Всё было не так (СИ)

Лицо партнера окаменело.

— Значит, договорились, — спросил он, протягивая руку для пожатия.

Картер с готовностью протянул свою. Он широко улыбнулся, пожимая ладонь, старательно отгоняя чувство отвращения.

Если бы Эрика спросили, откуда вдруг такая антипатия, он не смог бы внятно ответить, сослался бы на чуйку, особый внутренний датчик опасности, не раз выручавший в сложных ситуациях. Однако неприязнь неприязнью, а деньги делать надо.

«В нашем бизнесе ангелов нет»

Не стоило так заводиться. Конечно, его бесила несговорчивость Сондера, но когда подобные вопросы решались легко? К тому же ситуация оказалась куда более сложная, чем казалось в начале.

«Что же, придется помочь этому отцу года отмазать любимое чадо»

Глава 13

Они вылезли на крышу по крутой металлической лестнице. Рози жутко боялась, но старалась не показать виду, тем более душка-доктор стал таким галантным, протянул руку, помогая забраться наверх.

— Я прихожу сюда, когда мне нужно привести мысли в порядок.

— Получается? — спросила она, цокая каблучками.

— С переменным успехом, — признался док, подхватывая ее под руку.

Некоторое время они молча оглядывались по сторонам — недавно прошел дождь, бетон стал темно-серым, то тут, то там собрались мелкие лужицы. Рози с удовольствием подставила лицо сырому прохладному ветру, по небу плыли темные облака.

— Нет, — сказал вдруг Альберт. — Ты не туда смотришь.

Она с некоторым удивлением проследила за направлением руки, по обеим сторонам тянулись такие же мокрые бетонные коробки на той или иной стадии разрушения, но там, вдалеке, темнела старая готическая церковь. В этот момент из-за тучи выглянуло солнце, луч упал на плоские кресты, которые вдруг вспыхнули неземным сиянием, острые башенки оделись в нимбы, огромные окна засветились, будто храм наполнили изнутри расплавленным золотом.

— Вау! — только и смогла произнести Рози.

— Я загадал желание. Если мы это увидим, значит, все получится.

— Что получится? — спросила она, не отводя взгляда от волшебного зрелища.

Альберт мягко привлек ее к себе.

— У нас все получится, — тихо прошептал он, склоняясь к губам.

Не веря своему счастью, Рози обхватила его за плечи. Они набросились друг на друга, как молодые супруги в начале брачного путешествия. Целоваться Альберт умел — был в меру нежен, в меру напорист — все, как она любит. И в тот сладостный момент, когда их руки только-только осмелели, зазвучал сигнал.

— О нет!

Рози со стоном оторвалась от его губ.

— Да, надо идти, — хрипло отозвался он, отступив на шаг.

Она едва сдержала разочарованный вздох.

«Все так хорошо начиналось, что бы ему не начать трезвонить чуть попозже?»

Впрочем, место все равно неподходящее. Чтобы они делали, если бы не запищала гадская машинка? Занялись бы этим в ближайшей лужице?

«Чудной он все же человек. Нашел где свидание устраивать. Однако получилось романтично»

Рози поймала себя на том, что улыбается как дурочка, рискуя переломать себе ноги на металлической лесенке. С ее-то опытом, стыд и срам!

**

Следующие дни выпали из жизни. Пролетели в хороводе сонных грез, при всем желании Малена не смогла определить, что происходило во сне, что наяву.

Вот она летит на воздушном шаре над бурным морем. Корзина с пассажирами спустилась почти к самой воде, она чувствует соленый запах, слышит шипение волн, которые протягивают пенные гребни, пытаясь схватить ее, утащить с собой, в темные жаркие глубины.

«Бред. Кто же пустит женщин на воздушный шар? Наверху же опасно. Нет, меня всегда берегли от жизни. Так что не верю»

Следующее событие больше похоже на правду. Она плывет в знойном мареве, а голос доктора говорит:

— Сейчас я буду учить тебя ставить капельницу.

— Валяй, дорогуша.

— Эй-е-ей, — говорит хриплый голос. — Тренируйтесь на ком-нибудь другом, ок?

— Не волнуйтесь, босс, у Рози рука легкая, — он берет руку и разворачивает. — Наша пациентка — лучшее наглядное пособие: все вены на виду.

— Что с ней будет, если что-то пойдет не так?

— Ничего страшного — уколем еще раз. Ей все равно.

— Ладно, под вашу ответственность.

Малене не все равно, ей больно, но сил сказать что-нибудь нет, поэтому врач удовлетворенно констатирует:

— Умница, Рози. С первого раза попала.

Медсестра что-то ласково щебечет, под звуки голоса снова накатывает беспамятство с чередой ярких хаотичных образов — вот она катается на качелях над жерлом вулкана, глядя, как красная клокочущая масса поднимается все выше и выше, от острых испарений плавится кожа, становится трудно дышать, хочется кричать, но воздух стал густым и вязким, вопль застревает в горле.

— Я ей кислород включила.

Голоса, голоса, нервный Картера, спокойный доктора. Она слышит их, но не понимает слов, поэтому отчаянно хочет открыть глаза, будто морок рассеется, если получится увидеть знакомые лица. Малена просыпается, но на веках будто лежит тонна вымоченной в кипятке ваты. Снова провал.

Когда просыпается в следующий раз, слышит разговор доктора Альберта с медсестрой, воркуют, как голуби весной на подоконнике. Сегодня получается открыть глаза, темно. В первые моменты она думает, что ослепла, но потом понимает, что в комнате выключен свет: лампочки коридора хватает, чтобы выхватить прямоугольник на полу перед диваном. Если тихонько повернуть голову и внимательно посмотреть в самый темный угол, можно увидеть контуры фигур сладкой парочки. Он сидит в кресле, она пристроилась на подлокотнике.

— Ты моя красавица! Это тебе.

Смех, благодарная болтовня.

«Интересно, что он принес?»

Но подглядывать стыдно, потихоньку сверху наваливается тяжелое бессилие, увлекая в черное ничто.

**

Пока Малена плавала в волнах горячечного бреда, Картер с отцом развернули бурную деятельность для спасения старшего брата, о существовании которого она и понятия не имела. Более того, очень сильно удивилась бы, узнав, что у отца может быть внебрачный ребенок. В то, что папа связан с контрабандистами, не поверила бы, даже застав его с коробкой австралийских телефонов в руках.

— Этого не может быть, потому что не может быть никогда! — сказала бы она.

Впрочем, мистер Сондер никогда не прикасался к товару и сына своего научил тому же. Эксперты вдоль и поперек обследовали контейнер с контрафактом в поисках ДНК подозреваемого. Ничего не нашли.

Параллельно с работой адвокатов шла обработка общественного мнения. Великий праздник Айман провел в тюрьме, но к воскресенью Милосердного сердца успел выйти и сразу включиться в работу.

Вечером Картер посмеивался, глядя, как Сондеровский сынок привез грузовик с продуктами, как раздает их неимущим, как чинит мебель в доме несчастной вдовы с кучей детишек. Журналисты взяли интервью у приходского священника, худого статного человека с высохшим пожелтевшим лицом.

— Я не могу нарушить тайну исповеди. Вынужден молчать, даже если знаю, что человек невиновен. Что сказано на исповеди, останется между нами и Богом. Нельзя нарушать тайну даже из благих побуждений.

— Но вы можете сказать, каким человеком считаете мистера Аймана?

— Разумеется. Я знаю его с младенчества, я окрестил его, потому что ребенок наследует веру отца, я венчал его и крестил его пятерых детей. Вся семья — активные члены нашего прихода, и мы будем молиться за нашего Айми.

Также по телевизору показали семью Сондеров. Ирен в элегантном черном платье раскладывала праздничный обед в трапезной при церкви. Комментатор подчеркнул, что продукты вот уже сорок лет покупает семья Сондеров.

— Я дал обет устраивать праздник для бедных семей, когда у меня родился первый сын, — важно сказал Ларри.

— Старший сын, Патрик Сондер, родился как раз в праздник Милосердного сердца, — уточнил закадровый голос

По телевизору показали всю семью, пришли дочки с маленькими детьми, сыновья с семьями, не было только Малены. Кто же знал, что пятнадцати секундный ролик вызовет серьезные последствия?

Пока Эрик смотрел и вдруг представилась Малена, раскладывающая еду в трапезной отца Мура. Картинка ему понравилась. Она хорошо, вне всякого сомнения хорошо бы справилась. Он потряс головой, прогоняя странные мысли.

«С какой стати она должна исполнять обязанности жены в моем приходе? С чего я вообще так часто думает о ней?»

Картер тоже не терял времени даром — собирал информацию о клиенте транспортной компании Сондеров, который лучше всего походил на роль контрабандиста. Нашел кое-что интересное.

Однако на праздниках не осталось времени для продолжения расследования. Благотворительность не ограничилась ремонтом. Еду для бедных привез Руфус, его жена с сестрами все устроила в лучшем виде. Раньше в этот праздник верующие исповедовались и просили у Бога заветное, в последние сто лет добавилась традиция помогать бедным членам церковных приходов. Отец Мур, хоть и ощущал благодарность за помощь больнице, плотно насел в канун святого дня. Пришлось отправить ребят чинить крышу семье местного учителя. Бедолаги месяц жили под полиэтиленовым навесом.

«Как только выжили в столь дождливом климате?»

Да, повезло прихожанам церкви, где служил отец Мур, повезло. А вот Картеру не очень, он рассчитывал на более тесное сотрудничество, учитывая, что церковь покровительствует больнице, где лечат не спрашивая паспорта. Можно было бы надеяться на сговорчивость падре, который венчает влюбленных без согласия родителей. Однако простоватый с виду священник отделял добро от зла, как заправский грибник отличает съедобные от ядовитых, и ничто на свете не заставило бы его принять отраву.

Глава 14

Малену разбудил негромкий разговор. Ее довольно часто будила человеческая речь, но задержаться в реальности было не под силу, проваливалась в забытье раньше, чем удавалось расшифровать пару фраз, поэтому она продолжала лежать с закрытыми глазами, ожидая скоростного лифта в мир грез. Однако сон не шел. Более того, впервые за долгое время удалось сосредоточиться на разговоре.

— Как думаете, доктор, — спросил хриплый голос, — она выкарабкается?

— Поскольку пациентка пережила десять дней, — ровно отвечал доктор, — есть все основания надеяться на благоприятный исход.

— Хотелось бы верить.

Она открыла глаза — у постели стояли врач и босс. Оба в серых костюмах, она отметила, что Картер надел бледно-розовую рубашку и почти черный галстук.

— Малена, дорогая, — расплылся он в улыбке. — Как спалось?

— Фантастически.

Он засмеялся; ей нравился хриплый смех, нравился запах сандала с ладаном и даже очередная тарелка с бананом. Сегодня ей все нравилось, казалось прекрасным, будто исчезла одна бетонная стена, впустив в скромную комнату розовый рассвет и шорох океанских волн.

Она приподнялась на подушке, принимая почти сидячее положение. Тут же подсуетилась Рози с очередной тарелкой, в тот день не пришлось уговаривать поесть.

— Взбитых сливок бы, — мечтательно произнесла Малена. — Или мороженого.

— Мороженого?! — засмеялась медсестра. — Тебе вируса мало? Хочешь еще простуду поймать?

— Мне немножко. Можно подтаявшего — перемешать с бананом, добавить киви, грушу и мелкого винограда без косточек.

Рози покачала головой, на лице ее читалось желание рассказать про губозакаточную машину. Эрик улыбнулся.

— Будет тебе мороженое, куколка, — он дотронулся до щеки, Малена с удивлением осознала, что прикосновение к лицу приятно, словно тепло растеклось от кончиков пальцев. — Как только док разрешит. А фрукты я закажу сегодня же.

— Если маленькими глотками, то можно, — доктор Альберт, внимательно разглядывая лицо, — Я рекомендую белковые коктейли, организму нужен белок для восстановления.

— Я люблю коктейли! Можно добавить ванили?

— Не возражаю.

— Отлично! Иду заказывать. Выздоравливай, куколка!

Он погладил по волосам и направился к бездверному проему, следом бросился Альберт.

— Подождите, босс. Можно вас на пару слов?

— Конечно, друг мой!

Картер одной рукой приобнял его за плечи и увел прочь, по бетонному полу глухо зазвучали шаги. Они разговаривали так тихо, что слов было не разобрать. Женщины удивленно переглянулись, каждую интересовало, чего хотел доктор, почему не говорил при них.

**

Картер пребывал в прекраснейшем настроении. Специалист, которому он поручил раскопать что-нибудь на клиентов Сондера, нашел такое, что с ума сойти. Эрик надеялся наткнуться на какой-нибудь мелкий серый доход, а вышел на такие финансовые потоки, что пришлось связаться с другими организациями, присматривающими за контрабандой. Нет, никто из его коллег не имел с ним дела, более того — никто ничего не слышал.

«Значит, наркотики»

Сам он никогда с этой дрянью не связывался. В его организации наркоторговля каралась смертью. Столь жестокое правило ввели не просто так. Правители остро реагировали на подобный бизнес, сроки были еще серьезнее, чем за контрабанду. Тут легко можно схлопотать пожизненное.

«Значит, почувствовав внимание правоохранителей, скорее всего, пустится в бега. Присяжных это должно впечатлить»

Новости вызвали прилив энергии, сила так и бурлила, не позволяя сидеть за столом. Он запер кабинет и отправился в тренажерный зал, надеясь скинуть излишек нервной силы.

Проходя мимо комнаты, которую ребята назвали «медбокс», Картер услышал сочный шлепок и низкий женский голос:

— У тебя такая классная задница!

Доктор в ответ замурлыкал мартовским котом.

«Во Рози дает!»

