Возвращение в сказку (СИ)

22

Утром я была полна решимости начать изучение заклинания поворота времени вспять, а бабушка была готова меня учить. Ник остался при своем мнении, что я не должна этого делать. Я снова предложила ему уйти, но он остался. Сказал, что должен же будет кто-то меня спасти, если я наломаю дров с этим заклинанием, поэтому он тоже будет его изучать. Ну, а мне жалко, что ли, пусть остаётся, втроём веселее. Хотя понятия не имела, как он меня спасет, если вдруг что-то случится.

Быстренько сделав все домашние дела, мы с Ником сели за стол и приготовились услышать заклинание. Я пребывала в радостном нетерпении. Еще пара месяцев, и я смогу вылечить Игоря! Я не думала, что на изучение и проверку заклинания уйдет больше времени.

— Итак, — начала бабушка. — Человек, которого вы хотите вылечить, должен находиться в неподвижности. Лучше, если он будет спать. Представьте себе ход времени…

— А как? — спросил Ник.

Я недовольно взглянула на него. Чего он тормозит? Из вредности, что ли?

— Каждый представляет по-своему, — ответила бабушка. — Кто как привык. Мы же изучали заклинания возврата в прошлое, и у тебя получалось. Вот что там представлял, то и здесь. Лучше как можно меньше отходить от привычного.

Я всегда представляла ходики из гостиной в лесной избушке, и думала, что все представляют какие-нибудь часы. А Ник сказал, что представляет летящую стрелу, а бабушка — текущую воду.

— Прочитала бабушка и добавила: — Вы должны увидеть вращающуюся серебряную спираль — сколько витков, столько человеку лет. Вы должны ее остановить. Если это получится, можно продолжать дальше.

— То есть, как это остановить? — удивился Ник. — Как в заклинании остолбенения, что ли?

— Нет, заклинание остолбенения на спираль не подействует. Она сама часть заклинания. Нужно мысленно приказать ей остановиться.

— Но это же ход жизни человека, как его можно остановить? — не унимался Ник. — Он же тогда умрет!

— Да, но не сразу. Поэтому дальше вы всё должны делать быстро. Нужно заставить спираль вращаться в другую сторону. Если не получится в течение пяти минут, нужно заставить ее вращаться в ту же сторону, это, кстати, сделать легче, и всё прекратить.

— Допустим, у нас получилось заставить спираль вращаться в другую сторону, — сказала я. — Что дальше?

— Дальше сложнее, — сказала бабушка. — Спираль, вращаясь в обратную сторону, становится короче. Вы должны отметить точку на спирали, до которой она должна уменьшиться. Вы увидите, что серебро спирали неоднородно по цвету. Где человек здоров, оно сияет. Где болен — выглядит чернёным. Спираль должна вращаться, пока чернота не исчезнет. И постепенно физическое тело человека вернется в то состояние, когда он был здоров. Ну, и помолодеет до того возраста.

— Так это же панацея от всех болезней! — воскликнул Ник. — Заболел — отмотал ход жизни до начала заболевания — и снова здоров, да еще и помолодел. Да это же вечная жизнь!

— Сам к себе ты не сможешь применить это заклинание, как некоторые другие, — сказала бабушка. — И я еще не сказала вам самого сложного и самого главного. Того, что не сделала Ханья, и не успела сделать я.

— Запустить вращение спирали в правильную сторону после того, как она уменьшилась на нужную длину, — как прилежная ученица, ответила я.

— Именно, — кивнула бабушка. — Если этого не сделать, человек будет продолжать молодеть, до тех пор, пока не сможет жить вне утробы матери. А потом умрёт.

— И что же надо сделать, чтобы закрутить спираль в правильную сторону? — спросил Ник.

— Сначала ее надо снова остановить. А потом снова заставить вращаться.

На словах всё проще, хотя бабушка порассказала нам еще кучу подробностей и нюансов, которые надо запомнить, например, насчет скорости вращения спирали, и как ее регулировать. Выучив теорию, мы начали практиковаться. Для этого в других мирах драконы отыскивали для нас людей, которые находились при смерти, и мы пытались их спасти.

