- Ради темнейших ям преисподней, - пробормотал он хрипло, подошел и обвил меня руками. Я боролась, но не могла двигаться. Он прижался губами к моему горлу и тихо простонал. – Даже теперь, зная, что это не по-настоящему, я не могу противостоять тебе. Твоя шея, щека, запах кожи… все это соблазняет. Меня не обманешь, Лили.
Гор прижал меня к себе и одарил поцелуем, от которого подкашивались колени. Он был страстным, сильным, и хотя я отталкивала его, он не дрогнул. Мои действия только распаляли его.
Я боролась, пытаясь понять, как вытащить руки, зажатые меж наших тел, и выхватить оружие. Но тут в атриуме прогремел голос, охлаждая переполненного Гора.
Властный голос нес силу тысячи солнц.
- Что ты творишь, племянник?
И Гор поднял голову, темные бездонные глаза смотрели со страстью, а раскат грома прогремел в небе над нами.
12
Воды Хаоса
- Дядя! Я… - Гор напоминал мальчика, пойманного возле тарелки с печеньем. Он мялся и жался, пытаясь найти ответ на вопрос Амун-Ра, и я не сомневалась, что перед нами стоит бог солнца. Я продолжала попытки вырваться из хватки Гора.
- Я прекрасно знаю, что ты делал. Отпусти уже деву.
Румянец окрасил щеки бога, что еще минуту назад жарко целовал меня. Он отпустил меня. Гор отступил, но поглядывал на меня так, словно ему было больно быть даже на расстоянии вытянутой руки. Я расправила плечи, отряхнув смятую одежду, и присела в реверансе перед богом, стоявшим передо мной.
«Зачем ты дала ему нас поцеловать? – спросила я мысленно Тию. – Вот тут и надо было выпускать когти! Я все еще плохо справляюсь с этим сама.
«Мне понравилась его ласка, - просто ответила она. – Он был очень… ярый. Мне нравятся мужчины, получающие то, что хотят. Может, я его люблю».
«Серьезно? Поверь, нет. Ты его едва знаешь. И, позволь напомнить, мы не обращаем внимания на остальных самцов. У нас есть Амон».
«У тебя есть Амон, - напомнила она. – А у меня никого».
«Но он тебе точно не нужен. Это бог, и весьма похотливый бог. Он завоюет тебя и через неделю, в лучшем случае, побежит к другой с хорошим личиком. А, скорее всего, даже через день».
«У меня уже нет хорошего личика. У меня твое, помнишь? Кстати о личиках…»
«Поговорим позже», - предупредила ее я.
Амун-Ра был в шесть футов высотой, он был красивым, но не по-юношески, как Гор. Привлекательность Амун-Ра была в силе его облика, в его уверенности. Его глаза были очень светло-карими, почти золотыми, янтарными, а его кожа была чуть темнее, чем у Гора, но от него словно исходил свет. Я чувствовала, как его тепло заполняет пространство, воздух гудел, пока он приближался. Пот выступил каплями на моем виске и потек по щеке, Амун-Ра заметил это, и я стерла капли.
- Прошу прощения за неудобства, - сказал он. И закрыл глаза, свет исчез с его кожи. Его глаза из песочных стали карамельными, а потом и шоколадными. Я поняла, что щурилась, и моргнула, словно видела его впервые. У него было заостренное лицо. Острый подбородок. И ямочка в центре подбородка. Из ниоткуда служанка принесла блестящий от капель кубок. Он сделал большой глоток и посмотрел на племянника, вскинув брови. – Ну? – спросил он.
Гор вздрогнул.
- Дядя. Позволь представить Лили, новую сфинкс, ищущую аудиенции.
- Ах, - сказал Амун-Ра. – А кто другая?
- Другая? – пролепетал растерянный Гор. – Тут никого нет.
- Уверяю, есть, - ответил Амун-Ра. – Может, у тебя были слишком заняты руки, чтобы заметить, что ты держишь не одну женщину, а две.
«О, этот нравится мне больше первого. Он заметил меня. Мы можем поцеловать его? Я бы хотела ощутить его мышцы рук. Я его выберу».
«Что? Нет!» - возмутилась я.
- Две? Как такое возможно? – опешил Гор.
Игнорируя его, Амун-Ра спросил:
- Кто же ты, милая?
Я знала, что он обращается не ко мне, и неохотно подтолкнула Тию.
- Я львица Лили, - проурчала она низким и приторным вариантом моего голоса. – Меня зовут Тиа.
- Приветствую, Тиа, - сказал Амун-Ра, склонив голову. – Мне говорили, что вы вдвоем прибудете посмотреть на меня.
- Мы прибыли, - я быстро вернула власть, пока Тиа не начала лизать Амун-Ра мочки ушей. Я страдала из-за воодушевленной львицы.
«Я слышу, - сказала она. – Ничего я не воодушевилась. Но твой единорог был прав. Мне нравится людская ласка. Кстати о тепле, из-за этого мужчины мне кажется, что я снова на своем любимом нагретом камне».
Я заставила ее притихнуть, новоявленный бог обратился к нам:
- Не присоединитесь ли на поздний ужин? – спросил он, и я знала, что он имел в виду нас с Тией, а не меня с Гором. – Я проголодался после тура по Дуат.
«И мы давно не ели», - напомнила мне Тиа.
- С удовольствием, - сказала я и обхватила его протянутую ладонь, стиснув зубы, всеми силами духа удерживая Тию от попытки сжать его бицепс. Гор шел за нами, дуясь, но не желая выпускать меня из виду. Его ладони гладили мою руку, а когда я оттолкнула их, Тиа воспользовалась моментом, чтобы придвинуться к богу солнца. Она заставляла меня повернуться и восхититься профилем Амун-Ра. Его волнистые волосы напоминали ей гриву льва, ей нравился их запах.
«Хватит!» - сказала я ей и сосредоточилась на слугах, пока мы шли по длинным коридорам.
- У вас прекрасный дом, - отметила я, пытаясь отвлечься на разговор.
- Благодарю.
Мы вошла в столовую, и хотя Гор пытался неловко сесть рядом со мной, Амун-Ра заявил, что его место на противоположной стороне. Хотя блюда приносили множество женщин, ели только мы втроем. Когда наши кубки наполнили золотой жидкостью, которую Амун-Ра назвал амброзией, слуги в унисон подняли с блюд крышки.
Аромат исходил от тарелок полных утки с апельсинами, сливочного пюре с овощами, салата, усеянного съедобными цветами, пудинга, потрескивающего как пламя. Я сглотнула слюну. Я и не понимала, как проголодалась. Амон оценил бы тягу Тии к пиру. Мне уже не нужно было беречь тонкую фигуру, как это было в Нью-Йорке, и Тиа легко убедила меня наслаждаться добавкой. Я ела, пока не перестала двигаться, насытившись.
- Спасибо, - сказала я, закончив. Я осторожно промокнула уголки рта салфеткой, хотя Тиа предпочла бы облизнуть губы высунутым языком. Но было плохо, что Гор постанывал от боли, просто глядя, как я вытираю губы. Если бы я поступила, как хотела Тиа, он умер бы на месте. Я пригрозила ей, что больше не буду есть мяса, если она продолжит сбивать меня бесстыжими мыслями, и она, надувшись, удалилась подальше в сознание, став только слушать.
Я, благодаря Тие, осталась у власти и спросила у Амун-Ра:
- Почему я не влияю на вас так, как на Гора? Даже Анубису было сложно бороться с скарабеем сердца.
Амун-Ра отклонился, глаза его мерцали.
- На меня это действует так же, как и на него, но у меня больше самоконтроля. Он не практиковал самоотречение на многие годы. Честно сказать, он слаб.
Гор оторвал от меня взгляд и с яростью уставился на дядю.
- Вы меня позорите.
- Ты себя позоришь, - ответил Амун-Ра с вздохом и покачал головой, показывая, что он не злился на племянника, а был разочарован. – С самоконтролем бороться с искушением было бы проще.
- Это так больно? – спросила я.
- Это худшая боль, - воскликнул Гор. – Я вижу тебя так близко, но чувствую каждую клеточку расстояния между нами, словно каждая из них – непреодолимая пропасть. Я не могу это выносить.
Амун-Ра закатил глаза.
- Мне выгнать тебя из комнаты?
Гор вскрикнул, словно он ударил его по животу.
- Прошу, не шутите так. Я не могу ее оставить.
- Я абсолютно серьезен. Если хочешь остаться, хватит отпускать слюнявые комментарии. Лили и Тиа не должны выслушивать твои восхищения.
Стиснув зубы, Гор кивнул и теперь безмолвно смотрел.
- Все в преисподней будут так реагировать? – спросила я. – Или только бессмертные, ведь больше похожи… на людей?
- Это влияет на всех бессмертных. Облик не важен. Даже Небу был очарован, хотя любит другую, а это защищает от притяжения скарабея. И ты ему просто нравилась. Всегда есть возможность. Никогда не знаешь точно. К тому же, ты считаешь, что я позволю тебе пойти в преисподнюю. А я говорю сразу, что не намерен так делать.
- Что? После всего, что я… мы сделали? Я так далеко зашла, а Тиа… Тиа отдала все!
Амун-Ра вскинул руку.
- Прошу, не пойми превратно. Я сочувствую всему, через что вы прошли, но я не поддерживаю теорию, что вселенная разрушится, если Сетх вернется.
- Дядя! – воскликнул Гор.
- Что вы имеете в виду? – в то же время спросила я.
Проведя ладонью по темным коротким кудрям, Амун-Ра сказал:
- Сетх не всегда был воплощением всего плохого, как считает Гор.
- У него было много шансов на искупление. Он безнадежен, - заявил Гор.
Многозначительно посмотрев на племянника, Амун-Ра сказал:
- Никто не безнадежен. Ты точно должен это знать.
Гор вжался в кресло, его красивое лицо скривилось.
- После всего, что он со мной сделал, я думал, ты будешь на моей стороне.
- Я на твоей стороне. Я каждый раз на твоей стороне. Даже когда все изменилось бы, будь я не на твоей стороне, - Амун-Ра повернулся ко мне. – Гор видит в Сетхе дьявола с рогами, раздвоенным языком и расколотыми копытами. Может, порой тот и сам себя таким представляет, но я знал его совсем другим мальчиком.
- Вы знали его юным? – спросила я.
- Никто не рассказывал тебе историю Сетха?
Я покачала головой.
Амун-Ра нахмурился.
- Думаю, будет понятнее, если я расскажу с самого начала.
Я устроилась в кресле и нежилась теплом присутствия Амун-Ра. Тиа дремала, как сонная кошка – отчасти слушала, отчасти ленилась, растянувшись.
- Я был первым появившимся богом, - начал Амун-Ра. – Тогда было пространство в космосе, где столкнулась материя, некая первобытная разрастающаяся энергия. Мы назвали это Водами Хаоса, ведь материя убывала и прибывала, как многоликий океан. Она оставалась в одном месте, словно жидкая материя была заключена в огромный стеклянный шар. Когда одна из наших звезд – не солнце, которые вы знаете, но магическая сфера, что кружит в нашем мире – упала, она столкнулась с Водами Хаоса, и родился я. Долгое время я бродил от места до места, открывая границы своей силы, но шли эры, и я понял, что одинок. Я решил создать себе товарищей и своей силой сбросил еще две звезды в воды. Из Хаоса появились Шу и Тефнут. Они поженились, и Тефнут родила Нут и Геба. Ты о них знаешь?
- Амон рассказывал, что Нут и Гебу приходится быть порознь.
- Да. Это я виноват. Когда Нут и Геб поженились, мы поняли – скажу точнее, я понял – что мы наделали. И я запретил им иметь детей.
- Что вы имеете в виду? Что вы наделали? – спросила я.
- Видишь ли, нас не должно было быть. Когда я вышел из Вод Хаоса, я забрал что-то оттуда. Со мной ушли тепло и дающий жизнь жар звезд. Я не знал этого тогда, но из-за моего создания энергии стало меньше. Когда Шу и Тефнут родились, они встали с силой ветра и воды. Когда они это сделали, эти элементы пропали из Вод Хаоса. Я был встревожен этим открытием, если не сказать хуже. Другие мне не поверили, и Нут с Гебом были так влюблены, что не слушали моих предупреждений. Даже хотя я послал их отца, Шу, разделить их, они смогли найти способ быть вместе. Они родили Исиду, Осириса, Нефтиду и Сетха, и с их детьми появились разные силы, а моя теория подтвердилась. После них остались лишь маленькие фрагменты дающей жизнь энергии в Водах. Отрицать не выходило. Остальные в семье согласились с моей теорией.
- И что вы сделали? – спросила я, увлеченная историей о его происхождении, хотя я постоянно отвлекалась, отталкивая ногу Гора от своей. Наконец, я отодвинула кресло подальше от него, чтобы ему приходилось встать, чтобы достать до меня. С досадой он посмотрел на меня с тоской и желанием, жар пополз по моей шее.
- Сначала ничего. Мы не знали, что можем сделать. Но решили закончить начатое. После эр изучения мы поняли, что Воды Хаоса были когда-то колыбелью всей жизни в космосе. После нашего рождения там почти ничего не осталось. Вдевятером мы пришли на большой совет, названный Эннеадой, и хотя дети Геба и Нут еще были слишком малы, чтобы все понять, мы заключили договор. Из остатков Вод Хаоса мы создали меньших богов. Тогда появились Анубис, Маат, Тот, Хонсу, Бастет и несколько других. Мы осторожно разделили остатки сил Вод Хаоса между ними, и когда-то бескрайнее море пропало. Каждый новый бог был связан нерушимым обетом, присоединился к нам и обязался заботиться о космосе. Установили свод законов. И мы обратили внимание на смертных. Несметное количество миров, ты их число даже не представишь, были изменены и усилены нами. Твоя Земля стала самым заветным нашим достижением. Когда мы удовлетворились своей работой, я построил Гелиополис и устроился в нем, чтобы следить за мирами, за их жителями. Нашим долгом была помощь бедным, поиск правды, добра и справедливости. Нашей целью было использование сил для гармонии. Мы выбрали своим символом анх, ведь он представлял жизнь, напоминал нам о том, что было пожертвовано, когда мы появились. Мы двигались по вселенной как сильный ветер, разжигающий костры прогресса. Хотя нас не видят смертные, наше присутствие можно ощутить в каждом рассвете, каждом закате, в каждом касании душистого воздуха, в каждой капле дождя. Мы – часть всего, а все – часть нас.