Том рассказывал, какие местечки облюбовала сладкая парочка. Кое-куда он потом заглянул и горько пожалел, что в убежище нельзя приводить девочек. Он бы славно развлекся. Например, на батуте, который затейники нашли во второй части хранилища и приспособили к делу. Кстати, такого он еще не пробовал, было бы забавно уложить Малену на зеленый, подрагивающий от малейшего движения круг, представил — у-ух, стало горячо.

Когда кровь вернулась к голове, сознание зафиксировало один тревожный феномен по имени Малена. В последнее время он постоянно думал о ней.

«Не могу не думать, — резко одернул он сам себя. — Она заложница, и она висит между жизнью и смертью»

Получилось почти убедительно. Как тут не думать? Впрочем, док был оптимистичен, говорил: «Наметилась положительная динамика».

«Что-то не видно — по-прежнему спит сутки напролет, по-прежнему ощущаешь жар, стоит дотронуться до нежной щечки»

Впрочем, Альберту виднее, он профессионал. Осматривает каждый день, контролирует состояние легких. Сам он всегда ждал за дверью, попробовал бы случайно заглянуть, искушение было, но желание пропадало стоило представить, в какую истерику впадет заложница, если заметит мужчину, который подглядывает.

«Нет уж. Не стоит пугать девочку. Она и так нервничает»

Едва доктора к себе подпустила, по местным понятиям женщина опозорена, если мужчина увидел ее ножку выше щиколотки. Так и подметают улицы длинными юбками, и ладно бы улицы были сухими большую часть года, так ведь нет же. У кого нет машины, ходят с мокрыми подолами, а брюки — ни-ни. Местные борцы за мораль не позволят. Эрик фыркнул.

«Видел я этих моралистов»

Впрочем, неважно. Лучше прикинуть, что делать с влюбленными медиками, если дело о контрабанде примет нежелательный оборот.

«Сразу надо было заменить Рози. Видел же, что Альберт на нее запал»

Так нет же! Не захотел привлекать лишних людей, понадеялся, что обойдется — мало ли сколько увлечений заканчиваются после первой ночи.

«Не учел закон подлости»

Док запал по-серьезному. Караулит, когда ребята выезжают, просит купить цветы, шоколад, иногда просит забрать заказы из сетевого магазина. Хорошо хоть мозгов хватает не заказывать букеты на мебельный склад. Вот бы продавцы посмеялись. Однако стало не смешно, когда врач попросил у него захватить «пятнадцать оранжевых роз, желательно с красной бахромой».

«Совсем голову потерял»

За пятнадцать лет совместной работы он никогда не просил о личном, всегда старался соблюдать субординацию и обращаться к боссу в самых крайних случаях. Розы Картер, разумеется, привез, однако задумался, что делать, если что-то пойдет не так. Конечно, заявление женщины здесь испокон веков принимали во внимание не больше, чем детский лепет, но оставлять свидетелей он не любил.

«Брось, Рози эскортница. Она вне закона»

Любой мало-мальски грамотный юрист выдаст на суде, кто она и чем занимается. А с развратом в Священной Республике плохо. И, увы, это значило не то, что разврат был в дефиците, а то, что пойманная с поличным женщина приговаривается к смерти, а мужчина платит штраф в десять дензнаков.

Конечно, можно объяснить Рози, что будет, если не станет держать язык за зубами, но…

Возражение не придумывалось. Эрик удивился, почему молчит инстинкт самосохранения, будто он прокручивает не варианты развития чрезвычайно опасной ситуации, а теоретически размышляет о чем-то, чего не будет в реальности.

«Вот так да»

Больше не получалось списать равнодушие к проблеме свидетеля расчетом на то, что ситуация разрешится естественным образом: доктор гарантировал, что Малена выздоровеет.

«Значит, она будет жить»

Внезапно Эрик понял, что так оно и будет. Он принял решение — что бы ни случилось, он не станет ее убивать. Нет, и точка.

«Есть другие методы наказать за ошибку»

Диапазон действий представлялся довольно широким — от изнасилования с публичной демонстрацией процесса до имитации убийства. Почему нет? Можно позвонить по защищенной видео-связи, выстрелить и сразу же отключиться, а в качестве компенсации отправить Малену, скажем, в кругосветное плавание.

«Думаю, ей понравится»

Сам себе удивляюсь, подумал Картер. Он и без того потратил много денег на нее — ежедневные осмотры доктора стоили дорого, медсестра обходилась значительно дешевле, однако приходилось еще оплачивать медикаменты и кислород.

«И ты готов оплатить еще и путешествие?»

Он не знал, хотя нет, с удовольствием съездил бы с ней проветриться, когда вся кутерьма закончится. Разумеется, не вокруг света, дела столько ждать не станут, но недельный отпуск вполне можно себе устроить. Почему бы и нет? Один раз живем.

Глава 15

Беда пришла откуда не ждали. Так получилось, что Картер, сам того не ведая, подлил масла в огонь, впрочем, не так уж сильно он оказался и виноват. Одного репортажа хватило бы. Даже если семья Сондеров не пребывала бы в центре внимания из-за расследования контрабанды, желтая пресса никогда не упускала таких поводов. Женская репутация хрупка, для большой беды достаточно подозрения, сплетни, злого навета.

Вечером Эрик смотрел новости в кабинете. Сидел за столом и пил чай с бергамотом, глядя на трехмерную картинку VideoCreator. Сегодня-завтра должно выйти журналистское расследование о клиенте Сондера, ту же информацию он слил правоохранителям парой дней ранее.

«Колесики закрутились»

Так сказал его другой источник в правоохранительных органах. Молодой амбициозный начальник вцепился в наводку, как голодная собака динго в сочную мясную вырезку. Его можно понять, судя по количеству денег, речь могла идти о хорошо налаженном канале контрабанды. Такие структуры редко вскрывали, следователь, которому по зубам дела такого уровня, становится легендой. Картер недавно смотрел фильм про одного такого. Основан на реальных событиях, между прочим.

«Хотя и приукрасили главного героя безбожно»

У контрабандистов свои герои и мифы, эту историю Эрик знал с другой стороны. Парень казался ему полным психопатом. Он работал под прикрытием одиннадцать долбаных лет, ел-пил с людьми, которых собирался предать, тусил по клубам, гулял на свадьбах, присутствовал на похоронах, черт, он ходил с ними в одну церковь.

«Интересно, что он говорил на исповеди? Держу пари, что там тоже врал»

Журналистка «World News» взяла у него часовое интервью, говорила как с героем, но не смогла удержаться от вопроса:

— Не испытывали ли вы сочувствия к людям, с которыми проработали столько лет?

— Нет.

— Никакой эмпатии?

— Ни малейшей. Я считаю так — если ты решил стать преступником, ты сам виноват.

Какая уж тут эмпатия! Парень одиннадцать лет не общался с семьей, не видел, как его сын учился ходить, пошел в школу, и даже когда жена с сыном попали в автомобильную аварию, он не прервал расследования. Семья провела в коме пять дней, их хоронили родители, муж не приехал.

«Вот такое вот добро»

Наконец с экрана исчезла физиономия Великого правителя и начались собственно новости. Картер в который раз пожалел, что нельзя заставить аппарат игнорировать не только рекламу и заставку, но и выступления некоторых политиков. Искусственный интеллект при всех его выдающихся достижениях не умел отличать значимое сообщение от пропаганды и самопиара, впрочем, большинство людей тоже не владело этим полезным навыком.

«Так какие претензии могут быть к несчастной нейросети?»

Кстати, пользоваться искусственным интеллектом нельзя на территории Священной Республики строжайше запрещено, его модель VideoCreator подлежала изъятию с последующим уничтожением, хотя, скорее всего, никто не стал бы ломать дорогую игрушку, аппарат просто переехал бы к какой-нибудь шишке из правоохранителей, а законный владелец заплатил штраф — сто дензнаков в казну славной страны с прекрасными законами.

Тем временем диктор закончил перечислять небесные благословения в виде дождей, благоприятных для будущего урожая. Эрик отхлебнул еще чая.

«Нигде не умеют заваривать такой вкусный чай, как на этом благословенном острове»

VideoCreator выдал очередную плохую новость об Австралии — арестовали мэра столицы.

— Так ему и надо! — вслух сказал Картер.

Мэр ему никогда не нравился, тот еще жучара! Сидел на довольствии у конкурирующей организации, которая благодаря связям с чиновниками год за годом выигрывала все подряды на ремонт и строительство дорог. Разумеется, долго такое продолжаться не могло. Это вам Австралия, не какая-нибудь благочестивая страна, где дороги чинит фирма, принадлежащая одному из сыновей градоначальника, потому весь асфальт в колдобинах. Впрочем, асфальт австралийские ребята клали неплохо, но и конкуренты сделали бы не хуже и, пожалуй, чуть дешевле.

«Уж постарались бы, назло этим»

Картер представил, что сейчас начнется, и порадовался, что перенес зону своих интересов на север. Ему здесь нравилось.

«В мутной воде удобнее рыбачить»

Особая прелесть состояла в том, что его нынешняя деятельность не нарушала законы родной страны. В Австралии свободно продавали телефоны, способные подключаться к спутниковому интернету и VideoCreator, оснащенные искусственным интеллектом. Запрет интернета на родине называли цензурой, а признание нейронной сети дьявольским изобретением служило любимой мишенью как профессиональных сатириков, так и всех интернет-юмористов. Некоторые шутки были очень смешными.

Нужную новость выдали в эфир сразу после известия о неприятностях бедолаги мэра.

— Новый этап в расследовании дела о контрабанде, — бодро тараторил смуглый мужчина в темно-сером костюме, глядя пустым взглядом в камеру. — Как нам стало известно из источника, близкого к правоохранительным органам, — на этом месте Картер поперхнулся чаем, так его еще не обзывали, впрочем, показали не его, а мелкого чинушу из силовиков, закадровый голос продолжил, — полиция провела проверку клиентов, склады которых успел посетить водитель грузовика компании Сондер. Финансовый аудит выявил значительные доходы у клиента грузоперевозчика по фамилии Вайт. Фискальный орган констатировал движение сверхкрупных сумм, — тут диктор сделал многозначительную паузу, потом добавил, — из нелегальных источников.

На экране появился чиновник в скучном сером костюме, его лицо было скрыто расплывающимся пятном, которое играло всеми цветами радуги, судя по неестественной механической речи, голос изменили устаревшим звукоредактором:

— Речь идет о гигантской сумме. Я подчеркиваю, гигантской. Мистер Вайт не смог бы ее получить, даже если бы продал свою компанию, дом и три машины.

В кадр вернулся диктор.

— Напомним, мистер Вайт уже привлекался по делу о контрабанде. Стражи правопорядка нашли на опустевшем складе контейнер с VideoCreator, оснащенными искусственным интеллектом, запрещенным и проклятым в Священной Республике.

На экране появилось лицо смуглого субъекта с крупным носом, маленькими, постоянно бегающими глазками, камера отъехала и стало видно, что человечек вдобавок низок и толст, вещает он в зале судебных заседаний, оживленно жестикулируя. Слов не было слышно, звучал лишь голос комментатора.

— Мистеру Вайту удалось уклониться от тюремного заключения, поклявшись на священной книге, что купил запрещенную аппаратуру для себя и ближайших родственников.

Включился голос обвиняемого, быстрый и какой-то суетливый:

— Мамой клянусь, себе брал. Себе и трем своим сыновьям, еще два брата очень просили. Как откажешь? Мы же семья. У старшего брата трое сыновей, все себе Creator хотели, и у младшего сын тоже хотел.

— Второй сын младшего брата почему-то не захотел, — иронически прокомментировал диктор. — И три сестры тоже не соблазнились запрещенной игрушкой. Похвальное благочестие.

Картер хохотал, откинувшись на спинку кожаного кресла на колесиках. Конечно, он представлял, как обеспеченные хитрецы уходят от ответственности, но здешние практики обладали неповторимым колоритом.

— Разумеется, все члены семьи подтвердили слова мистера Вайта. Все девять человек поклялись на святой книге и уплатили штрафы по сто дензнаков. Старший сын вдобавок поклялся жизнью отца.

У Эрика заболели бока, давно не приходилось так хохотать. А на экран вернулось смуглое лицо диктора.

— Срочная новость. В этот момент полиция проводит обыск в доме подозреваемого. С места событий наш особый корреспондент ибн Ваджиб.

Появился стройный гибкий юноша южной наружности на фоне роскошного особняка, окруженного людьми в военной форме, черты его лица были правильные, как у античной статуи.

— Мы находимся в доме мистера Вайта, где в данный момент проходит обыск. Правоохранителям не удалось застать хозяина, по оперативным сведениям сыновья покинули Священную Республику на следующий день после задержания партии контрабандных товаров.

— Бинго! — воскликну Картер, подпрыгнув в кресле так, что оно заскрипело.

А тем временем съемочная группа переместилась внутрь. Миссис Картер, полная брюнетка в роскошном красном платье, закрывала лицо руками и отказывалась от комментариев, камера взяла крупным планом кольца с крупными драгоценными камнями, потом камера отъехала назад, показывая жилье предполагаемых контрабандистов крупным планом. Оператор присвистнул.

Н-да, что уж тут скажешь, просторный холл скорее подходил дворцу правителя, чем среднему производителю строительных смесей — в центре широкая мраморная лестница с коваными перилами, стены облицованы малахитом, ионические колонны из белого мрамора разделяют пространство первого этажа на несколько зон. Оператор работал не спеша, смакуя чужую роскошь. Показал и хрустальную люстру, и пол, отделанный мельбурнской плиткой, потом перешел к мебели, продемонстрировал со всех сторон круглый мраморный столик перед лестницей, на котором стоял огромный букет, составленный из пионовидных роз и королевских лилий, затем плавно перешел в гостиную, щедро отделанную золотом, скользнул по белой дворцовой мебели, обтянутой кожей и украшенную замысловатыми завитушками, потом перешел к картинам в пышных позолоченных рамах.

