Вот это женщина!

Глава одиннадцатая

В груди Кигана нарастала щемящая боль и беспокойство. Он нужен Рен. Необходим ей немедленно. Было трудно сказать, откуда он это знал, но он был твердо уверен: что-то случилось. Словно между ними установилась некая мистическая связь. После того, что произошло с ним на поле, когда он обращался к Богу и получил ответ от Мэгги, Киган не мог отнестись спокойно к этому странному предупреждению.

Но до дома Рен было не меньше половины мили, и у него уже не хватало дыхания. Чертова слабость. Киган сжал зубы и продолжал быстро двигаться вперед. К Рен.

Он мог думать только о ней. О ее доброй, приветливой улыбке, о ее сладком лавандовом запахе. Он вспомнил, как ее мягкие пальцы коснулись его лица, когда Рен его брила. Он вспомнил ее смех, в котором звенели серебряные колокольчики. Он вспомнил, сколько сил она потратила, что бы сделать Рождество настоящим праздником. Специально для него.

А он оттолкнул ее грубо и жестоко.

Все мысли о мести испарились. Черт с ним, с Коннором Хеллером. Теперь он нужен Рен и не может подвести ее, как когда-то подвел Мэгги. Бог дал ему еще одну возможность быть человеком, и он не упустит ее.

Киган больше никогда не оставит женщину, которую любит, на произвол судьбы.

Он пробирался через поле, опустив голову. Ветер раздувал полы его куртки. Как только он до берется до фермы, он заключит Рен в объятия, нежно поцелует ее и попросит прощения.

Огоньки рождественской гирлянды сияли все ярче, чем ближе он подходил к дому. Киган поднял глаза. Его сковал страх, похожий на тот, который охватил его в трагическую ночь, перевернувшую всю его жизнь.

Он понял — это не новогодние гирлянды. Ветер принес запах дыма. Пожар.

— Нет! — закричал Киган. События прошлого повторялись словно в бесконечном ночном кошмаре. Только не это!

Хеллер.

Не обращая внимания на сбившееся дыхание, на ноющие ноги, Киган побежал. Его сердце словно остановилось, скованное ужасом.

Значит, следы, которые он обнаружил вчера утром, действительно следы Хеллера. Он еще тогда понял это, угадал каким-то шестым чувством, но отказался поверить себе. Это было невероятно, но правда. Пока он охотился за Хеллером, тот сам следил за ним!

— Рен! — кричал и молился Киган. Теперь это слово стало для него молитвой. Он просил небо: только бы ему не опоздать.

Рен сидела прямо на холодной земле и смотрела, как догорает дом. Пламя улеглось само, быстро поглотив бензин. Возможно, все это еще удастся восстановить.

Но что с Хеллером? Куда он подевался?

Вместе с ненавистью вернулся страх.

Словно бы угадав ее мысли, Хеллер появился из-за угла дома, издав ликующий клич. Прежде чем Рен смогла хотя бы попытаться убежать, он схватил ее за волосы и поднял на ноги.

Защищаясь, Рен с силой оттолкнула его.

Хеллер только улыбнулся, потом раздался его отвратительный хохот.

Рен громко проклинала его непривычными для нее самой словами.

Хеллер протянул свою грязную руку к ее шее и сжал. Он вынул из кобуры пистолет и направил на нее.

— Скоро встретишься со своими предками!

Рен закрыла глаза и начала молиться. Она думала о Кигане и о том, что никогда больше его не увидит. Никогда не почувствует, как его сильные руки легко держат ее, никогда не ощутит медовый вкус его губ, никогда не узнает, что бы она чувствовала, отдавшись ему.

— Отпусти ее! — Словно луч света, голос Кигана пробил окутавшую Рен тьму. — Она здесь ни при чем. Это только наше с тобой дело. Ты мне кое-что задолжал!

Он вернулся! Вернулся за ней! Она задергалась в руках Хеллера, пытаясь повернуться, чтобы увидеть любимого.

Киган стоял словно шериф из вестерна — воплощение закона и справедливости, высокий и решительный. На лице застыла ледяная усмешка.

— Ты слышал меня, Хеллер? Отпусти ее!

— А что ты сделаешь, мистер полицейский, плюнешь в меня?

Только теперь Рен заметила, что Киган безоружен. Что случилось с его «магнумом»? Сердце ее ушло в пятки. Они сейчас умрут. Оба.

— Осторожнее, Киган. У него пистолет! — закричала она.

Хеллер развернулся и навел пистолет на Кигана.

— Я закончу то, что начал восемнадцать месяцев назад, Уинслоу. Приготовься умереть.

— Нет! — закричала мысленно Рен. Ей уже не хватало воздуха, чтобы крикнуть это вслух. В последнюю секунду она резко толкнула Хеллера локтем под ребра и со всей силы ударила по ноге.

Хеллер завопил. Пистолет подпрыгнул в его руке, пуля полетела в воздух.

