Все кувырком

ГЛАВА 45

Когда вошел Гай, Дженни добавляла последние штрихи к букету.

– Красиво. – Он кивнул на осенние цветы.

– Для мисс Стиррап с любовью от второго класса «С». – Завязав букет бронзовой лентой, Дженни степлером прикрепила карточку с подписью к целлофановой упаковке. – Она настоящая дракониха; нам она тоже преподавала английский и вечно оставляла весь класс после уроков в хорошую погоду, когда мы только и думали, как поскорее оказаться на пляже. Меня подмывало написать «Счастливой пенсии» сто раз. И при этом с ошибками, чтобы позлить ее.

Гай заметил, что у нее довольный и веселый вид. Вместо привычной униформы – джинсов и футболки – на ней было нежно-розовое шерстяное платье, подчеркивающее фигуру и цвет волос. Она даже наложила макияж, хоть и немного. К ней словно вернулись уверенность и жизнерадостность. Значит, все идет хорошо, решил он.

Но он все равно не мог заставить себя заговорить о чудесном возвращении блудного мужа. Вместо этого, ступив на безопасную почву, он положил на прилавок большой коричневый конверт.

– Я еду в Лондон, решил завезти это по дороге. Ну давай, открой. Это тебе.

– Правда? – Дженни бросила на него лукавый взгляд. – Что там, премиальные?

Гай улыбнулся.

– Боюсь, нет.

– Ой! – Фотография выскользнула из конверта, и у Дженни перехватило дыхание. – Боже… это потрясающе. Неужели это и правда я?

Проявив пленки, отснятые при тестировании фотоаппарата в пятницу, Гай сразу понял, что у него получилось нечто особенное.

Лучший в мире фотоаппарат, отличное освещение и удачный объект в сочетании могут дать адекватный, но абсолютно невыразительный результат, а потом происходит чудо, и в случайном кадре, снятом мимоходом, вдруг застывает время.

Гай почувствовал мгновенно, едва взял влажный снимок в руки, что вот он, именно такой успех. Такое происходит нечасто, но в прошлую пятницу случилось.

Не замечая фотоаппарата, Дженни взяла Эллу на руки, чтобы та могла посмотреть, как Джош катается на машинках. Они смеялись, близко склонившись друг к другу. Маленькие пальчики доверчиво обнимали Дженни за шею. На чуть размытом заднем плане – веселье и ярмарочная суета. И детский восторг Эллы, и радость Дженни запечатлелись с такой ясностью, что к горлу подступал ком. Это был тот самый, один на миллион, снимок, который мечтает сделать каждый фотограф. И Гай, когда ему это удалось, сразу понял, что делать дальше.

– Я не очень в этом разбираюсь, – сказала Дженни, внимательно разглядывая снимок. Посмотрев на Гая, она неуверенно добавила: – Но ведь снимок хороший, да? В смысле, действительно хороший.

– Думаю, да.

– В нем есть… сила. – То, что на фотографии она, к делу не относилось. Тряхнув головой, она попыталась выразить мысль яснее: – Его можно… почувствовать. Думаю, эта фотография не может не вызывать ответной реакции. Странно, мы выглядим, как…

– Как что? – полушутливо переспросил Гай, но она покачала головой и не ответила. На темном фоне и Элла, и Дженни казались светлыми блондинками, а удачный ракурс поймал сходство черт; но то, что они выглядели, словно мать и дочь, было просто игрой случая, и не стоило об этом говорить.

Поэтому она сказала только:

– Мне очень нравится. Спасибо.

– А теперь я попрошу об одном одолжении. – Гай знал наверняка, что пришло ей в голову, и его позабавило ее нежелание комментировать их с Эллой очевидное сходство. – Пару недель назад ко мне обратился фонд помощи детям. Они готовят общенациональную благотворительную кампанию и попросили меня о помощи.

– В сборе средств? – Дженни обрадовалась возможности отблагодарить его за фотографию. – Чем я могу помочь? Поставить на прилавок кружку для пожертвований? Я один раз стояла на улице с такой кружкой, собирала средства для Королевского общества защиты животных. – Усмехнувшись, она добавила: – Дело шло очень успешно. И только через три часа я поняла, что у меня расстегнуты почти все пуговицы на рубашке. Все эти мужчины глазели на мою грудь, когда засовывали в кружку фунтовые банкноты, а я еще говорила «спасибо» и думала, какие они чудесные и душевные люди.

– Сколько тебя знаю, никогда бы не представил в роли топлесс модели.

– Я была хуже чем топлесс, – Дженни поморщилась. – На мне был старый лифчик, сколотый булавкой. Просто позор.

– Ты, конечно, можешь поставить здесь кружку, если хочешь, но я не это имел в виду. – Гай постучал пальцем по фотографии. – Понимаешь, они попросили меня сделать рекламный постер для кампании. Если ты не против, я бы хотел использовать это.

Она уставилась на него.

– Ты шутишь?