- И Сетх был одним из вас? – спросила я.
- Да, - ответил он. – Сетх был счастливым и любопытным ребенком. Он любил свою семью, был восхищен мирами, что мы сотворили, но когда он получил свои силы, все изменилось. Я думал тогда, что это наказание для нас. Ему не осталось ничего для наследования. Я не знал, что это было.
- Что случилось? Что за силу он получил?
- Он получил ужаснейшую и мощнейшую силу. Он мог уничтожить все, что мы создали…
- Погодите. Если вы давали нерушимый обет защищать Землю и все остальное в космосе, почему Сетх пытался уничтожить древних египтян? Он не мог управлять новыми силами? Зачем пришлось нанимать Амона и его братьев, чтобы остановить его? Почему он в космической тюрьме, почему Себак так хотел его освободить?
Я знала, что вопросов слишком много. Это было очевидно. Но на меня давил вес спасения Амона, и прямота Тии повлияла на меня, а еще мы хотели получить ответы. У меня не хватало терпения, нам нужно было все узнать.
- Технически Сетх не нарушал обет, - сказал Амун-Ра. – Он просто видел все немного иначе.
- Немного иначе? – воскликнул Гор. – Он искал нашей кончины!
Амун-Ра вздохнул.
- У Сетха было другое понимание заботы о космосе. Он получил силы позже своих братьев и сестер. Исида была сильной создательницей заклинаний. Осирис правил незримым, мог заставить элементы слушаться его. Сила Нефтиды была тихой, подчиненной. Она видела сердце человека, понимала его полностью, так, как никто не мог. Потому она стала женой Сетха.
- Но он не любил ее, - сказала я. – Он хотел Исиду.
- Да. Он хотел ее, но не любил ее. По крайней мере, не так, как Осирис. Сетх был одержим Исидой и ее силой. Он хотел использовать ее в своих заклинаниях. Его жена Нефтида сильно ревновала, но не из-за того, что не любила сестру, она ее любила, но ей хотелось такой же любви, как у Осириса с его женой. Она хотела такого с Сетхом. К сожалению, ему такого предлагать не стоило.
- И это никогда не изменится, - добавил Гор.
- Боюсь, я все еще не понимаю, - сказала я.
- Это потому, что я начал издалека. Я позволил Сетху отношения с остальными ради равновесия.
- Равновесие, - повторила я.
- Да. У каждого бога был дар, и каждый был важен по-своему. Дар Сетха был, наверное, самым важным из всех, потому что он уравновешивал все.
- Как? – спросила я.
- Он злой, - объяснил Гор. – Он уравновешивает наше добро, - Амун-Ра нахмурился, но не исправил племянника, а тот воодушевился молчанием дяди и продолжил. – Сетх был создан для проблем. Космосу нужна была искра диссонанса, нить неуверенности. Иначе было бы все идеально. Как понять, что это верх, если никогда не видел низа? Или отличить любовь без ненависти?
- Исправьте, если я не так поняла. Работа Сетха была в причинении беспорядков, намеренно, чтобы… что? Смертные не пресыщались? Не были слишком радостны? – спросила я.
- Все немного сложнее, - сказал Амун-Ра. – Хаос должен быть. Люди понимают и ценят мир, если знают ужасы войны. Они могут расти, если преодолевают препятствия. Космос в равновесии, если есть и плохое, и хорошее.
- Хорошо, - я скрестила руки на груди. – И что пошло не так? Почему он заперт?
Гор не хотел отвечать в этот раз, Амун-Ра втянул воздух.
- Сетх заключен не из-за хаоса, а потому, что он хотел убрать все, что мы сотворили.
- Включая нас, - добавил Гор.
- Что? Зачем ему этого хотеть?
- Он завидует, - заявил Гор. – Хочет править всем.
Амун-Ра сузил глаза, глядя на племянника.
- Сетх решил, что единственный способ вернуть равновесие космосу – попытаться наполнить Воды Хаоса.
Я склонила голову.
- Но вы сказали, что они иссякли.
- Так и было, - ответил он.
- Тогда как их наполнить?
- Он бы уничтожил нас в надежде, что после нашей гибели энергия вернется в место, где была, - сказал Гор. – Исключениями станут лишь он и его избранница Исида. Она будет с ним, Воды Хаоса будут наполнены, и тогда, по его мнению, воцарилось бы равновесие с идеальным богом и идеальной богиней во главе.
- Но это лишь догадки, так ведь? – спросила я. – Нет гарантий, что энергия ваших жизней заполнит Воды Хаоса, да? – Гор посмотрел на Амун-Ра многозначительным взглядом. – Что? – осведомилась я.
- Когда Сетх сделал первый ход и попытался убить Осириса, часть силы Осириса вернулась в Воды, а другая часть, мы не знаем, сколько именно, осталась с тем, кто его убил.
- Сетх, - выдохнула я.
Амун-Ра кивнул.
- Исида остановила процесс, даже до конца не осознав, и мощным заклинанием воссоздала мужа, но он был уже другим. Он был меньше. Исида объяснила нам, что не хочет быть частью плана Сетха, что она считает его своим врагом.
- Да, и Осирис, ее муж, был первой мумией. Верно? – я заерзала на кресле и сделала глоток из кубка.
- Именно, - сказал Амун-Ра. – Когда Исида забеременела, что было запрещено, ведь в Водах Хаоса было слишком мало энергии для создания нового бога, я подарил ее дитю немного своих сил, чтобы он выжил. Так мы узнали, что наши силы можно свободно передавать другим. Так ты стала сфинкс. Исида дала часть своей силы своим львам, и теперь эта сила в вас обеих.
Я скрестила руки.
- Удивительно, что вы не наказали ее за создание заклинания сфинкс, как вы сделали с ней, когда она попыталась спасти мужа. Было жестоко разделять их.
- Исида не так меня поняла. Ты видишь жестокость, я – необходимость. Исида нарушила закон, последовало наказание. Несмотря на закон, я милосерден. Им позволено видеть друг друга. Сколько позволяют ей ее дела, столько она и бывает в загробном мире.
- Все равно нельзя так разделять двух влюбленных.
Амун-Ра сцепил руки, глядя на меня.
- Порой жертвы приходится приносить, даже отдавать то, что мы хотим больше всего на свете, чтобы другие жили счастливо. Так ведь, племянник?
- Разве он вам не праправнук? – спросил я.
- Я даровал ему жизнь, потому наше родство переоценено, - сказал он хмуро. – Он больше напоминает мне сына, чем кто-либо еще, но Осирис злится из-за этого, поэтому я выбрал роль дяди. И поступил умышленно.
Гор выпрямился в кресле с величием.
- Мне пришлось быстро расти и пытаться защитить себя. Сетх пришел за мной маленьким, - сказал он, пожирая меня взглядом.
- Ты сразился с ним. Амон рассказывал, - сказала я.
- Да. Сетх видел во мне слабейшего бога, которого проще всего уничтожить. Он знал, что Амун-Ра слишком силен, чтобы нападать открыто, так что он хотел сначала убрать энергию меньших богов, начав с меня. Я стал его поражением, я был результатом союза, который он предал. Он заявил, что мое рождение – незаконный поступок, умышленно совершенный моими родителями, и что я заслуживаю наказания. Я был воплощением того, что он презирал, и он намерился убить меня, пока не вмешался Амун-Ра.
- Исида сошла с ума после нескольких попыток Сетха убить Гора, - добавил Амун-Ра. – Она отравила меня, чтобы узнать истинное имя Сетха, чтобы убить его, пока он не добрался до ее сына.
- Погодите. Амон рассказывал, что Исида отравила вас, чтобы узнать ваше имя, чтобы вы помогли Гору. Он сказал, что она хотела, чтобы Гор стал вашим наследником.
- Все служило одной цели, - ответил Амун-Ра. – Если бы она получила истинное имя Сетха, она убила бы его, а с моим именем она заставила бы меня уничтожить его. Только у меня достаточно сил для этого, ведь я не раздавал их своим детям. А то, что я – первый бог из Вод Хаоса, дало мне способность видеть истинные имена всех в семье. Исида хотела остановить Сетха раз и навсегда. Если кто и пережил бы уничтожение Сетха, она хотела, чтобы это был Гор. Когда я отказался выдавать наши имена, она попросила защиты для Гора, и я согласился.
- И вы сделали его своим наследником?
- Я вижу отношения в семье иначе. Для меня все равны. Даже боги, у которых меньше сил, исполняют важный долг по созданию и защите вселенной.
- Не соглашусь, дядя.
- Знаю. Но я не могу не любить Сетха так, как люблю тебя или твою маму, - он повернулся ко мне. – Чтобы успокоить ее, я сказал Исиде, что Гор получит шанс на особый дар, что сделает его достаточно сильным, чтобы убедиться, что Сетх не сможет его уничтожить, но для этого Гору нужно было преодолеть испытания. Такой дар я легко не отдал бы.
- Вы о Глазе Гора? – спросила я.
- Да. Когда я дал Гору три испытания для проверки его ценности, появился Сетх и потребовал своего участия. Я подумал, что состязание могло стать первым шагом к возвращению Сетха, к шансу доказать себе и другим, что он не такой, каким все его считают. Но Сетх своей силой убрал Гору глаза. Потеряв зрение, Гор впервые ясно увидел. Его страдания помогли ему понять нужды остальных. И я знал, что он достоин дара.
- Я нашел Небу, - сказал он. – Даже слепым я смог победить Сетха, благодаря соколу, что поддерживал жизнь.
- Стойте, - перебила я. – Амон рассказывал, что вы не находили Небу, ведь тот, кто сделает это, станет наследником бога солнца.
- Мы с Небу расходимся во мнении, кто кого нашел, - ответил Гор с нахальной улыбкой. – Но Сетху не понравилось то, что случилось дальше.
Амун-Ра хмыкнул.
- Сетх злился, но не мог оспорить мое решение. Гор получил новые глаза, включая мой мощный дар, что сейчас используется юношей Амоном. Несмотря на нынешний вид, Гор много жертвовал во благо.
- У Амона сейчас мой золотой сокол и Глаз, - проворчал Гор. – Потому я прикован к месту. Без Глаза я уязвим. Может, общество красивой женщины… женщин, - исправился он, говоря о нас с Тией, - поможет мне забыть о проблемах.
Я не слушала его, а Амун-Ра скривился, любовные страдания Гора ему надоели.
- Хоть поведение твое приносит страдания, ты заслужил право жить под моей защитой, пока у меня есть сила держать Сетха за гранью. И он сейчас скован. Твое изгнание в Гелиополис – твое решение.
Я заговорила:
- И что потом случилось? Как сковали Сетха?
- Несмотря на мои чувства, - сказал Амун-Ра, - боги встали против Сетха, когда он чуть не убил Гора, и его выгнали из нашего дома. Какое-то время он нас не трогал. Но потом Сетх понял, что если разрушить все, что мы создали, энергия наших творений, хрупких, как все смертное, тоже вернется в Воды Хаоса. Эти энергии будут разделены, и части, хоть и малые, останутся с ним. Начались войны. Убийства. Кровожадные становились у власти. Мы пытались противостоять этому, но обет насчет использования сил во благо других связывал наши руки. Мы не могли остановить его. Мы могли лишь исправлять разрушенное им. Но он стал таким умелым в разрушении, что ничего не оставалось для восстановления. И тогда Нефтида предложила наделить людей нашей силой. Она искала трех достойных молодых людей, что пожертвовали бы собой для защиты любимых, чтобы мы наделили их силой остановить Сетха. Они не были скованы обетом, они могли сделать то, что было не по силам нам.
- Не все дары отдавались по своей воле, напомню, - прошептал Гор.
Вскинув брови, Амун-Ра сказал:
- Не все охотно поддержали, и я был из таких. Я был уверен, что нужно поговорить с Сетхом и решить проблемы.
- Потому я ускорил события, - сказал Гор. – Эннеады решили помочь, Амун-Ра не возразил, и мне пришлось отдать свои силы, своего золотого сокола, твоему Амону.
Я потянулась через стол и взяла его за руку, и его лицо стало таким счастливым, словно я согласилась выйти за него замуж.
- Я была на спине сокола, - сказала я. – Он прекрасен. Понимаю, почему ты скучаешь.
Гор обхватил мои пальцы и легонько сжал, впервые невинно улыбаясь, а не источая похоть.
- Он был моим верным спутником, когда спас в пустыне, - сказал Гор.
Я улыбнулась в ответ и медленно освободила руку.
- Амон с его братьями ловили Сетха вместо вас, исполняя ритуал раз в тысячу лет? – спросила я.
- Да. Они… Как бы объяснить, чтобы ты поняла? Они хранители врат, стражи темницы, - ответил Амун-Ра. – Но они не создавали стены. Перед пленением нужна огромная жертва.
Я вцепилась пальцами в край стола.
- Жертва, что больше, чем повторяющаяся гибель Сыновей Египта? Чем невозможность любить и жить свободно? Невозможность найти счастье для себя и создать семью?
- Да, - честно ответил Амун-Ра.
- И что это за жертва? – осведомилась я.
- Мы потеряли своих бабушку и дедушку, - прошептал Гор.
- Что?
- Наши бабушка с дедушкой, Шу и Тефнут, добровольно оставили материальный облик и создали место в космосе, темницу из ветра и воды, что удерживает Сетха. Каждое тысячелетие кусочки темницы возвращаются в Воды Хаоса. Сыновья Египта исполняют роль щита, но лишь вопрос времени, когда темница истощится настолько, что он вырвется, - сказал Гор.
Я потрясенно спросила:
- И что будет тогда?
- Амун-Ра думает, что нужно дать этому случится. Чтобы Сетх пришел за нами.
- Но он убьет вас всех, - сказала я.
- Возможно, - ответил Гор. – Хуже то, что он уничтожит все, что мы создали. Включая твой мир.
- Анубис сказал, что Сетх сделает нас рабами, если освободится, - прошептала я.
- Может, и так, - сказал Гор. – Может, ему не по силам убрать планету.
