Воссоединение

Глава 18

Хотела ли я с самого начала, чтобы случилось именно это?

Не знаю. Безусловно, в комнате Балбеса меня на мгновение накрыло волной чего-то вроде ярости. Именно ярость, а не велосипедные педали гнала меня вниз, в Долину, и это ярость побудила меня бросить четвертак в телефон-автомат и позвонить Майклу.

Однако она немного поутихла, когда я поговорила с его матерью. Да, он был убийцей. Да, он пытался погубить меня и множество людей, которые мне небезразличны.

Но у него была мама. Мама, которая достаточно любила сына, чтобы приходить в восторг из-за того, что ему — возможно, впервые в жизни — звонит девушка.

И все же я села к нему в машину. И предложила отправиться на Площадку, хоть и знала, что его там ждет. И заставила сознаться. Во всем. Вслух.

А потом я позвала их. Не испытывая ни капли сомнений. Я призвала ангелов РЛС. А когда они появились, я просто спокойно вышла из машины.

Все верно. Я ушла с их дороги. И позволила им сделать то, чего они так долго ждали… собственно, с ночи, когда они погибли.

Слушайте, я собой не горжусь. И не могу сказать, что получала хоть какое-то удовольствие, пока стояла там и наблюдала за происходящим. Когда ремень безопасности, который Майкл только что отстегнул, вдруг обернулся вокруг его шеи, а сиденье начало неумолимо ползти вперед, к рулевому колесу, ломая ему ноги, я не испытывала ни капли радости.

А вот ангелы, похоже, были просто счастливы.

Вероятно, так все и должно было быть. Насколько я видела, их телекинетические силы заметно выросли. На этот раз они не заморачивались ни с морскими водорослями, ни с карнавальными декорациями. Их объединенных сил было достаточно, чтобы включить автомобильные фары и дворники. Сквозь поднятые стекла я услышала, как вдруг заорало радио. Бритни Спирс оплакивала очередные душевные муки, в то время как Майкл Медуччи, вцепившись в ремень безопасности, пытался его ослабить. Автомобиль начал раскачиваться, и салон осветился каким-то потусторонним сиянием, как если бы лампочки на приборной доске были галогеновыми и кто-то врубил их на полную мощность.

И все это время ангелы РЛС стояли там в жутковатой тишине, вытянув руки к машине и устремив взгляды на Майкла. Я хочу сказать, они выглядели страшновато даже для привидений, эти девушки в длинных платьях с цветочными браслетами на запястьях и парни в смокингах, светящиеся неземным сиянием. Я смотрела на них, и меня трясло. И дрожала я не только из-за холодного бриза.

Как ни прискорбно это признавать, вывела меня из ступора именно Бритни. В смысле, она довольно привлекательна, но умирать, слушая, как она поет? Не знаю. Почему-то это показалось мне немного чересчур.

И к тому же я вспомнила о бедной миссис Медуччи. Она уже потеряла одного ребенка — ну, до некоторой степени. Разве могла я спокойно стоять и наблюдать, как она лишается еще одного?

Несколько минут — и даже, может быть, секунд — назад ответ на этот вопрос, вероятнее всего, был бы положительным. Но когда дошло до дела, я просто не смогла. Не сумела, несмотря на все, что натворил Майкл. Слишком много лет медиаторства было у меня за спиной. Слишком много лет и слишком много смертей. Не могла я взять и позволить произойти еще одной прямо на моих глазах.

Очки Майкла съехали набок, а лицо исказилось в муках и побагровело, когда я наконец закричала:

— Стойте!

Машина тотчас же прекратила раскачиваться. Дворники застыли. Голос Бритни оборвался посреди слова, а сиденье Майкла стало медленно двигаться назад. Ремень безопасности, затянутый вокруг его шеи, ослаб настолько, что он смог вдохнуть. Тяжело дыша, Майкл в изнеможении откинулся на спинку, напуганный и сбитый с толку.

Джош удивленно посмотрел на меня, словно только что вышел из транса.

— Что? — раздраженно спросил он.