К моему большому сожалению и ужасному разочарованию, ни у меня, ни у Ника ничего не получалось. Причем застревали мы, даже не дойдя даже до середины магического действия — нам удавалось остановить серебряную спираль, но запустить ее в обратную сторону — нет. Бабушка тоже расстраивалась, видя, что я совсем опустила руки из-за неудач. Даже Ник смотрел на меня с сочувствием.

Я уже поняла, что у меня ничего не получится с этим заклинанием, но упорно продолжала пытаться, потому что сдаться была еще не готова.

А время шло. Наступила весна, прошел праздник встречи Нового года и в нашем мире. Снова без магических фейерверков, как и праздник Урожая, и праздник Морозного Веселья. Мы их все без сожаления пропустили. В мире Игоря уже наступил май, у нас заканчивался таень.

— Айюшка, моя дорогая, — с глубоким сожалением сказала мне бабушка, когда мы с Ником вернулись в её домик из другого мира после очередной неудачи. — Наверное, у тебя всё-таки не хватает магического опыта… или просто твоя магия, как и магия твоей мамы, не приспособлена к сложному лечебному действию.

Я поняла, что она хочет сказать. Что я должна смириться с неизбежным, и продолжать пытаться дальше бессмысленно.

— Нет, мы должны продолжать, — возразила я. — Может быть, у Ника получится.

— Сомневаюсь, — вздохнул Ник. — В нашем роду никогда не было способных к лечебной магии.

— Вот если бы я сама могла… — сокрушенно проговорила бабушка.

— А может, нам попробовать вернуть вам магические способности? — предложил Ник.

— Как? — безнадёжно спросила я. — Рубин у Адарии, да и заклинания на возврат магии не существует.

— Ну, ты же волшебница высшего уровня, — сказал Ник. — И заклинания придумывать умеешь. А я достану камень.

— Как ты достанешь то, чего никогда не видел, и не знаешь, где оно находится? — спросила я с усмешкой. — В том мире, где я жила, сказка есть такая, пойди туда-не-знаю-куда и принеси то-не-знаю-что.

— Где находится камень, мы знаем — у Адарии, — ответил Ник. — А узнать, как он выглядит, я могу с помощью заклинания возврата в прошлое.

А ведь он прав! Мне сразу стало чуть легче. Мы должны попытаться!

— Хорошо, давай, — согласилась я, протянув руку Нику. — Я сейчас прочитаю заклинание и начну вспоминать тот день, когда мама показала мне бабушкины драгоценности. И ты увидишь то же, что увижу я.

Ник кивнул, взял мою руку, и я прочитала заклинание. Мы вместе вернулись в тот день.

Мне было семь лет без одного дня, завтра мой день рождения, и я попросила маму дать мне какие-нибудь украшения на праздник.

— Пойдем, ты сама выберешь, — сказала мама и повела меня, но не в свою, а в бабушкину комнату.

Там она достала шкатулку с драгоценностями, открыла ее и поставила передо мной.

— Это всё бабушка завещала тебе, — сказала мама, пока я с восхищением рассматривала серебряные и золотые вещи с разными драгоценными камнями. — Она просила меня передать тебе эту шкатулку, когда тебе исполнится шестнадцать. Но ты можешь что-нибудь взять уже сейчас. Что ты хочешь?

Мое внимание сразу привлек рубин в витиеватой золотой оправе и на золотой цепочке. Я достала его, и еще браслет, тоже с красными камнями.

— Правда, красивые?

— Да, очень красивые, — согласилась мама. — Странно, я никогда не видела у твоей бабушки такого кулона. Наверное, она положила его сюда, когда приезжала на твой день рождения в прошлом году. Айюшка, вынуждена тебя разочаровать, этот кулон для взрослой женщины, ты сможешь его надеть лет через тридцать.

