Впервые

Глава четырнадцатая

Остаток недели Лорен работала как черт. Дома она, то думала о Нике, то беспокоилась из-за материальных трудностей, обрушившихся на ее отца. По счету, присланному из больницы, нужно было заплатить сразу половину суммы, и Лорен ничего не могла придумать, как только продать прекрасный рояль ее матери. Но от этой мысли у нее сердце разрывалось на части. Это ведь был и ее рояль, по которому она ужасно скучала. Если бы она могла играть, то сумела бы излить свои чувства и, может быть, избавиться от многих горестей и разочарований. Но, с другой стороны, здоровье ее отца все равно бы не улучшилось.

В пятницу вечером к Лорен пришла Сьюзен Брук.

— В следующий четверг у Джима день рождения, — с улыбкой сказала она. — У нас тут обычно пекут кекс для своего босса. Кекс и кофе — замечательный предлог, чтобы закончить работу на пятнадцать минут раньше.

— Будет кекс, — заверила Лорен и посмотрела на часы.

Распрощавшись с Сьюзен, Лорен поспешила к себе. Филипп Уитворт пригласил ее на ужин, а она ни в коем случае не хотела опаздывать.

По дороге домой, потом дома, переодеваясь и причесываясь, Лорен раздумывала, сказать или не сказать Филиппу о Куртисе. Она не знала, как поступить. Прежде чем угрожать чьей-то карьере или репутации, она должна знать наверняка, что действует по справедливости. Ей пришло в голову, что сведения о Куртисе могут показаться Филиппу «ценной информацией», за которую он, возможно, не пожалеет выложить обещанные десять тысяч долларов, однако ее совесть восставала против этого. Лорен решила написать в больницу и предложить им пока три тысячи долларов. Наверное, столько она могла бы взять в банке.

За ужином Филипп поинтересовался, нравится ли ей работать в «Синко», и когда Лорен ответила утвердительно, то он не замедлил с главным вопросом:

— При вас называли хоть какую-то фамилию из тех, которые я вам называл?

Лорен помедлила с ответом.

— Нет.

Филипп разочарованно вздохнул.

— Нам предстоит добиться очень важных для нас контрактов, а времени осталось всего несколько недель. Я должен узнать, кто передает информацию «Синко», потому что мне позарез нужны эти контракты.

Чувство вины не оставляло Лорен, но она не могла выдавить из себя имена Куртиса и Росси. Ей еще никогда не приходилось оказываться в подобной ситуации. Лорен разрывалась между желанием помочь Филиппу и своим чувством справедливости.

— Я же говорил, что Лорен нам не поможет, — вмешался Картер.

Лорен была в ужасе. Ну зачем она впуталась в эту скверную историю? Стараясь как-то защититься, она сказала:

— Слишком мало прошло времени. К тому же меня перевели на восьмидесятый этаж работать над специальным проектом, так что мне практически не удавалось бывать в «Синко» до вчерашнего дня, когда Ник… мистер Синклер… улетел в Италию.

Когда она произнесла имя Ника, в комнате будто разорвалась бомба, и все трое Уитвортов молча застыли на месте.

У Картера радостно заблестели глаза.

— Вы чудо, Лорен! Как вам удалось проникнуть к нему? Вот черт, да ведь у вас в руках вся секретная информация….

— Ничего мне не удалось. Просто я знаю итальянский язык, а ему потребовалась секретарша со знанием итальянского для работы над специальным проектом.

— Каким проектом? — в один голос воскликнули Картер и Филипп.

Лорен нехотя перевела взгляд на Кэрол, которая, не отнимая бокала от губ, внимательно наблюдала за ней. Но Лорен пришлось вновь повернуться к мужчинам.

— Филипп, когда я согласилась пойти работать в «Синко», вы обещали, что не будете спрашивать меня ни о чем, кроме нужных вам имен. Пожалуйста, оставим все, как есть. Если я сообщу вам о чем-то лишнем, то буду не лучше человека, который шпионит за вами в вашей собственной компании.

— Вы правы, дорогая, — тотчас согласился он.

Но через час, когда Лорен ушла, Филипп повернулся к своему сыну и сказал:

— Она сказала, что Синклер вчера улетел в Италию. Позвони своему знакомому пилоту и выясни, не может ли он узнать его маршрут. Мне надо знать, куда он отправился.

— Думаешь, это важно?

Филипп не отрываясь смотрел на бренди в своей рюмке.

