Возвращение графа

Глава 4

Две группы проследовали навстречу друг другу и остановились возле разрушенного строения, бывшего когда-то теннисным кортом.

– Сэвидж – приветствовал Хэммонд с поклоном.

– Хэммонд, – ответил второй и тоже поклонился. – Мисс Уайли. – Но он не спускал глаз с Джулианы.

– Позвольте представить... – натянуто начал Хэммонд.

– ...парня, который говорит, что он Кристиан Сэвидж, – прервала его Софи, обращаясь к Джулиане.

– А это кузина Софи, приехавшая к нам погостить, – сказал Хэммонд. Софи поджала губы.

– Я в восхищении, мисс... – Кристиан осекся и вопросительно посмотрел на Джулиану.

Джулиана хотела ответить, но получила ощутимый толчок под ребра. Они с Софи шли под руку, и никто этого не заметил, но на глазах у Джулианы выступили слезы. Когда она пришла в себя, Кристиан продолжал:

– Да. А это мистер Баттл, архитектор, прямиком из Манчестера, где он реставрирует замок. Теннисный корт не столь грандиозная задача, но, когда я честно доложил ему, что здесь играл сам король, он решил взглянуть, что тут можно сделать.

– Мы собираемся его снести, – сказала Софи.

– А я нет.

Наступило тягостное молчание.

– Понятно, что в данный момент никто из нас ничего не может делать, – заговорил Кристиан. Казалось, стычка скорее развлекает его, чем раздражает. – Я так и сказал мистеру Баттлу. Но надо подготовиться к тому моменту, когда формальности будут улажены. По-моему, теннисный корт нужно восстановить, поскольку это историческое место и хорошее развлечение в долгие зимние дни. Я любил таким образом проводить время в долгие и жаркие декабрьские деньки.

Опять наступило молчание, все вспомнили о его изгнании, а у Джулианы возникло отчетливое впечатление, что Кристиан еще больше развеселился. «Если это Кристиан», – напомнила она себе. Глаза у него голубые, волосы с возрастом потемнели, хотя все эти годы нещадно выгорали на солнце.

Он был не просто красив – он был пугающе привлекателен волнующей мужской красотой. Когда она его в последний раз видела, он был не таким, или же она была слишком мала, чтобы понимать. Тогда ее привлекали его доброта и терпение. Как же она могла забыть эти удивительные глаза, устремленные на нее с интересом и любопытством?

Она опустила взгляд. Пялится, как будто все еще девчонка, если она вообще когда-нибудь на него смотрела. Его глаза ласкали, как прикосновение. И волновали, и возбуждали.

Но как она сумеет определить его личность, если даже взглянуть на него не может? Если она не переборет чувства, которые он вызывает в ней, придется признать свое поражение и уехать домой.

Но уезжать ей совсем не хотелось.

– Как это мы с вами не нашли возможности поговорить, кузен? Просто позор. – Кристиан осторожно улыбнулся. – Может, прогуляемся? Учтите, я не виню вас в том, что вы во мне сомневаетесь или не спешите уступить мне это место. Господи, когда я в первый раз его увидел, я был ошеломлен! Это не особняк, это королевство!

Хэммонд неожиданно засмеялся:

– Я сказал то же самое, когда увидел его. В детстве я здесь не бывал, точнее, раз-другой приезжал с семьей по большим праздникам, но тогда он не привлекал моего внимания. Это было не мое будущее, и я не строил никаких планов. Но, узнав, что стал наследником, был потрясен. Как и остальные в семье.

– О? – Кристиан вскинул тонкие брови. – Есть и остальные?

– Не так много, но есть, – кивнул Хэммонд. – Старый кузен Морис на севере, троюродная сестра Феррис в Шотландии и уйма четвероюродных родственников в Суссексе. У меня много дальних родственников, которые по нескольку раз переезжали с места на место.

– Про сэра Мориса и Феррис я слышал, – задумчиво произнес Кристиан, – про других тоже. Они очень расстроились, когда узнали, что наследство досталось вам? Должно быть, они с восторгом услышали обо мне. Но их родство слишком далекое, им не о чем особенно беспокоиться, хотя с каждым годом их расстояние до титула уменьшается, не так ли?

– Думаете, кто-то из них приложил руку к тому, чтобы сократить расстояние? – спросил Хэммонд. – Сыщики с Боу-стрит вас опередили. Их нанял сэр Морис, когда умер последний граф; он может себе это позволить, он почти так же богат. Хотя сейчас покидает дом только ради прогулки по саду, по крайней мере, после того, как три года назад погиб его сын. Он всегда серьезно занимался семейной историей. Кстати, вы с ним встречались?