— Извините, но я не могу вам этого позволить, — ответила я.

Джош обменялся взглядами с остальными. Марк заговорил первым. Он коротко рассмеялся и заявил:

— О, ну конечно.

Радио вновь ожило, и автомобиль вдруг закачался на рессорах.

Я отреагировала решительно и без промедления, впечатав кулак в живот Марка Палсфорда. Это сбило концентрацию ангелов РЛС достаточно, чтобы Майкл сумел нащупать ручку, открыть дверь и вывалиться из машины, прежде чем что-нибудь еще примется его душить. Он лежал на асфальте и стонал.

А вот Марк пришел в себя после моего удара чересчур быстро.

— Слушай, сучка, в чем проблема-то? — обиженно крикнул он.

— Да! — Джош явно был в ярости. Его голубые глаза походили на осколки льда. — Сначала ты заявляешь, что мы не можем его убить. После говоришь, что можем. Потом опять, что не можем. Ну так знаешь что? Нас достало это медиаторское дерьмо. Мы его убьем — и дело с концом.

В этот момент машина закачалась так сильно, что мне показалось, будто она сейчас перевернется и рухнет прямо на Майкла.

— Нет! — крикнула я. — Слушайте, я ошиблась, ладно? В смысле, он тоже попытался меня убить и, признаюсь, я слегка слетела с катушек. Но поверьте мне, это не выход…

— Говори за себя, — возразил Джош.

И через мгновение меня смело с места такой сильной ударной волной, что я не сомневалась — это взорвался автомобиль Майкла.

И лишь жестко приземлившись на спину в грязь на дальней стороне парковки, я осознала, что дело вовсе не во взрыве машины. Это просто была объединенная сила сверхъестественных способностей ангелов РЛС, случайно направленная в мою сторону. Меня отбросили в сторону так же легко, как муравья, сбитого щелчком со стола для пикника.

Наверное, именно тогда мне и пришло в голову, что у меня реальные неприятности. Я осознала, что спустила с привязи монстра. Или точнее, четырех монстров.

Я силилась подняться на ноги, когда рядом со мной появился Джесс, и выглядел он почти таким же разозленным, как Джош.

— Nombre de Dios, — выдохнул он при виде развернувшейся перед ним картины и опустил взгляд на меня. — Что здесь происходит? — потребовал Джесс ответа, протянув руку, чтобы помочь мне встать. — Стоило мне отвернуться на секунду, как они исчезли. Ты их позвала?

Вздрогнув — и не от боли, — я ухватилась за его ладонь и позволила ему вздернуть меня на ноги.

— Да, — признала я, отряхиваясь. — Но я не… ну, я не хотела, чтобы случилось вот это.

Джесс перевел взгляд на Майкла, который полз через парковку, пытаясь удрать от своей крутящейся машины.

— Nombre de Dios, Сюзанна, — недоверчиво повторил Джесс. — А чего ты ожидала? Ты притащила этого мальчика сюда? В самом деле? А теперь просишь их его не убивать?

Покачав головой, Джесс направился к ангелам.

— Ты не понимаешь, — запротестовала я, торопливо зашагав вслед за ним. — Он пытался меня убить. И Дока, и Джину, и Балбеса, и…

— Поэтому ты решила сделать вот это? Сюзанна, неужели ты до сих пор не поняла, что ты не убийца? — Джесс сверлил меня своими черными глазами. — Будь добра, не пытайся вести себя, как одна из них. Единственной пострадавшей в конце концов окажешься именно ты.

Меня настолько ошеломил упрек в его голосе, что слезы выступили на глазах. Серьезно. Самые настоящие слезы. Ярости. Так я себя уговаривала. Я плакала, потому что он меня разозлил. А не потому, что ранил мои чувства. Вовсе не поэтому.

Однако Джесс моей ярости не заметил. Он развернулся ко мне спиной и пошел к ангелам. Через секунду машина перестала раскачиваться, дворники замерли, радио стихло, и огни погасли. Ангелы, конечно, были сильны, это правда. Но Джесс был мертв гораздо дольше, чем они.

