Возвращение в сказку (СИ)

20

Драконы приземлились у подножия скальной гряды, когда солнце клонилось к горизонту. Мы снова чувствовали усталость, но уже не такую сильную, как вчера. Кимман указал на едва заметную тропинку среди скал.

— Если пойдем по ней, часа через два доберемся до жилища отшельницы, — сказала я Нику.

— Так идем, — ответил он.

Мы попрощались с драконами, и пошли по тропе. Тропа петляла среди камней, поднимаясь всё выше. Странно, но уже полчаса Ник молчал. Мне пришлось заговорить первой.

— Красиво здесь, правда?

— Да, красиво, — согласился он и снова замолчал.

Да что с ним сегодня такое?

— О чем ты думаешь? — спросила я еще через полчаса.

— Знаешь, мы всю дорогу общались с Селенной, — ответил он. — Она рассказывала, как живут драконы. И мне теперь жаль, что я не дракон.

Кимман тоже кое-что рассказал мне о жизни драконов. Они могут в любой момент уйти в другой мир, но не уходят, потому что любят этот. Им нравится дружить с магами, потому что от них они узнают что-то новое. Им нравятся магические шары, потому что в них они могут видеть другие миры и связываться через них с друзьями-драконами. А я-то думала, что они любят их глотать! На самом же деле, рассказал мне Кимман, у драконов в пасти есть два специальных кармана, в которых они носят свои любимые вещи. Вещей у них обычно немного, одна, две, реже три, не больше. Потому что много вещей драконам и не нужно. Хотя встречаются и «плюшкины», у которых щёки всегда раздуты от различных предметов.

— А мне нравится быть Айланной Эвайнон, — сказала я, и добавила нарочно с иронией, чтобы расшевелить Ника: — Конечно, если бы я носила фамилию Анхельм, наверное, тоже жалела бы, что я не дракон.

Я думала, он рассердится, или разозлится, на то и рассчитывала. Но он на удивление спокойно ответил:

— Дело не в фамилии, а в форме существования.

— Разве человеком быть хуже? — удивилась я.

— Я уже не знаю, — ответил Ник. — Драконы — вот действительно свободные существа. Они живут без войн, без границ, без соперничества за власть. У них есть главный, но он не король, и не правитель, а просто самый старший, который лишь советует, но никогда не приказывает. Я не жалел бы, что я не дракон, если бы люди жили так же.

— Люди не могут жить так же, — сказала я. — Им в отличие от драконов слишком много нужно. Они не могут жить без управления, будь то короли, или президенты, как в том мире, где я живу.

— Лучше жить без всякого управления, чем жить под управлением Адарии, — сказал Ник.

Вот о ком мне говорить совсем не хотелось, так это об Адарии. Поэтому теперь замолчала я, и оставшуюся часть пути мы проделали молча. Я думала о том, как буду общаться с этой отшельницей, если она глухонемая, да еще и не моя бабушка. А если она всё же моя бабушка, то что с ней случилось, почему она стала глухонемой?

Да, в общем, разговаривать нам с Ником было уже недосуг, так как тропка становилась хоть и заметнее, зато всё круче и круче. Сгущались сумерки, когда мы, наконец, вышли на небольшую ровную площадку, около которой к скале прилепился приземистый домик, сложенный из неровных камней, скрепленных глиной. В окне виднелся свет. В загородке рядом с избушкой стояли козы и овцы.

Из-за дома выскочила большая собака, похожая на Зару, и бросилась к нам. Ник сразу задвинул меня к себе за спину, но тут из дома вышла женщина, одетая в куртку и брюки из драконьей кожи, и отозвала собаку:

— Сара, назад! Это всего лишь путники.

Мне был знаком голос этой женщины! И лицо, хотя оно выглядело старше и загорелее того, которое я помнила. И волосы той были темнее, наверное, потому, что в них было меньше седины. Но она была такая же стройная, как и двенадцать лет назад. Она выглядела лет на пятьдесят, хотя я знала, что ей должно быть уже за семьдесят.

— Бабушка? — звенящим от радости голосом спросила я, выходя вперед.

— Айланна? — проговорила женщина. — Это на самом деле ты?

— Это я, бабушка! — ответила я, и мы бросились друг другу в объятия.

