Воспитание верности у котов и мужчин

4 глава. Диор меня побери!

–А что есть другие? – спросила я, принимая из рук Аркаши большой кусок торта на красивой тарелочке.

Пока мы разговаривали, он уселся рядом с Риткой, глядя на нее снизу вверх влюбленными глазами.

– У нас народа много, – пояснила Матильда. – Просто мы – это генштаб. А есть рядовые члены клуба. Каждый помогает, чем может, но предпочитает держаться в тени.

– Мы самое главное не решили, – тихо сказал Егор и внимательно посмотрел на меня. – Хочешь ли ты, Таня, отомстить своему жениху, а потом вернуть его? Или просто страшная месть?

Я задумалась. Вопрос застал меня врасплох. Мстить я по-прежнему хотела. Но что делать дальше? Еще вчера я желала только одного: никогда его больше не видеть. Утром я буквально горела от злости. А сейчас… после вопроса Егора вдруг все как-то всколыхнулось в сердце и воспоминаниях. Руки Стаса, его губы, его мощный накачанный торс, наглая, но такая обаятельная улыбка. Можно приложить титанические усилия и выбросить его из головы. Я смогу. Переплачу, успокоюсь. Но кто мне сказал, что с другим мужчиной все будет иначе? Может быть, дело не в нем, а во мне? Я просто не умею правильно вести себя с мужчиной.

– Тань, не переживай ты так, – мягко сказала Матильда и взяла меня за руку. – И не стесняйся нас. Мы здесь все через это прошли. Каждый мужчина – он как "Киндер-сюрприз". Никогда не знаешь, что у него внутри под тоненьким слоем сладкого молочного шоколада. И один бог знает, что скрывается в этой желтой коробочке. И хорошо, если там розовый пони. А если Шрек?

– Думаю, что не нужно на Танюшу сейчас давить, – сказала Диана. – Пусть она решит в процессе! Но мстя, товарищи Кукачевы, нужна по-любому. И хорошая дрессировка тоже.

– Это да! Пусть потом сама думает: к сердце прижать или к черту послать. Мы все можем! И так вывернуть, и эдак. Любой винтажный газогенератор превратим в нормального мужика.

–Что превратим? – не поняла я.

– Ну Матильда же выражаться не дает, –хитро подмигнула Ритка. – Так приходится интелихэнтно выкручиваться. Вместо того, чтобы назвать мужика пердуном, я использую корректное выражение: винтажный газогенератор!

Я подавилась слюной и едва не выронила тарелочку с тортом из рук.

–Видал, сосун? – Ритка взъерошила волосенки Аркаши.

Он молча поцеловал ее огромную лапищу.

– Вот все в тебе хорошо, только отвечать не умеешь. Нужно сразу ответочку рикошетом дать: "Не видал, и не сосун!" – Ритка звонко чмокнула Аркашу в макушку.

– Рита! Господи! Боже мой! Когда же я научу тебя хорошим манерам? Немедленно перестань грязно выражаться! – воскликнула Матильда. – Ты же девочка! А ведешь себя, как тролль в юбке!

– А че такова? – Ритка пожала плечами дзюдоиста. – Реклама такая была в моем детстве: "Видал сосун! Ваши волосы всегда будут выглядеть великолепно!" Это фирма была такая американская, производила средства для укладки волос. Я че виновата, что ее так назвали?

Матильда искоса глянула на Егора, словно ища поддержки.

– Она права, – улыбнулся тот. – Матильда, ты не в теме. Действительно, была такая фирма. Я тоже помню рекламу по телеку. Ладно, девочки, не будет отвлекаться, – он подошел к бару, достал оттуда две бутылки вина в плетеных корзинках. – Сейчас каждый из нас расскажет Тане свою историю для знакомства. А потом начнем разрабатывать сценарий.

Стас

Не берет меня сегодня вискарь. И потому расслабон никак не придет. Всю ночь сижу в этом клубе. Там, снаружи, уже утро субботы, а у меня продолжается ночь пятницы. И до клуба же вискариком закинулся, и здесь добавил, а драйв так и не пошел. Вот меня переклинило, а! Кто бы мне сказал, что из-за одной провинциальной телки такой раздрай случится, я бы не поверил! Музыка бьет в висках пульсирующим ритмом. Еще одна порция вискаря обжигает горло.