— Портрет хозяина в пурпурном одеянии султана, — комментировал корреспондент. — А это похоже на уцелевшие полотна Уильяма Тернера, — камера задержалась на смазанном морском пейзаже. — Разумеется, придется дождаться экспертизы, но если картины окажутся подлинниками древнеанглийского художника, стоимость окажется баснословной.

Еще в доме обнаружилось шесть VideoCreator, один висел прямо в гостиной над мраморным камином, из комнаты жены вынесли четыре чемодана золотых украшений.

«Похоже, этот идиот действительно купил контейнер VideoCreator для себя и на подарки влиятельным приятелям из чиновников и правоохранителей»

Смеяться Картер уже физически не мог.

«И как он раньше не спалился с такой-то тягой к роскоши? Почему не организовал более масштабный бизнес для прикрытия?»

Эрик покачал головой и в два глотка допил остывающий чай, не то чтобы ему было жалко беглого наркоторговца, просто он привык тщательно разбирать чужие ошибки, чтобы самому делать поменьше глупостей. На экране шли малоинтересные репортажи, когда диктор перешел к светской хронике, Картер совсем уже собрался выключить VideoCreator, как сменившая смуглого диктора блондинка с вытянутым лицом, затянутая в розовый шелк от горла до пят, назвала фамилию Сондер.

— Скандал в благородном семействе Сондеров, — выплюнули в эфир ярко-розовые губы. — Многие телезрители отметили отсутствие младшей дочери в церкви на празднике Милосердного сердца.

— Да неужели?! — злобно выругался Эрик, прибавив пару нецензурных выражений, с ненавистью глядя на экран.

— Журналистское расследование показало, что мисс Малена Сондер перестала посещать занятия в тренажерном зале, ее давно не видели в магазинах одежды. Вчерашний показ мод собрал женскую половину семьи за исключением мисс Малены.

На экране возник полутемным зал с подиумом, камера перешла на зрителей и застыла на несколько секунд, показывая миссис Сондер со сводными дочерьми.

— Мистер Сондер отказался давать комментарии по поводу своей младшей дочери.

Раздался ровный голос Ларри:

— Оставьте мою семью в покое. Я подам в суд, если вы не прекратите нас преследовать.

Частые короткие гудки.

— Разумеется, такой ответ только разжег любопытство. Нашей корреспондентке удалось проникнуть в особняк Сондеров, устроившись помощницей горничной. И вот что удалось узнать.

Возникла спальня особняка Сондеров, Картер сразу догадался, хотя сам, разумеется, не бывал нигде, кроме холла и кабинета. Она ничего не стала менять под себя, будто жила там в качестве гостьи, оставила холодные белые стены с пилястрами, разве что мраморный пол прикрыла теплым пушистым ковром под цвет дубовых дверей, темные шторы закрывали стену с двумя арками окон от пола до потолка. Здесь стоял классический спальный гарнитур, изголовье кровати было оформлено каретной стяжкой, возле мраморного камина в мягком кресле сидел грустный медвежонок Тедди с большим красным сердцем в серых лапах, сшитых из лоскутов.

— Ретро-модель, — пояснил закадровый голос. — Довольно редкая, такие шили три века назад.

Журналисты заглянули в шкаф, платья висели ровными рядами, не похоже на бегство. Зато отсутствовала спортивная сумка, из чего горе-расследователи сделали вывод, что младшая мисс Сондер собрала только самое необходимое, остальное купит мистер Питер.

— Вот твари! — потрясенно выдохнул Эрик.

А ведущая тем временем не унималась.

— Как видите, спальня пустует. За неделю младшая мисс ни разу не появилась в своей комнате. В доме об этом не говорят. Нашу сотрудницу рассчитали за лишние вопросы.

— Поздно!

Уму непостижимо! Как Сондер позволил журналюгам пробраться в свой дом?! И этот человек собирается заниматься контрабандой?!

Мелькали кадры с членами семьи Сондер. Стерва в розовом начала рассказ о неудачной помолвке Малены: семьи затеяли вместе провальный проект, задолжали банкам и до сих пор выясняют в судах, кто должен платить по кредитам.

— История Ромео и Джульетты.

На экране появилась фотография смуглого субъекта с дикими глазами и безвольным подбородком.

— Все ясно, — фыркнул Картер. — Такому папочка до седых волос будет рассказывать, с кем жить и кого трахать. С чего они вообще взяли, что Малена убежала с этим типом?

Оказалось, все просто — парня нет в стране. При попытке задать вопрос о Малене корреспондента послали матом. В эфир попало только:

— Да пошли вы!..

— Нужны ли еще доказательства? — ухмыльнулись слишком розовые губы.

— Желтая пресса, — покачал головой Картер. — Ни мозгов, ни совести.

О чем они только думали? Конечно, убийства чести запрещены законом, однако традиция живет долго. Дело до суда редко доходит, полицейские тоже воспитаны в духе остро консервативных ценностей, за небольшую денежку подтвердят несчастный случай. Матери иногда пытаются мстить, но заявление не зарегистрируют, если ее слова не подтвердит хотя бы один родственник мужского пола. Один такой папаша судился с газетой за формулировку «убийство».

— Что за выражение?! Что значит убийство?! Я привел ее в этот мир, я и увел из жизни.

Несмотря на фактическое признание, уголовное дело так и не возбудили, впрочем, газету штрафовать не стали, ограничились необходимостью опубликовать точку зрения потерпевшего, что они с удовольствием выполнили. Потом горе-отец жаловался, что после той публикации прогрессивные соседи перестали с ним здороваться.

Глава 16

Сондер сидел в своем кабинете, глядя невидящим взором на VideoCreator, который висел над камином. Новости сменил детективный сериал, пару раз звонил телефон, кто-то яростно стучал в дверь, он не отвечал. Неизвестно сколько хозяин просидел вот так, если бы не щелкнул замок.

— Ларри! — закричала жена, распахивая дверь. — Ты от меня не спрячешься!

Хотелось выть. Внутрь влетела Ирен в черном платье, ее глаза покраснели от слез. Она знала, где находится запасной ключ от кабинета, но воспользовалась им первый раз за всю совместную жизнь.

— Ты видел новости?!

— Да, — бесцветным голосом отозвался.

— Да?! — голос поднялся до визга. — И ты так спокойно говоришь?! Эти сволочи пробрались в спальню нашей дочери!

«Боже мой!»

Он представил, как смеется над ним Картер. Неуловимый партнер, найти которого так и не удалось. Он рядом, но на него не выйти, а в его дом пробрались журналисты.

«Какой позор!»

— Как ты мог допустить такое?! Ты же хозяин дома! Ты же мужчина! — подлила масла в огонь жена.

— Заткнись.

Она выпрямилась, по щекам текли слезы, голубые глаза воинственно сверкали. Ирен уперла руки в бока и перешла в наступление:

— И не подумаю! Ты меня не заткнешь!

«Надо бы отвесить ей оплеуху и вытолкать вон», — думал он, не двигаясь с места.

— Я больше месяца сидела дома. Никуда носа не высовывала, не говорила с подругами, не ходила в гости. А что теперь?! Зачем все это было нужно?!

— Ирен, заткнись, без тебя тошно.

— Ах тебе тошно! — издевательски протянула она, надвигаясь на мужа. — Бедненький ты мой! Ты соврал мне, так?! Будь наша дочь в больнице, журналисты нашли бы ее!

Спорить не имело смысла, медицинская тайна утекала в прессу как минеральная вода из неплотно завинченной бутылочки, фотографии его детей появились на страницах желтой прессы в день их рождения.

— Ты соврал мне!

— Да, пришлось.

— Как ты мог, Ларри! — она добралась до письменного столп и оперлась руками, нависая сверху, на горы бумаг Ирен не обращала внимания.

— Правда еще хуже. Я не хотел взваливать на тебя такую ношу.

Жена отпрянула, лист отчета транспортной компании, приклеившийся было к ладони, но не удержался и с тихим шелестом полетел на пол. Молчание растянулось в мучительную, как секунда в аду, вечность.

— Она правда сбежала с Питером? — тихо спросила Ирен.

— Нет.

— Ларри, не мучай меня! — она вдруг надломилась и рухнула на мраморный пол. — Скажи, наконец, где наша дочь?!

Сондер встал из-за стола. Как ни странно, скандал пошел на пользу — встряхнул, помог сбросить бессмысленное оцепенение, мысли вернулись в оглушенный мозг. Снова можно думать, можно принимать решение. Он обогнул массивную столешницу, подошел к жене:

— Ирена, вставай, — попросил он, протягивая руку.

— Не встану, пока ты не расскажешь о дочери!

— Встань. Я все тебе расскажу.

Она пару секунд молча смотрела в глаза, потом схватилась за протянутую ладонь и легко поднялась на ноги. Регулярные занятия спортом сделали свое дело — несмотря на свои пятьдесят с хвостиком, Ирен осталась стройной и гибкой, ее мышцы пребывали в прекрасном тонусе. Ларри подумал, что она легко бы поднялась без его помощи, более того, приняла руку только потому, что женщин с детства учат полагаться на мужчин. Последняя мысль совсем не радовала.

— Ты обещал, — поторопила жена.

— Малену похитили.

Ирен ахнула, прикрыв ладошкой пухлые губки, вторая ладонь по-прежнему держалась за его руку.

— Они требуют выкуп? — спросила она сквозь пальцы.

— Нет.

— Значит, кто посмел…

— Нет. Это наши мужские дела, ты не поймешь. Ее вернут после суда над Айманом.

— С ней, — начала было Ирен, но осеклась, ее рука упала и бессильно повисла вдоль тела, ладонь, которую все еще держал муж, ослабла.

Ларри сокрушенно покачал головой. Он вспомнил взгляды Картера, которыми он провожал Малену. Как мужчина, Сондер понимал, почему он так смотрел, и не верил, что партнер сможет удержаться от соблазна, когда девушка окажется в его власти. Глаза жены снова наполнились слезами.

— Не важно. После того сюжета на репутацию семьи легла тень.

— И что же теперь делать?! — в отчаянии спросила Ирен, судя по разлившейся по коже бледности, она уже знала ответ.

— Я все решу.

— Ты?! Ты решишь?!

Она разрыдалась в голос. Он прижал к себе жену, механически поглаживая ладонью по спине. Он ничего не чувствовал, окончательное решение выжгло огромную часть души, не оставив даже пепла.

Глава 17

Рози красилась в своей комнате.

«Своя комната, — усмехнулась она. — Ну кто бы мог подумать?! Живу как богатая»

Она никогда не жила одна — сначала делила спальню с двумя сестрами, родители и брат жили хоть в крошечных, но отдельных комнатках. Все личное пространство — диван за отцовским шкафчиком, потом тесная конура с мужем напополам, в соседних комнатах ютились семьи его братьев и родители, после развода пришлось снимать жилье с девочками. И вот теперь судьба забросила в странное место.

«Чтобы одарить своей комнатой»

Она отложила тушь и обвела взглядом отражение помещения — серые бетонные стены, диван, застреленный желтым покрывалом, над ним картина с солнечным морским пейзажем — желтый песок, ярко-голубая вода плещет в скалу с арочкой — красота! И на прикроватной тумбочке банка из-под джема с пышным букетом оранжевых роз.

— Я бы подарил желтые, — смущаясь, сказал Альберт. — Не решился, потому что примета плохая.

Она горячо заверила, что куда больше любит оранжевые розы, док растаял. Рози увидела, как от воспоминания о нем губы расплываются в улыбке.

«Как хорошо, что меня позвали именно к нему»

Да, если бы не душка-доктор, пришлось бы туго. Он, мать его, гребаный волшебник! Как можно превратить эту конуру в приятное место?! Никак, а у него получилось. И большое зеркало раздобыл, и прилепил на стенку напротив кровати, и спереди привесил три лампочки треугольником. Не сам, конечно, Тома позвал. Этот лысый крепыш, оказывается, на все руки мастер — и полочку сколотит, и зеркало приляпает, и новый свет подведет, кстати, бесплатно.

— Все равно делать нечего. Да и доку всегда рад помочь. Он меня считай с того света вытащил.

Да, выполнил, а как повесить лампочки, чтобы свет на лицо падал, а не на зеркало, Альбертик придумал. Он умный.

Рози достала кисточку с румянами, продолжая думать о своем Альбертике. Он особенный, не такой, как все. А она много мужиков повидала. При мысли о некоторых клиентах блевать тянуло, некоторые, правда, ничего — кое-кто вспоминается с удовольствием. За ней ухаживали, дарили цветы, покупали украшения, обувь, сумки, платья. Док тоже дарил, но по-другому. Не покупал, не играл в любовь и не тащился от собственной щедрости, он заботился. Непривычное ощущение, скажи ей раньше, что мужчины умеют заботиться, — ни в жисть бы не поверила, а Альбертик умел.

Вчера устроили романтический вечер, Малена заказала фруктовый салат с мороженым, съесть смогла ровно три столовых ложки.

— Угощайтесь.

И удачно так сказала — как раз лысый крепыш от двери отошел. Рози потихоньку в свой холодильник перетащила и душке-доктору прошептала на ушко:

— Загляни как заснет. Угощу вкусненьким.

Он еще раньше признался, что сластена заядлый. Должен оценить угощение, впрочем, Альберт и сам не подкачал — явился с огромным букетом оранжевых роз и бутылкой сладкого вина в придачу.

«Красиво получилось, почти как в старом кино»

Конечно, они не могли громко слушать музыку, ведь за стеной спала выздоравливающая пациентка.

«Он и правда ее вытащил, с ума сойти!»

Больше не нужен кислород, вчера она заставила дотащить себя до ванны и помочь вымыть голову. Если женщина вспомнила о своей внешности, значит, идет на поправку, значит, есть повод устроить себе маленький праздник.

