Все из-за Люси

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала,

кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Оригинальное название: Lisa Swallow «Because of Lucy»

Название на русском: Лиза Свеллоу «Всё из-за Люси»

Перевод: Ирина Шапочкина

Редактор: Виктория Бабенко

Вычитка: Полина Киперина, Ксюша Манчик

Оформление: Ксюша Манчик

Обложка: Ксюша Манчик

Переведено специально для группы:

https://vk.com/romantic_books_translate

Любое копирование без ссылки

на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Родители Несс были в шоке, когда она отказалась от места в университете Лидса и устроилась на работу в call-центр. Вступив во взрослую жизнь так, как считает нужным, Несс переезжает в Лидс, чтобы снимать дом вместе с лучшей подругой Эбби.

Однажды вечером она встречает Эвана, который является воплощением всего, что она ненавидит в парнях. Несмотря на сексуальность, он вечно пьян, высокомерен и, к тому же, может переспать с девушкой, а после забыть об этом. Однако первое впечатление обманчиво, и вскоре Несс обнаруживает, что у них намного больше общего, чем могло показаться.

Эван также пытается убежать от своего прошлого, но появление Люси ставит под угрозу его отношения с Несс. Будучи не уверена, что сможет противостоять эффектной Люси, Несс принимает решение о своем будущем, которое их разделяет.

Но когда их жизни перестают идти по плану, Несс с Эваном оказываются перед выбором.

И все из-за Люси…

ГЛАВА 1

ОСЕНЬ

НЕСС

В моей постели лежит незнакомец. Оранжевый свет уличного фонаря проникает сквозь открытые шторы, едва очерчивая этот холмик. Я стою в дверном проеме, а на моем новом дорогущем постельном белье лежит храпящее тело. Мужчина, судя по размерам и децибелам. Когда я вечером уходила на работу, постель однозначно была пуста.

Я поставила сумку на ковер и громко выругалась. Не слышит. Неудивительно, ведь шум голосов и музыки внизу заглушит даже звук, с которым я буду убивать этого придурка. Полагаю, я должна быть благодарна за то, что в моей постели не валяется парочка.

Захлопнув за собой дверь, я направилась к лестнице. Безвкусную мебель в гостиной занимали люди. Убитые — пожалуй, такое определение я бы использовала, глядя на их состояние. Дюжина нетрезвых неряшливых студентов покрывает собой коричневый диван или сидит, прислонившись друг к другу на вытертом ковре. Парочка из них смотрит на меня отсутствующим взглядом. Моя соседка Эбби щурится и, пошатываясь, пытается подняться на ноги. Так же пошатываясь, она подходит ко мне, расплескивая вино по грязному полу.

— Несс! — выкрикивает она, пытаясь меня обнять.

Я напряженно отступаю.

— Представь себе. Вернулась домой. Минут пять назад.

Она моргает.

— Серьезно?

Этим вечером ее каштановые волосы избежали выпрямления утюжком и торчат на одну сторону. Помада Эбби размазалась, и по ее парню Мэтту становится понятно, почему она не заметила моего возвращения.

— Кто в моей кровати? — кричу я, заглушая музыку.

Эбби бросает на меня взгляд. За год я научилась расшифровывать его. Она была не в состоянии вести конструктивный диалог. Затем она нахмурилась.

— Понятия не имею.

— Эбби! Я работала всю ночь. Я хочу пойти спать, а один из твоих гостей оккупировал мою кровать.

Эбби хихикает.

— Не смешно! — взвизгиваю я. — Ты не можешь устраивать подобное каждый вечер, мы уже обсуждали это. Только в выходные. Пожалуйста.

Мы договорились делить дом. Она студентка, а я работаю полный день. Чудовищная ошибка.

— Я не виновата… — бормочет она.

— Что? Хочешь сказать, они сами ворвались? И сами вошли?

Я начинаю узнавать людей в комнате: все те же друзья, расположившиеся в своих излюбленных местах по всей гостиной. Пьющие вино и курящие косячки. И с таким серьезным видом обсуждающие политику и слушающие Лу Рида¹. Так модно, так старомодно. Клише.

— Нет, но… — Она прикрывает рот рукой и издает нечто среднее между икотой и отрыжкой. Нет, но… она просто студентка-первогодка, живущая в собственном доме. После закрытия пабов и клубов, они не могут втиснуться в свои комнаты в общежитии. Так что большую часть ночей я имею удовольствие наслаждаться их обществом. Я испытываю желание накричать на нее, сказать, насколько эгоистичной она бывает, однако в этом нет смысла. У нее память, как у золотой рыбки, и она становится только хуже, когда Эбби выпьет. Она не запомнит то, что я скажу.

— Итак, где же мне спать? — спрашиваю я, уперев руки в бока, словно обиженный ребенок. Можно подумать, я вообще смогу уснуть в разгаре вечеринки.

Она снова беспомощно смотрит на меня. Удивительная комбинация — алкоголь и травка. Скоро она уже будет блевать в раковину.

— Эбби!

Я продираюсь через богемные тела на полу на кухню. Пустые бутылки и тарелки борются за место на загромождённой металлической сушилке. В белых шкафчиках осталась пара стаканов, и я наполняю один из них водой.

Зачем я мирюсь с этим? Сделав Эбби студенткой в Лидсе, я отказала в университете самой себе. В лицо заявила об этом родителям и окунулась в гудящую жизнь call-центра. Гордость семьи, Ванесса, которая всегда мечтала стать врачом, как папочка. До тех пор, пока не послала все к чертям. Я больше не их прежняя Ванесса, которой они могли вертеть, как хотели. Я Несс, и я сама решаю, что делать со своей жизнью.

И теперь, наблюдая за состоянием так называемой элиты вокруг, я рада, что не являюсь одной из них.

— Простите.

Я отхожу от раковины и оборачиваюсь. Стараясь выглядеть беспечно, о дверной косяк оперся парень, однако его обмякшая поза сигнализировала о том, что он пытается держать себя в вертикальном положении. Спереди его каштановые волосы чуть длиннее и рассыпаны по лицу, а расфокусированные карие глаза устремлены в моем направлении. Он один из завсегдатаев. Я не обращаю на таких особого внимания, однако этот был симпатичным, а такие никогда не остаются незамеченными.

— Да? — резко произношу я.

Его глаза скользят по моей фигуре. Невероятно… Я распрямляю рукава и смотрю на него, подняв бровь.

— Ты соседка Эбби?

— А ты кто?

— Эван. — Он потирает нос. — Ты не студентка?

— Верно, я та, что не валяется на полу в пьяном угаре, уставившись в собственный пупок.

Эван делает шаг вперед, придерживая себя одной рукой, пока я поднимаю паруса остроумия над его головой.

— Почему?

— Почему я не валяюсь на полу пьяная?

— Почему ты не студентка?

— Потому что вместо этого я работаю.

— Хм-м-м.— Он замолкает и хватается за раковину в поисках стакана. Я передаю ему запасной. — Провалила?

— Провалила что?

Эван наполняет стакан.

— Или ты недостаточно умна для универа? Что ты делаешь? — Он выпивает воду в три глотка и вытирает рот рукой.

Высокомерный кретин.

— Все правильно. Я недостаточно умна. Я буду жить с Эбби до тех пор, пока не найду хорошего мужчину и не выйду замуж, после чего у меня будет 2, 4 ребенка² и дом за городом. Раз я не студентка, у меня не может быть будущего.

Эван оперся о раковину.

— Справедливо.

О, Господи, он принимает мои слова за чистую монету. Сколько он выпил?

— То есть ты думаешь, что те, кто не пошел в университет, стоят ниже тебя? — задаю вопрос я.

Я уже поняла, что друзья Эбби глядят на меня свысока. Перевернутый снобизм³, на вершине которого местные ненавидят студентов, а студенты местных. Я никто. Я не могу выиграть.

Теперь мы стоим ближе, от него воняет алкоголем и травкой, а также слабым отголоском дезодоранта, задержавшемся на одежде. Футболка Эвана собирается и приподнимается, когда он прислоняется к раковине. Он в хорошей форме, очевидно, качается. Я никак не могу остановиться и разглядываю его. Под локонами скрываются темно-карие глаза. Противоречащие глаза. С негодованием вынуждена признать, что в нем есть нечто сексуальное.

Даже несмотря на то, что он придурок.

— Что ж, прошу меня извинить, — говорю я.

Он прыскает.

— Что смешного?

— Говоришь как королева.

Только не снова. Дерьма мне хватает и на работе. Я переезжаю из Челтнема в Йоркшир и неожиданно оказываюсь «заносчивой девушкой из графства».

Я не удостаиваю его комментарий ответом, разворачиваюсь и покидаю кухню.

— Хочешь, я выгоню парня из твоей постели? — произносит он мне вслед.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь.

— Ты знаешь его?

— Я могу занять его место.

От его самонадеянности у меня отвисает челюсть. На его губах играет подобие кокетливой улыбки, однако расфокусированный взгляд убивает эффект, которого он стремился достичь. Он серьезно. Полагаю, у него имеется в запасе несколько изнывающих от желания девиц. Это не слишком удивительно с таким-то телом и внешностью, жаль только, что он нуждается в пересадке личности.

Я подхожу к нему.

— Эван. Я не пьяна. И ты не приблизишься к моей постели. Спокойной ночи.

Удовлетворенная своим ответом, я медленно иду к лестнице. Позади меня Эван передразнивает меня с преувеличено прекрасным акцентом.

Все-таки хорошо, что я трезвая, а то вернулась бы и ударила его.

ГЛАВА 2

ЭВАН

Свет падает на мое лицо, заставляя проснуться. Во рту царит отвратительный привкус. Я щурюсь. И почему в домах студентов никогда не бывает нормальных занавесок? Либо слишком короткие, либо узкие. Солнце просачивается в трехсантиметровый промежуток между тонким розовым материалом, натянутым на эркер.

Я расправляю конечности, выходя за пределы маленькой тахты, и разминаю затекшую шею. На кухне кто-то шумит, на сушилке гремят тарелки, громко играет радио. Кто бы там ни был, он явно вознамерился разбудить весь дом. Я нащупываю телефон и провожу по экрану. Одиннадцать утра. В какое время я лег? Без понятия. Да пофиг.

Я единственный человек, оставшийся в комнате прошлой ночью. На полу валяются банки и пробки от бутылок, переполненные пепельницы, пара открытых коробок с пиццей с затвердевшим сыром и жиром. Отвратительно. Какое счастье, что у меня крепкое телосложение, потому что чувствую я себя, как кусок дерьма.

Хлопает дверь, и я вздрагиваю. Меня обдает потоком прохладного воздуха, и на голубую подушку эркера усаживается, подобрав под себя ноги, девчонка. Не говоря ни слова, она ест тост и пьет из кружки.

— Привет, — произношу я, улыбаясь.

Она переводит на меня взгляд своих бесстрастных зеленых глаз. Что-то смутно знакомое. Для девушки без макияжа и только-только выбравшейся из постели она довольно сексуальна. Ну, почти. Ее лицо обрамляют шелковистые каштановые волосы, а на бледных щеках играет естественный румянец. На ней бесформенный наряд — штаны для йоги, «кенгуруха» и огромные носки, прикрывающие ноги. Видны только ее тонкие руки. Невероятно, но я не нашел, что сказать. По большей части из-за убийственного взгляда, который она послала в мою сторону.

— Ты здесь живешь, да? — спрашиваю я, откидывая волосы с лица.

— Мы уже выяснили это прошлым вечером.

— Да?

— Да. — Она отправляет в рот следующий кусок тоста.

— Не помню.

Это правда. Вот дерьмо. Надеюсь, я не приставал к ней. Вряд ли. Если бы приставал, она бы лежала сейчас со мной в постели. А я был бы голым. Я потрогал грудь, убеждаясь, что все еще одет.

— А я прекрасно все помню. Ты скоро уйдешь? Или мне стоит вежливо попросить тебя свалить? — продолжает она.

Ого! Грубовато. Должно быть, я все-таки приставал к ней. Или отказал. Хотя не думаю, что я смог бы ей отказать.

— Вау, хорошо, крошка.

Тост падает на тарелку, и она давится.

— Крошка?

— Я просто пытаюсь поддерживать разговор, а ты злишься без причины.

— Действительно, никаких причин, кроме оскорбления, которое ты нанес мне прошлой ночью. — Она допивает содержимое кружки и поднимается. — Мне пора на работу.

Работа. В голове всплывает воспоминание.

— Ты соседка Эбби?

— Нет. Я королева.

Холодный поток воздуха следует за ней обратно на кухню. Она и правда немного напоминает королеву, но это же смешно. Я растираю ноющую шею и разминаю плечи. Она снова проходит мимо меня. На этот раз топает вверх по лестнице, и я вижу, как исчезает за углом ее крохотная фигурка.

Хотел бы я вспомнить, как оскорбил ее. Обычно я не оскорбляю цыпочек прямо в лицо. И вообще обычно такая хитрая цыпочка старается приударить за мной. В ней меня ничего не отталкивает. Кроме отношения.

***

Я стою на кухне и пью третий стакан воды, когда захлопывается входная дверь. Отодвигаю тюль на окне в сторону и выглядываю. Серое небо и дождь. Снова. Машины выстроились в ряд на узкой улице, а люди спешат по треснутому тротуару к автобусной остановке в конце дороги. Если я высуну голову достаточно далеко, то смогу увидеть местный магазинчик, в котором отовариваюсь каждый вечер, покупая пиво и чипсы.

Соседка Эбби возится с ключами в своей маленькой голубой машине. Она одета в серую юбку до колена, черные чулки и удобную обувь. Подходящий по цвету пиджак обтягивает талию и подчеркивает бедра. Я размышляю над тем, действительно ли на ней чулки, и мое воображение переключается. Она наклоняется к заднему сидению, чтобы бросить сумку, и ее юбка задирается. Нет. Не чулки. Хотя вид сзади ничего.

Пожалуй, мне не стоит пялиться на ее зад. Несмотря на похмелье, мое тело реагирует как надо. Я одергиваю себя и отворачиваюсь. Необходимость идти на работу удручает. То ли дело я: никаких лекций до полудня. В большинстве случаев до полудня. Мои дни прекрасны: подъем, тренажерка, универ, паб или вечеринка и, возможно, девушки. Прополоскать и повторить. Свобода. Холодная вода успокаивает горло, пока я полощу его. Да, жизнь прекрасна. Бог свидетель, я достоин такой жизни.

Входная дверь хлопает, сотрясая окна, и кто-то, топая, поднимается вверх по ступенькам. Приглушенный разговор надо мной заканчивается очередным хлопком двери и шагами, возвращающимися обратно.

