Вредина для мажора

Глава 42

Всю неделю мы с Ромой практически не разлучались, разве что на время учебы и моей работы. Хотя в кофейню Филатов приезжал часто. Выгнать его было порой невозможно. В итоге он даже пристрастился работать там: притащил с собой ноут, разглядывал биржу, попивая то чай, то кофе моего приготовления.

Ночевала я у него не каждый день. И вот в дни отсутствия мы особенно скучали. Утром возле дома Фил стискивал меня в свои объятия, и заявлял – никуда не отпущу.

Аня больше не объявлялась на горизонте. Удивительно, но ее и в универе не было, словно куда-то пропала или уехала. Поэтому вопрос о том вечере, вернее о том, что мне бы не хотелось больше опускать Рому к ней в случае чего, я отложила. Смысл поднимать тему, когда нужды нет. Тем более у нас на улице была сплошная радуга.

В субботу я осталась у Фила с ночёвкой до понедельника. Мы планировали сходить в кино после – погулять и устроить дома романтик. Однако не устроили. К нам в гости заявился Ник. Вот уж кто, а Новиков понятие появления в не то время и не то место, никак не рассматривал.

Пришлось накрывать ужин на троих.

– Угощайся, – я специально нарезала морковку на маленькое блюдце и поставила перед Никитой. Он глянул на меня удивленно, потом перевел взгляд на Рому.

– Откуда она знает про морковь?

– А что это секрет? – усмехнулся Филатов, накладывая салат в тарелку себе и мне.

– Вот же говнюк, – буркнул Новиков.

– Крутые мальчики не грызут морковку? – спросила я, улыбаясь. Ник чуть наклонился ко мне и произнес достаточно тихо.

– Обычно мы кушаем хороших девочек.

– Эй, ну-ка руки прочь от моей Кати! – крикнул Рома, стукнув ладошкой по столу.

– Кать, как ты терпишь этого зануду? – кривлялся Новиков.

– Ой, говорит мистер стендап две тысячи двести.

– Кать, подумай насчет моего предложения, – откровенно блефовал Ник, закидывая в рот морковку. Ел он ее с нескрываемым удовольствием.

– Каким еще предложением? Слышишь! – Фил оглядел стол, а потом схватил лист салата, закрутил и кинул в сторону Новикова. Однако тот вовремя уклонился, и ядерный заряд полетел на пол.

– Это было твоей ошибкой, – тоном Шварцнегера произнес Ник. Взял черри и запульнул в Рому.

– Э, ребят, – подняла ладошки я, немного удивляясь детским шалостям. В итоге они устроили войнушку едой. Это было и смешно, с одной стороны, а с другой потом пришлось убирать целый час. Парни тоже убирали. Отнекивались, особенно Никита, типа ему домой пора. Но я никого не отпустила, пока кухня не блестела. Хотя они там и со швабрами умудрились повоевать. В общем, мальчики видимо не взрослеют.

На воскресенье мы отменили все планы. Во-первых, выпал снег. Первое ноября дало о себе знать. Во-вторых, завалялись в кровати. Ночью долго уснуть не могли, кое-кто то и дело лез с приставаниями, жаркими поцелуями и пылкими речами.

– У-у! Как я могу спокойно смотреть, когда ты в таких шортиках, – заливался соловьем Рома. Он глаз не сводил с меня, заставлял смущаться и постоянно улыбаться. Рядом с ним я чувствовала себя самой красивой девушкой на свете. Рядом с ним я сияла.

– Да? Нравится?

– Знаешь, о чем я подумал, почему бы тебе не переехать ко мне? – предложил он, усаживая меня к себе на колени. Я обвила его вокруг шеи, чмокнув в висок.

– Хочешь личного повара в рабство? – игриво спросила.

– Если только в одном фартуке, – мурлыкал он, проскользнув мне под майку.

– Дурак.

Той ночью я так и не ответила на его предложение. Подумала, может это всего лишь шутка. Хотя мы были близки, и инициатором моих ночных похождений был всегда Рома. Он уделял мне много внимания, смотрел только на меня, не давал поводов для ревности. Казалось, в наших отношениях царит гармония. Поэтому порой, когда я слышала краем уха разговоры девчонок, задавалась вопросом: почему у них не так? Ведь если любишь, мир превращается в розовый водопад из серебристых капель.

А в ночь с воскресенья на понедельник, как раз когда в универе объявили четыре дня каникул в связи с праздниками и переносами, Филатову позвонила мама. Мы уже лежали в кровати, смотрели комедию по тв.

– Странно, – удивился Рома, разглядывая на экране мамину фотку.

– Вдруг случилось чего, – испугалась я, намекая, чтобы он скорей ответил. Фил поднялся, отошел к окну и наконец, провел пальцем по экрану.

