Воскрешая надежду

Глава 13

Закрыв за собой дверь приемной, Лорен, боясь, что ей станет дурно, прислонилась к стене. Она стояла так, пока в коридоре не появилась секретарша из соседнего отдела.

В испуге кинувшись к ней, девушка спросила:

— Лорен, тебе нехорошо? У тебя такой вид, будто ты вот-вот потеряешь сознание.

— Не беспокойся, Пег, ерунда, немного закружилась голова. Мне уже лучше.

— Обопрись на меня, я помогу тебе дойти до дамской комнаты, — предложила Пег.

Лорен опустилась на прохладный, обитый кожей диван, а Пег положила ей на лоб влажное полотенце. Вскоре ей стало легче.

— Ты уже нормально выглядишь, но лучше тебе побыть здесь еще немного. Давай письма, я отнесу их сама, — сказала Пег.

— Спасибо, Пег, ты просто ангел.

— Едва ли, — засмеялась девушка. — Если через несколько минут ты не придешь в себя, то лучше отпросись у мистера Донована.

— Хорошо, — согласилась Лорен, зная, что отпрашиваться ей не придется: в ее «болезни» виновата Глория Трюдо, и скоро она будет здорова.

Вспомнив, какой испуганный вид был у Леланда, когда она потребовала у него развода, Лорен засомневалась в том, что поступила правильно. Может, Элси была права, когда говорила, что своими поступками она помогает Глории?

«Нет, — решительно сказала ока себе, — все кончено, и поступила я правильно.

Другого выхода нет».

Оставалось надеяться, что Леланд не будет противиться. Лорен боялась, что снова не сумеет совладать со своими чувствами, так как, несмотря на все то, что случилось за это время, продолжала любить его.

Вернувшись к себе, она увидела, что дверь кабинета Рида все еще закрыта, и поняла, что Леланд не ушел. Лорен так не хотелось снова с ним встречаться, что она решилась позвонить по внутреннему телефону и попросила шефа пораньше отпустить ее на обеденный перерыв.

— Ничего, если я уйду прямо сейчас? — спросила она.

Вероятно, почувствовав по ее голосу, что ей действительно необходимо отлучиться, Рид тут же согласился.

— Идите, идите, — сказал он, — и не спешите возвращаться. Если мне понадобится уйти, когда вас не будет, я включу автоответчик.

Лорен решила послушаться его и немного прогуляться. Наверное, не было лучшего способа взбодриться, чем пройтись по улицам этим ясным и прохладным октябрьским утром. По ярко-голубому небу ползли редкие белые облака, а в воздухе стоял острый запах сжигаемых листьев.

Осень всегда была любимым временем года Лорен, несмотря на то, что символом всего нового считалась всегда весна. Причем весна в Чарлстоне была особенной — город напоминал палитру художника, на которой зелень всевозможных оттенков была расцвечена бледно-розовыми, темно-красными и белыми пятнами от цветков азалии. Иногда Лорен жалела, что не умеет рисовать. Ей казалось, что манера импрессионистов очень бы подошла для того, чтобы передать эти оттенки и полутона.

И все же весна была слишком нежной — с легкими бризами и недолгими дождями, с неокрепшими, пробивающимися из земли ростками. Осень же, лишенная неопределенности и ожиданий, напоминала скорее человека средних лет, чувствующего себя уверенно, спокойно глядящего в будущее и сознающего при этом, что все неминуемо подходит к концу.

Подышав осенним воздухом, Лорен почувствовала себя бодрее, и когда у нее над головой раздался звон колокола собора святого Михаила, неотъемлемой части истории города, ей даже стало весело.

Продолжая свою бесцельную прогулку, она прошла через литые фигуры ворота Вашингтон-парка, островка зелени в самом сердце Чарлстона. Лорен всегда считала, что памятники Вильяму Питу, английскому государственному деятелю, и поэту, лауреату Конфедерации, Генри Тимроду свидетельствуют о приверженности жителей города к истории и культуре. Большинство ее знакомых предпочитали собраться здесь, а не на шумной дискотеке, чтобы поговорить об искусстве и музыке.

Наслаждаясь тишиной и покоем, она побродила немного между надгробиями возле часовни Святого Филиппа. Ее растрогали сентиментальные эпитафии на памятниках давно ушедших людей.

