Воссозданный (ЛП)

- Мы с Амоном не… - я помахала руками, смутившись, - занимались таким.

- Не важно. Мы знали, что ты будешь, и пророки понимали, что записанный шепот был рассказан звездами. Но звезды редко делятся секретами даже с богами.

Я задрожала. Я теперь не смогу смотреть на звезды как прежде. Теперь я видела в них сплетников с миллионами глаз, со сверкающими серебристыми язычками, шепчущими загадки всем, кто слушает. Они всю жизнь смотрели на меня. Сразу стало не по себе.

- Хорошо, вы говорите, что это было мне суждено, если все вы правы.

- Неполный, но вполне правильный вывод.

- Фантастика. Ладно, отставим смертность и сделаем то, что нужно. Не нужно оплакивать мою мрачную человеческую кончину. Судьба была написана звездами давным-давно. Понадеемся, что моя. Иначе пострадает весь мир, а я – особенно, - говорила я, чтобы скрыть страх, а потом принялась в трансе бродить по комнате, гладя статуи, словно они были лысыми Буддами, которых терли на удачу, пока Исида учила доктора Хассана заклинанию и все объясняла.

Она быстро со всем справлялась. Мои мысли запутались, и я слышала их гудение, словно бензопилы по дереву. Я прикусила губу, Исида поглядела грозовыми глазами на меня, и я боялась, что она увидит страх в моем сердце. Если она и увидела, она ничего не сказала, но выпрямила руки и расправила крылья.

Доктор Хассан наполнил сумку разными вещами, из них сильнее всего выделялся черный полированный лук, выглядывающий из сумки. Было видно, что там много другие тяжелых вещей. Он едва смог закинуть сумку на плечо. Доктор Хассан шагнул к ней, и они притянули меня к себе.

- Я бы советовала закрыть глаза, - сказала Исида, ее тяжелые крылья забились. От этого предупреждения сжался мой желудок, мы взмыли в воздух и устремились к потолку. Я кричала, что мы врежемся в камень, но мы пролетели его, словно темную тучу, и взмыли в небо. Я продолжала смотреть, пока ветер и яркость ее облика не стали невыносимыми.

Исида была ангелом. Ужасающе яркой молнией, рассекавшей небо с таким громким грохотом грома, что тряслись небеса. Как призрачная комета, огненная, сверкающая и мимолетная, мы пролетали города и фермы, пустыни и горы. А я могла только крепко держаться за нее и думать, что со мной будет.

7

Охотница

Желудок снова сжался, а мы падали все ниже, ниже и ниже, у меня выбило дыхание, она тряхнула меня, как тряпичную куклу в руках, ставя так, чтобы мы ногами коснулись земли. Еще несколько ударов ее крыльями, и мы прорыли ногами канавки в земле, пока не остановились на траве. Песок простирался вокруг нас, песчинки покалывали кожу. Исида спрятал крылья за спиной.

- Мы на месте, - сообщила она.

- Где? – спросила я, стряхивая пыль с рук и платья. Когда я коснулась руками волос, то скривилась. Они спутались, им нужен был шампунь с кондиционером, или хотя бы расческа. Я перекинула их через плечо и огляделась. Вокруг были лишь одинокие деревья, кружащие птицы и звуки насекомых.

- В мире смертных эта часть называется Африкой, хотя именно это место вы не найдете, если будете снова искать. Мы на священной территории сфинкс. В месте, где ты найдешь свое сердце.

- Разве у меня его нет?

- Тебе нужно второе. Помни, сфинкс с двумя сердцами.

Хорошо, мне нужно найти сердце?

- О, не ты его найдешь. Она тебя найдет.

- Ладно. Она меня найдет, - я нервно водила ногой в сандалии по траве. – И кто меня ищет?

- Пока что никто. Сначала визирь произнесет заклинание. Сила окружит тебя, и она учует твои намерения и придет за тобой.

- Учует? – разговор принимал неудобный оборот. – Если от полета мне не было тревожно, то от ваших страшноватых объяснений стало.

- Не стоит бояться. Если она сочтет тебя достойной, она подарит тебе свое сердце.

- А если не сочтет?

- Тогда проглотит.

- О, и все? Ага. Нечего бояться, - я подняла ко рту кончики пальцев, нервно грызя ногти. Они еще не вернулись к тщательно наманикюренному виду, какими были до приключения с Амоном.

Видя мое печальное состояние, доктор Хассан вмешался:

- Дальше заклинание, не так ли?

- Да. Как только над ее головой будет произнесено заклинание, она станет и охотницей, и добычей. Ты будешь ждать ее здесь. Если она выживет, ты наградишь ее оружием из Комнаты загадок. Помни, Уасрет – сфинкс, но не все сфинксы – Уасрет. Даже если она не та, о которой говорили звезды, она все еще может спасти любимого. Но если она не вернется…

- Все мы пропали, - закончил Оскар.

- Да, - тихо ответила Исида. Ее грозовые глаза посмотрели на меня.

- Как нам понять, было ли предсказание о ней? – спросил доктор Хассан.

Богиня улыбнулась.

- Время покажет. Да пребудет с тобой удача, Лили. Я желаю тебе успеха.

Я смогла лишь кивнуть, пытаясь подавить гримасу, что появилась на лице вместо улыбки. Исида тряхнула крыльями и сказала перед взлетом:

- О, чуть не забыла, - она обернула тело крыльями, быстро заморгала, и ее красивые глаза наполнились слезами, которые она поймала краем крыла. Движение было намеренным, без эмоций. Закончив, она схватилась за сверкающее перо и потянула, выдернула и прошептала заклинание над ним.

- Держись за него, - сказала она перед тем, как отдать его мне, - пока визирь будет читать заклинание. Я немного улучшила его с прошлого раза. Слезы защитят тебя ото всех существ, которыми я могу управлять, но как только ты их используешь, у тебя уже не будет моего щита, тебе придется рассчитывать на свои силы. Используй слезы понемногу. А остальное… - она улыбнулась, - припасу как сюрприз.

Она повернулась к доктору Хассану.

- Я считаю, что вы сможете объяснить ей все о сфинкс. Будем молиться, что ее разум выдержит.

- Я постараюсь, богиня.

- Посмотрим.

Исида вскинула руки на восток, где солнце только выглядывало из-за горизонта, и все ее тело заполнилось светом. Ветер примял траву вокруг нас, она взмыла в небо. Хотя я прикрывала глаза, чтобы посмотреть на нее, ее озаряло солнце, и вскоре я не могла различить их. Она оставила нас.

Я крутила сверкающее перо, что она оставила, между пальцев.

- Нужно преодолеть так много «если», чтобы добраться до Амона, да? – спросила я.

- Да. Путь кажется сложным, да?

- И не говорите.

Доктор Хассан прочистил горло.

- Начнем?

- Мы должны. Некое ужасное чудовище неизвестного вида ждет охоты на меня, - Оскар издал звук и провел ладонью по шее. Он беспокоился. – Эй, - сказала я. – Хоть мне и неудобно, но я вызвалась. Помните? Я хочу этого. Я буду в порядке. Особенно, если вы будете меня учить.

Он с сомнением посмотрел на меня, но послушно взял блокнот и начал заклинание. Он читал его, ходя вокруг меня:

- Здесь, на Священных землях Сфинкс мы подаем прошение.

Лиллиана Янг пришла днем следом за богами.

Ее подвиги важны, они записаны в летописях космоса.

Она – Добыча, приближается с силой и чистотой,

Ищет Охотницу, что ждет, обнажив когти и зубы,

Ту, что Танцует в крови и Поедает сердца…

Звучало страшно. Почему египетские заклинания не могут быть о щенках, шоколаде и единорогах? Каждое заклинание, с которым я сталкивалась после встречи с Амоном, было связано с кровью, мумиями и смертью. Да, я любила мумию, так что это было ожидаемо, но почему мои египетские приключения в стиле Индианы Джонса не могут быть веселыми? Такими, чтобы описать в сочинении в колледже?

Доктор Хассан не умолкал, и я сосредоточилась на словах.

- Ту, что уведет ее на ту сторону,

Пора вашим путям пересечься.

Обе достойны.

Обе уважаемы богами.

Обе доказали свою ценность делами.

Охотница, пусти свою душу вперед, не сбейся с пути.

Добыча, облачись в силу спутницы и не бойся ее принять.

Слейте прошлое. Поделитесь будущим.

Две борющиеся души в одном теле.

Ничто не будет забыто.

Теперь они связаны.

Теперь они вымыты.

Теперь они умрут и переродятся.

Стоп. Он сказал: умрут?

- Дышите вместе. Охотьтесь вместе. Сражайтесь вместе.

Тихая, найди внутренний голос.

Слепая, найди истинное зрение.

Найди свою пару, о, хозяйка долины!

Когда доктор Хассан завершил строку, голос его сопровождало эхо силы. Я чувствовала, как заклинание опутывает меня. Оно нашло место в моем сердце и проникло туда. Как тяжелый камень в озере, вес его вызвал рябь, что побежала по коже, выходя наружу, словно я была эпицентром землетрясения.

Перышко, что я держала в руке, высвободилось, словно было разумным, и замерло передо мной. Ветер коснулся его, и я попыталась забрать его в тревоге, но оно не далось. Через миг я поняла, что оно двигалось намеренно. Оно набирало скорость, вертясь вокруг моего тела все быстрее, пока спину не пронзила острая боль. Слезы выступили на глазах, зрение заволокло красным. Я развернулась.

- Где оно? – спросила я у Оскара. – Где перо?

- Оно… эм… исчезло, - ответил он.

- Исчезло? Что вы имеете в виду?

- Перо Исиды слилось с твоей спиной.

- С моей… - я застыла на миг, ожидая реакции. Спину покалывало в такт пульсу. Я развернулась в отчаянии по кругу, попыталась заглянуть через плечо, но пальцами ничего не нащупала. И как меня угораздило поступить так глупо и влюбиться в мумию?

При нормальных отношениях мне бы можно было дать парню денег, подвезти или помочь с домашней работой, если бы он был в беде. С Амоном мне нужно было летать с богинями, отгонять влюбчивых божеств и быть добычей опасных зверей. Но я знала в сердце, что всем рискну ради него. Шанс быть с Амоном стоил жертвы, которую меня просили сделать.

Я убрала руку от лопатки, посмотрев, щурясь, на кончики пальцев. Завитки и линии на подушечках вдруг стали четкими, и я видела стук крови и крошечные вены под поверхностью.

- Что это? – прошептала я, вдруг поняв, что мои ощущения усилились заклинанием. Крики птиц пугали меня. Я заметила колонию термитов в миле от себя и учуяла реку, полную диких существ. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.

Там что-то было.

Что-то сильное.

Что-то опасное.

Я чувствовала металлический вкус, проведя языком по зубам. Повернувшись к доктору Хассану, я размяла мышцы спины и плеч, согревая их, не зная, с какой целью.

- Что теперь мне делать?

Хотя я и задала вопрос, новое желание уже натягивало во мне невидимые струны. Я должна была что-то, кого-то найти, но не Амона.

Оскар, замешкавшись, улыбнулся.

- Иди, Лили. Я буду ждать тебя здесь, сколько смогу.

- Да, - ответила я, хотя голос звучал совсем не как мой, а мысли путались.

- Следуй за инстинктами, - сказал он. Я потянулась за сумкой, он покачал головой. – С собой у тебя ничего не должно быть. Даже воды. Тебя проверяют.

Я сглотнула, уже засыхая от мысли, что буду бродить по африканской саванне без припасов. Несмотря на решимость, глаза заполнили слезы. Было ясно, что пролиться им я не дам. Я нужна Амону. Я смогу сделать это.

Подставив лицо солнцу, я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться и чтобы понять, куда идти. Под закрытыми веками свет был розовым, и я открылась звукам и запахам вокруг меня. Что-то привлекло мое внимание, отдаленный стук, словно удары в барабан.

- Лили? – услышала я Оскара.

- Да? – ответила я, голова была поднята, а глаза – крепко закрыты.

- Пора бежать.

И тут же каждый нерв в теле зазвенел. Я повернула к нему голову, кивнула и сорвалась с места. Я пошатнулась на миг, запутавшись в юбках, но в прыжке подхватила подол и заправила ткань за пояс.

Воздух заполнял легкие, я глубоко вдыхала и выдыхала порывами, ноги и руки работали в ровном ритме. Вскоре Оскар был лишь точкой на горизонте. Удивительно, но я смогла прыгать и не падать, словно олень. И хотя я никогда не считала себя спортсменкой и не бегала быстрее, чем трусцой, от такого темпа я не задыхалась. Я кипела энергией, наслаждалась ощущением теплых мышц, чувствовала на ногах пыль.

Волосы развевались за мной, ветер трепал их, как гриву лошади, и хотя я была хрупким человеком, была в опасности, я никогда не чувствовала себя такой живой. Руки и ноги гудели, все тревоги остались позади, пока я мчалась по земле. Я была существом, которому не нужно было ничего доказывать. Я была свободна.

Я не останавливалась часами. А когда все-таки устала, я инстинктивно пошла к реке вдали. Там была часть с маленьким прудом, от которого отходил ручеек, и там я могла легко попить. Я пробиралась в кустах у реки, вдыхая горячий воздух, пока выглядывала из-за редких деревьев и высокой травы опасность. Укрытие было густым, я была хорошо скрыта, но я ждала и следила, пока не убедилась, что никого нет больше белки неподалеку.

Сначала я набрала в чашу из ладоней воду из падающего ручейка и вылила капли в рот, но это не удовлетворило меня. Я огляделась, ничего не увидела и опустила лицо в ручей, открыв рот и делая большие глотки.

Часть сознания боялась жуков, червей и болезней, но та Лили, девушка из Нью-Йорка, уже не была главной. Мне хотелось пить. Мне нужна была вода. А река была полна воды. Мне нравилась эта простота. Никаких сомнений. Никаких колебаний. Было лишь желание и его исполнение. Досадное эхо меня было девушкой, отвлеченной мыслями, и пока я пила, я позволила всем тревогам и страхам уплыть по реке.

Напившись, я отступила на шаг и потянула за корсет мокрого платья. Вода была холодной и освежающей на горячей коже, и я отбросила назад тяжелые волосы, раздраженная их весом на плечах. Я услышала звук и пригнулась, едва заметив, что золотые сандалии испачкались грязью, как и края платья и голые ноги.