— Но почему? — капризно надулась я.

— Существуют некоторые правила ношения украшений, — ответила мама. — Большие яркие камни — для женщин после сорока. Жемчужное ожерелье можно носить в любом возрасте, но чем старше, тем ниток в нём может быть больше. А такие маленькие девочки, как ты могут позволить себе прозрачные небольшие камни, или камни нежных цветов — розоватые, голубоватые, белые. Да, и украшений в общей сложности не должно быть больше семи, они должны сочетаться между собой и с цветом твоей одежды. Ты ведь уже знаешь, что принцесса должна выглядеть величественно, но скромно.

Я это знала, но не понимала, как можно сочетать такие взаимоисключающие понятия. Но теперь кое-что стало ясно. Мое платье для дня рождения было зелёного цвета, и я уже поняла, что красный камень на зеленом фоне будет смотреться нелепо. Я с сожалением положила кулон с рубином и браслет обратно в шкатулку.

— Тогда выбери мне сама, — сказала я. — А то это так сложно.

— Ты научишься, — пообещала мама, заглянула в шкатулку и достала серебряную диадему с хризопразами, и кулон с таким же камнем.

Зеленые камешки в этих вещах были мелкие, но много, и в глубине каждого матово светился таинственный огонёк. Мне эти украшения сразу понравились больше, чем рубиновый кулон. Как же я сразу сама их не заметила?..

— Вот, на первый раз этого достаточно.

— Спасибо, мамочка!

Я схватила диадему и кулон с хризопразами и тотчас побежала примерить с платьем.

Мне пришлось приложить усилие, чтобы разъединить контакт с рукой Ника. И вовсе не потому, что он так крепко держал мою ладонь. А потому, что мне хотелось смотреть дальше. Но я и так показала Нику слишком много.

Я это поняла, потому что сразу, как вернулась из прошлого, увидела его чуть насмешливый взгляд.

— Ты много понимал в семь лет, как надо одеваться на праздник, — буркнула я.

— А я об этом не парился, — ответил Ник. — Что мама подберет, то и надевал. Но это же неплохо, что ты пыталась сама…

— Мы не будем обсуждать сейчас, что я делала сама, а что нет, — сказала я. — Ты видел кулон? Запомнил его?

— Да.

— И как ты собираешься его доставать?

— Подумать надо.

— Вещь можно найти с помощью карты и другой такой же вещи, — подала голос бабушка.

Мы уже столько всего изучили о магии, но о таком мы еще не слышали. Как, оказывается, много мы еще не знаем!

— Как это? — спросил Ник.

— Нужен другой рубин, — сказала бабушка. — Неважно, какой, лишь бы это был тоже рубин. Айя, у тебя остались какие-нибудь драгоценности?

— Только кулон и колечко с лунными камнями, — ответила я. — Кулон я в том мире оставила, кольцо в доме у Арины спрятано, а всё остальное Адария забрала.

— У меня есть рубиновая булавка для галстука, — сказал Ник. — Правда, камешек там маленький.

— Размер не имеет значения, — сказала бабушка.

— Но он дома, в Рио. Могу сходить, принести.

— Неси, — кивнула я.

Ник вышел на улицу, создал двойной портал, незаметный для ищеек, и ушел. Можно было и не ходить, а применить заклинание перемещения небольших вещей, но, очевидно, Ник не знал точно, где лежит булавка.

— Бабушка, — я подошла и обняла ее. — Ты не хотела возвращать себе магический дар. Но ты сделаешь это для меня, да?

— Да, если у нас получится, — ответила бабушка, тоже обняв меня. — Я не смогла спасти дорогого мне человека, так хотя бы тебе помогу это сделать.

— Ты уверена, что сможешь? — спросила я.

— Да, — кивнула бабушка.

Вернулся Ник, мы расстелили на столе карту, бабушка показала и рассказала, что я должна делать.

Я привязала булавку с рубином на шнурок, и стала водить над картой, представляя бабушкин кулон и произнося заклинание поиска:

— Вещь к вещи, суть к сути, цвет к цвету.