— Лорен думает, что это важно. Иначе она бы все нам выложила. — Он помолчал. — Если нам удастся уточнить его маршрут, то, будь добр, найди команду, чтобы прошлась по его следу. У меня ощущение, что он работает над чем-то грандиозным.

Натягивая на себя брюки и желтый, как цветы лютика, свитер, Лорен взглянула на градусник за окном спальни. Уже наступила осень. Несмотря на солнечный денек, несмотря на воскресенье, несмотря на роскошный дом, Лорен чувствовала себя очень одинокой. Надо поискать подарок для Джима, решила она. По крайней мере, это займет ее на какое-то время. Лорен как раз обдумывала, что бы купить ему, как раздался требовательный звонок в дверь.

Лорен спустилась вниз и, открыв дверь, застыла от неожиданности. Перед ней в расстегнутой рубашке и с пиджаком в руке стоял Ник. Он показался Лорен таким красивым, что она едва не заплакала, но заставила себя заговорить с ним как ни в чем не бывало.

— Привет! Что ты тут делаешь?

Он нахмурился.

— Сам не знаю.

— Ну, сказал бы, что был поблизости и решил заглянуть, — улыбнулась Лорен.

— Надо же, как я об этом не подумал? — скривился Ник. — Ты собираешься меня впустить или нет?

— Не знаю, — честно призналась она. — Стоит ли?

Он обвел Лорен взглядом. Всю, от головы до ног. Потом поднял глаза, внимательно посмотрел на ее губы и наконец остановился на глазах.

— На твоем месте я бы не впустил.

Затаив дыхание от откровенно призывного взгляда Ника, Лорен решила не изменять себе и не вступать с ним в «связь», как бы ей этого ни хотелось. А судя по тому, как он смотрел на нее, он только об этом и думал.

— Тогда мне придется последовать твоему совету. До свидания, Ник, — сказала она, собираясь закрыть дверь. — Спасибо, что заглянул.

Слегка наклонив голову, Ник дал понять, что согласился с решением Лорен, а она заставила себя закрыть перед ним дверь. Она пошла прочь на подгибающихся ногах, убеждая себя, что было бы сумасшествием впустить его, и уже одолела половину гостиной, как, опомнившись и поняв, что проиграла, помчалась обратно к двери, распахнула ее и бросилась Нику на грудь. Он ждал ее, держась одной рукой за дверную раму, и смотрел на ее раскрасневшееся лицо с довольной, все понимающей улыбкой.

— Привет, Лорен. Я тут случайно оказался поблизости и решил заглянуть.

— Что тебе надо, Ник? — вздохнула она, ища его взгляд своими испуганными синими глазами.

— Тебя.

Лорен вновь стала закрывать дверь, но на этот раз Ник не позволил ей сделать это.

— Ты правда хочешь, чтобы я ушел?

— Еще в среду я сказала тебе, что мое желание не имеет значения. Имеет значение, что для меня лучше, и…

Ник по-мальчишески подмигнул.

— Обещаю, что не буду носить твои платья, не буду воровать у тебя деньги и мальчиков. — Лорен не могла не улыбнуться. — И если ты обещаешь никогда не называть меня Ники, я тебя не укушу.

Лорен посторонилась, пропуская Ника в дом, потом взяла у него пиджак и повесила его в шкаф. Когда она обернулась, Ник стоял, прислонившись к входной двери и сложив на груди руки.

— Хорошенько подумав, я беру назад вторую часть своего обещания. Мне бы хотелось укусить тебя.

— Извращенец! — шутя отозвалась Лорен, сердце которой от радости готово было выпрыгнуть из груди, так что она едва соображала, что говорит.

— Подойди ко мне, и я покажу тебе, каким я могу быть извращенцем, — с нежностью проговорил он.

Лорен отступила на шаг.

— Ну уж, нет. Хочешь кофе или колу?

— Все равно.

— Тогда я сварю кофе.

— Сначала поцелуй меня.

Лорен посмотрела на него из-за плеча и ушла в кухню. Когда она поставила кофе на огонь, то была абсолютно уверена, что он стоит в дверях кухни и наблюдает за ней.

— Неужели я столько тебе плачу, что ты можешь позволить себе подобное роскошество? — внезапно спросил он.

— Нет, здесь другая проблема. Я совсем не плачу, потому что сторожу дом.