- Слушайте, если что во вселенной и стоит жизни, борьбы, так это любовь. Я люблю Амона. Он страдает, и я хочу прекратить его страдания, все так просто. Если это поможет миру, это к лучшему. Если это оставит Сетха в оковах еще на пару тысяч лет, то это к лучшему. Все же он – ваша проблема, а не моя. А теперь или помогите нам найти Амона, или мы сами поймем, как это сделать. Я не прошу следить за мной, давать мне силу или защищать от всего, что там ждет. Да, мы можем и не выжить, но попытаться стоит. Я хочу лишь разрешения попасть в преисподнюю. И все. Я ценю ваш рассказ. Я понимаю вашу проблему. Но мы уже долго сидим и вспоминаем прошлое. Пора действовать. И вопрос в том, будете ли вы, два бога, действовать как всесильные существа, которыми должны быть? Или вы будете сидеть здесь и страдать из-за прошлого, пока не станет слишком поздно, чтобы совершить что-нибудь значимое, пока невинные смертные, которые ничем не заслужили вашего презрения, не получат судьбу, что хуже смерти?
13
Бирюзовые деревья
Амун-Ра постукивал по губе указательным пальцем, раздумывая, что со мной сделать, а Гор широко улыбался.
- О, она мне нравится, дядя. Прошу, скажи, что я могу ее оставить.
Бог солнца пропустил мимо ушей слова племянника, глядя на меня. Он покачал головой.
- Я не могу тебе помочь, - я открыла рот, чтобы возразить, но он вскинул палец. – Это идет вразрез со всем, во что я верил, нельзя помогать одному члену семьи побороть другого. Если Сетх сбежит, он сбежит, и я воспользуюсь шансом наставить его на путь истины, как делал раньше. Я должен оставаться нейтральным при любых обстоятельствах, любой ценой.
- Но… - выдавила я, но он прервал меня.
- Но я не буду останавливать тебя, если ты хочешь пройтись по преисподней.
- Но ты знаешь, что он не захочет пускать ее без твоего разрешения, - возразил Гор.
- Лили и Тиа показали, что они могут уговорить бессмертных поддержать их. Не сомневаюсь, они его убедят.
- Кого? – спросила я, но боги не ответили на мой вопрос.
Амун-Ра встал со своего кресла, тут же появилась служанка.
- Прошу, отведи юную сфинкс в покои, - приказал он, - не рассказывай Гору, в какие.
Девушка кивнула и показала, что мне нужно идти. Гор удивленно вскрикнул и попытался обойти Амун-Ра, чтобы последовать за мной.
- Расслабься, племянник, ты увидишь ее завтра перед отправлением.
Мы прошли несколько коридоров с гладкими камнями, и девушка остановилась.
- Вот ваша комната, - сказала она. – Я вернусь перед рассветом и помогу и ритуальным купанием.
- Ритуальным купанием? – повторила я.
- Да. Вы ведь хотите в преисподнюю?
- Да. Я не знала, что для этого нужно особое купание.
- Чтобы смертной войти в преисподнюю, вам нужно пересечь небесную реку и предстать перед судом. Если все выйдет, вас пустят в преисподнюю.
- Суд? Кто будет нас судить? – спросила я.
- Маат, конечно. Ваше сердце взвесят. Потому вы должны заранее подготовиться.
И то, о чем мы говорили, бешено забилось.
«Они хотят вырвать его из моей груди? Я должна умереть, чтобы пройти по загробному миру в преисподнюю?».
Она ушла, а я расхаживала по комнате, пока Тиа не напомнила мне, что нужно отдохнуть. Она была права, мне не хватит энергии убедить хранителя врат загробного мира, как и спасти Амона. Я послушно умылась, надела ночную рубашку, что оставила служанка.
Я устроилась на кровати, закрыла глаза и попыталась уснуть, но прошло несколько часов, пока я не отключилась. И даже во сне я попала в преисподнюю.
Амон не спал, он шел по лесу, и такого я никогда не видела. Синие деревья мерцали, двигаясь на ветру, как воздушные колокольчики, их листья покрывало что-то, похожее на сверкающие минералы или сахар.
Хотя шел дождь, и он подставил открытый рот небу, Амон ничего не поймал. Его губы потрескались, он пытался постоянно увлажнить их. И тогда я увидела ее. Крошечная фея с прозрачными крылышками сидела на выступе между стволом и веткой и смотрела на него.
Наконец, он заметил маленькую древесную фею.
- Я тебя не обижу, - тепло сказал он. – Прошу, не бойся.
- Я не боюсь, - сказала она со странным акцентом. – В Бирюзовый лес приходят монстры, что гораздо страшнее тебя. Ты – странный монстр, - она уперла руки в крошечную талию.
- Я? – отозвался он с уставшей улыбкой.
- О, да. Попытаесь-ся ужалить меня, как скорпион? Наверное, ты не можешь. У тебя явно потерял-си хвост.
- У меня нет хвоста.
- Жаль. У них красивые хвосты. А в тебе ничего впечатляющего, как погляжу, и нет. Значит, ты потеряшка?
- Не знаю, что для тебя значит потеряшка. И я более грозный со своим оружием.
- Потеряшка связан со злом. И я не вижу оружия.
- Нет, я не потеряшка. Мое оружие волшебное. Я призываю его из песка.
Фея нахмурилась.
- Мы не доверяем волшебному народцу, но я вижу, что ты исьтощен до смерти, так что вряд ли представляешь угрозу. Я следила за тобой два дня.
- О. Это… хорошо, наверное?
- Как посмотреть. Я виж-жу, что у тебя кошмарная жажда.
- Да. Я словно ссохнувшийся труп на палящем солнце.
- Уж-жасно, да? – она скривилась и пробормотала. – Да слышу я! Хватит вмеш-шиваться, жалкое подобие дерева. Думаю, мы можем помочь, - неохотно сказала она Амону.
- Можете?
- Да, - глаза феи озорно заблестели. – Наверное, плохо испытывать такую жаж-жду, когда так спешишь, - она загадочно улыбнулась и понизила голос. – Я знаю, как попросить дерево отдать воду. Никому не говори, что мы помогли, - предупредила она. – Я охраняю это дерево. Если все существа преисподней узнают, как забирать у нее воду, то тогда и деревьев не останется, да?
- Видимо, так.
Древесная фея поманила Амона ближе пальцем.
- Секрет, - прошептала она, - в желании. Нельзя его желать.
- Не желать? – спросил, опешив, Амон.
- Да. Если дерево узнает, что ты хочешь воду, она не даст ее. Она не доверяет людям.
- Ясно, - серьезно кивнул Амон и отступил на шаг, разглядывая огромное дерево, раскинувшее ветви над его головой. – Что ж, Дерево, я не хочу пить. Совсем. Мне не нужно пить, хотя я только что пересек пустыню тысячи палящих солнц, где было так жарко, что даже демон ада молил бы о спасении.
Медленно тонкая ветвь приблизилась к Амону, широкий синий лист раскрылся, и в нем оказалась почти чашка воды.
Выпив ее, Амон слизнул с губ оставшиеся капли и тепло улыбнулся.
- Спасибо. Даже не знаю, как ты с твоим деревом оказалась в преисподней.
Фея печально сказала:
- Нас обманом завели сюда.
- Обманом? Как? – спросил он.
- Это дерево фейри было на вершине милого холма в Ирландии.
И ее акцент стал понятным. Она говорила быстро, и я могла часами слушать этот ирландский акцент.
- Я полюбила ее даже раньше, чем узнала, что она волшебная, - сказала фея. – Я сидела под ней и мечтала о далеких местах. Взбиралась по ветвям и смотрела на звезды. Это было прекрасно. Но однажды незнакомец заметил меня на рынке. У него были злые намерения, он преследовал меня, пока я не оказалась у дерева. Она поняла, что я в опас-сности, потому что ствол раскрылся, и я заскочила внутрь. Было темно, но все было лучше того, что мужчина планировал для меня.
- А что потом? – спросил Амон.
- Мужчина начал читать заклинание, дерево задрожало. Ствол затрещал, на мои ладони падали огромные капли смолы. Я слышала, как упала одна ветка, за ней другая. Мужчина сказал, что ей нужно отдать меня или свое сердце. Видиш-шь ли, когда волшебное дерево отдает сердце, высвобождается огромная сила. Но она любила меня и отказалась. Вместо этого она сделала нечто запретное. Она пронзила сердце мужчины, убив его. За это ее наказали, она умерла со мной внутри, и ее отправили в преисподнюю. Когда ее посадили в Бирюзовом лесу, я стала такой. Теперь я забочусь о ней, как она заботилась обо мне.
- И ты хорошо справляешься. Можно мне немного отдохнуть? – спросил он.
- Как пожелаешь, - сказала фея.
Амон прислонился спиной к широкому стволу дерева и сполз на лесной покров, сложил руки на колени и уткнулся головой в них.
- Амон? – позвала я. Фея не реагировала на мой голос, но я чувствовала кого-то еще, смотревшего на меня, пока я спала. – Амон? – снова крикнула я.
- Я здесь, - ответил голос позади меня.
- Амон! – я развернулась и через миг была в его объятиях. Я обхватила его лицо ладонями, целовала его губы, щеки, не желая отпускать.
Он рассмеялся, а потом застонал.
- Лили, ты меня раздавишь.
- О! Прости, - я неловко отступила, но он мило улыбнулся, обхватил меня за плечи и прижал к себе.
Склонив голову, он разглядывал меня, и счастье смешивалось на лице с любопытством.
- Ты стала сильнее, - сказал он. – Изменилась.
- Знаю, я…
- Погоди, - Амон провел кончиком пальца по моей щеке. – Дай тебя рассмотреть.
Амон заглянул в мои глаза, и мне показалось, что он ищет что-то особое. В его взгляде не было романтики.
- Ты используешь Глаз Гора?
- Да, - отвлеченно прошептал он.
- Что ты видишь? – прошептала я, даже боясь ответа.
Он раскрыл рот, но замер, глаза расширились.
- Слишком… много, - он снова посмотрел на меня, уголки рта приподнялись. – Я просто рад, что ты здесь, - сказал он.
- Амон, - схватив его за руку, я огляделась и потащила его к дереву, где отдыхало его спящее тело. Прикусив губу, я намеренно двинулась к другой стороне ствола и опустилась на густую траву под ним, усадив его рядом с собой. – Нужно поговорить.
Он кивнул и заправил прядь волос мне за ухо. Его рука на миг задержалась там, потом он схватил меня за руки, словно боялся, что если отпустит, я исчезну.
- Начну с того, что ты должен знать, что сейчас я в Гелиополисе.
Амон вздрогнул.
- Ты уже так далеко зашла?
- Ты не следил за мной во сне?
Он покачал головой.
- Не последние несколько дней. Я почти не мог спать. И мне не нужно столько спать, как смертному, да и прятаться здесь почти негде.
Я выдохнула, радуясь отчасти, что он не видел игры Гора.
- Верно. Я попросила о помощи Амуна-Ра, но он не очень-то заинтересован. Зато Гор…
- Руки Гора будут связаны, если Амун-Ра откажется помогать.
- Ох.
- До преисподней еще далеко, Лили. Возвращайся. Ты будешь в порядке. Небу отнесет тебя.
- Не могу. Мы уже так близко.
Амон обхватил мое лицо руками.
- Это хватит, нехабет, - сказал он, заглядывая в мои глаза. – Ты достигла уже больше, чем я мог представить. Я могу касаться тебя во сне, и этого хватит, чтобы пережить бесконечные пытки.
Обхватив его руки, я прижала их к губам, нежно целуя его ладони.
- Для меня этого мало, - тихо сказала я. – Я иду за тобой, Амон, хочешь ты этого или нет.
Он вздохнул и прижался к стволу дерева.
- Я даже не удивлен. Ты всегда была упрямой.
- Не упрямая, - сказала я. – Решительная.
Он улыбнулся.
- Решительная сфинкс. Боги должны дрожать на своих золотых тронах.
- Не все из них, - вздохнула я, чертя линии на его ладонях. Я взглянула на его красивое лицо из-под опущенных ресниц, а он смотрел на меня. – Что такое? – спросила я.
- Будем говорить об этом? – прошептал он.
- О чем? Нам о многом можно говорить.
- Да. Но ты кое-чего избегаешь.
- Да, - прошептала я, чувствуя, как бурлят эмоции. Я знала, что Тиа слушает. Она была такой тихой, что я едва помнила, что она здесь. Видимо, она давала мне время побыть с Амоном.
Амон терпеливо ждал, медленно потирая мою ладонь своими руками.
Я вдохнула.
- Я не одна, - сказала я.
- Львица? – спросил он.
Кивнув, я убрала руку и схватилась за траву, вырывая пучок и складывая горкой рядом с собой.
- Я не смогла ее убить. Она знала, что я не хотела этого, и теперь мы обе…
- Что тебя тревожит?
- О чем ты? – сказала я, глядя в его глаза впервые за эту тему.
- Ты с ней ладишь. Так я вижу. Глаз Гора показал, что вы полюбите друг друга, если еще не успели.
Я моргнула и поняла, что он прав. С Тией было порой не по себе, но не так плохо.
- Да, я рада, что она жива. Она… особенная, - сознание Тии приблизилось, и я ощутила, что она соприкасается со мной. Словно она свернулась рядом со мной, поддерживая. Облизнув губы, я вытерла потные ладони о бедра, встала на ноги и нервно заходила. – Просто я не знаю, я… ты... полюбишь ли ты меня такой.
Я стояла спиной к нему, потирая ладонями руки. Он не отвечал. Почему? Он думал? Он не был уверен? Я слышала, как он поднялся на ноги, его ладонь схватила меня за локоть и осторожно развернула.
На его лице было столько боли, столько смятения, что в моих глазах появились слезы.
- Ты… не надо, - пролепетала я. – Ты не можешь. В-все хорошо. Я понимаю.
- Нет, Лили. Не надо, - сказал он и обхватил меня за плечи.
Слезы текли по щекам, застилали зрение, но тепло Амона, когда он коснулся их большими пальцами, тут же высушило их.
- Это не мелочь, - начал он, - дарить кому-то свое сердце, еще и скарабея сердца.
- Да, но…
- Прошу, дай мне закончить, - я слабо кивнула, и он заговорил. – Когда я впервые тебя встретил, Глаз Гора кое-что мне показал. Я знал, какой ты человек, какие у тебя мотивы, что радует тебя, а что печалит. Твои качества помогали мне держаться время, проведенное на Земле. Наша связь сильнее физической. Вместе мы были сильнее, чем порознь. Не знаю, что ждет нас в будущем. Впереди ужасные опасности и борьба, но я видел и вспышки счастья, потому могу надеяться. Я сделаю все, чтобы они у нас были. Мое сердце соединено с твоим, ничто в этой вселенной не разлучит нас. Ни Сетх. Ни преисподняя. Ни смерть. И точно не львица, особенно, такая, умеющая хорошо целоваться.
