Вот это я попал

Глава 18

Уважаемые и любимые читатели. За предоставленное здесь стихотворение хочу поблагодарить моего соавтора Ямилу, которая и написала его. А Вам остается только оценить такое замечательное творчество.

Со своей стороны Ямила хотела бы отметить, что первая часть этого стихотворения не моя. Моё авторство — это слова девушки.

Сидя на широком подоконнике открытого настежь окна, я вдыхал прохладный, напоенный запахами ночных цветов, воздух и, в который раз, прокручивал в голове происшедшее.

Мне запрокидывают голову и впиваются в губы.

В глазах темнеет, и от злости вообще перестаю соображать.

Вампир летит через весь зал, объятый пламенем.

Фраза, брошенная владыкой.

Гробовая тишина в зале, все глаза устремлены на меня и Его Величество.

Стон боли и все развернулись к его источнику.

Закопченного Элизара в обгоревших лохмотьях поднимают с обуглившегося паркета.

Он не понимает, что произошло и неверяще смотрит на меня.

Встревоженные глаза вскочивших со своих мест братьев.

Потом всё разом завертелось.

Элизара куда-то увели, праздник продолжился, а меня отправили в окружении кучи слуг в отведенные покои с просьбой не волноваться.

Как я добрался до комнаты — я не помню. Очнулся сидя в уютном кресле с бокалом вина в руке. Покрутив в пальцах тонкую ножку, я уставился на огонь свечи, разглядывая его сквозь вино в бокале.

Так, и что мы имеем. Покалеченный принц-герцог, скандал на праздничном ужине с пиротехническим эффектом, демонстрация неконтролируемой силы на радость владыке… я ничего не забыл? Ах да, еще уничтоженный древний артефакт. Ну, это вампир сам виноват. Нечего на приличных эльфов без разрешения всякие магические цацки цеплять. М-да, попал, так попал. И как я умудряюсь вляпываться в такие ситуации? Прибыл только утром, а вечером уже смыться отсюда хочется.

И вот теперь, сидя на подоконнике, прикидывал — сейчас драпать или до утра подождать. За второй вариант говорил как минимум седьмой этаж в башне, где располагались мои комнаты и кромешная темнота. Да и братьев предупредить надо. Если сразу карательные меры не приняли, значит уже можно не опасаться и спокойно ложиться спать. У владыки были далеко идущие планы на счет меня и не запланированный солярий Элизара в моем исполнении никак на эти планы, по-видимому, не повлиял, и я уже был прощен.

— Завтра, всё завтра, — сказал я сам себе, укладываясь в постель.

Проснулся от настырного солнечного лучика и щебета птиц. Несмотря на то, что вчера поздно лег, чувствовал себя я бодрым и отдохнувшим этим ранним утром. Порадовавшись отсутствию слуг, освежился в купальне, оделся и решительно направился на поиски братьев. Побродив по коридорам, я облазил ползамка, но принцев так и не нашел. Слуги, бойко снующие туда-сюда, шарахались от меня с моими расспросами, а знатные господа очевидно еще спали. Не найдя своих братцев, я решил поискать их позже в столовой, а пока вышел на улицу осмотреться. При дневном свете дворец и огромный парк, разбитый за ним, были просто великолепны. Пять башен, увенчанные остроконечными крышами устремили свои шпили в ясное лазурное небо юга. Утреннее солнце отражалось в разноцветных витражных окнах, разбрызгивая радугу. Янтарный песок парковых дорожек был слегка влажным от утренней росы. Трава и цветы под деревьями, куда еще не проникло солнце, тоже были одарены чаровницей-ночью бриллиантовой россыпью живительной влаги. Устав от назойливого внимания, мне очень захотелось побыть хоть немного одному, да и осмотреться на случай бегства не мешало. Разговор с владыкой откладывать не стоило — и так всё уже зашло слишком далеко. Я не собирался играть в его политические игры и решил откланяться. С вампирами опасно заигрывать и я уже сто раз пожалел, что не прислушался тогда к Тириэлю. Надо предупредить братьев, что срочно уезжаем. Вот только на чём? По суше не реально. Мы на другом материке. По морю путь закрыт. Нам, скорее всего, под благовидным предлогом запретят покидать Мэланию, и никто не возьмется перевозить нас, нарушая приказ повелителя. Да и морской царь не станет помогать, и его стараниями мы дальше бухты не уйдем, корабль снова прибьет к берегу. По воздуху? Разве что у меня и братцев вырастут крылья.

За размышлениями я не заметил, как дворцовый парк живописными уступами стал спускаться к морю и я направился по неприметной тропинке вниз. Тропинка змеилась серпантином, огибая живописные каменные горки с цветами. Широкие террасы сменялись извилистыми лесенками, перила которых оплетал дикий виноград. Попадались беседки, сплошь увитые зеленью, да пара фонтанов. Но чем дальше я шел, тем более заброшенным выглядел парк. Выйдя на одну из таких террас, я залюбовался открывшимся видом. Море и небо соперничали друг с другом по красоте и чистоте синевы. А легкие «барашки» казались отражением крикливых чаек. Шум прибоя и ветер, наполненный запахом водорослей. Я с наслаждением втянул этот пьянящий воздух. Утреннее солнце щедро осыпало золотом мелкие волны. В его лучах на отмели внизу ясно просматривались цветные камушки и большие ракушки. И мне нестерпимо захотелось окунуться. Почувствовать свободу и какое-то пьянящее чувство полного счастья, когда плывешь навстречу горизонту. Вокруг тебя море, над тобой бескрайнее небо и яркое солнце и хочется кричать от счастья.

Недолго думая, я сбежал по каменным ступеням и вдруг оказался на небольшом пляже. Он был скрыт за скалой и похожими на кипарисы деревьями, поэтому я раньше его и не заметил. Ласковый золотой песок приятно щекотал ноги, и я уже собрался скинуть и штаны вслед за рубашкой и броситься в кристально чистую воду, как очередной порыв ветра донес до меня… песню? Странно. Что бы это могло быть? Берег выглядел совершенно заброшенным. Внимательно всматриваясь в окружающий пейзаж в поисках источника звука, я разглядел заросший вход в пещеру. Ну что, где наша не пропадала — и там пропадала и тут пропадала. И полез я в эту пещеру.