От неожиданности Рен прикусила губу. В ушах ее звенело, глаза застилали слезы. В ноздри бил запах пороха, во рту стоял привкус крови.

Все, что произошло дальше, случилось в мгновение ока. Коннор Хеллер подался назад. Киган рванулся вперед, сбивая убийцу с ног.

Удар выбил пистолет из руки Хеллера, и Киган поймал его на лету. Он опустился рядом с распростертым на земле Хеллером и упер дуло пистолета прямо ему под подбородок.

— Молись, ублюдок!

— Ты поймал свой шанс, Уинслоу. Так убей же меня, давай! — Хеллер зло посмотрел на него.

— Не делай этого! — закричала Рен. — Не доставляй ему такого облегчения.

Она смотрела, как на лице Кигана отражается борьба эмоций: злость, ненависть, презрение. Челюсти сведены, губы сжаты в упрямую линию.

— Ну же, — продолжал Хеллер, — я не могу вернуться в тюрьму.

— Если ты убьешь его, то станешь таким же, как он. Не надо поддаваться жажде мести, Киган. Пожалуйста. — Рен умоляюще сжала руки. — Не надо больше насилия.

Киган взвел курок.

Он убьет его, подумала Рен и отвернулась. Она вся сжалась в ожидании выстрела, которого так и не последовало.

— Вставай, — жестко сказал Киган. — Ну же, шевелись!

Он отвел Хеллера и посадил на заднее сиденье джипа Рен, предварительно крепко связав принесенной из сарая веревкой.

— Я замерзну, — заныл Хеллер.

— Если тебе повезет. — Презрительно посмотрев на него, Киган взял из угла старое одеяло и кинул на него.

Рен ждала, осторожно ощупывая прокушенную губу.

— У тебя все в порядке? — спросил он.

— Думаю, да. Я выбралась из дома прежде, чем начался пожар.

— Дай я тебя осмотрю.

Сердце Кигана сжималось при мысли, что Рен могла получить такие же ожоги, как он, и ей придется вынести такую же боль. Он нежно отвел ее волосы и с облегчением вздохнул.

— Шея слегка покраснела и волосы опалены, но ничего серьезного.

Он поцеловал ее в висок, и Рен спрятала голову у него на груди.

Она прильнула к нему, и они постояли, обнявшись, счастливые от ощущения близости друг друга. Наконец, холод заставил Кигана оторваться от Рен. Он протянул ей пистолет Хеллера.

— Не спускай с него глаз и держи на прицеле, а я пока схожу в дом, чтобы убедиться, что огонь везде потух. Потом мы поедем в полицию.

Киган немного нервничал, оставляя ее наедине с Хеллером, но тот был надежно связан, а Рен показала себя настоящим бойцом. Его наполнила гордость за свою любимую. Вот это женщина!

Обойдя дом, Киган с радостью убедился, что ущерб, причиненный огнем, не так уже велик. В холле еще тлели расстеленные на полу газеты, и он залил их ведром воды. Запах дыма постепенно выветривался, напоминая, что история могла бы иметь совсем другой конец. Кигану не хотелось думать о том, что могло произойти, появись он минутой позже. Закончив осмотр дома, он закрыл дверь, прихватив с собой пальто Рен, и поспешил к машине.

Даже при жизни Мэгги он был не из тех, кто легко выражает свои чувства, и сейчас, с Рен, он не знал, что ей сказать. Ему стало страшно: вдруг она не испытывает к нему глубоких чувств. Таких, какие испытывал он.

Они приехали в полицейский участок через полчаса. Два часа они заполняли заявления, показания и протоколы, связанные с арестом. По дороге домой оба молчали. Может быть, Рен больше не хочет его видеть? И винит его в том, что произошло?

Киган не жалел, что не убил Хеллера, что смог в последний момент побороть ненависть. Но он совсем не знал, куда пойдет отсюда. И будет ли в его новой жизни место Рен?

Киган свернул с дороги и заглушил двигатель. Над горизонтом поднималось солнце. Снег сверкал повсюду, превращая лес в зачарованное зим нее королевство.

— Ну и Рождество у нас с тобой выдалось, да?

— Я так тобой горжусь, — сказала Рен, и в ее голосе слышались с трудом сдерживаемые слезы.

Раньше, на дороге, когда он почувствовал ее зов, все было так ясно, так определенно. Но сейчас, глядя на Рен, Киган не был ни в чем уверен.

Ее щеки пылали румянцем, каштановые волосы в беспорядке рассыпались по плечам. На шее было пятно сажи. Нижняя губа распухла. И все-таки она была самой красивой женщиной из всех, кого он встречал в жизни.

— Ты просто фантастическая женщина. Черт возьми, дорогая, ты такая храбрая. Если бы ты не ударила Хеллера, мы оба уже были бы покойниками. — Он наклонился к ее сиденью и тронул рукой за подбородок.

