Воссоединение

Глава 4

Когда я вернулась на урок всемирной истории, Келли Прескотт, мой друг Адам, Роб Келледжер — один из клоунов класса и приятель Балбеса — и тихий паренек, имя которого я никак не могла запомнить, как раз заканчивали доклад на тему «Гонка ядерного вооружения: кто победит?»

Как по мне, это было задание «для галочки». В смысле, после падения коммунизма в России не все ли теперь равно?

Наверное, в этом и была вся суть. Нам должно быть не все равно. Потому что на диаграммах, которые показывала группа Келли, оказалось несколько стран, у которых оружия и прочей ерунды гораздо больше, чем у нас.

— Ну ладно, — сказала Келли, когда я вошла в класс, положила пропуск на стол мистера Уолдена и отправилась на свое место. — В общем, как вы видите, США неплохо обеспечены ракетами и тому подобным, но вот что касается танков, китайцы наращивают военную мощь гораздо сильнее… — Келли указала на множество маленьких красных бомбочек на плакате. — И если им взбредет в голову, они запросто могут стереть нас с лица земли.

— Вот только в Америке, — заметил Адам, — оружия в частной собственности больше, чем во всей китайской армии, поэтому…

— Поэтому что? — спросила Келли. Я поняла, что в рядах группы докладчиков наметился раскол. — Что сделают пистолеты и ружья против танков? Я прямо вижу, как мы все становимся в ряд и палим изо всех стволов по танкам, на которых китайцы нас попросту давят.

Адам закатил глаза. Он был далеко не в восторге, когда его записали в одну группу с Келли.

— Ага, — поддакнул Роб.

Оценка за групповые проекты складывалась из нескольких составляющих, тридцать процентов ставили сразу за участие каждого в докладе. Вероятно, это «ага» и было вкладом Роба.

Парень, имени которого я не знала, не сказал ни слова. Он был высок, худощав и носил очки. Нездоровая бледность кожи явно указывала на то, то он редко ходил на пляж. А КПК в кармане его рубашки объяснял, почему.

Сидевшая сзади Джина передала мне записку на страничке, выдернутой из блокнота, в котором она рисовала.

«Где ты шлялась, черт возьми?» — желала знать подруга.

«Я же тебе говорила, со мной хотел встретиться директор», — дописала я.

«Зачем? — не сдавалась Джина. — Ты снова взялась за старое???»

Я не винила ее за этот вопрос. Скажем так, в нашей школе в Бруклине мне частенько приходилось прогуливать уроки. Ну а чего вы ожидали? Я была единственным медиатором на все пять районов Нью-Йорка. Это до фига привидений! Здесь мне, по крайней мере, время от времени помогал отец Ди.

«Ничего подобного, — написала я в ответ. — Отец Дом курирует наш ученический совет. Мне нужно было согласовать с ним кое-какие наши последние расходы».

Мне казалось, эта тема окажется настолько скучной, что Джина от меня отстанет. Фигушки!

«И? Кое-какие — это какие? — спросила она. — Я имею в виду, ваши расходы».

Неожиданно у меня вырвали блокнот из рук. Я подняла голову и увидела Ки-Ки, которая стала моей лучшей подругой, когда я переехала в Калифорнию. На уроках истории Ки-Ки сидела передо мной, и сейчас она что-то лихорадочно царапала в блокноте. Не прошло и минуты, как Ки-Ки сунула мне его обратно.

«Ты слышала? — написала она своим размашистым почерком. — В смысле, о Майкле Медуччи?»

«Наверное, нет, — ответила я. — А кто это — Майкл Медуччи?»

Прочитав мой вопрос, Ки-Ки скорчила рожицу и указала на стоящего перед классом парня, того самого, с нездоровой бледностью лица и КПК.

«О!» — одними губами протянула я. Эй, я пришла в академию при миссии всего два месяца назад, в январе. Ну подайте на меня в суд за то, что я еще не всех знаю по именам.

Ки-Ки склонилась над блокнотом и строчила там что-то так долго, будто роман писала. Мы с Джиной обменялись взглядами. У Джины в глазах плясали смешинки. Кажется, она находила мою жизнь на Западном побережье крайне забавной.