Три грызуна подошли к воде попить, мой желудок заурчал. Интересно, как долго я должна бродить по саванне? Мне придется поймать еду, убить и приготовить? Как разжечь костер? Может, тут есть съедобные травы или фрукты.

Я осталась у реки, скрытая, на несколько часов. Я не могла объяснить, но чувствовала, что так правильно. После часа тщетных попыток поймать рыбу я сдалась и смирилась с тем, что проведу ночь одна посреди дикой природы, да еще и голодной.

Вырыв ямку среди камней у реки, я устроилась в маленьком земляном лоне, смотрела на звезды и слушала существ ночи, пока постоянные звуки насекомых не убаюкали меня.

- Лили! Лили? Ты меня слышишь?

Тревога в его голосе тут же взбодрила спящую меня, хотя усталость тащила меня в забытье.

- Амон? – сонно прошептала я. – Как нам снова это удалось?

- Лили? Хорошо, что ты слышишь. Мы можем так говорить, когда вдвоем находимся в мире снов.

Я силой приоткрыла сонные глаза и увидела силуэт спящего Амона, подложившего руку под голову . Большой лиловый синяк украшал открытую часть его лица, свет огня танцевал на коже. Я хотела провести ладонью по его руке, коснуться губами его виска, попытаться добраться до него, но не вышло бы. Наши облики из сна не соприкасались. Меня истощали эти попытки, и я хотела ускользнуть в свой сон, когда снова услышала Амона:

- Постарайся не спать и послушать, юная Лили. Знаю, ты устала, но это важно. Ты не можешь этого сделать. Понимаешь? Я не дам тебе рисковать из-за меня. Ни по какой причине.

Напряженность Амона угасала в темноте, что давала сладкую передышку. Я пролепетала:

- Но Исида сказала…

- Верить богам глупо. Они хотят защитить только себя. Я продержусь, и я обещаю, что дождусь тебя, когда тебе придет время перейти к другому виду существования. Это случится после твоей долгой жизни, полной любви и смертного опыта. Не думай обо мне или об этом. Путь, что ты выбрала, слишком опасный.

- Но только так можно тебя спасти. Пожирательница придет за тобой, Амон. Она проглотит твое сердце, разрушит мир. Я не дам этому случиться.

Он замолчал на миг.

- Расскажи все, что говорили они, - попросил он.

Я пересказала ему все подробности, что только помнила, а когда закончила, я спросила:

- Амон? Ты еще здесь?

- Здесь, нехабет.

- Ты видишь? Дело не только в нас. Дело в спасении мира.

Он тихо заявил:

- Лучше бы мы не встречались. Может, я бы и не был счастлив, но было бы не так сложно.

Я сглотнула.

- Ты жалеешь, что встретил меня? – спросила я, боясь услышать его ответ.

- Лили, - его голос дрогнул, в моем имени прозвучало такое желание и отчаяние, что от этого сжималось сердце.

- Я люблю тебя, Амон, и не жалею, - сообщила я. – Даже о том, что сейчас делаю. Я найду путь к тебе. Обещаю.

- Если ты хочешь идти по этому пути, я не могу тебя остановить.

- Но ты бы попытался.

- Потеря всего мира не так значима для меня, как потеря хоть одного волоска с твоей головы.

- Амон, - вздохнула я, желая, чтобы он был здесь и обнял меня. – Я должна это сделать.

- Тогда я буду смотреть и советовать, если выпадет шанс.

- Просто живи, пока я не доберусь до тебя. Иначе все будет зря.

- Я постараюсь.

- Какие-то советы уже появились?

- Прими свои инстинкты.

- Это не новое.

- Ты поймешь, когда придет время, - я ощутила, что он хотел сказать что-то еще, но не смог себя заставить. Он сказал. – Хотел бы я быть с тобой. Защищать тебя. Больно думать, что ты в опасности.

- Думаю, ты в куда большей опасности.

- Нет чудовища и демона страшнее, чем боязнь, которую я испытываю, понимая, что ничем не могу тебе помочь.

- Исида дала мне свои слезы. Они должны защитить меня от некоторых монстров.

- Да, - вздохнул он. – Но только от тех, кто боится ее гнева. Я преисподней таких мало.

- Если так тебе станет лучше, мне бы тоже хотелось, чтобы ты был рядом.

Он ничего не говорил, словно думал, а потом прошептал:

- Может, я и смогу.

- Правда? – спросила я, восхитившись. – Как?

- Точнее, не я. Но мы связаны, и ты можешь моей силой призвать Небу.

- Небу – пустынный жеребец?

- Да. Он может не отозваться на твой зов, но стоит попытаться искать защиту.

- Ладно.

Мы с Амоном обсудили заклинание вызова Небу, его слова перешли от предупреждений и инструкций к обещаниям и желаниям шепотом, что согревали его сердце.

А потом мы уснули крепче, но воспоминания о нашем разговоре питали меня во сне. Я была рада тому, что в этот раз сказала, что люблю его. Я не знала, сколько часов прошло, но когда ощутила перемену в окружающей среде, я проснулась и увидела полумесяц высоко в небе, проливающий тусклый свет на пейзаж. Приближался рассвет.

Пришло время. Кожу покалывало, предвкушение ломило кости.

Я встала из земляной лежанки, даже не думая стряхнуть комки грязи с платья и волос, и вытерла тыльной стороной ладони рот. Ночные существа устроились в свои кровати, дневные еще не проснулись. Я была одна.

Снова утолив жажду и поправив юбки, чтобы не спотыкаться, я задалась вопросом, куда идти, но инстинкты подсказали направляться к восходящему солнцу. Солнце рождало жизнь.

Я бежала.

Солнце было почти в зените в небе, когда я остановилась. Слабо задыхаясь, я разглядывала во всех сторонах горизонт, но долина была пустой.

Я знала, что это не так.

Высокая золотая трава щекотала пальцы, сухие травинки хрустели под золотыми сандалиями. Слева я заметила рощицу деревьев в форме зонтов с тонкими листьями. Справа было скопление камней оттенков сепии, что казались неуместными на покрытой травой долине, словно великан случайно уронил их здесь.

Я пошла к камням, ветер стал сильнее, шелестел травой и приносил эхо тысячи шепотов. Я была на половине пути туда, когда я поняла, что что-то не так. Камни были не тем местом, куда я должна была идти. Остановившись, я закрыла глаза и вдохнула. Сладкий мускус щекотал ноздри, и я повернула в другую сторону. Каждый мой шаг был зловещим.

Покачивающаяся трава поредела у деревьев. Тонкие листья дико дрожали, а потом замерли, ветер словно задержал дыхание. Гудение – звук миллиона цикад – и шум дикой природы отвлекали и сбивали меня.

Сердце тяжело билось в груди, словно сигналило тому, что ждало меня, что я здесь, что я уязвима. И вдруг гудение унялось, и осталось лишь мое тихое дыхание. Я приросла к месту, не в силах двигаться назад или в сторону. Я не осмеливалась шагнуть вперед. Я могла лишь нервно покачиваться на ногах. Все органы чувств были на пределе, сосредоточенные на существе за деревьями, которого я не видела.

Вспышка движения слева привлекла мое внимание.

Собрав всю смелость, я стиснула кулаки и позвала:

- Почему ты не выходишь? Я знаю, что ты здесь.

Низкий рокот эхом отозвался в груди, перепугав меня. Шипение раздалось из-под сухого куста. Темно-желтый хвост исчез за деревом. Еще рык раздался слева, и я поняла, что существ больше, чем одно.

Я побежала.

Страх впивался в меня, как кислота, все ощущения обострились в тревоге. Звери уже не пытались быть бесшумными, они окружали меня, приближались с каждым шагом. От их близости по спине бежали мурашки, но я не осмеливалась обернуться. Так они стали бы настоящими.

Я ворвалась в круг деревьев и остановилась. Если существа, что бежали за мной, были пугающими, они не шли ни в какое сравнение с тем, что ждало на большом дереве в центре рощи. В тридцати футах был самый большой кот, какого я видела. Его сонные глаза вдруг открылись в тревоге. Он недовольно ударил хвостом с кисточкой и вышел из теневого места для ночлега.

Он тряхнул густой впечатляющей гривой, что была на несколько оттенков темнее его рыжевато-коричневого меха. Я отвлеклась на пыль, что отлетала от него в свете полуденного солнца.

Огромный лев двинулся вперед, набирая скорость быстрее, чем я ожидала от зверя его размера, и замер передо мной. Когда он зарычал, сила рыка чуть не взорвала мои барабанные перепонки. Тело дрожало от паники, его рычание мурашками бежало по коже.

Он качал головой назад и вперед, раскрыв пасть, сверкая невероятно острыми зубами. Еще один гудящий рев сказал мне, что к нам присоединились сразу несколько котов, что вместе стали смертельным оружием. Не меньше двадцати кошек появились из высокой травы вокруг деревьев, еще два льва, хоть и меньше, чем тот, что был передо мной, тоже приближались с ними.

Как только пришел весь прайд, они принялись расхаживать взад-вперед, рыча и шипя, ожидая сигнала к атаке. Круг смерти пугал так, что даже дьявол бросил бы свой трезубец и побежал бы, но я могла лишь дрожать в своих золотых сандалиях и ждать, что будет дальше.

А ничего не случилось.

Я ожидала атаки, но львы, казалось, ждали чего-то еще. Львица подняла голову и прорычала, подходя ближе, говоря, что мне пора уходить. Я сделала нерешительный шаг вперед, за ним еще один.

Когда я добралась до деревьев в четверти мили оттуда и прошла самые высокие из них, я услышала раскат грома. Хотя на небе не было ни облачка, гудение электричества заставило волоски на моей шее встать дыбом.

Я оглянулась на группу, прикрывая глаза от солнца, и услышала, как громко ревет лев. Он повторил это три раза, а потом все львицы сели. Кроме одной. Она прошла вперед, понюхала его, но смотрела вперед. На меня. С последним оглушительным ревом лев отступил, львица ответила. Я не успела моргнуть, а она уже мчалась на меня на огромной скорости.

Крик ужаса сорвался с моих губ, сердце колотилось. Развернувшись, я помчалась по холму, а оттуда и по долине так быстро, как только могли нести меня ноги. Я перепрыгнула упавшее дерево, через пару секунд услышала скрежет ее когтей по коре. Нырнув в подлесок, я обернулась, отчаявшись сбежать от львицы. Я была неуклюжей добычей.

Если бы у меня было оружие, я бы смогла дать ей бой. Она была почти надо мной. Я споткнулась о камень, и когти ударили по ткани платья, обрывки вились за мной, цепляясь за ветки и кусты. Я побежала вдоль неглубокого ручья, а она перепрыгнула на другую сторону, надеясь поймать меня там. Она пригнулась, золотые глаза следили за мной, мышцы напряглись.

Если я и стану ужином для голодного прайда львов, я хотя бы заставлю их побегать.

Плеснув ей в морду воды, я побежала в обратную сторону, откуда и прибыла. Дыхание вылетало сгустками, желудок сжимался. Я знала, что в любой миг почувствую ее когти в своей спине, а ее зубы целующими мое горло. Я отчаялась, зная, что умру здесь. Я никогда не найду Амона, не спасу любимого.

Интересно, как долго ждал меня доктор Хассан? Он найдет мои обглоданные кости и похоронит? Он хоть узнает, что со мной случилось? Увидеть бы Амона перед смертью. Оказаться снова в его объятиях. Мысли об Амоне напомнили мне о его словах ночью. Он просил принять инстинкты. И что они говорили мне?

Я боялась. Могло ли быть так, что эта львица оценивает мою достойность? Я ожидала сфинкс или какого-то монстра. Не обычную львицу.

Может, я думала не о том. Исида сказала, что если я не пройду проверку, мое сердце поглотят. Что мне делать?

Вскоре стало очевидно, что львица играла со мной, а не хотела прикончить. Солнце сползало к западу, и у меня не оставалось сил продолжать. Слова Оскара о смерти на закате и жизни на востоке зазвучали в голове. Я шла к смерти.

Наконец остановившись, я повернулась к преследовательнице. Львица замерла и мягко зарычала, словно была недовольна, что мышка, с которой она играла, уже не была заинтересована в игре.

- Слушай, - сказала я. – Я не уверена, что ты – ответ на эту загадку. Я не знаю, хочешь ли ты истощить меня, или проглотить меня, но я выбираю жизнь. Я не хочу, чтобы съели мое сердце. Я должна спасти мир, и мне нужно найти существо, живущее здесь, что поделится сердцем, чтобы я стала сфинкс и все выполнила. Если это ты, тогда ладно, начинай. Если нет – тогда я хотела бы остаться одной и найти охотницу.

Львица села, хвост бил по земле. А потом она прыгнула.

8

Сердце сфинкс

Подняв голову, я прошептала:

- Прости, - надеясь, что ветер донесет извинения до Амона. Я знала, что надежды и мечты о будущем уже не имели значения. Я была недостойна. Пора принять судьбу. Я раскинула руки и встретила смерть.

Когда огромная кошка ударила мое тело, я ощутила себя кеглей для боулинга, сбитой шаром. Удар не был слабым, бросающий не раздумывал, долетит ли шар вообще. И я не покачивалась, не зная, падать или нет. Она была тяжелой, удар сделал меня кеглей, что тут же опрокинулась.

Я оказалась на спине, на мне был ее сокрушительный вес, я не могла вдохнуть. Наверху темнело небо, я услышала громкий рокот грома. Мои руки обхватывали львицу, я цеплялась за мягкие рыжеватый мех на ее вздымающихся боках смертельным захватом, молясь, чтобы все закончилось быстро.

Ее острые когти пронзили кожу над моим сердцем, и я ощутила зловонное дыхание на щеке. Она подвинулась, накрыла мое тело своим, левая лапа оказалась на моем плече, и я как-то смогла вдохнуть. Львица опустила голову рядом с моей, уткнувшись между моим плечом и шеей, и хотя я ждала укус, что разорвал бы артерию, этого не случилось.

Она прижималась ко мне. Так сильно, что я словно снова попала в зыбучие пески, но в этот раз меня тянуло вниз существо, что было в три раза больше меня. Я не понимала, почему я не умираю. Почему она не ест меня. Я знала, что коты убивают добычу, ломая шею, и хотя я уже едва могла дышать, она не спешила.

Шли минуты, и мне начало казаться, что она спит. Я осторожно провела пальцами по ее меху, но ответа не было. Вес был уже не таким ужасным, как пару минут назад. Я смогла дышать, застонала от боли в теле. Ее голова откатилась, и я повернула свою, чтобы посмотреть на нее, а ее золотые глаза смотрели вдаль с невидящей дымкой.