Никуда ты от меня не денешься, Танюшка-березка. В понедельник придёшь на работу, как миленькая, а там я тебя уже обработаю. Кстати, никогда не трахал ее на работе. Жалел, чтоб не померла от стыда. А теперь заставлю краснеть и стыдиться. Чтобы вышла от меня расстрепанная, бросая испуганные взгляды по сторонам. И чтобы место свое знала. Она мне, конечно, нужна. Без нее папаша совсем с катушек слетит. Но пересластил я с ней. Засиропил провинциалочку, учительницу первую мою. Пора на место ставить. Заставить что ли ее минет сделать прямо в моем кабинете? Нет, перебор. Помрёт невеста. Откинет копытца на тонких ножках. Она и не догадывается, что на женской голове рот существует не только для того, чтобы в него есть. Лучше просто поиметь ее на столе. Это же классика! И выползет она после эпического траха в кабинете, лихорадочно одергивая свою юбчонку. И сразу присмиреет, потому что поймет, кто в доме хозяин.

Вот, кстати, насчёт юбчонки. Сколько раз просил ее одеться нормально! Предлагал по магазинам повозить хорошим, чтобы качественный шмот купить. Так нет! Упёрлась рогом, что до свадьбы сама себя содержать будет. А мне перед клиентами неудобно за ее сиротские платьишка. А ей хоть бы хны! Зато папаша мой по ее мышиным шмоткам тащится, как удав по пачке дуста. Скромница. Средняя полоса России!

Секс для Тани – это что-то вроде досадной необходимости, которой неизбежно заканчивается романтика. Вообще-то этим все женщины больны. Они могут часами обниматься, целоваться, лизаться, но каждый раз их очень удивляет, что мужикам это не в кайф, что нам нужен просто секс, как продолжение этих самых обнимашек.

Танюшка моя всегда понимала секс по своему и очень по-женски. Она видела себя только в одной позе: на спине, с волосами, красиво рассыпанными по подушке. Благоухающую духами и туманами. То, что во время секса люди потеют, приводило ее в ужас. Не говоря уже о том, что любая поза, кроме миссионерской, считалась у нее гадостью. Нет, мысли свои вслух она не высказывала, но ее милое личико каменело, когда я просил ее стать на коленки. Сзади – это некрасиво, неромантично и полностью зачеркивает возможность обниматься, а значит, не похоже на ее любимые фильмы, где прекрасные актрисы идут в закат рука об руку с принцем по побережью, и ветер продуманно-картинно и в нужном направлении развевает их тщательно уложенные волосы. Какой мудак вообще снимает всю эту хрень? Он же всех мужиков предает, сука, в этот момент! А женщинам и невдомек, что эти самые актрисы, чтобы вот так романтично пройти по побережью, должны сначала стать перед продюсером раком и прыгать боком.

Один-единственный раз в жизни я попросил Таню вместе посмотреть порнуху, в надежде, что она поймет, наконец, что нужно нормальному мужику. Ее голубые глаза немедленно наполнились слезами. Она обалдела от механических движений актрисы, которая, как робот, бодро давала сразу двум здоровенным шоколадным зайцам, размахивая ногами в туфлях на огромных каблуках. Вот это я называю профессионализмом высокого полета! Четко, ясно, без стыда, требований и упреков.

А Танюша, глубоко оскорблённая увиденным, отреагировала обычным образом: надула губы, замолчала и не разговаривала со мной целый день. На все мои вопросы: что случилось? Она отвечала типично женским:

–Ничего!

Но как это "ничего" звучало! Ни один мужик так не умеет выразить всю гамму чувств в одном только слове. И в этих шести буквах –"ничего"– было все: мужики-сволочи, оскорбленная невинность, поруганная женская честь, изнасилованная мной, грубым мужланом, растоптанная романтика, несчастная жизнь самой Тани и глубокое презрение ко всему мужскому полу. И еще до кучи пару мелочей: типа двух землетрясений, трех ураганов и одного столкновения матушки-Земли с гигантским астероидом. Короче, в этом ее "ничего" все давно умерли.