Наконец я получила блокнот обратно. Ки-Ки явно торопилась, когда писала: «Майк — тот самый парень, который вел второй попавший в субботу ночью в аварию автомобиль. Ну помнишь, ту, на шоссе, на побережье, где погибли четыре ученика РЛС».

Ого, подумала я. А в дружбе с редактором школьной газеты однозначно есть свои выгоды. Ки-Ки каким-то образом удавалось разведывать все обо всех.

«Я слышала, он возвращался от друзей, — писала она. — Опустился туман, и, наверное, они до последнего не видели друг друга, после чего попытались разминуться. Его машина врезалась в насыпь, а их — сломала дорожное ограждение и упала в море с высоты шестидесяти метров. В той машине никто не выжил, но Майкл отделался парой треснувших ребер из-за сработавшей подушки безопасности».

Я уставилась на Майка Медуччи. По парню не скажешь, что он буквально на выходных попал в аварию, в которой погибло четыре человека. Он выглядел как мальчишка, который, возможно, слишком засиделся вечером за видео-играми или в чате «Звездных войн». Я находилась слишком далеко, чтобы разглядеть, не дрожат ли его пальцы, держащие диаграмму, но что-то в вымученном выражении его лица подсказывало мне, что так оно и есть.

«А если учесть, что буквально месяц назад его младшая сестра — ты ее не знаешь, она учится в восьмом классе — чуть не утонула на какой-то вечеринке у бассейна и с тех пор лежит в коме, то ситуация становится особенно трагичной. Вот тебе и пример семейного проклятия…»

— В заключение хочется добавить, — произнесла Келли, даже не попытавшись сделать вид, что не читает с карточки с тезисами, и выпалив слова так быстро, что они слились в сплошной речитатив, который невозможно было разобрать, — что-Америке-надо-тратить-гораздо-больше-средств-на-наращивание-военной-мощи-поскольку-мы-сильно-отстаем-от-китайцев-и-те-могут-напасть-на-нас-в-любой-момент-спасибо.

Мистер Уолден сидел, закинув ноги на стол и пристально глядя поверх наших голов на океан, который достаточно хорошо виден из большинства окон кабинетов академии при миссии. Осознав, что в классе неожиданно воцарилась полная тишина, он вздрогнул и опустил ноги на пол.

— Очень хорошо, Келли, — сказал мистер Уолден, хотя было очевидно, что он ни слова не слышал из ее доклада. — У кого-нибудь есть к Келли вопросы? Ладно, отлично, следующая группа…

Тут мистер Уолден удивленно уставился на меня.

— Э-э, — как-то странно запнулся он. — Да?

Поскольку я руки не поднимала и не подавала никаких других знаков, что мне есть что сказать, он немного застал меня врасплох. А потом позади меня раздался голос:

— М-м, прошу прощения, но это заключение — что мы, то есть страна, должны начать наращивать наш военный арсенал, чтобы конкурировать с китайцами — звучит, как по мне, крайне непродуманно.

Медленно обернувшись, я пристально поглядела на Джину и встретила ее открытый и честный взгляд. И все же я ее знала.

Джина заскучала. Именно подобные вещи она и вытворяла, когда ей было скучно.

Мистер Уолден с заинтересованным лицом выпрямился на стуле и сказал:

— Похоже, гостья мисс Саймон не согласна с вашим выводом, группа номер семь. Что вы можете возразить?

— В чем именно непродуманно? — потребовала разъяснений Келли, не потрудившись посовещаться с членами своей группы.

— Ну, мне просто кажется, что деньги, о которых вы говорили, лучше было бы потратить на что-нибудь другое, — развила свою мысль Джина, — вместо того, чтобы стремиться сравняться с китайцами по количеству танков. Ну то есть какая разница, что у них больше танков? Вряд ли они смогут подогнать их к Белому дому и заявить: «Ну все, сдавайтесь, капиталистические свиньи!» Я к тому, что нас ведь разделяет немаленький такой океан, так же?

Мистер Уолден чуть ли не в ладоши захлопал от радости.

— И какое же лучшее применение вы предлагаете этим деньгам, мисс Августин?