– Зачем мне шутить? Снимок отличный. Как ты сама сказала, на него невозможно посмотреть и ничего не почувствовать. Если немного повезет, – он подмигнул, – увидев это, нация поймет, что обязана раскошелиться.

В этот момент дверь магазина позади него распахнулась. Гай мог и не оборачиваясь предположить, что разлившийся аромат одеколона «Пако Рабанн» и сопровождающие его шаги принадлежат Алану Синклеру. Дженни покраснела до ушей, а ее рука автоматически потянулась поправить волосы.

Но он все же обернулся и в первый раз посмотрел на того, кто принес ей такое горе. Он увидел то, что ожидал: светлые волосы, смазливая мальчишеская внешность и море обаяния – типичный образ мужчины, уверенного в том, что он стоит неизмеримо выше каких-то там обязательств. Желание подойти и сказать Алану Синклеру все, что он о нем думает, было почти неодолимым, но Гай не мог позволить себе такой роскоши. Tea уже предприняла подобную попытку, которая с треском провалилась. Первый раз в жизни, подумал он, Максин оказалась права.

– Дорогой… я не ожидала, что ты вернешься так скоро. – Казалось, она одновременно обрадовалась и разволновалась. – Гай, это Алан, мой муж. Алан, познакомься с Гаем Кэссиди… хм… боссом Максин.

Тщеславным Гай не был. Но тем не менее по опыту знал, что любой мужчина с первой же встречи инстинктивно подозревает в нем объект вожделения своей жены или подруги. Даже если женщина не проявляла повышенного интереса – хотя, нужно признать, чаще все-таки такой интерес присутствовал, – мужчина начинал ревновать.

Интересно посмотреть, как отреагирует муж Дженни.

Алан, однако, сохранял прискорбное спокойствие. Когда он пожимал Гаю руку, улыбка не обнажила стиснутые зубы.

– С радостью, – спокойно сказал он. – Очень приятно познакомиться, Дженни много рассказывала мне о вас и о вашей семье. Признаться, я ваш большой поклонник.

– Спасибо. – А у мальчика есть обаяние, подумал Гай. Правда, учитывая, что ему около тридцати, он вовсе не мальчик; он просто не хотел выглядеть взрослым.

– Смотри, милый, Гай заехал, чтобы показать мне фотографию. – Тронув Алана за запястье, Дженни вложила ему в руку фото. – Он хочет использовать ее для постера, рекламирующего благотворительную акцию. Как по-твоему, разве это не замечательно?

Алан, явно впечатленный, несколько секунд рассматривал снимок. Наконец он кивнул, откинув назад свои белокурые локоны.

– Замечательно. Максин, наверное, на седьмом небе. Наконец-то она прославится.

Гай закусил губу. Если бросаешь жену, рискуешь столкнуться с проблемой, злорадно подумал он. Когда ты наконец возвращаешься, то не всегда ее узнаёшь.

– Ты идиот, – хихикнула Дженни. – Это не Максин. Это я.

– А ведь и правда. – Ничуть не смутившись из-за ошибки, Алан еще раз взглянул на фото и кивнул. Повернувшись к Гаю, он заметил: – Очень выгодное освещение. Так вот почему вы такой востребованный фотограф. Все дело в умелой подаче.

Гай не поверил своим ушам. Неудивительно, что Дженни настолько не уверена в себе, с горечью подумал он. Эта парочка, Алан и Бруно, постаралась на славу.

– Тут нет никакой подачи. – Он заметил, как погрустнела Дженни. Сверкнув взглядом, он забрал у Алана снимок. – Я просто снял на пленку то, что там было.

– Ну конечно, – осознав свою ошибку, Алан пожал плечами и снова улыбнулся. – Прошу прощения, я просто неточно выразился. И я думаю, из этого выйдет отличный постер.

– Просто не могу поверить, – вздохнула Дженни. – Так непривычно.

– А уж как прибыльно. – Алан на секунду обнял ее, поздравляя. – Может, теперь мы наконец сможем устроить себе отпуск. – Он повернулся к Гаю. – Сколько она получит за это?

Гай удивленно смотрел на него. Дженни опять покраснела до ушей.

– Алан, это для благотворительной акции! Смысл в том, чтобы собрать деньги. Мне не будут платить!

– А-а-а… – В его голосе звучало неприкрытое разочарование. Он снова взглянул на снимок, теперь безо всякого интереса. – Жаль.

– Мне пора ехать. – Гай посмотрел на часы. Дженни явно чувствовала себя неловко, что, может, и неплохо, хотя если кому и должно быть стыдно, так это ее мужу. – Сегодня вечером я представлю идею организаторам. Когда они примут окончательное решение, я свяжусь с тобой.

– О боже, – сказал Алан, когда Гай ушел. – Я сел в лужу?

– Провалился по горло. – Дженни взяла корзину со мхом. До ланча ей нужно было закончить еще две гирлянды. – Как ты мог такое ляпнуть? Бог знает, что подумает Гай.