Лорен услышала приближающиеся шаги Ника и, торопливо бросившись к столу, стала ставить на него блюдца и чашки. Когда она выпрямилась, то почувствовала, что он стоит у нее за спиной, и ей ничего не оставалось, как повернуться к нему.

— Ты скучала без меня? — спросил он.

— Как ты думаешь? — произнесла она нежно, но недостаточно нежно, потому что он хмыкнул.

— Хорошо. И сильно?

— Твое эго требует лести?

— Да.

— И почему же?

— Потому что мне повезло подцепить двадцатитрехлетнюю красотку, а теперь я не могу выкинуть ее из головы.

— Плохо, — заметила Лорен, безуспешно стараясь изгнать из своего голоса неуемную радость.

— И то правда. Она сидит во мне, как заноза. У нее глаза ангела, тело Афродиты, речь профессора английского языка, а язык — как скальпель.

— Спасибо.

Он довольно долго гладил ей руки, прежде чем обнять и привлечь к себе, но так, что между ними осталось расстояние в несколько дюймов.

— И она мне нравится.

Его губы стали медленно приближаться к ее губам, и Лорен беспомощно ждала неотвратимого поцелуя. Но Ник не тронул ее губы. Вместо этого он стал осыпать нежными поцелуями ее шею и плечо, а потом медленно приблизился к ее уху. Кожа Лорен под его губами горела огнем, а он уже целовал ей висок, и она чувствовала, как вспыхивает внутри ее огонь желания. Позади был стол, и ей некуда было деться от Ника, умело разжигавшего пламень ее страсти. Почти добравшись до губ Лорен, он внезапно остановился и попросил, нет, приказал:

— Поцелуй меня.

— Нет, — дрожа, прошептала она.

Ник пожал плечами и принялся за другую щеку, потом за ухо, на котором не осталось ни одного нетронутого местечка, коснулся языком мочки… Лорен не выдержала и прижалась к нему. Оба застыли, потрясенные своей неожиданной и счастливой близостью.

— Боже мой! — едва слышно произнес Ник и вновь принялся целовать ее шею.

— Пожалуйста, Ник, — тихо попросила Лорен.

— Что «пожалуйста»? — переспросил он, не отрываясь от ее шеи. — Пожалуйста, избавь нас обоих от этой муки?

— Нет!

— Нет? — Он поднял голову. — Ты не хочешь, чтобы я целовал тебя, чтобы раздел тебя, чтобы ласкал?

Его губы были совсем близко, и Лорен едва не теряла сознание от желания почувствовать их вкус. Ник знал, что чувствует сейчас Лорен, но вместо того, чтобы с жадностью прижаться к ее губам, он лишь нежно коснулся их один раз, затем второй…

— Пожалуйста, поцелуй меня, — хрипло попросил он. — Я все время вспоминаю, как ты целовала меня в Харбор-Спрингс, какой теплой и нежной была в моих объятиях…

Со стоном сдавшись на милость победителя, Лорен прижалась к его губам. Она чувствовала, как затрепетало его тело, как он тяжело задышал, прежде чем обнять ее и прижать к себе.

Лорен охватило такое желание, которое можно сравнить лишь с потерей рассудка. Ник опять почувствовал, что ощущает Лорен, и когда он наконец оторвался от ее губ, то уже вполне уверенно cпросил:

— Где спальня?

Лорен отпрянула и заглянула Нику в глаза. Лицо у него потемнело от страсти, а во взгляде горел требовательный огонь. Она вспомнила, как один раз уже заглянула в полыхавшие страстью глаза этого мужчины и отдалась на волю его сильного тела. Картинки из прошлого одна за другой вставали перед ее мысленным взором. Вот он ласкает и целует ее в Харбор-Спрингс, словно не может налюбоваться и насытиться ею. А вот холодно отсылает ее прочь… Увы, она на своем собственном опыте убедилась, что Ник может быть самым нежным и самым страстным на свете любовником, о каком мечтает любая женщина, но в то же время он держит свои чувства где-то далеко, и они не имеют никакого отношения к непосредственному сексуальному акту.

Сейчас он хотел ее сильнее, чем в Харбор-Спрингс. Лорен отлично это понимала. Она чувствовала это. И еще ей казалось, что он не только хочет ее. Однако и в Харбор-Спрингс она тоже обманулась на этот счет. На сей раз, ей нужна уверенность в его чувствах. Если он еще раз отошлет ее прочь, ее гордость этого не вынесет.

