Возлюбленная телохранителя

Свист ветра достигает моих ушей за секунду до того, как ладонь Кейда шлепает меня по заднице. Сильно. Задохнувшись от боли в первые доли секунды, понимаю, что она перерастает в нечто другое. В ответ на требования моего тела я провоцирую его, словно умоляя шлепнуть меня еще раз. Это то, чего я хочу, то, что мне нужно.

Череда проклятий доносится до меня, когда Кейд шлепает меня по другой ягодице. А потом я кончаю. Оргазм пронзает, лишая меня сил и заставляя ноги неконтролируемо трястись. Кейд стонет позади меня, кончая, но каким-то образом ему удается удержать меня на месте. Когда его толчки наконец замедляются, а затем прекращаются, он обхватывает меня рукой, прижимая ладонь к груди, и поднимает в вертикальное положение.

— Немного бунтарства, как и боли, могут пойти на пользу, — шепчет он мне на ухо. Кейд скользит рукой вверх и обхватывает мое горло, обездвиживая. — Но мне нравится наказывать тебя больше, чем следовало бы, поэтому тебе нужно контролировать свои действия.

— Хорошо, — вздыхаю я.

Кейд подхватывает меня на руки, и я лежу в них совершенно обессиленная. Он опустошил меня полностью. Всю энергию, бунт и гнев.

Кейд кладет меня с собой на кровать и, притянув в свои объятия, нежно гладит по спине, заставляя напрячься.

— Твои шрамы — это часть тебя, — говорит он. — Меня оскорбляет, что ты думаешь, будто из-за них я буду меньше заботиться о тебе.

— Мне жаль, — бормочу я, прижимаясь к его груди.

Мое тело расслабляется, засыпая так быстро, что я не успеваю подумать, прежде чем отключаюсь. Однако повторяю слова Кейда снова и снова, пытаясь удержать их как можно дольше.

Он заботится обо мне. Он заботится обо мне. Он заботится обо мне.

Это невероятный, но прекрасный сон.

* * *

— Кейд, это она?

От женского голоса я распахиваю глаза и вижу дравианку, стоящую с моей стороны кровати. Я смотрю на нее в полном и абсолютном шоке, с ужасом ожидая раскрытия ее личности. Ее розовые губы сжаты, когда неоновый взгляд окидывает меня, и она вскидывает бровь в мою сторону. Серебристые волосы закручены в тугой хвост, ненормальный для ее культуры, но это не отменяет ее красоты.

— Шевали? Что ты здесь делаешь? — ворчит Кейд.

— Дворец заселяется гражданами, ищущими убежища после того, как ялаты обстреляли нас, — отвечает она. Дравианка машет рукой и бросает на него взгляд. — Девушка уже беременна?

Вот тут я, черт возьми, окончательно просыпаюсь.

Кейд переходит с английского на новарский, дравийский язык, и я понимаю, что мне пора уходить. Вообще-то, мне вообще не следовало оставаться, но сейчас уже слишком поздно об этом беспокоиться. Мне нужно убраться отсюда к чертовой матери и заползти куда-нибудь в яму ненависти к себе.

Я слезаю с кровати, избегая взгляда Шевали, пока собираю свою одежду, намереваясь сбежать в ванную.

— Она дефектная? Посмотри на все эти отметины на ее спине, — замечает Шевали.

— Какого хрена, Шевали? — стонет Кейд.

Похоже, я не единственная, кто подвержен влиянию Морган.

Шевали сидит на краю кровати, когда я проскальзываю в ванную, ее взгляд заставляет каждый шрам на моем теле вспыхивать от стыда. Это беспокоит меня больше, чем нагота, заставляя стесняться больше, чем когда-либо.

Вздохнув с облегчением, когда дверь закрылась за мной, спешно одеваюсь, голоса пары доносятся через дверь. Я ничего не могу понять, но мне все равно. Мне просто нужно уйти.

Разговор прекращается, когда я открываю дверь, появляясь полностью одетой, но это не ослабляет мое напряжение.

— Ее золотистые волосы довольно светлые и должны хорошо сочетаться с нашими, — говорит Шевали по-английски. — Я не уверена, что она самая красивая из всех имеющихся в наличии, но подойдет. Все, что нам нужно, — это чтобы девушка была здоровой, и хотя она худая, физически крепкая.

Кейд уже не лежит в кровати и начинает кричать, возвышаясь над женщиной. Та кладет руки на колени и выглядит не более взволнованной, чем если бы он предложил ей что-нибудь выпить.

— Не понимаю, почему ты так недоволен, Кейд, — возражает она. — Мы договорились, что хотим детей, а поскольку я бесплодна, этот человек — единственный способ получить то, что мы хотим. Кстати, мой отец хочет поговорить с тобой о новом проекте, над которым он работает. Возможно, ты сможешь добиться для него аудиенции в Совете?

Я морщусь, когда пересекаю комнату и иду прямо к двери, прихватив с бокового столика фиолетовый фрукт на завтрак. Когда позади меня слышится шорох, я оборачиваюсь и устремляю на Кейда пристальный взгляд, остановив его на месте.

— Вам двоим явно есть что обсудить.

— Элеонора, — пытается остановить меня Кейд, протягивая ко мне руку.

Когда я качаю головой, его рука опускается. Шевали встает и кладет руку ему на плечо, и даже из другой комнаты вижу, как напрягается его тело.

Но мне плевать.

Я выхожу за дверь, ни разу не обернувшись. Вместо того чтобы направиться в свою комнату, бегу прямо к Лие. Мне нужно застать ее одну, пока она не ушла к Морган. Пока стучусь в ее дверь, изо всех сил молюсь, чтобы она не была «занята». Или чтобы Варек не был голым. Как бы я ни была уверена, что он одевается, не хочу этого видеть.

— Элеонора? — спрашивает Лия, смотря на меня с явным удивлением.

— У тебя есть минутка?

— Конечно. Проходи. — Она закрывает дверь и прислоняется к ней, скрестив руки.

— Что он сделал?

Взяв прядь своих волос, наматываю ее на палец.

— Дело не в том, что он сделал. Дело в том, что сделала его невеста. — Я высвобождаю руку и снова начинаю наматывать прядь волос, хотя это меня не успокаивает. — Она совсем не разозлилась, когда нашла меня в комнате Кейда сегодня утром. Она даже спросила, беременна ли я уже.

— Вот это да! — глубоко вздыхает Лия. — Думаю, мне нужно присесть.

Меньше всего мне хочется, чтобы Лия пострадала, поэтому я веду ее через комнату, поддерживая за талию. Когда мы устраиваемся на диване, она смотрит на меня с таким беспокойством, что мне хочется сломаться. Но я этого не сделаю. Потребуется гораздо больше, чем это, чтобы вызвать у меня слезы.

— Я буду честна с тобой, Элеонора. Я правда думала, что он разорвет с ней помолвку, как только вы сойдетесь. А если бы этого не произошло, надеялась, что она сделает это, когда узнает о тебе. — Лия касается пальцем губ. — Значит, невеста очень хочет, чтобы ты забеременела?

Пожимаю плечами.

— Похоже на то. Учитывая бесплодие среди дравианских женщин, понятно, почему некоторые хотят иметь собственного ребенка. Любыми способами.

— Со всеми их передовыми технологиями, можно подумать, что они не могут сделать из тебя суррогатную мать, а не племенную кобылу.

— Его невеста сказала, что она бесплодна. Я думаю, у нее нет яйцеклеток или чего-то еще, чтобы это было возможным, — опускаю взгляд на округлый живот Лии. — Похоже, все будет сделано по старинке.

— Она сказала что-нибудь еще?

— Половина разговора была на новарском, — отвечаю я. — Я даже рада, потому что то, что она говорила по-английски, вызывало у меня дискомфорт.

Лия пересекает комнату, чтобы взять серебристое устройство, похожее на айпад.

— Тебе нужно выучить язык. — Она водит пальцем по экрану, и устройство издает серию гудков и звонков. — Поскольку этот компьютер не такой мощный, как тот, что на «Фениксе», это займет больше времени, но все равно работа будет сделана. Честно говоря, хочу, чтобы все человеческие женщины сделали это.

Я настороженно смотрю на планшет, не зная, нужно ли это, поскольку большинство, если не все, дравианцы говорят по-английски.

— Я не знаю, Лия… Может, мне лучше не знать, что она говорит обо мне. Может, мне стоит просто забеременеть, чтобы Кейд оставил меня в покое.

— Черта с два. — Глаза Лии сужаются, а губы сжимаются. — Ты сделаешь это сейчас, а потом мы поговорим с Морган и придумаем план.

Вскидываю руки, готовая остановить Лию, когда она поворачивает экран ко мне.

— Скажи «сыр», Элеонора.

Вспыхивает красный лучик, прежде чем все вокруг темнеет.

Глава 9

— Остынь, Кейд.

Голос Морган заставляет мою голову стучать, но это из-за того, к кому она обращается. С меня хватит этого сексуального инопланетянина.

— Что случилось с Элеонорой? — рычит он. Его рука скользит по моей щеке, и я сопротивляюсь желанию прижаться к ласке. — Она выглядит слишком бледной.

— Хорошо, прежде всего, тебе нужно следить за тем, с кем ты разговариваешь, — говорит Морган на удивление спокойно. В ее голосе слышится скрытая нотка раздражения, но она как будто пытается привлечь внимание Кейда больше, чем сделать ему выговор. — Ты можешь задать вопрос без рычания и прочего дерьма. Во-вторых, это просто результаты загрузки языка. От этого немного кружится голова. И в-третьих… ну, я не помню, что было в-третьих, но первое и второе все еще применимы. Черт возьми. Что происходит с моими мозгами во время беременности?

— Мои извинения, моя королева, — говорит Кейд. Его тон меняется с разъяренного на раскаивающийся так быстро, что это сводит меня с ума. — Я беспокоился, что она поранилась после нашего обмена ранее. Она такая хрупкая.

— И что это был за обмен? — спрашивает Лия мягким, но твердым голосом.

— Надеюсь, не телесные жидкости, — говорит Морган.

— Фу. Морган!

— Лия!

— Это серьезно, — говорит Лия. — Кейд, возможно, и не сможет угрожать тебе, Морган, но я буду. Возьми себя в руки, как подобает королеве.

— Ты бываешь такой противной, — бормочет Морган.

— Расскажи нам, Кейд, — говорит Лия. — Ты заставил Элеонору через многое пройти в последнее время, и, хотя она согласилась добровольно, я не уверена, что это пошло ей на пользу.

— Моя невеста, Шевали, вернулась.

— И? — Морган подсказывает после того, как Кейд молчит. — Знаешь, весь этот эмоциональный запор с вами, инопланетянами, сводит меня с ума. Просто выкладывай уже.

— Эй, — говорит Лия, защищая телохранителя. — Кейд разговаривает, улыбается и смеется. Хотя только с Элеонорой, но, по крайней мере, он это делает. Это много для дравийца.

Кейд прочищает горло, чудесным образом успокаивая двух женщин.

— У меня сложные отношения с Шевали.

— О боже. Давай же, черт возьми, — говорит Морган. Нетрудно представить выражение ее раздражения. Мне сложно расслышать, что она говорит дальше, но я улавливаю слова «мужчины» и «ублюдки», которые она бормочет.

— Я был помолвлен с ней с того момента, как меня призвали в вооруженные силы. — Кейд делает долгую паузу, и я начинаю думать, что он никогда больше не заговорит. А это та информация, которую я отчаянно хочу знать. Если бы я могла протянуть руку и схватить его, чтобы вытрясти из него все, я бы так и сделала. К сожалению, я даже не могу открыть глаза. Хорошо, что все здесь отвлекают меня, чтобы я не сходила с ума.

— Я в долгу перед ее семьей, — говорит он. — И этот долг будет погашен через брак.

— Сколько денег? — спрашивает Морган.

— Это плавающий баланс, и он продолжается так долго, что стал долгом чести. — Пальцы Кейда скользят вниз по моему лицу и губам, когда он говорит. — Если я откажусь от помолвки, ее семья будет добиваться возмездия, и хотя они не обладают властью, к них есть деньги.

— Кто, черт возьми, вообще эта семья? — спрашивает Лия.

— Они происходят из дома Фаэля, самого маленького из пяти, — объясняет Кейд. — Ее родители хотели быть связанными с домом Каймар, так как он был самым могущественным с отцом Зейдена на троне, а теперь и с Зейденом. С Вареком в качестве генерала и мной под его командованием семья Шевали станет намного ближе к королевскому кругу. Когда меня выбрали для службы в миссии заводчиков, Шевали предложила мне нанять заводчика, чтобы у нас было потомство для воспитания. Однако она не знала, что я планировал продать любого заводчика, которого бы я получил, чтобы расторгнуть свой контракт с ней. Сейчас это уже не вариант.

— Держу пари на твою гребаную задницу, что это не так! — кричит Морган.

— Я скорее продам свою душу, чем расстанусь с Элеонорой, — говорит Кейд.

— Еще один спаренный самец, — задумчиво произносит Лия. — Ирония вашей ситуации не ускользнула от меня. Честно говоря, именно это ты получаешь за такой запутанный план.

— Согласен, — говорит Кейд. — В моем стремлении избавиться от Шевали я ни разу не подумал, что буду связан с человеческой женщиной. — Он выдыхает, теплое дыхание касается моего лица. — Я найду способ, чтобы мы с Элеонорой были вместе. План, чтобы иметь ее в качестве моего заводчика не идеален, но так будет продолжаться до тех пор, пока я не найду способ выбраться из этого, сохранив свою честь.

— Мы можем избавиться от Шевали? — спрашивает Морган. У Лии перехватывает дыхание, и Морган быстро поправляется. — Я имею в виду, это не значит, что я хочу ее убить, но можем ли мы убедить ее отпустить тебя?

— Это маловероятно, — говорит Кейд.

Морган усмехается.

— Очевидно, вы не видели моих методов убеждения. Кейд, пойдем в библиотеку. Может быть, я смогу найти что-нибудь, что поможет тебе разорвать эту помолвку.

— Я останусь здесь с Элеонорой, — вызывается Лия. — Я не знаю, как долго она еще будет в отключке, но кто-то должен быть с ней, когда она проснется.

— Хорошо. — Кейд целует меня в висок, и вскоре после этого я слышу, как открывается и закрывается дверь.

Лия тяжело вздыхает и берет меня за руку.

— Мы постараемся разобраться с этим для вас. Это может повлечь кучу проблем, но если кто-то и может это разгадать, так это Морган.