— Тогда я сяду на чертов автобус!

Голос той девчонки. Я снова выглядываю в окно, ее машина все еще на месте.

— Прости! Я знаю, что должна была заправить ее! — раздается снизу голос Эбби.

— У меня нет времени на то, чтобы ехать за бензином в другую сторону!

Я высовываю голову из кухни.

— В чем дело?

Девчонка отрывает глаза от сумки, в которой роется, одаривая меня уже знакомым убийственным взглядом, и вываливает ее содержимое на стол. Я знаю, что в основном сумочки цыпочек забиты косметикой и девчачьим хламом. Но только не ее сумка. Кошелек, бумажные салфетки и ручки.

— Все в порядке? — интересуюсь я.

— Нет. В моей машине закончился бензин, и я опоздаю на работу. К тому же я никак не могу найти свою карточку на метро.

Каштановые волосы падают ей на лицо, и она отбрасывает пряди назад, щеки раскраснелись, брови сдвинуты. Когда рядом со мной разгневанная цыпа, в основном я являюсь причиной ее гнева, и это очень нервирует. Поэтому обычно я отмахиваюсь. Блеск в ее глазах сигнализирует о приближающихся слезах. Цыпочки вокруг меня тоже частенько так делают, а я делаю что-нибудь, чтобы это предотвратить.

— Где ты работаешь?

— В call-центре Бостона⁴. И они будут очень злиться, если я заступлю на смену с опозданием. Это было так глупо, — говоря это, она запихивает вещи обратно в сумку, даже не смотря на меня.

Дождь барабанит по окну. Полагаю, это уже не морось. Она резко останавливается, увидев погоду, бросает сумку и вытирает глаза краем пиджака.

Ох ты ж, божечки, только не плачь.

— Я тебя подброшу.

Она наконец-то переводит свои покрасневшие глаза на меня.

— Подбросишь?

— На работу. Прошлым вечером я приехал сюда на тачке. — На самом деле больше всего на свете мне хочется поехать домой и подготовиться к спортзалу, но я совершенно не могу устоять перед плачущей женщиной.

— Нет, не стоит.

— Я хочу помочь, — говорю я и ищу на полу свою обувь.

***

НЕСС

Не ожидала от него такого благородства. Спасти девицу от страданий и довезти ее до работы. Я тихонько фыркаю, будучи совершенно не в восторге от решения позволить ему подвезти меня. Взвесив все, я встала перед выбором: вымокнуть до нитки на автобусной остановке, а потом еще час трястись в самом автобусе или провести полчаса в машине, но с ним. Сверхурочная работа в случае опоздания или беседа с неандертальцем. Неандерталец победил.

Он наклоняется к двери, сгребает с сидения кучу бумажек и пустых оберток из-под фастфуда и перекидывает их назад. Довольно внушительная коллекция. Эван делает шаг в сторону, при повороте случайно задевая мою грудь своей. Я мгновенно вспыхиваю: тепло сильных мускулов под футболкой проходит через меня электрическими импульсами. Прошло довольно много времени с момента моего последнего контакта с парнем. Я убеждаю себя, что это единственная причина, по которой я так реагирую. Он ухмыляется, его глаза сияют.

— Залезай, промокнешь.

Я забираюсь на потрепанное сиденье, ставлю сумку на колени и пинками отбрасываю в сторону пустые бутылки из-под воды.

— Не так хорошо, как в твоей, верно?

Это было настолько очевидно, что я задумалась: как этому автомобилю вообще удастся добраться до конца улицы, не говоря уже о поездке по городу. Я бы хотела, чтобы моя машина была постарше, потому что мой годовалый голубой Хёндай чересчур выделялся среди потрепанных машин на улице. Я все ждала, что кто-нибудь украдет его. Кто-нибудь кроме моей соседки по дому.

— Спасибо тебе, — бормочу я.

— Нет проблем. Я чувствовал, что должен извиниться за что-то. Правда, не помню за что.

Произнося это, он хмурит лоб и поблескивающие от дождя сухожилия на его предплечьях напрягаются, когда он выворачивает руль. Я отгоняю прочь мысль о том, как провожу рукой по темным волосам на его руках. Некоторые парни так и излучают сексуальность, поглощая тебя, стоит тебе оказаться рядом. Даже если они тебе не нравятся. Это раздражает.

— Не могу вспомнить твое имя, — произносит он, искоса глядя на меня и жеманно прикусив губу. Он пытается флиртовать со мной?

— Ванесса.

Он кивает и наклоняется, чтобы включить радио. The Killers взрывают машину, заполняя остатки комфортного пространства между нами. Я могла бы сказать, что я Несс, но какая я для него Несс?

— Как ты познакомилась с Эбби? — спрашивает он.

— Мы всю жизнь вместе ходили в школу.

— Вы очень разные.

Я возилась с кондиционером перед собой, желая согреть влажные руки.

— Да, разные семьи.

Разные части города. Мои родители пытались оградить меня от общения с ней, когда нам стукнуло четырнадцать, решив, что она априори плохая подруга, толкающая меня на скользкую дорожку. Им было невдомек, что это я воровала алкоголь из их забитого бара, спасаясь от постоянного давления быть лучше, чем я могла быть. Родители постоянно приседали мне на уши, ноя об учебе и достижениях. И что же, быть как они? Работать так, чтобы даже не видеть своих детей?

— Не можешь отстоять позиции, да? — сказал он. — У меня тоже есть такой друг. Трудно оставить дом. Особенно, когда уезжаешь так далеко.

— Вообще-то, нет.

Машина притормозила на красный, я лезу в сумку и проверяю время на телефоне. Мне стоит радоваться, ведь теперь мне не нужно ждать автобуса. Эван постукивает пальцами по рулю.

— Ты не очень-то разговорчива, — произносит он.

Я делаю вдох. Его запах наполняет машину, от влажной футболки пахнет дезодорантом. Впрочем, слабый запах травки и несвежего пива уменьшает его привлекательность.

— Я устала, — отвечаю я.

— Да что ты? — спутанный влажный локон падает ему на глаза, когда он оборачивается ко мне с бесстрастным выражением на лице.

— У меня была вечерняя смена, а после этого я обнаружила кого-то в своей кровати.

— Серьезно? — Его тон меняется, глаза наполняются блеском. — Кто-то не давал тебе спать всю ночь?

О, Боже мой, он думает…

— Нет! — выпаливаю я несколько торопливо, и он ухмыляется. — Ты не помнишь, да?

Глаза Эвана расширяются, брови в замешательстве изгибаются. Он вглядывается в мое лицо так, что внутри живота начинают расходиться теплые волны.

— Черт. Прости… Нет, я не помню. Слушай, я не имел в виду…

— О, боже мой! Нет! Ни ты… ни кто-либо другой! Я имела в виду, что ты не помнишь, что сказал мне. Мы не…

Эван выдохнул.

— Слава богу! Я думал, я снова это сделал.

— Сделал что?

— Иногда… я забываю. — Движение возобновляется.

— Забываешь? — Но я и так знаю, что он имеет в виду.

Эван глубоко вздыхает.

— Вещи, которые делаю. Людей, с которыми сплю. Когда я бываю мертвецки пьян, как вчера, например. И я никак не могу это контролировать.

— Это так оскорбительно. И чертовски мерзко. — Я перевожу взгляд на движущиеся машины.

Остаток пути проходит в молчании. Я прислоняю голову к оконному стеклу и слушаю, как шлепают по лужам шины и как гудит мотор. Меня бесит, что он даже не извинился за свое сексистское поведение. Но еще больше меня удивляет, что его слова задевают меня. Столько парней из универа, с которыми я сталкивалась, ведут себя так же, потому что им позволено. Возможно, он подвозит меня, потому что видит во мне будущую зарубку на своем ремне?

Мое раздражение сменяется тревогой, когда мы въезжаем в промышленный центр. Он останавливается перед высоким прямоугольным блочным зданием. Солнце прорывается сквозь серые облака, и я вступаю прямо в лужу.

— Спасибо, что подвез, — неохотно произношу я, наклоняясь к машине.

Эван оборачивается ко мне, на его лице, как и последние двадцать минут, все еще присутствует хмурое выражение.

— Я бы тебя не забыл.

Я открываю рот, чтобы высказать ему все, что думаю о его сексистских взглядах, но натыкаюсь на лукавую улыбку и подмигивание. Но это не единственное. Он раскаивается или пытается клеить меня?

— И это все меняет, не правда ли? — Я с большим наслаждением хлопаю дверью.

Мои шаги хлюпают по мокрой парковке, пока я гордо удаляюсь прочь. Я знаю, он смотрит на меня, потому что двигатель его машины работает вхолостую за моей спиной.

ГЛАВА 3

НЕСС

Я тащусь по улице от автобусной остановки, радуясь, что черные облака держат свой дождь при себе. На грязную улицу опустился закат, скрыв в тени фасад дома. Поездка на автобусе продлила обратный путь на тридцать минут, и я про себя проклинаю Эбби, когда слышу ее смех через входную дверь.

Поставив сумку на пол, я опускаюсь в стоящее рядом кресло. Мужские голоса на кухне умаляют облегчение. Надеюсь, друзья Эбби скоро уйдут, и она вернется одна.

Густо накрашенное лицо Эбби выглядывает в дверной проем, розовая помада виновато трескается.

— Я заправила твою машину бензином.

Я наклоняюсь и скидываю туфли.

— Не вздумай брать ее снова.

— Никогда?

— Не в ближайшем будущем.

Она переступает порог с большой кружкой в руках и ставит ее на стол рядом.

— Вот. Мне очень жаль.

— Спасибо. — Я отпиваю горячий кофе.

В комнату входит Мэтт с бутылкой пива в руке и вручает Эбби разноцветный алкогольный напиток, который та просто обожает. Он окрашивает ее губы в красный цвет, как те леденцы, что мы ели в детстве, да и на вкус он точно такой же.

— Привет, Несс, — здоровается он. — Хочешь напиток повкуснее кофе?

Мэтт тоже готов к выходу в свет: рубашка в голубую клетку застегнута на широкой груди, на длинных ногах красуются дорогие брюки. Он подцепил Эбби на дне открытых дверей. Мне он не особенно нравится. Но есть в нем один плюс. Никогда бы не подумала, что парни могут так быстро привязываться, однако он называет ее своей девушкой и, похоже, до сих пор верен ей. Он сжимает задницу Эбби и наклоняется для поцелуя. Я отворачиваюсь, пока он лапает ее.

— Несс? Как чудовище? — На лестнице возникает пара облаченных в джинсы ног, и мне не требуется много времени, чтобы понять, что это Эван. Он вопросительно поднимает бровь, и я стараюсь не замечать усилий, которые он приложил к своему вечернему наряду. Как же он хорош в своей прекрасно скроенной рубашке и с гладко выбритой кожей. Я отгоняю эту мысль прочь. Без сомнения, он сможет подцепить пару-тройку девиц, чтобы затащить их в постель.

Оставляю его глупую школьную шуточку без внимания.

— Спасибо за утро.

Я прохожу мимо Эбби на кухню и мысленно даю себе пинка за то, как жаждет прикоснуться к нему мое тело. Ну и что с того, что он сексуален и показал себя рыцарем в сверкающих доспехах, он все равно придурок.

Я одергиваю себя, напоминая своим глупым гормонам, что этот парень спит с девушками и забывает об этом.

— Повеселитесь, ребята, — бросаю я, отворачиваясь.

— Сегодня же пятница, — доносится до меня хныкающий голос Эбби.

— Я знаю, поэтому и должна быть трезвой, когда ты притащишь домой половину универа.

— Нет, я имею в виду, почему бы тебе тоже не пойти куда-нибудь? Выходные же.

Неужели она не видит темных кругов под моими глазами — результат недели беспокойного сна и восьмичасовых смен на птицефабрике, выдающей себя за call-центр?

На случай, если это действительно так, я поворачиваюсь к ней и демонстрирую свое лицо.

— Я устала, Эбби. Возможно, завтра.

Роюсь в холодильнике в надежде найти ингредиенты для быстрого перекуса, но обнаруживаю лишь пакет молока и половину буханки хлеба. Все, что я купила вчера, испарилось. Я вздыхаю, в очередной раз напоминая себе, что переезжать сюда было большой ошибкой.

Эбби угадывает мои мысли, издает приглушенное «хм-м» и удаляется прежде, чем я успеваю что-нибудь сказать. Эван подходит ближе и прислоняется к дверному косяку. Намного прямее, чем в прошлую нашу встречу на кухне.

— Тебе стоит пойти куда-нибудь. Развеяться.

— Предпочитаю расслабляться дома. Что и делаю в тишине и спокойствии.

— Тебе необязательно тусоваться всю ночь, — раздается голос Эбби из комнаты позади него. — Мы сначала идем в бар, и ты можешь поехать после него домой, если не захочешь в клуб.

— Звучит как план, да? — произносит Эван, и я задаюсь вопросом, почему он так хочет, чтобы я пошла с ними.

Я отворачиваюсь, достаю из шкафчика макароны и озираюсь в поисках кастрюли.

— Нет, спасибо.

— Ты могла бы угостить меня напитком.

Остановившись, поворачиваюсь с кастрюлей в руках.

— Каким напитком?

— Тем, который ты купишь мне в качестве благодарности.

Я готова наброситься на него за его высокомерие, но он смотрит на меня взглядом, которым, я уверена, он заманил в постель не одну девушку. Невинность, дерзкая кривая усмешка и сияющий взгляд. Пусть не старается, на меня его чары не действуют.

— Может быть, в другой раз.

— Заметано. — Он отводит очаровательную мордашку и присоединяется к друзьям. Где-то в глубине души я расстроена, что он не был более настойчив.

Спустя десять минут я стою над закипающими макаронами и прислушиваюсь к голосам в гостиной. Я размышляю над тем, стоит ли ехать, ведь дома я бы ни за что не пропустила вечер пятницы. Может, нам удастся выбраться вдвоем с Эбби. За эту неделю я достаточно насмотрелась на ее студенческую группу.

— Мы выходим через пять минут, — произносит Эбби, появляясь в дверях. — Ты уверена, что не хочешь пойти?

— Мне нужно поесть.

— Мы подождем.

— Кто пойдет?

Эбби пожимает плечами.

— Не знаю. Некоторые хотели пойти в «Союз», но я знаю, что тебе там не нравится. Мы встретимся с большинством из них в «Ритзи». — Она замечает, что я колеблюсь. — Брось. Я чувствую себя ужасно из-за произошедшего утром. Я хочу провести с тобой время. Мы можем сначала отправиться выпить в какой-нибудь паб.