Покажи мне, карта, где искать вещь эту.

Бабушка сказала, что при приближении нашего рубина к месту на карте, где находится тот, который мы ищем, мою руку потянет в ту сторону. Сначала я ничего не чувствовала, но вскоре ощутила, как шнурок слегка натянулся в направлении Внутреннего моря. В мире Игоря в том месте два моря — Черное и Азовское. Я расслабила руку, и мы увидели, что рубин завис над городом Ода, раньше он был столицей страны Одены, ныне — столицей объединённого государства Адариана.

— Да я и так знал, что рубин в Оде! — сказал Ник с усмешкой.

— Зато теперь эти два камня связаны между собой, — сказала бабушка, взяла булавку, и, за неимением галстука, приколола к воротнику рубашки Ника. — Теперь ты всегда будешь чувствовать направление, где находится кулон с рубином.

— Вот это здорово, очень пригодится, — сказал Ник. — Ну, вы пока тут подумайте над заклинанием возвращения магического дара, а я пошел в Оду.

Ник встал и направился к двери.

— Нет-нет-нет, — я вскочила и схватила его за руку. — Вместе пойдем.

— Ты что, боишься, что я один не справлюсь? — с обычной усмешкой спросил Ник.

— Ты думаешь, только я могу попадать в магические сети? Подстрахую, если что.

— Ладно, идем, — легко согласился Ник. — Вместе веселее.

— Бабушка, мы скоро вернемся, — сказала я, и мы вместе шагнули к двери.

Хотя скоро вряд ли получится. Мы с Ником можем создавать порталы только до хорошо известных нам мест, а в Оде и ее окрестностях мы никогда не бывали. Поэтому нам нужно переместиться в Рио, а оттуда до Оды ехать на лошадях. В мире Игоря до моря я на поезде ехала двое суток, на лошадях же дорога займет раз в пять больше времени. А время уходит. Поэтому я с трудом скрыла недовольство, когда бабушка сказала:

— Постойте, торопыги. От Рио до Оды путь не близкий. Вы потеряете много времени.

— А ты знаешь способ попасть в Оду быстрее? — спросила я.

— Я не говорила бы об этом, если бы не знала. Помнишь, я вам рассказывала, что у Гория сестра жила в Напате?

Я помнила, но это название мне ничего не говорило. Мало ли в Риоссе маленьких городков, о которых мне ничего не известно? Я кивнула. А Ник сказал:

— Город Напата находится в дне пути от Оды, — и посмотрел на меня с чуть заметным превосходством.

Я хотела возмутиться, я же не виновата, что не знаю географии своего мира! Я только начала изучать ее, когда мне пришлось его покинуть. Но я промолчала. Нет времени, чтобы тратить его зря.

— Совершенно верно, — сказала бабушка. — Разве я или мама ни разу не говорили тебе, Айя, что твой дед не из Риоссы?

Я молча пожала плечами. Может, говорили, но я не запомнила.

— И сестра Гория всё еще живет там, — добавила бабушка.

— Откуда ты знаешь, ты же была там очень давно, — заметила я.

— Да, ты права, Айя, я не была в Напате двенадцать лет, как и в Рио. Сестра Гория Серена намного моложе брата, ей сейчас должно быть пятьдесят пять лет, она должна быть еще жива.

— А я бы не был столь уверен после того, что Адария Нагзис творила на нашем континенте, — сказал Ник.

Я согласно кивнула и добавила:

— Тем более что Напата так близко к Оде.

— Даже если Серены уже нет в живых, дом должен быть цел. Вы сможете проверить это сами, когда откроете портал в Напату, — сказала бабушка.

— Бабушка, это ведь ты была там, а мы — ни разу, — сказала я, начав тайком подозревать, что бабушка на почве многолетнего одиночества выжила из ума. — Мы же не можем открыть портал в место, которого не видели.

