Вредина для мажора

Глава 20

В итоге я сдалась. Нет, Филатов не кидался в меня аргументами. Что уж там, он даже не извинился. А зачем? Ведь супер Альфа ни в чем не виноват. Однако кое в чем он все-таки был прав. Ночевать мне негде, а справедливости ради, Рома должен искупить свою вину. Вот пусть и искупляет. Хотя бы так.

Не скажу, что обрадовалась вернуться к нему в квартиру. Но и страха не испытывала. Все-таки его приставания ночные не казались насильственными. Он будто бы прощупывал почву. Да, смутил меня по полной программе. И в целом, я рядом с ним начала себя ощущать скованно. С другой стороны, его кровать всяко приятней, чем диван в кофейне или койка в хостеле.

Когда мы переступили порог дома, Фил отнес чемодан в мою спальню, вернее его, но временно мою. Сам скрылся на кухне и включил чайник. Мне тоже вдруг захотелось чая, да и ноги гудели знатно.

Я переоделась опять в те же шорты, правда, сейчас они мне показались коротковатыми. Но искать среди кучи вещей другую одежду сил не было, поэтому осталась как есть. Поверх накинула широкую красную майку от колы, она мне досталась после участия в акции. Мы еще в школе тогда учились, пошли подработать. Раздавали листовки на бульваре, ну а майки нам оставили в качестве презента.

На кухню я вошла с опаской. Села на стул молча. Филатов крутился у столешницы и разглядывал какие-то миски, судя по всему, которые нашел в холодильнике.

– Какой был повод? – неожиданно для самой себя поинтересовалась. В машине мы играли в молчанку. Слушали радио, а иногда Рома возмущался, что за дураки на дорогах.

– В плане? – не понял он, разворачиваясь ко мне. Мазнул взглядом, остановился на моих полуголых ногах в шортах, о чем-то подумал, а я опять смутилась. Так странно. Вроде он просто смотрит на меня, а сердце тут же ускоряет ритм. Ненормальная реакция.

– Выпивка.

– А, ты об этом? – Филатов усмехнулся, затем прошел к столику и уселся на мягкий стул напротив.

– Угу.

– Бабушка с маманей не ладят. От слова совсем. Отец вчера смотал в командировку вечером. Эти две дамы утром умудрились поссориться. Ну и мать закатила, мол, если не приедешь, я лягу под рельсы. Утрирую, конечно. Но они реально не переваривают друг друга. Вот прям совсем.

– Серьезно?

– Да, стал бы я таким шутить. После дня в компании с ними и бутылка рома не спасет. Застрелиться сразу.

– У тебя такая милая бабушка, неожиданно как-то. – Я искренне удивилась. Надежда Петровна мне сразу понравилась. Она напоминала чем-то мою бабушку. Добродушная, скромная, и до ужаса простая женщина. Полная противоположность Филу. Другая бы не ее месте забыла обо мне, а Надежда Петровна еще три раза извинилась за внука. Божий одуван – одним словом. Как с такой можно не поладить?!

– Ты ей тоже кстати понравилась. Что как по мне крайне неожиданно. Она всех городских на дух не переносит.

– Оно и понятно, – скривилась, вспоминая Аню и весь наш факультет. Сразу настроение упало, да и желание на пары ходить. Я встала, поплелась к чайнику. Налила кипятка в кружку, громко вздыхая.

– Мне тоже нальешь? – вроде и спросил, а вроде и заявил Рома. Я прыснула на него недовольным взглядом, убить мало. Сидит тут, цветет и пахнет. А мне отдувайся за его выходки.

– Что не так? – вскинул он бровь, запрокинув одну ногу на стул. Развалился как царь на троне.

– У меня из-за тебя сплошные проблемы. Мне даже в общаге отказали!

– Из-за меня? А я при чем тут? Общага ко мне никаким боком.

– Баба там сидит, которая, похоже, неровно к тебе дышит. А может и ты с ней… аргх!

– Уймись, женщина, – перекрестился в шутку этот умник. Я взяла пакетик с чаем и специально заварила ему покрепче. Пусть бодрствует ночью.

– Она мне так и сказала: «что это твой парень не может приютить тебя? Или вы уже все…» – фальцетом выпалила я. Поставила кружку перед носом Фила, затем принялась заваривать напиток себе.

– Ну, так ответила бы, что может. Вон вся хата в твоем распоряжении. Живи не хочу. Ты сама свинтила с утра.

– Не боишься? – фыркнула я. Уселась на стул, притягивая кружку к себе.

– Тебя что ли?

– Что возьму и останусь!

– Ой, напугала, – показушно покачал он головой. Потом еще так улыбнулся, будто я сказала самую нереальную в мире глупость.

– Все! Объявляю тебя своим соседом! – заявила, достаточно громко.

– Парнем своим лучше объяви. Недельки на две. Потом сама меня бросишься. Да к тебе после этого еще пацаны штабелями повалят.

– Тебе врача вызвать? Спустись с небес, Ром. Думаешь особенный? Ха и еще раз Ха!