За ее плечом на диване развалился Мэтт, закинув ноги на стол, он перебрасывается шуточками с Эваном. Очень сомневаюсь, что она проведет со мной много времени, если будет с Мэттом. Эван сидит напротив двери и смотрит на меня. Я ловлю его взгляд, выдерживаю его и впервые понимаю смысл слова «теплиться». О боже мой, он секси! Щеки предательски краснеют, и я отвожу взгляд.

— Может быть, завтра. — Я отворачиваюсь и сливаю макароны.

— Ладно, — фыркает Эбби.

Эван сменяет Эбби в дверном проеме. Свежая голубая рубашка натянута на груди, акцентируя внимание на том, что он часто ходит в спортзал. Выглядит она куда сексуальнее, чем потертая одежка, в которой он был накануне. Я стараюсь не представлять кубики пресса под его одеждой. Что за черт. Я мысленно даю себе пощечину. Я не считаю его сексуальным. Но карие глаза снова останавливаются на мне.

— Ты огорчаешь ее, — шепчет он.

— О чем ты?

— Она весь вечер только и твердит о том, чтобы вытащить тебя и извиниться. Она думает, ты сердишься на нее, и не хочет с тобой ссориться.

Я моргаю.

— Это она тебе сказала?

— Это я тебе говорю. Идем. Уверен, с тобой ничего не случится от пары напитков.

Я думаю о макаронах, затвердевающих в раковине позади меня, и о перспективе сидеть одной в доме, в котором пока не чувствую себя на сто процентов уютно. Я уже слышала несколько историй о взломщиках. Лидс — это новый мир, а не просто город в нескольких милях от дома. Мою уверенность подкрепляют темные вечера и незнакомые окрестности, а вовсе не призывная улыбка Эвана.

— Ладно. Пойду переоденусь.

Улыбка Эвана становится шире.

— Круто. Могу поспорить, ты одна из тех цыпочек, которые готовы к выходу уже через пять минут.

Я размышляю над его словами, пока поднимаюсь по лестнице. Он имеет в виду, что я и так прекрасно выгляжу или то, что у меня нет шансов придать себе мало-мальски приличный вид? Непонятно.

***

ЭВАН

— Я пошутил насчет напитка, — говорю я Ванессе, когда на столе передо мной возникает пинта.

Она сидит напротив меня, ерзая на одном из неудобных круглых стульев.

— Не хочу быть тебе обязанной.

— Забавно.

Она переоделась в джинсы и простой топ на бретельках с небольшим вырезом, подчеркивающий темно-зеленые глаза. Ее грудь облегает тонкая ткань, и я отвлекаюсь на кружевную оторочку ее лифчика. Наши глаза вновь встречаются, и взгляд, которым она меня одаривает, говорит о том, что она поняла, что я на нее пялюсь. Но я не хотел. Нет, правда. На ее полных губах призывно сияет немного блеска. Я вытираю свои губы, и она поворачивает голову. Ну вот, теперь я погряз в фантазиях о ее губах. Так и до убийственных взглядов недалеко.

Мы выбрали паб неподалеку от универа, и, судя по лицу Ванессы, когда мы вошли, Эбби стоило подобрать место, не настолько забитое студентами. Узкий танцпол, бар в самом центре и небольшие деревянные столики со стульями по краям. Очень удобно, если не хочешь потерять кого-то из виду, и несколько проблематично, если хочется уединения. Эбби с Мэттом зависают в баре, где Мэтт заводит разговор с группой приятелей. Я узнаю парочку из нашего общежития и машу им, находясь в смешанных чувствах из-за того, что сижу наедине с Ванессой.

— Ладно, что произошло? — спрашиваю я, делая долгий глоток.

— Когда? — отвечает вопросом на вопрос Ванесса.

— Когда я что-то натворил. То, что тебя расстроило.

Она выпрямляется и припечатывает меня взглядом, который я уже видел сегодня ранее.

— Ты сделал вывод, что я глупа. И сказал, что я выражаюсь как королева.

Я фыркаю, не будучи уверен, что смех в данной ситуации будет приемлем.

— Не знаю насчет глупой, но выражаешься ты и впрямь как королева. Слегка.

Ванесса прищуривается, однако в уголках ее губ притаилось подобие улыбки.

— Неправда.

— Я северянин. Такие роскошные цыпочки как ты всегда выражаются как королевы.

Улыбка исчезает.

— Ты не очень-то уважаешь женщин, не так ли?

Откуда это, черт возьми? Ее слова раздражают меня, принимая во внимание мою прежнюю жизнь.

— Я очень уважаю женщин.

Она фыркает.

— Я не цыпочка. И другие женщины тоже не цыпочки.

— А, ну ладно.

Божечки.

— И еще. Как можно переспать с девушкой и забыть об этом на следующий день?

Как странно, она такая настойчивая.

— Ты не знаешь меня настолько, чтобы судить, — говорю ей я.

Появляется Эбби с напитком для Ванессы. Пока они болтают, я сканирую бар в поисках Мэтта. Он по-прежнему стоит, прислонившись к барной стойке, и общается с группой ребят из нашего общежития. Я подумываю присоединиться к ним, но Эбби снова испаряется.

Ванесса наблюдает за ней, после чего открывает рот и начинает жадно пить.

— Жажда замучила?

— Я не собираюсь оставаться здесь, если ее не будет рядом. Я знала, что так все и будет. — Ее взгляд останавливается на Эбби с Мэттом у бара.

— А моя компания тебя не устраивает?

Она не отвечает. Настала очередь Эбби получить порцию гневных взглядов Ванессы.

— Для протокола: я не считаю тебя глупой, — говорю я.

— Да ладно?

— Эбби сказала, что ты сознательно не пошла в универ, несмотря на то, что умна, — продолжаю я. — Почему?

Она переводит свои зеленые глаза обратно на меня и на мгновение перестает смотреть на меня так, будто я ничтожество.

— Ради свободы.

— Свободы? Ради работы в call-центре? Не понимаю.

— Да. Ради свободы не быть той, кем я не хочу быть. И не быть той, кем хотят меня видеть другие.

— Родители?

— Ага.

Я киваю, хоть и не до конца могу ее понять. Я тоже испытываю необходимость сбежать от гнетущего прошлого, так что в этом мы с ней похожи. Но как можно выбрать дерьмовую работу вместо нескольких лет университетской свободы прежде, чем столкнуться с реальным миром?

— А кем они хотели тебя видеть?

— Врачом.

— Ого. Ты определенно не глупа!

Она слегка улыбается.

— Я изменила решение в последнюю минуту. Сдала вступительные и все прочее. Но я так устала от нытья и соперничества. Мой старший брат учился на отделении искусств и был обузой для семьи.

Я напрягаюсь.

— Я учусь на отделении искусств…

Она потирает покрасневшие щеки.

— Я не имела в виду, что…

— …что я тупой? Похоже круг замкнулся, как думаешь? — Я слышу в своих словах враждебные нотки, и ее фарфоровая кожа краснеет еще больше.

— Никогда бы не подумала, что ты учишься на факультете искусств, — произносит она.

— Нет?

— Скорее на отделении спорта.

— Правда? Почему?

— Ты в… — Она подбирает слова. — Форме. В смысле в здоровой форме. Не…

Я понижаю голос и говорю:

— В сексуальной форме?

Я подумываю прибегнуть к обаянию, чтобы узнать, насколько далеко смогу зайти. Конечно, не стоило бы, во всяком случае не теперь, когда она разволновалась из-за того, что оскорбила меня. А ей идет легкий румянец, он делает ее ярче. Конечно, она не мой типаж, однако что-то в ней все-таки цепляет. Вызов. Так что я улыбаюсь ей своей фирменной улыбкой. Той, которая им так нравится.

Ванесса скрещивает руки на аппетитной груди.

— Мне это неинтересно.

Я смеюсь над ней, ведь она даже не осознает, что этими словами только что вызвала меня на дуэль.

— Что ж, справедливо.

Она смотрит на что-то и облизывает губы языком, и я тоже мысленно облизываю их.

— А что за искусство?

— Английская литература.

— Ты любишь поэзию?

Она произносит это с невероятным скептицизмом.

— А что, это странно?

— М-м. Да, — Ванесса опускает стакан на стол. — Что дальше? Признаешься, что сам пишешь стихи?

— Нет. Слишком занят растлением невинных девственниц с помощью своего сексуального тела.

Попытка Ванессы сохранить спокойствие была подпорчена легким смущением на ее лице.

— Байрон был поэтом. И он был слегка похож на тебя.

— Слегка похож на меня?

— Только не такой женоненавистник.

Я делаю глубокий вдох. Мне становится скучно. Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать оскорбления от телки, которую даже в постель затащить не удастся. Я не против легкой битвы темпераментов. Но не тогда, когда флирт оканчивается ничем.

— Любишь навешивать на людей ярлыки? — спрашиваю я ее.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты назвала меня женоненавистником, хотя, мне кажется, ты сама та еще сексистка. А как насчет девушек, которые поступают так же, как я? Которые используют парней для секса? Или ты назовешь их как-то иначе?

Ванесса ерзает на сидении и поднимает свой напиток.

— Нет.

— В таком случае не суди людей, пока не узнаешь их достаточно хорошо.

— Ладно, извини…

Моя усмешка исчезает в пиве, пока я делаю глоток. Обожаю, когда удается перехитрить девчонок вроде нее. Тех, кто делает обо мне поспешные выводы, считая себя выше. Впрочем, после того, как я обидел ее прошлой ночью, у нее могли быть причины. Так или иначе, коготки у нее острые, но едва ли она вонзит их мне в спину в ближайшее время. Я ищу в баре знакомых. Вот группа девчонок, с которыми я хожу на лекции, и я почти уверен, что миниатюрная блондинка с очень глубоким вырезом ждет не дождется, когда я подойду к ней. А теперь она мне улыбается.

Я прерываю то, что Несс собирается сказать, и прошу извинить меня, делая это куда более вежливо, нежели чувствую. Единственное, чего я не могу понять, это напряжение, которое возникает во мне при взгляде на уязвленное лицо Ванессы, когда я поднимаюсь и оставляю ее одну.

ГЛАВА 4

НЕСС

Когда открылась входная дверь, я дремала, завернувшись в одеяло во время просмотра ночного фильма. По громким голосам с улицы я слышу, что они идут, еще до того, как они заходят внутрь и подумываю над тем, чтобы капитулировать в свою спальню. Слишком поздно. Эбби с блестящими от дождя длинными волосами, вваливается первой, сзади ее подталкивает Мэтт. За ней появляется несколько парней, знакомых мне по прошлой ночной вечеринке. Один из них, всклокоченный парень в черной фанатской футболке, несет позвякивающий полиэтиленовый пакет, другой, худощавый, балансирует со стопкой коробок из-под пиццы. Прекрасно.

В животе ёкает, когда в дом входит симпатичная блондинка с длинными волосами. Внутрь ее проталкивает Эван, чьи руки крепко обнимают ее за талию. Пьяные карие глаза Эвана встречаются с моими, и он опускает руки. Дверь за ним закрывается, и он прислоняется к ней, не прикасаясь к девушке, которая так и вьется вокруг него.

На этом я отворачиваюсь, злясь на себя за то, что они меня задевают. А с чего, собственно? У нас была всего лишь короткая посиделка в баре, которая, к тому же, неожиданно закончилась. Ну ладно, я была рада побеседовать с кем-то, кому интересно то, что я говорю, даже если наши слова звучали слегка язвительно. Он попытался обворожить меня, удачно польстив мне тем, будто я ему нравлюсь. Боже, должно быть, я отчаянно нуждаюсь во внимании. К слову об этом: с момента переезда я старалась не особенно контактировать с людьми. В офисе намного проще уйти с головой в работу и заниматься делами. Вот почему после нескольких недель жизни с ощущением себя предметом мебели Эбби внимание Эвана так польстило мне. «В чем-то он определенно хорош», — решаю я, глядя на льнущую к нему девицу.

— Ох! Ты еще не легла, выпей с нами! — взвизгивает Эбби и вкладывает в мою руку один из своих алкогольных коктейлей.

— Нет, спасибо. Я иду спать. — Я отдаю напиток обратно.

Эван смотрит на меня. Нет, не смотрит. Пялится. Я встречаюсь с ним глазами, затем смотрю прямо на девушку, с которой он пришел, и снова на него. Он забавно пожимает плечами. Этот небольшой обмен заставляет мое лицо покраснеть, и я отворачиваюсь. Пока мы сидели в пабе, я была настороже. Я думала, что разгадала его, но мой комментарий о студентах с отделения искусств пробил брешь в моей обороне. От Эвана исходит уверенность в собственной сексуальности, поэтому-то он и пытался флиртовать со мной, используя слова и взгляды, чтобы завлечь меня. Вот почему после этого я злилась на себя. Потому что его уловка сработала. Да-да, она одинаково хорошо действует как на случайных блондинок, так и на меня. Я мотаю головой, отгоняя свое влечение к нему. Игнорируя прожигающий кожу взгляд, я разворачиваюсь и исчезаю наверху, пока он не попытался заговорить со мной снова. Я не хочу еще одной стычки с пьяным Эваном.

Включив лампу, я подключаю свой IPod к колонкам и кидаю книгу на постель. Моя ночь — это чтение книги и немного музыки до тех пор, пока гуляки внизу не угомонятся. Я надеваю теплую пижаму с симпатичными котятками на розовой фланели. Это так на меня не похоже.

Когда я выхожу из ванной, Эван сидит на верхней ступеньке, прислонившись к деревянной чипированной стене. На расстегнутой рубашке не хватает пуговицы. Блондинка.

— Пользуйся, — беспечно говорю я, указывая на ванную.

Он не двигается, голова прислонена к стене, глаза смотрят на меня. Мою шею покалывает, больше всего мне хочется, чтобы он перестал смотреть на меня так. Из-за отсутствующей пуговицы видна верхняя часть его груди. Гладкая, готовая к поцелуям. Я зажмуриваюсь. Гормоны. Отвалите.

— А ты? — медленно произносит он, оценивая меня в моей, к счастью, бесформенной, пижаме.

— А я что?

— Вся моя. — Он рывком ставит себя на ноги и кладет руку на перила. Полагаю, он замечает отвращение на моем лице. — Ладно, шучу.

— А разве не она вся твоя? Та блондинка?

— Не. Я слишком большой женено… женонанев… — Он путается в словах и прокашливается. — Слишком байроновский.

— В смысле высокомерный нигилист?

На его лице возникает фирменная улыбка.

— «Что за странные создания мужчины? Но женщины, меж тем, еще странней».

