы разве его не боитесь?

– Только не я. Я начала работать на его семью, когда он был маленьким мальчиком.

– Вы были здесь, когда ушла его мать?

– Откуда вы это знаете?

– Ренцо рассказал.

– Он рассказал вам? – Тереза была потрясена, – Но он ни с кем об этом не говорит. Он скорее умрет, чем будет это обсуждать.

– Возможно, дело было в смертельной опасности. Мы вместе застряли в хижине в Альпах во время схода лавины, и оба думали, что погибнем.

– Значит, это были вы. – Тереза проницательно посмотрела на нее.

– Что вы имеете в виду?

– Вы были с ним на той горе.

– Ренцо говорил с вами обо мне? – спросила Мэнди, обнадеженная!

– Он только сказал, что там с ним была какая-то женщина, а затем снова замкнулся в себе. Я так и не поняла, забыл ли он ее или пытался забыть. Он такой с тех пор, как ушла его мать. Все держит внутри и страдает в одиночестве.

Тереза вдруг замолчала, и у Мэнди создалось впечатление, что она знала больше, чем говорила.

– Вы видели инвалидную коляску? – спросила пожилая женщина, добавляя ей кофе.

– Да, она стоит в углу.

– Он почти никогда ею не пользуется. Не хочет, чтобы в «рабочей» части дома знали о ее существовании. Разумеется, все знают, но притворяются, что нет. Дверь в эту часть дома всегда закрыта, поэтому его служащие не могут сюда войти.

Запертая дверь, подумала Мэнди. Это сказало ей все о новом Ренцо.

– Было время, – продолжила Тереза, – когда этот дом напоминал гарем. Вы знаете, сколько женщин за ним бегало?

– Представляю себе.

– А сейчас он избегает женщин. Не хочет, чтобы они видели его таким.

– Это ужасно, – прошептала Мэнди.

– Да, – согласилась Тереза. – Я очень за него переживаю. Боюсь, если в ближайшее время что-то не изменится, он сойдет с ума.

Из соседней комнаты раздался звонок.

– Это он, – сказала Тереза. – Я должна идти.

Мэнди осталась на кухне. Она думала, что ей сказать Ренцо при следующей встрече.

Тереза вернулась через несколько минут. Она выглядела встревоженной.

– Он хочет, чтобы вы ушли.

– Но мне нужно с ним поговорить.

– Он сказал, чтобы я ни при каких обстоятельствах вас к нему не пускала. Когда он в таком настроении, с ним лучше не спорить. Вызвать вам такси?

– В этом нет необходимости. Мой отель на соседней улице.

На всякий случай она сказала Терезе название, но та покачала головой.

– Ренцо не передумает. Он стал еще упрямее, чем раньше.

Мэнди ничего не оставалось, кроме как уйти. На обратном пути она не смогла удержаться от искушения и оглянулась на дом Ренцо, хотя и знала, что это было бессмысленно. Он не станет смотреть ей вслед. Он отгородился от остального мира и никого к себе не пускал. Даже ее. Мужчина, которого она так хотела видеть, словно никогда и не существовал.