Пройдя через погост, Лорен оказалась совсем рядом с театром на Док-стрит. Посмотрев афиши, она постаралась запомнить названия спектаклей, решив прийти сюда вместе со Сью. Они не были в театре с прошлой зимы. Из-за болезни Дата Лорен пропустила и весенний фестиваль Сполето.

Муж уговаривал ее проветриться, но она отходила от его постели только чтобы поесть.

Когда Лорен вернулась на работу, Леланда уже не было. Он не оставил ей записки и не позвонил до конца дня. Дома она обнаружила, что он забрал свои вещи. Так он ответил на ее просьбу о разводе. К шкафу была приколота записка с номером телефона, по которому его можно было отыскать.

Взяв записку, Лорен расплакалась. Она получила то, что просила, однако действительность показалась ей очень горькой.

— Мамочка, что с тобой? — спросила Холли, вбегая в комнату. У нее тоже задрожала нижняя губа, когда она увидела плачущую мать.

Лорен молча обняла ее и прижала к себе.

— Ну прошу тебя, мам, скажи же! — упрашивала ее дочка. — А то я обижусь.

— Ох, детка, не надо обижаться. Все в порядке. Просто я узнала плохую новость.

— Не такую, как когда умер папа?

— Нет, конечно, нет. Ничего похожего.

Знаешь, Ли… Ли ушел от нас. Он не будет больше тут жить.

— Но почему, мам? Я люблю Ли.

— Я знаю. Но так получилось. Когда-нибудь, надеюсь, ты поймешь.

На следующее утро, опять проведя ночь без сна, Лорен узнала из газеты, что на сегодня назначены публичные слушания по проекту Леланда. Мэйсон Харт написал очередную статью, в которой говорилось о том, что члены общества охраны памятников готовы дать бой противникам. Мэр, обратившись через газету к горожанам, просил их проявить здравомыслие. Кроме того, редакция поместила на той же полосе карикатуру на Леланда. Художник изобразил его злым и жадным, именно таким, каким видели его недруги.

Лорен и сама не знала, как у нее вылетело из головы, что городской совет собирается вечером. Это означало, что ей предстоит не только встретиться с Леландом, но и провести с ним целый день, вначале в отделе Рида, а потом на собрании. Ей захотелось позвонить Элси и попросить ее поработать один день, но она тут же выругала себя за трусость. Рано или поздно им придется встретиться, так что уж лучше не откладывать.

На площади перед городским советом были заметны первые приметы грядущего боя. Пикетчики держали плакаты с надписями: «ЯНКИ, ВОН ИЗ ЧАРЛСТОНА!», «НАМ НУЖНЫ ПАРКИ, А НЕ НЕБОСКРЕБЫ!», «СПАСЕМ НАШУ СТАРИНУ!»

Зайдя в здание совета и поднявшись к себе, Лорен увидела из окна, что народу на площади прибывает. Когда Леланд оставил машину на стоянке и пошел к входу, кто-то из демонстрантов узнал его. Новость о том, что он прибыл, быстро распространилась, его освистали и осыпали оскорблениями.

Лорен с восхищением наблюдала за тем, как он держался. Он поговорил со знакомыми, не обратив ни малейшего внимания на шум, вызванный его появлением. Походка его была неторопливой и небрежной.

Поглядев на него, когда он вошел в приемную, Лорен заметила, что он все же огорчен. Сердце ее болезненно сжалось.

— Рид ждет тебя, — с трудом проговорила она, отводя глаза.

Вначале ей показалось, что Леланд хочет ответить, но он только кивнул и пошел за ней.

— Может быть, я сварю вам обоим кофе? — предложила она. — День обещает быть нелегким.

— Лорен, если поборницы женского равноправия услышат, что вы предлагаете нам кофе, они разорвут вас на части, — стараясь разрядить атмосферу, пошутил Рид.

Лорен сварила в электрической кофеварке кофе и принесла мужчинам.

— Требования феминисток всегда казались мне очень глупыми, — заметила она.

Непонятно, почему я не могу сварить кофе, если вам некогда. С моей точки зрения, это дружеская услуга, не имеющая никакого отношения к вопросам пола.

— Мне достался не секретарь, а настоящее золото, вам это известно? — гордо сказал Леланду ее шеф, а затем, закашлявшись от смущения, добавил:

— Впрочем, конечно, известно.