Я смотрю на него во все глаза и пытаюсь подобрать слова, чтобы описать свою реакцию. Полупьяный парень цитирует мне стихотворение, пока я стою в своей пижаме над комнатой полной нетрезвых студентов.

— Так вот, как ты это делаешь? — спрашиваю его я.

— Делаю что?

— Затаскиваешь девушек в койку.

Эван смеется.

— Нет, все дело в моей внешности и сексуальном теле.

Он дразнит меня, но ему не победить.

— Тогда не стоит лишать ее этого.

— Кого?

— Ты забыл ее еще до того, как переспал? — произношу я с глумливым скептицизмом.

Он пожимает плечами.

— Нет. Она слишком доступна. А мне нравятся сложные задачки.

— Сложные задачки?

Он понижает голос.

— Я уверен, что ты как раз такая.

О боже мой. Этот парень становится таким придурком, когда выпьет. Внизу его дожидается девушка, а он флиртует со мной?

— Я не заинтересована в этом, Эван.

— Да. Я знаю. — Он корчит удрученную мину, но затем снова усмехается.

— Тогда иди. — Я отгоняю его рукой.

— Вот и пойду.

По пути в ванную он останавливается и оборачивается.

— Чушь какая-то. У тебя нет ощущения, что все предрешено?

— Предрешено. Верно. У тебя и на это есть стихотворение?

— Нет. Я имею в виду, что мы подходим друг другу.

— Подходим?

— Наши имена. Эван… Ванесса. — Он дарит мне кривую усмешку, приправленную сияющим взглядом. — Эван подходит Ванессе.

Эван игриво приподнимает бровь.

— Он безусловно ей не подходит! — отвечаю я и бросаюсь в спальню.

Я прислоняюсь к двери и прислушиваюсь. В груди бешено стучит сердце. Дверь ванной комнаты со щелчком закрывается. Я мягко бьюсь головой о дверь, досадуя на свой жалкий ответ на его вульгарный комментарий. Черт подери, он выиграл.

Я все еще стою на месте, когда слышу, как он выходит из ванной и спускается вниз. Каждая наша встреча лишь сильнее интригует меня и пробуждает во мне желание что-нибудь с ним сделать. Кроме очевидной и раздражающей привлекательности в нем есть что-то еще. Парень, цитирующий стихи и участвующий в битве темпераментов, не может быть тем праздным бабником, которого я повстречала вчера. Я хочу узнать его историю.

ГЛАВА 5

НЕСС

Я размазываю хлопья по тарелке. Эбби стоит, прислонившись к раковине в ожидании, когда в кастрюле закипит вода. Мэтт находится наверху в ее спальне, кроме него с прошлой ночи в доме никто не остался. Я никак не могу перестать думать об Эване и той блондинке, хоть это совершенно не мое дело. После нашего разговора на лестнице я постаралась сосредоточиться на книге и музыке, так что я не должна была думать о нем. Но после этого мое сердце еще долго колотилось, а в голове раз за разом прокручивался прошлый вечер. То, как Эван смотрел на мой рот, как флиртовал со мной в пабе. А затем переключился на другую. Логичный выбор, учитывая, что я бы все равно не сделала того, что он хочет. Никакого секса. Когда голоса внизу стихли, я задремала, представляя во снах оторванную пуговицу Эвана и его настойчивые взгляды.

— Мэтт живет вместе с Эваном? — спрашиваю я Эбби.

Она трет глаза, сейчас похожие на глаза панды, потому что макияж, что так красиво выделял их прошлой ночью, теперь размазан по ее щекам.

— Ага, в одном общежитии.

— А они были знакомы до универа?

— Думаю, да. Я слышала, как они говорили об одних местах в одном и том же городе.

Я отправляю кукурузные хлопья в рот.

— С чего такой интерес к Эвану? — спрашивает Эбби. Ее лицо проясняется. — Ох! Да ты втюрилась в него? Хм. В таком случае вставай в очередь.

Она разливает кипяток по трем сколотым кружкам и откидывает волосы на плечи. Мне не стоит продолжать разговор, но я решаю продолжить.

— А что ты о нем думаешь?

— Милый парень. В большинстве случаев. Только пьет много. И наркоманит. Больше, чем Мэтт, по крайней мере. Но я думаю, многие люди делают это, когда сталкиваются с университетской свободой.

— Ага, а еще, кажется, каждый раз, когда он приходит сюда, то приводит с собой новую девицу.

Эбби улыбается.

— Не думаю, что он годится для отношений.

— А Мэтт ничего о нем не рассказывал?

— Что, например?

— Ну, не знаю, что-нибудь о его прошлом?

Эбби подходит и ударяет меня по голове чайной ложкой.

— Думаешь, он мрачный и задумчивый брошенный парень?

Я проклинаю свои побледневшие щеки и невозможность скрыть раздражение.

— Нет.

Эбби возвращается к кружкам.

— Нет, он просто игрок. Кстати, парни ведь не обсуждают подобную чушь?

Когда я расправляюсь с кукурузными хлопьями, внутри возрастает разочарование. Я бы хотела, чтобы он был чуть более уязвимым, тогда я смогла бы проникнуться к нему небольшой симпатией.

ГЛАВА 6

НЕСС

Работать в call-центре — все равно, что быть бройлерной курицей. В начале смены нас загоняют в кабинки, подключают наши телефоны и отдают на милость автоматизированной телефонной службе. Флуоресцентные огни раздражают глаза, а терморегулятор внутри здания без окон еще и высушивает их. Все строго по графику: обеденные перерывы, перерывы на кофе и даже походы в туалет. Мы одна команда. С целями. Это должно создавать командный дух, однако в целевых продажах и встречах заинтересовано только начальство. Большинство из нас просто хочет поскорее разделаться со сменой и пойти домой.

Постепенно Эбби стала более внимательной. Вот уже две недели она не притаскивает в дом половину кампуса, так что я могу выспаться. Друзей, которые засоряли помещение после того, как я заканчивала работу, тоже стало меньше, в основном лишь Мэтт и несколько приятелей. Эвана среди них не было, и это вызывало во мне смешанные чувства. Я могла разложить по полочкам мысли о нем, пока его не было рядом, но та тщательно подавляемая часть меня, что испытывала к нему сексуальное влечение, жаждала увидеть его снова. Дура.

Даже при наличии дополнительных часов для сна дни, подобные этому, ужасны. Вечерняя смена плавно перетекла в утреннюю. Практически двойная смена. Я не в настроении, и у меня есть несколько по-настоящему сложных клиентов.

Во время обеда (тридцать минут) я сижу в одиночестве и листаю журнал. Я работаю в call-центре месяц и пока не устроена официально. Из-за акцента половина команды думает, что я студентка, и избегает меня. Отсутствие командного духа и стервозность не смутили меня при поступлении на работу, однако в последнее время враждебность начинает меня беспокоить. Ладно, допустим, что местная рабочая среда не предполагает общения возле кулера, когда ты весь день подключен к телефону. Но ведь общаются же люди во время перерывов и обеда, а со мной все равно почти не разговаривают. Я бы никогда не призналась в этом никому кроме себя, но я жалела о своем поспешном решении устроиться сюда. Зарплата, конечно, хорошая, но я отрезана от других.

Я подумываю накопить денег и отправиться в путешествие. Накоплю самостоятельно и не возьму ни пенни от родителей. Представляю, как взбесится мама, да и меня эта идея немного будоражит. Мне не с кем поехать, и я не уверена, что буду чувствовать себя комфортно, болтаясь по миру в одиночку с рюкзаком за плечами. Голову затуманивают нерешительность и стресс, так что я перестаю думать о том, что сделаю. Вот, что бывает, когда твоя жизнь распланирована с рождения. Отступишь от этого плана — и карточный домик развалится.

— Тебя хочет видеть Джули. — Женщина средних лет с отвратительной завивкой и с плохо сходящейся на груди блузкой смотрит на меня исподлобья.

— Джули?

— Да. — Она отходит.

Я проглатываю остатки мутного безвкусного кофе из пластикового стаканчика и выкидываю его в мусорную корзину по пути из столовой.

Свои офисы есть только у начальства. Несколько огороженных коробок по краям птицефермы. Офис Джули обклеен слоганами по тимбилдингу, таблицами продаж и лицами лучших работников месяца, мрачно смотрящими с цветастых сертификатов.

Джули ждет внутри, и я взгромождаюсь на предложенное сидение. Ее стол усеян фотографиями детей, а на стенах висят школьные рисунки.

— Ванесса, — произносит она и улыбается.

Джули тощая, слишком тощая. Ее яркие светлые волосы тщательно уложены, а на тонких губах красуется красная помада. Из-за густого макияжа я затрудняюсь сказать, сколько ей лет. Но теперь, будучи ближе к ней, я не могу не восхититься ее гладким лбом без единой морщинки и прихожу к выводу, что она колет ботокс.

— Итак, как тебе работается с нами в команде Дельта?

Всякий раз, когда кто-нибудь произносит эти слова, я представляю нас мчащимися на плоту по бурлящей воде через Африку.

— Вроде хорошо.

Ее фальшивая улыбка свидетельствует о том, что она так не думает.

— Хорошо, хорошо. Я общаюсь со всеми нашими новичками и просматриваю статистику, так что знаю, как обстоят дела. — Она нажимает пару клавиш.

— Какие-то проблемы? — спрашиваю я, ерзая на сидении.

— Только с твоими перекрестными продажами. Скажи, ты каждый раз предлагаешь нашим клиентам ознакомиться с другой нашей продукцией, когда они звонят?

— Обычно, — вру я. По характеру я вовсе не продавец, поэтому всякий раз, когда нужно навязать клиентам ненужную продукцию, меня передергивает.

— Что ж, кажется, тебя стоит поднатаскать в этой области. Мы назначим тебе несколько встреч. Скорее всего, на следующей неделе я поставлю тебя с новичками.

Я мысленно вою. В действительности она сказала мне, что поместит меня в коррекционный класс. Я натягиваю на лицо фальшивую улыбку, которая больше подошла бы ей.

— Конечно, звучит здорово.

Покинув офис, я, не обращая внимания на лица членов моей команды, следую прямиком в туалет. Сквозь слезы на глазах я смотрю на расплывчатое отражение в зеркале. Резкое освещение подчеркивает отсутствие сна и бледность кожи. Я провалилась в чем-то, и это чертовски неприятно.

ГЛАВА 7

НЕСС

— А я говорила, что это дерьмовая работа, — замечает Эбби в совершенно бестактной манере.

Мы возвращаемся из библиотеки через выдающиеся серые многоэтажки, контрастирующие с более старыми университетскими постройками. У нас договоренность: я забираю ее из университета в те дни, когда позволяет мой рабочий график, а она покупает домой продукты в те дни, когда позволяет ее расписание. Стоит ли говорить, что шкафчики и холодильник по-прежнему пусты, несмотря на кучи списков, которые я вывешиваю на двери.

— Но я должна ее выполнить, — говорю я.

— Но ты ведь ненавидишь ее?

— Бывают работы и похуже. Нет, я ее не ненавижу.

Эбби машет идущей мимо группе девчонок. Ни одна из них меня не замечает.

— Ты такая упрямая. Почему ты не пошла учиться на другое направление вместо медицины? Нашли бы компромисс.

— Я больше не хотела брать у них деньги. И особенно тратить их на то, чем бы они не были довольны.

Недели споров и пассивной агрессии со стороны отца медленно подогревали во мне ярость. Их попытки уговорить меня изменить решение превратились в угрозы осушить финансовый поток в случае, если я откажусь. Они выставили все так, словно я принцесса, которая обирает своих родителей до нитки, а я никогда не была такой. Я никогда не выпрашивала вещи у виноватых предков, которых не было рядом из-за долгих часов на работе. Я ничего не хотела, но и не желала отдавать что-то взамен.

С тех пор, как они смирились с моим решением, мы договорились, что я возьму с собой машину, так как это был подарок на восемнадцатилетие. Также они собирались внести гарантийный залог за дом, если я позволю маме поучаствовать в его выборе. Это были несколько веселых деньков, проведенных в охоте за домом.

— Тебе нужно выпить, — говорит Эбби.

— Это твой универсальный ответ на все вопросы?

— Раньше это был твой универсальный ответ. До того, как ты стала занудой. — Она толкает меня локтем в бок прежде, чем я успеваю ответить.

— Один напиток. Не забывай, я за рулем. Только не в «Союзе».

Эбби усмехается и обвивает меня руками.

— Круто!

Паб располагается на крутой улице на полпути к университету: достаточно близко от города для офисных служащих и сравнительно недалеко от кампуса для тех, кому наскучили студенческие бары. Мы сидим на тех же местах, что и в прошлый раз, когда были здесь с Эваном. Я потягиваю пиво из стоящей на подставке пинты.

Эбби снова пьет через соломинку разноцветную сахарную дрянь. Уже через минуту, после того как мы усаживаемся, она начинает строчить смски, до тех пор, пока я не отбираю у нее телефон и не кладу его на стол.

Она трещит о своих недавних вечерних выходках, я киваю в нужных местах. Не могу разговаривать как с коллегами об ипотеках и детях, так и со студентами об учебе и тусовках. Я застряла где-то посередине.

Эбби энергично машет кому-то за моей спиной, и, оборачиваясь, я вижу Мэтта, пробирающегося к нам с сумкой через плечо. Его щеки раскраснелись от холода, и он широко улыбается Эбби. За ним плетется Эван, и я опускаю глаза на напиток, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Ты и словом не обмолвилась, что они придут, — бормочу я.

— Мэтт прислал мне смс, хотел узнать, где я. Ну, я и сказала.

— У вас двоих все серьезно? — Эван еще не дошел до стола, а в моем животе уже вовсю трепещут бабочки. Нужно успокоиться.

Эбби отхлебывает из своей бутылки, когда подходит Мэтт.

— Может быть.

Эбби с Мэттом уютно устраиваются на красной виниловой скамье, и я перемещаюсь на стул. Взгляд через плечо подтверждает, что Эван собирается присоединиться к нам. Он стоит у бара и покупает напитки, не вступая ни с кем в беседу. Прекрасно. Сидеть с Эбби и Мэттом довольно неуютно, но если к нам присоединиться Эван, то мы вернемся туда, где остановились в наш первый вечер, смущенные нежелательным сексуальным напряжением, искрящимся в воздухе вокруг нас. Разумная Несс стремится уйти, но беззаботная Несс приковывает ее к месту. Я не видела его с момента нашей встречи на лестнице и хочу узнать больше.

***

ЭВАН

— Я взял тебе колы, Ванесса, — произношу я, опуская напиток на стол. — Но смотрю, сегодня ты отдаешь предпочтение пиву?