Мне только одно интересно: женщины получают этот дар от природы или есть где-то онлайн курсы, которые они все заканчивают с отличием?

А что если вернуть Таньку чисто мужским способом? Прямо сейчас поехать к ней. Я-то всю ночь в клубе тусил и еще не ложился, а она, наверняка, отсыпается. Позвонить в дверь, взять ее прямо на пороге сонную, затрахать так, чтобы забыла все глупости. Все женщины об этом мечтают, просто не признаются.

Приподнимаюсь с мягкого удобного дивана. Достаю портмоне, чтобы расплатиться. Да нет. Лень куда-то ехать и что-то доказывать. Сажусь обратно на диван, откидываюсь на спинку. Вискарь, наконец, начинает разбирать.

От мыслей о Тане меня отвлекает классная попка, что выписывает немыслимые восьмерки перед глазами. Аж из трусов выпрыгивает, кося на меня тщательно накрашенным глазом! Губы уткой сложила, руками сиськи подхватывает. Сейчас взлетит, крякая. Но первая не подходит. Ждет, пока я проявлю инициативу. Боится, что приму за шлюшку. Она такая и есть, но набивает себе цену. Сразу видно, что на все готова. Вот чего не понимают бабы вроде Тани: мужики любят удобства. Если бы она была мужиком, то поняла бы. Но она телка. Зачем мне париться, когда все есть под рукой? Если бы Таня была бы такой же удобной. Давала бы, когда нужно, без истерик и длительной подготовки.

Чего-то природа мать здесь намудрила: пока бабу уломаешь на секс с нежностями, поцелуями и прочим, так и не захочется ничего. У зверюшек вон тоже есть брачные игры, но быстренько, на раз-два: кот пару раз перед кошкой спину выгнул, павлин перед своей расписной, как хохлома, теткой хвост распушил, и самка готова. А у баб эти игры могут и годами тянуться. И тут у мужика член реально узлом завязывается вместе с мозгом. Поэтому женщины должны помнить самое главное: рядом всегда есть телки, которые дают, поэтому кочевряжиться особо тоже не нужно.

Девчонка, видя, что я не спешу, идет ва-банк: сгибает ноги, упирается руками в колени и начинает трясти попой в тверке, при этом глядя на меня из-за плеча. Сейчас шею свернет, курица! Да понял я, понял! Дай выдохнуть! Она явно в Москве недавно. Ещё не обтерлась. Шмот грамотно подобран. И в дорогой закрытый клуб пустили. Значит, мудро дала ребятам из охраны.

А вокруг стройной длинноногой фигурки девушки незримо так витает провинциальный налет. Танцевальные движения, кроме новомодного тверка, конечно, как в клубе "Шик-блеск-тра-та-та" города Волчехренска. А вот здесь она не доработала. Не посмотрела, как в Москве сейчас гламурно попой в танце трясут. Бахиня дискатэки 90-х. Неважно, что малолетка. В Мухосрансках как танцевали с 90-х, стоя на месте и выбрасывая вперед ножки а-ля Алена Апина и Натали, так и будут еще сто лет танцевать. Но на вечер сойдёт. Домой тащить ее не буду. Три коктейля, селфи в роскошном салоне моего "Бугатти" и трах в нем же. Как для нее – так за глаза. Самого факта перепихона в такой люксовой тачке ей хватит на два месяца переписки с неудачницами-одноклассницами, которые не решились рвануть в Москву и остались в своем Мухохренске.

И с подкатом можно не заморачиваться. Сойдет самый тупой. Встаю, подхожу к ней. Ловлю ее ритм, раскачиваюсь в танце в такт, нежно беру за плечико, наклоняюсь и шепчу в ушко, украшенное дешевой сережкой с якобы бриллиантами от Сунь Хунь Выня из освобожденного Китая:

– Девушка, извините, ваш папа случайно не садовник?