***

Звук легкого сопения будит меня, и я поворачиваю голову. Взволнованная тем, что я контролирую свое тело, я открываю глаза и медленно поднимаюсь в сидячее положение на кровати Лии. Моя подруга дремлет на диване, но как только я встаю на ноги, она просыпается.

— Элеонора, я рада, что ты проснулась, — говорит она, зевая. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, я думаю. — Я проверяю каждую из своих конечностей и потягиваюсь, облегчая боль в шее. — Прости, что я заняла твою кровать. Тебе было бы там удобнее, особенно учитывая, что ты беременна.

Лия машет рукой в знак отказа, а затем прикрывает рот, чтобы скрыть еще один зевок.

— Это не проблема.

— Ладно. Так как долго я была в отключке?

— Думаю, около тридцать минут, но Кейд вел себя так, как будто прошло тридцать лет. — Лия качает головой. — Я поняла с первого раза, когда он увидел тебя на «Фениксе», что он будет связан с тобой.

— Мне жаль, что он был груб с тобой. Я бы хотела, чтобы он просто ушел.

— Прекрати это, Элеонора. — Лия кладет руку на живот. — Ты должна понять, что достойна любви и преданности, как и все мы.

Я опускаю взгляд в пол, не в силах посмотреть в глаза. Как человеку, которому всю жизнь говорили, что она была злом, мне трудно поверить Лие, но в то же время я отчаянно хочу этого. Мужчина, которого я хочу, обязан другой… Несомненно, это величайшее наказание — никогда не иметь его.

Никогда не любить его без страха или оговорок.

— Я не знаю…

Вся комната сотрясается так сильно, что меня бросает на пол, а Лия падает с дивана. Я подползаю к ней на четвереньках, хватая за плечо.

— С тобой все в порядке? — я спрашиваю.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и кивает.

— Я…

Все снова сотрясается, но на этот раз это длится дольше. Стулья в столовой опрокидываются, когда светильник опасно раскачивается. Хотя я хочу заползти под безопасный диван, вибрации настолько сильны, что мне трудно добиться какого-либо прогресса. Когда дрожь прекращается, я вскакиваю на ноги, помогаю Лие подняться и бегу к двери. Как раз в тот момент, когда я собираюсь нажать на кнопку, чтобы открыть дверь, я слышу слабый крик.

— Ты это слышала? — шепчет Лия.

Я киваю, слишком напуганная, чтобы говорить. Я ни за что не открою дверь сейчас. Вместо этого бегу на кухню и роюсь в ящиках, бросая посуду на пол в бешеных поисках. Хватаю маленький острый нож, вероятно, используемый для резки фруктов, и подношу его поближе. Моя рука дрожит от силы хватки, но я не могу его потерять. Каким бы жалким ни было оружие, это единственное, что я смогла найти.

Второй крик громче и страшнее предыдущего. Лия сжимает мою руку до боли, но мне приятно знать, что она рядом. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, спросить, что, по ее мнению, нам следует делать, когда раздается звон.

— Мы должны убираться отсюда! — ужас на ее лице заставляет меня бежать за ней. Лия щелкает по кнопке, открывая дверь, и почти яростно жестикулирует мне. — Двигайся, сейчас же!

Я пристально смотрю на нее, пытаясь понять ее внезапную потребность сбежать, но Лия больше не смотрит на меня. Я следую за ее взглядом к мерцающей фигуре, медленно появляющейся на кухне, прямо там, где я только что стояла. Прежде чем я успеваю разглядеть очертания, Лия вытаскивает меня из комнаты и закрывает дверь.

— Ялат внутри дворца, — говорит она дрожащим голосом. — Мы должны найти какое-нибудь безопасное место.

— Давай найдем Морган и Кейда.

Лия кивает, берет меня за руку и ведет налево. Тела разбросаны по полу, а стены залиты красной и желтой кровью. По человекоподобным инопланетянам-крокодилам, усеивающим пол, нетрудно догадаться, чья кровь кому принадлежит. Мой желудок сжимается при мысли о том, что кто-то из дравийцев или людей пострадал, но красная кровь должна была откуда-то взяться.

Мы доходим до конца коридора, и я беру инициативу на себя, чтобы заглянуть за угол, толкая Лию за собой. У меня единственной есть оружие, и я не беременна. Может, я и не солдат, но у меня нет проблем с тем, чтобы пожертвовать своей жизнью ради нее.

Неуклюжий борак заворачивает за угол, заставляя меня и Лию отскочить с тихими криками. Он семи футов ростом, с длинными темными волосами и желтыми глазами. Его крылья прижаты к спине, скорее всего, чтобы защитить их, а хвост мотается взад-вперед, как будто он взволнован. Я смотрю на его когти и клыки, и так благодарна, что он в нашей команде. Особенно учитывая количество крови, которая размазана по его груди и капает с рук.

— Отойдите от меня сейчас, люди, — говорит он, его голос гортанный и глубокий. Он делает широкий жест рукой, и я наблюдаю, как подергиваются и напрягаются массивные мышцы. Опять же, я так благодарна, что он на нашей стороне.

Мы с Лией проскальзываем как раз в тот момент, когда ялат сворачивает за угол. Борак низко рычит, и его крылья с треском раскрываются, как будто создавая барьер между нами и врагом.

— Ублюдки-аллигаторы, — шипит Лия. — Вот что сияло в моей комнате.

Понимание приходит, и я внезапно осознаю, почему она была так напугана раньше. Я не испытала нападения ялата на борту «Феникса», но Лия испытала, и, судя по тому, что мне рассказали, это был не самый веселый день.

Борак приседает, лишь слегка согнув колени, прежде чем устремиться к ялату, двигаясь быстрее, чем я когда-либо считала возможным для существа его габаритов. Рептилия не застигнута врасплох и держит свое копье наготове.

Но он не ровня зверю.

Борак быстро разоружает ялата, используя свой хвост, чтобы выхватить оружие, в то время как он проводит когтями вниз. Копье и мертвый аллигатор падают на мраморную плитку, дополняя красочную картину смерти в коридоре.

Еще одна вспышка цвета привлекает мое внимание, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как Шевали бежит по другому концу коридора. Я понятия не имею, куда она направляется, но из того, что я помню о планировке дворца, там нет ничего, что могло бы защитить ее в этом направлении.

— Пойдемте со мной, — говорит борак, отвлекая мое внимание. — Я отведу вас в военную комнату, где находятся другие дравийцы.

Мы с Лией бежим по коридору, перепрыгивая через тела, битое стекло и предметы мебели, пытаясь не отставать от борака. Его могучие ноги покрывают большую площадь с каждым его шагом, но нам удается держаться рядом.

Борак останавливается как раз в тот момент, когда в коридоре раздается крик.

— Лия!

Варек, поддерживаемый двумя дравийскими солдатами, бежит к ней.

— С тобой все в порядке, намори? — хрипит он. Обнимая ее одной рукой за талию, и притягивая к себе, но оставляя другую руку свободной. Он дрожит, будто ожидает нападения в любой момент или испытывает облегчение, увидев ее в безопасности. Возможно, и то, и другое.

— Да, Варек, — говорит Лия. — Мы просто пытались выбраться из комнаты, потому что ялат телепортировался внутрь. Мы подумали, что пойдем к Морган, с ней Кейд, он ее защитит.

— Я провожу вас двоих туда, но после этого я должен встретиться с Знйденом в военной комнате, — говорит Варек. — Давайте, быстрее.

Наша группа направляется в королевскую спальню, сметая все на своем пути. От когтей и клыков борака и дара Варека у инопланетных рептилий нет ни единого шанса. Количество трупов растет, и, хотя я сбиваюсь со счета, я знаю, что это большое число.

Варек колотит в дверь Морган и Зейдена, выкрикивая их имени. Когда никто не отвечает, Варек отпускает Лию. Подняв обе руки ладонями к двери спальни, он прищуривает взгляд, и его лоб сосредоточенно морщится. Дверь содрогается, прежде чем обрушиться на пол, и под взмахом запястий Варека отлетает в сторону. Он бросается внутрь, а мы остаемся позади. Когда он возвращается, он начинает идти, его шаги быстрые, но уверенные.

— Куда мы направляемся? — спрашивает Лия.

— Кейд, должно быть, отвел королеву в безопасную комнату, — говорит Варек. — Это то, что я бы сам сделал.

— Я не помню, чтобы Морган упоминала что-то подобное раньше, — говорит Лия с придыханием. Ей, как и мне, трудно поспевать за широкими шагами Варека.

— Местоположение секретно для всех, кроме лидера, меня и ее телохранителя, — говорит Варек. — Даже королева не знает об этом.

— Я бы тоже ей не сказала. Все знают, что у нее добрые намерения, но действительно длинный язык, — говорит Лия.

Мы делаем серию поворотов, а затем Варек внезапно останавливается, упираясь лицом в стену. Как раз в тот момент, когда я собираюсь усомниться в его умственных способностях, он проводит пальцами по небольшому углублению, и вся стена стонет, когда начинает поворачиваться внутрь. Я заглядываю ему за спину, пытаясь мельком увидеть, что внутри, но он не дает мне времени. Схватив Лию за руку, он входит, не оглядываясь.

Прохладный сырой воздух ударяет в меня, когда вхожу внутрь, заставляя потереть руки, чтобы отогнать мурашки. В этом месте царит жуткая атмосфера «Бочонка Амонтильядо», которая сразу же заставляет меня думать о смерти, когда мы спускаемся по лестнице. Дверь захлопывается, когда охранник Варека нажимает кнопку, погружая нас в темноту, пока Варек и его охранники не зажигают устройства на своих запястьях. Ближайший к бораку охранник предлагает ему это, но инопланетянин-горгулья хмыкает и качает головой.

— Видеть в почти полной темноте для меня не проблема, дравианец, — говорит он.

— Это хорошо, — говорит Варек.

Затем он ведет нас вниз по каменной лестнице, через похожие на пещеры туннели, заполненные сталактитами и сталагмитами, и, наконец, к стальной двери. Варек набирает код, кладет ладонь на панель рядом с клавиатурой, затем говорит:

— Отправляйся к звездам и верни домой луну.

Дверь открывается, и за ней появляются Морган, Кейд, Макайла и еще одна девушка, имени которой я не помню. Это просто в очередной раз доказывает, как сильно я стараюсь завести друзей.

Комната состоит из большого экрана компьютера и клавиатуры сбоку и, как я предполагаю, туалета в задней части помещения, если на дверь хоть что-то указывает. На противоположном конце расположены стеллажи с различными принадлежностями. Я предполагаю, что это еда, одеяла, медицинское оборудование и все остальное, необходимое для длительного пребывания в одном месте. Там есть пара диванов и набор стульев в паре со столом, но на этом все.

Взгляд Кейда сразу же останавливается на мне, облегчения в его взгляде достаточно, чтобы мои колени ослабли. Если быть честной с самой собой, я бы признала, что тоже чуть-чуть рада видеть его живым.

И даже намного больше чем чуть-чуть.

Глава 10

Медленно, как бы нехотя, взгляд Кейда переходит на Варека.

— Генерал, — приветствует он.

— Спокойно, Кейд, — говорит Варек. — Мне нужно попасть к Зейдену в военную комнату, чтобы принять командование флотом, но я наткнулся на Лию и Элеонору до того, как добрался туда. Передаю их под твою опеку.

Кейд наклоняет голову в знак признательности, его взгляд снова блуждает по мне.

— Я оставлю с тобой одного из моих охранников, — продолжает Варек.

Поскольку наблюдаю за ними, чтобы избежать пристального взгляда Кейда, замечаю, как два солдата обмениваются взглядами. Взгляд мимолетный, но в моей голове раздается тревожный звон. Возможно, это из-за адреналина, который все еще течет во мне, делая меня параноиком, но я крепче сжимаю нож в руке.

Тот, кто остался с нами, кланяется Вареку и занимает позицию вдоль стены, положив руки на бедра. Лия быстро целует своего жениха, а затем он уходит со своим охранником.

— Я активирую силовое поле, — говорит Кейд, глядя на оставшегося солдата. Он подходит к маленькой клавиатуре, и его пальцы летают по клавишам, оживляя экран перед ним.

— Какое силовое поле? — спрашивает Морган, обнимая Лию. — Я думала, оно было повреждено?

— Так и есть, — отвечает Кейд. — Однако в этой комнате есть еще одно, не имеющее отношения к городскому. Его единственная цель — защитить тех, кто находится в этой комнате. Оно может быть деактивировано только тем, кто находится внутри.

— Прежде чем вы это сделаете, — говорит борак, — я бы хотел выйти и встать часовым в коридоре на случай, если это место окажется под угрозой или если найдутся другие люди, нуждающиеся в убежище.

— Очень хорошо, — согласился Кейд.

— Я все еще жалею, что у меня нет светового меча, — бормочет Лия, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Для чего? — спрашивает Морган. — Ты же не чертов мастер джедаев.

— Так мне было бы легче.

Я согласна с Лией. Даже с этим ножом в руке я чувствую себя в некоторой безопасности только потому, что Кейд рядом.

После ухода борака в комнате стало тихо. Неловкая и полная напряжения тишина. Я подхожу к Морган и другим девушкам, но, кроме мимолетных улыбок, они не общаются ни со мной, ни друг с другом. Мы ждем, кажется, часами. Я уверена, что это не так уж долго, но смерть окружает нас, и, не зная о ходе битвы, трудно не испытывать тревогу.

В конце концов Морган нарушает молчание. Ничего удивительного.

— Эй, Макайла, — говорит она, — я видела, как борак снова смотрел на тебя. Похоже, то, что ты показала ему палец, только подбодрило его еще больше. Возможно, там, откуда он родом, это жест одобрения.

— Я собираюсь показать этот жест тебе, — отвечает Макайла королеве. — Почему у тебя все сводится к сексу?

Морган корчит рожицу.

— А есть что-то еще?

— Серьезно, Морган? — спрашивает Лия.

— Что? — Королева пожимает плечами. — Это моя любимая тема для разговора.

— Ну, конечно, — говорит Макайла. — Ты чертова извращенка.

— Ты просто злишься, потому что у тебя сейчас засушливый период, из-за которого твой зад стал суше, чем наждачная бумага.

— Морган! — простонала Лия.

Раздается звуковой сигнал, и Кейд еще раз стучит по клавиатуре, вставая к нам спиной. Другой солдат смещается всего на долю секунды, но этого достаточно, чтобы привлечь мое внимание. Краем глаза я наблюдаю, как он переводит взгляд на Морган и прищуривается.