Она пьет, избегая моего взгляда. Никогда бы не подумал, что она любит пиво. Белое вино с содовой, возможно. Или «Крейсер».

— Всего один бокал. Мне нужно доехать до дома.

Сложенный пиджак Ванессы и белая блузка сообщают о том, что она еще не заходила домой после работы. И снова я могу видеть под ее одеждой дразнящее кружево, но на этот раз мне удается отвести взгляд прежде, чем она засекает меня. Что-то в этой девушке заводит меня, и мне не нужно приближаться или даже касаться Ванессы, чтобы испытать зудящее желание заграбастать ее.

Эбби с Мэттом льнут друг к другу и хихикают, их поведение заставляет меня чувствовать себя неуютно и лишь увеличивает напряжение между мной и Ванессой. Я усаживаюсь на стул рядом с ней. Наши колени соприкасаются, и она отдергивает свое так, словно я пропустил через нее электрический разряд.

— Спасибо за напиток, — произносит она.

— Не за что.

И тишина.

— Как работа? — интересуюсь я.

— Дерьмово.

Она бледнее, чем обычно, а опущенные уголки рта и сквернословие говорят еще больше.

— Все настолько плохо, да?

Ванесса делает большой глоток пива.

— Просто плохой день. Вот и все.

Я изображаю сочувствующий взгляд, но в моей голове звучит: «Ха-ха, а я предупреждал». Принцесса Ванесса не умеет обращаться с простолюдинами.

— Как уроки поэзии? — ехидно спрашивает она.

— Ах да, прости.

Ну вот, еще одна ночь свалилась на голову. Я надеялся, она пресечёт то, что происходило. Черт, когда я напиваюсь, всегда несу какую-нибудь чушь.

— Извини? Нет, это было очень мило: ты читал мне стихи, пока твоя последняя пассия дожидалась тебя внизу.

Она посылает мне фальшивую улыбку. Всякий раз, стоит мне только подумать, что мне нравится эта девушка, как она тут же выпускает когти.

— Ты снова судишь обо мне, Ванесса?

— Нет, просто констатирую факт, Эван.

Она чешет нос тонким пальцем и вытирает губы. Я заворожен этим зрелищем и ее участившимся дыханием. Я замечаю признаки улыбки.

— Ничего не было, — говорю ей я.

— Ничего?

— Мы не занимались сексом с той блондинкой. — Я и сам не знаю, почему испытываю потребность произнести эти слова, и это меня настораживает. Какое Ванессе вообще дело?

Она выгибает бровь.

— Блондинка? То есть у нее даже имени нет?

Я ставлю локти на стол, обхватываю голову руками и снова смотрю на нее.

— Ванесса, ты всегда предполагаешь самое худшее. Конечно, я знаю ее имя. Ее зовут Кэндис. Она ходит со мной на средневековую литературу и все еще со мной разговаривает.

— И что же произошло? Она вырубилась?

Я медленно качаю головой, подмечая странный блеск в ее глазах. Она делает это нарочно.

— Само собой она вырубилась, а иначе как бы ей удалось противостоять моему обаянию, если бы она была в сознании?

— Взбодрил бы ее своей поэзией, глядишь, она бы продержалась подольше.

Ее ответ похож на удар ракеткой по мячу с прямой спиной, словно мы с ней играем в теннис.

Отбрасываю эту мысль. А встречи-то становятся все интереснее. Может, я и не трачу свое время впустую. Прошло уже довольно много времени с момента моей последней словесной битвы с кем-либо, тогда партнером была моя сестра, и это было забавно. Обычно я не особо разговариваю с девушками, попытки узнать их все усложняют, а я не люблю усложнять. Но Ванесса загадочная и забавная. Кроме того, чтобы затащить ее в постель, недостаточно одной лести. Это вызов. И возможно, я-таки совладаю с этими коготками.

— А как насчет твоей сексуальной жизни?

Она давится пивом.

— Что за?..

— Ну, ты проявляешь такой интерес к моей.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой это! — Бледные щеки покрываются румянцем.

— Тогда давай перестанем говорить обо мне. — Я улыбаюсь в ожидании смущенного взгляда и ответной подачи.

Ванесса опускает бокал и медленно заводит волосы за ухо.

— Извини, просто я заинтригована твоей невероятной способностью флиртовать с каждой девушкой в округе. — Она проводит языком по верхней губе и наклоняется ко мне.

Я моргаю. Что за черт? Кто-то подменил Ванессу на другую девчонку, а я не заметил? Она ведь говорила, что не заинтересована. Ванесса смотрит прямо на меня, и до меня долетают ванильные нотки ее духов. Это намного больше, чем вызов. Она читает мои мысли. Я возвращаю себе обычный непринужденный вид.

— Только не со мной, — продолжает она и допивает пиво, пряча улыбку в бокале.

— Пока нет, — оправившись, произношу я, наклоняясь и присоединяясь к ее игре.

Она отодвигается.

— В таком случае, я разглядела тебя.

— Разглядела меня?

— Я разглядела Эвана. Настоящего Эвана — Она потягивает свой напиток.

— Что еще за настоящий Эван?

Размяв шею и плечи, она продолжает смотреть на меня сияющими зелеными глазами.

— Это ты мне скажи.

Расстояние между нами сокращается, как если бы она и впрямь увидела нечто тщательно скрытое. Ванесса дотрагивается до золотого кулона, проведя пальцами по шее. Над грудью. Не знаю, сделала ли она это нарочно, но выглядело это чертовски сексуально. Я сосредотачиваю на ней настойчивый взгляд. Тот, что всегда использую в тех случаях, когда хочу затащить девушек в постель так быстро, как только возможно. Взгляд срабатывает. Она отводит глаза, и румянец перебирается с ее щек на шею. Я добиваю ее своей фирменной улыбкой. Хорошая попытка, Ванесса. Игра продолжается.

ГЛАВА 8

НЕСС

В минуту, когда я согласилась отправиться с Эбби в паб, я должна была предвидеть последствия. Несколько напитков подряд приводят Эбби к решению, что мы все идем на карри. Индийский ресторан располагается недалеко от паба, так что мой отказ был бы расценен как грубость. Я все еще пытаюсь отвертеться, однако комбинация из настойчивости Эбби и немая мольба Эвана не оставлять его наедине с влюбленными голубками убеждает меня. Кроме того, холодильник дома все равно пуст. Да и признаться, интригующее поведение Эвана сегодня вечером тоже сыграло свою роль. Не знаю, какую игру он ведет, но я собираюсь выиграть.

Войдя с улицы в ресторан, мои чувства были атакованы запахами индийских специй и ярко-красным с золотым декором. Если бы мы пришли пораньше, то ресторан был бы забит переместившимися сюда из паба студентами, но сейчас здесь только одна парочка. Мэтт заказывает пять разных блюд, и вскоре стол начинает ломиться от кучи мисок с томящимся карри и тарелок с гигантскими лепешками наан.

Смесь ароматов напоминает мне, что я голодна, и мой аппетит вытесняет странное чувство, царившее в животе все время, пока мы разговаривали с Эваном в пабе. Вкус настоящего карри так хорош, что я без стеснения наполняю тарелку курицей тикка, нааном и бхаджи⁵.

— Ты явно нетипичная девушка, да? — произносит Эван через стол, переводя взгляд с моей полной тарелки на тарелку Эбби.

На тарелке Эбби лежит крошечная горка риса и ложечка роганджоша⁶. Я смотрю прямо Эвану в глаза и отправляю огромный кусок лепешки наан себе в рот.

— Не-а, — произношу я с полным ртом лепешек.

Эбби хихикает.

— Она везде никак все.

Взгляд Эвана перемещается с моего рта к моей груди и медленно обратно, глаза темнеют, на губах зарождается улыбка.

— Начинаю понимать.

Мои чертовы гормоны возвращаются к жизни, и я задерживаю дыхание. Эван не тот человек, с которым мне хотелось бы удовлетворить свои потребности, похороненные мной со времен разрыва с Джошем. Я и сама прекрасно справляюсь, спасибо. Я не собираюсь фантазировать о том, кто гарантированно разобьет мне сердце. Я задумчиво слизываю соус с нижней губы, его взгляд тут же замечает это, и он сам прикусывает свою губу. Что за одержимость испытывает этот парень по отношению к моему рту? Я могу догадаться, и мое воображение тут же рисует образ его губ, соприкасающихся с моими. Я хватаю ложку и отвлекаю себя, наполняя тарелку едой.

Эбби с Мэттом флиртуют и вытворяют все эти гадкие штучки из разряда кормления друг друга, и всякий раз, как Мэтт запихивает вилку ей в рот, Эбби хихикает. Эван поднимает вилку с карри и, изогнув бровь, подносит ее ко мне.

— Думаю, не стоит, — говорю я. — Мне не три года.

Он ухмыляется и отправляет вилку в собственный рот, медленно облизав губы. Я смеюсь над его попыткой скопировать меня.

После дерьмового дня на работе дружеская атмосфера — самое то. Эван тоже становится более расслабленным, и заумные ремарки переходят в обычный разговор. Здесь, с ними, мне не нужно угрюмо вглядываться в студенческий мир, на обочине которого я нахожусь.

— Кстати, хочу спросить тебя кое о чем, — произносит Эван.

Мой разум подрывается и начинает бить тревогу.

— Расслабься, ничего неприличного. Просто хотел узнать, почему ты живешь в центре студенческого гетто, общаешься со студентами, но при этом работаешь на дурацкой работе, хотя могла бы учиться в универе?

Я прикусываю щеку изнутри.

— Я уже говорила, что не хочу, чтобы мои родители решали, как мне жить.

— Могла бы пойти учиться на что-нибудь другое.

Не могу поверить, что мне приходится разговаривать на эту тему уже второй раз за день.

— И выслушивать от них упреки за то, что трачу их деньги? Нет уж, впредь я сама буду решать, как мне жить.

Эван отпивает из пивной бутылки.

— А разве они до сих пор не управляют твоей жизнью? Раз ты делаешь то, что не хочешь, лишь затем, чтобы доказать свою позицию?

В его словах есть смысл.

— Тебе стоит учиться на психолога, — отвечаю я.

— Просто к слову пришлось.

Когда он возвращается к еде, я ловлю на себе его изучающий взгляд, но на этот раз в нем нет голодного сексуального интереса. Если он пытается понять меня, то может успокоиться. Ситуация ясна и понятна: я подросток, находящийся в погоне за независимостью.

— А как насчет тебя? Что думают о твоем жизненном выборе твои родители? — спрашиваю я.

Он хмурится.

— Намекаешь, что я учусь на бесполезном направлении?

— Нет, я не говорила ничего подобного. А они?

Вернувшись к еде, Эван набивает рот карри, а я думаю, что угробила беседу.

— Как и ты, я не желаю, чтобы другие люди диктовали мне, какое будущее выбрать, — произносит он после долгой паузы.

Напряженность в его голосе сигнализирует о том, что он больше не шутит, и я отступаю. Немедля. Мы молча едим, а Мэтт с Эбби, естественно, продолжают флиртовать.

Когда мы уходим, я указываю на отсутствие бутылок перед Эваном.

— Сдаешь позиции, уже девять вечера, а ты до сих пор трезв.

Эван придерживает передо мной дверь.

— Я не напиваюсь каждый вечер. — Он выходит за мной. — Но делаю это часто.

Чувствуется приближение зимы, и я плотнее закутываюсь в тонкий пиджак. К моему разочарованию, Эван все еще прибывает в дурном настроении.

Моя машина ждет на библиотечной парковке, и я радуюсь, обнаружив ее в целости и сохранности. Я знаю, что есть фары и сигнализация, однако студенческий кампус не лучшее место для того, чтобы оставлять машину на всю ночь. Мэтт с Эбби устраиваются сзади, и их приглушенные голоса переходят в нечто, что, как я надеюсь, является звуками поцелуев. Мощное тело Эвана усаживается рядом со мной на пассажирское сидение, и я украдкой бросаю на него взгляд. Улыбка, которой он отвечает мне, не несет в себе прежних скрытых намерений. Так что я улыбаюсь в ответ.

— Вы, наверное, хотите, чтобы я отвезла вас домой? — спрашиваю его я.

— Нет! — произносит Эбби. — Мэтт едет с нами. А ты, Эван?

Эван почесывает бровь.

— Как Ванесса скажет.

Эбби хихикает.

— Никто не зовет ее Ванессой, кроме ее предков.

— Я знаю, но мне не позволено обращаться к ней как-то иначе. — Он не смотрит на меня, но я слышу в его голосе дразнящие нотки.

— Лучше уж Несс, чем крошка, — отвечаю я.

Он весело хмыкает.

— Я предпочитаю называть тебя Ванессой, и ты знаешь почему.

— Почему? — спрашивает Эбби.

— Потому что Эван подходит… — начинает Эван, и я в ужасе хлопаю его по ноге.

— Так почему? Я не понимаю, — настаивает Эбби.

Я не слушаю ее, а Эван перехватывает мою руку, когда я касаюсь его бедра, проводя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. Его скользящее прикосновение вызывает в руке покалывание. Черт. Неужели меня способно возбудить всего одно прикосновение? Я пялюсь на руль, разрываясь между тем, чтобы позволить ему продолжать и желанием вырвать руку.

Мэтт стучит в мой подголовник.

— Ну же. Кое-кто тут хочет лечь в постельку.

— Тш-ш, — Эбби закрывает ему рот рукой.

Я отдергиваю пальцы от Эвана, пока двоякое значение слов Мэтта не распространилось по машине. Пытаясь скрыть учащенное дыхание, я сосредотачиваюсь на дороге домой.

***

НЕСС

Вытянув ноги, Эван лежит на диване с бутылкой пива в руке. Я выхожу из кухни с парой напитков для себя и Эбби и замираю. В его потемневших зрачках плещется задумчивость, когда он медленно делает глоток из бутылки. Черт. Надо было отвезти его домой.

Эбби с Мэттом переплелись на кресле у окна, и единственное место, которое я могу занять, — на диване рядом с Эваном. Я трушу и опускаюсь на подлокотник с противоположного конца от него.

Он разворачивает ко мне всем телом.

— Я не кусаюсь, Несс.

— Кто тебя знает. — Я делаю вид, что игнорирую его, отпивая лагер.

Он перемещается в мою сторону, и мое дыхание снова учащается. Слава Богу, в комнате достаточно темно, поэтому не видно, как я изменяюсь в лице.

— Чистая правда. Хочешь, вместо этого почитаю тебе стихи?

Я сдаюсь и плюхаюсь в свободное пространство между нами, он пододвигается ближе и задевает меня своим твердым бедром. Я вздрагиваю, и он отодвигает ногу.