Свечи оказались замечательной идеей — исчезли голые бетонные стены, можно представить, что танцуешь хоть в дворцовой зале, хоть на лесной поляне, где пляшут феи.

Рози улыбнулась и покачала головой. Все шло хорошо, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

«Где это видано, чтобы мужчина, получив, что хотел, остался таким же лапочкой? И что с ним таким хорошим делать?»

Не то что бы в нее никогда не влюблялись, не заваливали подарками. Было, все было. Ей даже на личном опыте посчастливилось узнать, почему много мелких подарков предпочтительнее крупных.

«Неприятная получилась история»

Однако с тех пор Рози предпочитала раскручивать щедрого ухажера на десяток-другой платьев, оставляя себе штук пять. Остальные сдавала в магазин, а деньги откладывала. Абсолютно безопасный заработок — через неделю ни один магазин не примет платье по чеку, а значит, остывшему любовнику нет смысла посылать дуболомов с требованиями вернуть подарочки.

С Альбертом накопленная в эскорте мудрость казалась бесполезной, его не надо раскручивать — сам приносил полезные презенты. К тому же по меркам спутницы бизнесменов был не так уж и богат. Он не объект охоты, он из тех мужчин, ради которых бросают профессию женщины вроде нее.

«Попробовать, что ли, пожить нормальной женской жизнью? Говорят, у некоторых получается?»

Рози последний раз тронула щеки кисточкой, пора, через пять минут плановый осмотр. Нельзя заставлять клиента, то есть пациента, простите, пациентку ждать.

**

Малену разбудила медсестра, в последнее время она сама просыпалась, стоило услышать стук каблучков по бетону. Одна мысль об осмотре выбивала остатки сна. Каждое утро посторонний мужчина видел ее голой, немыслимо!

«И как только Рози не ревнует?»

Несмотря на температуру, она заметила: у этих двоих роман, порочная связь, как говорили приличные женщины. Однако медсестра совсем не ревновала и только закатывала густо подведенные глазки, когда Малена просила прикрыть тело.

— Ты вздурела, подруга? — с обычной бесцеремонностью сказала она. — Это доктор, вкуриваешь? Ему твои легкие интересные, а не другие места.

Однако от стресса после осмотра резко поднималась температура и начиналась одышка. Физиологическую реакцию медики не могли игнорировать. Рози ругалась последними словами.

— Ее так воспитали.

— Меня, знаешь ли, тоже. Ничего, привыкла.

— Тебе пришлось. У нее другая ситуация.

Медсестра фыркнула.

— Как бы то ни было, мы не можем заниматься психотерапией. Значит, нужно придумать менее травматичный способ осмотра.

— Это как?

— То, что ниже спины меня не интересует, можно прикрыть одеялом.

— Спасибо.

В итоге осмотр проходил так — Малена ложилась на живот, Рози прикрывала одеялом все, что ниже спины, скатывала валики из полотенец, чтобы заслонить грудь сбоку, потом спину намазывали гелем для лучшей электропроводности и приглашали врача со сканером. Говорят, Картер от души расхохотался, когда ему описали процедуру, и пообещал премию за изобретательность и особую деликатность.

«Впрочем, Рози могла и приврать, просто так, ради красного словца»

Однако утренняя пытка, как она называла ежедневное сканирование легких, стала терпимой. Конечно, неприятно, когда тебя мажут холодной жидкостью, и сканер немного покалывает, но это неизбежное зло вроде катетера в вене, можно и потерпеть.

Сегодня все прошло как обычно — она поздоровалась с Рози и тут же перевернулась на живот, заработав грубоватое одобрение за проворство, потом получила холодный гель на спину и доктора со сканером.

— Процент поражения не меняется. Предполагаю, что нам удалось остановить процесс.

— Только остановить?

— Живые ткани восстанавливаются, понаблюдаем состояние, если изменений не будет, перейдем к следующему этапу лечения.

Малена коротко поблагодарила, уткнувшись лицом в подушку, медсестра стирала салфетками липкую жидкость со спину.

— Тук-тук, — сказал голос Тома. — Док, вас шеф зовет.

— Иду, — коротко отозвался врач.

Он направился к дверному проему, судя по смешку Рози, проходя мимо, Альберт умудрился погладить по чувствительному месту. Почему нет? Малена все равно ничего не увидит, а даже если умудрится подсмотреть — ничего не скажет, постесняется.

— Рози, — попросила она, когда закончили с обтиранием, измерением температуры и проверкой уровня кислорода в крови.

— Чего?

— Помоги мне добраться до душа.

Медсестра шумно вздохнула и подставила плечо.

— Давай, подруга, только без резких движений, а то обе грохнемся.

Хех, Малена честно попыталась исполнить разумную просьбу, но пару раз головокружение так сильно повело, что они обе чуть не грохнулись на бетонный пол. Медсестра громко ругалась, но не на нее, а как бы в пустоту, вспоминая птичек, рыбок с неизвестными прилагательными, которые имели один корень. Почему-то фразы показались настолько забавными, что не получилось удержаться от смешка. Рози оглянулась и тоже рассмеялась.

— А ты ничего, — вдруг ни с того ни с сего заявила она.

— Ты тоже.

В ванной она попыталась избавиться от услуг помощницы — не тут-то было.

— Ты сбрендила? Хочешь башку разбить?

— Да я сама…

— Научишься сама по полу ходить, тогда пожалуйста. А сейчас поворачивайся, буду спинку тереть.

Пришлось подчиниться, мочалкой она орудовала ловко. Альберт оказался прав, ей следовало бы стать медсестрой, а то и вовсе врачом. В Священной Республике существовали курсы для женщин, которые хотели помогать при тяжелых родах. Правда, обучение стоило недешево.

«Жаль», — думала Малена, вспоминая медсестер, с которыми приходилось иметь дело.

Рози лучшая. Она ловкая и внимательная, а главное, в ней энергия кипит. Что бы ни пришлось делать — выполняет и не жалуется, от театральных вздохов и ругани несчастных рыбок становится весело. Доктор тоже оценил, так и увивается рядом.

Врач вернулся, когда Малена доела половину банана и впервые попросила добавки.

— Идете на поправку, — сказал он, заходя в бетонную коробку, которую она уже привыкла называть своей комнатой.

Малена кивнула, сама тоже чувствовала. Появились силы, теперь она могла с помощью Рози добраться до ванны, раньше ее только обтирали салфетками, причем не факт, что каждый день.

— Да, кажется, вы меня спасли.

Она хотела бы поблагодарить, но слова застряли в горле. Ее не спасли, ее вылечили, Малена осознала, что не чувствует благодарности. Мысль о скором выздоровлении не вызывала ничего, кроме дикого страха перед будущим, причем боялась она не Картера.

Глава 18

Эрик ворвался в кабинет, хлопнув дверью, подчиненные разбежались кто куда, стараясь не попадаться на глаза.

«Что за денек?!» — думал он, наливая себе виски. Плюх, плюх — с тихим всплеском кубики погрузились в темный напиток. Поднял стакан, отхлебнул. Жидкий огонь растекся по жилам, снимая напряжение. День не задался, с утра пропала связь с курьером. Пока шли розыски, решил принять доктора, благо тот никогда не страдал многословием. Он пришел, как всегда, сутулый и тихий, сообщил, что Малена идет на поправку, и тут же озадачил:

— Понадобится физиотерапия.

Он едва не выругался вслух. В клинике у отца Мура стояло пять аппаратов, сейчас все были заняты — пик эпидемии, дочка советника проходила реабилитацию.

— А что случится, если начать лечение не сразу, скажем, недельки через две, а?

Как раз через две недели должен состояться суд над Сондеровским первенцем, если все пройдет хорошо, Малену можно будет отвезти в нормальную клинику. Он даже был готов оплатить лечение в качестве компенсации за беспокойство. Но Альберт его расстроил:

— Нежелательно, босс.

— Почему? — спросил Картер, чувствуя неладное.

Боссом док называл его чрезвычайно редко, когда собирался сказать нечто малоприятное. Как сейчас. Врач терпеливо объяснил, что за две недели очаги воспалений превратятся в фиброзную ткань, бесполезную, как кожа на шрамах.

— Половина ее легких будет состоять из нерабочей ткани.

— Понятно, — протянул он, прикидывая масштаб проблемы. — Сколько времени у нее есть?

Док дал три дня, прежде чем изменения в легких примут необратимый характер. Эрик заверил, что за три дня он что-нибудь придумает. Альберт вышел с довольным видом. Картер мог поклясться, что врач считает проблему решенной.

«Конечно, — про себя ворчал он. — Босс достанет, босс решит, босс найдет. Он же, мать его всемогущий. На то он и босс»

Он отправил к отцу Муру Руфуса с просьбой одолжить один из аппаратов, в конце концов, это Эрик купил все пять для больницы.

— Ужмутся как-нибудь, — сказал Картер помощнику, — Пусть работают дольше. Я сверхурочные оплачу. Могу даже Альберта отпустить, после того как он обучит свою чудо-медсестру.

Длинный не разделял энтузиазма.

— Боюсь, он не согласится, босс.

— Ты уж постарайся.

Руф ушел с кислым видом, пообещав приложить все усилия. Картер его понимал, между визитом в налоговую и спором со святым отцом он без малейшего колебания выбрал бы первое.

Дальше события развивались по вполне ожидаемому, но от того не менее неприятному сценарию. Груз они потеряли — курьер угодил в засаду. Однако парень оказался храбрецом — пошел на прорыв через полицейское оцепление, в итоге грузовик в море, курьер в бегах. Картинку погони Эрик имел удовольствие наблюдать в дневных новостях.

Руфус вернулся с отказом. На чем неприятности по церковной линии не закончились, отец Мур дозвонился и полчаса объяснял, чем неправ себялюбивый властолюбец, вознамерившийся забрать аппаратуру во время морового бедствия. Припомнил и кислородную маску, которую вернули четыре дня назад, прочел лекцию об алчности и гордыне. Не будь Картер так взвинчен ситуацией с курьером, он, разумеется, не стал бы ввязываться в спор, но нервы взыграли и он ехидно сказал, что терять ему нечего, он душа потерянная, потому что «проще верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу проникнуть в царствие небесное».

— Только вот в чем штука, — добавил он. — Только богатые могут подарить больнице дорогостоящее оборудование.

Священник ожидаемо взбеленился и орал еще минут пятнадцать, глотка у бывшего полкового капеллана оказалась луженая. Так ни до чего не договорились.

Раздался стук в дверь.

— Кто там?

— Можно, шеф? — спросил голос помощника.

Босс с тоской посмотрел на едва початый стаканчик виски. Алкоголь на базе был под негласным запретном, парни маются от безделья, ни к чему лишний повод для конфликта. Очень сильно не хотелось подавать дурной пример, но не прятать же выпивку, как пацану зеленому.

— Заходи, друг, — пожалуй, излишне приветливо отозвался Эрик. — Хочешь выпить? — чуть тише спросил он, когда дверь закрылась.

— Не откажусь, — осторожно откликнулся Руфус. — У меня хорошая новость.

— Слушаю тебя, — наливая выпивку, сказал Картер. — Да ты садись.

Худая длинная фигура будто сломалась пополам, усаживаясь в кожаное кресло перед столом, потом подломилась еще раз в нижней части, колени образовывали прямой угол.

«Ладно, — решил Картер, глядя на напряженного помощника. — Пусть, парень с этим чертовым святошей говорил, заслужил»

От льда Руфус отказался, похоже, ему очень хотелось расслабиться. Имел право, новость действительно оказалась первосортной. Курьер вышел на связь со своим капо. Ему действительно удалось уйти. Парень родился в этих местах, знал каждую тропиночку, пока правоохранители ждали на основных дорогах, он козьими тропками пробрался к бухточке, где стоял катер.

— Капо удивлялся, зачем ему три катера, — сказал, он немного расслабившись, поза перестала напоминать иллюстрацию учебника геометрии по теме «прямые углы». — Смотри-ка, один пригодился.

Они расхохотались.

— Его историю проверили?

— Да, шеф. Его капо ручается. Он сам из тех мест, подтверждает, что до катера можно дойти примерно за это время. Наши ребята прикинули по карте, все сходится.

Эрик только головой покачал. Молодец парень — и пути отхода продумал, и транспорт подготовил, и в критический момент не сдрейфил, настоящий контрабандист.

Выпили за удачу, за храбрых парней, за организацию. Потом налили еще, включился VideoCreator, в Священной Республике начались новости.

— Останься, — предложил босс. — Посмотрим официальную версию событий.

Они снова расхохотались, напряжение уходило.

Глава 19

Рози с Альбертом лежали на крыше. Ночь выдалась сухая и звездная, жаль, бетонная крыша быстро остывала. Пришлось раздобыть два коврика для фитнеса, а сверху положить одеяло.

— Ты когда-нибудь любил? — спросила она.

— Разумеется. Почему ты спрашиваешь?

— Хочу знать!

Они лежали лицом друг к другу в темноте, уличные фонари в этом районе перестали гореть лет пятьдесят назад, когда очередной кризис добил комплекс заводов, автосервисы и шиномонтажные мастерские уже закрылись, поэтому единственным источником света стал телефон, который работал в режиме «романтик» — испускал нежно-розовый свет и негромко играл приятную музыку.

— Ну расскажи, — надула губки Рози. — Жалко, что ли?!

— Для тебя, красавица, ничего не жалко, — он потянулся и поцеловал смуглое плечико, а потом начал рассказ. — По мне не скажешь, но женился я рано. Как увидел ее, сразу голову потерял — красивая, гибкая, дерзкая. Она с вашего острова прилетела, семья просила политического убежища. Я тогда учился на четвертом курсе мединститута и три раза в неделю работал волонтером в лагерях беженцев. Там и познакомились.