Джина пожала плечами.

— Ну разумеется, на образование.

— Какой толк в образовании, — спросила Келли, — если тебя атакует танк?

Стоящий рядом с Келли Адам выразительно закатил глаза и отважился вставить свои пять копеек:

— Возможно, если мы будем получше учить будущие поколения, они смогут все вместе избежать войны при помощи конструктивной дипломатии и разумного диалога со своими собратьями.

— Ага, в яблочко, — согласилась Джина.

— Простите, вы что, все на крэке? — поинтересовалась Келли.

Мистер Уолден бросил в сторону седьмой группы мел, который с грохотом врезался в их плакат, отскочил и упал на пол. В этом не было ничего удивительного. Он частенько швырялся мелом, если ему казалось, что мы не уделяем предмету должного внимания, особенно после ланча, когда мы сидели немного осоловелые, переев корн-догов.

А вот реакция Майка Медуччи, когда мел стукнулся о плакат, который Майкл держал в руках, была далека от обычной. Он с криком выронил плакат и присел — реально присел, закрыв лицо руками, — словно на него несся китайский танк.

Мистер Уолден ничего не заметил. Он все еще был вне себя.

— Вам полагалось, — рявкнул он на Келли, — подготовить серьезные доводы. Требование, чтобы оппоненты ответили, принимают ли они крэк, не похоже на убедительную аргументацию.

— Ну серьезно, мистер Уолден, — возразила Келли, — если бы они только посмотрели на диаграмму, то увидели бы, что у китайцев гораздо больше танков, чем у нас, и этого не изменит никакое образование в мире…

В этот момент мистер Уолден заметил, как Майк Медуччи встает из своей защитной позы.

— Медуччи, — резко спросил он, — что с вами?

И я поняла, что мистер Уолден не в курсе, как Майк провел уикенд. Возможно, он и о коматозной сестре ничего не знал. Для меня всегда оставалось тайной, как Ки-Ки умудрялась выведать все эти вещи, о которых не имели представления даже наши учителя.

— Н-ничего, — заикаясь, пробормотал Майк, побледнев сильнее обычного. Он как-то странно выглядел. Я не могла точно сказать, что с ним не так, но это было нечто большее, чем просто обычное смущение ботаника. — И-извините, мистер У-уолден.

Скотт Тернер, один из дружков Балбеса, сидящий через несколько парт от меня, пробормотал:

— И-извините, мистер У-уолден.

Скотт говорил тихим фальцетом, но все равно достаточно громко, чтобы его услышал каждый человек в классе — особенно Майкл, на бледном лице которого наконец-то появилось немного румянца, как только его ушей достигло хихиканье одноклассников.

Одной из функций вице-президента десятого класса является необходимость поддерживать дисциплину среди одноклассников во время заседаний ученического совета. Но я принимаю свои обязанности близко к сердцу, поэтому стремлюсь обращать внимание непослушных сверстников на их поведение каждый раз, как посчитаю нужным, а не только во время собраний совета.

Поэтому я наклонилась вперед и прошипела:

— Эй, Скотт.

Все еще смеясь над своей шуткой, Скотт обернулся ко мне. И вдруг замолк.

Не уверена, что именно я хотела сказать — кажется, что-то о последнем свидании Скотта с Келли Прескотт и пинцете, — но, к сожалению, мистер Уолден меня опередил.

— Тернер, — прорычал он, — утром я хочу увидеть на своем столе ваше эссе о битве при Геттисберге на тысячу слов. Восьмая группа, будьте готовы к своему докладу завтра. Все свободны.

В академии при миссии нет звонков с урока и на урок. Мы переходим из кабинета в кабинет каждый час и должны делать это тихо. Двери всех классных комнат открываются прямо в крытые переходы, которые выходят на прекрасный внутренний двор. Здесь растут высоченные пальмы, шумит фонтан, а еще тут стоит статуя основателя миссии, Хуниперо Серра. Миссии не меньше трехсот лет, так что она привлекает множество туристов, и гвоздем программы в их туре после базилики является как раз внутренний двор.