— Ник, — волнуясь, проговорила она, — я думаю, нам нужно сначала получше узнать друг друга.

— Мы уже узнали друг друга, — напомнил он ей. — Лучше некуда.

— Я хотела сказать… Нам нужно получше узнать друг друга, прежде чем мы… прежде чем мы опять будем… вместе.

— Но мы уже вместе, Лорен, — нетерпеливо произнес Ник. — И я хочу довести это до конца. Ты тоже хочешь.

— Нет. Я…

У Лорен перехватило дыхание, когда он взял в руки ее груди, и от его ласки соски сразу же стали маленькими и твердыми.

— Я же чувствую, как сильно ты меня хочешь. — Он провел ладонями по бедрам Лорен, потом со всей силой прижал к себе, чтобы она поняла, как страстно он хочет ее. — Ты же все понимаешь. Я хочу тебя. Что нам нужно знать друг о друге? Какое это имеет значение?

— Какое имеет значение? — вспыхнула Лорен, вырываясь из его объятий. — Как ты смеешь? Я же сказала тебе, что не желаю никаких интрижек. К чему ты ведешь?

Ник скрипнул зубами.

— Я хочу отвести тебя в постель, чтобы избавить от муки, которая не дает нам обоим покоя вот уже несколько недель. Я хочу любить тебя, пока мы оба не обессилеем от усталости, так что не сможем даже пошевелиться. Или, если ты предпочитаешь выражаться прямолинейнее, я хочу…

— Чего? — взорвалась Лорен. — Потому что я лично хочу знать твои правила игры, черт бы тебя побрал! Сегодня ты меня любишь, а завтра мы едва знакомы. Так? Завтра ты будешь любить другую женщину, если тебе этого захочется, а я должна не волноваться. Правильно? И завтра же я буду иметь право предложить себя другому мужчине, потому что тебе наплевать… правильно?

— Да.

Лорен получила ответ. Его отношение к ней ни чуточки не переменилось. Просто его желание, не получая удовлетворения, все настойчивее требовало выхода. И она устало сказала:

— Кофе готов.

— Я готов, — забыв об учтивости, произнес Ник.

— А я не готова! — Лорен была вне себя от возмущения и злости на Ника. — Я не готова стать твоей подружкой на воскресные дни. Если тебе это не нравится, отправляйся к той, которую устраивают правила твоей игры.

— Какого черта ты ждешь от меня? — холодно спросил Ник.

Я жду твоей любви. Лорен подумала об этом, но сказала совсем другое:

— Ничего не жду. Уходи. Оставь меня в покое.

Ник смерил ее взглядом.

— Прежде, чем я уйду, позволь дать тебе совет. Постарайся немного повзрослеть.

У Лорен было ощущение, словно Ник ударил ее, и она не замедлила отомстить.

— Ты абсолютно прав! — выпалила она. — Именно этим я и займусь. Начиная с сегодняшнего дня! Я буду спать со всеми подряд! Но только не с тобой. Ты слишком стар и циничен на мой вкус. Убирайся!

Ник достал из кармана бархатную коробочку и положил ее на кухонный стол.

— Я должен тебе сережки, — сказал он, уже выходя из кухни.

Лорен слышала, как захлопнулась входная дверь, и дрожащими пальцами коснулась бархатной поверхности коробочки. Она ожидала найти внутри мамины сережки, а вместо них увидела великолепные жемчужины на такой тонкой золотой нити, что они были похожи на огромные сияющие капли, висящие в воздухе. Лорен положила их обратно и захлопнула крышку.

Какая подружка забыла их у него в постели? Лорен не могла прийти в себя от обиды и злости. Или это предназначавшийся ей «подарок» из Италии?

Она отправилась наверх за сумочкой и, на всякий случай, за теплым свитером. Нужно сегодня же купить подарок Джиму на день рождения, решила Лорен. А этот час, проведенный с Ником, она навсегда выкинет из своей головы. Хватит. Ник Синклер больше не будет мучить ее. Она забудет о нем.

Лорен выдвинула нижний ящик, и на глаза ей попался красивый серебристо-серый свитер, который она вязала для… для этого ублюдка!

Взяв свитер в руки, Лорен на минуту задумалась. У Джима примерно такой же размер, как у Ника, и, наверное, свитер ему понравится. Она подарит свитер Джиму, решила Лорен, старательно не обращая внимания на болезненные уколы в своем сердце.