Альберт вздохнул и перевернулся на спину.

— Родители пришли в ужас. Они боялись, что я брошу институт.

— А ее родаки?

— Обрадовались. Надеялись, что брак дочери поможет получить гражданство.

— Прокатило?

— Нет. Австралия неохотно выдает гражданство. Ближайшие родственники смогли добиться временного вида на жительство. Пока она была жива, чиновники продляли право проживания. Потом семья раскололась — братья попались на мелком криминале, их выслали, сестры-близняшки поступили в колледж, нашли себе подработку, потом работу, сейчас они получили гражданство, живут в браке с местными мужчинами. Ни одна не завела больше двух детей.

Он глубоко вздохнул.

— Но ты говорил, что у тебя пять сыновей.

— Да. Она хотела большую семью. Забеременела в первый же год, потом на следующий.

— Тяжко пришлось?

Он пожал плечами.

— Трудности забываются, дети остаются. Я перевелся на заочное обучение, подрабатывал грузчиком.

— Да ты что!

Рози не могла представить его ни грузчиком, ни строителем. Она придвинулась поближе, приподнялась на локте, чтобы лучше видеть выражение лица.

— Я понимал риск. Травма руки не позволила бы стать хирургом. Обошлось, спину надорвал, но руки уберег.

Она посочувствовала и снова перевела разговор на жену.

— После третьих родов у нее начались проблемы с сердцем, — он покачал головой. — Она считала контрацепцию грехом. Мы много ругались. Потом мы договорились, она сходила к гинекологу, купила противозачаточные таблетки. Я не догадался, что она спускает их в унитаз.

Рози только головой покачала, «во баба дает!»

— Через два месяца я узнал, что она снова забеременела. Ее врач предлагала сделать аборт на любом сроке.

— Не согласилась?

Альберт лишь вздохнул.

— Близнецов достали из мертвой мамы. Я остался с пятью маленькими детьми. Если бы не свекровь и ее сестры, не знаю, как бы справился. С другой стороны, если работать с утра до ночи, на горе не остается ни времени, ни сил.

Рози прижалась к нему всем телом, пытаясь утешить. Она и подумать не могла, что разговор станет таким грустным. Бывает же такое, а она-то думала, что хуже ее истории ничего произойти не может.

**

Картер с помощником слушали Верховного правителя, потом что-то снова случилось в Синае, затем шла местная новость, и наконец очередь дошла до криминала.

На экране появились кадры погони — огромный грузовик несся прямо на камеры, рвался вперед, поднимая клубы грязно-желтой пыли. За ним под рев сирен гнались полицейские машины, пахло бензином и паленой резиной. Оглушительный грохот заставил их подскочить — огромный контейнер вывалился на дорогу, автомобили с мигалками шарахнулись прочь, завизжали тормоза.

— Молодец парень! — прокомментировал босс, поднимая стаканчик.

Руфус поспешил поднять свой, в кадре грузовик стремительно удалялся в желтых клубах дорожной пыли.

— Объявлен план «Перехват», — сообщил диктор.

— Ну и лохи, — расхохотался Длинный.

— Не обольщайся, друг Руфус, не обольщайся. Эти ребята косячат на каждом шагу, но все равно чертовски опасны. Ты не должен видеть в них идиотов. Понятно?

— Да, босс, — вяло отозвался помощник. — Я все понимаю, но давайте хоть сегодня посмеемся.

Картер покачал головой. Он не любил, когда подчиненные расслабляются, враг сильнее, опаснее и вряд ли глупее. Не стоит над ним смеяться, но следующий поворот сюжета насмешил и его.

— Правоохранительным органам удалось определить местоположение грузовика. Подозреваемый направил машину к обрыву.

Камера показала острые зубья прибрежных скал, волны с шумом разбивались, оставляя клочья пены на камнях, VideoCreator выдал запах свежего бриза. Камера приблизилась, показывая белый прямоугольник затонувшего прицепа, и снова взяла крупный план. Денек выдался солнечный, над бирюзовой поверхностью моря играли блики.

— Военно-морской флот Священной Республики выделил плавучий кран М-78 для извлечения затонувшей машины.

Диктор пообещал выдать репортаж с места событий после светской хроники. Прежде Эрик выключал новости, когда ведущего сменяла блондинка с длинным лицом, предпочитавшая ультраяркие наряды, от которых перед глазами появлялись пятна. Однако в последнее время приходилось тратить время и на желтую прессу.

— Мистер Сондер сдержал обещание, — выдала блонда. — Подал в суд на нашу программу. Адвокаты телекомпании получили извещение о возбуждении административного дела о вмешательстве в частную жизнь.

Она неприятно улыбнулась блестящими сиреневыми губами.

— В случае выигрыша нам придется заплатить три тысячи дензнаков. Маленький бонус для большого богача.

На экране показался особняк Сондера, потом яхта, машины членов семьи, каждый кадр снабдили большим белым ценником.

— Вот мразь! — выдохнул Руф.

После демонстрации богатства показали фотографию Малены в голубом вечернем платье на фоне сада.

— По словам источника, близкого к семье, младшая дочь мистера Сондера заразилась вирусом К. Удобное объяснение, не правда ли? Наши корреспонденты не обнаружили мисс Малену ни в одной из столичных больниц, включая подпольные. Будем держать наших зрителей в курсе расследования загадочного исчезновения богатой наследницы.

Эрик грязно выругался и налил еще по стаканчику. Впервые он пожалел, что записал видеообращение Малены на самоуничтожающийся носитель.

Следующий сюжет понравился куда больше. Правда, перед обещанным прямым включением запустили блок рекламы, VideoCreator выключился. Пришлось запускать заново, отказываться искать другую программу, запрещать переписывать протокол действия, но, несмотря на возню с не в меру умной аппаратурой, пришлось просмотреть два рекламных ролика, прежде чем появилась заставка новостей.

— Сейчас военные моряки поднимут грузовик, предположительно перевозивший контрабандную технику. С места событий наш специальный корреспондент ибн Ваджиб.

На экране появился смуглый красавец-ведущий на фоне темного побережья.

— Добрый вечер. Нам выпала редкая возможность своими глазами увидеть работу инженерного сооружения ВМФ Республики.

На экране показался плавучий кран, освещающий воду мощными прожекторами, рядом встала на якорь небольшая баржа. Под бодрые комментарии журналиста военные инженеры пытались зацепить грузовик, тщетно. Раз за разом дело срывалось, чтобы заполнить паузу, пришлось взять интервью у офицера — бледного детины с рыбьими глазами навыкате, говорил он медленно, с трудом подбирая слова. Наконец, военным удалось подцепить утопленную машину.

— Благодарю, — корреспондент наскоро распрощался с бедолагой, у которого от усилия на лбу выступили капельки пота.

Камера переместилась к морю, снова показали кран, потом сосредоточились на участке моря, из которого поднималась белая громада грузовика, волны разбегались кругами.

— Фантастическое зрелище! — надрывался закадровый голос.

— Ничего не найдут, босс. Вода смоет, ничего не останется.

Картер кивнул, даже в Австралии не научились снимать ДНК с затопленных машин. Куда опаснее засветиться перед камерами, но парень обо всем подумал — на фото попал сутулый тип в мешковатой одежде, лицо скрывали козырек бейсболки и медицинская маска.

«Не о чем беспокоиться», — думал Эрик, наблюдая, как огромная стальная туша поднимается из воды.

Арендой грузовика занималась другая структура, они обычно использовали документы конченых наркоманов для заключения договоров. Можно было расслабиться и наблюдать.

Зрелище вышло захватывающее. Кран начал качаться, едва грузовик поднялся на треть; вместо того чтобы поднимать груз медленнее, а то и вовсе остановить операцию, ребята ускорили подъем. Кран ходил ходуном.

— Вот идиоты! Они же сейчас…

Договорить Картер не успел — раздался громкий скрежет, плавучий кран начал крениться, сначала медленно, потом все быстрее и наконец рухнул, увлекая за собой баржу. Обалдевшие контрабандисты несколько секунд молчали, потом разразились гомерическим хохотом. Они не обратили внимания на офицера, который влез в кадр и грубой форме потребовал прекратить съемку.

Утром сюжет не повторили, не показали как плавучий кран потопил баржу, журналисты не сообщили о погибших или пострадавших в ночном инциденте на море. СМИ любили показывать аварии на Синае или в Австралии, но крайне неохотно информировали граждан о собственных несчастьях.

**

Картер вчера так перепил, что проспал утреннюю тренировку, еле дотащил себя до душа. От горячей воды полегчало — настолько, что взялся за текущую бумажную работу. Ближе к обеду удалось окончательно прийти в себя. С аппетитом поел с ребятами, на обратном пути из импровизированной столовой решил зайти к Малене.

Из бетонного коридора звучали оживленные голоса и смех. Он знал, что девушке лучше, но подобного всплеска веселья не ожидал.

«Девочка все же в плену, а не в гостях у любимой сестренки», — думал он, стараясь шагать как можно тише.

— Теперь твоя очередь, красавица!

— Нет, я не буду.

— Так нечестно! Твоя очередь!

Наконец он добрался до пустого дверного проема и заглянул внутрь. Компания сидела вокруг стола, на котором лежали сложенные вчетверо бумажные листы. Малена сидела с ногами на диванчике, закутанная в клетчатый плед, на коленях лежали лист бумаги и ручка, доктор с медсестрой сидели в креслах по разные стороны стола, каждый держал в руке лист бумаги.

— Веселимся?

— Играем в фанты, — мило улыбнулась Малена. — Хотите с нами?

— Я лучше посмотрю, спасибо.

Он прислонился плечом к стене, где давно надо было бы навесить дверной косяк, и принялся наблюдать. Правила оказались просты — каждый писал слово на бумажке, сворачивал лист и бросал на стол, потом конвертики перемешивались и каждый тянул слово. Требовалось написать три строчки, чтобы хотя бы одна содержало выбранное слово. Очередь дошла до смуглянки из эскорта, она поломалась немного, а затем выдала:

— Умещаю смыслы в три буквы,

Максимум в пять, могу в четыре,

Зачем изводить три строчки?

Эрик расхохотался, смеялся доктор, тихо хихикала Малена, мило прикрыв губки ладошкой. Эрик не был уверен, смогла ли она понять, какие буквы имела в виду медсестричка, но судя по нежному румянцу, общий смысл ухватила.

— Действительно весело, — согласился он.

— Присоединяйтесь!

— Не могу, куколка, у меня без ваших головоломок мозг закипает. Альберт, дружище, загляни ко мне через полчасика. Надо будет кое-куда съездить.

Он ушел, точнее, сбежал, пока притяжение не стало слишком сильным. Пока не зашел внутрь, не почувствовал себя дома и не захотел остаться.

**

Док постучал в дверь кабинета ровно через тридцать минут, ни раньше, ни позже. Что ж, Картеру он всегда казался педантом.

«И как Рози на него запала?»

А она запала, Эрик ничуть не сомневался. Человек, который сам любил, всегда отличит настоящее чувство от игры, если, конечно, сам себе не врет. Ни одна самая искусная игра не заменит искреннего ответа на взгляд, улыбку, мимолетное прикосновение.

«Так что Альберта можно поздравить!»

Он кивнул сутулой фигуре у входа:

— Заходи, друг мой, присаживайся.

Он прошел к офисному креслу возле стола, впервые от него пахло парфюмом. Любовь пошла доктору на пользу. Он начал ходить к ребятам в спортзал, работал над осанкой. Особых результатов пока не достиг, мышцы за неделю не вырастут. Картер только головой покачал. Он не впервые приглашал медсестер на подмогу, всякие работали — и профессионалки, и девочки из эскорта, найти профессиональную медсестру в Священной Республике чрезвычайно трудно, переманить из легальной больницы невозможно, слишком большой риск. Поэтому последние годы Альберт трудился с веселыми девицами. Однако ни разу не закрутил романа. Пока не появилась Рози. Док сознался, что обожает смуглых женщин с синими глазами.

— Практически фетиш, — смущенно хихикнул он.

Действительно редкое сочетание, смотрится красиво. А еще ему нравилась грубоватая прямота девушки, сам доктор не говорил, но Эрик подметил, с каким восхищением тот смотрел на Рози, когда она выдавала что-нибудь эдакое. Здесь подобное поведение редкость, местные женщины слишком тихие, не всем такие нравятся.

«Мне вот нравятся»

Он предпочел не развивать мысль, чтобы следом не пришло предложение, что нравится именно Малена, что хочется обнять ее, окутать теплым коконом, заставить наконец перестать бояться, убедить раскрыться для него.

«Не время»

Он заставил себя перейти к делу.

— Видите ли, док, — начал он, небрежно откидываясь на спинку стула. — Я хочу попросить вас съездить к отцу Муру.

— Он отказывается одолжить оборудование?

— Категорически. Руфус вчера ездил к нему, вернулся сам на себя не похожий.

Альберт улыбнулся, крутой нрав падре знали все.

— Придется ехать самому. Руфус верующий, ему сложно спорить со священником, тем более с таким священником.

Отец Мур — бывший военный капеллан. Рост под два метра, кирпично-красное лицо и луженая глотка, переодень в военную форму — и он легко пройдет кастинг на роль полкового командира, вернее, ветерана, поскольку на последней войне он лишился руки и почти ослеп. Зрение, правда, восстановили в синайской клинике настолько, что падре снова читает святую книгу. Ехидный репортер спросил, не испытывает ли тот дискомфорт, проходя лечение у не принявших истинную веру, а то и вовсе безбожников.