Последовала неловкая пауза, прежде чем мужчины продолжили работать.

— Итак, — наконец произнес Рид, — давайте посмотрим, что нам еще нужно сделать до того, как начнется собрание.

Пока они сверяли записи, Лорен наблюдала за человеком, которого ей вскоре предстояло назвать бывшим мужем. Ей почему-то захотелось запомнить его таким: стройным, широкоплечим, в строгом дорогом сером костюме-тройке и рубашке в тонкую полосочку. Он был одет сегодня до того безупречно, что даже самому строгому и консервативному чарлстонцу его облик должен был внушать доверие. Разглядывая его лицо, Лорен подметила прорезавшие лоб морщинки.

Неожиданно Леланд оторвался от своих записей, поднял голову, и их взгляды встретились. В его глазах она увидела недоумение и потрясшую ее до глубины души тоску. Затем они снова стали холодными, и Леланд отвернулся.

Посмотрев на часы, Лорен увидела, что уже около десяти. Именно на это время и было назначено заседание совета, в повестке которого доклад Леланда стоял на первом месте.

— Мистер Донован, — обратилась она к Риду.

— Слушаю вас, Лорен.

Она показала на часы.

— Ой, черт возьми, вы правы. Нам пора, Ли, вы готовы?

— Готов. Идемте, — ответил Леланд, глубоко вздыхая.

Все вместе они поднялись наверх, в огромный зал заседаний. Проталкиваясь за Леландом сквозь толпу, Лорен, легонько касаясь его предплечья, прошептала:

— Желаю удачи.

Он натянуто улыбнулся и прошел и оставленным для них местам.

Пока они ждали членов совета, Лорен оглядывала помещение. Взгляд ее задержался на портрете Джорджа Вашингтона.

Это был лишь один из многочисленных, украшавших зал портретов исторических деятелей. Однако она сомневалась, что подобное соседство могло благотворно повлиять на собравшихся здесь людей.

Наконец в помещении стало тихо, и Лорен снова разволновалась. Леланд сидел рядом с ней, его лицо было подобно маске, мускулы напряглись.

Мэр огласил повестку, и зал загудел.

Большинство присутствующих, согласуясь с южными представлениями о правилах хорошего тона, не позволяли себе кричать и громко высказывать свою точку зрения, но и без слов было ясно, что настроены многие враждебно. Мэйсон Харт, стоя у стены, что-то быстро писал в блокноте. Несложно было представить себе, в каких выражениях будет описано в завтрашней газете это собрание.

Дождавшись тишины, мэр — закончил выступление.

— А теперь, — сказал он, — если все будут вести себя посдержанней, мы начнем обсуждение. Я знаю, что есть желающие высказать свое мнение о проекте, и постараюсь дать слово всем, но прежде всего члены совета обязаны выслушать официальное представление… Мистер Кросс, вы будете говорить первым или начнет мистер Донован?

— Я начну, господин мэр, — ответил Леланд и, взяв чертежи, направился к микрофону. — Господа, мне известно, что данное предложение вызвало много противоречивых суждений в Чарлстоне. Поверьте, что в мои планы ни в коем случае не входило нарушить традиции города, уничтожив его портовую часть.

Леланд говорил, обращая свою улыбку к дамам из общества охраны памятников.

Лорен заметила, что женщины не могут устоять против его прямоты и обаяния и начинают, хоть и нехотя, улыбаться в ответ.

— Средства массовой информации не пожалели сил и средств для того, чтобы постараться уничтожить проект. Это, безусловно, их святое право. Тем не менее, как мне кажется, призыв взяться за оружие был преждевременным, и я думаю, что вы сейчас с этим согласитесь.

Лорен озадачено посмотрела на Рида.

— Что он имеет в виду? — спросила она. — Сейчас не время нападать на газеты.

— Подождите немного, скоро вы все поймете.

Леланд тем временем приподнял бумагу, закрывавшую чертеж, но затем неожиданно снова опустил ее.

— Прежде чем показать вам чертежи, — сказал он, — я бы хотел сделать еще кое-какие разъяснения. Сегодня вы увидите не первоначальные планы небоскреба Кросса.

Мое объяснение также будет отличаться от проектов, которые предварительно обсуждались в отделе мистера Донована. Мистер Донован в курсе этих изменений и одобряет их. Он, разумеется, выскажет свою точку зрения сам.