И вскоре я начала извиваться под ней, но я не успела отбросить застывшую тушу, как услышала раздраженный голос в голове.

«Не шевелись, пока преображение не завершится».

Я замерла и задумалась, откуда этот голос. Это Исида? Еще какая-нибудь египетская богиня? И что за преображение происходило? Я пыталась убрать лапу с груди, но не смогла. Когти глубоко впивались в меня, и я отметила, что мне повезло, что она не порвала сердце в моей груди. Сдавшись, я тихо лежала, пока не случилось кое-что более странное, чем исчезновение тела львицы.

Обостренные чувства предупредили меня о невидимом незнакомце. Я не была одна. Чем больше исчезала львица, тем ощутимее становилось призрачное присутствие.

Голос, заговоривший со мной, не был Исидой. В этом я была уверена. Тревожило то, что чувствовала я его в себе. Не рядом, не от кого-то другого, как с Амоном во снах, но в себе, в своем сознании. Я чувствовала ее, как чувствовала обувь на ногах и волосы шеей.

«Ты ведь чувствуешь это, да?» - сказал голос.

- К-кто ты? – спросила я.

«Неправильный вопрос».

- А какой вопрос я должна задать?

«Правильно спрашивать: «Кто мы?»».

- Мы? – я сглотнула. Рот вдруг ужасно пересох, я облизнула губы, надеясь увлажнить их.

«Да. Мы. Ты уже не Лиллиана Янг, и я не та, какой была.

- Какой… ты была?

«Существом, что ты держала в руках».

Глядя на мертвую львицу, что становилась все более прозрачной, я спросила:

- Это была ты? Я слышу голос из львицы?

«Не совсем. В материальном облике я была животным с инстинктами. Мои мысли были простыми. Моей целью было выживание. Я отдала физическое тело, чтобы стать чем-то новым, спасти лучшую часть себя в этом союзе разумов. Меня уже нет. Тебя уже нет. Мы переродились. Мы сфинкс».

- Хорошо, если это так, почему я говорю с собой?

«На слияние разумов требуется время. А потом будет один голос и один разум. Если этого не случится…»

- Я сойду с ума.

«Да».

- Хорошо. И сколько мне… нам, - исправилась я, - так оставаться?

«Пока мое бывшее тело не исчезнет полностью. Процесс займет пару минут», - она была такой просвечивающей, что я словно пыталась коснуться сна.

Голос помолчал мгновение, а потом она добавила:

«Можешь не говорить со мной вслух. Я слышу и понимаю твои мысли».

- А можно пока что говорить вслух? Пока я не привыкну к этому?

«Как пожелаешь».

- Ты будешь скучать? – спросила я с любопытством. – По жизни львицы?

Она не сразу ответила. А потом сказала:

«По одиночке мы были смертными, хрупкими, слабыми. И слабость должна перейти в силу. Если мы будем вместе, ты это поймешь, - я размышляла над ее словами, она добавила. – Пора. Тебе можно вставать».

Я и не заметила, что почти прозрачная львица полностью исчезла.

- Прости, - сказала я и осторожно поднялась, застонав от боли в теле.

«Простить? За что?» - удивился голос.

- За то, что ты потеряла.

«Я не потеряла. Я обрела».

- Может, ты передумаешь, если все это не сработает.

Она молчала, а потом сказала:

«Если у нас не выйдет, мы будем пытаться вырваться из пут на нас. Никто не накажет нас на попытку стать чем-то большим».

- Надеюсь.

Я, нет, мы подняли голову и вдохнули. Острый запах воды звал нас, и мы побежали в ту сторону. По пути голос внутренней спутницы указывал на следы зверей и узнавал запахи, что я ощущала, но не могла определить.

Когда я заметила в пруду свой одичавший вид и ужаснулась состоянию платья и волос, я ощутила ее смятение.

«Если тебе не нравится грива, убери ее. Мы сможем идти без нее более бесшумно, а ее запах сообщает врагам, что ты идешь».

- Большинство моих врагов не ощутят мой запах.

«Может, в твоем мире и так, но в царстве богов все возможно».

- Я подумаю об этом, - сказала я неискренне. – А пока я бы помылась в ручье, если бы было во что переодеться.

«Зачем это делать? Кусачих насекомых еще нет».

- Ага, но мне нравится быть чистой.

«Но пыль долин скрывает запах. А, ясно. Ты хочешь запахом привлечь пару. Думаю, это умно, но это очень опасно в нашем путешествии. Мы должны быть осторожнее».

Я не могла сформулировать вопрос, но она ощутила мое потрясение.

«Ты понимаешь, конечно, что не скроешь от меня свои мысли».

- Э-это неправильно. Это как если бы мама всюду ходила за мной.

«Тебе не нравится мама».

- Нет. Нравится. Но она…

Внутренний голос перебил:

«Не нравится. Она не замечает твою уникальность. Она хочет, чтобы ты подходила ее стандартам и выборам».

- А ты этого не хочешь?

Она притихла на удар сердца.

«Нам обеим придется соответствовать, - длинная пауза, она добавила. – Ты гордишься этой гривой, и я чувствую, что ты не собираешься следовать моему совету».

- Верно.

«Ладно. Можешь оставить свою очень длинную гриву, но если она будет тебе мешать в будущем, мы с ней расправимся».

- Спасибо, - я тихо прошептала. – А еще она заставила меня выбросить все пахнущие лосьоны.

Я ощутила ее потрясение.

«Ты намеренно наносишь запах, чтобы хищник нашел тебя так же легко, как вонючего буйвола?»

- Эй! К твоему сведению, мои дорогие шампуни и лосьоны пахнут не как буйвол.

Она вздохнула.

«Боюсь, слияние наших разумов затянется. Если очищение тела и нанесение запахов для тебя важнее безопасности, то я посоветовала бы проделать то же и с языком».

Я рассмеялась.

- Ты, - выдохнула я, - хочешь, чтобы я вымыла язык? – через миг, когда я совладала с дыханием после головокружения, я ощутила, что она хочет присоединиться ко мне. – А что такое? – спросила я, пытаясь подавить смех. – Ты не смеешься?

«Мой вид испытывает удовлетворение, но мы не ведем себя как обезьяны, смешно раскачивающиеся».

- Не говори о том, чего не пробовала.

«Признаю, ощущение нельзя назвать неприятным».

Мы нашли нишу, где я спала прошлой ночью. Мне было удобно с ней. Я устроилась, уже не так тревожась из-за твердой поверхности, как это было в первый раз. Теплый свет садящегося солнца касался кожи, и я наслаждалась этим ощущением. Часть меня радовалась ему, ведь он напоминал жар прикосновения Амона, но другая часть, новая часть, смаковала тепло камней, окружавших мою самодельную кровать. Меня пронзило желание поспать днем, а не ночью.

- Пропустила сон с прайдом, да? – сказала я, читая ее мысли.

«Да, - признала она. – А ты наоборот любишь одиночество».

- В большинстве случаев.

Ей не понравился мой ответ. Через миг я добавила:

- Но мне нравится, что ты со мной. Особенно, ночью.

«Ночью мы охотимся. Мне придется привыкнуть спать вечером».

- Может, мы как-нибудь это уладим. Я не против дневной дремы.

«Дрема. Мне нравится это слово».

- И мне. Спокойной ночи.

«Спокойной ночи, Лиллиана».

- Лили, - я заерзала, устраиваясь удобнее. - Эй, а как мне называть тебя?

«Мы станем одним, тебе не нужно имя для меня».

- Мне было бы приятнее как-то тебя называть, даже если это временная мера. Пока ты можешь думать обо мне, как о сестре.

Я почти слышала ее тихое дыхание.

«Мою сестру-близняшку звали Таурет».

- У тебя была близняшка?

«Такое бывает у львов».

- Красивое имя.

«Она была моим товарищем в охоте, пока ее не убили. Мы были двумя тенями в ночи. Таурет была быстрее, но я была хитрее и острее, особенно, когда терзала добычу».

- Что с ней случилось?

«Мы были на охоте. Она стояла в дозоре, пока я ела. Гиены прикончили ее раньше, чем наш защитник смог ее отогнать. Она смогла предупредить нас, и они нас не одолели».

Каково это – испытать потерю сестры? Близнеца?

«Не трать эмоции на мою прошлую жизнь. Это тень того, чем я стану. Чем мы станем».

- Ты не можешь говорить мне, что веришь, что твоя сестра – трата эмоций. Ты любила ее.

Ее мысли стали далекими.

Львица в голове была чем-то новым. Я видела и ее глазами, и своими. Казалось, я разделилась пополам и общалась с ней через банки, соединенные нитью. Я понимала, почему служанка Исиды, спасенная силами сфинкс, сошла с ума. С ощутимым присутствием львицы я ощущала, что значит жить свободно и дико. Никаких сроков, ожиданий и мелочей.

Я не знала, проще будет мне привыкнуть к ее взгляду на мир, или ей ощутить мой. Ее раздражала человеческая точка зрения. Правила были неоднозначными. Связи с другими не было. Для нее мы были гудящими мошками, что кишели над рекой – бесцельные, ничего не добивающиеся и врезающиеся случайно то в одну преграду, то в другую. И ничего не видящие за пределами мирка, где мы родились, жили и умерли, никогда не погружающиеся в глубины реки жизни, существующие, чтобы причинять другим неудобства.

«Отдыхай, Лили», - сказала она, пытаясь заглушить мои мысли.

Мое сознание тут же притихло, и я знала, что это ее заслуги. Когда она решила, что пора спать, пришло время спать. Она не чувствовала за это вины. Она брала власть себе, когда выдавался шанс. Без отдыха она не могла нормально охотиться, кормить детей или ощущать опасность. Нам нужно набраться сил к этому времени. Это было логично. Это было просто. И возможно, благодаря ней.

Мои глаза закрылись, я улыбнулась, радуясь, что она легко восприняла меня как Лили.

- Ты так и не сказала свое имя, - сказала я, зевнув.

Она ответила так тихо, что я не была уверена, что она говорит со мной. Но я ощутила вес слова в сознании. Я знала, что она произнесла свое имя, что ее имя принадлежало и мне. Она прошептала: Тиарет.

«Тиа, - подумала я. – Как мило».

Тиа ощутила, что что-то не так, до меня. Мне было сложно сразу проснуться, чтобы понять, что она видит.

«Что происходит, Лили?» - спросила она, испугавшись. Все ее инстинкты говорили, что нам нужно бежать.

- Все хорошо, - прошептала я, успокаивая ее. – Мы в моем сне и видим то, что видит Амон в преисподней. Сюда мы попадем.

Теневое создание с когтями и крыльями летучей мыши кружило над Амоном. С визгом оно напало на него. В последний момент Амон вылез из-за камней и прыгнул, кинжалы из песка появились в его руках, пока он падал, с взмахом он лишил существо крыльев и вскинул кинжалы в воздух. Он опустил их, погружая по рукоять в шею чудища.

Еще удар, и зверь из преисподней сдался, уставший Амон соскользнул с его спины, нашел кожаную сумку и ушел, броня превратилась в песок. Он шел дальше, появилось болото, и запах гнили ударил по его носу. Мои глаза закрылись сами по себе, я ускользала от видения, но внимание Тии не ослабевало.

«Ты выбрала смелого спутника».

«Ммм, так и есть», - прошептала я.

«Ваша связь с ним дает нам преимущество. Мы можем видеть, куда он идет. Так я легко его выслежу».

«Это хорошо», - прошептала я, мои слова были медленными, они таяли, как мороженое при жаркой погоде.

«Спи, Лили. Я присмотрю за ним».

«Хорошо», - тело чувствовало последствия столкновения, хотя я знала, львица пыталась быть как можно мягче, когда мы сливались. Синяки покрывали почти все мое тело. У меня не оставалось энергии, чтобы быть с Амоном во сне. Я была рада, что она могла, хотя я надеялась, что буду видеть во сне все, что видит она.

Когда я проснулась наутро, язык приклеился к нёбу, тело затекло, словно я на всю ночь осталась в старинном вибрирующем поясе. Я не знала, случилось ли все со мной, или это лишь приснилось. Это напоминало галлюцинацию.

Но я чувствовала ее. Тиа… урчала. Иначе я не могла это описать. Вибрирующий звук гудел в голове. Ее присутствие было успокаивающим весом в груди, словно там свернулся кот.

Вскоре я поняла причину ее радости. Она спала, да, но было что-то еще. Что-то, что она повторяла в голове. Картинки вспыхивали, как настоящие, словно я это видела сама, из мира сна, где она была, когда Амон уснул.

- Что? Что ты сделала? – у них было мало времени до его пробуждения, но моменты, которые они были вместе,… пугали. – Т-ты поцеловала него? – воскликнула потрясенная я.

«Если уточнять, то это он поцеловал меня. Но было приятно».

- Зачем? Зачем ты это сделала? Ты не сказала, что это была ты?

«Я подумала, что о таком лучше рассказать тебе. Юноша и без этого страдал, я не хотела добавлять тревог. И мне было любопытно. А он так обрадовался, узнав, что мы можем физически касаться. Я не хотела портить ему настроение».

Я приросла к месту, открывая и закрывая рот, пытаясь понять, что делать. Тиа сонно зевнула. Ее сознание было полностью открыто, и я чувствовала, что она не ощущает за случившееся вины. Я не могла продолжать разговор с дремлющей кошкой в своей голове, так что через нашу связь повторяла сцену.

Во сне я видела спящее, как и всегда, тело Амона, но когда он уснул, появилась другая версия его. Его настоящий облик был в ранах и синяках, но его версия для сна была целой, сильной и такой же красивой, как я помнила.

Его ореховые глаза вспыхнули, когда он посмотрел на меня, он благоговейным шепотом произнес мое имя, протянул ко мне руку, и я видела, что его сердце колотится. Он сглотнул и шагнул ближе.

- Как такое возможно? – спросил он, я взяла его за руку, и на его лице загорелся восторг. Я уже хотела ответить, но поняла, что не могу. Тиа ответила. Я услышала свой голос, холодный и далекий.

- Должно быть, сила сфинкс дала нам способности видеть и касаться друг друга.

- Я не знал, что такое возможно.

- Как и я, - сказал мой голос.

Амон осторожно провел ладонями по моим рукам, словно прикосновение могло нарушить заклинание. Моя голова склонилась. Тие нравилось прикосновение Амона, но ее сердце не колотилось, как у меня, когда она увидела его лицо. Я ощутила натяжение губ, когда Тиа почти улыбнулась Амону.