— Что ты предпочитаешь? Шекспира? Или что-то более современное?

Я вжимаюсь в диван, радуясь, что он выключил свои первобытные взгляды.

— Порази меня, поэт.

— «Мы с тобой слишком умны, чтобы любезничать мирно»⁷.

И вновь его слова обескураживают меня и, хотя я мечтаю высмеять его, есть в его лице некая странная серьезность.

— «Много шума из ничего»? — спрашиваю я.

— Что я слышу.

В этот раз, когда его нога соприкасается с моей, он не отводит ее. Я выдыхаю, так, будто снимаю часть выстроенных против него барьеров. Он ищет мое лицо. Я уверена, он вот-вот меня поцелует.

Движение на ступеньках отвлекает меня, и мое сердце подлетает к горлу, когда я вижу, как Мэтт с Эбби поднимаются наверх. Эван отводит голову назад, чтобы взглянуть на них, затем снова поворачивается ко мне. Я замираю, готовясь отстраниться, если он потянется ко мне.

Слегка встряхнув бутылку, я делаю глоток.

— Ты давно знаком с Мэттом?

Эван качает головой.

— Мэтт? Это попытка ловко сменить тему?

— Ага.

— Ты подумала, что я собираюсь поцеловать тебя?

— Это еще более странная попытка сменить тему.

Мы близко, почти касаемся друг друга, и наэлектризованность между нами рискует заискриться. От него исходит странное тепло, и я борюсь с влечением к нему, которое рядом с ним, я уверена, чувствует каждая девушка. Я не могу спокойно дышать, и это мне не нравится, обычно парни не производят на меня такого эффекта. Я закрываю глаза, отбиваясь от желания поцеловать его.

— Я знаю Мэтта с четырех лет, — говорит он, и я открываю глаза.

Его лицо где-то совсем рядом с моим.

— Почти как мы с Эбби.

— Ага.

— Откуда ты?

— Из Ланкастера. Всегда там жил. С рождения.

— Тогда ты, наверное, испытал облегчение, уехав оттуда?

Эван поддевает этикетку на своей бутылке.

— О, да.

Нечто вспыхивает на его лице после этих слов, и он зажмуривается, словно старается позабыть о чем-то.

— Это не так уж далеко, если захочется приехать в гости, да?

Эван переводит на меня взгляд.

— Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом?

— Зачем?

— Затем, что все это — пустая болтовня.

Я хмурюсь.

— Просто пытаюсь узнать тебя получше.

Эван откидывается на спинку дивана.

— Нечего тут узнавать. Это было в детстве. Моя жизнь началась сейчас.

Забавно, ведь я точно знаю, что он хочет сказать этими словами. Слишком многие из тех, кого я встречаю, цепляются за детство.

— Твои родители тоже тебя контролировали?

— Родитель. — Он делает большой глоток пива.

— Ох, у тебя не было отца?

— У меня не было матери.

Он закрывает рот, и я думаю, что наступила на больную мозоль. Он снова наклоняется.

— Теперь ты станешь задвигать мне всю эту фрейдовскую чушь?

— В каком смысле?

— Ну, про меня и других девушек. Про то, что все дело в матери. И про то, что я не позволяю женщинам любить себя. Всю эту хрень, в общем.

Мне не нравится тон его голоса, и то, как он сжимает бутылку. Мы снова вернулись к разговору в ресторане. Пусть думает, что хочет, но я еще даже не начинала делать какие-то выводы на его счет.

Я сопротивляюсь желанию указать ему на то, что эти слова подтверждают его собственный аргумент.

— Нет, не стану.

Эван трет лицо.

— Извини, Ванесса.

— Несс.

— Мне теперь позволено называть тебя Несс? Чем же я заслужил такую честь?

Я улыбаюсь, напряжение спадает.

— Просто я думаю, что ты не тот парень, что нагрубил мне два дня назад.

— О, и что же я за парень?

Я сознательно прикусываю нижнюю губу и останавливаю на нем свой взгляд. Может, стоит поцеловать его. Я делаю это, потому что знаю, что он снова увлечен моим ртом.

У Эвана звонит телефон, он достает его из кармана и в этот момент, могу поклясться, его руки слегка трясутся.

— Отвали, — бормочет он и нажимает на кнопку сброса.

Он убирает телефон и переводит взгляд обратно на меня, но тот звонит снова. Челюсть Эвана напрягается, когда он сбрасывает вызов. Это происходит еще дважды, и его волнение возрастает. К слову об убийцах настроения.

— Может, просто ответишь? — предлагаю я.

— Нет. — Он нажимает на верхнюю кнопку, выключает телефон и кладет его на стол, смотря на него так, словно это граната.

Пару минут мы сидим в тишине и пьем пиво бок о бок. Эван сидит рядом и грызет ноготь, а я хочу спросить, все ли с ним в порядке. В ход идут опасения, что он пытается затащить меня в постель.

— Черт, — произносит он.

Затем он набрасывается на мои губы, и я удивленно охаю, пока его грубый поцелуй размыкает мой рот. Сначала мне хочется оттолкнуть его, но мое тело имеет иные соображения на сей счет, поэтому я прижимаюсь к нему. Эван притягивает меня к своей груди, его объятия настолько плотные, что я слышу, как бешено колотится его сердце. Логика покидает мой разум даже не попрощавшись, и я с вожделением жду его следующего движения. Он нетерпеливо ищет губами мой рот, и мое тело вспыхивает от желания. Я вся дрожу, но все, что он делает, это накрывает мой рот своим. Черт подери, что это? Эван отстраняется и кладет свою грубую ладонь на мою щеку, проведя пальцем по моим распухшим губам.

— Я должен идти, — хрипло произносит он. — Но сперва мне хотелось сделать это. Надеюсь, ты не обиделась.

Он хватает телефон со стола и прячет его в задний карман. Откинувшись на спинку дивана, я смотрю на то, как он идет к двери. Мой мозг растворяется в море страсти, а тело дрожит от возбуждения. В смущении и замешательстве я прячу лицо в ладонях.

Что, черт подери, только что произошло?

ГЛАВА 9

ЭВАН

В кафетерии общежития подают отличный завтрак — традиционный английский, практически с половиной свиньи на тарелке. Обычно я просыпаюсь поздно и не могу побаловать себя местным завтраком, и уж тем более порцией, которая сейчас лежит передо мной на тарелке. Я удивлен тем, насколько забито помещение: голоса и грохот подносов по столам действуют мне на нервы. Мэтт вваливается через двойную дверь и идет по устланному линолеумом полу, лавируя своим огромным телом между стульями.

На нем та же одежда, что и прошлой ночью, глаза усталые.

— Ты что тут делаешь? — спрашивает он.

— Могу спросить тебя о том же. Ты же вроде с Эбби был прошлой ночью?

Мэтт подтягивает к себе стул по плиточному полу и садится напротив меня.

— Я рано ушел. Слишком уж все по-семейному, не хочу, чтобы она думала, будто я ее «единственный» или как там телки это называют.

— По-моему, ты профукал момент. — Я кладу бекон на хлеб и откусываю. — Судя по тому, что я видел, она уже считает тебя своим единственным.

— Возьму пример с тебя. Не стану усложнять, — Он ухмыляется. — Ну, а ты трахнул ее?

Это слово звучит неправильно по отношению к Ванессе. Несс. Оно как-то обедняет ее. Странно. Обычно мне плевать на формулировку. Должно быть, это ее взгляды на жизнь так на меня влияют.

— Нет. Нам кое-что помешало.

— Я не слышал, чтобы кто-то приходил прошлой ночью. Хотя, я-то был занят…

Я выставляю вперед ладонь.

— Не желаю слышать об этом, Мэтт.

— Так, а что вам помешало?

— Она снова позвонила мне, — бесцветно отвечаю я.

— Кто?

— Люси.

Кто-то ударяет по спинке моего стула, проходя мимо, и я вынужден остановиться, чтобы обернуться и накричать на них. Мэтт трет глаза.

— Вот черт.

— Вот именно: вот черт.

— А чего она хочет?

— Я не ответил. — Выключенный телефон остался в моей комнате. Но он не сможет оставаться выключенным вечно. — То же, что и всегда, полагаю.

Мэтт берет кусочек тоста с моей тарелки.

— Это не твое дерьмо, чувак.

— Как раз-таки мое. И всегда им будет.

— А она знает, где ты?

— Не знаю, зависит от того, сказал ли ей кто-нибудь об этом. Когда я уехал, ее ведь не было рядом?

Вокруг нас шумят подносы и голоса, заполняя пустоту в месте окончания разговора. Молчание с Мэттом никогда не бывает неловким, но я вижу по его пальцам, которыми он постукивает по столу, что ему неуютно.

— Не знаю, что сказать, приятель.

Мои мысли уплывают обратно к Несс, прошлой ночи и внезапному поцелую перед моим уходом. Я мог бы сорвать с нее одежду и затащить в постель. Освободить разум от всего за исключением мысли о теле Несс под моим телом. Я мог бы жить настоящим, а не прошлым. Но вместо этого я цепляюсь за прошлое и тащу его за собой в дом. Люси стоит держаться подальше. Для нее в моей новой жизни места нет.

***

ЭВАН

Туча под названием Люси нависает надо мной, окрашивая мой мир в серые тона, и я жду, когда же разразится гроза, которая сметет и утопит меня. Это всего лишь вопрос времени. Большую часть дня я прячусь в своей комнате, отказываясь снова включить телефон. Чтобы позвонить, я пользуюсь платным телефоном. Никто не может поведать мне о том, где Люси и что она делает, и туча надо мной становится еще больше.

Дерьмо. Если она разыскивает меня, то одному богу известно, где она сейчас.

Когда я набираюсь мужества и включаю телефон, то обнаруживаю пятьдесят пропущенных вызовов и с полдюжины еще более истеричных голосовых сообщений. Как только я слышу, что это Люси, тут же удаляю все до единого. Я и так достаточно для нее сделал. И больше не могу делать то, что она хочет.

Мои последующие действия довольно глупы: следующие два дня я активно напиваюсь. Радости в этих пьянках мало, заканчиваются они падением в каком-нибудь углу и без девчонок. Даже под действием алкоголя я не могу выбросить Люси из своей головы, опьянение дает обратный эффект, ослабляя мою решительность. Что, если она и правда нуждается во мне, а я ее бросаю? Я был в миллиметре от того, чтобы перезвонить ей, но не сделал этого.

Ведь есть еще и Несс. И я не знаю, что делать, стоит ли ей позвонить. Ситуация довольно неловкая, не столько из-за поцелуя и упущенной возможности, сколько из-за того, что Мэтт избегает Эбби. Кроме того, Несс начнет задавать вопросы, хочет поговорить о моей жизни, а мне так хочется обойтись без неудобных вопросов, пока Люси снова не исчезнет с горизонта. Может быть, я позвоню Несс, когда все уляжется.

***

Моя следующая попытка почувствовать себя лучше куда логичнее. Я иду в спортзал и качаюсь. Постепенно тревоги последних нескольких дней отступают, и жизнь возвращается в привычное русло. Почти. Спустя несколько дней я выхожу после финальной тренировки и обнаруживаю у входа колеблющуюся Эбби. Я подхожу, вытирая лицо полотенцем.

Эбби выпрямляется и тоже идет в мою сторону.

— Ты знаешь, где сейчас Мэтт?

Она теребит молнию на сумке, ее глаза широко раскрыты и смотрят на меня в поисках ответа, который я не могу ей дать.

— Я не видел его сегодня.

— Правда? — Ее рот сжимается в тонкую полоску.

— Да, правда.

Иметь дело с девчонками, которых я обидел, довольно мерзко, но как быть с другими? Спасибо, Мэтт.

— Он избегает меня? — Ее голос становится на октаву выше.

— Откуда я знаю? — Мне нужно пойти принять душ. Я все еще волнуюсь из-за того, что Люси может искать меня, и не хочу болтаться без дела.

— А ты избегаешь Несс?

Я хмурюсь.

— Дело не в этом.

— А она думает, что избегаешь. Она не сказала, что произошло, но я чувствую, что что-то случилось.

Я вспоминаю слова Мэтта о важности своего положения в жизни девушек. И почему некоторые телки раздувают трагедию на пустом месте? Мы с Несс всего разок поцеловались, это же фигня. Я не могу придумать ответ, который бы в итоге не дошел до Несс, так что просто качаю головой и ухожу.

Удача отвернулась от меня. Несс сидит на низкой стене около зала. Я останавливаюсь, не зная, что делать. Она замечает меня, так что я не могу смыться без того, чтобы она не подумала, будто я избегаю ее, что сейчас я как раз и делаю.

***

НЕСС

Эван останавливается у двери в спортзал и встречается со мной взглядами. Между нами повисает тот неловкий момент, когда не знаешь, что сказать. По его предплечьям стекают струйки пота, футболка тоже пропитана потом и очерчивает широкую грудь, к которой он прижимал меня два дня назад. При взгляде на него мое тело оживает. Он выглядит так, словно сошел со страниц календаря с мужчинами-моделями. Или со страниц, ссылки на которые постоянно присылают мне друзья с Фейсбука. Хотя нет. Для этого он должен быть без футболки. Образ Эвана без футболки проникает в мое сознание, и мне хочется треснуть себя. Я уверена, что он двинется в противоположном направлении, в сторону деревьев, на которые так пристально смотрит. Но нет. Мой пульс ускоряется, когда он подходит. Успокойся.

— Несс… — Он скрещивает руки на груди, неопределенно смотря на меня. — Не ожидал увидеть тебя в кампусе.

— Я присматриваю за Эбби.

Во взгляде, который он посылает мне, читается недоверие. Конечно, едва ли он поверит, что я здесь не из-за него.

— Я не преследую тебя, — говорю ему я. — Я здесь с Эбби.

Эбби провела довольно хорошую поисковую операцию. Не имея возможности связаться с Мэттом, она нашла Эвана. Ее изобретательность изумляла меня, а вот мотивы настораживали.

— Да, она нашла меня.

— Счастливчик, — отвечаю я с улыбкой.

— Почему она спрашивает у меня про Мэтта? Я не знаю, что ей сказать. — Он кладет свою сумку на стену рядом со мной.

— Почему? Он ее избегает?

Эван потирает нос.

— Может быть. Возможно. Я попрошу его позвонить ей.

Мое сердце болит за Эбби. Последние пару дней я пыталась объяснить ей, что она в университете всего месяц и едва ли сможет завести длительные отношения. Одному богу известно, для чего ей понадобилось с кем-то встречаться. Но всякий раз, когда в жизни Эбби появляется парень, она по уши влюбляется в него, цепляется за него, не понимая, что парни таких не любят. Я знала, что Мэтт непостоянный парень, но за эти годы я отчаялась повторять ей это.