В ответ мистер Мур пообещал приехать проповедовать после того, как искоренит порок в своем отечестве. Журналисты назвали синайского пациента хорошим парнем, солдаты почитали его святым. Он вытаскивал раненых с полей сражений, благословлял идущих в бой и утешал умирающих. Однажды медицинский автомобиль перехватил боевой дрон, водитель выскочил из кабины и залег в канаве, отец Мур тоже вышел, но не побежал. Поскольку он ехал из госпиталя, вместо капелланской формы на нем была ряса священная. В развевающемся черном одеянии он яростно кричал, тыча пальцем в красный крест на кузове. То ли оператор дрона оказался верующим, то ли поверил, что в грузовике действительно раненые, противник противник поверил, хотя знал, что в машине с красным крестом часто ездит командование Священной Республики.

Дрон улетел, а кадры со святым отцом, вразумляющим железяку бездуховную, показало австралийское телевидение. Интернет пришел в восторг, в видео-пародиях отец Мур прогонял песчаную бурю, налоговую инспекцию и тещу с толпой дальних родственников. С опозданием на неделю видео показали в Священной Республике. Отец Мур получил Орден храброго сердца и беззаветную любовь военных всех рангов. Контрабандисты, ценившие храбрость более прочих добродетелей, уважали священника безмерно.

Вот к такому человеку им предстояло ехать.

— Вы нужны мне как профессионал. Объясните, зачем мне нужны эти чертовы железки, сможете?

Врач кивнул.

Они договорились подъехать к церкви через часик после обедни, когда верующие разойдутся. Идти им предстояло вдвоем, чтобы не раздражать вспыльчивого священника, ребятки останутся в машине. Они пригодятся потом, при погрузке, Альберт присмотрит за демонтажем и упаковкой.

— Только вот что, не называйте ее имя.

На лицо доктора набежала тень, но ответил он без запинки:

Да, босс.

Глава 20

Рози с Маленой играли в настольную игру «Сказочное королевство». На упаковке были нарисованы две феи, смуглая и светлокожая. Первую назвали лесной феей, за нее играла Рози, за вторую, нареченную феей цветущего сада, играла Малена. По сюжету две феечки заблудились в брошенном городе, чтобы вернуться в лес, нужно было кидать кубик и продвигаться на выпавшее количество шагов. По дороге можно угодить в ловушку — локацию, отмеченную черным крестом. По расширенным правилам игрок, угодивший в черную локацию, не только пропускает ход, но и рассказывает, что с ним случилось, например, провалился в колодец, получил кирпичом по макушке, нога застряла между рельсами, повторяться нельзя. Были и добрые места, на игровом поле их обозначили коробкой с бантиком, добравшийся до приза съедал виноградину. Правило придумала Рози. Она по-прежнему считала фрукты лакомством, хотя ела их каждый день. Проигравший должен рассказать историю или прочесть стишок. Медсестра предпочитала веселые короткие стишки, от которых Малена хихикала, закрыв лицо руками.

В настольную игру они играли, только когда оставались вдвоем, пара феечек стала их маленьким женским секретом. Когда доктор возвращался из спортзала, они вместе делали фанты или доставали шашки, иногда присоединялся Картер.

— Малость окрепнешь, будем играть в бадминтон.

— Ты еще скакалочку предложи.

— А почему бы и да?

Малена лишь рассмеялась, Рози неподражаема. Она и с мячиком скакать может — дай только повод порезвиться. Она вдруг поняла, что завидует кипучей энергии.

— Ты мне зубы не заговаривай, подруга. Твоя очередь рассказывать, чего мы поперлись в те развалины.

Еще одно придуманное правило. Победитель прошлой игры делает первый ход, но прежде, чем бросить кубик, нужно придумать предысторию сказочного путешествия.

— Сейчас, дай подумать.

Она прикрыла глаза и начала вещать.

— С незапамятных времен среди фей цветущих садов ходит легенда о цветке…

— Аленьком?

— Нет, лепестки синие, с черной прожилкой в середине, ночью он светится так сильно, что может затмить даже полную луну. Если расцветет несколько цветков, станет светло как днем.

— Прикольно, но зачем тащиться в такую даль?

— Потому что, тот, кто найдет цветок, обретет истинную любовь.

— Ок, я в игре. А можно их много собрать? Целую корзинку?

— Зачем? — удивилась Малена. — Одной истиной любви на всю жизнь хватит.

— Ну, не скажи. Их, типа, можно продавать, — она хитро прищурилась. — Сколько по-твоему стоит истинная любовь?

— Сложный вопрос, — раздался хриплый голос, девушки обернулись и увидели, что, привалившись к стене, возле дверного проема стоит Картер. На нем надет серый костюм с бледно-розовой рубашкой, галстук почти черный, в серую полосочку, из нагрудного кармана торчали солнечные очки, позади стоял доктор в обычном сером костюме, он молчал. Тут все молчали, пока говорит босс.

— Любовь не зовут, она сама приходит. Вряд ли деньги тут помогут, — он коротко хохотнул, — От нее не откупиться.

— У нас сказочная игра.

— Да понял я. Моя жена тоже сочиняла сказки. Рассказывала дочкам, когда детские книжки мы с ней зачитали до дыр.

— Не знала, что вы женаты, — сказала Малена, удивляясь, насколько потерянно звучит голос.

— Я овдовел добрый десяток лет назад. Мы с доком товарищи по несчастью, — он обнял Альберта за плечи.

— Ваша жена не рожала вопреки медицинским рекомендациям, — не сдержался врач, однако сбросить руку с плеча не посмел.

Картер сделал вид, что не заметил инстинктивного движения, а может быть, в самом деле не обратил внимания, продолжая говорить. Смотрел он на Малену, а не на доктора, хоть и отвечал на его реплику.

— Она поехала на показ мод, когда надо было сидеть тихо и не высовываться. Даже не знаю, что хуже, — проворчал Эрик. — Ладно, поехали. Надо добыть оборудование для этой милой куколки.

Он окинул Малену огненным взглядом и повел доктора прочь. Обе проводили мужчин взглядом в молчании.

— Ну что, — сказала Рози. — Пойдем, что ли, за синеньким цветочком?

В этот раз обе пришли к финишу одновременно.

Глава 21

Ехали они молча, доктор вообще не отличался разговорчивостью, а после приказа не упоминать имени пациентки совсем ушел в себя. Картер решил его не беспокоить, поэтому молча смотрел в окно.

Путь до церкви отца Мура занимал минут двадцать. Они ехали по растрескавшемуся асфальту, пробок здесь не бывало. Два джипа выехали из промзоны, свернули на одну из улочек пригорода. Еще триста лет назад от столицы пришлось ехать бы минут сорок, но постепенно город дорос, поглотил руины некогда престижного университета. Из всех построек уцелела только старая готическая часовня, повстанцы не тронули святилище чужой древней веры. Постепенно улочки с низкими каменными домиками под острыми крышами окружили церковь, жители растащили груды строительного мусора, в который превратились соседние здания, а собор остался — возвышался над убогими районами символом непоколебимой веры. Его отреставрировали, заделали раны артиллерийского обстрела, вставили цветные стекла взамен разбитых витражей, направили священника. Люди говорили, что храм не принимает неправедных служителей, каждый прославился подвигами на ниве духа, однако отец Мур превзошел всех.

«Его назвали падре «прогони смерть»

Черный джип с тонированными стеклами ехал мимо длинной стены храма, потемневшей от мелкого противного дождика. Гадкая морось как принялась накрапывать с утра пораньше, так и продолжила барабанить целый день кряду. Картер смотрел на проплывающие мимо огромные, этажа в три высотой, стрельчатые окна с цветными стеклами, чередующиеся с выпирающими ребрами контрфорсов, заканчивающихся острыми башенками. По тротуарам брели люди, закрываясь большими черными зонтами, — паства расходилась со службы.

— Подъезжаем, босс. Будут какие-нибудь указания?

Эрик покачал головой.

— Нет, просто подождите нас с доком.

Водитель кивнул, как показалось, с облегчением. Машина затормозила перед западной частью храма — огромное окно, над входом треугольная крыша, и пара остроконечных башенок по обеим сторонам.

«Красиво. Жаль, больше так не строят»

Он кивнул Альберту и вышел под дождь. Промозглая сырость мгновенно пробрала насквозь, заставив поспешить внутрь. Народу почти не осталось, опустели длинные ряды деревянных скамеек, только впереди, возле алтаря, высокий крепыш в светлой рясе разговаривал с двумя женщинами в объемных серых платьях.

«Не о чем беспокоиться»

Картер задрал голову вверх. Там, на головокружительной высоте, пучки колонн устремлялись вверх между огромных окон, свивались, образуя потрясающий нервюрный свод. Равному которому не было, нет и уже не будет.

«Очень жаль»

Доктор тоже смотрел, хоть и приходил сюда куда чаще босса. Эрик нехотя отвел взгляд, когда услышал грубый голос бывшего военного капеллана:

— Пришли вдвоем? А где толпа ваших головорезов?

Красное лицо бравого вояки казалось вызывающим. Увидев гостей, отец Мур распрощался с прихожанками, теперь он готов сражаться за интересы церковной больницы со своим главным спонсором.

— Бросьте, — широко улыбнулся Картер. — Неужели вы думаете, что я стану вам угрожать? Как можно?

Падре задумался на пару секунд.

— Вряд ли. Вы грешник, но не дурак.

— Очень надеюсь. Я привез доктора, чтобы он объяснил, почему нам очень важно одолжить аппарат.

— Я уже ответил вашему прихвостню — привозите сюда вашу пассию.

— Нельзя, — ответил Альберт, ни одному из людей Картера не пришло бы в голову говорить без разрешения босса, но врач не входил в организацию, поэтому он продолжил речь, ничуть не беспокоясь. — Сейчас по городу ходит как минимум четыре штамма вируса К. Пациентка переболела одним, если заразится другим, ее шансы выжить минимальны.

Боевой задор сошел со священника, крепкое тело расслабилось, приняло более естественную позу, только ручной протез распрямился в положение «руки по швам».

— Сколько процентов поражено?

— Более пятидесяти. Надо приступать к реабилитации немедленно, иначе наступят необратимые последствия.

— Как и у четырех пациенток, которые проходят реабилитацию.

— Вы говорите так, будто я прошу последний аппарат, — заметил Эрик.

— Напомню, мистер Картер, — резко ответил отец Мур. — У нас эпидемия в самом разгаре. Вы считаете, что у нас оборудование простаивает?

— В мыслях не держу. Мы с доктором подсчитали, если каждый из четырех оставшихся аппаратов станет работать на два часа больше, все пациенты получат помощь.

— На два часа больше?! Наши врачи работают по шестнадцать часов в день! Силы человеческие не беспредельны!

— Всего две недели, святой отец, обещаю, — вскинул обе руки ладонями вперед Эрик. — Потом я верну вам доктора Альберта.

— Которого вы же у меня и забрали.

— Нет, падре, — покачал головой босс. — Я привез вам настоящего доктора из Австралии. Не просто так, а с условием, что по первому звонку он поедет лечить кого я скажу. Так было или не так?

— Так, — сквозь зубы признал Мур.

— Он научил ваших врачей работать по австралийским протоколам, после чего у вас стало выживать в два раза больше пациентов, чем в городских клиниках, так?

— Так.

— А теперь я прошу вас на две недели одолжить мне часть оборудования. Всего на каких-то две недели! Неужели я многого хочу?!

Святой отец молчал несколько минут, подняв очи вверх, могло показаться, что он молится.

— У меня связаны руки, — наконец признал он. — Вы покупаете лекарства, платите докторам и медсестрам..

— Вы слишком мрачно смотрите на вещи, падре.

Но священник продолжал.

— Ваши люди привозят качественные медикаменты, которых не достать в Республике ни за какие деньги. Я даже думаю, что за эту пандемию вы спасли больше жизней, чем погубили за всю жизнь.

Эрик почувствовал, как каменеет его лицо.

— Я отдам вам аппарат. Ведь это вы купили оборудование для больницы. У меня лишь один вопрос.

— Какой? — спросил Картер, без приглашения усаживаясь на ближайшую скамью, разговор с отцом Муром отнимал чертовски много энергии.

— Эта женщина леди?

Леди-леди-еди, эхо слов отражалось от стеклянных стен пустого собора, дразнилось, аукалось, скрываясь в переплетении нервюр на потолке. Конечно, леди. Перед глазами появилась Малена в шелковом платье, вспомнился тихий нежный голос, рука ощутила мягкое тепло ее щечки. От воспоминаний стало теплее, словно в сумрачном зале затопили десяток каминов разом. Прогоняя наваждение, Эрик ответил чуть резче, чем собирался.

— А что?

— Вы поклялись мне, что ни вы, ни ваши люди пальцем не тронете леди. Видит Бог, в городе хватает падших женщин. Не сбивайте слепых с пути.

— Сердцу не прикажешь.

— Вы обещали! — вскричал священник, его лицо побагровело.

— Нет, — покачал головой Картер. — Я обещал жениться, если нечто подобное случится.

— Вы готовы обвенчаться?!

Услышав вопрос, доктор поджал губы и отвел глаза, к счастью, падре не смотрел на него, воспаленные глаза священника вцепились в лицо босса. В наступившей тишине слышался дробный стук капель по стеклу, дождь усилился. Надо отвечать на вопрос, на который он сам для себя еще не ответил.

— Боюсь, что так, — неожиданно для самого себя сказал Эрик. — Но сначала ее нужно вылечить.

Пойдемте, — кивнул отец Мур. — Я позвоню в больницу.

Глава 22

Когда температура перестала подниматься выше тридцати семи с половиной, медики выждали три дня подряд, а потом закатили пирушку в соседней комнате. Малена в тот вечер настолько переусердствовала с дыхательной гимнастикой, что уснула сидя, скорее всего, ненадолго, на каких-нибудь полчасика.

Разбудил звон бокалов и голоса за стенкой. Судя по обрывкам фраз, босс отсыпал щедрую премию.

— Чем будешь заниматься?