– А шо? – Бахиня Дискотэки смущенно хихикает, прикрывая ладошкой рот, и краснеет.

– А то, что только профессиональный садовник может вырастить такую чудесную розу.

– Ой, да шо вы! Я прям не маху! – она густо краснеет и якобы случайно прижимается ко мне тугой попой в обтягивающей короткой юбчонке.

Чувствую, как у меня встает. Эх, Танька, не достанется тебе сегодня женское счастье! Все уйдет к Бахине Дискотэки. Ладно, пусть Танюша отплачется, отойдет, осознает, какое счастье из-за глупости упустила, а потом я с ней помирюсь.

Кладу руку на попу и прижимаю девушку к себе. В отличии от моей гордой и нервной невесты здесь есть что прижать. Можно сказать даже: работы непочатый край.

– Мохито? – выдыхаю, целуя ее в шею.

– А то! –кивает она. – Моя любимая вкусняшка!

– Ага, у вас на ферме Волчедуйска прям с этого утро начинают. Как глаза продерут, так молока с бидона рванут, а потом сразу мохито запивают, – подумал я, но мысли свои озвучивать, естественно, не стал.

Таня

Настойчивый звонок будильник вырвал меня из глубокого сна. Давно я так спокойно не засыпала. Не знаю пока, как насчет дрессировки котов и мужчин, но с воспитанием сновидений мои новые друзья справились на "ура". Я хлопнула по будильнику, но он не замолчал. Восстав из постели, как зомби из могилы, я сообразила, что звонят в дверь. А на часах восемь утра. Восемь! В воскресенье! Неужели это опять Стас? Наверное, ночь тусил в клубе, а с утра снова решил попытать счастья. Если это он, я умру!

Прошлепав до двери, я припала к глазку. На площадке нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Диана.

– Ты что еще спишь? – возмутилась она, стремительно влетев в коридор. – Я же сказала тебе, что утром мы поедем в салон красоты приводить тебя в порядок.

– Да, но только восемь утра и воскресенье, – зевнула я.

– Ты знаешь, какая очередь у Стеллы в салоне? Я тебя еле впихнула! Стелла – фанат своего дела. Стилисты такого уровня работают, как шахтеры. Они же зависят от звёздной клиентуры. А клиентура эта без конца в разъездах и разлетах. У нее там с утра уже селебы шоу-биза ошиваются перед самолётами и фотосессиями. Она самому Тимати бороду облагораживает. Быстро накидывай что-нибудь и бегом!

Я мигом проснулась, рванула в спальню, натянула на себя джинсы и белую майку. И только тогда до меня дошел смысл сказанного Дианой. Селебы, шоу-бизнес. Это же, наверное, стоит целое состояние! Где я такую сумму возьму?

Диана шумно возилась на кухне, быстро заваривая растворимый кофе.

– Диан, ты, наверное, отменяй эту твою Стеллу, – я запрыгала по кухне, на ходу натягивая кроссовки. – У меня нет денег на такие дорогие удовольствия.

– Танюш, мозг включи! – Диана похлопала меня чайной ложкой по лбу. –Я ж тебе говорю: Стелла наша, член клуба. Мы ей пару лет назад мужа так выдрессировали, что до сих пор по струнке ходит. Она все бесплатно сделает. То есть, даром.

"Стелла стайл" – гордо светились алым витиеватые буквы над зеркальной витриной из черного стекла. Мы с Дианой вошли, и я сразу оробела. В удобных черных креслах, устало закрыв глаза, сидели сразу две знаменитости: певичка из нового поколения поющих трусов и королева Инстаграмма Фузова. Вокруг них порхали парикмахеры, у ног сидели спецы по педикюру, а руки обрабатывали мастера маникюра.

– Диана, рыба моей мечты! Муа! Муа! Муа! – к Диане бросилась яркая красивая женщина и шумно расцеловала ее в обе щеки.

– Стеллочка, любовь моя, здравствуй! Принимай новенькую, – Диана понизила голос и достала из кармана брелок с котом.