Амон подмигнул, и я рассмеялась, несмотря на печаль.
- Ты знал, что это не я?
- Скажу просто, что когда тебя целует львица, это незабываемо.
- Эй! – я шлепнула его по груди, он обвил меня руками.
Он вздохнул, прижался щекой к моей щеке, пока шептал на ухо:
- Я люблю тебя, милая, юная Лили. Ничто этого не изменит.
Крепко обняв его, я подшутила:
- Как насчет незабываемого поцелуя с Лили?
- Я думал, ты и не попросишь.
Амон провел губами по моей щеке, пока не встретился с моим ртом. Тепло и жар тысячами солнц заполнил меня. Поцелуй Амона пылал, дразнил и обещал то, чего я и не ожидала. Настоящий поцелуй был намного лучше воспоминаний. Мои ценные воспоминания меркли рядом с Амоном.
Он провел кончиками пальцев по моему позвоночнику, обхватил бедра и придвинул ближе. Все, где он касался, покалывало от энергии, от остатков его энергии во мне. Когда я ощутила, что он осторожничает со мной, как со смертной, я вернула страсть с такой силой, что это удивило и обрадовало его . Я водила ладонями по его мощным рукам, запустила пальцы в его волосы, но резко видение Амона вырвали из моих рук.
Я закричала, как и Тиа, и мы оказались в темном закрытом месте.
«Где мы? – спросила я ее. – В Гелиополисе?».
«Мы все еще в мире снов», - подумала я.
Усиленным зрением я могла видеть вдали звезды вверху и позади себя, но они были вне досягаемости. Я была крепко связана ничем, черной дырой . Вдруг я поняла, что я не одна . Охотница во мне чувствовала чужое присутствие, опасного хищника.
Я озиралась, пытаясь увидеть врага, но не было ни запахов, ни звуков. На меня смотрели, и чувство было агрессивным, словно меня могли видеть насквозь, могли легко найти мои слабости. Сердце колотилось, я пыталась подавить крик, поднимающийся во мне.
И тут в голове заговорил голос, но не Тии или Амун-Ра. Этот голос был полным силы, пугающим и заставляющим дрожать. Я знала, чьим он был.
«Наконец, мы встретились. Я очень давно вас ждал. У моего слуги есть вкус, а ваш запах давно щекотал мои ноздри. Вы не знаете, как я рад, что ты начала это путешествие. Ты теперь намного… интереснее, чем была».
Я не могла говорить вслух, и ответила мысленно.
«Что вам нужно? Зачем я здесь?» - спросила я.
«Вы собираетесь нас уничтожить?» - осведомилась Тиа.
Я услышала такой жестокий смех, что задрожала.
«Уничтожить? Нет. Пока что. Чтобы я мог уничтожать, должен быть создан треугольник невозможности. Вы почти здесь».
«О чем вы?» - возмутилась я, не желая понимать, но зная, что это нужно.
«Узнаете со временем, девы. Может, пока стоит задуматься о текущих приоритетах. Кстати, надеюсь, вам понравится встреча с Пожирательницей. Она жадная, - сказал он радостно, - но я уверяю, что она встретит вас достойно, когда вы окажетесь у нее дома».
Порыв ледяного ветра защекотал щеку, мне вдруг показалось, что меня коснулись. По коже побежали мурашки.
«Это похоже на дурман… заключение все же стало интересным. А твои сны отвлекали меня так приятно, ведь я знал, что освобожусь».
«Что? Как такое возможно?» - осведомилась я.
«К счастью для меня, твои новые силы, твоя связь любовью с носителем Глаза Гора сделали возможным для меня прослушивание, отмечу, приятное, твоих снов и реальности. Судьба сводит нас, дорогуша, - он замолчал и рассмеялся. – Иди, не беспокойся. Это хорошо… для меня, - добавил он. – Буду ждать новой встречи. В следующий раз я, надеюсь, представлюсь намного… полнее».
«В следующий раз?» - подумала я.
«Прощай, Сфинкс», - я содрогнулась от его смеха. Хотя я знала, что это происходит в моей голове, я разворачивалась, зажимая уши, и просила прекратить этот хохот.
* * *
Стук в дверь разбудил меня. Я резко села, прижав ладонь к колотящемуся сердцу, а потом к раскрасневшимся щекам.
- Минутку! – попросила я, прошла к двери и приоткрыла ее. Вернулась служанка. Уже прошло несколько часов? Я потерла руками лицо, пытаясь пробудиться от ужасного сна, отчаянно надеясь, что это был простой кошмар. – Который час? – спросила я.
- Почти рассвет. Вам нужно провести ритуальное купание, отправляться в путь. Если вы не будете у пристани до заката, то упустите шанс.
- Хорошо. Да начнется шоу, - нервно сказала я.
Она растерянно нахмурилась, но ничего не спросила.
Я забрала с собой в купальню только оружие, что мне дали, и кожаную броню для него. Пока я шла, я снова осознала, как неподготовлена. У меня не было еды. Не было фляги с водой. Не было сумки с припасами. Телефон остался у доктора Хассана. Я толком ничего не знала о месте, куда направлялась, как и не знала, как туда добраться. Если бы со мной не было Тии, я бы была в ужасе, я бежала бы в Нью-Йорк и кричала. Я переступала через себя.
Тиа попыталась подбодрить меня:
«Порой остается только идти вперед. Путь не всегда чист, но инстинкт ведет тебя».
«У меня нет инстинкта. У тебя есть», - сказала я.
«У нас есть, - исправила она. – Мы можем охотиться, если проголодаемся. Мы найдем воду, когда захочется пить. Мы спасем твоего юношу. И остановим Разрушителя».
«Хотелось бы мне твою уверенность».
«Львица не может сомневаться. Или убьет она, или убьют ее. Или охотится она, или охотятся на нее. Сомнения приносят слабость. Так ведут себя люди».
«А если мы ошибемся? Если умрем?».
«Тогда мы покинем этот мир, зная, что мы пытались. Это благородно».
Я молчала. Взгляд Тии на мир успокаивал. Для нее все было ясно. Все было черным или белым. Она была такой смелой, какой я могла и не стать.
Было легко изображать смелую, пока рядом был Амон. Я полагалась на его способности. На его знания о мире. Теперь я знала, что он почти ничего не понимал в своем задании. Его использовали боги. Меня, конечно, тоже, но Амун-Ра и Гор хотя бы все объяснили. Теперь я знала историю Сетха, как и причину, по которой братья исполняют свой долг.
Я не знала, изменит ли что-то эта информация. Но он хотя бы будет знать. Он и его братья. Они смогут принять решение. Понять свое истинное место в египетском пантеоне. Они увидят, каким был Сетх. Я должна хотя бы убедиться, что они узнают все, что рассказали мне Амун-Ра и Гор. На миг я захотела больше времени с Амоном, чтобы рассказать ему все, что я узнала, но я понимала, что сейчас не стоит так делать. Особенно, когда я знала, что за нашими снами может следить Сетх.
Вскоре мы вошли в огромную купальню с полной ванной. В комнате уже были три женщины. Одна лила ароматное масло в воду, что была такой теплой, что поднимался пар. Когда она посмотрела на меня и улыбнулась, я увидела, что она моргает, как крокодил. У другой короткие волосы больше напоминали шерсть, чем волосы, и она ставила свечи на приподнятые углы ванны, зажигая их взмахом руки. Третья, красивая блондинка, что могла быть на обложке любого модного журнала в Нью-Йорке, разбрасывала по воде белые лепестки, а девушка, что пришла со мной, начала развязывать ленты моего халата.
Я вцепилась в ткань кулаком.
- Эм, а я не могу сама провести этот ритуал? Мне не очень приятно раздеваться перед незнакомками.
- Не хотите нашего присутствия? – нахмурилась она.
- Может, вы научите меня всему, и я сделаю сама?
Она покачала головой.
- Ритуал сложный, мы вчетвером должны говорить. Может, нам оставить вас, пока вы не войдете в воду, а потом мы вернемся с заклинанием?
- Это было бы неплохо.
Женщины ушли, и я поспешила сбросить халат и скользнуть в горячую воду, пока они не вернулись. Я устроилась на дне, ароматная жидкость накрыла мои плечи, достала до подбородка, и тут я поняла, что Тиа потрясена.
«Что такое?» - спросила я.
«Это… приятно. Я не думала, что погружение в воду может быть приятным. Теперь можно вымыть нашу гриву?» - спросила она.
Я хотела ответить, но женщины вернулись. Я нервничала из-за них, но вскоре отринула смущение, когда они начали читать заклинание, поднимая что-то в воздух. Каждая встала на углу ванны, подняв комок глины в форме кирпича.
Первая девушка заговорила:
- Земли юга, держите колючий песок за границей.
Она замолчала, и я вскрикнула, когда она бросила растаявший кирпич в воду. Грязь растекалась по воде. Я прижала ноги к телу, обняв руками колени.
- Огни востока, выжгите злых чудищ с ее пути.
Вторая служанка закончила и тоже бросила грязь. Это повторилось еще дважды, но эти девушки стояли ближе ко мне, и брызги грязи попали на мое лицо и волосы. Одна сказала:
- Воды запада, омойте тьму и раскройте скрытые лица, - а последняя добавила:
- Ветры севера, сбросьте всех, вставших на ее пути!
Куски и грязь покрывали поверхность ванны, я чувствовала под подошвами песчинки. Расслабляющая ванна наполнилась грязью. Я подняла руку из воды, а кусочки грязи прицепились к коже.
- Не такого я ожидала, - сказала я. Пока я сидела в остывшей воде, чувствуя, как мокрые волосы прилипают к шее и плечам, девушки ушли.
Я не знала, конец ли это, или они принесут еще и гниющего мяса или кучу мусора, но я уже хотела вылезти и отправиться на поиски душа, когда они вернулись. Испачканных грязью туник на них уже не было. В этот раз они были в белом. И ткань сверкала чистотой.
Хмурясь, я смотрела на свои грязные руки и сравнивала их с бледными и чистыми руками девушек.
- Что теперь? – спросила я.
Моя служанка прижала палец к губам, чтобы я молчала. Четыре девушки, как одна, заняли места по краям грязной ванны и подняли руки в воздух, скандируя:
- Амун-Ра, одолжи своей силы на день.
Пусть останется все старое и ненужное,
Обнови эту женщину, приготовь ее к суду.
Камни по краям ванны нагрелись. Они стали красными, потом дошли до оранжевого, желтого, пока не засветились белым. Вода вокруг меня раскалилась, и теперь она кипела и бурлила. Я закричала, но не из-за того, что она обжигала, хотя было горячее, чем я любила, но потому что все тело покалывало, вода засветилась.
- Сделай дочь эту яркой, как Гор.
Подними ее на первобытных крыльях,
И отправится она душой из Гелиополиса,
Пойдет к богам и увидит их истинную мощь.
Измени ее, день ее смерти.
«Стоп… что?» - подумали мы с Тией.
- Прими подношения для ее заклинания.
Пусть она видит лишь истинное солнце.
Поддержи ее. Оправдай ее.
Не позволь злу захватить ее.
Птах Бену, ведущий достойных в загробный мир,
Защити ее сердце во время суда,
Помоги ей найти свое желание,
Забери ее в небесный дом.
В комнате стало так ярко, что я не видела даже ладонь перед своим лицом, но когда они замолчали, свет тут же потускнел, пока я не стала различать силуэты и очертания себя. Когда зрение прояснилось, девушек уже не было. Как и воды в ванне.
Тело было теплым. Волосы – сухими и чистыми. Ванна была чистой. Не было ни следа грязи. Даже на краях. Кожа пахла цветами, и я была расслабленной и свежей. На дне ванны я заметила символ. Он напоминал золотую птицу, он пульсировал и сиял, словно был источником тепла.
Я не знала, был ли он там раньше, могла ли я его не заметить, или он появился после ритуала. Я неуверенно встала и выбралась из ванны. На столе неподалеку была сложена белая ткань, стояло украшенное зеркало в полный рост. Я коснулась сначала одежды, нашла рядом с ней белые сандалии. Мои короткие копья, лук и броня лежали рядом.
Подняв платье, я прижала его к телу и взглянула на свое отражение. Что-то синее окружало мои глаза. Я склонилась ближе и коснулась пальцем края. Синее испачкало кончик пальца. Краска. Мое лицо накрасили, чтобы я выглядела как египетская богиня. Я не знала, как или когда это произошло, я уже подумывала, что отключилась в ванне или застыла, пока девушки сделали макияж, но тут я ощутила прикосновение шелка к шее.
Низкий медовый голос, полный желания, сказал:
- Ты самое привлекательное и изысканное создание из всех, что я видел, - сильные мужские руки пригладили ткань на моих плечах.
Я вскрикнула, взглянула на отражение в зеркале.
- Гор! – закричала я, схватилась за халат, что он накинул на меня. Я быстро сунула руки в рукава, укуталась в халат и развернулась. – По какому праву вы вошли в мою купальню! – вопила я, тыкая пальцем в его мускулистую грудь.
Гнев кипел во мне, я вскинула руку, вцепившись пальцами в его шею. Движение было инстинктивным, Гор схватился за горло, его глаза расширились. Но сила быстро иссякла.
«Ты его не ранишь», - сказала Тиа.
«Я не специально, - объяснила я. – Так получилось. Это, наверное, сила, которой борются с врагами, о которой рассказывал доктор Хассан».
Я сказала вслух:
- Простите, Гор. Я не хотела вас ранить.
- Я знаю, что хотя бы часть тебя этого не хотела. Правда. Потому сила угасла.
- Что это значит?
- Когда ты и твоя львица не одного мнения в чем-то, сила не сработает. Самостоятельно вы можете действовать, если другая часть уступает или спит.
- Интересно. Но это не объясняет вашего поведения. Зачем вы здесь?
Он скривился, будто слова причиняли ему боль.
- Прости мою наглость, но я все еще у тебя в рабстве. Прошу, знай, что я не причиню вреда. Я хочу лишь быть ближе к тебе.
Мне хотелось ударить его по лицу, пнуть по ноге, обрушить колено туда, где ему будет больнее всего, но эти желания задавила другая я.
«Что ты творишь?» - зашипела я на Тию.
«Гор был бы сильным самцом, - объяснила она. – У тебя есть Амон. Что останется мне?».
Я понимала, что чувства Тии к Амону может не совпадать с моими. Но неужели нам было суждено вести войну за контроль над нашим сердцем?