Все молчали в ожидании ответа того, кто называл себя Кристианом. Всеобщее внимание его позабавило.

– Нет, как я уже говорил, тогда мы не считались частью семьи.

– В любом случае сэр Морис ничего не нашел, – хмуро произнес Хэммонд. – И ни у кого из членов семьи не было возможности и средств совершить зло.

– А у меня есть то и другое? – Кристиан с покровительственной улыбкой посмотрел на Софи.

– Я этого не говорила, – выдавила из себя Софи. – Я просто гадаю, действительно ли вы наследник Эгремонта.

– Хорошо сказано. Всегда приятно открыто смотреть на вещи. Вы вправе сомневаться. Но я тот, кто я есть, и докажу это. Печально, что придется обращаться в суд и нанимать адвокатов, потому что появится враждебность, но это будет сделано.

Он поклонился и собрался уходить, но Хэммонд его остановил:

– Сэвидж! В этом нет никакого смысла. Нам надо поговорить.

– Да, конечно. – Сэвидж обернулся. – Я не прочь. Но не хочу держать дам на холоде. Вот что я вам скажу: сквайр был прав, в «Белом олене» вполне приемлемая кухня, не соблаговолите ли встретиться там за обедом?

Хэммонд посмотрел на Софи. Она передернулась, но вскинула голову.

– Не соблаговолите ли прийти на обед в наш дом, мистер Сэвидж?

Этого он никак не ожидал. Дерзкое выражение лица сменилось удивлением. Потом на губах заиграла улыбка.

– Что ж, благодарю, вы очень любезны. С удовольствием. Гм-м... но что скажут ваши родители?

– В сущности, это отец предложил, – ворчливо сказала она.

В его глазах зажегся смех.

– Понятно. Что ж... – он скользнул взглядом по Джулиане, – буду рад.

– Тогда завтра вечером? – спросила Софи.

– Благодарю. С нетерпением буду ждать. – Он кивнул и ушел, улыбаясь.

Все молчали, пока он не скрылся из виду.

– Ты хорошо сделала, – сказал Хэммонд.

– Ничего другого не оставалось, – с горечью призналась она. – Ты загнал меня в угол.

Джулиана подумала, что это Сэвидж загнал их обоих в угол, но вместо этого сказала:

– Почему вы не представили меня?

– Мы с Хэммондом решили этого не делать. Он не догадывается, что должен тебя знать. Мы назовем твое имя в присутствии других и посмотрим, какова его реакция.

– Кстати, у вас сложилось какое-то впечатление? – спросил Хэммонд.

– Что ж, – медленно произнесла Джулиана, – мне он не показался знакомым. Голос у него, разумеется, изменился. Говорит без акцента, хотя долго прожил в других местах.

– Он сказал, что произношение у него установилось до того, как он уехал, – заметил Хэммонд. – Новый Южный Уэльс вряд ли можно считать страной. Там всегда жили туземцы. А люди цивилизованные поселились всего сорок лет назад.

Софи фыркнула:

– Ты называешь преступников цивилизованными людьми?

– Туда приезжали и другие поселенцы, – возразил Хэммонд. – Я читал отчеты капитана Кука. Даже сейчас у них людей чуть больше, чем в колонии для уголовников, так что там говорят без акцента.

– Что касается его лица, – размышляла вслух Джулиана. – С годами все мы меняемся. Нет, – она покачала головой. – Я должна с ним поговорить. – Она не знала, удастся ли это ей. Его красота оказывала на нее ошеломляющее действие.

– Поговоришь, – весело произнесла Софи. – там кто знает? Неосторожно сказанное словечко, какое-то воспоминание может сделать больше, чем все сыщики с Боу-стрит. Не исключено, что ты его разоблачишь. Хорошо, что ты приехала, – сияя, добавила она.

Джулиане совсем не хотелось разоблачать мужчину, называвшего себя Кристианом Сэвиджем. Лучше бы это сделал кто-нибудь другой. Главное – не сказать лишнего.

– Это платье не слишком элегантное для простого обеда? – спросила Джулиана, разглядывая себя в зеркало. – Может, приберечь его для более торжественного случая? Конечно, здесь, – быстро добавила она, чтобы Софи не подумала, будто она выпрашивает вещи, которые сможет увезти с собой. – Дома мне не нужны такие модные платья.

– Сейчас и есть торжественный случай, – промолвила Софи. – Если запудришь ему мозги, больше узнаешь. Когда у мужчин заняты глаза, они забывают про уши и голову. – Она засмеялась. – А это платье уж точно запудрит мозги, хорошо, что Хэммонд постоянен, как солнце на небе. Вообще-то он сделал мне предложение в тот вечер, когда я надела это платье, поэтому не беспокойся. Он не подумает, что ты хочешь его завлечь.

