Все мои парни – монстры

Глава 3

Тот, кто ждет

Современных женщин было куда сложнее соблазнить.

В мгновениях эонов¹⁰, что составляли мои воспоминания, я припоминал, как мужчины дарили своим возлюбленным мелкие носимые безделушки или побеждали какого-нибудь омерзительного лесного выродка. Но у меня даже не было шанса преподнести моей Жрице ни зверя, ни безделушку, если она не могла обуздать свой пытливый ум.

Я швырнул экземпляр «Ночного Ястреба» обратно в свой колодец и принялся листать разнообразную литературу, что собрал за долгие годы от прежних «трапез». Бо̀льшая её часть состояла из журналов для охотников, заполненных изображениями оружия, которое крало всю прелесть истинной охоты, и мужчин, держащих мёртвые тушки и рыб. Ни один из них не походил на того возлюбленного, о котором могла бы мечтать моя Жрица. Всё, что оставалось, — это небольшая коллекция любовных романов, оставленных редкими женщинами-путешественницами или нехотя сопровождавшими своих мужей жёнами.

Ей явно пришёлся по душе облик длинноволосого мужчины с могучей грудью, в которого я превратился, чтобы встретить её. Его лицо мелькало во многих романах из моей коллекции, а значит, оно должно было быть подходящим. Изначально я планировал менять цвет его волос, чтобы использовать этот образ для других горожан, но теперь понимал, что она достаточно проницательна, чтобы заметить подмену.

Неожиданная приятность её прикосновения тоже стала бы проблемой. Я использовал своё воплощение, лишь бы прикоснуться к ней, но тепло живого обожгло того, кто был так долг в одиночестве. Мне нужно быть осторожным и не приближаться к ней в своём истинном облике. Хотя я мог принять форму человека так же легко, как и любого другого существа в моём лесу, скрыть свою сущность на близком расстоянии было куда сложнее. Даже люди узнают вечного, если он посмотрит им в глаза. Корни болиголова можно скрутить в новый облик одним лишь словом, но, истощённый силами, потраченными на создание городка, я с трудом мог сосредоточиться, чтобы поддерживать видимость более чем нескольких десятков горожан одновременно.

Я едва успел ощутить её тепло, когда нёс её в город. Был слишком поглощён подготовкой всего. Но она успела удивить меня своими вопросами.

Я мрачно уставился на книгу в своих руках. Дюжий пират с обложки лишь невозмутимо взирал на закат. Сорвав обложку с корешка, я швырнул книгу в колодец и вместо неё взял журнал. Здесь был куда более разнообразный выбор сосудов, чем среди вечно рыбачащих охотников из прочих журналов. Здесь же — гибкие, нарумяненные мужчины в джинсах, до того тесных, что кровообращение в них должно было нарушаться, обнимали друг друга, а какая-то женщина шептала им на ухо что-то о парфюме.

— Она уж точно не сможет узнать этих мужчин, верно?

— Что это такое? — раздался насмешливый хохоток. — Неужели забытый корень так истлел, что предпочитает колонку сплетен незваным гостям на своей горе?

— Проваливай, — я рубанул в направлении его голоса узловатой лозой.

Визг отпрыгнул от удара, острые когти опоссума вцепились в ветку, нависавшую над моим колодцем.

— Нервы шалят, — вздохнул он. — Через долины и извилистые реки путешествую я, чтобы навестить друга, и это вся благодарность?

— Навестить, — фыркнул я. Владения Визга лежали в туманных долинах на востоке. Редкая душа забретала так далеко. Я когда-то совершил ошибку, позволив ему войти на мою территорию покормиться, когда здесь было в избытке туристов. С тех пор проклятый выродок так и не перестал докучать мне, выпрашивая крошки. Вот к чему приводит доброта. — Здесь для тебя нет ни крошки. Ступай домой.

— Вижу, зимние ветра принесли с собой ложь. Шесть человек расположились на самой верхушке твоих владений, пока мы здесь беседуем. А ещё один бродит по пустынной деревне, которой не было при моём прошлом визите.

Мои руки замерли на журнале. Визг, должно быть, прошёл мимо городка и заметил мою Жрицу. От моей ярости почва потемнела у меня под ногами. Я не желал, чтобы этот хихикающий болван приближался к ней.

— Бери одного с верхушки. Там есть мужчина в синем, он тебе отлично подойдёт.

Голова опоссума склонилась набок.