Публика снова заволновалась. Лорен, крепко сжав руки, не отрываясь следила за Леландом. Она не представляла себе, о каких изменениях идет речь, но чувствовала, что реакция зала может измениться. Она ждала объяснений с тем же нетерпением, что и все остальные. Когда он снова открыл чертеж, из рядов послышались одобрительные возгласы.

Вместо задуманной вначале башни из стекла и стали перед зрителями предстало изящное сооружение, сочетавшее в себе элементы прошлого и настоящего. Несколько нижних этажей теперь предлагалось выстроить из красного кирпича и отделать кованым железом, в стиле большинства городских домов. Верхние этажи выглядели более современно, но в целом здание смотрелось прекрасно.

Затем Леланд достал план порта и прилегающих к нему районов.

— Как вам известно, сначала здание планировали построить здесь, — сказал он, направив указку на Конкорд-стрит. — Однако, принимая во внимание высказанную многими точку зрения, что при такой застройке не только пропадет земля, отведенная для парка, но и будут уничтожены два исторических здания, я начал переговоры о покупке участка в другом квартале. Сделка ожидает вашего одобрения.

Снова повернувшись к женщинам из исторического общества, Леланд добавил:

— Между прочим, я убедился, что в этом квартале нет ни одного строения, подлежащего охране. Там много грязи, и не исключено, конечно, что по ней ступал Джордж Вашингтон, поскольку мест, где он не бывал, попросту не существует.

Женщины рассмеялись, и публика зааплодировала.

— Господа, я готов ответить на ваши вопросы, — дождавшись тишины, произнес Леланд.

Обсуждение длилось час. Члены совета задавали Леланду вопросы, затем выступили значившиеся в повестке ораторы.

Большинство из них, упомянув о том, что они пришли сюда с намерением проголосовать против строительства небоскреба, признали, что последний вариант проекта не нанесет ущерба исторической части города.

— Мы опасались, что Чарлстон начнет превращаться в угрюмые серые джунгли, если здание будет построено. Но мистер Кросс пошел нам навстречу, — сказал один из выступавших.

Прекратив прения, мэр произнес заключительное слово.

— Итак, мистер Кросс, должен сказать, что вы удивили нас сегодня, и удивили приятно. Разумеется, мы проведем еще одно слушание, но ваше предложение представляется разумным и сулит Чарлстону хорошее будущее.

На этом был объявлен перерыв, чтобы посторонние могли покинуть зал перед голосованием. Пристально посмотрев на Рида Донована, Лорен спросила:

— Почему Ли так поступил?

— А почему вы не спросите у него самого? — ответил Рид, подталкивая ее к Леланду, которого окружили любопытствующие и журналисты. Лорен стояла в толпе, слушая реплики и радуясь тому, что его мечта сбывается.

Мэйсон Харт энергично проталкивался к Леланду.

— Мистер Кросс!

Леланд огляделся вокруг.

— Слушаю вас, мистер Харт. Чем могу быть полезен?

— Скажите, что заставило вас изменить проект?

— Как правило, человек знает, когда стоит бороться за то, во что он верит, а когда — уступить, — произнес он, находя глазами Лорен. — Люди, которым я доверяю, сумели убедить меня в том, что все выиграют, если в данном случае я не стану упорствовать. Я поберегу оружие для последующих сражений. А теперь, прошу меня извинить, мне надо поговорить еще кое с кем.

У Лорен перехватило дыхание, когда она увидела, что Леланд направляется к ней. Она уловила скрытый смысл его слов, узнала снова появившуюся на его лице знакомую решительность, и у нее мелькнула надежда, что они сумеют найти общий язык.

Именно в эту минуту к ней и подошел Род Стивене.

— Лорен, я тебя всюду искал. Ты такая маленькая, что совсем затерялась в этой свалке, — сказал он, беря ее за руку и сияя до ушей.

Лорен рассеянно поздоровалась с ним пытаясь не упустить из вида Леланда, но тот уже повернулся и решительно зашагал к двери. Видя, как он уходит, она чуть не закричала, чтобы остановить его. Ей показалось, что смысл ее существования, искра поддерживающая в ней жизнь, вместе с ним исчезают за дверью, а она не знает, как его вернуть.