Возвращение в любовь

10

— Рэй, ты не заболел? — Дороти заботливо приложила ладонь ко лбу брата. — Весь день ходишь как в воду опущенный.

— Вот еще, с чего ты взяла? — Рэй недовольно отстранился. Только сочувственных расспросов сестры ему сейчас и не хватало для полного счастья.

— Я же вижу. Ты что, поссорился со своей девушкой? Вы обязательно должны помириться, Саманта такая милая…

— О Господи… Хоть кто-то меня слушает в этом доме? — От возмущения Рэй чуть не подпрыгнул вместе с диваном. — Сколько раз можно повторять: Саманта — НЕ МОЯ ДЕВУШКА!!! Нет у меня никакой девушки!

— Ну вот, так я и знала, — удрученно резюмировала Дороти. — Выходит, вы действительно поссорились.

Рэй застонал и закатил глаза. Ну почему люди так обожают строить окружающих парами? На память пришел старый анекдот: «Почему ты перестал ходить на свадьбы и тебя можно встретить только на похоронах?» — «Да потому, что на похоронах никто не спрашивает: „А когда же и ты наконец?!“.

Ему и так было нелегко забыть о Саманте. В висках ежеминутно стучало: она уезжает! она уезжает! Мысль о том, что он сам оттолкнул ту, кто согревал его душу одним своим присутствием, казалась невыносимой. И Рэй использовал всю силу самовнушения, чтобы убедить себя в правильности своего поступка. Он должен проститься с Самантой, пока не наделал глупостей. Потом он будет вспоминать о ней всего лишь как об одной из многочисленных сотрудниц, коих в его профессиональной жизни сменилось немало.

Вот, например, та стройная чернокожая медсестра… Как ее звали? Кажется, Молли — или Долли, какая разница. Это было в те времена, когда Рэй только-только начал лечить четвероногих голливудских знаменитостей и еще не был знаком с Беатрисой… Как-то раз девушка помогала ему обслужить трудного пациента — норовистого жеребца по кличке Буцефал, названного в честь коня Александра Македонского. Конь должен был стать звездой очередного вестерна, неся на своей спине главного героя, но как раз накануне съемок у несчастного животного случилось расстройство желудка.

Когда бедолаге была оказана врачебная помощь, Рэй и Молли — или Долли, какая разница? — гуляли по съемочным павильонам и присели под пальмами у бутафорского водопада на скамью из бутафорских камней.

Девушка смотрела на него огромными влажными темно-карими глазами и призывно улыбалась. Она была так чувственна и так уместна в этом уголке пусть и не настоящих, но все-таки джунглей, что его рука подрагивала, борясь с посылами разума, и вот-вот готова была переместиться со спинки скамьи на хрупкое плечо чернокожей прелестницы. Сильнейшее желание запустить пальцы в упругие пружинки смоляных волос, пить колдовской нектар с этих волшебно пухлых губ, облизывать кожу, сводящую с ума дурманящим запахом тропических плодов, готовилось толкнуть его в мир африканских страстей… Но Рэй преодолел его.

— Как, я вам совсем не нравлюсь, мистер Трименс? — разочарованно спросила Молли-Долли, когда Рэй откашлялся, снял руку со спинки скамьи и объявил, что ему пора идти.

— Нравишься. Очень нравишься, — честно признался Рэй. — Но мы вместе работаем, а я не сторонник служебных романов. Не надо усложнять наши отношения, останемся просто коллегами.

Молли еще немного поработала вместе с Рэем, каждый раз при встрече жалобно глядя на него влажными глазами, а после уволилась. Сначала он жалел, что упустил такую возможность, ночами представляя знойные сцены страсти с соблазнительной медсестрой, но потом решил, что поступил правильно — ведь девушка была действительно влюблена, а он — нет. Потом Рэй перестал о ней даже вспоминать.

Вот было бы здорово, подумал он, чтобы история с Самантой получила такое же простое разрешение. Легкое сожаление и полное забвение — что может быть лучше? Ни бессонных ночей, ни душевных терзаний…

— Рэй, дружище, хватит хмуриться. — Саймон подошел к шурину и хлопнул его по плечу. — В конце концов, мы скоро уезжаем. Давай-ка сыграем в шахматы напоследок, когда еще представится такая возможность.

— Хорошая идея, — обрадовался Рэй.