Затем его рот кривится, как у моего отца перед тем, как он ударил меня.

Я резко вдыхаю, готовая сказать что-то, что угодно. Мой слабый вздох заставляет взгляд Кейда метнуться в мою сторону, и он мгновенно бросается вперед. В этот момент рука другого солдата поднимается вверх, его ладонь обращена к Кейду. Телохранитель стискивает зубы и делает шаг в сторону нападавшего, словно пробираясь сквозь патоку.

Взгляд солдата метался туда-сюда между Кейдом и Морган, словно делая выбор, но затем он поднял вторую руку и направил ее на телохранителя. Я прыгаю перед Морган, наблюдая, как нападавший безуспешно пытается схватить Кейда.

На лбу солдата выступил пот, когда Кейд вытащил меч, сталь блеснула на свету. От его усилий замедлить Кейда руки солдата дрожат, но телохранитель все равно продолжает наступать. Тогда солдат меняет тактику, протягивает ладонь в мою сторону и отправляет меня в полет по полу.

Я ударяюсь о дальнюю стену, яростный крик Кейда заполняет комнату. Морган впивается ногтями в шею, пока болтается в футе от земли, но силы все быстрее покидают солдата, поскольку он пытается использовать свой дар одновременно на Морган и Кейде.

Это та возможность, которая мне нужна.

Я пытаюсь встать на ноги и подбираю нож, выпавший из моей руки при столкновении со стеной. Подбежав к солдату сзади, всаживаю нож в центр его ладони, той самой, которая душит Морган. Она падает на пол, глубоко вдыхая, как раз в тот момент, когда меч Кейда проносится по воздуху. Я закрываю голову руками, готовая к тому, что солдат нападет на меня, но слышу лишь хлюпанье плоти. Когда что-то тяжелое ударяется об пол, я открываю глаза и вижу, что Кейд склонился над Морган, взяв ее за плечи, а солдат лежит мертвым у моих ног.

— С вами все в порядке, моя королева? — спрашивает Кейд, оглядывая ее в поисках повреждений.

Морган кашляет, прочищает горло, а затем накрывает его руку своей.

— Я в порядке. Напугана до смерти, но в полном порядке.

— Я подвел тебя, — говорит Кейд, опуская голову. — Он не должен был подходить так близко к тому, чтобы причинить тебе вред в моем присутствии. Мы тренируемся с людьми, обладающими даром, и против них, так что мне нет никаких оправданий.

— Кейд, посмотри на меня, — требует королева. — Ты спас меня. Это все, что имеет значение.

Телохранитель качает головой, его серебряные волосы мягко колышутся.

— Тебя спасла Элеонора. Она предупредила меня о готовящемся нападении.

— Ну, тебе стоит пойти туда и поблагодарить ее за меня, — говорит Морган с мягкой улыбкой в мою сторону. — Она выглядит шокированной. Помоги мне сесть, — попросила она Лию.

Кейд подходит ко мне, бросив последний взгляд на Морган, как бы желая убедиться, что она говорит правду. Он притягивает меня к себе, так грубо, что я врезаюсь ему в грудь.

— Я чуть не умер, когда опасность была так близко к тебе, — шепчет он, поглаживая мои волосы. — Обещай мне никогда больше так не делать.

Я обхватываю его руками, прижимаюсь щекой к груди, наслаждаясь тем, как он обнимает меня. Обещание, которое не собираюсь выполнять, не принесет пользы, но я понимаю, к чему он клонит. Мне тоже не очень понравилось смотреть, как охранник Варека пытается его убить.

— Обещаю оставаться в безопасности, насколько это возможно, — говорю я.

— Это не одно и то же, но пока сойдет.

Я отстраняюсь от Кейда, чтобы посмотреть в его черные глаза, зная в глубине души, что они такие из-за меня. Если они могут стать еще темнее, то станут такими с моей следующей фразой.

— Другой охранник, с Вареком, тоже в этом замешан. Я думаю, Варек в опасности.

Кейд нахмурил брови.

— Откуда ты знаешь?

— Они обменялись взглядами. Я не могу это объяснить, — крепче сжимаю форму Кейда, пытаясь оправдаться. — Я знаю, это звучит нелепо, но ты должен мне поверить. Варека нужно предупредить.

— Я доверяю тебе, — говорит он. — Единственная проблема в том, что я не могу покинуть королеву, чтобы рассказать ему.

— Я сделаю это.

— Нет, черт подери.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться во время очень серьезной ситуации. Он определенно попал под влияние Морган, признает он это или нет.

— Я найду борака, который патрулирует коридор, и он сможет отвести меня в военную комнату. Он знает дорогу и сможет защитить меня.

— Нет. Ни в коем случае.

Я беру лицо Кейда ладонями и провожу губами по его губам. Он замирает от моего публичного проявления привязанности.

— Я должна это сделать. Я бы хотела, чтобы это сделала Лия, если бы роли поменялись, и ты был в опасности.

Кейд тяжело вздыхает.

— Почему борак не может передать Вареку? Почему это должна быть ты?

— Вареку нужно услышать это от того, кто находился здесь и был свидетелем того, что произошло. И я не уверена, что борак передаст сообщение самым сдержанным образом. Он довольно прямолинеен.

Кейд прижимается лбом к моему и выдыхает еще раз.

— Хочу, чтобы ты знала, что я планирую сделать тебе выговор за то, что ты неоднократно подвергала себя опасности.

— За что? За то, что меня постоянно бьют, или потому что я неоднократно подвергалась опасности?

— И то, и другое.

Я облизываю губы от восхитительного образа.

— Ты лишь даешь мне стимул оставаться в живых.

— Чего бы это ни стоило.

Кейд берет мою руку в свою и ведет к Морган, которая выглядит так, как будто ее жизни ничего не угрожало несколько минут назад. Он объясняет им все, и у меня болит в груди от беспокойства, которое появляется на лице Лии. Она крепко обнимает меня, пока Кейд дает Морган инструкции по отключению и включению силового поля. Затем Кейд выводит меня из комнаты. Когда мы оказываемся на верхней площадке лестницы, он протягивает руку, чтобы нажать на выключатель и сдвинуть стену, но оставляет руку висеть в воздухе.

— Что случилось? — спрашиваю я, положив руку на его предплечье.

Кейд смотрит на меня через плечо, и от боли в его взгляде у меня замирает сердце.

— Если ты умрешь, у меня не будет причин жить, Элеонора.

Он поворачивается ко мне лицом и прижимает меня к стене, запустив руки в мои волосы. Его губы впиваются в мои, углубляя поцелуй. Я целую его в ответ со всей страстью, пытаясь без слов сказать, что Кейд претендует на гораздо большее, чем мое тело.

Прежде чем я успеваю договорить, он отстраняется от меня и нажимает на выключатель, в результате чего стена распахивается. Он заглядывает в коридор, но единственный, кто нас встречает, — это массивный борак, который стоит тут изначально.

— Безопасно ли отвести ее в военную комнату? — спрашивает его Кейд.

Борак ворчит и подходит к нам, его взгляд переходит с меня на Кейда.

— Она, — говорит Кейд, положив руку на грудь, — пара моего сердца.

Глаза борака расширяются, и он кивает. В следующее мгновение он смотрит на меня по-другому. В его золотом взгляде появилась мягкость, которой не было раньше, и язык его тела тоже изменился. Он нависает надо мной, защищая, как будто я принадлежу ему.

— Я не подведу тебя, дравианец, — ответил он Кейду.

— Если подведешь, тебе придется забрать мою жизнь. — Кейд повернулся ко мне и быстро чмокнул в щеку. — Будь осторожна, намори.

А потом ушел, не оглядываясь.

— Пойдем, малыш, — позвал борак.

— Хорошо.

Я держусь рядом с ним, а его крылья расправлены, и одно почти обхватывает меня, пока мы идем. Несколько раз взглянув на него, я наконец набираюсь смелости и вступаю с ним в разговор. Мне нужен кто-то, кто отвлечет меня от смерти, окружающей меня и по всему дворцу.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, стараясь не смотреть на отрубленную голову неподалеку.

— Я — Масс.

— Ну, Масс, я Элеонора. — Переступаю через труп и морщу нос от запаха, который витает в воздухе из-за него. — Вы нашли свою единственную?

— Я не буду знать наверняка, пока не заявлю на нее права, но верю, что она где-то рядом.

Не имея никакого интереса спрашивать, что подразумевает его версия «заявить права», я пропускаю эту деталь.

— Это другой борак? Я еще не видела ни одной женщины вашего вида.

— Она человек. Одна из пятнадцати, которых мы получим в награду за помощь в этой войне.

Я спотыкаюсь, и хвост Масса обвивается вокруг моей талии, удерживая в вертикальном положении.

— Что? — спрашиваю я, вставая на ноги. — О чем ты говоришь?

— У нас с дравианским вождем есть соглашение, малышка. — Он смотрит на меня сверху вниз, его взгляд похож на игристое вино, но более глубокого цвета. — Тебя это не касается, но мы в поисках пар для наших сердец, и нам не откажут.

Его фраза заканчивается низким рычанием, и я решаю оставить эту тему. Очевидно, бораки так же серьезно относятся к своим парам, как и дравианцы.

— Это военная комната, — говорит Масс. Он быстро нажимает на ряд кнопок, несмотря на свои когти, поражая меня этим. — Я не покину тебя, пока не верну в объятия твоего любимого, — заявляет он, когда дверь открывается.

— Хорошо.

Мне не нужно касаться своих щек, чтобы понять, что они горят от смущения.

Когда мы входим в комнату, несколько взглядов обращаются к Массу, а затем ко мне. Не обращая на них внимания, я ищу Варека. Он скрестил руки, глядя на экран компьютера размером с проектор кинотеатра. На нем разноцветные корабли, изображенные точками, над которыми висят их названия. Звуки и голоса проникают в комнату, заполняя ее, и я как будто наблюдаю за битвой изнутри одного из космических кораблей.

— «Кельвин» получил повреждения, генерал! — доносится голос из динамиков. — Отправляем раненых на поверхность, — тон спокойный, но дрожь в голосе диктора говорит о том, что он находится в состоянии сильного стресса.

Варек потирает подбородок, его взгляд не отрывается от экрана.

— Командиры «Феникса» и «Дрека», прикройте фланг «Кельвина», когда он начнет транспортировку.

— Да, генерал.

— Понял, генерал.

С Массом в качестве моей очень большой тени я подхожу к Вареку и легонько касаюсь его плеча. Он поворачивается и хмуро смотрит на меня.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, его тон был отнюдь не приятным.

Масс рычит, давая понять, что ему не нравится резкость Варека по отношению ко мне, а глаза Варека мерцают голубым и черным.

— Я хочу поговорить с вами, генерал. Это важно.

— Звезды над головой, это Лия? — Он крепко сжимает мои плечи и трясет. — Она ранена?

— Убери от нее руки, или это сделаю я, — говорит Масс, нависая надо мной. — Но уже навсегда.

Варек отшатнулся, но его глаза потемнели до черноты.

— Скажи мне, Элеонора.

— С ней все в порядке, но именно ты в опасности, — говорю я.

Я продолжаю рассказывать ему все, что произошло в безопасной комнате, и когда упоминаю Морган, взгляд Варека переходит на Зейдена, который в данный момент отдает команды по системе связи.

— Не говори ничего лидеру, — предупреждает Варек. — Это отвлечет Зейдена. Предоставьте мне разобраться с повстанцем.

Генерал поворачивает голову в сторону того, о ком идет речь. Как только солдат встречает взгляд Варека, то выпрямляется и бросается к двери. Я отпрыгиваю назад, когда Масс делает шаг вперед, чтобы заслонить меня. Варек протягивает руку в сторону солдата, беглец застывает на месте, его глаза расширяются. Масс делает один шаг, и комната наполняется вздохами. Борак ворчит и возвращается ко мне, показывая все еще замороженного дравианца, у которого отсутствует одна из ног.

Ну, это было захватывающе.

— Кто-нибудь, заприте его, — говорит Варек, и вскоре одноногого утаскивают, в воздухе звенят проклятия. — Зачем ты это сделал? — спрашивает генерал у Масса. — Я держал его.

— Он подошел слишком близко к паре сердца, — отвечает Масс, как будто это все объясняло в мире. — Я сделал так, чтобы он больше не сделал ни шагу в ее сторону.

Варек качает головой и снова смотрит на экран. Зейден тихо говорит с ним, и я почти уверена, что генерал объясняет, что только что произошло, когда взгляд лидера падает на меня.

Я прислоняюсь к стене, рассматривая остальных в комнате и избегая лужи крови на полу. Рядом с Вареком и Зейденом стоят другие солдаты, одетые в черные мундиры с серебряной вышивкой на манжетах и горстями бриллиантов на воротниках, означающих ранг. Сбоку стоят члены совета, которых легко узнать по их разноцветным одеждам.

Первый, в желтом, — мужчина, глава дома Тари. Он ведет серьезный разговор с братом Химены, Тинозом, чьи зеленые одежды яростно разлетаются, когда он жестикулирует в сторону Зейдена. Он — глава дома Манкой, и, судя по тому, что мне рассказывала Морган, он — засранец. Единственная женщина, одетая в оранжевое, принадлежит к дому Фаэль. Рядом с ней мужчина в красном из дома Силэ. Однако я не могу разглядеть мужчину, который возглавляет дом Каймар. Он повернут ко мне спиной, но с этой точки зрения он ничем не отличается от остальных дравианцев: высокий, мускулистый, с ушами, как у эльфа, и длинными серебристыми волосами.

А потом он поворачивается.

Масс поддерживает меня, когда я отклоняюсь слишком далеко назад, но почти не чувствую этого, потому что смотрю в лицо Кейда.

Глава 11

После нескольких секунд бесцеремонного разглядывания я прихожу к очевидному выводу, что мужчина передо мной — не Кейд, но я готова поспорить на свою жизнь, что они родственники. При ближайшем рассмотрении член совета выглядит примерно того же возраста, что и Кейд, так что я предполагаю, что они братья. Сходство слишком разительное, чтобы они могли быть двоюродными братьями. Он мог бы быть отцом Кейда, но я не вижу никаких признаков возраста. Хотя у всех дравийцев и так как будто седые волосы, так что оценить их возраст не совсем просто.

Родственник Кейда состоит в совете.

В моем мозгу загорается пресловутый огонек. Неудивительно, что Шевали хочет выйти замуж за Кейда. Если он младший брат или сын этого человека, то он может унаследовать место в совете, если что-то случится.