— Вернитесь на пляж, — сказал он.

Джош громко рассмеялся.

— Ты шутишь, да?

— Не шучу, — покачал головой Джесс.

— Ни за что! — возмутился Марк Палсфорд.

— Ага! — Кэрри ткнула в меня пальцем. — Я имею в виду, она нас позвала. И сказала, что не против.

Джесс даже головы не повернул. Было совершенно очевидно, что он мной недоволен.

— А теперь она говорит, что против, — сообщил он ангелам. — И вы сделаете, как она хочет.

— Ты что, не понимаешь? — Глаза Джоша снова вспыхнули переполнявшей его паранормальной силой. — Он нас убил. Он убил нас.

— И будет за это наказан, — спокойно ответил Джесс. — Но не вами.

— А кем тогда? — поинтересовался Джош.

— Законом.

— Чушь собачья! — взорвался Джош. — Это полная чушь, чувак! Мы целый день ждали свершения закона! Старик сказал, что именно это и случится, но что-то я не вижу ребят в синем, забирающих этого парня. А ты? По-моему, этого просто не будет. Так что дай нам проучить его по-нашему.

Джесс покачал головой. Это был рискованный поступок, учитывая четырех злющих и неконтролируемых юных призраков, готовых на него наброситься. Но он все равно это сделал.

Увидев, что ангелы РЛС аж светятся от ярости, я шагнула поближе к Джессу, встала на цыпочки и прошептала:

— Я возьму на себя девчонок. Ты бери парней.

— Нет. — Джесс нахмурился. — Уходи, Сюзанна. Пока они заняты мной, беги на шоссе и тормози первый попавшийся автомобиль. И уезжай в безопасное место.

Ну да. Конечно.

— И оставить тебя одного разбираться с ними? — Я сверкнула на него сердитым взглядом. — Ты что, сбрендил?

— Сюзанна, — прошипел он, — ты не понимаешь. Они же тебя убьют…

Я рассмеялась. Мне правда стало смешно, и весь гнев на Джесса испарился.

Он был прав. Я не понимала.

— Пусть попробуют, — ответила я.

В то же мгновение ангелы РЛС бросились на нас.

Наверное, они согласовали действия между собой, подобно тому, как я пыталась договориться с Джессом, поскольку девчонки подбежали ко мне, а оба парня напали на Джесса. Я не особо испугалась. То есть двое на одного вроде как нечестно, но, за исключением всякой паранормальной фигни, мы были, как по мне, вполне равны по силам. Кэрри и Фелисия при жизни драчуньями не были — это стало очевидно с первой же секунды, как они на меня накинулись, — так что не очень хорошо представляли, куда лучше ударить кулаком, чтобы причинить боль посильнее.

Во всяком случае, я так считала до тех пор, пока они не начали меня бить. Я как-то не учла, что эти девушки — и их бойфренды — были очень-очень злы.

Если вдуматься, они имели на это право. Ладно, может, при жизни они и были придурками — они как-то не произвели впечатления людей, с которыми мне бы захотелось общаться, с этой их одержимостью вечеринками и принадлежностью к элите, — но они ведь были еще детьми. Вероятно, они выросли бы и стали если не чуткими и внимательными, то хотя бы полезными членами общества.

Однако Майкл Медуччи положил этому конец. И они буквально исходили злобой.

Вероятно, вы можете возразить, что их собственное поведение было далеко не безупречным. Я к тому, что именно они устроили ту вечеринку, где Лайла Медуччи так серьезно пострадала, и не только по собственной глупости, но и из-за халатности — как их, так и их родителей.

Но до них это, похоже, не доходило. Нет, ангелы РЛС считали, что их надули. Надули, украв их жизни. И кто-то должен был за это заплатить.

Этим кем-то являлся Майкл Медуччи. И любой, кто попытается встать на пути к их цели.

Их гнев был ужасен. По-настоящему. Мне кажется, я никогда так безумно, на сто процентов не злилась, как эти привидения. О, само собой, на меня накатывала злость. Но никогда она не была столь сильной и столь долгой.