– Усехда готова! – ответила Стелла громким шепотом, в свою очередь достала из кармана точно такой же брелок и смачно его поцеловала.

Высокая, стройная, красиво накрашенная, она пламенела огненно-рыжей шевелюрой, уложенной в замысловатую короткую стрижку. Смуглое лицо и миндалевидные глаза напоминали о ее далекой южной родине. Стелла запихнула брелок в карман модных белых льняных брюк с высокой талией, двумя руками поправила большую грудь, туго упакованную в алую шелковую блузку без рукавов на золотых скобах вместо бретелек, и щедро усыпанную стразами.

– Диор меня побери! – закричала Диана, ощупывая наряд Стеллы. – Это же эксклюзив от Том Форд! Только на прошлой неделе видела в инете, как в нем модельки по подиуму рассекали. И уже на тебе! Когда успела-то? Таких нарядов на всю Москву два от силы, считая твой.

– А то! – гордо подбоченилась Стелла. – Виркоров подогнал! Эта старая болгаро-еврейская морда с показов не вылазит. Видела его новую стрижку? Только я могу облагородить его от природы слащавую физиономию сытого кота! Вот он меня и благодарит за это. А ну-ка, покажись-ка, девочка, доктору!– она обошла меня со всех сторон.

– Стелла у нас доктор красоты, – пояснила мне Диана.

– Мда, – задумчиво протянула Стелла. – Случай, конечно, запущенный. Но ничего. Сейчас я из тебя сделаю рыбу моей мечты, – она поднесла пальцы ко рту, сложила их щепотью и чмокнула. – Слушай сюда, что скажу: после меня мужикам, что рядом с тобой будут крутиться, галстуки уже не понадобятся.

Все работники салона, которые активно прислушивались к нашему разговору, дружно рассмеялись.

– А при чем здесь галстуки? – спросила я.

– А при том, что у них вместо галстуков будет их же стручок торчать. А ну все ко мне, бандерлоги! – она хлопнула в ладоши. – Быстро-быстро!

Сотрудники побросали фены и пилочки и собрались вокруг Стеллы.

– Так, рыбы мои, работаем. Все сразу и от души. Чтобы мне сейчас сделали ей так, как… как… – она закатила глаза и щелкнула пальцами, ища сравнение.

– Как Калерии перед концертом в Кремле? Или как Виркорову перед его шоу "Он"? – пропел высокий парень в ярко-розовых джинсах в облипку.

– В жопу Калерию! И Виркорова с его глазами какающего мопса туда же! – отрезала Стелла. – Сделаем лучше! Поставим краску на волосы на три тона светлее теперешнего, и пряди вокруг лица на тон темнее основного цвета. Будем делать из нее медовую бляндинку. А то как светлая шатенка она вообще голодная моль в обмороке.

– Куда поставим краску? – испугалась я

– Она имеет ввиду: положим краску, – прошептала Диана. – У нее такая своеобразная манера разговора. Привыкай и не спорь!

– Стеллочка, а глянь своим зорким глазом: может ей каре забацать? Это всегда смотрится стильно, и сразу создает продвинутый "лук", – Диана погладила меня по волосам, приподнимая их.

– Обалдела? – вскинулась Стелла и крупные золотые серьги, украшенные подвесками, возмущенно колыхнулись. – Какое каре? Для каре нужна интеллигентная морда лица. Породистая! И где ей взять такую песню? Будем снимать длину и делать французскую лесенку. Копну, но не тяжелую. Девочка вся тоненькая, как тростиночка. И волос будет летящий. Чтобы она голову повернула и все разлетелось. И пряди на мордаху упали. И объём пусть хоть на голове будет, если с других мест все в семью Кардашьян ушло.

– Да, лесенка тут оптимальный вариант, – парень в розовых джинсах, с невероятной прической: тщательно завитой челкой, которая закрывала ему половину лица, прижал ладонью мои глаза и рот и пропел томным голосом:

– Бровки уберем наполовину, глазки откроем. Макияжу я тебя научу. Диана, расчехляй телефон. Будешь снимать, как я ее крашу, чтобы она потом дома еще раз посмотрела, как работает бог визажа.