- Это приятно, - сказала она.

Я рассмеялась со всхлипом и прижала пальцы к губам. Она говорила странно, но Амон не обратил внимания. Он моргнул, и я заметила, что напряжение сделало его глаза на оттенок темнее.

- Ты не знаешь, как сильно я скучал, - сказал он, проводя рукой по моей шее, ладонь остановилась на моей щеке. Амон подошел ближе, и на миг Тиа замерла, но этот миг быстро прошел. Я ощутила гудение радостной Тии, когда он погладил мою – нет, нашу – щеку большим пальцем, тепло солнца оставалось от его прикосновения, что успокаивало и согревало кожу.

- Не знаю, не видится ли мне, или это чудо, что сотворили боги, но мне все равно.

И он поцеловал меня. Прикосновение к моему рту заставило меня вздрогнуть. Я была ошеломлена, я видела все через память Тии, и это восхищало и расстраивало. Он поцеловал ее и не знал, что это была не я, запутавшаяся в ревности, но видеть Амона и касаться его было даром. Я ощутила его объятия, и он словно держал мое сердце в своих ладонях.

Поцелуй становился все более страстным, Амон прижал меня к себе так крепко, что казалось, что ничто не разделит нас.

Но что-то смогло.

Вскинув голову, он бросил слово, которое я не поняла, и тут я услышала неподалеку крик животного. Амон исчез из моих рук, его версия в синяках проснулась. Он поспешил вскочить на ноги и развернулся.

- Лили? – звал он. – Лили!

Земля содрогалась, монстр с зубами и клыками появился из пропасти. Тиа следила до утра, но он больше не засыпал. Я не знала, как работала эта связь во сне. Львица уже спала, а я не видела никакую версию Амона. Наверное, связь работает, когда я сплю, и если я могу спать.

Тиа не соврала, когда сказала, что поцелуй начал Амон, и, что интересно, я уже не ревновала. Конечно, хотелось бы быть там самой, чтобы он целовал не Тию, но быть с Амоном в любом случае было прекрасно. Чудесно. И Тиа была причиной, по которой это стало возможно. Я не могла ее за это винить, как и за то, что ей понравился поцелуй. Какой бы девушке не понравился поцелуй прекрасного бога солнца как Амон?

Благодарная ее теплому присутствию, я прошептала:

- Спи, а я найду завтрак.

Я не чувствовала движения Тии, пока не прошла половину пути к месту, где нас оставила Исида. Я надеялась, что доктор Хассан все еще там, и шла ровным шагом, хотя тело болело. Впрочем, боли было меньше, чем перед сном.

«Вместе мы исцеляемся быстрее», - сказала она мне, остановив меня и потянув мои руки и спину, изогнувшись, как кошка, а потом я снова смогла управлять конечностями.

- Ч-что это? – пролепетала я, пытаясь вернуть темп.

«Ты не поняла с первого раза?».

- Я услышала тебя. Просто не понимаю, почему вдруг нужно было остановиться и потянуться, когда мышцы уже были теплыми от бега.

«О, это».

- Да. Это. Ты меня захватываешь?

«Уверяю, твой разум такой же нетронутый и в твоей власти, как и был».

- Тогда как ты это сделала?

«Не я. Это ты».

- Нет. Это было бессознательно.

«Нет. Мы подумали об этом».

- Что значит мы? Я не думала об этом. Это ты.

«Может, с этого и началось. Но твое сознание согласилось. Не тревожься. Это хороший знак. Значит, мы становимся едины. Нам захотелось потянуться. И мы это сделали».

- Может, для тебя это и хорошо. А я словно одержима.

«Наоборот. Ты защищена. Расслаблена. Наполнена мной. Твой разум свободен и спокоен. Так для меня ощущается бег. При таком действии ты ближе ко мне, и твое тело легко реагирует на меня».

Мой бег раньше был ровным, теперь стал рваным. Словно я бежала на трех ногах и не могла подобрать темп. Чтобы отвлечься, я сказала:

- Я не злюсь. За Амона.

«Знаю».

- Просто… в следующий раз, когда такое случится, разбуди меня, ладно?

«Я попробую, Лили».

- Спасибо, - я бежала, начиная размышлять, что еще изменило во мне превращение в сфинкс.

«Что такое?» - спросила Тиа.

- Просто думаю, что превращение в сфинкс может, ну, знаешь…

«Сделать монстром?».

- Нет. Да. Возможно.

«Твои представления о сфинкс неверны, хотя, признаю, я бы хотела оставить свои клыки и когти».

- Когти были бы кошмаром для моей маникюрши. Но вот ты в моей голове, а что еще изменилось?

«Обострились чувства. Это началось с заклинания, а когда я приняла тебя, эффект остался».

- Погоди. Ты… приняла меня?

«Да. Все львицы знали о заклинании, когда его произнесли. Мы собрались на поляне, чтобы оценить нашу совместимость. Каждой был дан выбор – отбросить облик и слиться с тобой разумом – но я была той, кто лучше всех слышал твои мысли. Сестры поклонились, а я начала охоту, чтобы оценить, достойна ли ты».

- И ты могла меня убить?

«Если бы ты не подошла, да».

- Что ты оценивала?

«Многое. Твою смекалку. Твой уровень смелости перед лицом смерти. Твою решимость. Но больше всего – твое сердце».

- Ты все это могла ощутить?

«Да. Твое сердце хорошее. Его сила исходит из любви. В тебе нет амбиций или жадности. С моей точки зрения, тебя держат лишь ограничения, что ты сама себе наложила. Ты держишь в клетке желания и страсти, по своей воле живешь в клетке. Ты знаешь, чего хочешь, но боишься идти за этим. То, что ты так далеко зашла, говорит о глубине чувств в твоем сердце. Когда я узнала это о тебе, я подумала, что могу помочь тебе принять эту сторону себя, открыть все, что ты скрывала. Потому я приняла тебя и оставила то, чем была, чтобы помочь тебе стать намного сильнее».

Я не знала, что сказать. Тиа со мной была ангелом-хранителем, понимавшим все. Принявшим мои силы и слабости, желающим остаться со мной и помочь, в какую беду я бы ни попала. И я уже была в беде.

- Спасибо. За веру в меня.

«Я не одна. Твой спутник тоже верит в тебя».

- Откуда ты знаешь?

«Он говорил с тобой прошлой ночью, пока шел по преисподней».

- Да?

«Да. Эту часть ты не видела. Юноша не знал, что я слушаю, но надеялся, что ты поймешь его слова».

- И что он говорил?

«Витиеватые вещи. Многие его слова были незначительными, бессмысленными выражениями эмоций разной длины. Я обратила внимание, когда он заговорил о поддержке и о том, как сильно он ждет момента воссоединения, хоть это и опасно».

Я медленно выпустила дыхание, даже не зная, что задерживала него.

«Ты… хочешь услышать его признание?».

- Это все для меня, - ответила я.

«Тогда в следующий раз я буду обращать внимание. Мне он казался влюбленной лягушкой-быком в сезон спаривания, квакающей в преувеличенной манере, чтобы привлечь внимание дамы».

Я рассмеялась. Особенно, когда поняла, что ее мысли шли вразрез с ее словами. Признания Амона тронули ее, хотя она и не понимала всей их ценности.

- Просто погоди, пока это случится с тобой, подруга, - сказала я. Но тут посерьезнела и поняла, что она уже не сможет влюбиться, если львы так делали. Я тихо спросила. – Ты любишь своего спутника? Он был красивым львом.

«Наше понимание любви отличается. Я привязана к семье, а не к одному льву. Мы – сплоченное единство. Каждый важен. Нам не нужно отстраняться ото всех, как это делаете вы».

- Мы тоже привязаны к семьям, но когда выбираем спутника, пару, то хотим особые отношения. Что-то волшебное, что есть лишь между нами.

«Не уверена, что ваш способ лучше. Как видишь, ваша особая связь с этим юношей заставляет тебя страдать, ведь его нет рядом».

- Это так, - признала я. – Без него я разбита. И потеряна.

«Ты стольким жертвуешь ради крохотного шанса на счастье. Спокойная жизнь была бы лучше».

- Это же планировали для меня родители.

«Я не говорю, что ты не должна открывать новое, делать то, что тебе нравится. Важно искать радость в моменте, а не надеяться все одну мечту, на одного человека».

- Я подумаю об этом.

«Спасибо».

Она не была неправа. Я никогда не хотела быть одной из тех девушек, что забывали о себе ради мужчины. Но я не представляла никого, кроме Амона. Я провела ладонью по скарабею сердца на моем поясе и ощутила трепет в себе. Мое сердце было привязано к его, и пока это так, я буду делать все, что в моих силах, чтобы быть с ним.

Я учуяла Оскара, но не видела. Был полдень, солнце стояло над головой. Закрыв глаза рукой от света, я повернулась по кругу. Звук позади меня привлек мое внимание, и я резко развернулась и пригнулась, готовая напасть.

Доктор Хассан выронил полное ведро, вода разлилась волнами, словно из пронзенного сердца. Он стоял и с потрясением разглядывал меня.

- Лили? Что ты наделала?

9

Призыв Небу

Я медленно выпрямилась, расправила плечи, и кости потрескивали от того, что я расслабила мышцы.

- Что значит: «Что я наделала?»? – спросила я. – Разве я не выполнила то, за чем меня послали? Вы должны радоваться, что я не умерла.

Рот Оскара раскрылся, он разглядывал меня.

- Ты… ты… - пролепетал он. – С тобой охотница.

- Да. Мы здесь, - ответила Тиа моим голосом, что злило меня и напугало доктора Хассана.

- Но… Лили. Вы слили облики.

- А разве так не должно быть?

- Да. Нет, - он покачал головой. – Не совсем.

Я уперла руки в бока и смотрела, как он снимает шляпу и проводит рукой по коротким белым волосами, взлохмачивая их. Он достал из кармана платок и вытер им пот с лица.

- Не понимаю, зачем так расстраиваться, - сказала я. Он вытирал лоб, и я добавила. – Может, вам стоит сесть.

Отведя его к павшему дереву, я подняла его фляжку и заставила его сделать глоток, остатки я вылила на его платок и прижала к его обгоревшим щекам. Я позволила себе удивиться, что моя бледная кожа совсем не обгорела, хотя я была часто на солнце. Но жар не тревожил меня, по сравнению с ощущениями по прибытию.

- Вот, - сказала я. – А теперь расскажите, в чем мы ошиблись.

- Мы? – он мял платок в руках. – Вот. «Мы» быть не должно.

Я нахмурилась и поняла о чем он.

- О, да. Тиа говорила, что нужно время, пока наши сознания сольются. Она сказала, что это нормально.

- Тиа? Нормально? – прохрипел доктор Хассан. – Слушай, Лили, и не скрывай правду, - попросил он, взяв меня за руки. Я кивнула, не скрывая смятение. – Когда ты… - он замолк, подбирая верное слово, - соединилась с охотницей, ее тело исчезло?

- Да, - честно ответила я.

- И ты… убила ее?

- Нет! – воскликнула я, ужасаясь от мысли, что могу причинить вред Тие. – Она оставила физический облик.

- Боже, - вздохнул он и заглянул в мои глаза, словно что-то искал, а потом отвел взгляд, словно не мог выдержать то, что нашел. – Этого я и боялся.

- Боюсь, я не понимаю, из-за чего весь шум.

- Да! Говори начистоту, старик. В чем ты нас обвиняешь?

Я зажала рот руками и прошипела:

- Тиа! Дай мне говорить.

Она ответила в моей голове:

«Ты не говоришь то, что хочешь, боясь его ранить. Я предпочитаю прямоту».

«Заметано», - парировала я.

Я решила задать вопрос, что она хотела, но смогла его перефразировать, чтобы он звучал вежливее.

- Вы ведете себя как предвестник гибели, - сказала я со смешком, из-за которого горло пересохло быстрее, чем высохла разлитая по песку вода. Моя жалкая попытка развеселить его не удалась. – Скажите, что пошло не так, прошу.

- Лили, - начал доктор Хассан. – Ты должна была убить охотницу.

- Убить? Вы этого не говорили!

- Это подразумевалось.

- Нет.

«Почему он так расстроен?» - спросила Тиа, а я не могла понять ее настроение.

«Не знаю», - а вслух я спросила:

- А есть разница? Ее физического облика нет. Она его отринула.

- Ты не понимаешь. Вы должны были попытаться убить друг друга. Одна умерла бы, и та, что выжила, поглотила бы энергию павшей.

- Заклинание говорило, что умрут обе.

- Да, при поглощении энергии павшей старая ты умерла бы и переродилась. Охотница не должна была жертвовать собой. Не так.

- Ладно, - отмахнулась я, смутившись и не радуясь этим жутким инструкциям и размытым подсказкам. Тиа была права, говорить он должен был прямо. – Она так сделала. Это уже случилось. Какая разница? – спросила я.

- Разница, Лили, что в тебе начнутся неудержимые изменения.

- Поясни, - сказала Тиа, но Оскар был так расстроен, что не заметил, что сказала это не я.

- Если бы ты убила охотницу, как и должна была, - объяснял доктор Хассан, - ты поглотила бы ее силу. Получила бы право носить ее. Ее осознание себя пропало бы. Остались бы лишь ее инстинкты. Но она пожертвовала собой, ты дала ей слиться с собой, и вы вдвоем делите тело и силу сфинкс. Но ты потеряешь контроль над собой. Это уже было, ты уже говорила то, чего не хотела.

- Исида должна была сказать мне, что нужно сделать.

Оскар покачала головой.

- Ты должна была понять цель сама.

- Я первоклассно с этим справилась, да?

И теперь я уступлю разуму львицы? Как могли Оскар с Исидой отпустить меня, не сказав такого важного? Мне сказали принять инстинкты, и они ни разу не говорили мне убить. Как я могла все так испортить? Но еще страшнее было, что эта ошибка могла помешать мне спасти Амона.

Я искала в воспоминаниях момент, когда отпустила все, но я не видела ошибки. Может, я и не должна была убивать ее? Мои инстинкты были правы? Я пыталась надеяться, но было сложно, ведь доктор Хассан был уверен, что это добром не кончится. Тиа отступила, и я едва чувствовала ее присутствие. Я потрясенно села рядом с Оскаром и обхватила руками голову.

- Что со мной будет? – прошептала я. – Что это значит для Амона?

Он выдохнул.