На самом деле я очень люблю посидеть тут и помедитировать о том о сем, например… О, ну я не знаю: почему же мне так не повезло родиться медиатором, а не нормальной девушкой, и почему мне, похоже, никак не удается завоевать особую симпатию Джесса, ну вы понимаете, о чем я. Журчание воды в фонтане, щебет воробьев под крышей перехода, гудение крылышек колибри около цветов гибискуса размером с тарелку, приглушенная болтовня туристов — которые ощущают величие этого места и соответственно понижают голос — все вместе делает внутренний двор миссии тихим местечком, располагающим к тому, чтобы посидеть и поразмышлять о собственной судьбе.

Однако двор облюбовали еще и монахини, которые поджидали наивных учеников, совершивших ошибку и слишком громко заговоривших по дороге на следующий урок.

Тем не менее не родилась еще та монашка, которая заставит молчать Джину.

— Чувиха, это было так притянуто за уши, — громко пожаловалась она по дороге к моему шкафчику. — Что это вообще за вывод? Охотно верю, что китайцы собираются прикатить сюда на танках и напасть на нас. Но как они собираются сюда добраться? Через Канаду?

Я постаралась не рассмеяться, хотя это было нелегко. А Джина все бушевала.

— Я знаю, что это девчонка — президент твоего класса, но ох уж эти тупые блондинки…

— Осторожнее, — буркнула идущая следом за нами Ки-Ки.

Поначалу я подумала, что ей не понравилась последняя ремарка, поскольку, будучи альбиноской, Ки-Ки была самой блондинистой из блондинок, но оказалось, что она предупреждала о монахине, которая зыркала на нас из внутреннего двора.

— О, здорово, это ты, — обрадовалась Джина, заметив Ки-Ки. Она совершенно не обратила внимания на предупреждающий взгляд в сторону монашки и ни на йоту не понизила голос. — Саймон, Ки-Ки говорит, что собирается после школы в торговый центр.

— У мамы день рождения, — оправдываясь, пояснила Ки-Ки. Она знала, как я отношусь к торговым центрам. Джина, память которой всегда была немного избирательной, очевидно, об этом забыла. — Надо купить ей какие-нибудь духи, или книгу, или еще что-нибудь.

— Что скажешь? — спросила Джина. — Хочешь пойти с ней? Я никогда не была в настоящем калифорнийском торговом центре. Хочу посмотреть, что там и как.

— Видишь ли, — ответила я, набирая комбинацию на замке и открывая шкафчик, — «Гэп» продает одно и то же старье по всей стране.

— Эй, при чем тут «Гэп»? Я говорю о красавчиках.

— Ой, извини. — Я избавилась от учебника по истории и выудила учебник по биологии, которая шла следующим уроком. — Я забыла.

— В этом твоя проблема, Саймон, — заявила Джина, прислонившись к соседнему шкафчику. — Ты недостаточно часто думаешь о парнях.

Я с грохотом захлопнула дверцу шкафчика.

— Я часто о них думаю.

— А вот и нет. — Джина посмотрела на Ки-Ки. — Она хоть с одним ходила на свидание, с тех пор как сюда приехала?

— Конечно, — кивнула Ки-Ки. — С Брайсом Мартинсоном.

— Нет, — сказала я.

Ки-Ки подняла на меня глаза. Она была ниже меня ростом.

— Что значит — нет?

— Мы с Брайсом на самом деле никогда не ходили на свидание, — немного неловко пояснила я. — Помнишь, он сломал ключицу…

— Ах да, — вспомнила Ки-Ки. — Когда произошел тот нелепый случай с распятием. А потом он перевелся в другую школу.

Ага, потому что тот нелепый случай вообще-то не был случайным: призрак его мертвой подружки уронил на Брайса это распятие в совершенно несправедливой попытке удержать меня от свидания с ним.

К сожалению, ей это удалось.

Внезапно Ки-Ки радостно выпалила:

— Но ты точно встречалась с Тэдом Бомонтом. Я видела вас двоих в «Кофе Клатч».

— Серьезно? — восторженно спросила Джина. — Саймон встречалась с парнем? Расскажи.

Ки-Ки нахмурилась.

— Черт! Все продлилось совсем недолго, так ведь, Сьюз? Что-то случилось с его дядей или вроде того, и Тэду пришлось уехать к родственникам в Сан-Франциско.