- Прошу, не ходи туда, - перебил он мои мысли. – Преисподняя опасна. Ты вряд ли выживешь, тем более, вряд ли спасешь своего, - он нахмурился, - парня. Останься со мной. Ты полюбишь меня со временем, как я полюбил тебя. Я могу так много тебе показать. Научить. Могу взять тебя в мир, где мы сможем плавать в лиловом океане, парить в розовых облаках. Я согрею тебя на планете из сверкающего льда, чьи прозрачные башни блестят и окружают мир радугами. Со мной ты не познаешь боли, печали или смерти, - Гор подошел и уткнулся лбом в мой лоб. – Останься со мной и будь моей любимой. Если, если не можешь этого… просто останься.
В этот раз не только Тию тронули его слова, и я знала, что это очень опасно. Его обещания повисли в воздухе, окружили нас, пробивали нашу защиту. Они касались слабых частей моего сознания. Было заманчиво. Как легко было бы оставить все и жить в золотом городе Гелиополиса. Не беспокоиться о сложностях жизни сфинкс. Не чувствовать на плечах вес мира. Просто смотреть на богатства вселенной и восхищаться творениями богов.
В этот раз первой опомнилась Тиа. Она хотела испытать предложенную им страсть, найти себе пару, но она не желала оставлять задание. Сознание заполнили обрывки сна.
«Мы должны становить Разрушителя. Он – не то, что нам… мне… нужно в этот раз».
Закрыв глаза, я кивнула. Радуясь ее соглашению, напряженно улыбнувшись Гору, я решительно отодвинулась от его груди и отступила. Отвернувшись к зеркалу, я посмотрела на его отражение.
- Нам нужно достичь цели, - сказала я. – Нам лестно… нет… это большая честь для нас, - исправилась я, - что вы сочли нас интересными. Но мы не знаем, что ждет нас, это пугает нас, но мы попробуем. Понимаете?
Гор не сразу ответил, он провел рукой сзади по шее. Его глаза были полны страха, он отчаянно искал, как нас переубедить. Я уверенно смотрела на него, и он выпрямился и кивнул.
- Да, - он поднял руку ко мне, но замер, словно передумал. Опустив голову, он сказал. – Позволишь мне подготовить тебя?
Я удивленно обернулась.
- Я думала, что все сделано.
- Не совсем.
Он поднял маленькую склянку и вылил что-то на ладонь. Пахло духами.
- Что это? – спросила я.
Показав, что я должна развернуться, он потер ладони друг о друга и провел пальцами по моей шее.
- Это смесь масла и мирры, чистейшее масло в космосе. Его собирают из цветка, что растет в снегу на вершине горной планеты далеко отсюда, - Гор теперь стоял сбоку, он взял меня за руку, закатал рукав халата. Медленно он массажировал мою руку до пальцев, убедившись, что масло было нанесено даже между ними.
Перейдя к другой руке, он спросил:
- Знаешь, как Анубис готовит тела к смерти? – я кивнула. – С тобой нужно проделать такое же.
- Мне еще и повязки мумии нацепят? – спросила я.
Он улыбнулся.
- Нет. Но ты будешь в белом. Ты должна быть в чистой одежде чистейшего цвета. Если ты не можешь быть босой, то будешь в сандалиях того же цвета, которые обвяжут на ногах.
Кстати о ногах, теперь Гор склонился и схватил мою стопу. Он провел маслянистой рукой по чувствительному изгибу, по бедру, и я нервно отпрянула.
Гор отпустил меня и поднял взгляд.
- Я тебя не обижу.
- Я з-знаю. Но я не привыкла к массажу стоя, - пролепетала я, пытаясь придумать что-то менее смущающее, чем «меня никто еще так не трогал». Тиа не помогала. Ей слишком нравились его прикасания, чтобы возмущаться.
Хмурясь, он спросил:
- Ты хотела бы лечь?
- Нет. Просто… - я заломила руки и тряхнула ими. – Просто давайте скорее закончим с этим. Ладно?
- Как пожелаешь, - мягко сказал он и вернулся к делу.
Я прислонилась к столу, гладя мягкую ткань, пока его ладонь двигалась по моей ноге. Он смазывал маслом мое колено, двинулся по бедру, замешкавшись на миг, а потом проделал это же с другой ногой. Я обрадовалась, судорожно вдохнув, когда он встал и повернул меня лицом к себе.
Игнорируя мое смущение, он обмакнул пальцы в масло в склянке и провел большими пальцами по моим бровям. Попросив меня закрыть глаза, он коснулся каждого века, оставляя следы покалывающего масла. Дальше были мочки ушей, потом он обвел мою челюсть с обеих сторон. Последним он коснулся большим пальцем моей нижней губы.
Его взгляд задержался на моих губах, выражение лица стало голодным. Подняв взгляд, он прошептал:
- Ты готова.
Я сглотнула, горло сдавило.
- Спасибо, - томно прошептала я.
- Не за что, - ответил он с многозначительным теплом. Мы стояли, не двигаясь, несколько ударов сердца, пока я не заметила, что он улыбается. – Лили, - сказал он.
- Да? – ответила я, не отрывая взгляда от его рта.
- Если ты будешь и дальше так на меня смотреть, я никуда тебя не отпущу.
Я вдохнула и поняла, что несколько секунд не дышала. Отворачиваться от него было больно, но я смогла это сделать и шагнула к столику с моим оружием и одеждой. Тут я заметила, что из белых складок выглядывает скарабей сердца. Я погладила его рукой, и туман страсти, укутывавший меня, рассеялся, сознание прояснилось.
Сузив глаза, я развернулась, и мои подозрения подтвердились, когда я увидела самоуверенную ухмылку на лице Гора.
- Вы меня обманули, да? – возмутилась я.
Он пожал плечами, как популярный школьник, знающий, что ему сойдет с рук нахальное поведение, даже если он будет заигрывать с учителем.
- Ты не обратила бы на меня внимания, будь полностью в себе. И только застигнув тебя в купальне, я смог украсть тебя у него.
- Отвратительно, - сказала я, хотя кожа еще была горячей от его прикосновений, отрицая мои слова. – Я знала, что нам нужно задушить его, Тиа.
Гор вскинул руки, сдаваясь.
- Проиграл. Признаю. И сам виноват, - он вздохнул. – Давно мне не нужно было так стараться, чтобы привлечь женщину, - он увидел мое раздражение и добавил. – Чтобы украсть сердце. Ты отрицаешь меня, - склонившись, Гор нашел что-то на столе за мной, и его заманчивые губы оказались в дюймах от моих. Он улыбнулся, поняв, куда я смотрю, и добавил. – Почти всего.
Выпрямившись, он звякнул кулоном с темно-синим камнем между растопыренных пальцев.
- Может, когда я отдам тебе свой подарок, ты наградишь меня поцелуем, которого мы оба так хотим.
Я скрестила руки на груди.
- Вряд ли. Что это? – спросила я.
- Амулет. Камень – лазурит, не такой уж ценный, как считают смертные. Но его ценность в том, что он может.
- И что он делает? – спросила я, подходя ближе, чтобы коснуться камня.
- Эта сторона, - он указал на вырезанный символ, - с лотосом – символом Верхнего Египта, а на другой – папирус, знак Нижнего Египта. Эти метки, - он указал на серебряное кольцо вокруг камня, - удерживают три знака богов – силу, прочность и жизнь. Здесь часть моей силы. И это исцеляющая Стела Гора.
- Вы даете ее мне?
- На время, – отметил он. – Она будет исцелять тебя в пути, но ты все равно должна быть осторожной, - предупредил он. – Если потеряешь конечность, Стела не сможет ее отрастить. Если отрубят голову, ты умрешь. Я бы не хотел забирать свою Стелу с твоего трупа, - недовольно сказал он.
- Понимаю, - улыбнулась я.
Гор развернул меня и застегнул кулон на моей шее.
- Пока ты носишь ее, тебе открыты все пути. Одна сторона повернута к небу, другая – к земле. Так что у тебя не будет понять, где какая часть, используя камень. Так ты не запутаешься.
Я не знала, где мне понадобится понимать, где земля, а где небо, а он развернул меня лицом к себе и сильными руками схватил за плечи.
- Я серьезно про опасность, Лили. Твое путешествие рискованно, полно древних угроз и темных троп.
Я кивнула.
- Знаю. Мы будем осторожны. Обещаю, - я коснулась пальцем синего камня, висевшего на серебряной цепочке на моей шее, и сказала. – Спасибо, - глядя на встревоженного бога, что держал меня так, словно его силы воли хватило бы, чтобы уберечь меня, я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Он тепло улыбнулся, но тут же помрачнел.
- Не такой награды я ждал, Лили, - он прижал меня к своему телу и снова поцеловал, и этот раз был за пределами страсти. Он был тревожным, отчаянным, голодным и жадным. Я словно спасала его, пока он тонул. Он начал поднимать голову, но я притянула его, не зная, это был мой поступок или Тии, но я целовала его сильнее, едва помня, что скарабей все еще был на столе. В этот миг биение сердца Амона было от меня так же далеко, как шорох песка на берегу в шуме океана.
Гор застонал, провел руками по моей спине, запутался пальцами в моих волосах. Тиа дрожала от восторга, и от этого я не помнила, кем я была, что я делала. Гор держал меня нежно, но крепко. Я была его воздухом, его жизнью, ничто не заставило бы меня отпустить его. Так и было… пока комната не взорвалась.
14
Небесный корабль
Я пошатнулась, и если бы Гор не держал меня так крепко, я бы упала. Волны силы накрыли нас, комнату озарил свет. Он вспыхивал в ровном ритме, знакомом ритме. Так били крылья.
Сердце замерло на миг, я подумала, что Амон как-то смог освободиться и прилетел. Нашел меня. Но когда мои глаза привыкли, я поняла, что это не он. Сверкающая красно-оранжевая птица парила над нами и была слишком маленькой для золотого сокола Амона.
Но существо все равно было величественным. И пока оно смотрело на меня, Гор с уважением склонил голову, хотя и надулся.
- Похоже, ты выманила из укрытия великого птаха Бену, - сказал Гор.
- Бену? – спросила я уголком рта, прекрасное крылатое существо устроилось в луче света. Птах ходил на красных лапах, хлопал крыльями и чистил перья, похожие на пламя. Два длинных хвостовых пера растянулись по полу, и от прикосновений с камнями вспыхивали искры.
- Да. Многие путают его с фениксом. Но феникс перерождается каждые пятьсот лет, а Бену бессмертен. И он явно следил за нашим… - Гор замолк и недовольно взглянул на птицу, - разговором, а появился в идеальный момент.
- Появился? Он уже был здесь?
- Он может становиться невидимым. Он все время здесь. Его редко видно, он может не показываться веками, - нахмурился Гор. – Интересно, что он явился сейчас.
- Он хочет помочь мне?
- Похоже на то.
- Он очень красивый.
Гор усмехнулся.
- Уверен, ему нравится так думать.
Я медленно приблизилась к птаху и вытянула руку.
- Я Лили, - сказала я. – Спасибо, что пришли помочь нам.
Раскрыв клюв, птах Бену повернул голову, глядя на меня одним глазом, и пропел, ноты были заманчивыми и прекрасными, я такого еще не слышала.
- Как красиво! – воскликнула я, когда он допел.
Гор схватился за шею, недовольно глядя на птицу.
- Он уникален, да.
- Вы его создали? – спросила я.
Странно хихикая, Гор ответил:
- Птах Бену явился сам. Если Амун-Ра – солнце, то птах – рассвет.
Я растерянно взглянула на него, но Бену хлопнул крыльями, взлетел и превратился в луч света, исчезнув за высоким окном. Воплотившись на другой стороне, он постучал клювом по стеклу, кружа.
- Он хочет, чтобы ты шла за ним, - сказал Гор.
- Верно, - я повернулась к сложенной одежде и подняла белое платье. Гор стоял за мной, скрестив руки на груди, вскинув бровь и приподняв уголок рта. – Вы не выйдете, пока я буду переодеваться?
Взглянув на окно, где уже не было птицы, он пробормотал:
- Думаю, так будет лучше.
- Спасибо.
- Я подожду снаружи и провожу тебя до стены города. Птах Бену заберет тебя оттуда.
Я кивнула, и когда дверь закрылась за ним, быстро сбросила халат и надела белое платье. Сверкающая ткань собиралась на поясе в стиле ампир, ниспадала вниз, заканчиваясь у белых сандалий на ногах. Верх был расшит, так был покрыт весь корсет, окружая плечи, как хомутом. Я стянула волосы в узел и закрепила белой лентой, надела на плечи броню, поправила платье, затянула колчан и схватила лук.
Я в последний раз взглянула на меня. Я чувствовала тревогу Тии.
- Что такое? – спросила я. Она не ответила, и я склонила голову, пытаясь прочитать ее мысли. – Ах, - сказала я. – Платье.
«Просто не знаю, как нам бежать и сражаться, когда весь этот материал обхватывает нас. Лучше идти без него».
Я рассмеялась.
- Наверное. Но тогда мы замерзнем. У меня нет такой шубы из меха, как у тебя, - я прикусила губу. – Может, компромисс?
Она уловила мои мысли и согласилась. Призвав силу сфинкс, мы укоротили платье до длины туники, а ноги закрыли белыми леггинсами.
Гор встретил меня в коридоре и одобрительно осмотрел, оценив мои ноги, а потом повел по лабиринту коридоров, пока мы не остановились у двери.
Снаружи дома Амун-Ра золотой бог устроил настоящий переполох. Граждане Гелиополиса отрывались от дел и смотрели, как он ведет меня по людным улицам к краю города. Хотя я искала в небе над нами птаха Бену, его не было видно.
- Уверены, что он меня встретит?
- Да, - ответил Гор, а группа торговцев, увидев его, остановилась посреди торговли.
- Что с ними? – спросила я.
Он вздрогнул.
- Обычно мы не ходим среди наших творений.
- Да? Почему?
- Это причиняет им… неудобства.
- Как?
Пожав плечами, он отвлекся, когда женщина выронила миску с лиловыми фруктами при виде него. Один шар подкатился к его ногам. Гор поднял его, отряхнул и отдал мне.
- Они не хотят смотреть в лица тех, кто их сделал. Это напоминает им, что они смертны. Большинство предпочитает поклоняться издалека.
- А вы не хотите узнать их?
- Нет.
- Почему? Я думала, вы гордитесь. Как отец.