— Без понятия. Могу не работать пару месяцев. А ты?

— В ресторан тебя позову. Пойдешь?

— А то как же!

Звон бокалов, громкий смех. За стенкой виновница торжества легла, накрылась с головой пледом, надеясь снова провалиться в мир грез. Не получилось, ворочалась с боку на бок, пытаясь заснуть. Счастливые голоса бесили сильнее сотни комариных укусов. Она ругала себя за грех зависти и отчаянно пыталась заснуть.

— Не хочешь пойти на медсестру?

— Я?!

— Чего удивляешься, красавица? Мы с тобой пациентку с того света вытащили. Если бы ты хоть раз забыла температуру померить — все! А еще у тебя легкая рука, я бы взял тебя в помощницы. Босс не против.

Молчание, потом тихий ответ Рози.

— Выйдешь замуж — все забыто, — сказал Альберт.

— Это типа предложение?

«Ого! Неужели так бывает?!»

Малена изо всех сил напрягала слух, но за стеной говорили тихо — голоса звучали, но слов не разобрать. Пока она боролась с искушением, раздался мужской смех.

— Послушай, красавица, я пятерых сыновей поднял. Каждому квартиру купил. И машину купил, и университет оплатил. Я лицензии из-за младшего оболтуса лишился! Имею я право пожить в свое удовольствие?

— Ну я тебя предупредила!

— Поздравляю!

«Ой, кажется, я сказала вслух»

И достаточно громко. Праздник переместился к ней. Рози быстро убрала лекарства в ящики тумбочки, стол пришлось притащить из соседней комнаты. Оттуда же перенесла бутылку вина и блюдо с фруктами, вдвоем придвинули стол с угощением к диванчику, который так долго служил ложем болезни. Очень скоро к ним присоединился Картер, заметно уставший после длинного рабочего дня. Алкоголя не наливали, сильные антибиотики из Синая, по словам доктора, были не совместимы со спиртным. Но через неделю он торжественно обещал разрешить красное вино.

— А как насчет шампанского? — хрипло спросил босс, небрежно закидывая руку за плечо Малены, только сейчас она заметила на левом безымянном пальце след, как будто обручальное кольцо вросло в кожу, оставив неизгладимый шрам.

— Мы что-то празднуем? — спросила она, стараясь не пялиться.

— Твое выздоравливание, куколка! Что же еще? Мои друзья, я думаю, поженятся гораздо раньше, а?

Оба заверили, что завтра же отправятся к отцу Муру, а он скор на руку — не упустит шанса направить еще одну заблудшую душу на путь истинный, а также заполучить новую медсестру для больницы.

**

Пока жизнью правила болезнь, плен казался терпимым. Какая разница, где валяться — дома, в больнице или у бандитов в гигантском гараже? Но вирус отступил, вернулись силы, а с ними вся палитра человеческих потребностей во всем богатстве разнообразия.

Заточение в комнате с бетонными стенами угнетало до тихой истерики. Однажды не выдержала и пожаловалась Эрику. В последнее время он частенько заглядывал в гости, просто поболтать, как он говорил. В один из визитов ее прорвало:

— Я больше не могу!

— А что случилось? — он старательно изобразил удивление.

— Вы шутите?! Я не понимаю, зачем столько работать, если полжизни приходится проводить в убогих халабудах!

— Чтобы не оказаться в местах похуже.

Тут в кармане завибрировал телефон. Картер извинился и вышел, а она осталась в пустой бетонной коробке совсем одна. Рози уехала на шопинг. Ей пришлось готовиться к знакомству с семьей жениха. Альберт обзвонил сыновей, рассказал, что собирается жениться на девушке с острова.

— Так и сказал, прикинь?

Она хрипло расхохоталась.

— Уж я-то островитянка хоть куда! У меня от аборигенов только цвет глаз!

— Ой да какая разница! У меня старшие братья смуглые.

— Э-э…

— Моя мама — вторая жена, первые три брата от первого брака.

— А-а.

Она могла бы рассказать, что папа женился на деньгах. Сондеры переживали не лучший период, прадед наделал долгов, с которыми не могли расплатиться два поколения наследников. Отец говорил, что сам бы справился, если экономика не пребывала бы в стагнации. Однако финансовый климат не менялся, зато удалось найти богатую невесту. В семье не говорили, как получилось, что у богатого рода остался один наследник, да и тот женского пола. Чтобы сохранить предприятие, дочку выдали замуж за первого подходящего с точки зрения папы жениха. Вспомнился портрет в дальнем конце коридора второго этажа, грустное личико с тонкими аристократическими чертами, неудивительно, что заболела на четвертый год брака и вскоре умерла.

Да, младшая Сондер многое хотела бы рассказать о семье, но кто бы стал слушать? Медсестра тараторила без умолку, густо подведенные глаза сверкали на смуглом лице, Малена пыталась разглядеть цвет, но стеснялась пялиться слишком пристально.

— Они прилетят в конце недели и останутся до самой свадьбы.

Рози расхаживала туда-сюда по полу, каблучки выбивали частую нервную дробь.

— Мне совет нужен.

— Какой?

Оказалось, модный.

— Мне нужно одеться как приличной женщине, понимаешь?

Что ж тут не понять, однако Рози не устраивали простые советы вроде длинной юбки, закрытых плеч и глубины выреза не больше чем на два пальца ниже ямочки между ключицами. Нет, она хотела узнать название и адрес магазина, где одеваются леди.

— Деньги не проблема. Лапочка-доктор дал мне пятьсот знаков.

Малена с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза, ее платья стоили раза в четыре дороже. Она просто не бывала в других магазинах.

«Или бывала?»

Помучив утомленный болезнью мозг, удалось припомнить, как один раз составила компанию сокурснице. Девочка выиграла обучение в рождественскую лотерею, семья никогда не потянула бы образование. По меркам среднестатистической ученицы Высших женских курсов она ничего не могла себе позволить, зато хорошо училась. За помощь с домашними заданиями девочки платили за нее в ресторанах и подкидывали мелочь на карманные расходы.

Малена сама училась неплохо, поэтому никогда не платила, однако заключила с небогатой умницей стратегический союз — они вместе разбирали сложные места, проверяли друг у друга домашние работы. Однажды они столкнулись у входа в торговый центр. Тогда она не поняла смущения приятельницы, пока она не решилась заглянуть в маленький закуток на цокольном этаже, куда не заберется ни один уважающий себя бренд.

— Я случайно увидела платье мечты.

Платье оказалось действительно красивым — приталенный футляр из натурального шелка, голубой, под цвет глаз. Со скидкой 50 % оно стоило двести дензнаков.

«Никогда бы не подумала, что за такие деньги можно купить что-то стоящее!» — про себя удивилась Малена, но вслух сказала:

— Классное!

Напряжение спало. Девочка примерила еще раз, покрутилась перед однокурсницей и расплатилась, старательно отсчитывая дензнаки разных номиналов.

— Съезди на Центральную.

Медсестра напряглась, совсем как одногруппница.

— На цокольном этаже есть отдел «Миссис практичность». Качественный бренд, красивые платья. Только одних женщин туда не пускают.

— Это ниче. Мистер Картер выделил мне одного быка для сопровождения, типа мой муж. Даже кольца одолжил.

Она продемонстрировала узкую полоску металла на безымянном пальце. Малена только головой покачала. От предусмотрительности мистера Картера дух захватывало — все просчитал, обо всем позаботился.

Претензии Малены тоже не остались без последствий — в комнате появились ковер, пара книг и VideoCreator, правда, без доступа в сеть. Теперь можно делать упражнения для легких под музыку. Еще бы научиться сводить жизнь к нехитрому набору здешних занятий.

Если уж говорить совсем откровенно, похититель был добр к ней — позволил выбирать меню по своему вкусу, оплатил заказ одежды и косметики по каталогу. Малена понимала, что обеспечена всем необходимым, и ценила заботу, но до чего же тяжко сидеть в каменной клетке без окон.

«Сколько я здесь? Неделю? Месяц? Год?»

Доктор, кстати, встал на ее сторону — сказал, что нужен кислород и прогулки на свежем воздухе. Насчет прогулок босс обещал подумать, а к рекомендации насчет кислорода отнесся более серьезно — на следующий день притащил барокамеру. Со следующей недели к обязанностям Рози прибавилось обслуживание всех желающих поправить здоровье. Контрабандистам понравилось валяться в насыщенной кислородом капсуле после тренировки.

**

Картер сидел в кабинете, просматривая текущие отчеты. VideoCreator показывал бородатое лицо Великого правителя, сегодня старец был в ударе — речь продолжалась минут пятнадцать. В дверь постучали.

— Можно, босс?

В проеме показалась лысая голова Тома.

— Ваш заказ доставили.

— Отлично! Сможете все закончить до вечера?

Парень заверил, что подготовят в лучшем виде. Что ж, прекрасно, он готовил сюрприз для Малены. Доктор прав, ей нужны прогулки на свежем воздухе, в четырех стенах тоскливо.

«Ребята тоже маются. Ничего, недолго осталось»

Он пропустил момент, когда на экране возник родной город: дрон облетал центральные улицы, обозревая гигантскую пробку. Диктор сказал, что побит прежний рекорд Гиннеса. Эрик только головой покачал: «Мельчает пропаганда, мельчает».

Наконец переключились на местные новости. Пришлось отложить бумаги, биржевые сводки он всегда слушал внимательно. Колебания курса — пульс рынка. Потом последовала новость, которой он ждал:

— Поступила информация относительно дела о контрабанде в особо крупном размере. Напомню, в ходе обычной проверки задержали грузовик компании семьи Сондер. Правоохранители обнаружили контейнер с запрещенными в Священной Республике мобильными телефонами. Обыск в других грузовиках и в офисе логистической компании ничего не выявил.

— Ну еще бы! — фыркнул Картер.

— Тогда правоохранительные органы начали проверку поставщиков, у которых успела побывать машина с незаконным грузом. Владелец одной из компаний, мистер Вайт, прежде проходил по делу о контрабанде, — продолжил диктор. — В доме подозреваемого провели обыск.

На экране замелькали кадры шикарного особняка: миссис Вайт вся в золоте отворачивается от камеры, над её головой на малахитовой стене между пары мраморных пилястр красуется новая модель VideoCreator в позолоченной рамке.

— Эксперты сравнили изъятую в ходе обыска технику с обнаруженной в грузовике. Три найденных в доме телефона оказались той же модели, более того, — ведущий сделал эффектную паузу, потом добавил: — все три устройства принадлежат к одной серии. Обнаружено совпадение первых десяти цифр серийного номера. Возбуждено уголовное дело.

Эрик расхохотался. Он ожидал нечто подобное, поскольку во время репортажа успел оценить технику в доме. Вайт приобретал самые новые модели, едва они появлялись на черном рынке. Неудивительно, что он закупился у них с Сондером. Конкуренты отставали с поставками почти на месяц.

«Вот парень попал!»

Он покачал головой: конечно, нехорошо подставлять клиента, но куда деваться? В некоторых ситуациях приходится действовать по принципу «умри ты сегодня, а я — завтра».

«В самом деле, кто станет беспокоиться о благополучии какого-то там наркоторговца, когда речь идет о милой крошке, которая едва начала выздоравливать»

Он потряс головой, отгоняя образ Малены, свернувшейся в теплый клубочек под клетчатым пледом, шелковые волосы рассыпались по подушке, так и хочется…

«Всё, хватит!»

Он потряс головой, отгоняя наваждение. С каждым разом становилось все труднее не обращать внимания на траекторию рассуждений. Где бы ни гуляли мысли, всегда возвращались к ней, как возвращался в дом детства большой черный кот по кличке Зверь. Куда бы ни заводил охотничий инстинкт, он всегда возвращался, иногда приносил добычу в подарок. Как-то раз привел беременную кошку. Эрик улыбнулся, вспоминая теплую рыжулю, округлую и нежную, как… Картер про себя выругался.

«Наваждение какое-то!»

Сейчас не до того, Малену он навестит позже, а пока нужно собрать Руфуса, советника и парней, контролирующих поставку. Два ареста груза на одной территории — это недопустимо. Нужно менять всю схему перевозок.

Глава 23

Малена сидела в кресле с книгой. Такой одинокой она не чувствовала себя со дня похищения. Всем сегодня не до нее — доктор уехал в аэропорт встречать самолет с сыновьями, медсестра убежала готовиться к знакомству с семьей жениха, босс занимался своими делами.

— Ну как я тебе?

Стуча каблуками по бетонному полу, стремительно ворвалась Рози в глухом черном платье в пол.

— Тебя успокоить или правду сказать?

— Да не томи уже!

— Ты в ресторан собралась или в монастырь?

Невеста вдруг смутилась. Она опустила глаза и принялась мелко переступать с ноги на ногу, каблучки выбивали мозгодробительный шум.

— Я хочу выглядеть как приличная женщина, — наконец призналась она.

— Извини, мне кажется, что ты перебарщиваешь.

— Серьезно? Знаешь, я там еще одно платье купила. Синее такое. Такие носят приличные дамочки?

— Приличные дамочки называют себя леди. Сколько я проболела?

— Полтора месяца, а че?

— Так, значит, ты успела на сезонную распродажу, но новых показов мод еще не было. Значит, цветами сезона остаются ярко-синий, оранжевый и яблочно-зеленый. Ты в тренде.

— Класс! Ща покажусь в синем.

Она снова убежала. Малена отложила книгу, все равно чтение не шло, не под настроение попало. Не хочется следить за приключениями героев на необитаемом острове, когда целыми днями сидишь в серой коробке без окон.

Рози вернулась быстро. Пятнадцати минут не прошло, как она появилась в приталенном ярко-синем платье из шелка с модным вырезом лодочкой. Если верить обозревателям из журнала, такой верх продержится в моде ближайшие два-три сезона. О чем Малена рассказала, прибавив:

— А черное прибереги для отца Мура. Он оценит.