— Какая ты взрослая, Айюшка, — сказала бабушка, обнимая меня. — И как на своего папу похожа. А этот парень твой…

— Нет, он просто меня сопровождает, — ответила я. — Его зовут Ник.

— Пойдем в дом, ты устала с дороги, внученька, — сказала бабушка мне и кивнула Нику. — И ты, молодой человек, тоже. Я как раз собиралась ужинать.

Мы вошли в дом. Комната была совсем маленькой, и обставлена гораздо скромнее, чем пещера той, первой отшельницы. Но и очаг, и мебель сделана изящнее. Никаких вышитых салфеточек не наблюдалось, зато на стенах висели потрясающей красоты картины. И масляная лампа работы горных людей, подвешенная над столом, давала больше света, чем самодельные свечи.

— Ох, простите, у меня всего одна кружка, — спохватилась бабушка.

— Ничего, у нас есть, — сказала я, снимая рюкзак.

Ник тоже снял рюкзак, и мы достали свою посуду. Бабушка накрыла на стол. Стул у нее тоже был один, но она придвинула стол к кровати. Мы сели за стол. Ника бабушка усадила на стул, а сама села со мной рядом на кровать.

— Ты должна многое мне рассказать, — сказала она.

— Да, и ты мне тоже, — ответила я и вдруг удивилась: — Бабушка, но мне сказали, что ты — глухонемая!

— Кто сказал? — удивилась она.

— Горные люди сказали драконам, а драконы — мне.

— Нет, я не глухонемая, как ты уже убедилась, — улыбнулась бабушка. — Просто я не понимаю магических существ, поэтому и не разговариваю с ними. Потому что всё равно не пойму, что они мне отвечают.

— Но почему?

— Я отказалась от магии. Совсем. Поэтому во мне нет ничего магического. Я бы могла говорить с людьми, как говорю сейчас с вами, но они здесь практически никогда не бывают.

А я и понятия не имела, что обычные люди не могут разговаривать с магическими существами.

— А теперь ты ответь мне, почему ты пришла сюда? В Риоссе что-то случилось?

— Случилось, — грустно кивнула я. — Риоссы больше нет.

— Как?!

Я подробно рассказала о том, как одиннадцать лет назад почти весь континент захватила Адария Нагзис, пришедшая из-за моря, что моих родителей убили, и я все это время жила в другом мире. И собираюсь в него вернуться, потому что Адария охотится на всех более или менее сильных магов. Ник дополнял мой рассказ, иногда вставляя свои реплики.

Бабушка некоторое время потерянно молчала. Не умея понимать магических существ, она не знала и новостей о том, что происходит в мире, а людей она не видела уже лет десять. Наконец бабушка сказала:

— Милая, я так сожалею… Наверное, это было ошибкой, уйти от мира… но сделанного не вернешь. Твоя няня права. Тебе лучше жить подальше отсюда, в другом мире. Не в твоих силах бороться с Адарией, и даже не в моих, когда они у меня были.

Ник возмущенно взглянул на нас, и открыл было рот, чтобы возразить, но я наступила под столом ему на ногу, приказывая молчать. Он сердито посмотрел на меня, но рот закрыл.

— Бабушка, а как ты перестала быть волшебницей? — спросила я. — Я не вижу на тебе никаких амулетов, блокирующих твои магические способности.

— Есть особое заклинание, — ответила бабушка. — Оно не блокирует магию, оно ее забирает и помещает в определенный предмет. И, как вы понимаете, вернуть ее обратно невозможно. Даже если бы существовало такое заклинание, произнося его, я бы ничего не добилась, потому что уже не волшебница, и в моих устах оно не имело бы никакого эффекта. Лишить себя магической силы может только сам маг, и только добровольно. Семь с половиной тысячелетий истории нашего мира насчитывают всего несколько таких случаев, точно не помню, кажется, шесть. То есть такое случается даже реже, чем один раз в тысячелетие. Хотя могли быть и случаи, о которых история умалчивает.

Некоторое время мы молча ели. Бабушка приготовила себе на ужин овощи с кусочками мяса. На троих там было маловато, так как гостей она не ждала, но она выложила еще сыр и лепешки из овощей, так что голодными мы не остались.

— А что будет, если заклинание возвращения магической силы прочитает какой-нибудь другой маг? — спросил Ник.

— Понятия не имею, — развела руками бабушка. — Подобных случаев я не знаю. Да и не хочу возвращать себе магический дар.