– Ну-ну, – усмехнулся этот дамский угодник. Мне хотелось встряхнуть его как следует. Что возомнил о себе?! После него парни повалят? Я что вещь? Ох, злость новой волной прошлась сверху вниз по телу.

– Скажи всем, что мы… – я осеклась. Идея правильная и быть девушкой Фила мне не хотелось. Вообще никогда и ни за что. Однако если он объявит об этом, то многие будут еще больше тыкать пальцем. Они и сейчас посмеиваются, мол, да она, да как, бред. Ситуация хуже некуда.

– Знаешь, Рина, ты первая девушка, которую мне приходится уламывать.

– И что? – не поняла, к чему он клонит.

– Да так, – уклонился от ответа Роман. – На кое-какие мыслишки наводит. Ладно, я спать. До завтра, вредина.

– Эй! – крикнула я. – Кто из нас еще вредина!

– Топнуть ножкой не забудь, вредина, – последнее слово Фил выделил иронично улыбаясь. Затем все же поднялся и направился в зал. Я думала высказать ему еще пару ласковых, но не решилась. Крыша над головой и теплая кровать говорят, что этот человек еще не упущен на сто процентов. Что-то хорошее в нем есть. Пусть и совсем скромный процент.

20.2

Удивительно, но этой ночью я спала хорошо. Стоило только плюхнуться на подушку, как моментально провалилась в сон. Утром открыла глаза, потянулась, вдохнула полной грудью. Да, жить в квартире Ромы мне искренне не хотелось. Более того, я глубоко убеждена, что даже справедливостью здесь не прикрыться. Он хоть и придурок, но соседок себе выбирала я сама. Где были мои глаза, когда Нинке помогала с курсовой, или когда прикрывала Кристинку на первом курсе от ее родных.

Нет, Фил, конечно, доставил проблем, однако помог открыть глаза на подруг. Хотя разве это можно назвать дружбой? В голове не укладывалось, как мы вообще могли все это время общаться? Как могли жить под одной крышей и делиться душевными переживаниями?

Откинув грустные мысли о былом, я пошла в душ. Благо кое-как разобралась уже с кнопками. Правда регулировать поток горячей и холодной воды все еще было сложно. Зачем такие навороченные кабинки? Непонятно.

После водных процедур, посушила волосы, даже вытянула их. Не знаю зачем, настроение хорошее. Вроде обещали солнечную погоду. Почему бы чуточку себя не приукрасить. Я даже глаза подвела больше обычного. Влезла в старенькие джинсы, накинула сверху широкую худи и уже планировала готовить завтрак, как в коридоре столкнулась с Ромой.

Он стоял, оперившись о дверной косяк. На плечах накинуто одеяло, словно длинная мантия, а волосы торчали в разные стороны. Я и сама не поняла, но неожиданно Филатов показался таким милым. Домашним что ли. Совсем не похожим на себя обычного.

– Утречко, – кивнула ему, все еще нагло рассматривая.

– Кать, у меня так голова болит. Ты можешь посмотреть градус? – Рома вытащил из-под одеяла градусник и протянул мне. Вид у него, в самом деле, не очень. Веки опущены, щеки слегка алого цвета, а губы бледные.

– Тридцать восемь и пять, – шокировано произнесла я. Еще раз глянула на парня, и честно сказать растерялась.

– А я думаю, что так морозит-то.

– Горло болит или… ну что-то болит вообще? – испуганно спросила. Сама я болела, конечно, всяким разным. Но последний раз такая высокая температура была в школьные годы. Сейчас если до тридцати семи дойдет, хорошо.

– Голова только и тело ломит, как у Шарика. Помнишь? – он натянуто улыбнулся, а затем поплелся обратно в зал.

Я потопталась на месте, растерянно смотря в след Роме. Потом поняла, что надо бы дать ему жаропонижающие. Только где взять его? И есть ли вообще у этого Альфы таблетки? Кинулась тут же на кухню, давай шерстить ящики. Сверху прошлась, снизу, но везде пусто. Вернулась к себе в комнату, порылась в вещах, но у меня в аптечке ничего такого не было.

Время еще как назло поджимало. Либо выходить через десять минут, либо опоздаю на первую пару. Даже если пробок не будет, что мало вероятно, все равно есть вариант опоздать. С другой стороны, Филатов еле живой. Совесть не позволит кинуть его в таком состоянии. Плохой или хороший, любой человек нуждается в помощи.

Я вздохнула, глянула в телефоне какие пары на сегодня стоят. Грамматику английского можно пропустить, не страшно, по физре придется принести доклад. Физрук у нас в этом плане почитать любит. А вот с менеджментом попадос. Заставит отработать.

Закинула телефон в задний карман джинс. Заглянула еще раз к Роме, который лежал, словно в кокон завернутый. Вид его меня не порадовал. Тем более в последнее время вирусов много ходит. Ладно! Не договорюсь же с совестью. Не позволит она мне бросит Филатова одного. Не с таким высоким градусом.

В итоге я накинула куртку и побежала в аптеку. На улице тучки находить начали, ветер поднялся. Хотя час назад было солнечно.