- Нет причины думать, что ты не справишься с силой сфинкс, а она понадобится в преисподней. Твоя проблема уникальна, и я не знаю всего о сфинкс, но я расскажу все, что смогу, надеясь, что тебе это как-то поможет. Я надеюсь, что вдвоем вы достигнете цели и как-то найдете гармонию, сможете обитать в одном теле. Но предупрежу, есть возможность, что охотница одолеет тебя, и ты будешь потеряна. Вы должны идти вместе по твоему пути. Иначе начнется борьба за власть над телом.

Я медленно вдыхала и выдыхала. Я думала о каждом вдохе и выдохе, и мне казалось, что меня предала новая часть меня. Я хотела выцарапать ее из своей головы, но это было невозможно. Я тихо заскулила, поняв глубину того, на что я согласилась.

«Ты знала? – возмутилась я. – Что я должна тебя убить?».

Тиа тихо ответила:

«Да».

«Как ты могла?».

Она долго не отвечала, но когда все-таки заговорила, слова были не такими, как я ожидала:

«Я не трусиха, так что эти мысли убери из головы. Я не боюсь смерти. Стоило тебе войти на нашу территорию, я думала, хватит ли у тебя сил победить меня. Я преследовала тебя, и запах твоего страха расстраивал. Ты пахла как добыча. В этом не было ничего достойного. Но потом ты позвала меня. Бросила вызов. Это признак достойного сердца. Духа героини. Ты прошла проверку и имела право на свою просьбу. Но ты искала не то, чего я ожидала. Твое сердце говорило о любви и семье. Я была удивлена, что ты не искала моей смерти, хотя я знала, что такой должна быть твоя цель. Я сосредоточилась на твоем сердце, пытаясь понять, что ты будешь делать. Твое одиночество было невыносимым, и эта эмоция отразилась во мне. После смерти сестры я была одинока даже в прайде, хоть он и большой. Я решила предоставить тебе выбор, доверилась тебе. Если бы ты убила меня, я бы приняла это. У тебя была цель и право. Там были острые ветви, что ты могла вонзить мне в глаз или в шею. И ты могла взять с собой нож, я знала. Выбор был твоим. Мою жизнь ты могла забрать. Мое сердце было готово к жертве».

Я даже не заметила ветви. Она была права, я не думала об убийстве. Инстинкты говорили мне сдаться ей, и это желание отразилось и в ней.

«Когда прошло достаточно времени, я поняла, что ты хотела того же, что и я. Тайное желание сердца. Снова получить сестру. Знаю, это не твое желание, и мне жаль, Лили. Уверяю, я не собираюсь уводить тебя с твоего пути, стирать твое существование и подчинять своей воле. Если сомневаешься, можешь прочитать мое сердце, как я читаю твое».

Ее мысли притихли, я закрыла глаза и ощутила ее теплое присутствие в сознании. Сначала я услышала биение сердца, и я не знала, мое это сердце, или часть нее, что все еще оставалось. Забыв о физическом, я пошла глубже, Тиа обнажила мне душу. Я не знала, как долго мы общались внутри, но когда я открыла глаза, я знала ответ.

- Тиа теперь часть меня, доктор Хассан. Не беспокойтесь о нас. Мы сработаемся вместе. И ее тяга к сырому мясу должна измениться. Стейк или суши – все, что она получит.

Оскар долго смотрел на меня, а потом кивнул.

- Надеюсь, ты права, Лили.

Я обхватила его пальцы и сжала.

- Мы будем в порядке. Обещаю.

Он с тревогой кивнул и сказал.

- Думаю, теперь нам нужно показать ваше оружие.

Я прошла за ним к пыльному рюкзаку, который он оставил в тени булыжника, и я сказала:

- Нам будет не хватать когтей.

Ему было неловко из-за множественного числа, но он быстро привык, кашлянул и сказал:

- Вообще-то, у вас есть когти.

Я ощутила интерес Тии.

- Стойте. У нас есть оружие, похожее на когти?

- Нет. Сила сфинкс может заставить их появиться.

- Как нам это сделать? – спросила Тиа через меня, но потом извинилась и притихла.

Он ответил:

- Раньше я бы сказал, что тебе нужно стать охотницей, но она здесь…

- Нужно дать ей взять верх?

- Я так думаю.

Я кивнула и образно передала ключи Тие, это было странно. Я стала меньше. Я словно смотрела издалека. Это пугало. Я была защищена, я будто была укутана в теплое одеяло и сидела, ждала, пока правила другая.

В тумане я слушала объяснения Оскара Тие, как направить силу, и когда она воззвала к ней, электрический разряд пронзил мое тело. Я насторожилась, но остальные чувства притупились. И я с восхищением смотрела, как мои руки меняются.

Боли не было, только жаркое тепло, обжигало, но не страшно. Кости удлинились, жидкий жар покалывал на кончиках пальцев, пока не появились дополнительные костяшки. Сила спустилась по моим рукам, серебряный свет появился на кончиках, стекая и превращаясь в стальные когти. Я пошевелила пальцами, подняла в восторге руку.

«Египетские небеса, - подумала я, - да я Росомаха!».

Тиа не поняла моего сравнения, но счастье, которое она ощущала, было неописуемым. Она чувствовала себя непобедимой, близкой к настоящей себе. Она взмахнула когтями в воздухе, а потом проверила их на булыжнике. Кусок отлетел от камня.

«Ого. С этим нужно осторожнее», - предупредила я ее.

- Они идеальны, - прошептала она вслух, доктор Хассан снова скривился.

«Ох, как нам вернуться в норму?» - спросила я, не так радуясь новым когтям, как Тиа. Она озвучила мою тревогу доктору Хассану.

- Втяни их, - сказал он. – Поглоти силу в себя.

Я не успела понять, а когти исчезли, и я снова смотрела на свои бледные руки.

«Легко, - сказала с фырканьем Тиа, и ухмылка отразилась на моем лице.

- У вас в запасе не только эта сила, - добавил Оскар, глядя на меня, словно ему было неловко обращаться к львице вместо меня. – Исида намекала на другие силы, что вы откроете в пути. Они проявятся, когда вы будете к ним готовы. Но я знаю несколько легенд, что могут натолкнуть вас, а могут оказаться сочиненными. Только ты, эм, вы сможете понять правду о своих дарах. Призыв когтей – самое простое, ведь охотница умеет ими пользоваться.

Он робко посмотрел на нас и сказал:

- Хотелось бы больше времени. Это все, что я смог вспомнить сейчас. Надеюсь, это поможет, - он провел пальцем по блокноту и начал. – «Говорят, у сфинкс есть сила управлять ветром, слышать правду в словах людей, убивать удушением».

- Вполне возможно, хотя я не знаю, как могу напасть на жертву с зубами, что тупее, чем у новорожденного.

«Мы не будем никого кусать за шею», - предупредила ее я.

Доктор Хассан продолжал:

- «Она яростная охотница с огромной силой, обычно ее изображают с головой женщины, телом львицы и крыльями орла».

«Два пункта угадали», - сказала мне Тиа.

«Тшш, я слушаю», - возмутилась я.

- «Она защитница и щит. Стражница восточного и западного горизонта. Она ходит по путям вчера и завтра. Она связана со смертью и перерождением, что очевидно, а если ее гнев вырвется наружу, только ее спутник сможет охладить ее кровь».

«Интересно», - сказала Тиа. Из-за того, куда меня завели ее мысли, я покраснела.

«Хватит, слушай».

«Он говорит слишком долго», - возмутилась она.

«Это важно!».

- «Она стоит между человечеством и Темным из космоса, поглощает волны зла, что он пускает на мир».

Оскар смотрел на меня, сказав это, и мы оба думали об одном и том же.

- Сетх, - прошептала я.

Он кивнул, показывая, что услышал меня.

- «В одном из мифов сфинкс считают ответственной за разрушение человечества, но в другом говорится, что она видит глазами Амун-Ра и силой спасает вселенную».

Вздохнув, он закрыл блокнот.

- Как видите, противоречивых историй и кратких описаний не хватит. Но я постараюсь получить все, что смогу, из легенд о сфинкс, пока вас не будет, надеюсь, найду что-то полезное.

Доктор Хассан вскинул брови, глядя на меня, и многозначительно кивнул. Я понимала его. Он хотел, чтобы я знала, что он поищет способ вернуть меня в норму, отделить от Тии. Но он не знал, что Тиа поняла намек, а то и все значение, и от этого… не разозлилась, как я думала, а опечалилась.

«Не бойся, - успокоила ее я. – Мы вместе. Это скорее всего навсегда, а даже если выход есть, я ничего не сделаю, если это тебя убьет».

Она замешкалась, но заговорила:

«Не нужно думать о таком сейчас, но если такое возможно, я отступлю».

Сказать, что я была потрясена ее прямотой, было бы преуменьшением.

Доктор Хассан перебил наш внутренний разговор.

- Прости, но это все, что я нашел, пока тебя не было, Лили.

- Спасибо, - сказала я, пытаясь захватить контроль над телом. Было интересно, что мне нужно было выталкивать слова. Тиа рада не была. – Это уже больше, чем у нас было, - сказала я натянутым и неестественным голосом. – Этого должно хватить.

«Разве этого хватит?» - возмутилась Тиа мысленно, она захватила власть над моей человеческой рукой, подняла ее, желая вернуть опасные когти.

Хотя я знала, что из-за когтей она чувствует себя почти прежней собой, они меня пугали. Еще больше тревожило, что случится, если она решит завладеть моим телом. Я смогу его забрать? Или буду смотреть, как она проживает мою жизнь, не в силах как-то помешать?

«Хватит. Пожалуйста?» - добавила я, прося ее прекратить.

После напряженного момента она послушалась. Но я чувствовала ее недовольство, потерю, что она ощутила, когда я отогнала ее на меньшую роль. Я знала, как это – быть пассажиром в чьем-то теле.

Она или скрывала худшее, или это ее не тревожило. Если я не любила когти, я бы сошла с ума, оказавшись в обратной ситуации, оказавшись запертой в теле львицы. Тиа ощутила мою панику из-за духовной клетки, ее недовольство исчезло. Оно заменилось сочувствием. Она понимала. И тогда я поняла, что ее душа была… сильнее, чем моя.

Может, потому если появится шанс она лучше исчезнет, чем будет так заперта навеки. А ведь теперь мы могли быть бессмертны. В чем я сомневалась, ведь других сфинкс видно не было. Я не знала, что это будет значить для нас, но мы думали, что лучше нам надолго не застревать в таком виде.

Доктор Хассан поднялся.

- Исида сказала отдать эти оружия. Это из пещеры, - он поднял доспехи, что надевались на плечи, и с двух сторон было по длинному металлическому брусу. Я взяла один посох и вытащила. Оружие заострялось на одном конце, что был спрятан в ножны.

- Ах, - выдохнула Тиа, вытянув другую мою руку и взяв другое оружие. Неловкий момент, мы боролись за власть над моим телом, разрываемым надвое. Мы застыли.

«Прошу прощения, - сказала Тиа. – Не хотела забирать все».

«Все хорошо, - ответила я. – Сложно все время быть пассажиром».

«Теперь буду только смотреть».

«Уверена, сражаешься ты лучше меня».

«Сейчас никто не сражается. Учись».

Доктор Хассан смотрел на нас с плохо скрытой тревогой.

- Как ты, Лили?

- Хорошо, - ответила я, надеясь, что улыбаюсь убедительно. – Просто нужно время, чтобы привыкнуть.

- Точно.

- Для чего это оружие?

- Ах! – теперь он был восхищен. – Это редкое и древнее оружие богов. Как и ятаганы Амона, эти копья могут использоваться в близком бою, но подходят и для дальнего боя.

- Копья? – оружие больше напоминало длинные ножи саи, чем копья, но зубья по бокам были почти такими же длинными, как древко, напоминая трезубец-мачете. Три длинных лезвия на каждом оружии были зловещими и острыми. – Они не коротковаты для копий? – спросила я.

Он вытянул руки, и я опустила на его ладонь тяжелую рукоять. Он коснулся выступа в центре, и скрытая пружина заставила оружие удлиниться до настоящих копий. Тиа в голове урчала от счастья. Быстрое нажатие кнопки, и оружие стало размера, что помещался в доспехи.

Оскар помог мне надеть кожаные доспехи, застегнул их на плечах.

- Ими можно резать и пронзать вблизи или метать вдаль, - сказал он.

Я потянулась за шею и вытащила копья. Они идеально лежали в ладонях. Я покрутила их, привыкая к весу, удивленная ловкостью в обращении с ними.

Я бросила одно, и наконечник копья легко пронзил толстый ствол дерева вдали.

Я хотела спросить, почему я хорошо управляюсь с оружием, но Тиа объяснила:

«Наверное, это наш инстинкт. Твои чувства обострились, включая и ориентацию в пространстве. Так я могу высчитать скорость и расстояние между мной и жертвой».

«Но это явно больше, чем просто способности львицы, - ответила я. – Ты никогда не держала такого оружия, и я точно не знала, как это делать».

Она спокойно ответила:

«Мы сфинкс. Ты направила в нас силу. Я это чувствую. А ты?».

После ее слов я что-то ощутила. Поток двигался сквозь меня с момента, как я решила взять оружие. Отвлекая меня от мыслей, она нетерпеливо сказала:

«А еще что?».

Я указала на силуэт, выглядывающий из сумки.

- У вас еще и лук есть, как погляжу.

- Да, - сказал доктор Хассан и перестал смотреть с восторгом, а склонился над сумкой.

Он принес мне сверкающий лук, изрезанный непонятными рисунками. Я провела пальцем по каждой черточке, не зная, что они значат. Я показала их Оскару, а он пожал плечами и сказал:

- Никогда не видел их раньше, не знаю даже. Но это Исида могла иметь в виду под «выучите по пути».

Колчан был полон стрел с белыми перьями с золотыми краями. Он увидел, что я глажу одно перо.

- Это перья Исиды, - объяснил он. – Они бьют без промаха, но их мало. Используй с умом.

Все оружие закрепили, и доктор Хассан замер. Он смотрел на меня со странной смесью симпатии и так, словно я была богиней. Наконец, он вздохнул:

- Хотелось бы как-то лучше помочь, - он отступил на пару шагов. – Или пойти с тобой.

- Если это поможет, я тоже этого хотела бы.

Он смял шляпу в руках.