Джулиана ничего такого не думала и промолчала. Но платье уже не казалось ей столь великолепным, скорее это были обноски, хотя ничего более красивого у нее не было. И все же она не могла отрицать, что оно простое, но роскошное – колонна темно-красного шелка, длинные рукава, очаровательный вырез, золотые ленты, скрещенные под грудью, по краям рукавов и подола полоска вышитых золотых бутонов.

Джулиана смотрела на себя и удивлялась тому, что с ней сделали платье и горничная Софи. Она выглядела загадочной, экзотической и, безусловно, эротичной. Она не понимала, как это получилось, хотя внимательно следила за каждой деталью, как и ее горничная.

Горничная Софи расчесала ей волосы, подняла наверх и подвязала красной лентой, так что они ниспадали на плечи одним длинным сверкающим кольцом. Джулиана затаила дыхание и закрыла глаза, когда горничная размазала по векам измельченную сажу, а когда открыла их, они были огромные. После мазка румян на щеках глаза стали казаться позолоченными. А когда ей нанесли румяна на ложбинку между грудями, Джулиана вздохнула, а Софи хихикнула. Румяна подчеркивали полноту грудей и форму.

Когда горничная закончила, Джулиана почувствовала себя фривольной женщиной, актрисой и пришла в восторг. Неизвестно, запудрит ли она мозги мужчине, который называет себя Кристианом Сэвиджем, но сама она потеряла голову. В этом нет сомнений.

Софи наблюдала за ее превращением, посмеиваясь про себя. Сама она в золотом платье была похожа на херувима, кудри были уложены, как у греческой богини, и сияли, как у ангела.

– Горничная дамы знает все трюки горничной куртизанки, – сказала она. – Но горничная дамы знает, когда остановиться.

– У меня была хорошая модель, – сказала горничная, глядя на Джулиану. – Именно к такой я и привыкла, – торопливо добавила она, заметив вспышку в глазах хозяйки.

– Ну что ж, с одним делом покончено, – пробормотала Джулиана. – Он меня не узнает. Я сама себя не узнаю!

– Разве он мог тебя узнать? – наигранно бодрым голосом сказала Софи. – До сегодняшнего дня вы не встречались. Или ты говоришь о моем Хэммонде?

Джулиана моргнула. Она совсем забыла, что никто не должен знать о цели ее пребывания здесь.

– Конечно, нет, Софи, – забормотала она. – Я только хотела сказать, что чувствую себя преображенной.

– Сьюки, вы хорошо поработали. Можете идти, – обратилась Софи к горничной. – Вы тоже, – обратилась она к горничной Джулианы. – Дальше мы с кузиной справимся сами.

Как только дверь за служанками закрылась, Софи повернулась к Джулиане.

– Я знаю, знаю, – сказала Джулиана. – Я не должна была этого говорить. Никто не должен знать, зачем я здесь. Просто я не привыкла к уловкам.

– Так привыкай, – зло сказала Софи. – Ради Бога, этот парень – преступник! Он хитрый, и у него есть деньги, чтобы оплатить свои махинации. А ты знаешь, что слугу, даже самого лучшего, можно подкупить.

– Только не Анни, – заявила Джулиана. – Не знаю про лондонских слуг, но наши – практически члены семьи...

– У которых нет столько денег, сколько у членов семьи, – холодно закончила Софи. – И которые спят на чердаке и убирают и подбирают за вами. Даже на ферме. Я не права?

– Да, но... – Голос Джулианы дрогнул. Это была правда, хотя она предпочла бы об этом забыть. И все же некоторые вещи нужно установить здесь и сейчас. Она чувствовала, что, если не проявит характер, кузина ее растопчет. Может, Софи маленькая и обворожительная и хороша в компании, когда захочет, но она надменна и кичится своим происхождением.

Софи встретила ее молчание с одобрением.

– Я также хочу тебя предупредить, что, хотя ты очень хорошо выглядишь, будь осторожна и не принимай близко к сердцу его комплименты. Я видела, как он на тебя смотрел.

Джулиана с трудом скрыла радость. Значит, она не ошиблась, он очарован ею.

– Он старался угадать, как ты укладываешься в схему, – продолжала Софи, прервав мечты Джулианы. – Так вот, сегодня мы должны избегать упоминания твоего имени, пока не будем вынуждены его назвать.

Джулиана хотела возразить, но Софи перебила ее:

– Со временем мы ему скажем, но пока не надо. Таким образом, мы сможем многое выяснить, даже сыщик так сказал. Будь начеку. Придет мошенник. Не забывай, что он очень умен. Возможно, он понимает, почему мы не называем твоего имени. Он попытается узнать его у тебя, и ты, поддавшись его обаянию, скажешь. Он попытается соблазнить тебя в своих интересах. Заметно, что он уже произвел на тебя впечатление.