— В доме Серены есть комната прибытия, такая же, как во дворце в Рио, — сказала бабушка, и мне стало стыдно за свои подозрения. — С единственным различием — там на стене нарисован другой герб.

Бабушка подошла к сундуку, стоявшему у окна, открыла его и достала носовой платок с дедушкиной монограммой и гербом, очевидно, его семьи: щит, арбалет и веточка лаврового дерева.

Когда мы достаточно хорошо запомнили герб, бабушка бережно убрала платок обратно в сундук, и сказала:

— Ну вот, теперь можем отправляться.

— Вы идете с нами, бабушка Анна? — удивился Ник.

— Да, думаю, мои советы вам пригодятся и там.

— Конечно, бабушка, — сказала я. — Я очень рада, что ты пойдешь с нами. Только как же Сара, и твои овечки и козочки?

— Отправим их Арине и Косте, — ответила бабушка. — Думаю, они будут очень рады такому подарку. А я, если сюда вернусь, других себе заведу.

Весь остаток дня мы переправляли животных в лесную избушку, повидались с Ариной, рассказали ей о наших планах. Арина опять охала, говорила, что всё это опасно и напрасно, сетовала, что мы и госпожу Миланну в эти опасные дела втянули.

Мы задержались в Рио ровно настолько, чтобы продать драконьи кожи — деньги могли понадобиться, неизвестно, сколько времени нам придется провести в Оде. Потом мы вернулись на бабушкину гору, хорошенько прибрали в доме, собрали всё, что нужно для путешествия, последний раз переночевали, попрощались с драконами и утром отправились в Напату.

Когда мы выходили из бабушкиного домика, на мгновение мне вдруг захотелось всё бросить, и остаться здесь навсегда с Ником и бабушкой. Рано вставать по утрам, бежать за водой на родник, ухаживать за козами и овцами, собирать дрова, съедобные растения, ягоды и фрукты. Изучать магию, летать с драконами в другие миры… В общем, жить так, как я уже привыкла. Потому что мне такая жизнь нравилась. Пусть бабушкин домик не дворец, в своем мире я и в лесу дома.

Но это была лишь минутная слабость. В следующее мгновение я уже была полна решимости довести дело до конца.

Открывая портал, я опасалась, что ничего не выйдет, но в свете магического шара мы увидели комнату прибытия с точно таким гербом на стене, какой показывала бабушка. Я взяла бабушку за руку, и мы прошли в портал, Ник шагнул сразу за нами.

Бабушка уже рассказала нам, что дом семьи Гория и Серены — старинный особняк, похожий на замок. Их семья была не магической, но богатой и знатной. Когда Горий и Миланна поженились, они сделали комнату прибытия в доме, чтобы иметь возможность чаще навещать семью Гория.

В отличие от комнаты прибытия во дворце, эта открывалась только изнутри, для безопасности людей, живших в особняке, поэтому бабушка была уверена, что никто не мог ее испортить.

Мы немного постояли, прислушиваясь к звукам снаружи, но сквозь толстые кирпичные стены ничего не услышали. Дверь, замаскированная под отражатель, была холодной, значит, камин точно не топился.

Бабушка осторожно повернула ручку двери, и вышла первой. Мы с Ником последовали за ней, и оказались в пустой темной комнате — в Напате еще была ночь, потому что мы перескочили сразу несколько часовых поясов.

Сразу стало ясно, что в комнате давно никто не живет, так как воздух был затхлый. Ник зажег заранее приготовленный фонарь, и мы убедились в этом. Мебель, ковры, портьеры — все было покрыто слоем пыли.

— Для нас лучше, если Серена жива, — сказала бабушка. — Чтобы соседи думали, что мы просто приехали в гости.

— Судя по этой комнате, дом заброшен, — сказал Ник.

— Тоже неплохо, значит, мы тут не задержимся, — сказала я. — Главное, незаметно выйти из дома.

— Это комната Гория, — сказала бабушка. — После его смерти Серена закрыла ее и больше никогда сюда не заходила.