Играть в шахматы он любил, в детстве они часто просиживали с отцом за доской целыми вечерами, а когда Дороти вышла замуж за Саймона, новый родственник с удовольствием разделил их страсть к этой древней игре. К тому же шахматы — это прекрасный способ отвлечься…

На столике перед камином Саймон и Рэй поставили доску, расположили тяжелые резные фигуры и начали сражение. Дороти присела рядом на корточки, как и много лет назад, следя за игрой. Кит подтащил поближе свое кресло-качалку и объявил, что с удовольствием сыграет с победителем.

Когда шахматные баталии были окончены, ужин съеден, а новая порция воспоминаний посмешила семейство на десерт, Дороти с сожалением взглянула на часы. — Увы, нам пора. Я бы с радостью провела с вами еще недельку, но клиенты разнесут мою мастерскую по камушкам, если я не буду завтра на месте.

— Жаль уезжать, — вздохнул Саймон. — Добрый старый дом… Впрочем, он такой древний, а я на любых раскопках чувствую себя как дома.

— Ничего, это не надолго. — Рэй загадочно улыбнулся. — Возможно, в следующий приезд в Саммерленд вам не придется ночевать в холодных спальнях на узких матрасах с торчащими пружинами.

— Ушам своим не верю. — Дороти с любопытством посмотрела на Кита. — Папа, ты что, дал свое согласие на ремонт?

— Лучше, — ответил за отца Рэй. — Мы решили купить новый дом. Там будут спальни и внизу, и наверху, современное оборудование, удобные гостевые комнаты. Но камин мы обязательно сложим такой же, как и здесь. Так что ждем вас на новоселье.

— Этот проповедник и глухого уговорит, — проворчал Кит, словно оправдываясь. — Ему бы рекламным агентом работать.

— Здорово! — Дороти захлопала в ладоши. Большой теплый дом, где может собраться вся семья!

При слове «семья» Рэя несколько передернуло, но он решил не портить никому настроения и сделать вид, что все в порядке.

— Береги себя и отца. — Дороти обняла младшего брата и вздохнула. — Иногда мне вас так не хватает…

— Ты всегда можешь мне позвонить. — Рэй ласково взглянул на сестру. — И приехать. Конечно, у всех у нас работа и все такое… Но если тебе будет трудно, я прилечу. Я знаю, что у меня характер не сахар, но… В общем… — Он не привык говорить о чувствах, и теперь ему было трудно сказать сестре о том, что он тоже любит ее и скучает.

Они приехали в аэропорт в большом джипе Рэя, в котором разместились с легкостью, — Дороти уже была готова заметить вслух, что здесь хватило бы еще места для жены и детишек, но вовремя прикусила язычок. Как ей хотелось, чтобы брат обрел новую семью и забыл о той боли, которую причинила ему Беатриса!

Объявили посадку. Дороти стала прощаться с отцом, а Саймон подошел, чтобы пожать руку Рэю.

— Спасибо, что пригласил нас, старик. Дора ужасно скучает по тебе и по Киту, но ты знаешь — она такой же трудоголик, как ты и я. Здорово, что ты заставил ее немного отвлечься от работы и вспомнить о родне. И я был рад тебя видеть.

— Я тоже. — Рэй крепко пожал протянутую руку. — Приезжайте.

Везя отца домой, Рэй пытался разобраться в своих ощущениях, вызванных приездом сестры. И пришел к выводу, что боль стала отступать. Если раньше он панически боялся ее расспросов и упоминаний обо всем, что связывало его с прошлым, то теперь… Да, ему было не по себе, когда кто-то поднимал болезненные для него темы. Но Рэй чувствовал, что ему удается с этим справляться. А значит, кризис миновал.

Внезапно он понял, что это — целиком и полностью заслуга Саманты. И то, что он стал чуть более открытым, и то, что он снова может общаться с людьми, и то, что он нашел свое место и решил больше никуда ни от кого не бежать…

Но сама она бежит. И бежит от него. Эта мысль резанула Рэя как ножом. Благодаря Саманте он занял свою нишу, а теперь вытесняет ее с насиженного места, потому что вместе им тесно. Что делать? Уехать самому? Но он уже обещал отцу остаться.

И потом… ему действительно будет ее не хватать. Рэй не знал, что делать, как выпутаться из силков, в которые сам себя загнал. Он остановил машину рядом с отцовским домом и, проводив Кита до крыльца, пробормотал:

— Извини, я, пожалуй, еще кое-куда съезжу.