— Эбби расстроена. Довольно грубо с его стороны не перезванивать. Ему стоит набраться мужества, перестать игнорировать ее и сказать ей, что он больше не хочет ее видеть.

Он хмурится.

— Эбби сказала мне, что ты думаешь, будто я тебя игнорирую.

Что за черт?

— Я не говорила ничего подобного. С чего бы я могла такое сказать?

— Вот и я подумал, что это странно.

И это все, что он может сказать? Очевидно, поцелуй не заслуживает упоминания.

— Где она сейчас? — Я заглядываю за его спину, смотря на дверь. — У меня смена сегодня вечером, и мне нужно идти. Так что, если она нуждается в утешении, ей лучше появиться здесь.

— Не стану тебя задерживать. — Он улыбается, и его глаза наполняются блеском впервые с момента начала нашего разговора. Неужто он боялся, что я насяду на него из-за нашей встречи?

— Ты разобрался? — спрашиваю я.

— С чем?

— С проблемой, возникшей той ночью. Со звонком, который заставил тебя сбежать?

Блеск тускнеет в его глазах.

— Ага.

Он лжет. Я хочу, чтобы он признал, что поцеловал меня. Но еще больше признания я хочу, чтобы он попросил меня встретиться с ним снова. Я мысленно даю себе пинка. Я ничем не лучше Эбби. Мне стоило бы поблагодарить его за удачное бегство, потому что мои гормоны отправляли меня прямо к нему в постель.

Эван не вдается в подробности, вечер забыт. Конечно, что для Эвана поцелуй?

— Чу́дно. Полагаю, теперь мы сможем пересекаться только здесь. Потому что, если Мэтт не объявится, вы все тоже будете избегать нашего дома, — произношу я более дружелюбно, чем чувствую.

— Ага, больше никаких странных парней в твоей постели.

— Или хитрых парней, которые читают мне стихи, пока я пытаюсь уснуть.

Мы оба улыбаемся, и что-то ноет внутри меня. Мне нравится говорить с ним: Эван умный и загадочный. И я хочу большего, чем поцелуй. Я мысленно перескакиваю на воспоминание о его губах на моих губах и восхитительном чувстве, которое разливалось во мне во время этого поцелуя. Я знаю: я одна из многих. Но если он так целуется, то секс с ним, должно быть, фантастический.

Теперь я испытываю к себе отвращение.

Мы расходимся, и я спешу найти Эбби.

ГЛАВА 10

НЕСС

Спокойные вечера и полноценный сон увеличивают мою способность справляться с суматохой на работе. Впрочем, замкнутость Эбби омрачает хорошее самочувствие. Она никуда не выходила с тех пор, как получила Тот Самый Звонок от Мэтта две недели назад. Я взяла на себя роль санитарки разбитого сердца, наполняя холодильник и шкафчики ее любимыми вкусностями и участливо кивая в минуты постоянно повторяющихся страданий. Стараясь не звучать как мама, я уговаривала ее вернуться к урокам. Чем быстрее я смогу сбыть Эбби на руки другому парню, тем лучше.

Сегодняшний рабочий день включает в себя очередные тренировки по продажам. Настойчивое и нудное повторение всего того, что я узнала за два месяца. Раздражающие сальные улыбочки и хихиканье группы девчонок, записавших меня в ряды первоклассных сук, толкают меня на тропу войны.

Сожаление по поводу моего решения устроиться сюда каждый день сопровождает меня по пути на птицефабрику, а это дерьмо еще больше все усугубляет.

После того, как я, ругаясь и громко топая, поднимаюсь наверх, появляется Эбби и предлагает приодеться и провести вечер вне дома, что нам обеим крайне необходимо. Она считает, что мне не повредит немного мужского внимания, и часть меня согласна с ней. С момента моего разрыва с Джошем прошло три месяца, и я до сих пор по нему скучала. Если быть до конца честной с собой, больше всего я скучала по физической стороне отношений и тому, что кто-то находит меня желанной.

Эбби настаивает на кардинальном преображении, и я уступаю ее прихоти. Она радостно приходит ко мне в комнату со своей распухшей от косметики сумочкой и набором платьев.

Спустя час она подталкивает меня к зеркалу.

— Взгляни!

Короткое черное платье едва доходит до моих колен и обтягивает мою стройную фигуру, пожалуй, чересчур сильно. Я вытягиваю лицо, когда вижу туфли, которые она дает мне. Определенно они сделают мои ноги длиннее и сексуальнее, но, когда я упаду лицом в пол, это едва ли вызовет у кого-то желание. Я снимаю их и надеваю балетки. Эбби вытягивает лицо.

— Ты хочешь, чтобы я и платье сменила?

— Нет! Ты не посмеешь!

На этот раз манипуляции Эбби над моим лицом придают мне естественный вид, макияж подчеркивает зелень моих глаз, что намного лучше макияжа панды, который она так любит. Я поворачиваюсь к ней и начинаю гримасничать, а она наклоняется ко мне и делает снимок на свой телефон. Я соглашаюсь пойти с ней в «Союз». И не потому, что могу встретить там Эвана. Ну ладно, вру.

Пока я иду рука об руку с Эбби, меня охватывают сомнения. Нам так хорошо вдвоем без ее бойфренда и его прихвостней. Неужели я и впрямь хочу помочь Эбби найти нового дружка?

***

ЭВАН

Прошло две недели, а Люси так и не позвонила, не объявилась. Я расслабился и продолжил заниматься своими будничными делами. Надеюсь, кто-нибудь вмешается до того, как она найдет меня.

Периодически в моей голове возникают мысли о Несс, что-то цепляет меня в этой девчонке. Кроме желания увидеть ее голой. Я раздражен тем, что между нами был только поцелуй, и в не меньшей степени в этом виновата Люси. Между мной и Несс есть искорка иной связи, например, взаимное желание убежать от детских ограничений. Наша жизнь за многие мили от дома. Впервые за долгое время я встретил девушку, которую мне хочется узнать. Несс непростая и умная, захватывающе разная. Мне хотелось бы узнать, почему она выбрала путь, на который встала, ограничив себя, несмотря на свой ум.

С тех пор как Мэтт перестал видеться с Эбби, я знал, что не смогу встретиться с Несс, если только не стану искать ее специально. В раскинувшемся в разные стороны студенческом городке обитает множество студентов, и, поскольку Эбби не из моего общежития, я вряд ли смогу пересечься с ней снова. Несмотря на мой интерес к Несс, я не был уверен, что стоит искать ее и давать ложную надежду. Последнее, что мне нужно, — это серьезные отношения, за которые телочки принимают твою охоту на них. Нет. Намного лучше поднапрячься и забыть ее.

Так что я вернулся к своим старым привычкам и охоте на девушек. Пабы, алкоголь и смутные воспоминания о прошлой ночи.

В баре толкучка, воздух наполнен теплом, когда я приезжаю в «Союз» со своими пьяными приятелями. Наша попойка началась пару часов назад и результат закономерный: выпивка, хихиканье девушек и голос Мэтта, звучащий в два раза громче обычного. Пара девчонок из нашей группы привлекают мое внимание, но моя репутация опережает меня, потому что мне не очень-то везет с ними. Ох, ну и ладно. Я сканирую бар в поисках подходящей альтернативы.

В конце бара вспыхивает ссора, и голова Мэтта находится в центре группы девиц. Вздыхаю. Его длинный язык и алкоголь — смертельное сочетание. Он либо привязался к кому-то, кто не заинтересован во флирте, либо его настигло его прошлое.

От группы отделяется Эбби и устремляется в мою сторону, но проносится мимо. Хорошо. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей вслед, как вдруг кто-то врезается в мою спину.

— Извините.

Мимо меня проходит Несс, следуя за своей подругой. Ни одна из девушек не замечает меня, так что я либо в их банлисте, либо они просто меня не узнали.

То, как Эбби расталкивает людей и расплескивает свой напиток, наводит на мысли, что она привлекает внимание.

А Несс.

Боже ж ты мой!

Ее платье очерчивает изгибы ее тела, намек на которые я видел в наши прошлые встречи. Я мысленно даю себе пинка за то, что не добрался до ее тела раньше, ведь теперь я вижу, насколько она горяча. Смотря на ее зад, пока она удаляется, я радостно вспоминаю о том, как Несс наклонилась в машине в утро после нашего знакомства. Я вновь пускаюсь на поиски причин, по которым я не должен с ней связываться.

Люси — вот причина. Снова занявшая в моей жизни много места. Прервавшая меня. Но только не сегодня. Несс здесь, я тоже, и есть ощущение, что мы должны продолжить с того места, на котором остановились. Во всяком случае, так решает мой заправленный алкоголем мозг. Я иду вперед и просто на всякий случай выключаю телефон и запихиваю его подальше.

Я огибаю тела и наконец останавливаюсь рядом с двумя подругами, сидящими за круглым металлическим столом в самом тихом углу в противоположном конце «Союза». Несс гладит подругу по спине, склонившись к ее лицу, и утешает плачущую девушку. Когда Несс подается вперед, бугорки ее груди свободно выглядывают из-под тонкого материала и собираются вместе. Вот оно. Возбуждает мгновенно. Черт. Больше мешкать нельзя.

Словно обладает особым нюхом на парней, раздевающих ее глазами, Несс поднимает глаза и ловит мой взгляд.

Я подхожу, стоять здесь и пялиться было бы еще глупее.

— Где твой гребанный друг? — шипит Эбби. — С какой из этих баб он трахается?

Ух ты!

— Понятия не имею.

Несс стреляет в меня глазами. Полагаю, я только что совершил ошибку из разряда «мужчины, которые не понимают женщин».

— Ох, — взвизгивает Эбби. — Так значит он трахается с одной из них?

Несс тычет языком себе в щеку и смотрит на меня. Ладно, теперь я понял, что не так сказал.

— Эм. — Я смотрю на Несс в поисках защиты, но она едва заметно качает головой. — Нет, не думаю.

— А как насчет тебя? С какой из них спишь ты? — продолжает она.

— Что? — произносим мы с Несс в унисон.

— Это все из-за тебя! Он просто копирует тебя! — всхлипывает она.

— Он большой мальчик, способный самостоятельно принимать решения.

— Эбби, пойдем домой. — Несс касается плеча подруги, но Эбби сбрасывает ее руку.

— Нет. Я хочу посмотреть. Хочу увидеть, что он делает. И с кем он это делает.

— Не думаю, что это хорошая идея, — произносит Несс, и я с ней согласен.

— Нет! Мы выбрались потусить! И он не испортит нам вечер! — Она опрокидывает содержимое наполовину опустевшего стакана. — Чего будете? Я схожу за напитками.

— Я не прочь выпить. Может, я схожу в бар?

— Или я куплю тебе что-нибудь, — предлагаю я. Но по выражению лица Эбби становится понятно, что она ассоциирует меня с Мэттом и мечтает низвергнуть меня в ад. — Или нет.

Несс прикрывает рот рукой, и я вижу в ее глазах веселые искорки. Отодвинув стул, Эбби поднимается и идет к бару. Слава Богу, не к тому, у которого находится Мэтт.

— Что смешного? — спрашиваю я Несс.

— Ситуация.

Я мешкаю, стараясь не смотреть на те части ее тела, из-за которых могу получить пощечину, если направлю на них свой взгляд. Она встречается со мной глазами, они слегка затуманенные.

Она потягивает свой напиток.

— Останешься или пойдешь шататься дальше?

— Не уверен, что мне будут рады. — Я выдвигаю стоящий напротив стул.

— Почему? Ты ведь не сделал ничего плохого.

— Нет, но никто и не давал мне такого шанса.

— И то верно.

Я ставлю свой напиток и сажусь напротив нее. Несс следит за каждым моим движением, смотря на мои руки, пока я пью.

— Как уроки поэзии? — спрашивает она.

— Нормально. А как птицефабрика?

— Болезненно.

Забавно, похоже, у нас появилось приветствие — обмен шутками.

— Никогда бы не подумал, что ты придешь в «Союз». Тебе ведь не нравится находиться среди толпы студентов?

— Не нравится, но Эбби настояла. Она никуда не выходила с тех пор, как твой дружок ее бросил, так что я не могла ей отказать. А то она заперлась бы в своей спальне с мороженым еще на две недели.

Мировоззрение Несс забавляет меня.

— Веселишься?

— Чрезвычайно. Ничто так не скрашивает вечер, как пьяная лучшая подруга, ставящая себя в неловкое положение.

Эта девчонка веселит меня, я соскучился по разговорам с ней и не хотел бы ее избегать. Надеюсь, я еще не упустил свой шанс. Она была так возбуждена во время нашего поцелуя. Ванильные духи Несс зависают в воздухе, вызывая воспоминания о ее мягких губах, об объятиях с ней и о том, как я ей упивался. Я снова пялюсь на ее рот, и Несс смущается.

— Ты сегодня хорошо выглядишь, — говорю я.

Ее глаза слегка прищуриваются.

— Спасибо.

— Это правда. — Я думал, девчонкам нравятся комплименты?

— Ну, и с какой же девушкой ты спишь?

Несс и ее неожиданные вопросы.

— Ни с какой. Ни с одной. В последнее время. И давай не будем снова ставить эту заезженную пластинку?

На ее лице притаилась улыбка.

— А я ведь говорила тебе, что, если что-то пойдет не так, стоит прибегнуть к поэзии. Девушкам нравится подобная чушь.

— Ты забавная, Несс.

Несс берет напиток и смотрит на стол, а я не понимаю, что же не так сказал. Я наклоняю голову, стараясь поймать ее взгляд.

— А ты странный, — произносит она, глядя прямо мне в глаза и вызывая во мне тревогу.

— Странный?

Несс поджимает губы и отпивает из своего бокала. Ее щеки пылают. Она пьяна.

— Тогда ночью. Ты сбежал. А теперь сидишь здесь и снова со мной разговариваешь.

Вот дерьмо. Поцелуй.

— Я не сбежал, мне нужно было уйти.

— Кто звонил?

Я качаю головой.

— Никто. Это неважно.

— Неважно? Однако тебе срочно понадобилось уйти. Ладно. Это не мое дело. — Несс вытягивает шею, выискивая что-то или кого-то в толпе.

Сейчас я знаю, что сказал что-то не то, даже знаю, что именно. Я сказал ей, что она неважна. Молодчина, Эван.

— Серендипность⁸, — говорю ей я.

Она фыркает и поворачивается обратно ко мне.

— Что это? Слово дня?

— Это о том, что я встретил тебя сегодня вечером. Когда подумал о тебе.