Что за сука.

Хотя я могу и ошибаться. Что, если она действительно заботится о Кейде? Я сразу же раскаиваюсь в своих безжалостных мыслях. Я знаю, что за то время, что мы провели вместе, Кейд определенно стал очень важным человеком в моей жизни. Может быть, Шеваль видит в нем ту же доброту, что и я…

— Что насчет щита, кадет? — спрашивает Варек.

— Почти, сэр, — отвечает один из солдат, который яростно печатает на клавиатуре.

— Запустите его через пять минут. Этого времени должно хватить, чтобы доставить наших раненых домой.

— Да, генерал.

— Лейтенант, соберите бораков и проведите зачистку дворца, убедившись, что там нет выживших ялатов. Затем найдите всех доступных добровольцев, чтобы помочь в лазарете. Брэкстону понадобится помощь в уходе за его пациентами.

— Мы можем это сделать, — говорю я.

Все смотрят в мою сторону, и я могла бы пнуть себя за то, что выпалила это предложение. Однако сейчас уже слишком поздно отступать.

— Я и остальные человеческие женщины могли бы помочь, оставив солдат свободными делать все, что еще необходимо.

Варек на мгновение замолкает.

— Я соглашусь на это, но только после того, как дворец будет сочтен достаточно безопасным, чтобы вы могли пройти туда с эскортом.

— Хорошо.

— Я отведу тебя обратно к твоему любимому, — тихо говорит Масса, достаточно тихо, чтобы только я могла услышать. — Тогда ты сможешь отправиться в лазарет или куда пожелаешь.

— Хорошо.

Я не думаю, что так часто произносила это слово за всю свою жизнь, пока не прибыла на эту планету.

***

После кажется целой вечности, дворец считается безопасным. Масс отводит меня обратно к Кейду и уходит, но только после того, как он официально объявил, что он вернул подругу сердца Кейда. После этого неловкого обмена репликами я рассказываю женщинам о лазарете и прибывающих солдатах, и Морган не требуется больше секунды, чтобы приказать нам всем помочь. Кейд ведет нас туда, и операционные столы быстро заполняются, что разбивает мне сердце.

— Кости! — Морган зовет. — Покажи, что нужно делать.

Брэкстон, врач, поворачивается к королеве и кивает, прежде чем отдать различные приказы нашей группе. Некоторым из нас выдают сканеры, которые будут оценивать ущерб, нанесенный пациентам, в то время как других просят раздать обезболивающее или воды.

Раненые прибывают так быстро, что даже при том, что весь персонал на палубе, Кости требуется несколько часов, чтобы осмотреть каждого пациента. Я повсюду следую за ним, постоянно вручая ему любой инструмент, который ему может понадобиться. Его помощникам-медикам пришлось взять на себя лечение мелких ран, оставив все операции на Кости. Поскольку я единственная женщина, которую не тошнит при виде крови, меня выбрали, чтобы помочь ему. В конце концов, во мне больше дравийской и ялатской крови, чем мне хотелось бы.

— Элеонора, с тобой все в порядке? — спрашивает меня Кости. Он наклоняет голову и изучает меня дольше, чем мне бы хотелось. — Я знаю, что это был тяжелый день, но ты выглядишь более измотанной, чем остальные.

Только Кости, с его чрезвычайно спокойным поведением, назвал бы полномасштабную войну «тяжелым днем».

— Это был незабываемый день, это точно, — говорю я с усталой улыбкой.

— Позволь мне проверить твои показатели. Я буду продолжать беспокоиться, пока сам не увижу, что ты здорова.

Я пожимаю плечами.

— Ладно…

Кости достает свой сканер из кармана и протягивает ко мне. Раздается серия звуковых сигналов, что нормально, но в конце раздается удлиненный звуковой сигнал. Лицо врача слегка морщится между бровями. Однако это то же самое, что если кто-то довольно громко ахнет от удивления.

— Что это? — мой голос дрожит, когда обдумываю мысль о беременности. Я еще не готова. И начинаю дрожать всем телом, обхватывая себя руками за талию, чтобы он не заметил.

— Твой уровень фертильности значительно снизился, — говорит он, не глядя на меня. — Я никогда не видел ничего подобного, кроме… — его брови хмурятся сильнее, а затем он поднимает голову. — За исключением отчетов, когда наши женщины начали становиться бесплодными.

— Неужели я бесплодна?

Он качает головой.

— Нет, но я могу сказать, что твой уровень был совершенно нормальными, когда мы доставили тебя на борт «Феникса». Что-то изменилось за последние несколько недель. Я хочу запустить панель диагностики, чтобы посмотреть, смогу ли я найти источник изменений.

У меня на кончике языка вертится ответ, чтобы он не волновался об этом, но от выражения беспокойства на его лице нелегко отмахнуться. Кости почти никогда ни на что не сердится и не расстраивается, так что для него настаивать на тестировании непривычно.

— Делай все, что тебе нужно, — говорю я, соглашаясь с этим только потому, что Кейд уже ушел с Морган и не будет свидетелем этого.

Кости требуется всего около пяти минут, чтобы собрать все необходимые образцы крови. Он говорит, что хочет, чтобы я начала записывать свои действия и приемы пищи в планшет, который скоро мне доставят. Информация будет отправлена непосредственно на его планшет и автоматически объединена с остальной частью моего профиля. Когда он просит меня регистрировать свою сексуальную активность, я чуть не умираю от смущения.

Должна ли я также описывать сексуальные позы? Боже милостивый.

К тому времени, как Кости заканчивает свои подробные инструкции, я готова убежать с криком. Вместо этого терпеливо жду, думая проверить Киру, прежде чем отправиться в свою комнату. Я уверена, что она и щенки совершенно невредимы, но знаю, что не смогу спокойно спать, пока не увижу все своими глазами. И после того, как просидела взаперти Бог знает сколько времени, мне не терпится подышать свежим воздухом, не испорченным запахами крови и смерти.

К тому времени, как я выхожу из лазарета, коридоры очищены от кровавой бойни, но не от крови. Она все еще усеивает стены и покрывает пол, размазанная там, где утаскивали тела. Я зажимаю нос и спешу к ближайшей двери, делая неглубокие вдохи, пока не оказываюсь снаружи.

Когда прохладный воздух касается моего лица, глубоко вдыхаю, наслаждаясь ощущением на свежем воздухе. Я закрываю глаза и наслаждаюсь простым моментом удовольствия, прежде чем прогуляться по одной из садовых дорожек. Солнце садится, освещая горизонт множеством зеленых, синих и розовых тонов. Это так непохоже на то, к чему я привыкла на Земле, но в каком-то смысле это красивее. Наши цвета никогда не были такими яркими, и они не сочетались с таким мастерством, как на Наджари.

Я брожу, позволяя своему разуму впасть в оцепенение, когда солнце опускается все ниже. Время не имеет для меня никакого значения, я не вернусь в свою комнату, пока воздух не остынет.

Когда до меня доносится рычание, я останавливаюсь на месте, переосмысливая свои планы.

Венолит темно-коричневого цвета крадется за мной из-за ближайшей живой изгороди, его серебристый взгляд оценивающе скользит по мне. Рычание становится более угрожающим, и я знаю, что ему не нравится то, что он видит, хотя я не сделала ничего, чтобы его обидеть.

На данный момент мой выбор — подчиниться или бежать, но, судя по энергии, исходящей от существа, я бы сказала, что в любом случае обречена. Я забыла, что волки бродили по территории дворца, чтобы помочь защитить его от ялатов. Это не объясняет, почему он хочет причинить мне боль, но это не имеет значения, так как я могу очень скоро умереть.

Я поворачиваюсь и бегу в том направлении, откуда пришла, прекрасно зная, что венолит будет наступать мне на пятки через несколько секунд. То, что я делаю, — не что иное, как тщетная попытка выжить, но я должна попытаться. Я придерживаюсь тропинок, не желая, чтобы что-то замедлило меня или сбило с толку, но это бесполезно. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что зверь в одном шаге от нападения.

Другой венолит прыгает на тропинку передо мной, его шерсть темно-черная, и мне требуется секунда, чтобы узнать Бракса. Я останавливаюсь прямо перед ним. Бракс рычит и обнажает зубы, так что я падаю на землю и сворачиваюсь в клубок.

А потом я жду, когда его клыки разорвут мою плоть.

Вместо этого его рычание становится громче, теперь конкурируя с рычанием коричневого венолита. Бракс переступает через меня, кладя свои гигантские лапы по обе стороны от моего туловища. Я поднимаю взгляд и нахожу его низ живота прямо надо мной, как купол или щит. Его рычание становится злобным на другого венолита, вызывая пену слюны на его губах.

— Элеонора!

Голос Кейда сотрясает ночь, возвышаясь над рычанием и лаем.

— Крикс, нет! — кричит он на новарском, становясь перед венолитом. — Убирайся отсюда, пока я не содрал с тебя шкуру.

Крикс скулит на Кейда, а затем фыркает в мою сторону. Низкий рокот Бракса не прекращается, даже когда Крикс убегает.

— Полегче, Бракс, — говорит Кейд, медленно приближаясь к нему. — С Элеонорой сейчас все в порядке. Тебе больше не нужно ее защищать. Хороший мальчик.

Бракс фыркает на Кейда, а затем прижимается ко мне, проводя носом по моим волосам, прежде чем лизнуть меня в щеку. Когда он толкает меня мордой, я протягиваю руку, чтобы погладить его по щеке.

— Спасибо, Бракс, — шепчу я. — Ты мой герой.

Венолит лижет мою щеку, прежде чем осторожно переступить через меня. Он оглядывается на меня один раз, его серебристый взгляд ярче любой звезды, а затем неторопливо уходит.

Кейд поднимает меня с земли и заключает в сокрушительные объятия.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не ранена.

— Я в порядке, — мои слова звучат приглушенно из-за материала его униформы. — Бракс спас меня.

— Что ты здесь делала? — Он качает головой и с силой выдыхает. — Я оставил Морган с Вареком только для того, чтобы я мог последовать за тобой. И я никогда раньше не покидал свой пост.

— Прости, — шепчу я. — Я забыла о венолитах. После того, как я так надолго застряла внутри, я сходила с ума, и это совершенно вылетело у меня из головы.

— Ты должна была подумать, Элеонора. Крикс мог убить тебя. — Тело Кейда дрожит рядом с моим, и я прижимаюсь ближе, желая утешить его любым возможным способом.

— Почему он хотел напасть на меня? Я не провоцировала его никаким образом.

— На тебе кровь ялата, и когда он почуял ее, он предположил, что ты с врагом.

Я киваю, чувствуя себя глупо.

— Мне жаль.

Кейд вздыхает долго и громко.

— Это моя вина.

— Что? — Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы видеть его лицо. — Почему ты так говоришь?

— Мне не следовало занимать должность охранника королевы. — Он проводит рукой по моим волосам и заправляет их мне за ухо. — Я хотел найти причину, чтобы сблизиться с тобой, не пугая тебя своим присутствием. Я должен был сообщить о своих намерениях на «Фениксе», потому что тогда мы были бы вместе все это время, и я бы не был далеко от тебя, когда ты нуждалась во мне больше всего.

— Ты ведешь себя нелепо. Ты спас меня от моего отца той ночью на Земле. Вот тогда я нуждалась в тебе, и я обнаружила, что нуждаюсь в тебе до сих пор. — Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить остальную часть своего признания, прежде чем оно вырвется наружу.

— Ты что?

— Ну…

— Элеонора, скажи мне правду.

Я опускаю взгляд, не в силах смотреть на Кейда, когда он смотрит на меня с такой тоской. Сейчас он так откровенен в своих намерениях по отношению ко мне, и мне трудно смириться с тем, как сильно он хочет меня, как эмоционально, так и физически. Я, с другой стороны, перешла от отсутствия отношений к тому, что меня неустанно преследуют какие-то обязательства.

От кого-то, кто уже предан делу.

— Ты не хочешь слышать мою правду, — говорю я. — И я не хочу причинять тебе боль.

Он отпускает меня, и я сразу же потираю руки там, где ощущается его призрачное прикосновение. Несмотря на то, что хотела бы быть в его объятиях, мне легче разговаривать с ним таким образом. Я не могу нормально думать, когда его руки на моей коже.

— То, что ты не можешь ответить взаимностью на мои чувства, — это единственное, что может меня ранить, — говорит он. — Это причинит мне боль на мгновение, но я превращу это в решимость завоевать твое сердце.

Его заявление подобно удару в грудь. Осколки моего разбитого сердца царапают внутренности, падая в мой бурлящий живот.

— Это не значит, что ты мне безразличен, Кейд. — Я заламываю руки, чтобы удержаться от того, чтобы потянуться к нему. — Я не могу смириться с тем фактом, что ты не свободен. С твоей клятвой Шевали ты не можешь быть со мной так, как я того хочу. Независимо от того, что ваша культура считает это приемлемым, я никогда не буду считать это нормальным.

— Я не верю в обеты, — рычит он, приближая свое лицо к моему достаточно близко, чтобы я могла видеть гнев, горящий в темном взгляде. — Но поскольку ты так легко их озвучиваешь, знай: я всегда буду думать, что ты моя, и я никогда тебя не отпущу.

Никогда мне еще так не хотелось броситься в его объятия, как сейчас, но я подозреваю, что это может быть единственный момент, когда я буду достаточно сильна, чтобы противостоять ему. Будучи свидетелем стольких смертей и разрушений, было легко игнорировать невесту Кейда, но реальность такова, что она никогда не переставала существовать. Я просто решила удобно это забыть.

— Ты должен знать, что после известия о смерти отца я пыталась понять, кто я как женщина. — Я обхватываю ладонью щеку Кейда и одариваю его дрожащей улыбкой. — Я хочу гордиться тем, кто я есть, независимо от того, кем я в конечном итоге стану. Возможно, я многого не знаю, но могу сказать, что не позволю себе влюбиться в кого-то, кто не совсем свободен. Ты можешь обладать моим телом, и я могу родить твоих детей, но я никогда не отдам свое сердце, пока не узнаю, что ты можешь быть моим — так же, как я твоей.

Я разворачиваюсь на каблуках и бросаюсь к дверям дворца, как будто опасность преследует меня. И в каком-то смысле так оно и есть. Кейд вреден для моего сердца.

— Я не верю в абсолютные истины, Элеонора!