Как известно — чем дальше влез, тем ближе вылез. Осторожно продираясь сквозь лианы и другую буйную растительность, я оказался по другую сторону скалы на небольшом уступе. И здесь уже отчетливо слышался женский голос, напевающий грустную красивую мелодию. Песня была на каком-то неизвестном мне языке и скорее походила на певучий разговор. Женский голос мягко, но упорно упрашивал о чем-то. Вот только я никак не мог увидеть её, звуки раздавались у меня над головой. Любопытство кошку сгубило, но я решил, что везучее кошки и полез вверх, цепляясь за уступы. Подтянувшись, я вылез на довольно широкий карниз и уже набрал в грудь воздуха, чтоб облегченно вздохнуть, да так и замер. На выступе скалы сидела, подогнув под себя одну ногу, девушка. С удивлением я узнал в ней вчерашнюю рыжеволосую танцовщицу, хотя выглядела она несколько иначе. Девушка с мольбой смотрела на… дракона!? Вот же ж ёк-маракёк! Дракон! Я во все глаза уставился на это чудо. А её песню-просьбу прервал звон цепи. Только теперь я заметил, что дракон прикован. Один конец цепи был вмурован в скалу, а другой заканчивался широким кольцом на его шее, из-под которого струйками сбегала кровь. Очевидно, он пытался разорвать цепь, но только поранился. Девушка, заглядывая ему в глаза, продолжала твердить одно и то же. И тут дракон, каким-то незаметным для глаза движением, перетек в человеческий образ. И уже на каменной площадке стоял прикованный золотоволосый юноша — красивый молодой дракон. Пшеничные волосы едва доставали до плеч, широких, надо сказать, плеч. Глаза с вертикальным зрачком имели зеленый оттенок. Длинные черные ресницы, мечта любой женщины. Он нежно прижимал к груди девушку. И вдруг, отрицательно тряхнув головой, тягуче, тоскливо запел-заговорил, но слова на этот раз мне были понятны:

— У тебя, у меня есть крылья.

Ты свободна, а я — в неволе;

Мои звезды по небу пылью

Разбросало из ветра море.

Крепкий воздух меня не любит,

Мои крылья не гладит больше.

Улетай, ничего не будет,

Будет только больней и горше…

У тебя, у меня есть сердце -

Твое бьется, мое остыло,

Мне летать бы — и тем согреться,

Только цепь меня удавила.

Нежный ветер меня не любит,

Мои крылья не тронет больше.

Улетай, ничего не будет,

Будет только больней и горше…

Девушка в его руках задрожала, вскинула заплаканные глаза, обхватив ладонями его лицо и…

— Не могу, не хочу и не буду… -

Закричу, обгоняя ветер.

— Я люблю, я люблю, ЛЮБЛЮ Я!

Без тебя не смогу жить на свете!

Не нужны мне ни небо, ни крылья,

Без тебя мое сердце не бьется!

Ввысь — с тобой, а иначе просто

К твоим рухнуть ногам остается.

У тебя, у меня есть надежда,

Я слезами омою раны,

Ты взлетишь, ты споешь, как прежде,

Посмотри мне в глаза, умоляю!

Я рвану, разорву те цепи,

Я отдам тебе сердце и крылья,

Я и душу отдам, если нужно,

Только чтобы мы вместе были!

Посмотри мне в глаза, любимый,

Что ты видишь? Нет, это слезы…

А за ними?.. Безбрежно синий

Купол неба, весна и грозы…

Я с тобой, чтобы ни случилось!

Я ТВОЯ!

Я ДЫШУ ТОБОЮ!

Что решишь ты — приму за милость,

Это станет моей судьбою…

И она горько разрыдалась на груди парня. Так они и застыли — двое таких прекрасных, молодых и несчастных. Я за собой особой сентиментальности никогда не замечал, а вот проняло. Но тут парень заметил меня и с громовым рычанием обернулся в дракона, закрывая собой девушку. Я чуть не навернулся со скалы и вскинул руки в предупреждающем жесте, показывая, что безоружен. Дракон немного успокоился, а девушка, поднырнув под его крыло, сделала пару шагов ко мне.

— Зачем ты пришел, огненный принц? — с вызовом спросила девушка. Это она сейчас ко мне обратилась?

— Я просто хотел искупаться, но случайно услышал ваше пение. Я не хотел помешать вам, и сейчас уйду, — и я развернулся, намереваясь спуститься вниз и ни во что не ввязываться, но профессиональный врач взял верх. Дракон был ранен, и дело было не только в ошейнике. Когда он перекинулся в человека, я заметил, что его правый бок весь в крови. Я снова развернулся к настороженной парочке. Парень вновь был человеком. Его дыхание стало прерывистым. Дракон привалился к скале, но ноги не держали и он, со слабым стоном гремя цепью, сполз на нагретый солнцем камень. Девушка пыталась его удержать, но рухнула на колени вместе с ним, беззвучно заливаясь слезами. Больше раздумывать я не стал. Подойдя и решительно отстранив, вцепившуюся мертвой хваткой в своего дракона, танцовщицу, я склонился над парнем. Проведя ладонями над поврежденным боком, я убедился, что рана не столь серьезна, чем казалась в начале, но парень потерял очень много крови и был без сознания. Уже привычно направив потоки, я наблюдал, как рассеченный бок затягивается. На всякий случай наложил кровоостанавливающее заклинание, я ведь никогда не имел дела с драконами. Парень, придя на минуту в сознание, тут же уснул спокойным, исцеляющим сном. Пока возился с драконом, краем глаза наблюдал за девушкой. Она внимательно, хоть и не совсем дружелюбно, следила за моими действиями. Увидев, что её любимому ничего не грозит и он исцелен, она немного расслабилась. А я, почувствовав привычное недомогание, уселся рядом с ними и прикрыл глаза — надо восстановиться. Но один вопрос не давал мне спокойно отдохнуть. Какой еще огненный принц? Что она имела в виду? И чего так накинулась на меня? М-да, не один, а целых три.