Кит собирался что-то по привычке проворчать, но, обернувшись, всмотрелся в лицо сына и только молча кивнул. Кажется, в отличие от Рэя, он уже знал, какое решение тот примет.

Рэй вернулся в машину и погнал свой джип к дому Дерил, по дороге сочиняя суховато-официальную речь о том, какой Саманта ценный работник и как он нуждается в таких людях, берясь за новое дело.

Рядом с домом была припаркована чужая машина — темно-синий «бьюик». Выходит, у девушек гости? Рэй пожалел, что в порыве страха потерять Саманту пренебрег законами вежливости и не предупредил о своем визите. Ему не хотелось оказаться незваным гостем на вечеринке.

Он нерешительно вышел из машины и подумал, не повернуть ли обратно, но в этот момент услышал сердитые выкрики Дерил. Незнакомый мужской голос пытался ее в чем-то убедить, но Дерил кричала все громче и грозилась вызвать полицию. Рэй, не раздумывая, рванул на себя решетчатую дверцу калитки и решительным шагом направился к крыльцу.

Мужчина примерно одного возраста с Рэем, хорошо одетый брюнет в длинном черном пальто, стоял на крыльце, понурив голову, и через дверь умолял Дерил впустить его в дом. В руке незнакомец держал огромный пакет, сквозь который угадывались очертания плюшевого медведя.

— Ни за что! — выкрикивала Дерил. — Забудь сюда дорогу, Сэм Дьюфорт!

— Но, дорогая… — Судя по усталому тону мужчины, перепалка продолжалась уже довольно давно.

— Я тебе не дорогая! Держись от нас подальше, или я звоню 911!

— Звони, мне нечего бояться полиции. Я никогда не причинял вам зла и имею право видеть сына.

— Почему ты вспомнил об этом праве только сейчас? Столько лет ты о нем даже не думал…

— Не правда! Ты никогда меня не понимала!

—., а теперь вот объявился и говоришь о своих правах!

Сплетницы из клиники как-то раз обсуждали в кафе тяжелую судьбу Дерил — доктор Трименс как раз зашел пообедать. И он волей-неволей знал, почему она растит ребенка одна и как рассталась с бывшим мужем. Поэтому Рэю не составило труда понять, что происходит.

Рэй откашлялся.

Мужчина обернулся и посмотрел на него взглядом, полным боли:

— А… Вы, должно быть, Рикки, ее новый бой-френд…

— Нет, я — Рэй Трименс, коллега Дерил. — Рэй кивнул Сэму Дьюфорту и обратился к его разгневанной экс-супруге:

— Дерил, это Рэй. Пожалуйста, открой, мне надо поговорить с Самантой…

Дверь слегка приоткрылась, впуская Рэя. Дерил стояла в коридоре босая и несчастная, ее веки покраснели, а щеки были мокры от слез.

— И с тобой мне тоже надо поговорить, — добавил Рэй.

— Извини, но ты немного не вовремя. — Дерил торопливо вытерла слезы рукавом голубого свитера.

— Как раз вовремя, — твердо возразил ей Рэй. — Если бы ты знала, какую чудовищную ошибку совершаешь…

— Это не твое дело, — грубо отрезала Дерил. — Прежде чем лезть в мою жизнь, разберись со своей. Что ты знаешь о нас, чтобы изображать из себя адвоката?

— Я знаю больше, чем ты можешь себе представить. — Глаза Рэя наполнились тоской, словно он заново переживал все, что с ним произошло. — Я знаю, что чувствует человек, которому не дают право на то, чтобы исправить ошибку. Что чувствует отец, которого разлучают с ребенком. Я знаю, каково это — жить с ощущением вины и непоправимости произошедшего. Я знаю, что Майклу нужен отец, а Сэму — Майкл. Забудь свои обиды и дай ему еще один шанс. Поверь, что ты ничего не потеряешь, все вы только выиграете. Я испытал это на своей шкуре и знаю, о чем говорю.

Дерил всхлипнула:

— Но он не приходил столько времени…

— А теперь пришел. Значит, он изменился и многое понял. Может быть, со временем ты сможешь простить Сэма, а теперь просто поверь мне.

И позволь ему войти.

Дерил растерялась. Только что она была полна уверенности в своей правоте. Ее злило, что все самые трудные моменты жизни, бессонные ночи, пеленки и детские болезни — все это пришлось на ее долю, а теперь ухоженный и благополучный мистер Дьюфорт заявляется на все готовенькое и предъявляет свои права. Но слова Рэя — а главное, та убежденность, с которой он говорил, — заставили ее задуматься.