Крик Кейда почти заставляет меня споткнуться из-за его ощутимой боли. Я никогда не хотела причинять ему боль, но для того, чтобы я могла смотреть в зеркало без отвращения к себе, я должна попытаться отстаивать то, во что я верю. И это чистая любовь, не запятнанная моим прошлым.

И Кейдом.

Глава 12

Когда поворачиваю за угол в мою спальню, с удивлением обнаруживаю Лию, ожидающую меня возле двери. Ее голова поворачивается в мою сторону при звуке приближающихся шагов, и она улыбается, несмотря на долгий день. К сожалению, я не могу ответить ей взаимностью.

Я вытираю слезы, текущие по моему лицу, пытаясь скрыть их, но понимаю, что уже слишком поздно. Лия поджимает губы.

— Что случилось, Элеонора? — Она спешит ко мне и обнимает. — Я могу что-нибудь сделать?

— Мне нужен друг, — говорю я, мое горло сжимается от эмоций.

— Я счастлива быть им и всем остальным, что тебе нужно.

Я ввожу код, чтобы отпереть дверь, и Лия входит вместе со мной, успокаивающе обнимая меня за плечи. Мы садимся друг напротив друга на моей кровати, и Лия складывает руки на коленях, терпеливо ожидая, когда я начну. И, как и в прошлый раз, как только я отпускаю себя, все сдерживаемые эмоции вырываются наружу.

Только на этот раз это происходит между всхлипами.

— Я сказала Кейду, что не могу позволить себе быть с ним, пока он помолвлен с Шевали, — говорю я. — Знаю, что для дравианцев это не имеет большого значения, но для меня имеет. Я не хочу, чтобы он оставил ее ради меня, но хочу, чтобы он сделал выбор, — мой голос падает до шепота, когда с трудом выговариваю следующие слова. — Слишком больно смотреть на них вместе.

— Никто не должен проходить через это.

Я накручиваю волосы на палец, желая сбежать из своей жизни.

— Я знаю, что он неравнодушен ко мне, но хочу смотреть на себя в зеркало и гордиться женщиной, которую вижу. Быть третьей в чьих-то отношениях — это не то, с чем я смогу смириться. Знаю, что у меня нет выбора в этой ситуации, но хочу, чтобы ты попросила Варека освободить меня от контроля Кейда, как только я забеременею. Тогда он и Шевали перестанут нуждаться во мне.

Если я еще смогу забеременеть.

— Я обещаю спросить, — говорит она. — Я очень сожалею о вашей ситуации, Элеонора. Правда.

— Не знаю, почему ждала лучшей жизни, чем та, что у меня была на Земле, — бросаю я, грубо вытирая слезы. — Моя душа темна и испорчена, так почему бы и всему остальному не быть таким?

Взгляд Лии из мягкого становится острым, и инстинктивно понимаю, что сейчас разговариваю с психологом, а не с другом. Что ж, ей придется по вкусу, потому что я не в том настроении, чтобы скрывать правду. Я не делала этого с Кейдом и с ней тоже не буду.

— Почему ты так говоришь? — спрашивает она.

— Потому что мой отец хотел заняться со мной сексом, но поскольку он этого не сделал, то вместо этого наказал меня. И теперь в своем долбаном сознании я приравниваю любовь к наказанию, — я смеюсь, и это звучит безумно и немного истерично. — На самом деле я ищу насилия.

— И что при этом чувствуешь?

— Когда Кейд наказывал меня за мое отношение, я никогда в жизни так не заводилась.

Вот. Теперь Лия узнает, какая я мерзость. Я не только соблазняю мужчин, но и больна на голову.

Лия делает глубокий вдох и медленно выдыхает, но когда берет мои руки в свои, я смотрю на нее в шоке.

— Элеонора, в тебе нет никакой тьмы. — В ответ я качаю головой, и она крепче прижимает меня к себе. — Ты хорошая, и у тебя чистое сердце. Прежде чем спорить со мной, просто послушай. Я долго наблюдала за тобой, и знаешь ли ты, кого вижу?

— Кого? — в изумлении смотрю на неё.

— Женщину, которая готова подвергнуть свою жизнь опасности ради друга. И не один раз, а снова и снова. Ты спасла Морган, хотя тот охранник мог убить тебя, свернув шею своим даром. И чтобы предупредить Варека, ты снова рисковала своей жизнью. Вот почему я здесь, чтобы поблагодарить тебя.

Я опускаю взгляд на кровать, не в силах справиться с теплом и заботой в ее глазах.

— Может, твой отец и был сумасшедшим, но ты — нет. Совсем. Ты слышишь меня? — голос Лии становится суровее. Как будто я говорю с Морган. — Тебе не нравится наказание, и нет ни одной причины, по которой женщина заслуживает его. Никогда.

— Тогда почему мне понравилось то, что Кейд делал со мной?

— Он тебя бил? — спрашивает она. Когда качаю головой, она продолжает: — Может быть он тебя порезал?

— Люди так делают?

— Есть много вещей, которые пары делают в постели, но пока они происходят по обоюдному согласию и не наносят серьезного вреда, физического или психического, это нормально.

Мои глаза так расширились, что кажется, будто они могут выпасть прямо из черепа.

— Если тебе нравится немного боли, быть сдержанной или манерной, это совершенно нормально в здоровых сексуальных отношениях.

— Ты серьезно сейчас? — спрашиваю я.

Лия поджимает губы, чтобы подавить смех, но он все равно вырывается наружу.

— Прости, — говорит она, прикрывая рот. Она все еще хихикает, и я невольно тоже улыбаюсь.

— Мне придется объяснить тебе, Элеонора, что такое БДСМ, — обещает она. — Это целая категория сексуальных фетишей, которые потрясут твой мир.

— То есть ты хочешь сказать, что то, что мне нравится, совершенно нормально?

— На сто процентов, — ее улыбка немного ослабевает, а взгляд становится серьезным. — Я не согласна с помолвкой Кейда, но не надо создавать в себе недостатки как оправдание, чтобы оградить себя от него. Выбери не любить его или любить несмотря ни на что, но не ставь себя в качестве проблемы. Обещаешь?

— Обещаю. — Я откидываюсь назад на кровать и выдыхаю. — Мне хочется съесть целый чизкейк. Думаю, он идеально подойдет к моему эмоциональному потрясению.

Лия ложится рядом со мной и хихикает, потирая живот.

— Мне знакомо это чувство.

Я опираюсь на руку и смотрю на ее живот.

— Могу я задать тебе личный вопрос?

— Конечно. Было бы нечестно, если бы ты одна только откровенничала.

— Какой у тебя срок? Разве живот не должен быть меньше в первом триместре?

Лия пожимает плечами.

— По словам доктора Кости, период беременности короче, чем если бы я была беременна ребенком от человеческого мужчины. Не уверена, что ускоряет этот процесс, и поскольку мы первые люди, забеременевшие дравианским плодом, никто толком ничего не знает.

— Логично.

— Но мы скоро узнаем, когда у Бриттани начнутся схватки.

Я открываю рот, а потом закрываю его.

— Просто спроси, — говорит Лия. — У меня есть лучшая подруга — Морган, помнишь? Ты не можешь сказать ничего такого, чего бы я еще не слышала.

— Ты боишься?

Лия отводит взгляд, уставившись на полог.

— Немного.

Как Лия делала со мной много раз в прошлом, я беру ее руку и слегка сжимаю.

— Я уверена, что все будет хорошо.

— Я надеюсь на это, Элеонора. Очень надеюсь.

Я тоже. За нас обоих.

* * *

На следующее утро я получаю вызов от Морган, и бабочки порхают у меня в животе при мысли о встрече с Кейдом.

Он не пришел ко мне прошлой ночью и не пытался уговорить присоединиться к нему в его комнате. Не знаю, что это значит для моего статуса племенной кобылы, но, по крайней мере, он, кажется, уважает мои взгляды на его помолвку. Если бы только это не было так больно.

Знаю, что сама виновата, оттолкнув его, но это правильно. Хотя начинаю ненавидеть его и свой дурацкий моральный компас.

Расчесав волосы, я стучусь в дверь Морган, готовясь к появлению Кейда. Но отвечает кто-то другой, охранник, которого я никогда раньше не видела.

— Впусти ее, Аксель. Я попросила ее прийти, — говорит Морган из глубины комнаты.

Охранник отходит в сторону, и я прохожу мимо него, осматривая комнату в поисках Кейда.

— Его здесь нет, — отвечает Морган на мой невысказанный вопрос.

— Почему?

Я не должна спрашивать, но поскольку она уже поймала меня на его поисках, это не имеет значения.

— Он сказал Зейдену, что больше не хочет быть моим телохранителем по «личным причинам», — отвечает Морган, изображая кавычки в воздухе.

— О, — я бесстрастно пожимаю плечами, но когда Морган поднимает бровь, понимаю, что мне не удалось изобразить незаинтересованность. Правда в том, что я хочу знать, о каких «личных причинах» говорил Кейд.

— Эй, Аксель, не мог бы ты выйти на минутку? — Морган спрашивает охранника. — Мне нужно немного поговорить с подругой.

— Вас нельзя оставлять одну, — противится он.

— Я не останусь одна, — возражает Морган. — Кроме того, ты все время будешь стоять за дверью, и никто не сможет пройти мимо тебя. Я же не смогу никуда уйти, верно? А ялаты вернулись на свою планету в далекой-далекой галактике, да?

Охранник кивает, но не выглядит убежденным. Либо он уловил склонность Морган к нарушению правил, либо просто не доверяет никому в целом.

— Я буду прямо за дверью, — говорит Аксель. — Если услышу хоть писк, тут же войду внутрь и не уйду.

— Хорошо, хорошо. — Морган смотрит на охранника, пока за ним не закрывается дверь, а затем поворачивается ко мне, ее взгляд практически искрится от возбуждения. — Никогда не догадаешься, что я нашла! — визжит она. Морган кивает головой в сторону двери и понижает голос. — Я нашла потайной ход, который ведет в другие спальни во дворце.

— Что? Как?

Морган переминается с ноги на ногу, едва в состоянии устоять на месте.

— После того, как я узнала о безопасной комнате, мне стало интересно, сколько еще тайных комнат есть во дворце. Зейден рассказал мне о некоторых, но не обо всех, потому что не хочет, чтобы я сбежала. — Она показывает на свой живот и насмехается. — А куда бы я могла убежать? Серьезно. Я люблю его, но иногда он бывает глупым.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Ну, я рада, что ты спросила. — Морган хватает меня за руку и дарит мне самодовольную улыбку. — Я видела, как крутая Элеонора спасла мне жизнь. Так что теперь хочу выразить свою благодарность, — она подмигивает мне. — Ты готова ввязаться в какое-нибудь дерьмо?

— Не совсем.

Мне нравится Морган, но сейчас она пугает меня своим энтузиазмом и склонностью к авантюризму.

Она смеется и ведет меня к шкафу в соседней комнате, затем проводит рукой по стене за одеждой.

— Где этот чертов выключатель? — бормочет она.

Я слышу щелчок прямо перед тем, как стена откидывается внутрь. Без колебаний Морган тянет меня вперед, и я знаю, что она держит меня за руку, чтобы не вырвалась. Я не боюсь темноты, но что-то здесь не так.

— Морган?

— Ну же, — шепчет она. — Не будь сукой сейчас.

Я с недоумением смотрю на нее.

— Я просто осторожничаю. Это ты сука, раз заставляешь меня это делать.

— Вот моя девочка. Пойдем, нам надо спешить, если мы не хотим пропустить драму. Я все утро ждала сигнала от Лии.

В отличие от предыдущего потайного хода, этот остается на том же уровне без каких-либо признаков лестницы. Морган достает маленькую палочку, светящуюся голубым светом, и проводит ею по стенам, пока мы идем. Она объясняет, что это поможет нам найти дорогу назад, и впервые за это утро я пытаюсь расслабиться.

Пока не слышу голос Кейда.

Когда я резко останавливаюсь, Морган притягивает меня к стене и прикладывает палец к губам. Она прячет световую палочку под блузку, чтобы приглушить свет, и качает головой в направлении разговора. Затем подводит меня к одностороннему стеклянному зеркалу, которое открывает обзор на спальню Кейда.

Я смотрю на нее и говорю:

— Какого хрена? — Мы здесь, чтобы посмотреть, как он занимается сексом, или что? Думаю, я лучше умру.

Морган закатывает на меня глаза и показывает на стакан.

— Ты не можешь говорить это серьезно? — голос Шевали повышается почти в панике, что очень противоречит ее спокойному поведению с того дня, как я ее встретила. — Ты не можешь расторгнуть нашу помолвку.

— Я должен, — отвечает Кейд. — Я связал себя с Элеонорой, и это было бы несправедливо по отношению к тебе или к ней.

— Это абсурд. Ты плохо соображаешь. — Она кладет руку на плечо Кейда и прижимается ближе. — Или ты забыл о долге перед моей семьей?

— Я найду другой способ, не связанный с браком. В конце концов, я выплачу долг брата, даже если на это уйдет вся моя жизнь.

Шевали издевательски смеется.

— Ты не можешь быть серьезным. Никакая сумма денег не покроет постоянную зависимость твоего брата. И если бы другие члены совета узнали об этом, они бы отстранили его от власти из-за его иррациональной зависимости. Мой отец согласился на этот брак, потому что мы все знаем, что это лишь вопрос времени, когда ты займешь место главы дома Каймар и на скамье совета. Как ты думаешь, почему еще тебя выбрали?

— Черт, — шепчет Морган.

Я киваю в знак согласия, потому что у меня нет слов. Я знала, что союз Кейда и Шевали не основан на любви, но предполагала, что взаимное уважение было частью их отношений. Очевидно, я ошибалась.

— Я не лишусь власти в совете только потому, что ты нашел удовольствие между ног человеческой шлюхи, — говорит Шевали. — Мы поженимся, и ты сможешь заниматься с ней сексом столько, сколько захочешь, потому что нам нужен наследник для мира, который мы собираемся построить.

Кейд прищуривается, и его руки напрягаются.

— Я официально объявлю о расторжении нашей помолвке, как только закончится этот разговор. — Он снимает манжету с уха и кладет ее на стол рядом с собой. — Тебе придется найти способ войти в совет без меня.

Кейд направился к двери, когда до него донесся голос Шевали.

— У моего отца есть друзья в высших кругах. Даже выше, чем лидер, которому ты так преданно служишь, — она с усмешкой смотрит на него, ее голубые глаза пылают гневом.

— На горизонте новая эра, так что, возможно, тебе стоит пересмотреть свой выбор и избавиться от человеческого мусора.