Открыв глаза, увидел сидящую девушку, баюкающую на коленях голову своего любимого. Жаркие лучи солнца уже давно прогнали утреннюю прохладу с этой каменной площадки. Нагревался воздух, накалялись камни. Девушка старалась хоть как-то прикрыть обнаженное тело спящего дракона своим воздушным одеянием.

— Кто ты и кто он? Почему он прикован? И что за странное обращение ко мне?

Девушка подняла на меня тяжелый взгляд и горько усмехнулась.

— С каких это пор спутнику Элизара интересны чужие проблемы? Эльфийский принц. Что ты забыл на этом пустынном берегу? Иди, развлекайся с вампирами, пока можешь. Не ровен час, окажешься на его месте, — кивнула она на парня.

М-да, веселая перспективка. Девушка просто выплевывала обвиняющие фразы. Злость и боль слышались в каждом слове.

— Я не спутник Элизара, я… да ладно, не важно. Вот чем я заслужил такие слова — не пойму. Я же исцелил его. Расскажи, что произошло и я постараюсь помочь.

— Сказала кошка мышке, — снова горькая усмешка. — Хотя… Может и сможешь. Как ты уже понял, он — дракон. А приковали его вампиры за отказ подчиниться и выполнять их приказы. Во всем виноват этот проклятый Элизар!

Я тихо прибалдевал. Ну, клыкастый, ну, скотина. Что ж ты людям спокойно жить не даешь. С одним управился, теперь за меня взялся.

— Я его невеста, Тария. Драконы давно открыто не показывались, ревностно охраняя вход в высокогорную долину. Ты же — принц эльфов и должен знать, что драконы изначально обладали огромной магической силой, но и исключительным чувством справедливости. Они издревле выступали, как судьи и миротворцы в военных конфликтах. Но потом… Да что я тебе рассказываю, ты и так всё это должен знать.

Ага, должен, но не знаю. А девушка продолжала:

— Я не чистокровный дракон, но у нас могут быть дети и старейшины одобрили его выбор. И мы обручились бы, но… Полгода назад в долине, у подножия наших скал, разгорелась битва. Вампиры сошлись с нагами. Там были приграничные земли и стычки за них возникали регулярно, но чтоб такая битва. Атан всё это видел и не смог оставаться в стороне. Ему удалось остановить сражение, тем самым он спас много жизней. Вампирами в том бою командовал принц-герцог Элизар лорд Норд де Морадо. В благодарность за спасенных подданных, он пригласил Атана в Мэланию. И мой дракон согласился.

Ох, что-то мне это напоминает. И еще — странная эта битва, уж не подстава ли чтобы выманить наивного дракона.

— Он отправился с Элизаром и не вернулся. Ни через месяц, ни через два, ни через три. Когда пошел шестой, я больше не смогла ждать и тайком отправилась на поиски, благо, где искать я знала.

— А почему другие драконы не помогли? — возмутился я.

— И обнаружили бы себя? Нет. Их и так осталось слишком мало. Девушка на минуту замолчала, разглядывая меня. — Ты странный, огненный принц. Задаешь вопросы, ответы на которые знают даже малые дети. И, помолчав, добавила:

— Но я видела тебя, идущим рука об руку с Элизаром. Ты сидел рядом с владыкой вампиров, тебя чествовали, как почетного гостя. Ты пил и ел с ними за одним столом. Ты враг нам. Так чем ты можешь помочь?

— Я не враг, пойми. А то, что ты видела — не совсем правда. Я — целитель и действительно спас мужа владыки и ребенка, но…

— А огненный бросок мне тоже привиделся, целитель? — резко перебила меня Тария.

— Аааа, ты об этом. Да как-то само получилось, — проворчал я, не желая вдаваться в подробности.

Девушка в недоумении смотрела на меня

— Само получилось? Это было не заклинание? Ты что же, не контролировал природную силу? Но тогда ты…

— Давай сейчас не обо мне, — попытался я уйти от щекотливой темы. — Так зачем понадобился дракон Элизару?

— За тем же, зачем и ты, — выдала танцовщица, — ты что, до сих пор ничего не понял? Вампиры скупают боевые артефакты по всему миру и пытаются переманить на свою сторону лучших магов.

— А я-то тут причем? Я простой целитель.

— Значит — не простой. Атана Элизар сначала уговаривал, соблазнял дарами и сулил сказочное будущее, — продолжала Тария, нежно перебирая спутанные золотые волосы своего дракона. — А потом стал угрожать. Атан поздно понял, что игры закончились, и однажды проснулся с магическим ошейником и браслетами на руках.

О, а схема-то накатана.

— Его силой заставляли подписать магический договор, по которому он полностью отдавал себя в распоряжение владыки вампиров. Атан, естественно, сопротивлялся и попытался сбежать, но его поймали, ранили. Владыка распорядился приковать его здесь.

Прометей, твою мать.

— Я знала о предстоящем празднике влюбленных и решила, слегка изменив внешность, что танцовщице будет проще проникнуть в замок вместе с огромным количеством гостей. Неделю назад я нашла своего Атана, но освободить не смогла. Сам он освободиться не может и что-то постоянно вытягивает из него силы. Магия цепей замешана на крови этого проклятого кровососа Элизара, и только он сможет снять оковы. Ати умолял меня уходить, оставить его, но я не могу, — она снова заплакала. — Не могу, понимаешь?

— Тебе пора возвращаться во дворец, пока не хватились, да и мне тоже. За дракона не переживай. Я вечером попробую разобраться, что с его силой, а пока и он и я слишком истощены. Он физически, а я магически. Ты знаешь, где мои покои?

Девушка утвердительно кивнула.

— Приходи ночью. Здесь больше не появляйся, если не хочешь стать заложницей.

— Почему я должна верить тебе?

— У тебя нет выбора. Либо ты доверишься мне, либо он погибнет.

— Хорошо, я сделаю, как ты скажешь, — пристально смотря на меня, проговорила Тария.

Искупаться мне так и не удалось.

В большой столовой собралась почти вся знать. Это я удачно зашел. Уже обед и я сильно проголодался. Высочеств видно не было и я, пользуясь отсутствием их назойливого внимания, уселся с братьями.

— Андриэль, что происходит? Нас поселили в разных башнях, мы почти не видимся. И что ты вчера учудил? — тревожно шептал мне, улыбаясь вампирам, Тириэль.