– Мофет, не надо бвови убирать?– шепотом пролепетала я, пытаясь сбросить с лица его ладонь, которая крепко прижала верхнюю губу, мешая нормально разговаривать.

– Молчи, колхоз имени Ленина! – он махнул рукой. –Тише, когда маэстро творит! Тут, конечно, больше подошла бы бензопила "Дружба", но так и быть использую свой золотой пинцет. Дайте мне вдохновения! Немедленно! – закричал он.

–Жорж, ты лучше всех! Ты – бог визажа! – закричали присутствующие.

Причем громче всех кричала Диана.

– Какой потрясающий розовый цвет джинсов, – добавила она, когда хор восхищения стих. – Только ты с твоим утончённым вкусом мог выбрать такой.

– Фу, районный центр имени Надежды Бабкиной, – скривился Жорж. – Розовый! Тьфу на тебя! Тьфу! Это цвет норвэжского лосося в период нэрэста! Оспидя, с какими ужасными людьми приходится иметь дело! –он положил голову на мощную грудь Стеллы и всплакнул.

– И не говори! – возмутилась Стелла. – Обидеть стилиста легко! Кстати, об обиде. Я вообще в шоке со вчерашнего дня. Вечером пришла ко мне новая клиентка и заявила, что у меня парикмахерская. Парикмахерская!

– Боже мой! Дорогая моя, как ты это пережила? Вот тварь! Да как она посмела? – Диана в ужасе закрыла руками лицо.

– А я ж о чем? – Стелла яростно сузила огромные, тщательно накрашенные глаза.

– Я ей чуть не вырвала ее поганый рот! Назвать мой фэшн-бьюти-спа-стайл-визаж-шик- салон парикмахерской! – с этими словами Стелла схватила меня, резко развернула и бросила в кресло.

Я в ужасе закрыла глаза. Нет, они правы. Это не парикмахерская. Это испанская инквизиция!

Жорж накрыл мое лицо полотенцем и принялся выщипывать брови. Больно-то как! Я ойкнула и взмолилась:

– Может не надо так активно?

– Это надо было говорить господу богу, когда он тебя кроил из обрезков меня, уставший и с закрытыми глазами. А теперь поздно! Терпи, Даздраперма Ивановна! Зверев терпел и нам велел! Я из тебя человека сделаю. Чтоб мне всю жизнь одеваться в "З́аре"! – закричал Жорж. – Тфу-тьфу-тьфу и три раза по дереву! – он постучал по голове стоящей рядом с ним ассистентки, которая с благоговением держала на вытянутых руках несессер с инструментами красоты.

Открыть глаза я решилась только через два часа. Когда Стелла сдёрнула с меня алую пелерину, закрывающую плечи, и ликующе закричала:

– А теперь смотри! И целуй наши золотые ручки!

Я взглянула в зеркало и ахнула. На меня смотрела прехорошенькая, но совершенно чужая девушка с потрясающей светлой шевелюрой, которая, действительно, двигалась, стоило мне лишь слегка повернуть голову. Медово-золотистые шелковые пряди спадали на сияющее лицо с высокими, изогнутыми домиком бровями, из-под которых испуганно смотрели на свое отражение голубые, широко распахнутые глаза. Неужели это я? Руки сами потянулись ощупать эту красоту, чтобы убедиться, но Жорж немедленно ударил меня по рукам.

– Отвыкай от этой провинциальной манеры без конца мацать мордашку, хуторянка с фермы имени Софии Ротару! – скривился он.

Стелла рассмеялась и обняла меня.

– Все будет хорошо, девочка! – прошептала она мне на ухо. – Меня тоже спасли несколько лет назад. Где бы я была, если бы не Матильда с ее командой? Мой муж до сих пор на задних лапках ходит и даже пукает в себя, чтобы не мешать дорогой супруге! Главное: верь в собственную неотразимость.

Неужели такая блестящая, успешная и яркая женщина тоже столкнулась с изменой и скотским отношением к себе? Да что с ними не так, с мужиками? Что им нужно вообще?