— А в какой предмет ты упрятала свою магию? — спросила я.

— Я оставила его во дворце, когда уходила. Это рубиновый кулон в золотой оправе и на золотой цепочке. Он лежал в шкатулке с драгоценностями в моей комнате.

Да, во дворце были комнаты и дедушки, и бабушки. Дедушкина была всегда закрыта, а бабушкина при мне открывалась только один раз, когда бабушка приезжала в гости, и еще один раз, когда мама показывала мне бабушкины драгоценности. Мама и папа никогда никого не селили в их комнаты, даже когда во дворце бывало много гостей. Когда по дворцу прошлись воины Адарии, они ограбили и эти комнаты. А тот кулон я помню, мама показывала мне драгоценности бабушки, она сказала, что бабушка завещала их мне, но я еще слишком мала, чтобы носить их, поэтому пока они будут лежать в её комнате. Наверное, мама надеялась, что бабушка когда-нибудь вернется.

— Кулон наверняка теперь у Адарии, — сказала я. — Бабушка, как думаешь, она могла догадаться, что рубин содержит магический дар?

— Не думаю. Кулон выглядит, как обычное украшение. Даже твоя мама, Айланна, не чувствовала в нем ничего магического.

— Так она не знала, что в рубине заключен твой дар? — удивилась я.

— Ей ни к чему было знать это, — покачала головой бабушка. — Потому что она решила бы, что должна вернуть мне магические способности. А я не знаю, что бы из этого получилось.

— И что, ты сейчас не помнишь совсем никаких заклинаний? — осторожно начала я.

— Почему же не помню? Помню, — улыбнулась бабушка. — Но когда я их произношу, они не работают.

— А ты можешь научить меня? Мама немногому успела меня научить, и всему, что я знаю, меня научила Арина, а это тоже не слишком много.

— Зачем тебе магия, ведь ты живешь в мире без нее, — мягко сказала бабушка, сняв с огня в очаге чайник и разливая чай по кружкам. — Поверь, мне, дорогая, от магии одни неприятности.

— Скоро и в нашем мире не останется никакой магии, кроме как у Адарии Нагзис, — вставил Ник.

— Может, это и к лучшему, — сказала бабушка.

— Но что будет представлять наш мир без магии? — возмутился Ник.

— Нет, бабушка, ты не права, — я решила поддержать Ника. — Без магии наш мир станет пустым.

— Тот мир, в котором ты живешь, пуст? — сразу спросила бабушка.

— Нет, но там вместо магии есть нечто другое.

Я рассказала о некоторых чудесах техники. Бабушка удивлялась, и не верила, что это не магия. Мы допили чай, ужин был окончен, и бабушка сказала:

— Давайте-ка завтра поговорим. Вы устали, добираясь сюда, да и я от сногсшибательных новостей не могу прийти в себя. Айя, ты можешь лечь на мою кровать. А Ник ляжет на полу между очагом и окном.

И места в комнате больше не останется, разве что у порога. А там наверняка сквозняк.

— Нет, нет, бабушка, — возразила я. — Мы с Ником спокойно можем спать и на улице. У нас есть спальные принадлежности и шкуры драконов.

— О, ну тогда вы можете расположиться в сарае на сене, — сказала бабушка.

Ник взял наши рюкзаки и вышел из комнаты.

— Бабушка, а тебе не страшно жить тут одной? — спросила я.

— А я не одна, — улыбнулась бабушка. — Со мной Сара, и мои козочки и овечки. Ну, а воров и разбойников мне бояться нечего. Для них в моей хижине нет ничего ценного. Да и что им делать в этих безлюдных местах? Так что нет, не боюсь. А ты доверяешь Нику?

— Да, — без колебаний ответила я, и сама этому удивилась. Я доверяю своему врагу! А чему я удивляюсь? Без доверия друг к другу мы и половины пути не прошли бы. — Но ты не думай, бабушка, между нами ничего нет, и не будет.

Сказав это, я почему-то пожалела, что между мной и Ником ничего не может быть. И сразу прогнала эту мысль. Глупости это, ни о чём я не жалею, а эта мимолетная слабость оттого, что я просто уже давно не видела Игоря.

— А вы с Ником вдвоем неплохо смотритесь, — сказала бабушка. — Из вас вышла бы красивая пара.