— И где ты сегодня полдня шлялся? Владыка уже хотел поднимать личную гвардию на твои поиски, — вторил ему Дариэль.

— Что, испугался, что я сбежал? — усмехнулся я.

— Что?

— О чем ты?

Братья растеряно переглянулись.

— Сбежать? А что, уже пора, — улыбнулся Дариэль, — ну, давайте хоть поедим на дорожку. Тириэль о чем-то размышлял, а вот мне было как-то не до шуток. Пример «гостеприимства» владыки, распластанный на горячих камнях, всё еще стоял перед глазами.

В зал вошла царственная чета и все замерли в церемониальном поклоне. Элизара не было. Владыка хмуро окинул всех присутствующих и его взгляд остановился на мне. Ну уж нет, больше такой фокус не пройдет. Я ниже склонил голову, игнорирую взгляд владыки. Еще несколько секунд он пристально смотрел на меня, а потом сел во главе длинного стола. Все присутствующие наконец расселись по местам и приступили к трапезе. Я сидел довольно далеко от владыки, но просто физически ощущал его прожигающий взгляд, аппетит пропал начисто, кусок в горло не лез. Когда уже подали десерт, поднялся один из придворных и, слегка поклонившись, сказал:

— Ваше Величество, городской совет очень надеется, что вы и Его Высочество почтите своим присутствием праздник.

Владыка пару минут что-то обдумывал и выдал:

— Мы с радостью примем участие в празднике, а почетными гостями я приглашаю быть Его Высочество Андриэля Кайри Д`оршвирт, талантливого целителя и Его Высочество наследного принца правящего Дома Эйринор Тириэля Леар Д`оршвирт из Рода Шарриен.

Вот же ж блин! Ну что за фигня! Я от досады чуть пирожным не подавился. Нам ничего не оставалось, как вежливо поклониться. У Тириэля не было веских причин для отказа, в отличие от меня.

— Как поешь, прикажи мне следовать за тобой, — шепнул я брату, — а то владыка опять заграбастает.

Покончив наконец с десертом, Тириэль отложил, сверкающую белизной, накрахмаленную салфетку.

— Ваше Высочество, вы не откажете мне в любезности и проводите в мои покои, — обратился ко мне официально и довольно громко брат.

Я склонил голову в знак согласия и встал, но мой братец, очевидно, решил поиграть в короля, и с кислой миной, продолжая сидеть, выбирал засахаренный орешек из тонкой хрустальной вазочки на длинной ножке. Наконец, определившись, чопорно положил его в рот и соизволил встать. Ах ты, титька тараканья, я тут старался быстрее уйти из столовой, а ты представление устраиваешь! Дариэль прикладывал титанические усилия, чтобы не рассмеяться, глядя на нас. Слегка отстав в коридоре от основной делегации темных, я шепнул этому выпендрежнику в острое ушко:

— Гордый профиль, твёрдый шаг, со спины — так чистый шах! Только сдвинь корону набок, чтоб не висла на ушах!

Тириэль аж споткнулся, а Дариэль расхохотался в голос.

Ввалившись в покои принца, мы все уже безудержно хохотали. Тириэль схватил маленькую подушку с кровати и весьма метко кинул мне в лицо. Не ожидая такой подлянки, я запечатлел свой фейс с разинутым ртом на тончайшем шелке и в ответ бросил пару подушечек со стоящего рядом дивана. Одна вылетела в окно, а вторая, минуя ловко пригнувшегося темного, шибанула по голове, сбивая с ног, светлого. Я развел руки, дескать — прости, но это не помогло.

— Ах так! — глянул он, поднимаясь, на заливающегося смехом Тириэля, хватая мягкий снаряд. И тут началось…

В общем, состоялся грандиозный бой подушек. Чистое ребячество. Я думаю, это так с нас выходило напряжение последних дней. Вволю насмеявшись и отдубасив друг друга, я сказал:

— Так, пацаны, быстро переодеваемся во что-то простое и сваливаем в город.

— Ага, свалишь тут, — отозвался темный, стараясь привести свою шевелюру в относительный порядок, — кто ж тебя из дворца выпустит.

— Двери закрыты, но открыто окно. Здесь не высоко, всего второй этаж и мягкий газон внизу, — выглянул я в окно, обвязывая голову на манер банданы и пряча свою белобрысую шевелюру.

— По коням! — и первым забрался на подоконник.

Мы все удачно приземлились на мягкую траву и крадучись вдоль стены направились к воротам заднего двора. Еще издали мы услышали перебранку слуг и розовощекой дородной кухарки. Около дверей кухни стояла телега, а на земле — с десяток пустых бочек. Двое слуг без энтузиазма достаточно легко перетаскивали их на телегу.

— Что вы там возитесь! — возмущалась кухарка. — Завтра праздник, еще столько дел, а вы, как мухи сонные, еле шевелитесь. А бочки еще отвезти надо, — разорялась она.

— Делаем, как умеем, — огрызнулся тощий парень, — а будешь орать — вообще никуда не поедем.

— Ах ты, лентяй! Не смей больше появляться на моей кухне и выпрашивать сладких булочек! — взвилась раскрасневшаяся тетка. Увидев, что второй её передразнивает, она, недолго думая, схватила метлу и ринулась на нерасторопных помощников:

— Ну, я вам сейчас покажу…

Наблюдая, как кухарка, с метлой наперевес, гоняется по двору за весьма резвыми слугами, у меня появилась идея.

— За мной, — скомандовал я своим.

Подойдя к телеге, я примерился и поднял бочку. Она оказалась достаточно легкой. Поставив её на телегу, я взялся за вторую.

— Ты что делаешь? — ошарашено спросил Дариэль.

— Сейчас увидишь, только молчите, оба, — быстро проговорил я, поджидая удивленную кухарку.

— Это еще что такое? Вы кто? — не очень дружелюбно спросила тетка.

— Я вижу, вам нужна помощь? — задал я встречный вопрос.

Тетка подозрительно оглядела нас, но согласилась:

— Нужна.

— А сколько заплатишь?

— Пятьдесят медянок, — прищурилась кухарка.