Остаток дня мы с Дианой убили на подбор нарядов. Сначала она потащила меня в свой бутик в самом центре Москвы, и вывалила на стойку с кассой немыслимую гору одежды.

– Как же хорошо, что у нас с тобой размер совпадает! – без умолку болтала она, швыряя на стойку юбки, платья, костюмы и туфли.

У меня закружилась голова от брендов, имен кутюрье и немыслимых расцветок. А потом мы поехали ко мне и весь вечер Диана комплектовала "луки" – как она называла сочетания разных шмоток, создающих определенный стиль.

Каждый наряд она вешала на отдельную вешалку, к ней тут же цепляла пакет с обувью и аксессуарами, и аккуратно размещала в шкафу. Потому что запомнить это я бы в жизни не смогла. А если снимать на телефон, то мне бы приходилось вставать в два часа ночи, чтобы просматривать запись.

Наконец, Диана отложила один "лук" на кровать.

– Гляди, Танюш, это на завтра. Чтобы твой Стасик сразу тебя увидел в новом "луке" и сдох на месте. Костюм от Алессандра Рич. Классика, но с хулиганской чертовщинкой, – она подняла на вытянутых руках белый костюм: узкую юбку-карандаш с высоким поясом длиной до колен, и короткий жакетик-фигарошку с большими пуговицами, который острым углом спускался к паху, но при этом оставлял обнаженной узкую полоску тела чуть пониже ребер.

–Видишь, Танюш, строго, но не чопорно, а сексуально и слегка кокетливо. Как раз подходит к твоему новому имиджу. А к костюмчику еще мои любимые туфли, от себя отрываю! – Диана прижала к груди потрясающие туфли.

Совершено прозрачные, на высоком и тоже прозрачном каблуке-рюмке, они были затейливо украшены цветами из страз.

– Это Амина Муади. Если такие надеть на ногу, то получится, что стопа приподнята в воздухе, а по ней идут цветы. И ты вся такая воздушная, как фея! Певица Риана – сучка богатая, но с хорошим вкусом, помешана на этом бренде. Скупает все, что Амина выпускает. Дорого, конечно, но красота требует жертв. Причем красота – это мы, а жертвы – мужики. Ну и к этому великолепию вишенка на торте. Тадам! – она выхватила из большого пакета белую сумочку в форме маленького портфеля, словно составленного из горизонтальных длинных кармашков, очень похожих на складки веера или книжные закладки. – Капсульная коллекция сумок Александра Вонг вместе с Булгари! – в ее голосе послышалось ликование.

Я постеснялась сказать Диане, что все эти имена слышала только краем уха. Да и то только в тех случаях, когда знакомые рекламщики рассказывали о жирных заказах известных брендов. Потому что она явно чувствовала себя Дедом Морозом, достающим чудесные подарки из волшебного мешка. Я вообще так устала от этого модного карнавала, что мне хотелось заползти куда-нибудь в темный уголок, и там, свернувшись калачиком, заснуть. Поэтому когда Диана ушла, я рухнула в постель, несмотря на ранний час, и провалилась в глубокий сон.

Проснулась я без всякого будильника ровно в пять утра от сильного волнения. Сердце буквально выпрыгивало из груди. Ведь сегодня я должна преподнести Стасу первый урок. А вдруг у меня не получится? Нет, не думай об этом! Столько усилий потрачено! И так много денег! Кстати, о деньгах. Даже не представляю себе, как потом буду расплачиваться за доброту членов клуба!

Я приняла душ, наскоро выпила кофе и принялась тщательно краситься, внимательно глядя на видео из салона Стеллы, которое мне прислала Диана на телефон. Ровно в половину восьмого я стояла полностью одетая, держа в руках белую сумочку от Вонг, и пыталась успокоить мысли, которые метались в голове, как мыши в норе.

В без четверти восемь в дверь позвонили. Я поспешно открыла. На пороге стояла Матильда, а за ней возвышался парень лет двадцати пяти, при виде которого я буквально застыла на месте.