Знала бы она, о ком говорит! Но лучше не буду сообщать ей, что он Анхельм.

— Бабушка, он — маг. И этим всё сказано.

— Для истинной любви преград нет, — туманно проговорила бабушка, поцеловала меня в щеку и добавила: — Я так рада, что ты нашла меня.

— Я тоже.

— Спокойной ночи, внученька.

— Спокойной ночи, бабушка.

Когда я пришла в сарай, Ник уже приготовил постели. По обыкновению, они были рядом, и под одной драконьей шкурой.

Я заползла под свое одеяло.

— Почему ты до сих пор не сказала бабушке, зачем пришла? — спросил Ник.

— Не знаю, — ответила я. — Я думала, она будет корить меня за то, что я не собираюсь возвращать себе Риоссу.

— Твоя бабушка, похоже, совершенно равнодушна к тому, что ваш род потерял свою страну.

— Это не так. Она очень переживает и сожалеет, но понимает, что я не справлюсь с задачей вернуть власть моему роду.

— Конечно, тебе не справиться, если ничего не делать, — проворчал Ник.

— А почему ты не переплываешь море без лодки? Почему не допрыгнешь до Луны? Почему не заставишь драконов воевать? — иронично спросила я.

— Но это же очевидно! — ответил Ник.

— А почему не сказать проще: ты не можешь этого сделать, — усмехнулась я.

— Ну, не могу, и что? — раздраженно проговорил он.

— Один-ноль в мою пользу, — ответила я, отвернулась и закрыла глаза. — Спокойной ночи!

Едва я успела закрыть глаза, как наступило утро.

На свежем горном воздухе я прекрасно выспалась. Мы умылись в ручье и позавтракали козьим молоком и овощными лепешками. Потом помогли бабушке по хозяйству, Ник пошел за дровами, а я, пока бабушка доила коз, отвела овец на пастбище и оставила их под охраной Сары. По пути обратно я собрала ягод.

Втроем мы сделали все дела в три раза быстрее, и уселись на траве, на лужайке около домика.

— Ваше путешествие сюда было долгим и трудным? — спросила бабушка.

— Не то чтобы очень долгим и не то, чтобы очень трудным, — ответила я. — Нам помогли лесные люди и драконы.

Я рассказала, как проходило наше путешествие, Ник дополнял рассказ подробностями, которые я упустила. Когда мы умолкли, бабушка сказала:

— Я очень рада, что вы, ребята, меня навестили, проделав такой долгий и опасный путь. Ну, а теперь, скажи мне, Айланна, зачем на самом деле ты искала меня.

— В том мире, где я живу, есть человек, которого… Который мне очень дорог, — честно ответила я. — Он очень болен. И спасти его может лишь лечебная магия, а научить меня этой магии можешь только ты.

Бабушка молчала несколько долгих минут, а я умирала от страха, думая, что сейчас услышу что-то типа: «Извини, но я не могу тебе помочь».

— Айя, милая, я, конечно, попытаюсь научить тебя, — сказала, наконец, бабушка. — Но ты не думаешь, что можешь убить дорогого тебе человека, вместо того, чтобы помочь ему?

— Он и так умрет, если я ему не помогу, — ответила я. Хотя была надежда, что найдется донорский орган. Но вероятность была настолько мала, что ее не стоило брать в расчет.

— Лечебная магия — наука сложная, придется начать с азов всех четырех магий.

— Я согласна! — с готовностью кивнула я.

— Я тоже, — сказал Ник.

— Ник, я тебе очень благодарна за то, что ты помог мне найти бабушку, — сказала я. — Но дальше я уже сама справлюсь. Вызови Селенну, пусть она отвезет тебя куда-нибудь поближе к жилым местам. Заодно передашь Арине, что у меня всё хорошо.

Ник посмотрел на меня, и мне стало стыдно, что я его прогоняю. Но в его взгляде не было обиды, только чуть заметная грусть и понимание.

Он молча встал и сделал шаг к сараю, в котором лежали наши вещи.

— Ник, останься, — сказала бабушка.

Он вернулся и сел. И смотрел на меня по-прежнему с пониманием. Ненавижу его за этот взгляд!

Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но бабушка сказала твердо:

— Айланна, я сама буду решать, кого мне учить. А я хочу учить вас обоих.

— Бабушка, можно тебя на минуточку? — сказала я.