— Э нет, так дело не пойдет, — торговался я, — по серебрушке на нос.

— Еще чего! — возмутилась хозяйка кухни, — да вы чьи и что вообще здесь делаете?

Принцы напряглись, а я, глубокомысленно поднял указательный палец вверх и, заговорщически подмигнув, сказал:

— Мы самогО…, - и сделал многозначительную паузу. — А здесь на работе работу работаем. И, если вам не нужна наша помощь, пусть ваши слуги хоть до завтра грузят эти бочки. Пойдем, ребята, — скомандовал я обалдевшим принцам, делая шаг назад.

— Постойте! — опомнилась зависшая было кухарка. — Ладно, по серебрушке, но отвезете бочки в лавку Краука. И передайте ему, что если еще раз он подсунет мне такое масло, то я залью его ему в… — дальше следовал непереводимый сексуально-анатомический фольклор.

«Оооо, то, шо дохтур прописал» — радостно пробормотал я себе под нос и, улыбаясь во все тридцать два, протянул ладонь:

— Деньги вперед!

Быстро справившись с погрузкой, мы выехали за ворота. Проехав минут пятнадцать, все дружно вздохнули.

— Ну ты даешь! — усмехнулся темный.

— Да, бочек в своей жизни я еще не таскал, — веселился светлый.

— Ничего, всё когда-нибудь бывает в первый раз, — успокоил я его, — а теперь мы на свободе и при деньгах — плохо что ли, — улыбался я.

Въехав в торговый квартал, мы оказались в круговерти большого базара. В преддверии праздника влюбленных около лавок с шелками, нарядами, благовониями и драгоценностями суетились красавицы всех рас, подбирая себе наряды и украшения. Мужская часть населения толпилась у лавок с мужской одеждой и оружием. Прекрасные клинки темноэльфийской и гномьей работы были и оружием и украшением.

Найдя нужную лавку, мы доставили телегу по адресу и, передав нежные пожелания кухарки побагровевшему мэтру Крауку, поспешили покинуть торговые ряды. Город был полон гомона и суеты. Перед праздником все старались украсить свои дома лучше, чем у соседей. Ведь, по традиции, влюбленные пары могли входить в наиболее понравившиеся им дома, что несло богатство и процветание хозяевам дома. Гирлянды живых цветов украшали не только окна и двери, но и крыши, и низкие заборчики. Нити магических фонариков протягивались от дома к дому, перекидывались через улицы. Флаги и вымпелы всех цветов радуги развевались на свежем ветру. Жители с упоением украшали свой город, крепили полотнища, напоминающие наши рекламные растяжки с пожеланиями счастливой жизни и любви. А на крышах двухэтажных домов устанавливали фейерверки! От этого шума, одуряющих цветочных ароматов и цветной круговерти у меня стала кружиться голова, и я поспешил к большому фонтану в центре площади. Он был сделан в виде раскрытой раковины жемчужно-розового цвета с русалкой в ней. Из протянутых ладошек, соединенных «лодочкой», текла чистая холодная вода. Зачерпнув кристально-чистую воду, я ополоснул лицо. Недалеко от фонтана находился трактир, куда мы и зашли, но напрасно. Все наши поиски свободного столика в тавернах, гостиницах и постоялых дворах были тщетны. Но нам очень надо было серьезно поговорить, и я упорно тянул братьев вперед.

Две, закутанные в серые неприметные плащи, фигуры отделились от стены.

— Мне плохо слышно, о чем они говорят.

— Главное, не упустить, иначе он с нас шкуру сдерет.

— Никуда не денутся, из города им не выбраться.

И серые плащи растворились в цветной суете.

Мы вышли практически на окраину города. Скромные маленькие ухоженные домики, прятались в виноградных беседках, сквозь деревья виднелось проблесками море. И, о чудо, перед нами был небольшой аккуратный домик под красной черепицей, вывеска которого гласила — «Быстрый заяц».

— Это я что ж, обед сначала поймать должен, а потом мне его приготовят, — усмехнулся я и мы втроем окунулись в прохладу обеденного «зала». Выбрав столик у окна, мы просто рухнули на стулья. Ноги гудели, а животы урчали. К нам тут же подскочил парнишка и в ожидании замер.

— Принеси нам жареного мяса и… в общем, что там у вас есть — всё тащи.

И положил свою серебрушку на стол. Глаза паренька расширились от радостного удивления, и он кинулся выполнять заказ. Тириэль озабоченно взглянул на меня:

— Что, так все серьезно?

— Более чем, — отозвался я.

— Мне еще на корабле показалось странным, что нас разделили, а уже во дворце поселили вообще в разных башнях. Нас сразу, после осмотра комнат, забрали и увели якобы осматривать достопримечательности дворца. А для тебя, значит, была организованна другая программа?

— Да уж, — хмыкнул я, вспоминая молодых вампиров в купальне.

— Но как отсюда выбраться? По морю не получится, нас просто не возьмут на борт, а как по-другому? По воздуху что ли, — рассуждал Дариэль.

— Я уже думал об этом и у меня есть идея.

— Ох, за последнее время я стал бояться твоих идей, — хмыкнул темный.

— Ты сначала послушай, что я расскажу. Ты спрашивал, где я был всё утро, а помнишь огненную танцовщицу.

— Да как такое забудешь, — хохотнул Дариэль, — но вы с Элизаром стали гвоздем программы, — не унимался светлый.

— Так вот.

И я рассказал братьям о драконе, предложении вампира и своем мнении на этот счет.

— Вот везет же тебе, Андриэль, — с завистью протянул темный. — Всю жизнь мечтал увидеть дракона, а тут ты так спокойно на него натыкаешься.

— Я думаю, у тебя будет такая возможность. Мы…

Но мне пришлось замолчать, поскольку принесли еду. Из всей этой вкусной снеди мне больше всего понравились запеченные гуси с какими-то ягодами, эль и что-то вроде пудинга на десерт. Минут пятнадцать мы усиленно работали челюстями, не обращая ни на кого внимания. Утолив первый голод, я со вздохом удовлетворения откинулся на спинку стула и оглядел «зал».