— О-хо-хо. Как быстро ты сдался и согласился на мою просьбу…

— Если это означает, что я избавлюсь от тебя. Проваливай, — я отмахнулся от него.

— Возможно, — он задумался, постукивая кончиком хвоста по ветке. — Но любопытство — это голод сам по себе, а ты не предложил ничего, чтобы его утолить.

— Неужели эпохи низвели меня до положения твоего шута? Пропади.

Он повернул голову в сторону городка, а затем обратно ко мне.

— Скажи, девица в городке Даскпетал — твоя? Неужели те альпинисты наконец даровали тебе жертву?

Гордыня отяготила жёлуди на окрестных дубах. Хотя Визг и был столь же древен, как и я, он никогда не удостаивался титула бога. Даже люди старых времён видели в нём лишь злонамеренного проказника. И я знал, что эта истина изнутри пожирала его заживо. Как бы я ни был истощён, остатки моих последователей всё же даровали мне больше силы, чем он мог вообразить. Я извлёк подношение Люси из подвески на своей шее и поднял монету, чтобы Визг мог её видеть.

— Да, она моя.

Когти Визга впились в камень колодца. Его глаза-бусинки неестественно расширились, уставившись на мой «сувенир».

— Что это?

Я усмехнулся, мышцы на лице непривычно напряглись.

— Что? Ты провёл так много времени, кусая мне пятки в поисках крошек, что уже забыл, как выглядит подношение?

Возмущение заставило шерсть клочьями слетать с него, пока от опоссума не остался один скелет. Щёлкнув зубами, Визг вновь обрёл самообладание и вернул себе форму лоснящегося грызуна.

— Высокомерный ублюдок. Что ты пообещал ей? У такого жалкого негодяя, как ты, не больше силы, чем у меня. Скажи, чего она хочет, и я докажу ей, что её дар был адресован не тому.

Я пролистал страницы журнала, выбирая разные лица, чтобы смутить и восхитить мою Люси.

— Сначала ты выпрашивал объедки, а теперь требуешь переманить мою Жрицу? Ты знаешь меня, старый друг. Даже моя щедрость имеет пределы.

Ярость сотрясала маленькое тельце опоссума, и я уже подумал, что он вновь облезет. Но затем спокойствие застыло в его чертах, а следом возникла самодовольная ухмылка, заставившая меня насторожиться.

— Ты до сих пор не исполнил её желание. Вот почему её душа всё ещё не привязана к горе.

— Исполню.

Хвост Визга обвил ветку, и он сполз вниз, повиснув вниз головой.

— Неужели? Но у тебя есть всего три дня, на исполнение желания, после того как его загадали.

— Думаешь, я этого не знаю? Возвращайся в свои долины, здесь для тебя нет трапезы.

— Ох, не уверен. Похоже, ты собрал весьма богатый осенний урожай. Было бы ужасно досадно, если бы кто-то сорвал плод, прежде чем ты успеешь в него вцепиться.

Визг спустился с колодца и скрылся в кустах. Перед тем как прыгнуть прочь, он бросил последний взгляд в сторону моего городка и ухмыльнулся.

— Будь настороже, Забытый. Похоже, твоя Жрица любительница побродить.

Я подождал, пока грызун не скроется среди деревьев, и послал ворона на поиски моей Люси. Она оказалась неподалёку от гостиницы, где я её оставил, бесцельно бродя всё дальше от городка.

— Эй? — окликнула она, ковыляя по пустынным улицам и опираясь на длинную палку вместо трости. В своём возбуждении я не подумал о том, что со всего лишь вывихнутой лодыжкой она может передвигаться достаточно свободно. Более разумный бог сломал бы ей ноги. Если Визгу удастся заманить её на свою территорию, вернуть её обратно будет практически невозможно. И это в лучшем случае, если он не решит съесть её сразу.

Аколит¹¹ — благо для любого бога и прямая угроза для соседей-соперников. Я не стал бы исключать, что этот завистливый неблагодарец убил бы её лишь бы лишить меня того, что принадлежит мне. Пока Люси была на моей горе, Визг не мог бы прикоснуться к ней, если только она или я сам не пригласили бы его сделать это. Но если он заманит её за пределы…

Воткнув руки в землю, я с помощью сети корней мгновенно расставил горожан по местам. Время не ждёт. Первый день почти закончился, а у меня есть Жрица, которую нужно соблазнить.