По ее щеке скатилась слеза, но она тут же вы терла ее тыльной стороной ладони.

— Что случилось? — спросил он, встревожившись.

— Ничего.

— Но ты же плачешь. — Он почувствовал та кое стеснение в груди, что ему стало больно дышать.

— Это слезы радости.

— Ты счастлива? — Смущенный, Киган нахмурился.

— Ты не убил Хеллера.

— Нет.

— Почему? Ведь ты был бы прав. Он уничтожил твою семью, разбил твою жизнь.

— Я не смог.

— Почему?

— Из-за тебя.

— Из-за меня? — Она посмотрела прямо в глаза Кигану, и он почувствовал, как последний лед между ними тает. Он не мог больше ничего скрывать. Только не от нее.

— Ты научила меня доброте, Рен Мэттьюс. Ты напомнила мне, что такое быть человеком. Я уже забыл об этом. Я так увлекся преследованием Коннора Хеллера, что не заметил, как месть превратила меня в холодную, безжалостную машину. Мэгги не хотела бы для меня такой судьбы.

Рен кивнула. Он все еще любит свою жену. Да и как он мог забыть ее? Она так трагически погибла. Он никогда ее не забудет. Рен отстранилась и опустила глаза. Как она могла надеяться, что сможет заменить ему любимую жену, пусть даже умершую?

— Ты тоже многому меня научил, — сказала она, с трудом подавляя боль.

— Правда?

— Встретив тебя, я поняла, что есть люди, на долю которых выпало гораздо больше страданий, чем мне. Ты заставил меня позабыть о своих не счастьях, пока я помогала тебе справиться с твоими. Так я смогла снова найти себя. Найти такой, какой я была до смерти родителей, до аварии, которая меня изуродовала. До того, как Блейн Томас обманул меня и я перестала верить людям. Ты вернул мне радость жизни, Киган Уинслоу, и я всегда буду тебе за это благодарна. Я никогда тебя не забуду.

— Я тоже никогда тебя не забуду, Рен. — Киган на секунду прикрыл глаза, подавляя разочарование. Она отпускает его. Не предлагает остаться, а он не знает, как спросить, что она решила.

— Ты, наверное, скоро уйдешь, — сказала она нарочито беспечно.

— Значит, ты уже нашла помощника на ферму? — Кигану едва удавалось спрятать довольную улыбку. Похоже, она все-таки не хочет, чтобы он уходил.

— Нет, место пока свободно. — Она подняла глаза, и их взгляды встретились. — Ты хочешь сказать, что готов занять его?

— Не уверен, что у меня имеется необходимая квалификация.

— Ну, с доильными аппаратами работать ты уже умеешь. И опыт общения с водопроводными трубами тоже есть.

Теперь он позволил себе улыбнуться.

— Я был бы весьма польщен, если бы вы предложили мне остаться, мэм.

— В таком случае работа ваша, мистер Уинслоу.

— А как насчет всего остального, кроме работы? — спросил он. — Я должен знать.

— Разве ты еще не понял?

Он кивнул.

— Но я боюсь. Мне еще предстоит долгий путь, чтобы окончательно вернуться к жизни. У меня с собой много старого багажа, от которого еще нужно освободиться. Я любил свою жену и дочь, да. Но это не значит, что я не могу научиться любить снова. Я люблю тебя, Рен Мэттьюс, хотя, видит небо, я делал все, чтобы оттолкнуть тебя.

— Киган, я… пожалуйста, не играй со мной. Я не могу быть твоим учителем, твоим проводником. Я и сама нуждаюсь в наставнике.

— Милая моя, я знаю это. — Он потянулся к ней и обнял. Зарылся лицом в пахнущие дымом волосы и прижал ее к себе. Вдохнул, отыскивая знакомый аромат лаванды.

Рен подняла лицо, давая его губам нежно коснуться ее губ. Его прикосновение было так желанно, что она, наконец почувствовав его, только вздохнула и растворилась в мягких волнах ощущения близости.

Всю жизнь Рен мечтала о таком объятии, о заботе и теплоте. И любовь к ней Кигана была настоящей, не такой, как Елейна. Рен подумала, что время лечит раны. А если ее раны заживут, то и раны Кигана тоже.

Она устала жить во тьме одиночества. Она устала бояться, никому не верить.

Этот мужчина уже любил однажды. Но он может полюбить снова. Теперь он здесь, и она могла ждать. Ждать и надеяться.

— Я люблю тебя, Киган Уинслоу, всем сердцем, всей душой.

— Помоги мне научиться любви.

— Да, Киган, — ответила она. — Да.

Теперь будущее сияло перед ней ожиданием счастья. Сердце говорило ей, что они смогут его заслужить. Она смотрела на восходящее солнце, светившее ярко и радостно навстречу новому дню.

— С Рождеством, Киган, — прошептала она.