С тех пор, как мы пришли, народу прибавилось. Осталось свободными только пара столиков — недалеко от нас и у входа. Какой-то мальчишка, в сильно поношенной одежде, крутился между столов. Было уже далеко за полдень, и воздух под южным солнцем еще больше раскалился. Тем нелепее смотрелись двое вошедших, закутанных в плащи. Они явно были чем-то встревожены и озирались по сторонам. Забавные, чудики.

— Ну, так что ты предлагаешь? — вывел меня из созерцания светлый.

— Я хочу предложить ему переправить нас на Большой материк.

— Думаешь, он согласится? — засомневался Тириэль.

— По крайней мере попробую, а там посмотрим.

— Что-то не нравится мне эта затея с почетными гостями, — озвучил мои опасения Дариэль.

— Ладно, прорвемся. Завтра, после праздника, будьте готовы уходить. А нам пора возвращаться, во дворце уже хватились, наверное. Еще гвардию на поиски пошлют. Да и я обещал помочь кое-кому.

Мы встали и уже подходили к двери, как мальчишка, крутившийся около столов, бросился на выход, сильно толкнув при этом Тириэля. Тот чуть не сбил с ног светлого. Темный нахмурился и открыл рот, но я уже рванул вслед за ловким воришкой.

Выскочив в вечернее марево, я погнался за пацаненком, а братья за мной. Он петлял по улицам, как заяц, и на хорошей скорости ловко преодолевал препятствия — перепрыгивал низенькие заборчики, подныривал под мостики, съезжал по перилам лестниц, проскакивал под телегами. Я старался не отставать, пару раз чуть не свернув себе шею. Две серебрушки — это мелочи, но у меня появился уже спортивный интерес. Я не смог бы догнать его один, но братцы разделились и на одном из поворотов Тириэль швырнул в беглеца… подушкой?

— Держи его, Дариэль!

Мальчишка кубарем покатился по мостовой, а я с недоумением оглянулся на брата. Он стоял возле столика маленького уличного «кафе», где на стульях лежали подобные небольшие подушки из темно-синего бархата. Очевидно для бОльшего комфорта пятой точки посетителей. Ага, наша сегодняшняя забава не прошла даром. Дариэль уже крепко держал воришку. Щуплый, перемазанный пылью мальчишка, отчаянно вырывался, но молчал. Я подошел к нему и пацан с испугом уставился на меня.

— Есть хочешь?

Глаза пацаненка из испуганных превратись в удивленно радостные, и он кивнул. Вернувшись к столикам, светлый положил пыльную подушку на место. И на нее тут же плюхнулся мальчишка. Усмехнувшись, я подозвал «официанта» и попросил принести горячий суп и мясо с лепешками. Братья выжидательно смотрели то на меня, то на воришку. Принесли заказ, и пацан накинулся на угощение с жадностью голодной акулы. Расспросы я решил оставить на потом, дав ребенку спокойно поесть. Накинувшись в начале на еду, парень взял со стола большую салфетку, больше похожую на средних размеров платок, и стал складывать туда мясо и лепешки. Я молча наблюдал за его действиями. Упаковав второе и доев первое, воришка с захмелевшими от еды глазами встал и гордо выложил одну из серебрушек. Это типа — я сам за себя плачу? Ага, и при этом нашими деньгами! Ну, нахаленок.

— Ты бы не раскидывался так деньгами, — улыбнулся я. — Обед на десять медянок, а ты все пятьдесят отдаешь.

— А вам-то какое дело, — вновь выпустил иголки мальчишка, разомлевший было от вкусного наваристого супа.

— Да, вообще-то это наши деньги, человек — надменно бросил Тириэль.

— Да, а воровать не хорошо, — глубокомысленно заявил Дариэль.

Пацан затравленно смотрел на нас, прижимая сверток с едой к груди.

— А это для кого?

Но мальчик опять испуганно уставился на нас и сделал шаг назад, готовясь уже припустить со всех ног. Но наткнулся на стул и, взмахнув руками, неловко упал на сидение.

— Не бойся. Если до этого не позвали городскую стражу, то и теперь этого не сделаем, — сказал я. — Кому ты несешь еду?

— У меня мать болеет, — буркнул пацан. — Не ест ничего и уже не встает.

— А что говорят лекари, — спросил я.

— Ничего не говорят.

— ?

— Не говорят, потому что их не было. Лекари денег стоят.

— А ты так бездумно ими раскидываешься, — презрительно сказал Тириэль.

— Я не хотел быть вам обязанным, — вздернул подбородок пацан.

— Футы-нуты, какие мы гордые, — скривился Дариэль.

— Очень, мило за наши же деньги, — Тириэль начинал злиться.

— Подожди, — остановил я брата. — Так давно мама болеет? Что у нее болит?

— Болеет с весны. Сначала кашляла. Она простыла в весенние грозы, а теперь совсем не разговаривает и лежит уже неделю. Я не знаю, что делать, — голос мальчика дрогнул, — я так боюсь, что…

Крупные слезы покатились по чумазым щекам. Я глянул на братьев, те молчали.

— Показывай дорогу, — сказал я, вставая.

— Куда? — шмыгнул носом паренек.

— Домой, — в тон ему ответил я, забирая сдачу, которую неохотно принес «официант».

— А… а зачем? — вытирая рукавом нос, растерянно спросил мальчик, переводя взгляд то на меня, то на братьев.

— Ты хочешь помочь матери?

Кивок.

— Тогда не задавай глупых вопросов и веди нас к себе домой.

В глазах парня появилась надежда

— Вы… Вы правда? Вы сможете помочь? Да я для вас… Да что угодно, — вцепился он в мой рукав. — Я все сделаю, я перстень владыки вам достану, только помогите, — лихорадочно шептал он. С трудом отцепив от себя паренька, я направился вверх по улице, но мальчишка метнулся вниз.

— Нет, сюда, — и помчался со всех ног. Мы еле успевали за ним.

Зажиточные кварталы с ухоженными домиками сменили откровенные лачуги. Праздником здесь и не пахло. Воришка заскочил в низенькую халупку, крытую почерневшей соломой. Убогий домик явно требовал капитального ремонта. Зайдя внутрь и чуть не набив шишку на макушке о низкий потолок, мы оказались в единственной комнате. У дальней стены стояла кровать, на которой лежала сильно исхудавшая женщина. Мальчик опустился на колени около нее и позвал:

— Мама…

Никакой реакции.