- Это невозможно. Я спрашивал у Исиды. Я молил ее, почти вызвал гнев, пока ждал здесь тебя, но в ответ получил лишь, что я не смогу. Только ты должна там быть. Только ты можешь спасти Амона. А я могу лишь подготовить тебя к путешествию за пределы, и для этого я должен запечатать Сердце сфинкс, чтобы закончить заклинание, - я кивнула, и он сказал. – Повторяй за мной.

Он заговорил, каждое слово отпечатывалось на меня, словно каждая часть меня, что он перечислял, физически проявляла себя:

- Мои волосы развеваются как грива льва. Это мой щит.

Мое лицо пригоже, сияет как яркое солнце.

Мои глаза видят во тьме и замечают скрытые ущелья.

Мои уши могут услышать скарабея, копающегося в пустыне.

Мой нос может учуять лепесток в глубинах океана.

Мой голос сладкозвучен и опасен для всех, кто слышит.

Мои губы широко растянуты, чтобы проглотить злые души.

Мои зубы – острое оружие против жестокости.

Мои мышцы разогреты и готовы к бою.

Мой живот не мягок, а тверд как камень.

Мое тело гибкое, силуэт опасен и привлекателен.

Мои ноги готовы нести меня в скрытые проходы.

Мои когти принесут смерть и покончат с тобой.

Мои крылья отгонят зло и победят врагов.

Он закончил последнюю часть заклинания, острая боль пронзила мою спину, и я чуть не рухнула на землю. Медленно я выпрямилась и поняла, что уже никогда не буду тем же человеком, той же женщиной, тем же существом. Я не была человеком. Не была львицей. Я была сфинкс. Я подняла руку, и хотя она выглядела как раньше, я знала, что мышцы стали сильнее. Кожу покалывало с головы до ног.

Моя сущность изменилась, но, насколько мне было видно, я выглядела собой. Интересно, если я заглянул в зеркало, на меня будут смотреть те же глаза, или я увижу незнакомку? Увидит ли Амон меня прежней, когда я его найду? Сможет ли смириться с тем, кем я стала? Я расправила плечи, понимая, что это не важно. Его нужно спасти, и я – нет, мы – можем это сделать.

Доктор Хассан, смотревший теперь с еще большим благоговением, быстро объяснил:

- Тебе нужно попасть в Дуат. Это дом Амун-Ра. Туда можно попасть только днем, найти проход в гробнице. Я отвезу тебя к одной, до которой всего пару часов.

Я подняла нос и закрыла глаза. Разум Тии присоединился ко мне, и мы думали об одном. Это было правильно. Если мой голос был ветром, то ее – глубоким прудом, потревоженным ветром.

- Заброшенная гробница заблудившегося путника намного ближе. Мы сами найдем путь.

Оскар раздраженно кивнул, словно ожидал такой ответ. Ему было больно оставлять меня в моем состоянии, и мы сами его покинули. Мы шли, пока места, где стоял Оскар уже не было видно, а потом я, зная, что делать, подняла руки и воззвала к силе сфинкс, заставила ветер показать скрытую гробницу, что я чувствовала внизу. Песчинки зашевелились, тысячи покалывающих песчинок поднимались и вели нас. Ветер унялся, и мы шагнули вперед.

* * *

Темная пещера, которую показал ветер, хранила скелет мужчины, умершего в пустыне давным-давно. Хотя это нельзя было назвать официальной гробницей, о которой говорил Оскар, для нас она годилась.

Связавшись с силой внутри нас, мы тихо выдохнули. И дыхание встряхнуло изъеденную червями одежду мертвеца и выбило дыру в его смертном ложе. Дыра росла, растягиваясь, как пузырь, пока не стала нормального размера для нас.

Это был проход в другое царство, в измерение, непохожее на наши миры. Я сравнила проход с червоточиной, но Тиа этого не поняла. Для нее это был водоворот в черном пруду, ведущий в место, которое она не знала и не хотела открывать. Мы тут же ощутили проблему.

«Нам потребуется помощь», - сказала она.

«Да, - я думала, а потом кое-что вспомнила. – Думаю, я знаю, что делать», - шепнула я.

Закрыв глаза, я прочитала заклинание, которому меня научил Амон, подкрепляя слова силой. Через миг дюна рядом с нами зашевелилась.

«Что это?» - спросила Тиа, боясь, что там большая змея или стая шакалов.

«Друг», - ответила я с улыбкой.

Через минуту огромный силуэт вырвался с взрывом песка. Огромное существо тихо заржало и подошло к нам, сверкая шерсткой на солнце, как слюда. Он был прекрасным. Куда больше коней, которых вызывал Амон. Шагнув к нему, я провела рукой по шелковистой шее и попыталась успокоить Тию, что обезумела рядом с ним.

«Я ответил на твой призыв, Сфинкс. Куда хочешь попасть?».

- Мы направляемся в Дуат, - ответила я.

«Путь долгий и опасный».

- Ты не сможешь нас отвезти? – спросила я.

Жеребец топнул золотыми копытами и недовольно взмахнул хвостом.

«Конечно, смогу, - заявил он. – Я же Небу!».

10

Место, где рождаются сны

Я вытянула руку, и Небу шагнул, уткнувшись в ладонь носом. Его влажное дыхание защекотало мою чувствительную ладонь, Тиа захватила все мое тело, отдернула руку и потянулась к оружию на спине. Она молниеносно вскинула острое мини-копье к шее золотого жеребца, другое направив на его грудь.

- Держись подальше от нас, Неукрашенный, - бросила она сверкающей лошади.

«Тиа! Что ты творишь? - прошипела я, пытаясь вернуть власть над телом. – Он пришел помочь нам!».

- Он здесь не для помощи! – крикнула она. – Это… единорог, - прошипела она слово, будто оно было оскорбительным, - и он украдет тебя. Ты просто не понимаешь, на что он способен.

«О чем ты говоришь? Он не единорог. Это лошадь. Да, волшебная египетская неразрушимая и, возможно, из песка, бессмертная лошадь. Но все же лошадь. Ты никогда таких не видела?».

- Конечно, я видела лошадей и раньше. Я не львенок, Лили. А он – такая же лошадь, как я – котенок. Ты не видишь?

«Что?».

- Место, где был его аликорн.

Я присмотрелась к Небу, и из точки в центре его города исходило приглушенное свечение, но все его тело так сияло, что я просто считала, что эта точка – самая яркая в нем.

«Что за аликорн?» - спросила я.

- Это символ его силы. Его сняли с него, как и со всех его вида. Потому я назвала его Неукрашенным. Это касается всех единорогов. Они не любят упоминаний их позора.

«Позора?».

Жеребец склонил голову и топнул ногой.

«Что это? Кто ты?» - мысленно закричал он, раздраженно помахивая хвостом.

Тиа проигнорировала его вопрос и прокричала:

- Лили – не хрупкая дева, что тебе нужна!

«Мне нужна? Мне ничего не нужно! – насмехался он. – Я ожидал от вас загадок, леди Сфинкс, но твои слова быстры, а я не заслужил оскорбления, которыми ты на меня сыпешь. Я пришел сюда, оказав услугу юноше с Глазом Гора. Было бы проще послать одного из моих детей, но он так сильно молил и расписывал особенности своей любимой, что я решил встретиться с тобой лично. Скажу честно, я разочарован. А ведь Захра, моя дочь, несшая вас к оазису, тоже высоко о тебе отзывалась».

- Нам не нужен ты и твои особые услуги. Ищи невинных где-нибудь еще, а эту деву ты не тронешь!

Небу смотрел на нас, словно мы были существом, какого он никогда не видел. Он отошел.

«Тиа! Во-первых, мне не нравится такой захват моего тела, да еще и без предупреждения. Во-вторых, нечего говорить о моей девственности с кем-то еще, особенно, с парнем, эм, с лошадью. Я вообще не хвалилась бы тем, что я еще девственница, потому что мой парень-мумия собирается держать руки при себе до самой смерти, где бы это ни было. Не сказать, что я стыжусь. Просто есть между нами некая грань. Нам нужно обсудить, что можно, а что нельзя рассказывать другим друг о друге. В-третьих, в чем дело? Почему ты так себя ведешь? Чем тебе не угодили кони и/или единороги?».

- Я не буду говорить об этом здесь. Особенно, перед ним. Он опасен, Лили. Ты не знаешь, как ужасен его вид.

Небу ходил по кругу, покачивая головой. Я подозревала, что не ушел он только из-за Амона, и знала в глубине души, что он нам нужен. Увидев это, Тиа обрадовалась, что отогнала его, и вскинула оружие, чтобы не подпускать его и впредь, ситуация ухудшалась. Мне нужно вмешаться.

«Тиа, - взмолилась я. – Нам нужна его помощь. Если он не отвезет нас туда, куда нужно, Амон умрет. Миру придет конец. Воцарится хаос. Ты этого не хочешь. Я знаю. Ты должна мне поверить. Обещаю, больше ничего без твоего совета делать не буду».

- Я верю тебе, - тихо прошептала она, пока жеребец уходил от нас.

«Хорошо. Верни мне власть».

Она замешкалась на миг, но я ощутила, когда она решила сдаться. Тиа, чувствуя вину, удалилась в моем сознании подальше и спряталась, как котенок под кроватью.

- Погоди! – крикнула я своим голосом. Я быстро спрятала копья за спину и протянула руку уходящему коню.

Он осторожно приблизился с сомнением, словно неохотный жеребенок после похвалы, а потом быстро попятился, чуть не сев. Заржав, он покачал головой, словно его что-то тревожили.

«Не знаю, в какие игры ты играешь, юная сфинкс, но я не предлагаю свою помощь всем подряд».

- Знаю. Прости, - я медленно пошла к нему, вытянув пальцы, и он неохотно приблизился. Когда он достаточно успокоился, я погладила его щеку, и он прижался головой к моему плечу в ответ.

Он нежно дышал в мои волосы.

«Говори», - тихо сказал он.

- Со мной пассажир, - объяснила я. – И она тревожится и побаивается твоих намерений.

Тиа недовольно зашипела после слов о ее страхе.

«Пассажир? Что это значит?».

Прочистив горло, смутившись, я сцепила руки и сказала:

- Заклинание, сделавшее меня сфинкс, сработало, но сознание львицы, слившейся со мной, осталось, стало частью меня вместе с силой.

Жеребец встал на дыбы, и я быстро попятилась, и он вспорол копытами воздух, громко ржа. Его ноги опустились на песок, принялся взрывать его, пока он не стал таким же беспокойным, как и он сам.

«Ты привела львицу? Неприемлемо. Убери ее из себя немедленно».

- Убрать? – рассмеялась я. – Даже если бы я могла, а я не могу, я бы не стала.

Конь повернул голову и уставился на меня.

«Теперь я понимаю, почему ты так говорила, - он вздохнул. – Прости, Невинная, хотя я и хочу помочь, я не могу взять тебя в путь», - он развернулся, помахивая хвостом.

- Не уходи! – крикнула я и коснулась его спины. – Прошу, - молила я. – Мы не сможем достичь цели без тебя.

Я чувствовала, что он не так уже хочет уходить, как это было миг назад.

«Мне не нравятся львы, - заявил конь, не радуясь мысли нести нас. – Но если она будет молчать весь путь, я отвезу вас в Дуат».

Я радостно погладила его и поцеловала в теплую щеку.

«Если ты согласишься отдать мне дар», - добавил он, опустившись передо мной.

Я тут же прошептала:

- Конечно.

Тиа закричала в голове:

«Нет!».

Но было поздно. Сделка была заключена. Она знала и разразилась рыданиями. Я молилась, чтобы инстинкты меня не подвели.

Я взобралась на спину единорога, думая, как глупо было думать, что я была готова. Такое предсказать я не смогла бы. Моя жизнь теперь была прекрасным, замечательным, непредсказуемым и неописуемым безумием. Это было одной из причин, по которой меня привлек Амон. В неожиданном была своя прелесть, и чем больше я была с этим связана, тем больше этого хотела. Я уже никогда не буду той же девушкой, но это не тревожило меня так, как должно было.

Небу поднялся, и я крепко держалась за его гриву, пока он шел к неприкрытой гробнице. Хотя впереди ждала опасность, я была готова. Я не оглядывалась. Ни на доктора Хассана. Ни на африканский пейзаж. Ни на мир, что я знала. Ни на девушку, которой была. Лиллиана Янг осталась в прошлом. Я была кем-то, чем-то новым.

«Он предаст тебя», - сказала Тиа, перебив мои мысли.

«Но Амон обещал, что он поможет, - ответила я. – Он бы не послал того, кто ранит нас».

«Единороги помогают только невинным по своей выгоде», - проворчала она.

«Уверена, что он единорог?» - спросила с сомнением я.

Она нетерпеливо вздохнула.

«Я расскажу тебе их историю, когда мы будем одни. Не хочу, чтобы он подслушивал».

«Хорошо, - сказала я ей. – Мы будем осторожны».

«Крепче держись, - сказал Небу, - или упадешь и потеряешься в Мире между».

- Мир между? – спросила я, но он не успел ответить, встал на дыбы и прыгнул в темный проем, что мы открыли в гробнице. И на этом мир, что мы знали, остался позади. Проем сомкнулся за нами с хлопком, и я ничего не видела, а слышала только шумное дыхание жеребца, пока он бежал.

Я крепко зажмурилась, обхватив пальцами шелковистую гриву, сжав ногами его бока и надеясь, что я не упаду. Я уж точно не хотела потеряться в бездне, где мы были.

Казалось, прошел час, я увидела свет впереди, мы мчались к нему. Свет становился ярче, впереди появилась каменистая почва. Мы мчались вперед, как молния, грохот копыт Небу раздавался эхом от неба над нами, мы бежали по земле. Лучи розового и лилового, оранжевого и желтого проливались на каменистый пейзаж, освещая его слабыми касаниями цветов.

Местность напомнила мне большие каменные каньоны Дикого запада. Розовые башенки возвышались над плато в форме подковы из известняка и сланца, что были созданы древними реками и цветными осадками озер. Бледные штрихи минералов разных цветов усеивали каждую вершину, каждый камень. Мы двигались под широкими арками, невозможными строениями из камней, что были так изъедены ветром, что я не понимала, как они еще стоят.

Я не видела признаков дикой жизни или людей, но растения и деревья выглядывали из ущелий и из-за арок. Свежий запах пустыни после бури окружал меня. Хотя пейзаж был окутан мягким светом, небо было темным, озаренным только тысячами звезд над головой, и я поняла, что этот пастельный свет на сером пейзаже создают они.

- Прекрасно. Ты живешь здесь? – спросила я.