Джулиана прикусила губу.

– Ты, конечно, симпатичная, – сказала Софи уже мягче, – но он пытается отхватить то, что мало кому достается, и сомневаюсь, что для него важно, как ты выглядишь, если он считает, что ты можешь ему помочь. Я не стараюсь задеть твои чувства, хочу лишь, чтобы ты не витала в облаках. Подумай об этом. Этот негодяй красив. Ни одна женщина перед ним не устоит. Может, он даже женат. Уж это мы у него узнаем!

Джулиана широко раскрыла глаза. Софи кивнула:

– Ты об этом не подумала? Так вот, вполне может быть. К королям сватались и за меньшее, чем Эгремонт. Ты достаточно умна, кузина, но у тебя нет опыта общения в свете. Ты невинная девушка с фермы.

Джулиана посмотрела на свое красное платье и почувствовала, что она соблазнительна, как свинья с помадой на пятачке и ленточкой на шее. Хуже всего, что Софи права. Она плохо вооружена против обаятельного жулика – если он жулик. Но она понимала, как опасно позволять Софи думать, что она неопытна. Она собралась с духом.

– Возможно, я не так знаю свет, как ты, Софи. Это правда, я не бывала на сезонах в Лондоне, но я никогда не была дурой. – Она отмахнулась от торопливых уверений Софи, что ей это известно. – Нечего упрекать меня фермой, будто мы живем в сарае или свинарнике, а на зиму переводим свиней в гостиную. У нас прекрасный дом, может, не такой роскошный, как ваш, но хорошо обставлен и вполне удовлетворяет нашим запросам. И еще у нас акры хорошей земли, арендаторы. У нас есть леса, пастбища, сады, где растет не только редиска. Мне не приходится доить коров, взбивать масло или работать в поле. Я выращиваю цветы, потому что мне это нравится. В общине нашу семью уважают. У меня нет элегантных платьев, потому что в моем окружении они не нужны. Но стоит мне захотеть, и они у меня будут.

– Не сомневаюсь, – быстро проговорила Софи. – Дело в том, что я больше знаю о свете, и в этом ты должна на меня положиться.

– Дело в том, – заявила Джулиана, – что это я оказала тебе услугу, кузина!

Софи хотела что-то сказать, но передумала.

– При желании я давно бы вышла замуж, – добавила Джулиана. – Так же, как и ты.

Софи продолжала молчать, за что Джулиана ей была благодарна. Она подумала, что права: такая прелестная девушка, как Софи, после нескольких сезонов осталась не замужем, потому что охотилась на более крупную рыбу, которой может стать граф, имеющий владения размером с Эгремонт.

– Вот и хорошо, – высокомерно заявила Джулиана. – А теперь, может быть, пойдем вниз?

– Пойдем, – бросила Софи, и они в молчании покинули комнату.

Джулиана спускалась по длинной лестнице в сопровождении кузины и чувствовала себя далеко не так уверенно, как ей хотелось бы этого. Она не солгала, ей хорошо жилось дома, хотя она понимала, что жизнь была бы совсем другой, если бы с ней был ее любимый брат. Когда-то у нее были кавалеры, но после гибели Джонатана за ней никто не ухаживал.

Теперь она знала, как чувствует себя девица на выданье, не уверенная в своей привлекательности. Однако сейчас ей хотелось понравиться только одному мужчине. Но Софи испортила ей настроение. Она ни в чем не может быть уверена в отношении человека, назвавшегося Кристианом, – нельзя ни сказать, ни хотя бы предположить, о чем он думает. Она здесь именно для того, чтобы это выяснить.

Остальная компания ждала их в главном салоне, пышно отделанном золотом и слоновой костью. Мать Софи, вся в бриллиантах, была в красновато-коричневом платье, с пурпурными перьями в волосах. Сквайр, как и Хэммонд – во фраке.

Но для Джулианы существовал лишь мужчина, который встал, когда Софи и Джулиана вошли. Под страхом смерти она не смогла бы сказать, во что он одет, ослепленная устремленным на нее взглядом, его, казалось, хрустальные глаза засияли радостью. Он словно помолодел. Энергия била ключом. Джулиане показалось, что этого человека она знала и любила, как будто вновь увидела брата.

И вдруг словно кто-то задул лампу: его взгляд потух, а может, его и не было, ей просто померещилось в отсветах пламени.

Красивый, элегантный незнакомец загадочно улыбался, словно знал какую-то неведомую ей тайну.