Обернувшись, Гор схватил меня за плечи и остановил.
- Потому что, Лили, знать их – значит любить их. Если я полюблю их, они причинят мне боль, когда я потеряю их. Это проклятие смертности. Понимаешь?
- Н-наверное, - тихо ответила я. Он смотрел так, словно хотел сказать больше. – Что такое?
- Почему ты идешь по этому пути, если все равно придет неизбежное, даже если у тебя получится спасти парня, которого ты любишь?
- Он стоит этого, - просто сказала я. – Физическое расстояние не имеет значения, ведь в моем сердце вырезана наша связь. Я больше не могу отрицать свои чувства к нему, как и не могу отрицать яркость солнца.
Гор нахмурился.
- Но часть тебя ответила на мой поцелуй.
- Нет, - я покачала головой. – Такого не могло быть.
- Мое заклинание не сработало бы, если бы ты не хотела, - сказал он. – Твоя львица, значит, попалась на приманку, но если бы ты была против, этого не случилось бы.
- Нужно было понять, что это все грязная игра, - процедила я.
Тиа попыталась успокоить меня:
«Ты не виновата, Лили. Я была слабой. Гор… приманил меня. Это не должно навредить вашим отношениям с Амоном».
«Я не хочу об этом говорить», - проворчала я.
«Может, когда-нибудь я смогу любить Гора», - отметила она.
«Это не любовь», - сухо ответила я.
«Хотелось бы, чтобы он держал меня в своих руках, и дождь поцелуев обрушивался на мои губы и лицо. Мне нравится его ласка. Этого ты хочешь от Амона. Это не любовь?».
«Нет. Да, - простонала я. Как объяснить любовь львице? – Это мило, - мысленно сказала я ей. – И ощущения прекрасны. Но это выражения любви. Символы скрытых эмоций».
«Значит, Гор любит меня. Раз так открыто их выражает».
«Но если он не любит, он может обмануть… физическими отвлечениями. Настоящей любви нужно время. Она не мгновенна. Нужно узнать другого человека. Начать восхищаться им. Узнать, о чем он мечтает, на что надеется, понять, реагирует ли на это твое сердце. Тогда начнется любовь. И ты поймешь, что это она, когда тебя попросят что-нибудь отдать для защиты любимого. Скажи, если бы Гор погиб, ты скорбела бы по нему? Его отсутствие разбило бы твое сердце?».
Она долго молчала.
«Мне не хватало бы его поцелуев, но без него моя душа не лишилась бы кусочка».
Я улыбнулась.
«Тогда ты знаешь, что означает любовь».
«Что моя душа рвется, когда мы порознь?».
«Именно».
Гор остановился у стены, что была так высока, что я не видела вершины. Взмахом руки он заставил камни двигаться, скрежеща по дороге и друг другу звуками тысячи жерновов, от чего кости дрожали, словно и сами могли стереться в порошок. Держа меня за руку, чтобы не упала, Гор отпустил меня, только когда появилась дыра в стене.
- Здесь мы прощаемся, юная сфинкс.
Боль проступила на его лице, он приблизился, словно снова хотел поцелуя. Он почти не мог совладать с собой, но я отступила, в этот раз решив удержать его. К счастью, проблема исчезла, когда вопль сверху заставил его замереть. Он взглянул на кружащего птаха и ограничился тем, что коснулся губами моей ладони.
- До встречи, - сказал он, и я шагнула в проем. – Следуй за птицей. Он не даст заблудиться.
- Прощайте, Гор. Может, встретимся снова.
- Возможно, - он махнул рукой, и каменная стена принялась запечатываться за мной. – Но для меня было бы лучше не видеться, - его сверкающие голодные, но тревожные глаза смотрели на меня, я развернулась и покидала Гелиополис.
Надо мной виднелся птах Бену. Хотя его было сложно увидеть за деревьями, он всегда возвращался, чтобы найти меня. Если я шла не туда, то слышала его песню в лесу. Порой я проходила мимо высоких хвойных деревьев, и он сидел на ветке и смотрел на меня.
Когда я подбиралась близко, я пыталась задать вопросы, но стоило мне начать, и он улетал, его длинные хвост висел на пару футов ниже тела. А когда мне захотелось пить, мы пришли к прекрасному водопаду, над которым мерцали радуги. Вода была холодной и чистой, пруд сверкал разноцветными рыбками. Я вскрикнула, когда они поднялись из воды, быстро трепеща плавниками, напоминавшими крылья колибри, они игриво прыгали в водопаде, ныряли в пруд. Конечно, Тиа думала, какие они на вкус, пока я восхищалась их необычностью и красотой.
* * *
Мы шли весь остаток дня, птах вел нас. Когда он набирал скорость, спешили и мы. Мы бежали, и я отметила изменения в моем теле. Я восхищалась своим новым уровнем выносливости, глубине вдохов и выдохов, пока мои ноги и руки двигались в ровном ритме, что был и незнакомым, и привычным. Я начинала предугадывать себя. Все, что я делала, было вне нормы для меня, было невозможным для человека, и это напоминало мне, что я уже не была человеком, и мысль была такой странной, что заставляла прогонять все страхи, что было проще делать на бегу.
Тиа быстрее свыклась с нашим новым статусом. Она была и львицей, и нет. Она приняла новые открытия, как поцелуи красивого мужчины или отдых в теплой ванне с дикой страстью. И изменения вызывали у нее не столько тревогу, сколько любопытство, и когда я прокомментировала это, она отметила, что не стоит так беспокоиться из-за уже свершившегося.
Мы бежали, а мысли становились тише. Перепрыгивая павшие деревья и огромные камни с легкостью амазонки, мы пересекли лес, широкую долину, взобрались по холмистой дороге, полной животных, что были козлами, смешанными с медведями. Животные почти не поднимали головы, пока мы проносились мимо, они щипали траву.
Я вскрикнула, когда мы оказались за холмами. Перед нами простерлось синее море. Новыми сильными глазами я смотрела на широкое пространство воды и не знала, тот ли это океан, который мы пересекали верхом на Небу. Цвета были другими.
Город Гелиополиса был полон золотого света, сверкающих зданий, но на этой стороне Дуат был совсем другим. Горы были серыми. Пейзаж – тусклым. Деревья и кусты были темными тенями на мрачной долине. И хотя солнце было над водой, не было ни тепла, ни блеска волн.
- Что это за место? – спросила я у Тии.
«Не знаю. Но я чую смерть».
Дрожа, я потирала руки, леденящий ветер приподнимал волоски на шее. Меня окружила зима, мне казалось, что все вокруг разлагается, онемевает, скрывается за слоем льда, сквозь который не было видно.
Мы следовали за птахом Бену к кромке воды, где покосившийся причал тянулся кривой рукой в море. Рядом с ним стояла соломенная хижина с гнилыми досками. Когда-то они были покрашены. Я надеялась, что сухие красные пятна, дополненные сухими цветами с шипами по бокам дома, были краской. Если так было, то теперь это было едва заметно.
Дом казался брошенным, словно жить там мог только призрак моряка, ищущий на берегу жертв, чтобы утопить в мутной воде. А там стояло роскошное судно, что было так же неуместно здесь, как высший свет на соревновании деревенщины.
Как выставочный пес, привязанный к брошенной телеге, судно не двигалось, его мачта была поднята высоко, словно искала помощи у небес. Она была крепко привязана к палубе, что, впрочем, не обеспечивало судну безопасность. Я надеялась, что его присутствие означает, что кто-то здесь живет или хотя бы приходит сюда.
Судно сверкало эбонитом в тусклом свете угасающего солнца. Пара резных весел лежали на корпусе, на мачте был плотный парус, привязанный крепкими веревками. На корме судна была вырезана голова птицы, подозрительно напоминающая птаха Бену, который сейчас сидел на сломанном столбике причала.
Птах выжидающе смотрел на меня свысока, словно хотел, чтобы я что-то сделала. Он переминался на столбике, чистил перья и тихо пел мне. Одно из перьев коснулось моей руки, тепло впиталось в кожу, и перо снова убрали. Когда песня закончилась, покосившаяся дверь открылась внутрь, показывая такую темную комнату, что я ничего не могла там различить, хоть зрение и улучшилось. С хлопком дверь закрылась.
- Хочешь, чтобы я… вошла? – спросила я у птаха.
Он в ответ подлетел к хижине и устроился на крыше.
- Видимо, да, - сказала я. – Ладно. Идем.
Я постучала в дверь, что висела на ржавых петлях. Она даже не закрывалась толком. Я забарабанила костяшками снова, дверь приоткрылась, показывая тьму внутри. Никто не ответил, я пожала плечами и открыла дверь. Она не скрипела, а стонала от истощающей боли, пока не осталась так, как я ее открыла.
- Ау? – позвала я, голос эхом разносился по пространству. Угасающий свет солнца отбрасывал бледные волосы сквозь щели между досками, мрачные полосы делали его похожим на темницу, а не на дом. – Меня зовут Лили, - сообщила я пространству, неловко шагая внутрь. – Здесь кто-то есть?
Справа что-то зашуршало. Словно листали бумагу или копошились в гнезде вредители. Темный силуэт явился из темного угла запущенной хижины, я услышала рокот низкого голоса:
- Чего надобно? – осведомился голос, за вопросом последовал влажный кашель и фырканье.
- Меня послал Гор, - тихо ответила я, но к концу фразу голос повысился, словно я не заявляла, а спрашивала.
Кашель стал громче, человек, скрытый во тьме, замер и плюнул. На покрытые песком доски у моих ног приземлился мерцающий желтоватый сгусток. Я отступила к дверному проему, готовая убежать.
Шорох показал, что человек приближался.
- Гор? – с подозрением спросил голос. – И что мне с этого?
- Разве он не ваш господин?
- Мой? – он засмеялся, но смех перешел в кашель. Еще шорох, и я услышала, как гремит коробка. Вспыхнул огонек, разросся и зажег лампу. Человек в хижине поднял керосиновую лампу и повернулся ко мне.
Это был человек, а не монстр, и мне должно было стать спокойнее, но вместо этого я занервничала. Он был горбатым, и хотя силуэт его был полным, его щеки были впалыми, покрытыми щетиной, а лихорадочные серые глаза были лишены цветов, как и доски дома. Толстые синие вены проступали на тяжелых руках. Из тонкой черной бороды, длинной и неухоженной, возможно, с какими-нибудь существами внутри, выступали большие губы.
- Ты меня разбудила, - возмутился мужчина, глядя на меня, а брови были опущены так низко, что должны были закрывать глаза. Он вытащил из кармана платок, что был таким грязным, что его стоило бы сжечь. Я безмолвно смотрела, как он поднимает платок к крючковатому носу и сморкается так громко, что застучали половицы. Он заметил, как я скривилась, потому что следом сказал:
- Выметайся!
Мои ладони сжались в кулаки.
- Нет, - ответила я и упрямо вскинула голову. – Мне нужно в загробный мир, а вы, видимо, как-то можете с этим помочь.
Мужчина подошел на пару шагов и смотрел с высоты своего впечатляющего монстра. Он был куда больше, чем выглядел.
- Я не перевожу живых, девчушка, - его зловонное дыхание окутало мое лицо, и хотя меня подташнивало, я не хотела отступать.
- В этот раз придется, - ответила я с уверенностью.
Он склонил голову, разглядывая меня, развернулся и занялся чем-то у стола. Я слышала, как льется в чашку жидкость, он сделал большой глоток. Не поворачиваясь, он сказал:
- Корабль солнца плывет только в один конец, путь опасен даже для тех, кому нечего терять.
- Плевать. Я зашла так далеко и должна идти дальше.
Наполнив чашку, он краем глаза взглянул на меня.
- Принесла обол?
- Обол? – повторила я.
- Обол, - он вздохнул. – Плату? – он выжидающе смотрел на меня, сдвинув густые брови, его плечи опустились, и он пошел во тьму. – Я никуда не повезу тебя без обола.
Предмет упал на пол у моих ног. Он покружился и замер. Во тьме блестело золото. Мужчина замер, а я склонилась, чтобы поднять. Там была золотая монета с изображением птаха Бену, которое я видела на судне и на дне ванны в доме Амун-Ра.
- Это подойдет? – спросила я и бросила монету в его сторону, не желая покидать освещенного порога и ступать во тьму его дома.
Хотя он не казался ловким, мужчина вытянул большую, покрытую венами руку и поймал монетку в воздухе. Он осмотрел ее, осторожно перевернул, а потом взглянул на меня.
- Кто такая? – с подозрением спросил он.
- Я же говорила. Я Лили.
Он нахмурился.
- Я не про имя. Ты должна сказать мне, кто ты такая.
- Смертная, человек, или была когда-то. Теперь я сфинкс. Гор направил меня сюда, мне нужно в загробный мир. Мой парень Амон, один из Сыновей Египта, застрял в преисподней. Мне нужно спасти его, чтобы Сетх не вырвался из оков и не обрушил на Землю хаос. Этого вы хотели?
Мужчина моргнул. Раз. Другой. И сплюнул себе под ноги.
- Сфинкс, значит? – он потер монетку между пальцев, изучая меня, словно пытаясь понять, говорю ли я правду. – И когда хочешь отплывать, девчушка?
- Немедленно.
Он заерзал, ворча, и подергал бороду.
- Уверена, что хочешь этого?
- Да.
Приблизившись, мужчина взглянул на темнеющее небо.
- Тогда лучше поспешить. Лучше иди сразу на борт «Месектет». Я вскоре приду. Ночка будет длинной, девчушка. Ты даже не представляешь, но я принимаю плату, - его брови опустились. – Поздно отступать, я берусь за работу, - предупредил он. – Тебе повезло, что этот обол ценен. Иначе я не взялся бы везти скандалистку, да еще и так поздно.
- Скандалистку?
- Живую душу. Девушку-львицу, что все еще живая и брыкается. Хватит отвлекать меня, двигайся, или мы не попадем во врата, и разговор будет бессмысленным, как мертвец, просящий жизни.
- Хорошо.
Развернувшись, я вышла и взглянула на крышу, а птах пропел в последний печальный раз, хлопнул крыльями и полетел в Гелиополис. Солнце почти опустилось. Только кусочек его виднелся над водой. Я взобралась на борт и устроилась в конце судна, место казалось достаточно безопасным, чтобы я не выпала за борт. Мужчина вышел на причал.
Наш лодочник развязал узел, удерживающий судно, и мы двинулись прочь от причала, а я заметила на деревянном столбике рисунок.