Я подошла к окну и осторожно отодвинула пыльную занавеску. В свете луны я увидела парк с буйно разросшейся растительностью. Здесь, в южных широтах, лето уже вступило в свои права.

— По-моему, парк тоже заброшен, — сказала я.

— Что ж, значит, я напрасно надеялась повидаться с Сереной, — вздохнула бабушка. — Давайте уйдем отсюда. Недалеко отсюда был постоялый двор, там мы сможем купить лошадей и продолжить путь в Оду.

Применять магию, чтобы открыть запертую дверь, мы не решились. Ник просто навалился на нее плечом, и сломал замок. На минуту мы застыли, ожидая, что на этот, показавшийся ужасно громким, звук ломающегося металла сбегутся все обитатели дома. Но тишину больше ничего не нарушало.

Мы вышли и направились по пыльному коридору к лестнице. Дверь одной из комнат, попавшихся нам на пути, была приоткрыта.

— Это комната Серены, — сказала бабушка. — Я должна зайти. Может, узнаю, что случилось с ней.

Я не стала возражать, потому что мне тоже хотелось знать, что случилось с моей тётей, которую я, правда, ни разу не видела. Мы вместе зашли в ее комнату.

На всех вещах лежал такой же слой пыли, как и в комнате дедушки. А на кровати лежала Серена, вернее, ее покрытая пылью мумия.

Мы растерянно постояли посреди комнаты, вышли, и в молчании продолжили путь. У самой лестницы нам попалась еще одна приоткрытая дверь.

— Это комната Настии, дочери Серены, — сказала бабушка.

Она рассказывала мне, что Настия старше меня всего на два года, и сейчас ей должно быть около двадцати лет. Серена не была замужем, и родила дочь поздно, в тридцать пять. В нашем мире, кстати, нет ничего предосудительного в том, что самодостаточная женщина рожает без мужа. Мир Игоря на столетия опережает наш в техническом развитии, а от таких пережитков прошлого до сих пор не совсем избавился.

Бабушка открыла дверь комнаты, и мы вошли.

Настия тоже лежала в кровати, и если бы не слой пыли на лице, казалось бы, что она спит. Но даже сквозь пыль мы заметили, что это была красивая молодая девушка.

— Что же, ради всего святого, тут стряслось? — с болью в голосе проговорила бабушка.

— Мы постараемся это выяснить, — с состраданием ответил Ник. — Но позже. Сейчас мы спешим. Я уже чувствую направление туда, где находится ваш рубин.

Не заглядывая больше ни в какие двери, даже если они были распахнуты настежь, мы вышли из дома.

Сразу за порогом мы уперлись в буйно разросшиеся кусты дикой розы — в мире Игоря ее называют шиповником. На мгновение я почувствовала себя в сказке о спящей красавице. Только эта сказка куда страшнее той, которую я слышала в том мире.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы прорубить себе дорогу до ворот парка. Шиповник рос даже на дорожках, взломав корнями каменные плиты. С трудом открыв створку заржавевших ворот, мы вышли на улицу.

— Да похоже, и весь город заброшен, — с удивлением произнес Ник.

На улице сквозь разломы в зеленом стекле росла трава, а кое-где те же кусты шиповника. Мы пошли в сторону постоялого двора, о котором говорила бабушка.

Рассветало быстро, как будто с неба сдернули темное покрывало. Мы свернули за угол, я в глубине души надеялась, что там увижу нормальную жилую улицу, но и там продолжалось засилье растительности. Обходя острова буйной зелени, мы подошли к дому с выцветшей вывеской «Постоялый двор Каторина». С первого взгляда было видно, что он тоже заброшен, как и всё остальное в городе. Но мы всё же зашли в открытые ворота.

Во дворе валялся скелет собаки на цепи, человеческий скелет, и два ржавых ведра. Дверь в дом была открыта, и мы вошли в пивной зал, с которого обычно начинался любой постоялый двор или гостиница на нашем континенте. То, что мы там увидели, повергло меня в настоящий шок.