— Мама, это я, Яська. Мама, очнись, я принес поесть.

Женщина зашевелилась и открыла глаза. Увидев перед собой сына, она слабо улыбнулась и, медленно протянув тонкую руку, ласково погладила по голове, силясь что-то сказать. Она всматривалась в лицо сына, словно желая запомнить его, и маленькая слезинка скатилась на висок.

— Мама…

Я видел, что женщина сильно простужена, а, окинув внутренним зрением, понял, что надо срочно что-то делать. Сегодняшней ночи она не переживет. Подойдя к кровати и отстранив паренька, я склонился над испуганной женщиной.

— Вам нечего бояться, — как можно мягче сказал я. — Я просто хочу помочь. Расслабьтесь и помогите мне.

И я направил поток в легкие женщины. Ладони обожгло, и полился золотой свет. Болезнь сопротивлялась, не желая выпускать свою жертву из цепких когтей, но я не мог допустить гибели матери Яськи и оставить пацана сиротой, если был хоть один шанс спасти её. Глаза удивленно распахнулись, когда через пару минут она легко и свободно вздохнула.

— Шшшш, еще не всё, — предостерег я её, когда она попыталась приподняться.

Я сегодня уже лечил дракона и новое исцеление быстрее забирало силы, да и вытягивал я её практически с того света. Залечив легкие, переместил руки на бронхи и гортань. Женщина оживала на глазах и изумленно рассматривала меня.

Почувствовав, что больше моя помощь ей не нужна, я устало сел на единственный стул, подставленный Дариэлем. Мальчик застыл столбом, потрясенно переводя взгляд с меня на здоровую теперь мать и обратно. А женщина со слезами на глазах опустилась на колени передо мной.

— Нет, не надо. Встаньте! — запротестовал я и, подхватив её под мышки, усадил на кровать.

Пацан наконец отмер и кинулся к матери. Она обхватила его и крепко прижала к груди, не скрывая слез радости. А потом подняла полные слез и счастья глаза на меня.

— Господин спас мне жизнь, господин не оставил моего сыночка одного в этом мире. Теперь наши жизни принадлежат вам, господин. До болезни я была известной портнихой, но сейчас… Нам больше нечем расплатиться, да и нет такой платы.

— Мне не нужны ваши жизни, я просто… — я глянул на притихшего мальчика, прижавшегося к матери. — Просто… он очень любит вас.

Окинув убогое жилье, я решил сделать ей предложение:

— Портнихой, говорите. Если вас ничего не держит в этой стране, то приходите завтра после праздника во дворец. Скажите, что принц темных эльфов Андриэль велел заказать новый наряд и покажите им этот перстень, вас пропустят, — протянул я ей скромный перстенек, с гравировкой правящего дома. — Присоединитесь к темноэльфийской делегации и сможете уехать на Большой материк в Аларию или перебраться в империю людей. И оставив ошарашенную женщину приходить в себя, мы вышли на улицу.

— На тебя напал приступ благотворительности? — скривился Дариэль.

— А в чем проблема? — не понял я.

— Всех не осчастливишь, — вторил Тириэль.

— Всех — нет, но конкретно этим двоим я помогу, — не понял я тона братьев.

— Они же люди, — как маленькому пытался объяснить мне светлый, пока мы выбирались в центр города.

— Они смертные и лет через пятьдесят она все равно умрет, так стоило тратить свои силы впустую, — пожал плечами темный.

Я замер от этих слов. Как-то за эти месяцы я привык, что теперь являюсь эльфом и моя жизнь оооочень долгая. Но в душе я все равно остался человеком со своими моральными ценностями и понятиями о добре и зле. И сейчас эти рассуждения ЭЛЬФОВ покоробили мою ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ душу и я понял, что по-настоящему и не знал своих братьев. Наверное, я никогда до конца не адаптируюсь в этом мире. Ладно, проехали. Сейчас надо думать, как незаметно вернуться во дворец, а мне еще к дракону надо сходить.

Дворец замер. Владыка гневался. Нет, он был просто в ярости. Принцы исчезли из дворца. Андриэль исчез! Как такое могло случиться, владыка не стал разбираться, испепелив заклинанием начальника службы дворцовой охраны. Отсутствие принцев обнаружили ближе к вечеру, и владыка не знал, где их искать. Скорее эльфы подались в город, и вампир послал своих ищеек и доверенных лиц на поиски. Когда кучку пепла убрали из кабинета владыки, на пороге возникли две фигуры в сером и замерли в глубоком поклоне.

— Ну, — нетерпеливо бросил владыка.

— Они ушли через малые рабочие ворота, гуляли по городу, поели в «Быстром зайце».

— И всё? О чем они говорили?

— Они собираются покинуть Мэланию и отправиться на Большой материк.

— Каким образом? — прошипел вампир.

— Его никак не называли, просто надеются уговорить помочь им.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Принцы решили сбежать. План был под угрозой. Отпустив обоих взмахом руки, вампир решил сегодня же вечером принудить Андриэля к сотрудничеству и приставить к нему охрану. О да, Андриэль будет доволен!

К центральным воротам дворцового комплекса, освещенным лучами закатного солнца, подошли два эльфа. Стража окликнула их, но, увидев серебристую косу одного из них, немедленно пропустила. Пройдя через витую дверь и оказавшись на территории дворца, принцы были окружены плотным кольцом слуг, которые не оставляли их без внимания до самых личных покоев. В холле кольцо распалось на два и Андриэля с Тириэлем развели по разным башням.

Вдоль забора, огораживающего дворцовый парк, осторожно пробирался я, собственной персоной. Я упорно искал прореху. Красивая кованая ограда закончилась и дальше забор, огораживающий запущенную часть дворцового парка, представлял собой просто решетку из железных прутьев, заострённых наверху. Я наконец нашел место, где прутья были погнуты и между ними можно было пролезть. Времени было совсем мало и надо было спешить, скоро сядет солнце. Бандана, зацепившись за куст, слетела, открывая серебро волос. Пробравшись через пещеру и вскарабкавшись на скалу, я увидел золотоволосого дракона, сидящего привалившись спиной к скале. Он сидел, положив руку на согнутую в колене левую ногу, откинув голову и закрыв глаза. Ошейник тускло поблескивал в лучах закатного солнца. Я подошел и сел рядом с ним.