В ответ на ее тонко завуалированную угрозу Кейд остановился и медленно повернулся к ней лицом.

— Избавить себя? Какой интересный оборот речи. Я получу огромное удовольствие, предав правосудию тебя и всех, кто с тобой связан.

— А я буду наслаждаться, наблюдая, как пуристы отбирают у вас все, что вам дорого.

Кейд кивает ей.

— Тогда начинаем.

Вскрик разочарования Шевали наполняет комнату, как только за Кейдом закрывается дверь. Дравианка берет в руку наручники, готовая бросить их, и тут послышался незнакомый голос.

На этот раз я показываю Морган, чтобы она замолчала.

И я делаю это, хлопая рукой по ее рту, когда слова «сука, сосущая член» слетают с ее губ.

Затем, для убедительности, закрываю рукой и свой рот.

Глава 13

— Похоже, тебе не удалось его убедить, — говорит Хаксли, выходя из своего укрытия в шкафу. — Я обязательно сообщу канцлеру о твоей неудаче.

— Ты такая сучка, — говорит Шевали другой женщине. — У тебя было не больше успеха с Зейденом, чем у меня с Кейдом. Дравийских самцов трудно контролировать, особенно спаренных. — Она указывает пальцем в направлении Хаксли. — Это техника моего отца, которая обеспечит победу над домом Каймар, и это то, что освободило тебя из тюремной камеры, в которой ты гнила. Никогда не забывай об этом.

Хаксли пренебрежительно машет рукой.

— Канцлер сказал тебе вытащить меня оттуда, потому что у нас есть дела, которые нужно реализовать. Не веди себя так, как будто ты сделала это по собственной воле. И именно мой дом работает над медицинской частью плана, так что не думай, что ваша драгоценная техника спасет от неудовольствия канцлера. Он хочет, чтобы под его знаменем было как можно больше каймарских мужчин.

— Я не понимаю, почему он просто не взойдёт на трон силой прямо сейчас. Оружие готово. — Шевали скрещивает руки на груди и прислоняется бедром к столу. — И это ваш драгоценный дом Манкой, который в первую очередь стал причиной бесплодия. Самое меньшее, что вы можете сделать, это попытаться обратить вспять его последствия.

— Это произошло задолго до тебя и меня, — говорит Хаксли. — Мой дом занимается устранением ущерба, поэтому, когда канцлер действительно придет к власти, он сможет остаться там со своим собственным потомством.

— Мне надоело слышать о нем. — Шевали разжимает кулак и смотрит вниз на свой манжет рукава. — Мы никогда не видели его лица, и все же мы беспрекословно выполняем его приказы.

— Нам нужен другой дом, чтобы руководить нашими людьми. Дом Каймар был у власти слишком долго, и вместо того, чтобы делать то, что необходимо, чтобы спасти наших женщин от долго и полного бесплодия, они искали заводчиков. Это отвратительно и постыдно. Единственное утешение заключается в том, что заводчики скоро столкнутся с таким же бесплодием. — Она вздыхает и разглаживает ткань своего платья. — Я надеялась, что ялаты убили бы всех селекционеров, когда я отключила силовое поле и послала им сигнал для телепортации на поверхность. Вот зачем была нужна наша встреча, и все же они не выполнили свою часть работы. Как всегда, все приходится делать женщинам.

Шевали кивает, не поднимая глаз.

— Пойдем, — говорит Хаксли. — Дай мне голограмму. Мне нужна возможность свободно передвигаться по дворцу, чтобы отключить больше систем.

Шевали опускает руку в карман брюк и достает маленькую заколку для волос.

— Не забывай, что она должна постоянно соприкасаться с твоей кожей.

— Я знаю это. — Хаксли берет предложенное украшение и надежно закрепляет его в волосах. А потом раздается тихое жужжание, когда она превращается в беременную Химену.

Срань господня!

***

Я вскакиваю на ноги быстрее, чем успеваю моргнуть, и мое внезапное движение заставляет Хаксли и Шевали повернуть головы в мою сторону. Я стою неподвижно, пока они не отводят взгляд, а затем бегу, следуя за светящимися линиями на стенах до самой спальни Морган. Химена все время следует за мной по пятам, но я не останавливаюсь, пока не щелкаю выключателем, чтобы выйти через дверь спальни.

Аксель смотрит на меня сверху вниз, когда я протискиваюсь мимо него. Но когда Морган следует за мной, его спина выпрямляется, а взгляд сужается.

— Давай, Аксель! — Морган кричит. — Ты мне нужен.

После этого я не оглядываюсь, сосредоточив всю свою энергию на своих быстрых шагах, когда бегу в комнату Шеваль. Мое дыхание затруднено, но мое тело подпитывается осознанием того, что Химена может быть в опасности, если Хаксли все это время выдавала себя за нее. Не говоря уже о том, что нет никакого способа узнать, сколько других жизней поставлено на карту.

Я улавливаю рябь фиолетового материала в конце коридора как раз в тот момент, когда Хаксли поворачивает за угол. Набирая скорость, я мчусь за ней, сворачивая за угол. Взгляд Хаксли расширяется, когда она видит меня.

— Химена, подожди! — окликаю я, когда шаги Хаксли становятся торопливыми. — Ты нужна Морган.

— Я скоро буду со своей хозяйкой, — говорит она через плечо.

А потом убегает.

Но и я тоже. Годы физического труда сделали меня сильной, я догоняю ее за считанные секунды, используя импульс, чтобы броситься на нее. Я хватаю ее, когда мы падаем на пол, обхватив друг в друга изо всех сил. Но моя хватка быстро ослабевает, когда она дважды ударяет меня кулаком по голове. Мой мир становится расплывчатым, когда мое зрение затуманивается.

— Элеонора!

Мое имя выкрикивается и эхом разносится по всему коридору, заставляя мою голову стучать сильнее. Хаксли отрывают от меня, когда в поле моего зрения появляется Кейд с убийственным взглядом.

— Химена! — крик Квина и пение его меча приветствуют Кейда. — Отпусти ее.

— Нет, пока я не выясню, почему она напала на Элеонору, — говорит Кейд. Он делает шаг назад и взмахивает мечом, чтобы остановить наступление Квина. Хаксли хнычет, а Квин рычит, его глаза уже черные, такие же, как у Кейда.

— Прекратите, — говорю я, мой голос дрожит. — Это не Химена.

— Она права. — Морган выходит из-за угла, Аксель прямо за ней, и наклоняется, чтобы помочь мне подняться. — Убери заколку из ее волос, и ты увидишь, что это не Химена.

Я облокачиваюсь на Морган, используя ее, чтобы стабилизировать себя.

— Это Хаксли.

Все замирают, их взгляды расширяются. Хаксли начинает вырываться из хватки Кейда, приводя в ярость Квина, которого Акселю приходится сдерживать. Но как только Кейд выдергивает заколку из ее волос, раскрывается истинный облик Хаксли.

И все снова замирают.

— Отведи ее в тюрьму вместе с Шевали и убедись, что на этот раз сука останется там, — говорит Морган. — Я хочу, чтобы несколько охранников постоянно следили за ними, и, черт возьми, кто-нибудь, найдите Химену. — Затем она наклоняется ко мне и понижает голос. — Ты в порядке? Я видела, как она обыграла тебя, но ты приняла это как чемпион.

— Мне нужен аспирин, — говорю я.

— Я отведу тебя к Кости, — говорит Морган. — Он должен убедиться, что у тебя нет сотрясения мозга или чего-то в этом роде.

— Подожди! — передав Хаксли Квинну и Акселю, Кейд подбегает ко мне. — Позволь мне проводить ее, моя королева. Пожалуйста, — его страдальческий тон заставляет мое сердце биться так же сильно, как и голова.

Морган смотрит на меня, ожидая моего согласия, которое я неохотно даю. Такой сильной, какой я чувствовала себя раньше, я не чувствую себя сейчас. Я оказываюсь в его объятиях, наслаждаясь ощущением, когда они обволакивают меня.

Кейд целует мои волосы, висок и щеку.

— Пожалуйста, скажи мне, что с тобой все в порядке. Я мог бы убить ее прямо здесь и прямо сейчас.

— Нам нужна информация от Хаксли, — говорю я. — Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно что-нибудь для моей головы.

В ответ Кейд поднимает меня на руки.

— Не обращайте на меня внимания, — говорит Морган. — Я просто пойду и признаюсь Зейдену, что я делала именно то, что он мне запретил, и буду молиться, чтобы я сама не оказалась в лазарете.

Я улыбаюсь ей.

— Я уверена, что он простит тебя после пары шлепков за твое непослушание, — говорю я, игнорируя раздраженный вздох Кейда.

Морган поджимает губы.

— Если подумать, это может быть не так уж плохо. — Ее улыбка дрогнула, и беспокойство, затуманившее ее глаза, скрутило мой желудок. — Мне нужно найти Зейдена и рассказать ему о Химене. Боже, я надеюсь, что с ней все в порядке.

— Так и будет, — говорю я, молясь, чтобы я оказалась права.

Кейд направляется в лазарет, когда Морган начинает идти, должно быть, в направлении Зейдена, и тишина, которая опускается на нас, такая странная после только что произошедшего шквала насилия. Но я благодарна за это, потому что не знаю, что ему сказать. Я нахожусь в состоянии войны с самой собой из-за всего. Все это время мне удавалось держать Кейда на расстоянии из-за его невесты.

Но она больше не проблема…

— Что там произошло? — глубокий баритон Кейда прерывает мои мысли, привлекая мое внимание к нему. — Как вы узнали о голограмме и личности Хаксли?

Я тянусь за прядью волос и быстро опускаю руку. У меня нет абсолютно никаких причин нервничать из-за того, что только что произошло. То, что я сделала, было благородно и не нуждается в оправдании. Моя уверенность в себе проистекает из моего праведного поступка, и я с трудом узнаю себя. Но я горжусь собой, и это приятное чувство.

— Морган и я шпионили за Шевали в ее каюте, когда она отдавала устройство Хаксли, — говорю я, глядя на его лицо, чтобы оценить его реакцию. — Они являются частью восстания пуристов.

Кейд не произносит ни слова, но я замечаю, как он стискивает зубы. Мышца на его челюсти дергается, и мне приходится подавлять желание прикоснуться к ней.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что знаю о его расторгнутой помолвке, но мы добираемся до лазарета. Как только Кости видит нас, он бросается к нам, нахмурив брови.

— Отдай ее мне, — говорит врач. — Мне нужно осмотреть ее.

— Я думаю, нет, — выдавливает Кейд.

Кости моргает на него один раз, а затем два. Это довольно удивленное выражение, исходящее от него.

— Положи ее вон туда. — Он указывает на незанятый стол для осмотра в дальнем углу комнаты. — Дай мне взять свои заметки.

— Заметки? — спрашивает Кейд. Затем он смотрит на меня сверху вниз, когда я напрягаюсь в его объятиях. — Какие заметки?

— Я скоро объясню. — Кости снова указывает на стол, эффективно прерывая расспросы Кейда, за что я благодарна.

Для Кости будет лучше сказать ему, что мои шансы на беременность невелики, чем для меня сделать это. Хотя теперь, когда Шевали ушла, я задаюсь вопросом, важны ли дети вообще для Кейда.

Он опускает меня на стол, кладет руки по обе стороны от моих бедер, пристально глядя в лицо.

— Какие заметки? Ты больна?

— Не в том смысле, в каком ты думаешь. — Я отвожу взгляд. — Некоторые из моих… показателей низкие.

Кейд берет мой подбородок большим и указательным пальцами, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Какие показатели? — Он на мгновение закрывает глаза, а когда они открываются, они самые черные, какие я когда-либо видела. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не умираешь, — хрипит он.

— Она не умирает, — говорит Кости, поднимая свой сканер в моем направлении. — За то время, что она здесь, уровень ее фертильности значительно снизился. И я думаю, что знаю почему.

— Слава звездам, — выдыхает Кейд. Он отступает назад после того, как Кости бросает на него взгляд. — Что ты обнаружил? Скажи мне.

— Спаривающиеся самцы, — бормочет Кости. — Всегда так чертовски нетерпеливы.

У меня вырывается фырканье, и я закрываю рот рукой. Кости заговорщически подмигивает мне, и я чуть не падаю со стола, заставляя Кейда снова зависнуть. Кто этот шутник и что Кости сделал с серьезным доктором?

— Ты тусовался с Морган в последнее время? — спрашиваю я.

Он вздыхает, и это самый красноречивый ответ на свете.

— Поскольку она беременна будущим лидером нашей расы, я наблюдаю за ней чаще, чем за другими людьми. Излишне говорить, что ее использование языка иногда влияло на мое собственное.

Я прикусываю губу, чтобы снова не рассмеяться.

— Я понимаю.

— Ее результаты? — подсказывает Кейд.

Кости снова вздыхает, дольше и громче, а затем бросает на него многозначительный взгляд, прежде чем повернуться ко мне.

— С твоей головой все будет в порядке, но я дам тебе что-нибудь от боли, если хочешь. Что касается твоего уровня фертильности, я думаю, что это может быть связано с фруктами виллы, которые ты довольно часто ешь на завтрак. Это единственная последовательная часть твоего рациона, которая выделяется. Я собирал информацию от других пациентов, как нынешних, так и прошлых, и сравнения поразительны.

— Пурпурный фрукт? Ты что, издеваешься надо мной? — я спрашиваю.

— Генетически измененный фрукт, — говорит Кости, его рот сжимается. — Я еще не подтвердил свои выводы, но у меня есть подозрения. — Он кладет руку мне на плечо, заставляя Кейда нахмуриться. — Тебе не нужно беспокоиться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить или, возможно, восстановить твою фертильность в будущем. Дай мне минутку, я принесу тебе обезболивающее.

Я опускаю взгляд в пол в ту минуту, когда Кости уходит, не желая позволять Кейду видеть противоречивые эмоции, которые наверняка можно найти в моих глазах. Дети всегда были для меня притянутой за уши мечтой, но я всегда знала, что пока в моей жизни был мой отец, вопрос о детях даже не ставился. Но Кейд изменил это… Но затем я столкнулась с другим препятствием, в форме Шеваль, не говоря уже о моей собственной неуверенности, с которой я начала справляться только на сеансах с Лией. Теперь, когда мой отец умер, а Шеваль больше не играет никакой роли, могу ли я позволить себе снова мечтать о детях?