Медсестра хихикнула, а потом спросила еще раз:

— Мне правда идет?

Малена только глаза закатила. Она всегда завидовала знойным брюнеткам. Им идут все цвета, а синий смотрится просто шикарно.

— Я хочу тебя попросить еще кое о чем.

«Меня?! Просить?!»

Однако просьба оказалась вполне выполнимой. Счастливая невеста всего лишь хотела, чтобы ей сделали прическу как у леди и допустимый для ресторана макияж. Макияж на чужом лице Малена делать не взялась, пообещав помочь советом, отвертеться от прически не удалось. Рози от радости запрыгала, хлопая в ладоши, как маленькая девочка.

«И откуда у человека столько энергии?»

— Пошли скорее!

Она схватила Малену за руку и потащила в соседнюю комнату.

— А у тебя уютно.

— Это Альбертик постарался, не знаю, что бы я без него делала.

Серая комната не выглядела унылой — диван украсило ярко-желтое покрывало, на прикроватной тумбочке благоухала корзина с лавандой. Малена отметила также и треугольную композицию из трех лампочек перед зеркалом и морской пейзаж там, где по логике должно было быть окно.

— Повезло тебе.

Она кивнула.

— Сама не верю. Погодь, — она убежала, громко стуча каблуками, через минуту вернулась с деревянным стулом.

Часа через полтора они закончили. Рози в новом платье с высокой прической выглядела ослепительно, круглые синие кристаллы в ушах довершили образ. Правда тут же выяснилось, что нет сумочки, та, что подходила по цвету, оказалась слишком большой.

— Возьми мою.

— Ты серьезно?

— А почему нет? Мне она здесь ни к чему.

— Спасибище!

Они вернулись в комнату, Малена достала из спортивной сумки черный клатч, который всегда носила с собой на всякий случай. Впервые пригодилось. Медсестра повесила на плечо и пару раз прошлась по комнате, громко цокая каблуками, а потом вдруг упала в клетчатое кресло и сжала виски тонкими смуглыми пальчиками.

— Что с тобой?

— Мне страшно.

Малена, наблюдавшая за метаниями, сидя на диванчике, кивнула с пониманием. Знакомство с будущей семьей кого угодно заставит нервничать, к тому же ситуация Рози была весьма деликатной.

— Вдруг они догадаются обо мне?

Глубоко вздохнув, Малена сказала с мягким нажимом:

— Ты медсестра. Вместе с доктором Альбертом спасаешь людей от вируса К.

Густо накрашенные ресницы хлопнули. Правило выделять что-то одно она выдержала с честью — губы накрасила персиковым блеском натурального оттенка, скулы подчеркнула довольно естественно, зато для глаз не пожалела ни теней, ни подводки, ни туши, оторвалась по полной. Впрочем, для вечернего макияжа вполне допустимо.

— Альбертик мне то же самое говорит. Только я себя по-другому ощущаю.

— Привыкай. И расслабься. Ты медсестра, а не дочь духовного лица.

Рози с видимым облегчением расхохоталась. В коридоре послышались тяжелые шаги и мужские голоса.

Невеста тут же вскочила, встала вполоборота к дверному проему, кокетливо выставив ножку. Маневр произвел впечатление — доктор застыл в дверях, перегородив боссу дорогу.

— Ого! — только и смог произнести.

— Повезло тебе, дружище, — хлопнул его по спине Картер. — Такую красавицу себе отхватил.

Альберт опомнился, посторонился, пропуская шефа вперед, но смотрел по-прежнему только на свою женщину. Вдруг он нахмурился:

— Откуда у тебя эта сумочка?

— Я одолжила. И пояс тоже. Хорошо бы и туфли, но сойдет и так, они похожи на базовую линейку того же бренда.

Рози потупилась. Видимо, туфли она купила поддельные, в городских подвалах клепали копии брендовых вещей. Надо отдать должное — сделали качественно, кожа, похоже, натуральная, швы ровные, силуэт изящный. Сойдет, учитывая остальные тайны невестушки, производитель туфель — не самый страшный секрет.

— Пойдем, красавица. Босс выделил нам «мерседес» с водителем.

— И-и-и! — радостно запрыгала Рози, — Спасибо, огромное спасибо вам, мистер Картер!

— Не за что. Мне нравится, когда люди работают на меня целыми семьями, полезно для дела.

Медсестра заверила, что сразу после свадебного путешествия пойдет на курсы. Он с покровительственной улыбкой похвалил рвение, сказал, что не сомневается в успехе. Наконец сладкая парочка ушла, а Эрик остался.

Глава 24

Картер стоял, небрежно привалившись спиной к месту, где должен быть дверной косяк.

— Приятно смотреть на влюбленных, — поделилась Малена.

— Согласен, — кивнул он. — Очаровательная парочка.

Она улыбнулась.

— Скажи-ка, моя дорогая Малена, ты хорошо себя чувствуешь?

Она кивнула, вопрос стал рутинным: о том же спрашивал доктор минимум два раза в день, счастливая медсестричка каждые три часа и ежедневно сам босс. Столько внимания она не получала никогда, хотя, если верить словам матери, росла болезненным ребенком. В подростковом возрасте вдруг заявила семье, что абсолютно здорова, и занялась танцами, не доставляя более никаких проблем.

«А потом на меня вдруг свалились похищение и вирус К»

— Рад слышать, — широко улыбнулся Эрик. — Значит, ты можешь пойти со мной.

— Куда? — округлила глаза Малена.

На мгновение мелькнуло невероятное предложение, что Картер хочет отвезти в ресторан, на ужин с семьей доктора Альберта. Но с какой стати?

— Это сюрприз, — он выпрямился и галантно протянул руку.

Она охотно откликнулась. Какая разница, куда приглашают, главное — вырваться из бетонной конуры, обставленной убогой мебелью. Да куда угодно — хоть в леса Амазонки к москитам! Она с готовностью ухватилась за протянутую руку, слабость еще ощущалась. Эрик без видимых усилий помог встать с диванчика.

«Вот это силища! Рука не дрогнула, хотя я и повисла всем телом»

Они шли по бетонному коридору, заваленному разобранной мебелью, стучали каблучки и пахло прессованной стружкой.

— Куда же мы идем?

— Увидишь.

— Но мистер Картер, — надула губки Малена.

— Давай так — мы не вчера познакомились, так что давай на ты и по имени. Идет?

— Если скажете, куда мы идем, — лукаво улыбнулась она.

Эрик театрально вздохнул.

— Какая же ты нетерпеливая!

Она снова улыбнулась.

— Ну хорошо. Доктор сказал, что тебе нужен свежий воздух?

— Свежий воздух? — переспросила она, не веря собственному счастью. — Вы хотите сказать, что отпустите меня погулять?!

— Опять на вы, — поморщился он.

— А я еще не услышала, куда меня ведут.

Он оглушительно расхохотался и обнял за плечи.

— Не гони лошадей, куколка, скоро сама все увидишь.

Она мысленно вздохнула, говорила мама «никогда не спорь с мужчинами». Правильно говорила, с ними препираться — зря время терять, особенно с такими, как мистер Картер. Он переговорит всех выпускниц высших женских курсов разом и пить не захочет.

Навстречу вышли двое крепких мужчин в спортивной форме, вежливо кивнули и поспешили скрыться за ближайшей горой мебели.

— Тут у нас ребята тренируются.

— Знаю, доктор туда ходит.

— Знаю-знаю, начал ходить, когда положил глаз на свою медсестричку.

Она кивнула.

— Ему пошло на пользу — стал меньше сутулиться.

Эрик на мгновение задумался.

— Пожалуй, ты права. Он больше не похож на вопросительный знак, хотя со спиной ему еще работать и работать.

Малена вздохнула: некоторым любовь идет на пользу, некоторых уничтожает или уродует так, что лучше бы совсем убила.

Похоже, Эрик неправильно истолковал вздох, обнял крепче и принялся хрипло шептать комплименты на ухо. Как будто она завидовала Рози или специально нарывалась на знаки внимания. Она вежливенько попыталась освободиться — не тут-то было. В этой странной борьбе они дошли до места.

**

Машина мягко подпрыгивала на колдобинах, за окном проплывали темные улицы бедных кварталов. Рози прижалась бочком к душке-доктору, не помогло, тогда нашла на ощупь его руку, подсунула под нее свою ладошку, которая тут же прилипла к кожаному сидению.

«Бр-р, и чего они так любят кожаные салоны?»

— Что с тобой, красавица? — спросил он, поглаживая ее пальцы.

— Я боюсь.

Альбертик принялся успокаивать, рассказывать о своих замечательных детях, добрых и приветливых, бла-бла-бла. Конечно, с папочкой они милашки, другое дело потенциальная мачеха с такой-то репутацией.

«Еще и с женами заявятся»

Она положила голову на плечо жениху. Хорошо бы поужинать вдвоем, так нет же. Его родственники захотели приехать на свадьбу, она была не против, хотя и предпочла бы держаться от них по ту сторону океана. Приглашать свою родню на свадьбу Рози не собиралась. Конечно, прямой угрозы нет, потому что мужчин в семье не осталось, но разговаривать с сестрами не будет, хоть убей. Сошлись на двух подружках, чтобы хоть кто-нибудь присутствовал со стороны невесты.

Пришлось ехать к бывшим соседкам на тесную улочку, где прижались друг к другу островерхие дома из красного кирпича. Рози явилась во всеоружии — прихватила с собой бутылочку вина и пакет с черешней. Лысый Том подкинул до подъезда и припарковался тут же. Девчонки просто обалдели, когда она бухнула на стол целый пакет спелых сочных ягод.

Брюнетка, которая въехала на место умершей подруги, присвистнула, блондинка лишь с ухмылочкой поинтересовалась:

— В честь чего такая роскошь?

«Дом, милый дом, как же я рада, что больше сюда не вернусь»

Не прошло и двух месяцев, как она слякотным весенним вечером уехала на заработки, будто целая жизнь прошла. Нет, здесь ничего не изменилось — по-прежнему пахло сыростью в коридоре и скрипел под ногами пол, в комнате остались те же стены из кирпича, стояли диваны перед камином, они, как всегда, сложены и накрыты темными покрывалами, между ними втиснут столик, на стене висит тоже самое огромное зеркало в раме с лампочками и в глазах подружек читалось неизменное жадное любопытство.

— Я замуж выхожу.

— Да ты что?! — ахнула темненькая. — Поздравляю!

— Что, за Картера? — прищурилась светленькая.

— Нет, что ты. У Картера своя краля, я же тебе говорила

— Но она же болеет. Мужчине скучно.

Рози покачала головой. Скучающим мистер Картер не выглядел, напротив, когда приходил навестить свою пассию, частенько выглядел усталым, иногда уходил и возвращался по несколько раз, потому что телефон звонил. Такие, как он, давно и прочно женаты на своей работе. Почувствовала жалость к Малене. Она, конечно, та еще фифа, но вполне себе ничего.

«Была бы моя воля, ее в подружки невесты позвала, ну и свою подругу тоже»

Увы, нельзя. Первую надо беречь от вируса, вторую чертова Кашка убила за две недели. Такова жизнь, так ее разэтак!

— Ладно, — сказала Анжи. — Давай стол накроем, потом все расскажешь.

Принесли бокалы, вымыли черешню и положили в большое стеклянное блюдо, пришлось сбегать к хозяйке, у них такой посуды не водилось. Выпили по бокальчику, Рози рассказала о романе с душкой-доктором.

— Доктор тоже ничего, — протянула брюнетка, допивая вино. — Они хорошо зарабатывают.

Разлили остатки.

— Ничего себе, подкинула подработку, — задумчиво проворковала Анжелика.

— Завидуешь, подруга? — потупилась Рози.

— Не дождешься, — фыркнула блондинка. — Я за богатого выйду.

— Удачи!

Она поймала себя на том, что ни капельки не завидует. Пусть молодые бегут за толстым кошельком, коли есть охота, с нее хватит — набегалась.

Рози плохо помнила, как договаривалась о девичнике. Дело неизбежное, здесь провожают всем двором, что замуж, что в лучший мир. Потом они поехали в магазин готового платья миссис Дрессер: когда Рози выходила замуж в первый раз, она присматривалась к ее салону, но родители не потянули. В этот раз можно себе позволить — мистер Картер платит.

— Платье можно себе оставить? — спросила Анжи.

— На здоровье, только они приличными будут.

— Ничего, у нас на втором этаже мастерица появилась. Шьет так, что обалдеешь, — и вырез сделает, и юбку подкоротит, и разрезик чикнет.

— Как хочешь. Только чтобы на моей свадьбе оделись прилично. И вели себя как правильные женщины, поняли?

Обе пообещали вести себя хорошо.

— Как знать, — сказала брюнетка. — Может, и я кого-нибудь подцеплю.

А почему бы и нет, всякое в жизни случается. По крайней мере можно быть уверенной, что девочки не выкинут на свадьбе чего-нибудь эдакого.

«Ниче, прорвемся».

В целом остались хорошие воспоминания об утреннем визите — удалось выпросить у Анжи ее сережки с топазами, камни как раз нужного оттенка, идеально подойдут к свадебному платью, осталось подобрать туфли. От наряда мысли перетекли к завтрашнему девичнику, от которых оторвал душка-доктор.

— Что ты переживаешь, красавица? Ты же за меня замуж выходишь, не за моих детей.

«А ведь точно! Дети выросли, живут за океаном. Чего их бояться?»

Рози обернулась и влепила Альбертику сочный чмок в щечку, оставив блестящий розовый след от помады.

Глава 25

Местом с сюрпризом оказался полутемный закуток с крутой металлической лестницей, ведущей наверх. Было холодно, ближайшая неоновая лампа мигала и щелкала. Радость Малены погасла.