Перевожу: после того как я предотвратила наше с ним убийство дядей Тэда, сумасшедшим серийным убийцей, Тэд и его отец уехали из города.

Вот вам и благодарность, да?

— Боже, а с парнями, с которыми ты встречаешься, похоже, вечно случается что-то нехорошее, а, Сьюз? — задумчиво протянула Ки-Ки.

— Не со всеми. — Я подумала о Джессе и неожиданно почувствовала себя подавленно.

И тут я припомнила, что Джесс:

а) мертв, так что видеть его могу только я — вряд ли хорошая черта для бойфренда;

б) никогда в действительности не приглашал меня на свидание, так что нельзя было утверждать, что мы встречались.

Именно в этот момент что-то промчалось мимо меня так быстро, что я только краем глаза заметила пятно цвета хаки, которое тут же исчезло, оставив после себя лишь легкий аромат знакомого мужского одеколона. Я оглянулась и увидела, что этим пятном был Балбес. Он взял Майкла Медуччи в борцовский захват, а в это время Скотт Тернер сунул палец Майклу под нос и рыкнул:

— Ты напишешь это эссе за меня, Медуччи. Усек? Тысяча слов о Геттисберге к завтрашнему утру. И не забудь сделать двойной интервал.

Не знаю, что на меня нашло. Иногда меня просто охватывают внезапные порывы, над которыми я абсолютно не властна.

Но я вдруг сунула свои учебники Джине и промаршировала туда, где стоял мой сводный братец. А через мгновение уже сжимала между пальцами короткие волоски на его затылке.

— Отпусти его, — приказала я, с силой потянув и прокрутив волоски против часовой стрелки.

Этот метод пыток, как я недавно выяснила, был гораздо более эффективным, чем предыдущий способ — ну, когда я звезданула Балбеса в живот. За последние несколько недель он конкретно накачал мышцы брюшного пресса, несомненно подумав о защите как раз на такой вот случай.

Однако не позволить мне хватать его за волоски на шее он мог, лишь обрив голову, а этот вариант, судя по всему, не пришел ему на ум.

Балбес тут же освободил Майкла, издав дикий вопль. Майкл отшатнулся прочь и начал суетливо подбирать учебники, которые перед этим уронил.

— Сьюз, — крикнул Балбес, — отпусти!

— Да, тебя это не касается, Саймон, — добавил Скотт.

— Еще как касается, — возразила я. — Все, что происходит в этой школе, касается меня. Хочешь знать, почему?

Балбес уже знал ответ. Я вдолбила его в сводного братца во время нескольких предыдущих стычек.

— Потому что ты вице-президент, — ответил он. — А теперь отпусти, блин, меня, или, клянусь, я расскажу папе…

Я отпустила его, но лишь потому, что появилась сестра Эрнестина. Очевидно, за ней сбегала монахиня. Посылать за подкреплением каждый раз, как между нами с Балбесом начинаются драки, стало официальной стратегией академии при миссии.

— Какие-то проблемы, мисс Саймон?

Сестра Эрнестина, заместитель директора, — это очень высокая и полная женщина, которая носит гигантское распятие на груди такого же размера. Она обладает сверхъестественной силой вызывать ужас везде, где появляется, всего лишь нахмурив брови. Я восхищаюсь этим ее талантом и надеюсь когда-нибудь его перенять.

— Нет, сестра, — отозвалась я.

Сестра Эрнестина перевела взгляд на Балбеса.

— Мистер Аккерман? Проблемы?

Тот угрюмо массировал затылок.

— Нет, сестра, — повторил он за мной.

— Вот и хорошо, — сказала сестра Эрнестина. — Я рада, что вы наконец-то поладили. Такая привязанность между родственниками вдохновляет всех нас. А теперь, пожалуйста, поторопитесь в класс.

Я развернулась и присоединилась к Ки-Ки и Джине, которые стояли и наблюдали за разворачивающейся перед ними сценой.

— Божечки, Саймон, — с отвращением заявила Джина, пока мы шли в био-лабораторию. — Неудивительно, что здешние парни тебя не любят.