Ангелы РЛС были в бешенстве. И они направили свою бешеную злобу на нас с Джессом.

Первого удара я даже не заметила. Он был таким сильным, что закрутил меня, как та фура, раскрутившая наш «рамблер». Я почувствовала боль и увидела, как из разбитой губы фонтаном хлынула кровь. Несколько капель оказались на вечерних платьях Кэрри и Фелисии.

Они этого даже не заметили. Лишь снова мне врезали.

Не думайте, что я не наносила ответных ударов. Я дралась. Хорошо дралась. Действительно хорошо.

Но недостаточно хорошо. Мне пришлось пересмотреть всю мою теорию по поводу нечестности боя двое на одного. Это было нечестно. Фелисия Брюс и Кэрри Уитмэн меня убивали.

И я ни черта не могла с этим поделать!

Я не могла даже оглянуться, чтобы проверить, справляется ли Джесс лучше, чем я. Казалось, стоило мне повернуть голову, как в нее впечатывался чей-то кулак. Вскоре я уже вообще ничего не видела. Мои глаза заливала кровь, которая, судя по всему, стекала из пореза на лбу. Или это, или от одного из особенно сильных ударов у меня в глазах лопнули капилляры. Я понадеялась, что хотя бы с Джессом все будет в порядке. В конце концов, не то чтобы он мог умереть. В отличие от меня. В голове у меня билась одна-единственная мысль: ну, если они меня укокошат, то я наконец-то узнаю, куда все уходят. Я имею в виду, когда медиатор отправляет их восвояси.

В какой-то момент атаки Фелисии и Кэрри я обо что-то споткнулась — что-то теплое и довольно мягкое. Я не понимала, что это — само собой, рассмотреть я его не могла, — пока оно не простонало мое имя.

— Сьюз, — сказало оно.

Сначала я не узнала его голос. А потом поняла, что горло Майкла, должно быть, передавило ремнем безопасности. Он мог лишь хрипеть.

— Сьюз, — просипел Майкл. — Что происходит?

Ужас в его голосе подсказал мне, что сейчас он, вероятно, напуган так же, как Джош, Кэрри, Марк и Фелисия, когда он врезался в их машину и сбросил их с обрыва навстречу смерти. Так ему и надо, отстраненно подумала я тем краешком сознания, которое не было сосредоточено на попытках избежать града ударов.

— Сьюз, — простонал Майкл у моих ног, — останови их.

Как будто я могла. Как будто я хоть что-то здесь контролировала. Я понимала только, что если выживу — хотя сейчас это представлялось маловероятным, — грядут кое-какие большие перемены. Прежде всего я стану заниматься кик-боксингом гораздо добросовестнее.

И тут кое-что произошло. Не могу описать, что именно, поскольку, как я уже говорила, я ничего не видела.

Но я могла слышать. И то, что я услышала, показалось мне, возможно, самым приятным звуком в моей жизни.

Это была сирена. Полицейская или пожарная, скорой машины или спасателей — я не поняла. Но она все приближалась и приближалась, пока вдруг прямо передо мной не раздался визг тормозов. Сыпавшиеся на меня удары внезапно прекратились, и я повисла на Майкле, который начал слабо от меня отбиваться со словами:

— Копы. Отцепись от меня. Это копы. Мне надо идти.

Через секунду меня коснулись чьи-то руки. Теплые руки. Не призрачные. Человеческие.

Потом мужской голос произнес:

— Не волнуйтесь, мисс. Мы с вами. Мы рядом. Вы можете встать?

Я смогла, но на меня тут же начала волнами накатывать боль. Я ее узнала. Это была та самая разновидность, когда болело так сильно, что это казалось смешным… настолько смешным, что я начала хихикать. В самом деле. Потому что было просто смешно, что что-то может так сильно болеть. Такая боль означала, что что-то где-то сломано.

Потом что-то мягкое прижалось сзади к моим ногам, и мне велели лечь. Опять боль — обжигающая, нестерпимая, от которой я могла лишь слабо смеяться. Меня снова ощупали чьи-то руки.