За столиками сидело несколько мумий, так, словно людей сморил внезапный сон. Одни держали в руках глиняные пивные кружки, другие — ложки. За стойкой бара стоял хозяин, прислонившись к стеллажу с пыльно поблескивающими на полках винными бутылками, всё еще держа в руках полотенце и стакан, который он протирал до того, как заснул.

— Почему они все умерли? — спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.

— Похоже, кто-то применил сонное заклинание, охватив им весь город, — сказала бабушка. — И забыл, или не захотел его отменить вовремя.

— Кто же еще, кроме Адарии мог сотворить такое, — мрачно проговорил Ник.

— А вдруг заклинание всё еще действует? — испугалась я. — Вдруг мы тоже скоро заснем?

— Нет, оно не действует, иначе мы уже спали бы сладким сном, — сказал Ник.

— Заклинание перестало действовать, как только в городе умерло последнее живое существо, — добавила бабушка. — Нам лучше уйти отсюда.

Мы вышли из постоялого двора и зашагали к окраине города. Хотя я знала, что никаких призраков не существует, но над этим местом витал призрак смерти, хотелось уйти отсюда как можно быстрее. Мы как будто оказались в постапокалиптическом фильме, на который я однажды ходила с Игорем. Поэтому мне казалось, что вот-вот из-за угла на нас выскочат зомби. Это чувство заставляло меня идти всё быстрее. И пробирала дрожь, несмотря на то, что жарко было, как летом.

А Ник посмеивался надо мной:

— Ну чего ты боишься? Бояться надо живых, а не мертвых.

Когда я показывала Нику мир Игоря, я водила его в кино, пришлось смотреть первое попавшееся, это был индийский фильм, мелодрама. Всё, что происходило на экране, Ник принял за чистую монету, и очень переживал за главную героиню. Теперь я пожалела, что не выбрала постапокалипсис. Сам бы теперь шел и вздрагивал от каждого шороха и дуновения ветерка.

К счастью, город Напата был небольшой, и вскоре мы вышли на дорогу из зеленого стекла.

Часа два мы шли, не встретив ни одного человека.

Когда мы вошли в небольшую деревню, народ начал разбегаться от нас, как от прокаженных. Мы ничего не могли понять, пока Ник не поймал одного мальчишку и не спросил:

— Мы что, такие страшные? Почему вы от нас прячетесь?

Мальчик посмотрел на всех нас по очереди и ответил:

— Да не, вроде не страшные. Но вы пришли из Напаты, а там все мертвые. Поэтому никто и никогда не приходит с той стороны.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы мертвецы ходили? — спросила я.

— Нет, — ответил мальчик. — Но ходят слухи, что наша повелительница Адария Нагзис умеет воскрешать мертвых. Они становятся как живые, ходят, и говорят, но они холодные, не дышат, и сердце у них не бьётся.

— Но мы — живые, — сказал Ник. — Мы обычные люди.

— Да я уж понял, — кивнул мальчик. — Только выглядите странно.

— Почему странно? — удивилась я.

— У нас никто не носит такую одежду.

— Мы просто пришли издалека, а там все так одеваются, — сказала бабушка.

Видя, что мы ничего не сделали с ребенком, люди стали осторожно подходить к нам.

Нам рассказали, что года четыре назад Адария за что-то рассердилась на город Напату, и наслала на него мертвый сон. Если человек входил в город, он уже не возвращался, и люди перестали туда ходить. За четыре года мы первые, кто пришел с той стороны. Вот все поначалу и подумали, что мы — живые мертвецы Адарии.

— Подлая тварь! — прошипела бабушка. — Убью мерзавку, если только удастся с ней встретиться!

Я никогда не слышала, чтобы бабушка так ругалась. А мне эту Адарию давно уже убить хочется. Как же жаль, что я не могу этого сделать.

Мы еще многое узнали от жителей деревни. Купили лошадей, переоделись в более легкую одежду, и поехали в Оду.