«Нет. Это часть Мира между. Мы прошли первый барьер и попали во второй. Это место, где рождаются сны».

- Интересно. А если мы здесь уснем?

«Нет! Сон в месте, где рождаются сны сокращает жизнь, что переходит в сон. Ты будешь терять существование, пока даже смертный не сможет одолеть тебя в этой дреме».

Звучало не так и плохо, если подумать. Если нужно, это даже хороший способ умереть. И я могла рассчитывать, что порой Амону буду сниться я.

«Тебе нужно оставаться в сознании, пока мы в этом королевстве», - предупредил он.

- Тогда расскажи нам что-нибудь, - предложила я, погладив его.

«Хорошо. Расскажу любимую историю – историю о Гебе и Нут».

Он рассказывал знакомую историю, и я слышала голос Амона вместо Небу. Я закрыла глаза, представила его красивое лицо, его губы рядом с моим ухом, пока Небу рассказывал о боге и богине, о любви, что была такой сильной, что понадобилась невероятная сила, чтобы разделить их. Но даже сквозь простор небес они дотянулись друг до друга пальцами, не сводили с любимого взгляда. Я вытерла слезу, скатившуюся из уголка глаза, а Небу, тем временем, ускорился, шаги его стали длиннее.

- Что происходит? – крикнула я.

«Мы добрались до дальнего края места, где рождаются сны. Мы прошли второй барьер и готовы перейти к третьему, последнему. Мы у края.

- У края? Как это понимать?

Он не успел объяснить, я увидела, что он имел в виду. Темный пыльный камень резко обрывался, и внизу была лишь усеянная звездами ночь, словно мы добрались до края мира. Отсюда корабли могли бы отплывать от края мира в неизвестность.

- Небу! – вопила я.

Тиа визжала в моей голове, и если бы у нее были когти, она вонзила бы их в мою спину.

«Все будет хорошо, леди Сфинкс. Крепче держись», - сказал единорог.

Мышцы жеребца задвигались подо мной, и огромные золотые крылья развернулись под моими ногами. Оттолкнувшись, Небу оторвался от земли на краю обрыва. Он прыгнул в небо, копыта стучали, крылья били по ветру, поднимая нас выше.

Я была на спине сломленного единорога, бессмертного пустынного жеребца. Я не чувствовала себя Беллерофонтом, осмелившемся оседлать любимого коня Пегаса, чтобы добраться до горы Олимп и столкнуться с богами. Он проиграл, его сбросили, но я не хотела, чтобы с нами повторилась его судьба. Широко раскрытыми глазами я осматривала небо. Мы направлялись наверх, что-то ждало нас за звездами.

11

Гелиополис

Земля была далеко под нами, и мне пришлось успокаивать Тию, хотя из-за высоты я сама боялась. К счастью, Небу поднимался медленно, стараясь держаться ровно. Чем выше мы были, тем холоднее становилось. Тиа боялась внутри меня, дрожала, хотя это по моим рукам бежали мурашки, мой нос уже отмерз.

Когда я спросила Небу, не замерзнем ли мы, не останемся ли без кислорода, он ответил:

«Теперь ты сфинкс. Тебя не убить чем-то таким простым, как обморожение. К тому же, скоро снова будет тепло. Мы ведь едем в дом бога солнца».

Если в доме Амун-Ра было так же тепло, как рядом с Амоном, то не о чем беспокоиться. Амон источал тепло, как грелка. Даже при мысли о нем меня словно укутало в теплое одеяло. Дрожь в мышцах унялась.

«Может, мои страхи психические, а не физические», - подумала я.

«Кстати, о кислороде. Ты не понимаешь, где мы».

- И где мы?

«Точнее, когда. Тебе может казаться, что это атмосфера твоей Земли. Звезды вокруг нас похожи на космос. Но мы не в том месте, о каком ты думаешь. То, что ты дышишь, не означает, что здесь есть кислород, и мы не там, откуда ушли».

- Тогда чем я дышу? Если мы не там, то где мы? – спросила я.

«Ты дышишь светом звезд, и я не говорю о звездах твоей вселенной. Звезды означают другое. Насчет второго вопроса, мы Между временем».

- Потому ты называл это Миром между. Не между местами, а между временами.

«Да. Так и есть».

Я ощутила, что Небу рад, что я смогла понять, что он имел в виду.

Тиа уже не слушала. Ее мозг не мог понять такие метафизические обсуждения. Она была охотницей. Воином. Ее инстинкты говорили ей, что что-то идет не так, что она не принадлежит месту, где мы оказались. Кошке нужна была земля под лапами. Ей нужно было ходить по знакомым тропам и долинам. Она не хотела знать ничего о королевстве, где мы оказались.

Я с любопытством спросила:

- Так путешествует Анубис? Между временем?

«Да. Все боги так путешествуют».

- Но не Сыновья Египта, да?

«Сыновья Египта не могут управлять временем, но путешествие в темные места Между требуют физической платы. Боги от этого освобождены».

- Возникает вопрос, что я давно хочу задать. Почему боги не делают грязную работу? Почему давать Амону и его братьям долг, если боги сами виноваты в случившемся? Это они не наказали Сетха. Они должны сами с этим разобраться.

Крылья Небу дернулись, он покачал головой, словно ему было не по себе.

«Я не буду рассуждать об этом. У меня есть свои догадки, конечно, но не мне их говорить».

- Поверь, я молчать не стану. Их действия несправедливы. А их, так называемые, дары всего лишь отговорки.

Мне снова стало холодно, я потерла руки друг о друга и подула на них, чтобы согреть.

«Эти неудобства нельзя сравнить с физическими испытаниями, с которыми ты столкнешься в преисподней», - сказал Небу.

- Самое время рассказать, - проворчала я.

«Ты ведь не думала, что путь будет простым?».

- Нет. Но в этом моя человеческая сторона, да? Я чувствую себя скорее Лили Янг, чем сфинкс сейчас.

«Может, стоит попросить помощи у своей львицы».

- Что? Как?

«Она может отрегулировать температуру твоего тела».

- Правда?

Тиа услышала предположение и заполнила меня. Прекрасное тепло пришло с ней, словно она укутала меня в львиную шкуру. Телом все еще управляла я, но она осталась со мной, у поверхности, хоть ей и было страшно в воздухе.

«Спасибо», - тихо сказала ей я.

«Прошу прощения за страдания. Я не знала, что могу это прекратить».

«Все хорошо. Мы учимся».

- Спасибо, - сказала я жеребцу. – Теперь нам намного лучше.

«Не за что. Помни, что если тебе понадобится сила сфинкс, вам нужно работать вместе. Сила требует единства ваших желаний».

- Это полезно знать.

«Готова, леди Сфинкс?» - спросил Небу.

- Готова? К чему?

«Войти в Дуат».

- О, это. Эм, да?

Единорог склонился и медленно двинулся вперед. Казалось, мы входим в горизонтальный черный пруд. Звезды оставались на месте, но пространство между ними мерцало, как жидкость. Голова Небу и грудь исчезли, поглощенные непрозрачной водой. Я вспомнила гору с огромным червем, где доктор Хассан спрятал саркофаг Астена.

Жидкость коснулась моих ног, потекла по моему телу. Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Меня поглощали и разбивали много раз после встречи с Амоном. Зыбучие пески, удушающая львица, горы, каменные комнаты, а теперь и проход в Дуат. Каждый раз я испытывала ужасные проблемы с клаустрофобией. Каждый раз был маленькой смертью. А теперь я была отчасти кошкой, и, может, на этот переход ушла одна из моих девяти жизней.

«Это миф», - заявила Тиа.

«Что?» - отозвалась я, стараясь отвлечься от тьмы, смыкающейся вокруг моей головы.

«Что у кошек девять жизней. Нет. У них одна жизнь, как и у всех существ. Исключение сделали для напарницы, конечно».

Тьма отступила, и мы узрели рай во всей его красе. Мы вошли в новый мир – еще красивее и роскошнее, чем все до него. Огромный океан мерцал под нами в золотых лучах идеального заката. В нем отражались большие крылья Небу, мои обнаженные белые ноги на его боках и мое зеленое платье.

Странные морские птицы перекрикивались и ныряли, пытаясь поймать ужин в косяках рыб, чьи чешуйки вспыхивали под водой. Звери побольше, которых я не могла разглядеть, пускали облака брызг и исчезали под водой. Приятный ветерок принес запахи бирюзового океана, золотых песков, ярких цитрусов и тропических цветов, нагретых солнцем.

Единорог опустился ниже, касаясь ногами воды, и брызги, такие теплые, что могли быть из горячего источника, попадали на мои ноги в сандалиях. Впереди был остров, окруженный низкими мандариновыми облаками, из-за них выглядывал золотой город. Резные обелиски, арки мостов, сверкающие башенки, огромные статуи и впечатляющие пирамиды из позолоченных камней сияли в свете угасающего солнца. Хотя был закат, свет каждого здания мог легко затмить полную луну.

- Это Дуат? – спросила я.

Небу тихо заржал.

«Нет. Город перед нами – только часть Дуат. Это Сердце солнца – дом Амун-Ра – известный еще как Гелиополис. Чтобы попасть в загробный мир и преисподнюю, тебе нужно дойти до дальнего края Дуат, где вечером садится солнце».

- Солнце уже садится. Мы успеем до ночи?

«Нет. Даже если я и домчу тебя туда вовремя, у тебя нет доступа к переходу по Космической реке без разговора с Амун-Ра. Он должен дать разрешение плыть на небесном корабле. Без Того, кто родился сам, Защитника нехоженых дорог, тебе не позволят даже оставаться в границах Гелиополиса».

Небу ударил крыльями и полетел над великой стеной, что окружала город, и я увидела движение людей между зданиями внизу.

- Кто они? – спросила я.

«Боги поменьше. Некоторые – слуги, вымолившие вечное служение Амун-Ра. Другие – его создания».

- Создания? Это как дети?

«Если так говорить, да. Как единороги, многие существа были созданы космосом, нескольких создал Амун-Ра или другие члены пантеона. Многие из них мирно живут в Гелиополисе».

- Так они не люди?

«Некоторые люди. Некоторые были».

Я не осмелилась задавать еще вопросы об этом. Пока что. Этого было слишком много для меня.

- Куда мы направляемся? К главному зданию?

«Мы попытаемся получить доступ к вратам во дворце Амун-Ра. Видишь его на вершине холма?».

Город, над которым мы двигались, был полон самых роскошных и ослепительных зданий, какие я когда-либо видела. Огромный храм венчал обелиск в форме большой птицы, он стоял на склоне горы и был со сверкающей пирамидкой сверху.

Небу объяснил:

«Пирамидион на вершине храма отмечает высшую точку города».

- Пирамидион? – спросила я.

«Да. Вершина обелиска Бенбен. Изображение Амун-Ра было вырезано на огромном бриллианте, все в городе смотрят на него на рассвете и закате, чтобы помнить, что Амун-Ра первым встречает солнце каждое утро и провожает в сумерках».

- Хмм. Будто пытается компенсировать что-то.

Небу тихо заржал и тряхнул гривой.

«Осторожнее со словами в Золотом городе, - предупредил он. – Амун-Ра из тех богов, которые церемониться не будут».

Я улыбнулась и погладила шею Небу.

- Ты слишком тревожишься. Поверь, я обучалась поведению в обществе, как только смогла говорить. Мы будем в порядке.

«Мне будет больно знать, что твое путешествие окончится, не начавшись. Может, мне стоит оставаться рядом с тобой, когда ты встретишься с ним».

Запустив пальцы в его гриву, я крепко держалась, пока он грациозно спускался к плитам внизу. Его копыта ударились о сверкающую плитку, ветер, что он поднял спуском, отбросил мои волосы во все стороны. Он сложил крылья по бокам, прижав их крепко, и они исчезли из виду, и мы пошли по длинному мосту, ведущему к вратам, где стояли стражи с длинными копьями опасного вида, скрещенными между ними.

«Может, если все пройдет хорошо, ты сможешь связаться с Анубисом, чтобы он поговорил с моей женщиной. Не знаю, доставил ли он послание, но попытка – не пытка».

- Я смогу, - пообещала я, думая о женщине, которую любил единорог. – Анубис у меня в долгу. Что мне передать?

«Скажи ей… скажи ей, что мое сердце все еще горит для нее».

«Так загадочно».

- Если получится, я передам послание, - я соскользнула с его спины и пошатнулась, восстанавливая равновесие. Небу уткнулся носом в мою ладонь, и погладила его голову в благодарность.

«Идем. Я проведу тебя до внутренних покоев, раз уж я не могу уговорить тебя взять меня с собой, пока ты здесь, - жеребец шел радом с нами, а мы приближались к страже. Он обратился к ним. – Эта сфинкс хочет аудиенции с Тем, кто родился сам. Мы просим входа».

Страж ответил с каменным лицом:

- У него есть дела этой ночью, но, может, Гор захочет развлечься.

«Развлечься? - прошипела Тиа, кривясь. – Они хотят поиграть с нами?».

Тию перебил один из стражей, открывший врата и пустивший нас внутрь. Нам дали неясные инструкции, оставили с нашим оружием, что было странно для такого крупного здания, как храм Амун-Ра. Может, это говорило о силе богов. Редкие, видимо, вызывались проверить их силу.

Небу уверенно шел рядом с нами и будто знал, куда идти. И я не тревожилась.

Интересно, как лучше подойти к Гору? Конечно, он нам поможет. Амон хранил его Глаз, в конце концов. Наши поступки повлияют на всех, даже на людей, что жили в золотом городе Гелиополисе. Если Сетх вырвется, они будут в такой же опасности, как и царство смертных, так ведь?

Мы шли по дворцу, и я могла лишь с открытым ртом смотреть на роскошь и блеск дома Амун-Ра. Мимо прошли слуги с золотыми кувшинами и подносами, полными наливных фруктов, сладостей и сыров. После того, как пятый кивнул, скользнув по нам взглядом, я кое-что заметила:

- Все они женщины, - отметила я.

«И к чему ты ведешь?» - спросил Небу.

- Служанки. Они все прекрасные.

«Амун-Ра и Гор любят окружать себя красотой и богатствами под стать своему статусу».

Я обдумала это и сказала:

- Ах, понимаю.

«Что такое?» - спросила у меня Тиа.

«Знаю я таких парней, - объяснила я. – Они кичатся деньгами или властью, связываясь лишь с теми, кого посчитают достойными».

«А мы… недостойны?» - спросила она.