А потом я услышала знакомый голос, зовущий меня по имени, который доносился до меня очень издалека.

— Сюзанна, Сюзанна, это я, отец Доминик. Ты меня слышишь, Сюзанна?

Я открыла глаза. Кто-то стер с них кровь, и я снова могла видеть.

Я лежала на каталке. Вокруг вспыхивали и гасли красные и белые огни. Два фельдшера занимались раной на моей голове.

Но болела не она. Моя грудь. Ребра. Несколько было сломано. Сто процентов.

Передо мной замаячило лицо отца Доминика. Я попыталась улыбнуться — и заговорить, — но не смогла. Мешала разбитая губа.

— Мне позвонила Джина, — сообщил отец Доминик, наверное, увидев вопрос в моем взгляде. — Сказала, что ты собираешься встретиться с Майклом. Я предположил — услышав о твоем заявлении по поводу сегодняшней аварии, — что ты привезешь его сюда. О, Сюзанна, как бы мне хотелось, чтобы ты этого не делала.

— Да, — согласился один из фельдшеров. — Похоже, он неплохо ее обработал.

— Эй, ты шутишь, что ли? — Его напарник широко улыбнулся. — Она отплатила ему тем же. Сделала из пацана котлету.

Майкл. Они имели в виду Майкла. О ком еще они могли говорить? Никто из них — кроме отца Дома — не мог видеть ни Джесса, ни ангелов РЛС. Перед ними были только мы с Майклом, оба побитые, очевидно, чуть ли не до смерти. Разумеется, они посчитали, что мы сделали это друг с другом. Кого еще им было винить?

Джесс. При воспоминании о нем сердце в израненной груди бешено заколотилось. Где он? Я вскинула голову и лихорадочно заозиралась, пытаясь отыскать Джесса в, казалось, безбрежном море полицейских в форме. Все ли с ним в порядке?

Отец Доминик ошибочно истолковал причины моей паники и успокаивающе сказал:

— С Майклом все будет хорошо. Сильный ушиб гортани и несколько порезов и синяков. Только и всего.

— Эй! — Фельдшер выпрямился. Они были готовы погрузить меня в скорую. — Не недооценивай себя, детка. — Он обращался ко мне. — Ты отлично его отделала. Поверь мне, он не скоро забудет эту небольшую эскападу.

— Это точно, учитывая, сколько времени он за это проведет за решеткой, — подмигнул мне его напарник.

И действительно, когда меня поднимали в скорую, я разглядела, что Майкл сидит не в другой скорой, как я ожидала, а на заднем сиденье патрульной машины. Его руки, похоже, были скованы за спиной. И хотя горло его, наверное, беспокоило, но он говорил. Майкл тараторил, не закрывая рот, что-то настойчиво, если я правильно поняла его выражение лица, объясняя мужчине в костюме, который, как я предположила, был полицейским детективом. Время от времени мужчина в костюме делал какие-то пометки в своем блокноте.

— Видишь? — широко улыбнулся мне первый фельдшер. — Поет как канарейка. Можешь не беспокоиться, что наткнешься на него в школе в понедельник утром. Это еще не скоро произойдет.

Мне стало интересно, сознался ли Майкл. И если да, то в чем? В убийстве ангелов РЛС? Или в том, что сделал с «рамблером»?

А может, он просто объяснял детективу, что с ним произошло? Что его атаковала какая-то невидимая неуправляемая сила — та самая, что сломала мне ребра, рассекла лоб и порвала губу?

По виду детектива нельзя было понять, рассказывает ли ему Майкл о чем-то удивительном. Но мне довелось узнать на личном опыте, что детективы всегда так выглядят.

Прежде чем за мной закрылись двери скорой, я услышала, как отец Доминик крикнул:

— Не волнуйся, Сюзанна, я сообщу твоей маме, где тебя найти.

Я вам вот что скажу: если он думал, что это должно меня успокоить, то он сильно ошибался.

Но спустя несколько мгновений подействовал морфин. И я обнаружила, что мне, к счастью, уже все равно.