Я смотрю на Кейда, наблюдая, как чернильная тьма кружится в его взгляде, доказательство того, что он заботится обо мне. Иметь с ним ребенка было бы прекрасно, когда придет время.

Если он их захочет…

— Что у тебя на уме? — спрашивает он, легонько постукивает меня по виску. — Твои эмоции так быстро мелькают, что я не могу в них разобраться.

— Я знаю о тебе и Шевали. Я все слышала.

— Я понимаю. — Он смотрит глубоко в мои глаза, когда говорит: — Итак, теперь ты знаешь, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы мы были вместе?

— Да.

— И?

Я протягиваю руку и провожу кончиками пальцев по его уху, где раньше был манжет, заставляя заостренный кончик подергиваться.

— Я боюсь.

— Почему? Ведь нет ничего…

Он замолкает при появлении Кости, за что я благодарна. Мне и так неловко признаваться, что я не хочу быть эмоционально уязвимой, не говоря уже о том, чтобы предстать перед третьей стороной.

— Не мог бы ты отойти на минутку, Кейд? — спрашивает Кости. Его тон больше напоминает приказ, чем просьбу, и глаза Кейда вспыхивают. — Мне нужно поговорить с Элеонорой наедине.

Взгляд Кейда на мгновение задерживается на мне, прежде чем он пересекает комнату и встает у двери. Выражение его осуждения ясно, но Кости игнорирует его.

— Я хочу извиниться, если напрасно испугал тебя по поводу фертильности, — говорит он. Я сижу безмолвно, пока он продолжает. — С открытием гнусного плана я не был так внимателен, как следовало бы.

— Все в порядке. Я все равно не хотела быть беременной.

Брови Кости приподнимаются почти до линии волос.

— Ты не хотела?

Я улыбаюсь ему, чтобы смягчить свои слова.

— Я не могу себе представить, что какая-либо женщина, против воли, захотела бы забеременеть. Я знаю, что вначале этого не хотела, но теперь… — я украдкой бросаю взгляд на Кейда, наслаждаясь его видом. — Теперь я думаю, что это может быть то, что я хочу испытать.

И все потому, что я влюбилась…

Я не знаю, когда это произошло, но поняла это, как только Кейд снял манжету с уха и заявил, что хочет быть со мной, несмотря на то, чего это ему будет стоить. Он всегда защищал мое тело, но я наконец-то чувствую себя в достаточной безопасности, чтобы доверить ему и свое сердце.

— Поэтому, пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы помочь сохранить мою способность рожать детей, — говорю я. — Надеюсь, что Кейд когда-нибудь тоже захочет.

Кости берет мою руку в свою, и клянусь, что слышу рычание Кейда с другого конца комнаты.

— Элеонора, я сделаю все, что в моих силах, чтобы у тебя было много детей. После того, кого ты вынашиваешь сейчас.

— Но ты сказал… — я быстро моргаю, когда перед моими глазами появляются пятна, и мое зрение становится нечетким. Снова. Может быть, Хаксли ударила меня сильнее, чем я первоначально думала.

— Даже наша передовая технология допускает ложноотрицательный результат на столь ранней стадии зачатия, — говорит Кости, и его взгляд становится обеспокоенным. — После твоего сегодняшнего осмотра я могу со всей уверенностью сказать, что ты определенно беременна.

— Хорошо, — шепчу я.

А потом мой мир погружается во тьму, и я падаю в обморок.

Глава 14

Рев Кейда заставляет меня очнуться.

— Брэкстон, что ты с ней сделал?!

— Я сообщил ей кое-какие новости, — говорит доктор Кости со вздохом. — Это не должно было вызвать такую реакцию, но я начинаю понимать, что это обычное явление среди человеческих женщин.

— Что ты ей сказал? — Кейд прижимает меня к своей груди, и его гневный голос пронизывает меня насквозь. — Если ты ее чем-то огорчил, я…

— Ты сделаешь то, что делали все остальные спаренные мужчины, — перебивает доктор Кости. — Сначала будешь угрожать мне, а потом извиняться за свое ошибочное поведение. Позволь мне избавить тебя от необходимости повторять, чтобы заткнуть тебе рот. Элеонора в полном порядке. — Он вытягивает руку, когда Кейд пытается сказать что-то еще. — Лучшее, что ты можешь сделать, — это уложить ее поудобнее и позволить отдохнуть. Я уже дал ей лекарство, так что можешь забрать ее с собой.

— Спасибо, — цедит сквозь зубы Кейд.

Брэкстон хмыкает, и мне приходится постараться, чтобы не выдать эмоций, но я все же бросаю быстрый взгляд из-под ресниц. Я просто не готова встретиться лицом к лицу с Кейдом, зная, что ношу его ребенка. Мое сердце трепещет от осознания этого факта, и всю дорогу от клиники до его жилища мое сердце пытается успокоиться.

Кейд укладывает меня на кровать, и я жду, что он присоединится ко мне, но вместо этого идет к двери и открывает ее.

— Входи, Бракс, — произносит Кейд на новарском.

Шаги венолита практически бесшумны, когда он пересекает комнату и по команде Кейда прыгает на кровать, ничуть не мешая мне, несмотря на свои размеры. Как маленький щенок, Бракс крутится на месте, а затем укладывается, свернувшись калачиком рядом со мной и занимая большую часть кровати. Это восхитительно.

— Охраняй ее, — приказывает Кейд. — Никого к ней не подпускай.

Бракс тихонько заскулил, так не похоже на его обычный смертоносный рык.

— Хороший мальчик.

А потом Кейд уходит, оставляя меня одну. Я поглаживаю шерсть Бракса, до тех пор пока организм не расслабляется и сон не приходит ко мне. Прежде чем покориться требованиям своего тела, я обнимаю волка и зарываюсь лицом в его мягкий мех. Низкий рокот довольства венолита погружает меня в забытье.

Меня разбудило ощущение, что кто-то поглаживает мое лицо. Я открываю глаза и вижу, что Кейд сидит на кровати, уставившись на что-то неопределенное. Бракса больше нет, и я на мгновение задумываюсь, как долго спала.

Нечто, будь то интуиция или сомнения, не дает мне прервать ход мыслей Кейда. Вместо этого я лежу и наслаждаюсь его видом. Косички над ушами, свидетельствующие о его принадлежности к дому Каймар, исчезли, оставляя его волосы свободными, прикрывающими щеки. Его голубые глаза кажутся бирюзовыми драгоценными камнями в полумраке комнаты, такие красивые и в то же время такие неестественные для меня. Я провожу взглядом по его обнаженному торсу, не спеша прослеживая каждое сухожилие мышц и каждый гладкий участок кожи, заканчивающийся у пояса его черных брюк.

Глубокий восхищенный вздох заставляет объект моего внимания обернуться и посмотреть на меня.

— Я тебя потревожил?

Кейд сдвигает брови, и я сажусь, чтобы разгладить их, но вдруг изменяю свое решение. Все между нами изменилось, и мне трудно понять, как себя вести. Я все еще его племенная кобыла? Или я просто его пара? Кем именно он меня видит?

Наверное, более важен вопрос: как я хочу, чтобы он меня воспринимал?

Покачиваю головой.

— Я отлично выспалась. Ты в порядке?

Он берет мою руку и целует тыльную сторону.

— Перемены произошли, как только ты и другие землянки пришли в наш мир, но несмотря на то, что я ни о чем не жалею, это вызвало целую цепь событий. Одни хорошие, другие изменили жизнь, а последние — привели к катастрофе. Город должен быть восстановлен, а мертвые похоронены. А Зейден тем временем пытается поддерживать порядок и мир в разрозненной стране, — он глубоко и долго вздыхает. — Это полный и абсолютный хаос, но не только снаружи. Моя собственная жизнь разрушена.

Я отдергиваю ладонь из его руки, когда нерешительность нарастает в моей груди.

— Понимаю. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Ты предстанешь перед советом сегодня, чтобы дать показания относительно того, что услышала вчера. Они хотели поговорить с тобой немедленно, но Брэкстон помог мне убедить их, что ты пока нездорова.

Я сглатываю при мысли о том, что мне придется выступать перед советом. По словам Морган, они не самые дружелюбные люди, и я не могу забыть, что родственник Кейда один из них.

— Я не хочу, чтобы это разбирательство огорчало тебя понапрасну, но ничего не могу сделать, — продолжает он.

— Все будет хорошо, — лгу я, надеясь, что невзначай сказала правду, сама того не зная.

— Да, все будет хорошо. — Кейд напряженно смотрит вперед, сузив взгляд. — Я освобождаю тебя от обязанностей производительницы.

— Хорошо.

Это дурацкое гребаное слово я всегда использую, когда не знаю, что еще сказать. Оцепенение наваливается на меня, пока перевариваю эту информацию. Мой язык во рту словно свинец, и я не в состоянии пошевелить им, чтобы задать необходимые вопросы, проносящиеся в моей голове.

Должна ли радоваться тому, что свободна, или расстроиться из-за того, что он меня отвергает?

— Ты неоднократно говорила мне, что не хочешь моего внимания, — произносит он, не глядя на меня. — Я думал, что смогу переубедить тебя, если не буду сдаваться, но понял, что это ничто по сравнению с тем, что я чувствую к тебе. И даже если бы ты призналась, что испытываешь ко мне чувства, ты бы делала это из обязательств или из-за ограниченного выбора.

Он подходит к стене и упирается в нее ладонями, свесив голову. Его волосы образуют прекрасный занавес, скрывающий смятение на его лице. Напряженные мышцы его спины и его скованность заставляют мое собственное тело напрячься от беспокойства.

Я сползаю с кровати, но замираю на месте, когда он продолжает:

— Я говорил тебе, что не верю в абсолюты, но так же, как ты изменила мое мнение о людях, ты изменила и мои взгляды на этот вопрос. Я говорил, что никогда не отпущу тебя, но сейчас это делаю, потому что единственный абсолют, который твердо усвоил — это то, что я всегда буду любить тебя, Элеонора. А любовь никогда не бывает эгоистичной.

— Кейд…

— Ты свободна, — повторяет он. — Я знаю, кем ты являешься, женщиной, которую однажды, надеюсь, увидишь, но ты должна открыть ее для себя сама. И наконец понял, что ты не сможешь этого сделать, пока я есть в твоей жизни. Пожалуйста, уходи, пока я не передумал.

Я стою посреди комнаты в полном и абсолютном шоке. Кейд, несмотря на свою привязанность ко мне, любит меня настолько, что дает мне возможность выбора — чего у меня никогда не было раньше. Помимо его любви, это самый большой подарок, который я когда-либо получала. Давая мне его, он позволяет мне выбрать женщину, которой я хочу быть. Но он не понимает, что я хочу быть женщиной рядом с ним. Матерью для его детей.

И хранительницей его сердца.

Издав короткий всхлип, я подбегаю и обнимаю его, прижимаясь щекой к его спине.

— Кейд.

Я выдыхаю его имя, впитывая каждую букву в глубины своей души. Чистота его любви победила тьму во мне, позволив мне любить без страха. И я действительно люблю его, так сильно, что мне почти больно.

Его тело напрягается, и дыхание останавливается в тот момент, когда мое тело соприкасается с его.

— Просто уходи, — шепчет он, и его шепот полон муки.

Я качаю головой, так как не получается подобрать слова. Знаю, что чувствует мое сердце, но единственный способ донести это до Кейда — это мое тело. Поэтому я провожу губами по его коже в простой ласке.

Он вздрагивает, и его голос срывается на шепот.

— Уходи сейчас же, Элеонора. Я предупреждал тебя, что способен вынести лишь немногое.

Я снова целую его, позволяя губам задержаться, и провожу языком по его гладкой коже. Он резко поворачивается, и я не успеваю среагировать, как оказываюсь прижатой к стене твердым телом Кейда. Мгновенно приникаю к нему, и мое дыхание учащается от его взгляда с угольным блеском, в котором сверкают ярость и голод.

— Я же сказал тебе уйти, — рычит он.

— Я знаю.

— Ты проверяешь границы моего самоконтроля.

Вскидываю подбородок.

— Знаю.

Мои слова — это приглушенный шепот, и Кейд похищает их, когда прижимается своими губами к моим и пьет из меня. Он рычит во все горло, когда я пытаюсь прикоснуться к нему, и обездвиживает меня, держа мои запястья одной рукой.

Он накрывает мои губы своими, целует не переставая, но я не могу насытиться. И отвечаю на его поцелуй всем, что у меня есть, ничего не сдерживая. Наша страсть нарастает до безумия, и вскоре я уже хнычу от жажды. Любимый отстраняется, но лишь для того, чтобы посмотреть мне в глаза, а его свободная рука опускается между нашими телами. Он ласкает мое лоно, и я сжимаю бедра, желая притянуть его ближе.

— Ты не выполнила моих указаний, когда я велел тебе уйти, — рычит Кейд мне в лицо. — Я не несу ответственности за свои действия.

Он проводит зубами по моей шее, а после языком, его губы оставляют дорожку восхитительных ощущений на моей коже.

— Твои губы, — задыхаюсь я. — Это восхитительно.

Он скользит рукой по подолу моей юбки и стягивает ее вниз. Мои трусики спускаются следом, давая доступ к моему лону. Раздвинув мои ноги, Кейд облизывает указательный палец, прежде чем ввести его в меня. Ощущение покалывания заставляет мое тело дрожать от мелких спазмов, сжимая его палец. Он вынимает его и втягивает в рот, застонав от вкуса во рту.

И тут он трахает меня своим пальцем, вскоре добавляя второй. Как фейерверк, мое тело взрывается, когда внутри меня вспыхивает экстаз. Чувства проносятся сквозь меня, пронизывая все тело, по мере того как нарастает оргазм. Я прижимаюсь к стене, не в силах что-либо сделать, пока рука Кейда держит мою в плену. Я хочу вцепиться в его пальцы и поцеловать его, но не могу сделать ничего из этого. Я стону от удовольствия и разочарования, надеясь, что он прекратит эту изысканную пытку.

— Не стоит больше кончать, — говорит Кейд, вынимая из меня пальцы. — Урок должен быть получен, наказание — исполнено.

Мое дыхание учащается, пока у меня почти не заканчивается кислород. Да! Это то, чего я хочу, то, чего жажду. С пульсирующей от возбуждения кожей я не свожу с него глаз, пока Кейд сосет мою грудь через одежду. Я выпячиваю грудь вперед и нарываюсь на шлепок по своим половым губам. Неожиданное жжение сбивает дыхание и одновременно воспламеняет меня.