Может быть, Сэм действительно понял, насколько виноват перед ними, а может быть, она сама во многом виновата перед ним? Когда рушится семья, всегда не правы оба. «Ты никогда меня не понимала», — в отчаянии кинул ей Сэм.

Если бы она не воспринимала его вечную занятость так трагично, разделяла его интересы и просто проявляла чуть больше терпения, кто знает, смогли бы они избежать развода?

Дерил закусила губу и распахнула дверь.

— Заходи, — тихим голосом сказала она бывшему мужу. — Майкл гостил у моих родителей, Саманта как раз за ним поехала. Через полчаса они будут здесь, и ты сможешь с ним повидаться.

Она представила Сэма Рэю, мужчины пожали друг другу руки. Во взгляде Дьюфорта Рэй прочитал благодарность.

Он отказался от предложенного чая, рассудив, что бывшим супругам надо многое сказать друг другу. Тогда Дерил проводила его в комнату Саманты. Рэй сел в обитое желто-оранжевой тканью кресло, стоящее в углу, и стал рассматривать комнату в ожидании хозяйки.

Обстановка была довольно уютной. На песочного цвета обоях плясали солнечные зайчики, апельсиновое покрывало на кровати подобрано в тон занавескам. Небольшой шкаф для одежды, столик у кровати… Мило, но не слишком шикарно для богатой наследницы. Зато на тумбочке, рядом с будильником, — ваза с большим букетом оранжерейных роз.

Кто это дарит ей цветы? Рэй испытал какой-то непривычный дискомфорт и тут же с удивлением понял, что это — укол ревности.

Он пытался еще раз продумать свой разговор с Самантой, но мысли путались. Его терзал вопрос: не кроется ли в отъезде Саманты иная причина? А если она уезжает не от него, а к другому мужчине? В это трудно было поверить. Она до последнего момента вздрагивала, когда Рэй оказывался рядом, и совсем не выглядела влюбленной в кого-то еще. Но он так мало знал о ней что, если от отчаяния Саманта решила уехать к кому-то из старых знакомых, кто был влюблен в нее и ждал?

Одно радовало Рэя из событий сегодняшнего дня: то, что Дерил послушалась его совета и позволила бывшему мужу наладить отношения с сыном. Он был рад их примирению, но дело даже не в этом. Подсознательно Рэй поверил, что и он может наладить отношения с бывшей женой… чтобы увидеть Дину.

Внизу послышался звонок, голоса, удивленный возглас Майкла…

Рэй немного подождал и спустился вниз. Семейство собралось в гостиной. До приезда Саманты и Майкла супруги успели поговорить и заключить мир. Конечно, у каждого из них теперь была другая жизнь, но у них было нечто общее — их сын. И отныне Сэм собирался принять самое активное участие в его воспитании.

Дерил, успокоившаяся, уже без следов слез, с улыбкой наблюдала, как Сэм возится с Майклом.

Парнишка играл с новым медведем, с любопытством глядя на незнакомца, про которого ему сказали, что это его папа. Этот приветливый мужчина, который на ходу сочинял историю про мишку, ребенку понравился. Теперь им предстояло знакомиться заново.

Саманта сидела рядом с Дерил, радуясь за подругу. Она знала, что теперь жизнь Дерил станет гораздо легче. И дело даже не в том, что ей больше не придется думать, как свести концы с концами, — Сэм неплохо зарабатывает и готов помогать бывшей жене и сыну. Теперь, когда Дерил избавилась от обиды, у нее будет легче на душе.

Она снова станет доверять людям и — кто знает? — может быть, наконец-то согласится принять предложение Рикки.

А значит, Саманте тем более пора уезжать. Дерил больше не нужно сдавать комнату, чтобы заработать побольше денег. Зато ей понадобится комната для гостей, где сможет останавливаться Сэм, приезжая повидать Майкла, а может быть, и новая детская для их с Рикки ребенка…

При виде Рэя Саманта побледнела.

— Саманта, мне нужно с тобой поговорить. — Рэй старался говорить нейтральным тоном, но было заметно, что он волнуется.

— Пойдем в кухню, я как раз собиралась поставить чайник, — пожала плечами Саманта.