Мы встали, отошли за угол дома и я спросила тихо:

— Бабушка, ты что, хочешь научить его всему тому, чему и меня?

— Да.

— Но этого нельзя делать!

— Почему?

— Бабушка, но он же… — не хотела говорить, но пришлось. — Он же Анхельм!

— Я знаю.

— Знаешь? — удивилась я. — Откуда? Я тебе не говорила! Он что, сам сказал?

— Ты думаешь, я его не узнала? — улыбнулась бабушка. — Да я анхельмовские черты за версту вижу, хотя зрение у меня уже не то, что в молодости. Ну, и что с того, что он Анхельм?

— Как что, бабушка, наши дома враждуют уже лет пятьсот!

— Несмотря на это, ты взяла его в попутчики, отправившись разыскивать меня.

— Потому что больше некого было. Сильных магов сейчас мало осталось, а средние в ищейки подались. Да он сам навязался, — буркнула я.

— Айюшка, ты доверяешь ему, — мягко сказала бабушка. — Поэтому я уверена, что он хороший парень. А раз сильных магов мало, мы не должны разбрасываться ими. Какая сейчас разница, кто Анхельм, а кто Эвайнон. У вас теперь нет повода считать друг друга врагами. Вы — последние представители своих родов, и вам надо думать об их продолжении, а не о соперничестве.

— И ничего мы не соперничаем, — быстро возразила я. — А доверяю я ему в том смысле, что он не сделает мне ничего плохого физически.

— Я еще не знаю, у кого из вас двоих больше способностей к лечебной магии, — сказала бабушка.

— У кого? У Ника больше способностей, чем у меня? — запальчиво воскликнула я. — Да я, если хочешь знать…

— Ты всё расскажешь мне, моя дорогая внученька, еще будет время, — остановила меня бабушка.

И тут я вспомнила. Время!

— Бабушка, а сколько времени понадобится, чтобы выучиться лечебной магии?

— Может, год, а может, и больше. Как пойдет.

— Год! Бабушка, у меня нет столько времени! У него нет столько времени!

Я едва не расплакалась. Бабушка обняла меня и сказала:

— Мы постараемся сделать всё, что в наших силах, я тебе обещаю.

Мы вернулись к Нику, который терпеливо ждал на поляне.

— Не будем терять времени, — сказала бабушка. — И начнем с того, что вы расскажете мне всё, что знаете из всех четырех магий.

— Я тут размышлял, пока сидел в одиночестве, — сказал Ник. — Вы не сможете учить нас, госпожа Эвайнон.

— Предпочитаю, чтобы ты называл меня бабушкой, или бабушкой Анной, Ник, — сказала бабушка.

— Вас тоже зовут Айланна?

— Миланна, — улыбнулась бабушка.

— Рад знакомству, — галантно склонил голову Ник.

— А теперь объясни, почему бабушка не сможет нас учить? — спросила я.

— Мы должны применять заклинания, которым нас будет учить госпо… бабушка Анна, а если мы будем использовать магию, ищейки Адарии рано или поздно нас найдут, — пояснил Ник. — Но если мы не будем практиковаться, мы не сможем узнать, всё ли правильно поняли.

А ведь он прав, черт возьми! Я такого страху натерпелась, не зная, правильно ли применяю заклинания, когда только начинала пользоваться магическим даром после восьмилетнего перерыва.

Бабушка благосклонно взглянула на Ника и кивнула.

— Я тоже только что хотела спросить об этом, — поспешила сказать я.

— Вы задали правильный вопрос, ребята. Если кто-то заметит постоянное использование магии в этом месте, ищейки Адарии сюда обязательно придут. Поэтому вы должны попросить помощи у ваших друзей-драконов.

— А чем они могут нам помочь? — спросил Ник.

— Они могут переносить вас в другие миры, чтобы вы там практиковались, — ответила бабушка. — Драконам не нужны заклинания, и переход из мира в мир для них естественное действие, как для нас ходьба. Поэтому их перемещение не вызовет у ищеек никаких вопросов.

— Точно, — восхищенно кивнул Ник. — Я бы ни за что не догадался.

— Бабушка, а у тебя был друг-дракон? — не удержалась от вопроса я.

— Был, — ответила она. — Расскажу как-нибудь потом. А сейчас нам пора заняться делом, если у тебя, Айя, на самом деле так мало времени, как ты говоришь.