– Это вполне объяснимая ошибка, – обиженно сказал он. – Эти модели получают тысячи за пару часов работы, разве нет? Я просто защищал твои интересы. Нечего тебя грабить только потому, что ты друг.

– Никто никого не грабил. – Вспомнив, какое лицо было у Гая, она поежилась и начала укладывать влажный мох в проволочную основу первой гирлянды. – Это детская благотворительность. Платить никому не будут.

После этого интерес Алана угас совершенно.

– Тогда я не понимаю, почему ты возбудилась из-за этого. Боже, я умираю с голоду. Наверху есть что-нибудь перекусить?

– Только если ты купил еду. – Возмущенная его поведением, Дженни ответила едва ли не с сарказмом. – Дело в том, что я работаю с пяти часов утра и, боюсь, у меня не было времени посетить супермаркет.

Он тут же раскаялся.

– Я совсем не это имел в виду. Прости, милая.

– Ладно. – Она так увлеклась, что чуть не насадила палец на торчащую проволоку. – Только на кулинарные изыски не рассчитывай. Я не Суперженщина.

– Только не для меня. – Наклонившись через прилавок, он притянул ее к себе и поцеловал мягкий, грустный рот. – Не сердись, Дженни. Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю.

Она не отреагировала. Он на самом деле расстроил ее. Не дождавшись ответа, он убрал с ее лица выбившуюся прядь и сказал:

– Ну хватит, милая. В чем дело? Я чего-то не знаю?

Дженни удивилась.

– Например?

– Например, за этой так называемой дружбой с Гаем Кэссиди кроется что-то посерьезнее?

О боже. Только не это.

– Ну? – настаивал он.

– Нет. – Она покачала головой. – Конечно нет.

– Хм, – похоже, Алана это не убедило. Он прищурился, заметив ее очевидное смущение. – Лучше, чтобы так и оставалось.

Ссора расстроила Дженни. Незлобивая по натуре, теперь она жалела, что разозлилась на Алана, хотя и знала, что поступила так не без причины. Алан по-прежнему не работал, и она не понимала, почему, помимо работы в магазине, должна еще и готовить обеды из трех блюд в свободные минутки.

Еле передвигая ноги, она поднималась в квартиру. На часах было шесть тридцать, она проголодалась и устала. Она определенно не была готова к вечеру словесного спарринга.

Но, взявшись за дверную ручку, она услышала крик Алана:

– Стой! Не входи!

На долю секунды ей показалось, что у нее остановилось сердце. Она неожиданно вспомнила фильм, который недавно смотрела по телевизору. Жена, вернувшись домой с работы раньше, чем обычно, услышала такой же приказ не входить из-за двери, а тем временем любовница мужа, закутавшись в простыню, выбегала через черный ход. Разница, конечно, была в том, что в этой квартире не было черного хода, только окна и водосток.

Через минуту Алан сам открыл дверь. Он улыбался.

– Хорошо, можешь заходить. Все готово. Она, конечно, не подозревала его всерьез, но, увидев, что ее ждет, все равно едва не разрыдалась. В гостиной не было никаких полуголых женщин. Вместо этого, там был сервирован на двоих маленький стол. Свечи бросали отсветы на скатерть и хрустальные бокалы, которыми пользовались только в особых случаях. В ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.

– Сюрприз, – шепнул ей на ухо Алан. – Надеюсь, ты проголодалась.

Невероятно тронутая его жестом, Дженни смогла только кивнуть. Вот, напомнила она себе, за что я его люблю.

– Прости меня за утро. – Он за руку подвел ее к столу. – Дурацкая ревность. Но я все компенсирую. Садись. Я же говорил, что мы отметим мое возвращение шампанским.

Взглянув на этикетку, Дженни поняла, что это всего лишь «шипучка». Но оно ведь почти не отличается от настоящего…

Когда он начал откупоривать бутылку, она затаила дыхание, как всегда в предвкушении оглушительного хлопка. На этот раз все произошло совсем не так здорово. Пробка, вместо того чтобы отскочить от потолка, уныло плюхнулась на пол. Кругом стояла оглушительная тишина.

Алан выглядел расстроенным.

– Вечная история, – уныло сказал он. – Так и знал. Я всегда все делаю неправильно.

– Не будь глупым. – Глаза Дженни наполнились слезами, когда она встала и обняла его. – Ты все делаешь правильно. Ты приготовил первоклассный ужин, правда? Давай я быстро сбегаю в магазин за другой бутылкой, а ты пока накроешь на стол. Что скажешь?

– Будет лучше, – сказал он, – если ты дашь мне деньги, а я схожу за бутылкой. Ты пока взгляни на еду. Я старался как мог, но ты не единственная не Суперженщина, – добавил он с вызовом. – Это, может, и не важно…

Дженни улыбнулась.

– Что такое? В чем проблема?

– Ну, я не знаю… – Алан смущенно покачал головой. – Я раньше никогда не готовил дурацкого цыпленка. У него действительно в заднице должен быть пакетик с какими-то склизкими кусочками?