«В таком состоянии? Вряд ли», - я провела рукой по спутанным от ветра волосам. Платье было в засохшей грязи, порванное и в крови там, где в меня вонзила когти Тиа. Я отряхнула скарабея на поясе, пытаясь прийти в себя в текущей ситуации.

«Ах, - сказала Тиа. – Ты хочешь принять ванну и, - она искала слово, - поухаживать за своей гривой».

«Да».

«И если это сделать, мы будем достойны аудиенции с Гором?».

«Не уверена, но нам хотя бы не будет за себя стыдно».

«Уверена, что оскал даже твоих тупых зубов не впечатлит его сильнее?».

«Уверена».

После удара сердца Тиа сказала:

«Хорошо. Можно поговорить с единорогом?».

Присутствие Тии стало больше, и смена власти была такой же простой, как просто отойти в сторону.

- Единорог, - сказала Тиа. – Это я, львица. Лили стыдно встречаться в таком виде с богом. Нам нужна твоя помощь.

Небу склонил голову, изучая нас немигающим глазом.

«Львица, - сказал он и с уважением склонил голову. – Ты молчала. Я почти забыл о тебе».

- Я сделала, как ты просил, - сказала Тиа, пожав плечами.

«Да. И я ценю твое терпение в пути».

- И я ценю, что ты не унес Лили, как невинную жертву, - сказала она, ухмыльнувшись. Небу ткнул ее в плечо, и она застыла, но после моих уговоров расслабилась. Она неловко погладила его голову скованным движением. Я гордилась ею.

«Не нужно так грубо», - тряхнул головой жеребец.

Тиа опустила руку.

- Прости. Я никогда не гладила единорога, как и других существ, вот так. Моя ласка обычно приводит к смерти. Но когда с тобой так делала Лили, тебе нравилось. Может, я и ошиблась.

«Обычно мне нравится, - сказал он, шагнув ближе. – Попробуй еще раз, Львица. Ели хочешь», - добавил он.

Вытянув пальцы, Тиа осторожно обхватила щеку единорога. Через миг она сказала:

- Странно, что ты терпишь касание человека.

«Тебе бы тоже понравилось, - ответил он, - в твоей старой форме».

- Возможно, - сказала она. – Но этого уже не будет, - в ее голосе звучала нотка печали, и я впервые заметила, что когда она говорила, мой голос звучал иначе. Он был ниже, грубее, словно она проглотила наждачную бумагу и пыталась говорить с ней. Я подумала о том, что она отдала, чтобы сделать меня такой. Делить с ней тело было мелочью с моей стороны.

Через миг Тиа снова спросила Небу:

- Так ты можешь нам чем-то помочь?

«Нет, - ответил он. – Я ничего не могу поделать. Но ты можешь».

- Я? Что я могу? – спросила Тиа, отпрянув.

«Ты сфинкс, - просто ответил он. – Сосредоточьтесь на желании вместе».

- Но я не знаю, что нужно Лили.

«Отдай власть ей, но откройся силе, что течет в тебе».

Тиа кивнула, в мгновение ока мы поменялись местами.

Знал Небу о перемене или нет, но он терпеливо направлял нас.

«Закрой глаза и подумай о том, чего ты хочешь».

Я послушалась, представив чистый вид для встречи с Амун-Ра и Гором. Сначала я не заметила, чтобы что-нибудь происходило. Я думала, что руки теплеют от пребывания во дворце, но вскоре я ощутила покалывание песка. Я открыла глаза и обнаружила себя в центре маленькой песчаной бури. Она окружала меня, мягко касаясь рук и ног, оттирая кожу, пока та не засияла.

Рваное платье исчезло в этом облаке, песчинки опустились на меня, создавая новую одежду. В этот раз вместо нефритового цвета скарабея я оказалась в бежевом и золотом. Крепкий корсет, расшитый сверкающими камнями, обхватывал тело. Нити золота стягивали мой пояс. Скарабей стал брошью, появился на правом плече моего платья, где корсет соединялся с рукавом, и звездочки зеленых камешков отлетели от него и уменьшились, исчезая у пояса.

Юбка длиной до пола была расшита золотыми перьями, края изгибались так, что я напоминала птицу. Я коснулась одного пера и поняла, что оно такое же, как перья Исиды. Удобные балетки оказались на ногах, золотые браслеты позвякивали на руках. Я успокоилась, нащупав на спине копья и перья стрел в колчане.

Песок окружил волосы, летая между прядей, пока они не стали мягкими и гладкими. Песчинки покалывали на коже головы, и мои волосы вскоре оказались свободными завитками. Я коснулась макушки, где еще покалывало, и посмотрела в отполированный щит на стене. Последние песчинки надо мной затвердели и создали золотое крылатое украшение, что окружило мое лицо, напоминая львиную гриву.

Тие понравился эффект, последнее было явно под ее руководством. Я провела рукой по расшитому корсету, пригладила ткань на бедрах, пальцы задержались на шелковистых перьях.

- Как я выгляжу? – спросила я у Небу.

«Как королева, - ответил жеребец. – Можем идти?».

Я кивнула и уверенно пошла вперед, зная, что теперь я готова встретить бога на равных. Шум смеющихся людей, журчание фонтанов и тихая музыка вели нас, и мы вскоре обнаружили источник. Вечеринку.

Выбрав лучшую улыбку «я так рада вас видеть», я шагнула в большой атриум, моя ладонь лежала для поддержки на спине Небу. Комната была полна прекрасного – фонтанов, статуй, длинных и полированных столов, полных деликатесов, и женщин. Они были повсюду.

Рыжие, блондинки, брюнетки. Женщины из Африки, Азии, Южной Америки, коренной Америки, Аляски, России, Полинезии, а некоторые выглядели… потусторонне. Напоминало мисс Вселенную с высокими и милыми участницами. Некоторые женщины отдыхали. Некоторые служили. Некоторые общались группками. Но их объединяла привлекательность.

Они обращали внимание, полностью или частично, на одного мужчину, что развалился на белом фаэтоне, источая силу. Он был богато одет, привык получать, что хотел. Он был красив, как голливудский актер, и он знал о своей красоте. Он был окружен раболепными женщинами, самыми красивыми в мире. И смотрел этот мужчина прямо на… меня.

- Привет, - тепло сказал он и триумфально улыбнулся мне, такая улыбка очаровала бы каждую встреченную за долгую жизнь женщину. Хотя он не сдвинулся, я чувствовала, что расслаблен он был лишь внешне, что в момент он приставит нож к моему горлу или забросит меня на плечо и унесет. Я не была уверена, к какому варианту он склонится, но все равно знала, что этот мужчина… бог… опасен. Ямочка у его рта и озорной блеск глаз сбивал с толку.

Не ответив, я кивнула и крепче схватилась за гриву Небу. Единорог заговорил:

«Позвольте представить Лили. Она – новая сфинкс, она ищет аудиенции с Амун-Ра».

Гор услышал слова Небу, но не сводил с меня взгляда. От этого нам с Тией стало неловко.

«Бог смотрит на нас свысока, - прошептала она. – Он бросает вызов!».

«Нет, - сказала я. – Он оценивает нас. Потерпи».

Гор грациозно поднялся. Он был высоким, худым, мускулистым, но в меру, и пока приближался, Тиа отметила, что он движется как болотная рысь, намеренно, медленно, не сводя взгляда с добычи.

«Гор подкрадывается к нам», - прошипела она.

Я не слушала ее, щурясь, глядя на его лихое выражение красивого худого лица. Пальцы покалывало от желания схватиться за оружие, но я выдавила улыбку, упирая руки в бока, показывая, что я не боюсь. Я могла себя защитить.

Когда он остановился в паре шагов, воздух между нами стал напряженным, я склонила голову и сказала:

- Рада встрече с вами.

Он усмехнулся, разглядывая нас.

- Да, - прошептал он, его голос был таким насыщенным, каждое слово несло тысячу вариантов. – Очень мило.

Глядя только на меня, он поднял пальцы в воздух, покрутил ими с достоинством и сказал:

- Можете оставить нас. Я нашел… отвлечение на вечер, - он улыбнулся так тепло, что мог так растопить солнце.

После эти слов все женщины исчезли из комнаты так быстро, как лед в пустыне. Я сглотнула, занервничав, и несколько секунд просила Тию не выпускать когти.

- И ты, Небу, - сказал Гор.

«Вряд ли, - ответил жеребец, заставляя бога посмотреть в его сторону. – Она здесь не для ваших аппетитов», - предупредил Небу.

Гор улыбнулся и повернулся ко мне, смело взяв за руку и поцеловав пальцы.

- Может, я здесь ради нее, - Гор поднял голову и многозначительно подмигнул мне. И я потеряла власть над Тией. То мою руку целовал бог, а теперь я провела когтями по его руке, оставляя глубокие порезы, отдергивая от него руку. Вместо крови из ран потек свет, порезы быстро зажили.

Атака не расстроила Гора. Даже наоборот. Радуясь, он шагнул ближе, провел рукой по моим когтям к обнаженной руке и соблазнительно прошептал:

- Как интересно. Обожаю женщин, бросающих вызов.

Тиа, быстро появившись, отступила, и я снова была у власти. Я отступила на шаг и обошла его, Небу оказался за моей спиной, и теперь богу пришлось смотреть на нас.

- Единорог прав. Мы пришли не за тем, чтобы… - я искала слово, что было бы понятным, но не оскорбительным, - греться в вашем величии, - он вскинул брови, но губы изогнулись в улыбке.

- Прошу, посвяти меня в причину, по которой ты одарила меня своим обществом.

- Я… мы здесь, - исправилась я, - чтобы просить разрешения проехать на небесном корабле в преисподнюю.

- Ах, ясно, - Гор прошел к столу и наполнил два золотых кубка. Отдав мне один, он поднял другой и прижал чашу к полным губам. – Почему ты еще здесь, Небу? – недовольно спросил он. – Я же попросил уйти.

«Да. Но я хочу убедиться в безопасности юной леди».

- Сомневаешься в моих способностях хозяина? – спросил он, подмигивая мне.

«Наоборот. Не сомневаюсь в ваших способностях. Сомневаюсь в ваших намерениях».

- Ясно. Как мне убедить тебя, что у меня благородные намерения?

«Поклянитесь своим золотым соколом».

Гор повернулся к Небу.

- Нужно думать лучше, Единорог, и не просить бога клясться на части, которой его лишили. Я же не прошу тебя поклясться твоим аликорном и пропавшими силами? Далеко зашел, Небу.

«Он говорит о золотом соколе Амона? – заинтересовалась я. – Если да, то он не рад, что эта сила у Амона».

«Простите, если затронул больную тему, - обратился к Гору Небу. – Просто я знаю, как дорог для вас сокол, что если вы поклянетесь им, то не нарушите клятву».

Широкие плечи Гора чуть опустились, но красавец все же кивнул и отмахнулся.

- Хорошо, клянусь крыльями своего золотого сокола, что я не трону юную сфинкс, как и не буду влиять на нее своими силами».

«Спасибо, - Небу подошел ко мне и ткнулся носом в ладонь. – Я должен уйти, Лили. Я не могу перечить просьбе Гора. Но если я понадоблюсь в любом времени или месте, призови меня заклинанием своего молодого человека. Я приду, если смогу».

- Спасибо, Небу, - тихо сказала я.

«Не за что. Не забывай, юная сфинкс, я приду за своим подарком как-нибудь», - единорог еще раз ткнулся головой в мою руку, расправил сверкающие огромные крылья и прыгнул в воздух. Он поднимался все выше, пока не достиг арочного потолка атриума, по щелчку пальцев Гора крыша открылась, и он исчез в ночном небе.

Когда Небу ушел, Гор приблизился, обойдя другой край фаэтона, на котором я устроилась, и склонившись над ним. Он поймал мою ладонь и поцелуями пробежал по моим человеческим пальцам к предплечью и плечу.

Я нервно сказала:

- Вы обещали Небу не влиять на меня силой.

- Я не использую силу, - сказал он, касаясь губами моей кожи. – Я соблазняю тебя таким человеческим магнетизмом.

- Возможно, но у меня есть парень. И ваша мать, Исида, сказала, что вы поможете.

Гор вздохнул и поднял голову.

- Разве ты не знаешь, что нельзя упоминать при мужчине мать, если он хочет свести тебя с ума от страсти?

- Я не сойду с ума от страсти.

- Да, - нахмурился он. – А почему? Обычно мне не так сложно подчинить женщину своим чарам.

- Может, я не так восприимчива, как женщины, с которыми вы общаетесь.

- Нет. Это не так.

- Это именно так.

Он вгляделся в меня, его точеный подбородок был в дюймах от моего лица. Если бы он хотел, он мог легко приблизиться, но вместо этого прищурился, словно искал что-то под моей кожей. На миг мне показалось, что он ищет Тию, что он чувствует ее во мне, но он нашел что-то еще.

Покачав головой в смятении, он коснулся пальцем моего подбородка, поворачивая мою голову в одну сторону, потом в другую. Он прижал пальцы к моему сердцу, а потом его глаза расширились, он увидел брошь.

- Что это? – тревожно спросил он. – Как это вышло?

Гор отпрянул от меня и уставился на скарабея сердца, как на опасного скорпиона.

Указав на него, он сказал:

- Ты специально обманываешь меня?

- Обманываю? – сказала я с тревожным смешком. – Нет, - я накрыла ладонью гладкого скарабея и услышала тихий стук сердца Амона. Я едва слышно тихо прошептала. – Анубис предупреждал, что бессмертные могут так реагировать.

- Конечно, мы реагируем на это! – рявкнул, злясь, Гор, покраснев. Его лицо исказилось, он вскочил на ноги. – Ты чуть не завела меня в ловушку тех же чар, что этого бедняги, которого ты, видимо, привязала к себе, а он не знал. Его не хватило, чтобы утолить тебя, Сфинкс? Решила добавить бога в список завоеваний?

- А ну-ка погоди! – крикнула я, злясь из-за его обвинений, чувствуя, что я должна защититься, даже если обвинял меня всесильный бог. Я встала, уткнув в воздух палец. – Амон сплел заклинание, а не я. Если кто и не знал, так это я. И вы не имеете права обвинять меня в чем-то. Особенно, когда это ваше с Амун-Ра действие – точнее, бездействие – заставило Амона так поступить. Если кого и винить, то вас и других богов!

Гор стоял на другом конце дивана, грудь его вздымалась, руки сжались в кулаки. Он резко провел рукой по густым каштановым волосам, а потом застыл, темные глаза вспыхнули.