Несс откидывается на спинку сидения.

— Ого, ты используешь для соблазнения не только стихи, но и словарный запас?

— Если ты перестанешь вести себя так, словно я стремлюсь сорвать с тебя одежду при первой возможности, у нас может получиться конструктивная беседа. И мы узнаем друг друга лучше.

— Ты хочешь узнать меня?

Несс садится прямо и наклоняет голову на бок. Ее лицо пылает, но я полагаю, причина в алкоголе, а не во мне. Я не пьян, но некоторое количество пива в моем организме, заставляет меня признать вещи, которые я не обдумывал.

— Да. Хочу.

Странное нечто из прошлого снова парит в воздухе, делая наши барьеры неустойчивыми.

— Зачем? — спрашивает она.

— Потому что ты не похожа на других девушек.

Несс поперхнулась напитком.

— Теперь ты используешь клише?

— Нет.

Наклонившись вперед, она произносит:

— Потому что я — загадка?

Я тоже наклоняюсь, чтобы ответить.

— Нет, потому что ты Несс. И ты нравишься мне. Прости, что не вышел на связь раньше.

Наши головы почти соприкасаются, пока ее глаза ищут мои, оценивая масштабы моей чуши.

— Серьезно?

— Серьезно.

Несс откидывается назад, берет напиток и не сводит с меня взгляда.

— Я должна позаботиться о своей пьяной подруге, — произносит она.

— Ладно, но мы можем встретиться? Завтра, например?

Я жду ее ответа, когда возвращается Эбби.

— Я передумала! Уходим! Не хочу находиться с ним в одном городе.

Несс пожимает плечами, и Эбби поднимает ее. Уходя, она оборачивается и обращается ко мне.

— Глупо, но я с нетерпением ждала поэзии.

Мой мужской взгляд, провожающий ее красивую круглую попку, не единственный. Я также не единственный мужчина в помещении, желающий увидеть ее без платья. Несс с Эбби на мгновение останавливаются, чтобы поболтать с группой ребят, и один из парней дотрагивается до руки Несс. Ревность накрывает и обескураживает меня. Мое намерение не преследовать Несс вытесняется дискомфортом при виде рук другого парня на ней. Не думаю, что теперь мне удастся забыть Несс. Она — риск, на который я жажду пойти.

ГЛАВА 11

НЕСС

Эбби тащит меня домой, а я в кои-то веки не хочу, чтобы ночная тусовка заканчивалась. Очевидно, крохотная часть меня, желающая встретить Эвана в «Союзе», не такая уж крохотная, как я думала, потому что встреча с ним скрасила мой вечер. Я с трудом признаю это, но это так. Может быть, это из-за того, что он не смотрел на меня как на свое будущее завоевание, а поддерживал со мной разговор? Этой ночью другие парни тоже флиртовали со мной, я была окружена мужским вниманием. Но только Эван сказал, что хочет узнать меня получше. И это автоматически отделяет его от тех парней, к которым, как я думала, он относится. Я сбита с толку.

Эбби переходит с мороженого на вино и чипсы и в очередной раз включает свою любимую мелодраму. Мне кажется, ее проблема в том, что никто не сказал ей, что реальная жизнь совсем не похожа на кино. Мысль об очередном просмотре одного и того же фильма наводит на меня ужас, так что я устраиваюсь на диване с книжкой в руках.

Я понимаю, что выпила слишком много водки, когда слова начинают расплываться на странице. Я читаю одну из романтических книжек Эбби. Неуклюжие девушки влюбляются в плохих парней, которые с первой встречи обеспечивают им множественные оргазмы. Неудивительно, что Эбби помешанная.

У Эбби звонит телефон, и я выныриваю из книги, в которой только-только началась прелюдия. Она кладет пакет с чипсами, достает телефон и, слизывая с пальцев соль, смотрит на экран.

— Ублюдок.

Она кладет его обратно. Но телефон не замолкает. Ко мне приходит ощущение дежавю. Впрочем, сомневаюсь, что Эбби будет целовать меня так же, как Эван.

— Будешь отвечать?

— Это он. Мудила.

— Я как бы догадалась. Но если ты не попросишь его прекратить, он так и будет звонить.

Всю ночь.

Эбби подтягивает одеяло к шее.

— Нет. — Она кидает в меня телефоном. — Ты ответишь ему.

— Тебе не двенадцать! — Я выключаю телефон и кладу его на стол.

Через час раздается звонок в дверь. А потом по ней начинают чем-то колотить. Явно не кулаком. Скорее всем телом.

Я смотрю на замершую Эбби. Никакой реакции. Испускаю стон.

— Брось, Мэтт. Пойдем.

У меня начинает сосать под ложечкой, когда я слышу Эвана.

— О, да они пришли вдвоем, — произносит Эбби.

Один из них колотит в дверь.

— Эбби! Детка! Давай поговорим!

Стук задает ударный ритм. Я не могу выносить шум больше нескольких минут, поэтому сдаюсь и иду открывать дверь. Как и следовало ожидать, Мэтт вваливается через дверной проем и падает на ковер. Позади него, прислонившись к моей машине, маячит Эван.

— Не мог отвезти его домой? — спрашиваю я. — Не думаю, что Эбби станет с ним разговаривать.

— Я пытался. Он и слышать ничего не хочет.

— Нужно было пытаться усерднее.

Эван выходит на свет через дверной проем и протискивается мимо меня, чуть оцарапав мое лицо хлопковой тканью своего пиджака. Я улавливаю нотки аромата Эвана, и в голове всплывают воспоминания о его поцелуе.

— Пойдем, приятель, тебе это не нужно. — Эван хватает Мэтта за рубашку и приводит его в сидячее положение.

Парни частенько говорят о том, насколько жалкими бывают девушки после расставания. Судя по моему опыту, подобные чувства присущи скорее парням, нежели девушкам. Конечно, девушки иногда рыдают и едят сладкое до тех пор, пока не заболеют, но делают это в уединении своих домов. А что же жалкие всхлипывания Мэтта? Нет, это стопроцентно пацанская тема. Мэтт бормочет что-то себе под нос.

Зажав подбородком одеяло, Эбби сидит на диване, ничего не предпринимая. Я горжусь тем, что она не кидается на Мэтта и не принимает его обратно с распростертыми объятиями. Однако это не отвечает на вопрос, что с ним делать.

— Сколько он выпил? — спрашиваю я Эвана.

— Ты еще спрашиваешь? Я удивлен, что он вообще сюда добрался.

— Ты мог бы остановить его.

Эван облокачивается на входную дверь и откидывает волосы с лица.

— Ну да, конечно. Он весит на двадцать фунтов больше меня, и верхняя часть моего тела не в состоянии противостоять его решительности.

Я отмечаю красноречие Эвана. Он не так пьян, как его друг.

— Хорошо хотя бы, что ты здесь и можешь за ним проследить.

— Я по жизни с ним, — бормочет он.

Мэтт хлопается обратно на пол.

— Извини. Я пытался остановить его, боялся, что он может во что-нибудь ввязаться. — Он тычет ботинком в храпящую массу. — Думаю, сейчас он безобиден.

Закутанная в одеяло фигура позади меня издает странный звук, и рыдающая Эбби исчезает наверху. Эван моргает, я наклоняю голову, примечая пустую бутылку из-под вина рядом с пакетиком чипсов.

Громкая отрыжка Мэтта подает Эвану сигнал, и он приседает.

— Ну ёперный же театр! — произносит Эван, переворачивая Мэтта на бок. Легкость, с которой он делает это, говорит о том, что ему не привыкать.

— Пить хочешь? — спрашиваю я, не понимая, что нам теперь делать.

— Воды, пожалуйста. — Эван садится на пятки.

Когда я возвращаюсь с кухни с водой, Эван сидит в кресле, уставившись в потолок.

— С ним все будет хорошо? — Я передаю ему воду.

— Ага.

— Ты хороший друг.

Он тихонько кашляет.

— Да уж, слишком хороший. Кто знает, сколько времени ему потребуется, чтобы прийти в себя.

— Оставайся здесь. На диване.

Он обращает на меня взгляд своих карих глаз.

— Может, мне стоит уйти. Не знаю.

— Раньше ты не стеснялся оставаться. Наш диван стал твоим лучшим другом несколько недель назад.

— Сейчас мне неловко. — Он смотрит вниз на Мэтта.

Неловкость — самое подходящее слово для описания всего происходящего: от пьяного парня на полу до недоговоренности с Эваном.

— Потому что ты поцеловал меня? — спрашиваю я, удивляясь собственным словам.

— Отчасти.

Эта новая сторона Эвана интригует меня. Забота о друге. Приглашение на свидание в «Союзе». Парень, которым я считала Эвана, бросил бы Мэтта и свалил домой с девушкой. Но он не сделал этого. И теперь смягченное сердце (и огромное количество водки) жаждало поцеловать его снова.

Я плюхаюсь на диван и смотрю на него.

— У тебя найдется немного поэзии для меня, плохиш Байрон?

Удрученное выражение на его лице сменяется живым интересом, и он опускается на подлокотник дивана. Прямо как я в прошлый раз в подобной ситуации.

— Я не кусаюсь.

Он ухмыляется.

— Кто тебя знает.

Есть что-то милое в том, что он помнит наши прошлые разговоры. Большинство парней даже не слушают. Эван втискивается в крошечный промежуток между мной и подлокотником. Его мускулистое бедро давит на мое, и моя рука прижимается к его боку. От неудобства начинаю елозить, и он разворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Итак, продолжим разговор, начатый в «Союзе»? — спрашивает он.

Чувство, вызванное соприкосновением наших тел, захватывает меня, и я мечтаю снова выровнять дыхание. Он опьяняет меня, и, ведомая алкоголем внутри, я хочу прижаться к нему и надеюсь, что он ответит мне поцелуем.

— Конечно, — произношу я вместо этого.

— Я хочу кое-что сказать тебе, Несс.

Я вдыхаю его пикантный аромат, вспоминая о том, как мы сидели на этом же самом месте раньше. Только в тот раз его губы накрывали мои.

— Что?

— Сам того не желая, я произвел на тебя неверное впечатление.

Я сосредоточена на его губах. Мне пофиг, просто поцелуй меня.

— М-м-м?

Он слегка отодвигает голову назад.

— Ты не особенно красноречива сегодня.

— Поверь мне, для часа ночи в субботу это очень длинное слово.

Эван улыбается и вытягивает руку, дотрагиваясь пальцами до моего лица.

— Это одна из причин, по которой мне хочется узнать тебя. Ты такая…ты.

Я не могу сконцентрироваться ни на чем, кроме его прикосновений и необходимости дышать. Но у меня есть неловкий вопрос.

— Со сколькими девушками ты переспал с тех пор, как перебрался в Лидс?

— С одной.

Я ожидала, что он отчитает меня за вмешательство в его сексуальную жизнь, но у меня были на то причины.

— С одной?

— Это правда. Ты видела состояние, в котором я флиртую. Сколько раз, по-твоему, мне могло что-то обломиться в таком состоянии, даже если бы я очень этого хотел? Я был настолько пьян, что в большинстве случаев засыпал, едва у меня появлялся шанс.

Я хихикаю. Сначала тихо, но затем начинаю совершенно не по-женски ржать.

— Что смешного? — Эван тоже улыбается, посмеиваясь надо мной.

— Те бедные девушки думали, что урвали себе кусочек сексуального тела Эвана, а ты вырубался.

— Ты сводишь меня с ума. — Он обхватывает мое лицо, и держит его так, что я смотрю прямо на него.

— Свожу с ума? — Поцелуй меня. Ну же.

— Ты такая умная, такая забавная и такая замечательная.

— Замечательная? — Сейчас. Пожалуйста.

— Потому что тебе плевать. Ты делаешь то, что хочешь, и никому не даешь себя остановить. Ты никем не притворяешься.

Я беру одну из его рук и отвожу ее от лица, переплетая наши пальцы. Намерение в его глазах едва скрывается за соблазнительными словами.

Рот Эвана приближается к моему рту, теплое дыхание согревает кожу. Производимый на меня эффект странный, непохожий на тот, что производили на меня другие. Эбби однажды рассказывала о парне, который умудрялся возбуждать ее, даже не касаясь. Тогда я решила, что Эбби преувеличивает. Теперь же я думала, что в этом есть нечто первобытное, происходящее между двумя людьми. Потому что тепло, поднимающееся из глубин моего тела на поверхность, обжигало в тех местах, где его ладонь прикасалась к моему лицу.

Глаза Эвана сфокусировались на моих губах.

— Прости, что ушел в прошлый раз.

— А кто сказал, что я позволила бы тебе остаться в прошлый раз?

— Ладно, извини. Но я поцеловал тебя на прощание.

Он снова дразнит меня? Ибо рот Эвана находится на мучительно близком расстоянии от моего рта, но не спешит слиться со мной в поцелуе. Я ерзаю, стараясь скрыть учащенное дыхание, и понимаю, что он ждет от меня действий. Прекрасно. Я набрасываюсь на его губы, раздвигая их. Эван наматывает на руку мои волосы и, нежно придерживая мою голову, легко целует меня, моя кожа искрится под его губами.

Наша поза на диване позволяет мне прильнуть к Эвану, почти вскарабкаться на него, слиться с ним, при этом не разрывая поцелуя. Руки Эвана обвивают мою талию и притягивают ближе. В месте, где мое бедро соприкасается с ним, я чувствую его эрекцию. Ух ты! А ведь я едва прикоснулась к нему. Может быть, я тоже действую на него так? Я отстраняюсь, смотрю в его глаза и, как ожидалось, вижу в них голодный блеск.

— Ты специально прижала меня, чтобы на этот раз я не смог уйти?

Я улыбаюсь.

— Отчего же? Можешь идти.

— Думаю, я подожду, пока проснется Мэтт.

Сильными, грубыми руками он вновь обхватывает мое лицо, и его язык стремительно вторгается в мой рот. На этот раз вкус пива ощущается слабее, чем прежде. Наши зубы сталкиваются, и я отворачиваюсь от него, схватившись за рот. Он наблюдает за тем, как платье ползет вверх по моим ногам.

Маленькое черное платье перестает быть целомудренным, когда лежишь на мужчине сверху. Но я и не собиралась вести себя целомудренно. Руки Эвана скользят вверх по моим ногам, мягко поглаживая.

Да, я определенно переборщила с водкой, да и хрен с ним. Он здесь, он чертовски сексуален, и это мой выбор. С эмоциями я разберусь попозже. Не знаю, что это — алкоголь или уверенность в собственной сексуальности, которую я обрела сегодня, — но парни смотрят мне вслед, Эван хочет меня… так что я приняла решение.