– Привет, мам. А? Погоди, погоди. Давай медленней. Я ничего не пойму. Папа пьяный? Да ну… а что из прислуги никого нет? Отпустила? Ма, да все но… тц… Слушай, время позднее. Без меня никак? Соседей может… Ну что за глупости, конечно я люблю вас с отцом.

Чем дольше Рома говорил с мамой, тем больше я начинала переживать. Там явно что-то случилось, и явно нужно его присутствие. Мне, конечно, не хотелось оставаться одной на ночь. Но если бы у моих родных приключилась беда, я бы тоже поехала.

– Ма, ну успокойся, в конце концов. – Фил вышел из комнаты, продолжая говорить по телефону. Вернулся минут через десять, недовольный. Сел на кровать, вздохнул, кривя губами. Я прильнула к нему, положила голову на плечо. Хотелось помочь, но как – обычно в таких ситуациях не знаешь.

– Что-то случилось? – осторожно спросила.

– Ничего не пойму толком. Мать говорит, отец перебрал, упал на кухне, черт его знает. Она его перетащить не может, тяжелый типа. Короче фигня какая-то.

– О, господи! – ужаснулась я, прикрыв рот ладошкой. – Езжай, как же папу оставить в таком состоянии.

– Не хочу, если честно. И ты как? Если только вместе, но раз он…

– Да нет, – улыбнулась, прижимаясь к Роме. – Я дома останусь. Там и без меня весело будет.

Фил вздохнул, поморщился, выпучивая нижнюю губу, словно маленький ребенок. Мне казалось, он, в самом деле, никуда не хочет ехать. Однако родители – это святое. Их нельзя бросать в беде.

– Поезжай, позвонишь потом. Я дождусь тебя, окей?

– Ты самая лучшая и терпеливая девушка в мире. Блин, это просто трындец! Очень не похоже на отца.

Мы попрощались. Злой и недовольный Филатов вышел из квартиры, чмокнув меня в щеку. Я смотрела в окно, провожая его тень. Думала, дождусь возвращения Ромки. Включила сериал, укуталась в плед, даже свет не выключила в комнате специально. Время шло медленно, тягуче. Цифры едва передвигались. Пол первого меня начало клонить в сон. В какой-то момент я задремала. Как сидела, подтянув ноги к себе, так и уснула. Когда открыла глаза, сразу глянула на часы: было три ночи.

Я встала, заглянула в зал, мало ли Рома вернулся, просто решил не будить меня. Однако свет не горел, диван пустовал. Я налила воды, осушила горло и вернулась в кровать. Взяла телефон с тумбы, провела по экрану – пропущенных нет. Видимо что-то серьезное случилось. Утром позвоню.

С этими мыслями снова провалилась в сон. Правда, спала тяжело: кошмары снились, то я бегу, то за мной бегут, то гром, то молния. Проснулась, в общем, в холодном поту. Хорошо уже солнце взошло. Поэтому ложиться обратно не стала, сходила в душ, приготовила завтрак. За окном лежал пушистый снег, за ночь выпал. Пасмурно, свинцовые тучи, легкий туман. В такую погоду и гулять не особо хочется. А вот чай с книжкой самое оно.

В десять я не выдержала. Решила, позвоню Роме и спрошу, когда он вернется, да и в принципе, все ли там нормально. Однако телефон у него оказался выключен. Ну ладно, мало ли, зарядка села. Всякое может быть.

От скуки я полезла ВК, почитать групповой чат, ну и ленту полистать. Хоть немного отвлечься от мыслей. Без Фила в его квартире было одиноко и холодно, пусть и с отоплением проблем не было. Это душевный холод.

В чате переписка была короткой, в основном про домашку спросили пару человек. Я зевнула и полезла в ленту. Кликала по экрану, просматривая рекламные заголовки, новостные паблики, кричащие надписи. А потом случайно пролистнула странную фотку. Медленно вернула обратно, не особо понимая, что вижу перед собой.

Это была страница Филатова. Последняя новость выложена в два часа ночи. Фотография. Он лежит в кровати без майки, обнимает… Аню, на которой кроме красного кружевного белья – ничего. Внизу подпись «мы снова вместе, поздравьте нас». И куча комментов, там только слепой не отписался.

«Желаем вам счастья».

«Наконец-то, от души».

«Вы такие милашки».

Однотипные пожелания всего наилучшего. Руки у меня сделались влажными, наверное, поэтому телефон выскочил, ударяясь экраном о пол.

42.2

Я сидела в странном состоянии. Опустошенном. Будто из меня вытрясли эмоции, забрали чувства и оставили пустую коробку в груди. Перед глазами стояла эта злополучная фотка и я вдруг задумалась: в прошлый раз Рома тоже был с Аней? Он врал мне? Тогда, сейчас… Только зачем? Посмеяться хотел? Или…

В голове мелькнула дикая мысль: может это был банальный спортивный интерес. Переспать со мной, а потом выбросить? С глаз покатились слезы: медленно, оставляя ожоги на щеках. Слишком горькие, слишком болезненные.

Я поднялась со стула, ноги тут же подкосило, меня потянуло на пол. В груди все сжалось в тугой узел, словно окутало иголками. Я плохо соображала, что происходит. Плакала, неосознанно, не издавая ни звука. Сидела на холодном полу и плакала.

Потянулась к телефону, снова посмотрела на это фото.

– Ну как же… – произнесла вслух, едва слышно. – Как же…

Мне хотелось спросить у Филатова, зачем он так со мной. Почему. Мы ведь… нам ведь было хорошо вместе. Или?.. Или это было наигранное хорошо? А потом я вдруг почувствовала, что задыхаюсь. Не хочу слышать его голос. Не хочу ничего слышать. И находиться здесь. В этой квартире все кричало о нас, о наших улыбках, радостных разговорах, поцелуях и страстных ночах.

Не медля ни минуты, я подскочила и побежала в спальню. Переоделась, собрала свои вещи, а здесь их накопилось прилично. Вот даже зубная щетка стоит рядом с его гелем для душа. С глаз падали слезы без остановки, губы тряслись, сердце изливалось кровью.

Как он мог так со мной…

Подойдя к дверям, я оглянулась.

«Ты пахнешь солнцем».

Всего лишь одна фраза, а внутри меня, кажется, разорвалась граната. Остались только осколки, которыми заполнилась грудь, легкие, желудок… Я снова упала на пол, сжав ладонью рот. Облокотилась о шкаф и тихо завыла.

Слезы не заканчивались, боль не утихала. Наверное, нужно уходить, иначе задохнусь. А вдруг Рома вернется? Нет. Не хочу. Не могу. Только не сейчас. Он растоптал меня. Попользовался и выбросил, словно фантик от конфеты.

Прикусив нижнюю губу, и сделав глубокий вдох, я кое-как поднялась. Накинула куртку на плечи и переступила порог квартиры, оказавшись на лестничной площадке. Закрыла замок, разглядывая ключи. Что с ними делать? Зачем он мне их дал?

Не найдя ничего лучше, положила их под коврик у входа. Найдет, хорошо. Нет, так не мои проблемы. Еще раз глянула на дверь, внутри будто что-то резало, разрывало, с корнями, с кровью, с самыми нежными и первыми чувствами. Какая же я дура.

Домой на съемную квартиру не поехала. Не хотелось видеть никого, ни с кем говорить. Мне нужно было время, чтобы принять новую реальность, успокоиться. Поэтому я отправилась на вокзал. Купила билет на поезд, повезло, через полчаса отбытие. Родители давно просили приехать в гости. Да, может не самый удачный повод. Но где как не в отчем доме бороться со шрамами на сердце?..

Я села возле окна, подперла рукой подбородок. Слезы продолжали накатывать, сдерживать их становилось сложней. Когда они закончатся? Я вытащила телефон, думала, включу музыку, но увидела оповещение о входящем сообщении ВК. Отправитель «Н.Н». Текст сообщения не отразился в уведомлении. Я всхлипнула, к черту. Вздохнула и включила режим полета. Музыка у меня есть скаченная, да и книги тоже. Родители звонить не будут, потому что еду к ним. А остальные… неважно.

Мир вдруг потерял для меня значимость. Стал серым, одной большой свинцовой тучей. Поезд двинулся, картинки сменяли друг друга, а я тонула в собственных воспоминаниях. Слишком горьких, слишком ярких. Мне казалось, мы были счастливы.

А были ли…

Всю дорогу я держалась. Хотя это было сложно. В такие минуты грудь душит, давит, и ты задыхаешься. Наверное, чувства разбитой любви меня душили. Жаль, что нельзя повернуть время вспять. Пройти мимо бабушки Ромы. Не помогать ей, не улыбаться и не называть своего имени.

В родной город я прибыла почти к восьми вечера. Взяла такси, частника, который стоял рядом со станцией. Заплатила почти триста рублей, чтобы выслушивать нудные истории в прокуренном салоне от незнакомого дедушки. В колонках играл шансон, а у меня периодически тряслись губы. Накатывало.

Ненавидела ли я в тот момент Филатова? Не знаю… сложно сказать. Себя ненавидела больше. Сама виновата.

Таксист подвез меня к подъезду, даже дверь любезно открыл. Я сухо отблагодарила и поежилась. Холодно. В город зима пришла незаметно, как и в мое сердце.

– Катя! Дочка! – воскликнула удивленно мама, разглядывая меня на пороге. Потянула руки, внутри у меня все разорвалось, и я, прильнув к ее груди, разревелась.

– Милая, ну ты чего, – обеспокоенно спросила она.

– Катюшка, дочка, – раздался голос отца. Мама ему шикнула, а я так и продолжила упиваться от обиды, которая грызла каждую клеточку тела.