Он так настаивал, чтобы она не искала с ним встреч, так твердо убеждал ее, что им лучше не видеться… Саманта проплакала всю ночь, думая, что в понедельник увидит Рэя в последний раз в жизни — да и то затем, чтобы подать ему заявление об увольнении. И вот он опять здесь, настаивает на разговоре. Что понадобилось от нее этому бессердечному человеку, для которого ее любовь — это всего лишь досадная помеха на жизненном пути?

Устроившись за широким кухонным столом, Рэй понял, что заготовленная речь вылетела у него из головы. Он молчал, и Саманта, стоящая у плиты, заговорила первой:

— Как я рада, что Дерил помирилась с Сэмом.

Не ожидала от нее… Она клялась, что, если он когда-нибудь появится, она его на порог не пустит. Хорошо, что она изменила свое решение.

Майкл доволен…

— Да, ему не хватало отца, — кивнул Рэй. — В принципе, об этом я и хотел поговорить.

Саманта удивленно воззрилась на него, ожидая продолжения.

— Я много думал о твоих словах. Помнишь, ты убеждала меня, что я должен попробовать отстоять свои права на ребенка… Я решил, что мне и правда стоит попытаться. Поеду в Австралию, попробую встретиться и поговорить с Беатрисой. Не поможет — найму адвоката.

— Вряд ли это как-то касается меня, Рэй… мистер Трименс. — Теперь в голосе Саманты перекатывались кубики льда. — Я скоро уезжаю и даже не успею познакомиться с вашей очаровательной дочкой. В любом случае, я искренне желаю вам удачи.

— Саманта… Не надо так… Я, конечно, сам виноват… Я просил тебя держать дистанцию, но не до такой же степени! А причина, по которой я обращаюсь к тебе… Видишь ли, мне придется на какое-то время уехать. И мне нужен надежный человек, на которого я смогу оставить дела, и лучшей кандидатуры, чем ты, просто нет.

— Что же ты делаешь со мной, Рэй?! — Саманта в отчаянии всплеснула руками. — Нельзя играть чужой жизнью и чужими чувствами, как бильярдными шарами. Я, конечно, могла бы задержаться на неделю. Но твои дела займут много времени, ты не уложишься в этот срок. Клиника в Нью-Йорке меня ждать не будет. Я из-за тебя упущу хорошее предложение, остаться в городе я не могу, потому что ты первый скажешь, что мы не можем ни работать вместе, ни видеться вне работы. А если я останусь в Саммерленде, мы так или иначе будем сталкиваться то в кафе, то на озере… Наш городок такой маленький, Рэй, что нам двоим тесно здесь!

И куда ты мне прикажешь податься?

— Это я и пытаюсь тебе сказать. — Лицо Рэя исказила болезненная гримаса, ему было легче поднять слона, чем произнести нужные слова. — Ты… Я… Ну, в общем… Саманта, я не хочу, чтобы ты уезжала.

Саманта потеряла дар речи и смотрела на Рэя глазами, полными укоризны. Зачем он так издевается над ней? Не хочет, чтобы она уезжала, но вынуждает ее это сделать?

Видя выражение ее лица, Рэй заторопился:

— Пока заменишь меня в клинике. А когда я вернусь, найду замену нам обоим и заберу тебя с собой на новое место. Только представь: работы — непочатый край. Хоть у нас и не будет недостатка в финансировании, такое дело могут поднять только настоящие профессионалы и энтузиасты. Я не знаю другого ветеринара, который бы так ответственно подходил к работе и так любил бы животных, как ты. Ты нужна мне, Саманта.

— Нужна… Я не верю, что ты не можешь найти другого врача для работы в новой клинике, Рэй.

— Ты не поняла. Ты нужна мне не только как врач. Мне не хватает тебя. Я не смогу без тебя.

Пожалуйста, Саманта, не уезжай!

— Я не понимаю тебя… Отказываюсь понимать. Саманта прижалась горящей щекой к дверце холодильника. — Вчера ты запретил мне подходить к тебе ближе, чем на километр. Что ты хочешь от меня, Рэй?

— Чтобы ты осталась со мной, — выдохнул он. Я… я действительно боялся подпускать к себе кого бы то ни было слишком близко, и ты знаешь, почему. Я боялся новых привязанностей, боялся снова полюбить, чтобы опять не потерять. Но… еще больше я боюсь лишиться тебя. А это значит… — Он набрал побольше воздуха в легкие, прежде чем вымолвить решающие слова.

— А это значит… — шепотом повторила Саманта.

— Это значит, что я люблю тебя, — выдохнул Рэй обреченно, словно признавал поражение.