- Рассвет, - прошептала я. – Доктор Хассан сказал искать этот знак. Он ведет к жизни.
- Близко, - сказал мужчина, отцепил весло и опустил его на уключину. – У рисунка два значения. В данном случае это закат, а не рассвет.
«А что значит закат?» - спросила Тиа.
Страх заполнил меня, я беспомощно цеплялась за веревки корабля.
- Закат, - сказала я, - ведет к смерти.
- А теперь, - предупредил он, развернув парус, что тут же поймал ветер и натянулся, - крепко держись за жизнь, - он замер и издал смешок. – Я редко такое говорю.
15
Река Стикс
Ветер нес судно над волнами, и с каждым мигом качало все сильнее. Направив судно к опускающемуся солнцу, мы двигались вперед все быстрее, преследуя его, пока угасающий шар скрывался за морем. Вскоре я могла видеть лишь крупного мужчину у румпеля прямо за мной. Желудок сжался, изменилось притяжение. Я словно была на ужасных американских горках, слетев с дороги.
Видеть во тьме я начала после получения сил Тии. Но я не могла даже разглядеть своей белой одежды, что тревожило нас обеих.
- Что происходит? – закричала я, огромная волна врезалась в судно.
- Это неспокойное место, девчушка, - проревел мой спутник. – Держись крепче для перехода!
- Какого перехода? О чем вы?
Он не ответил, корабль взлетел и с силой рухнул в море. Я решила, что держаться нужно за что-то более солидное, чем веревка. Встав на ноги, я придвинулась ближе к капитану корабля и схватилась за поручень судна, обвив его руками и прижавшись запястьями. И правильно, потому что мы взлетели на очередной волне, и корабль оказался в воздухе, я потеряла равновесие, и мы снова рухнули. Тело больно врезалось в палубу.
- Еще одна волна! – крикнул он, и я приготовилась, а корабль двигался к новой волне. Темная стена воды поднялась перед нами, притяжение снова изменилось. Мы забирались все выше, и я знала, что с вершины волны мы упадем к смерти. Вряд ли мы не утонем. Это просто невозможно. Мы или перевернемся, или разобьемся на миллион обломков. - Держись! – вопил он. – Вот она!
Судно поднималось все выше, пока мы не оказались почти вертикально на колонне воды. Я не знала, как мой спутник все еще стоит. Он не был достаточно силен, чтобы удержать себя. Холодные брызги летели со всех сторон. Даже с силой сфинкс мои руки долго не продержатся.
Тиа была в ужасе. Утонуть – ужасная смерть для кошки. Конечно, и человек, обращенный в сфинкс, чтобы спасти парня-мумию, не мог так умереть. Страх Тии сливался с моим, тело дрожало, мы в отчаянии цеплялись за поручень.
Я уже готова была сдаться, отпустить и дать унести тело, но слышала радостный крик, тряска стала меньше, на нас падал бледный свет. Медленно судно выровнялось, и когда я смогла отцепить дрожащие руки от поручня корабля, я с опаской посмотрела на источник света.
Мы были окружены звездами. Небесные тела были такими яркими и близкими, что мне казалось, что я могу дотянуться и поймать их. Я никогда не видела столько звезд. Посмотрев в сторону, я потрясенно обнаружила, что бушующий океан пропал, звезды были и под нами. Они двигались непрерываемым темпом.
Я удивленно спросила:
- Где мы? – я опустила руку и ощутила покалывание сверкающей материи внизу. Она была холодной, но не ледяной, а когда я подняла руку, на кончиках пальцев остался рисунок света, он каплями вернулся к ручью звездного света под нами.
- Космическая река, - ответил крупный мужчина за мной. – В твоем мире ее называют Путь молока или как-то так.
- Путь молока? Вы о Млечном пути? – я уставилась на пространство вокруг нас, восхищаясь переливами цветов среди звезд и чернил неба.
- Да. Звучит верно, - сказал он. – Повезло, что мы смогли добраться, ведь отбыли мы поздно. Я и не думал, что скандалистка переживет переход. Конечно, был другой способ. Ты могла там и умереть, - он даже радовался этому.
- Но мы не умерли. Вам тоже повезло. Не зря получили плату.
- Я получил плату, несмотря на то, переправлю я тебя живой или мертвой. Мне без разницы.
Что-то в его словах показалось знакомым.
- Так вы паромщик Харон? А это река Стикс! – восхищенно добавила я.
Он фыркнул, а потом плюнул за борт.
- А ты не так и много знаешь, да?
Я нахмурилась и скрестила руки.
- Если вы не паромщик, то кто вы?
- Не вижу причины говорить. Не люблю болтать с пассажирами в работе.
- Вы можете мне хотя бы назвать свое имя? Пожалуйста? Мне бы хотелось знать, кого благодарить за переход в загробный мир.
- Я Черти, а мое судно «Месектет». И, проясним, я решил взять тебя не потому, что он этого хотел. Не ему говорить мне, как делать мою работу. Уверяю, я сам выбираю, кто плывет со мной, а кто нет. Даже если он главный.
- Кто говорит? Гор?
- Не Гор. А твой птичий друг. Амун-Ра.
- Амун-Ра? Вы ошибаетесь.
- Нет. Облик этой птицы может принимать только Амун-Ра.
Я пробормотала:
- Так Амун-Ра – птах Бену?
- Давно его таким не видел.
- Гор сказал, что он не появлялся какое-то время. Наверное, это имеет смысл. Но зачем ему провожать меня в виде птаха, а не в своем? Почему бы не пойти в своем виде и не объяснить все?
Черти пожал плечами.
- Я не пытаюсь понимать богов. Они заняты спорами и мелочами. Из-за них у меня порой много лишней работы.
- Но я первая живая душа, что вы переправили?
- Не первая, - судно чуть покачивалось, мы добрались до бурного места Космической реки, но Черти поправил румпель, и мы обошли эту часть. – Был один парень. Сердце из него почти вырвали. Он потерял возлюбленную и хотел ее вернуть. Я предупреждал его, что это глупо. Но он хорошо заплатил, да и это была его жизнь. Все еще помню, как красиво он играл, пока мы плыли по ночному небу. Он почти вернул ее. Нашел ее, но его настиг Апофис. Очень жалко. Оредий или Орептей, или Орфейс его звали, вроде.
- Орфей. Я слышала о нем.
- Да? Не удивлен. Людям нравятся сказки на ночь.
- Потому вы не говорите, кто вы? Не нравится, что о вас говорят люди?
Он поджал губы, крепче сжав румпель.
- Не важно, что говорят люди. Я знаю правду.
- Сначала я вас испугалась. Теперь уже не боюсь. Наверное, грустно и одиноко делать вашу работу.
- Не забывай, что еще и опасно, - добавил он.
- Это и без слов ясно.
Он пожал плечами.
- Это нужно говорить. О твоей смерти. Вряд ли ты встретишься со своим парнем. Со своим скарабеем ты хоть знаешь о его чувствах, - он кивнул на камень, что был на виду. – Многие люди, которых я перевозил по реке, не знали и этого. Я порой слушаю их стоны и рыдания всю дорогу. Чаще всего я напоминаю психиатра, а не жнеца. Они думают, что я убил их, хотя в смертях они чаще всего виноваты сами.
Какое-то время мы плыли в тишине, я наслаждалась прекрасным ночным видом, но вдруг ветер стих, паруса обвисли на мачте.
- Что такое? – спросила я.
- Мы на территории Апофиса. Лучше молчи, девчушка. Я постараюсь переправить тебе через его воды живой, но ничего не обещаю.
Он быстро опустил парус и примотал его к мачте. Встав между веслами, он опустил их в Космическую реку, и мы снова двинулись. Каждый раз он замирал, поднимал весла и слушал. Через пару минут я услышала призрачный стон, словно песнь кита, Черти замер и прошептал:
- Дай мне стеки для реки.
- Река Стикс? – беззвучно спросила я. – Мы не на ней?
Он закатил глаза и указал на две палки с острыми концами. Я кивнула и отдала ему оружие. Воткнув их в брешь у скамейки, он указал на молот. Я отдала и его, и он оставил предмет у ног. Он поднял палки и прислушался, глядя на звезды вокруг нас.
Я думала, что увидела вспышку в стороне, похлопала его по руке и показала точку. Он пронзительно посмотрел в ту часть реки, но через миг покачал головой. Прошло много времени, и он снова погрузил весла в воду, мы поплыли без происшествий, через пару часов вернулся и ветер.
Он устроился у румпеля, и я сказала:
- Я думала, вы очень заняты. Разве каждый день не умирают тысячи людей? Если в загробный мир так долго плыть, как вы со всем справляетесь?
- К счастью, бестелесные занимают мало места, и они остаются, пока касаются корабля. Если их много, мертвецы свисают с бортов. Печально, но так Апофису проще их глотать.
- Кто он такой? Или мне не стоит знать?
- Даже Амун-Ра опасается Апофиса. Сетх его сделал. Конечно, это было еще тогда, когда он мог создавать. Тогда он был еще ребенком на вид. Апофис… ну, его можно сравнить со змеей. Или с драконом. Нет. Змея лучше. Огромная змея. Как анаконда. Он обитает в космосе в том участке реки, что мы прошли. И любит он перекусывать, как ты поняла, бестелесными. Впрочем, большим здесь и не полакомишься.
- А вас он пытался съесть?
- Пытался ли он? Его можно назвать моим злейшим врагом. Ему больше всего хочется потопить «Месектет» и проглотить меня в свое пузо.
- А он, кхм, ест живых?
- О, представляю, как он обрадовался бы такому угощению, как ты. И ты бы его напитала. Может, накормила бы лет на десять или двадцать. Он украл почти столько бестелесных в прошлый раз. Значит, он еще с ними не разобрался. Иначе он прихлопнул бы нас, как муху.
Я скривилась от мысли.
- Я впервые переправляю сфинкс. Кентавры, единороги, даже вспыльчивый дракон, но не сфинкс.
- Разве вы не переправляли сфинкс, которую сделала Исида?
- Не видел ее. Такое бывает. Особенно, если мертвый не рад смерти. Они блуждают. Пытаются найти значение смерти. Может, такое произошло с ней, но многие теряются. Смертные, особенно, современные, не знают о Космической реке. Они все портят. Некоторые сжигают мертвых и высыпают пепел в реки. Некоторые выбрасывают тела в море или в Нил. Они путают смертные реки с моей, но только по моей можно попасть в загробный мир, - Черти обвел рукой пространство вокруг нас.
Я заметила водоворот звезд в реке и поежилась.
- Апофис будет нас преследовать?
Паромщик пожал плечами.
- Все возможно. Но, как я и сказал, нам повезло. Вряд ли так будет на обратном пути, если, конечно, я сделаю исключение из путешествий в один конец, и если ты выживешь…
- Вы с ним сражались?
- Не могу убить. Могу отогнать и надеяться, что он заберет не так много пассажиров.
- Он прикован к месту?
- В основном. Но он меня удивляет каждый раз. Хотя пока что у его явно кончились трюки. В этом минус бессмертия. Работа приедается. Апофис хоть как-то интересен.
- Ага, - фыркнула я. – Тогда это проблема, - бессмертие пугало и меня. Была ли я бессмертной, как другая сфинкс, Банити? Хотела ли я этого? Я могла сделать и выучить многое, будучи бессмертной. Я могла быть навеки с Амоном. Это было заманчиво. Но если я смогу видеть его лишь пару недель каждую тысячу лет, то мне будет очень одиноко. Выживут ли такие отношения? Может, мы сможем встречаться во снах.
Я боялась сфинкс, которой стала. Я не знала, как это принять. Может, доктор Хассан как-то поможет. Конечно, поиск бессмертия обернется неприятностями для Тии. Она с каждым днем была мне все ближе. Львица стала мне сестрой. Я всегда этого хотела.
Но как я вернусь к нормальной жизни? Буду ходить в колледж? Или участвовать в том, что придумают родители, когда в голове со мной львица? Хуже того, как я могла что-то менять, зная, что это убьет ее, что она навеки исчезнет?
Качка корабля успокаивала. Я прислонилась головой к поручню и уснула. Позвякивание звезд исчезло, и я услышала треск костра.
- Лили? – услышала я тихий голос.
- Амон?
Я вглядывалась во тьму, не видя его. Наконец, моя ладонь задела его руку.
Я услышала тихий всхлип.
- О, Лили. Зачем ты пришла?
- Амон? Что такое? Тебе больно? – я тут же опустилась на колени рядом с ним и обхватила рукой его шею. Он прижал меня к себе, но я вырвалась, удерживая рукой его плечо, пытаясь зрением сфинкс отыскать его тело. – Скажи, - потребовала я, ничего не увидев, - твое тело ранено?
- Я за пределами боли. Меня наказывают. Особенно, из-за того, как ты близко. Ты должна возвращаться. Проси, нет, моли Черти вернуть тебя в Гелиополис.
- Нет. Ты это знаешь. И я слишком близко.
- Еще есть время. Уходи. Забудь меня. Молю.
Его тихие всхлипы терзали сердце, слезы подступили к моим глазам.
- Я должна тебя найти. Я не сдамся. Не проси меня, - Амон не ответил. – Прошу, скажи, что не так.
- Все, - прошептал он. – Ничего. Я в Поле страхов. Здесь я спасен от всего, кроме себя.
- О, Амон. Мне так жаль. Дождись меня. Я найду тебя. Обещаю.
Он меня словно не слышал.
- С монстром бороться проще, - сказал он. – Мне не с кем сражаться здесь. Меня пытают самые темные страхи. И ты – их сердце. Отдав тебе свое сердце, я разрушил то во вселенной, что хотел защитить. Это мне очень жаль, юная Лили.
Я глубоко вдохнула и попыталась говорить спокойно.
- Я всегда хотела твое сердце. Это ведет меня вперед. Запомни это и знай, как сильно я хочу быть с тобой.
- Тебе нужно было согласиться на предложение Гора, - сказал он угрюмо. – Он был бы лучшим выбором.
- Мне не нужен Гор.
- Часть тебя хотела. Я… слышал его слова.
Я прикусила губу.
- Прости, если увиденное причинило тебе боль. Но я не люблю Гора. Я люблю тебя. И я не верю словам Гора, так что и тебе не стоит.
Он пропустил мимо ушей мои попытки объясниться.
- Тебе нужен кто-то сильный, как Гор. Я не виню тебя за такой выбор.