— Атан?

— Атандактерминтус тер Догнааран, наследный принц драконов, — устало отозвался он, не открывая глаз. Я завис от имени, которое, при всем своем желании, в жизни не выговорю.

— Слушай, а можно просто Атан?

— Можно, теперь уже все равно.

— Что ты имеешь в виду?

— Что толку в именах и титулах сидя на цепи, — резко ответил он мне, дергая звенья.

— Прекрати психовать, тебе нужна помощь или нет? Если нет — то я пошел, скоро стемнеет.

— Ты не снимешь цепи.

— Да, но смогу разобраться с утечкой силы, сиди и не двигайся.

Я еще раз внутренним зрением осмотрел его — ничего. Внешних повреждений тоже не было. Странно, должна была быть причина. Тогда я стал водить ладонями, не дотрагиваясь до кожи дракона, вдоль всего тела. Руки, плечи, грудь, живот, правая нога, левая но… стоп. А это что? На бедре обнаружилась крохотная припухлость. Я бы и не заметил её, если бы она на глазах не становилась больше. Очевидно, мои манипуляции потревожили это что-то. Просканировав еще раз внутренним зрением данную аномалию, я увидел, что под кожей парня находится хорошо энергетически скрытый посторонний предмет, что-то вроде капсулы, которая с каждой минутой все больше увеличивалась, причиняя дракону боль. Попытавшись направить на нее все три потока, я потерпел фиаско, так как результата это не дало. Но вот дракона затрясло, и выгнуло от боли. Он дико закричал и потерял сознание. Тогда, воспользовавшись его беспамятством, я решил действовать примитивными методами, эту дрянь надо было срочно вытаскивать. У меня на поясе висел кинжал, подаренный Дариэлем, вот и пригодился.

Надрезав около припухлости кожу, я стал пытаться вытащить посторонний предмет, который, как живой, все пытался ускользнуть. Но наконец мои попытки увенчались успехом, и я извлек эту гадость, которая на ощупь оказалась скользкой, неприятной субстанцией. Одним из потоков мне удалось обездвижить инородный предмет, и я стал ждать пробуждение парня.

Долго ждать не пришлось. Минут через десять он открыл глаза.

— Что произошло? Я потерял сознание?

— Да, я искал причину утечки силы

— И как, нашел? — поинтересовался Атан.

— Угу, — достав причину беспамятства и показав парню, спросил, — ты знаешь что это? Это никак не хотелось извлекаться, пришлось надрезать кожу, магия не действовала, я никак не мог это нейтрализовать.

— Вот это да, — изумленно произнес Атан, — никогда бы не подумал, что они на это решатся. Это очень дорогое удовольствие, но видно очень уж я им нужен, раз решили действовать таким методом.

— Может, хватит говорить загадками, — стал злиться я, — и объясни нормально, что это за дорогое удовольствие, и кто такие эти «они», которым ты так нужен.

— Хорошо, начну по порядку. Эта штука предназначена для того, чтобы лишать воли наделенных магическими способностями без применения той самой магии, а нужно это вампирам, так как они хотят собрать в своем королевстве самых сильных. Элизар заманил меня в Мэланию и пытался уговорить и подкупить. Но я отказался и попытался сбежать. Меня поймали и прицепили эту заразу. Мне ведь предлагали жениться на каком-нибудь члене совета, а у меня, между прочим, невеста есть, у нас свадьба скоро.

— Вампиры и на такое способны? — задумался я о собственной судьбе, уготованной мне владыкой.

— Вот кто-кто, а вампиры и не на такое способны, — со злостью отозвался дракон.

— Послушай, я постараюсь помочь тебе избавиться от цепей.

— А что взамен? — насторожился Атан.

— Взамен? У меня будет к тебе просьба, но если ты откажешься, я все равно постараюсь тебя освободить. Я, как и ты, не принял Элизара всерьез, но уже успел познакомиться с методами вампиров.

— Да? И что было?

— Этот придурок надел на меня браслет повиновения, но я как-то сумел от него избавиться. Вот только не думаю, что он на этом остановится.

— Да, мне Тария рассказала о твоих способностях. Тебе бежать надо, парень.

— Да меня сегодня уже тут не было бы, но летать я, в отличие от тебя, не умею. Помоги мне и братьям добраться до Большого материка.

— Далековато, сил не хватит. Но я подумаю.

Но тут наш разговор пришлось прекратить, так как солнце зашло, а, значит, мне пора возвращаться обратно, о чем и сообщил Атану. Договорившись встретиться завтра. Дракон был практически здоров. Стоит ему накопить силы без этой органической дряни — маячка, как он сможет летать.

— Нет, Ваше Высочество Андриэль, вам не стоит выходить в сад, уже стемнело!

— Я не боюсь темноты.

— Но вам велено оставаться в ваших покоях до ужина…

— Велено? Кем велено? Или это владыка велел запереть меня здесь?

— Нет, но…

— Где это написано, что нельзя выходить в сад и наслаждаться вечерней прохладой, покажите мне! Не можете? Тогда прочь с дороги!

Под ногами скрипнул песок парковой дорожки.

— Андриэль, выходи, — осторожный голос.

— Ага, выходи, подлый трус, — усмехнулся я, выныривая из-за душистого куста.

Мы с интересом разглядывали друг друга. Луна посеребрила наши волосы, но не могла выбелить темную кожу.

— Ну, как все прошло, они ничего не заподозрили?

— Нет, а у тебя как, — спросил Дариэль. — Был у дракона?

— Был, он пообещал подумать, как нам помочь. Давай свои вещи.

— Ваше Высочество, где вы? Ужин скоро подадут.

— Я сейчас, — подал я голос, спешно застегивая рубашку. — А здорово это мы придумали, чтобы ты принял мою личину. Классный у тебя артефакт, надо будет себе такой раздобыть, — шептал я уже переодевшемуся Дариэлю. — Всё, я пошел.

И я не торопясь вырулил к суетящимся слугам.