— Все удовольствие ты получишь от меня, а не от себя, — рычит он в мой сосок.

— Гораздо лучше, когда это делаешь ты.

Он мгновение смотрит на меня. Но потом ухмыляется, заставляя мое лоно сжиматься, а бедра подрагивать. Если бы только он опустил свой сексуальный рот чуть ниже…

— Ты трогала себя? — На мой кивок он продолжает: — Должен признаться, я не удивлен. Ты — страстное и пылкое создание. Скажи мне, Элеонора, ты думала обо мне? — Он лижет мой сосок и ласкает его губами. — Это я прикасался к тебе? — Проведя пальцем по моему клитору, он щелкает по нему, заставляя меня втянуть воздух. — Ответь мне, — требует он.

— Да, я думала о тебе. Каждый раз.

— Ты часто это делала?

Я лишь киваю.

— Когда-нибудь ты покажешь мне, что именно ты делала, но не сейчас, — Кейд качает головой, и серебряные пряди его волос мягко раскачиваются. — Сейчас ты в моей власти.

Кейд отпускает мои руки и становится на колени, ускоряя мой и без того учащенный пульс. Проводит языком по внутренней поверхности моих бедер и бросает на меня взгляд, приковывая мое внимание к себе

— Прижми ладони к стене и не двигайся, — говорит он. Когда я выполняю его приказ, поощряет меня словами: — Хорошая девочка.

Я закрываю глаза и откидываю голову назад, когда Кейд исследует меня языком, проводя им по моим половым губам и клитору, пока мне не начинает казаться, что могу умереть. Не думая, глажу его по волосам, пробираясь пальцами сквозь шелковистые пряди и пытаясь его направить. Но он отбрасывает мою руку и кусает меня за бедро. Моя грудь вздымается от резкого вдоха, и я застываю, когда его пальцы нащупывают вход позади.

— Закинь ногу мне на плечо, — приказывает Кейд.

Подчиняясь ему, задаюсь вопросом, избавлюсь ли когда-нибудь от румянца на лице. Однако мое смущение исчезает, когда Кейд одновременно сосет клитор и слегка прощупывает задний вход. Новизна происходящего быстро забывается, когда оргазм нарастает, и, несмотря на его приказ, я чуть подаюсь бедрами вперед, усиливая давление на клитор. Я так отчаянно нуждаюсь в этом. Но тут Кейд прикусывает клитор, а его палец проникает в меня сзади. Мои легкие судорожно сжимаются, вынуждая поперхнуться.

— Не двигайся. Расслабься, намори.

Я глубоко вздыхаю, и сразу после этого Кейд вводит язык в мое лоно. Я испускаю слабый стон, задерживая дыхание. Все во мне кипит и жаждет его члена. Но Кейд не дает мне то, что нужно. Вместо этого он целует лоно, как будто у него есть все время в мире, постоянно вытаскивая язык или палец, когда я уже близка к тому, чтобы кончить.

— Кейд, — шепчу я. — Пожалуйста.

Он поднимается с колен и поворачивает меня лицом к стене, занося мои руки над головой.

— Ты не кончишь, пока я не разрешу, — произносит он, прижимаясь к моей шее. Его теплое дыхание заставляет меня дрожать, и я киваю в знак согласия. — Прижмись щекой к стене.

Я ждала неистового толчка его прекрасного члена, но Кейд удивляет меня, поглаживая головкой по моей попке и по половым губам. Это искушение заставляет меня прикусить губу, чтобы не наброситься на него.

— Ты хочешь меня? — спрашивает он.

— Да, черт возьми, хочу, — простонала я ему. — Я усвоила урок.

— Посмотрим.

Кейд погружает член в меня, и я сжимаюсь, закрывая глаза от удивительной наполненности. Я жажду, чтобы он трахнул меня, но от одного его прикосновения мне хочется плакать после непрерывных поцелуев. Полностью войдя в меня, он бормочет проклятья под нос, и я улыбаюсь про себя. Может, я и получила урок, но и Кейд тоже. Наше влечение друг к другу невозможно усмирить даже ради наказания.

Наконец, спустя целую вечность, Кейд начинает двигаться. Это легкие толчки, которые заставляют меня прикусить язык от разочарования, но в конце концов он набирает скорость. И тогда Кейд впивается в меня с такой силой, что я забываю об уроках, о наказании, обо всем на свете. Я кричу, мои ногти царапают стену, а он доставляет мне удовольствие снова и снова с каждым движением своих бедер.

— Ты хочешь кончить? — спрашивает он, задыхаясь.

— Боже, да!

— Сделай это. Сейчас.

Я резко выдыхаю, когда оргазм обрушивается на меня, и толчки Кейда становятся почти неистовыми. Его крик триумфа сливается с моим, и вместе мы возносимся туда, куда могут проникнуть только любовники. Он роняет голову между моих лопаток, его дыхание приятно ласкает мою гладкую кожу.

— Может быть, теперь ты уйдешь, — хрипит он.

— Никогда.

— Зачем ты так со мной поступаешь?

Мой приглушенный голос — только шепот, но он твердый, уверенный.

— Потому что я люблю тебя.

— Скажи это еще раз, — просит он дрожащим голосом. — Я с трудом могу в это поверить.

— Я люблю тебя, Кейд. Пожалуйста, не заставляй меня уходить.

Кейд притягивает меня в свои объятия и опускается на пол. Долгое время он держит меня на коленях, поглаживая волосы и лицо, как будто боится потерять меня. Я не говорю ни слова, блаженно наслаждаясь его близостью.

— Кейд?

— Да? — бормочет он, прижавшись к моей макушке.

— Спасибо, что не отказался от меня.

— Не нужно благодарить меня за то, что я потакаю своим эгоистичным желаниям.

Я закусываю губу, чтобы не улыбнуться в ответ на его кислый тон.

— Ну, немного эгоизма не помешает.

Кейд бросает на меня взгляд, его губы подергиваются от сдерживаемого смеха.

— Ты определенно быстро учишься.

— Да, это так. — Я обхватываю его шею и прижимаюсь губами к его губам. — Позволь мне показать тебе насколько.

Глава 15

— Я выгляжу толстой в этом? — Морган указывает на свой живот, и мы с Кейдом прижимаемся друг к другу губами. — Клянусь, я выросла за ночь, как долбаный арбуз, — говорит она. — Я выгляжу на пятом месяце беременности, а ведь прошел всего месяц или около того, черт возьми.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорю я. — Нет ничего более прекрасного, чем мать, ожидающая ребенка, который является продуктом любви.

— Ну, черт возьми, — говорит Морган, похлопывая своими затуманенными глазами. — Спасибо, девочка.

Я улыбаюсь ей, и она улыбается в ответ.

— Итак, Кейд, ты хочешь детей? — спрашивает Морган. — Я имею в виду, что остальные из нас залетают, как чудо, с одного удара, так что Элеонора должна быть следующей.

— Морган, — вздыхаю я.

— Элеонора, — поет королева с усмешкой. — Нет, серьезно, — говорит она, — я хочу знать.

Пока мы идем в зал суда, я должна сосредоточиться, чтобы идти ровно, готовясь к тому, что скажет Кейд. У меня нет никаких сомнений в том, что он любит меня. Однако любовь не всегда приравнивается к детям. И хотя я знаю, что Кейд не сумасшедший, как мой отец, я также не хочу, чтобы он пренебрежительно относился к нашим детям.

— Я никогда не думал, что дети будут возможны, моя королева, — говорит он. — Но теперь, когда я нашел Элеонору, я хочу все, что когда-либо было для меня только мечтой. И это включает в себя детей.

— Я так и подозревала, — говорит Морган. Затем она переводит взгляд на меня. — А как насчет тебя?

— Детям нужны любящие и заботливые родители. Если бы я могла создать такую среду, то я бы с удовольствием ее создала.

— Думаю, ты учишься у своих родителей, что делать, а чего не делать, — говорит Морган. — Хорошо это или плохо, но они все равно чему-то нас научили. Как бы то ни было, мы не можем сделать хуже.

— Согласна, — говорю я с кивком. — Я определенно знаю, чего следует избегать.

— Элеонора когда-нибудь станет отличной матерью, — говорит Кейд, привлекая наше внимание. — Вы можете почувствовать это по тому, как она относится к людям и заботится о них. Мне бы очень повезло, если бы она родила моего ребенка.

О, Кейд. Есть кое-что, что тебе нужно знать…

Я улыбаюсь ему, когда Морган вздыхает и прижимает руку к сердцу.

— Хорошо, — говорит она, останавливаясь прямо перед дверями зала суда. — Больше никаких нежностей, и позволь мне говорить, хорошо? Я уже имела дело с этими придурками раньше, и это не так просто, но, к счастью, мы не под судом. Давайте просто дадим наши официальные заявления и уберемся оттуда к чертовой матери.

Мои ноги дрожат, когда мы входим внутрь, и хотя я не сделала ничего плохого, я чувствую себя так, как будто меня вот-вот обвинят и признают виновной. Члены совета уже заняли отведенные им места за скамьей подсудимых, в центре которой сидит Зейден. Каждый дом представлен, начиная с родственника Кейда, выделенного синим цветом для дома Каймар. Взгляд мужчины скользит по мне, когда я вхожу рядом с Кейдом, но я изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания.

— Поскольку это не официальное слушание, нет необходимости проходить через традиционные вступительные заявления, — говорит Зейден, его голос звенит в почти пустой комнате. — Мы вызвали Морган, королеву дравийцев, и Элеонору, женщину, состоящую в браке с Кейдом, чтобы они пришли и дали свои устные показания относительно акта государственной измены. Пожалуйста, начинайте.

Морган поднимается на большую трибуну, и я могу втиснуться рядом с ней. Я так рада, что именно она хочет вести все разговоры.

— Уважаемый совет, — начинает Морган. — Я знаю, что ваше время лучше потратить на удовлетворение потребностей людей теперь, когда нынешняя угроза ялат устранена, но то, что я и Элеонора подслушали между Хаксли, домом Манкой, и Шеваль, домом Тари, нельзя игнорировать.

Она делает глубокий вдох, а затем пускается в подробности разговора, очень подробно рассказывая о созданном оружии, бесплодии, таинственном канцлере, отключенном силовом поле во время битвы и голограмме.

Я кладу руку на живот, когда она говорит о бесплодии, которое скоро будет обнаружено среди людей, и так благодарна, что я не одна из них. Тем не менее, я надеюсь, что Кости или кто-то еще найдет способ исправить ущерб, который, возможно, уже был нанесен.

— А что насчет Химены? — спрашивает Тиноз, глава дома Манкой. Он скрещивает руки на груди, сминая свои зеленые рукава. — Она сыграла какую-то роль в их плане? Является ли она частью этой так называемой мятежной группы, которая называет себя пуристами?

— С твоей сестрой все в порядке, и ты бы знал, если бы тебе было не наплевать, — говорит Морган. — Я подробно расспросила ее после того, как охранники задержали Хаксли и Шеваль, и она не замешана. У Химены твердое алиби.

— Это ты так говоришь, человек, — говорит Тиноз.

— Твоя королева это знает, — огрызается Морган.

— Я не признаю тебя таковой, пока ты должным образом не выйдешь замуж за вождя и не пройдешь дравийские ритуалы, — говорит Тиноз. — Ты и тебе подобные и так нарушили достаточно традиций.

Зейден встает во весь рост, ловя взгляд другого мужчины.

— Ты, — говорит он, указывая пальцем на Тиноз, — проявишь к ней должное уважение, независимо от того, как ты относишься к моему семейному положению.

Тиноз склоняет голову, но его глаза сужаются в щелочки, направленные в сторону Морган.

Она ухмыляется ему, а затем смотрит на Зейдена.

— Что теперь будет с Хаксли и Шеваль?

Женщина из дома Фаэля прочищает горло.

— Они, вместе с любыми виновными сообщниками, будут оставаться в заключении до тех пор, пока мы не извлечем всю имеющуюся у них информацию о пуристах и их восстании. После этого совет проголосует за то, какое наказание они должны понести. Но с этим придется подождать. — Женщина качает головой, ее лицо мрачно. — Еще многое предстоит сделать, чтобы вернуть людей в их дома.

Варек отталкивается от стены, к которой прислонился, и встает перед советом.

— Действительно. Мои информаторы и союзники в третьем квадранте заверили меня, что ялат вернулись на свою родную планету. Как бы то ни было, в настоящее время нам не нужно бросаться в погоню. Люди на первом месте.

— Но, — говорит Зейден, снова поднимаясь, — мы в конечном итоге будем преследовать их, когда соберемся вместе. Мы начали и закончим эту войну, не оставив шансов на повторение разрушений такого масштаба. Но сначала должны очистить наши пять домов и искоренить этих пуристов. Мы никак не можем начать полное наступление на ялат с нашей собственной расой в гражданской войне.

— А борак? — спрашивает Тино. — Их варварство ужасает, несмотря на их полезность. Как долго они еще будут оставаться здесь?

— Наши союзники останутся до тех пор, пока мы не превысим численность ялат, — говорит Варек. — Как только мы убедимся, что они слишком слабы, чтобы атаковать, мы сопроводим борак обратно в Сулрим.

— С их обещанными заводчиками? — спрашивает Тино.

Все смотрят на Зейдена, который отвечает прищуренным взглядом на члена совета.

— Да, — затем поворачивается, чтобы посмотреть на Морган, с печальным выражением лица.

Может быть, я и не так хорошо знакома с другими человеческими женщинами, но мысль о том, что они покинут нас и отправятся на другую планету, вызывает у меня тошноту. Морган, с другой стороны, выглядит почти подавленной. И я сжимаю ее руку.

— Я так рада, что ты в паре, — шепчет она. — Мне нужна моя крутая Элеонора рядом.

— У меня определенно есть кое-что, что я расскажу тебе позже.

— О, да? Мило. — Она подмигивает мне. — Я рада видеть тебя такой счастливой.

— Спасибо, — говорю я, думая о своей беременности. — Я тоже.

— Есть еще что-нибудь, что нужно обсудить? — спрашивает родственник Кейда, привлекая мое внимание. Удивительно, как сильно они похожи. — У нас есть задокументированные заявления и заключенные, взятые под стражу для допроса. Я считаю, что женщины должны быть свободны.

— Морган и Элеонора, спасибо, что уделили свое время, — говорит Зейден. — Уважаемый совет, как всегда, я благодарю вас за вашу поддержку и понимание. Позвольте нам удалиться. — Он подходит к Морган и обнимая, притягивает ближе.