- Я не выбирала его. И вообще…
- Развернись, Лили, - перебил он. – Вернись домой. Живи нормальной жизнью. Здесь тебя ничего не ждет.
- Ты здесь, Амон! Если вытворишь что-то глупое, я…
«Скажи, что вонзишь в его спину когти».
- Да, я… Тиа!
«Становится сложно терпеть эти человеческие чувства. В сторону, Лили».
«Тиа!» - я вдруг оказалась за мысленной дверью, откуда могла слышать, но не говорить.
- Юноша, ты сейчас же прекратишь рыдания, - сказала Тиа. – Лили тебя любит. Она выбрала тебя своим спутником. Я была не против этого решения, но если ты продолжишь так страдать из-за своей судьбы, я заставлю ее найти кого-то лучше. Советую тебе отыскать такую же смелость, какую показала она. Этот путь был рискованным для нее, и если ты оттолкнешь ее, будет только хуже. В ее сознании нет мужчины милее и идеальнее тебя. От пяток до макушки, до глубины твоей души ты – тот, кого она желает. Радуйся, что я не повлияла на нее. Ты обещал, что будешь давать нам советы. Тебе стоило бы не тратить впустую краткие моменты для разговора.
Я вдруг вернулась к власти, Тиа отступила, отвернувшись от меня и дав нам больше личного пространства.
- Амон? Прости за это, - сказала я.
Он молчал минуту, а потом ответил:
- Нет. Не надо. Она права. Это ничего не меняет, но ты отдала все, чтобы спасти меня. Я могу признать это и любить тебя, пока не сделаю то, что нужно, пока не перестану быть вариантом.
- Что это значит? – нервно спросила я. – Амон?
- Она попросила совет, - сказал он. – Вот он. Когда ты встретишь стражей, оставайся с ними. Они защитят тебя. Если ты как-то попадешь в преисподнюю, избегай любой ценой Пучины отчаяния.
- Пучины отчаяния. Поняла.
- Если попадешь туда, ищи укрытия в деревьях.
- Что ты собрался делать? – спросила я, боясь его ответа.
- Использую Глаз. Я пользуюсь им, когда я в отчаянии. Пожирательница найдет меня, когда я полностью использую его, но если так я узнаю способ уйти отсюда, так тому и быть. Надеюсь, я вернусь в загробный мир в то время, когда ты прибудешь. Ты узнаешь, если у меня получится, я буду ждать тебя на причале. Что бы ни случилось, Лили, знай, что я люблю тебя, я ни на что не променяю ни секунды нашего времени.
- Я тебя тоже люблю. Будь осторожен.
- Буду. Попытаюсь…
Мое тело откинуло в сторону, и я резко проснулась.
- Что попытаешься? – кричала я. – Амон? – звала я, но он ушел. Черти ударил по чему-то за кораблем, отдернул руку. В руке он держал свой посох, он снова ударил по чему-то. Оглянувшись, он провопил. – Девчушка! Хватай мой рюкзак и достань монету. Быстрее!
Я побежала к груде тряпья на борту и вытащила сумку, пошла к нему. Я быстро копалась в вещах, но не могла найти монету с птахом Бену.
- Не вижу! – прокричала я.
- Она в потайном кармане. Ты ее нащупаешь!
Я вскрикнула, а покрытая слизью рука с перепонками и когтями-лезвиями вцепилась в край корабля. Кожа была черной, наполненной черной жидкостью под поверхностью. Напоминало чернила в тонком шарике. С воем Черти пронзил руку, сине-черная жидкость потекла из раны по краю судна. Нечеловеческий вопль заполнил воздух, и когда он выдернул посох, рука исчезла.
- Не могу найти! – крикнула я.
- Вот! Отгоняй!
Я бросила ему сумку и потянулась к своим коротким копьям. Я взмахнула ими и вонзила в мягкие тела двух существ, лезущих за его спиной. Он сбросил их за борт и принялся рыться в сумке.
- Нашел! – крикнул он с улыбкой, но не успел вытащить монету, рука взлетела и схватилась за лямку, потащив к краю судна.
- Плут! – кричал Черти, потрясая кулаком. – Получил больше, чем заслужил!
Еще больше злых существ залезло на палубу.
- Что нам делать? – провопила я.
- Держи их, пока я не сделаю невод!
- Невод?
- Удерживай этих врагов всеми силами, девчушка!
- Хорошо, - пробормотала я и бросилась в бой. Черти работал с румпелем, раскачивая корабль в стороны, позволяя парусам надуваться так, что они чуть не лопались. Я старалась удерживать нападающих. Со смертельной точностью я резала горла, пронзала тела и отрезала руки. Тиа чувствовала, когда нарушители проходили мимо нас, и я была рада ее инстинктам.
Вскоре мы поняли, что силами сфинкс можем душить жертв, но процесс был медленным и требовал концентрации. И работал только на одном враге за раз. Сражение на оружии становилось небрежным, когда мы использовали силы, борясь с монстрами, но удушение хорошо работало на расстоянии.
Вскоре Черти присоединился к нам, и мы вместе боролись с врагом. Я была удивлена, когда темное существо рухнуло у наших ног. Она была прекрасной. Ее чернильно-черные волосы ниспадали до талии, она сложила ладони в мольбе. Вместо ног ее нижняя половина напоминала угря. Сияющие чешуйки покрывали ее длинное тело, кончающееся акульим плавником.
Я замешкалась на миг, и она бросилась, оттолкнувшись мощным хвостом, раскрыв рот, полных заостренных зубов. Она впилась в мое плечо. Обжигающая боль вспыхнула, покалывание от раны разошлось по телу. Я закричала, увидев, что она оторвала кусок плоти от моего плеча. Струйки вишневого цвета стекали по ее подбородку, она сплюнула и победно улыбнулась.
- Вот гадюка! – закричал Черти и опустил молот на ее голову. Она рухнула на палубу, и паромщик яростно сбросил ее тело за борт.
- Что это? – спросила я, вскочив на ноги и пытаясь забыть о боли в плече.
- Хладнокровные ненасытные серин. Мы попали в проклятый косяк их.
- Серин?
- Обычно они не такие активные. Жадные карпы!
- Это русалки? – спросила я, быстро разобравшись с тремя. – Они похожи на злых русалок.
- Они дальние родственники. Но русалки – болтушки, а серин – хищники.
- Они бессмертны? – спросила я, надеясь, что их привлечет скарабей.
- Нет. Но они быстро размножаются. Я просила Амуна-Ра держать их количество в пределах. Обычно я могу отвлечь их монеткой, особенно, от Амун-Ра. Я бросаю ее за борт, и они не трогают меня, а борются за нее. Порой даже убивают за нее, жадные. Но они попробовали тебя, так что не сдадутся.
- Фантастика.
Спрятав копья за спину, я призвала когти и вонзила в спину серин. Через десять минут существа загадочным образом исчезли.
Прижимая ладонь к кровоточащему плечу, я шипела, но вскоре ощутила жар на груди – кулон, что дал мне Гор, сиял. Он согревал кожу, покалывание поднялось по горлу к плечу. Я потрясенно смотрела, как рана начинает исцеляться. Вскоре не осталось и следа от раны, кроме дыры в белой тунике и пятен крови на ней.
Черти так сосредоточился на Космической реке, что не заметил моего чудесного исцеления. Я подошла к нему и благодарно приняла флягу с водой, пила большими глотками. Он указал вперед.
- Вон. Видишь рябь? Как камыши в реке? – спросил он, глядя в сторону.
- Да. Что это?
- Когда большой зверь, например, крокодил, плывет через них, то камыши дрожат, поднимается грязь.
Я смотрела на реку и, наконец, заметила, что не весь свет растекался. Некоторые клочки оставались на месте, словно сверкающие растения.
- Что на нас охотится? – спросила я.
- Рыболюды. Ужасные существа, разрушители. Если пронзить одного, промокнешь в воде из него. Их плоть гнилая, а кости мягкие. Они плетут сети из жил, чтобы поймать несведущих.
- Они как водные пауки?
- Да, но больше похожи на личинок шелкопряда. Их сети подобны осинам. Они растут от одного корня. Королева создает сеть, и ее слуги устраиваются на ней в разных местах и ждут тех, кто в нее попадется. Тогда они проглотят плоть, поплывут к королеве и отрыгнут самые питательные части, что будут потом разделены между колониями личинок. Они едят все – бестелесных, серин, все, что попадет в их воды.
- Очаровательно.
Черти как-то смог обойти это место без проблем, но когда мы добрались до конца, корабль вдруг склонился.
- Нас поймали! – закричал он. – Быстро! Принеси мой молот!
Блестящие руки-веревки вцепились в переднюю часть корабля. На концах длинных рук были липкие шарики, что шумно лопнули, оставляя повсюду слизистые пятна. Напоминало конечности тонкого осьминога-альбиноса. Когда Черти ударил по одной из конечностей, она спряталась в черную воду. Вскоре еще две ударили по кораблю, и от атаки судно пошатнулось, как игрушка.
- Держи руль, - крикнул Черти. – Нужно быстро убираться, пока нас не порвали! Когда я уроню молот, поворачивай изо всех сил направо!
- Поняла!
- Сейчас! – крикнул он и обрушил молот на конечность с пузырями. Из глубин поднимался белый слизень, он взбирался по своей паутине. Но она уже не была прикреплена к кораблю, и существо вместе с ловушкой скользнуло под поверхность полной звезд реки. – Это тебя научит! Гнусные монстры! – кричал Черти, размахивая оружием. Он повернулся ко мне. – Мы хорошо сработались, - сказал он. В его глазах был одобрительный огонек, которого не было, когда путь начинался.
- Да. Но я не завидую вашей работе, - сказала я.
Черти рассмеялся.
- Да. Понимаю. До утра должно быть проще, - он добавил. – Отдыхай.
* * *
Часами позже, что показались минутами, паромщик потряс меня за плечо.
- Мы здесь.
- В загробном мире? – спросила я.
- Не совсем. Мы на Острове Мертвых. Недавно проплыли колонны. Когда мы причалим, тебя встретят стражи ворот, они и отведут тебя к портику Суда.
- Ясно, - сказала я, поднимаясь и пытаясь увидеть Амона. Если у него получилось, то он встретит меня на причале. Может, это не тот причал. Может, времени не хватило. Сердце сжалось, но я пыталась держаться за надежду. Амон сможет.
Остров Мертвых был темным местом. В нем была почти ощутимая тишина. Древние деревья усеивали горы, и я увидела руины старых каменных зданий. Мы причалили, и двое мужчин в броне, шлемах и мечах подошли к нам. Броня одного блестела бронзой, а другого – серебром. Черти привязал корабль и повернулся, чтобы помочь мне спуститься.
- Спасибо, - сказала я, взяв его за руку.
Он сжал мою ладонь с блеском в серых глазах, которые быстро отпустил. Он уставился на меня так, словно я обманула его.
- Это моя работа, - заявил хмуро он. Вернувшись на корабль, он схватил сумку с едой и отдал мне, а потом повернулся к стражам.
- Скандалистка, сфинкс. Ее послал Амун-Ра. Нужно провести ее дальше.
- Скандалистка? – спросил страж повыше из-под шлема.
- Сфинкс? – сказа другой.
Я схватила лук и колчан из укрытия, где спрятала их на борту, а страж продолжал:
- Сфинкс не бывало уже…
Мужчина повыше схватил другого за руку.
- Лили? – услышала я его приглушенный голос.
Стражи шагнули вперед и сняли шлемы. Сердце билось уже в горле, слезы застилали глаза. Они подошли ко мне, и когда Черти попытался остановить их, они легко отодвинули его и опустились передо мной на колени.
- Это ты, - сказал тот, что повыше.
- Как ты попала сюда? – спросил другой.
Я обняла их, поцеловав каждого в щеку.
- Астен. Ахмос. Я так рада вас видеть.
16
Стражи врат
- Девчушка! – прошипел Черти, схватив меня за руку и оттащив. – Никто не трогает стражей, ни мечтатели, ни искатели пути. Ты даже не знаешь, какие ужасы с тобой случатся, - паромщик положил ладонь на мое плечо. – Мечтатели испытывают ужасы видений, пока он ведет их к портику Суда. А искатели пути… скажем так, он может сбить их с пути, как и оставить на нем, - прошептал он.
- Все хорошо, - сказала я с улыбкой. – Это братья моего парня.
- Твоего парня? Хочешь сказать, что твой парень – открыватель?
- Наверное, - ответила я, хмурясь. – Его зовут Амон.
Черти хлопнул большой ладонью по лбу.
- Ради прыщей Апофиса, девчушка! Ты смерти хочешь? О чем я? Конечно, хочешь. Ты ведь здесь?
Он пнул судно, и это говорило, что он очень расстроен.
Паромщик продолжил причитания:
- Плохо, что ты вообще попала сюда живой. А теперь оказывается, что ты любишь одного из блуждающей троицы, бездушных. Еще и худшего. Открыватель показывает бестелесным именно то, чего они не хотят видеть. И почти всегда это плохие видения. Не стоит помогать такому мужчине.
- Они не бездушные. Им дали очень сложную работу, что требует от них служения богам. Уверена, что их не радует это задание. Вы сами должны это понимать.
Он взял меня за руку и легонько встряхнул.
- Поверь мне, ты не видишь, сколько проблем причиняют эти двое.
Ахмос выступил вперед.
- Осторожнее с ней. Она хрупкая.
Фыркнув, Черти ответил:
- Мало ты знаешь. Она так же хрупка, как дракон.
Сузив глаза, Ахмос сказал:
- С нами она будет в безопасности, паромщик, уверяю.
- Можешь уходить, - добавил Астен с угрожающим взглядом, какого я у него никогда не видела. Паромщик уставился в глаза Ахмоса и что-то нашел, потому что его плечи опустились, и он отвернулся. Он проворчал мне:
- Это твой выбор. Все еще хочешь идти с ними?
- Да, - ответила я. – Я должна найти Амона.
Он не поворачивался ко мне, дышал глубоко и хрипло.
- Твое дело, - прокашлявшись, он сплюнул зеленоватый сгусток в воду, схватил рюкзак и бутыль из тайника и сунул мне в руки.
- Что это? – спросила я.
- Припасы из тайника. Без еды ты долго не протянешь, особенно, в преисподней. Здесь еды мало, но каждый кусочек наполнит силой на пару часов, некоторые кексы могут удвоиться, если их разломить. А бутыль сидра никогда не опустеет.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги