Время любви

Глава 4

Отработав шесть смен подряд, я была вымотана. Но это была та приятная усталость, которая приходит, когда ты делаешь что-то полезное. Не уверена, насколько полезным было разносить кофе, но я хотя бы могла наскрести на аренду за следующий месяц. А там гляди, начну расплачиваться по кредитке за свое сногсшибательное платье.

Оно, кстати, так и висело в шкафу на отдельной вешалке. Алый цвет ярким пятном выделялся среди моих повседневных вещей. Каждый раз, как я тянула руку не к нему, а к футболке с логотипом «Фэнси» или простенькому сарафану, оно будто обидчиво шелестело в ответ.

Моя смена перед двумя выходными подходила к концу, и я позволила себе помечтать, куда бы смогла надеть свое новое платье. Я так отчаялась, что придется одной сидеть за стойкой какого-нибудь бара, что даже всерьез задумалась о том, не напроситься ли мне к Мэнди и ее подружкам. Они знали, как веселиться и где в Сан-Франциско лучшие клубы. Я, конечно, предпочла бы тихий вечер с книгой на своем дырявом диване, но я ведь приехала сюда за переменами. А книжный червь Холли Холлбрук была все той же.

Оставалось два часа до конца рабочего дня. Я как раз подкладывала свежеиспеченные крендели на витрину, когда увидела ту самую блондинку, за которую вступилась перед ее женихом.

Неужели она узнала о том, что случилось? Явилась сюда, чтобы поставить меня на место. Очередного скандала моя карьера не переживет. Я уже приготовилась к худшему, но розовые губки девушки растянулись в приветливой улыбке.

– Привет. Вы меня, наверное, не помните. Я как-то покупала у вас дюжину пончиков.

– Для папы, – выдохнула я. Знала бы она, сколько всего случилось здесь из-за нее. – Конечно, я вас помню. И как, папе они понравились?

– О, да он просто в восторге! Съел штук шесть подряд и постоянно повторял, что не ел пончиков вкуснее. Подумать не могла, что самые лучшие пончики пекут в Портоле.

Скажи это кто-то другой, можно было бы и оскорбиться. Но блондинка была такой милой и дружелюбной, что я тут же смекнула, что ничего дурного она не имела в виду.

– В общем-то, как раз из-за пончиков я сюда и пришла. Хочу снова побаловать папочку. Обещала притащить их на семейный ужин. Будут перепелки в винном соусе, фуа-гра и пончики.

Девушка задорно засмеялась, даже не видя той пропасти, что была между нами. Перепелки? Фау-гра? Я в жизни не пробовала ни кусочка из того, что она перечислила. А она выглядела так, будто ела их на завтрак, обед и ужин, и уже устала от приевшегося вкуса изысканных блюд.

– Да, необычное сочетание, – поддакнула я.

– Но я обещала, так что заверните мне двадцать штучек с собой.

Я принялась перекладывать кругляши с кремом и разнообразной посыпкой в бумажный пакет, но в мыслях то и дело всплывали поцелуи Райли с той брюнеткой. Должна ли я рассказать, пусть и обещала ему держать язык за зубами? Мне бы хотелось узнать, что мой жених ходит налево, еще до того, как мы принесем свои брачные клятвы. Но я не имела права вмешиваться в их жизнь, ведь так? Ну, вмешиваться сильнее, чем уже вмешалась.

Все пончики с витрины были проданы. Все порывы выдать правду сжаты в кулак. Пока я отсчитывала сдачу, девушка продолжала тараторить. А она была еще той болтушкой, но мне это очень нравилось. Руби в более изысканном и роскошном варианте.

– Ой, кстати, мы ведь выбрали дату свадьбы! – поспешила оповестить меня девушка. Мое сердце екнуло, и я чуть не выронила горсть монет на пол. – Райли так настаивал на том, чтобы обручиться поскорее, что мне пришлось сдаться.

– И когда торжество? – попыталась я поддержать беседу, но хотела лишь сдать этого гадкого Райли с потрохами.

– Двадцать второго августа. Уже через два месяца, можете себе представить? Еще столько всего нужно сделать. Найти платье, нанять организатора, выбрать торт.

Я была слишком далека от всех этих приготовлений и лишь глупо улыбалась в ответ, пока совесть кричала «Расскажи ей!», «Она не может связать свою судьбу с парнем, который ей изменяет».

– Вы, наверное, не печете свадебные торты? – продолжала говорить девушка, имея в виду конечно же «Фэнси», не мои кулинарные способности. – У вас все такое вкусное, что я бы с радостью вместо какой-нибудь раскрученной кондитерской выбрала ваше кафе.

– К сожалению, свадебными заказами мы не занимаемся. – Я даже позабавилась, представляя удивленное лицо повара Гарри, если бы ему заказали испечь трехъярусный свадебный торт. Он был мастером на все руки, не зря же эта блондинка вернулась за его пончиками, но вряд ли бы обрадовался идее полдня стоять у плиты, печь двадцать коржей свадебного бисквита и взбивать три миски крема.

– Я так и подумала. Меня, кстати, Дейзи зовут.

– А я Холли.

– Наконец-то мы с вами познакомились. Что-то подсказывает мне, что я еще не единожды сюда вернусь за этими пончиками.

Дейзи с улыбкой забрала свой тяжелый пакет и уже прощалась со мной, но я коснулась ее руки.

– Погодите, Дейзи.

– Я что-то неправильно отсчитала?

– Нет. Я просто… – Совесть победила мою трусость. Давай же, Холли, просто скажи ей. Она будет разбита, но хотя бы не станет жить с обманщиком. – Я должна вам кое-что рассказать.

Назад пути нет. Я собиралась снова встрять в чужие отношения, даже не зная, какую реакцию это вызовет. Станет Дейзи рыдать? Взорвется криками, что я лезу не в свое дело? Похоже, посетителям «Фэнси» снова подают к столу не только хлеб, но и зрелища.

– Вы были так добры со мной в тот раз, – зашла я издалека, вспомнив искренние слова Дейзи. – Я просто не могу молчать.

Теперь уже и девушка забеспокоилась. Она нервно поправила пакет с пончиками в руках и перестала так живо улыбаться.

– Вы не можете выйти замуж за этого парня.

– Что? – Дейзи ожидала чего-то нехорошего, но явно не такого. – Что вы такое говорите?

– Он вас обманывает, поверьте мне.

– С чего вы взяли?

– Я видела вашего Райли с другой девушкой, – выдохнула я, отводя глаза. – Они были здесь на днях.

Красиво подведенные глаза Дейзи забегали по витрине, но она выбирала не десерт, а что сказать.

– Это еще ничего не значит. Это могла быть его знакомая или…

– Они целовались, Дейзи, на моих глазах. – Сердце разрывалось от того, какая горечь появилась на лице блондинки. – Извините меня. Мне очень жаль. Это не мое дело. Но я просто не могла смолчать, ведь вы такая чудесная. Вы не заслуживаете такого обращения.

И никто не заслуживает.

Нижняя губа Дейзи затряслась, словно девушку ударили током. Она не знала, куда смотреть, куда деться. Стояла посреди кафе с видом подбитой пташки, и я была той, кто спустил курок.

Пакет с пончиками угрожающе накренился в сторону. Руки Дейзи так тряслись, что я испугалась, как бы пончики горкой не вывалились на пол. Но за ее душевные муки я переживала гораздо сильнее, чем за сохранность выпечки. Оставив свой пост за стойкой баристы, я кинулась к девушке и перехватила ее пакет. Осторожно коснулась плеча. Ее кожа была такой нежной и такой холодной, хотя за окном было градусов тридцать, не меньше.

– Дейзи, – тихо позвала я. – Вы в порядке?

Какой нелепый вопрос. Кто будет в порядке, узнав о том, что мужчина, за которого хотела выскочить замуж, спутался с кем-то еще?

– Простите, мне просто нужно прийти в себя.

– Это вы меня простите. Я не должна была… Я не хотела огорчить вас.

От прежнего ангела почти ничего не осталось. Ее будто общипали, в глазах заиграли чертики. Дейзи напустила на себя решительный вид.

– Нет. Спасибо, что обо всем рассказали. Не стали притворяться.

– Я могу вам как-то помочь?

К стойке подошел очередной любитель кофе и сдобы, но я даже не обернулась в его сторону. Сейчас главной для меня была Дейзи.

– Вы и так уже помогли, – попыталась улыбнуться она, но вышло как-то неестественно. – Вы уберегли меня от неправильного выбора. Спасибо.

Придя в себя, Дейзи поспешила к выходу и даже не оглянулась на мой крик:

– А как же ваши пончики?

Диван казался как никогда колючим. Пружины впивались в мое тело каждый раз, как я пыталась сесть поудобнее. Планы на вечер с коктейлями и алым платьем так и остались только планами. Я пыталась осилить хотя бы страницу романа, который захватила с собой, но буквы переплетались с мыслями и превращались в непонятную кашу.

С кухонной столешницы на меня поглядывали пончики. Они так и не дождались хозяйку, хотя два часа простояли на стойке в «Фэнси».

– Забери их себе, – махнул рукой Фрэнсис, когда я спросила, что мне с ними делать.

Сегодня была очередь Майка закрывать кафе, так что я выскользнула с пакетом в сторону своей квартирки через дорогу. Но рука не поднималась попробовать хотя бы кусочек, хотя я знала, какие они воздушные и сладкие. Не знаю, зачем я захватила их с собой. Будто еще надеялась, что Дейзи вернется за своим заказом. Но, видно, придется им на званом ужине давиться одним лишь фуа-гра.

Ужин из куриных наггетсов, с которыми я думала разделаться после смены, так и остался в морозилке. После всего, что я натворила, кусок в горло не лез, что было мне абсолютно несвойственно. У семейства Холлбрук была еще одна отличительная черта – мы любили поесть. Сладкий пирог или жирный стейк – вот что помогало нам в моменты грусти и усиливало моменты радости. Но сейчас мое чувство вины было гораздо сильнее чувства голода.

К десяти я устала бороться с романом и усталостью. Переоделась в пижаму, выключила в гостиной – тире – кухне свет и улеглась на уже привычную сторону кровати. Только сон стал подкрадываться ко мне, как послышался глухой стук. Наверное, послышалось. Или соседи через стенку решили закатить перестановку на ночь глядя. Ну здорово!

Я накрыла голову подушкой, но стук проник даже через слой пуха под наволочкой. Стучали во входную дверь! Кого принесло так поздно? Никто во всем городе не знает, где я живу.

Я никогда не была трусихой, но сейчас мне стало страшно. Вдруг грабители решили нагрянуть и вынести последнее, что осталось, из этой дряхлой квартирки. Они совсем с ума сошли, если решили, что здесь есть чем поживиться. Но грабители вряд ли бы стали стучать.

Я опасливо вышла из спальни и зажгла свет. За окном просигналила машина, какого-то Пита окликнули по имени, снова прогремел стук. Под рукой, как назло, не оказалось ничего полезного, что могло бы сойти за оружие. Я метнулась на кухню и достала из ящика сковородку. Всяко лучше, чем встречать незнакомца с пустыми руками.

– Кто там? – как можно более грозно крикнула я через дверь. Надо бы пожаловаться миссис Саммер, что она даже не позаботилась о глазке на двери. Помимо всего прочего.

– Холли, это Дейзи, – глухо послышалось снаружи.

Опустив сковородку, я с облегчением выдохнула – за дверью меня поджидала не смерть с косой. Это всего лишь Дейзи. Но что она тут делает?

Сняв цепочку, я открыла дверь и увидела на пороге все ту же знакомую блондинку. Она выглядела еще более расстроенной, чем в кафе. Но при этом она оставалась такой же идеальной в своих дизайнерских джинсах и белой блузке с короткими рукавами. Пудра безупречно наложена на кожу так, что не видно не единой поры. Тени, розовая помада, все как надо. Единственное, что выдавало ее грусть, это покрасневший носик и бутылка вина в руке. Кричащий контраст моей измятой пижаме и сковородке.

Так мы и стояли, со смущением пялясь друг на друга, по разные стороны дверного косяка.

– Прошу, скажи, что ты собиралась готовить, а не огреть меня этой сковородкой, – то ли в шутку, то ли всерьез произнесла Дейзи.

– Я думала, это какой-нибудь маньяк.

– Я похожа на маньяка?

– Я не знала, что это ты.

– Прости, что заявилась к тебе так поздно, – виновато произнесла Дейзи. Что-то подсказывало мне, что пришла она явно не за своими пончиками. – Я хотела просто поговорить.

Заметив мое недоумение, взбитую копну волос и пижаму, гостья тут же пошла на попятный.

– Но если ты уже ложилась, то ничего. Я не хотела тебе мешать.

Несколько секунд я боролась сама с собой. Пусть ко мне пожаловал не грабитель и не маньяк с твердым намерением надругаться, но я совершенно не знала Дейзи.

Разумно ли было пускать ее к себе? Однако грусть в ее прекрасных голубых глазах подкупила меня.

– Я все равно не могла заснуть. Заходи.

Дейзи поблагодарила и сделала два неуверенных шажка внутрь моей обители. Я заперла дверь и постаралась не думать о том, какое впечатление на мою богатую гостью производит это убогое жилище. Дейзи похлопала длинными ресницами, осматривая тонкие шторы, которые хоть как-то прикрывали треснувшую краску на окне, выцветший диван с пролежнями и кухоньку, на которой не развернуться, не приготовить ее аристократические фуа-гра.

– А у тебя… мило.

– Да брось. – Правда была куда как нагляднее ее вежливости. – Это дыра, а не квартира. Проходи, располагайся… – Я указала на диван, взмолившись, чтобы Дейзи не плюхнулась на торчащие пружины.

Схватившись за бутылку вина, как за последнюю надежду, Дейзи села на краешек. Вроде не вскрикнула от укола пружин, уже хоть что-то, иначе бы я сгорела со стыда еще больше. Если такое вообще возможно.

– Я не знала, что ты пьешь, поэтому… вот. – Дейзи протянула мне бутылку красного вина «Баффо Росс». Я такое в руках-то не держала, не говоря уже о том, чтобы наслаждаться его вкусом. Я тут же почувствовала легкую панику, ведь у меня даже не было бокалов. Вряд ли Дейзи привыкла пить изысканное вино из сколотых кружек.

Но выбора не оставалось. Я пошарила по шкафчикам, отыскала две кружки, откупорила бутылку – ну хоть штопор нашелся! – и налила по половине. Все это время Дейзи продолжала пялиться на стены. В ее квартире наверняка обои из шелка, которые подбирал дизайнер. Давно мне не было так стыдно. Давно я не ощущала себя малолеткой, которая хочет понравиться самой крутой девчонке в школе.

– Держи. – Я протянула гостье кружку, и она с удивлением уставилась на нее. – Прости, у меня нет бокалов. Я недавно переехала и еще не купила самое необходимое. – Хотя бокалы для дорогого вина вряд ли были такой уж необходимостью.

– Ничего, – вежливо улыбнулась она, не кичась, взяла кружку и тут же осушила ее до дна.

Я вытаращила глаза и попыталась пошутить:

– Видно, вино и правда очень вкусное.

– Прости, я вся на нервах.

– Я налью еще.

Я обновила порцию Дейзи и вернулась к ней на диван.

– Как ты узнала мой адрес? – спросила я о том, что волновало меня последние пять минут.

– Я пришла в «Фэнси», чтобы найти тебя, но они уже закрывались. Парень по имени Майк сказал, где тебя найти.

Чертов Майк. Интересно, если бы какой-то странный незнакомец попросил мой адрес, он бы и его отправил ко мне? Надо бы поговорить с ним про личные границы.

– Еще раз прости, что побеспокоила тебя так поздно. Свалилась как снег на голову.

– Так почему ты здесь? – наконец осмелилась я задать главный вопрос вечера.

– Я рассталась с Райли, – выпалила Дейзи и отпила еще половину кружки. – Разорвала помолвку и послала его ко всем чертям.

– Ничего себе. – Я и правда была удивлена так же сильно, как и рада, что этот засранец получил по заслугам. – Ты поступила правильно.

– Я знаю, просто… все это выбило меня из колеи.

А то я не заметила. Дейзи снова залила в себя все вино и протянула мне кружку. С такими темпами одной из нас придется бежать за добавкой. А если Дейзи не будет закусывать, то свалится на этом самом диване. Но единственное, что я могла предложить из своих скудных запасов, это пакет с пончиками. Я даже усмехнулась – все твое к тебе возвращается.

– Это единственная закуска, которая у меня есть, – улыбнулась я, предлагая Дейзи пончик. – Ты забыла их. Надеюсь, это не испортило твой семейный ужин.

Дейзи скривилась, откусила разом половину пончика и с набитым ртом заговорила:

– Поверь, семейный ужин испортило не это. Родители пригласили своих друзей Лансберри, бабулю Ви, накрыли шикарный стол. Но когда явился Райли, я высказала ему все прямо в родительской гостиной. Это было ужасно!

Мне было любопытно понаблюдать за этой сценой. Стыд мне и позор. Интересно, как Райли пытался оправдаться? Они ведь всегда оправдываются, будто у них была веская причина выпрыгивать из штанов при виде другой женщины. Но я не стала прерывать рассказ Дейзи, чтобы не показаться нетактичной.

– Ты бы видела его лицо, когда я сообщила, что обо всем знаю. Притворился, что не понимает, о чем речь. Потом начал оправдываться. – Очко мне за догадливость. – А потом ползал на коленях и умолял простить. Семейный ужин был в самом разгаре, и, как бы мы ни пытались вести себя тихо, они все слышали.

Я так и представила, как ее родители манерно высасывают содержимое устриц, пока их потенциальный зять ползает по шелковым коврам на коленях в соседней комнате. Дважды позор мне.

– Но кульминацией вечера стало то, что на мои крики прибежала бабуля и, поняв, что происходит, назвала Райли тупоголовым ослом и выкинула его из дома.

Я вытаращила глаза.

– А твоя бабуля молодец.

– Да, она у меня классная. Все они классные, поэтому я чувствую себя отвратительно из-за того, что испортила этот вечер, эту помолвку и всю свою жизнь.

– Эй… – Я подумала, что коснуться ее руки не будет чем-то из ряда вон. – Это не ты испортила помолвку, а Райли. Гораздо лучше узнать о том, какой он человек, до того, как вы связали бы себя узами брака. Выходить нужно за того, в ком на сто процентов уверена.

– Я тоже так думаю. – Дейзи с благодарностью сжала мою руку, и я поняла, что все сделала правильно. – Но это еще полбеды. Райли ведь был мне почти как семья. Мы вместе уже три года. Ну… были вместе. Он так понравился моим родителям. Манерный, вежливый, целеустремленный. Когда мы познакомились, у него не было ни гроша за душой. Отец позвал Райли к себе в фирму в качестве заместителя директора по финансам. Теперь он выкинет его на улицу.

– Так ему и надо.

– Знаешь, после всего, что случилось, мне кажется, что Райли стал со мной встречаться из-за моих денег. Вернее, из-за денег родителей. И сделал мне предложение тоже из-за них. Ему польстила должность замдиректора, новый «Лексус», что папа подарил на помолвку.

– Как это ужасно! Мне очень жаль, Дейзи.

– Отец и бабушка всегда были строги с моими ухажерами. Те проходили тщательную проверку перед тем, как я получала разрешение с ними встречаться.

Для меня это было чем-то немыслимым. Родители никогда не говорили, с кем мне ходить на свидания или за кого выходить замуж. Правда, когда мы с Нилом разбежались, от меня не укрылось, с каким облегчением мама и папа переглянулись.

– Но Райли чем-то покорил их с самого начала, – продолжала гостья. – Он был таким отзывчивым и внимательным. Даже бабуля Ви была от него без ума.

Теперь-то я понимаю, что он просто играл с нами, чтобы обогатиться за наш счет.

В рассказе Дейзи проскальзывало столько упоминаний о благосостоянии ее семьи, что стало до одури интересно, откуда у них столько денег. Но я не могла просто выпалить свой вопрос – помимо трусости Холл-брукам свойственна еще и глубокая вежливость, поэтому я осторожно спросила:

– Дейзи, а кто твои родители?

– Ричард и Вирджиния Гамильтон, – сказала Дейзи так, будто эти имена были ответом на все вопросы. – Ох, прости, я и забыла, что ты не из Сан-Франциско. – Видимо, в этом городе чету Гамильтонов знала каждая дворовая собака. – У них своя финансовая империя. Пять филиалов по городу и еще несколько в крупных мегаполисах страны.

Я приложила всевозможные усилия, чтобы моя челюсть оставалась на месте и не отвисла.

– Знаю, что ты сейчас подумала, – огорченно сказала Дейзи. – Дочь богатеньких родителей, пустышка, красивая картинка…

– Я подумала не об этом, – с нежностью сказала я, видя, что деньги родителей стали не только достоянием Дейзи, но и ее клеймом. – Я подумала о том, как, должно быть, тебе тяжело, когда каждый встречный знает твоих родителей и ищет выгоду в ваших отношениях. И как тебе тяжело, что ты рассталась с человеком, которому безоговорочно верила три года.

Дейзи посмотрела на меня с такой благодарностью в глазах. Она даже прослезилась и поджала губы, помада на которых слегка размазалась и теперь выдавала в моей гостье обычного человека, а не модель с серебряной ложкой во рту.

– Спасибо тебе, Холли. Именно поэтому я пришла к тебе, а не к одной из своих подруг. – Дейзи прочертила кавычки в воздухе. – Если так посмотреть, то у меня нет ни одной верной подруги. Они бы стали защищать Райли и говорить, что я дура, если выставила его вон из-за одной интрижки.

– Была ли она одна. Если мужчина способен изменить однажды, он будет изменять постоянно.

– Как бы печально это ни звучало.

Мы на мгновение замолчали, разделяя общую грусть напополам. Я наконец осмелилась глотнуть вина из кружки и обалдела от того, как его вкус отличается от того дешевого пойла, которым я запивала радости и горести последние восемь лет.

– Я знала, что ты меня поймешь, – нарушила тишину Дейзи. – Ты ведь тоже пережила расставание.

Воспоминания о Ниле все еще были свежи в памяти, хотя я начинала исцеляться от них в суете этого жаркого города. После того, как я сбежала из Модесто, я ни с кем и словом не обмолвилась о Ниле и о том, как он вычеркнул меня из своей жизни.

– Как его звали? – участливо спросила Дейзи, запуская зубы в следующий пончик. Сахарная пудра посыпалась на обивку дивана, но никто из нас не придал этому значения. Сахарная пудра – не худшее, что происходило с этой развалиной.

– Нил. – Давно я не произносила это имя вслух. И как только произнесла, слова брызнули из меня фонтаном.

И я все рассказала девушке, которую видела третий раз в жизни.

О Ниле Гарднере, с которым встречалась с выпускного класса. О том, как он был красив, как с ним было спокойно и весело. Мы были так похожи, словно слеплены из одного теста. Моя семья держала цветочный магазинчик в центре, его отец полжизни поднимал на ноги бизнес по ремонту автомобилей. Они выкупили гараж на окраине и превратили его в целую автомастерскую. В Модесто каждый знал: если хочешь починить машину и проездить на ней еще пару лет без проблем, нужно идти к Гарднерам.

Мы с Нилом даже сошлись во мнениях, что не хотим переезжать в большой город, куда стремились все наши одноклассники. У нас не было безграничных амбиций, только желание оставаться поближе к семье и заниматься честным трудом. Я собиралась посвятить свою жизнь цветочному магазину, который рано или поздно достался бы мне, Харви и Хлое. С учетом того, как мои брат и сестра относились к семейному бизнесу, я была уверена, что они с превеликим удовольствием оставят магазинчик мне. Нил же поддерживал мою идею. Он любил возиться с моторами, подвесками, и что там еще есть у автомобилей? Он будто родился сразу с гаечным ключом в руке. Нас не волновали дипломы о высшем образовании, потому что дальнейшая жизнь была продумана до мелочей. Мы собирались однажды пожениться, купить уютный домик где-нибудь недалеко от парка и нарожать детишек. Таким идеальным мы представляли свое будущее, пока Нил все не испортил.

Не знаю, когда он решил спустить наши мечты в унитаз, но однажды заявил, что не собирается всю свою жизнь горбатиться в мастерской отца. Что он намерен «свалить из этой дыры и стать приличным человеком». Его слова, не мои. Помню, как земля ушла у меня из-под ног, когда Нил заявил, что отправляется в Сиэтл, чтобы поступить на юридический. Спустя шесть лет после окончания школы. Но хуже всего было даже не это.

Он не позвал меня с собой. Не сказал что-нибудь, типа: «Эй, я не могу без тебя жить, поехали со мной в Сиэтл. Я стану крупной шишкой, буду работать по девяносто часов в неделю и зашибать огромные деньги, а ты сможешь найти работу по душе и обустраивать наше гнездышко». Он поставил меня перед фактом, что уезжает из Модесто. Уезжает от меня.

– Он так и не объяснил, почему так резко передумал? – поинтересовалась Дейзи.

– Нет. Но я подозреваю, что перемена в нем произошла после встречи со старым приятелем. Тот уже год как работал в какой-то юридической конторе в Сиэтле и бахвалился своей карьерой, деньгами и хорошей жизнью. Нил всегда заботился о том, что о нем подумают другие, вот и не смог устоять перед картинами богатой жизни. Без меня.

– Вот урод.

Я улыбнулась Дейзи. Она, как никто другой, понимала мои чувства. Оба мужчины, которых мы любили, променяли нас на куш покрупнее – состояние и положение в обществе. Что ни говори, а общее горе объединяет.

Мы долго мяли неудобный диван, пока не забыли про приличия и не опустились на голые доски пола. Дорогое вино, что притащила Дейзи, давно закончилось, поэтому я сбегала в круглосуточный магазин через дорогу за добавкой, впервые порадовавшись, что моя квартирка находится в этих дебрях. Надо отдать Дейзи должное, она даже не поморщилась, когда глотнула красной жидкости по десять долларов за бутылку. И это натолкнуло меня на приятную мысль, что, в качестве исключения из бытующего правила, деньги ее не испортили.

Хорошо, что в гостиной не было часов – еще один промах миссис Саммер, но его я готова была с великодушием простить. Если бы Дейзи увидела, сколько сейчас времени, она бы засобиралась домой и не услышала моей истории о семье и жизни в Модесто.

А мне так нужно было поделиться с кем-нибудь, ведь я так скучала по родным, как бы сильно ни отметала идею вернуться обратно. Я поведала Дейзи историю семейства Холлбрук. О родителях, Хэнке и Хэлен, которые были самыми заботливыми и добрыми на всем белом свете. О старшем брате Харви и младшей сестре Хлое, с которыми у нас была разница в два года и которые были не самыми заботливыми и добрыми на всем белом свете. О нашем семейном магазинчике с не самым искусно продуманным названием «Холл-брук Фэмили». О том, как я обожала его запах, который укутывал, как в пуховое одеяло, со всех сторон, едва я переступала порог. О пионах, которые больше всего любила, хоть они и цвели лишь месяц в году, в июне. И сейчас я как раз могла бы нежно обнимать их бутоны и втягивать их еле ощутимый аромат. Я и сама не заметила, с какой любовью говорила о своей прошлой жизни. Верно говорят, начинаешь ценить, лишь когда потеряешь.

– Постой! – воскликнула Дейзи весело. – В вашей семье все имена начинаются с «X»?

Я закатила глаза. Это было еще одной странностью Холлбруков.

– Надеялась, ты не заметишь, – криво улыбнулась я. – Это старая традиция нашей семьи. Все наши имена имеют инициалы X. X.

– Обалдеть! Это так забавно!

– Да уж. Слава богу, у родителей хватило ума назвать нас нормальными именами, а их не так-то много на букву «X». Мои кузины вынуждены жить под клеймами «Хайда» и «Харла».

Дейзи впервые рассмеялась во весь свой голос, и этот смех был самым чудесным, что моя квартирка слышала за последние недели.

– Но ведь и маму твою зовут Хэлен.

– Мы даже иногда шутили, что папа специально выбирал себе жену, чье имя начинается с «X», чтобы не изменять семейным традициям. Но я предпочитаю думать, что они просто полюбили друг друга. А то, что ее зовут Хэлен, стало приятным бонусом, что еще больше подтверждает, что они созданы друг для друга.

– Как это мило. Хотела бы я познакомиться с твоей родней.

– А я с твоей. Судя по рассказам, твоя бабуля – та еще штучка.

– Она бы тебе понравилась.

– Уверена на сто процентов.

– И ты переехала в Сан-Франциско, чтобы забыть его? Нила Гарднера? – спросила Дейзи, допив оставшееся вино и съев еще как минимум три пончика. Я не считала, просто каждый раз, как она брала очередной кругляш в руку, заявляла, что «это последний». Она просто чудо.

– В первую очередь я переехала сюда, чтобы найти себя.

– И ты нашла?

Я икнула, и меня накрыло привкусом вина и реальностью.

– Только эту облезлую квартирку и передник официантки, – жалко улыбнулась я. На фоне Дейзи Гамильтон с ее семейным золотым запасом я выглядела крестьянкой с грязными руками.

Дейзи обвела взглядом мои владения и просияла так, будто на нее снизошло озарение.

– Переезжай ко мне!

– Ты серьезно? К тебе?

Моей реакцией был скепсис, но меня не за что винить. Мы прикончили две бутылки вина – вернее, прикончила Дейзи, а я лишь немного помогла – и умяли полдюжины пончиков. Не знаю, что там ударило в голову Дейзи, но в этом явно были виноваты градусы и сахар.

– Я не шучу! Холли, только представь, как круто было бы жить вместе! У меня никогда не было такой подруги, с кем бы я могла часами просто говорить.

Я вспомнила про Руби, которая уже давно спала за сотню миль отсюда, и почувствовала печаль. У меня была такая подруга, но затерялась где-то в другой жизни.

– У меня вообще нет подруг в Сан-Франциско, – сказала я.

– Вот видишь! То, что мы встретились, это судьба! Тебе не придется жить в этой… маленькой квартирке, – дипломатично выкрутилась Дейзи. – Папа купил мне огромную квартиру с двумя спальнями, в которой слишком одиноко. Тебе не придется ни за что платить, будет собственная спальня со… шторами и всем прочим.

– Я так не могу. Не хочу пользоваться твоей добротой и жить за твой счет.

– Если ты настолько принципиальная… – Дейзи закатила глаза. Ей-то в жизни наверняка не приходилось работать и платить из своего кармана. – Будешь оплачивать половину счета за свет и всякие эти штуки.

Дейзи так разгорячилась, что даже вскочила с дивана и теперь нависала надо мной радужным облаком. Я всерьез задумалась над столь щедрым предложением. Было безумием принимать его, ведь я встретила Дейзи всего три дня и две бутылки назад. Вряд ли она окажется серийным убийцей, и уж точно будет не самой худшей соседкой. Но здравый смысл снова включился в работу и шептал мне, что это не самая хорошая идея.

– Давай же, Холле, решайся.

Холле. Так меня называла только Руби.

Этот маленький знак подсказал мне правильное решение. Я посмотрела на танцующую на месте Дейзи. В ее голубых глазах плескалась неизмеримая надежда. Может, я и пожалею о своем решении, но сейчас казалось, что другого не существует.

– Давай сделаем это.