До аптеки добралась быстро. Она буквально через дорогу находилась. Купила целый пакетик, потом еще заглянула в продуктовый. Когда человек болеет, аппетита нет особо. Помнится, мама меня всегда куриным бульоном кормила. Вот и я взяла курочку, немного овощей, мед, малиновое варенье и лимон.

Вернулась домой, а в квартире тишина такая, аж страшно. Вдруг Роме еще хуже стало? Скинула с себя куртку, пакеты бросила у входа и с таблетками забежала к нему в комнату. Сердце сжалось в груди, натянулось, словно струна.

– Ром, – позвала осторожно, наклонившись. Филатов ответил не сразу, но все же открыл глаза, лениво приподнялся. Я коснулась ладошкой его лба, и ахнула. Кипяток.

– Горячий? – хрипло спросил он. Не смотрел на меня, глаза такие больные, поникшие.

– Сейчас воду принесу. Подожди.

На ватных ногах я все же добежала до кухни. Налила целый стакан воды, помнится в такие моменты нужно пить больше жидкости. Фил послушно и таблетку съел, и запил ее. Потом снова плюхнулся в кровать, уткнувшись носом в теплое одеяло.

На пары я так и не пошла. Какие уроки, когда дома больной мужчина? Он тут не то, что поесть, даже лекарство взять не может. Правда и температура не падала. Это меня волновало. Мы градусник проверяли через каждые два часа, а там все те же тридцать восемь.

К обеду я сварила бульон. Ничего особо туда добавлять не стала. Разбила на две части. В чистом виде принесла Роме. Он отнекивался сначала. Аппетита нет и все дела. Но в итоге выпил и уснул. Со второй части сделала супчик. Опять же для Фила, вечером может захотеть поесть.

С препаратами какая-то ерунда выходила. От парацетамола жар не падал, от ибуклина тоже. А вечером вообще поднялось до тридцати девяти. Вот тут паника накрыла меня с головой. Я уже дошла до крайней меры. Взяла полотенце с водой, уселась на край дивана, и давай протирать лоб.

К семи так отчаялась, что позвонила в скорую. Ну а что делать? Вдруг ему хуже становится? Вдруг там дикое воспаление. По телефону мне сообщили, что вызовов много. Выпейте нурафен и продолжайте прикладывать влажную тряпку, а там мы подъедем.

Пришлось снова бежать в аптеку. Я еле дошла, нервничала, прокручивала разные мысли. Он там один, а если сейчас совсем плохо сделается? Так накрутила себя, что когда вернулась, решила, не отойду от Филатова, пока лучше не станет.

Таблетку Рома выпил без особого желания. Капризничать начал, на головные боли жаловался. Да и лежать весь день устал. В сон не тянуло. От еды отказался.

– Ром, давай я окно открою? – осторожно спросила. Он лишь молча пожал плечами. Я вздохнула, но форточку отворила. Пусть воздух проходит. Сама же уселась на пол, вновь взяла полотенце. Обмакнула его в водичке, выжала и положила на лоб Филатову. Он лениво приоткрыл веки, мазнул по мне потухшими глазами и повернулся на бок. Наши лица были всего в сантиметре друг от друга. Но я слишком переживала за него, поэтому напрочь забыла обо всех нормах и прочем. Просто смотрела на Рому, а он смотрел на меня. Усталыми, больными глазами.

– Это какая-то дичь, – произнес хрипло Фил, не отводя взгляда.

– Сильно болит?

– Сейчас вечер или еще день?

– Вечер, Ром. Выпей водички. Надеюсь, таблетка подействует.

Филатов сделал пару глотков, затем лег обратно. Он то открывал, то прикрывал веки. Будто переживал, здесь я еще или ушла. Однако я никуда не планировала уходить. А потом, полагаю, это случайно получилось, Рома положил руку поверх моей ладони, которая лежала на краю дивана. Сжал ее. Некрепко, конечно.

Наверное, дико в такой ситуации думать о подобных жестах. Но я безумно смутилась. Заморгала часто, дышала через раз. Образ наглого мажора начал сыпаться по кусочкам. Фил выглядел обычным. Самым простым, даже милым. Эта мысль настолько прицепилась, что я никак не могла прогнать ее из головы.

Минут через десять позвонил телефон. Я сперва решила, это скорая, но потом поняла, звонит мобильный Фила. Он активно вибрировал, едва не свалившись с журнального столика. Рома открыл глаза, пытаясь понять, откуда идет звук. Думала, он уберет ладонь с моей руки, но нет, мы продолжали делиться друг с другом теплом.

– Дашь трубку? – спросил Филатов хрипло. Даже голос выдавал его болезненное состояние. Я потянулась к столу и передала мобильный. Вдруг стало интересно, кто ему звонит. Очередная подружка на одну ночь или Аня. С другой стороны, чего это меня вообще волнует, с кем он общается. Глупость какая-то.

– Да, – ответил Роман, проводя по экрану. – Нет. Не могу. Сами как-нибудь. Ага. Нормально. Приболел. Нет, ничего не надо. Все, давай. Пока, мам.

Не знаю почему, но где-то внутри, ну вот в самой глубине, я выдохнула. Не девушки, а мама. Ему звонила мама.