Он произнес еще много слов. Он разразился самой пламенной речью в своей жизни. Рэй долго и сбивчиво рассказывал Саманте, какой она замечательный, добрый и душевный человек, как она перевернула его жизнь, как много она заставила его понять. Он вспоминал, как она понравилась всей его родне и какие замечательные слова говорили о ней Кит, Дороти и Саймон. Он расписывал, как она хороша и что счастье для мужчины даже просто любоваться ею.

Саманта боялась поверить своим ушам. Сначала ей казалось, что Рэй издевается над ней, потом — что он просто нуждается в сотруднике и таким образом заманивает ее на новую должность.

Но он был так искренен и убедителен, что Саманта поняла: лед сломан. Человек-скала снова стал просто мужчиной, способным любить и радоваться жизни. И это была ее победа.

Нет, не победа над Рэем. Победа над одиночеством, над стеной между людьми и над холодом в сердце. Саманта улыбнулась, и улыбка эта согрела его, как теплый весенний луч.

— Прости меня. Прости, что отталкивал тебя. Я был таким дураком…

Саманта снова улыбнулась — она не находила слов. Тогда Рэй поднялся с места, подошел к девушке и нежно обнял ее, словно они встретились впервые после долгой разлуки.

Когда Рэй поцеловал Саманту, он обнаружил, что губы ее солоны от слез — но теперь это были слезы радости. Они долго стояли, обнявшись, и шептали друг другу признания. Чайник выкипал, но влюбленные не замечали этого. Наконец Саманта спохватилась, выключила плиту и рассмеялась своей рассеянности.

— Ну что, поставим новый чайник? — спросила она.

— Нет, — покачал головой Рэй. — Лучше пойдем к тебе.

Саманта погасила свет, оставив гореть только неяркий ночник над кроватью. Хотя Рэй всегда дрожал от страсти, приближаясь к Саманте, теперь его охватила мальчишеская робость. Он понимал: то, что сейчас произойдет между ними, — это не просто праздник плоти, это гораздо серьезнее. И ему хотелось убедиться, что Саманта это понимает. Но сначала он должен был выяснить еще один вопрос.

Дурманящий аромат свежих роз на ее прикроватном столике щекотал ноздри. Покосившись в сторону букета, Рэй спросил как можно более безразличным тоном:

— От кого цветы?

— Да так, не важно… — протянула Саманта и тут же расхохоталась, видя, как вытянулось лицо Рэя. — Ни от кого, — призналась она. — Просто мы с Дерил очень любим розы, и я иногда покупаю в оранжерее пару букетов, чтобы в комнатах стоял цветочный аромат.

— Тогда я знаю, какие цветы подарить тебе на свадьбу. Ты ведь выйдешь за меня замуж? — Рэй снова обнял Саманту и заглянул ей в глаза.

— Замуж? За тебя? Убежденного холостяка? — Саманта с лукавой улыбкой посмотрела на Рэя. — Не-е-ет… Я не против.

Он рассмеялся, подхватил Саманту на руки и опустил ее на шелковое покрывало цвета апельсина… или солнца…

— Солнышко мое, — прошептал он. — Милый мой доктор…

Он был очень терпелив и осторожен, звериная страсть первых поцелуев уступила место нежным ласкам. Рэй медленно раздевал Саманту, освобождая любимую от одежды с неторопливостью гурмана. Он словно боялся вспугнуть резким движением жар-птицу. Его губы и пальцы скользили по шелковистой поверхности ее светлой кожи, стремясь насладиться каждой клеточкой, каждым потаенным уголком, впитать каждую капельку влаги. Его ноздри трепетали, ощущая ее аромат, — аромат куда более упоительный, чем запах букета на столике рядом с кроватью.

Саманта откинулась на подушку, подставляя трепещущее тело под поцелуи Рэя, как под струи теплого дождя. Она испытывала невиданное наслаждение, когда его губы пробегали по ее шее, опускались к груди и завладевали поочередно то одним, то другим розовым соском, после скользили по животу, вдоль стройных ног и вновь поднимались вверх. Руки Рэя ласково, но настойчиво раздвинули ее бедра, и Саманта выгнулась в предвкушении долгожданной близости.

Только почувствовав, что любимая испытывает наслаждение и не ощущает ни скованности, ни страха, Рэй решился начать атаку. Приподнявшись над ней на локтях и нежно целуя Саманту в губы, он плавно вошел в нее, понимая, что этого сладкого мига ждал всю долгую снежную зиму.